О ЗАНОСЧИВОСТИ.
О ЗАНОСЧИВОСТИ.
(De la fatuit.)
Изъ Алиберъ.
(Окончаніе въ слд. нумер.)
‘Сверная Пчела’, No 44, 1827
О ЗАНОСЧИВОСТИ.
О ЗАНОСЧИВОСТИ.
(Окончаніе.)
‘Сверная Пчела’, No 45, 1827
О заносчивости, Алибер Жан-Луи-Марк, Год: 1827
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Заносчивость есть выродокъ людской надменности. Никакая болзнь не названа столь врно и столь прилично ея свойству. И въ самомъ дл, эта болзнь, родъ сумасбродства, заслуживающаго отъ насъ и презрніе и жалость. Это, такъ сказать, боле или мене длящаяся горячка ума, слабаго сложеніемъ и вовсе лишеннаго мыслей.
Недугъ сей зараждается въ ндр большихъ и многолюдныхъ городовъ, особливо тхъ, которые испорчены избыткомъ образованности. Ока составляетъ частицу роскоши, господствующей въ огромныхъ столицахъ Европы. Особенно оказывается она въ молодыхъ людяхъ, овладваетъ ихъ праздностью и наполняетъ собою пустоту, въ каковой протекаютъ ихъ дни ничтожные и совершенно потерянные для ума.
Заносчивый (un fat) отличается отъ чванливаго тмъ, что мало заботится о мнніи другихъ. Съ него довольно собственнаго о себ добраго мннія, а потому онъ безпрестанно твердитъ вамъ только о себ, о своемъ вкус, затяхъ, талантахъ, богатств и т. п. Одиночество ему въ тягость, ему надобно быть въ людяхъ каждую минуту, и повсюду онъ носитъ съ собою шумную свою личность.
Много было писано о странностяхъ людей, одержимыхъ заносчивостію. Но сіи странности мняются, смотря по времени и обстоятельствамъ: всегда можно замтить какой нибудь новый припадокъ. Заносчивый вообще хочетъ отличиться странностію. Онъ не хочетъ быть таковъ, какъ другіе. Онъ желалъ бы даже наложишь на нихъ обязанность, быть тмъ же, что и онъ. Противясь закону подражанія и отдаляясь отъ природы, онъ успваетъ иногда ослплять и удивлять безсмысленную чернь.
Хотя болзнь, о которой мы говоримъ, не столь обыкновенна, какъ спесь, однако жъ ее не трудно распознать. Глупцы могутъ еще обманывать собою другихъ, потому что изъ глупцовъ есть и такіе, которые умютъ молчать. Съ заносчивымъ этого не бываетъ: онъ всякаго встрчнаго длаетъ повреннымъ своихъ брдней. Его тотчасъ можно отличить по рзкому его тону и несвязнымъ рчамъ, по легкомысленнымъ его сужденіямъ и дерзкимъ приговорамъ, по нескромнымъ его расказачь, неумстнымъ насмшкамъ и мишурному остроумію, наконецъ, но затйливымъ его поступкамъ, самодовольному виду, короткому со всми обращенію, съ примсью себялюбія, особливо жъ по странности его въ одежд, по смшной его осанливости и по принужденному виду, къ которому какъ будто бы обрекаетъ его слишкомъ узкое платье.
Съ заносчивымъ никакъ нельзя сдружиться. Онъ также несносенъ, какъ докучливый человкъ, ибо не боится, какъ говоритъ пословица, задвать каждую минуту за живое и умъ и здравый смыслъ. Въ семъ отношеніи, онъ приводитъ въ отчаяніе тхъ, съ кмъ часто видится. Вс его рчи необдуманы, разговоръ его — сущій бглый огонь: мелькнетъ, грянетъ и пропадетъ. Въ Театр онъ или хлопаешь, или шикаетъ до упаду. Онъ вершится такъ безустально, что можно бы сказать, что онъ хочетъ юъ промежуткахъ дйствія замнить актеровъ и подлиться съ ними вниманіемъ зрителей. Въ большихъ собраніяхъ, на вечерахъ, онъ также неугомоненъ: начинаетъ свои рчи тогда, когда другіе своихъ еще не кончили, съ людьми важными и достойными всякаго уваженія, позволяетъ себ самую дерзкую короткость: подходитъ къ нимъ непочтительно, раскрашиваетъ безстыдно.
Заносчивый удивляется только одному: самому себ. Отличается ли онъ въ чемъ нибудь, напримръ, въ танцахъ, то самъ въ тысячу разъ довольне собою, нежели т, которые его съ тмъ поздравляютъ. Онъ спрашиваетъ у нихъ, хорошо ли они его видли, и гд стояли?
Молодые люди большихъ нашихъ городовъ имютъ и другія, не ясне замтныя странности. Нкоторые изъ нихъ подражаютъ тонкому и звонкому голосу женщинъ, иные картавятъ, чтобы не выговаривать твердыхъ буквъ азбуки, иные даже называютъ вещи не своимъ именемъ, или, хвастаясь незнаніемъ природнаго своего языка, употребляютъ слова иностранныя, даже передлываютъ по своему окончанія глаголовъ, взятыхъ изъ чужаго языка {Здсь Переводчикъ позволилъ себ небольшое отступленіе отъ подлинника, и замнилъ мстные странности Французскія тми, которыя мы видимъ у нашей молодежи.}. Иногда такой молодой болтунъ прехладнокровно увеличиваетъ вс понятія, и это водится за слабыми головами. Такимъ образомъ слова: отчаяніе, ужасъ, страшный и т. п., имютъ самое ничтожное значеніе въ язык его, и не производятъ ни малаго впечатлнія на душу того, кто ихъ слышитъ.
Гордый человкъ подымается вверхъ, надменный напыщается, заносчивый безпрестанно вершится, чтобы только выказать себя. Въ томъ его счастіе, чтобъ на него смотрли. Онъ вызжаетъ изъ дому для того, чтобы подивились его экипажу и лошадямъ. Онъ дивитъ прохожихъ странностью своего наряда. Портной нарочно ломалъ себ голову, чтобъ выкроить ему платье, какого не носятъ другіе. Когда онъ прохаживается на гульбищ, то принимаетъ на себя видъ смлый до наглости, и старается отличишься отъ всхъ своею необыкновенною выступкой, на всхъ смотритъ съ какимъ-то презрніемъ, за что и ему тмъ же платятъ. На Парижскихъ бульварахъ когда-то видали цлые рои сихъ молодыхъ безумцевъ. Они нарочно опережали другъ друга, чтобы взглянуться, и тмъ доставить себ взаимное удовольствіе.
Я сказалъ уже, что заносчивость есть родъ временнаго поврежденія мозга. Мн бы должно было прибавишь, что она, во многихъ случаяхъ, бываетъ истиннымъ началомъ сумасшествія. Я могъ бы привести тому многіе примры. Славный танцовщикъ Трен….. который отличался въ Парижскихъ гостиныхъ своею ловкостью и втреностью, вдругъ впалъ въ такое сумасбродство, что его должны были запорешь въ дом сумасшедшихъ. Онъ помшался на томъ, что воображалъ себя Принцемъ или весьма знатною особою. Онъ лпилъ изъ цвтной бумаги разные орденскіе знаки и нацплялъ ихъ въ петли своего платья. Несчастный и теперь еще живъ, но умственныя его способности никакъ не пришли въ порядокъ. Это напоминаетъ намъ также о Граф Дюс….. котораго природа надлила всми дарами красоты тлесной. Онъ вздумалъ однажды, что онъ Купидонъ, началъ наряжаться какъ можоо щеголевате, являлся на всхъ публичныхъ сходбищахъ, всегда въ новомъ убранств. У себя въ комнатахъ, онъ тмъ только и занимался, что смотрлъ на себя въ зеркало, какъ Нарцисъ. Онъ истратилъ значительныя суммы денегъ у своего отца, который нжно любилъ его, ибо онъ былъ единственный его сынъ. Наконецъ, сей молодой человкъ впалъ въ бшенство, измнившееся потомъ въ неизлечимое слабоуміе.
Заносчивый обыкновенно служитъ посмшищемъ философу и человку умному. Какова бъ ни была наша терпимость, по можно ли хладнокровно терпть человка, который до того бываетъ низокъ, что издвается надъ природнымъ безобразіемъ своего ближняго, насмхается надъ старостью и нарушаетъ должное почтеніе къ женщинамъ? который сметъ чванится шаткими преимуществами молодости и тми ничтожными приманками, кои она даетъ? При всхъ своихъ нелпостяхъ, заносчивый, однакожъ, почитаетъ себя счастливымъ, и счастіе его всегда спокойно. Онъ восхищается даже тмъ, что видишь себя предметомъ каррикатуръ и сатиры. О немъ везд говорятъ,— и вотъ чего онъ добивается, а между тмъ онъ думаетъ, что колкость и насмшка суть орудія, только ему принадлежащія.
Жалкая болзнь, которой я представляю здсь только слабые очерки! Въ утшеніе добрымъ людямъ, замчу однакожъ, что она не есть, какъ многія другія, вовсе неизлечимый недостатокъ. Она слабетъ по мр того, какъ человкъ проходитъ дале на поприщ жизни. Со временемъ, заносчивый юноша разочаровывается во всемъ, даже въ самомъ себ. Заботы и хлопоты частной жизни, важность брачнаго состоянія, обязанности семейныя и хозяйственныя, коихъ требуетъ сбереженіе собственности, измны счастія, уроки бдствія и опытность ошибки въ расчетахъ, неудачи, укоры совсти, недуги старости, подагра, ипохондрія — все сіе способствуетъ къ тому, чтобъ навести умъ его на мысли здравыя, отъ которыхъ буйная юность на время его удаляла. Только спесь остается безъ перемны во всякое время, во всякомъ возраст и во всхъ положеніяхъ жизни. Она слдуетъ за человкомъ до послдняго конца его, выказывается въ послдней его вол, въ послднихъ рчахъ его и на надгробномъ его камн. Съ Фр. Сомовъ.