ТРУДЫ Я. К. ГРОTА
III.
ОЧЕРКИ
изъ
ИСТОРІИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
(1848—1893).
НЕКРОЛОГЪ П. А. ПЛЕТНЕВА 1).
НЕКРОЛОГЪ П. А. ПЛЕТНЕВА 1).
1866.
1) С.-Петербургскія Вдомости, 1866, No 1.
Некролог П. А. Плетнева, Грот Яков Карлович, Год: 1866
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Въ ночь на 30-е декабря получена изъ Парижа телеграмма о послдовавшей тамъ кончин ординарнаго академика, тайнаго совтника Петра Александровича Плетнева. Не прихоть, а необходимость заставила его провести послдніе два съ половиной года жизни на чужбин. Вслдствіе постигшей его въ 1861 году изнурительной болзни, петербургскіе медики объявили, что единственнымъ для него средствомъ продлить свои дни можетъ быть пребываніе въ боле мягкомъ климат. Въ Париж знаменитый Нелатонъ, узнавъ больного и его семейство, полюбилъ ихъ сердечно и сдлался для ихъ дома боле нежели врачемъ, — другомъ и утшителемъ: онъ не могъ надивиться сил духа и самоотверженію русской женщины, которая, несмотря на физическую слабость, съ такою твердостью переносила свой крестъ, не зная утомленія, денно и нощно ходила за страдальцемъ, сама очищала и перевязывала его рану, слдствіе костоды, и такимъ образомъ оказывала ему помощь, требовавшую руки опытной и мужественной. Но кончились муки: не стало одного изъ достойнйшихъ русскихъ людей, который хотя въ послдніе годы и лишенъ былъ возможности дйствовать, но на вку своемъ сдлалъ довольно, чтобы сохранить навсегда мсто въ памяти своихъ соотечественниковъ. По чистот своего характера и нравственному достоинству, онъ принадлежалъ къ разряду рдкихъ явленій, о чемъ конечно засвидтельствуетъ множество людей. Боле двадцати лтъ онъ былъ ректоромъ петербургскаго университета и ровностью своего обращенія, безпристрастіемъ, благороднымъ и примирительнымъ образомъ дйствій умлъ снискать общее уваженіе и довріе. Съ особеннымъ сочувствіемъ и благодушіемъ относился онъ къ молодежи: всякій студентъ могъ быть увренъ, что, обратясь къ нему, найдетъ не только дружескій пріемъ, но совтъ и поддержку, и многіе, признательно помня оказанное имъ вниманіе, навсегда сохраняли сношенія съ его домомъ. Литературный талантъ, тонкій эстетическій вкусъ и критическій тактъ уже около 1820 года, ввели его въ кругъ лучшихъ тогдашнихъ писателей и доставили ему впослдствіи почетное порученіе преподавать русскую словесность нын царствующему Государю Императору и Августйшимъ Сестрамъ Его Величества. Какъ писатель, Плетневъ заслужилъ особенное уваженіе своими критическими и біографическими статьями, которыя всегда останутся образцомъ глубокаго художественнаго пониманія, душевной теплоты и прекраснаго языка. По учрежденіи въ 1841 г. Отдленія русскаго языка и словесности, П. А. Плетневъ сдлался членомъ его, а съ 1859 г. былъ въ немъ предсдательствующимъ. Памятникомъ его дятельности на этомъ поприщ остается рядъ отчетовъ Отдленія, которые онъ составлялъ почти постоянно во все время своего участія въ его занятіяхъ. Вмст съ отчетами по университету, которые. писалъ онъ же по званію ректора, эти литературно-ученые обозрнія его, богатыя свдніями для исторіи русскаго просвщенія 40-хъ и 50-хъ годовъ, будутъ всегда служить свидтельствомъ рдкаго умнья выполнять съ возможнымъ тактомъ, ловкостью и оживленіемъ задачу труда сухого и неблагодарнаго.
Академія и университетъ, безъ сомннія, съ глубокимъ сочувствіемъ приняли всть о кончин своего, нкогда столь дятельнаго сочлена, связавшаго навсегда свое имя съ ихъ исторіей. До послднихъ дней своихъ П. А. Плетневъ съ горячимъ участіемъ слдилъ за всми явленіями въ отечеств, и особенно въ жизни учрежденій, къ которымъ онъ принадлежалъ. Извстіе о смерти его было отправлено изъ Парижа къ самый день послдняго торжественнаго собранія Академіи.
Въ литератур онъ, по обилію своихъ личныхъ воспоминаній, оставался связующимъ звеномъ между настоящимъ и другою, полною интереса эпохою, и т изъ писателей новаго поколнія, которые дорожили ея преданіями, не безплодно обращались къ нему для пополненія своихъ свдній о прошломъ. Приближаясь уже къ старости маститой, онъ, одаренный отъ природы крпкимъ сложеніемъ, до послдней болзни сохранялъ удивительную свжесть духа и тла, даже въ наружномъ вид его не было замтно ничего старческаго, пока не сокрушилъ его неожиданный недугъ, положившій конецъ его вку на 74-мъ году отъ рожденія.
Человкъ благоволенія, по собственному выраженію покойнаго, былъ идеаломъ его. И такой характеръ дйствительно проникалъ его возвышенную природу. Отрадны и поучительны были послднія его минуты. 24-го числа начались предсмертныя страданія, во время которыхъ больной слабымъ и тихимъ голосомъ говорилъ: ‘Господи, прими мою душу гршную! Господи, пошли мн мирный конецъ!’ Вскор прибылъ приглашенный къ умиравшему отецъ Васильевъ съ святыми дарами. Принявъ причастіе, страдалецъ отъ души благодарилъ святителя за его доброту и радостно сказалъ: Боже мой! какъ я счастливъ, что пріобщился святыхъ животворящихъ Христовыхъ тайнъ, теперь я готовъ умереть. Объ одномъ прошу васъ, добрйшій отецъ: не оставьте мою бдную жену, которая безъ меня не будетъ знать, что ей длать’.
Посл трогательнаго прощанія съ женой, которую онъ благодарилъ за ея неистощимую любовь, онъ просилъ ее передать его благословеніе двумъ малолтнимъ сыновьямъ, бывшимъ въ эти минуты въ училищ. Но они успли еще возвратиться во время, больной твердымъ голосомъ увщевалъ ихъ, какъ жить, какъ любить и уважать свою мать. ‘Я увренъ’, сказалъ онъ, ‘что вы будете исполнять мое завщаніе свято: приходятъ послднія минуты моей жизни’. Бдныя дти рыдали неутшно. Умирающій не забылъ и молодого слуги своего, къ которому потомъ обратился съ словами: ‘Благодарю тебя, любезный П., за твою службу: ты былъ для меня не только слугою врнымъ и добрымъ, но поистин и роднымъ сыномъ’. Вс переданныя здсь подробности о предсмертныхъ мгновеніяхъ нашего друга и сообщены перомъ этого добраго служителя (бывшаго двороваго мальчика его), который, видя отчаяніе несчастной супруги, ршился самъ написать роднымъ своего господина объ ожидающей ихъ утрат. Вскор за письмомъ послдовала и печальная телеграмма овдоввшей супруги: ‘Нашъ мученикъ въ лон Божіемъ: молитесь за него!’
И вс знавшіе усопшаго, конечно, съ радостію послдуютъ этому призыву и будутъ искренно молиться за честнаго согражданина, который, наперекоръ всмъ своимъ привязанностямъ, долженъ былъ умереть вдали отъ горячо любимой имъ родины. Думая о немъ, возобновляя въ памяти его благородное, любящее и любви достойное существо, невольно припоминаешь и относишь къ нему написанные какъ будто съ мыслію о немъ стихи поэта, котораго онъ высоко цнилъ:
Благословится отъ Сіона,
Благая снидутъ вся къ тому,
Кто слезъ виновникомъ и стона
Въ сей жизни не былъ никому:
Кто не вредитъ и не обидитъ,
И зломъ не воздаетъ за зло, —
Сыны сыновъ своихъ увидитъ
И въ жизни всякое добро.
Миръ въ жизни сей, и миръ въ дни оны,
Въ обители избранныхъ душъ,
Теб, чувствительный, незлобный,
Благочестивый, добрый мужъ!