‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Анти-еврейская кампанія.
(18 Апрля 1904 г. No 64).
Анти-еврейская кампанія.
(18 Апрля 1904 г. No 64).
Ф. Данъ.
Анти-еврейская кампания, Дан Федор Ильич, Год: 1904
Время на прочтение: 7 минут(ы)
‘По словамъ южныхъ газетъ, праздники св. Пасхи прошли въ Одесс, Кишинев и другихъ городахъ при полномъ спокойствіи’.— Этими строками, напечатанными петитомъ на послдней страниц, ‘Новое время’ отмчаетъ конецъ предпринятой правительствомъ анти-еврейской кампаніи.
Кампанія эта началась задолго до ‘св. Пасхи’, и, если пониманіе истинныхъ причинъ и цли кишиневской кровавой бани требовало нкотораго, хотя и слабаго, напряженія ума, то ныншній крестовый походъ г. Плеве и его сподвижниковъ совершался съ такой циничною откровенностью, что суть дла съ первой же минуты была ясна и для самихъ крестоносцевъ, отъ мала до велика, и для намченныхъ жертвъ, и для посторонняго наблюдателя.
Въ доброе старое время польскіе (да и иные) короли имли обыкновеніе, при нужд въ деньгахъ, прежде всего распускать слухи объ употребленіи евреями христіанской крови. Затмъ, когда напуганные евреи припадали къ ‘стопамъ всемилостивйшаго монарха’ съ мольбой о защит отъ грозящаго имъ погрома, начинался самый прозаическій торгъ, и за сходную цну ‘помазанникъ божій’ выдавалъ торжественную грамоту, въ которой подъ страхомъ самыхъ ужасныхъ каръ, земныхъ и небесныхъ, запрещалось распространять ‘злонамренные’ слухи и возвщалось ‘всмъ и каждому’, что вс ‘подданные’, въ томъ числ и евреи, равно близки ‘любвеобильному сердцу монарха’ и пр. и пр. И такъ изъ года въ годъ. Еврейскіе архивы полны такихъ грамотъ, и каждый разъ, какъ какой нибудь либеральный историкъ чувствуетъ надобность демонстрировать ‘просвщенность’ того или иного изъ средневковыхъ тирановъ, въ этихъ грамотахъ онъ можетъ найти обильныя доказательства самыхъ гуманныхъ чувствъ, отсутствія ‘предрасудковъ’, вротерпимости и прочихъ прекрасныхъ качествъ, и только прямая пропорціональность всхъ этихъ добродтелей величин вырученной за нихъ денежной суммы наводитъ на нкоторыя подозрнія и размышленія.
Московское и петербургское самодержавіе въ средніе вка и при начал новыхъ не имло удовольствія владть собственными ‘жидами’ и потому долго не подозрвало, какія золотыя яйца можетъ нести еврейская курица, если только ее прижать хорошенечко. До такой степени не подозрвало, что, когда при Елизавет Петровн нкоторые проницательные люди совтовали ей отрыть доступъ въ Россію евреямъ, ‘кроткая Елисаветъ’ простодушно заявила, что ‘отъ враговъ христовыхъ не желаетъ интересной прибыли’, не будучи въ состояніи взять въ толкъ того чудеснаго метода, благодаря которому полученіе ‘интересной прибыли’ сочетается именно съ прославленіемъ ‘имени христова’ и униженіемъ ‘враговъ’ его.
Съ раздлами Польши ‘мы’ получили ‘своихъ’ евреевъ. Но на первое время ихъ приходилось до извстной степени щадитъ и даже оказывать имъ кое-какое покровительство, какъ возможной опор русскаго абсолютизма въ борьб съ польскимъ шляхетствомъ. Л затмъ наступили времена, когда неудобно ужъ стало производить набги на еврейскій карманъ ‘en grand’, и дло было ‘децентрализовано’, отдано на откупъ всей свор крупныхъ, среднихъ и мелкихъ чиновниковъ, производившихъ операцію грабежа евреевъ въ розницу, каждый за себя, а мстами соединявшихся и въ цлыя торгово-промышленныя компаніи для этой цли. Извстно, что и до сихъ поръ евреями ‘кормятся’ вс полицейскія и иныя власти, прикосновенныя такъ или иначе къ наблюденію за ‘неуклоннымъ’ выполненіемъ тысячи запутанныхъ и крайне эластичныхъ, исключительныхъ законовъ противъ евреевъ. И несомннно, что одной изъ не послднихъ при чинъ сохраненія въ сил, и усугубленія ограниченій въ прав жительства, пріема въ учебныя заведенія и пр. и пр. служитъ упорное нежеланіе многочисленной бюрократіи разстаться съ этимъ неизсякающимъ источникомъ ‘безгршныхъ’ доходовъ.
Но самодержавному правительству, въ лиц его центральныхъ учрежденій, не приходилось еще учинять сколько-нибудь крупнаго, единовременнаго ‘всееврейскаго’ грабежа, да, казалось, никогда и не придется, ибо ‘времена не т’. Въ XX вк не принято какъ-то торговать покровительственными грамотами. И, однако, въ лто отъ P. X. 1904 г., при ‘всемогущемъ’ г. Плеве невозможное оказалось возможнымъ, и съ началомъ войны, когда явилась острая нужда въ деньгахъ, немедленно начался самый открытый шантажъ, направленный противъ евреевъ.
Само собой понятно, что никакихъ особыхъ ‘патріотическихъ’ чувствъ по случаю войны, имющей цлью укрпленіе азіатскаго деспотизма въ Россіи, евреи питать не могли. Для этого они слишкомъ больно чувствуютъ вс прелести черты осдлости, усиленной воинской повинности, ограниченія доступа въ учебныя заведенія и другихъ даровъ россійскаго абсолютизма. Воспоминаніе о кишиневскомъ ‘празднованіи св. Пасхи’ и осеннихъ погромахъ, усиленная отправка именно еврейскихъ солдатъ на Дальній Востокъ также врядъ ли могли расположить къ ‘добровольнымъ’ пожертвованіямъ на дло войны тхъ евреевъ, которыхъ рабья психологія не лишила окончательно человческаго образа. Но, устроивъ всероссійскій грабежъ съ ‘добровольными’ вычетами изъ жалованья и заработной платы, съ ‘добровольными’ пожертвованіями сельскихъ сходовъ при усердномъ ‘содйствіи’ земскихъ начальниковъ, правительство не могло, конечно, равнодушно смотрть на уклоненіе отъ этой ‘добровольной’ повинности евреевъ, самимъ небомъ предназначенныхъ не для чего иного, какъ для подкрпленія пустующихъ кассъ ‘христіанскаго’ государства.
По знаку, данному изъ министерства внутреннихъ длъ, немедленно начался самый ожесточенный походъ противъ евреевъ. Газетныя шавки не знали предла своему усердію. Застрльщикомъ въ погромной агитаціи явился достаточно уже извстный Крушеванъ и впервые дебютировавшій въ этой роли ренегатъ толстовства — г. Меньшиковъ, нкогда цлые томы наполнявшій ‘мучительными’ размышленіями о томъ, иметъ ли онъ ‘право’ убить блоху, а нын подстрекающій къ повторенію кишеневской бойни. Безстыдство руководимыхъ департаментомъ полиціи писакъ превзошло всякое вроятіе. Не только печатались выдуманныя извстія о какомъ-то броненосц, якобы подаренномъ евреями японскому микадо, причемъ даже сами японцы оказывались ‘семитическаго происхожденія’, но г. Меньшиковъ уврялъ даже, что ‘вся ныншняя война, намъ нагло навязанная’, есть чуть не прямое слдствіе ‘еврейской агитаціи’, и сочувственно вторилъ Крушевану, пророчествовавшему, что ‘сама жизнь’ дастъ ‘страшный, жестокій отвтъ’ на эту ‘еврейскую агитацію’, отвтъ, который покажетъ, что ‘нельзя безнаказанно издваться надъ всмъ человчествомъ’. Газета ‘Знамя’ раздавалась безплатно во многихъ южныхъ городахъ, и нкоторые магазины начали даже спеціально въ нее завертывать вс покупки. Чтобы не оставить ни малйшаго сомннія въ оффиціозномъ характер похода, гг. градоначальники я губернаторы одновременно начали вести ‘бесды’ съ ‘почетнйшими’ евреями и внушать имъ, что при ‘таковомъ анти-патріотизм’ правительство не можетъ ‘ручаться’, что требуются ‘доказательства’ врноподданныхъ чувствъ и пр. и пр. Въ Юзов ‘командиръ казачьей сотни’ произнесъ даже ‘сильную рчь’ въ синагог, проповдникъ въ казацкомъ мундир и съ нагайкой за поясомъ приглашалъ евреевъ ‘деньгами придти на помощь нашимъ героямъ’.
Еврейская буржуазія уступила. ‘Врноподданныя’ чувства и вещественныя доказательства ихъ полились ркой. Отвратительная картина трусости, лицемрія, раболпства могла порадовать сердце г. Плеве. И радость эта была такъ велика, что немедленно же стали появляться ‘покровительственныя’ грамоты губернскихъ сатраповъ, съ самымъ наивнымъ безстыдствомъ возвщавшія ‘населенію’, что ‘вс государевы подданные, какой бы вры они ни были, пользуются одинаковымъ покровительствомъ и защитой законовъ’ по той собственно причин, что и евреи ‘добровольно и охотно вносятъ свои пожертвованія въ пользу Краснаго Креста’. Бессарабскому духовенству было предписано ‘съ церковной кафедры’ обличать распространителей ‘злонамренныхъ’ слуховъ и даже доносить о нихъ по начальству, ‘субъектовъ’, возбуждающихъ ‘нелпые толки’, велно наказывать ‘по всей строгости законовъ’ и т. д. Словомъ, правительство явило вс т признаки ‘просвщенной гуманности’, которою искони отличались отцы отечества, стянувшіе положенный за гуманность кушъ.
Большою ошибкою было бы, однако, думать, что этотъ отбой по всей линіи вызванъ только уступчивостью еврейской буржуазіи и проявленной ею готовностью расплатиться наличными. Скоре можно сказать, что не столько дйствительная опасность, сколько исконная трусливость заставила эту буржуазію уступить угрозамъ г. Плеве. Потому что угрозы эти на самомъ дл были вовсе не такъ страшны.
Прежде всего, правительство не могло, конечно, не понимать, что, какъ бы ни прижало оно ‘своихъ евреевъ’, ему никогда не удастся выжать изъ нихъ столько, чтобъ избгнуть необходимости обращаться за займами на войну къ ‘гнилому западу’. Западъ же вообще и короли биржи, на которой еврейскіе капиталисты — Ротшильдъ и К— играютъ не малую роль, въ частности, отнюдь не благосклонно смотрятъ на такіе пріемы ‘внутренней политики’, какъ еврейскіе погромы. И не столько по человколюбію или особой симпатіи въ евреямъ, сколько потому, что система управленія при помощи періодическихъ боенъ колеблетъ правильный ходъ торгово-промышленной жизни и неопровержимо свидтельствуетъ о непрочности, авантюристскомъ характер правительства, прибгающаго къ такимъ методамъ управленія. Съ мнніемъ же еврейской буржуазіи нашему правительству, хотя и со скрежетомъ зубовнымъ, приходится серьезно считаться въ настоящее ‘затруднительное’ время, и невозможно было показаться ‘Европ’ въ грязномъ, забрызганномъ кровью бль.
Затмъ, уже прошлогодній кишиневскій ‘опытъ’, затянный съ цлью ‘отвлеченія’ вниманія народной массы и расправы съ ‘внутреннимъ врагомъ’, окончился полной неудачей для правительства. Если празднованіе дня перваго мая и потерпло нкоторый ущербъ, то этотъ вншній успхъ былъ купленъ дорогою цною подъема классовой солидарности и организованности пролетаріата, подъема, выразившагося, какъ въ организаціи ‘самообороны’ еврейскихъ рабочихъ, такъ и въ помощи имъ со стороны рабочихъ русскихъ. Агитаціонный же матеріалъ, доставленный разоблаченіемъ дйствительнаго смысла прошлогоднихъ погромовъ, своею революціонною цнностью, конечно, далеко превысилъ всю цнность достигнутыхъ правительствомъ жалкихъ ‘успховъ’, выразившихся въ нсколькихъ десяткахъ убитыхъ, раненыхъ и ограбленныхъ.
Предпринимая въ ныншнемъ году — ‘по случаю войны’ — походъ іа еврейскіе карманы, правительство придавало, конечно, огромную дну я новой попытк направить не совсмъ удобное для него вниманіе народа къ причинамъ и ходу войны въ сторону евреевъ. На ‘политическія’ причины анти-еврейской агитаціи указывалось и въ газетахъ, обвинявшихъ евреевъ въ ‘плетеніи политической интриги’, и въ бесд министра внутреннихъ длъ съ еврейской депутаціей. Но едва началась анти-еврейская агитація, все безуміе ея, съ точки зрнія самого правительства, противъ котораго, въ атмосфер вызваннаго войною возбужденія и недовольства, грозитъ обратиться всякое массовое движеніе, каковы бы ни были его первоначальныя, ближайшія цди, стало ясно даже г. Плеве. И именно это сознаніе своего безсилія’ страхъ передъ Европой, сознаніе опасности своего положенія, смертельная боязнь всякаго массовой) движенія — именно это парализовало руку правительства раньше, чмъ она успла серьезно подготовить элементы погрома. Инспирированная министерствомъ внутреннихъ длъ агитація только еще началась, какъ уже велно было бить отбой, и Плеве началъ разсылать секретные циркуляры, въ которыхъ рекомендовалъ примнять существующія ‘ограничительныя законоположенія’ противъ евреевъ съ осторожностью, чтобъ не усиливать недовольства въ ‘настоящее затруднительное время’. Только политической дряблости и трусости еврейской буржуазіи обязана успхомъ эта спекуляція на ея карманы.
Еврейскій пролетаріатъ отвтилъ на брошенный ему вызовъ не колнопреклоненіемъ, не униженными мольбами о ‘защит’, а новой организаціей я усиленіемъ самообороны. Это единственный правильный путь, не только потому, что лишь онъ одинъ можетъ радикально отбить охоту у правительства устраивать погромы, но и по своему политическому воспитательному значенію. Организація самообороны пріучаетъ рабочій классъ полагаться лишь на свои силы, она толкаетъ и еврейскую буржуазію на путь борьбы. Сколько бы ни гремли казенные равины противъ самообороны, какъ бы чудовищно-дерзкою ни казалась ветхозавтнымъ, пропитаннымъ рабьимъ духомъ, евреямъ попытка противопоставить сил силу — и прошлогодніе погромы и событія въ Поричахъ {Въ м. Порячи вся еврейская буржуазія сплотилась вокругъ организаціи самообороны, устроенной мстными и прибывшими изъ другихъ мстечекъ еврейскими и русскими рабочими, оказывала ей помощь деньгами квартирами и т. д.} показываютъ съ очевидностью, что все ростущіе слои еврейскаго мщанства начинаютъ, если не принимать активное участіе въ самооборон, то, по крайней мр, возлагать вс свои надежды на организованный рабочій классъ. И это концентрированіе общественнаго вниманія и общественныхъ упованій на организованномъ авангард пролетаріата, это перенесеніе надеждъ съ трепетнаго ожиданія ‘милостей’ на боевой отпоръ сознательныхъ пролетаріевъ несомннно является крупнымъ политическимъ пріобртеніемъ для пролетаріата. Не затемняя классоваго сознанія рабочаго класса, укрпляя его сплоченность, организація самообороны создаетъ для рабочаго движенія атмосферу симпатіи, позволяетъ ему использовать въ своихъ интересахъ средства и силы части буржуазіи и въ то же время толкаетъ самую буржуазію къ активной политической борьб.
Но неправильно было бы думать, что дло е самообороны’ есть исключительно дло еврейскихъ рабочихъ. Уже самыя причины провоцированія погромовъ со стороны правительства — въ конечномъ счет всегда сводящіяся къ стремленію укрпить позицію абсолютизма — достаточно громко говорятъ о томъ, какой существенный интересъ для всего россійскаго пролетаріата заключается въ помх кровожаднымъ авантюрамъ. Точно также, какъ защищая отъ погрома еврейскую буржуазію, еврейскій пролетаріатъ защищаетъ самого себя, такъ же пролетаріатъ всхъ національностей борется за свое собственное дло, когда становится поперекъ дороги палачамъ, пытающимся разжечь національныя страсти. И какъ ни недостаточны были попытки сознательныхъ русскихъ пролетаріевъ придти на помощь избиваемымъ евреямъ въ прошломъ году, принципіальное значеніе ихъ было огромно. Он явились не только живымъ примромъ солидарности и единства дла пролетаріевъ всхъ національностей, но и намекомъ на ту активную, самостоятельную роль во всхъ перипетіяхъ политической жизни страны, которую долженъ играть пролетаріатъ, если хочетъ, чтобы классовая пролетарская политика была не платонической фразой, а реальнымъ фактомъ. И такая активная политическая дятельность скоре, чмъ цлые томы краснорчивыхъ разсужденій, покажетъ всмъ пролетаріямъ Россіи полное тождество ихъ интересовъ ршительно во всхъ областяхъ политической жизни и весь вредъ раздленія единаго россійскаго рабочаго класса національными, профессіональными, территоріальными и иными перегородками, к имющими никакого основанія въ классовыхъ интересахъ пролетаріата.
Погромная кампанія, поскольку она преслдовала политическія цли, не удалась. Но значеніе ея отъ этого не мене огромно. Она не только еще разъ показала въ истинномъ свт отвратительную физіономію существующаго режима, она — и это самое главное — обнаружила въ самодержавной бюрократіи упадокъ вры въ себя, въ собственныя силы обнаружила нершительность, колебанія, боязнь передъ народомъ. Тмъ дружне долженъ быть натискъ на нее.
Царствованіе Александра III оставило глубокій слдъ въ развитіи русской политической жизни. Истекавшій кровью абсолютизмъ напрягалъ вс усилія, чтобы удержать въ своихъ слабющихъ рукахъ ускользавшія отъ него нити государственнаго управленія, и цлая груда реакціонныхъ законовъ и мропріятій изготовлялась ежегодно въ петербургскихъ канцеляріяхъ. Еще реакціонне становилась годъ отъ году административная практика. Безжалостно урзывая вс, и безъ того немногочисленные, ‘прогрессивные’ элементы въ законодательств предыдущаго царствованія, новая эра поставила цлью своихъ стремленій, если не возстановленіе,— безнадежность такой утопіи была слишкомъ очевидна,— то, по крайней мр, возможное приближеніе къ порядкамъ и отношеніямъ крпостной эпохи.