Олины затеи, Андреевская Варвара Павловна, Год: 1888 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

ОЛИНЫ ЗАТИ

РАЗСКАЗЪ ДЛЯ ДВОЧЕКЪ
отъ 6 до 10 лтъ.

В. П. АНДРЕЕВСКОЙ.

2-е ИЗДАНІЕ.
С.-Петербургъ.
Изданіе книжнаго магазина (бывш. Ф. Битепажъ) К. ФЕЛЬДМАНА, Гостинный дворъ, No 6.

ОГЛАВЛЕНІЕ.

Надины думы.— Безпорядокъ въ стеклянномъ шкаф.— Противная, неповоротливая кукла.— Депеша.— Неожиданная радость.— Исторія маленькой Оли. — Что такое снгъ и откуда онъ берется.— Надо какъ можно скоре прибрать раскиданныя игрушки.— Какое несчастіе!

II.

Папа пріхалъ.— Первое знакомство.— Какъ жилось Ол у старой тетушки.— Даша открываетъ сундукъ.— Ида.— Вечерняя молитва

III.

Пробужденіе.— Даша даетъ хорошій совтъ.— Тяжелыя минуты.— Чуть-чуть не повторилась вчерашняя катастрофа.— Перепись игрушекъ.— Гардеробъ Иды.— Разговоръ о предстоящей игр въ куклы

Экзаменъ.— Олины зати.— Еслибъ мама позволила!— Двочка изъ лсу.— Горькая доля Маши.— Слезы плотника Ивана.— Разбитая лоханка

Маленькая прачка.— Сюрпризъ.— Большая кукла, которую зовутъ Наталья Павловна.— Остальная семья куколъ.— Надя и Оля входятъ въ свою роль.— Коко-капризулька.— Фарфоровый мальчикъ

VI.

Продолженіе предыдущей главы.— Оля закупаетъ провизію.— Ида старается блеснуть своими познаніями.— Бумажная ветчина съ ватнымъ соусомъ и шеколадный пуддингъ.— Куклы остаются безъ вечерняго чая.— Печальный случай съ маленькой Машей

VII.

Выздоровленіе.— Двочки поражены выходкой Маши.— Оля мастеритъ сани изъ простой корзинки.— Новый, неожиданный подарокъ.— Причина непривтливости Маши объясняется.— Катанье по двору.— Катастрофа съ Идой.— Что ни длается, все къ лучшему.— Нянины сказки

VIII.

Поздка въ городъ.— Маски, бонбоньерки,— Новая затя.— Игрушечный магазинъ.— Ида остается въ город.— Обратный путь.— Мятель.— Затруднительное путешествіе.— Заблудились!— Общій страхъ.— Встрча въ лсу.— Мры противъ волковъ.— Очаровательная картина.— Дома

IX.

Приготовленіе къ встрч Иды.— Маша оказалась превосходною прачкою.— Семья Натальи Павловны преображается въ постороннихъ гостей.— Костюмы удались на славу.— Лиза Горнъ и ея куклы.— Торжественный маршъ..— Прелестная маркиза.— Балъ,.— Приглашеніе на елку

Старое по старому.— Маша сильно взволнована.— Письмо отъ крестной матери.— Досужій совтъ.— Первое впечатлніе путешествія.— Въ Петербург,.— Заморскій зврь.— Сонъ на улиц.— Безвыходное положеніе.— Адресъ, нашелся!..

XI.

Рождественскіе праздники.— Устройство кукольной елки.— Иванъ опять появляется на сцену.— Еще зати.— Хлопоты съ билетиками.— Семья Натальи Павловны остается безъ завтрака, обда и ужина.— Миндальный тортъ и мороженое.— Подарки.— Извстіе о Маш.— Радость Ивана, и еще того больше счастье двочекъ

XII.

Сборы.— Какъ быть съ кукольною мебелью.— Новая находчивость Оли.— Устройство квартиры.— Помщеніе Карла Ивановича.— Неожиданный визитъ Лизы Горнъ.— Новоселье

I.
Надины думы.— Безпорядокъ въ стеклянномъ шкаф.— Противная, неповоротливая кукла.— Депеша,— Неожиданная радость.— Исторія маленькой Оли,— Что такое снгъ и откуда онъ берется.— Надо какъ можно скоре прибрать раскиданныя игрушки.— Какое несчастіе!

Хорошо зимою — весело, особенно когда денекъ выдастся солнечный!

Покрытыя густымъ слоемъ рыхлаго снга поля такъ и блестятъ, словно они усяны безчисленнымъ множествомъ разноцвтныхъ искръ, или дорогими кристалликами!

Радуются дтки первому снгу. Радуются потому, что съ появленіемъ его наступаетъ давно ожидаемая, желанная пора играть въ снжки, лпить разныя фигуры, кататься на конькахъ… ‘Только зачмъ вотъ зимою не постоянно стоятъ ясные дни, а иногда случаются такія мятели да вьюги, что просто, какъ говорится, зги не видно: въ десяти шагахъ нельзя различить человка, какъ, напримръ, сегодня’, думала маленькая семилтняя Надя Бльская, сидя у окна роскошнаго помщичьяго дома села Покровскаго и тоскливо поглядывая на улицу, гд сильный порывистый втеръ немилосердно крутилъ и раскидывалъ во вс стороны падавшія хлопья снга.

‘Каково теперь тому, у кого нтъ ни теплой постельки, ни шубы… и кто, несмотря на отвратительную погоду, все-таки долженъ почему нибудь выйти изъ дому. Въ лсу или на пол легко вдь и съ дороги сбиться, хорошо еще, ежели нтъ сильнаго мороза — спрятаться можно хотя въ сугробъ — подъ снгомъ, говорятъ тепло. Но если къ вьюг да морозъ, такъ не мудрено и замерзнуть’, продолжала мысленно разсуждать сама съ сошло двочка и такъ увлеклась печальными думами, что даже не замтила вошедшую въ комнату маму.

— Да, ужъ погодка, нечего сказать,— проговорила послдняя, точно въ отвтъ на мысль дочери,— давно такой не запомню.

Надя вздрогнула.

— Мамочка, ты здсь,— сказала она: — а я, представь себ, такъ задумалась, что даже не слыхала, какъ ты открыла дверь…

— О чемъ же ты задумалась, Надюша?

— О чемъ?— переспросила двочка, взглянувъ съ любовью на свою милую маму:— задумалась о томъ, что въ такую ужасную погоду, какъ сегодня блднымъ людямъ, у которыхъ нтъ ни теплаго платья, ни пріюта, должно быть очень, очень тяжело. Живо представился мн тотъ самый старичекъ нищій, котораго на-дняхъ ты велла позвать въ комнату и накормить обдомъ, жалко мн, его стало ужасно, потому что, несмотря на холодъ онъ, бдный, вроятно бродитъ теперь гд-нибудь подъ окнами, да Христа ради выпрашиваетъ корочку хлба, и не одинъ, вдь онъ… много есть такихъ несчастныхъ на свт… холодно-то имъ… кушать хочется… Ахъ, мамочка, это ужасно!..

На глазахъ Нади выступили слезы.

— Потомъ,— продолжала она черезъ нсколько минутъ,— долго смотрла я на падающій снгъ.

смотрла до того, что даже въ глазахъ зарябило. Случайно взглянула на одну отдлившуюся снжинку, которая упала около рамы, принялась внимательно разглядывать ее, и очень удивилась, когда замтила, что она иметъ видъ звздочки. Затмъ пришло мн въ голову, какъ было бы хорошо, ежели-бъ вс эти звздочки вдругъ стали разноцвтныя, и сколько времени пришлось бы употребить чтобы пересчитать ихъ…

Мама улыбнулась.

— Да, конечно, не мало,— отозвалась она и свъ на одно изъ креселъ, начала читать книгу, а Hадя, снова подойдя къ окну, принялась по прежнему смотрть на снгъ, который не переставалъ валить крупными хлопьями.

Молчаніе продолжалось около полу-часу, мама первая нарушила его.

— Hадя,— сказала она серьезно: — какъ теб не надодаетъ такъ долго сидть безъ всякаго занятія? Мн, по крайней мр, это кажется очень скучнымъ.

— Да и мн, мамочка, не весело, но что же длать?

— Какъ что длать, разв у тебя нтъ ни книгъ, ни куколъ, ни игрушекъ?

— Есть — и даже очень много, но…

— Но что же?

— Вс он мн ужасно надоли.

— Да читала ли ты хотя одну изъ тхъ толстыхъ книгъ въ роскошныхъ красныхъ, синихъ и зеленыхъ переплетахъ, которыя дядя подарилъ прошлый годъ къ елк?

— Читала,— нехотя отвтила Надя и при этомъ громко звнула во всю ширину своего маленькаго ротика.

— Не можетъ быть.

Надя молча опустила голову.

— Припомни хорошенько,— продолжала мама, пытливо взглянувъ на двочку, щеки который вдругъ покрылись яркимъ румянцемъ.

— То есть, не то чтобы читала,— отозвалась она тогда сконфузившись,— но такъ, знаешь, перелистывала.

— Вотъ видишь ли: это большая разница.

— Но, мамочка, мн какъ-то не хочется ни за что приняться,— такая скука, такая тоска, не только книги, даже куклы надоли, что въ нихъ хорошаго? Посадишь — он сидятъ, положишь — лежатъ. Смотрятъ во вс глаза, а сказать ничего не могутъ! Вотъ ежели-бъ у меня была сестричка или подруга моихъ лтъ, тогда другое дло — мы бы вмст и играли, и разговаривали…

— За неимніемъ подругъ и сестрички, я предлагаю теб свою услугу, ежели хочешь, давай играть со мною.

— Но какъ?

— Какъ хочешь.

— Бгать вдь ты не будешь, одвать и раздвать куколъ — тоже…

— Конечно.

— Вотъ видишь ли!

— Но мы можемъ достать шашки, шахматы…

— Въ которыя ты меня наврное обыграешь и я расплачусь, нтъ, мамочка, не хочу, ни за что не хочу!

— Тогда давай шить платья для куколъ, у меня есть много разныхъ лоскутковъ шерстяныхъ и шелковыхъ.

— Это, пожалуй,— съ радостью согласилась Надя, предвидя заране, что подобное занятіе доставитъ ей много удовольствія, и сейчасъ же побжала въ свою комнату къ небольшому стеклянному шкафчику, гд лежали ея игрушки и куклы, но, къ несчастію, тамъ оказался такой страшный безпорядокъ, что добраться до послднихъ, которыя точно нарочно очутились подъ самымъ низомъ, не было никакой возможности.

Нетерпливо начала она выкидывать на полъ, разныя разности, чего, чего только тутъ не было: картонные домики, лошадки, коляски, сани, кровати, коровки, мельницы, кухонный приборъ., чайная и столовая посуда — все валялось, одно на другомъ, и представляло цлую груду самыхъ разнообразныхъ, изящныхъ и вмст съ тмъ покрытыхъ цлымъ слоемъ пыли предметовъ, но вотъ, наконецъ, изъ-подъ опрокинутаго вверхъ дномъ домика показалась блокурая, фарфоровая головка одной изъ куколъ.. Надя сердито дернула ее за руку, кукла упала, а за нею потянулась цлая вереница другихъ игрушекъ, которыя съ грохотомъ повалились на полъ. Двочка ужасно разсердилась.

— Противная,— проговорила она скороговоркой, грозно взглянувъ на куклу,— можно ли быть такой неповоротливой?

Но кукла должно быть не поняла, или не хотла понятъ сдланнаго ей выговора, потому что по прежнему равнодушно, съ улыбкою смотрла прямо передъ собою, это еще больше раздосадовало Надю.

Она снова хотла осыпать упреками невнимательную собесдницу, но въ ту самую минуту дверь, ведущая въ столовую, растворилась и на порог показалась горничная Даша.

— Барыня,— сказала она, оглядываясь по сторонамъ,— сейчасъ со станціи принесли депешу, извольте росписаться.

— Мамы нтъ здсь,— отозвалась Надя, и полагая, что депеша вроятно отъ отца, который нсколько дней тому назадъ ухалъ по дламъ въ ближайшій городъ, живо выхватила пакетъ изъ рукъ горничной и, позабывъ о существованіи куклы, бросилась къ противоположнымъ дверямъ, чтобы передать его мам.

Предчувствіе не обмануло Надю, телеграмма дйствительно была отъ отца. Онъ увдомлялъ о своемъ немедленномъ возвращеніи, и затмъ еще говорилъ что-то, о чемъ мама видимо не желала сразу сообщить вопросительно смотрвшей на нее двочк.

— Теперь Надюша,— сказала она только, передавая горничной росписку,— мн некогда заниматься туалетомъ куколъ, надо немедленно сдлать нкоторыя распоряженія.

— Вслдствіе полученной телеграммы?

— Да, пап вернется сегодня вечеромъ и привезетъ теб живой подарокъ, отъ котораго ты будешь въ восторг и для котораго я должна кое-что приготовить.

— Но какой же это именно подарокъ, мамочка?— нетерпливо спросила Надя.

— Угадай!

— Врно маленькаго мопсика, мн давно хотлось имть его, и я даже нсколько разъ просила папу объ этомъ,

— Нтъ, ты ошибаешься, это не мопсикъ.

— Тогда, можетъ быть, котенка.

— И тутъ не угадала, подарокъ будетъ гораздо интересне.

— Знаю, знаю,— обезьяну! О это конечно меня чрезвычайно обрадуетъ, он такія смшныя и забавныя, я буду возиться съ нею цлыми днями…

— Нтъ, Надя, что привезетъ папа, будетъ въ тысячу разъ лучше всякаго мопсика, котелка и даже обезьяны.

Слова матери такъ озадачили двочку, что она положительно стана тупикъ и широко раскрывъ свои прекрасные, выразительные глаза, смотрла въ недоумніи.

— Да,— продолжала между тмъ мама, стараясь еще больше возбудить въ ней любопытство,— тутъ не можетъ быть даже никакого сравненія съ тмъ, что ты сейчасъ назвала.

— Господи, такъ что же наконецъ такое?

— То, другъ мой, чего ты давно, постоянно и настойчиво желала.

Надя стояла словно очарованная, мысли ея путались, голова кружилась, ей сильно хотлось скоре разъяснить задачу, но чмъ больше она надъ нею трудилась, тмъ мене было успха.

— Это… это…— сказала наконецъ мама, сжалившись надъ нею,— это прелестная маленькая двочка.

— Неужели,— радостно вскричала Надя, бросившись на шею матери:— ты говоришь серьезно… ты не шутишь. Скажи же мн скоре, скоре кто она такая… откуда… какъ ее зовутъ… старше она меня, моложе… детъ только въ гости… или постоянно будетъ жить съ нами… Да говори! же, милая, дорогая мамочка, не томи меня!

Въ голос Нади почти слышались слезы.

— Ты до того закидала меня вопросами, что я и не знаю, съ чего начать отвчать теб.

— Ну хорошо, я буду сидть смирно, не шевельнусь, только говори, ради Бога!

Съ этими словами двочка быстро пыгнула на кресло, поджала подъ себя ноженьки и, впившись глазами въ глаза матери, вся превратилась въ слухъ и зргніе.

— У твоего папы,— говорила между тмъ Вра Львовна (такъ звали г-жу Бльскую) — былъ одинъ добрый пріятель, нкто Николай Андреевичъ Истоминъ, папа его очень любилъ и былъ друженъ съ нимъ съ самаго ранняго дтства. Они вмст росли, играли, вмст воспитывались въ гимназіи и не разставались до тхъ поръ, пока наконецъ Истоминъ, получивъ мсто гд-то далеко, женился и ухалъ отсюда, тогда началась между нимъ и твоимъ папой безпрерывная переписка. Не проходило недли, чтобы мы не получали отъ Николая Андреевича длиннаго, предлиннаго посланія, въ которомъ онъ подробно описывалъ новую жизнь, и въ особенности любилъ разсказывать о своей маленькой дочери Ол, затмъ вдругъ въ теченіе цлаго мсяца письма прекратились. Насъ это сильно встревожило, мы ршились послать телеграмму, и въ отвтъ получили увдомленіе, что жена Николая Андреевича умерла посл трудной продолжительной болзни, онъ сильно скучалъ конечно, и, какъ говорилъ въ своихъ письмахъ, съ этой грустной поры еще больше привязался къ Ол, на которой теперь сосредоточились вс его заботы и попеченія. Но Оля была еще слишкомъ мала для того, чтобы понимать это и умть словомъ и дломъ какъ-нибудь выразить сочувствіе своему доброму отцу. Ей едва минуло пятъ лтъ, Николай Андреевичъ выписалъ изъ Петербурга какую-то старушку тетушку и поручилъ ей надзоръ за двочкой, такъ какъ ему, по обязанностямъ службы, приходилось часто отлучаться изъ дому по цлымъ днямъ. Только тутъ поняла Оля, что значитъ жить безъ матери. Тетушка была женщина не молодая, къ тому еще часто страдала головными болями: не переносила ни дтскаго крика, ни шума, ни бготни.

‘Оля не смла играть и рзвиться такъ, какъ играла и рзвилась прежде: если старушка ложилась въ постель, то двочк было приказано сидть смирно: при малйшемъ шорох тетушка грозно приподымала свою сдую голову съ подушки и смотрла на Олю такими страшными глазами, что бдняжка не знала куда дваться.

Попробовала она однажды разсказать обо всемъ пап: папа съ своей стороны выразилъ неудовольствіе тетушк, замтивъ, что нельзя такъ стснятъ ребенка и не давать возможности играть и бгалъ тогда, когда ему хочется, тетушка выслушала замчаніе повидимому совершенно спокойно, даже общала на будущее время не длалъ подобнаго притсненія маленькой Ол, но какъ только отецъ отлучился изъ дома, дала ей такой строгій нагоняй, что она всю ночь проплакала въ кроватк, и не только никогда больше не пыталась говорить пап о своихъ невзгодахъ, но даже многое скрывала, и на вопросъ его: каково теперь обращается съ нею старушка родственница, всегда утверждала, что хорошо и ласково. На самомъ же дл, было иначе: жизнь бдной маленькой сиротки съ каждымъ днемъ становилась тяжеле Сварливая старуха возненавидла ее, и при всякомъ удобномъ случа, старалась чмъ-нибудь кольнуть или обидть.

‘Но все это еще было пустяками въ сравненіи съ тмъ, что случилось по прошествіи двухъ лтъ со дня смерти матери, когда надорванное горемъ здоровье отца наконецъ не выдержало и онъ, прохворавъ около пяти недль, тоже послдовалъ въ могилу за своей молодой, горячо любимой женою. Оля осталась круглою сироткою, она знала, что кром злой, капризной тетки у нея никого нтъ на бгломъ свт, что съ этой минуты жизнь ея пойдетъ еще печальне, и что не только въ настоящемъ — даже въ будущемъ ей нечего и мечтать о лучшей дол.

‘Но свтъ оказался не безъ добрыхъ людей, какъ говоритъ пословица: одинъ изъ сослуживцевъ покойнаго Николая Андpеевича, который зналъ о дружб его съ твоимъ папой, недли дв тому назадъ подробно сообщилъ намъ о безвыходномъ положеніи двочки, и вотъ папа, посовтовавшись со мною, ршилъ вырвать маленькую Олю изъ рукъ капризной старухи и взять къ себ, чтобы воспитывать вмст съ тобою, оставалось только выждать случай, когда кто нибудь могъ бы привезти ее сюда. По счастію, случаи этотъ не замедлилъ представиться’ и вотъ вроятно Оля уже въ город, гд папа только и ожидалъ ея чтобы вернуться домой, такъ какъ дла, по которымъ онъ туда отправился, давно должны были бытъ окончены’.

Вра Львовна кончила разсказъ, Надя ничего не отвчала. Она по-прежнему смотрла прямо передъ собою своими умными глазенками, въ нихъ свтился какой-то добрый, хорошій огонекъ, они выражали столько искренняго непритворнаго участія къ судьб сиротки Оли, потомъ вдругъ заволоклись слезами…

Молча спустилась Надя на полъ, подбжала къ матери, крпко охватила ее руками за шею и, захлебываясь отъ сильнаго волненія, проговорила едва слышно:

— Боже могу какъ я счастлива, мамочку какъ буду любить мою новую сестричку и какъ хорошо, весело будетъ намъ вдвоемъ играть да бгать! Ты вдь наврное не запретишь этого по примру старой родственницы, не правда ли?

Мама вмсто отвта поцловала Надю, и разговоръ между ними по поводу того, какъ и что надо приготовить и устроить къ прозду дорогой гостьи, продолжался довольно долго. Наконецъ, отъ слова перешли къ длу. Позвали прислугу, велли принести въ дтскую еще кроватку, очистили въ Надиномъ комодъ и шкаф часть мста для блья и платья Оли — словомъ, работа, кипла ключемь. Время незамтно подошло къ обду, сли за столъ.

Надя безпрестанно поглядывала въ окно.

— Хотя бы скоре пересталъ снгъ, сказала она обратившись къ матери — а то нашихъ совсмъ занесетъ: зачмъ это онъ падаетъ, противный, и откуда берется.

— А ты бы какъ думала, откуда онъ берется?

— Не знаю, мамочка, это вопросъ такой трудный, что разршитъ его могутъ вроятно только люди ученые.

— Напротивъ, отвтъ далеко, не такъ труденъ, какъ кажется съ перваго раза.

— Неужели?

— Конечно, ежели желаешь, я въ нсколькихъ словахъ постараюсь объяснить теб то и другое.

Надя положила ножъ и вилку и приготовилась слушать съ большимъ вниманіемъ. Мама же, сдлавъ то же самое, начала рчь слдующимъ, образомъ:

— Ночью, когда солнышко не свтитъ и не гретъ, поверхность земли, на которой мы живемъ, конечно, длается холодне, и невидимый водяной паръ, который до того времени находился въ воздух, начинаетъ садиться на нее крошечными блыми капельками. Капельки эти называются росою, он покрываютъ траву, деревья и вообще все окружающее пространство до тхъ поръ, пока съ наступленіемъ утра наконецъ сохнутъ совершенно, т. е. говоря иначе — опять становятся прежнимъ водянымъ паромъ. Осенью же, когда земля замтно холоднетъ, капельки уже не могутъ лежать на ней такими, какъ лежали прежде, он стынутъ, и тогда ихъ называютъ инеемъ. Но и иней точно также какъ роса, съ появленіемъ первыхъ лучей утренняго солнца, также таетъ, и незамтно для простого глаза опять принимаетъ видъ пара, высоко поднимается въ воздух и, сгустившись вмст, становится тмъ, что мы называемъ облакомъ, изъ него именно по временамъ и падаютъ къ намъ на землю отдльныя, водяныя капельки, т. е. говоря иначе — дождь, градъ или снгъ, смотря по тому, въ какую пору года это случится. Такія высокія облака могутъ однако ходить долго, не превращаясь въ отдльныя капельки, и вообще, говорятъ, даже есть замчаніе, что когда они представляются намъ особенно легкими, серебристыми, будто составленными изъ какихъ-то необыкновенныхъ блыхъ перышекъ, то предвщаютъ хорошую погоду. Ежели же паровъ въ воздух набирается больше, то т же самыя облака становятся тяжеле, опускаются ниже, собираются въ большія массы, похожія на скалы, крпости, башни, и бгутъ быстро по направленію втра. Тогда они уже называются тучею и предсказываютъ ненастье, лтомъ, конечно, когда воздухъ тепелъ, они спускаются въ вид дождя, а зимою, осенью и ранней весной, когда имъ приходится проходить сквозь воздухъ, который бываетъ холодне самаго облака, то они на пути уже замерзаютъ и превращаются въ кусочки твердаго льда, т. е. градъ или маленькія разнообразныя снжинки.

— Такъ вотъ оно что!— сказала Надя, снова вооружившись ножемъ и вилкою,— теперь я поняла, все это, въ самомъ дл, гораздо проще чмъ казалось, хотя очень, очень интересно.

— Но ты однако ничего не кушала,— замтила мама,— подожди, я прикажу разогрть теб жаркое.

— Не надо, мамочка, право, мн не хочется обдать.

Над дйствительно было не до ды, она все думала о томъ, какъ хорошо будетъ теперь въ обществ маленькой подруги, какъ мама станетъ шить имъ одинаковыя платья, покупать одинаковыя шляпки, какъ он вмст пойдутъ гулять, будутъ заниматься куклами, игрушками… Но тутъ, при мысли о куклахъ и игрушкахъ, вдругъ вспомнила въ какомъ страшномъ безпорядк вс он лежатъ раскиданы на полу въ дтской около стекляннаго шкафчика, и, не докончивъ поданнаго въ эту минуту лакеемъ пирожнаго, съ разршенія матери, быстро побжала прибирать ихъ.

Увидя цлую груду игрушекъ, бдная двочка невольно задумалась о томъ, что сказала бы ея новая сестричка, глядя на нихъ: если она барышня аккуратная, любящая порядокъ и чистоту, то вс эти покрытыя пылью вещицы произвели бы на нее весьма непріятное впечатлніе. ‘Надо поскоре обтереть ихъ и уставить по полкамъ’, говоритъ сама себ Надя и живо принимается за дло. ‘Да, но на это потребуется не мало времени, а до прізда папы, по разсчету, остается не боле часа!’

У Нади, какъ говорится, опускаются руки, она съ какимъ-то ненатуральнымъ, лихорадочнымъ волненіемъ хватается за одно, другое, третье. Ставитъ не то и не туда, куда слдуетъ… а время между тмъ идетъ своимъ чередомъ, и до прізда папы, съ каждымъ ударомъ маятника висвшихъ въ комнат стнныхъ часовъ, остается все меньше и меньше.

‘Позвать разв горничную,— шепчетъ двочка,— авось съ ея помощью дло пойдетъ успшне’.

И она крикнула Дашу.

— Что вамъ угодно, барышня?— отозвалась послдняя, явившись на зовъ сейчасъ же.

Надя въ короткихъ словахъ объяснила свое желаніе, Даша улыбнулась.

— Да разв можно въ продолженіе какихъ нибудь двадцати минутъ успть все это привести въ порядокъ,— отвчала она, взглянувъ пристально на игрушки,— тутъ надо употребить, по крайней мр, полъ-дня если не боле, а баринъ долженъ пріхать очень скоро.

— Какъ же быть, Даша?

— Право, не знаю, самое лучшее отложить до завтра.

— Нтъ, это невозможно,— нетерпливо перебила Надя.

— Почему невозможно?

— Потому, что я не хочу на первое знакомство съ Олею показаться ей такой неряхой.

— Тогда уже, въ крайности, перекидаемъ все въ шкафъ кое какъ.

— Пожалуй, твоя правда, по крайней мр въ комнат не будетъ безпорядка.

И, не теряя времени въ напрасныхъ разговорахъ, барышня вмст съ горничною принялись складывать на полки, какъ попало, не задолго передъ тмъ валявшіеся на полу комоды, коляски, куклы и прочіе тому подобные предметы.

Трудно было смотрть безъ сожалнія и смха, какую оригинальную картину представляла груда разнообразныхъ игрушекъ: бленькій мохнатый зайчикъ стоя, на заднихъ лапкахъ и держа въ переднихъ по небольшой палочк, ударялъ ими о висвшій на ше барабанъ, какъ только его двигали съ мста, изъ-подъ зайчика выглядывало полукруглое зеркальце, оправленное въ золотую раму, рядомъ валялась кухонная посуда, тутъ же, скромно прижавшись въ уголку, стояла разодтая по праздничному кукла и какъ бы съ пренебреженіемъ смотрла на пеструю картонную коровку, на голову которой случайно свалилась розовая атласная шляпка, изъ-за шляпки торчала нога другой куклы, на ног, вмсто ботинки или башмака, вислъ случайно прицпившійся заводной мышенокъ, онъ, уткнувшись носикомъ въ мдный самоваръ, казалось, былъ въ нершимости — дрыгнуть ли впередъ, повернуть ли направо, гд рядомъ съ изящными фарфоровыми чашками валялся кухонный чугунъ для угольевъ и кочерга — или держаться лвой стороны, пока еще не заваленной ничмъ кром кукольнаго осенняго пальто, да камышеваго диванчика съ высокою спинкою.

На остальныхъ полкахъ, въ точно такомъ же безпорядк лежало нсколько книгъ, въ щегольскихъ переплетахъ, краснаго, синяго и зеленаго цвта, а на нихъ безчисленное множество различныхъ мелочей, разсмотрть которыя, съ перваго взгляда, было положительно невозможно.

Надя работала безостановочно, щеки ея покрылись яркимъ румянцемъ, на лбу выступили капли холоднаго пота, она безпрестанно прислушивалась, не звонитъ ли колокольчикъ,— и не одинъ разъ принимая за него унылое завываніе втра, почти приходила въ отчаяніе отъ мысли, что не успетъ докончить начатаго дла. Ей становилось ужасно стыдно передъ Дашею, которая видимо съ трудомъ удерживала смхъ, и она мысленно давала себ честное слово съ завтрашняго же дня незамтнымъ образомъ приводить въ порядокъ маленькое хозяйство, не показывая его Ол до тхъ поръ, пока все будетъ разложено и разставлено по своимъ мстамъ какъ слдуетъ. Работа почти подходила къ концу, какъ вдругъ случилось совершенно неожиданное несчастіе: Надя нечаянно, задвъ рукою за голову коровки, уронила ее, а съ нею вмст и все то, что стояло около.

II.
Папа пріхалъ — Первое знакомство.— Какъ жилось Ол у старой тетушк.— Даша открываетъ сундукъ.— Ида.— Вечерняя молитва.

На двор между тмъ совершенно стемнло, насколько потому, что зимою, какъ извстно, дни бываютъ гораздо короче, настолько и вслдствіе упорно продолжавшагося снга, который не только повидимому не думалъ прекращаться, но еще даже шелъ какъ будто усиленне.

— Экая темень какая!— сказала Даша,— принести разв лампу.

— Да, пожалуй, оно будетъ не лишнее, а то дйствительно ничего не видно.

Даша вышла изъ комнаты, а Надя въ ожиданіи ея возвращенія молча подошла къ окну и стала безсознательно смотрть прямо передъ собою, но на этотъ разъ она уже не увлекалась мыслью о томъ, какъ было бы хорошо, ежелибъ каждая снжинка имла свой отдльный цвтъ, ее слишкомъ безпокоили накиданныя на полу вещи и то, что скажетъ маленькая Оля, если окажется невозможнымъ до ея прізда убрать все въ шкафъ какъ слдуетъ.

Она досадовала на Дашу, зачмъ та долго не возвращается съ лампою, досадовала и на себя, досадовала на игрушки и, въ особенности на куклу, которая, по ея понятіямъ, была главная виновница всего: ‘надоли мн эти противныя куклы, только мсто занимаютъ, а пользы никакой собою не приносятъ! Самое бы лучшее покидать ихъ за окно или въ печку…’

И подъ вліяніемъ минутнаго впечатлнія она уже почти была готова сдлать то или другое, какъ вдругъ дверь скрипнула и на порог показалась горничная съ зажженною лампою.

— Вотъ вамъ и огонекъ, барышня, теперь будетъ веселе.

И только что хотла поставить лампу на столъ, какъ подъ окномъ послышалось побрякиваніе колокольчика, и вслдъ затмъ у подъзда остановились сани съ занесенными съ ногъ до головы — словно окутанными въ блыя мантіи — сдоками, сердце Нади забило тревогу.

Въ душ она была рада скоре увидть папу, увидть новую сестричку и вмст съ тмъ тяжело было выказаться передъ этою сестричкою такою неряшливою, неаккуратною двочкою, какою наврное назвалъ бы ее каждый, случайно заглянувшій въ комнату.

— Даша, Даша,— проговорила она со слезами, мы не успли не только кончить уборку вещей какъ слдуетъ, но даже кое-какъ перекидать ихъ!

— Не плачьте, намъ еще остается, по крайней мр, пять минутъ времени, все будетъ сдлано,— отвчала Даша и принялась обими руками захватывать игрушки и кидать ихъ точно дрова, что, куда попало.

Благодаря ея усиліямъ, по прошествіи самаго короткаго срока, на полу уже не оставалось слдовъ о бывшемъ безпорядк, шкафъ былъ плотно запертъ, ключъ отъ него положенъ въ карманъ Нади, и она, съ раскраснвшимися отъ волненія щеками, выбжала вмст съ мамой въ переднюю, чтобы встртить дорогихъ гостей.

— Вотъ вамъ, друзья, этотъ живой подарокъ,— сказалъ Бльскій, поздоровавшись съ женою и дочерью и указывая рукою на стоявшую въ углу около печки маленькую двочку, до того закутанную въ огромный клтчатый пледъ, что даже было трудно разсмотрть ея фигуру.

— Прошу любить да жаловать. Оля — молодецъ двочка!— добавилъ онъ въ заключеніе,— только, кажется, немного озябла дорогою.

— Здравствуй, милая крошка,— говорила между тмъ Вра Львовна, заботливо снимая мокрый пледъ съ маленькой путешественницы, которая внимательно осматривала своими черными глазами новую комнату и окружающихъ ее новыхъ личностей.— Пойдемъ скоре въ столовую, тамъ гораздо тепле, самоваръ наврное давно уже готовъ, ты напьешься горячаго чаю и сейчасъ же обогрешься.

Двочка молча позволила Вр Львовнъ и Над снять съ себя теплое верхнее платье, состоявшее кром пледа еще изъ незатйливой шубейки, подбитой плохенькимъ бличьимъ мхомъ, да нсколькихъ байковыхъ платочковъ, и молча же послдовала за ними въ столовую, гд дйствительно оказалось гораздо тепле.

Длинный обденный столъ, покрытый чистою скатертью, былъ весь заставленъ булками, масломъ, сливками и прочими принадлежностями чая. Чисто вычищенный самоваръ блестлъ какъ золото и высоко выкидывалъ клубы густого благо- пара! Оля сразу почувствовала себя какъ-то хорошо и уютно въ этой совершенно незнакомой комнатк, она съ наслажденіемъ вытянула маленькія ножки, когда Вра Львовна посадила ее на высокій плетеный стулъ рядомъ съ собою, и принялась пить и кушать съ большимъ аппетитомъ.

Надя расположилась около, съ нетерпніемъ выжидая удобнаго случая вступить въ разговоръ, потому что ей давно уже сильно хотлось сдлать своей будущей пріятельниц массу вопросовъ относительно того, какъ жила, она со старухой теткой, какія были у. нее игрушки, довольна ли, что теперь будетъ жить съ ними, и. вообще много чего въ этомъ род. Но она не знала, какъ начать рчь, съ чего именно…

Оля же тоже очевидно не смла заговоритъ первая, такъ что пока г. Бльскій сообщалъ жен о результат длъ, по которымъ долженъ былъ отлучиться изъ дому почти на цлую недлю, и выслушивалъ отъ нея различныя новости, случившіяся здсь во время его отсутствія, двочки только безмолвно поглядывали другъ на друга, да изрдка обмнивались улыбками и вслдъ затмъ сейчасъ же застнчиво опускали глаза книзу, стараясь смотрть въ разныя стороны.

Такимъ образомъ времени прошло около часа. Кончивъ чай, Иванъ Александровичъ Бльскій всталъ съ мста, чтобы направиться въ кабинетъ, гд его ожидала цлая кипа газетъ и писемъ. Проходя мимо стула дочери, онъ нагнулся къ ней и проговорилъ едва слышно:

— Довольна ли ты моимъ подаркомъ?

— О, папочка, конечно!— отвчала Надя точно такъ-же тихо.— Оля прелестная двочка, я буду ее любить посл тебя и мамы больше всего на свт.

— Поговорите же что нибудь, приласкай ее скоре, чтобы она не чувствовала себя здсь чужой и одинокой.

— Погоди, папа, все будетъ, дай намъ прежде хорошенько разсмотрть другъ друга,— серьезно отозвалась Надя, и по уход отца дйствительно начала съ еще большимъ вниманіемъ разглядывать новую знакомую, блдное личико которой и боле чмъ скромный костюмъ явно свидтельствовали о томъ, что о ней дома не слишкомъ заботились.

Вра Львовна замтила пристальный взглядъ дочери и, боясь вроятно, чтобы Ол не показалось это страннымъ, подошла къ ней, взяла за руку, осторожно притянула къ себ и проговорила ласково:

— Ну что же, Олечка, охотно ли ты согласилась ухать къ намъ?

— О да, очень, очень охотно.

— Не боишься соскучиться въ новомъ, незнакомомъ мст?

— Нисколько, я уврена, что мн у васъ будетъ гораздо лучше, тетя старая, больная и сердитая, она постоянно бранила меня, да и вообще со всми въ дом вчно кричала и ссорилась.

— Можетъ быть у нея была только привычка говорить громко, а ты полагала, что она сердится?

— Не думаю, потому что при жизни папы она казалась добре и въ его присутствіи, въ особенности, обращалась со всми совершенно иначе.

Говоря это, Оля едва сдерживала слезы, мысль о тетк видимо пробуждала въ ней непріятное воспоми

ОЛИНЫ ЗАТИ

В. П. АНДРЕЕВСКОЙ.

Читайте также: