‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Новая роспись и новый курсъ
(15 января 1904 г. No 57).
Новая роспись и новый курсъ
(15 января 1904 г. No 57).
* * *
Ф. Данъ.
Новая роспись и новый курс, Дан Федор Ильич, Год: 1904
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Какъ извстно, на святкахъ полагается заполнять столбцы газетъ фантастическими разсказами и волшебными сказками. Такъ ужъ заведено изстари, и изъ года въ годъ читатели съ сердечнымъ трепетомъ читаютъ все ту же повсть о страданіяхъ угнетенной добродтели, прекращаемыхъ въ конц концовъ волшебной палочкой прекрасной феи. Фея должна явиться, потому что дло происходитъ на святкахъ, когда добродтели торжествовать полагается, когда неприлично огорчать читателя, когда, наконецъ, ‘по закону’, всмъ и каждому должно быть весело…
Въ ряду такихъ рождественскихъ сказокъ не послднее мсто занимаетъ и произведеніе, неизмнно появляющееся на страницахъ газетъ перваго января каждаго года подъ скромнымъ заглавіемъ: ‘Всеподданнйшій докладъ министра финансовъ о государственной росписи доходовъ и расходовъ на такой-то годъ’. Содержаніе этой сказки несложное: изъ года въ годъ прекрасная царевна, носящая прозаическое имя ‘русскіе финансы’, страдаетъ отъ Притсненій злыхъ разбойниковъ, она страдаетъ отъ роста расходовъ на ‘обезпеченіе государственнаго порядка и спокойствія’, на ‘оборону страны’, на ‘государственное управленіе’, на ‘пути сообщенія’, ее пучитъ необходимость считаться съ ‘ходатайствами о боле широкомъ удовлетвореніи самыхъ разнообразныхъ потребностей’, вызванныхъ несчастной ‘привычкой къ благопріятному положенію хозяйства’, да мало ли что еще терзаетъ бдную, прекрасную царевну! И вотъ она гибнетъ на глазахъ растроганнаго читателя, кажется, еще минута, и отъ прелестной двы не останется ничего, кром огромнаго дефицита… Но тутъ является на выручку прекрасной царевны не мене прекрасная фея, ‘свободная наличность’, и картина сразу мняется: вмсто унынія и печали — радостное торжество, вмсто дефицита — ‘избытки’, царевна сохраняетъ невинность и пріобртаетъ капиталъ, все кончается къ общему благополучію, и талантливый авторъ раскланивается съ почтеннйшею публикою до слдующаго года. Такова несложная фабула сказки, придуманной г. Витте и теперь съ неменьшею ‘талантливостью’ разсказанной русской публик его преемникомъ.
Разумется, для тхъ, кто слышитъ эту сказку уже не въ первый разъ, фабула эта давно потеряла свою притягательную силу. Немного найдется на свт простаковъ, которые продолжали бы восхищаться чудесными подвигами ‘свободной наличности’, потому что происхожденіе этой феи давно уже извстно всмъ и каждому. Непрерывныя увренія о ‘вполн удовлетворительномъ’ состояніи финансовъ и ежегодной реализаціи ‘избытковъ’ съ одной стороны, и столь же непрерывные лихорадочные поиски за займами на всхъ иностранныхъ и русскихъ биржахъ, повышеніе старыхъ и введеніе новыхъ налоговъ достаточно недвусмысленно указываютъ на источникъ той ‘свободной наличности’, которая позволяетъ русскому министру финансовъ прикрывать прорхи государственнаго хозяйства золотыми заплатами.
‘Посл насъ хоть потопъ’ — вотъ въ конц концовъ историческій смыслъ этого хозяйства, обременяющаго страну колоссальными долгами и выжимающаго послднія крохи изъ мошны трудового народа. Долги съ одной стороны, непрерывно растущіе косвенные налоги — и въ центр ихъ доходъ съ водки — съ другой — вотъ довольно несложная система выкачиванія денегъ, на которой держится хозяйство самодержавнаго правительства. Введеніе новыхъ налоговъ на керосинъ, спички, сахаръ, пробирной пошлины и пошлинъ на паровые котлы и локомобили, повышеніе налоговъ на водку, вино, пиво, табакъ, повышеніе гербоваго сбора, повышеніе ввозныхъ пошлинъ почти на вс предметы, въ томъ числ на чай и хлопокъ, наконецъ, ‘винная монополія’, т. е. устройство собственной монопольной торговли водкой оптомъ и въ розницу, по ростовщическимъ цнамъ — вотъ плоды хозяйничанья самодержавныхъ откупщиковъ за послднія 15 лтъ. Нечего и говорить, что вс эти налоги главною тяжестью своею ложатся на рабочій классъ и крестьянство.
Разумется, и роспись текущаго года ничмъ въ этомъ отношеніи не отличается отъ своихъ предшественницъ. Попрежнему почти все бремя расходовъ на поддержаніе самодержавнаго правительства, дворянскаго землевладнія, разжирвшаго духовенства, ‘отечественной промышленности’ и проч., и проч. будетъ лежать на плечахъ трудящихся классовъ, попрежнему, несомннное истощеніе страны непосильными поборами, несомннное разореніе и ростъ задолженности, прикрываются кассовыми фокусами, въ которыхъ главную роль играетъ все та же ‘свободная наличность’, на этотъ разъ въ сумм почти 200 милліоновъ рублей. Поэтому останавливаться на разбор цифръ, Приводимыхъ въ новой росписи, ршительно не стоитъ труда. Не стоить потому, что это завдомо фальшивые счета вороватаго приказчика, единственная цль которыхъ такъ или иначе подвести ‘баланецъ’ въ разсчет на то, что одинъ видъ этого ‘баланца’ долженъ подйствовать успокоительно на доврчиваго хозяина.
Нсколько изумительна только та чрезмрная наглость, съ которою фокусники, поощряемые молчаніемъ народа, производятъ на этотъ разъ свою операцію пусканія пыли въ глаза. Въ то время, какъ весь свтъ съ напряженіемъ слдитъ за ходомъ столкновенія Россіи съ Японіей, когда каждый день можетъ вспыхнуть война, и когда завдомо для всхъ уже производятся огромныя экстренныя траты на закупку провіанта, снаряженіе и вооруженіе войскъ, военныхъ судовъ и крпостей, когда каждый день уноситъ все новые и новые милліоны народныхъ денегъ во славу нашего молоха, въ это самое время фокусники министерства финансовъ осмливаются публиковать ‘роспись’, въ которой умудряются ни единымъ словомъ не упомянуть объ этихъ колоссальныхъ расходахъ и даже показывать якобы уменьшеніе расходовъ по… морскому министерству! Ужъ одинъ этотъ фактъ показываетъ, какую цну имютъ увренія о ‘сведеніи росписи съ соблюденіемъ должнаго равновсія между доходами и расходами’.
И надо сказать: это фальшивое счетоводство, это издвательство надъ платящимъ налоги населеніемъ, это обремененіе страны все новыми и новыми долгами, это пренебреженіе всми насущными интересами и всмъ экономическимъ будущимъ Россіи во имя поддержанія хищническаго хозяйства будутъ возможны до тхъ поръ, пока самодержавное правительство еще пользуется нкоторымъ кредитомъ, пока оно находитъ еще возможность заключать займы на иностранныхъ рынкахъ. А кредитъ этотъ изсякнетъ, возможность уничтожится только тогда, когда народъ открыто и прямо заявитъ, что не будетъ признавать долговъ, заключаемыхъ правительствомъ безъ согласія народа. При всемогуществ банкировъ для капиталистическаго общества, быть можетъ, окажется невозможнымъ, не рискуя вызвать всемірной войны, отказаться платить долги, уже сдланные русскимъ правительствомъ, но можно и должно добиться такого положенія длъ, когда заключеніе новыхъ займовъ станетъ невозможнымъ для правительства. Тотъ день, когда это случится, будетъ днемъ крушенія абсолютизма который держится только поддержкой международныхъ банкировъ.
И о такой некредитоспособности режима должна прежде всего заявить соціалдемократія, партія рабочаго класса, на который падетъ главная тяжесть ликвидаціи организованнаго хищничества и разбоя. Но для того, чтобы такое заявленіе ея имло дйствительный всъ и значеніе, а не оставалось реторической фразой, соціалдемократія должна прежде всего завоевать себ такое вліятельное положеніе во всей политической жизни страны, стать такимъ вліятельнымъ факторомъ въ группировк общественныхъ силъ, чтобы къ словамъ ея вынуждены были прислушиваться, чтобы ихъ вынуждены были принимать во вниманіе. Биржа — это такой чуткій и трезвый оцнщикъ удльнаго вса всхъ факторовъ политической жизни, что, можно безъ преувеличенія сказать, мра впечатлнія, какое произведетъ такое заявленіе соціалдемократіи, можетъ служить мрой политическаго вліянія ея. Поэтому самая возможность для соціалдемократіи выступить съ серьезнымъ и открытымъ заявленіемъ о финансовой несостоятельности правительства предполагаетъ предварительно огромную работу по укрпленію и завоевыванію вліянія во всхъ отрасляхъ общественно-политической жизни страны, предполагаетъ превращеніе стихійнаго движенія рабочихъ массъ, въ гораздо большей степени возбуждаемыхъ, чмъ руководимыхъ соціалдемократіей, въ сознательное движеніе рабочаго класса подъ всеобъемлющимъ руководствомъ соціалдемократической партіи, предполагаетъ — не за словахъ только и не въ собственномъ сознаніи, а на дл — главенство соціалдемократіи надъ всмъ русскимъ революціоннымъ и оппозиціоннымъ движеніемъ. Соціалдемократія должна употребить вс усилія, чтобы заставить вс другія борющіяся съ абсолютизмомъ партіи и группы населенія принять ея лозунги борьбы. Отъ степени пониманія соціалдемократами своихъ собственныхъ задачъ, отъ широты ихъ политическаго кругозора будетъ въ значительной мр зависть наступленіе этого момента.
Мы сказали, что роспись ныншняго года почти ничмъ по существу не отличается отъ своихъ предшественницъ. Есть однако въ ней одна сторона, которая представляется совершенно новою и знаменуетъ собой новый этапъ въ политик абсолютизма. Посл эпохи ‘диктатуры сердца’, оставившей кровавый Слдъ въ мартиролог русской революціонной интеллигенціи и манившей мирныхъ обывателей туманными посулами конституціонныхъ ‘гарантій’, наступило ‘трезвое’ время Александра III. Поколебавшійся въ своей основ абсолютизмъ, лишенный сколько нибудь прочной опоры въ развивающихся классахъ капиталистическаго общества, стснявшій все политическое экономическое и культурное развитіе страны, искалъ спасенія въ попыткахъ возстановить живыхъ покойниковъ крпостного общества — дворянство и церковь — и еще больше — въ розничной покупк благосклонности отдльныхъ группъ и группокъ населенія цною покровительства ихъ минутнымъ хозяйственнымъ интересамъ. Интересы эти сталкивались другъ съ другомъ, были противорчивы, мнялись со дня на день, и правительство какъ ловкій канатный плясунъ, балансировало на колеблющейся почв этой купли-продажи
Синдикаты, създы промышленниковъ, сельскохозяйственныя общества, непрерывная игра покровительственными таможенными пошлинами и желзнодорожными тарифами, казенные заказы и воспособленія, разсрочки выкупныхъ платежей, фабричные законы — все это не что иное, какъ пестрая смна правительственныхъ попытокъ удовлетворить поочередно хозяйственные интересы то тхъ, то другихъ группъ населенія и такими подачками — по самому существу дла всегда недостаточными и возбуждающими неудовольствіе другихъ группъ — связать непосредственно съ самимъ правительствомъ отдльныя, изолированныя группы, заставить всхъ ихъ видть въ казн, въ самодержавномъ правительств источникъ тхъ великихъ и богатыхъ милостей, на которомъ покоится ихъ хозяйственное благополучіе, и тмъ самымъ, изолируя ихъ другъ отъ друга и противопоставляя другъ другу, не дать ручейкамъ групповыхъ интересовъ слиться въ боле могучее русло интересовъ классовыхъ, потому что классовые интересы любого слоя капиталистическаго общества прежде всего потребовали бы сметенія того тормаза на пути капиталистическаго развитія страны, какимъ является абсолютизмъ.
При такой систем вс нити внутренней политики, естественно, стянулись въ руки, державшія тотъ мшокъ, изъ котораго сыпались вс субсидіи, воспособленія и покровительства. Министерство финансовъ стало истиннымъ самодержцемъ всея Россіи, и ежегодное выступленіе Витте съ государственною росписью ожидалось съ нетерпніемъ всми, кто на казенномъ покровительств строилъ свое благополучіе. И если ‘докладъ’ Витте приносилъ неизмнно не столько дйствительную программу внутренней политики на предстоящій годъ, сколько quasi-программу, единственною цлью которой было эскамотировать общественное мнніе, то причина тому не отсутствіе ‘всесилія’ у министерства финансовъ, а просто невозможность откровенно выразить постыдную программу, цликомъ заключающуюся въ поддержаніи своего паразитнаго существованія на счетъ жизненныхъ соковъ народа. Но во всякомъ случа ни одна роспись г. Витте не обходилась безъ того, чтобы руководящее положеніе министерства финансовъ въ ход внутренней политики абсолютизма не выразилось въ широковщательныхъ разглагольствованіяхъ по всмъ вопросамъ, занимавшимъ вниманіе сколько-нибудь широкихъ слоевъ народа.
Однако, политика балансированія между минутными хозяйственными интересами отдльныхъ группъ населенія не могла быть долговчной. Не могла уже и по одному тому, что интересы эти слишкомъ противорчивы, чтобы можно было удовлетворить одни, не нанося ущерба другимъ, поэтому, въ конц концовъ, почти вс группы населенія, даже т, которыя, казалось бы, полными пригоршнями получали подачки отъ министерства финансовъ, начали чувствовать себя неудовлетворенными. ‘Аппетитъ приходитъ во время ды’, и кто задумалъ удовлетворить аппетиты изолированныхъ группъ и группокъ, тотъ долженъ быть готовъ къ тому, что — по мр удовлетворенія — аппетитъ этотъ будетъ все боле и боле расти и превратиться въ волчій голодъ. А главное, желзные тиски, въ которыхъ абсолютизмъ держитъ все развитіе страны, давали звать себя все сильне и сильне и должны были постепенно все въ большей и большей мр консолидировать отдльные, особые интересы изолированныхъ группъ однихъ и тхъ же слоевъ капиталистическаго общества, въ ряды однородныхъ, прочныхъ классовыхъ интересовъ.
И дйствительно, процессъ такой консолидаціи, далеко еще не достигшій своего завершенія даже въ сред наиболе далеко подвинувшагося на этомъ пути класса — пролетаріата, непрерывно совершался и совершается за послдніе годы. Но, поскольку этотъ процессъ наростанія классового характера, классовой окраски думъ, чувствъ и настроеній всхъ группъ общества совершается, онъ выражается — и при общественно-экономическихъ условіяхъ самодержавія и не можетъ не выражаться — въ рост политическаго недовольства. Это недовольство остается смутнымъ, не выливается въ опредленныя программы и сознательно формулированныя тактическія положенія постольку, поскольку этотъ процессъ ‘консолидаціи’ находится еще въ начальномъ період развитія. И лишь тогда, когда эти опредленныя программы и тактическія положенія войдутъ въ плоть и кровь не отдльныхъ кучекъ идеологовъ только, а значительной части тхъ массъ, интересы которыхъ они должны выражать, безформенное политическое недовольство и безформенная политическая борьба превратятся въ политическую борьбу ясно выраженныхъ общественныхъ классовъ.
Но какъ бы недостаточенъ ни былъ уровень классоваго объединенія интересовъ родственныхъ группъ капиталистическаго общества, онъ во всякомъ случа подвинулся настолько далеко, что отравился въ огромномъ подъем политическаго недовольства всхъ заинтересованныхъ въ капиталистическомъ развитіи страны группъ общества, и этотъ подъемъ знаменовалъ собою крушеніе политики покровительства карманнымъ интересамъ отдльныхъ группъ и группокъ. Выгоды такого покровительства въ сознаніи его участниковъ начинаютъ перевшиваться тмъ ущербомъ, который приносятъ клещи абсолютизма. Правительство вынуждено было повернуть фронтъ. Слишкомъ неувренное въ завтрашнемъ дн, чтобы ршиться повторить политику ‘диктатуры сердца’, потерявшее возможность продолжать свою политику розничной купли-продажи, оно должно было прибгнуть къ единственно оставшемуся въ его распоряженіи средству — грубой сил и полицейскому сыску. Эта перемна фронта, выразившаяся вншнимъ образомъ въ паденіи Витте передъ всемогущимъ отнын Плеве, ознаменовалась переходомъ руководящей роли во внутренней политик изъ рукъ министерства финансовъ въ откровенно-полицейскія руки министерства внутреннихъ длъ.
И новая ‘роспись’ — срая, скупая на слова, чисто ‘дловая’ по вншности, какъ нельзя лучше отразила это превращеніе министерства финансовъ изъ ‘вершителя судебъ’ въ простой насосъ для выкачиванія денегъ изъ народа.
Если прежде г. Витте запускалъ свои лапы въ карманы народа и творилъ кассовые фокусы, непрерывно болтая и подчасъ намекая на такія перспективы, отъ которыхъ сердце замирало въ груди иного либерала, то теперь его преемники ‘сосутъ’ молча, сосредоточенно, ‘сосутъ’ sans phrases, съ самымъ дловымъ видомъ, а ‘перспективы’ перешли въ вдомство министерства внутреннихъ длъ. И если иной либералъ и ощущаетъ еще по временамъ замираніе при мысли о всякихъ ‘особыхъ совщаніяхъ’, ‘комиссіяхъ со свдущими людьми’, ‘обсужденіи на мстахъ’ и пр., и пр., то во всякомъ случа полицейскій душокъ такъ недвусмысленно вълся во вс эти ‘благія начинанія’, что и самый нечувствительный носъ долженъ вскор замтить его. Къ тому же полное отсутствіе у самодержавнаго правительства вры въ прочность собственнаго своего существованія и полицейскіе навыки министерства внутреннихъ длъ заставляютъ его показывать самый не двусмысленный полицейскій кулакъ при всякой попытк ‘мстныхъ людей’ не только совершить какую нибудь микроскопическую ‘противозаконность’, но даже только собраться подумать о ней.
И эта перемна фронта — новый признакъ слабости и умиранія существующаго режима — можетъ быть только выгодна для дла революціи. Срывая еще одинъ фиговый листокъ, прикрывавшій безобразную наготу деспотизма, свидтельствуя о дйствительной ‘несвязанности’ этого режима съ интересами всхъ группъ развивающагося капиталистическаго общества, новый курсъ самою циничною откровенностью своею необычайно облегчаетъ задачу политическаго воспитаніи народа. И соціалдемократія, конечно, используетъ этотъ благопріятный моментъ такъ, какъ только можетъ и должна использовать его классовая партія пролетаріата. Активное вмшательство рабочаго класса подъ ея руководствомъ во вс сферы общественно-политической жизни страны, содйствуя развитію классового сознанія пролетаріата и классоваго характера его политической борьбы, будетъ въ то же время содйствовать разслоенію безформенной массы политически-недовольныхъ элементовъ и ускоренію консолидаціи групповыхъ интересовъ въ отчетливо сознанные интересы классовые, что и выразится въ усиленіи интенсивности политической борьбы всхъ прогрессирующихъ классовъ противъ тисковъ абсолютизма. Только такимъ путемъ, одновременно борясь со всми другими классами и этой самой борьбой толкая ихъ впередъ, пролетаріатъ и стоящая во глав его соціалдемократическая партія и могутъ оказать могучую поддержку всякому революціонному и оппозиціонному движенію другихъ сдоевъ общества, не становясь въ то же время простымъ орудіемъ въ ихъ рукахъ.