ЕЩЕ СЪ ПОЗВОЛЕНІЯ СКАЗАТЬ,
ЕЩЕ СЪ ПОЗВОЛЕНІЯ СКАЗАТЬ,
РАЗСКАЗЫ, ОЧЕРКИ И СЦЕНЫ.
БАРОНА I. ГАЛКИНА.
МОСКВА.
Типографія А. И. Мамонтова и Ко, Большая Дмитровка, No 7.
1870.
ПРЕДИСЛОВІЕ.
Покупающему рецепты.
Покупающему рецепты.
Покупающему рецепты, Дмитриев Андрей Михайлович, Год: 1870
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Чего желали мы достигнуть нашею книгой ‘Съ позволенія сказать’ — мы отчасти достигли. И мы довольны… Довольны, что слово наше объ ужасномъ положеніи падшихъ женщинъ — было услышано,— услышано ими самими, услышано людьми силу имющими. Намъ извстно, напримръ, что подъ впечатлніемъ нашего разсказа ‘Падшая’ три пансіонерки публичныхъ домовъ оставили ихъ и выбились на дорогу труда, на честную дорогу. Кром того, мы имемъ основаніе сказать, что запрещеніе продажи вина въ публичныхъ домахъ совершилось не безъ вліянія нашей книги. Эти два, добытые нами, результаты оправдываютъ выходъ нашей книги ‘Съ позволенія сказать’ и даютъ намъ право сказать то, что мы говоримъ и въ этой книг о домахъ терпимости. Мысли, высказанныя здсь, можетъ-быть, тоже сдлаютъ свое дло….
Итакъ, мы довольны…. Довольны тмъ, что если и мало сдлали, то все-таки хоть что-нибудь да сдлали…
Люди, человки, человчество — что такое, какъ не громадная толпа различными болзнями страдающихъ существъ? Міръ, населяемый ими,— разв не больница, гд лечатся, всевозможными манерами, всевозможные нравственные уроды? Они лечатся и не вылечиваются, а только мняютъ болзни.
Среди этой массы больныхъ самыя видныя мста занимаютъ плуты {Нами готовится къ печати книга: Маленькіе, большіе, тощіе и отъвшіеся негодяи.} и дураки. Которыхъ большее количество — ршить мудрено! Мы въ пользу того мннія, что дураковъ боле, чмъ плутовъ, а потому мы Эти разсказы посвящаемъ дуракамъ. Почему — потому? спроситъ наивный читатель. Мы объяснимся. Ихъ громада, а стало-быть ихъ сила, и въ нашъ вкъ, что ни говори, а имть силу за собою дло не лишнее.
Итакъ, досточтимые дураки, красивые и некрасивые, маленькіе и большіе,— мы вамъ посвящаемъ эти разсказы, вамъ пишемъ эти рецепты.
Но, скажетъ опять добродушный читатель, вдь дураки разные бываютъ, для какихъ же ты, баронъ Галкинъ, пишешь свои рецепты?
Справедливый вопросъ!
Для милыхъ дураковъ, для невинныхъ дураковъ, мой хорошій читатель.
Среди массы дураковъ есть гадкіе, грязные, негодные, плутоватые дураки,— и я не для нихъ пишу мои рецепты, — нтъ.
Я пишу ихъ для ничего не длающихъ, ничмъ не занимающихся дураковъ, любезныхъ, хорошихъ, пріятныхъ, никого не обижающихъ, ни во что не вмшивающихся,— словомъ для тхъ дураковъ, коихъ большее количество.
Это пожалуй даже и не дураки, а милые ‘дурашки’, дураки, съ которыми пріятно быть и которымъ любя говорятъ: ‘ахъ, ты мой осликъ, дурашка’!
Можетъ-быть это заглавіе — ‘Рецепты молодымъ дуракамъ’ — повредитъ мой книг, но я какъ Чинъ-Джекъ, рецепты котораго написалъ Диккенсъ, скажу масс дураковъ: о, дураки! дивные дураки! лучшіеизъ всхъ дураковъ, наилюбезнйшіе моему сердцу,— дерзайте! покупайте мою книгу! Не бойтесь, что скажутъ злые люди: ‘ты купилъ рецепты для себя — лечиться хочешь.’ Не бойтесь того. Я вамъ рекомендую слдующій рецептъ для отвта этимъ людямъ: ‘нтъ, друзья, я въ забот о васъ пріобрлъ эту книгу’, и затмъ,— и это очень не глупо будетъ,— подарить имъ, этимъ злымъ людямъ, эту книгу, а себ купить другую.
Если вы, о, чудные дураки, скрываете, что вы купили эту книгу, а кто нибудь узнаетъ про это и будетъ смяться:— ‘онъ сознаетъ, что онъ дуракъ, признаться въ этомъ ему стыдно, и онъ хочетъ вылечиться самъ’, то вы ему отвчайте, не смущаясь: ‘я тебя, о злой человкъ, знаю, но не совсмъ еще, и хочу черезъ эту книгу познакомиться съ тобой и съ твоими болзнями, а также и способами излеченія ихъ — и вотъ причина, почему я купилъ эту книгу.’
Сказавъ ему это, вы, дуракъ, заставите его грибъ състь.
Наконецъ я, самъ баронъ, скажу теб. веселый покупатель моей книги, что ты долженъ, необходимо долженъ купить мою книгу, и вотъ почему: міръ дураковъ, ихъ воззрнія, болзни и лекарства для насъ съ тобою — вещь неизвстная, terra incognita, а согласись самъ, что вдь очень интересно познакомиться съ новостью.
Ты, покупатель, до того уменъ, до того твоя голова полна высокими мыслями, что книга эта для тебя будетъ тоже что для Колумба — Америка!
Что ты можешь противъ этого возразить, покупатель?
Ты смущенъ, ты трепещешь веселіемъ отъ возможности открыть Новый Свтъ, и, конечно, благодаришь меня?
Не за что, не за что! Я, какъ путешественникъ, описывающій новыя, невдомыя страны, готовъ подлиться съ тобою славою открытія, готовъ ввести тебя, о умнйшій, въ этотъ невдомый для тебя міръ!
Цивилизація великое дло! Да И. я увренъ, что никто не скажетъ: ‘я не дуракъ, а стало-быть мн и рецептовъ для дураковъ не надо’! Никто не скажетъ! Иначе я буду думать, что нашъ просвщенный XIX вкъ — не XIX вкъ, а чортъ знаетъ что такое!
Почему же? спроситъ пытливый и все еще колеблящійся покупатель.
Да потому, что мы, въ нашъ XIX вкъ, знаемъ не одно только то, что намъ даетъ возможность не умереть съ голоду, а и многое, многое другое.
Вдь намъ, напримръ, нтъ никакого дла, знать про Австралію, а мы про нее знаемъ. А почему?
Да потому, что вкъ XIX — пытливый вкъ, и моя книга для тебя, лучшайшій изъ покупателей, будетъ все равно, что чтеніе путешествія о странахъ невдомыхъ теб, не изслдованныхъ тобою.
Итакъ, покупай! Я скажу теб, по секрету, что изъ этой книги ты можешь извлечь, давая совты дуракамъ, громадные барыши,— тысячу рублей! напримръ. А? каково? Вдь ты девятьсотъ девяносто девять рублей въ барышахъ будешь имть! Врно. Даже больше, такъ какъ дураковъ вдь тьма тьмущая, и они вс не прочь идти къ теб за совтомъ. Да, врно говорю….
И ты скорй покупай, потому что книги напечатано всего только одиннадцать экземпляровъ и. цна такая дешовая, что издатель больше ста тысячъ въ убытк.
Врь, я лгать не стану.
Ты спросишь, почему же одиннадцать только экземпляровъ напечатано и почему издатель ршился печатать книгу, когда она ему въ убытокъ?
(Геніальный вопросъ! лучшій изъ всхъ вопросовъ)!
Я отвчу теб, но только, чуръ не болтать: напечаталъ онъ потому одиннадцать экземпляровъ, что не сто одиннадцать, — это разъ. Два же: еслибы онъ напечаталъ сто одиннадцать экземпляровъ, вдь ты, покупатель, точно также могъ бы спросить: почему сто одиннадцать, а не тысячу одиннадцать?
А потому лучше оставимъ вопросъ объ одиннадцати экземплярахъ и перейдемъ къ вопросу: почему издатель ршился напечатать книгу, когда она ему въ убытокъ?
Ты не догадываешься? Не врю…
Ты прекрасно знаешь, что онъ ршился на это изъ любви къ человчеству, изъ желанія принести пользу ближнему, полечить его немного!
Прекрасная цль, не правда-ли? И цломудренная публика, я увренъ, не отплатитъ ему зломъ за добро, не оставитъ его книги безъ вниманія, а будетъ покупать ее нарасхватъ.
Итакъ, теперь, когда вс сомннія разршены, когда они далеко отъ тебя — бги скорй и покупай!
Будь и ты покупающій добръ, позаботься и ты о страждущихъ!
Ну вотъ, наконецъ-то, купилъ! Обманулъ разв я тебя покупщикъ? То-то….
Рецептъ далъ, лекарство далъ, и лекарство завернутое въ такую красивйшую бумашку, и все это чуть не даромъ! Вотъ я каковъ!
Теперь читай, читатель, и лечись!
И если теб помогло мое лекарство, рекомендуй его другимъ….