Взглядъ на ныншнее состояніе Анатоміи и Физіологіи, растній (*).
——
Взгляд на нынешнее состояние анатомии и физиологии растений, Мирбель Шарль-Франсуа, Год: 1810
Время на прочтение: 8 минут(ы)
(*) Разсужденіе, читанное при публичномъ засданіи въ Національномъ французскомъ Институт членомъ онаго г-мъ Мирбелемъ.
Приступая къ обозрнію состоянія какой-либо науки, сперва надобно обратить вниманіе свое на начало ея, въ ход, на устраненіе отъ надлежащаго пути и на ея успхи.
Оставшіеся памятники древности показываютъ, что еофрастъ прежде всхъ начал говоришь о растительномъ царств, какъ натуралист и философ. Наука о растніяхъ, пишетъ онъ, содержитъ въ себ наблюденіе наружнаго ихъ вида, внутренняго устроенія и феноменовъ ихъ прозябанія. Правда что не льзя съ большею точностію опредлить цль, къ которой надлежитъ стремиться всякому упражняющемуся съ сей наук, но еофрасту недоставало случаевъ подтвердить ученіе свое событіями, а природныя способности ума де замняютъ наблюденій.
Посл еофраста никто не думалъ об анатоміи растній. Въ продолженіе многихъ вковъ занимались единственно вншнимъ видомъ, то есть отличительными наружными признаками, составляющими основаніе Ботаники, собственно такъ называемой.
Наконецъ уже въ семнадцатомъ столтіи, въ семъ достопамятномъ період быстрыхъ успховъ просвщенія, два наблюдателя, одинъ въ Италіи, другой въ Англіи, незнавши одинъ другаго ни лично ни по слуху, предприняли съ помощію вновь изобртеннаго микроскопа разсматривать внутреннее образованіе растній и наблюдать сокровеннйшіе феномены прозябанія. Малпиги и Грю (имена обоихъ наблюдателей) издали къ одно время безсмертные труды свои. Изумленіе ученыхъ мужей было чрезвычайно, когда вышли въ свт вдругъ два сочиненія, содержащія въ себ глубокомысленныя замчанія о предмет вовсе пренебреженномъ, или лучше сказать, дотол неизвстномъ. Черезъ нсколько уже времени найдено, что Малпиги и Грю, неупражнявшись въ Ботаник и бывъ слишкомъ заняты феноменами животнаго образованія, по примру еофраста, иногда переносили въ растительную физіологію такія мннія, которыя касались только до животныхъ, и приписывали растніямъ такое многосложное образованіе, какого искать въ нихъ совсмъ не надлежало. Сіи погршности имли въ осмнадцатомъ вк весьма невыгодныя слдствія для наблюдателей, ибо заблужденія великихъ умовъ суть цпи, коими человческій разум удерживается въ своемъ полет.
Слава именъ Галя, Карла Боннета и Дюгамеля, достойно имъ принадлежащая, недозволяетъ мн смшать ихъ въ толп другихъ наблюдателей, однакожъ могу замтить, что сіи ученые мужи, единственно Занимавшіеся прекрасными, своими опытами надъ свойствами растній, ничего не сдлали для успховъ анатоміи растній.
еофрастъ хотлъ, чтобы разные виды растній сравниваемы были въ отношеніи къ Ботаник, Анатоміи и Физіологіи: но дабы начать столь важное дло съ надеждою желаемыхъ успховъ, сперва надлежало, чтобы Турнефорты, Линнеи, Адансоны, Жюссье и многіе другіе одаренные отличными способностями люди, трудившіяся надъ усовершенствованіемъ Ботаники, раздлили виды растній на классы по правиламъ очевиднымъ и нимало незатруднительнымъ, посл того надлежало доказать, что еофрастъ неошибался, и что дйствительно есть способы во внутреннемъ образованіи растній и въ феноменахъ растительности найти признаки, удобные въ отличенію пород въ царств прозябеніи. Сіе теперь уже доказано. Одинъ естествоиспытатель, член сего Института {Г. Дефонтенъ, сочинитель Флоры горы Атласа.}, возвратясь изъ Африки, гд наблюдалъ онъ финиковое дерево, столь много отличающееся отъ дерев нашего климата, съ успхомъ произвелъ въ дйстир ученіе Греческаго философа, и открылъ новое поприще Я такой наук, которая повидимому достигла уже своего совершенства, и которая должна была довольствоваться только примненіемъ изобртенныхъ правил. Я предложу нкоторыя подробности, имющія служить необходимымъ приступомъ для удобнйшаго понятія феноменовъ, о которыхъ посл говорить буду.
Извстно, что дубовой желудь, Турецкой бобъ, начавши расти, производятъ два листка, короткіе, толстые, противуположные одинъ другому. Извстно также, что зерно луковицы, гіацинта, пальмы, производитъ одинъ листокъ продолговатой и цилиндрической. Оттуда раздленіе всхъ растній на два большіе класса: на имющія два смянныя листочка, dicotyledones, и на имющія одинъ смянной листочекъ, monocotyiedones.
Первыя обыкновенно бываютъ втвисты, ихъ листья почти всегда отличаются выдавшимися, разходящимися жилочками и бываютъ съужены въ нижней части.
Вторыя часто бываютъ совсмъ безъ втвей, у многихъ видовъ листья, съ тонкими параллельными жилочками, обемлютъ ствол широкимъ своимъ основаніемъ.
Таково замчаніе, сдланное Ботаниками, но сіи различія очень маловажны въ сравненіи съ тми, кои открываются при наблюденіи внутреннихъ органовъ.
Разсматривая поперечникъ срубленнаго въ нашихъ лсахъ дерева, въ средоточіи ствола замчаемъ мягкое вещество, извстное подъ названіемъ сердцевины, окружность состоитъ изъ твердой коры, между корою и сердцевиною находятся слои дерева въ вид одноцентренныхъ круговъ, отъ сердцевины въ окружности идутъ мозговые лучи, подобные линямъ на часахъ солнечныхъ. Напротивъ того въ горизонтальномъ разрз финиковаго дерева или друга, то какого-либо растнія, имющаго одинъ листокъ смянной, находимъ, что сердцевина занимаетъ большую часть ствола, что дерево состоитъ изъ длинныхъ нитокъ, простирающихся вдоль по сердцевин, и что нтъ здсь лучей, идущихъ отъ средоточія къ окружности. Наконецъ ежели замчать прозябаніе растній, имющихъ и одноцентренные слои и длинныя нитки, то откроется, что первыя увеличиваются чрезъ составленіе новыхъ слоевъ, нарастающихъ въ окружности ствола, а послднія чрезъ умноженіе и прибавленіе въ длину нитокъ, находящихся въ самой сердцевин.
Такимъ образомъ и Анатомія и Физіологія совершенно подтверждаютъ сдланное Ботаниками раздленіе растній на смянныя однолиственныя и смянныя двулиственныя. Наблюденія, на которыхъ основано сіе открытіе, получили начало свое отъ ученія еофрастова.
Да будетъ мн теперь дозволено кратко предложить о главныхъ феноменахъ, которые были особеннымъ предметомъ изслдованій моихъ и наблюденій {См. книгу Theorie de l’orgnifatiri vgtale, напечатанную въ Париж 1809 года.}. Послдующее иметъ связь съ тмъ, о чемъ говорено выше.
Не простительно было бы полагать, вмст съ нкоторыми естествоиспытателями истекшаго вка, боле склонными выдумывать системы, нежели наблюдать Природу, будто растнія имютъ сердце, боевыя и кровоносныя жилы, фибры и мускулы, однимъ словомъ, будто растніямъ недостаетъ только органа Чувствительности, чтобы походить на животныхъ. Вс растнія составлены изъ перепоночной ткани, заключающей въ себ безчисленное множество клточек, которыя почти можно назвать пузырьками, приклеенными одинъ къ другому. Нкоторыя клточки однакожъ имютъ видъ тонкихъ трубокъ и простираются въ длину растнія. Сими сосудами жидкость поднимаясь вверхъ, разливается по всему стволу, ибо клтки и трубочки имютъ между собою сообщеніе посредствомъ отверстіи. Есть даже и такія трубочки, которыя вокругъ имютъ скважины, и видомъ своимъ походятъ на винтъ или на пыжовникъ. Малпиги почиталъ ихъ за легкое въ растніяхъ, потому что он въ самомъ дл имютъ нкоторое сходство съ дыхательными орудіями наскомыхъ, но многократныя наблюденія удостоврили меня, что он суть не иное что какъ главные каналы для сока, ими то растніе вбираетъ въ себя стихіи земли и воздуха.
Одна часть сока выходитъ медленнымъ испареніемъ, изъ другой составляются масло и смола, коими наполнены бываютъ большія логовины въ клтчатой ткани сердцевины и коры, третья производитъ слизистую влажность или питательный сонъ прозябаемыхъ (chyle vgtale), служащій къ увеличенію массы растнія.
Но какая сила гонитъ влагу изъ земли и воздуха въ сосуды? Мертвое дерево внутреннимъ устроеніемъ своимъ ни мало неразнится отъ живаго, не смотря на то, въ немъ не поднимется влага къ верху, сколько ни намачивайте корня водою. Надобно, чтобы живыя растнія имли въ себ силу, отъ Природы данную ихъ сосудамъ. До нын тщетны были вс покушенія объяснить феномены растительности обыкновенными законами физики.
Гд же пребываетъ сія сокрытая отъ взоровъ нашихъ и наблюденій сила, коея нкоторыя дйствія намъ извстны? Не корень ли есть вмстилищемъ ея? нтъ, ибо втвь отдленная отъ ствола, бывъ посажена въ землю, пускаетъ отъ себя корень. Не въ сердцевин ли она скрывается? опять нтъ, ибо отнявши сердцевину, вижу, что дерево не лишается растительной своей силы. Не въ самомъ ли дерев? не думаю? ибо дерево есть твердая чаешь, имющая жизнь страдательную. Слдовательно въ кор искать ее должно, ибо втвь, лишенная коры и посаженная въ землю, сохнетъ и умираетъ.
Разумется, что жизненная сила (такъ назовемъ непостижимую силу сію) пребываетъ не во вншней части коры, но только во внутренней, извстной подъ именемъ луба, ибо первая часть суха и тверда, а вторая свжа и мягка. Почки, листки, отростки, молодые корни суть произведеніе луба. Они соединяются со средоточіемъ растнія посредствомъ сосудовъ сердцевины, и подобно насосамъ поднимаютъ длинными трубками влажность и газ, пріемлемыя изъ земли и атмосферы. Сіе всасываніе, продолжающееся при благопріятной для жизненной силы теплот, замняетъ ущербъ, производимый испареніемъ.
И такъ лубъ есть необходимой органъ прозябанія. Мы увидимъ, какимъ искусствомъ Натура продолжаетъ жизнь древасоватыхъ растній, и какимъ образомъ согласить можно законы растительности съ долговременною жизнію нкоторыхъ деревъ, коихъ рожденіе едва ли не старе всхъ памятниковъ историческихъ.
Въ осень каждое годовое растніе засыхаетъ на корн своемъ и умираетъ. Въ то же время дерево лишается листьевъ, но въ слдующую весну оно опять зеленетъ, одвается листьями, цвтетъ и приноситъ плод. Причина сего явленія скрывается въ луб. Сія внутренняя часть коры, напитавшись сокомъ и превратившись въ дерево лтомъ, немедленно замняется новымъ лубомъ, влажнымъ и гибкимъ, подобнымъ трав при первоначальномъ ея прозябаніи. Новой лубъ, защищаемый вншнею корою отъ холода въ зимнее время, дождавшись кроткаго вліянія весны, облекаетъ дерево свежею корою. И такъ лубъ иметъ совершенное сходство съ травою, которая раждается, растетъ, приноситъ плод и умираетъ, и коея весь період жизни продолжается нсколько мсяцовъ. Посему почти можно сказать, что стволъ дерева составляется изъ травы, ежегодно нарастающей, и что, слои дерева означаютъ ряд поколній, которыя раждаясь одно посл другаго, увеличиваютъ массу растнія.
Вникнувши въ законы прозябанія, мы же столько должны удивляться долговременной жизни дерева, сколько тому, что оно подвержено смерти. Не упоминая о случайныхъ болзняхъ, иногда превращающихъ жизнь дерева, замтимъ, что засореніе сосудовъ служитъ причиною неизбжной смерти Когда по прошествіи извстнаго времени, смотря по свойству растнія и по обстоятельствамъ, въ которыхъ оно находится, соковые каналы въ дерев засорятся, тогда сок не можетъ проходить свободно, луб невозраждается и отощавшее дерево умираетъ.
Появленіе почекъ есть первый признакъ новой растительности. Почки становятся продолговатыми и превращаются въ втви, изъ которыхъ выходятъ листья.
Листки сидятъ иногда по два вмст, одинъ противъ другаго, въ такомъ положеніи видимъ ихъ на гортенсіи. Иногда растутъ они по одиначк, въ нкоторомъ разстояніи одинъ отъ другаго, на примр на гвоздик. Отъ чего такое несходство? отъ чего на одномъ стебл листья кажутся будто разбросанными безъ намренія, а на другомъ посажены тщательно съ наблюденіемъ порядка? Въ анатоміи ствола искать надобно отвта на сіи вопросы. Листки уединенные, находящіеся въ нкоторомъ разстояніи одинъ отъ другаго, неимютъ никакой взаимной связи между собою, напротивъ того парные листки внутри соединены перемычкою одинъ съ другимъ, и потому оба растутъ въ одно время и въ одинакой мр.
Сія перемычка, сперва слабая, укрпляется къ старости, стсняетъ сосуды ствола и препятствуетъ разлитію питательной влаги, она производить наросты и узлы подобные тмъ, которые можно сдлать на ствол дерева, перетянувши его веревкою.
Черешокъ, или стебелекъ, на которомъ лист держится, скрываетъ въ себ подъ верхнею кожицею длинныя нити, расположенныя во многихъ растніяхъ такъ-искусно, что он, служа, одна другой взаимною подпорою, даютъ черешку твердость и направленіе, хотя и кажется онъ слабымъ, Но когда натура хочетъ произвести подвижной листокъ тополевой, тогда нити въ черешк располагаетъ она такимъ образомъ, чтобы оныя непрепятствовали другимъ перегибаться, вотъ почему тополевыя листья колеблются при малйшемъ движеніи воздуха.
Цвтъ есть изящнйшее произведеніе растительности. Въ немъ содержатся орудія плодотворенія.
Пыльная головка (anthera), или клтчатой мшечекъ, содержащій въ себ плодотворную пыль, подъ верхнею своею кожицею иметъ перегородки, которыя разширяются и сжимаются, смотря по количеству находящейся въ нихъ сырости. Отъ движенія упругости головка раскрывается, и выбрасываетъ изъ себя пыль плодотворную.
Въ пестик {Пестикъ (pistillum) есть вторая часть цвтка посл пыльной головки, и почитается женскимъ органомъ растній. Он обыкновенно находится въ средин цвтка, служитъ для принятія плодотворной пыли, и состоитъ изъ трехъ частей: изъ зародыша, столбика и рыльца.} скрываются, зародыши, ученый Португалецъ г. Корреа, член Института, первый длалъ съ точностію наблюденія надъ тоненькими каналами, чрезъ которые производится оплодотвореніе смени.
Сосудистыя нити соединяютъ растніе съ сменами и доставляютъ зародышамъ пищу, необходимо нужную для ихъ прозябанія. Другія сосудистыя же нити отъ сменъ поднимаются до вершины рыльца (stigma) или той части пестика, на которую падаетъ пыль плодотворная.
Но сія тучная и летучая влага, содержащаяся въ каждой пылинк, сей жизненный духъ проницаетъ ли въ самое рыльце? проходитъ ли черезъ тонкіе каналы до самаго смени? того необъясняютъ ни опыты ни наблюденія, конечности сосудистыхъ нитей теряются въ ткани чрезвычайно тонкой, а на верхней оболочк рыльца, или верхней части пестика, непримтно никакихъ скважинъ. Такимъ образомъ въ растніяхъ, равно какъ и въ животныхъ, плодотвореніе закрыто отъ Натуры таинственною завсою, которой поднять не можетъ рука человческая.
Не задолго до плодотворенія, пестикъ въ нкоторыхъ растніяхъ выпускаетъ изъ себя пахучую клейкую влажность, посл плодотворенія токъ влаги прекращается, не потому, какъ думалъ Линней, будто сія влага есть одно изъ началъ плодотворительныхъ, но потому что она съ тхъ поръ длается нужною для питанія зародыша.
Зародышъ есть цлое растніе въ уменьшенномъ вид. Въ немъ примтенъ корень и одинъ или два листка смянные. Когда виднъ одинъ листокъ: ето значитъ, что во влагалищ своемъ онъ заключаетъ многіе другіе, что растніе имть будетъ влагалищныя листья, и что стволъ состоять будетъ изъ длинныхъ нитокъ, разсянныхъ по сердцевин.
Напротивъ того, ежели въ зародыш окажется боле одного листка смяннаго, то весьма вроятно, что другія листья не будутъ влагалищныя, и неподвержено сомннію, что стволъ состоять будетъ изъ одноцентретныхъ слоевъ и сердцевины.
Обозрвъ многіе важнйшіе феномены въ экономіи прозябеній, мы очутились теперь на том мст, съ котораго началось шествіе наше.
Изъ вышесказаннаго надобна заключить, что главный предметъ Физіолога нын состоять долженъ въ открытіи отношеній между вншними формами и внутреннимъ образованіемъ, и въ стараніи, буде можно, распространить систему сравнительной анатоміи прозябеній. Таковыя упражненія, весьма важныя и для физики вообще, и для Ботаники, и для Земледлія, должны быть весьма продолжительны и многотрудны. Чрезвычайная малость предметовъ производитъ великія неудобства, но микроскопъ открываетъ намъ чудеса невдомаго міра сего, и въ малйшихъ частицахъ растній мы съ благоговйнымъ, удивленіемъ усматриваемъ напечатлніе той безконечной Премудрости, Которая вселенной управляетъ. К.
Мирбель Ш.Ф.Б. де Взгляд на нынешнее состояние анатомии и физиологии растений / Разсуждение, читанное при публичном заседании в Национальном французском институте членом онаго г-м Мирбелем, [Пер.] К. [М. Т. Каченовский] // Вестн. Европы. — 1810. — Ч. 52, No 14. — С.126-141.