‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Такъ ли мы готовимся?
Такъ ли мы готовимся?
(15 марта 1904 г., No 62).
Л. Мартовъ.
Так ли мы готовимся?, Мартов Юлий Осипович, Год: 1904
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Абсолютизмъ задыхается, потому что окружающая его общественная атмосфера находится въ непримиримомъ противорчіи съ его собственной природой. Историческое оправданіе абсолютизма заключалось въ томъ, что оно являлось единственной организаціей, воплощавшей въ себ политическіе интересы страны — интересы самосохраненія и развитія государственнаго организма въ его экономической и политической борьб. Общественное развитіе вырвало изъ-подъ ногъ абсолютизма эту почву, поскольку это развитіе, дифференцируя націю и усложняя отношенія между отдльными ея составными частями, создавало новые политическіе интересы, новыя соціальныя потребности. Изъ организатора общества абсолютизмъ превратился въ его дезорганизатора, въ препятствіе всякому дальнйшему экономическому и культурному процессу. Съ этого момента абсолютизмъ былъ обреченъ на гибель.
Искусственно создать на одинъ моментъ вокругъ себя ту общественную атмосферу, которая соотвтствовала бы его исторической природ,— значитъ для абсолютизма продлить свое существованіе.
Въ ныншней войн передъ абсолютизмомъ предстала соблазнительная перспектива новаго ‘героическаго’ возрожденія въ роли сберегателя ‘національныхъ интересовъ’, въ роли защитника страны отъ вншняго врага.
Надо ловить моментъ, моментъ временнаго искусственно вызваннаго оживленія общественнаго спроса на государственную власть въ ея ныншнемъ вид. Этотъ моментъ такъ долго ожидался, въ предвкушеніи его такъ много струнъ было натянуто до той степени, когда катастрофа можетъ быть вызвана новымъ легкимъ толчкомъ… Было бы наивностью ожидать, что абсолютизмъ не воспользуется временнымъ подъемомъ его акцій на внутреннемъ рынк, для попытки отвоевать хотя-бы нкоторыя изъ позицій, отбитыхъ у него въ предыдущіе дни. И не затмъ организовывало оно оргіи ‘патріотизма’, чтобы упустить случай взять хотя бы временный реваншъ въ борьб съ внутренними врагами.
Борьба развившихся въ ндрахъ современной Россіи общественныхъ силъ логически, неизбжно ведетъ къ такому моменту, когда передъ абсолютизмомъ встанетъ во всей рзкости дилемма: или добровольно сойти со сцены, или вызвать эти силы на открытый, безпощадный бой, чтобы, раздавивъ ихъ, попытаться отсрочить на неопредленное время ликвидацію своей фирмы. Длительная борьба съ революціонными силами истощаетъ вс рессурсы абсолютизма. Нтъ ничего худшаго для него, какъ привыканіе массы населенія къ самому факту политической борьбы, систематически ведущейся въ стран. Вс устои режима разлагаются, когда населеніе осваивается съ этимъ фактомъ, стоящимъ въ такомъ рзкомъ противорчіи съ политической системой, отрицающей въ корн политическую самостоятельность общественныхъ силъ. Инстинктъ самосохраненія долженъ толкать абсолютизмъ на попытку однимъ сильнымъ кровопусканіемъ ускорить развязку переживаемой нами революціонной борьбы. И чмъ скоре — тмъ лучше для него, ибо тмъ съ меньшимъ рискомъ для него связана будетъ такая попытка, въ которой оно поставить на одну нарту все свое существованіе. Это хорошо понимало наше правительство, когда время отъ времени пытались провоцировать насъ на быструю ликвидацію нашей ‘будничной’, такъ глубоко подтачивающей абсолютизмъ, работы. Начиная съ военныхъ судовъ въ Варшав осенью 1900 года, продолжая массовой сдачей студентовъ въ солдаты, жестокимъ избіеніемъ демонстрантовъ 1901 года, розгами фонъ-Валя и процессами противъ демонстрантовъ 1902 года и кончая кишиневской бойней и возвращеніемъ къ военному суду въ Таганрог,— не прекращаются попытки форсировать революціонное настроеніе охваченныхъ движеніемъ массъ, чтобы принудить революціонеровъ выйти на открытый бой въ такой моментъ, когда перевсъ силъ безусловно на сторон правительства.
Но правительство уже не могло послдовательно проводить политику осаднаго положенія со всми его выводами. Не могло потому, что за революціонными организаціями, противъ которыхъ непосредственно обращались его удары, стояли густыя колонны революціонизирующагося класса, всмъ всомъ своей массы сдерживающія политическую экспансивность наиболе обстрливаемыхъ элементовъ. Безумное предпріятіе Боголпова, казалось, увнчалось успхомъ: Карловичъ и Литовскій грозили начать новую эру революціоннаго единоборчества, новую эру постепеннаго истощенія революціонной энергіи. Но выстрлъ Карповича раздался не въ безвоздушномъ пространств. На него отвтило громовое эхо рабочей и разночинной толпы, пробужденной предыдущей соціалдемократической агитаціей и только ждавшей сигнала, котораго не ршались подать тогдашнія организаціи. Стихійный потокъ увлекъ за толпой ея колебавшихся руководителей — и снесъ — на время — слабые ростки новаго терроризма. Ледъ былъ сломанъ — на ‘политику’ предъявили спросъ широкія народныя массы, и передъ правительствомъ, вызывавшемъ на отчаянный, короткій бой тысячи революціонныхъ студентовъ, оказались десятки тысячъ готовыхъ къ систематической наступательной войн рядовыхъ борцовъ, за которыми прозорливое полицейское око не могло не видть быстро формирующіеся новые и новые легіоны. Правительство отступило, и репрессія вернулась къ обычнымъ ‘будничнымъ’ формамъ, къ которымъ такъ недурно приспособилась разрушительная работа русской революція.
Новые, акты ‘сверхсмтной’ провокаціи вызвали черезъ годъ покушеніе Балмашова, Леверта и Качура. Нервное настроеніе охватило значительные революціонные круги, и на этотъ разъ, казалось, грозило подчинить себ всю боевую тактику революціонной арміи. ‘Терроръ’ и ‘вооруженная оборона’ грозили увлечь вою революціонную молодежь. Но соціалдемократія, имя за собою годъ массовыхъ проявленій политической борьбы, могла противопоставить ‘новымъ’ увлеченіямъ внушительную силу своего вліянія. Чего не сдлала критика литераторовъ, то было додлано практикой элементарнаго массоваго движенія. Ростовскіе митинги съ ихъ десятитысячными толпами ‘призвали къ порядку’ рвавшихся отъ массъ революціонеровъ. Началась эра дйствительно-массовой, хотя и очень еще раздробленной, антиабсолютистской агитаціи, началась боле широкая работа по организаціи самихъ ‘профессіонально-революціонныхъ’ элементовъ. Новая ‘террористическая’ полоса прошла, не задвъ нашихъ формирующихся кадровъ. Ростовская демонстрація 2 марта и іюльская всеобщая стачка наградили соціалдемократію за врность принципамъ той тактики, которая создала ея силу и вывела страну изъ состоянія политической дремоты.
Ростовскіе ноябрьскіе дни нанесли сильный ударъ не только ‘красному’, но и ‘блому’ террору. У правительства хватило силы и ‘мужества’, чтобы задушить въ казематахъ двухъ смлыхъ юношей, чтобы варварскими мрами задавить демонстраціи малочисленныхъ передовыхъ отрядовъ — хотя бы они и были вооружены и готовы биться на жизнь и смерть, но оно снова и снова опускало руки передъ лицомъ новыхъ, поднятыхъ революціоннымъ плугомъ, пластовъ народной массы. Чтобы преодолть все противодйствіе, оказываемое его провокаціи энергіей опирающейся на массы революціонной силы, ему нужно было прежде всего создать вокругъ себя хотя бы какую-нибудь сочувственную атмосферу. Наступила пора усиленнаго ‘хожденія въ народъ’ подъ руководствомъ Шаевича и барона Левендаля. Новая неудача! На кишиневскую бойню рабочія массы отвтили всеобщей стачкой, смывшей жалкое зданіе зубатовщины и обезцнившей въ глазахъ правительства дорогіе эксперименты Вароломеевской ночи. И посл всхъ этихъ судорожныхъ попытокъ правительство снова стоитъ передъ неуловимой, неистребимой — ибо не могущей быть въ любой моментъ насильственно выведенной на открытое поле — революціонной силой, самымъ фактомъ своего существованія подтачивающей существованіе абсолютизма. Революціонная агитація стала уже своего рода стихійной силой, которая — даже при отсутствіи всякаго руководства — долго еще продолжала бы свое разрушительное дйствіе.
И вотъ теперь, когда правительство, кром своихъ открытыхъ враговъ, видитъ передъ собой не однихъ только равнодушныхъ, когда ряды его ‘умренныхъ’ противниковъ пордли, а вчерашніе бандиты Кишинева, худо-ли, хорошо-ли, собрали вокругъ себя кое-какіе патріотическіе кадры,— теперь правительство можетъ возобновить попытку посчитаться разъ навсегда съ современнымъ революціоннымъ движеніемъ и, въ первую голову, съ партіей пролетаріата. Оно не можетъ развернуть всхъ своихъ силъ въ борьб съ вншнимъ врагомъ, которая стала для него борьбой за его существованіе, не задавивъ у себя дома подрывающаго его мощь, его престижъ, его кредитъ, революціоннаго движенія. Оно захочетъ воспользоваться и стихійной паникой, которую вызоветъ рядъ пораженій, и стихійнымъ подъемомъ шовинизма, который удастся ему вызвать на-время, если русской арміи достанутся т или иные побдные лавры. Воспользоваться,— чтобы всми жестокостями, которыя можно совершать подъ прикрытіемъ ‘военнаго положенія’, затопить въ мор крови наше движеніе. Всякое политическое проявленіе нашей партіи будетъ настойчиво толкать его на такую попытку, для повторенія которой исторія ему уже не предоставитъ боле благопріятныхъ условій. И въ то же время эта новая попытка будетъ носить азартный характеръ, ибо она будетъ совершаться въ такой моментъ, когда все населеніе про* будилось къ интересамъ ‘политики’, когда при сколько-нибудь широкомъ развитіи открытой борьбы между реакціей и революціей не будетъ равнодушныхъ, не будетъ стоящихъ вн того или другого лагеря, въ такой моментъ, когда какой-нибудь маленькій проблъ въ разсчет (а правительство показало уже, какъ мало оно способно разсчитывать) переброситъ въ ряды его враговъ многія тысячи новыхъ адептовъ. Иначе говоря, правительство должно будетъ вызвать насъ на ршительный бой при условіяхъ, которыя могутъ оказаться для насъ, для дда революціи, самыми благопріятными. Могутъ оказаться постольку, поскольку мы окажемся способны овладть событіями, умло лавируя между Сциллой нершительности и Харибдой политической нервозности, поскольку мы съумемъ — въ тхъ рамкахъ, въ какихъ, вообще, это возможно — заставить врага принять генеральное сраженіе тамъ и тогда, гд и когда это для насъ удобне.
Правительство въ опредленный моментъ попытается обрушиться на насъ со всей силой своей власти и раздавить рядомъ террористическихъ набговъ. Тмъ легче это будетъ для него, чмъ плотне будетъ его облекать атмосфера шовинистическаго сочувствія, чмъ крпче окажется толща обывательскаго индифферентизма, отдляющаго міръ реакціи отъ міра революціи. Первой задачей нашей, стало быть, является усиленная работа разрушенія этой толщи, работа, которая всячески затрудняла бы уплотненіе шовинистической атмосферы. Чмъ успшне поведемъ мы эту работу, чмъ шире, разносторонніе и революціонне развернемъ мы свою агитацію, чмъ революціонне, т. е. чмъ боле послдовательно соціалистическимъ будетъ содержаніе этой агитаціи,— тмъ затруднительне будетъ образованіе такой реакціонной атмосферы, которая сдлала бы для правительства психологически и фивически мыслимымъ переходъ въ открытое наступленіе. Первой, поэтому, обязанностью всхъ партійныхъ работниковъ является самое энергичное развитіе всхъ имющихся въ нашемъ распоряженія средствъ агитаціи и пропаганды, а, слдовательно, и всхъ доступныхъ намъ методовъ организаціи пролетарскихъ силъ. Громадный вредъ былъ бы нанесенъ нашему длу, еслибы въ этотъ именно моментъ мы не сумли, благодаря той или иной предвзятой иде, оцнить и использовать вс моменты агитаціи. Большимъ промахомъ, напр., было бы игнорированіе значительно умножаемыхъ ‘военнымъ положеніемъ’ поводовъ для агитаціи на почв непосредственныхъ столкновеній отдльныхъ группъ рабочихъ съ капиталистами. Отовсюду идутъ всти объ обостряющемся, подъ вліяніемъ войны, промышленномъ кризис, о растущемъ недовольств самыхъ отсталыхъ рабочихъ массъ. И въ то же время мы получаемъ все больше свдній, позволяющихъ заключить, что въ глазахъ многихъ товарищей этотъ видъ нашей агитаціи представляется ‘еретическимъ’ пережиткомъ временъ ‘экономизма’. Такъ, два члена николаевскаго комитета въ своемъ особомъ мннія къ резолюціи своего комитета готовы, повидимому, усмотрть ‘возвращеніе къ идеямъ Credo’ въ сдланномъ имъ Г. В. Плехановымъ напоминаніи, что голое отрицаніе ‘экономической’ борьбы такъ же мало приличествуетъ соціалдемократу, какъ и самый ‘экономизмъ’… А одесскіе товарищи, какъ намъ пишутъ, отказываютъ рабочимъ отдльныхъ профессій въ выпуск ‘спеціальныхъ’ листковъ къ данному цеху на томъ основаніи, что это было-бы ‘экономизмомъ’.
Мы еще разъ обращаемъ вниманіе всхъ товарищей на необходимость борьбы со всми подобными увлеченіями.
Чмъ больше мы успемъ въ дл умлой и принципіально-выдержанной агитаціи, тмъ легче будетъ наша задача въ тотъ моментъ ‘начала конца’ абсолютизма, который можетъ наступить скоре, чмъ вс мы думаемъ. Мы обязаны напрочь вс свои силы, чтобы къ наступленію этого момента наша агитація проложила пути во вс слои начинающей пробуждаться народной массы, чтобы нами были завязаны крпкія организаціонныя связи со всми революціонными элементами пролетаріата и смежныхъ съ нимъ и способныхъ поддаться его воздйствію классовъ. Для достиженія этой цли, намъ нужно соблюдать величайшую экономію въ трат нашихъ силъ, намъ нужно научиться, наконецъ, утилизировать вс имющіяся въ нашихъ рукахъ средства. Всякая ‘расточительность’ въ этомъ отношеніи, готовность, во имя того или иного чисто-формальнаго организаціоннаго принципа, легко разрушить то, что, несмотря на вс наши великія прегршенія, намъ удалось создать въ дл партійной организаціи, всякая легкомысленная игра въ новые ‘расколы’ — являются, при данныхъ обстоятельствахъ, вопіющимъ проявленіемъ революціонной незрлости, прямымъ преступленіемъ передъ партіей. Всякія попытки подавленія — во имя такихъ же формальныхъ принциповъ — свободной коллективной иниціативы въ главномъ нашемъ дл революціонизированія рабочихъ массъ и организаціи ихъ авангарда являются въ данный критическій моментъ особенно вредными. Всякое стремленіе добиться однородности и отсутствія всякихъ ‘разногласій’ внутри организаціи путемъ систематическаго ‘отсченія’ несогласно мыслящихъ или ихъ приведенія къ тому знаменателю, при которомъ они ‘лишились бы возможности’ кого-то ‘подсиживать’, иначе говоря, путемъ постояннаго дробленія организованныхъ силъ, повело бы къ полному обезсиленію нашей партіи, къ полной потери ею способности явиться дятельнымъ, умлымъ и серьезнымъ руководителемъ массъ.
И для чего могли бы понадобиться такіе методы партійной политики? Для огражденія ‘строго ортодоксальнаго’ характера нашей партіи? Но всякій, неослпленный упорнымъ созерцаніемъ одной свтящейся точки и не оглушенный трескомъ лишенныхъ всякаго содержанія формулъ, долженъ бы давно уже понять, какъ мало гарантій ‘ортодоксальности’ можетъ дать эта безжизненная, хотя и очень ‘твердая’ система. Подъ ‘знакомъ’ вполн ортодоксальной программы въ вашей партіи начинаютъ развиваться элементы, которые, несмотря на усвоенную ими революціонную фразеологію или благодаря именно ей, грозятъ положить начало новому виду вульгаризаціи соціализма, доходящей до утраты всякаго соціалистическаго содержанія. Главной гарантіей ‘ортодоксальности’ нашей партіи должно служить всестороннее революціонное развитіе нашей политической практики, нашей работы пропаганды, агитаціи и организаціи. Только упражняя свои силы во все развивающейся политической дятельности, организующей и углубляющей классовую борьбу, наша, по необходимости, ‘заговорщическая’ по форм организація можетъ успшно противоборствовать тмъ стихійнымъ факторамъ, которые, замыкая ее въ подполь кружковщины, стремятся превратить самое жизненное теоретическое міровоззрніе ея членовъ въ сухую абстракцію, вншнимъ образомъ пришпиленную къ политической психологіи вульгарно-соціалистическаго пошиба. И все, что задерживаетъ развитіе такой политическое дятельности, все, что мшаетъ концентраціи всхъ, накопленныхъ прошлымъ нашей партіи, силъ на дл активной агитаціи и организаціи,— тмъ самымъ подтачиваетъ ту самую ‘ортодоксальность* нашего движенія, ради прекрасныхъ глазъ которой примняются эти методы. И если, вроятно, только крайней непродуманностью подсказаны заключительныя строки одной изъ первыхъ прокламацій нашего центральнаго комитета (‘Ко всмъ гражданамъ’, январь 1904 г.), общающаго, что ‘…. передъ алтаремъ народной свободы почтительно склонитъ свое боевое красное знамя единая росс. соц.-дем. раб. партія’,— то, можно опасаться, что слиткомъ усердное примненіе оперативныхъ методовъ обереганія нашей ‘ортодоксальности* обезсилитъ нашу партію до того, что она и впрямь вынуждена будетъ ‘почтительно’ опустить передъ буржуазной свободой свое знамя тогда именно, когда получитъ возможность развернуть его передъ всей страной!
Думаютъ еще, что ‘централизація’ въ той специфической форм, которая требуетъ, чтобы въ партіи не было ‘постоянныхъ, устойчивыхъ различныхъ теченій’, не было ‘опредленнаго дленія на соперничающія большинство и меньшинство’ (какъ требуютъ представители трехъ уральскихъ комитетовъ),— думаютъ, что,такая самобытная централизація спеціально нужна для цли выработки ‘строго законспирированной’ организаціи, которая могла бы ‘подготовить всероссійское выступленіе’. Но если методы созданія такой организаціи сами въ себ таятъ опасность пренебреженія живымъ дломъ агитаціи въ массахъ и организаціи массъ и, тмъ самымъ, атрофируютъ политическія способности самихъ руководителей, то не мене того они грозятъ замнить тотъ ‘естественный отборъ’ конспиративно-революціонныхъ способностей, который дается, худо-ли, хорошо-ли, живымъ соревнованіемъ равноправныхъ и равноактивныхъ товарищей, ‘искусственнымъ’ отборомъ, не всегда совершаемымъ успшно и умло. Товарищи хорошо знаютъ, что — по ироніи судьбы — съ того времени, какъ мы начали ‘вплотную’ заниматься ‘выработкой строго конспиративной организаціи’, нкоторыя важныя технико-конспиративныя функціи нашей партійной работы стали выполняться изъ рукъ вонъ плохо. И разумется, такая искусственно ‘подобранная’ организація, оказавшаяся не въ состояніи справиться съ обыденными задачами конспиративной техники, едва ли сможетъ воспитаться для такой ‘экстренной’ задачи, какъ ‘подготовка всероссійскаго выступленія’.
Да и о какой ‘подготовк выступленія’ вообще можетъ идти рчь у нашей партія? Съ прискорбіемъ приходится констатировать, что среди нашихъ товарищей начинаетъ замтно проявляться чисто утопическое воззрніе на этотъ вопросъ, грозящее очень далеко отвести ихъ отъ русла классовой борьбы пролетаріата. Говорятъ о ‘подготовк возстанія’ въ смысл прямого заговора, сфабрикованнаго ‘строго конспиративной организаціей’ такъ, какъ, примрно, фабриковали ихъ нкогда французскіе революціонеры 40-хъ и 60-хъ годовъ прошлаго вка. Чмъ больше суживается въ сознаніи иныхъ товарищей представленіе о текущихъ политическихъ задачахъ нашей партіи, чмъ больше они проявляютъ на практик склонность пассивно мириться съ бдностью и несовершенствомъ нашей ежедневной работы, и ея поразительной,— ничуть не меньшей, чмъ во времена экономизма,— отсталостью по сравненію съ требованіями, которыя предъявляются стихійно поднимающимися массами,— тмъ усиленне обращаются ихъ помыслы къ той свтящейся точк, которая представляется имъ въ вид сфабрикованнаго въ подполь ‘строго конспиративной организаціи’ и по приказу ‘властнаго центра’ приведеннаго въ дйствіе выступленія. Между убожествомъ ныншняго дня и этой свтящейся вдали точкой не перекинутъ мостъ реально представляемой и реально осуществляемой во все боле широкомъ масштаб политической работы. Сегодня, завтра и послзавтра одно ‘закрпленіе’ однихъ и тхъ же результатовъ, достигнутыхъ неизбжной въ свое время борьбой — закрпленіе путемъ все новыхъ ‘расколовъ’, путемъ постоянной отсрочки въ выполненіи самыхъ неотложныхъ работъ, а тамъ — когда-то — откуда то появится изъ одного куска вылитая ‘строго конспиративная организація’, которая ‘вдругъ’ поведетъ на штурмъ въ назначенный день и часъ массы пролетаріевъ. И вы не думаете, что — еслибы такое чудо и совершилось — къ этому моменту между ‘конспиративнымъ ядромъ’ и этими массами не окажется никакихъ промежуточныхъ звеньевъ, черезъ которыя передавалась бы имъ энергія революціоннаго призыва? Что въ такого рода ‘строго законспирированной’ организаціи не окажется ни достаточно свтлыхъ политическихъ головъ, ни достаточно крпкихъ рукъ, чтобы она могла выступить въ роли дйствительнаго народнаго вождя?
Соціалдемократія можетъ ‘подготовлять выступленіе’ только въ одномъ смысл: готовя свои собственныя силы къ возможному моменту выступленія массъ. Техническая сторона такой подготовки, какъ она ни важна, должна быть ршительно подчинена политической сторон этого дла. А политическая подготовка нашей партіи и всего сознательнаго пролетаріата въ вполн возможному выступленію должна заключаться опять таки въ углубленіи и расширенія агитаціи, въ упроченіи и развитіи организація всхъ революціонныхъ элементовъ пролетаріата. Только такая работа будетъ развивать насъ, какъ политическую партію, и тмъ самымъ укрплять наше вліяніе на народныя массы и повышать наше революціонное самочувствіе, какое необходимо для сознательной и ршительной постановки новыхъ и новыхъ, все боле смлыхъ и рискованныхъ практическихъ задачъ. Вс вопросы о формахъ организаціи, о методахъ объединенія и координированіи нашей текущей работы должны разршаться такъ, чтобы ни на минуту не задерживалось развитіе этой политической, въ полномъ смысл слова, дятельности партіи. Политическая организація, которая передъ лицомъ уже наступившихъ грозныхъ событій сосредоточилась бы на тщательномъ процживаніи комаровъ сквозь сито своей, якобы ‘ордоксальной’, нетерпимости, попала бы въ самое смшное положеніе. Революціонеры, думающіе о подготовк возстанія и начинающія съ ‘подготовки’ раскола между связанными единствомъ программы частями партіи, оказались бы просто революціонными фразерами. Вмсто того, чтобы, какъ это длаютъ выше цитированные уральскіе товарищи, думать о подготовк для пролетаріата якобы нужныхъ ему на случай выступленія ‘диктаторовъ’, надо начать проявлять себя въ роли самостоятельныхъ и отвтственныхъ политическихъ дятелей. Масса агитаціонныхъ и организаціонныхъ задачъ стоитъ передъ нами, и безъ успшнаго выполненія этихъ задачъ мы, какъ бы мы ни ‘централизовали’ себя въ своемъ собственномъ представленіи, не окажемся способны даже замтить наступленіе ршительнаго момента въ борьб съ абсолютизмомъ, не то что овладть имъ. Эта масса задачъ можетъ быть выполнена только при тсномъ сплоченіи всхъ соціалдемократическихъ силъ. Такое сплоченіе можетъ быть достигнуто только добровольнымъ сотрудничествомъ во всхъ партійныхъ организаціяхъ представителей различныхъ ‘оттнковъ’ одной и той же революціонной соціалдемократіи. Политическое руководство этой дружной работой достанется только тмъ дятелямъ, которые проявятъ больше всего таланта, больше всего такта, больше всего энергіи въ дл организаціи классовой борьбы, въ дл объединенія и систематизированія ведущейся по всей площади движенія революціонной агитаціи.