Письма Ломоносова и Сумарокова к И. И. Шувалову, Грот Яков Карлович, Год: 1862 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 57 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ТРУДЫ Я. К. ГРОTА

III.
ОЧЕРКИ
изъ
ИСТОРІИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
(1848—1893).

БІОГРАФІИ, ХАРАКТЕРИСТИКИ И КРИТИКО-БИБЛІОГРАФИЧЕСКІЯ ЗАМТКИ.

Изданы подъ редакц. проф. К. Я. ГРОТА.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
1901.

ПИСЬМА ЛОМОНОСОВА И СУМАРОКОВА КЪ И. И. ШУВАЛОВУ.

МАТЕРІАЛЫ ДЛЯ ИСТОРІИ РУССКАГО ОБРАЗОВАНІЯ ¹).

¹) Приложеніе къ I тому Записокъ Имп. Академіи Наукъ.

1862.

Занимаясь біографіею Державина и доискиваясь слдовъ сношеній его съ И. И. Шуваловымъ, я узналъ отъ Петра Ивановича Бартенева, описавшаго жизнь этого вельможи, что оставшіяся посл него бумаги находятся въ рукахъ князя Александра едоровича Голицына, родного внука сестры Шувалова, Прасковьи Ивановны {Г. Бартеневъ узналъ объ этихъ бумагахъ уже посл напечатанія своего превосходнаго труда въ Русск. Бесд 1857, 1, и не пользовался ими.}. Чрезъ благосклонное посредство г. президента Академіи Наукъ получилъ я на просмотръ изъ домашняго архива князя три тетради писемъ отъ разныхъ лицъ, какъ къ И. И. Шувалову, такъ и къ племяннику его князю едору Николаевичу Голицыну, бывшему въ 90-хъ годахъ прошлаго столтій кураторомъ Московскаго Университета.

Письма къ И. И. Шувалову писаны: графами Бестужевыми-Рюмиными (отцомъ Петромъ Алексевичемъ и сыномъ Михаиломъ Алексевичемъ), графомъ Александромъ Борисовичемъ Бутурлинымъ, Ломоносовымъ, Сумароковымъ, графомъ Михаиломъ Ларіоновичемъ Воронцовымъ и графами Иваномъ Григорьевичемъ и Захаромъ Григорьевичемъ Чернышевыми. Почти вс эти письма относятся ко времени царствованія Елизаветы Петровны и къ краткому за тмъ періоду до вызда Шувалова изъ Россіи и продолжительнаго пребыванія его за границею отъ апрля 1763 до сентября 1777 года {Только письма графа Воронцова, число которыхъ доходитъ до 52-хъ, продолжаются до 1764 года, одно письмо Ломоносова относится къ 1764.}.

Письма и записки къ князю . Н. Голицыну, писанныя по большей части во время его кураторства, принадлежатъ: кн. Алексю Борисовичу Еуракину, О. П. Козадавлеву, кн. Я. И. Лобанову-Ростовскому, М. И. Коваленскому, Михаилу Измайлову, Захару Хитрово, кн. Александру Голицыну, кн. А. А. Безбородко, кн. Никит Урусову, кн. H. В. Репнину, . . Соймонову, . М. Колокольцову, гр. А. С. Строгонову, Н. А. Львову, Державину и нкоторымъ другимъ лицамъ.

Письма къ Шувалову вообще очень любопытны и могутъ служить къ пополненію нашихъ свдній какъ о немъ самомъ, такъ и о другихъ лицахъ, игравшихъ роль при Елизаветинскомъ двор, объ отношеніяхъ между ними и разныхъ обстоятельствахъ того времени {Въ Москвитянин 1845 года No XI было уже напечатано нсколько писемъ разныхъ лицъ къ И. И. Шувалову изъ другого сборника, принадлежащаго графин Прасковь Николаевн Фредро, которая, по матери своей графин Головиной, родная внука сестры Шувалова, княгини Голицыной. См. составленную г. Бартеневымъ біографію И. И. Шувалова, въ Русской Бесд 1857 года, No 1-й.}. Особенная преданность къ Шувалову выражается въ письмахъ графа Воронцова, который черезъ него получалъ отъ императрицы ссуды и другія милости, и графовъ Чернышевыхъ: оба брата пишутъ почти всегда по-французски, Иванъ называетъ Шувалова своимъ благодтелемъ и постоянно подписывается Pylade, Захаръ пишетъ между прочимъ съ театра семилтней войны. Однажды онъ отдаетъ Шувалову отчетъ въ употребленіи денегъ, присланныхъ имъ изъ собственныхъ средствъ для раздачи раненымъ офицерамъ, въ другой разъ, посл кончины Елизаветы, онъ утшаетъ Шувалова въ понесенной имъ утрат и убждаетъ умрить печаль и отчаяніе, выраженныя въ полученномъ отъ него письм.

Особенное вниманіе обратилъ я, разумется, на письма, относящіяся къ исторіи литературы. Пріобщивъ письма Державина къ остальнымъ матеріаламъ для біографіи его, и помщая ниже въ приложеніи семь писемъ Ломоносова, я остановлюсь здсь только на письмахъ Сумарокова, какъ представляющихъ нсколько новыхъ біографическихъ данныхъ, особливо относительно его дятельности при возникшемъ тогда Русскомъ театр, о которой до сихъ поръ мы почти ничего не знали. Самый фактъ сношеній Сумарокова съ Шуваловымъ не былъ достаточно извстенъ, отсутствіе матеріаловъ по этому предмету заставляло біографовъ ихъ предполагать, что просвщенный вельможа покровительствовалъ одному Ломоносову.

Всхъ писемъ Сумарокова къ И. И. Шувалову въ доставленныхъ мн тетрадяхъ двадцать одно: они относятся ко времени отъ 1757 до 1761 года и проникнуты тмъ же саркастическимъ тономъ, раздражительнымъ самолюбіемъ и хвастовствомъ, какими дышитъ все, что ни выходило изъ-подъ пера Сумарокова. Почти вс писаны собственной его рукой, почеркомъ довольно четкимъ, хотя небрежнымъ и неопрятнымъ, съ сокращеніемъ словъ, помарками и вставками между строкъ. Видно, что онъ, по праву литературной знаменитости и нужнаго человка, позволялъ себ разныя вольности въ обращеніи съ меценатомъ, напр., начиналъ письма словами Милостивый Государь, безъ имени и отчества, и подписывался иногда только начальными буквами своего имени, а иногда и вовсе не подписывался {Ломоносовъ въ своихъ письмахъ къ Шувалову титулуетъ его съ 1760 года высокопревосходительнымъ, тогда какъ Сумароковъ всегда говоритъ ему: ваше превосходительство.}. Нкоторыя письма испещрены цлыми рядами французскихъ строкъ, а три написаны, отъ начала до конца, исключительно по-французски. Т и другія доказываютъ, какъ плохо онъ владлъ этимъ языкомъ, на пристрастіе къ которому написалъ впослдствіи сатиру, проученный можетъ-быть насмшками, какія долженъ былъ навлекать на себя своими дйствительно забавными промахами, напр. je dois quitter ma quartiere (квартиру), или: la rivi&egrave,re est prte de chasser la glace. Такіе варваризмы въ чужомъ язык были бы очень простительны, еслибъ не соединялись съ охотою французить.

Шуваловъ доказалъ большую мягкость характера и снисходительность, продолжая такъ долго покровительствовать человку, который своимъ задорнымъ высокомріемъ безпрестанно приходилъ въ непріятныя столкновенія съ другими. Въ записк (No 1, безъ года и числа) онъ оправдывается противъ чьего-то очень характеристическаго замчанія: ‘мы по вол Ея Величества здимъ въ русскій театръ, а впрочемъ несносно терпть отъ Сумарокова’ {Императрица Елизавета требовала, чтобъ вс придворные и вообще служащіе посщали театръ: должностныя лица обязывались подпискою быть на всхъ представленіяхъ, и однажды, когда на французскую комедію явилось мало зрителей, въ тотъ-же вечеръ были разосланы здовые къ боле значительнымъ людямъ съ запросомъ, почему они не были, и съ увдомленіемъ, что впредь за непріздъ полиція будетъ каждый разъ взыскивать по 50 рублей штрафа. Донесеніе Функа въ 1754 г. Herrmann, Gesch. d. russ. Staat. V, 197.}. За то и ему случалось слышать такія любезности, которыя порядочному человку переварить трудно и однакожъ Сумароковъ ихъ переваривалъ. Такъ цлое 10-е письмо наполнено смшными выходками гнва и досады на то, что гр. Чернышевъ {Конечно, Иванъ Григорьевичъ, потому что графъ Захаръ Григорьевичъ въ то время участвовалъ въ семилтней войн. Не въ литературномъ ли воровств графъ Чернышевъ упрекалъ Сумарокова?} во дворц, у Шувалова, назвалъ Сумарокова воромъ и грозилъ поколотить его. И въ чемъ же главная защита оскорбленнаго? ‘Я не графъ, а дворянинъ, я не камергеръ, однако офицеръ и служу безъ порока двадцать семь лтъ’. ‘А что я стерплъ’, объясняетъ онъ въ конц письма, ‘тому причиною дворецъ и ваши комнаты… впрочемъ врьте, что Его Сіятельство графъ Чернышевъ можетъ меня убить до смерти, а не побить’ и проч.

Вс письма Сумарокова наполнены жалобами на его несчастныя обстоятельства, почему онъ и въ подписи своей, называя себя покорнйшимъ слугою, иногда присоединяетъ къ тому еще и эпитетъ: несчастнйшій или отчаянный. Особенно недоволенъ онъ своимъ положеніемъ въ должности директора Русскаго театра со дня учрежденія его, 30 августа 1756 года: по этой должности онъ, сверхъ бригадирскаго оклада, раціонныхъ и деньщичьихъ денегъ, получалъ 1000 рублей жалованья въ годъ, но домогался 1200, тмъ боле, что ему не шло квартирныхъ денегъ {Полн. Собр. Зак. XIV, No 10, 599.}. Высоко цня свою авторскую и директорскую дятельность, онъ говорилъ (No 15): ‘мои упражненія ни со придворными, ни со штатскими ни малйшаго сходства не имютъ, и ради того я ни у кого не стою въ дорог, а труды мои ни чьихъ не меньше, и нкоторую пользу приносятъ, ежели словесныя науки на свт пользою называются’. Поэтому онъ не могъ не чувствовать себя обиженнымъ, сравнивая свое жалованье съ тмъ, какое получали въ то же время бывшіе въ Петербург иностранные артисты. ‘Я’, продолжалъ онъ, ‘Россіи по театру больше сдлалъ услуги нежели французскіе актеры и итальянскіе танцовщики, и меньше ихъ получаю {Досада Сумарокова на такую несправедливость вылилась и въ эпиграмм, напечатанной въ Трудолюбивой Пчел:

Танцовщикъ ты богатъ, профессоръ ты убогъ,

Конечно голова въ почтеньи меньше ногъ.}. Что беретъ одинъ Тордо съ женою! А и моя жена служила {Тогда, вроятно, еще жива была первая жена Сумарокова, Іоанна Христіановна, пріхавшая изъ Германіи, въ качеств камеръ-юнгферы, съ великой княжной Екатериной Алексевной. Но, но словамъ Екатерины II (Mmoires, стр. 38), за Сумарокова вышла русская ея камеръ-юнгфера Балкова.}. Гельфердингъ {Балетмейстеръ Внскаго двора, пріхавшій въ Петербургъ около этого времени. Сокращ. извстія Штелина о русскихъ танцахъ и проч. въ СПб. Встник 1779, окт., стр. 252.} сверхъ большаго жалованья отъ двора и квартеру и экипажъ иметъ, не покупая ни дровъ ни овса и сна, и не имя ни дтей ни жены, съ довольствіемъ пользуется службою своею’, и т. д.

Еще до учрежденія Русскаго театра Сумароковъ, какъ видно, завдывалъ не только самыми Русскими представленіями, но и всею хозяйственною ихъ частію: это можно заключить изъ его требованія, чтобы ему уплачены были вс издержанныя имъ ‘по точному повелнію’ деньги, и изъ жалобы что Василій Ивановичъ Чулковъ не платитъ ему этой суммы, составлявшей около 400 р. Въ іюл 1757 г. (No 12, ср.

онъ проситъ Шувалова доложить о томъ императриц, приводя, что въ семь лтъ {Т.-е. съ 1750 г., когда Русскія представленія изъ кадетскаго корпуса были перенесены во дворецъ. Основаніе Русскаго театра, соч. Карабанова Спб. 1849.} подалъ Чулкову боле сорока счетовъ, но только рдко получалъ отъ него отвтъ. Вмст съ тмъ Сумароковъ сокрушается, что седьмой мсяцъ ему не выдаютъ жалованья, въ которомъ заключается почти весь его доходъ. Вроятно, Шуваловъ не оставилъ этихъ просьбъ безъ вниманія, но и его старанія не помогли: черезъ два мсяца Сумароковъ обратился уже прямо къ императриц съ прошеніемъ, недавно напечатаннымъ {Библіограф. Записки 1861, No 17.}. Надо думать, что это прошеніе имло успхъ, потому что посл того Сумароковъ уже не упоминаетъ о слдующихъ ему 400 руб.

Жалованье производилось ему изъ суммы въ 5000 рублей, которая была назначена вообще на содержаніе Русскаго театра и должна была отпускаться, но особому въ начал каждаго года указу изъ штатсъ-конторы. Изъ этой же суммы шло жалованье актерамъ и эконому, два опредленные при театр кописта содержались чуть-ли не изъ того-же источника. Съ 1757 года Сумарокову разршено было, въ дополненіе къ этой, слишкомъ незначительной сумм, собирать въ пользуактеровъ деньги, платимыя публикою за представленія, но этотъ доходъ оказывался недостаточнымъ: въ четыре слишкомъ мсяца собрано было мене 500 рублей, тогда какъ на костюмы, съ учрежденія театра, истрачено боле 2000 (No 3). Актеры забирали впередъ часть назначеннаго имъ жалованья и не возвращали этихъ денегъ (No 6). По этому поводу между ними и Сумароковымъ происходили ссоры, и они при всякомъ неудовольствіи грозили отойти, новыхъ же актеровъ, по его словамъ, не возможно было пріискать безъ указу. Уже въ апрл 1757 года онъ писалъ (No 3): ‘лто настаетъ, а деньги въ театральной казн исчезаютъ’.

Собираніе платы съ представленій для раздачи актерамъ предоставлено было самому директору, но это тяготило его не только потому, что отнимало у него много времени, мшая заниматься должностью и писать для театра, но и потому, что онъ находилъ это унизительнымъ для дворянскаго званія и бригадирскаго чина, а притомъ считалъ себя неспособнымъ къ такой должности, сознаваясь, что онъ ‘и о своихъ собственныхъ приходахъ и расходахъ большаго попеченія, а паче любя стихотворство и театръ, не иметъ’ (No 5). Выставляя, что онъ ‘не антрепренеръ, дворянинъ и офицеръ и стихотворецъ сверхъ того’, онъ проситъ за себя и за всхъ комедіантовъ исходатайствовать у императрицы, чтобы этотъ сборъ былъ отмненъ и чтобы вмсто того увеличено было жалованье какъ актерамъ, такъ и самому директору, установленный же сборъ, по его словамъ, не только не приноситъ прибыли, но не возвращаетъ и пятой доли издержанныхъ денегъ, а иногда и день не окупается. ‘Три представленія’, писалъ онъ въ ма 1758 года (No 8), ‘не только не окупились, но еще и убытокъ театру принесли’.

Большое затрудненіе составлялъ недостатокъ костюмовъ, продолжавшійся не смотря на то, что на этотъ предметъ издержано было въ полтора года, какъ мы видли, до 2000 руб. Въ 1757 году по этой причин не было Русскихъ представленій на масляниц (No 3), еще и въ феврал слдующаго года представленіе какой-то оперы остановилось за тмъ, что для восьми пвцовъ не было платья: chose tr&egrave,s petite, mais tr&egrave,s ncessaire, замчалъ Сумароковъ. Въ ма 175 8 (No 9) онъ извщаетъ Шувалова, что въ четвергъ представленія не будетъ, потому что ‘у Трувора платья нтъ никакого’.

Для Русскихъ представленій не было особаго театра. Сначала для нихъ назначенъ былъ на Васильевскомъ острову Головкинскій каменный домъ (на мст ныншней Академіи Художествъ) {Въ указ сказано только, что этотъ домъ находился близъ кадетскаго корпуса, но г. Карабановъ, въ своемъ ‘Основаніи Русскаго театра’, указываетъ именно на мсто, гд нын Академія Художествъ, и это подтверждается жалобою Сумарокова на то, что этотъ домъ впослдствіи отнимали у театра для Академіи. Самъ онъ нанималъ себ квартиру по близости (No 17).}, гд отведены были и квартиры актерамъ. Но уже въ 1757 году найдено было неудобнымъ давать тамъ представленія, вроятно, по отдаленности мста отъ боле населенныхъ частей города, и русскіе актеры стали играть тамъ же, гд играли иностранныя труппы.

Тогда были въ Петербург дв такія труппы. Французская пріхала въ начал царствованія Елисаветы Петровны, изъ Касселя. Съ директоромъ ея Сереньи заключенъ былъ контрактъ, по которому она получала 25.000 руб. въ годъ, и дворъ снабжалъ ее музыкантами, декораціями и свчами, одни костюмы оставались на собственномъ ея попеченіи. Она играла на придворномъ театр, сперва въ бывшемъ, манеж герцога Курляндскаго, во флигел зимняго дворца, потомъ, когда это помщеніе оказалось слишкомъ тснымъ, — въ другомъ манеж, близъ Казанской церкви, и наконецъ, посл пожара, уничтожившаго это строеніе въ 1749 году,— во вновь построенномъ деревянномъ театр у лтняго дворца при канал (впослдствіи домъ Коссиковскаго, нын Елисева).

Другая труппа, итальянская, съ директоромъ Локателли, состояла изъ сюжетовъ для оперы буффы и для балета, и явилась въ Петербург въ 1757 году. Ей отведенъ былъ для представленій старый придворный театръ близъ лтняго сада. Здсь давались оперы и балеты, стоявшіе наряду съ лучшими, какіе тогда можно было видть даже въ Париж и Италіи. Въ первый годъ императрица подарила Локателли 5000 руб., за входъ бралъ онъ съ человка по рублю, абонированная ложа стоила до 300 руб. въ годъ. Богатые люди на собственный счетъ обивали свои ложи шелковыми матеріями и убирали ихъ зеркалами. Дв лучшія танцовщицы, Сакки и Белюцци, раздляли предпочтеніе публики и произвели между зрителями дв партіи. Тогда хлопали такъ усердно, что однхъ рукъ на это недоставало и многіе привозили въ театръ на помощь имъ дв деревянныя дощечки, связанныя лентами, на нихъ написано было имя одной изъ любимыхъ актрисъ {Названная статья Штелина и его же Краткое извстіе о театральныхъ въ Россіи представленіяхъ въ СПб. Встник 1779, авг. и сент.}.

Актеры Сумарокова играли то на французскомъ, то на итальянскомъ театр въ т дни, когда эти театры не были заняты своими труппами, обыкновенно по четвергамъ. Странно, что по праздникамъ не было спектакля. 2-го января 1758 (No 5) Сумароковъ писалъ: ‘нсколько праздниковъ было по четвергамъ, и для того я въ т дни играть не могъ, а нын на которомъ театр мн играть, я не вдаю: тамъ Локателли, а здсь французы, а я, не имя особливаго театра, не могу назначить дня безъ сношенія съ ними, да имъ иногда знать нельзя, что мн въ такомъ обстоятельств длать?’ Это затрудненіе еще увеличивалось тмъ, что для каждаго представленія нужно было особое разршеніе гофмаршала, а это разршеніе часто приходило только наканун, уже посл полудня. Вмст съ тмъ иногда присылалось увдомленіе, что музыки отъ двора не будетъ, потому что музыканты наканун играли въ маскарад и устали. Тогда Сумароковъ долженъ былъ самъ пріискивать другихъ музыкантовъ и, разумется, находилъ срокъ для приготовленія спектакля слишкомъ короткимъ: ‘я все бы исправилъ’, пишетъ онъ Шувалову 20 мая 1758 г. (No 8), ‘ежели бы была возможность, а сегодня посл обда зачавъ, до завтра я не знаю какъ передлать’. Любопытно дале исчисленіе всего, что еще остается сдлать, именно: 1) нанимать музыкантовъ, 2) покупать и разливать воскъ {Нсколько разъ въ своихъ письмахъ Сумароковъ напоминалъ, что употреблять на театр сальныя свчи и плошки ему не позволено, а восковая иллюминація обходится ему слишкомъ дорого.}, 3) длать публикаціи но всмъ вдомствамъ, 4) длать репетицію, 5) посылать за фигурантами, 6) посылать къ машинисту, 7) длать распоряженія о раздач мстъ въ театр,

посылать за карауломъ.

Жалобы на недостатокъ времени для приготовленій къ представленіямъ повторялись очень часто въ письмахъ Сумарокова къ Шувалову, и онъ съ искреннимъ отчаяніемъ описывалъ вс неудобства своего положенія, хлопоты и тревоги, ‘отъ начала театра’, говорилъ онъ въ ма 1759, ‘ни одного представленія еще не было, которое бы миновалося безъ превеликихъ трудностей, не приносящихъ никому плода, кром приключаемыхъ мн мученій и превеликихъ замшательствъ’. При этомъ онъ намекаетъ на козни какихъ-то враговъ Русскаго театра и даетъ почувствовать, что было бы гораздо лучше, еслибъ исполнили поданный имъ проектъ учрежденія театра. Въ чемъ состоялъ этотъ проектъ, мы не знаемъ, но по выраженію ‘сто бы разъ лучше было, еслибъ однажды всему театру положено было основаніе’, можно заключить, что Сумароковъ предлагалъ дать Русскому театру совершенно отдльное самостоятельное существованье, такъ, чтобъ онъ имлъ свой собственный оркестръ, костюмы и вс другія принадлежности отъ казны, а также и особое зданіе для русскихъ представленій, въ которомъ могли бы помщаться и вс лица, принадлежащія къ управленію театра, и самая труппа.

На обязанности директора лежало не только управлять театромъ, но вмст и поставлять пьесы своего сочиненія, а эти два дла не возможно было соединить съ успхомъ. Сумароковъ понималъ это и стовалъ, что хлопоты по театру отнимали у него все время, лишали, его спокойствія и ‘поэтическихъ мыслей’, истощали его силы. ‘Удивительно ли будетъ ваше превосходительство’, писалъ онъ однажды. (No 3), ‘что я отъ моихъ горестей сопьюсь, когда люди и отъ радостей спиваются?’

Ненависть Сумарокова къ подъячимъ находила пищу и при театр. Подъячіе, жаловался онъ, пользуются прибылью, которая слдуетъ, трупп, ‘собирая за мои трагедіи по два рубли и по рублю съ человка, а я сижу не имя платья актерамъ, будто бы театра не было’.. По своему управленію онъ не имлъ иныхъ помощниковъ, кром двухъ копистовъ. Жалуясь, что некого разсылать наканун представленій, онъ говорилъ (No 8): ‘они копеисты, они разсыльщики, они портіеры’ {Какъ звали этихъ двухъ копистовъ, неизвстно. По указу объ учрежденіи. Русскаго театра, для надзора за домомъ опредленъ былъ изъ копистовъ лейбъ-компаніи, съ пожалованіемъ въ подпоручики и съ содержаніемъ по 250 р. въ годъ, какой-то Алексй Дьяконовъ. Это-то лицо мы позволили себ выше назвать экономомъ. Нельзя предполагать, чтобъ Дьяконовъ и при театр исполнялъ должность писца, потому что онъ, какъ подпоручикъ, не могъ лишиться шпаги, чему подверглись кописты Сумарокова. Не былъ ли однимъ изъ этихъ театральныхъ писцовъ Аблесимовъ, который съ молоду былъ принятъ въ домъ Сумарокова и, по словарю митрополита. Евгенія, служилъ при немъ въ лейбъ-компанской канцеляріи? Къ сожалнію, и единственная боле подробная статья объ Аблесимов (статья Макарова, въ Репертуар русск. театра, 1841 г.) не даетъ намъ возможности ршить этотъ вопросъ положительно. Впрочемъ Сумароковъ везд говоритъ о своихъ копистахъ какъ о людяхъ, малограмотныхъ, нуждающихся въ его руководств.}. Къ этимъ-то двумъ лицамъ конечно относится статья Сумарокова О копіистахъ, напечатанная имъ въ Трудолюбивой Пчел и въ которой онъ между прочимъ помстилъ слдующій скромный отзывъ о самомъ себ: ‘что только видли Аины и видитъ Парижъ, и что они по долгомъ увидли времени, ты нын то вдругъ Россія стараніемъ моимъ увидла. Въ то самое время, въ которое возникъ, приведенъ и въ совершенство, въ Россіи, театръ твой, Мельпомена! вс. я преодоллъ трудности, вс преодоллъ препятствія. Наконецъ видите вы, любезные мои сограждане, что ни сочиненія мои, ни актеры вамъ стыда не приносятъ, и до него въ Германіи многими стихотворцами не достигли, до того я одинъ, и въ такое еще время, въ которое у насъ науки словесныя только начинаются, и нашъ языкъ едва чиститься началъ, однимъ своимъ перомъ достигнуть могъ. Лейпцигъ и Парижъ, вы тому свидтели, сколько единой моей трагедіи скорый переводъ чести мн сдлалъ! Лейпцигское ученое собраніе удостоило меня своимъ членомъ, а въ Париж вознесли мое имя въ чужестранномъ журнал, колико возможно, а я дал еще драматическими моими сочиненіями хотлъ вознестися, но скажу словами апостола Павла: Дадеся мн пакостникъ ангелъ сатанинъ, который мн пакости длаетъ: да не превозношуся. Озлобленный мною родъ подъяческій, которымъ вся Россія озлоблена, извергъ на меня самаго безграмотнаго изъ себя подъячаго и самаго скареднаго крючкотворца’.

Но кого же Сумароковъ разуметъ здсь подъ этимъ подъячимъ, который, какъ онъ говоритъ вслдъ за тмъ, претворился въ клопа, ‘всползъ на Геликонъ, ввернулся подъ одежду Мельпомены и грызетъ прекрасное тло ея?’ Дале видно, что этотъ подъячій, съ 6 янв. 1759, ‘отправлялъ при Русскомъ театр прокурорскую должность’, обязанъ былъ наблюдать за правильнымъ ходомъ всего учрежденія и вмст съ тмъ заниматься цензурою пьесъ, и что онъ отнялъ у театральныхъ копистовъ право носить шпаги, которымъ они отличались отъ всхъ другихъ приказныхъ служителей. Это распоряженіе Сумароковъ принялъ за личное себ оскорбленіе и самъ сознается, въ той-же стать, что ‘оное ему смертно досадно’ было. Онъ предсказываетъ, что вслдствіе такой обиды, ужъ никто не пойдетъ по стопамъ его или, по крайней мр, никто не захочетъ списывать его сочиненія.

‘Ежели’, продолжаетъ онъ, ‘и сіе ободреніе отнять у обучаемыхъ отъ меня людей, такъ никогда путнаго кописта я не увижу, ибо всякій писецъ лучше захочетъ быти безграмотнымъ регистраторомъ и грабить, нежели обучаться правописанію и таскаться безъ шпаги’ и проч. Въ своемъ озлобленіи Сумароковъ поклялся, что пока это опредленіе не отмнится, онъ ‘больше ничего драматическаго писать не станетъ’.

Письма Сумарокова позволяютъ намъ съ нкоторою достоврностію догадываться, противъ кого были направлены эти выходки. Статья о копистахъ была напечатана въ декабр 1759 г., къ сожалнію, за весь этотъ годъ вовсе не сохранилось писемъ Сумарокова къ Шувалову, въ слдующемъ году также нтъ писемъ до декабря, но въ этомъ мсяц Сумароковъ пишетъ (No 16): ‘при театр я больше подъ гофмаршаломъ ради десяти тысячъ жалованья быть нехочу… ибо нападенія его несносны мн стали, и сдлать при немъ театру добраго ничего нельзя… Помилуйте меня и освободите отъ графа Сиверса и проч.’ Эти жалобы повторяются и въ 1761 году. Он бросаютъ нкоторый свтъ и на статьи Сумарокова: Сонъ и Блохи, напечатанныя въ журнал ‘Праздное время’ въ 1760 году. Тутъ подъ иноплеменниками онъ разуметъ конечно не однихъ академиковъ, но и врага своего по театру, графа Сиверса {Во второй изъ названныхъ статей являются между прочимъ финскія или чухонскія блохи. Эта острота объясняется тмъ, что гр. Сиверсъ родился въ Финляндіи.}. Жалуясь на него, Сумароковъ проситъ защиты Шувалова, говоря, что гофмаршалъ его всякую минуту мучитъ и выживаетъ изъ театра.

Если предположить, что въ журнальной стать Сумароковъ не могъ позволить себ такихъ рзкихъ выходокъ противъ лица, занимавшаго высокое мсто при двор, то можно принять, что он относились еще пряме къ какому-нибудь служившему при Сиверс чиновнику, имвшему сильное на него вліяніе. Эта догадка подтверждается замчаніемъ въ одномъ изъ послднихъ его писемъ, что Сиверсъ самъ ‘о немногомъ по театру знаетъ, а правятъ театромъ подъячіе’. Притомъ нсколькими годами позже, въ своихъ замткахъ о путешествіяхъ (т. IX, стр. 331), онъ жалуется, что здоровье его, за труды по театру, совсмъ испорчено ‘священной римской имперіи графомъ K. Е. С. {Карломъ Ефимовичемъ Сиверсомъ.} и его сіятельства регистраторомъ’. Но главнымъ виновникомъ своихъ непріятностей по этой служб Сумароковъ все-таки считалъ самого Сиверса и черезъ много лтъ еще помнилъ ихъ живо. Изъ записокъ Порошина (стр. 5) мы знаемъ, что обдая разъ въ конц 1764 г. у молодого великаго князя, Сумароковъ очень забавлялъ его разсказомъ ‘о бывшихъ своихъ побранкахъ съ оберъ-маршаломъ Сиверсомъ’.

До начала 1761 года Сумароковъ жилъ на Васильевскомъ остров близъ дома Головкина, гд помщались актеры, но теперь этотъ домъ понадобился Шувалову для Академіи Художествъ, и такъ какъ жительство актеровъ на остров представляло большое неудобство (снятіе моста два раза въ годъ прерывало представленія), то стали пріискивать для труппы другую квартиру на той сторон Невы. Сумароковъ предвидлъ, что вслдъ за актерами и ему придется перехать въ такую часть города, гд квартиры гораздо дороже, и потому сталъ хлопотать, чтобъ ему дали помщеніе въ одномъ дом съ актерами. Кажется, Сумароковъ чмъ-то навлекъ на себя неудовольствіе Сиверса и долженъ былъ писать ему оправдательное письмо, но отговаривался недосугомъ и нездоровьемъ. Къ этимъ-то обстоятельствамъ относится все 17 письмо (26 февраля 1761 года). Здсь онъ опять намекаетъ на какихъ-то подъячихъ, замаравшихъ его, и объявляетъ, что въ угодность имъ не хочетъ покинуть театра. Въ слдующемъ письм онъ снова проситъ не давать графу Сиверсу мучить его и доказываетъ, что не прилично удалить его отъ театра безъ всякаго основанія и безъ указу, но вмст съ тмъ увряетъ, что онъ вовсе не желаетъ оставаться при театр: ‘я объ этомъ больше не пекуся, мн все равно, когда мои старанія такое воздаяніе заслужили’.

12 марта (No 20) онъ уже пишетъ, что если онъ заслужилъ быть отршеннымъ отъ театра, то проситъ, чтобы это сдлалось безотлагательно, но подать просьбу о своемъ увольненіи не соглашается. Волкова думали назначить директоромъ на его мсто, а Сумарокову предлагали остаться при театр въ качеств драматическаго писателя, т. е. поставщика пьесъ. Отсюда же видно, что Сиверсъ удалялъ его за какую-то вину: кажется, на честность Сумарокова была наброшена тнь врагами его, чиновниками Сиверса. Сумароковъ при этомъ повторяетъ клятву, что онъ больше не будетъ писать для театра, ‘а если буду сочинять, скажите всему свту, что я, какъ безчестный человкъ, преступилъ мою клятву’. Но перспектива отставки и нужды заставляетъ Сумарокова вдругъ измнить свой тонъ въ отношеніи къ Сиверсу: отличая его отъ людей, которые старались ихъ поссорить, Сумароковъ изъявляетъ готовность просить прощенія у Сиверса. ‘А его сіятельство умилостивляти мн не стыдно и злобы въ моемъ сердц противъ его особы нтъ, и ежели столько же въ его сердц противъ меня, такъ я не вдаю, что препятствуетъ возвращенію моего спокойства’. Въ своемъ лихорадочномъ волненіи Сумароковъ не замчаетъ, какъ у него самонадяпная похвальба постоянно смняется съ униженіемъ. ‘Я готовъ отршеніе отъ театра терпть, все потомство о моей прослуг знать будетъ, вдь я сколько Россіи театромъ услугъ сдлалъ’. Наконецъ, въ послднемъ письм, онъ жалуется на новую обиду отъ Сиверса, или врне, отъ его чиновниковъ и тутъ уже самъ проситъ Шувалова о своемъ увольненіи. Прежде онъ напоминалъ, что уже шесть лтъ состоитъ бригадиромъ (слдовательно съ 1755 г.) и что при отставк дается слдующій чинъ, теперь онъ объявляетъ, что не хочетъ статскаго чина: ‘ибо я носилъ во весь вкъ мой мундиръ и сапоги, башмаки носить не скоро выучуся: да яжъ иду въ отставку, а не къ штатскимъ дламъ и лучше пойду въ капитаны нежели съ произвожденіемъ въ штатскій чинъ’ {Въ указ объ учрежденіи театра между прочимъ было постановлено: ‘бригадира Сумарокова изъ армейскаго списка не выключать’.}. Въ заключеніе онъ говоритъ, что не хочетъ имть никакого дла съ главнымъ злодемъ своимъ, Сиверсомъ.

Такимъ образомъ можно принять за достоврное, что отъ должности директора театра Сумароковъ былъ удаленъ по неудовольствіямъ съ гофмаршаломъ графомъ Сиверсомъ, что Шуваловъ долго поддерживалъ его, не смотря на эти неудовольствія, но что наконецъ и онъ долженъ былъ согласиться на увольненіе Сумарокова. Показаніе Штелина, будто причиною удаленія Сумарокова отъ театра были ссоры его съ актрисами, можетъ быть справедливо только отчасти: онъ ссорился съ труппою такъ же какъ и съ копистами своими, и съ чиновниками Сиверса. Характеристична послдняя фраза переписки его съ Шуваловымъ: ‘моя отставка не безполезная отставка будетъ, но полезная служба весьма отечеству моему’.

Увольненіе Сумарокова послдовало вскор посл письма, оканчивающагося этими словами и писаннаго 24 апрля 1761 года. Что около середины этого года онъ уже не былъ директоромъ театра, о томъ есть и другое свидтельство, именно письмо отца его Петра Панкратьевича, который отъ 12 іюля изъ Москвы увдомлялъ сына, что получилъ письмо его съ извстіемъ о томъ {Отрывки изъ переписки Сумарокова въ Отеч. Зап. 1858, февр., стр. 580.}.

Письмо Сумарокова къ императриц Екатерин II отъ 3 мая 1764 г. показываетъ, что онъ, бывъ уволенъ отъ управленія театромъ, все еще нсколько принадлежалъ къ нему по званію драматическаго писателя и продолжалъ ссорится съ Сиверсомъ, который теперь самъ завдывалъ дирекціею {Русс. Бесда 1860, II, Науки, стр. 232.}.

Настоящія письма доставляютъ намъ и нсколько другихъ свдній для біографіи Сумарокова. Изъ 15-го письма мы узнаемъ въ точности время рожденія его — 14-ое ноября 1717 года, а не 1718, какъ до сихъ поръ принимали. ‘Вчера, писалъ онъ 15-го ноября 1759, исполнилось мн 42 года’. Нсколько дале онъ говоритъ, что служитъ и носитъ военный мундиръ уже 28 лтъ: слдовательно онъ службу свою считалъ съ 1732 года, когда ему было всего 14 лтъ, тогда онъ поступилъ въ новоучрежденный корпусъ и за успхи произведенъ былъ въ капралы {Въ одной изъ своихъ статей онъ говоритъ, что уже 12-ти лтъ отъ роду былъ кадетомъ, Соч. Сумар. т. VI, стр. 358 и 362, но это невозможно, потому что кадетскій корпусъ возникъ только въ 1731 или собственно даже 32-мъ г., когда онъ былъ открытъ (17 февр.). См. Крат. ист. корп., соч. Висковатова и статью Св. Пч. 1833, No 72.}. Въ 1761 году 24 апр. онъ пишетъ: ’20 лтъ взавтр исполнится какъ я служу Ея Величеству’, слдовательно онъ считалъ, что въ служб императрицы находился съ 25 апрля 1741 года, но здсь онъ, кажется, самъ ошибался, потому что въ апрл 1741 г. Елизавета еще не царствовала: она вступила на престолъ только 25 ноября, въ показаніи Сумарокова должно, вроятно, разумть 1742-й годъ, 25 апрля было днемъ ея коронованія. Въ этотъ день Сумароковъ могъ поступить въ лейбъ-компанію, подъ начальство графа А. Г. Разумовскаго, при которомъ черезъ 10 лтъ, можетъ быть, получилъ должность адъютанта, ибо онъ въ одномъ письм говоритъ, что отъ графа поступилъ въ директоры театра. Вышедши изъ корпуса 14 апрля 1740 года, онъ, по однимъ свдніямъ, былъ оставленъ на служб при этомъ заведеніи, а по другимъ сдлался чьимъ-то адъютантомъ: ‘при граф’ {А. Г. Разумовскомъ.}, говоритъ онъ, ‘правивъ канцеляріею лейбъ-компаніи десять лтъ, основалъ порядокъ тамо по канцеляріи. Лейбъ-компанія была 18 тыс. должна, а я собралъ съ полтораста тысячей’. Любопытно, что онъ, говоря потомъ о своихъ будущихъ сочиненіяхъ и закаиваясь писать драмы, пока Сиверсъ будетъ управлять театромъ, прибавляетъ: ‘да и всего времени къ сочиненію осталось мн 4 года’, слдовательно послднимъ предломъ своей авторской дятельности онъ полагалъ 48-й годъ жизни. Почему? неизвстно, но подобную мысль о скоромъ окончаніи своего литературнаго поприща онъ высказываетъ гд-то и въ другомъ мст. Забавны и пошлы повторенія одного и того же, которыя безпрестранно встрчаются въ письмахъ Сумарокова.

Любопытную сторону этой переписки составляютъ частыя выходки его противъ Ломоносова и Академіи Наукъ. Извстно, что въ Академической типографіи печатались какъ драматическія сочиненія Сумарокова, такъ и Трудолюбивая Пчела его. Ему не нравились ни счеты, которые онъ по этому предмету получалъ изъ Академіи, ни цензурныя поправки, которымъ тамъ подвергались его сочиненія. По извстіямъ Штелина, онъ ссорился съ факторомъ типографіи и обвинялъ академическую Канцелярію въ неуспх Трудолюбивой Пчелы, существовавшей одинъ только годъ (1759) {Москвитянинъ 1851, II.}.

Въ 8-мъ письм онъ говоритъ: ‘жалованья за неимніемъ денегъ и по вол Ломоносова не даютъ, въ Академіи съ меня не христіанскою выкладкою за работу трагедій правятъ’. Здсь вина Ломоносова состояла въ томъ, что по его требованіямъ вычитались изъ театральнаго жалованья Сумарокова деньги, которыя онъ обязался платить по третямъ за печатаніе своихъ изданій.

Въ слдующемъ письм (19 мая 1758) онъ замчаетъ, что еслибы имлъ боле досуга, то ‘могъ бы отвращать Ломоносова противъ себя толкованія съ употребленіемъ имени вашего и тхъ придворныхъ кавалеровъ. Ему, деревни, домъ и хорошіе доходы имющему, жить легко, а мн со всмъ моимъ домомъ лишаему быть на цлую треть моего пропитанія, трудновато. Когда Ломоносовъ пьетъ и во пьянств подписываетъ промеморіи, долженъ ли я въ чужомъ пиру имть похмлье? Онъ опивается, а я чувствую похмлье.’ {Ср. Доношеніе Сумарокова въ штатсъ-контору (изъ бумагъ С. Н. Глинки), въ Лит. Газет бар. Дельвига 1830, No 28, и въ сочиненіи г. Булича, стр. 58.— Это доношеніе было написано вслдствіе промеморіи Ломоносова о вычет изъ жалованья Сумарокова.} 27 іюля 1758 (No 12) онъ писалъ: ‘члены Академической канцеляріи имютъ способъ получать жалованье, а прочіе академики, будучи въ подобномъ состояніи мн, прибгаютъ къ своему президенту, больше думая о хлб нежели о наукахъ, а я, не имя инова президента кром васъ, къ вамъ въ моихъ злоключеніяхъ прибгаю’.

Въ начал 14-го письма онъ говоритъ о своемъ опроверженіи похвальной надписи Ломоносову, что если не напечаталъ его, то не изъ страха отвта отъ Поповскаго и ‘всхъ въ Московскомъ университет труждающихся’, а только изъ уваженія къ совтамъ Шувалова, которые онъ всегда принимаетъ какъ приказанія. Кажется, можно опредлить, о какихъ стихахъ тутъ рчь идетъ. Извстно, что въ 1757 году въ новоучрежденной типографіи Московскаго университета напечатаны сочиненія Ломоносова съ гравированнымъ его портретомъ. По желанію Шувалова, подъ этимъ портретомъ помщены были стихи, сочиненные Поповскимъ. Какъ ни гордился Ломоносовъ своими успхами, однакожъ въ этомъ случа обнаружилъ большую скромность. ‘Ваше Превосходительство’, писалъ онъ къ Шувалову, посылая ему пять оттисковъ этой гравюры (No У), ‘изволили говорить чтобъ подъ помянутый портретъ подписать какіе нибудь стихи. Но того, милостивый государь, отнюдь не желаю, и стыжусь, что я нагрыдорованъ’. Протестъ Ломоносова не былъ принятъ Шуваловымъ, и портретъ явился съ слдующими стихами:

Московскій здсь Парнассъ изобразилъ витію,

Что чистый слогъ стиховъ и прозы ввелъ въ Россію.

Что въ Рим Цицеронъ и что Виргилій былъ,

То онъ одинъ въ своемъ понятіи вмстилъ.

Открылъ натуры храмъ богатымъ словомъ Россовъ,

Примръ ихъ остроты въ наукахъ, Ломоносовъ.

Какъ похвалы, которыя Елагинъ воздавалъ Сумарокову, не понравились Ломоносову, такъ и стихи въ честь послдняго возбудили неудовольствіе Сумарокова, и онъ написалъ опроверженіе ихъ. Между мелкими его стихотвореніями мы находимъ эпитафію, гд подъ именемъ Гомера очевидно осмянъ Ломоносовъ, воспвающій Петра Великаго. Эта пьеса написана тмъ же размромъ, какъ приведенные стихи Поповскаго, и первоначально состояла также изъ шести стиховъ: потому можно полагать, что это именно то опроверженіе, о которомъ говоритъ Сумароковъ въ письм своемъ. Изъ печатаемыхъ нын писемъ Ломоносова (No III) видно, что поэма Петръ Великій была начата имъ еще въ 1757 году. Слдовательно Сумароковъ спустя годъ могъ уже знать о предпріятіи своего соперника и осмять его въ своихъ стихахъ. Привожу ихъ такъ, какъ они сохранились въ тетрадяхъ Державина по поводу, о которомъ сейчасъ будетъ упомянуто.

Подъ камнемъ симъ лежитъ Фирсъ Фирсовичъ ¹) Гомеръ,

Который, вознесясь ученьемъ выше мръ,

Великаго воспть монарха устремился,

Отважился, дерзнулъ, заплъ и осрамился:

Дла онъ общалъ воспть велика мужа,

Онъ къ морю велъ чтеца, а вылилася лужа ²).

¹) Т. е. ерситъ, извстное лицо въ Иліад.

²) Ср. эпитафію 17 въ соч. Сумарокова (т. IX, стр. 139), гд она нсколько передлана и распространена.

Черезъ 10 лтъ посл того, какъ написаны были эти стихи, когда уже Ломоносова не было въ живыхъ, за него вступился молодой, еще неизвстный и очень незрлый въ то время поэтъ, именно Державину который, хотя безсознательно и подражалъ иногда Сумарокову, однако живо чувствовалъ смшныя стороны Свернаго Расина.

Въ 1768 году онъ написалъ на приведенное надгробіе Ломоносову пародію, также въ шести александрійскихъ стихахъ, на т же римы, гд назвалъ Сумарокова, по имени славнаго римскаго комика, Терентіемъ. Эпиграмму эту онъ озаглавилъ Вывской, въ подражаніе ‘Вывск’ Сумарокова на писаря Саву. Вотъ пародія Державина.

Терентій здсь живетъ Облаевичъ Церберъ,

Который обругалъ подъячихъ выше мръ,

Кощунствовать своимъ Опекуномъ стремился ¹),

Отважился, дерзнулъ, звнулъ и подавился:

Хулилъ онъ наконецъ дла почтенна мужа,

Чтобъ сей изъ моря сталъ ему подобна лужа.

¹) Здсь Державинъ конечно разумлъ нкоторыя рчи Чужехвата и Пасквина въ комедіи Опекунъ, напр. то, что онъ говоритъ въ явленіяхъ IV (стр. 13 и 14), X (стр. 23), XI (стр. 26), XII (стр. 27) и XIV (стр. 36).

Сумароковъ завидовалъ не только литературной слав Ломоносова, но и тому, что онъ былъ членомъ Академіи, чести, которой самъ онъ напрасно домогался, обвиняя въ своемъ неуспх Ломоносова. Съ такою же досадой смотрлъ онъ на Поповскаго, который принадлежалъ къ Московскому Университету, тогда какъ самъ онъ не могъ попасть ни въ какое Русское учебное общество. ‘Писатели Русскіе’, говоритъ онъ (No 14), ‘привязаны или къ Академіи или къ Университету, а я по недостоинству моему ни къ чему, и будучи Русскимъ, не имю чести членомъ быть никакого въ Россіи ученаго мста, да и нельзя, ибо г. Ломоносовъ меня до сообщества академическаго не допускаетъ, а въ Университет словесныхъ наукъ собранія вамъ уставить еще не благоволилось’.

Мы уже видли, какъ онъ въ другой разъ сердился на Ломоносова за то, что по его милости не получалъ жалованья. Наконецъ, Ломоносовъ же, по его словамъ, не давалъ хода его сочиненіямъ, которыя печатались въ Академіи и подвергались ея цензур. Письмо, гд онъ жалуется на это (No 15), было писано въ конц 1759 года, когда Сумароковъ еще издавалъ Трудолюбивую Пчелу. Слдовательно онъ былъ недоволенъ вмшательствомъ Ломоносова въ его дла и по этому изданію. Когда онъ, за годъ передъ тмъ, испрашивалъ у Академіи позволенія печатать свой журналъ въ ея типографіи, съ тмъ, чтобы съ него взыскивались деньги по истеченіи каждой трети, то онъ предоставлялъ Академіи цензуру этого изданія и только просилъ не трогать его слога и ‘избавить его отъ помшательства и затрудненій въ печатаніи’ {Ученыя Записки А. H., T. I, стр. LXXXII.}. Въ сказанномъ письм, называя Ломоносова крайнимъ своимъ злодемъ, онъ уже говоритъ: ‘избраны ценсоры, не знаю для чего, чему и президентъ дивится, а что они подпишутъ, то еще Ломоносовъ просматриваетъ, приказывая корректору всякой листъ моихъ изданій къ себ взносить, и что ему не покажется, то именемъ канцеляріи останавливаетъ, а я печатаю не по указу и плачу деньги!’

Вслдъ за этимъ Сумароковъ чрезвычайно наивно обнаруживаетъ опять главную причину своей досады на Ломоносова, именно то, что и онъ, Сумароковъ, не членъ Академіи. Упоминая рядомъ съ Ломоносовымъ Тауберта и Штелина, онъ спрашиваетъ: ‘или русскому стихотворцу пристойне членомъ быть ученаго собранія въ Нмецкой земл, а въ Россіи нмцамъ? Мн кажется, что я не хуже аптекаря Моделя, хотя и не шарлатанствую: не хуже Штеллина, хотя и русской стихотворецъ и не хуже Ломоносова, хотя и бисера не длаю’.

Затмъ Сумароковъ, оставляя уже въ сторон всякія околичности, положительно объявляетъ, что если его сдлаютъ академикомъ, то онъ еще нсколько лтъ будетъ писать, а въ противномъ случа грозитъ, по окончаніи года (1759), во всю жизнь ничего боле не издавать.

Кажется, эти и подобныя имъ жалобы и угрозы имли нкоторое дйствіе, ибо спустя годъ посл того (No 16) Сумароковъ пишетъ Шувалову: ‘вы мн изволили предлагать объ академическомъ мст, которое, кажется мн, и принадлежитъ нсколько мн.’

Усиливаясь такимъ образомъ попасть въ академики, Сумароковъ въ то же время не разъ выражалъ желаніе получить генеральскій чинъ, представляя, что онъ уже шесть лтъ старшимъ бригадиромъ, что его обходятъ, что многіе изъ прежнихъ его сверстниковъ давно опередили его по служб.

Смхъ, отъ котораго трудно удержаться при чтеніи писемъ Сумарокова, превращается въ чувство грусти, когда мы поглубже вникнемъ въ ихъ смыслъ. Управляя театромъ, онъ былъ дйствительно несчастенъ. Конечно, большая доля его страданій происходила отъ его личныхъ свойствъ: безмрнаго самолюбія и раздражительнаго характера, соединенныхъ съ недостаточнымъ образованіемъ и внезапнымъ возвышеніемъ въ литератур вслдствіе особенно благопріятныхъ обстоятельствъ.

Но несчастіе Сумарокова въ значительной степени зависло и отъ состоянія тогдашняго нашего общества, отъ вншнихъ условій, посреди которыхъ этой живой натур пришлось дйствовать. Въ самомъ дл, что могъ сдлать директоръ вновь созданнаго театра съ пятью тысячами руб. въ годъ на содержаніе не только труппы, но и театральныхъ служителей {Сумароковъ опредлилъ при театр еще и доктора, которому платилъ по 100 руб. въ годъ. См. No 12 и 13.} и на покрытіе всхъ издержекъ по представленіямъ? Правда, вслдствіе жалобъ Сумарокова на недостаточность этой суммы, въ пользу актеровъ предоставленъ былъ и сборъ съ публики, но число постителей театра, какъ по всему видно, не могло быть велико, и притомъ явились злоупотребленія: вмсто актеровъ деньгами съ представленій стали пользоваться чиновники штатсъ-конторы. Самъ Сумароковъ цлые мсяцы не могъ добиться жалованья: любопытенъ разсказъ его о хлопотахъ, которымъ онъ подвергался въ подобныхъ случаяхъ (начало No 18). Окончательное ршеніе Сумарокова оставить театръ было, кажется, слдствіемъ такой же непріятности (No 21).

Нельзя сомнваться, что онъ по управленію театромъ дйствительно много терплъ отъ подъячихъ, въ рукахъ которыхъ былъ Сиверсъ. Бдность Сумарокова не была выдумкою съ его стороны. Нельзя безъ жалости читать то, что онъ объ этомъ писалъ какъ Шувалову (No 15), такъ и самой императриц. Въ письм къ Елисавет Петровн онъ говорилъ: ‘Какъ я, такъ и жена моя, почти вс уже свои вещи заложили, не имя кром жалованья никакого дохода, ибо я деревень не имю и долженъ жить только тмъ, что я своимъ чиномъ и трудами имю, трудясь, сколько силъ моихъ есть, по стихотворству и театру, а въ такихъ упражненіяхъ не имю ни минуты подумать о своихъ домашнихъ длахъ. Дти мои должны пребывать въ невжеств отъ недостатковъ моихъ, а я терять время напрасно’ {Библіогр. Зап. 1861, No 17.}.

Однажды нужда заставила Сумарокова прибгнуть къ помощи Шувалова и случилось по этому поводу недоразумніе. Шуваловъ подумалъ, что стихотворецъ проситъ у него милостыни и далъ это почувствовать Сумарокову, который вслдствіе того (No 11) оправдывается передъ нимъ, увряя, что и не думалъ просить подарка, что въ словахъ его не было никакой политики, что онъ просилъ взаймы — и то не для своихъ нуждъ, а для театра — 200 руб. на два мсяца, и теперь повторяетъ просьбу о ссуд, но уже 500 руб. хоть на четыре недли.

Несомннны также безпрерывныя задержки, затрудненія и хлопоты, которыя онъ встрчалъ передъ каждымъ представленіемъ, не зная даже напередъ, въ какой день одинъ изъ театровъ будетъ свободенъ. Когда онъ жаловался, ему говорили, что вдь русскій театръ ‘партикулярный’ (No 8), а это тмъ боле его огорчало, что самъ онъ считалъ свой театръ исключительно придворнымъ и однажды писалъ (No 11): ‘мн думается, что не для чего быть представленію, когда двора не будетъ.’ Но особенно чувствительны были ему притсненія чиновниковъ. Въ одной изъ статей, напечатанныхъ имъ подъ заглавіемъ ‘Сонъ’ въ ‘Праздномъ Времени’ 1760 г. (соч. Сумар. T. IX, стр. 280), онъ разсказываетъ, какъ одинъ подъячій взялъ у его безграмотнаго и негоднаго кописта серебряныя чарки и подносъ и посл того учинилъ кописта грамотнымъ и почтеннымъ человкомъ, ‘а меня, говоритъ Сумароковъ, безграмотнымъ и отвратилъ меня отъ Мельпомены, а по просту отъ сочиненія трагедій.’ Этотъ разсказъ, обнаруживая съ одной стороны, что Сумароковъ ссорился и съ театральными копистами, съ другой — указываетъ, какъ разбирались эти ссоры подъячимъ, который, по словамъ Сумарокова, былъ такъ безграмотенъ, что вмсто извстій требовалъ у него извести.

Такимъ образомъ, какъ ни смшны формы, въ которыхъ выливаются жалобы Сумарокова, мы не можемъ не признать ихъ основательными, не можемъ отказать ему въ состраданіи къ его жалкой судьб. Притомъ, сознавая смшную сторону его личности, мы не должны забыть, что въ ея источник — раздражительности и задорности его характера — кроется вмст съ тмъ одно изъ условій его замчательнаго сатирическаго таланта. Вообще, если мы примемъ въ соображеніе скудное воспитаніе Сумарокова въ кадетскомъ корпус и то, что онъ, какъ самъ сознавалъ, всмъ своимъ образованіемъ былъ обязанъ себ, то должны будемъ очень смягчить строгость нашего суда объ этомъ писател. Не забудемъ, что онъ первый, благопріятствуемый связями при двор и въ высшемъ обществ, явился въ литератур съ смлымъ и рзкимъ протестомъ противъ существующаго порядка. Онъ всегда былъ на сторон движенія, прогресса. Кто бы имлъ терпніе прочесть вс его сочиненія, увидлъ бы съ изумленіемъ, какъ много онъ высказалъ новыхъ для своей эпохи идей, какихъ важныхъ преобразованій требовалъ. Не говоря уже о желчныхъ нападеніяхъ его на подъячихъ и откупщиковъ, вспомнимъ, что еще за сто лтъ до нашего времени онъ говорилъ: ‘Каждый человкъ есть человкъ, и вс преимущества только въ различіи нашихъ качествъ состоятъ… Помщикъ, обогащающійся непомрными трудами своихъ подданныхъ, суетно возносится почтеннымъ именемъ домостроителя и долженъ онъ названъ быть доморазорителемъ… Много оставитъ онъ дтямъ своимъ, но и у крестьянъ его есть дти. {Соч. Сум. Т.Х. стр. 159 и 160 Сумароковъ не могъ однакожъ вполн отршиться отъ эгоистическихъ взглядовъ тогдашняго общества и отстаивалъ предъ Екатериною крпостное право. Русс. Вст. 1861, окт., Соловьева Разсказы изъ Русск. ист., стр. 321.} т. д. Еще прежде того онъ писалъ въ Трудолюбивой Пчел: {Ч. II, стр. 633.} ‘ударилъ Юпитеръ, повалились подъячіе… Обрадовалась истина, но въ какое смятеніе пришла она, когда увидла, что самые главные злоди изъ приказныхъ служителей остались цлы. Что ты сдлалъ, о Юпитеръ, главныхъ ты пощадилъ грабителей! вскричала она. И когда она на нихъ указывала, Юпитеръ извинялся невдніемъ и говорилъ ей: кто могъ подумать что это подъячіе! Я сихъ богатыхъ и великолпныхъ людей почелъ изъ знатнйшихъ людьми родовъ’ и т. д. Сумароковъ уже доказывалъ необходимость и возможность отмнить различіе стараго и новаго стиля {Соч. Сумар. T. IX, стр. 325.}, предлагалъ учредить ученое общество для разработки отечественнаго языка и литературы {Тамъ же, стр. 286.}, осуждалъ иноземное направленіе русскаго воспитанія {Зап. Порошина, стр. 436.}, излишнее употребленіе французскаго языка въ обществ {Сатира о французскомъ язык, соч. Сум. T. VII, стр. 368.}, нмецкій складъ рчи, введенный Ломоносовымъ въ нашей проз {Трудол. Пч., Ч. II, стр. 767 и въ другихъ мстахъ.} и проч.

Письма Сумарокова, знакомя насъ съ состояніемъ первоначальнаго русскаго театра, въ то же время открываютъ участіе, которое Шуваловъ принималъ и въ этой отрасли русскаго образованія. Почти одновременно съ учрежденіемъ Московскаго Университета и Академіи Художествъ, онъ же вроятно содйствовалъ основанію русскаго театра, и подавая одну руку Ломоносову, другою поддерживалъ Сумарокова, который директоромъ театра назначенъ былъ по предстательству Шувалова и тогдашняго своего начальника графа А. Г. Разумовскаго. Извстно, какъ Шуваловъ пытался примирить обоихъ литературныхъ враговъ. Много длаетъ ему чести, что онъ, слыша безпрестанно наговоры ихъ другъ на друга, не уступилъ ни тому, ни другому сопернику и, сохраняя благородное безпристрастіе, умлъ каждому изъ нихъ отдавать справедливость и пользовался обоими для своихъ высокихъ цлей.

ПРИЛОЖЕНІЯ.

ПИСЬМА ЛОМОНОСОВА ¹).

¹) Печатаются, какъ ниже и письма Сумарокова, съ соблюденіемъ, во всей точности, орографіи и пунктуаціи подлинниковъ.

Милостивый Гдрь Иванъ Ивановичъ.

Не могу преминуть, чтобъ Вашему Превосходительству неприслать Волтеровой музы новаго исчадія, которое объявляетъ, что онъ и его Гдрь безбожникъ, и то ему въ похвалу приписать не стыдится передъ всмъ свтомъ ¹). Приличне примра натти во всхъ волтеровыхъ сочиненіяхъ не возможно, гдбъ видне было его полоумное остроуміе, бессовестная честность и ругательная хвала, какъ въ сей панегирической пасквил, которую на ваше проницательное рассужденіе отдая, съ глубокимъ почитаніемъ непремнно пребываю Вашего Превосходительства

всепокорнйшій слуга
Михайло Ломоносовъ.

СПБ.

Октября 3 дня

1752 г.

¹) Съ 1750 до 1753 г. Вольтеръ жилъ въ Берлин. Ломоносовъ разуметъ вроятно слдующіе стихи, написанные въ 1751 къ Фридриху II:

Au Roi de Prusse.

On dit que tout prdicateur

Dment assez souvent ce qu’il annonce en chaire:

Grand Roi, soit dit sans vous dplaire,

Vous tes de la mme humeur.

Vous nous annoncez avec z&egrave,le

Une importante vrit,

Et vous allez pourtant l’immortalit

En nous prchant l’ame mortelle.

(Oeuvres de Voltaire, dition Bouchot T. XIV, p. 416).

Впрочемъ возможно также, что Ломоносовъ говоритъ о стихахъ, написанныхъ Вольтеромъ въ томъ же году въ отвтъ на записку, въ которой Фридрихъ II увдомлялъ поэта, что онъ разршился шестью близнецами, т. е. поэмою ‘L’art de la guerre’ въ 6 псняхъ (T. XII, p. 532).

II ¹).

Симъ подобныхъ высокихъ мыслей наполнены вс великіе стихотворцы, такъ что изъ нихъ можно составить не одну великую книгу. Того ради я весьма тому радъ, что имю общую часть съ толь великими людьми, и за великую честь почитаю съ ними быть опороченъ неправо, напротивъ того за великое несчастіе, ежели Зоилъ меня похвалитъ. Я весма не удивляюсь что онъ въ моихъ одахъ ни Пиндара ни Малгебра не находитъ: для того что онъ ихъ не знаетъ и говорить съ ними не уметъ не разумя ни Погречески ни Пофранцусски. Не къ поношенію его говорю, но хотя ему доброе совтовать за его ко мн усердіе, чтобы хотя одному поучился. Заключая сіе, увряю Ваше Превосходительство что я съ Перфильевичемъ {Иваномъ Перфильевичемъ Елагинымъ, задвшимъ Ломоносова въ своей сатир ‘на петиметра и кокетокъ’.} переписываться никогда намренъ не былъ, и нын, равно какъ прежде сего Пародію его на Тамиру, вс противъ меня намренія и движенія пропустилъ бы я беспристрастнымъ молчаніемъ безъ огорченія, какъ похвалу отъ его учителя {т. е. Сумарокова, котораго Елагинъ въ своей сатир называетъ: ‘Благій учитель мой’.} безъ честолюбиваго услажденія, естьли бы я неонасался произвести въ васъ неудовольствіе ослушаніемъ. Но и еще притомъ прошу, ежели возможно, удовольстоваться тмъ, что сочинилъ Гднъ Поповской, почетшій за свою должность посправедливости, что Перфильевичь себ несправедливо присвояетъ. Данной мн отъ него титулъ никогда бы я не оставилъ въ его стихахъ естьли бы я хвастовствомъ моихъ завистниковъ непринужденъ былъ рассудить, что тмъ именемъ нын ученику меня назвать можно, которымъ меня за дватцать лтъ учители мои называли. Всепокорнйше прошу извинить тсноту строкъ съ усерднйшимъ высокопочитаніемъ пребывая вашего Превосходительства

всепокорнйшій слуга
Михайло Ломоносовъ.

Изъ СП.бурга

Октября 16

1753 года.

¹) Это — окончаніе письма, котораго первая половина напечатана въ Смирдинскомъ изданіи соч. Ломоносова, 1847 года, т. I, стр. 684 и 685. Сохранившаяся въ подлинник часть этого письма начинается со словъ: ‘Высокопарныя мысли, похвальныя во вс вки’, но такъ какъ слдующее за тмъ мсто и приложенные къ нему стихи совершенно согласны съ напечатаннымъ уже текстомъ, то здсь и помщается только окончаніе письма, идущее за стихами.

III.

Милостивый Гдрь Иванъ Ивановичъ.

Вашему Превосходительству всепокорнйше доношу, что дло мое съ Тепловымъ по Канцеляріи произведено писменно (какъ я теперь увдомился) и мн будетъ читать Секретарь неправедной приговоръ или выговоръ племенной! Возможно ли стерпть, стоявъ за правду? за Высочайшее повелніе Ея Императорскаго Величества изъ Правительствующаго Сената, которымъ указано вс права, не взирая и на подписанныя Монаршескими руками, къ лутшему переправить. Тенловъ ищетъ, чтобъ Академической регламентъ (которой сочиненъ имъ безъ согласія и безъ вдома Академиковъ по его прихотямъ, и которымъ онъ нетокмо многихъ знатныхъ персонъ обманулъ, но и подкрался подъ святость Высочайшаго повелнія Ея Императорскаго Величества) не былъ рассматриванъ. Затмъ, что онъ знаетъ, сколь много найдено будетъ его пронырства. Того ради началъ онъ отводить указъ Ея Величества изъ Правительствующаго Сената, якобы онъ до Академическаго регламента не надлежалъ. Чему я противился. Споръ и шумъ воспослдовалъ. Я осужденъ! Тепловъ цлъ и торжествуетъ. Виноватой онравлепъ, правой обвиненъ. Коварникъ надется, что онъ и со мною такъ поступитъ, какъ съ другими прежде. Делиля, Гмелина, Сигезбека, Крузіуса, Гебештрейта профессоровъ изъ Россіи выгналъ, Вейдебрехта крутымъ отъ службы отказомъ уморилъ, другими многими какъ хотлъ поворачивалъ. Президентъ нашъ добрый человкъ, только вврился въ Коварника. Президентскимъ ордерамъ готовъ повиноваться, только не Теплова. И такъ въ сихъ моихъ обстоятельствахъ Ваше Превосходительство всепокорнйше прошу, чтобъ меня отъ такого поношенія и неправеднаго поруганія избавить, дабы чрезъ ваше отеческое прсдстательство Всемлосвйшая Государыня принять меня въ Высочайшее Свое Собственное покровительство и отъ Теплова ига избавить непрезрила, и отъ такихъ нападковъ по моей ревности защитить матерски благоволила. Чрезъ Вашего Превосходительства ходатайство отъ дальнйшихъ обстоятельствъ вскор спасенъ быть ожидаю.

Вашего Превосходительства
всепокорнйшій слуга
Михайло Ломоносовъ.

Марта 10 д.

1755 года.

IV.

Милостивый Гдрь Иванъ Ивановичъ.

По приказанію Вашего Превосходительства прилагаю при семь росписаніе разныхъ цнъ мусіи по разнымъ сортамъ. Портреты обыкновенной величины составляются изъ третьяго и четвертаго сорта, которыя пополамъ считая придетъ каждой квадратной футъ отъ 50 до 60 рублевъ, или короче сказать, сколько въ немъ кусковъ, столько копекъ, выключая матерію и излишные лики. Для скораго исполненія намренія Вашего Превосходительства желалъ бы я знать мру величины желаемаго портрета, дабы заблаговременно отковать мдную доску и наложить грунтъ мастичной. Чтожъ до портрета надлежитъ, съ котораго длать, то я думаю чтобы наперво хотя одинъ ликъ скопировать съ самаго лутчаго приказать Федору. Ожидая милостиваго Вашего соизволенія, съ глубокимъ высокопочитаніемъ пребываю

Вашего Превосходительства
всепокорнйшій и нижайшій слуга
Михайло Ломоносовъ.

Сентября 27 дня 1757 года.

Милостивый Гдрь Иванъ Ивановичъ.

По милостивому Вашего Превосходительства любленію и доброжелательству къ наукамъ нагрыдорованнаго моего портрета нсколько листовъ отпечатано, какъ вы приказать изволили, изъ которыхъ пять при семъ приложены. Мастеръ Вортманъ, уповаю что скоро исправитъ извстныя въ немъ погршности. Ваше Превосходительство изволили говорить, чтобъ подъ помянутой портретъ подписать какіе нибудь стихи. Но того, Милостивый Гдрь, отнюдь нежелаю, и стыжусь, что я нагрыдорованъ. Я прошу только того, что мн надлежитъ по справедливости, чмъ всемилостивйшая Государыня усердныхъ рабовъ своихъ обыкновенно жаловать изволитъ, что но моей служб и дорог слдуетъ и что больше отечеству, нежели мн нужно и полезно. Для того прошу всеуниженно прежнее мое письмо еще прочитать однажды и отдать справедливость моему законному прошенію. Вашего Превосходительства ко мн благодянія хотя многи и велики, однако желаемое будетъ всхъ больше не тмъ что я о томъ прошу больше трехъ лтъ, но для того что оно соединено съ общею пользою и что онымъ новая кровь въ жилы мои вольется къ совершенію начатаго героическаго описанія трудовъ Петровыхъ, которыхъ окончаніе выше всхъ благополучіи, въ жизни моей почитаю.

Милостивый Гдрь

Вашего Превосходительства
всеуниженный слуга
Михайло Ломоносовъ.

Ноября 23 дня 1757 года.

VI.

Милостивый Гдрь Иванъ Ивановичъ.

Для приведенія въ порядокъ сокращенія описанія Камчатки, которое по частямъ переписывано и переводится {Модрахомъ. См. письмо отъ 8-го іюля 1759 въ Смирдинскомъ изданіи, т. I, стр. 680.}, присылаю Вашему Высокопревосходительству оное въ оригинал, чтобы француское потому расположить можно было. Присемъ принимаю смлость, Милостивый Гдрь, о моемъ всеуниженномъ прошеніи, для общей пользы наукъ въ отечеств, докучать, чтобы вашимъ сильнымъ ходатайствомъ по представленію Милостиваго Гдря Графа Кирила Григорьевича изъ высокой Конференціи данъ былъ формуляръ университетской привилегіи для ускоренія ннавгураціи и порядочнаго теченія ученій. Сіе будетъ конецъ моего попеченія о успхахъ въ наукахъ сыновъ Россійскихъ, и начало особливаго раченія къ приведенію въ исполненіе старанія моего въ словесныхъ наукахъ. Дло весма вамъ не трудное и только стоитъ Вашего слова, которымъ многіе наукъ рачители обрадованы будутъ и купно я съ ними истинной и непреложной почитатель

Вашего Высокопревосходительства
всеуниженный и всеусердный слуга
Михайло Ломоносовъ.

Апрля 20 дня 1760 года.

VII.

Милостивый Гдрь Иванъ Ивановичъ.

Долговременное умедленіе отвтомъ на млстивое писмо Вашего Высокопревосходительства стараясь извинить, нигд не нахожу способа, какъ только въ Вашемъ великодушіи, о которомъ многократными опытами совершенно удостовренъ. Правда что ожиданіе выходу изъ печати моихъ сочиненій, кои при семъ Вамъ Млстивый Гдрь переслать честь имю, не послднею было сего укосннія причиною, и мои недоброхоты не перестая длать мн препятствій въ добронамренныхъ трудахъ моихъ нердко отнимаютъ у меня ко всему усердную охоту. По отъзд Вашемъ употребя мою тяжкую и долговременную болзнь и отсутствіе отсюда двора привели было меня къ крайному презрнію и низриновенію, естьли бы меня второй мой Меценатъ Млстивый Гдрь Графъ Григорей Григорьвичь {Орловъ.} не оградилъ своимъ млстивымъ предстательствомъ, и купно Млстивый Гдрь и древней мой благодтель графъ Михайло Ларіоновичь {Воронцовъ, который въ письм къ Шувалову отъ 30 окт. (10 ноября) 1764 г. изъ Берлина въ Парижъ писалъ между прочимъ: ‘При семъ посылаю для любопытства Вашего копію съ стиховъ общаго нашего друга Г. Ломоносова, вдая сколь много Вы его любите, и съ пріятностію читаете его сочиненія’.}, которой и вн отечества отмнною своею млстію меня незабываетъ, коего представленіемъ удостоенъ я недавно членомъ Бопонской академіи, и Его же Сіятельства попеченіемъ извстно учинено учоному свту о успхахъ моего мозаичнаго дла. Что описано въ учоныхъ флорентинскихъ вдомостяхъ. О семъ могу уврить васъ Млтиваго Гдря, что окончанная наборомъ въ Март мн великая картина полтавской побды выходитъ изъ точенія весма хорошо. Ваше Высокопревосходительство вдаете сколько благополучія могъ бы я получить, когда бы прежнія ваши предстательства не приведены были въ закоснніе происками моихъ недоброжелателей, нын жъ, Млстивый Государь имете случай наградить оной уронъ равномрнымъ благодяніемъ. Въ Парижской Академіи наукъ есть порожжее мсто иностраннаго почетнаго Члена. А какъ не сомнваюсь что Ваше Высокопревосходительство у тамошняго Двора знатныхъ пріятелей имете, для того униженно прошу рекомендовать меня на оное мсто. Тамошняя Академія о моихъ учоныхъ длахъ довольно извстна. Ейже весьма пристойно и надобно имть въ здшной Академіи Члена, особливожъ природнаго Россіянина. Сіе избраніе послужить можетъ нетокмо къ моей похвал, но и къ подлинной слав нашего Отечества, которыя васъ истиннымъ рачителемъ почитаютъ вс знающіе ваше попеченіе о наукахъ и художествахъ. Въ упованіи милостиваго вашего благоизволенія, а паче скораго ожидая въ любезное отечество возвращенія въ полномъ здравіи и удовольствіи, съ непремннымъ глубокимъ высокопочитаніемъ пребываю

Вашего Высокопревосходительства
всеуниженный и всеусердный слуга
Михайло Ломоносовъ.

Изъ Санктпетербурга

Іюля 11 дня

1764 года.

ПИСЬМА СУМАРОКОВА.

Я не вдаю кто это могъ сказать мы де по вол Ея Величества здимъ вы русской театръ а впротчемъ несносноде терпть отъ Сумарокова, я ни съ кмъ, не говорю въ это время и всегда почти на театр, сказать легко все а доказать трудно, въ день представленія я только о томъ и думаю и сколько я ни горячъ однако ни одному смотрителю нималйшей неучтивости не здлалъ а ежели я длалъ длячего мн это терпится. Что обо мн говорятъ неистинну я этому не удивляюся, тому только дивлюся длячево я обвиняюсь безъ изслдованія, а я такъ щастливъ былъ по сей день что не только на меня жаловаться ктопритчину имлъ по нижё я ни на ково.— а кто поддерживаетъ Локателли {О Локателли (Locatelli) см. выше. Онъ оставался въ Россіи еще и при Екатерин II, и въ 1777 написалъ итальянскую кантату на рожденіе Александра Павловича (Bacmeister, Russ. B. V, 217).} у ваш: превосх: и меня злословитъ я это знаю, c’est le… je me tais.

Милостивый Гдрь Иванъ Ивановичъ!

Заговнье будетъ февраля 9:го дня до котораго дни осталося времени очень мало, а вмсто моей труппы нын интересуются {т. е. получаютъ прибыль.} подъячія собирая за мои трагедіи по два рубля и по рублю съ человка, а я сижу не имя платья актерамъ будто бы театра не было. Здлайте милость Милостивый Гдрь окончайте ваше предстательство, ибо я безъ онаго дирекцію имть надъ театромъ почту себ въ нещастіе. Общанную мною комедію надобно мн здлать въ свободныхъ мысляхъ, которыхъ я не имю, и ежели бы мн не было остановки тобъ я давно оную окончалъ а въ такихъ обстоятельствахъ въ какихъ я теперь получить хорошихъ мыслй никакъ неудобно, времени осталось столько мало что никакъ на вольную комедію надяться нельзя, въ апрел по неспособности реки а потомъ за неимніемъ моста представленію быть нельзя а лтомъ представлять очень трудно. Помилуйте меня и здлайте конецъ милостивый Гдрь или постарайтесь меня отъ моего мста освободить а я всегда,

вашего Превосходительства
всепокорнйшій слуга А: С:

5: Генв: 757.

Милостивый Гдрь!

Я не однократно дерзалъ утруждать ваше Превосх: о повелніи чтобы на франц: театр: моимъ актерамъ было позволено играть въ т дни въ которыя отъ Серини {См. выше.} не представляются драммы, и по необходимости или паче въ разсужденіи вашей ко мн отмнной милости еще васъ утрудить дерзаю. Лто настаетъ а деньги въ театральной казн изчезаютъ а я тысячьми препятствій не только въ представленіяхъ лишенъ всего одобренія по къ лютйшимъ моимъ вображеніямъ и чувствію въ моихъ хлопотныхъ и всмъ безполезныхъ обстоятельствахъ лишенъ всхъ поетическихъ мыслей и не могу ни чево зачать къ удовольствію двора и публики. Ни кто не можетъ требовать чтобы русской театръ основался, ежели толикія трудности не прескутся, которыя не только отъемлютъ у меня поетическія чувствія по все мое здоровье и разумъ, что еще я и больше всхъ на свт почитаю благополучіи. Удивительно ли будетъ ваш: превосх: что я отъ моихъ горстей сопьюсь, когда люди и отъ радостей спиваются? Я опасаюся ваше превосход: много утруждать и когда говорю съ вами, всегда брегусь чтобы вамъ не паскучить и не здлаться противнымъ, а обстоятельства русскаго театра весьма всему свту могутъ показаться удивительны. Кто можетъ поврить въ Париж когда я нкоторымъ образомъ не длаю безчестія моему отечеству симъ самымъ мучусь, имя еще милостивца, любителя наукъ и художествъ. Сколько я васъ люблю тому свидтель весь свтъ, а на совсть свою я посылаться не могу, ибо льстецы и бездльники ее себ во лжесвидтельство употребляютъ. Карневалъ до послднихъ дней масленицы прошелъ безъ представленія отъ русскаго Театра, за не имніемъ платья. Май настаетъ, время къ удовольствію воздушныхъ приятностей увеселенія а я вмсто сочиненій и представленій стражду и все что ни есть на свт теряю, здоровье, умъ, веселости, надежду, славу, но можно ли мн изъяснить мое бдное отъ драмматическаго стихотворства состояніе! вы можете мн отвтствовать: страдай и что хочешь длай. Однако я отъ васъ сего отвта не ожидаю, и измряю ваши милости моимъ къ вамъ усердіемъ, съ которымъ ожидая милостиваго предстательства о театр и о людяхъ къ тому потребныхъ, есмь и буду до смерти моей не яко іуда но яко честной человкъ

вашего Превосходительства
всепокорнйшій и нижайшій слуга
Александръ Сумароковъ.

29 апр: 757

С:П:Б

Милостивый Гдрь!

Апрель мсяцъ, оставшій это всей зимы для собранія на комедію денегъ прошелъ, майская погода установляется и вся чаятельная казна минуется, а я, что паче всево! докуками и безпокойствами приведенъ въ такое лютое состояніе изъ котораго я во всякое готовъ, ибо моево хуже нтъ, я время провожу вмсто сочиненія драммъ, Милостивый Гдрь, въ однихъ только безполезныхъ двору и обществу безпокойсти: и теряю вс стихотворныя Мысли, или паче и разумъ безъ чево стихотворцу обойтиться не очень легко, а особливо драмматическому, ибо драммы разсянными мыслями не только сочинить по ниже расположить неудобно. Что мн наконецъ длать, милостивый гдрь, съ актерами? денегъ скоро больше не будетъ, дохода зборомъ безъ театра имть не можно, а до сентября еще не близко. Но что мн какъ ни жестоко, всево жесточе то, что я долженъ упражняться вмсто стихотворства въ докукахъ ни мало нраву моему несходныхъ и отъ самаго моево къ театру опредленія ни какова не здлать дла и быть во всегдашнемъ упражненіи и цлой годъ хлопотать и ни чего не выхлопотать.

Demain, demain, dit on va combler tous nos vux,

Demain vient, et nous laisse encor plus malheureux.

Я впротчемъ имю честь и милость называться и дйствительно быть

вашего превосходительства
Милостиваго Гдря,
всепокорнйшимъ и нижайшимъ слугою
Александръ Сумароковъ.

Маія 1: дня

757.

Милостивый Гдрь!

Нсколько праздниковъ было по четврткамъ и для того я въ т дни играть не могъ а нын на которомъ театр мн играть я не вдаю, тамъ Локателли а здсь Французы, а я не имя особливаго театра не могу назначить дня безъ сношенія съ ними да и имъ иногда знать нельзя, что мн въ такомъ обстоятельств длать?— Театральной въ Россіи годъ начинается съ осени и продолжается до великаго поста, восемь недль осталось только, въ которыя всегда ли актеры будутъ здоровы не извстно, а пятой мсяцъ наступилъ россійскихъ театральныхъ представленій а всево прибытка нтъ пяти сотъ рублевъ, не считая что отъ начала театра на платье больше двухъ тысячъ истрачено: словомъ сказать милостивый гдрь мн збирать деньги вмсто дирекціи надъ актерами и сочиненія и неприбыльно и непристойно толь и паче что я и актеры обретаемся въ служб и въ жалованьи Ея Величества, да и съ чиномъ моимъ милостивый гдрь быть зборщикомъ не гораздо сходно а я и о своихъ собственныхъ приходахъ и расходахъ большова попченія а паче любя стихотворство и театръ не имю, это мсто для меня всхъ лутче ежели бы только до сочиненія и представленія касалось а зборы толь противны мн и несродственны, что я самъ себя стыжусь, я не антрепренеръ, дворянинъ и офицеръ и стихотворецъ сверхъ того, и я и вс комедіянты припадая къ стопамъ Ея Величества всенижайше цросимъ чтобы русскія комедіи играть безденежно и умножить имъ жалованье, а збора чтобы содержать Театръ быть не можетъ и все это униженіе отъ имени вольнаго театра не только не приноситъ прибыли но ниже пятой доли издержанныхъ денегъ не возвращаетъ а очень часто и день не окупается, а мн всегдашнія хлопоты и теряніе времени, ваш: превосх: всегдашняя докука. Одно Римское платье а особенно женское меня довольно мучило и мучитъ, то еще хорошо что отъ Великой Княгини пожаловано.

Вашего Превосходительства
всепокорнйшій и нещастнйшій
слуга А. Сумароковъ.

9 Генв, 758.

Милостивый Гдрь!

Другой годъ, то есть другая зима проходитъ отъ зачатія россійскаго театра, докукамъ отъ меня къ вамъ, и моимъ несноснымъ безпокойствамъ, числа нтъ. Нтъ ни однаго дня комедіи въ который не только человкъ не былъ возмущенъ въ такихъ обстоятельствахъ, ангелъ бы поколебался. Гофмаршалъ изволилъ ко мн прислать часъ по полудни что къ завтрему театръ для Русскихъ комед: готовъ только де не будетъ отъ маскарадовъ музыки, а мн севодни не только искать музыкант: но ниже публикаціи здлать уже не коли ни о томъ что будетъ представленіе ни о томъ что не будетъ, а Алексй Аноф: которой диригировалъ русскимъ оркестр: опредл: играть въ маскарадахъ. Музыкант: де посл маскарадовъ будутъ уставать, это правда, однако что маскарады будутъ по Середамъ я етова не зналъ, а мн хотя русскія играютъ хотя нтъ все равно, жаль только тово что ни я ни они не можемъ работать да и актеровъ ни актрисъ сыскать безъ указу нельзя а которыя и опредлены да еще и по имнному указу, отходомъ мн стращаютъ, на меня жалуяся лгутъ а сврьхъ того еще въ малую опредленную сумму забранныхъ не платятъ денегъ да и жаловаться на нихъ или паче представлять не знаю гд. Я вашему превосходительству скучаю это правда, да что мн длать, ежели бы мое представленіе и весь прожектъ былъ апробованъ ни малйшей бы отъ меня докуки не было никому. Я больше докуки длать не буду только прошу чтобы невозможности не причесть моему упрямству, въ которомъ случа я могу быть нещастенъ а не виненъ, что я представляю это ясная правда.

Вашего Превосходительства
всепокорнйшій слуга
Александръ Сумароковъ.

Генв: 758.

Monseigneur!

je suis mortifi de fcher V: E: et de vous dire qu’il y a un grand obstacle de reprsenter la piece, tout est prt, j’ai parle avec le marchal de la cour, avec Marck Fed, de meme tout а bonne trane, mais pour les huit chantres il n’est point des habits, chose tr&egrave,s petite mais tr&egrave,s necessaire. Je ne sai que faire, le reste du Temps est un seul jour, ordonns moi tout qui est possible et dispenss moi pour repondre apr&egrave,s tous mes soins sur les choses impossibles, Dieu lui mme ne peut les faire et moi encore moins si c’est meme par le suprme ordre, l’impossibilit est excuse. J’ai l’honneur d’etre

Monseigneur
de vtre Excelence
le plus humble et le plus soumis serviteur
А. Soumarocoff.

Le 24 Fvrier

758.

(Вверху страницы, приписано на ноляхъ косыми строками такъ что для прочтенія нужно перевернуть листъ):

NB: il faut faire des preuves {Пробы.}.

NB: il faut faire de Billets et publier, combien rest’il du Temps.

Милостивый Гдрь!

Три представленія не только не окупилися по еще и убытокъ театру принесли, свчъ сальныхъ не позволяютъ имть ни плошекъ, а восковой иллюминаціи на малой сборъ содержать никакъ нельзя, я доносилъ съ прописаніемъ да и въ короткое время силъ моихъ исправлять вс потребности недостаетъ, все надобно заблаговременно исправлять, да и посылать мн милост: Г: некаво не имя кром двухъ копистовъ никакихъ театральныхъ служителей.— Я затрудненій напрасныхъ неимю притчины длать и что доношу о томъ утверждая моею честностью говорю что то истинна. Я все бы исправилъ ежели бы была возможность а севодни посл обда зачавъ я не знаю какъ передлать.— ежели я виноватъ и отъ меня происходятъ затрудненія такъ я признаваю себя неспособнымъ и отдаю на разсмотрніе всего свта такое ли это дло ноезія и театръ чтобы исправленіе могло быть въ такое короткое время.— Я вижу что вс мои милост: Г: предложенія не пріемлются и тянулъ сколько можно.— Я доношу что мн восковой иллюминаціи имть нельзя и когда буду пропустивъ время подъ самой конецъ зачинать исправленіе то не можетъ быть порядку а что Симоновъ похалъ спустя лто въ лсъ по малину и не зачалъ исполнять того что ему приказано заблаговременно это милост: Г: не моя вина. Подумайте Милост: Гдрь сколько теперь еще дла:

Нанимать музыкантовъ.

Покупать и разливать приказать воскъ.

Длать публикаціи по всмъ командамъ.

Длать репетиціи и протъ

Посылать къ Рамб: по статистовъ.

Посылать къ машинисту.

Длать распорядокъ о пропуск.

Посылать по караулъ.

а людей только два копеиста, они копеисты, они разсыльщики, они портіеры.

Я наконецъ доношу что три представленія ужё неокунилися, денегъ нтъ, занимать негд, своихъ у меня нтъ, жалованья за неимніемъ денегъ и по вол Ломоносова недаютъ, моихъ денегъ издержанныхъ Г: Чулковъ семь лтъ не даетъ, въ Академію съ меня нехристіанскою выкладкою за работы трагедій правятъ. Богъ моей молитвы за грхи мои не пріемлетъ, и къ кому я не адресуюсь вс говорятъ что де русской театръ партикулярной, ежели партикулярной такъ лутче ничего не представлять, мн въ этомъ Милост: Г: нужды нтъ никакой и лутче всего разрушить театръ а меня отпустить куда нибудь на воеводство или посадить въ какую коллегію я грабить родъ человческой научиться легко могу а профессоровъ этой науки довольно ибо ни одинъ еще не… лутче быть подъячимъ нежели стихотворцемъ.

Вашего Превосходительства
покорнйшій слуга
А. С.

20 Маія 758.

9 (подлиннойписано pyilo писца).

Милостивый Государь!

Я у вашего Превосходительства ради того давно не былъ, что неимя на адмиралтейской сторон ни кареты ни лошадей за слабостію моего здоровья въ такъ холодную погоду бояся простуды пшкомъ ходить опасаюся. Ваше Превосходительство изволили приказывать неоднократно что вы намрены мн сдлать милость и переговорить со мною о театр: я подлинно грудью очень немогу, погода продолжается очень худая, а что меня слабость моего здоровья допускаетъ еще перезжать по четвергамъ въ театръ, такъ я прізжаю въ присылаемыхъ къ намъ конюшенныхъ каретахъ, а иногда и туда зжу удивлялся самъ себ какъ я силы собираю преодолевать несносной боль, который меня простудою въ представленіе Мещанина въ дворянств {Комедіи Мольера, переведенной Свистуновымъ. Карабановъ, Основаніе русскаго театра, стр. 14.} такъ мучилъ что описать невозможно. Вы сами Милостивый Государь сей жестокой болезни подчинены и собственнымъ чувствіемъ больше нежели изъясненіемъ страдающева оную понимаете. Севодни я черезъ силу къ Вашему Превосходительству выхать хотлъ въ разсужденіи надобностей касающихся до наступающаго представленія, однако жестокая погода того меня лишила. Окончивъ мои извиненія дерзаю Ваше Превосходительство утрудить и донести что въ четвергъ представленію на россійскомъ театр быть нельзя ради того что у Трувора платья нтъ никакова, къ Симонову я посылалъ только онъ въ Петергоф и сказали его домашнія что онъ будетъ севодни къ ночи. А другой драммы твердя Синава и Трувора не вытвержено. О музык я больше не говорю когда судьбина не защищаетъ меня отъ нападнія Господина Сивирса: Un Allemand en vangeant les comdiens franois poursuit un auteur russien aumilieu de sa patrie, а объ иллюминаціи нижайше прошу ежели вы меня жаловать изволите представить Ея Величеству что я восковой иллюминаціи содержать не въ состояніи а сальной мн имть не позволяется. Восковая иллюминація употребляется не для меня и не для порученнаго мн театра. Я Вашему Превосходительству много докучаю да и обойтися мн нельзя, ибо отъ начала учрежденія театра ни одного представленія еще не было которое бы миновалося безъ превеликихъ трудностей не приносящихъ никому плода кром приключаемаго мн мученія и превеликихъ замшательствъ. Ежелибъ Ваше Превосходительство изволили когда обстоятельно выслушать о неудобствахъ театра и отвратили бы слухъ свой отъ моихъ недоброжелателей или паче отъ ненавистниковъ россійскаго театра, Вы бы удивилися сколько я по театру трудностей преодолваю, Вы бы сами обо мн сожалели. Сто бы разъ для всево легче было ежели бы однажды всему театру положено было основаніе, я бы имлъ къ театральному сочиненію и къ управленію больше способнаго времени, мысли бы мои были ясняе и силы бы мои безполезно не умалялись, а время бы оставите употребилъ я себ на отдохновеніе которое стихотворцу весьма потребно и не лишался бы такъ часто Вашего дражайшаго мн присутствія а между тмъ могъ бы я отвращать Ломоносова противъ себя толкованія съ употребленіемъ имени Вашего и тхъ придворныхъ кавалеровъ. Ему деревни, домъ и хорошія доходы имющему жить лгко а мн со всемъ моимъ домомъ лишаему быть на цлую треть моего пропитанія трудновато. Когда Ломоносовъ пьетъ и въ пьянств подписываетъ промеморіи, долженъ ли я въ чужомъ пиру имть похмлье? онъ опивается а я чувствую похмлье. Оставивъ то: представленія въ четвергъ быть не можетъ какъ я уже донесъ, ибо у Трувора платья нтъ а осталося для репетиціи какъ драммы такъ и музыки, для публикаціи и для веево до театра касающагося времени только одинъ день. Я нижайше прошу меня остеречь и извинить предъ Ея Величествомъ что всевысочайше повелніе не отъ упрямства моего но отъ невозможности неисполнится.

Вашего Превосходительства
Милостиваго Государя
всепокорнейшій и нижайшій слуга
Александръ Сумароковъ.

Мая 19 дня

1758 году.

10.

Не будьте Милое: Г: на одну минуту другомъ Графу Чернышеву и безпристрастно выслушайте представленіе мое.— мн сорокъ ужё лтъ, я никогда не думалъ чтобы я когда нибудь а особливо во дворц въ комнатахъ тово человка которой столько по достоинству его жалуемъ Государынею сколько мною почитаемъ и любимъ, въ мст которое казалося мн убжищемъ хлопотъ и какъ оно для всхъ кром меня и есть, буду выбраненъ такою бранью отъ человка которому я пи малйшей притчины не только не подалъ по ниже подать хотлъ. Что зляе сказать? ты воръ. Я не Графъ однако дворенинъ, я не Еамеръгеръ однако офицеръ и служу безъ порока двадцать семь лтъ. Я говорилъ пускай это мн кто скажетъ, виноватъ ли я въ томъ? Кто думалъ что это мн кто скажетъ когда нибудь потому только что онъ больше моего чину и больше меня поступи по своему щастью иметъ. Что онъ меня всемъ лутче какъ онъ сказывалъ, я ему въ томъ уступаю хотя я клянуся что я етова не думаю, однако de traiter les bonnettes gens d’un tel faon и говорить: ты воръ — ce peut allarmer tout le genre humain и всхъ qui n’ont pas le bonheur d’etre les grands Seigneurs comme Son Excellence Mr. le Comte Tchern: qui m’а donne le titre d’un voleur, titre tr&egrave,s honorable pour un Brigadier et encore plus pour un auteur des Tragdies, apresent je voi Monseigneur que ce peu que d’tre Poete gentilhomme et officier. J’ai ne pas dormi toutela nuit et j’ai pleure comme un Enfant, не зная что зачать. Je ne sai monseigneur comment apr&egrave,s ce coup mon histoire se finira. Что я ему здлалъ и давно ли это что я говорилъ пускай это мн кто скажетъ, я не думалъ что это сказать можно.— Я для того много вытерплъ что ваше Превосх: изволили на меня прогнваться исчисляя всхъ которыхъ я обидилъ хотя я никово не обижалъ да и силы къ тому не имю и обнесенъ я безвинно, а виротчемъ Гр: Чернышевъ напрасно меня побить хвалился, ежели это будетъ я хочу быть не только изъ числа честныхъ людей выключенъ по изъ числа рода человческаго. Monseigneur suis-je esclave que d’etre traiteainsi? Suis-je son domestique? и что я укралъ? стихотворцемъ я называюся потому что я стихи сочиняю а воромъ почему Его Сіятельству меня нарчь благоволилося? для чево? ежели для тово что я говорилъ то что меня воромъ назвать нельзя никому, я такъ и думалъ. Теперь вижу что можно. Я подвергаюся всякому нещастью только совтую чтобы никто въ комъ есть хоть капля честной крови нападеній не терплъ а что я стерплъ тому притчиною дворецъ и ваши комнаты. Виротчемъ врьте что Ево Сіят: Гр: Чери: можетъ меня убить до смерти а не побить ежели мн рукъ не свяжутъ, я въ томъ честью моею вамъ Милост: Гдрь клянусь да и никакова доброва дворенина или офицера.— а что я остался еще будто спокоенъ apr&egrave,s ce grand coup, я остался par embarras et je n’avais point tant de presence d’esprit чтобы вздумать что длать а притомъ боялся прогнвать васъ, toute ma vie est change et il ne me reste plus qu’а mourir.

вашего Превосходительства
Милост: Гдрь
всепокорнйшій нижайшій и нещастнйшій слуга,
А: С:

23 Маія 1758.

С: П: Б:

Что меня всево больше смущаетъ это состоитъ въ томъ что я будучи обруганъ не могу до исправленія моево дла вступить въ комнаты моево милостивца.

11.

Милостивый Гдрь!

Мн думается что не для чево быть представленію когда двора не будетъ, я не намренъ для ради того трагедіи представлять до другова времени.— Чтожъ касается милост: Г: до употребленныхъ терминовъ L’avare et Dissipateur {Дв извстныя комедіи: первая — Мольера, вторая — Детуша.}, поврьте милост: Г: что я истинно не подарка просилъ чево я никогда не длалъ и не длаю а требовалъ отъ комнатъ вашихъ въ займы для театра и моей политики никакой тутъ не было, я лутче по миру пойду и всякому подвергнусь нещастью нежели быть въ числ тхъ которыя ищутъ патроновъ для того чтобы пощечиться. Jugs mieux monseigneur de mon characteur et si je suis digne de votre protectiou ne m’imputs pas cette politique, je suis sincere et desinteresse а осмлился вамъ докуку здлать par la raison que votre Excellence m’а donne la permission meme dans mes propres choses qui sont de cette espece m’adresser vous mais je n’ai jamais fait cela.— je suis vritablement au desespoir de donner l’occasion votre xcellence чтобъ вы изводили употребить при прошеніи моемъ имена сихъ двухъ комедій въ которыхъ моя ролля истинно не по сложенію моихъ Милост: Г: мыслей. J’ai pri tout de bon pour deux mois le deux cents R. sachant bien que ce ne sera point autre chose qu’une grce pour moi а чтобы подарено было я хочу нечестнымъ человкомъ остаться ежели мн въ умъ приходило да и прнити не могло, — Je suis par malheur tr&egrave,s sincere que de mendier d’une telle faon et je m’tonne bien que vous monseigneur me prens pour’ une telle crature, si je serais telle je serais selon la justice indigne de vtre grce.— C’est n’est pas pour moi que j’ai prie, et je vous prie encore si j’ose parce que autrement je ne saurai que faire, le valet de chambre de vtre Excell: а dit а mon crivain qu’il vient pour prendre l’argent trois au quatre jours apr&egrave,s, ces jours tant passe j’envoye mon Ecrivain et je ne pas crus monseigneur que cela pouvait me faire quelque chagrin, j’obis а vos gracieux ordres sans vouloir prendre plus d’hardiesse que je dois, je suis tr&egrave,s malheureux si vtre Excell: aura de moi une mauvaise opinion.— Я буду избавленъ великаго безпокойства ежели въ такомъ мнніи я могу получить деньги въ какомъ я прошу, а подарковъ толь наипаче на театръ просить непристойно я истинно етова не думалъ а уповалъ и уповаю на ваше снисхожденіе выпросить когда не можно до Сентября то хотя на четыр недли пять сотъ рублевъ которыя для театра теперь мн потребны доколь покрайней мр мн не выдастся жалованье на эту треть и которого за. неимніемъ денегъ мн не выдано еще. Ежели изволите одолжить меня я буду за милость почитать. Я впротчемъ есмь

вашего Превосходительства
всепокорнйшій слуга
А. Сумароковъ.

10 Іюня 758.

NB: ежели расписка надобна милостив: Гдрь такъ ее послалъ en cas de besoin а vtre valet de chambre.

12.

Милостивый Гдрь!

Я перемогалъ себя сколько можно было не утруждать ваше Превосх: необходимости на конецъ принудили меня: Прошу всепокорно со вниманіемъ и съ милостью прочесть сіи мои строки.

Я не имя доступа кром какъ только чрезъ васъ къ Ея Величеству о издержанныхъ по точному повелнію деньгахъ съ четыреста рублевъ безъ мала о чемъ Вас: Ив: Чулкову очень извстно и подано отъ меня къ нему въ семь лтъ больше сорока щетовъ на что я отъ нево едва иногда отвты получалъ: доложите о томъ милостивый Гдрь, я тогда никакой дирекціи надъ актерами не имлъ и деньги свои заплатилъ въ несумненной надежд по первомъ получить щет, а нын въ деньгахъ больше нужды нежели когда бывало ибо я седьмой месяцъ жалованья не получаю потому что штатскантора денегъ не иметъ а я кром жалованья никакова не имя дохода семи месяцовъ дал съ моею фамиліею принужденъ буду вмсто сочиненія драммъ не имя хлба нити но миру: les beaux arts veulent tre nourri, autrement le genie s’eteint. истинна ли это что я пишу? члены академической Канцеляріи имютъ способъ получать жалованье а протчія академики будучи въ подобномъ состояніи мн прибгаютъ къ своему президенту больше думая о хлб нежели о наукахъ, а не имя инова президента кром васъ къ вамъ въ моихъ злоключеніяхъ прибгаю. L’Europe n’est pas renverse mais je n’ai rien а manger. Когда ваше превосх: постараетесь отвратить остановку жалованья а особливо въ наукахъ и въ художествахъ упражняющимся, я ручаюся что вы народную любовь которую вы уже заслужили весьма умножите.

Милостивый Гдрь! теперь другое прошеніе о вспоможеніи вашемъ есть. Ne soys pas fche monseigneur qui je vous incommode tant, selon mes sentiments les grands seigneurs sont fait pour tre incommode et pour faire de bien.— et tes diables sont fait pour n’etre jamais incommode et pour faire du mal, les bele’s sauvages de meme et les betes aprivoise sont fait ni pour l’un ni pour l’autre.— Je badine avec vous sans crainte parce que je connois vtre coeuv et vtre Esprit.

Къ длу: доктора, лкаря и лкарствъ россійской театръ не иметъ а комедіанты больны бываютъ какъ и протчія люди. Я договорился съ весьма хорошимъ лкаремъ и которымъ театръ былъ доволнъ платя ему отъ театра съ лишкомъ по сту рублевъ. Ево Превосх. Кондопди о томъ вдалъ, потомъ командировалъ ево на корабли въ море, я ево письменно съ такою покорностію просилъ съ каковою васъ никогда ни о чемъ не прашивалъ чтобъ то отмнить, онъ это вдлалъ, я будучи въ Петергоф ево еще съ большею покорностію благодарилъ преступивъ правила стихотворцевъ которыя неохотно медикамъ покаряются, и здлалъ ему въ Петровъ день въ ево именины превиликой дворъ хотя я въ Архитектур и не гораздо знающъ, меня затащилъ съ собою П: Спиридоновичъ, онъ такъ же ему дворъ строилъ, однако Ево Превосх: Кондоиди чрезъ, дв недли въ другое мсто откомандировалъ. Здлайте милость et dites lui dans le stile laconique чтобъ онъ помогъ театру и отмнилъ бы свою ко мн немилость, молвите ему только: Пожалуй отмни это для меня, а я симъ вашимъ словомъ остануся со умноженіемъ благодарности моево серца тому котораго я всемъ моимъ серцемъ люблю и почитаю,

всепокорнйшимъ слугою
Александръ Сумароковъ.

Іюля 27 дня 758

С: П: Б:

13.

Monseigneur!

Parls avec mous. Condoidi, vtre Excellence m’obligera infiniment si elle m’aidera dans l’affaire touchante je chirurgien, je ne veux vous incommoder par une lettre long saehant que votre Excellence est asss affaire et incommode par des maladies et vtre sant m’est chere abandonns monseigneur vtre hyppochondrie elle ne vous convient pas c’est n’est pas а vous de se soumettre а des pareilles choses. Quand je vous verrai je ferai tout mon possible pourchasser vtre hyppochondrie je suis un bon mdecin et je connois cette maladie parfaitement, il faut la draciner ou diminuer: vos sinc&egrave,res amis feront cela mieux que tous les mdecins avec toute leurs galimatias et les charlataneries, c’est aux poetes des chasser les pareilles maladies et non pas aux mdecins quoique que les poetes sont incapables de se gurir eux memes commes les cloches qui invitent tout le monde dans l’eglise et eux memes ne vient jamais.

Monseigneur
de vtre Excellence
le plus humble etc. А: S:

le 5-me d’Aout 758.

14.

Милостивый Гдрь!

Я не опасался отвта и отплаты отъ Поповскова и это всхъ въ московскомъ университет труждающихся въ словесныхъ наукахъ стиховъ къ опроверженію подписи похвальной Г: Ломоносову не предалъ печати, Поповской и протчія тамо обретающіяся опровергнуть честь мою по стихотворству не въ силахъ еще, въ чемъ думается мн, ваше Превосходительство довольно уврены, и я бы смешонъ былъ, ежели бы ихъ отплаты боялся, довольно будучи извстенъ и о нихъ и о себ. Коротко сказать: они еще малы, и возвысить и умншить честь мою. Я стиховъ тхъ не отдалъ печатать по вашему совту который я приемлю всегда повелніемъ, а чтобы я пренебрегъ справедливое мое честолюбіе, я знаю, что ваше Превосходительство отъ меня не потребуете. Писатели стиховъ русскихъ привязаны или къ академіи или къ университету а я по недостониству моему ни къ чему и будучи Русскимъ не имю чести плномъ быть ни какова въ Россіи учонова мста, да и нельзя ибо Г: Ломоносовъ меня до сообщества академическаго не допускаетъ, а въ университет словесныхъ наукъ собранія вамъ уставить еще не благоволилось. И такъ не позволяется мн и тогда прекословить когда оныя господа, отнимая честь мою потомкамъ неправду объявляютъ, я посылаю къ вашему Превосх: свое защищеніе, въ которомъ Поповской укрывался именемъ университета не тронутъ а Ломоносовъ еще сколько истинна допускаетъ возвышенъ. Противъ истинны я невооружаюся а неправды нести къ безславію не хочется. Я нижайше прошу меня хотя одною строкою увдомить, могу ли я это напечатать,

вашего Превосходительства
нижайшій и всепокорнйшій слуга
А: Сумароковъ.

Ноября 7: дня 758

С: П: Б:

Обратно прошу ко мн мое сообщеніе приказать отослать.

15 (подлинное писано рукой писца).

Милостивый Гдрь.

Вчера исполнилося мн сорокъ два года, и миновался послдній срокъ моего терпнія, того ради въ послдній разъ приемлю дерзновеніе Вашему Превосходительству мою нижайшую принести просьбу и послднюю докуку сдлать и изъясниться сколько можно короче не изображая тмы моихъ неудовольствій, которыя мн мое во Словесныхъ Наукахъ принесло упражненіе. Въ Кадетскомъ Корпус, въ Инженерномъ, въ Артиллеріи, въ Иностранной Коллегіи и по другимъ коммандамъ произвожденіе есть и многія произведены даже до Барона Чуди, который изъ ничево пожалованъ въ Полковники. Я на войн не бывалъ и можетъ быть и не буду, и столько же тружуся и въ мирное время, сколько въ военное, а меня обходятъ. Мои упражненія ни со Придворными ни со Штатскими ни малйшаго сходства не имютъ, и ради тово я ни у ково не стою въ дорог, а труды мои ни чьихъ не меньше, и нкоторую пользу приносятъ, ежели Словесныя Науки на свт пользою называются. Я въ служб уже дватцать восемь лтъ, и ежели бы я вмсто Театра изъ Графскаго Штата пошелъ и въ отставку, чинъ бы мн дать надлежало, ибо при отставк всмъ чины даются. Что я сверьхъ Бригадирскаго жалованья тысячу рублевъ получаю за установленіе Театра, за надзираніе онаго и за многія мои труды къ чести нашего языка, такъ Генерал-маіоры еще и побольше меня получаютъ, такъ я отъ тхъ которыя меня обошли и въ чин и въ жалованьи остался. Я Россіи по Театру больше здлалъ услуги нежели Французскія актеры и Италіянскія танцовщики, и меньше ихъ получаю. Что беретъ одинъ Тордо съ женою! А и моя жена служила. Гельфердингъ сверьхъ большова жалованья отъ Двора и квартеру и екипажь иметъ не покупая ни дровъ ни овса и сна, и не имя ни дтей ни жены съ довольствіемъ пользуется службою своею, а я не только не могу воспитать дтей своихъ, но при ныншней не сносной дороговизн, и вмсто домосмотренія во Словесныхъ Наукахъ и въ трудахъ Театральныхъ упражнялся, вседневныя претерпваю нужды и никогда въ надлежащее время еще и положеннаго своего жалованья не получаю, и вмсто другой работы на оставшія вщи закладывая ихъ и платя великія росты лихоимцамъ, сыскиваю себ пищу, и многими хлопотами выхаживаю опредленное мн жалованье. Сочиненій мн никакихъ больше въ народъ пускать невозможно, ибо Ломоносовъ останавливаетъ у меня ихъ и принуждаетъ имти непрестанныя хлопоты, а онъ и истецъ и судья, а мн, опасался чтобъ я всему миру не открылъ ево крайняго во Словесныхъ Наукахъ невжества, крайній злодй, А ево почти вс при Академіи боятся и ему противу воли угождаютъ. Сихъ ради причинъ нельзя мн ни чево сочинять, ибо ни чево безо множества хлопотъ, напечатать не удобно. Избраны ценсоры не знаю для чево, чему и президентъ дивится, а что они подпишутъ, то еще Ломоносовъ просматриваетъ, приказывая Корректору всякой листъ моихъ изданій къ себ взносить, и что ему не покажется, то именемъ Канцеляріи останавливаетъ а я печатаю не по указу и плачу деньги. Для чево, Милостивый Гдрь, и мн не быть такимъ же члномъ здшней Академіи, какой онъ, и какой Г. Таубертъ и Г. Штеллинъ, мн мнится что я это не менше ихъ заслужилъ, да изъ нихъ же двое Нмцовъ, а я Русской. Или Русскому Стихотворцу пристойняе членомъ быть Ученаго Собранія въ Нмецкой земл, а въ Россіи Нмцамъ. Мн кажется, что я не хуже Аптекаря Моделя, хотя и не шарлатанствую: не хуже Штеллина хотя и Русской Стихотворецъ и не хуже Ломоносова хотя и бисера не длаю. Я Штатскаго чина не хочу, ибо я старшій Бригадиръ, да и Мундира добровольно которой я дватцать восемь лтъ ношу скинуть не намренъ, а въ Академической Канцеляріи и въ Конференціи мн ни что быть непрепятствуетъ. Я бы могъ тмъ нкоторую показать услугу и могъ бы безохлопотно издавати въ народъ мои труды. Ежели, Милостивый Гдрь, будетъ ваше мн въ моихъ исканіяхъ воспоможеніе и столько милости, сколько я вамъ докукъ нанесъ, и сколько получалъ надежды, такъ я еще нсколько лтъ писать нотружуся, ежели жъ мои послднія вамъ докуки такой же получатъ успхъ какъ и прежнія, а особливо ежели я по всей справедливости не буду въ Академіи, такъ я больше утруждать ваше Превосходительство не стану, и оставивъ бесполезныя прошенія по окончаніи сего года во всю жизнь мою ничево издавать на свтъ не буду, тмъ только утшаяся, что я награжденія и безпрепятствія былъ достоинъ, хотя и не былъ достоинъ, Вашего Превосходительства, милости и предстательства.

Вашего Превосходительства
Нижайшій и всепокорнйшій слуга
Александръ Сумароковъ.

Ноября 15 дня, 1769.

16.

Милостивый Гдрь!

Я сіи дни смертно былъ болнъ и насилу пишу хотя мн и легче. Взавтр праздникъ а отчаяніе мое на самомъ верьху своей мры. Вы мн изволили предлагать объ Академическомъ мст, которое кажется мн, и принадлежитъ нсколько мн. При Теятр {Такая орографія слова театръ начинается только съ этого письма и въ первое время непостоянна.} я больше подъ Гафмаршаломъ ради десяти тысячей жалованья быть не хочу. Ежели я въ какую нибудь службу гожуся столько хотя какъ Геи: Маіоръ Протасовъ постарайтеся о мн, а я при Теятр у Гр: онъ Сиверса быть не хочу, ибо нападенія ево несносны мн стали, а длать при немъ Теятру доброва ни чево нельзя. Ежели жъ я ни куда негожуся такъ прошу исходательствовати мн отпускъ на нсколько времени изъ Государства искать хлеба, а я ево сыщу. Помилуйте меня. Пускай Ломоносовъ обладаетъ всми науками. Помилуйте меня и освободите отъ Гр: Сиверса и отъ комманды Тауберта Штеллина Миллера и Ломоносова по печатанію книгъ. Помилуйте меня. А сверьхъ тово и чина я не получаю.

всепокорнйшій и нижайшій слуга

А. Сумароковъ.

7 Декаб: 760.

17.

Мн того письма, о которомъ говорено въ оправданіе себ изготовить было некогда, я болнъ и всякую минуту (отъ) Гофмаршала мучимъ.— Преизрядное воздаяніе мн отъ нево что я завелъ, уставилъ и основалъ Теятръ: это мн неожидаемыя здоры, чево мн никогда и не снилося. Voila les fruits de ma muse. Voila Melpomene, le Thtre, les belles lettres et la langue par moi epure.— Однако теперь о томъ только, что точно до Особы вашего Превосх: касается.— Дворъ нанятъ, ежели Актеры какъ можетъ быть учреждено передутъ мн на Васильевскомъ острову жить нельзя и вмсто малой цны, должно мн платить большую, а денегъ негд взять, на той сторон дома менше пяти сотъ рублевъ нанять не можно.— Ежели мн не будетъ мста гд актеры жить будутъ, такъ надобно мн въ воду броситься.— Я о квартерныхъ деньгахъ никогда вашему Превосх: не докучалъ, а требовалъ отъ Театра тысячи двухъ сотъ рублевъ, да квартерныхъ же денегъ мн и не даютъ. Сжальтеся вы надо мною, и когда угодно вашему Превосх: Головк: домъ взять, такъ подумайте куда мн дваться: мн сносняе терпть отъ Гр, Сиверса, а ваше Превосх, мой Милостивецъ: на котораго я имю надежду.— въ томъ же дом Церковь и прізжаютъ въ нее вс кто хочетъ, это спокойство {Здсь пропущено одно неразобранное въ рукописи слово.} а церковь, когда хозяина нтъ, надобно вывести или по крайней мр запереть, ибо Богъ не хочетъ того, чтобы именемъ Ево люди отягощалися, а въ церквахъ безъ хозяевъ службы и въ Архіерейскихъ домахъ не бываетъ.— Ежели я достоинъ милости вашей при этомъ найм двора, такъ кажется и мн тутъ жить надобно а когда недостанетъ комнатъ, такъ ради нкоторыхъ Актеровъ можно нанять еще небольшой домикъ, а отъ Теятра я отброшенъ быть не заслужилъ, и въ угодность подъячимъ вымаравшимъ меня у Г: Марш, которой меня мараетъ даляе, я Мельпомену покинуть не хочу, когда я за нее это всхъ военныхъ и штатскихъ съ однимъ Воейковымъ только какъ ракъ на мели остался, и когда Профессоръ картежной игры Юшковъ носитъ на себ знакъ отмнной чести.— Все сіе меня умерщвляетъ, сохраните мою жизнь.

Вашего Превосх:
нижайшій всепокорнйшій и отчаянный слуга
А. Сумароковъ.

Февр: 23: дня.

18.

Милостивый Гдрь!

Препятствіе моему жалованью по Придворной Кантор такое, я посылалъ ко Секретарю Ивану Адске, онъ сказалъ пошли къ Гофмарш, я посылалъ къ Гофмарш, онъ сказалъ: коли есть мн какое дло, такъ я бы послалъ къ Асессору опредленному изъ Секр, Сунгурову. Сунгуровъ сказалъ, чтобы я послалъ къ Ивану Адеке: это но Русски такъ (оттолева было до селева, а оттолева было до селева {Тутъ конечно описка и должно читать, ‘а отселева было дотолева’.} а мн между тмъ, нечево сть {Ср. стихи Сум: Жалоба (т. IX, стр. 213). оканчивающіеся такъ:

На что писателя отличнаго мн честь,

Коль нечего ни пить, ни сть?}.— Статскантора по чину моему даетъ мн Асигнацію, однако я долженъ Университету {Вроятно здсь подъ университетомъ должно разумть академію.} по моей Асигнаціи триста рублевъ, прикажите до будущей трети съ меня не взыскивать.— А со мною здлайте резолюцію вашимъ предстательствомъ какую ни есть, и не давайте меня за устуги обществу и за пользу учиненную мною но Россійскому языку, графу Сиверсу мучить. Здлайте мн вашимъ предстательствомъ либо то, либо сьо, и удержите мою гиблющую (sic) жизнь доколе можно. А отъ Теятра меня безо всякаго основанія и безъ указу бросить непристойно, это худое ободреніе впредки таковымъ людямъ которыя служити захотятъ Музамъ.

Не думайте что мн очень хочется быти при Теятр, я объ этомъ больше не пкуся, мн все равно, когда мои старанія такое воздаяніе заслужили. Помнится мн что при отставк даются чины всмъ, хотя бы кто годъ только въ чину своемъ былъ настоящемъ, а я шесть лтъ старшій Бригадиръ и нещастнейшій человкъ, и только то мн осталося что я называюся вашего Превосх:

всепокорнйшимъ слугою А. Сумароковъ.

Марта 30 дня 761.

19.

Monseigneur!

Voila la lettre ma derniere ressource pour les belles lettres et particuli&egrave,rement pour le Tlieatre.— Je suis au desespoir а present le Temps presse, je dois quitter ma quarti&egrave,re, un miserable secrtaire а achet la maison ou il veut acheter on me chasse, la maison de Goloffkin est pris par votre ordre, je ne sai ou je dois entrer n’ayant pas ni le Temps ni l’argent.— J’ai vous ai pri, je n’ai point de rponse. La reviere est prete de chasser la glace: sans la glace on ne peut point vivre pendant l’t.— Faut-il Monseigneur que Melpomene et les beaux arts m’ordonnent de soufrir et encor plus faut-il que Votre Academie me lasse le malheur.— Tout le Monde avance dans l’estt de guerre et dans l’etat civile et moi je vis sans honneur, sans argent, sans repos et desesper.

Нижайшій слуга А: C: 10 Марта: 761.

20.

Милостивый Гдрь!

Я писалъ долгое письмо къ вашему Превосх: вс мои мннія объявляя.— Я прошу только о томъ что ежели я заслужилъ быть отброшенъ отъ теятра, такъ по крайней мр, чтобы безъ продолженія это здлано было, а при теятр стихотворцемъ остаться я не желаю и работать когда я лишуся моей должности, истинно я по Театру не буду, поврьте мн я клянуся въ этомъ честію моею, хотя съ моею фамиліею но миру пойду, за мои по Театру труды, которыя кажется мн больше нежели то что Волковъ шишаки здлалъ, и у Волкова въ команд быти мн нельзя, а просити чтобы я отршенъ былъ отъ Теятра я не буду прежде покамстъ не сойду съ ума. Ево Сіятельство гнвается на меня напрасно, а извиниться я не могу, ради того что Ево Сіятельство никакихъ оправданій не примлетъ отъ меня. Ежели я заслужилъ наказаніе, я подвергаюся наказанію, а отошедъ отъ Гр: А: Григорьевича, я опредленъ Именнымъ Указомъ въ Директоры Теятра, а не въ подлое званіе теятральнова стихотворца, каковъ былъ Бонеки {Бонеки, итальянецъ, придворный поэтъ, бывшій при петербургской опер до окт: 1752 г. Онъ написалъ между прочимъ дв оперы, напечатанныя въ русскомъ перевод: Евдокія внчанная или еодосій второй (1751) и Беллерофонтъ (1757). Первая занесена въ Смирдинскую роспись, вторая, по свидтельству Карабанова, находилась въ Румянцовскомъ музе.}. Будто это возможно, что бы я имлъ охоту сочинять драммы посл отброшенія! Не думайте никогда чтобы я предпочтилъ животъ мой моей чести. Я не отставленъ, а противъ воли отставляютъ людей за негодство, это я понимаю и опредленъ я не Бонекіемъ къ Теятру по директоромъ и отъ Волкова и Ильи Афанасьева зависать не могу.— Что жъ касается до особы Ево Сіятельства, я не подалъ ни малейшей притчины ко гнву, а ежели я виненъ предъ нимъ, хотя и подлинно не виненъ, я просити и прощеніе готовъ, иное дло Ево Сіят: а иное т гадкія люди которыя для своей бестіяльской пользы старалися меня съ Ево Сіят: смутить, хотя Ево Сіятельство о моей честности и увренъ былъ много лтъ.— Здлайте мн милость и скончайте посредствомъ вашимъ мое безпокойство, а ежели я достоинъ наказанія такъ постарайтеся чтобы я брошенъ былъ.— Я лишенъ будучи жалованья лишаюся квартеры, рка худа, а я о себ не знаю гд я буду. Провизіи мн больше имть едва можно и жить должно безольду. А того чтобы я сочинялъ драммы на едакомъ основаніи не думайте, а ежели буду сочинять, скажите всему свту что я какъ безчестной человкъ преступилъ мою клятву.— А Ево Сіят: умилостивляти мн не стыдно, и злобы въ моемъ сердц противъ Ево особы нтъ, и ежели столько же и въ Ево сердц противъ меня, такъ я невдаю что препятствуетъ возвращенію моево спокойства.— Я готовъ отброшеніе отъ Теятра терпть, все потомство о моей прослуг знать будетъ вдая сколько я Россіи теятромъ услуги здлалъ.— Я хочу лишь того чтобы было здлано со мною либо то, либо сьо. А театральнымъ Поетомъ Бонекіемъ изъ директоровъ теятра я не буду, хотя бы мн это живота стоило.

нижайшій и покорнйшій слуга
А. Сумароковъ.

Марта 12 дня 761.

21.

Милостивый Гдрь!

Для Имени Божіяго помилуйте меня и не позабудьте моей прозьбы.— Помилуйте меня, я служилъ ровно тритцать лтъ, и дватцать лтъ взавтр исполнится, какъ я служу Ея Величеству.— Чести нсколько я моему Отечеству здлалъ, а особливо въ такомъ род, въ которомъ отъ Россіяпъ Европа не ожидала. Мн севодни Сиверсъ новое озлобленіе здлалъ противу всхъ на свт правъ, или паче здлали по жалованью моему Ево подъячія, ибо Ево Сіятельство о немногомъ по Теятру знаетъ, а правятъ Теятромъ подъячія. Помилуйте меня и избавьте отъ Сиверса, избавьте меня и здлайте мн отставку. Я только не хочу Штатскаго чина, ибо я нося во весь вкъ мой мундиръ и сапоги, бошмаки носить не скоро выучуся, да я жъ иду въ отставку, а не къ Штатскимъ дламъ и лутче пойду въ Капитаны нежели съ произвожденіемъ во Штатской чинъ. Я жду взавтр или помилованія или жесточайшей болезни. А дватцать лтъ Ея Величеству во служб и тритцать лтъ всево службы моей безъ отпусковъ прошло. Я былъ при Граф, правивъ Канц: Лейбкомпаніи десять лтъ, основалъ порядокъ тамо по Канцеляріи. Лейбкоми: была осмьнатцать тысячей должна а я собралъ сполтораста тысячей: Графъ свидтель. Я уставилъ Теятръ. Я сочиненіями своими Россіи безчестія не здлалъ, и еще сочинять буду многое кром Драммъ, покамстъ Теятръ зависати будетъ отъ Сиверса, и отъ приказныхъ служителей, да и всево времени къ сочиненію осталося мн четыре года. Помилуйте меня и не лишите меня оставшаго моево здоровья и оставшаго моево времени.— Оставьте меня предстательствомъ своимъ.— Помилуйте меня а при Теятр я Стихотворцемъ изъ Директоровъ быть не хочу, да и никакъ, а особливо съ моимъ злодемъ главнымъ Сиверсомъ я никакова дла имть не хочу. Помилуйте меня.— Взавтр дватцать лтъ какъ я служу Ея Величеству, а всей моей службы тритцать лтъ уже прошло.— Покорнй: с. А. С. Апр: 24, 761.

Притчи мои когда не посланы а достойны печати, такъ прошу послать.

Моя отставка, не безполезная отставка будетъ, но полезная служба весьма отечеству моему.

БІОГРАФИЧЕСКІЯ СВДНІЯ О ГРАФ СИВЕРС.¹)

¹) Собраны мною изъ разныхъ мстъ книги, относящейся собственно къ племяннику гофмаршала и изданной въ 1857 г. въ Лейпциг подъ заглавіемъ: Ein russischer Staatsmann etc. von K. L. Blum. Сверхъ того я пользовался сочиненіемъ Бюшинга: Geschichte der evang. lutherischen Gemeinen im russischen Keich, ч. 1, стр. 164—169.

По вліянію, которое Сумароковъ приписываетъ Сиверсу на судьбу свою, и по множеству намековъ на это лицо, разсянныхъ въ его сочиненіяхъ, для насъ любопытно ознакомиться нсколько съ обстоятельствами жизни и свойствами графа.

Это былъ дядя того боле извстнаго Сиверса, который былъ новгородскимъ губернаторомъ при Екатерин II и пользовался особеннымъ ея довріемъ. Родъ Сиверсовъ происходилъ изъ Голштиніи. Одинъ изъ нихъ, въ XVII столтіи, перешелъ изъ датской службы въ шведскую и сражался подъ знаменами Густава Адольфа, въ тридцатилтнюю войну. Внукъ его капитанъ Іоакимъ Іоаннъ Сиверсъ получилъ за женою небольшое имніе Сацо въ Эстляндіи на берегу моря. Въ 1702 г., во время опустошенія этой области русскими, онъ искалъ спасенія въ Финляндіи, гд ему, какъ офицеру шведской службы, отведено было кормовое помстье Питтисъ при усть Кюмени. Здсь родился въ 1710 г. младшій сынъ его Карлъ Ефимовичъ Сиверсъ, бывшій впослдствіи гофмаршаломъ при двор Елисаветы Петровны. У этого Карла было еще два старшихъ брата, Новгородскій губернаторъ Яковъ Сиверсъ (род. 1731 г.) былъ сынъ того изъ нихъ, который содержалъ въ аренд лифляндскія имнія графа Румянцева и посл купилъ часть ихъ, между прочимъ Бауэнгофъ, гд и поселился.

Карлъ, будучи еще молодымъ человкомъ, 23-хъ лтъ, поступилъ на службу къ великой княжн Елисавет Петровн. Пріятная наружность, ловкость, природный умъ доставили ему блестящее положеніе при ея двор, особливо по вступленіи ея на престолъ. Когда ршенъ былъ перездъ племянника императрицы, голштинскаго герцога (впослдствіи Петра III) въ Петербургъ, въ 1741 г., Сиверсъ посланъ былъ на встрчу его въ Мемель, а потомъ назначенъ къ великому князю камеръ-юнкеромъ, съ чиномъ полковника. Въ другой разъ, въ 1742 г., онъ здилъ къ Фридриху II для передачи ему андреевской звзды и получилъ отъ короля портретъ его съ брилліантами и тысячу червонцевъ. Съ этой поздкой соединялась еще другая важнйшая цль: ему было поручено стараться узнать покороче ангальтъ-цербтскую принцессу, впослдствіи Екатерину II, которая въ то время находилась при родственномъ Берлинскомъ двор, и привезти портретъ ея, что онъ и исполнилъ.

По заключеніи съ Швеціею Абоскаго мира, Сиверсъ отправленъ былъ въ Эстляндію и Лифляндію для торжественнаго объявленія его тамошнимъ жителямъ. При этомъ случа онъ постилъ своего брата въ Бауэнгоф и взялъ молодого Якова съ собой въ Петербургъ. Съ тхъ поръ онъ какъ родной отецъ имлъ попеченіе о своемъ племянник, опредлилъ его на службу въ коллегію иностранныхъ длъ, доставилъ ему мсто при посольств, сперва въ Копенгаген, потомъ въ Лондон, руководилъ его своими совтами, снабжалъ деньгами, и велъ съ нимъ постоянную переписку, въ которой выражается много любви, благочестія и житейскаго благоразумія. Яковъ Сиверсъ во всю жизнь помнилъ благодянія своего дяди.

Въ 1745 г., почти 35-ти лтъ отъ роду, Карлъ женился на двиц Крузе, тетка которой, Елисавета Францинъ, была избрана самимъ Петромъ Великимъ въ воспитательницы великой княжны Елисаветы Петровны. Это семейство происходило, какъ и родъ Сиверсовъ, изъ Голштиніи. Въ томъ же году Карлъ возведенъ былъ въ званіе барона Римской имперіи.

Въ 1751 году 1-го августа онъ получилъ камергерскій ключъ въ одинъ день съ И. И. Шуваловымъ, а черезъ нсколько недль орденъ Александра Невскаго. По случаю рожденія вел. князя Павла Петровича, въ 1754 г., Сиверсъ посланъ былъ съ извстіемъ о томъ въ Вну, вмст съ тмъ онъ долженъ былъ подготовить союзъ съ нмецкой имперіей противъ прусскаго короля.

Прохавъ изъ Вны въ Римъ и въ Неаполь, постивъ Парижъ, Брюссель, Гагу и Амстердамъ, Сиверсъ чрезъ Германію возвратился въ Петербургъ.

Въ 1757 г. 21 сентября онъ былъ пожалованъ въ гофмаршалы съ чиномъ генералъ-лейтенанта, а въ слдующемъ году возведенъ въ графы Римской имперіи. Наконецъ въ 1762 г., при коронаціи Екатерины II, онъ получилъ званіе оберъ-гофмаршала, которое ему предназначала еще Елисавета, незадолго передъ своею кончиной. Въ начал 1767 г. онъ оставилъ службу и удалился отъ двора. Умеръ онъ 10 января 1775 г. шестидесяти пяти лтъ отъ роду, оставивъ трехъ сыновей, которые очень озабочивали его своею расточительностію, такъ что онъ для обезпеченія ихъ будущности хотлъ учредить три маіората. Дочь его Елизавета, вскор посл его отставки, вышла замужъ за своего двоюроднаго брата Якова Сиверса, который давно любилъ ее.

Біографъ послдняго разсказываетъ, что о Карл Сиверс въ молодости его ходили разныя сплетни, выдуманныя французами за то, что онъ дйствовалъ противъ интересовъ Франціи. Сплетни эти касались его происхожденія и прежней судьбы: говорили, что онъ вышелъ въ люди изъ лакеевъ и т. п. Въ опроверженіе этихъ слуховъ г. Блумъ приводитъ, что въ 1752 лифляндское дворянство включило его, со всмъ его потомствомъ, въ число своихъ членовъ. Но это обстоятельство едва ли можетъ служить опроверженіемъ сказанныхъ слуховъ. Они отчасти подтверждаются печатнымъ свидтельствомъ человка, который лично зналъ и очень уважалъ Сиверса {Fr. Clir. Jetze, Statistische, politische und galante Anekdoten etc. Liegnitz, 1788, рдкая книжка, указаніемъ и сообщеніемъ которой я обязанъ А. А. Шифнеру.}. По его разсказу, Сиверсъ, перехавъ изъ своей родины въ Эстляндію, пошелъ въ камердинеры къ богатому землевладльцу, ландрату фонъ-Тизенгаузену, но, по своему рожденію и образованію, пользовался особеннымъ его благорасположеніемъ и исключительными правами. Потомъ, попавъ въ Петербургъ, онъ поселился въ дом, гд собирались веселиться слуги великой княжны Елисаветы Петровны. Играя на скрипк, онъ сдлался ихъ музыкантомъ. Своими добрыми качествами — услужливостью, скромностью и благоразуміемъ — онъ снискалъ любовь всхъ своихъ знакомыхъ и вскор былъ представленъ великой княжн, которая и взяла его къ себ въ службу, но безъ жалованья, потому что сама не имла большихъ доходовъ: онъ былъ у нея сначала форейторомъ, потомъ кафешенкомъ. Видя въ немъ надежнаго человка, Елисавета черезъ нсколько времени отправила его въ Эстляндію занять для нея денегъ у зажиточныхъ дворянъ этого края. Кажется, однакожъ, попытка эта не имла большого успха. Тмъ не мене, по вступленіи Елисаветы Петровны на престолъ, Сиверсъ былъ возвышенъ вмст съ другими преданными ей лицами. По поводу его смерти г. Блумъ говоритъ: ‘Одаренный большою проницательностью, онъ благоразумно и дятельно усплъ пользоваться счастливыми обстоятельствами, въ которыя былъ поставленъ. Враги его, французы, распространили о немъ, какъ мы видли, дурную молву, которая, странно сказать, держалась именно въ остзейскихъ провинціяхъ, напротивъ, его чрезвычайно хвалитъ знаменитый Бюшингъ, человкъ вполн добросовстный, который много лтъ былъ близокъ къ графу, какъ патрону нмецкаго Петропавловскаго прихода въ Петербург. Эти похвалы подтверждаются отношеніями Сиверса къ брату его, и особенно къ племяннику, котораго онъ взялъ на свое попеченіе какъ сына и воспиталъ лучше нежели собственныхъ своихъ дтей’. Бюшингъ говоритъ между прочимъ о Сиверс, что онъ былъ въ высшей степени доступенъ и привтливъ, и что по образованію, которымъ онъ былъ обязанъ самому себ, его можно было принять за человка знатнаго происхожденія и отлично воспитаннаго {См. Бюшинга, Eigene Lehensgeschichte, Halle, 1789, стр. 372.}.

Въ неудовольствіяхъ Сиверса съ Сумароковымъ виноваты были вроятно, об стороны: Сиверсъ, какъ придворный и иностранецъ, мало интересовался русскимъ театромъ и предоставлялъ заботы о немъ своимъ подчиненнымъ, а Сумароковъ, какъ человкъ въ высшей степени не практическій, не умвшій, какъ самъ сознавался, вести и собственныхъ своихъ экономическихъ длъ, конечно не годился въ директоры театра и долженъ былъ, странностями своими и заносчивостью, безпрестанно колоть глаза всякому начальнику. Удивительно.ли, что приказные служители, которые разбирали ссоры Сумарокова ‘съ его копистами и брали съ нихъ взятки, успли внушить Сиверсу сомнніе въ его честности?

Еще въ 1764 г. Сумароковъ, уже принадлежа къ театру только какъ драматическій писатель, обвинялъ Сиверса передъ Императрицей Екатериной: 1) въ недостатк познаній, нужныхъ для управленія театромъ, 2) въ томъ, что во время представленій зрителямъ позволялось шумть и вести себя неприлично, 3) что Сиверсъ не увдомлялъ его заране, когда будутъ даваться пьесы его сочиненія, и 4) держалъ въ суфлерахъ бывшаго театральнаго кописта, который укралъ у Сумарокова какія-то письма и за то былъ заявленъ имъ въ полиціи. Не соглашаясь, чтобъ этотъ суфлеръ исполнялъ свою должность при представленіи пьесы Димизы, онъ опять грозилъ ничего не писать для театра, пока воръ-копистъ не будетъ уволенъ {Русс. Бесда, 1860, кн. II.}.

СНИМОКЪ СЪ ПОЧЕРКА СУМАРОКОВА.
(См. письма его No 1.)

0x01 graphic

СНИМОКЪ СЪ ПОЧЕРКА ЛОМОНОСОВА.
(См. письма его No V.)

0x01 graphic

ПИСЬМА ЛОМОНОСОВА И СУМАРОКОВА КЪ И. И. ШУВАЛОВУ.

ПРИЛОЖЕНІЯ.

ПИСЬМА ЛОМОНОСОВА 1).

ПИСЬМА СУМАРОКОВА.

БІОГРАФИЧЕСКІЯ СВДНІЯ О ГРАФ СИВЕРС.1)

Читайте также:

ПИСЬМА ЛОМОНОСОВА ¹).

БІОГРАФИЧЕСКІЯ СВДНІЯ О ГРАФ СИВЕРС.¹)