ЛОТО
или
похожденія молодого человка на поискахъ религіи.
М-ра Бенджаминса‘ 1).
——
——
——
——
——
——
——
Е. А.
‘Встникъ Европы’, No 4, 1883
Лото, Брет-Гарт Фрэнсис, Год: 1867
Время на прочтение: 8 минут(ы)
1) Подразумвается Бенджаминъ д’Израэли, лордъ Биконсфилдъ, и самое названіе повсти: ‘Лото’ (Lothaw) должно напомнить романъ д’Израэли: ‘Лотаръ’ (Lothair).
Я помню его маленькимъ мальчикомъ,— сказала герцогиня.— Его мать была моимъ большимъ другомъ, знаете, она была одною изъ моихъ подругъ на моей свадьб.
— И съ тхъ поръ вы никогда его не видали, мама?— спросила ея старшая замужняя дочь, нисколько не казавшаяся старе своей матери.
— Никогда, онъ вскор осиротлъ. Я часто упрекала себя за это, но такъ трудно посщать мальчиковъ.
Этотъ простой, но изящный разговоръ происходилъ въ рабочей комнат Плушама, хозяйка прекраснаго отеля сидла, окруженная своею семьею, вс ея замужнія дочери были подл нея. Одна изъ нихъ ловко вязала на золотыхъ спицахъ самымъ причудливымъ узоромъ шелковый кошелекъ, никто бы не поврилъ, зная почти баснословное богатство герцога, чтобы этотъ тонкій кошелекъ предназначенъ былъ вмстить въ себ сумму не мене какъ въ 1.000,000 фунтовъ стерлинговъ, другая вышивала туфли исключительно жемчужными зернами, третья раскрашивала что-то самыми рдкими красками и золотила тончайшимъ сусальнымъ золотомъ. Красивыя женщины работали, нагнувшись надъ пяльцами съ блестящею вышивкою, и красивыя пяльцы касались грудей, убранныхъ жемчугомъ. Другія, сидвшія подале, часто напвали мелодіи, пробуя пассажи новаго романса, сообщеннаго имъ въ рукописи и сочиненнаго какимъ-нибудь преданнымъ, титулованнымъ другомъ исключительно для аристократическаго круга и никакъ не для публикаціи.
Сама герцогиня, не имвшая себ равной по красот, богатству и положенію, была замужемъ за первымъ аристократомъ трехъ соединенныхъ королевствъ. Т, кто занимался этими длами, знали, что дти были положительно во всемъ схожи съ родителями — особенность аристократовъ и богачей. Они вс между собою были похожи, точно братья и сестры, кром родителей,— благодаря чистот ихъ крови, изяществу манеръ и роскошной обстановк, родителей можно было принять за ихъ же старшихъ сына и дочь. Дочери, за исключеніемъ одной, были вс замужемъ за первыми аристократами страны. Это исключеніе составляла леди Коріандеръ, которая имя выборъ только между маркизомъ и человкомъ, жившимъ своими доходами въ 1.000,000 ф. стерл., еще выжидала. Они собрались въ священной изящной интимности семейнаго круга за завтракомъ, и у всхъ на царственныхъ лбахъ блестли коронки, которыя они всегда носили изъ сыновняго уваженія въ торійскому направленію отца и къ ритуалистическимъ вкусамъ матери, видъ былъ столько же изящный, сколько ослпляющій. Эта особенность и сильное фамильное сходство побудили ихъ зятя, добродушнаго Ст.-Аддльгурда, сказатъ: ‘клянусь душою, знаете, вся эта изящная толпа имла видъ карточныхъ козырей’. Ст.-Аддльгурдъ былъ радикалъ. Имя доходу 15.000,000 ф. стерл. и принадлежа къ одной изъ старйшихъ фамилій Британіи, онъ могъ себ дозволить быть таковымъ.
— Мама, я обронила жемчужину,— сказала лэди Боріандеръ, наклоняясь надъ персидскимъ ковромъ.
— Съ вашихъ губокъ, милый другъ мой,— сказалъ Лото, входя въ ту самую минуту въ комнату.
— Нтъ, изъ моей работы. Это была очень цнная жемчужина, мама, папа заплатилъ за дв Исааку и сыновьямъ 50,000 ф. стерл.
— А, въ самомъ дл,— сказала герцогиня, лниво поднимаясь: —пойдемте завтракать.
— Но, ваша свтлость,— вмшался Лото, онъ былъ еще очень молодъ и на четверенькахъ ползалъ по ковру, ища упавшую жемчужину.— Подумайте, сколько это стоить…
— Дорогой другъ,— вмшалась герцогиня, съ большимъ тактомъ, слетка приподнимая его за фалды сюртука,— я жду вашу руку.
Лото былъ страшно богатъ. Владя семнадцатью замками, пятнадцатью виллами, девятью охотничьими павильонами и семью городскими домами, онъ имлъ, кром того, другія владнія, о которыхъ даже не слыхалъ.
Вс въ Плушам играли въ крокетъ, и вс играли отлично. Посл чистоты ихъ крови и громаднаго богатства, семья ихъ славилась этимъ искусствомъ. Однако, Лото скоро надола игра, онъ серьёзно ушибъ себ свою аристократическую больную ногу, и прихрамывая побжалъ къ герцогин.
— Я иду на птичій дворъ,— сказала она.
— Позвольте мн идти съ вами, я очень люблю куръ — жареныхъ,— прибавилъ онъ въ. раздумь.
— Герцогъ подарилъ на дняхъ леди Монтери большихъ кохинхинокъ,— продолжала герцогиня, перемняя деликатно разговоръ.
Lady Montairy,
Quite contrary,
How do your Coehins grow? 1)
1) Леди Монтери, совершенно напротивъ, какъ поживаютъ ваши кохинхинки.
Заплъ весело Лото.
Герцогин это не понравилось. Посл продолжительнаго молчанія Лото отрывисто и серьёзно сказалъ:
— Вотъ что, сударыня, когда я вернусь въ свое имніе, я бы желалъ построить тамъ нсколько усовершенствованныхъ коттеджей для бдныхъ, и жениться на леди Коріандеръ.
— Вы пугаете меня, дорогой другъ, тмъ не мене оба ваши желанія такъ благородны и такъ хороши,— сказала герцогиня:— но Коріандеръ еще дитя, какъ и вы,— прибавила она, смотря привтливо на своего спутника.
Въ первый разъ Лото былъ на большомъ обд у м-ра Путнея Джильса. Внимательно наблюдая за другими, ему удалось добропорядочно держать себя, онъ не пилъ изъ полоскательницы, но пробовалъ украдкою чайною ложечкою содержимое въ ней. Разговоръ былъ особенный и замчательно интересный.
— Такъ вы полагаете, что моногамія просто дло термометра?— сказала м-рсъ Путней Джильсъ своему сосду.
— Я положительно думаю, что полигамія опредляется изотермическими линіями,— возразилъ Лото.
— Это, такъ сказать, вопросъ широты,— замтилъ господинъ, сидвшій напротивъ и много, и громко говорившій. Онъ былъ профессоромъ въ Оксфорд, имлъ сильную склонность къ сатир и во время обда очень не нравился всему обществу, плохо отзываясь о бывшемъ хорошо извстномъ канцлер казначейства,— замчательномъ государственномъ человк и блестящемъ романист, котораго онъ боялся и ненавидлъ.
Вдругъ въ комнат произошло смятеніе, между женщинами оно было даже очень сильно. Доложили о прізд его святйшества кардинала. Онъ вошелъ такой ласковый и пожалъ руку каждому, спрашивая о здоровь родныхъ и трепля по подбородку самыхъ хорошенькихъ женщинъ, съ возвышенной граціей, свойственной хорошо воспитаннымъ людямъ его положенія, и затмъ слъ, сказавъ: какъ же вы поживаете сегодня, друзья мои?— на нсколькихъ языкахъ, на которыхъ онъ говорилъ вполн свободно.
Сердце Лото было тронуто. Это появленіе произвело впечатлніе на его глубокія религіозныя убжденія. Онъ тотчасъ же подошелъ къ этому высоко-одаренному существу, исповдался и получилъ отпущеніе грховъ. Завтра, сказалъ онъ самъ себ, я приму причастіе и отдамъ церкви вс мои обширныя владнія. Теперь не время думать объ усовершенствованныхъ коттеджахъ.
Въ то время какъ Лото уходилъ отъ кардинала, его поразило прекрасное лицо. Это было лицо женщины высокаго роста, но стройной, какъ колонна іоническаго ордена. У нея было лицо гречанки, а виски уроженки Корина, эллинскіе глаза, смотрвшіе изъ-подъ нависшихъ бровей, громадныя, точно слуховыя окна, на аттическомъ чел, дополняли ея превосходныя аинскія черты. На ней былъ надтъ черный казакинъ, застегнутый до верху и оканчивавшійся стоячимъ воротничкомъ, и цвтные панталоны.
— Милостивый государь, васъ поразило это лицо,— сказать одинъ соціальный паразитъ.
— Да, кто она?
— Ее зовутъ Мери-Анна. Она замужемъ за американцемъ и недавно выдумала новую религію.
— А!— сказалъ серьёзно Лото, съ трудомъ удерживаясь, чтобы не кинуться къ ней.
— Да, хотите, я представлю васъ?
Лото подумалъ о наклонности леди Коріандеръ къ ‘высокой церкви’, о кардинал, и не ршился:— Нтъ, благодарю васъ, не теперь.
Лото входить въ зрлость. Онъ присутствовалъ на двухъ собраніяхъ о правахъ женщины, на трехъ митингахъ феніевъ, обдалъ разъ у Вайта, танцовалъ vis—vis съ принцемъ крови и лъ на золотой посуд въ Креси-гоуз.
Его конюшни были близь Оксфорда и занимали боле обширное пространство, нежели университетъ. Онъ халъ какъ-то туда и примтилъ, какъ нсколько мужиковъ и служителей старались удержать пару несшихся лошадей, запряженныхъ въ коляску, въ которой сидли лэди и джентльменъ. Спокойно дожидаясь окончанія несчастнаго случая, благовоспитанный Лото не позволилъ себ вмшиваться, пока коляска не опрокинулась, сидвшіе въ ней не были выброшены на землю и бшеныя животныя остановлены служителями,— тогда онъ подошелъ и предложилъ дам исключительное пользованіе его оксфордскими конюшнями.
Обернувъ къ нему лицо свое, эллинскія черты котораго были ему отлично памятны, она медленно высвободила изъ-подъ колесъ господина, и съ женскимъ достоинствомъ представила ему, какъ своего мужа — генералъ-маіора Вампердоуна, американца.
— А,— сказалъ безпечно Лото,— у меня, кажется, тамъ есть земли. Если я не ошибаюсь, мой агентъ м-ръ Путней Джильсъ недавно купилъ тамъ штатъ — Иллиной,— кажется, вы такъ его называете?
— Именно. Я — житель города Чикаго, позвольте представиться вамъ, какъ хозяину.
Лото граціозно поклонился джентельмену, послдній, кром того, что былъ одтъ лучше многихъ англичанъ, не обнаруживалъ другихъ признаковъ плебейскаго происхожденія.
— Мы встрчались прежде,— сказалъ Лото, обращаясь къ леди, которую велъ подъ руку, показывая ей свои конюшни, университетъ и другія примчательныя мста въ Оксфорд. Пожалуйста, скажите мн, въ чемъ состоитъ ваша новая религія?
— Выборное право женщинъ, свободная любовь, обоюдная помощь, коммунизмъ. Примите ее и — меня.
Лото не зналъ, что ему длать. Она поддержала его и запечатлла поцлуемъ его смолкнувшія уста. Генералъ приблизился и съ тактомъ истиннаго джентльмена слегка кашлянулъ.
— Мой мужъ будетъ очень счастливъ переговорить съ вами дале объ этомъ предмет,— сказала она спокойно и съ достоинствомъ, идя подл генерала.— Отправимтесь съ нами въ Онейду. Брукская ферма — уже дло прошлаго.
Когда Лото халъ къ своему деревенскому мстопребыванію ‘The Mural Enclosure’, онъ увидалъ толпу, какъ кажется состоявшую изъ рабочаго класса, собравшуюся вокругъ человка страннаго вида, въ живописномъ одяніи негритянскаго пвца.— Что такое онъ говорить?— спросилъ Лото своего возницу.
Неизвстный почтительно снялъ шляпу и сказалъ: ‘моя Мери-Анна’.
— Моя Мери-Анна!— Сердце Лото быстро забилось. Его былъ этотъ таинственный иностранецъ? Онъ слыхалъ отъ леди Коріандеръ о какомъ-то заговор папистовъ, но могъ ли онъ подумать, что м-ръ Бампердоунъ иметъ съ нимъ что-нибудь общее?
Видъ двухъ-сотъ воруженнихъ людей, шедшихъ ему на встрчу у воротъ ‘The Moral Enclosure’ отогналъ постороннія мысли изъ головы молодого и впечатлительнаго Лото. Слдомъ за этими людьми на ступеняхъ господскаго крыльца, стояли его служители, имя во глав старшаго повара и старшаго прислужника за столомъ. По обимъ сторонамъ стояли дв группы женской прислуга, имя впереди старшую прачку, он держали длинный свитокъ предковъ, на которомъ висло фамильное блье и пройдя подъ которымъ молодой лордъ вступилъ къ жилище своихъ отцовъ. Двадцать-четыре поваренка несли на плечахъ массивную золотую и серебряную фамильную посуду и поставили ее у ногъ своего господина. Тогда управляющій пересчиталъ ложки, и церемонія окончилась.
Лото вздохнулъ. Онъ отыскалъ богато раззолоченную ‘Урну’ или священный мавзолей, воздвигнутый его дду въ главной комнат второго этажа, и плакалъ надъ прахомъ человка, котораго не зналъ. Онъ бродилъ одиноко по своему великолпному парку, и бросившись на дерновую скамейку, сталъ размышлять о великой Первой Причин, и о необходимости религіи. Я пошлю Мери-Анн великолпный подарокъ,— сказалъ задумчиво Лото.
— Каждая изъ этихъ жемчужинъ, милордъ, стоитъ пятьдесятъ тысячъ гиней,— сказалъ м-ръ Аметистъ, модный брильянтщикъ, легко загребая лопаткою изъ ларя, стоявшаго за его конторкою.
— Въ самомъ дл,— сталъ безпечно Лёго,— я предпочелъ бы посмотрть боле дорогія.
— Вроятно, шестой нумеръ,— сказалъ м-ръ Аметистъ, беря пару жемчужинъ съ верху маленькой пирамиды, сложенной изъ нихъ на полк. Эти величиною одинаковы съ жемчугомъ герцогини Биллингсгеть, но он лучшаго достоинства. Дло въ томъ, что ея свтлость позволяетъ двумъ своимъ дтямъ, марту Смитфильду и герцогу Ст. Джильсу,— славные, хорошенькіе мальчики — употреблять ихъ въ своихъ играхъ вмсто шариковъ. Жемчугъ требуетъ, чтобы съ нимъ обращались бережно, и я два раза въ недлю хожу чистить ихъ. Можетъ быть, милордъ желаетъ нсколько жемчужныхъ нитей?
— Длиною въ половину каната,— сказалъ коротко Лото, и пришлите ихъ во мн на домъ.
М-ръ Аметистъ задумался.— Боюсь, у меня нтъ достаточнаго числа — то есть, извините меня на минуту. Я сбгаю въ Тоуэръ и займу нсколько у коронныхъ брильянтщиковъ.— И прежде чмъ Лото усплъ выговорить слово, онъ схватилъ шляпу и оставилъ Лото одного.
Положеніе его, конечно, было затруднительное. Онъ не могъ сдлать ни шагу, не ступивъ на драгоцнные перлы, скатившіеся съ конторки, самыя рдкіе драгоцнные камни были разбросаны на полкахъ, цлыя состоянія, заключавшіяся въ неимющихъ цны изумрудахъ, были у него подъ рукою, хотя его аристократическая, чистая кровь и сила его религіозныхъ убжденій не позволили бы ему прикарманить ни одного брильянта, и тмъ не мене ему не могло не придти въ голову, что его могутъ обвинить въ краж одного изъ нихъ.— Вы можете обыскать меня,— сказалъ онъ, когда вернулся м-ръ Аметистъ,— но увряю васъ честью джентльмена, что я ничего не взялъ.
— Довольно, милордъ,— сказалъ м-ръ Аметистъ, съ низкимъ поклономъ:— мы никогда не обыскиваемъ аристократовъ.
Когда Лото покинулъ м-ра Аметиста, онъ наткнулся на генерала Кампердоуна.— Какъ поживаетъ Мери-Анна?— спросилъ онъ поспшно.
— Къ сожалнію, я долженъ объявить вамъ, что она умираетъ,— сказалъ серьезномъ голосомъ генералъ, вынимая изо рта сигару и снимая шляпу передъ Лото.
— Умираетъ!— повторилъ недоврчиво Лото.
— Увы, это правда!— возразилъ генералъ.— Чтенія въ продолженіе цлаго сезона, простуда зимою, путешествіе по желзнымъ дорогамъ и дурное питаніе въ дорог отозвались на ея деликатномъ сложеніи. Но она желаетъ видть васъ передъ смертью. Вотъ ключъ отъ моей квартиры. Я докончу здсь на улиц мою сигару.
Лото, войдя въ полу-освщенную комнату умирающей женщины, съ трудомъ узналъ ея эллинское исхудалое лицо. Это была совершенно классическая развалина,— такая же несчастная и такая же совершенная какъ Паренонъ. Онъ въ молчаніи схватилъ ея руку,
— Рчи на открытомъ воздух два раза въ недлю и плохой хлбъ въ деревняхъ привели меня къ этому,— произнесла она слабымъ голосомъ:— но это ничего. Дло идетъ впередъ. Тиранъ-мужчина будетъ пораженъ.
Лото могъ только пожать ея руку.
— Общайте мн одно. Что бы ни случилось, никогда не длайтесь католикомъ.
— Почему?
— Эта церковь не признаетъ развода. А теперь поцлуйте меня. Я бы желала въ эту торжественную минуту предстать въ другой міръ при посредств человка лучшаго общества на земл. Прощайте, когда я умру, будьте такъ добры, увдомьте о томъ моего мужа.
Лото провелъ слдующее полгода на одномъ арійскомъ остров, въ арійскомъ климат, и съ арійскимъ народомъ.
— Это арійскій видъ,— сказалъ его хозяинъ,— а это статуи Мери-Анны. Дйствительно, это была фигура во весь ростъ изъ мрамора генеральши Кампердоунъ!
— Мн бы хотлось сдлаться язычникомъ,— сказалъ однажды Лото, выслушавъ увлекательную рчь своего хозяина о греческомъ искусств.
Но въ эту ночь, посовтовавшись съ хорошо извстнымъ спиритическимъ медіумомъ, Лото получилъ сообщеніе отъ покойной генеральши Кампердоунъ, она совтовала ему вернуться въ Англію. Черезъ два дня посл того онъ явился въ Плушамъ.
— Молодыя двушки въ саду,— сказала герцогиня.— Не хотите ли пойти сорвать розу?— прибавила она, граціозно улыбаясь и слегка подмигнувъ главами, насколько это допускали ея патриціанскія манеры и ея орлиный носъ.
Лото ушелъ и вскор вернулся, ведя подъ руку раскраснвшуюся Коріандеръ.
— Богъ да благословитъ васъ, мои дти,— сказала герцогиня. Затмъ, обратясь къ Лото, она произнесла:— Вы просто приняли и выполнили ваше предопредленіе. Для васъ въ нравственномъ отношеніи было невозможно жениться вн нашей семьи. Теперь англиканская церковь въ безопасности.