СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ ПОКОЙНОЙ МАРІИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,
урожд. Шигаевой.
СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ ПОКОЙНОЙ МАРІИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,
урожд. Шигаевой.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1862.
РОДИТЕЛЬСКОЕ ПОПЕЧЕНІЕ.
РОДИТЕЛЬСКОЕ ПОПЕЧЕНІЕ.
Родительское попечение, Вернадская Мария Николаевна, Год: 1858
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Ничего нтъ на свт отдльнаго, одинокаго: все вяжется одно съ другимъ, и все сливается въ одно общее цлое. Одна мысль ведетъ за собой другую, одинъ поступокъ влечетъ за собой другой,— вс общественныя отношенія людей боле или мене взаимны и зависимы одни отъ другихъ. Обязанности людей тоже не могутъ не быть взаимны, потому что странно былобы допустить мысль, что одно лице, или сословіе въ отношеніи къ другому иметъ обязанности, а то въ отношеніи къ нему не иметъ никакихъ, или меньшія. По чувству справедливости, обязанности не только должны быть взаимны, но и равносильны. Въ дйствительности почти всегда такъ и бываетъ, но не всегда на обязанности обращено одинаковое вниманіе: но вс вполн сознаны и поняты, а слдствью и не вс могутъ быть хорошо исполняемы. Трудно хорошо исполнить то, что самъ недостаточно понимаешь, а между тмъ изъ дурно-понятыхъ, и потому дурно исполненныхъ обязанностей можетъ быть много зла, и не только для того, кто нарушаетъ свой долгъ, по и для того, въ отношеніи къ кому этотъ долгъ нарушается — зло для обоихъ, и трудно ршить, для кого боле: такъ тсно связаны интересы людей. Зло влечетъ за собой зло, добро влечетъ добро, рано или поздно, прямо или косвенно.
Однако объ обязанностяхъ однихъ говорятъ очень часто, обсуживаютъ ихъ со всхъ сторонъ, стараются помнить какъ можно боле, а объ обязанностяхъ другихъ, хотя вообще и признаютъ эти обязанности, по говорятъ мало и глухо такъ, что он остаются въ какомъ-то туман. Вс знаютъ, что есть обязанности, по не достаточно ясно даютъ себ отчетъ, въ чемъ именно он состоятъ, или если даже это и знаютъ, то поверхностно.
Возьмемъ, напримръ, обязанности дтей въ отношеніи къ родителямъ. Объ этомъ было говореномъ различныя времена, въ различныхъ странахъ, было говорено такъ много, что, кажется, больше ничего и сказать нельзя, но оборотимъ нсколько этотъ же самый вопросъ, то-есть возьмемъ обязанности родителей въ отношеніи къ дтямъ, потому что, если дти имютъ обязанности въ отношеніи къ родителямъ, то нельзя отвергать, что и родители должны имть обязанности въ отношеніи къ дтямъ, а, между тмъ, объ этихъ обязанностяхъ говорится очень мало.
Часто родители жалуются на своихъ дтей, что они недостаточно ихъ любитъ, недостаточно къ нимъ ласковы, а иногда — къ сожалнію бываютъ и такіе примры — даже грубы и непочтительны. Конечно, въ такихъ случаяхъ, положеніе родителей въ высшей степени грустное, но всегда-ли одни дти бываютъ виноваты, и всегда-ли со стороны родителей единственная причина этому — баловство, на которое обыкновенно сваливаютъ вс вины? Нтъ-ли какихъ-нибудь другихъ причинъ?
Какъ вообще (конечно, нтъ правила безъ исключенія) родители думаютъ о своихъ обязанностяхъ въ отношеніи къ дтямъ, и какъ они выполняютъ эти обязанности?
Молодой мужчина и молодая двушка любятъ другъ друга, и вступаютъ въ бракъ: подумали-ли они хоть разъ серьезно объ своихъ обязанностяхъ къ своимъ будущимъ дтямъ? Наврное нтъ, или, по крайней мр, это было бы исключеніемъ изъ общаго правила. Конечно, я тутъ не говорю объ экономическихъ расчетахъ, которые очень важны, по далеко не исчерпываютъ кругъ обязанностей
По видимому, такое небреженіе о будущемъ естественно: что подумали бы объ молодой двушк, которая стала бы серьезно разсуждать о своихъ будущихъ дтяхъ, еще будучи невстой, или даже въ первое время своей супружеской жизни? Многіе нашли бы это не только страннымъ, по даже неприличнымъ: невинность и скромность — первыя украшенія молодой двушки. Совершенно справедливо, по однако, какъ ни была бы скромна двушка, она очень хорошо знаетъ, что можетъ выдти замужъ, и (хотя можетъ быть, и не думаетъ объ этомъ), но также знаетъ, что со временемъ по всей вроятности у нея будутъ дти. Что же нескромнаго думать объ этомъ? Наконецъ, въ какомъ отношеніи потерпитъ ея скромность, если она серьезно будетъ обдумывать свои будущія обязанности?
Мы привыкли смотрть на двушку, какъ на что-то среднее между прелестнымъ цвткомъ и — милымъ, наивнымъ ребенкомъ. Положимъ, что это очень поэтично, но зато — практично ли? И справедливо ли посл этого обвинять женщинъ, что он ребячатся даже и тогда, когда пора ребячества ужа миновалась, когда у нихъ есть уже серьезныя обязанности? Могутъ-ли он вдругъ, безъ всякаго приготовленія, понять всю важность своихъ обязанностей, тхъ самыхъ, которыя, неизвстно по какимъ причинамъ, имъ не только не объяснили, но, напротивъ того, старались скрывать, задергивать какой-то завсой — правда, по необходимости довольно прозрачной, сквозь которую он могли много разсмотрть — но все-таки завсой, скрывшей отъ нихъ многое, изъ котораго не всегда разсматривали он то, что должны были бы узнать? И могутъ-ли он вдругъ бросить это милое ребячество, которое такъ долго и еще такъ недавно составляло ихъ главную, а иногда и единственную прелесть?
Бываетъ, правда, что двочк дадутъ няньчить куклу, и предполагаютъ, что это можетъ ее пріучить къ заботливости, по дти вообще, а двочки въ особенности, очень умны и очень хорошо понимаютъ разницу между живымъ ребенкомъ и лайковой куклой.
Въ оправданіе молодыхъ родителей можно сказать, что они на первыхъ же порахъ встрчаютъ много искушеній. Такъ напримръ, отцу твердятъ, что воспитаніе — дло женское, и даже — исключительно женское, что мужчин не слдуетъ этимъ заниматься, и даже, что просто — опасно и смшно мужчин няньчиться съ дтьми. А вдь трудно устоять противъ насмшки! И вотъ, отецъ сваливаетъ вс заботы о дтяхъ на мать, толкуя ей объ ея обязанностяхъ, а отъ себя отклоняетъ ихъ подъ предлогомъ, что это — не его дло, да ему и нкогда, но, не смотря на недосугъ, онъ очень хорошо находитъ время бывать и въ театрахъ, и у знакомыхъ, и въ шуб.
Матери тоже говорятъ, что она молода, хороша, что она въ такихъ лтахъ, когда должно веселиться, бывать въ свт, что молодость проходитъ быстро, что отъ безсонныхъ ночей (правда, проведенныхъ не на бал, а у колыбели ребенка) и излишней заботливости пропадаетъ красота, которую уже ничмъ не воротишь. Трудно молодой женщин но послушаться этихъ словъ, трудно отказаться отъ удовольствій, свойственныхъ ея лтамъ, и няньчиться съ маленькимъ, еще ничего непонимающимъ, а иногда крикливымъ и капризнымъ ребенкомъ,— это правда, но зато, имютъ-ли право такіе родители жаловаться на свою судьбу, когда ихъ дти въ свою очередь молоды, умны, жаждутъ удовольствій, и не хотятъ пожертвовать этими удовольствіями для родителей, уже непонимающихъ многихъ вещей, въ слдствіе своихъ лтъ, а иногда тоже брюзгливыхъ и капризныхъ? Въ этомъ случа, по справедливости, можно сказать: долгъ платежемъ красенъ, и — такъ ли дти достойны порицанія?
На чемъ родители основываютъ свои требованія на любовь и уваженіе дтей? ‘Во-первыхъ — говорятъ они — вы намъ обязаны жизнью, а во-вторыхъ, воспитаніемъ и состояніемъ (конечно, у кого оно есть).’
Что касается до жизни, то дти имютъ полное право отвчать, что, во-первыхъ, это — даръ невольный, а во вторыхъ — даръ, непрошеный ими, и наконецъ эта жизнь иногда по стеченію несчастныхъ обстоятельствъ, а иногда и въ слдствіе поступковъ родителей, бываетъ въ тягость. Что же касается до воспитанія, то такъ, какъ это дло произвольное, за него дти дйствительно должны быть благодарны, по воспитаніе — воспитанію рознь, и за всякое ли воспитаніе дти должны быть благодарны? Напримръ, если молодой человкъ знаетъ, что онъ получилъ воспитаніе, даже, можетъ быть, и блестящее, въ слдствіе какого-нибудь унизительнаго, неблагороднаго поступка со стороны отца или матери, можетъ-ли онъ уважать ихъ? Можетъ ли быть благодаренъ за это воспитаніе, отъ котораго онъ съ радостью отказался бы, предпочелъ бы всю свою жизнь быть неучемъ, но зато сохранить о своихъ родителяхъ мнніе, что они были безукоризненно честны и благородны всегда и во всемъ? Ребенокъ, брошенный почти съ самой минуты рожденія на произволъ мамокъ, нянекъ, гувернеровъ, получившій наконецъ прекрасное воспитаніе — не по любви къ нему родителей, а но ихъ тщеславію, и потому что они богаты, что почти безъ лишенія для себя могли очень дорого платить за него учителямъ, и по своему положенію въ свт безъ хлопотъ могли помстить въ одно изъ лучшихъ учебныхъ заведеній — обязанъ-ли такой ребенокъ быть благодаренъ родителямъ?
Имютъ-ли право родители по своему произволу управлять судьбой дтей, ломать ихъ характеръ, становиться на переломъ ихъ желаніямъ, и требовать только одного тупаго, безграничнаго повиновенія, и за это еще ожидать, какъ должнаго, любви и благодарности? Справедливо-ли передлывать по своей вол изъ художника — военнаго, изъ ученаго — чиновника, и должно-ли за такое искаженіе наклонностей и вкусовъ — ожидать благодарности?
Родители иногда хотятъ имть безграничную власть надъ своими дтьми, во всякія лта и во всякихъ случаяхъ. Напримръ, сколько бывало несчастныхъ случаевъ отъ вмшательства родителей въ серьезныхъ дла дтей? Сколько разъ запрещеніе вступить въ бракъ — запрещеніе, иногда не имющее никакого серьезнаго основанія, губило людей на всю жизнь и нравственно, и тлесно. Сколько разъ молодые люди, умные и образованью, теряли всякую силу воли, всякую любовь къ труду въ слдствіе того, что на нихъ продолжали смотрть, какъ на дтей, еще неимющихъ смысла, и заставляла длать то, что противно было ихъ желаніямъ, и стсняли ршительно во всемъ? Вотъ уже, кажется, достаточно причинъ, кром баловства, для объясненія, отчего дти не всегда бываютъ достаточно почтительны къ родителямъ, и отчего не всегда достаточно ихъ любятъ.
Кром того, иногда бываетъ, что родителя хотятъ себя поставить во мнніи дтей на какую-то недосягаемую высоту: мы-де не можемъ заблуждаться, не можемъ длать ошибокъ, и потому дти не должны осмливаться насъ судить, мы-де стоимъ такъ высоко-нравственно, что дтямъ остается только одно — стараться возвыситься до насъ. Это прекрасно, и — счастливы т родители, которые не становятся на нравственные ходули, а дйствительно высоки душой, но если это не боле, какъ ходули, и дти это замтятъ — а замтятъ наврное, рано или поздно,— можно-ли тогда удивляться, что они потеряютъ уваженіе и даже любовь къ родителямъ?
Идеаломъ быть — опасно, потому что чмъ выше ставимъ мы нашъ идеалъ, тмъ ужасне, тмъ сильне разочарованіе. Не безопаснели поступать съ дтьми добросовстно, и казаться въ ихъ глазахъ тмъ, что мы въ дйствительности — то есть людьми гршными, но съ стремленіемъ къ совершенству? Поступая такъ, мы не станемъ въ ихъ мнніи на пьэдесталъ, по за то не подвергнемся опасности слетть съ этого пьэдестала.
Опять повторю, ничего нтъ на свт одинакаго, отдльнаго: все взаимно, все сливается въ одно гармоническое цлое, и — какъ скоро эта гармонія нарушается, то терпятъ вс. Обязанности взаимны и равносильны: какъ скоро кмъ-нибудь нарушается равновсіе обязанностей, то происходитъ зло, для искорененія котораго должно обратиться къ самому его источнику, то есть — къ возстановленію нарушеннаго равновсія. Если родители будутъ исполнять добросовстно и сознательно свои обязанности въ отношеніи къ дтямъ, то и дти будутъ исполнять свои обязанности въ отношеніи къ нимъ. Но не должно забывать, что нельзя хорошо исполнять обязанности въ отношеніи къ одному, не исполняя ихъ въ отношеніи къ другому, потому что все на свт тсно связано, все сливается такъ, что трудно опредлить, гд кончается одна обязанность, и начинается другая: однимъ словомъ — вс обязанности сливаются въ одну общую обязанность въ отношеніи ко всему человчеству.