Въ классной царила мертвая тишина. Молодая двушка, шестнадцати или семнадцати лтъ, высокаго роста и удивительно стройная, съ роскошными черными волосами, такими же глазами, густыми бровями и замчательно гордымъ очертаніемъ рта, подошла къ столу, за которымъ сидла начальница пансіона. Въ лиц ея не было замтно ни злобы, ни рзвой шаловливости, оно только дышало смлой безпечностью.
— Что вамъ, миссъ Нортъ? сказала съ удивленіемъ начальница, откладывая въ сторону счеты, которые она разсматривала въ ту минуту.
— Я желаю васъ спросить, миссъ Мэнъ, сказала красивая молодая особа очень ршительно и хладнокровно, причемъ вся школа безмолвно внимала:— въ какомъ обществ, вы полагаете, мы будемъ вращаться по выход изъ школы и вс ли иностранцы говорятъ съ дамами такимъ языкомъ, который у насъ не принятъ въ гостиныхъ. Полчаса тому назадъ, нашъ нмецкій учитель, г. Зидель, позволилъ себ очень странную фразу, повидимому, относившуюся ко мн. Онъ сказалъ: ‘ахъ, вы чортова кукла!’ Я желала бы знать, миссъ Мэнъ, вс ли иностранцы будутъ съ нами такъ обращаться?
Исхудалое, желтое, морщинистое лицо директрисы побагровло. Что ей было длать? Въ поведеніи неисправимой школьницы не было ничего прямо предосудительнаго, хотя подъ почтительной вншностью ясно просвчивала смлая дерзость.
— Вы можете вернуться на свое мсто, миссъ Нортъ, отвчала она, вставая:— я тотчасъ разберу это дло.
Миссъ Мэнъ, содержательница и вмст съ тмъ инспектриса школы, была очень взволнована этимъ неожиданнымъ случаемъ и поспшно, съ нервной дрожью во всемъ тл, прошла въ сосднюю комнату, гд нмецкій учитель еще сидлъ, поправляя сочиненія ученицъ. При вид ея, онъ всталъ и тотчасъ догадался, въ чемъ дло. Молодой человкъ, одтый очень бдно, находился въ еще большемъ волненіи, чмъ сама начальница. А отчего? Два года передъ тмъ, онъ отправился искать счастья изъ своего роднаго городка Нейса въ Силезіи и надялся, что нсколькихъ лтъ жизни въ Англіи ему будетъ достаточно, чтобъ вернуться богатымъ къ своей невст. Къ тому же, онъ разсчитывалъ, что, во всякомъ случа, выучится хорошо говорить по англійски, и ужь это одно должно было принести ему большую пользу. Прибывъ въ Англію, онъ, однако, вскор убдился, что улицы Лондона не мощены золотомъ, и только посл долгихъ мытарствъ ему удалось получить мсто нмецкаго учителя въ пансіон миссъ Мэнъ. Теперь онъ боялся, что потеряетъ и эту послднюю надежду на обогащеніе.
— Да, все, что она вамъ сказала — правда, произнесъ онъ, всплеснувъ руками, и въ его блдно-голубыхъ глазахъ показались слезы:— что мн отвчать? Простите, я право не знаю, какъ у меня вырвались эти слова. Я просто сошелъ съ ума и готовъ просить у молодой двушки извиненія.
— Я не понимаю, что съ ней длать, докторъ Зидель, отвчала миссъ Мэнъ съ какимъ-то холоднымъ отчаяніемъ:— я уврена, что она васъ вывела изъ терпнія, и хотя, къ несчастью, вамъ надо извиниться передъ нею, но я убждена, что она васъ просто взбсила. Я, право, иногда думаю, не сидитъ ли въ ней чортъ: въ ней нтъ ничего человческаго. Съ утра и до ночи она думаетъ только о шалостяхъ и, что всего хуже, она повелваетъ всей школой, остальныя двочки такъ очарованы ею, что готовы сдлать все по одному ея слову. Я ршительно ея не понимаю. Вы знаете, сколько разъ я ее хотла прогнать, но, повидимому, это ее нисколько не пугаетъ. Въ конц концовъ, я думаю, надо будетъ отъ нея отдлаться, потому что при ней невозможна никакая дисциплина.
Нмецъ такъ обрадовался, что миссъ Мэнъ оставляетъ его на мст и не очень строго относится къ его поступку, что счелъ своимъ долгомъ заступиться за молодую двушку.
— Но она такая умная, промолвилъ онъ.
— Умная, повторила миссъ Мэнъ:— да я никогда не видывала такой ученицы въ теченіи моей двадцати-пятилтней практики. Для нея нтъ ничего невозможнаго, если она только захочетъ. Вы помните, какъ она, въ прошломъ семестр, подъ самый конецъ, вздумала заниматься французскимъ и нмецкимъ языками и въ короткое время всхъ опередила. Конечно, она сдлала это только изъ злобы на миссъ Вольфъ, у которой на экзамен и отбила об награды. Но ея необыкновенныя способности очень вредны для другихъ двочекъ. Она всегда готовитъ уроки и пишетъ сочиненія для всхъ своихъ пріятельницъ, а он, изъ благодарности, готовы на всякую шалость. Право, я не знаю, что съ нею длать, прибавила миссъ Мэнъ, тяжело вздохнувъ и потомъ прибавила: — вотъ видите, для пансіона очень важно имть дочь сэра Актона Норта. Его имя всмъ извстно и, мои ученицы, возвращаясь домой, разсказываютъ, что он учатся вмст съ дочерью лэди Нортъ, а это для многихъ очень лестно. Я не знаю лэди Нортъ, но она уже доказываетъ свой умъ тмъ, что не оставляетъ у себя дома такой двочки.
Разговоръ миссъ Мэнъ съ нмецкимъ учителемъ продолжался еще нсколько времени, и потомъ она вернулась въ классъ. Но посмотримъ, что тамъ происходило во время ея отсутствія. Прежде всего, надо замтить, что маленькая, блокурая двочка, по имени Эми Варнеръ, была обязана записывать на грифельной доск имена всхъ ученицъ, которыя говорили посл выхода изъ комнаты миссъ Мэнъ, если же она не исполняла этой низкой обязанности, то теряла вс свои хорошіе баллы за данный день. Въ настоящую минуту, она находилась въ самомъ жалкомъ положеніи, потому что, какъ только удалилась начальница, поднялся общій крикъ, и бдный ребенокъ заплакалъ, не зная что длать.
— Ну, гадкая, низкая двчонка! кричала толстая, кровь съ молокомъ двица, по имени Джорджіана Вольфъ: — пиши насъ всхъ, а я тебя прежде отколочу!
— Неужели? воскликнула другая молодая двушка, выше и красиве которой не было во всей школ. И прежде, чмъ миссъ Вольфъ замахнулась на маленькую Эми, она сама получила тяжеловсный ударъ по голов. Никогда въ пансіон не видывали ничего подобнаго, но страхъ, объявшій всхъ, скоро прошелъ. Прежде засмялась одна двочка, потомъ другая и, наконецъ, вс захохотали надъ пристыженной, испуганной подругой.
— Да, Эми Варнеръ! воскликнула тогда Віолета Нортъ: — запиши насъ всхъ и меня первую. Мы сейчасъ позабавимся. Ну, двицы, прочесть вамъ лекцію о швейной машин, или мы займемся музыкой?
И не дожидаясь отвта, она приняла серьёзную, надутую мину миссъ Мэнъ, торжественными шагами прошла къ двери, заперла ее и положила ключъ въ карманъ. Потомъ, она подошла къ своему столику, вынула изъ него что-то, завернула въ шаль и заняла мсто директрисы за ея столомъ.
— Двицы! начала она очень серьёзно и какъ бы смотря на всхъ сквозь очки:— вамъ извстно, что среди маленькихъ мальчиковъ и двочекъ во многихъ мстахъ Африки существуетъ неприличный обычай ходить голыми, сверхъ того, вамъ также не безъизвстно, что камбервельское общество оказываетъ помощь миссіонерамъ, высылая одежду для этихъ бдныхъ малютокъ. Ну, милыя двицы, для такого пансіона, какъ мой, очень полезно прослыть благодтельнымъ учрежденіемъ, и, еслибы мы отъ времени до времени посылали узелъ прекрасно сшитыхъ платьевъ, то всякій долженъ былъ бы признать, что я отлично учу васъ шить. Но, мои милыя, не вс вы можете принять участіе въ этомъ добромъ дл. Вы вс заслужите славу благодтельницъ, но вдь вы не вс хорошо шьете, а потому, я полагаю, лучше поручить это дло одной или двумъ, которыя должны гордиться такимъ предпочтеніемъ. Вы меня понимаете? А теперь вы, вроятно, желали бы увидать, какія носятъ малютки великолпныя платья, которыя ваше богатство и трудолюбіе посылаютъ въ Африку. Передо мною лежитъ розовое платье, оконченное вчера вами, миссъ Морисонъ, и если вы подождете минутку…
Не доканчивая фразы, она схватила маленькое платье и спряталась за одинъ изъ шкапиковъ стола. Черезъ секунду, она снова выпрямилась, держа въ рукахъ большую куклу съ чернымъ лицомъ и кудрявой головой, которую она тайно принесла въ школу. При вид этой негритянки въ розовомъ плать, вся школа разразилась громкимъ хохотомъ. Віолета посадила куклу на уголъ стола и за нею поставила большую чернильницу, чтобъ она сидла прямо. Шумъ и гамъ достигли крайнихъ предловъ, никто не думалъ о возможныхъ послдствіяхъ и вполн предавался минутному удовольствію.
— Ну, двицы, что же мы споемъ для забавы нашей гостьи-негритянки? Не спть ли ‘На юг знойномъ и далекомъ?’
— Зачмъ вы заперли дверь, какъ вы смли запереть дверь?
— Да, кажется, дверь была заперта, сказала молодая двушка, критически смотря на замокъ:— но вамъ, миссъ Мэнъ, не за что сердиться. А теперь позвольте проститься съ вами.
Такимъ образомъ, она избгла формальнаго изгнанія изъ пансіона. Выйдя хладнокровно изъ комнаты, она надла въ прихожей шляпку, взяла зонтикъ и черезъ минуту очутилась на улиц. Погода была прекрасная, и она ршилась сдлать большую прогулку.
II. Carpe diem.
Фигура Віолеты Нортъ была статная, прямая, какъ стрла, и она умла одваться соотвтственно своей граціозной таліи, блестящаго здороваго цвта лица и великолпныхъ черныхъ, какъ вороново крыло, волосъ. На ней было узкое, крпко обхватывавшее станъ срое шерстяное платье и срая шляпка съ краснымъ перомъ, этотъ смлый красный цвтъ былъ единственной пестротой въ ея костюм. Ничего рзкаго, самоувреннаго не было ни въ ея одежд, ни во всемъ ея существ, она просто была довольна своей судьбой. Прошедшее для нея не существовало, будущаго она не боялась, настоящее она находила пріятнымъ и имъ всецло наслаждалась. Ей не входила въ голову мысль, что она — красавица, и ршительно было все равно, что о ней думали другіе. Она была довольна собою и довольна окружающимъ ее свтомъ, особливо, когда можно было пошутить и посмяться, благодаря прекрасному здоровью, она находилась всегда въ дух, а смлая, энергичная, безпечная натура дозволяла ей легко относиться ко всмъ упрекамъ въ легкомысліи и смяться надъ обычными непріятностями школьной жизни молодой двушки. Даже такой поразительный фактъ, какъ бгство изъ школы, не могъ нарушить ея хладнокровнаго спокойствія.
Incessit regina. Въ ея свободной, самостоятельной походк и въ величественно-граціозной осанк незамтно было и слда застнчивости или жеманства, обычныхъ въ школьниц. Встрчаясь съ мужчиной или женщиной, она смотрла имъ прямо въ лицо, и потомъ мгновенно ея взглядъ перебгалъ на летвшую мимо птицу или на цвты въ сосднемъ саду. Выйдя изъ пансіона, миссъ Нортъ пошла прямо до крайнихъ предловъ Камбервеля. Въ этомъ отдаленномъ земномъ уголк Лондона, новая, весенняя жизнь виднлась во всемъ: въ едва распустившихся листьяхъ каштановыхъ деревъ, въ свтло зеленомъ убор громадныхъ втвей, въ блыхъ и лиловыхъ лепесткахъ сирени, густо нависшей надъ заборами небольшихъ садовъ, которые окружали старинные, неизящные дома. Никогда еще весна не наступала такъ быстро. Жестокая, упорная зима долго держала всю Англію въ своихъ холодныхъ объятіяхъ, и, даже въ конц марта свирпствовали рзкіе, восточные втры и мозолили глаза льдомъ покрытыя дороги и обнаженныя деревья. Но вдругъ подулъ южный втеръ, пошелъ теплый дождь и блестящее голубое небо стало просвчивать время отъ времени сквозь мокрыя срыя тучи. Природа преобразилась какъ бы по мановенію волшебнаго жезла. Согрвающій землю внутренній огонь выгналъ наружу скоросплокъ: блдные подснжники, золотистые колокольчики, нжныя фіалки. Миндальныя деревья покрылись розоватымъ цвтомъ, сирень раскрыла свои зеленые листья, каштановыя деревья распустили смолистыя почки. Мягкая, благорастворенная, желанная весна разомъ наполнила небо лучезарнымъ блескомъ солнца, деревья роскошной листвою, кусты пестрыми цвтами, а воздухъ веселымъ чириканьемъ птицъ. Въ такое утро въ сто разъ лучше было гулять, чмъ сидть въ четырехъ стнахъ женскаго пансіона миссъ Мэнъ.
— Что это за дерево? спросила Віолета у проходившаго мимо мальчика, указывая на развсистые сучья, виднвшіеся надъ высокимъ заборомъ старомоднаго сада.
— Не знаю, отвчалъ грубо мальчикъ.
— Зачмъ же вы не знаете, дуракъ! произнесла она и равнодушно пошла дале.
Миновавъ Гровлэнъ, она очутилась въ совершенной деревн. Въ самой отдаленной, уединенной англійской долин природа не могла сіять свободне, листья быть зелене, воздухъ благоуханне. Тамъ и сямъ виднлись хорошенькія дачи съ большими садами и маленькими образцовыми фермами, тутъ еще сохранились остатки двственныхъ лсовъ, какъ будто до нихъ еще не прикасалась человческая рука, и птицы на свобод кружились вокругъ своихъ гнздъ. Дойдя до края гатпіонскаго холма, Віолета остановилась. Вдали, у ея ногъ, тянулись зеленые луга Дульвича, и за деревьями виднлись высокія башни Хрустальнаго Дворца. Этого зрлища было довольно, чтобъ побудить молодую двушку продолжать свою прогулку. Ей нечего было длать, ей нравилось гулять въ такую прекрасную погоду и она инстинктивно направила свои шаги къ Хрустальному Дворцу.
Хотя никакой опредленной, преднамренной цли не было въ этой прогулк, но молодая двушка шла скоро, ршительно и, спустившись съ холма, очутилась на дульвичской дорог, которая должна была ее привести къ Хрустальному Дворцу. Однако, ей не суждено было его достигнуть безъ маленькаго приключенія.
У воротъ большого дома, мимо котораго она проходила, стоялъ маленькій негръ, съ уморительной черной физіономіей, въ свтло-зеленой ливре съ красными обшлагами, а подл него сидла небольшая собака датской породы. Віолета съ.любопытствомъ взглянула на мальчика и удостоила собаченку дружескимъ вниманіемъ, махнувъ на нее зонтикомъ. Но неблагодарное животное бросилось на нее съ громкимъ лаемъ и скаля зубы. Молодая двушка отскочила въ испуг, но, видя, что негритёнокъ еще боле перепуганъ, чмъ она, Віолета съ гнвомъ воскликнула:
— Возьми свою собаку, противный чертёнокъ!
Въ эту критическую минуту, на ея помощь неожиданно явился молодой человкъ, который ударилъ сзади собачёнку палкой. Она завизжала, скоре отъ изумленія, чмъ отъ боли, и быстро скрылась за ворота.
Віолета подняла глаза, лицо ея пылало при мысли, что посторонніе люди видли ея испугъ.
— Я очень сожалю, что собаченка васъ такъ напугала, сказалъ молодой человкъ пріятнымъ голосомъ.
— Да, гадкая собаченка, произнесла Віолета и потомъ, спохватившить, прибавила:— благодарю васъ, вы очень добры.
— Право, не за что, отвчалъ онъ:— я очень радъ, что могъ вамъ услужить. Прощайте.
И, снявъ шляпу, онъ прошелъ мимо. Она посмотрла ему вслдъ. Видала ли она когда-нибудь такого красавца? Нтъ, никогда.
Въ настоящую минуту, многіе англійскіе живописцы имютъ пристрастіе къ изображенію особаго типа женской красоты. Главныя ея характеристическія черты — низкій, широкій лобъ, голубые, темные глаза, впалыя щеки, полная нижняя губа и короткая верхняя, почти четырехъ угольныя челюсти и великолпная шея. Конечно, это красивый типъ, но не интеллектуальный, апатичный и полу-сластолюбивый. Молодой человкъ, на котораго смотрла теперь Віолета, былъ, насколько возможно, врнымъ мужскимъ оттискомъ этого типа, встрчающагося такъ часто на выставкахъ картинъ. Онъ не былъ розовымъ юношей съ пухлыми щеками и завитыми кудрями, какихъ обыкновенно любятъ изображать ученицы въ своихъ акварельныхъ этюдахъ. Его вншность невольно поражала, и во всхъ чертахъ было что-то особенное, утонченное, къ тому же, его волоса не были коротко обстрижены, какъ у современныхъ молодыхъ людей, и свтло-русыя кудри опускались до воротника рубашки. Онъ былъ высокаго роста, плечистый, но, въ то же время, ловкій и проворный. Вообще, онъ былъ очень видный молодой человкъ и неудивительно, что Віолета Нортъ обратила на него вниманіе.
Гулять одной по Хрустальному Дворцу — не очень веселое препровожденіе времени. Віолета знала отлично вс его достопримчательности, такъ что не могла наслаждаться зрлищемъ мдно-кожихъ индйцевъ и удивительныхъ пирамидъ золота. Но она все же нашла себ забаву. Замтивъ, что одинъ маленькій мальчикъ, за спиною старшихъ, билъ хлыстомъ попугая, она, въ свою очередь, подкралась къ нему, когда никто не смотрлъ, и такъ сильно толкнула его въ спину, что онъ ударился головою о клтку. Этой удобной минутой, конечно, воспользовался попугай и вырвалъ клокъ волосъ у своего маленькаго врага, который поднялъ страшный ревъ. Что же касается до молодой двушки, то она черезъ секунду уже разсматривала съ подобающей серьёзностью гробницы древнихъ королей.
Вскор она проголодалась и ршила позавтракать въ ресторан. Войдя въ общую столовую, она немного смутилась, но тотчасъ пришла въ себя. Къ ней подошелъ услужливый, старый лакей, и на его вопросъ, что ей угодно, она едва не отвтила: ‘Холоднаго ростбифа’, но, вспомнивъ, что она не въ пансіон, а въ ресторан, гд можно потребовать чего-нибудь получше, она спросила карту, старательно ее прочитала и, наконецъ, выбрала pt съ устрицами и бараньи котлеты съ томатами.
— А что вы будете пить, сударыня? спросилъ слуга.
— Воду, отвчала она, но потомъ прибавила:— подайте рюмку хересу.
Слуга удалился, и молодая двушка начала смотрть по сторонамъ. Прежде всего, и съ непріятнымъ изумленіемъ она увидала, что случайно сла за одинъ столъ съ юношей, который утромъ спасъ ее отъ собаки. Она съ ужасомъ подумала, какого мннія онъ будетъ о двушк, которая бгаетъ одна по большимъ дорогамъ и заказываетъ въ ресторанахъ бараньи котлеты съ рюмкой хереса? Было нсколько странно, что подобная мысль безпокоила миссъ Нортъ, такъ какъ она досел не обращала никакого вниманія на то, что думали о ней другіе. Но теперь она желала, чтобъ представился случай для объясненія своего страннаго поступка.
Этотъ случай не заставилъ себя долго ждать. Предупредительный старый слуга, повидимому, забылъ ее, она терпливо ждала и потомъ тщетно старалась знаками подозвать его къ себ. Молодой человкъ, сидвшій по другую сторону стола, наконецъ, подошелъ къ ней и любезно сказалъ:
Молодой человкъ подозвалъ обер-кельнера и сказалъ ему нсколько словъ, потомъ, онъ вернулся назадъ. Миссъ Нортъ хотла, во что бы то ни стало, оправдать себя въ его глазахъ, она ршительно не могла помириться съ мыслью, что онъ приметъ ее за двушку, незнающую никакихъ приличій и постоянно посщающую рестораны.
— Очень вамъ благодарна, сказала она съ неловкой улыбкой:— я думала, что они хотятъ меня наказать за то, что я убжала изъ пансіона.
— Изъ пансіона? повторилъ онъ, сомнительно смотря на нее и подвигая свой стулъ.
— Да, продолжала она она:— я ушла изъ школы и долго гуляла. Потомъ проголодалась и думала, что лучше всего зайти сюда.
— Отчего же нтъ? замтилъ онъ.
— Я съ дтства самостоятельна, прибавила Віолета, смло приступая къ своему grand coup:— отецъ мой всегда разъзжаетъ по желзнымъ дорогамъ, я не люблю моей мачихи, и потому никогда не живу дома. Конечно, вы слыхали имя моего отца — сэра Актона Норта.
Произнеся эти слова спокойно, ясно и, быть можетъ, съ нкоторою гордостью, Віолета совершенно успокоилась. Онъ теперь пойметъ, что она — не какая-нибудь горничная, отпросившаяся у господъ въ Хрустальный Дворецъ, и не отойдетъ отъ нея, чтобы приняться за свой прерванный завтракъ. Разумется, этого и не случилось.
— Конечно, кто же не знаетъ сэра Актона Норта? отвчалъ онъ съ почтительнымъ поклономъ:— я очень радъ, что могъ оказать вамъ маленькую услугу. Вы также, вроятно, слыхали о моемъ отц — Джордж Миллер?
— Нтъ, сказала она серьёзно, но такимъ тономъ, какъ будто сознавала, что это невдніе составляетъ большой недостатокъ въ ея воспитаніи.
— Онъ довольно извстенъ, какъ торговецъ, а особенно, какъ рьяный протестантъ, продолжалъ красивый юноша:— онъ часто предсдательствуетъ на публичныхъ митингахъ, жертвуетъ большія суммы на общественныя подписки и, говорятъ, что папа не спитъ спокойно ночи изъ-за него.
— Да, кажется, я слыхала его имя, отвчала миссъ Нортъ, полагая, что ей нельзя оставаться въ полномъ невдніи такой важной особы.
Ей казалось, что пора бы уже ихъ разговору окончиться, такъ какъ молодой двушк неприлично разговаривать съ молодымъ человкомъ, котораго ей никто не представилъ, хотя его отецъ могъ быть извстной личностью. Но Джорджъ Миллеръ-младшій казался такимъ пріятнымъ юношей, улыбка его была такая добродушная и вообще онъ внушалъ такое къ себ довріе, что, повидимому, не подходилъ подъ разрядъ обычныхъ легкомысленныхъ молодыхъ людей. Между тмъ, Віолет подали pt съ устрицами и бараньи котлеты.
— Позвольте вамъ сказать, произнесъ красивый юноша съ улыбкой:— что вы сами виноваты, если васъ заставили долго ждать. Никогда не надо заказывать особенныхъ кушаній, когда торопишься.
— Я въ первый разъ въ жизни одна въ ресторан, замтила рзко Віолета, спрашивая себя мысленно, неужели этотъ дуракъ думалъ, что она постоянно посщаетъ рестораны и заказываетъ подобные завтраки.
— О! изъ пансіона миссъ Мэнъ, въ Камбервел, отвчала она своимъ обычнымъ небрежнымъ тономъ:— я знала очень хорошо, что она меня выгонитъ. Мы немного пошумли въ ея отсутствіе, и, хотя она часто грозила исключить меня изъ пансіона, но, на этотъ разъ, я видла по ея лицу, что дло плохо. Вотъ почему я и ушла. А такъ какъ погода была прекрасная, то я и сдлала большую прогулку.
— Но теперь что-жь вы будете длать? спросилъ съ изумленіемъ молодой человкъ.
— Не знаю. Я ршу по дорог въ городъ. Времени будетъ достаточно.
— Вы вернетесь одн въ Лондонъ?
— Да, я вдь одна пришла оттуда.
— Извините, произнесъ Джорджъ Миллеръ-младшій, съ искреннимъ безпокойствомъ:— но вдь не принято, чтобы молодыя двушки гуляли одн. Я думаю, вамъ слдовало-бы вернуться домой…..
— Мой отецъ въ Йоркшир, а я не желала бы вернуться къ мачих, у насъ бы тотчасъ произошла баталія.
— Такъ куда же вы отправитесь?
— Я знаю, отвчала она спокойно:— я очень люблю одну маленькую двочку въ нашемъ пансіон, а она меня обожаетъ. Ея мать и дядя живутъ въ Камбервел, недалеко отъ пансіона. Они предобрые люди и съ удовольствіемъ пріютятъ меня.
Къ этому времени она окончила завтракъ, заплатила счетъ и дала шиллингъ на чай старому слуг, систематично не обращавшему на нее вниманія.
— Позвольте мн проводить васъ до вагона, если вы дете по желзной дорог? сказалъ Джорджъ Миллеръ.
— Нтъ, не безпокойтесь, отвчала она съ улыбкой:— я не пропаду и одна.
Это было совершенно справедливо.
— Я полагаю, миссъ Нортъ, продолжалъ молодой человкъ:— что при такомъ странномъ знакомств я не могу считать себя вамъ представленнымъ….. но, еслибъ я познакомился съ вашимъ отцомъ…
— Я была бы очень рада, отвчала просто Віолета.
— Вы меня не поняли, я хотлъ сказать, что еслибъ я познакомился съ вашимъ отцомъ, то мн было-бы не нужно уже представляться вамъ.
— Кажется, мы достаточно познакомились, благодаря гадкой собаченк и глупому лакею, отвчала Віолета, едва удерживаясь отъ смха.— Благодарю васъ еще разъ и прощайте.
Она встала и хотла удалиться своей обычной гордой поступью, но онъ неожиданно протянулъ руку, и она, не желая обидть его, отвчала тмъ-же.
— Я надюсь, что-мы еще увидимся, сказалъ онъ съ такимъ искреннимъ выраженіемъ, что она посмотрла на него удивленными глазами.
Сидя въ вагон на обратномъ пути въ Лондонъ, Віолета думала: неужели онъ дйствительно желалъ ее опять увидать? Было-ли вроятно, что они когда-нибудь еще встртятся? А что подумаютъ порядочные люди объ ея поведеніи въ это утро? О послднемъ, впрочемъ, она нисколько не заботилась.
Прибывъ въ Лондонъ, она вышла на станціи ‘Датской Горы’, и спокойно направилась къ дому мистера Джэмса Друмонда въ Камбервел.
III. Скромный философъ.
Домъ мистера Друмонда походилъ на игрушечный коттэджъ, это было длинное, низенькое зданіе, окруженное со всхъ сторонъ галлереей, обвитой плющемъ, впереди находилось нсколько деревьевъ и кустовъ, а сзади — большой садъ. Миссъ Нортъ не позвонила у подъзда, а, обогнувъ уголъ дома, пошла прямо въ садъ, гд она была уврена, что найдетъ мистера Друмонда, его сестру, мистрисъ Варнеръ, или ея дочь Эми. Дйствительно, мистеръ Друмондъ сидлъ на галлере, въ большомъ спокойномъ кресл, положивъ ногу на ногу и куря длинную глинянную трубку, онъ мечталъ, и его неопредленный взглядъ безсознательно переходилъ отъ зеленыхъ кустовъ на покрытыя цвтомъ плодовыя деревья, на которыхъ играли лучи заходящаго солнца.
Увидавъ молодую двушку, онъ вскочилъ и какъ-то странно засмялся. Это былъ человкъ высокаго роста, худощавый, некрасивый, съ неправильными чертами лица и удивительно подвижнымъ выраженіемъ. Но было что-то привлекательное въ этомъ странномъ, но живомъ, умномъ лиц, въ этой вчной готовности его мускуловъ смяться. Что-же касается до глазъ, то они положительно очаровывали васъ своимъ яснымъ, откровеннымъ, пламеннымъ и, въ тоже время, нжнымъ взглядомъ. Віолета Нортъ очень любила и уважала своего друга, мистера Друмонда, но она иногда его боялась. Ей невполн былъ доступенъ его быстрый и игривый юморъ и она всегда подозрвала въ его шуткахъ дкій сарказмъ, она ясно понимала, что въ каждомъ вопрос онъ видлъ дале всхъ и часто неожиданно катался со смху отъ такой мысли или такого предмета, которыхъ ни она, и никто другой не замчалъ. Дйствительно, онъ отличался дтской игривостью геніальнаго человка, и даже безспорно онъ былъ геній, хотя ничмъ не доказалъ этого міру, и, по всей вроятности, никогда не докажетъ. Въ юности онъ имлъ несчастье получить наслдство, давшее ему 600 ф. ст. годоваго доходу. Онъ былъ, поэтому, ужасно лнивъ, то есть его умъ, съ утра до ночи, работалъ самымъ энергичнымъ образомъ, но лишь для собственнаго удовольствія, а всякій опредленный, систематичный трудъ былъ ему противенъ, и онъ составилъ себ цлый рядъ самыхъ остроумныхъ теорій, оправдывавшихъ его праздность. Онъ былъ совершенно не свтскій человкъ, не обращалъ никакого вниманія на практическія цли жизни и, хотя принадлежалъ къ знатному и богатому семейству, но не поддерживалъ связей съ своими родственниками. Въ университет онъ славился какъ блестящій ораторъ и остроумный, но парадоксальный собесдникъ, онъ занимался очень прилежно, но не получалъ никакихъ отличій. У него было много друзей, и вс они его очень любили, хотя и знали его слабость. Время для него не существовало, какъ для птицъ и бабочекъ, онъ никогда не поспвалъ къ позду желзной дороги, но никто такъ спокойно и терпливо не ждалъ слдующаго позда, доказывая, что на станціи лучше всего было мечтать. Отличительными чертами его ума были: любовь къ парадоксу, что иногда приводило въ тупикъ безмолвно слушавшую его Віолету Нортъ, и неправильность аргументаціи, вслдствіе чего онъ долго поддерживалъ въ своемъ противник надежду, что, наконецъ, сдастся на капитуляцію, и, однако, неожиданно на лиц его появлялась юмористическая улыбка, и онъ увертывался изъ рукъ побдителя съ какой-нибудь эксцентричной шуткой на устахъ.
Благодаря этимъ качествамъ брата, жизнь мистрисъ Варнеръ была не очень легкая. Блдная, блокурая, маленькая женщина слпо врила въ брата и считала его умнйшимъ и лучшимъ человкомъ на свт, конечно, никто не слушалъ такъ терпливо, какъ она, эксцентричную болтовню неисправимаго софиста. Всего хуже въ этой болтовн было то, что онъ никогда не останавливался на одномъ предмет, а быстро перебгалъ отъ одного къ другому, не давая времени собесднику перевести дыханіе и понять его глубокомысленныя замчанія. Иногда онъ старался доказать, что его отрывистыя фразы имли внутреннюю связь, но подобныя попытки были всегда безуспшны.
— Ахъ да, я говорилъ о Фоусет. Но знаешь, еслибъ палата общинъ приняла биль о всеобщей подач голосовъ, то твоя маленькая собаченка подохла бы съ отчаянія и отвращенія? Въ собакахъ одно дурно: имъ никакъ нельзя привить пониманіе нравственнаго достоинства. На нихъ только дйствуетъ блестящая вншность, а добродтель подъ лохмотьями имъ недоступна. Твоя собаченка Фрости радостно привтствовала бы самаго крупнаго мошенника, но подозрительно взглянула бы на честнаго работника и впилась бы въ икры самаго достойнаго бдняка. А я давно уже хотлъ сказать, Сара, что пора теб прекратить раздачу милостыни, подумай только какихъ обманщиковъ ты поощряешь…
— Помилуй, отвчала сестра, широко открывая глаза отъ удивленія: — да ты еще вчера далъ золотой нищему французу.
— Ну, такъ что-жь? продолжалъ философъ: — это исключеніе. Онъ, быть можетъ — и обманщикъ, но показался мн очень жалкимъ. А ты, Сара, систематически нарушаешь вс самыя простыя правила благоразумія…
— А ты еще боле, отвчала она, засмявшись.
На этомъ разговоръ окончился — и она такъ и не узнала почему професоръ Фоусетъ походитъ на политическаго Шелли.
Необходимо прибавить еще одну черту къ этой поспшной и неполной характеристик свтлой, блестящей человческой личности, тысячи особенностей которой нельзя было замтить сразу. Онъ никогда не завидовалъ людямъ, пользовавшимся большимъ успхомъ въ жизни. Хотя у него не было опредленныхъ занятій, но отъ времени до времени онъ писалъ статьи въ ученыхъ журналахъ. Конечно, благодаря его лни и безпечности, ему не повряли постоянной, спшной работы, но и то онъ часто изводилъ самыхъ терпливыхъ редакторовъ своей неаккуратностью и неожиданнымъ, совершенно непредвидннымъ взглядомъ на тотъ или другой предметъ. Конечно, еслибъ онъ не имлъ роковыхъ 600 ф. ст. въ годъ, его можно было бы запречь въ постоянную работу и побудить къ какому-нибудь основательному литературному труду. Даже, еслибъ онъ отличался расточительными вкусами, то можно было бы надяться, что въ будущемъ онъ прославитъ себя какимъ-нибудь замчательнымъ произведеніемъ, но онъ жилъ очень экономно, и кром постоянной помощи бднымъ и богатыхъ подарковъ друзьямъ, единственнымъ большимъ расходомъ, въ теченіи цлаго года, было пребываніе каждую осень въ Шотландіи. Повторяю, Друмондъ нисколько не завидывалъ успху боле практичныхъ людей, не чувствовалъ къ нимъ ни злобы, ни ненависти. Огонь его жизни пылалъ слишкомъ бойко и весело, чтобъ дымъ заволакивалъ его пламя.
— Слишкомъ серьёзное дло для человка — стремиться къ слав, говаривалъ онъ своей постоянной собесдниц:— человкъ долженъ годами трудиться, прежде, чмъ сказать, есть ли въ немъ задатокъ успха. А какъ страшны неудача и разочарованіе, омрачающія всю жизнь! Однажды принявъ участіе въ скачк съ препятствіями съ цлью достичь славы и богатства, вы не можете остановиться. Борьба съ соперниками, зависть разочарованныхъ людей и мелочныя придирки критики — все побуждаетъ человка идти впередъ, даже помимо его воли. Не благоразумне ли людямъ, нечувствующимъ въ себ необыкновенной силы, посторониться отъ этой скачки и вести жизнь спокойную, мирную?
Сара была вполн съ нимъ согласна. Она всегда соглашалась съ братомъ, хотя онъ прямо противорчилъ себ, по крайней мр, десять разъ въ день.
— Ну, миссъ Віолета, сказалъ Друмондъ, неожиданно увидавъ молодую двушку:— вы, говорятъ, сегодня отличились.
— Да, на этотъ разъ, кажется, успхъ обезпеченъ, отвчала она съ напряженнымъ смхомъ.
— А что вы намрены длать?
— Не знаю.
— И вамъ, вроятно, все равно?
— Конечно.
Онъ пожалъ плечами. Но въ эту минуту изъ дверей гостинной вышла на галлерею его сестра, и на лиц ея было видна искренное безпокойство. Мистеръ Друмондъ отвлеченно интересовался этимъ любопытнымъ человческимъ экземпляромъ, а его сестра питала глубокую любовь къ молодой двушк, которая постоянно покровительствовала ея дочери въ пансіон. Но обоихъ ихъ почти одинаково прельщала миссъ Нортъ. Онъ находилъ особую, чарующую прелесть въ ея смлой, откровенной натур, наслаждавшейся уже однимъ тмъ, что она жила. Во многихъ отношеніяхъ эта юная школьница была боле практичной женщиной, чмъ ея нжный другъ и опытная совтница мистрисъ Варнеръ. Что же касается до послдней, то она просто любила искреннюю, откровенную, мужественную подругу своей дочери. Но ее не забавляли, такъ какъ брата, дикія выходки молодой двушки и пристрастіе къ эксцентричнымъ шуткамъ. Напротивъ, она невсегда находила ихъ смшными, и он часто ее безпокоили.
— Что вы надлали, Віолета? воскликнула она:— не можемъ ли мы помочь вамъ?
— Не думаю, отвчала молодая двушка весело.
Ей было нсколько стыдно за свою послднюю выходку, но странная, полудовольная, полукомичная улыбка на ея лиц доказывала, что сердце ея не очень прониклось раскаяніемъ.
— Отвести васъ домой? спросилъ Друмондъ:— ваши родители могли бы похать въ пансіонъ и уладить дло.
— Нтъ, это безполезно, отецъ въ Йоркшир.
— А лэди Нортъ?
— Я желала бы видть, чтобъ почтенная мачиха сдлала для меня шагъ? Она никогда меня не любила и просто ненавидитъ со времени Юстонъ-Сквэра.
— Юстонъ-Сквэра?
— Разв вы не знаете, что я эквивалентъ Юстонъ-Сквэра?
— Это дло серьёзное, замтилъ Друмондъ:— и если вы желаете забавлять насъ загадками, то лучше вс сядемъ. Сара, возьми стулъ и вы также, миссъ Віолета. Ну-съ, вы говорите, что вы эквивалентъ?
— Да, отвчала молодая двушка, спокойно складывая руки:— моя исторія не длинная. Мачиха, вы знаете, не очень аристократичнаго происхожденія: ея отецъ спекулировалъ дешевыми домами въ предмстьяхъ Лондона, жилъ въ Гэйбёри и за обдомъ объявлялъ гостямъ цну каждой бутылки вина. Вы понимаете, что это былъ за человкъ. Но, выйдя замужъ за моего отца (Віолета всегда съ гордостью говорила ‘мой отецъ’), она думала, что передетъ въ одинъ изъ самыхъ модныхъ лондонскихъ кварталовъ, будетъ жить въ роскошномъ, собственномъ дом и попадетъ въ высшее общество. Однако, мой отецъ былъ совершенно иныхъ мыслей. Онъ почти всю жизнь проводитъ на желзныхъ дорогахъ, остается въ Лондон не боле недли къ ряду и знаетъ Юстонъ-Сквэръ гораздо лучше Бэльгревіи. Поэтому, онъ предложилъ моей мачих сдлку, въ силу которой она, для его удобства, согласилась жить въ Юстонъ-Сквэр, а онъ, для ея удовольствія, обязался помстить меня въ пансіонъ. Я очень была рада такому соглашенію, потому что мн и моей мачих вдвоемъ мало мста въ одномъ дом, хотя, увряю васъ, что она невсегда одерживала надо мною побду.
Эти послднія слова были сказаны такъ просто, скромно и безсознательно, что мистеръ Друмондъ разразился громкимъ хохотомъ, а сестра бросила на него строгій, недовольный взглядъ.
— Что вы длали съ нею? спросилъ онъ.
— О! отвчала Віолета спокойно: — женщины всегда находятъ тысячи средствъ отравить жизнь другъ другу.
— Ну, намъ надо хорошенько объ этомъ подумать, произнесъ Друмондъ:— пройдемтесь по саду и обсудимъ, какъ выйдти изъ такого пріятнаго положенія.
Они спустились по маленькой лстничк и, мистрисъ Варнеръ, взявъ за руку Віолету пошла по садовой дорожк, а Джэмсъ Друмондъ слдовалъ за ними по газону и выводилъ ихъ изъ терпнія нелпыми шутками и взрывами хохота, хотя въ эту самую минуту онъ былъ готовъ на всякую жертву, которую потребовала бы молодая двушка или посовтовала бы его сестра. Вечеръ былъ прекрасный, послдніе пурпурные лучи солнца умирали, отражаясь на роскошной зелени уединеннаго сада, въ воздух стояла пріятная прохлада, и кусты сирени, казалось, благоухали боле обыкновеннаго.
— Не смотрите на меня, какъ на помху, сказала миссъ Нортъ откровенно: — я пришла къ вамъ только за совтомъ и сама кое-какъ выберусь изъ бды.
— Вы никогда не будете для насъ помхой, отвчала добрая мистрисъ Варнеръ:— и вы знаете, что, въ крайнемъ случа, вы можете остаться у насъ.
— Я думаю, что этотъ крайній случай будетъ самымъ счастливымъ, поспшно отвчала Віолета.
— По моему мннію, произнесъ Друмондъ, стараясь поймать на лету бабочку:— надо дать миссъ Мэнъ двадцать четыре часа на размышленіе. Пусть она успокоится, а завтра утромъ я пойду къ ней и буду ходатайствовать за васъ. Вы, конечно, согласны просить извиненія?
— О, да! сказала молодая двушка, но въ голос ея не было слышно ни малйшаго раскаянія.
— Я себ представляю миссъ Мэнъ именно такой женщиной, которую легко уговорить, продолжалъ философъ:— насколько я ее видлъ, она мн кажется простой, безъ всякихъ претензій, а только гордые, тщеславные люди злопамятны и непреклонны въ своей ненависти. Эгоистъ всегда смотритъ самъ на себя и говоритъ себ: ‘м. г., извините меня, что я подвергъ непріятности или предалъ посмянію такую важную особу’. Онъ всегда поклоняется маленькому идолу, скрытому въ его сердц, и никогда не проститъ, если кто-нибудь осмлится бросить въ него грязью. Эгоистъ…
— Но, Джэмсъ, ты говорилъ о миссъ Мэнъ, прервала его сестра, считавшая своимъ долгомъ, когда дло было серьёзное, не давать брату слишкомъ увлекаться своей фантазіей.
— Ахъ, да! ну я и говорю, что миссъ Мэнъ мн не кажется тщеславной, непреклонной женщиной, продолжалъ Друмондъ:— всего лучше, миссъ Віолета, вамъ остаться у насъ ночевать, а завтра утромъ я пойду въ пансіонъ и постараюсь устроить дло.
— Я надюсь, что ты, Джэмсъ, не будешь надъ нею смяться, замтила сестра.
— Я самый искусный дипломатъ на свт и, ты не бойся, поведу дло отлично. Но пора обдать. Гд Эми?
— Вроятно, ее держатъ въ заперти, чтобъ она не встртилась съ такой гршницей, какъ я, замтила Віолета смиренно.
— Нтъ, отвчала мистрисъ Варнеръ, хотя дйствительно она не считала поведеніе миссъ Нортъ хорошимъ примромъ для дочери: — Эми приготовляетъ уроки, но сойдетъ внизъ къ обду.
— Позвольте мн помочь ей! воскликнула Віолета: — я общаю сказать ей, что мое поведеніе очень дурно и что я никогда боле не провинюсь.
Такимъ образомъ, это маленькое общество разошлось, но, черезъ нсколько времени, снова вс встртились въ небольшой столовой за опрятно накрытымъ столомъ, передъ весело пылавшимъ каминомъ. Обдъ былъ нероскошный, но скромная пища была приправлена веселой, добродушной, дружеской бесдой. По окончаніи трапезы, вс услись полукругомъ передъ огнемъ, посредин, помстился мистеръ Друмондъ въ своемъ большомъ, покойномъ кресл и закурилъ трубку, принесенную ему племянницей. Віолета очень любила спокойные, пріятные вечера въ этомъ добромъ семейств и, хотя ее ставили иногда въ тупикъ парадоксы професора, но она не могла не восхищаться его яснымъ, блестящимъ умомъ и инстинктивно наслаждалась мирною жизнью этого скромнаго семейнаго очага, что чрезвычайно было благодтельно для такой молодой двушки, какъ она. Хотя не всякое слово Друмонда была ей понятно, но она всегда слушала его съ удовольствіемъ. Если какое-нибудь глубокомысленное замчаніе было для нея недоступно, то она видла его отблескъ въ странныхъ, неправильныхъ чертахъ его лица. Сэръ Актонъ Нортъ не зналъ, что его дочь была въ двухъ школахъ и что школа Друмонда имла на нее наибольшее вліяніе. Въ этой школ она видла только добрыя, нжныя попеченія, слышала сочувственные совты, юмористичныя оправданія человческихъ слабостей и смхъ безъ всякаго ядовитаго оттнка, здсь ее учили безусловной терпимости, самоотверженію и любви ко всему прекрасному, справедливому. Къ тому же, она не знала, что находится въ школ и учится чему-нибудь, такъ же, какъ ея учителя не сознавали, что они преподаютъ, мистрисъ Варнеръ учила ее безмолвно, своимъ примромъ, зрлищемъ своей добродтельной жизни, а мистеръ Друмондъ такъ мало походилъ на учителя, что она смялась надъ его эксцентричностями и неисправимымъ смхомъ. Если, какъ увряла миссъ Мэнъ, въ ней не было сердца, то трудно было найти лучшій случай для замны его какимъ-либо подспорьемъ.
На слдующее утро, Джэмсъ Друмондъ отправился къ миссъ Мэнъ. Эта терпливая, работящая женщина откровенно сказала, что съ удовольствіемъ приняла бы обратно миссъ Нортъ, но что боялась дурнаго вліянія, которое произведетъ на всхъ ученицъ подобное помилованіе. Однако, мистеръ Друмондъ уговорилъ ее, и было ршено, что миссъ Нортъ публично попроситъ извиненія и будетъ снова водворена въ пансіон.
Онъ возвратился домой очень довольный и передалъ о результат дипломатическихъ переговоровъ Віолет, которая, во время его отсутствія, сбгала въ камбервельскій рынокъ, но зачмъ именно — никому не сказала.
Черезъ нсколько времени, она торжественно появилась въ пансіон и, при гробовомъ молчаніи всхъ подругъ, подошла къ миссъ Мэнъ.
— Я должна просить у васъ извиненія, миссъ Мэнъ, сказала она:— за мой вчерашній поступокъ и признать мою виновность передъ всмъ пансіономъ.
Віолета очень спокойно, но съ насмшливымъ выраженіемъ въ ея прекрасныхъ черныхъ глазахъ подошла къ своему столику и, поднявъ крышу, положила въ ящикъ цлую коллекцію странныхъ предметовъ, принесенныхъ ею съ собою, именно: горсть хлопушекъ, маленькую оловянную кружку съ тесемкой, предназначенную для хвоста кошки и деревянную обезьяну на палк, которую она намревалась показывать всмъ подругамъ, какъ только миссъ Мэнъ отвернется.
Покупка этихъ вещей и составляла цль неожиданнаго посщенія камбервельскаго рынка Віолетой. Такимъ образомъ, ясно было, что раскаяніе молодой двушки въ недавнемъ ея проступк не представлялось серёзнымъ и не общало ничего хорошаго въ будущемъ.
IV. Вокругъ огня.
Вскор, въ пансіон распространился слухъ, что Віолета Нортъ нетолько имла поклонника, но и писала романъ. Послднее было справедливо, и нтъ причины скрывать это первое произведеніе молодой двушки. Оригиналъ написанъ смлымъ, разгонистымъ почеркомъ и строчки такъ далеко отстоятъ другъ отъ друга, что всякій наблюдательный читатель можетъ читать между ними.
‘Было прекрасное майское утро и золотистые лучи солнца освщали зеленые луга Д., древняго и живописнаго селенія, отстоящаго отъ Лондона на дв мили ближе, чмъ X. Д. Обитатели великой столицы, предающіеся безумному блеску моднаго свта, не подозрваютъ, что они могли бы пользоваться въ такой близи чистымъ воздухомъ и всми красотами природы. По большой дорог, ведущей къ великолпному зданію X. Д., неслись экипажи и гарцовали на кровныхъ коняхъ гордыя аристократки. Въ это утро, вдали отъ шума и блеска, встртились наши влюбленные, сладостное сліяніе душъ заставляло ихъ забывать о всемъ на свт и давало имъ возможность наслаждаться такимъ счастіемъ, котораго не постигали модные франты.
‘Виргинія Нортбрукъ — такъ звали нашу героиню — была, по словамъ нкоторыхъ, недурна собою, но мы не хотимъ говорить о ея красот, а лучше укажемъ на возвышенную поэтичность ея души и на пламенное желаніе вести честную, благородную жизнь. Увы! какъ немногіе изъ насъ могутъ достигнуть цли подобныхъ желаній! Соблазны окружаютъ насъ со всхъ сторонъ и капканы разверсты подъ каждымъ нашимъ шагомъ, но довольно философствовать, любезный читатель, пора вернуться къ нашему разсказу.
‘Она была дочерью баронета, человка невысокаго происхожденія, но на которомъ было сосредоточено вниманіе всего свта. Онъ расширилъ промышленность своего отечества открытіемъ новыхъ торговыхъ путей и его совтами дорожили обитатели всхъ уголковъ земного шара. Увы! онъ часто отлучался изъ дома, а вторая его жена была низкое, недостойное существо. Поэтому, Виргинію можно было считать настоящей сиротой.
‘Влюбленный въ нее молодой человкъ назывался Джильбертомъ-Монтъ-Дундасомъ. Онъ также не былъ высокаго происхожденія, но на его чел виднлась печать благородства. Огецъ его прославился добрыми длами, но его личность не касается нашего разсказа. Джильбертъ-Монтъ-Дундасъ былъ еще молодъ, но душа его стремилась къ великимъ цлямъ, а что можетъ лучше поддержать благородное самолюбіе человка, какъ не преданный совтъ и любовь женщины? О! Женщины, женщины! еслибъ вы только знали, сколькимъ мы, мужчины, обязаны вамъ за любовь и поддержку въ минуты тяжелой жизненной борьбы! Правду сказалъ поэтъ, что вы — ангелы-хранители! Еслибъ вы знали, какъ мы высоко цнимъ вашу помощь, то не были бы такъ капризны, упрямы и требовательны. Mais revenons nos moutons.
‘Трудно и совершенно излишне разсказывать о томъ, какъ и первые познакомились молодые люди. Достаточно сказать, что хотя свтъ могъ бы признать ихъ знакомство несогласнымъ со всми правилами приличій, ихъ души сознавали, что имъ нечего было стыдиться этого знакомства, которое мало по малу превратилось въ любовь и уваженіе. Не для нихъ была писана обычная исторія ухаживанія и брака, какъ извстно читателямъ, эта исторія всегда начинается съ торжественнаго представленія за обдомъ, потомъ идутъ безконечные, глупые разговоры подъ глазами родственниковъ, сватовство съ согласія всхъ и всякаго, въ томъ числ и семейныхъ стряпчихъ, наконецъ, свадьба, обнародованная въ газетахъ. Нтъ, нтъ! даже въ холодномъ, бездушномъ свт сохранились еще остатки романтичной любви, и, что бы ни говорили строгіе критики, мы не можемъ осуждать Джильберта-Монтъ-Дундаса и Виргинію Нортбрукъ за то, что они любили другъ друга не на глазахъ своихъ родственниковъ.
‘Однако, кто знаетъ, въ чьи руки могутъ попасть эти страницы, и потому мы должны оговориться. Мы нисколько не презираемъ этикета нашей общественной жизни и не совтуемъ молодымъ людямъ обоего пола относиться съ презрніемъ къ приличіямъ. Tout au contraire. По нашему мннію, молодая двушка не можетъ быть достаточно осторожной въ выбор своихъ знакомыхъ, и противно смотрть, когда нкоторыя изъ нихъ впиваются глазами въ юношей, проходящихъ случайно по улиц. Имъ слдовало бы припомнить, что он — не служанки, отпущенныя господами на воскресенье. Съ своей стороны, воспитательницы должны удерживать двицъ отъ подобнаго неприличнаго поведенія, и вс ихъ увренія, что он ничего объ этомъ не знаютъ — совершенная ложь. Мн хорошо извстно, что он нисколько не игнорируютъ подобныхъ фактовъ, но боятся говорить съ двицами, чтобъ не очутиться въ безъисходномъ положеніи, въ случа отрицанія послдними своей виновности. Мы впослдствіи еще вернемся къ этому предмету.
‘Настоящее свиданіе Виргиніи Нортбрукъ и Джильберта-Монтъ-Дундаса было, увы! послднее передъ разлукой. Такова была грустная судьба этихъ влюбленныхъ, пользовавшихся столь короткое время своимъ блаженствомъ. Слезы выступили на глазахъ молодой двушки, и она готова была броситься на колни передъ Джильбертомъ, умоляя его остаться, но онъ былъ изваянъ изъ боле твердаго метала и старался быть веселымъ, чтобы уменьшить агонію разлуки.
‘— О! Джильбертъ! воскликнула она: — когда я васъ опять увижу? Ваша будущность усяна опасностями, и я не предвижу вашего возвращенія. Неужели сбудутся слова псни:
‘Не гулять намъ боле
‘При бурномъ втр и дожд.
‘Онъ былъ очень взволнованъ, но старался скрыть свое горе.
‘— Надюсь, сказалъ онъ съ улыбкой: — что мы встртимся въ будущій разъ не при бурномъ втр и дожд. Довольно было уже непогодъ ныншней весной.
‘Она взглянула на него съ удивленіемъ, не понимая, что подъ холодной шуткой скрывалась пламенная любовь. Здсь кстати замтить, что люди, стыдящіеся своихъ чувствъ и прикрывающіе ихъ личиной равнодушія или шутки, подвергаются большимъ опасностямъ. Какія грустныя ошибки происходятъ вслдствіе этого! Авторъ этихъ строкъ знаетъ одного почтеннаго джентльмэна, который рискуетъ быть непонятымъ всмъ свтомъ, благодаря подобной привычк. Мы убждены, что нтъ боле благороднаго джентльмэна, чмъ Д. Д., хотя онъ вовсе не походитъ на идеалъ глупой школьной двицы, но какъ часто онъ приводитъ въ тупикъ своихъ лучшихъ друзей легкомысленнымъ выраженіемъ мысли, прямо противоположной тому, что онъ чувствуетъ. Дйствительно, очень непріятно сомнваться — серьёзно ли говоритъ человкъ, или нтъ. Если вы примете за серьёзное шутку, то васъ сочтутъ за дурака, что тяжело вынести даже стоику, если же вы примете серьёзное за шутку, то можете оскорбить человка, котораго любите. Нтъ, юный читатель, если таковой у насъ найдется, не забывай, что искренняя, прямая и откровенная рчь должна быть лозунгомъ всякаго честнаго человка. Magna est veritas, сказалъ мудрый римлянинъ.
‘Грустно свтило солнце на прекрасныхъ лугахъ Д. и на высокихъ башняхъ X. Д. въ ту минуту, какъ наши влюбленные говорили другъ другу послднее прости. Онъ отправлялся на борьбу съ жизнью, чтобъ завоевать славу и богатство, а она оставалась одна горевать и ждать его возвращенія.
‘— Возьми вотъ эту монету, сказала Виргинія: — я просверлила въ ней отверстіе, ты можешь носить ее на ше.
‘— Дорогая моя Виргинія! воскликнулъ онъ, покрывая монету поцлуями:— я никогда съ нею не разстанусь. Она всегда будетъ мн напоминать тебя въ самыхъ отдаленныхъ странахъ, подъ знойнымъ небомъ Африки, въ необозримыхъ болотахъ Америки, въ песчанныхъ пустыняхъ Азіи. Наша дружба была кратковременна, но полна счастія и блаженства! Прощай, Виргинія, не забывай своего слова.
‘Онъ вырвался изъ ея объятій, и бдная двушка осталась одна. Ея послдующія приключенія будутъ разсказаны въ будущихъ главахъ’.
На этомъ мст и мы прервемъ наши выдержки изъ рукописи миссъ Нортъ, уже давно пора возвратиться къ дйствительнымъ фактамъ нашего разсказа. Отношенія между Віолетой и молодымъ человкомъ, котораго она встртила на дульвичской дорог, были далеко не такъ нжны и романтичны, какъ отношенія, существовавшія между Виргиніей Нортбрукъ и Джильбертомъ-Монтъ-Дундасомъ. Молодымъ воспитанницамъ миссъ Мэнъ не дозволялось гулять безъ провожатыхъ, какъ бы блестяще ни ‘освщало солнце зеленыхъ луговъ и высокихъ башень X. Д.’. Т изъ нихъ, которыя находились пансіонерками и полупансіонерками, ходили гулять вс вмст по-парно, подъ предводительствомъ миссъ Мэнъ и миссъ Нортъ, причемъ послднюю, при ея рост и вполн развившейся красот, никто не могъ принять за ученицу. Когда молодыя двушки просились къ своимъ родителямъ или въ гости къ почтеннымъ знакомымъ, то за ними должны были присылать. Но миссъ Мэнъ длала одно исключеніе, повидимому, очень незначительное и невинное. Она знала дружбу Віолеты Нортъ съ матерью и дядей маленькой Эми Варнеръ и всми силами поощряла ее, въ надежд, что ихъ доброе вліяніе принесетъ пользу неисправимой двушк. Мистеръ Друмондъ жилъ въ нсколькихъ шагахъ отъ пансіона, и до всмъ этимъ причинамъ Віолет дозволялось посщать его домъ, когда она хотла въ свободное время, и ее отпускали одну безъ провожатаго, тмъ боле, что мистеръ Друмондъ всегда самъ ее провожалъ обратно въ пансіонъ.
Такимъ образомъ, Джорджъ Миллеръ два раза случайно встртилъ Віолету одну на улиц. Въ первый разъ, она стояла у двери дома Друмонда, дожидаясь, пока откликнутся на ея звонокъ. Онъ остановился въ смущеніи, какъ бы не зная, что длать, а она съ лукавой улыбкой хладнокровно ему поклонилась. Онъ снялъ шляпу и собирался что-то сказать, но въ ту же минуту дверь отворилась, и она исчезла снова, улыбнувшись на прощанье. Во второй разъ, онъ встртилъ ее за нсколько домовъ до пансіона и смло подошелъ къ ней.
— Вы не узнаете стараго знакомаго, миссъ Нортъ? сказалъ онъ съ нкоторымъ смущеніемъ.
— Неправда, отвчала Віолета, слегка покраснвъ:— я вамъ кланяюсь, когда мы встрчаемся. Чего же вамъ больше?
— Еслибъ вы такъ же, какъ я, желали продолженія нашего знакомства…
— Я вовсе этого не желаю, отвчала, гордо поднявъ голову, молодая двушка:— по крайней мр, такого знакомства, какъ наше. Если вы, дйствительно, желаете быть со мною знакомы, то можете представиться моимъ родителямъ или друзьямъ.
Она хотла продолжать свой путь, но онъ преградилъ ей дорогу и произнесъ смиренно, съ нжной мольбою въ голос:
— Но такъ мн это сдлать, миссъ Нортъ? Я много старался, но все безуспшно. Научите меня.
— Я сама не знаю, отвчала она и прибавивъ:— прощайте!— равнодушно прошла дале.
Однако, сердце ея тревожно забилось. Имла ли она право такъ жестоко отталкивать отъ себя врнаго, преданнаго друга? Но черезъ секунду она успокоила себя мыслію, что, во-первыхъ, она не нанесла ему смертельной раны, а, во-вторыхъ, что врныхъ друзей надо всегда подвергать испытаніямъ. Если въ немъ былъ прокъ, то онъ, конечно, преодолетъ вс преграды и увнчаетъ подобающимъ послднимъ актомъ ихъ платоническую идиллію, а если онъ былъ дюжинный юноша, то лучше ему съ нею и не знаться.
Джорджъ Миллеръ былъ дюжинный юноша, но онъ не отсталъ отъ случайно встрченной имъ молодой двушки. Онъ не почувствовалъ къ ней пламенной, романтичной страсти, но она поразила его своей красотой и оригинальностью. Онъ хотлъ узнать ее поближе, и, къ тому же, его, какъ двадцати-двухлтняго юношу, вообще занимало это необыкновенное приключеніе. Віолета не знала, какъ постоянно и терпливо ходилъ онъ цлыми часами въ окрестностяхъ пансіона, въ надежд встртить ее прежде, чмъ подмтилъ тотъ часъ, когда она обыкновенно посщала по вечерамъ скромное жилище мистера Друмонда. Эти прогулки, впрочемъ, составляли для молодого человка нкоторое занятіе, потому что онъ теперь ничего не длалъ, дожидаясь, пока отецъ купитъ ему долю въ какомъ-нибудь торговомъ предпріятіи. Ему надоло цлый день шляться по улицамъ безъ цли, здить верхомъ по паркамъ, играть на бильярд и почти ежедневно обдать у богатыхъ коммерсантовъ на Сайденгэмской Гор. Онъ думалъ, что имть въ Сити удобный кабинетъ при контор, состоять членомъ въ одномъ изъ клубовъ и водить дружбу съ веселыми собутыльниками — внесло бы новый элементъ интереса въ его скучную жизнь. Онъ зналъ многихъ компаньйоновъ торговыхъ фирмъ и находилъ, что они жили очень пріятно и не имли слишкомъ много работы, поспвая всегда во-время къ обду домой.
Между тмъ, въ ожиданіи этого переворота въ своей жизни, онъ заинтересовался случайно встрченной молодой двушкой, и заинтересовался тмъ боле, что знакомство съ дочерью сэра Актона Норта представлялось, во всякомъ случа, желательнымъ. Его мечты дале не шли, и онъ не воображалъ себя уже мужемъ прелестной двушки. Онъ былъ практичный молодой человкъ, красивый, полный здоровья и силъ, съ достаточными средствами, и потому не считалъ нужнымъ безпокоиться о своей будущности или составлять свой гороскопъ. Сегодня весна со всми ея прелестями и юная кровь кипитъ въ его жилахъ, а завтра — все въ рукахъ судьбы.
Однако, постоянныя преграды къ продолженію интересовавшаго его знакомства начали, мало по малу, сердить Джорджа Миллера, и особенно ему не понравилось обращеніе Віолеты во время второй ихъ встрчи. Ему казалось, что она была слишкомъ рзка въ манерахъ и рчахъ, а потому врядъ ли, дйствительно, была школьной ученицей. Вообще молодыя двушки, зубрящія итальянскіе глаголы, никогда не отличаются такимъ независимымъ, самостоятельнымъ характеромъ. Возвратясь, по этому поводу, домой въ дурномъ настроеніи, онъ весь вечеръ былъ не въ дух, а, ложась спать, далъ себ слово ухать на другой день въ Валлисъ и перестать вовсе думать объ этой глупой двчонк.
Но, на слдующее утро, его ршимость, въ сущности, очень благоразумная, совершенно исчезла, и онъ отправился въ городъ отыскивать кого-нибудь, лично знакомаго съ Актономъ Нортомъ. Но вс его попытки и на этотъ разъ не увнчались успхомъ, и возвращаясь домой въ Сайденгэмъ, чтобъ одться къ обду, онъ остановился на станціи желзной дороги у Датской горы и пошелъ пшкомъ черезъ поля, надясь встртить миссъ Нортъ, которая могла быть въ этотъ день боле ласковой.
Дйствительно, не усплъ онъ сдлать нсколькихъ шаговъ, какъ наткнулся на ВІолету, шедшую подъ руку съ незнакомой дамой. Ему вдругъ сдлалось стыдно самого себя, и онъ хотлъ пройти мимо, не снимая шляпы. Но Віолета не могла допустить подобнаго лицемрія. Натура ея была слишкомъ прямая, искренняя.
Онъ остановился во-время, чтобы не дать мистрисъ Варнеръ возможности замтить его первоначальное желаніе избгнуть встрчи съ молодой двушкой, и, снявъ шляпу, пожалъ Віолет руку съ нкоторымъ смущеніемъ.
Маленькая, блокурая женщина очень любезно поздоровалась съ молодымъ человкомъ, такъ какъ, по вншности, онъ ей очень понравился.
— Какая прекрасная погода, сказалъ онъ скороговоркой:— и какъ живописны плодовыя деревья въ цвту! Правда, посл такой зимы, мы вполн заслуживаемъ теплой весны. Вы здсь близко живете, мистрисъ Варнеръ?
— Да, вы знаете маленькій домикъ съ соломенной крышей, въ конц Камбервельской рощи? отвчала она, находя ршительно новаго знакомаго красивымъ и пріятнымъ юношей.
— Конечно, всякій здсь знаетъ этотъ живописный домикъ. Какой должно быть у васъ прекрасный садъ! Но я не буду васъ боле задерживать, прощайте, миссъ Нортъ.
Онъ нершительно протянулъ ей руку, поклонился мистрисъ Варнеръ и быстро удалился, не совершенно ясно понимая, что онъ длалъ и говорилъ.
— Это, вроятно пріятель вашего отца? спросила мистрисъ Варнеръ у Віолеты.
— Нтъ, не совсмъ, отвчала молодая двушка, опустивъ глаза.
— Такъ его знаютъ ваши друзья?
— Н…нтъ, не совсмъ, произнесла Віолета и, неожиданно поднявъ глаза, прибавила откровенно: — мистрисъ Варнеръ, вы меня сочтете за большую гршницу, но я вамъ скажу все. Я никогда не видала этого молодого человка до дня моего бгства изъ пансіона и его не знаетъ никто изъ моихъ родственниковъ или друзей, такъ что онъ ни кмъ мн не былъ представленъ.
Послднія слова она произнесла съ холоднымъ отчаяніемъ.
— Какъ можно поступать такъ легкомысленно! Я, право, не знаю, что сказать объ этомъ поступк. И вы еще скрыли отъ вашихъ лучшихъ друзей знакомство съ этимъ человкомъ!
— Вы можете говорить обо мн все, что хотите! воскликнула съ негодованіемъ Віолета:— я заслужила всевозможные упреки, но я ничего отъ васъ не скрывала. Да и нечего было скрывать. Я только разъ разговаривала съ нимъ, а потомъ объявила, что если онъ желаетъ продолжать наше знакомство, то долженъ представиться моему отцу или кому-нибудь изъ моихъ друзей. Вы видите, что мн нечего скрывать, да я считаю даже низкимъ скрывать…
Она не докончила фразы и на минуту умолкла, чувствуя, что взяла слишкомъ высокій тонъ для раскаивающагося преступника, ожидающаго приговора суда.
— Я надюсь, мистрисъ Варнеръ, продолжала она, боле смиренно:— что вы поврите мн, я, право, ничего не скрываю отъ васъ. При томъ же, я думала, что все будетъ въ порядк, когда онъ познакомится съ отцомъ. Наконецъ, даже теперь, не желая меня компрометировать, онъ хотлъ пройти мимо, не поклонившись, но я сама его остановила, чтобъ вамъ представить. Неужели и тутъ я хотла что-нибудь отъ васъ скрыть?
— Но какимъ образомъ и гд вы съ нимъ встртились? спросила мистрисъ Варнеръ, которая была такъ удивлена, что не могла ни сердиться, ни смяться.
— Я увидала его впервые по дорог въ Хрустальный Дворецъ, отвчала миссъ Нортъ:— на меня напала страшная собака! вы не можете себ представить, мистрисъ Варнеръ, такъ она на меня бросилась, но мистеръ Миллеръ ударилъ ее палкой и отогналъ отъ меня.
— Такъ вы прежде знали его имя?
— О, да! воскликнула Віолета, просіявъ:— вы также, вроятно, слыхали о мистер Джордж Миллер, извстномъ негоціант и филантроп, жертвующемъ большія суммы на постройку церквей и на благотворительныя учрежденія?
— Да, я слыхала.
— Такъ это его сынъ, произнесла Віолета съ торжествомъ.
— Но я не вижу никакой связи между филантропіей мистера Джорджа Миллера и вашимъ страннымъ знакомствомъ съ его сыномъ. Гд вы его потомъ видли?
— Въ Хрустальномъ Дворц. Я проголодалась и вошла въ ресторанъ състь что нибудь. Слуги не обращали на меня вниманія. Мистеръ Миллеръ случайно сидлъ за тмъ же столомъ и помогъ мн выйдти изъ затрудненія. Неужели вы находите, что я дурно поступила? Что-жь мн было длать?
Мистрисъ Варнеръ не дала прямого отвта, а, чувствуя себя какъ бы матерью этой бдной сироты, брошенной родителями, ршилась основательно изслдовать все дло.
— Вы писали другъ другу?
— Вотъ еще!
— Онъ знаетъ ваше имя и кто вы такая?
— Да.
Теперь дло было совершенно ясно, но мистрисъ Варнеръ, не отличаясь строгой логичностью брата, чувствовала, что въ этой исторіи было что-то неладное, но что именно — она не могла опредлить. Между тмъ, он уже были у дверей дома, и она сказала задумчиво:
— Войдите на минутку, Віолета, Джэмсъ васъ проводитъ въ пансіонъ.
— Я не могу вамъ общать, Віолета, навсегда сохранить вашу тайну, теперь, пожалуй, не скажу.
Войдя въ гостинную, молодая двушка сла молча въ кресло. Она была далеко не такъ смла и ршительна, какъ всегда.
— Я не могу понять одного, произнесла мистрисъ Варнеръ, посл продолжительнаго размышленія и совершенно случайно попадая въ самую суть дла:— зачмъ вы оба желаете продолжать знакомство, такъ странно начатое? Мужчины часто оказываютъ подобныя услуги женщинамъ, но это вовсе не причина длаться друзьями. Зачмъ онъ хочетъ продолжать съ вами знакомство, а вы велите ему формально представиться вашему отцу? Это ршительно для меня непонятно.
— Я никогда ничего подобнаго ему не говорила, отвчала Віолета почтительно, но съ гордымъ достоинствомъ:— я только сказала, что, если онъ хочетъ разговаривать со мной, то долженъ мн оффиціально представиться, какъ принято въ порядочномъ обществ. Неужели вы думаете, что я назначала ему свиданія? Очень мн нужно его видть!
Она, очевидно, была сильно оскорблена словами своего почтеннаго друга.
— Такъ зачмъ же вы продолжаете это тайное знакомство, Віолета? спросила мистрисъ Варнеръ.
— Тутъ нтъ никакой тайны! съ жаромъ воскликнула молодая двушка:— а если мистеръ Миллеръ желаетъ расширить кругъ своего знакомства, то зачмъ мн ему мшать? Тутъ ничего нтъ дурного. Разв вы сами не встрчали людей, съ которыми желали бы познакомиться? Къ тому же, если онъ до ныншняго дня не могъ найти приличнаго случая для оффиціальнаго со мною знакомства, теперь отъ васъ зависитъ уничтожить всякую таинственность нашихъ встрчъ. Вы его видли, вы съ нимъ познакомились и можете пригласить его къ себ.
Мистрисъ Варнеръ пришла въ ужасъ отъ этого смлаго плана, но прежде, чмъ она успла отвтить, Віолета поспшно прибавила:
— Но вы, пожалуйста, не думайте, что я этого желаю — нисколько. Вы жалуетесь на какую-то тайну, а я вамъ указываю только легкое средство придать всему длу приличную форму.
— Нтъ, Віолета, отвчала мистрисъ Варнеръ, съ необычайной для нея ршительностью:— я не могу этого сдлать. Я не возьму на себя такой отвтственности. Вамъ слдуетъ прежде всего спросить позволенія вашей матери.
— Таковой не имется, отвчала Віолета хладнокровно.
— Или у кого-нибудь, имющаго на это право.
— Я никого не знаю на свт лучше васъ, отвчала Віолета:— но опять повторяю, я нисколько не прошу васъ покровительствовать этому юнош. Однако, мистрисъ Варнеръ, мн уже пора въ пансіонъ. Позвольте мн идти одной.
— А! миссъ Віолета, сказалъ онъ весело:— вы боле не поете псенокъ о родин негровъ? Вы, конечно, никогда не бывали въ ихъ стран? Но скажите: видали ли вы когда-нибудь горы и озера западной Шотландіи?
— Я слыхала о нихъ, отвчала миссъ Нортъ очень холодно.
