Что же теперь?
Что же теперь?
(3 марта 1905 г., No 90).
Ф. Данъ.
Что же теперь?, Дан Федор Ильич, Год: 1905
Время на прочтение: 4 минут(ы)
‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Русская армія больше не существуетъ… Она истерта въ порошекъ тяжелыми жерновами разлагающагося абсолютизма и японской стратегіи. Кровь леденетъ и воображеніе отказывается служить при попытк хоть сколько-нибудь наглядно представить себ колоссальны’ размры постигшаго русскихъ солдатъ несчастія. Сухія, просянныя сквозь цензурное сито, телеграммы потрясаютъ своею трагическою простотою, больше, чмъ знаменитый ‘красный смхъ’ Андреева. Сотни тысячъ убитыхъ, раненыхъ, взятыхъ въ плнъ… Потеря сотенъ пушекъ, огромнаго количества боевыхъ и състныхъ припасовъ, топлива… Дезорганизація всей врачебной части, утрата всхъ медикаментовъ… Горы неубранныхъ труповъ… Валяющіеся на покрытыхъ снгомъ поляхъ раненые, кровь которыхъ замерзаетъ, лишь только выльется изъ ранъ… Толпы не выдержавшихъ всхъ ужасовъ этого ада, помшанныхъ солдатъ, то въ дикомъ изступленіи бросающихся другъ на друга, то въ нмомъ порыв отчаянья колнопреклоненно простирающихъ свои руки къ небу, къ тому небу, именемъ котораго сытые, богатые, довольные освящаютъ свои злодянія… Жалкіе остатки четырехсотъ-тысячной арміи, затерявшіеся въ непроходимыхъ горныхъ дебряхъ Манчжуріи, безъ патроновъ, безъ хлба, безъ теплой одежды,— въ добычу лютому морозу и хищному зврю…
Если бы жалость, если бы состраданіе, если бы простое чувство ужаса передъ тмъ неизмримымъ несчастьемъ, которое обрушилось на сотни тысячъ ни въ чемъ неповинныхъ людей, во имя лсныхъ концессій шайки грабителей оторванныхъ отъ родныхъ домовъ и брошенныхъ въ жертву всмъ бдствіямъ, какія только можетъ придумать изобртательный человческій умъ, если бы человческія чувства могли играть хоть какую нибудь роль въ ршеніяхъ тхъ, кто распоряжается судьбой 130-милліоннаго народа, то, конечно, на слдующій день посл мукденскаго разгрома раздалось бы столь долгожданное слово — миръ! Но нтъ! Еще не перестаютъ приходить все новыя и новыя всти объ ужасахъ послдняго боя, еще съ каждымъ днемъ все растетъ и растетъ цифра потерь, а ужъ русскому народу возвщаютъ о ‘твердой ршимости’ продолжать проклятую войну. Съ перекосившимся отъ страха яйцомъ — отъ страха за свою шкуру,— съ ‘печалью’ въ сердц — съ печалью не за сотни тысячъ погибшихъ людей, а за неудачу кровожадныхъ плановъ,— трясущейся рукой правительство подписываетъ уже приказъ о мобилизаціи новой четырехсотъ-тысячной арміи! А жалкіе писаки, ‘патріоты своего отечества’, пламенющіе воинственнымъ азартомъ въ своихъ теплыхъ и уютныхъ редакторскихъ кабинетахъ, благословляютъ на холодъ, голодъ, лишенія, смерть, новыя и новыя тысячи сыновъ народа! Они сыты — война только повышаетъ розничную продажу. Пусть-же поголодаетъ столь облюбованный ими ‘солдатикъ’! Имъ тепло — пусть степная вьюга холоднымъ и мягкимъ покровомъ заноситъ ‘доблестныя войска’! Имъ уютно — а въ уют такъ сладостны мечты о герояхъ, въ студеную и темную ночь на завывающемъ втру стоящихъ на страж патріотической ‘чести’! Пусть льется ручьями народная кровь! Потоками блудливыхъ словъ и крокодиловыхъ слегъ смоютъ ее газетные патріоты.
Но мало того. Готовая къ новой бойн на Дальнемъ Восток, правительствующая шайка готовитъ новый кровавый пиръ и у себя дома. Разстрлъ 9-го января былъ дополненъ гекатомбами при Сандепу, стоившими 10.000 выбитыхъ изъ строя. Страшные дни Мукдена готовятся теперь дополнить новой бойней въ Петербург. Комиссія Шидловскаго закрыта, поврившіе общаніямъ рабочіе еще и еще разъ нагло обмануты, ихъ выборные и уполномоченные арестованы, высланы, казенные заводы, одинъ за другимъ, закрываютъ свои двери подъ предлогомъ ‘чрезмрности’ требованій рабочихъ и выгоняютъ на улицу безработную, голодающую толпу, уже заработали перья нововременскихъ шакаловъ, осыпающихъ клеветали рабочихъ, попы, полиція и продажные писаки неустанно сютъ наглую ложь объ иностранномъ золот, льющемся, якобы, въ карманъ рабочихъ, правительство явно толкаетъ рабочихъ къ взрыву отчаянья и новой кровавой баней готовится задавить народное движеніе. Кровь на Восток, кровь на Кавказ, кровь въ Польш, кровь въ Петербург, кровь по всему лицу земли русской! Никогда еще ни одинъ режимъ не стоялъ ни одной стран такого безконечнаго количества крови!
Вотъ она, дорогая цна злодяній правительства, хищничества стоящей вокругъ трона жадной толпы ‘презрнныхъ потомковъ извстной подлостью прославленныхъ отцовъ’, дурмана, которымъ не перестаютъ заражать атмосферу бшеные вопли лакейской ‘патріотической’ прессы, преступнаго попустительства либеральнаго ‘общества’, рокового молчанія подавленнаго вковымъ гнетомъ народа!
Но теперь народъ заговорилъ, и пришла пора положить конецъ длинному ряду преступленій. Пришла пора властно и ршительно вмшаться въ кровавыя авантюры правительства и придушить хищнаго звря. Нельзя позволить, чтобы могла состояться новая мобилизація. Отказъ идти на войну — долженъ стать общимъ лозунгомъ всего народа, всхъ, не желающихъ брать на себя отвтственности за вс т ужасы, которые готовитъ народу преступная война, затянная правительствомъ, война, въ которой правительство не можетъ побдить, но въ которой оно можетъ истощить вс жизненные соки народа.
Насиліе правительства должно встртить отпоръ. Въ эти ужасные дни, когда обливаются вс сердца, способныя болть страданіями народа, въ эту великую историческую минуту, когда страна стоитъ на распуть между полнымъ разложеніемъ и гибелью или возрожденіемъ къ новой, свободной жизни, пусть каждый исполнитъ свой долгъ гражданина!
Мы обращаемся въ пролетаріату, ко всему народу и зовемъ его отстаивать свою свободу, боле того — свое существованіе, потому что самому существованію его грозитъ дальнйшее сохраненіе существующаго режима. Мы обращаемся ко всмъ, въ комъ личные помыслы не задавили окончательно мысли о судьбахъ страны, и зовемъ ихъ на помощь народу. Пусть помогутъ они ему своими силами, своими знаніями, своими средствами, своими связями! Пусть помогутъ они народу, пусть дезорганизуютъ они всю работу правительственнаго механизма. Мы обращаемся къ офицерамъ и солдатамъ, этимъ жертвамъ, обреченнымъ на закланіе во славу всепожирающаго абсолютизма, и говоримъ имъ: помните, если бы хоть десятая часть тхъ храбрецовъ, которые безтрепетно полегли на поляхъ Манчжуріи, если бы хоть десятая часть ихъ съ такою же смлостью и отвагою встала на защиту попранныхъ правъ народа, безъ остатка исчезъ бы развратный и преступный режимъ, прекратился бы потокъ несказанныхъ несчастій, непрерывно обрушивающихся — вотъ уже больше года — на русскій народъ. Или вы хотите еще ждать? Или вы хотите, чтобы посл Ялу, НортъАртура, Ляояна, Мукдена, Телина, былъ Харбинъ и Владивостокъ? Или вы хотите, чтобы сотнями тысячъ вашихъ труповъ японскія войска навязали Россіи ту свободу, которую вы не ршаетесь взять сами, хотя вамъ нужно протянуть руку, чтобы взять ее? Нтъ дальше ждать нельзя. Мукденскій разгромъ, окончательно разоблачившій вс язвы, всю негодность, всю неспособность и пагубность существующаго режима, долженъ послужить сигналомъ ко всеобщему походу на деспотизмъ. Нельзя требовать только мира, потому что миръ при сохраненіи абсолютизма будетъ означать гибель страны. Только вмст съ низверженіемъ существующаго режима, миръ послужитъ началомъ мощнаго подъема и расцвта народныхъ силъ, сковываемыхъ тисками абсолютизма. И потому, кто хочетъ мира, тотъ долженъ поддержать кличъ пролетаріата:— долой самодержавіе, да здравствуетъ народная революція!