Наказание и исправление, Ремезов Митрофан Нилович, Год: 1890 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 19 минут(ы)

Наказаніе и исправленіе.

(По поводу книги Обзоръ десятилтней дятельности главнаго тюремнаго управленія и предстоящаго международнаго пенитенціарнаго конгресса въ Петербург въ 1890 году).

Въ былыя времена, весьма еще недавнія, карательные законы преслдовали двоякую цль: наказаніе нарушителя закона и устрашеніе общества, ‘дабы впредь никому повадно не было’. По отношенію къ виновному наказаніе имло значеніе возмездія за содянное, для общества оно было угрозой. Сообразно такимъ цлямъ опредлялись мры наказанія, ихъ характеръ и способъ ихъ приведенія въ исполненіе, — публично, въ мстахъ многолюдныхъ, съ извстною помной и съ разными символическими обрядами. Законъ мстилъ преступнику и совершалъ свой актъ мести открыто и грозно, распростирая иногда свою месть на семью виновнаго, не принимавшую участія въ преступномъ дяніи, и даже — на тло казненнаго, въ нкоторыхъ случаяхъ — на его душу посредствомъ церковнаго проклятія. По мр смягченія нравовъ ослабвала суровая жестокость наказаній, отмнялись истязанія, предшествовавшія казни или ссылк. Съ развитіемъ гуманныхъ идей, мало-по-малу возникала и росла мысль о возможности исправленія преступника, объ обязанностяхъ по отношенію къ преступнику, налагаемыхъ на общество высшимъ закономъ любви къ ближнему, впавшему въ несчастье, хотя бы и по собственной вин. Ростъ этой мысли идетъ крайне медленно, задерживаемый многовковыми представленіями о наказаніи, какъ о возмездіи и мр устрашенія. Вопросъ о томъ, насколько достигаетъ цли желаніе устрашать карами, если и не ршенъ еще окончательно въ отрицательномъ смысл, все же самою жизнью и путемъ накопленія фактовъ постепенно подвигается къ разршенію въ этомъ направленіи. Много разъ уже было говорено и писано, что’нкоторое предупреждающее преступленіе вліяніе оказываютъ не кары и ихъ суровость, а большая или меньшая вроятность обнаруженія преступнаго дянія.

Кром возмездія и устрашенія, уголовно-карательные законы, со временъ глубокой древности и до нашихъ дней, преслдуютъ и еще одну цль, они имютъ въ виду огражденіе общественной безопасности посредствомъ лишенія человка, признаннаго вреднымъ, возможности причинить зло обществу, какъ нравственное — путемъ растлвающаго вліянія, такъ и матеріальное — путемъ повторенія преступленій. Цль эта достигалась и достигается тремя способами: смертною казнью, лишеніемъ свободы и изгнаніемъ. Мы не станемъ повторять тхъ доводовъ противъ смертной казни, которые выставлялись многократно гуманными сторонниками полной ея отмны. Эти доводы, боле или мене, всмъ извстны, и для насъ они настолько убдительны, что, теоретически, мы считаемъ этотъ вопросъ поконченнымъ и ршеннымъ. Божественный законъ: ‘не убей’, обязательный для каждаго человка въ отдльности, обязателенъ для всякой группы людей, для всякаго сообщества, для государства и для всего человчества въ его совокупности. Остается два способа удаленія изъ общества его вредныхъ и опасныхъ членовъ: лишеніе свободы и изгнаніе. Въ прежнія времена изгнаніе было во многихъ странахъ однимъ изъ обычныхъ наказаній и совершалось очень просто — высылкою обвиняемаго за границу государства съ воспрещеніемъ возврата въ отечество. Изгоняемый лишался права гражданства и затмъ воленъ былъ идти куда ему угодно, искать новаго отечества и новаго общественнаго положенія. Дальнйшая судьба изгнанника была совершенно безразлична для государства. Немногимъ боле интересовалось оно участью приговоренныхъ къ лишенію свободы. Государство заботилось, главнымъ образомъ, лишь о томъ, чтобы сдлать невозможными побги изъ тюремъ, а затмъ уже никому дла не было ни до физическаго, ни до нравственнаго положенія заключенныхъ. Тюрьмы, гадеры, каторги, работы въ рудникахъ были только видами неволи и рабства, и никому мысли не приходило объ исправленіи порочныхъ этими средствами.

Съ теченіемъ времени изгнаніе изъ отечества замнилось ссылкою въ отдаленныя мста того же государства или въ его колоніи. Но и при этомъ едва ли имлось въ виду исправленіе ссылаемыхъ, къ этому, по крайней мр, не принималось никакихъ средствъ. Ссылка во всхъ ея видахъ остается тмъ же, чмъ было встарину изгнаніе,— способомъ удалять изъ общества людей, признанныхъ вредными. Предшествующее ссылк заключеніе въ тюрьм и отправленіе въ мста ссылки обставлены такъ, что отнюдь не могутъ служить къ поднятію нравственнаго уровня осужденныхъ. Вотъ какую картину ссылки въ Россіи представляетъ намъ Обзоръ десятилтней дятельности главнаго тюремнаго управленія: ‘Ссылка на поселеніе въ качеств самостоятельнаго наказанія, или же обязательно сопровождающая ссылку на каторгу, сводилась къ доставленію ссыльнаго этапнымъ порядкомъ въ указанныя закономъ мстности. Съ момента доставленія поселенца въ назначенную ему мстность въ дйствительности прекращался всякій надзоръ за преступникомъ и попеченіе о немъ правительственной власти, ибо ни предусмотрнныхъ закономъ казенныхъ поселеній, ни принудительныхъ въ теченіе нкотораго времени работъ не существовало. Доставленный въ назначенную ему мстность, поселенецъ прямо причислялся къ обществу и деревн кореннаго сибирскаго населенія и предоставлялся съ первой же минуты на произволъ судьбы и собственнаго усмотрнія’… ‘Судьба его (ссыльнаго) зависла исключительно отъ наличности или отсутствія въ данной мстности спроса на рабочія руки’… ‘Надзора за поселенцами въ мст назначенія ихъ не было и быть не могло по разбросанности разселенія ссыльныхъ и многочисленности ихъ (ежегодное число ссылаемыхъ, не считая семействъ, простиралось до 2,650 чел. обоего пола)’… ‘Ссыльно поселенецъ, попавъ въ назначенную ему мстность, торопился оставить ее и обращался въ скитальца, занята^ только мыслью о пропитаніи и прибгающаго для этого, смотря по удобству, или къ прошенію милостыни, или же къ воровству и грабежу. Исключеніе составляли преимущественно семейные. Отсюда общепризнанный! Фактъ, что большей половины ссыльно-поселенцевъ никогда не оказывалось на мст приписки,— они находились въ безвстной отлучк’, т.-е.| въ бгахъ. ‘Ссылка на водвореніе, назначаемая за одинъ лишь видъ преступленія-бродяжничество, совершенно утратила свое карательное значеніе, и бродяжничество получило угрожающіе размры’… ‘Положеніе сосланныхъ на житье, бдственное съ точки зрнія ихъ обстановки, являлось въ высшей степени вреднымъ для тхъ мстностей, въ которыя они высылались. Большинство этихъ людей подвергалось суду и наказанію за преступленія корыстнаго свойства — кражу, мошенничество, присвоеніе, растрату и подлоги, Изобличающіе въ нихъ отсутствіе привычки къ правильному труду. Принадлежа до наказанія къ привилегированному классу, они на мст ссылки нердко длались вхожи въ порядочные дома и оказывали развращающее вліяніе на мстное общество. Пьянство, азартныя карточныя игры, развратъ и всякіе неблаговидные поступки характеризовали собою жизнь этихъ ссыльныхъ’… ‘Все сказанное о неустройствахъ ссылки по суду и о бдственномъ положеніи ссыльныхъ относится и до ссылки по приговорамъ общества’ {Обзоръ десятилтней дятельности гл. тюремнаго упр., стр. 20 и 21.}. Таково положеніе ссыльныхъ въ мстностяхъ, назначенныхъ имъ для жительства. Къ этому надо прибавить, что вс ссылаемые должны передъ отправкою въ Сибирь провести нсколько мсяцевъ въ тюрьмахъ и въ пути этапнымъ порядкомъ, что никоимъ образомъ не можетъ способствовать исправленію порочныхъ и поднятію нравственности случайно впавшихъ въ преступленіе. ‘Въ конц 1886 г. Государю Императору благоугодно было обратить вниманіе на заявленіе сибирскихъ властей о крайнемъ разстройств всей системы ссылки въ Сибирь и выразить непремнную высочайшую волю, чтобы вопросъ о ссылк былъ подвергнутъ наискорйшему разсмотрнію въ смысл возможнаго упорядоченія его и ограниченія повсемстнаго разселенія ссыльныхъ’. ‘Въ виду этихъ высочайшихъ указаній, начальникомъ главнаго тюремнаго управленія была составлена подробная записка, содержавшая предположенія о замн ссылки на поселеніе и житье — лишеніемъ свободы на сроки, соотвтствующіе тяжести преступныхъ дяній, о замн ссылки на водвореніе за бродяжничество ссылкою въ каторжныя работы, о совершенной отмн ссылки по непринятію обществами лицъ, отбывшихъ наказанія въ исправительныхъ арестантскихъ отдленіяхъ, и, наконецъ, о сохраненіи ссылки по удаленію изъ обществъ порочныхъ членовъ’ {Обз. десятилтней дят. гл. тюр. упр., стр. 142 и 143.}. Въ законодательномъ порядк вопросъ о ссылк не разршенъ еще и ‘нын приступлено къ новымъ подготовительнымъ по этому длу работамъ’.

И такъ, главное тюремное управленіе признало, что вся ныншняя система ссылки находится въ совершенномъ разстройств, Государю Императору благоугодно было повелть составить предположенія объ ‘упорядоченіи’ этого дла и объ ‘ограниченіи повсемстнаго разселенія ссылаемыхъ’, во исполненіе высочайшей воли составленъ проектъ о полной отмн ссылки по судебнымъ приговорамъ, кром ссылки на каторжныя работы. Мы думаемъ, что такія предположенія г. начальника гл. тюр. упр. не вполн точно соотвтствуютъ высочайшимъ указаніямъ, преподаннымъ на сей предметъ Государемъ, и позволимъ себ обсудить здсь съ нашей точки зрнія причицы теперешней неурядицы ссылочной системы и способы къ возможному, по нашему мннію, упорядоченію этого дла. Отмнить совсмъ ссылку весьма легко и не трудно замнить ее тюремнымъ заключеніемъ. Тутъ весь вопросъ сводится, главнымъ образомъ, на взысканіе средства построить достаточное число тюремныхъ помщеній, приспособленныхъ къ карательно-исправительнымъ цлямъ. Расходы на это представляются намъ огромными, тягостными для государства, какъ единовременно для построекъ тюремъ, такъ и ежегодно для содержанія заключенныхъ, и, кром того, расходы эти не вызываются крайнею необходимостью.

По признанію гл. тюр. управленія, ссылка въ Сибирь въ ея теперешнемъ вид не можетъ служить къ исправленію подвергшихся этому наказанію и во многихъ случаяхъ утратила значеніе карательной мры. По произошло это не отъ того, что ссылка, сама по себ, не можетъ служить средствомъ наказанія преступниковъ и исправленія порочныхъ, а отъ того, что вся система пришла въ разстройство, и, притомъ, потому пришла гл’ разстройство, что не исполняются существующіе законы, установляющіе порядокъ ссылки. Изъ этого мы заключаемъ, что, прежде чмъ отмнять совершенно ссылку, слдовало бы сдлать опытъ ея упорядоченія сообразно съ существующими законами и съ тми улучшеніями, какія указываютъ опытъ и требованія времени. Теперешняя ссылка въ Сибирь во многихъ отношеніяхъ напоминаетъ собою старинное изгнаніе изъ отечества, съ тою весьма существенною разницей, что изгнанникъ воленъ былъ идти куда ему угодно, искать — гд ему жить удобно, тогда какъ ссыльнаго отправляютъ въ опредленное мсто, часто въ такое мсто, гд жить совсмъ нельзя, и ссыльный тмъ самымъ поставляется въ необходимость совершать новыя преступленія: побги на поиски, гд бы найти насущное пропитаніе, или — кражи и грабежи, дабы не умереть съ голоду. Встарину изгнанникъ лишался гражданскихъ правъ и отечества, изгнанному приходилось, такъ сказать, начинать жизнь сначала, приспособляться къ инымъ нравамъ, къ чужой сред, къ новымъ условіямъ быта и, притомъ, обязательно сдерживать свои порочныя наклонности и порывы подъ страхомъ новыхъ каръ, новаго изгнанія или лишенія свободы. При нын практикуемой у насъ систем ссылки, для большинства приговоренныхъ отправка въ Сибирь есть ничто иное, какъ переселеніе изъ одного мста своего отечества въ другое, ничмъ существеннымъ не отличающееся отъ прежняго: въ Сибири — т же люди, тотъ же бытъ, что и на родин, а для крестьянъ и мщанъ и то же самое общественное положеніе. Постановленіе суда о ‘лишеніи нкоторыхъ, или же всхъ, лично и по состоянію присвоенныхъ привъ и преимуществъ’ не иметъ почти никакого значенія для лицъ такъ называемыхъ податныхъ состояній, ибо — какъ до приговора, такъ и посл приговора — огромное ихъ большинство не иметъ никакого понятія о ‘присвоенныхъ имъ правахъ и преимуществахъ’ и на нкоторыя изъ нихъ смотрятъ какъ на тяготы, — таковы, напримръ, права быть избираемымъ на общественныя должности, и быть избирателями. Лишеніе семьи есть, несомннно, очень тяжелое наказаніе, но для безсемейныхъ и для тхъ, за кмъ слдуютъ семьи, это обстоятельство утрачиваетъ свое значеніе. Съ тому же, лишеніе семьи совсмъ нежелательно, и надлежало бы употребить вс мры для того, чтобы семейства слдовали за ссылаемыми. Безсемейные или идущіе въ ссылку съ семействами ‘прямо причисляются къ обществу или деревн’, на своемъ новомъ мст жительства, стало быть, прямо попадаютъ въ то самое положеніе, въ какомъ были на родин. Мы говоримъ это, разумется, о крестьянахъ и мщанахъ, о рабочихъ классахъ. Если ихъ постигаютъ невзгоды, то невзгоды эти — чисто экономическаго характера, совершенно во желательныя съ точки зрнія государственной, — такія, устранить которыя необходимо, по мннію главнаго тюремнаго управленія, справедливо считающаго ихъ одною изъ важныхъ причинъ ‘неустройства ссылки’. Изъ Обзора мы вправ сдлать такое заключеніе, что тяжесть наказанія ссыльнаго выражается для большинства ссыльныхъ въ нищет, подъ гнетъ которой они почти неминуемо попадаютъ въ мстахъ своего водворенія.

Такимъ образомъ, цль исправленія порочныхъ не достигается ссылкою въ ея теперешнемъ вид, и результаты получаются совершенно обратные потому, что бдственное положеніе, при безнадежности выдти изъ него, только подрываетъ физическое и нравственное существованіе впавшихъ въ нищету и никогда не можетъ вести къ подъему духа, этому единственному источнику исправленія. Какъ наказаніе, ссылка оказывается для однихъ карою слишкомъ ничтожной, и не для ‘бродягъ’ только, безпаспортныхъ и ‘непомнящихъ родства’, какъ полагаютъ составители Обзора, но и для весьма многочисленнаго класса бездомниковъ: нищихъ, бродячихъ рабочихъ, легко превращающихся въ нищихъ и въ городскимъ ‘босяковъ’, для всего множества голоднаго люда, такъ или иначе порвавшаго свою связь съ деревней и съ ‘землей’. Для другихъ, для зажиточныхъ обывателей всхъ классовъ, ссылка является наказаніемъ слишкомъ тяжелымъ и, какъ мы сказали, не исправляющимъ порочныхъ, а принижающимъ и развращающимъ. Наибольшею своею тяжестью эта кара ложится, конечно, на лицъ привилегированныхъ состояній, по рожденію, по имущественному положенію и, въ особенности, по образованію. Для такихъ лицъ самый приговоръ о ‘лишеніи правъ и преимуществъ’ разрушаетъ уже не фикцію, какъ для людей низшихъ, рабочихъ классовъ, а уничтожаетъ нчто вполн реальное, существенное и драгоцнное. Правда, къ привилегированнымъ законъ долженъ быть строже, онъ и есть строже въ дйствительности, но строже долженъ быть только законъ, а отнюдь не его примненіе. Тутъ же оказывается весьма существенная неравномрность въ примненіи карательныхъ законовъ и опять въ томъ же смысл, въ какомъ мы указали выше. Для богатыхъ или разбогатвшихъ отъ преступныхъ дяній ссылка есть перемна мста жительства, очень непріятная, разумется, но и только, тогда какъ для живущихъ личнымъ трудомъ, службою казенной или частной ссылка равносильна лишенію всякихъ средствъ къ существованію. Обзоръ указываетъ на ‘развращающее’ вліяніе ссыльныхъ изъ привилегированныхъ классовъ ‘на мстное общество’ Сибири. Въ данномъ случа Обзоръ иметъ въ виду исключительно ‘порядочные дома’, какъ это можно заключить изъ вышеприведенной нами цитаты. Мы же полагаемъ, что развращающее вліяніе ссыльныхъ нкоторыхъ категорій распространяется въ большей или меньшей степени на все населеніе мстностей, назначенныхъ для ссылки. По изъ всего нами сказаннаго мы, все-таки, не выведенъ заключенія о необходимости отмны ссылки и имемъ въ виду придти къ совершенно обратному положенію.

Соединить наказаніе съ исправленіемъ есть дло очень трудное, иногда почти неисполнимое, предупреждать же проступки и преступленія угрозами наказанія совсмъ невозможно, въ особенности, когда мотивами въ совершенію наказуемыхъ дяній оказываются установившіяся въ обществ понятія о чести, правильныя или ложныя представленія о томъ, что ‘стыдно’, убжденія или даже заблужденія. Тутъ никакими устрашеніями уже ничего нельзя достигнуть и мысль объ исправленіи нарушителя закона не можетъ имть мста. Государство можетъ и обязано озаботиться разумнымъ воздйствіемъ на правильное направленіе эволюціи нравовъ въ смысл гуманности и справедливости, на развитіе идей добра и правды чрезъ посредство воспитанія молодаго поколнія въ правилахъ нравственности и — воспитанія всего народа проведеніемъ въ его массы здравыхъ понятій о чести и стыд. Съ этою высшею задачей должны быть въ возможной стройности согласованы вс государственныя мропріятія въ борьб съ пороками и преступленіями, начиная отъ школьнаго воспитанія и кончая уголовными карами за нарушеніе законовъ. А потому мы находимъ, что въ основу всей карательной системы должна непремнно быть положена справедливость и гуманность. Здсь не мсто говорить о законахъ, опредляющихъ наказанія, и мы возвратимся къ исключительно занимающему насъ теперь предмету — къ примненію существующихъ законовъ и къ карательному и исправительному значенію установленныхъ законами наказаній.

Въ ряду ихъ ссылка представляется намъ наиболе цлесообразною мрой, могущею соединить въ себ все то, что намчено нами выше: удаленіе опасныхъ людей изъ общества, наказаніе виновныхъ и исправленіе порочныхъ. Для этого необходима коренная реформа всей системы ссылки, и Обзоръ глави. тюремнаго управленія упоминаетъ, правда, вскользь, объ одномъ изъ способовъ исправленія ныншнихъ неурядицъ ссылки. Изъ приведенной нами выписки изъ Обзора видно, что на мстахъ ссылки нтъ ни надзора за сосланными, ни попеченія о нихъ власти, ‘ибо ни предусмотрнныхъ закономъ казенныхъ поселеній, ни принудительныхъ въ теченіе нкотораго времени работъ не существуетъ’. Стало быть, упорядоченіе ссылки должно начать съ исполненія существующаго закона объ устройств казенныхъ поселеній, о дятельномъ надзор за сосланными, о попеченіи о нихъ правительственной власти и о правильной организаціи принудительныхъ работъ. Ссылка должна быть не только карательною мрой, но и хорошимъ средствомъ для колонизаціи и эксплуатаціи нашихъ пустынныхъ окраинъ, причемъ не слдуетъ ограничиваться Сибирью. Обзоръ совершенно правильно признаетъ, что отнюдь не должно смшивать ссыльныхъ съ мстнымъ населеніемъ припискою къ существующимъ деревнямъ. Ссыльно-поселенческія колоніи должны представлять изъ себя совершенно обособленныя селенія, съ отдльною администраціей и съ порядками управленія, согласованными съ назначеніемъ такихъ колоній. Ссыльные не должны быть бременемъ ни для мстнаго населенія, ни для казначейства, выдающаго имъ пайки, ни для управленія краемъ, напротивъ, они должны быть силою дятельной и полезной, выгодною для государства, совершающею въ его интересахъ ‘мирныя завоеванія превращеніемъ пустопорожнихъ мстъ въ культурныя и доходныя’. Выше было упомянуто о принудительныхъ работахъ ‘въ теченіе нкотораго времени’. Этому мы придаемъ очень важное исправительное значеніе и полагаемъ, что необходимо придать всмъ видамъ ссылки временный характеръ наказанія, какъ относительно отдльныхъ лицъ, такъ и по отношенію къ цлымъ колоніямъ. При заведеніи ссылочныхъ колоній слдовало бы раздлить ихъ на категоріи, сообразно тяжести преступленій ссылаемыхъ, слдовало бы опредлить нормальное число, выше котораго не должно идти количество лицъ, составляющихъ одну колонію. И затмъ, когда норма достигнута, прекращать дальнйшую высылку въ достаточно населенную колонію. Отдльныя лица, по истеченіи срока принудительныхъ работъ и при добропорядочномъ поведеніи, переходятъ въ категорію рядовыхъ обывателей колоніи, такъ же точно и цлая колонія, по истеченіи опредленнаго срока и при одобрительномъ поведеніи всхъ ея обывателей, можетъ быть переводима изъ разряда ‘штрафнаго’ поселенія на положеніе свободной колоніи, приравненное къ селеніямъ государственныхъ крестьянъ.

Такъ, по нашему мннію, должна быть упорядочена и устроена ‘ссылка на поселеніе’, и такое ея устройство не представляетъ большихъ трудностей, даетъ основаніе предполагать, что вс указанныя нами цли ссылки будутъ согласованы между собою и будутъ достигнуты, при гуманномъ и разумномъ веденіи дла со стороны властей и при солидарности, экономической и нравственной, лицъ, составляющихъ колонію и естественно долженствующихъ стремиться скоре выдти изъ ‘штрафнаго’ положенія.

То же самое надлежало бы установить для лицъ, ссылаемыхъ ‘на водвореніе’, т.-е. для бродягъ, столь затрудняющихъ тейерь сибирскую администрацію. Главное тюремное управленіе признаетъ, что ‘ссылка на водвореніе ничмъ не отличается отъ поселенія въ отдаленнйшихъ мстахъ Восточной Сибири, ибо установленное по закону предварительное заключеніе (осужденныхъ) въ арестантскія роты (исправительныя отдленія) не примняется за совершеннымъ недостаткомъ помщеній для нихъ’. Мы полагаемъ, что терминъ: ‘на водвореніе’ долженъ быть замненъ выраженіемъ: ‘ссылка на поселеніе’, что отбываніе ‘исправительныхъ работъ’ должно быть установлено на мстахъ ссылки въ поселенческихъ колоніяхъ, и тогда неудобства ныншней ссылки ‘на водвореніе’ исчезнутъ сами собою, — опять-таки при попечительномъ наблюденіи мстныхъ властей за ссыльными, набаловавшимися ‘бродяжничествомъ’. Приведенное нами предположеніе о замн ссылки на водвореніе каторжными работами ничмъ въ Обзор не мотивировано, и мы лишены возможности судить объ основаніяхъ, побудившихъ глави. тюремное управленіе проектировать такую суровую мру наказанія за бродяжничество. Если въ данномъ случа иметъ мсто предположеніе, что бродяжничествомъ прикрываются лица, совершившія тяжкія преступленія или бжавшія отъ наказанія, то по однмъ догадкамъ и презумиціямъ нельзя присуждать людей къ самому тяжкому изъ существующихъ у насъ наказаній. Мы думаемъ, что одно упорядоченіе ссылки уже значительно повліяетъ на уменьшеніе бродяжничества, особенно въ Сибири.

‘Все сказанное о неустройствахъ ссылки по суду и о бдственномъ положеніи ссыльныхъ относится и до ссылки по приговорамъ обществъ въ ея двоякомъ вид: ссылки по непосредственному удаленію изъ обществъ и ссылки по непринятію общественниками отбывшихъ наказаніе въ исправительныхъ отдленіяхъ и рабочихъ домахъ. Остается лишь присовокупить, что срочность послдняго вида ссылки, — по закону она длится 5 лтъ, посл чего ссыльные, одобренные въ поведеніи, могутъ вернуться въ Европейскую Россію, если найдутъ общество, которое согласно ихъ принять, — такая срочность составляла еще одинъ лишній стимулъ къ нежеланію ссыльныхъ упрочить свое положеніе въ Сибири’ {Обзоръ, стр. 22.}. Высказавши это въ своемъ Обзор, глава, тюремное управленіе приходитъ къ заключенію о совершенной отмн ссылки по непринятію обществами отбывшихъ наказаніе, о затрудненіи ссылки по приговорамъ обществъ и о предоставленіи права ‘земствамъ и городамъ замнять этотъ видъ ссылки отдачею въ, принудительныя работы на общественныя надобности’ {Тамъ же, стр. 143.}. Если признана вредною срочность ссылки по непринятію обществами отбывшихъ наказанія, опредленныя судами, то, по нашему мннію, слдовало бы отмнить срочность, а не самую ссылку, особливо же когда оставляется ссылка по приговорамъ обществъ лицъ, судомъ не опороченныхъ. Что же касается предоставленія земствамъ и городамъ права замнять ссылку для такихъ лицъ принудительными работами ‘на общественныя надобности’, то мы знаемъ, что таковыхъ работъ нигд не существуетъ, и ихъ пришлось бы придумывать, устроивать совершенно вновь, заводить для этого цлую организацію. Внесенное объ этомъ постановленіе закона окажется на практик одною изъ неисполнимыхъ статей, какими оказались статьи ‘Устава о наказаніяхъ, налагаемыхъ мировыми судьями’, предоставляющія судьямъ приговаривать несостоятельныхъ уплатить штрафъ къ отдач ‘на общественныя работы или въ заработки’. Мы полагаемъ, что слдовало бы сохранить ссылку по приговорамъ обихъ категорій, отмнивши возвращеніе сосланныхъ и обставивши надлежащими гарантіями правильность общественныхъ приговоровъ. Ссылаемые по приговорамъ могли бы быть водворяемы на жительство въ тхъ поселенческихъ колоніяхъ, которыя вышли изъ разряда штрафныхъ, или же въ отдльныя колоніи, заведенныя для ссыльныхъ этихъ категорій.

Самое важное, что справедливо озабочиваетъ главное тюремное управленіе, это — ‘бдственное положеніе’ ссыльныхъ, ихъ полная безпомощность по прибытіи на мсто ссылки. Слдовательно, на эту часть дла и должно быть обращено особенное вниманіе управленія. Изъ ныншнихъ ‘неустройствъ’ ссылки и ‘разстройства’ всей ссылочной системы нельзя заключать о непригодности ссылки, какъ мры карательной и исправительной, и о желательности ея совершенной отмны. Мы думаемъ, что правильне было бы придти къ сознанію неотложности устройства ссылки на цлесообразныхъ началахъ и упорядоченія того, что пришло въ разстройство отчасти вслдствіе неисполненія существующихъ законовъ, отчасти отъ причинъ, уже выясненныхъ тюремнымъ управленіемъ, и отъ иныхъ, имющихъ быть выясненными, при основательномъ изученіи дла съ опредленною цлью его устроенія, а не уничтоженія. Мы считаемъ ссылку,— разумется, упорядоченную и хорошо организованную,— гуманнйшимъ видомъ наказанія и могущественнйшимъ средствомъ исправленія. Надлежащимъ образомъ упорядоченная ссылка представляетъ собою единственную мру, которою одновременно достигаются вс указанныя нами цли: удаленіе вредныхъ людей, наказаніе преступныхъ, исправленіе порочныхъ и колонизація отдаленныхъ мстностей, и все это — при наименьшихъ затратахъ со стороны государства и при несомннности полученія постоянно возростающихъ выгодъ въ самомъ близкомъ будущемъ.

Вопросъ объ отмн ссылки и о замн ея каторжными работами и заключеніемъ въ тюрьм понятенъ для насъ въ такихъ странахъ, которымъ некуда выселять или ссылать порочныхъ и преступныхъ людей. Не въ такомъ положеніи находится наше отечество, владющее громадными пространствами земли, ждущей только длателей для того, чтобы обратиться въ страны, цвтущія обиліемъ. Мы имемъ въ виду не одну только Сибирь, эту традиціонную страну ссылки. У насъ есть Кавказъ и Закавказье, громадный Туркестанъ и Закаспійская область, необъятная граница отъ Батума и Карса съ ихъ округами до Персіи, Афганистана, Бухары, Хивы, Китая и Кореи. Везд природа и земля работы только просятъ, чтобы дать неисчислимыя богатства работникамъ и государству. Но дло въ томъ, что вольный русскій колонистъ-переселенецъ въ такихъ странахъ до немощности слабъ и неумньемъ за дло взяться, и разрозненностью силъ, и недостаткомъ дисциплины. Свободнымъ трудомъ ничего нельзя подлать ни съ тою природой, ни съ тою землей, гд необходимы оросительныя сооруженія, которыхъ не устроить безъ спеціальныхъ знаній и безъ принудительнаго, подневольнаго труда. Вотъ туда-то и должны бы быть направлены роты ссыльно-поселенцевъ и ссыльно-колонистовъ, подъ предводительствомъ знающихъ людей, снабженныя всмъ необходимымъ для мирнаго завоеванія пустынныхъ мстъ. Тутъ нечего бояться затратъ, хотя бы и большихъ, изъ казначейства. Он вернутся скоро и будутъ приносить доходъ, тогда какъ тюрьмы, при огромнйшей единовременной затрат на постройку, никогда не въ состояніи скупать ежегоднаго на ниь расхода. Тюрьмы, не могутъ быть превращаемы въ фабрики. Это признаетъ само глави. тюремное управленіе, о чемъ мы будемъ. говорить въ нашей второй стать, которую предполагаемъ посвятить тюремному вопросу. Поселенія же ссыльныхъ всхъ категорій могутъ и должны быть такъ устроены, чтобы каждое изъ нихъ представляло собою хозяйственную и доходную статью.

Здсь необходимо упомянуть и о различіи нравственнаго вліянія тюрьмы и ссылки въ томъ ея вид, о которомъ мы говоримъ. Какъ бы превосходно, какъ^ы идеально ни была устроена тюрьма, все же это будетъ ‘мертвый домъ’, жилище тоски и отчаянія, постояннаго душевнаго мрака безъ радостей и безъ надеждъ. Нельзя же называть надеждой ожиданія ‘срока выхода изъ заключенія и отсчитыванія дней, оставшихся до срока. Не много радости сулитъ и ожидаемый выходъ изъ тюрьмы, и не блестящими надеждами манитъ онъ арестантовъ. Отбывшаго наказаніе въ тюрьм ждетъ на свобод названіе ‘острожника’, недоврчивое, часто презрительное отношеніе общества, въ большинств случаевъ — невозможность пристроиться къ длу, найти честный заработокъ. Государство, имющее къ тому средство, обязано озаботиться возможнымъ уменьшеніемъ числа лицъ, попадающихъ въ такое положеніе. Самыя тюремныя работы, исключительно ремесленнаго или фабричнаго характера, не способны дать того бодрящаго настроенія, какое получается отъ работы вн тюремныхъ стнъ, отъ труда, имющаго характеръ борьбы и созиданія, каковы вс земледльческія работы и, вообще, работы, производящіяся на свобод. Заключенный въ тюрьм только отвлекается отъ здороваго земледльческаго труда, теряетъ необходимую для него энергію, набалывывается такою отвычкой и, на лучшій конецъ, получаетъ отъ своего заработка къ выходу изъ тюрьмы ничтожную сумму въ нсколько рублей. Ссыльный, при надлежащемъ устройств ссылки, будетъ находиться на своемъ новомъ мст въ положеніи, сходномъ съ положеніемъ изгнанника. Ему придется начать жизнь съ начала, и отъ него самого, отъ его энергіи будетъ зависть, чтобы новая жизнь сложилась наиболе для него благопріятно. Впереди у него много надеждъ, и всякое личное усиліе приближаетъ его къ ихъ осуществленію. Доброе поведеніе и дловитость поставятъ его, даже въ періодъ принудительныхъ работъ, десятникомъ, старшимъ рабочимъ, хорошее поведеніе приблизитъ срокъ окончанія этихъ невольныхъ работъ, сократитъ самые рабочіе уроки и дастъ время и возможность подготовлять себ домъ и будущую усадьбу. Изъ-подъ рукъ работающаго будутъ выходить не мертвые и однообразные предметы ремесленнаго производства, эти руки будутъ длать живое, осмысленное дло созиданія общественнаго и личнаго блага. По окончаніи исправительнаго срока, на ссыльномъ не будетъ лежать нареканія и позорящей клички: ‘острожникъ’, онъ войдетъ очищеннымъ и, такъ сказать, обновленнымъ, полноправнымъ членомъ въ общество такихъ же, какъ онъ, людей, искупившихъ свою вину и пріобртшихъ сибва право гражданства въ новой отчизн, созданной ихъ собственною силой.

Неизмримо большія трудности представляетъ вопросъ о ссылк ‘на житье’, оказывающей, по словамъ Обзора? самое пагубное вліяніе въ мстахъ водворенія ссыльныхъ. Никакого другаго вліянія, разумется, и не можетъ имть наказаніе, не соединенное съ исправленіемъ, и, къ тому же, такое наказаніе, какъ переселеніе порочныхъ и вредныхъ людей изъ одного общества, гд они терпимы быть не могутъ, въ другое общество, стоящее въ умственномъ и нравственномъ отношеніи ниже перваго. Изъ Обзора видно, что большинство ссылаемыхъ ‘на житье’ принадлежало къ привилегированнымъ классамъ и подверглось кар закона за преступленія корыстнаго свойства, ‘изобличающія въ нихъ отсутствіе привычки къ правильному труду’. Съ своей стороны мы добавимъ: и привычку къ роскоши, къ жизни не по средствамъ, къ беззастнчивости и неразборчивости въ способахъ удовлетворенія порочныхъ похотей… Все это, во всей неприкосновенности, они приносятъ съ собою ‘на житье’, и еще съ новымъ запасомъ безстыдства и часто озлобленія, пріобртеннымъ или преумноженнымъ странствованіями по тюрьмамъ и этапамъ. Ссылка ‘на житье’ ничего исправительнаго въ себ не заключаетъ, а какъ мра карательная — она далеко не одинакова для богатыхъ или разбогатвшихъ отъ преступленія и для бдняковъ или промотавшихъ пріобртенное преступными дяніями. Еще разъ повторяемъ, мы не проектируемъ измненія уголовныхъ законовъ и ихъ не касаемся, мы говоримъ только о томъ, насколько ихъ практическое примненіе способно привести къ указаннымъ нами цлямъ. Въ этомъ смысл мы считаемъ ссылку на житье наимене пригодною изъ всхъ карательно-исправительныхъ мръ.

Изъ многихъ мстъ Обзора мы вправ заключить о желаніи главнаго тюремнаго управленія придать налагаемымъ наказаніямъ, прежде всего, характеръ серьезнаго возмездія, карающаго преступника и устрашающаго общество. Исправительное значеніе наказанія какъ бы отодвигается на второй планъ. Относительно виновныхъ въ нкоторыхъ преступленіяхъ, наиболе тяжкихъ, каковы разные виды убійствъ и покушеній на жизнь изъ мотивовъ чисто нравственнаго, а не корыстнаго свойства, исправленіе преступника едва ли можетъ имть мсто, если же и можетъ, то въ совершенно иномъ смысл, чмъ при такихъ преступленіяхъ, которыя являются послдствіями порочности или испорченности. Объ этомъ мы будемъ говорить въ слдующій разъ, когда дойдемъ до вопроса о раскаяніи.

Задача исправленія состоитъ въ томъ, чтобы въ исправляемомъ ослабить дурные инстинкты, порочныя привычки и развить добрые нравственные зачатки до такой силы, которая дала бы ему возможность впредь противустоять искушеніямъ совершать преступныя дянія. Исправленіе должно быть своего рода перевоспитаніемъ, что требуетъ большихъ заботъ и попеченій со стороны несущихъ на себ эту отвтственную и благую обязанность. Не подлежитъ сомннію, что нельзя перевоспитывать и исправлять людей, оставляя ихъ на произволъ судьбы при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ, на жертву ‘бдственному положенію’, нищет, въ сред самаго дурнаго общества такихъ же несчастныхъ, униженныхъ и развращенныхъ острогами, этапами и всми неурядицами ныншней ссылки. О возможности устранить эти неурядицы, безъ отмны самой ссылки, мы говорили, намъ остается сказать едва ли не о самомъ трудномъ въ этомъ дл: о предварительномъ заключеніи въ тюрьм и о доставленіи ссылаемыхъ на мсто.

Всмъ давно извстно и подтверждается главнымъ тюремнымъ управленіемъ пагубное вліяніе тюремъ и этаповъ на нравственность заключенныхъ и пересылаемыхъ. При невозможности совершенно оградить подсудимыхъ и осужденныхъ отъ вреднаго вліянія тюрьмы и пересылки, слдовало бы обратись вс усилія на сокращеніе заключенія и на упорядоченіе пересылки. На основаніи многихъ фактовъ, мы знаемъ, что наши слдственныя власти подвергаютъ обвиняемыхъ или заподозрнныхъ предварительному заключенію чаще, чмъ это необходимо въ видахъ правильнаго отправленія правосудія и пресченія обвиняемымъ способовъ уклониться отъ суда. Подслдственные арестанты переполняютъ собою тюрьмы, по нскольку мсяцевъ, иногда по году и больше, ждутъ разбирательства дла и одно изъ двухъ: или сами развращаются въ обществ острожниковъ, или развращаютъ случайно попавшихъ въ него простыхъ людей. Подвергнутые предварительному заключенію не могутъ быть принуждаемы къ работамъ и вообще не подчинены всей строгости тюремной дисциплины, слдовательно, для нихъ Время заключенія есть періодъ полнаго бездлья, разслабляющаго физически и нравственно, создающаго отвычку отъ правильнаго труда. Пишущему это приходилось много разъ наблюдать, какъ добрый работникъ, посл нсколькихъ мсяцевъ тюремнаго заключенія, возвращался домой ни къ чему негоднымъ человкомъ. Наконецъ, осужденные къ ссылк по долгу ждутъ своей очереди отправки въ Сибирь, путешествуютъ изъ острога въ острогъ, прежде чмъ попадутъ въ партію, съ которою опять-таки по цлымъ мсяцамъ двигаются къ мсту ссылки. Въ очень рдкихъ случаяхъ время тюремнаго заключенія, предшествующее тому или иному способу водворенія въ Сибири, ограничивается однимъ годомъ, и бывали случаи, что время это длилось два года и больше. Эти мсяцы и годы можно, по справедливости, назвать періодомъ страшной порчи, предшествующей предполагаемому исправленію порочныхъ и преступныхъ.

Вс старанія судебныхъ властей должны быть направлены къ сокращенію до возможнаго minimum’а случаевъ и времени предварительнаго заключенія подслдственныхъ, вс усилія власти, въ вдніе которой поступаютъ приговоренные судомъ, должны сосредоточиться на изысканіи способовъ сократить пребываніе въ тюрьм ссыльныхъ и ускорить ихъ водвореніе въ мстахъ ссылки. Мы ршительно не видимъ необходимости собирать партіи ссылаемыхъ въ нсколько сотъ человкъ для совмстной ихъ отправки, за исключеніемъ, конечно, присужденныхъ къ ссылк на о. Сахалинъ, отправляемыхъ моремъ. При теперешнемъ развитіи путей сообщенія, ссылаемые могутъ быть отправляемы изъ ближайшаго желзно-дорожнаго пункта по нскольку человкъ, прихватывая попутно приговоренныхъ сосднихъ мстностей до сорока человкъ, т.-е. до пополненія вагона. Для установленія такого порядка требуется одно измненіе въ форм судебныхъ приговоровъ: въ нихъ не должно бы указывать мста ссылки обвиненнаго и надлежало бы опредлить только видъ наказанія, съ предоставленіемъ главному тюремному управленію распорядиться по его усмотрнію приведеніемъ въ исполненіе приговора по его точному смыслу. Этимъ устранились бы многія неудобства теперешнихъ пересылочныхъ порядковъ, пагубно отзывающихся на здоровь и нравственности ссыльныхъ. При томъ устройств ссылки, о которомъ мы говорили, т.-е. при учрежденіи поселеній для ссыльныхъ разныхъ категорій въ пустующихъ мстахъ Кавказа и Закавказья, съ Батумскимъ и Карскимъ округами, въ Туркестан и въ Закаспійской области, на Кульджинской границ и въ иныхъ мстахъ,— тюремное управленіе получитъ возможность круглый годъ и тотчасъ по вступленіи приговора въ законную силу опорожнять мстныя тюрьмы отъ ссыльныхъ и направлять ссылаемыхъ малыми партіями по желзнымъ дорогамъ въ надлежащія поселенческія колоніи.

Въ программ международнаго пенитенціарнаго конгресса, созываемаго въ ныншнемъ году въ Петербург, о ссылк едва упоминается только въ одномъ мст. Въ параграф 10, по второй секціи, сказано: ‘Если, въ цляхъ разработки пустопорожнихъ мстъ или въ видахъ колонизаціи, будетъ устроена тюрьма въ мстности, подлежащей разработк, то слдуетъ ли въ такой тюрьм установить спеціальный порядокъ, отличный отъ порядковъ, принятыхъ въ общихъ тюрьмахъ, и слдуетъ ли содержать заключенныхъ съ меньшею строгостью? Если бы такъ было постановлено, то, имя въ виду, что въ такія тюрьмы поступятъ присужденные къ долгосрочному заключенію, не будетъ ли признано цлесообразнымъ установить для такихъ заключенныхъ особливый пенитенціарный порядокъ и подвергать ихъ временно строгому заключенію во внутреннихъ тюрьмахъ до отправки ихъ въ вышеуказанныя тюрьмы?’ Вопросы эти предложены японскимъ правительствомъ. Изъ всего высказаннаго нами явствуетъ, что мы дали бы на второй вопросъ отвтъ безусловно отрицательный. Задающій такой вопросъ, очевидно, занятъ, прежде всего, мыслью, какъ бы потяжеле наказать, заставить почувствовать и выстрадать въ тяжелой мр возмездіе за содянное, Наша мысль сосредоточивается на одномъ, какъ бы скоре и врне предоставить виновному возможность нравственно возродиться и стать добрымъ человкомъ и гражданиномъ. Стремящійся карать, и только карать, видитъ въ нарушител закона врага и злодя, мы же видимъ въ немъ, прежде всего, несчастнаго, заблудившагося на жизненномъ пути, неразумнаго или испорченнаго. Такой несчастный не самопроизвольно является въ нашемъ обществ за тмъ только, чтобы нарушать его спокойствіе, онъ есть продуктъ этого самаго общества, и не одинъ онъ виноватъ въ содянномъ имъ закононарушеніи. Часть его вины лежитъ на томъ обществ, въ которомъ онъ не нашелъ достаточной охраны противъ неразумія, заблужденія и пороковъ. Старая пословица гласитъ: ‘скажи мн, съ кмъ ты знаешься, я скажу — каковъ ты’. Къ этому мы добавимъ, что напрасно люди воображаютъ, будто есть возможность пріискать степень или видъ наказанія, соотвтствующаго въ правильной и точной мр содянному проступку или преступленію. Это — величайшее заблужденіе, ибо никакой такой мры нтъ и быть ея не можетъ, тогда какъ средства исправленія есть, и все дло состоитъ въ томъ, чтобы найти надлежащую въ практик ихъ норму и осуществлять ихъ разумно и гуманно, вырабатывая ихъ на основаніи опыта, знанія и любви къ ближнему, впавшему въ заблужденіе и въ пороки. Мы этимъ не отрицаемъ права государства карать преступника тмъ или инымъ способомъ, тми или иными установленными закономъ наказаніями,— отнюдь нтъ. И право такое мы признаемъ, и обязанность государства ограждать спокойствіе общества всми средствами, какими располагаетъ власть. Мы признаемъ и необходимость уголовныхъ наказаній, но въ такой лишь мр, въ какой они могутъ вызвать въ караемомъ чувство раскаянія и слдующую за нимъ, изъ него истекающую, готовность исправиться. То и другое иметъ своимъ источникомъ только свободную волю человка и не можетъ быть плодомъ насилія, то и другое, чтобы быть искреннимъ и плодотворнымъ, Должно явиться результатомъ самодятельности, направляемой и сдерживаемой въ опредленныхъ границахъ, подобно тому, какъ должно быть направляемо и сдерживаемо всякое воспитаніе. И вотъ, наскольйо для насъ немыслимо воспитаніе въ невол, а тмъ паче — въ одиночной невол, настолько же неправдоподобно перевоспитаніе порочныхъ и преступныхъ въ плотно замкнутыхъ стнахъ тюрьмы — ‘мертваго дома’.

Возвращаясь къ первому вопросу, предложенному Японіей, мы полагаемъ, что въ мстахъ ссылки должны быть устроены особыя помщенія для отбывающихъ принудительныя работы, но помщенія не спеціально тюремнаго характера, а промежуточнаго типа, средняго между тюрьмою и казармою, скоре съ военною дисциплиной, чмъ съ острожною, съ работами непремнно на вол, артелью и по урокамъ, съ постепеннымъ переходомъ къ полному освобожденію не только соотвтственно постановленнаго срока, но и по усмотрнію мстнаго начальства, имющаго право совращать и удлинять эти сроки, сообразно съ поведеніемъ отбывающихъ наказаніе. Тутъ боле, чмъ гд-либо, умстно было бы ‘условное освобожденіе’, обязательно долженствующее предшествовать полному освобожденію, съ предоставленіемъ административной власти права лишать предоставленной свободы за проступки и даже за неодобрительное поведеніе тхъ, кто не вышелъ еще на положеніе колониста. Само собою разумется, что право отлучки ссыльныхъ изъ поселенческихъ колоній должно быть ограничено и строго регулируемо сроками и усмотрніемъ властей, вдающихъ штрафныя поселенія.

М. Ремезовъ.

(Окончаніе слдуетъ).

‘Русская Мысль’, кн.I, 1890

Наказаніе и исправленіе.

Читайте также: