Человек с тяжелым бременем, Брет-Гарт Фрэнсис, Год: 1895 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 5 минут(ы)

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
БРЕТЪ-ГАРТА

Томъ второй

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типогр. Высочайше утвержд. Товар. ‘Общественная Польза’ Большая Подъяческая, No 39
1895

Человкъ съ тяжелымъ бременемъ.

РАЗСКАЗЪ.

Это былъ человкъ худощавый, на видъ болзненный, но такъ одтъ и такъ держалъ себя, что его нельзя было принять за бдняка. Онъ былъ очень блденъ и эта блдность еще рельефне выступала отъ черной одежды.

Онъ подалъ мн записку отъ знакомаго доктора, извстнаго своимъ высокимъ образованіемъ, широкой гуманностью и благородной преданностью своему святому длу. Письмо этого добраго, честнаго человка, никогда не спрашивавшаго, какой вры или какого положенія въ свт былъ больной, а также имлъ-ли онъ средства заплатить ему за леченіе или нтъ, заключалось въ слдующихъ немногихъ словахъ, набросанныхъ карандашомъ: ‘Вотъ человкъ, о которомъ я вамъ говорилъ. Онъ можетъ быть для васъ хорошимъ матеріаломъ’.

Впродолженіи нсколькихъ минутъ я терялся въ догадкахъ, не понимая этихъ таинственныхъ словъ: но ‘хорошій матеріалъ’ вскор самъ вывелъ меня изъ затрудненія.

— Оно здсь, вы можете его ощупать, сказалъ онъ, указывая рукою на лвый бокъ.

Я тотчасъ вспомнилъ, что мой другъ докторъ разсказывалъ мн объ одномъ бдномъ паціент, отставномъ военномъ, который страдалъ аневризмомъ, происшедшемъ отъ тренія пряжкой ранца по дуг начальной артеріи, послдняя могла лопнуть каждую минуту при малйшемъ волненіи и даже безъ всякой видимой причины. Дйствительно, это былъ человкъ съ тяжелымъ бременемъ.

Признаюсь, въ первую минуту я испугался только за себя. Ну, а если онъ умретъ сейчасъ, что я съ нимъ сдлаю, какъ объясню причины его смерти, какъ удалю отъ себя всякое подозрніе присяжныхъ въ неосторожномъ или намренномъ содйствіи роковой катастроф? Даже записка доктора съ таинственнымъ выраженіемъ: ‘хорошій матеріалъ’, могла послужить въ рукахъ ловкаго адвоката ужаснымъ орудіемъ противъ меня. Я немедленно разорвалъ ее и съ лихорадочной любезностью просилъ незнакомца ссть.

— Вы не желаете ощупать его? спросилъ онъ.

— Нтъ.

— Не желаете даже посмотрть?

— Нтъ.

Онъ грустно вздохнулъ, и я понялъ, что онъ часто подвергался медицинскимъ осмотрамъ, а потому былъ нсколько обиженъ моей невнимательностью. Моя догадка вполн подтвердилась, такъ-какъ онъ черезъ минуту вынулъ изъ кармана и подалъ мн нумеръ спеціальнаго журнала, въ которомъ было помщено подробное описаніе его ‘интересной’ болзни.

— Чмъ могу служить? спросилъ я.

Онъ отвчалъ, что былъ-бы очень благодаренъ, еслибъ я досталъ ему какое-нибудь занятіе, нетребующее большаго физическаго труда или умственнаго напряженія, но прибавилъ, что, строго говоря, онъ не былъ бденъ, такъ какъ за нсколько лтъ до обнаруженія въ немъ роковаго недуга застраховалъ свою жизнь въ пятнадцать тысячъ долларовъ и аккуратно платилъ премію, а потому его жена и четверо дтей получатъ посл его смерти порядочное наслдство.

— А вотъ еслибъ я могъ найти какую-нибудь легкую работу, пока…

Онъ какъ-то неловко остановился и не могъ окончить фразы.

Я видывалъ не разъ, какъ великіе актеры однимъ словомъ приводили въ трепетъ зрителя, но никогда не ощущалъ такого волненія, какъ теперь, услышавъ произнесенное этимъ несчастнымъ пока. Онъ самъ, повидимому, не сознавалъ, какое сильное впечатлніе произвелъ на меня, и сидлъ молча, смущенный.

Случайно, или, быть можетъ, подъ вліяніемъ этой драматической сцены, я черезъ нсколько дней пошелъ къ знакомому директору театра и спросилъ — нтъ ли у него мстечка для инвалида.

— Онъ можетъ ходить? спросилъ директоръ.

— Да.

— И стоять четверть часа?

— Да.

— Я возьму его для послдней сцены въ ‘Гибели Сенахериба’. Вы знаете, что въ этой сцен будутъ участвовать дв тысячи человкъ.

Названіе пьесы меня испугало и, не обнаруживая тайны моего пріятеля, я объяснилъ, что онъ наврядъ-ли можетъ участвовать въ такой пьес, одно зрлище которой могло слишкомъ сильно на него подйствовать.

— Незачмъ ему и смотрть на сцену, отвчалъ директоръ,— мы поставимъ его на первомъ план, лицомъ къ зрителямъ, ему придется только войти и выдти.

Онъ былъ ангажированъ. Признаюсь, что меня нсколько мучило сомнніе, хорошо-ли я сдлалъ, скрывъ отъ директора театра болзненное состояніе новаго актера и возможность каждый вечеръ произойти на его сцен настоящей трагедіи, но первое представленіе ‘Гибели Сенахериба’, на которомъ я, конечно, присутствовалъ, меня успокоило. Я всегда съ улыбкой смотрю въ опер на хладнокровное отношеніе хора къ самымъ трагическимъ происшествіямъ, которыя вызываютъ только вокальный протестъ, но я полагаю, что никогда не видано было на сцен такой забавной, безчувственной апатіи къ окружающимъ ужасамъ,— убійствамъ, поджогамъ и пр.,— какую выражалъ ‘человкъ съ тяжелымъ бременемъ’. Въ нелпомъ костюм, мой пріятель стоялъ сбоку на первомъ план, держа въ одной рук копье, а другою какъ-бы придерживалъ тайну, скрывавшуюся въ его сердц. Съ безучастнымъ спокойствіемъ на своемъ восковомъ лиц, онъ апатично смотрлъ на веселыхъ зрителей. Мн казалось, однакожъ,— въ его сонливомъ выраженіи проглядывало гордое сознаніе, что онъ могъ каждую минуту превратить эту бутафорскую катастрофу въ настоящую. Я не вытерплъ и сообщилъ доктору свое наблюденіе.

— Да, отвчалъ онъ съ обычнымъ хладнокровіемъ врача,— когда настанетъ роковая минута, онъ всплеснетъ руками, дико закричитъ и упадетъ на полъ лицомъ книзу. Странно, но при аневризм всегда падаютъ лицомъ на полъ. Черезъ минуту его поднимутъ бездыханнымъ трупомъ, какъ Юлія Цезаря.

Какая-то странная притягивающая сила влекла меня посл этого ежедневно въ театръ, но, какъ многіе припомнятъ, въ ‘Гибели Сенахериба’, имвшей громадный успхъ, не погибло въ дйствительности ни одного человка.

Черезъ нсколько недль посл скромнаго дебюта ‘человка съ аневризмомъ’, я случайно обдалъ въ обществ финансистовъ и разсказалъ, насколько умлъ драматично, эту маленькую исторію. Но она не произвела впечатлнія и только мой сосдъ, извстный банкиръ, спокойно спросилъ:

— Отчего онъ не продастъ своего страховаго полиса?

Я не понялъ и просилъ объясненія.

— Очень просто. Пусть переведетъ на меня полисъ, а я дамъ ему стоимость, вычтя въ свою пользу небольшой дисконтъ: изъ вашихъ словъ я вижу, что бдняга недолго протянетъ.

По совту этого дльца, у котораго, однакоже, было теплое сердце, мой пріятель выручилъ изъ страхованія своей жизни значительную сумму и помстилъ ее на имя жены въ государственные фонды, приносившіе небольшой, но врный доходъ, причемъ, однакожъ, онъ не покинулъ театра.

Отлучившись изъ Нью-Іорка на нсколько мсяцевъ, я долго не видалъ моего друга доктора и при первой встрч спросилъ его о ‘человк съ аневризмомъ’.

— Право не знаю, какъ вамъ сказать, хорошо или худо онъ поживаетъ, отвчалъ добрый докторъ.— Вы видали когда-нибудь его жену?

Я отрицательно покачалъ головой.

— Она моложе его и довольно красива. Вы помните, онъ перевелъ на ея имя вс свои деньги и, кажется, она могла бы спокойно дожидаться его близкой смерти. Но она не захотла ждать и убжала съ любовникомъ и деньгами.

— Онъ умеръ отъ такого тяжелаго удара?

— Нтъ еще, я видалъ его вчера.

— Гд онъ теперь?

— Все тамъ-же, на сцен. Вы помните въ знаменитой балетной сцен ‘Гибель Сенахериба’ молодую танцовщицу, которая длала такіе удивительные пируэты? Нашъ пріятель, кажется, влюбился въ нее.

— Да это ужасно, докторъ.

— Можетъ быть, я и ошибаюсь, но на дняхъ ко мн забжала эта танцовщица и спрашивала о состояніи его здоровья. Я сказалъ ей всю правду и она упала въ обморокъ. Я съ трудомъ привелъ ее въ чувство, она, конечно, объяснила свой обморокъ духотою въ моей комнат и усталостью отъ ежедневныхъ представленій. Но не правда-ли, это странный фактъ, и еслибъ я былъ писатель съ вашимъ талантомъ, то воспользовался бы имъ.

— А какъ его здоровье?

— Все въ томъ-же положеніи. Вы знаете, что избгнуть роковаго исхода ему нельзя… Но, прощайте, мн пора.

Конечно, никакой моралистъ или писатель, имющій въ виду строго-нравственную публику, не могъ интересоваться человкомъ, который, стоя на краю вчности, позволилъ себ влюбиться. Поэтому я совершенно выкинулъ изъ головы мысль о немъ и всецло сосредоточилъ свое вниманіе на ясно-опредленныхъ добродтеляхъ и грхахъ, озаглавленныхъ большими буквами. Однакожь, прошло не боле мсяца, какъ я, возвращаясь съ веселаго обда, снова встртилъ доктора. Онъ халъ въ карет и, остановившись, подозвалъ меня къ себ.

— Я могу вамъ сообщить новость. Нашъ пріятель умеръ!

— Скоропостижно?

— Конечно, въ одно мгновеніе, какъ я вамъ всегда предсказывалъ. Это преинтересная исторія. Танцовщица, получивъ отъ меня свднія объ его роковой болзни, написала ему тотчасъ письмо и онъ, прочитавъ его, упалъ на полъ мертвымъ.

— Какая жестокая! Разв она не могла, съ женскимъ тактомъ, понемногу отдалить его отъ себя?

— Вы совершенно ошибаетесь: она написала, что согласна выйти за него замужъ.

— Какъ!

— Да, его убила радость. Мы съ вами этого не предвидли. А вдь славный сюжетъ для разсказа, не правда-ли?

— Но въ немъ нтъ никакой морали.

— Гмъ! можетъ быть! Ну, до свиданія, меня ждутъ больные.

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙБРЕТЪ-ГАРТА

Человкъ съ тяжелымъ бременемъ.

Читайте также:

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
БРЕТЪ-ГАРТА