Сестричка-Катя, Андреевская Варвара Павловна, Год: 1899 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

СЕСТРИЧКА-КАТЯ.

РАЗСКАЗЪ ДЛЯ ДВОЧЕКЪ

В. П. Андреевской.

СЪ 4-МЯ РИСУНКАМИ

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.

Изданіе Ф. А. Битенпажа.

ОГЛАВЛЕНЕ.

Глава I. Внуки столяра Ивана

‘ II. Подъ дождемъ

‘ III. Бда

‘ IV. Гостья

‘ V. Наканун праздника

‘ VI. Напрасная тревога

‘VII. Примиреніе

‘VIII. Неожиданное горе

‘IX. Находка

‘ X. Счастливая встрча

‘ XI. Въ темную ночь

‘ XII. Новая забава

‘ XIII. Разбойники

‘ XIV. Добрыя всти

ГЛАВА I.
Внуки столяра Ивана.

Лто было въ полномъ разгар, поля давно уже покрылись зеленью и безчисленнымъ количествомъ различныхъ полевыхъ цвтовъ, которые, словно соперничая другъ съ другомъ въ красот и разнообразіи красокъ, плавно покачивались на своихъ тонкихъ стебелькахъ и граціозно наклоняли головки то вправо, то влво, точно разговаривали другъ съ другомъ, точно длились впечатлніями, точно высказывали взаимную тревогу по поводу того, что вотъ-вотъ не сегодня-завтра къ нимъ подойдетъ какой-нибудь крестьянинъ съ косою въ рукахъ и однимъ взмахомъ безжалостно сржетъ ихъ съ корня и уложитъ на землю, точно такъ, какъ срзалъ и уложилъ въ прошломъ году.

Цвточки были правы, имъ дйствительно угрожала большая опасность, крестьяне, повидимому, отложили въ сторону остальныя работы, всецло предались снокосу и оставались на пол съ утра до ночи.

Косили и грабили вс, кто только чувствовалъ себя въ состояніи держать въ рукахъ косы и грабли. Наравн съ остальными, закрывъ на время столярную мастерскую, косилъ старикъ столяръ Иванъ, заставляя грабить и прибирать скошенное имъ сно своихъ внучатъ — Катю и Андрюшу, которые должны были по окончаніи уроковъ въ школ, не заходя даже домой, прямо идти на поле и приниматься за работу.

Сначала дткамъ это даже нравилось, они не считали работою уборку сна, скошеннаго ддушкой, но затмъ мало-по-малу уборка стала утомлять ихъ, въ особенности, когда приходилось торопиться и когда ддушка началъ требовать, чтобы въ теченіе извстныхъ часовъ было выполнено то, что онъ назначалъ.

Андрюша уже не смлъ гоняться за жуками и бабочками, какъ длалъ раньше, а Катя не могла даже думать о томъ, чтобы нарвать цвтовъ, сплести изъ нихъ вночекъ или сдлать букетъ для маленькой сестренки Маши. Бдныя дти съ каждымъ днемъ чувствовали себя все больше и больше утомленными.

Въ минуту моего разсказа на душ у обоихъ было какъ-то особенно тяжело и тоскливо, они работали молча.

— Слава теб Господи, кончилъ!— вскричалъ наконецъ Андрюша и, откинувъ въ сторону грабли, сначала вытянулся съ видимымъ наслажденіемъ, а потомъ, опустившись на землю, принялся усердно дуть въ разгоряченныя ладони.

— У меня тоже готово,— отозвалась по прошествіи нсколькихъ минутъ Катя, и съ восторгомъ запрыгала на мст.

— Ты еще въ состояніи прыгать?— замтилъ мальчуганъ, ласково улыбнувшись:— я боялся, что мн придется нести тебя домой на рукахъ.

— Скажите, пожалуйста, какой великанъ, собирался нести меня на рукахъ, когда самъ-то со мною одного роста.

Андрюша, вмсто отвта, молча вскочилъ съ мста, въ одинъ мигъ сломилъ длинную втку расположеннаго по близости орховаго куста, смрилъ ею сначала свой собственный ростъ, а затмъ ростъ Катюши, и когда въ результат получилось, что онъ оказался выше нея почти на цлую голову, то замтилъ не только серьезно, но почти сурово:

— Никогда не слдуетъ утверждать того, въ чемъ мы не уврены.

— Прости, — сказала Катя, дружески протянувъ ему руку:— право я не могу понять, когда ты усплъ такъ вырости.

— То-то!

Нсколько минутъ продолжалось молчаніе, которое Андрюша нарушилъ первый, напомнивъ сестр, что пора подумать о возвращеніи домой.

Поспшно сунувъ грабли подъ сно, дтки стали собираться въ путь, Катя засунула руку въ глубину орховаго куста, гд хранилась ея обувь, и доставъ оттуда чулки и довольно грубыя кожаныя туфли,начала обувать свои загорлыя, исцарапанныя и мстами даже мозольныя ножки. Андрюша тмъ временемъ подошелъ къ рчк и намревался перейти ее въ бродъ.

— Какъ сильно хочется мн пить,— проговорилъ онъ вполголоса,— а вода до того грязна, что на нее даже смотрть противно.

— Зачмъ же пить грязную воду, когда у насъ есть кофе,— отозвалась Катя.

— Ахъ, въ самомъ дл, я совершенно про него забылъ!..— И мальчуганъ въ одинъ прыжокъ подбжалъ къ орховому кусту, по примру Кати засунулъ въ глубину его руку, вытащилъ оттуда небольшую бутылку, до половины наполненную кофе, и приложивъ горлышко къ губамъ, началъ поспшно утолять жажду.

— Не хочешь ли ты также пить, Катя?— обратился онъ къ сестр и, плутовски улыбнувшись, протянулъ бутылку.

Катя приняла предложеніе, по едва успла сдлать первый глотокъ, какъ сейчасъ же поперхнулась — оказалось, что на дн бутылки было больше гущи, чмъ жидкости.

— Это теб въ отместку за то, что считала меня маленькимъ!— вскричалъ Андрюша, расхохотавшись.

Катя тоже засмялась, погрозила пальчикомъ и, взявъ его за руку, въ припрыжку побжала по направленію къ дому.

Добравшись такимъ образомъ до деревни, на противоположномъ конц которой находился домикъ ддушки, дтки разстались. Андрюша поспшилъ къ своему другу — Пет Рыкову, сыну мстнаго священника, чтобы сообщить какую-то интересную школьную новость, а Катя — домой, къ своей маленькой сестренк Машут и братцу Митеньк. Она знала, что Машута ждетъ ея возвращенія и надется, что она непремнно принесетъ какой-нибудь гостинецъ, въ вид цвтковъ, ягодокъ или еще того лучше — живой, хорошенькой бабочки. Но на этотъ разъ Катя шла безъ гостинца, утомленная и даже печальная.

Передъ Андрюшей она старалась скрыть свою тоску, чтобы не разстраивать его, но разъ Андрюша ушелъ, — притворяться ей больше было нечего, и она невольно отдалась этой тоск.

Какъ теперь помнитъ она тотъ ужасный день, когда скончалась ихъ милая, дорогая мама, помнитъ, какъ собрались въ ихъ квартиру мамины подруги и знакомыя, и какъ посл похоронъ три подруги на общемъ совт поршили отправить Катю, Андрюшу, Машуту и Митю на житье къ старику-ддушк, котораго раньше они никогда не знали и не видли… Помнитъ, какъ въ день отъзда швея Марина Марковна, ея крестная мать и близкая пріятельница покойной мамы, взяла ее за руку, посадила рядомъ съ собою и принялась давать различныя наставленія, учить какъ должны дтки держать себя относительно ддушки, слушаться его безпрекословно и какъ она, т.-е. Катя, какъ старшая двочка въ семь, обязана заботиться объ Андрюш и объ остальныхъ малюткахъ.

— Нечего и думать, что жизнь въ дом ддушки пойдетъ для васъ такъ, какъ до сихъ поръ шла дома,— говорила она ласково.— Нтъ, Катюша, нтъ, моя дорогая, замнить маму, которую взялъ отъ васъ Господь, никто никогда не можетъ. Какъ бы ни любилъ васъ ддушка, это все не то, но во всякомъ случа вы должны помнить, что онъ для васъ длаетъ много. Въ его годы трудно привыкать ко всякой новой обстановк, а съ вашимъ переселеніемъ къ нему это придется неизбжно, въ особенности будутъ стснять его малютки, ты должна заботиться о томъ, чтобы они его не безпокоили ни крикомъ, ни шалостями, подумай, что станется съ вами, если ддушка разсердится и, потерявъ въ конц концовъ терпніе, ршитъ или отправить васъ обратно сюда, гд вамъ придется, можетъ быть, голодать и мерзнуть, или же раздастъ въ чужіе люди, гд на васъ навалятъ непосильныя работы и будутъ строго взыскивать за каждый пустякъ… Подумай объ этомъ хорошенько. Катюша, постарайся употребить какъ можно больше старанія, чтобы привязать къ себ ддушку и помни, что на теб только одной лежитъ вся отвтственность за собственную судьбу, за судьбу Андрюши и за судьбу малютокъ — Маши и Митеньки…

Послднія слова крестной матери глубоко запали въ душу двочки, что бы она ни длала, что бы ни думала, они постоянно звучали въ ея ушахъ и преслдовали всюду.

Старикъ Иванъ или, какъ его обыкновенно называли въ деревн, столяръ Иванъ, встртилъ своихъ внуковъ привтливо, но выраженіе лица его показалось Катюш, съ перваго раза въ особенности, нсколько суровымъ, въ другое время это, вроятно, смутило бы ее и даже испугало, но теперь она сейчасъ же вспомнила длинный монологъ Марины Марковны, и приписавъ суровое выраженіе лица ддушки тому, что съ ихъ появленіемъ въ его дом мняется окружающая обстановка, вмсто того, чтобы испугаться или струсить, сейчасъ же взялась за дло разумно: накормила малютокъ, шепнула на ухо Андрюш, чтобы онъ держалъ себя скромно, не сердилъ ддушку болтовней и вообще только отвчалъ бы на сдланные ему вопросы, а самъ не лзъ съ разговоромъ, потомъ уложила дтокъ въ кроватки и, нершительно подойдя къ ддушк, спросила, не надо ли что прибрать на кухн.

Ддушка сначала молча погладилъ ее по голов, затмъ пристально взглянулъ на ея миловидное личико и наконецъ проговорилъ ласково:

— Спасибо, дружокъ, на сегодня все уже сдлано, ложись съ Богомъ спать, ты наврное очень устала съ дороги, и отдыхъ для тебя необходимъ.

Катюша поцловала ддушку, и съ той поры они стали друзьями.

Въ минуту нашего разговора Катя, какъ сказано выше, окончивъ заданную ддушкой работу на снокос, торопилась домой, чтобы во-время подать дткамъ ужинъ. Когда она вошла въ избушку, Маша и Митя сидли уи, е около стола, глазки ихъ сдлались совсмъ маленькіе, видно было, что имъ сильно хотлось спать, но вмст съ тмъ еще того сильне хотлось кушать, а безъ сестрички Кати подлать сами ничего не могли.

Услыхавъ знакомые имъ шаги, они подняли головки и повернули ихъ по направленію къ двери.

— Что принесла?— спросили они въ одинъ голосъ, съ любопытствомъ взглянувъ на двочку.

— Сегодня ничего,— отозвалась Катюша.

— Почему?— продолжалъ Митя.

— Некогда было.

— А завтра принесешь что-нибудь?

— Постараюсь. И какъ бы не желая вступать въ дальнйшіе разговоры, она сейчасъ же ушла въ кухню, откуда по прошествіи нсколькихъ минутъ вернулась, держа въ рукахъ небольшой чугунокъ, наполненный варенымъ картофелемъ.

— Кушайте скоре и ложитесь спать, — обратилась Катя къ дткамъ, которыя не заставили дважды повторить себ предложеніе кушать и принялись за скромный ужинъ съ большимъ аппетитомъ. Вскор къ нимъ подосплъ Андрюша.

— На мою долю оставили?— спросилъ онъ, заглядывая въ чугунъ.

— Конечно, разв я когда-нибудь забывала о комъ изъ васъ,— отвчала Катя и поспшила достать ему дв самыхъ большихъ разваренныхъ картошки.

— Кушай и иди спать,— продолжала она посл минутнаго молчанія.

— Кушать готовъ съ восторгомъ, но что касается до того, чтобы идти спать, то, къ сожалнію, этого не могу исполнить такъ скоро, какъ бы мн самому хотлось, потому что долженъ приготовить къ завтрашнему дню школьную задачу.

— А мы вотъ сейчасъ ляжемъ!— воскликнулъ Митя, и взявъ за руку сестричку Катю, немедленно пошелъ вмст съ нею и Машутой въ сосднюю коморочку, гд стояли ихъ кроватки. Катюша раздла сначала одного, потомъ другого, аккуратно сложила ихъ платьица, повсила на спинку стула чулочки, тщательно стряхнула пыль съ сапожекъ, и въ ожиданіи пока они заснутъ, молча, присла на низенькую скамеечку, которая всегда стояла въ углу около печки, чтобы спять съ самой себя свою грубую обувь, немилосердно давившую ноги.

— Господи! съ какимъ бы удовольствіемъ я тоже легла и уснула, по мн объ этомъ нечего и думать… въ дом еще столько дла… столько дла…— проговорила она сама себ громко, и какъ бы въ подтвержденіе только-что сказаннаго, сейчасъ же тихонько, на цыпочкахъ, чтобы не разбудить успвшихъ уже заснуть дтей, вышла изъ комнаты.

Ддушку она уже не застала за столомъ, онъ тоже ушелъ спать, но Андрюша попрежнему сидлъ на мст надъ своею задачею, которая никакъ у него не выходила, чмъ больше онъ старался, тмъ меньше получалось успха, бдняга сталъ терять терпніе и въ конц концовъ чуть не расплакался, когда вдругъ совершенно неожиданно для самого себя съ ужасомъ замтилъ, что на тетрадк, кром безчисленныхъ помарокъ, еще есть дв большія расплывшіяся кляксы, за которыя его наврное ожидало наказаніе, такъ какъ учитель это всегда строго преслдовалъ. Катюша молча прибирала со стола остатки ужина и посуду, она тревожно поглядывала на брата, жаль ей его стало всей душой, но она знала, что Андрюша взволнуется еще больше, если она начнетъ его разспрашивать.

Такимъ образомъ прошло около часа, кончивъ приборку, Катюша прилегла на стоявшую тутъ же въ комнат кровать, какъ была одтою, и притворилась спящею.

— Нтъ, я больше не въ силахъ!— вскричалъ вдругъ Андрюша, затмъ, съ отчаяніемъ махнувъ рукою, откинулъ въ сторону тетрадку, закрылъ лицо руками и, какъ снопъ, поваливался на разостланный на полу тюфякъ, гд за неимніемъ кровати спалъ постоянно. Глядя на него, сердце Катюши разрывалось на части, но она снова сдлала надъ собою усиліе молчать, и какъ только дождалась момента, когда увидла, что Андрюша заснулъ, такъ сію же минуту осторожно спрыгнула съ постели и тихими, неслышными шагами прокралась къ столу, на которомъ лежала исписанная вдоль и поперекъ и закапанная чернилами тетрадка. Представить ее въ такомъ вид учителю дйствительно было немыслимо… Что придумать, какъ поступить. Нсколько минутъ бдная двочка стояла въ нершимости, затмъ дрожащею отъ волненія рукою придвинула къ себ находившуюся на стол небольшую коробочку, достала изъ нея осколокъ разбитаго стекла и начала осторожно выскабливать кляксу, сначала ей показалось, что дло идетъ на ладъ, но когда она принялась заглаживать ногтемъ выскобленное мсто, то къ ужасу своему замтила, что оно было проскоблено насквозь.

‘Ничего, — проговорила она себ мысленно,— я это дло исправлю, хотя исправить будетъ не легко, потому что придется вырвать цлую страницу и начисто переписать задачу… Впрочемъ, это выйдетъ даже къ лучшему, по крайней мр не будетъ помарокъ…

И отложивъ въ сторону тетрадку, она ршила теперь лечь, такъ какъ свча, догорвшая до конца, ежесекундно могла погаснуть. По счастію, физическая усталость взяла верхъ надъ нравственнымъ состояніемъ духа: едва приложивъ голову къ подушк, двочка почти мгновенно погрузилась въ тотъ пріятный, хорошій, покойный сонъ, какимъ обыкновенно спятъ маленькія дти, но сонъ продолжался не долго, съ первыми лучами восходящаго солнца она проснулась, быстро соскочила съ кровати и прежнею тихою походкой, чтобы не разбудить Андрюшу, подкралась къ столу съ намреніемъ немедленно продолжать начатую наканун работу, которая пошла у нея настолько хорошо и скоро, что ко времени пробужденія ддушки она ее окончила.

Собравъ остальныя книги Андрюши, она уложила ихъ вмст съ переписанною тетрадкою и заране приготовленнымъ завтракомъ въ его ранецъ, какъ обыкновенно длала каждое утро, и начала накрывать скатерть на столъ, чтобы затмъ приготовить кипяченое молоко, замнявшее ддушк и дтямъ утренній чай

— Андрюша, пора вставать, — разбудила она брата: — черезъ полчаса ты уже долженъ идти на урокъ.

Андрюша живо поднялся на ноги, въ одинъ мигъ собственноручно сложилъ матрацъ и, наскоро выпивъ молоко, собрался уходить въ школу.

— Постарайся не позже пяти часовъ быть на лугу, чтобы сгребать скошенное ддушкой сно,— сказала вслдъ ему Катюша.

— Не знаю, удастся ли мн это сегодня,— какъ-то нершительно отвтилъ ей мальчикъ.

— Почему?

— Потому что сегодня я, вроятно, буду наказанъ.

Катюша открыла ротъ, чтобы сказать еще что-то,но мальчикъ такъ скоро выбжалъ за дверь, что уже не могъ ее слышать.

ГЛАВА II.
Подъ дождемъ.

Справивъ вс домашнія работы, Катя тоже пошла въ школу, но занятія въ той школ, гд находились двочки, были отложены по случаю ремонта, и потому она сейчасъ же воротилась.

— Я могу состряпать обдъ,— обратилась она къ старушк Мироновн, одной изъ сосдокъ ддушки, которая обыкновенно приходила къ нимъ, чтобы въ отсутствіе Кати заниматься кухней.

— Что такъ скоро вернулась?— отозвалась Мироновна.

Катя объяснила старух причину своего скораго возвращенія и начала подвязывать кухонный передникъ, чтобы смнить ее, къ великому удовольствію Маши и Мити, которые, боясь постоянной воркотни и брани Мироновны, всегда сердечно радовались когда она отъ нихъ уходила.

Часа черезъ два обдъ былъ готовъ, Катюша раздлила его на три части: одну для ддушка, другую для малютокъ, третью для себя и для Андрюши, такъ какъ оба они находили громадное удовольствіе обдать на воздух въ т дни, когда посл возвращенія изъ школы имъ приходилось оставаться на пол иногда до поздняго вечера. Дтокъ она покормила сейчасъ же, ддушк обдъ снесла на снокосъ и затмъ, дождавшись, когда онъ, накосивъ травы сколько полагалось для того, чтобы дти успли ее сграбить, пришелъ въ свою мастерскую и принялся за столярную работу, сама отправилась на поле.

О, съ какимъ нетерпніемъ поджидала она братишку, какъ горячо творила мысленную молитву о томъ, чтобы его не наказали, и какъ интересовалась сколько онъ получитъ балловъ за исправленную ею задачу.

— Господи! что-то онъ долго не приходитъ!— повторяла она чуть-ли не въ сотый разъ, то съ досадою откидывая прочь грабли, то съ какимъ-то лихорадочнымъ волненіемъ снова принимаясь за дло, чтобы сберечь обувь, она сняла ее и спрятала въ кусты, туда же поставила обдъ, завязанный въ небольшой платокъ, и бутылочку съ холоднымъ кофе — любимое лакомство Андрюши, который, по ея разсчетамъ, долженъ былъ придти сейчасъ же.

Часовъ при себ она, конечно, не имла, но крестьяне привыкли узнавать время но тому, съ которой стороны свтитъ солнце, и Катя тоже этому почти научилась.

— Врно наказанъ!— вскричала она вдругъ, повернувъ голову по тому направленію, откуда свтило солнышко, и уже готова была расплакаться, какъ вдругъ услыхала позади себя какой-то шорохъ.

— Онъ, онъ!..— снова воскликнула двочка, и въ полной увренности видть Андрюшу, со всхъ ногъ бросилась бжать впередъ по тропинк, чтобы его встртить, но, къ великому своему удивленію и отчасти даже неудовольствію, вмсто Андрюши, какъ говорится, лицомъ къ лицу столкнулась съ какой-то совершенно незнакомой ей пожилой дамой, которая шла медленнымъ шагомъ, держа за руку чрезвычайно хорошенькую, нарядно одтую двочку.

— Простите, сударыня,^:—обратилась къ нимъ Катя,— я чуть не сбила васъ съ ногъ… Я думала, что это мой братишка и бжала его встртить.

Пожилая дама, вмсто отвта, ласково улыбнулась и взглянула на Катю такими добрыми, привтливыми глазами, что Катя съ перваго же раза невольно почувствовала къ ней симпатію и полное довріе.

— Ты шла встртить твоего брата?— спросила, между тмъ, двочка.

Катя утвердительно кивнула головкою.

— Онъ откуда долженъ придти?

— Изъ школы.

— А ты сама въ школу разв не ходишь?

— Хожу, я даже сегодня была тамъ, но насъ, двочекъ, распустили раньше, что для меня очень удобно, потому что я по крайней мр могу больше награбить сна.

— Почему у тебя босыя ноги?— продолжала разспрашивать маленькая барышня.

— Потому что я берегу обувь, здсь меня никто не видитъ, а кончу работу, пойду домой — обуюсь.

— Но вдь теб, вроятно, больно ступать босыми ногами на траву и на кочки.

— Сперва было больно, а теперь ничего — привыкла.

Нсколько минутъ продолжалось молчаніе, но затмъ Зиночка — такъ звали маленькую барышню — заговорила снова, спросивъ Катюшу, гд живутъ и чмъ занимаются ея родители.

— Я сирота,— отозвалась Катюша, и въ короткихъ словахъ разсказала про себя, Андрюшу, Митю и Машу, все то, что намъ уже извстно.

Зиночка и бабушка ея Анна Петровна слушали разсказъ съ большимъ интересомъ, затмъ, когда разсказъ былъ оконченъ, Зиночка полюбопытствовала узнать, что находится въ узелк, спрятанномъ подъ кустъ вмст съ обувью.

— Нашъ обдъ,— пояснила Катя, и развязавъ красный бумажный платокъ, въ которомъ былъ спрятанъ чугунокъ съ перловой похлебкой и небольшой глиняный горшечекъ съ манной кашей, показала то и другое Зиночк.

— Значитъ, вы обдаете сидя на трав, безъ скатерти, безъ тарелокъ, безъ ножей и безъ вилокъ, какъ бы мн хотлось хоть разъ въ жизни пообдать такъ… это, должно быть, очень весело!

— Да, мы не скучаемъ, особенно, когда на душ у каждаго изъ насъ покойно.

Послднія слова Катя сказала нсколько упавшимъ голосомъ, они невольно сорвались у нея съ языка, такъ какъ мысль о томъ, что Андрюша, вроятно, наказанъ, не переставала тревожить ее.

Что касается Зиночки, то, сказавъ: ‘это, должно быть, очень весело’, она надялась, что Катя пригласитъ ее съ нею пообдать, но Кат ничего подобнаго не могло придти въ голову, да и кром того, Анна Петровна, взглянувъ на свои карманные часы, замтила, что пора идти домой, такъ какъ скоро наступитъ время ихъ собственнаго обда.

Разставшись съ своими новыми знакомыми, Катя усердно принялась за работу, чтобы наверстать потерянное въ разговор время.

Нсколько минутъ спустя, двочка снова услыхала шорохъ-на этотъ разъ это уже былъ дйствительно Андрюша. Она взглянула на него съ замирающимъ сердцемъ и хотла узнать по выраженію лица, въ какомъ онъ находится настроеніи.

Мальчикъ выглядлъ покойнымъ и даже веселымъ — Катюша вздохнула свободне.

— Ну, что, какъ?— спросила она, улыбаясь: — задача сошла благополучно?

— Совершенно, я разскажу теб все подробно, только не сейчасъ, а немного погодя, во время обда, теперь же примусь за работу изо всхъ силъ, иначе мы не успемъ окончить къ вечеру то, что приказано ддушкой, я вдь, ты знаешь, не умю сразу длать два дла, и если начну разсказывать, то работа остановится…

— Я согласна ждать, но съ тмъ, что за мое терпніе ты разскажешь мн все какъ можно подробне.

Андрюша взялъ въ руки грабли, вытеръ катившіяся по лицу его крупныя капли лота и ретиво принялся за дло, Катя не отставала отъ него. Работа кипла ключомъ, маленькія ручки обоихъ работниковъ ни одной минуты не оставались въ бездйствіи, до тхъ поръ, пока они, наконецъ, увидали, что трудъ ихъ настолько подвинулся впередъ, что они въ скоромъ времени окончатъ все, что слдуетъ

— Ну, Катюша, теперь я, пожалуй, и одинъ справлюсь, а ты похлопочи на счетъ обда, — обратился мальчикъ къ сестричк.

Катя, давно уже чувствовавшая голодъ, не заставила дважды повторить себ предложеніе похлопотать объ обд, въ одинъ мигъ прибрала она грабли, съ наслажденіемъ вытянула об руки и затмъ, подойдя къ кусту, въ средин котораго стоялъ ихъ неприхотливый обдъ, принялась развязывать красный платокъ, чтобы достать оттуда похлебку и кашу.

День стоялъ очень жаркій, солнце пекло невыносимо, надо было постараться найти какое-нибудь укромное мстечко, гд было бы хотя немного тни, задача эта оказалась очень трудная… Катя нсколько минутъ стояла въ нершимости, поглядывая то направо, то налво, затмъ приложила указательный палецъ ко лбу и закрыла глаза, какъ бы что-то обдумывая.

— Прекрасная мысль!— вскричала она, наконецъ, и, приподнявшись на кончикахъ пальцевъ, поспшно связала веревочками дв длинныя втки одного развсистаго куста, потомъ сняла съ себя верхнюю юбку, укрпила ее на нихъ въ вид занавси, подъ которою тни оказалось совершенно достаточно.

— Готово!— крикнула она Андрюш, разложивъ на трав обдъ и поставивъ около бутылку съ холоднымъ кофе.

— Ба, ба, ба! какую превосходную палатку состроила!— отозвался явившійся на зовъ ея братишка: — это только теб можетъ придти въ голову, другой бы ни за что не догадаться, милая моя, хорошая моя, умница сестричка.

— Ну, ну, безъ похвалы, я не люблю, когда меня хвалятъ, да и хвалить-то, собственно говоря, не за что, лучше скоре садись кушать, да приступай къ разказу о сегодняшней задач.

Андрюша кивнулъ головою и, расположившись рядомъ съ Катей на трав, принялся за обдъ съ большимъ аппетитомъ.

— А вотъ и кофе,— сказала двочка, подвигая бутылку, когда послднее блюдо было окончено.

Андрюша очень охотно отхлебнулъ отъ своего любимаго напитка нсколько глотковъ, затмъ остальное передалъ Кат.

— Сегодня безъ гущи,— сказалъ онъ шутя,— сегодня тебя наказывать не за что,— и сейчасъ же приступилъ къ разсказу, который Катя ожидала съ большимъ нетерпніемъ.

— Когда я пришелъ въ школу, — началъ онъ, откашлявшись,— то у меня дрожали руки и ноги, сначала мн хотлось притвориться больнымъ и просить разршенія уйти домой, но потомъ я вспомнилъ, что задачу у меня возьмутъ во всякомъ случа, и ршилъ подать тетрадку съ полной увренностью въ душ, что учитель, взглянувъ на нее, сейчасъ жъ наложитъ на меня какое-нибудь наказаніе, но каково было мое удивленіе, когда я вдругъ увидлъ, что вмсто того, чтобы отбросить въ сторону грязную, вдоль и поперекъ исписанную тетрадку, какъ онъ обыкновенно поступалъ въ подобныхъ случаяхъ, онъ сталъ читать ее со вниманіемъ: ‘Задача написана врно,— обратился онъ ко мн,— чисто, безъ поправокъ, но написана не твоей рукою’.

Я смотрлъ на него широко раскрытыми глазами, и въ первую минуту ршительно ne могъ понять смысла сказанныхъ имъ словъ.— ‘Да,— продолжалъ онъ недовольнымъ голосомъ,— длать удивленные глаза и притворяться нечего, ты отлично знаешь, что задача писана не твоей рукою’.— ‘Я самъ писалъ ее, господинъ учитель,— возразилъ я смло,— что касается помарокъ и чистоты работы, то вы, конечно, шутите, я знаю, что работа сдлана неаккуратно…’ — ‘Съ чего ты взялъ, что я буду шутить съ тобою,— продолжалъ учитель уже гнвно:— садись на мсто и знай, что за ложь и обманъ будешь сегодня наказанъ!’ — ‘Я еще никогда въ жизни не лгалъ и не обманывалъ’, — крикнулъ я съ отчаяніемъ на весь классъ и залился слезами. Учитель, должно быть, услыхалъ въ этомъ возглас правду, подозвалъ меня къ себ, показалъ тетрадь и потребовалъ искренняго, чистосердечнаго отвта. Мн достаточно было взглянуть на первую строчку, чтобы сразу догадаться, что наша милая, дорогая сестричка Катя сжалилась надъ моими страданіями, не пожалла собственныхъ силъ, и въ то время, какъ я спокойно спалъ, вмсто того, чтобы отдыхать тоже, чуть не всю ночь просидла за исправленіемъ задачи. Все это я ему разсказалъ подробно…

— Ну, ну, и что же дальше?— съ любопытствомъ прервала Катя, замтивъ въ голос брата слезы, которыя мшали ему говорить.

— Онъ простилъ меня,— продолжалъ Андрюша,— и сказалъ, что я долженъ гордиться такой сестрою.

— Положимъ, это слишкомъ сильно сказано, гордиться особенно тутъ нечмъ.

— Нтъ, Катя, есть чмъ, я это отлично понимаю, горжусь и считаю себя совершенно счастливымъ, что у меня такая добрая, милая, умная и хорошая сестричка… Да, да я могъ бы по совсти считать себя дйствительно совершенно счастливымъ, если бы…

— Если бы что?— съ тревогой переспросила Катя.

— Если бы могъ осуществить свое завтное желаніе.

— Какое?

— Разв ты не догадываешься?

— Нтъ, кажется, немного догадываюсь — твоя завтная мечта имть коньки, но вдь этотъ вопросъ ршенъ давно. Ддушка общалъ теб выдать денегъ на покупку ихъ, какъ только нашъ маленькій теленочекъ Пгашка подростетъ настолько, что его можно будетъ отвести въ городъ и продать на рынк.

— Я не о конькахъ говорю, Катюша, — отозвался мальчикъ, лниво вытягиваясь на трав,— коньки понадобятся еще только зимою.

— Ахъ да, помню… помню… теб хотлось имть еще перочинный ножикъ.

Андрюша утвердительно кивнулъ головою. Закрывъ глаза, онъ продолжалъ лежать молча, неподвижно. Катя не отрывала отъ него взора и боялась пошевелиться.

— Уснулъ, — прошептала она едва слышно.

Мальчуганъ дйствительно, незамтно для самого себя и неожиданно для Кати, погрузился въ крпкій сонъ, очевидно, только-что пережитое въ школ волненіе по поводу злосчастной тетрадки, залитой чернилами, и затмъ спшная работа на пол утомили его.

Осторожно прибравъ остатки обда, Катя тоже прилегла отдохнуть рядомъ съ братомъ, солнышко свтило весело, но въ воздух чувствовалась та томительная, удручающая жара, которая обыкновенно чувствуется передъ грозою.

Катя хотла даже снять съ втвей импровизированную палатку, но боязнь разбудить брата остановила ее, она постаралась расположиться такимъ образомъ, чтобы палатка не мшала ей любоваться чистымъ голубымъ небомъ и наблюдать за тмъ, какъ по немъ несутся тучки и облака, которыя то разбивались на части, барашками, расходясь въ разныя стороны, то громоздились вмст въ одну общую, большую, широкую массу… Катя любила это наблюденіе, оно дйствовало на нее успокоивающимъ образомъ… Слдя своими хорошенькими глазками за различными формами и направленіями облаковъ, она постепенно уносилась въ какое-то волшебное царство, и припоминая слышанные отъ покойной матери разсказы про разные сказочные замки и про волшебницъ, представляла себя героинею, садилась на коверъ-самолетъ и мчалась далеко, далеко… Мчалась мимо хрустальныхъ замковъ, мимо медовыхъ ркъ, мимо пряничныхъ береговъ… Воображала себя волшебницею…

Старикъ Иванъ, между тмъ, усердно работая дома на своемъ столярномъ верстак, тоже отъ времени до времени останавливалъ глаза на неб, по останавливалъ не потому, чтобы вмст съ Катей мысленно нестись на ковр-самолет мимо хрустальныхъ замковъ, медовыхъ ркъ и пряничныхъ береговъ, а потому, что, предугадывая скорую грозу, тревожно слдилъ за тмъ, какъ облака, съ каждой почти минутой сгущаясь все больше и больше, превращались въ мрачную грозовую тучу,— старикъ боялся за своихъ внуковъ, по разсчету времени онъ зналъ, что въ данный моментъ они должны были находиться на снокос, и его серьезно тревожила мысль, чтобы съ ними не приключилось какого несчастія.

— Ддушка, ты собирался сегодня идти на поле убирать сно и общалъ взять меня съ собою,— раздался вдругъ надъ самымъ ухомъ старика голосъ маленькой Маши, просунувшей свою кудрявую головку въ полуоткрытую дверь, ведущую въ сосднее помщеніе.

— Разв можно идти куда-нибудь, когда небо все кругомъ обложено тучами,— отозвался ддушка,— сейчасъ польетъ дождикъ.

Какъ бы въ подтвержденіе только-что сказанныхъ словъ старика, дождь дйствительно полилъ точно изъ ведра и, подгоняемый сильнымъ порывомъ вихря, съ такою силою заколотилъ по стекламъ, что Маша даже испугалась.

— А гд Митя?— спросилъ ддушка.

— Не знаю, — отвчала Маша, — онъ былъ на двор, мы играли въ пятнашки.

— Надо позвать его, онъ весь смокнетъ.

Маша сдлала нсколько шаговъ впередъ, чтобы исполнить приказаніе ддушки, но въ тотъ самый моментъ ярко блеснула молнія, и вслдъ за тмъ сейчасъ же раздался страшный раскатистый ударъ грома, отъ котораго задрожали рамы.

— Ай, ай, ай!— вскричала двочка, подбжавъ ближе къ старику и прижимаясь къ его колнямъ.

— Ай, ай, ай!— послышался ей въ отвтъ откуда-то снизу голосъ Мити. Старикъ и двочка обернулись.

— Митя, да гд же ты?— спросилъ ддушка, оглядываясь по сторонамъ.

Митя поспшно вылзъ изъ-подъ лавки.

— Какими судьбами ты попалъ туда?— продолжалъ ддушка, едва не расхохотавшись.

— Я шелъ къ теб вмст съ Машей, просить взять меня тоже на снокосъ, какъ вдругъ дождикъ такъ громко застучалъ по окнамъ, что мн сдлалось страшно, я боялся, что онъ разобьетъ стекла, зальетъ нашъ домикъ, и чтобы меня не унесло вихремъ, спрятался подъ скамейку.

Ддушка погладилъ мальчика по голов и въ короткихъ словахъ постарался успокоить, что ничего подобнаго случиться никогда не можетъ.

— Гд-то наша сестричка Катя и Андрюша,— замтила, между тмъ, Маша, не отходя отъ старика и крпко вцпившись ручонками въ полу его кафтана.

— Да, я самъ объ этомъ думаю, — отозвался ддушка,— они меня очень безпокоятъ, я сейчасъ однусь и пойду къ нимъ на встрчу.

— Нтъ, милый ддушка, не ходи, ради Бога не ходи, намъ будетъ страшно оставаться однимъ, — взмолились малютки.

Ддушка попробовалъ было уговорить ихъ, доказывая, что если имъ кажется страшнымъ сидть въ сухой комнат, то каково же Кат и Андрюш подъ открытымъ небомъ, но чмъ больше онъ уговаривалъ, тмъ выходило хуже, дти не принимали никакихъ резоновъ, и только тогда согласились отпустить его, когда гроза, вихрь и дождь перестали.

— Сидите смирно, не шалите и не вздумайте выбгать на улицу,— строго приказалъ ддушка, посл чего немедленно, взявъ лежавшій на окн большой платокъ покойной жены и надвъ шапку, торопливымъ шагомъ вышелъ изъ дома.

Андрюша и Катя, между тмъ, плотно прижавшись другъ къ другу, сидли подъ тмъ самымъ кустомъ, гд буря застала ихъ обоихъ спящими,— я говорю обоихъ, такъ какъ Катя, въ конц концовъ, тоже заснула. Ей снилась добрая волшебница, одтая въ прекрасное блое, вышитое драгоцнными каменьями платье, Катя стояла передъ нею на колняхъ и умоляла подарить Андрюш

ГЛАВА I.Внуки столяра Ивана.

ГЛАВА II.Подъ дождемъ.

Читайте также:

ГЛАВА I.
Внуки столяра Ивана.

ГЛАВА II.
Подъ дождемъ.