Роль тверского дворянства в крестьянской реформе, Джаншиев Григорий Аветович, Год: 1891 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 22 минут(ы)

Роль тверскаго дворянства въ крестьянской реформ.

(Историческая справка къ тридцатилтней годовщин).

(Посвящается Алексю Михайловичу Унковскому).

	‘Настоящее правительство не видитъ настоящаго народа только въ неподвижной масс, оно вызываетъ изъ массы лучшія силы, оно не боится этихъ силъ,— оно въ тсномъ союз съ ними’. С. М. Соловьевъ.
	‘Тверской комитетъ составилъ не только относительно лучшій, но и абсолютно разумный и либеральный проектъ освобожденія крестьянъ’. И. Иванюковъ.

Недавно, 5 нарта, минуло тридцать лтъ со дня объявленія великаго законодательнаго акта 19 февраля 1861 года. Несмотря на этотъ довольно значительный промежутокъ времени, нкоторыя стороны крестьянской реформы остаются еще въ тни. Нельзя сказать, чтобы это явленіе всецло объяснялось неблагопріятными цензурными условіями. На ряду съ ними слдуетъ поставить недостаточную извстность матеріаловъ крестьянской реформы. Несмотря на то, что, начиная съ 50 годовъ, печаталась и печатается масса данныхъ, касающихся ея хода, многія свднія остаются еще подъ спудомъ. Таковы, наприм., положенія губернскихъ комитетовъ, которыя вовсе, или почти вовсе, неизвстны въ публик, что создаетъ неврное представленіе о факторахъ, такъ или иначе вліявшихъ на ходъ и исходъ великаго преобразованія. Имвъ случай ознакомиться съ матеріалами одного изъ самыхъ видныхъ губернскихъ комитетовъ, Тверскаго, считаемъ не безынтереснымъ подлиться ими съ читателями.

Матеріалы эти заслуживаютъ тмъ большаго вниманія, что они колеблютъ общепринятый и довольно прочно установившійся взглядъ на дятельность губернскихъ комитетовъ. Въ обществ существуетъ легенда,— замчаетъ въ своемъ извстномъ труд о крестьянской реформ проф. Иванюковъ,— ‘будто положенія дворянскихъ комитетовъ представляютъ цликомъ безобразный и ни къ чему негодный хламъ крпостническихъ тенденцій, въ которомъ только кое-гд, въ голов случайно замшавшихся единицъ, мелькали здравая мысль и добросовстное отношеніе, ‘будто положеніе 19 февраля сочинилъ (курсивъ подлинника) кружокъ умныхъ и честныхъ либераловъ, а общество не причемъ и скоре мшало’ {И. И. Иванюковъ: ‘Паденіе крпостнаго права въ Россія’. Спб., 1882 г., стр. 165.}. Чмъ боле уясняется прагматическая исторія освобожденія крестьянъ, тмъ боле теряетъ почву помянутая легенда и становится яснымъ, что если эта трудная реформа, вызывавшая столько опасеній и противодйствій, была доведена до благополучнаго конца, то только благодаря тому обстоятельству, что правительство шло рука объ руку съ лучшею частью дворянства и было солидарно съ либерально настроенною литературой и интеллигенціей, преданною народу.

Утверждать въ настоящее время, что дворянство en masse оказалось на высот выпавшей на его долю трудной, но щекотливой задачи, значило бы гршитъ противъ истины, засвидтельствованной самыми безспорными документами. Министръ внутреннихъ длъ Ланской въ своей записк отъ августа 1859 г. удостовряетъ, что большинство дворянства не оправдало ожиданій правительства и прямо или косвенно стремилось къ сохраненію крпостной зависимости въ боле или мене искусно замаскированной форм {H. И. Семеновъ: ‘Освобожденіе крестьянъ въ Россіи’. Спб., 1889 г., т. I, стр. 828—830.}. Въ опубликованныхъ собственноручныхъ отмткахъ покойнаго Государя на адрес одного изъ корифеевъ крпостнаго права камергера М. А. Безобразова имется любопытная отмтка, заключающая характеристику настроенія дворянства вообще. Противъ словъ адреса, подчеркнутыхъ Государемъ: ‘дворянство горячо сочувствуетъ Государю, оно доказало готовность свою исполнить его волю’ — стоитъ собственноручная ироническая отмтка Государя: ‘хорошо доказало!’ {См. томъ II назв. соч. Семенова, стр. 951.}.

Явленіе это было печально, непонятно, нежелательно, но объяснимо. Смыслъ и источникъ его очень просто и вразумительно объяснялъ Я. И. Ростовцевъ въ своемъ предсмертномъ письм къ императору Александру II отъ 23 октября 1859 г. Большинство дворянскихъ комитетовъ,— писалъ онъ,— смотрло на дло съ точки зрнія частныхъ интересовъ и гражданскаго права, меньшинство же съ точки зрнія общественной пользы, государственной необходимости и государственнаго права. Огромное число враговъ реформы, не понимая этой необходимости, придумало противъ редакціонной коммиссіи обвиненіе въ желаніи обобрать дворянъ и произвести анархію {Ibid., стр. 928—929.}… До такой степени у большинства депутатовъ преобладало это частно-правовое воззрніе на дло, что когда заходила рчь объ отчужденіи дворянской собственности для надленія крестьянъ землею, то многіе изъ нихъ открыто, горячо и, повидимому, bona fide, заявляли и въ губернскихъ комитетахъ, и въ редакціонной коммиссіи, что за себя лично они готовы приносить жертвы, но не считаютъ себя вправ и уполномоченными ‘жертвовать интересами дворянъ, которыхъ они удостоены чести быть представителями’ {См. особое мнніе Милюкова въ прилож. къ полож. тверск. комитета, стр. 5, а также т. II н. с. Семенова, стр. 85.}.

Такимъ образомъ, большинство дворянскихъ депутатовъ смотрло на себя не какъ на носителей государственно-общественной миссіи, призванныхъ вершить общественное дло съ точки зрнія общей государственной пользы или необходимости, а какъ на излюбленныхъ адвокатовъ своего сословія, избранныхъ имъ ad hoc для упрямаго отстаиванья его матеріальныхъ и частно-сословныхъ интересовъ и привилегій, хотя бы и съ ущербомъ для другихъ сословій и классовъ.

Въ этомъ неумньи подняться выше своихъ узко-сословныхъ интересовъ, въ этой неспособности различать области частныхъ и государственныхъ интересовъ заключалась едва ли не основная ошибка дворянскаго большинства, приведшая его къ обвиненію своихъ противниковъ въ революціонныхъ и анархическихъ стремленіяхъ {Ibid., стр. 951, 929.}.

Судить за это черезъ-чуръ строго тогдашнее дворянство едва ли будетъ вполн справедливо, въ виду невысокаго его общественнаго развитія. Конечно, если сравнивать его поведеніе съ образомъ дйствій высшихъ сословій во Франціи и Пруссіи въ дл отмны феодальныхъ привилегій, то сравненіе окажется не въ пользу русскаго дворянства. Но если припомнить событія современной жизни и принять во вниманіе, какъ поступало то или другое сословіе, когда интересы его, какъ цлаго, или даже отдльной группы членовъ сталкивались съ другими интересами, то, быть можетъ, къ дворянству будемъ мене строги. Оно, конечно, noblesse oblige, но разв меньше обязываетъ высшее образованіе я сознаніе достоинства либеральной корпораціи? А, между тмъ, припомнимъ, какъ поступили недавно не то что московскіе купцы, которые подняли страшный вопль по поводу французской выставки въ Москв, а московскіе присяжные повренные въ вопрос о помощникахъ…

Но какъ ни смотрть на роль дворянства въ крестьянской реформ, для правильнаго сужденія о ней необходимо имть въ виду и то просвщенное, передовое, либеральное и истинно-патріотическое меньшинство его, которое, понявъ высокое значеніе выпавшей на его долю исторической миссіи, смло пошло ей на встрчу. Пренебрегши и личною карьерой, и отношеніями, и даже личною безопасностью, эти передовые бойцы за свободу народа оказали энергическую поддержку благому почину правительства, несмотря на сыпавшіеся на нихъ инсинуаціи {До какой неразборчивости доходили противники радикальнаго ршеніи крестьянскаго вопроса, можно судить по факту, оглашенному недавно Русскимъ Архивомъ. На одномъ обд князь А. Е. Оболенскій предложилъ тостъ за всхъ трудившихся по крестьянскому вопросу и въ томъ числ за Кавелина и Унковскаго. Булгаковъ (чл. ред. ком.) не постснялся прервать тостъ такимъ замчаніемъ: ‘Ужь если пить, то лучше начать съ начала, съ перваго, кто трудился за крестьянъ… съ Пугачева’ (Р. А. 1891 г., No 1, стр. 7).}, клеветы, прямые доносы и даже открытое насиліе {Ю. О. Самаринъ, кн. Черкасскій и А. И. Кошелевъ, какъ извстно, должна были принимать рядъ мръ предосторожности и самообороны противъ угрозъ крпостниковъ (см. н. с. Иванюкова, стр. 170).}.

Большое счастье,— говоритъ историкъ крестьянской реформы,— что въ работахъ надъ крестьянскою реформой было дано участіе общественному элементу. Благодаря этому, свтлыя мысли, преслдовавшіяся въ литератур, все-таки, хоть косвенно могли найти себ выраженіе въ губернскихъ комитетахъ и потомъ въ редакціонныхъ коммиссіяхъ {Сравнивая положенія губернскихъ комитетовъ съ постановленіями редакціонной коммиссіи, г. Иванюковъ отмчаетъ, что послднія вс заимствованы изъ того или другаго мстнаго положенія.}.

Въ ряду этихъ проводниковъ свтлыхъ мыслей на первомъ план выступало дворянство Тверской губерніи, имвшее въ то время во глав одного изъ самыхъ стойкихъ борцовъ за ‘святое дло’ — Алекся Михайловича Унковскаго. Если въ другихъ губерніяхъ дворяне, стремившіеся не къ фиктивному, а къ дйствительному освобожденію народа, составляли меньшинство, а то и просто считались единицами, въ тверскомъ дворянств большинство, хотя и не сильное, стало на сторону либерально-гуманной программы, предложенной его предводителемъ, и оказало сильное вліяніе на измненіе первоначальнаго довольно неопредленнаго и узкаго правительственнаго плана ‘объ улучшеніи быта крестьянъ’. Въ первоначальныхъ высочайшихъ рескриптахъ и разъяснительномъ циркуляр министра внутреннихъ длъ помщикамъ ‘сохранялось право собственности на всю землю’, крестьянамъ же предоставлялось пріобрсти въ собственность только ‘усадебную осдлость’, т.-е., какъ разъясняетъ министръ, ‘избу или хату, въ которой живетъ крестьянинъ, съ дворомъ и принадлежностями, съ огородомъ и землею подъ оными’. Остальная земля, составляя собственность помщика, отдавалась лишь въ пользованіе крестьянамъ, которые должны были или отбывать натуральныя повинности, или платить оброкъ деньгами или произведеніями. Уничтоженіе крпостнаго права должно было совершиться не вдругъ, а постепенно, причемъ переходное состояніе могло длиться до 12 лтъ. За помщиками сохранилась вотчинная полиція {См. I, II, III отношенія Ланскаго къ ген.-губ. Назимову отъ 22 ноября 1857 г.}.

Неопредленность выраженій означенныхъ оффиціальныхъ документовъ, которыя въ лучшемъ случа могли быть истолкованы въ смысл установленія феодальной собственности, а въ худшемъ — въ смысл возможности полаго обезземеленія крестьянъ, ввела въ искушеніе дворянство исказить по своекорыстнымъ соображеніямъ основный смыслъ намренія правительства. Руководствуясь открытымъ еще въ древности ‘благовиднымъ’ рецептомъ закона, состоящимъ въ явномъ нарушеніи смысла закона при кажущемся буквальномъ его исполненіи, нкоторые дворянскіе комитеты (какъ-то: курскій, новгородскій, тамбовскій, херсонскій, виленскій и др.) истолковали намренія правительства въ томъ смысл, что предлагали въ своихъ проектахъ вовсе лишать крестьянъ, по истеченіи переходнаго времени, земли.

Не такъ посмотрлъ на дло тверской дворянскій губернскій комитетъ. Лежащее передъ нами ‘положеніе’ его краснорчиво свидтельствуетъ, что онъ съ самаго начала взглянулъ на возложенную на него правительствомъ задачу, какъ на общественное служеніе, а не частное, сословное дло. Служа органонъ циркулировавшихъ въ обществ и литератур ‘свтлыхъ мыслей’ о дйствительномъ, а не фиктивномъ освобожденіи крестьянъ, тверской комитетъ ‘добросовстно и съ полною осторожностью высказалъ свой взглядъ на предстоящую реформу’, въ которомъ, по справедливому замчанію министра внутреннихъ длъ Ланскаго, ‘хотя не было врности букв высочайшаго рескрипта, но было согласіе съ духомъ и цлью его: обезпечить и улучшить быть крестьянъ’.

Въ положеніи своемъ, которое занимаетъ первое мсто въ ряду однородныхъ работъ, тверской комитетъ твердо и убдительно настаивалъ на необходимости полнаго освобожденія крестьянъ съ землею и на предоставленіи имъ, при посредств выкупной операціи, въ собственность не только усадебной осдлости, но и надльной полевой земли. Кром того, онъ считалъ крайне опаснымъ сохраненіе вотчинной полиціи и предлагалъ стройную систему мстныхъ административныхъ и судебныхъ учрежденій, основанныхъ на принцип всесословнаго самоуправленія и согласованныхъ съ духомъ предположенной реформы. Подъ положеніемъ подписались, кром предсдателя губернскаго предводителя А. М. Унковскаго, тверской уздный предводитель Арсеній Балкашинъ и члены: депутатъ отъ Кашинскаго узда Павелъ Максимовъ, депутатъ Калязинскаго узда Михаилъ Пероновъ, кандидатъ Весьегонскаго узда Петръ Измайловъ, депутатъ Вышневолоцкаго узда Николай Харламовъ, депутатъ Ржевскаго узда Никита Семеновъ, депутаты Старицкаго узда Алексй Вульфъ и Петръ Панафиднъ, депутаты Новоторискаго узда Павелъ Кишенскій и Константинъ Мячковъ, депутаты Корчевскаго узда гвардіи полковникъ Александръ Пахтусовъ и Алексй Головачевъ (впослдствіи извстный публицистъ), депутаты отъ правительства Николай Бакунинъ и Александръ Вельяшевъ. 13 депутатовъ остались при особыхъ мнніяхъ.

II.

Положеніе тверскаго комитета состоитъ изъ 212 статей и одного приложенія О властяхъ уздныхъ распадающагося на 47 параграфовъ. Къ положенію присоединенъ, въ вид объяснительной записки, замчательны! какъ по своему содержанію, такъ и по форм объемистый документъ {Положеніе тверского комитета, Обзоръ основаній и Отдльныя мннія напечатаны были, для членовъ его, въ тверской губернской типографіи въ 1860 г. Одинъ экземпляръ имется у насъ и вс ссылки мы длаемъ по этому экземпляру.}: Обзоръ основаній, принятыхъ комитетомъ при составленіи своего проекта. Обращаемся къ содержанію этого интереснаго документа, принадлежащаго перу г. Унковскаго.

Во введеніи комитетъ, прежде всего, аргументируетъ основное свое положеніе о необходимости полнаго, а не частичнаго и постепеннаго освобожденія крестьянъ.

Крпостное право въ Россіи,— говорится въ Обзор, — образовалось не вслдствіе порабощенія свободныхъ людей посредствомъ завоеванія, а установлено по государственнымъ соображеніямъ, какъ вознагражденіе за обязательную службу въ пользу государства. Будучи слдствіемъ не завоеванія, а государственной необходимости, и основываясь на неопредленныхъ обычаяхъ, освященныхъ временемъ, крпостное право не поселяло ненависти къ помщикамъ. Но съ того времени, какъ, вслдствіе требованій вка, патріархальныя отношенія стали замняться мало-по-малу юридическими и произволъ помщиковъ началъ ограничиваться законами, крестьяне получили сознаніе о неправомрности крпостной зависимости и крпостное право сдлалось невыносимымъ бремененъ для народа. Смя раздора было брошено и постоянно поддерживалось полумрами, клонившимися къ ограниченію произвола помщика. Народъ инстинктивно поймалъ, что правительство желаетъ освободить его отъ ига помщиковъ к только упорство помщиковъ задерживаетъ освобожденіе. Указавъ на то, какъ и въ два предшествовавшія царствованія, по случаю разныхъ мропріятій, неправильно истолкованныхъ, народъ выражалъ нетерпніе по поводу ожидаемой свободы, Обзоръ останавливается на томъ лихорадочномъ возбужденіи, въ которомъ находился народъ съ конца 1857 г. посл обнародованія первыхъ рескриптовъ. Сначала народъ считалъ,— сказано въ записк комитета,— остающееся время своей неволи годами, потомъ сталъ считать мсяцами и скоро размняетъ этотъ счетъ на дни, такъ, въ продолженіе прошедшаго 1858 г. повсемстно ходили въ народ слухи, что свобода будетъ объявлена въ день Свтлаго праздника, въ день тезоименитства Государя Императора, въ новый годъ {Насколько эти слухи были повсемстны и какъ сильно было лихорадочное возбужденіе народа, можно судить во свдніямъ, сообщаемымъ изъ противуположной стороны Россіи. Оренбургскій генералъ-губернаторъ Катенинъ писалъ въ сентябр 1859 г. Я. И. Ростовцеву о масс разнообразныхъ слуховъ, волновавшихъ въ то время народъ (см. назв. соч. Семенова, т. II, стр. 251). То же самое удостовряетъ и министръ внутреннихъ длъ Ланской въ своей всеподданнйшей записк 1859 г.: ‘Давно уже,— гласитъ записка,— мысль о свобод волнуетъ умы крпостныхъ людей, давно уже между ними ходятъ толки, что Государь желаетъ освобожденія, но что дворяне мшаютъ этому длу. Съ самаго восшествія Вашего на престолъ народная молва назначаетъ то тотъ, то другой день для уничтоженія крпостнаго состоянія. Въ настоящее время срокъ назначается въ день рожденія Государя Наслдника’ (см. назв. соч. Семенова, т. I, стр. 832).}. Но эти слухи не нарушали общественнаго спокойствія, потому что народъ убжденъ былъ, что общанія правительства будутъ свято исполнены. Поэтому только полное освобожденіе крестьянъ удовлетворитъ ихъ горячимъ желаніямъ и пройдетъ спокойно, помиривъ вс стороны. Если же правительство, — продолжаетъ комитетъ,— остановится на полумрахъ и оставить какіе бы то ни было слды крпостной зависимости, то чего можно будетъ ожидать отъ народа, обманутаго въ своихъ ожиданіяхъ, и, вдобавокъ, отъ народа, который, зная о существованіи дворянскихъ комитетовъ, отнесетъ эти распоряженія къ недоброжелательству помщиковъ? Вс полумры произведутъ повсемстный антагонизмъ между помщиками и крестьянами и будутъ имть гибельныя послдствія.

Смотря на дло съ истинно-государственною дальновидностью, тверской комитетъ ршительно считалъ вреднымъ ‘постепенное’ освобожденіе и возставалъ какъ противъ сохраненія, хотя бы и временнаго, натуральныхъ господскихъ повинностей, такъ и противъ вотчинной полиціи помщика.

Такъ какъ сущность крпостной зависимости,— разсуждалъ комитетъ,— состоитъ въ прав суда и расправы, то удержаніе за помщикомъ полицейской и административной власти неминуемо приведетъ къ тому, что крпостное право будетъ оставлено подъ другимъ именемъ и свобода будетъ дарована на однихъ словахъ. Отъ такой перемны, по справедливому замчанію комитета, могло произойти не улучшеніе, а ухудшеніе быта крестьянъ. При крпостномъ прав,— говоритъ комитетъ въ подтвержденіе своей мысли,— интересы помщика были въ прямой зависимости отъ степени благосостоянія его крестьянъ, а потому произволъ владльцевъ значительно умрялся ихъ собственною выгодой, при строгомъ же юридическомъ опредленіи взаимныхъ экономическихъ отношеній помщиковъ и крестьянъ и разъединеніи ихъ интересовъ, ничто не будетъ обуздывать произвола землевладльцевъ. Притомъ, соединеніе экономическихъ отношеній съ служебными обязанностями всегда вредно и ведетъ къ самому грубому самоуправству, предъ которымъ должны поблднть вс воспоминанія о крпостномъ прав. Такое положеніе уничтожитъ въ народ всякое уваженіе къ власти и можетъ привести къ глубокой и вчной ненависти между сословіями и совершенной дезорганизаціи общественнаго порядка.

Противъ такого ‘радикальнаго’ ршенія вопроса, предложеннаго тверскимъ комитетомъ, возражали, съ крайнею запальчивостью, сторонники ‘постепеннаго’ освобожденія. Съ вншней стороны аргументація ихъ была обставлена прилично и солидно: тутъ фигурировало и ‘общее благо’, и опасность ‘длать скачки’, и разрушить давнишнія ‘патріархальныя узы’ и проч. {Депутатъ Веревкинъ возражалъ картинно: ‘Неблагоразумно невидавшихъ свта подвергнуть дйствію солнечнаго сіянія, одни могутъ разбить себ носы, другіе навсегда ослпнуть’ (sic!).}. Но что опасеніе высказанное большинствомъ комитета, относительно возможности ‘ухудшенія’ быта крестьянъ при ‘постепенномъ’ освобожденіи, было не гадательно или преувеличено, это лучше всего явствуетъ изъ мннія одного изъ членовъ меньшинства, который съ нескрываемымъ злорадствомъ обнаруживаетъ чаянія, возлагавшіяся на вотчинную полицію. Извстно, что предполагалось при регулированіи обязательнаго труда въ замнъ личныхъ отношеній помщика къ отдльнымъ крестьянамъ установить сношенія съ крестьянскою общиной {Я. И. Ростовцевъ, какъ видно изъ его писемъ къ императору Александру II, придерживался еще въ 1858 этого взгляда, но впослдствіи онъ убдился въ его зловредности.}. Отстаивая это мнніе, членъ меньшинства Веревкинъ весьма наглядно обрисовываетъ выгоды, получаемыя помщикомъ: ‘Съ уничтоженіемъ крпостнаго права,— пишетъ онъ,— если я и лишусь незавидной возможности прибгать къ угрозамъ тлеснаго наказанія, а вмсто получу право: требовать отъ цлой общины исполненія того, что отдльные члены ея не исполнили добросовстно, и, въ случа медленности исполненія моего требованія, на счетъ этой же общины нанять свободныхъ работниковъ, и потомъ, не разбирая виновныхъ лицъ, чтобы удовлетворить нанятыхъ земледльцевъ, взыскивать деньги съ цлой общины, а при остановк въ полученіи денегъ продать скотъ изъ общаго стада по жребію или собственному усмотрнію, то я увренъ, что эта община несравненно строже будетъ поступать съ неисправными своими членами, нежели теперь поступаютъ помщики съ неисправными крпостными’ {См. отдльное мнніе депутата Веревкина отъ 25 августа 1859 г., стр. 4.}.

Для всхъ безпристрастныхъ людей посл этого стало ясно, что именно скрывалось подъ благозвучнымъ проектомъ постепеннаго освобожденія!

Редакціонной коммиссіи, имвшей цлью, какъ писалъ предсдатель ея, ‘произвести реформу не палліативно, а раціонально, т.-е. не въ половину, а вполн и навсегда’ {См. письмо Ростовцева къ Александру II, т. II н. с. Семенова, стр. 929.}, не трудно было ршить, которое изъ двухъ приведенныхъ мнній соотвтствовало благу Россіи.

III.

Одинъ изъ главныхъ спорныхъ пунктовъ, вокругъ котораго происходили самыя ожесточенныя схватки между сторонниками и противниками освобожденія крестьянъ, былъ вопросъ о крестьянской земл. Въ первый, подготовительный періодъ крестьянской реформы, когда правительство длало робкіе шаги и шло, такъ сказать ощупью {Назначенный въ январ 1857 г. членомъ секретнаго комитета, одинъ изъ главныхъ дятелей крестьянской реформы, Я. И. Ростовцевъ, отказался было отъ должности въ виду незнакомства съ крестьянскимъ бытомъ и уступилъ только настоянію Государя. Впослдствіи Ростовцевъ много и прилежно учился, пользуясь даже указаніями Колокола.}, вопросъ о земл стоялъ, какъ уже было замчено выше, крайне неопредленно. О предоставленіи крестьянамъ въ собственность всей обрабатываемой ими земли не было и рчи.

Но мало-по-малу стало укореняться въ либеральной части общества убжденіе о невозможности раціональнаго ршенія крестьянскаго вопроса, безъ надленія крестьянъ землею. Когда и какъ произошла эта важная перемна въ общественномъ сознаніи, трудно указать въ точности и во всхъ подробностяхъ. Тутъ вліяли, безспорно, одновременно многія причины, въ числ которыхъ литература — рукописная и печатная, внутренняя и заграничная — играла важнйшую роль.

Особенно сильное впечатлніе произвела знаменитая статья К. Д. Кавелина О новыхъ условіяхъ сельскаго быта, появившаяся въ 1858 г. въ апрльской книг Современника и надлавшая большаго шума. Статья поднимала вопросъ о надл крестьянъ полевою землей и выкуп въ такое время, когда въ оффиціальныхъ сферахъ еще не была достаточно подготовлена почва для постановки вопроса на такомъ широкомъ основаніи. Статья Кавелина, какъ голосъ передоваго общественнаго мннія, произвела сильное впечатлніе и даже нкоторый переполохъ, какъ неожиданно ворвавшійся въ только что пріотворенное, посл долгой зимы, окно порывъ освжающаго буйнаго весенняго втерка. Сдлано было распоряженіе снова вставить двойныя рамы, т.-е. приняты строгія мры по цензур о недопущеніи такихъ статей. Но кто справится со всепобждающимъ торжественнымъ шествіемъ весенняго возрожденія? Цензурныя мры продержались не долго, правительство скоро сдалось.

Въ правительственныхъ сферахъ усерднымъ поборникомъ идеи освобожденія крестьянъ не иначе, какъ съ землею, выступилъ учрежденный въ март 1858 г. при министерств внутреннихъ ддъ земскій отдлъ, руководимый такими убжденными поборниками коренной крестьянской реформы, какъ Я. А. Соловьевъ и Н. А. Милютинъ.

Мысль о надленіи крестьянъ полевыми угодьями была сочувственно принята и въ либеральномъ меньшинств губернскихъ комитетовъ, принадлежавшемъ къ среднему дворянству и воспитанномъ на литератур 40-хъ годовъ {См. назв. соч. Иваюокова, стр. 101.}.

Тверской комитетъ и въ этомъ вопрос оказался на высот своей задачи. Большая историческая заслуга либеральной части тверскаго дворянства заключается въ томъ, что оно своею просвщенною и настойчивою иниціативой очень много способствовало оффиціальному движенію этого вопроса и постановк его предъ всми губернскими комитетами.

Объ этой стадіи вопроса въ ндрахъ самого тверскаго комитета не пется никакихъ данныхъ въ печати, и приходится руководствоваться единственно скудными свдніями, заключающимися въ приложеніяхъ къ положенію тверскаго комитета. Ходъ этого дла представляется въ такомъ вид. Еще раньше появленія означенной статьи Кавелина, въ январ 1858 года, тверской губернскій предводитель дворянства А. М. Унковсмій разослалъ въ уздныя собранія, созванныя для избранія депутатовъ въ губернскій комитетъ, составленную имъ записку, въ коей онъ развивалъ мысль о необходимости надленія крестьянъ полевою землей. На первомъ собраніи дворянъ 16 февраля 1858 г. оказалось, что большинство дворянъ не сочувствовало плану г. Унковскаго, и только меньшинство (четыре узда) одобрили его. Такимъ образомъ, первая попытка склонить тверское дворянство къ освобожденію крестьянъ съ землею потерпла неудачу. Вслдствіе этого, программа, изложенная въ высочайшемъ рескрипт на имя тверскаго губернатора въ отвть на адресъ дворянства, заключала въ себ старую стереотипную фразу о выкуп ‘усадебной осдлости’ и ни слова не говорила о выкуп полевыхъ угодій.

Первая неудача не остановила г. Унковскаго и онъ ршился возобновить вопросъ при первой возможности. Между тмъ, буря, поднятая статьею Кавелина, стада стихать и вопросъ о надл все настойчиве сталъ выдвигаться общественнымъ мнніемъ и длаться популярнымъ даже въ оффиціальныхъ кругахъ, хотя въ высшихъ сферахъ онъ, попрежнему, все еще игралъ роль ‘жупела’, наводящаго безотчетный страхъ. Л. И. Ростовцевъ уже съ лта 1858 г. началъ склоняться въ пользу выкупа полевыхъ надловъ и развивалъ эту мысль въ письмахъ къ императору Александру II.

Въ начал августа 1858 г. тверской губернскій комитетъ собирался для составленія положенія. Этотъ моментъ г. Унковскій счелъ удобнымъ, чтобы снова поднять вопросъ о надленіи крестьянъ землею. По предложенію его, губернскимъ комитетомъ была образована 9 августа, подъ его же предсдательствомъ, коммиссія, которой поручено было составленіе общаго плана занятій комитета. Въ этой именно коммиссіи былъ въ первый разъ ясно и ршительно поставленъ 14 августа 1858 г. вопросъ объ освобожденіи крестьянъ съ землею. Но коммиссіи предстояло одолть, прежде всего, одно препятствіе чисто-формальнаго свойства. Обсужденіе этого вопроса, строго говоря, выходило за букву начертанной правительствомъ программы. Коммиссіи приходилось сойти съ почвы вншней, формальной законности, чтобы стать на точку зрнія истиннаго права и справедливости. Точка опоры для такого воззрнія находилась отчасти и въ правительственной программ, которая ставила задачею реформы не только освобожденіе крестьянъ, но и улучшеніе и обезпеченіе ихъ быта. Выдвинувъ впередъ эту цль, коммиссія нашла, что достиженіе ея невозможно указанными въ программ палгативными средствами и представила на утвержденіе губернскаго комитета слдующія свои три заключенія:

1) Такъ какъ улучшеніе быта крестьянъ можетъ быть достигнуто только однимъ дарованіемъ имъ личныхъ и имущественныхъ гражданскихъ правъ, не стсняемыхъ ничмъ, кром общихъ государственныхъ законовъ, то первою и главною цлью нашего труда должно быть дарованіе помщичьимъ крестьянамъ гражданской свободы, а вслдствіе того уничтоженіе принудительнаго труда и всякихъ личныхъ натуральныхъ господскихъ повинностей, какъ несогласныхъ съ понятіемъ свободы.

2) Принимая во вниманіе п. 1 высочайшаго рескрипта к историческую связь нашего крестьянина съ землею,— связь, при которой освобожденіе его отъ власти и вмшательства въ его бытъ частныхъ лицъ можетъ осуществиться вполн только при освобожденіи необходимой для его существованія земли отъ всякихъ повинностей въ пользу частныхъ лицъ, коммиссія находить, что затмъ второю главною цлью занятій комитета должно быть изысканіе способовъ къ обезпеченію крестьянамъ прочной осдлости и предоставленіе имъ оной въ полную собственность (курсивъ подлинника).

3) Находя, что земли, состоящія во владніи крестьянъ Тверской губ. подъ строеніями и огородами, по пространству своему, не могутъ обезпечить крестьянамъ прочной осдлости, коммиссія полагаетъ, что въ видахъ дйствительнаго улучшенія быта крестьянъ, безъ нарушенія имущественныхъ правъ владльцевъ и точнаго исполненія высокихъ предначертаній, указанныхъ въ высочайшемъ рескрипт, подъ крестьянскою осдлостью слдуетъ непремнно разумть не одн такъ называемыя усадебныя земли, но все количество земли, необходимое для обезпеченія быта крестьянъ.

Заключенія коммиссіи вызвали въ комитет бурныя и страстныя пренія. Партія, желавшая освобожденія крестьянъ безъ земли, напала на заключенія коммиссіи, усматривая въ нихъ принудительное отчужденіе помщичьей земли и колебаніе основъ родовой собственности и всхъ коренныхъ основъ нашего гражданскаго и государственнаго быта, но, тмъ по мене, большинство комитета (14 голосовъ противъ 18) одобрило заключенія коммиссіи.

Но этимъ вопросъ еще не ршался. Такъ какъ заключенія коммиссіи, если не измнили, то существенно дополнили первоначальную правительвую программу, то требовалось получить на это разршеніе высшаго правительства. Министръ внутреннихъ длъ Ланской сталъ на сторону тверскаго комитета. Отъ него не укрылось, что крестьянскій вопросъ вступаетъ въ новую фазу. Въ представленіи своемъ главному комитету онъ писалъ, что если заключенія тверскаго комитета и не согласны съ буквою высочайшихъ рескриптовъ, то вполн врны ихъ духу и цли. Главный комитетъ, скрпи сердце, разршилъ тверскому комитету заняться вопросовъ о надленіи крестьянъ землею ‘по желанію помщиковъ’. Въ ноябр 1858 года министръ внутреннихъ длъ сообщалъ объ этомъ постановленіи тверскому комитету, а также начальникамъ всхъ губерній, и, такимъ образомъ, вопросъ о надл и выкуп полевой земли былъ оффиціально внесенъ въ программу занятій губернскихъ комитетовъ.

По полученіи разршенія на обсужденіе вопроса о надл, тверской комитетъ составилъ детальный проектъ какъ надла (причемъ за основаніе бралось существующее владніе, если оно не превышало 4 десятинъ), такъ и устройства акціонернаго банка для облегченія выкупной операціи. Въ своемъ Обзор основаній комитетъ убдительно доказывалъ недостаточность выкупа однхъ усадебъ и необходимость надленія землею и высказалъ, между прочимъ, слдующія соображенія:

Личная свобода,— разсуждаетъ комитетъ,— никогда не можетъ осуществиться безъ свободы имущественной. Все настоящее имущество крестьянъ — въ хозяйственномъ обзаведеніи, которое иметъ цнность только при владніи землею и не можетъ быть легко переносимо съ мста на мсто. Если признать крестьянина лично свободнымъ, съ правомъ вольнаго перехода, оставивъ всю землю въ неограниченномъ распоряженіи помщиковъ, не значить ли это освободить только помщиковъ отъ всхъ лежавшихъ на нихъ обязанностей въ отношеніи къ крестьянамъ, подчинивъ послднихъ еще большему ихъ произволу? Тогда крестьянинъ будетъ поставленъ въ необходимость соглашаться на всякія требованія помщика, а потому все имущество, а, слдовательно, вся жизнь его будетъ зависть отъ произвола землевладльца. Этого не было даже и при крпостномъ прав, которое поставляло помщикамъ въ обязанность доставлять ихъ крпостнымъ людямъ средства къ существованію. Такую свободу нашъ народъ называетъ волчьею велей. Если крестьяне получатъ только право пользованія полевыми землями, необходимыми для ихъ существованія, безъ всякой возможности пріобрсти ихъ въ собственность, то свобода ихъ будетъ существовать только на однихъ словахъ. Отдавая собственность помщика въ вчное пользованіе крестьянъ, законъ непремнно будетъ вынужденъ обезпечить права собственника земли предоставленіемъ ему права вмшательства въ хозяйственный быть крестьянъ, дабы предупредить ухудшеніе качества земли. Такое вмшательство частнаго лица въ хозяйственную сферу предполагаетъ предоставленіе ему судебно-административной власти, что исключаетъ уже всякое понятіе о гражданской свобод крестьянъ (стр. 4—5).

Благодаря трудамъ тверскаго и другихъ комитетовъ, а также благодаря либеральной журналистик, вопросъ о надл и выкуп настолько уже уяснился, что, спустя съ небольшимъ годъ посл появленія статьи Кавелина, сторонниками выкупа, между прочимъ, являлись два такихъ крупныхъ дятеля по крестьянской реформ, какъ С. С. Ланской и Я. И. Ростовцевъ, стоявшіе прежде за предоставленіе крестьянамъ одного только права пользованія землею. Въ всеподданнйшей записк, составленной въ октябр 1859 г., Ланской писалъ, что ‘мысль о выкуп все боле и боле укореняется и длается общимъ убжденіемъ’. Отношеніе Ростовцева къ вопросу о выкуп явствуетъ изъ слдующихъ словъ его, приводимыхъ въ книг г. Семенова. Это было 29 ноября 1859 г. Засданіе редакціонной коммиссіи происходило на дому предсдателя въ кабинет его. Ростовцевъ, больной, разслабленный, вмшался въ споръ, завязавшійся между Милютинымъ и Галаганомъ о надл, и сдлалъ со смертнаго своего одра слдующее замчаніе: ‘Одинъ памфлетистъ {Намекъ на извстную брошюру гр. В. П. Орлова-Давыдова: Lettre d’un dput de Comit М-r le prsident de la Comission de rdaction aide-de-comp gnral Roftovtseff. Paris, 1859.} изъ высшаго аристократическаго общества,— сказалъ онъ,— сочинилъ обо мн, что якобы я написалъ дворянству: если хотите беречь ваши головы, то отдайте земли. Могъ ли я это сдлать и куда мн было писать? но какъ отнять отъ насущнаго хлба 11 милліоновъ или, если считать крестьянъ обоего пола, 22 милліона душъ?… Я увренъ, что если у нихъ совсмъ отрзать земли, будетъ пугачевщина (я говорю между своими, въ дружескомъ обществ), и не могу не предвидть въ такомъ случа страшныхъ обстоятельствъ, страшныхъ потрясеній, которыя ожидаютъ бдную Россію’.

IV.

Послдній отдлъ объяснительной записки тверскаго комитета посвященъ обзору ‘основаній новаго управленія’. Усматривая непосредственную связь между крпостнымъ правомъ и строемъ существовавшихъ при немъ учрежденій, тверской комитетъ начерталъ планъ новой организаціи мстнаго управленія, вытекавшій изъ отмны крпостнаго права и согласованный съ нею. Если въ деталяхъ этого плана и встрчаются слабыя стороны, то основныя положенія его такъ разумны и убдительны, что они не только для своего времени, но даже и для нашего заключаютъ въ себ много поучительнаго. Какъ ни стары высказанныя въ нихъ истины, но он изложены съ такимъ благороднымъ воодушевленіемъ, широтою взгляда и твердою врой въ силу разума и правды, что чтеніе тверской записки и теперь производитъ освжающее и ободряющее впечатлніе.

Комитетъ, прежде всего, настаиваетъ на упраздненіи въ управленіи всякихъ слдовъ прежнихъ вотчинныхъ отношеній. По уничтоженіи крпостной зависимости и объявленіи крестьянамъ свободы,— читаемъ въ тверской записк,— власть помщиковъ лишится всякаго нравственнаго основанія, и потому дальнйшее существованіе ея даже и на самое короткое время можетъ породить только неудовольствіе со стороны народа и гибельное послдствіе: эта власть естественно будетъ напоминать народу ненавистное ему крпостное право (стр. 7).

Но, уничтожая помщичью власть въ управленіи, тверской комитетъ признавалъ невозможнымъ оставить прежній порядокъ вещей, при которомъ 100,000 полиційместеровъ-душевладльцевъ служили настоящимъ instrumentant. гедпі. Несмотря на все зло крпостнаго права,— разсуждалъ онъ,— власть помщика, его мстное значеніе, его вліяніе и на крестьянъ, и на должностныхъ лицъ служили, съ одной стороны, огромнымъ пособіемъ въ управленіи, съ другой — ограничивали произволъ чиновниковъ. Съ уничтоженіемъ ея останутся для управленія и охраненія порядка и спокойствія только два становыхъ пристава. Съ другой стороны, въ чекъ будетъ ограниченіе произвола чиновниковъ? Крпостное право, глубоко пустившее корни во всхъ сферахъ русской жизни, проникло насквозь и служебную дятельность: если уничтожить его только въ чистокъ вид, оставивъ все прежнее по-старому, это не будетъ уничтоженіемъ крпостнаго права, а только передачей его изъ рукъ помщиковъ въ руки чиновниковъ и расширеніемъ его предловъ. Это будетъ раздленіе всхъ сословій въ государств на два враждебные лагеря: на лагерь полноправныхъ чиновниковъ, вооруженныхъ всею необузданностью безотвтственнаго произвола, и безгласныхъ жителей. Такой порядокъ порождаетъ боязливыхъ рабовъ, но не истинныхъ гражданъ. Человкъ въ такихъ обстоятельствахъ покоряется только необходимости и исполняетъ свои обязанности нехотя, и разъ сила, заставляющая его дйствовать въ сторон, онъ постарается обойти законъ. Гд же человкъ призванъ къ участію въ управленіи своимъ обществомъ, гд онъ сознаетъ это участіе и значеніе свое, тамъ онъ не ставитъ ни малйшаго препятствія къ исполненію распоряженій лицъ управляющихъ, а, напротивъ, содйствуетъ имъ. Отсутствіе самодятельности общества ведетъ къ апатіи и уничтожаетъ въ обществ всякое понятіе о чести и долг.

Для прекращенія такого апатическаго состоянія, комитетъ предлагалъ положить основаніе самоуправленію, т.-е. самостоятельному управленію общинъ. Страшиться самостоятельности, какъ начала анархіи,— говоритъ онъ,— неосновательно, въ ней лежитъ, напротивъ, залогъ порядка и спокойствія. Человкъ, принимая участіе въ интересахъ общества, привязывается къ этимъ интересамъ и дорожитъ ими изъ личнаго интереса — самой сильной пружины человческой дятельности. Гд для развитія общаго благосостоянія дйствуютъ вс отдльныя личности, тамъ, наврное, получаются такіе результаты, какихъ не въ состояніи достигнуть никакое сильное правительство. Сверхъ того, самоуправленіе гораздо лучшая школа для образованія государственныхъ дятелей, нежели бюрократическая система, вырабатывающая только механическихъ исполнителей чужихъ предписаній (стр. 21 и 22).

Въ основаніе своей системы самоуправленія комитетъ кладетъ, начиная съ волостнаго управленія, всесословность или, скоре, безсословность съ нкоторымъ преобладаніемъ дворянскаго элемента, причемъ во глав управленія ставятся волостной попечитель и уздный предводитель, избираемые волостнымъ и узднымъ собраніями, вдающими вс мстныя дла по управленію и суду. Чтобы самоуправленіе имло какое-нибудь значеніе,— говорится въ записк,— надобно, чтобы интересы населенія были соединены, а не разъединены, чтобы интересы различныхъ слоевъ общества не находились въ борьб, какъ это случается при раздленіи ихъ по сословіямъ: только при такой общности можетъ создаться общественное мнніе.

Въ частности относительно мудрой, но необычайно смлой по тому времени попытки дарованія политическихъ правъ ‘вчерашнему рабу’ и допущенія его къ управленію рядомъ со вчерашнимъ его господиномъ въ тверской записк находимъ слдующія глубокія соображенія: исторія указываетъ, что общественная жизнь человчества въ своихъ главныхъ основаніяхъ подчиняется одинаковымъ законамъ: разность является лишь въ подробностяхъ. Неосновательно возражать, что не годится для Россіи то, къ чему неизбжно идутъ вс народы и государства. Одинъ изъ законовъ человческихъ обществъ есть, съ одной стороны, постепенное возвышеніе низкихъ слоевъ общества и пріобртеніе ими правъ, которыхъ они раньше были лишены, вслдствіе несовершенства человческихъ обществъ, съ другой — постепенное уничтоженіе всхъ привилегій, которыми нкоторые умли воспользоваться. Это сближеніе правъ сословій есть повсемстный историческій законъ, въ пользу котораго дйствуютъ люди независимо отъ ихъ воли. Даже противодйствуя этому закону люди въ дйствительности способствуютъ его развитію, выставляя вс недостатки общественной жизни при его отсутствіи. И такъ, сближеніе правъ сословій, хотя и въ отдаленномъ будущемъ, есть историческая необходимость. Поэтому комитетъ считалъ за лучшее идти на встрчу этому закону, чмъ, затрудняя его развитіе, ускорять взрывъ. Устранить народный элементъ въ управленіи значило положить революціонное начало въ самомъ основаніи обществъ, которое впослдствіи могло оказаться гибельнымъ. Предоставленіе крестьянскому сословію участія въ управленія иметъ значеніе предохранительнаго клапана на паровомъ котл. Съ другой стороны, соединеніемъ дворянства и крестьянъ въ одно собраніе комитетъ имлъ въ виду заставить смолкнуть мелкіе частные интересы предъ интересами боле общими и боле широкими, и живительнымъ началомъ общественныхъ интересовъ соединить воедино всхъ жителей края (стр. 22, 24).

Рядомъ съ началомъ самоуправленія тверской комитетъ выдвигаетъ, какъ лучшую гарантію для правильнаго дйствія мстныхъ учрежденій, строгое раздленіе властей, проведенное на всхъ ступеняхъ управленія, учрежденіе гласнаго независимаго суда и суда присяжныхъ, а также установленіе непосредственной отвтственности предъ судомъ чиновъ администраціи за преступленія по должности безъ предварительнаго испрошенія разршенія начальства.

Указавъ на необходимость раздленія властей въ интересахъ успшнаго дйствія ихъ, въ частности относительно низшей ступени власти, комитетъ возражаетъ противъ мннія, будто въ низшихъ должностяхъ отъ дленія властей он мельчаютъ и теряютъ значеніе. При самостоятельности управленія, при личной отвтственности должностныхъ лицъ за свои дйствія и при уничтоженіи раболпнаго подчиненія,— замчаетъ комитетъ,— никакая должность не теряетъ своего значенія: человкъ чувствуетъ, что онъ необходимое звено въ цломъ, и, при личной иниціатив, видитъ на дл свое значеніе.

Необходимость учрежденія независимаго суда мотивируется такъ: исполнительная власть иметъ въ рукахъ матеріальную силу. Что же касается суда, то онъ долженъ имть силу нравственную: назначеніе суда замнять матеріальную силу идеею права. Правительство, учреждая сукъ’ какъ бы ставитъ посредниковъ изъ среды самихъ гражданъ между собою и лицами подвластными. Этимъ правительство придаетъ особенное могущество судебной власти, которое въ свою очередь поддерживаетъ значеніе правительства.

Трактуя о суд присяжныхъ, тверской комитетъ останавливается на возраженіи, признающемъ этотъ судъ невозможнымъ, въ виду невжества народа. Невозможно ожидать,— читаемъ въ записк,— чтобы судъ присяжныхъ въ Россіи могъ имть съ самаго начала то же самое значеніе, какое онъ иметъ въ Англіи въ настоящее время. Но разв судъ присяжныхъ въ Англіи въ XV и XVI столтіяхъ былъ то же, что теперь? Разв народъ въ Англіи того времени былъ боле образованъ, нежели нашъ? Англія вводитъ судъ присяжныхъ всюду, куда достигаетъ ея владычество, и везд это учрежденіе влечетъ за собою благодтельныя послдствія. Судъ присяжныхъ существуетъ даже въ Новой Зеландіи. Неужели дикари этою острова боле развиты, чмъ нашъ народъ?… Цловальники древней Россіи были тоже присяжные, они ршали и уголовныя дла. Почему же не можетъ существовать такой.порядокъ теперь? Дла по преступленіямъ могутъ быть судимы только по совсти, законъ не въ состояніи исчерпать вс роды доказательствъ и опредлить ихъ силу. Для обсужденія о виновности преступника нужны только здравый смыслъ и совсть,— ничего боле. Неужели можно отвергать въ нашемъ народ и эти качества? Это было бы слишкомъ много! (стр. 34).

Относительно гласности комитетъ ограничивается слдующимъ краткимъ, но выразительнымъ замчаніемъ: ‘Публичность и гласность! Два великія слова! Свтъ разума и истины! Комитетъ не осмливается говорить въ доказательство ихъ необходимости, вполн увренный, что Государь, поднявшій вопросъ объ уничтоженіи крпостнаго права, не оставить безъ примненія этихъ великихъ началъ’.

Свою замчательную записку тверской комитетъ заканчиваетъ такими словами: ‘Комитетъ свято исполнилъ свое назначеніе. Не обманывая ни верховной власти, ни владльцевъ, ни народа, онъ изложилъ добросовстно и съ полною откровенностью свой взглядъ на предстоящую реформу, и убжденъ, что составленное имъ положеніе представляетъ единственный (курсивъ подлинника) мирный путь къ освобожденію крестьянъ, который, охраняя интересы всхъ сословій, ведетъ къ развитію производительныхъ силъ и могущества государства’.

И въ этихъ словахъ не было и тни преувеличенія. Трудно представить себ, что бы вышло, если бы освобожденіе крестьянъ состоялось не въ тонъ дух, какой былъ рекомендованъ тверскимъ комитетомъ. Съ другой стороны, чтобы судить о значеніи предложенныхъ тверскимъ комитетомъ общихъ реформъ, достаточно сказать, что, наприм., судъ присяжныхъ еще въ 1859 г., т.-е. въ самый годъ составленія положенія, вызывалъ въ оффиціальныхъ сферахъ паническій страхъ и государственному совту строжайше воспрещено было затрогивать этотъ вопросъ. Что касается предположенія о непосредственномъ подчиненіи суду преступленій по должности, то оно и нкоторыя другія мры до сихъ остаются pium desiderium… Вотъ почему историкъ крестьянской реформы, проф. Иванюковъ, былъ вправ, сравнивая тверское положеніе съ другими, сказать, что тверской комитетъ представилъ не только относительно лучшій, но и абсолютно разумный и либеральный проектъ освобожденія крестьянъ {См. названное сочиненіе Иванюкова, стр. 887.}.

Но эти же крупныя достоинства тверскаго положенія вызвали злостныя и ожесточенныя нападки со стороны членовъ меньшинства тверскаго комитета. Такъ, депутатъ Веревкинъ въ отдльномъ мнніи заявлялъ, что положеніе предлагаетъ сдлать ‘судорожные революціонные скачки’, и чтобы не оставалось никакого сомннія о смысл этой инсинуаціи, авторъ отдльнаго мннія спшитъ прибавить: ‘что скачки эти угрожаютъ породить въ нашемъ отечеств т же революціонныя сцены, которыхъ нельзя не ужасаться, читая новйшую исторію Франціи’ (стр. 4). Депутатъ Кудрявцевъ, критикуя положеніе, между прочимъ, писалъ: ‘Каждая волость управляется парламентомъ, въ каждомъ узд парламентъ, въ губерніяхъ, вроятно, будетъ то же и тмъ же, конечно, должно кончиться въ средоточіи государства, и такъ, въ основаніе управленія положена централизація (sic!), обусловленная парламентаризмомъ. Необходимая обстановка этого гиганта также налицо: судъ гласный, словесность судопроизводства, раздленіе властей и въ заключеніе судъ присяжныхъ: однимъ словомъ, на мсто Россіи появляется западное государство. Милостивые государи, господа большинство! Не слишкомъ ли далеко зашли вы на пути преобразованія?…’ (стр. 9).

Но самыя рзкія и неприличныя нападки мы находимъ въ діатриб депутата Вышневолоцкаго узда г. Милюкова, который, не останавливаясь даже предъ извращеніемъ оффиціально удостовренныхъ журналами комитета фактовъ {См. отзывъ губ. предв. Унковскаго, стр. 2—3.}, осуждаетъ тверское положеніе во всхъ его частяхъ и’ выставляя его какъ продуктъ насилія 14 голосовъ противъ 18, называетъ его не иначе, какъ ‘насильственнымъ и возмутительнымъ’. Тверское дворянство,— говоритъ въ начал своего заявленія г. Милюковъ,— привыкг по во всхъ важныхъ отечественныхъ событіяхъ выказывать свое безкорыстіе и нердко самопожертвованіе для общей пользы. Но это не мшаетъ автору мннія черезъ нсколько строкъ возмущаться даже безвозмезднымъ освобожденіемъ женской дворовой прислуги, принятымъ въ комитет большинствомъ 20 противъ 7 {Въ своемъ отзыв противъ мннія г. Михюкова г. Унковскій приводитъ на справку, что нкоторыя постановленія комитета принимались единогласно, другіе значительнымъ большинствомъ, въ томъ числ г. Милюковымъ. Г. Милюковъ называетъ ‘возмутительными’ иногда и такія постановленія, подъ которыми имется его собственноручная подпись (стр. 5, 6—7).}. Въ заключеніе своего пространнаго мннія г. Милюковъ торжественно объявляетъ, что тверское дворянство ‘потеряло довріе къ своимъ депутатамъ и замнило его презрніемъ къ нимъ’, и громко протестуетъ противъ основъ положенія, какъ ‘противныхъ законамъ нашего отечества и благой вод монарха и кроющихъ въ себ начала самой гибельной анархіи’ (стр. 7—10).

Приведенныхъ образцовъ достаточно, чтобы видть, до какихъ чудовищныхъ крайностей доходили приверженцы крпостнаго права, стремившіеся прикрыть свои корыстныя вожделнія щитомъ политической благонадежности и патріотическаго усердія.

Сколько нужно было энергіи, самопожертвованія, вры въ себя и въ нравственныя силы освобождаемаго народа, чтобы съ неостывающимъ рвеніемъ и мужествомъ отстаивать ‘святое дло’ отъ систематическихъ нападокъ сильныхъ {‘Поборника этого направленія (обезземеленія крестьянъ),— писалъ въ 1859 г. Ланской къ Александру II,— нашли себ сочувствіе въ дворянств, можетъ быть, а въ нкоторыхъ изъ приближенныхъ Вамъ, Государь, особахъ и нкоторыхъ членахъ главнаго комитета’. См. т. II назв. соч. Семенова, стр. 831.} своимъ положеніемъ и богатствомъ враговъ дйствительнаго освобожденія!

Честь и слава этой небольшой, но могучей кучк дальновидныхъ государственныхъ людей и истинныхъ друзей народа, вступившихъ, но имя права и разума, въ неравную борьбу съ поборниками вковой неправды и застоя.

Память этихъ честныхъ дятелей, способствовавшихъ благополучному исходу реформы, ‘предъ которой, по выраженію тверскаго комитета, блднютъ вс досел представляемыя намъ не только русскою, но и всемірною исторіею, безспорно перейдетъ на ея страницы. Едва ли кто больше этихъ безкорыстныхъ поборниковъ народнаго блага вправ надяться на ‘сердечное спасибо’ ‘созданнаго’ {Въ письм своемъ къ кн. А. . Орлову отъ 14 февраля 1859 г. Я. И. Ростовцевъ замчаетъ, что ‘Государь создаетъ русскій народъ, котораго досел въ обществ вашемъ не существовало’.}) тридцать лтъ тому назадъ русскаго народа.

Гр. Джаншіевъ.

‘Русская Мысль’, кн.V, 1891

Роль тверскаго дворянства въ крестьянской реформ.

Читайте также: