Музыкальные беседы, Толстой Феофил Матвеевич, Год: 1853 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Три возраста.
Дневникъ наблюденій и воспоминаній
музыканта-литератора
. Толстаго.

Капитанъ Тольди.
Разсказъ.

Современныя статьи — и Смсь
Статьи музыкальныя.
Ростислава.

Санктпетербургъ.
Издатель, книгопродавецъ В. Исаковъ, на Невскомъ проспекте, противъ Католической церкви, въ дом Кудряшева.
1855.

http://az.lib.ru/

Музыкальныя бесды. *

* Статьи эти написаны посл Петербургскихъ писемъ.

Прохладныя воды. — Охранительная ограда. — Преобладаніе ритма и его вліяніе. — фантастическій попури. — Увертюра Вильгельма Теля на воздух. — О шампанскомъ и его неудобствахъ для слушанія оперы. — Оригинальное выраженіе: звучная душа.

Уфъ!! славу Богу! добрался до берега! Конечно, въ лтніе жаркіе дни пріятно поплавать въ прохладныхъ, иногда даже и чуждыхъ, далекихъ водахъ, но, отъ непривычныхъ движеній, отъ набгающей волны, отъ того ли что не чувствуешь два подъ ногами, все какъ то… не то чтобъ страшно, а ни ловко! Безпредльность — великое дло! Просторъ для мыслей — хорошая вещь! Но не всякому дано умніе пользоваться этими выгодами, кажется, лучше и врне когда поставятъ васъ за охранительную ограду и скажутъ: ‘Не забгай далеко! Тамъ за оградою есть и крутыя стремнины, и глубокія пропасти, тамъ ходятъ дикіе зври и ходятъ ручные не добрые люди, а здсь, за оградой, теб широко и привольно, подъ снью деревъ, съ юныхъ лтъ теб знакомыхъ, отрадный пріютъ ты найдешь, и съ горней вершины столтняго дуба поветъ на тебя знакомая, душевная прохлада, и усладится твой слухъ привычными звуками, и вслушиваться станешь ты въ псни родныя, вновь погрузишься въ волны гармоніи и бардовъ отжившихъ величественный строй, бряцая по лирамъ, вознесетъ твою душу’…..

Виноватъ! Куда намъ такъ высоко! Дло въ томъ, что приближающійся оперный сезонъ дозволяетъ мн вновь обратиться въ моимъ обычнымъ занятіямъ, вернуться въ охранительную ограду музыкальной спеціальности, изъ которой, не знаю, пусть ршатъ другіе, полно слдовало ли мн выходить.

Какъ ни отрадно было для меня получить лестный отзывъ Г. Улыбышева {См. No 17n 1854 г. Св. Пч.}, какъ ни благодаренъ я отъ души заслуженному, всми уважаемому музыкальному критику и знаменитому біографу Моцарта за благосклонный его привтъ, но, признаюсь, письмо его ставитъ меня въ большое затрудненіе. Г. Улыбышевъ ожидаетъ отъ меня слишкомъ многаго! Назвавъ меня, такъ сказать, своимъ преемникомъ въ дл музыкальной рецензіи, онъ возложилъ на меня трудную обязанность. Страшно, когда подумаешь! Съумю ли я оправдать ожиданія такого свдущаго критика, каковъ г. Улыбышевъ?

Однако же не слдуетъ быть и малодушнымъ, благосклонное одобреніе не должно служить преградою. Конечно, въ этомъ случа нельзя уже положиться на спасительное Русское авось. Но, да послужатъ мн слова почтеннаго біографа Моцарта поощреніемъ, и новые труды, глубокое изученіе избраннаго мною предмета, будутъ моими руководителями. И такъ я обязавъ, при рецензіи, особенно какого нибудь новаго музыкальнаго произведенія, разбирать ихъ съ большею осмотрительностью, съ большимъ вниманіемъ, и основывать свое воззрніе, свои выводы не на личномъ вкус, а на теоріи искусства, между дломъ же, до открытія сезона, позвольте мн побесдовать съ вами о нкоторыхъ предметахъ касающихся слегка до музыки.

Съ нкоторыхъ поръ, лтомъ и въ первые осенніе мсяцы, музыка въ окрестностяхъ Петербурга составляетъ необходимую принадлежность вечернихъ гуляній. Дйствительно, что можетъ быть пріятне удовольствія слушать музыку въ тихій, теплый лтній вечеръ, въ особенности если она исполняется оркестромъ, подобнымъ оркестрамъ гг. Гунглей. Но я убжденъ, что это ежедневное удовольствіе портитъ музыкальный вкусъ. Да простятъ мн любители музыкально-воздушныхъ наслажденій, но, поврьте, мое мнніе на этотъ счетъ не безъ основанія. Слушатель привыкаетъ къ извстнымъ условнымъ формамъ, ухо его до того усвоиваетъ себ нкотораго рода ритмъ, что ищетъ потомъ его во всякой музык и, не находя, томится, скучаетъ. — Извстно что въ музык ритмъ есть выраженіе чувственности, а всякой знаетъ что въ изящныхъ художествахъ идеальное направленіе должно предпочитать чувственному, прелесть же всхъ танцевъ, основана на одномъ ритм. Всмотритесь со вниманіемъ въ выраженія лицъ, во время исполненія какой-нибудь любимой польки или предпочитаемаго вальса, и вы убдитесь въ справедливости моихъ словъ. Ни на одномъ лиц вы не увидите выраженія задумчивости, или тихой грусти. Глаза блестятъ, дыханіе учащается, на устахъ блуждаетъ улыбка, плечи невольно вздрагиваютъ, женскія головки, томно поникнувъ, украдкою обозначаютъ тактъ… Вотъ вамъ убдительное доказательство вліянія ритма на чувственность. Не ищите тутъ глубокаго сочувствія къ изящному: здсь ритмъ властелинъ, а музыкальная мысль второстепенное украшеніе. Не подумайте, чтобъ я возставалъ противъ миленькихъ танцевъ. И въ числ ихъ попадаются нжные, благоуханные цвтки, но, берегитесь, благоуханіе ихъ упоительно, наслаждайтесь, во остерегайтесь злоупотребленія. Вотъ почему я въ полномъ убжденіи повторяю, что ежедневное слушаніе однихъ танцевъ портитъ музыкальный вкусъ.

Любители загородныхъ оркестровъ также охотники до чудовищныхъ музыкальныхъ піесъ,называемыхъ попури.— Признаюсь, если выбирать то или другое зло, то, касательно вліянія на вкусъ, я предпочту первое, т. е. злоупотребленіе танцовальной музыки: въ ней, по крайней мр, есть полная, боле или мене развитая художественная мысль, а поnypu, это, какъ я выразился выше, чудовищное произведеніе о безчисленныхъ головахъ, туловищахъ и хвостахъ. То мелькнетъ передъ ними блое личико Алисы, а къ нему привязана борода Бертрама, то слышите вы разгульные звуки Камаринской, а къ ней присоединяется торжественный маршъ Пророка, начало одного мотива, а конецъ другаго, вс это скомкано, перепутано, безъ послдовательности, безъ логической связи, словомъ настоящій музыкальный винегретъ. — Если подобныя произведенія слушаютъ только какъ воспоминаніе (comme une rminiscence), то, по коему мннію, есть отъ чего получить отвращеніе къ любимымъ мелодіямъ, потому что что какой-то фантастическій, кошемарный маскарадъ, въ которомъ носъ одного человка приходится на лиц другаго, голубой глазъ въ дружку у чернаго, половина головы рыжая, а другая сдая, и проч.! Ужасъ беретъ! Какія же тутъ воспоминанія?

Художественное произведеніе тогда только и художественно, когда представляется во всей полнот мысли и выраженія, а попури — арлекинскій плащъ съ разноцвтными заплатами.

Подобныя произведенія (вновь извините гг. слушатели безподобныхъ оркестровъ Павловскаго Воксала и Минеральныхъ Водъ) развращаютъ музыкальный вкусъ.

Музыку необходимо умть слушать, а это умніе, если и не составляетъ науки, то наврное пріобртается только привычкою. Въ хорошемъ музыкальномъ произведеніи одна фраза пополняется и объясняется другою, и между ими всми есть непремнно тсная, логическая связь. Чтобы вникнуть, понять мысль композитора, необходимо внимательно слдить за развитіемъ музыкальной рчи, а это вовсе не такъ легко, какъ многіе полагаютъ, и становится совершенно не возможнымъ, когда привыкнешь, да на бду еще пристрастишься, къ нелпымъ попури.— Здсь нтъ ни какой надобности слдить за мыслью, ухо ловитъ кой-какіе отрывки мелодій, иныяпропускаетъ вовсе безъ вниманія, другія поймаетъ за хвостъ, или схватитъ за голову. За кмъ тутъ гоняться, за кмъ слдовать? Ршительно не знаешь! И поневол разучишься слушать музыку какъ слдуетъ.

Но… возразятъ мн раздраженные любители пуристы, у насъ загородные оркестры играютъ и увертюры, и пожалуй, симфоніи! Мы слушаемъ и Вебера, и Мендельсона, и Бетговена. Тмъ хуже для васъ, милостивые государи, скажу я смло. Всякое музыкальное произведеніе (истиннаго художника-музыканта) обдумано, согласно его назначенію. Квартетъ, напримръ, принадлежитъ къ разряду комнатной музыки (Kammer-Musik), вс эфекты его звучности разсчитаны для небольшаго пространства ‘Pour qu’une musique fasse de l’effet il faut que les nerfs de celui qui coute vibrent avec les cordes des instruments.’ т. е. ‘Для полнаго музыкальнаго впечатлнія необходимо, чтобы нервы слушателя сотрясались вмст съ струнами инструментовъ.’ Мысль эту выразилъ когда-то Берліозъ, и она совершенно справедлива.

Возьмите самый удобопонятный, самый популярный квартетъ, положимъ квартетъ въ la mineur Мендельсойа, изберите самыхъ лучшихъ, надежныхъ артистовъ, и попросите ихъ исполнить это прекрасное произведеніе на открытомъ воздух, при двухъ или трехъ тысячахъ слушателяхъ. Испытайте, и вы удивитесь вашему впечатлнію, вы будете отмахиваться отъ этихъ легкокрылыхъ звуковъ, какъ отъ комаровъ, и, нтъ сомннія, не узнаете знакомаго вамъ образцоваго произведенія.

Точно такъ же и симфоніи, и увертюры разсчитаны или для залы, или для театра, а не для исполненія ихъ на воздух.

Разсмотрите, напримръ, со вниманіемъ увертюру Вильгельма Теля, Россини. Во-первыхъ, она начинается прекрасною, тихою, пвучею мелодіею, распредленною на четыре віолончели. Вотъ первая запятая, потому что не въ одномъ загородномъ оркестр вы не найдете (въ обыкновенные дни) четырехъ віолончелей, и во всякомъ случа не найдете четырехъ хорошихъ віолончелей, во-вторыхъ, вся нжность, вся идеальность этой мелодіи теряется, улетучивается въ воздух.

Посл первой мелодіи въ увертюр Вильгельма Теля начинается буря, ну, это, положимъ, довольно удобно, въ особенности въ лтній душный вечеръ, но затмъ идетъ пасторальная мелодія въ ⁶/₈, въ которой флейта заливается сладкою трелью, а кларнеты нжно воркуютъ, гд слышны отдаленные колокольчики пасущагося стала… вс эти драгоцнные перлы, порожденные фантазіею Россини, пропадаютъ, раскатываются по дорожкамъ, втаптываются въ песокъ!! Я убгаю, лишь только заслышу эту дивную музыкальную идиллію, исполняемую на воздух, при тысяч сигаръ, папиросъ, въ сопровожденіи шарканья, топанья, хлопанья, чиханья, сморканья, и проч. Мн совстно передъ великимъ маэстро. Наконецъ даже и самое аллегро виваче (allegro іасе) теряетъ свое значеніе, силу, энергію. Если начать прямо фортиссимо, то въ послдствіи, съ развитіемъ фразы, не будетъ оттнковъ, если начатъ піано, то половина публики не услышитъ начала, къ тому же какой загородный оркестръ въ состояніи исполнить, съ требуемою силою энергіею, скрипичную фразу, служащую дополненіемъ къ первому мотиву (le complement)? Тутъ необходимо двнадцать или двадцать первыхъ скрипокъ, и чтобъ у всхъ былъ смычекъ одинаковый, а не то, чтобы одинъ лзъ вверхъ, а другой внизъ (что измняетъ звукъ)! Нтъ, поврьте, слушать на воздух образцовое музыкальное произведеніе, значитъ портить себ кровь, и искажать свои художественныя понятія. Знаете ли что для воздушнаго исполненія инструментуется совершенно иначе: тутъ вс массы въ вчномъ употребленіи, и если гармонія почему либо не требуетъ большаго числа партій, то голоса дублируются, триплируются, и такъ дале.

Но въ такомъ случа, можно кой что пополнить въ нкоторыхъ партитурахъ, замтите вы.

Да ужъ не говорите, пожалуйста! Злоди такъ и поступаютъ!! Вообразите же себ какую-нибудь воздушную мелодію Мендельсона, въ которую влпятъ вамъ трубы, тромбоны, барабаны?! Право, меня иногда…… до слезъ сердятъ эти противу-художественныя выходки… и все это въ угожденіе пуристамъ-любителямъ, пусть бы они лучше слушали до упада ненавистныя попури, и не длали бы неумстныхъ посягновеній на величіе искусства.

Впрочемъ все это ни сколько не мшаетъ нашимъ загороднымъ гуляньямъ быть отлично пріятными, увеселительнымъ вечерамъ бытъ волшебно-прекрасными, и оркестрамъ Herrn Gungl быть безподобнымъ. Я почелъ долгомъ предупредить любителей, чтобъ они не пугались, если въ первое время ихъ и въ опер будетъ преслдовать ритмобсіе, т. е. непреодолимое стремленіе къ сильно-ритмованнымъ мелодіямъ, un rythme nerveux et quarri, какъ говорятъ французы.— Оперу же слушать дло другое! Ее слдуетъ прочувствовать сердцемъ и постигнуть разумомъ. Въ иной опер множество оттнковъ, которые не даются съ перваго раза.— Кстати позволю также сдлать небольшое замчаніе на счетъ способа выслушиванія оперы.

Нкоторые изъ любителей, говоря безъ всякихъ личностей, особенно молодые, очень молодые люди (Mansnpersonen, какъ выражаются нкоторыя Нмки) прізжаютъ въ театръ немедленно посл обда. Это весьма не выгодно для оперы, въ особенности если за обдомъ было искрометное шампанское. Шампанское — хорошее вино, но избытокъ углекислаго гаса, въ немъ заключающагося, иметъ странное свойство разыгрываться отъ музыкальныхъ звуковъ. Гасъ этотъ ударяетъ въ голову, и чмъ боле онъ развивается, тмъ сильне возбуждается желаніе ритма: ‘Подавайте мн, говоритъ гасовый человкъ, подавайте мн боле ритма, остальное все туманщина, Бетговенщина (эти люди говорятъ Бетговенщина!) и дребедень.

Нтъ, господа, молодые вы люди добрые, хорошіе, и, поврьте, способные цнить изящное. Испытайте въ день оперы отобдать поране, и прізжайте въ театръ со свжею головою, и вы удивитесь, что изъ туманщины выдвигается для васъ картина, украшенная яркими красками, изъ дребедени образуются стройныя мысли, и станете вы сочувствовать вдохновенію художника, и отрадно будетъ вамъ на сердц.

Впрочемъ для всего есть исключенія и конкретная абсолютность осталась въ памяти у немногихъ. Не разъ видали мы, какъ полная зала вдругъ понимала и сочувствовала весьма отвлеченнымъ мыслямъ. — Есть у меня пріятель, котораго со временемъ я буду имть честь представить читателямъ. Этотъ чудакъ иметъ особое воззрніе на предметы искусства и выражается какъ-то по своему. Онъ, напримръ, увряетъ, что есть души звонкія и души подушки. Извините, таковъ ужъ языкъ у моего пріятеля. Звонкая душа, по его мннію, отзывается на каждый звукъ, какъ Эолова арфа, она содрогается не только при малйшемъ втерк, но при дуновеніи мысли (an souffle de la pense), а душа подушка напротивъ, говоритъ онъ, глуха и скромна. Отъ нея и звукъ Московскаго колокола не отразится, и не вытащишь изъ нее ни малйшаго сознанія сочувствія. Звонкая душа — кладъ для художника, а та сущее мученіе! Вообразите себ каково положеніе художника, если онъ обязавъ толковать: ‘Я перехожу въ такой-то тонъ потому, что герой мой страдаетъ’, или, напримръ, онъ выразится такъ: ‘Герой мой въ восторг возлетлъ на седьмое небо!’. — Гд, куда, зачмъ, на долго ли?’ спроситъ его душа подушка.’

Есть отъ чего художнику прійти въ отчаяніе! Но…. пока довольно, до свиданія! Не досталось бы мн отъ г. Улыбышева за то, что я на первый разъ мало сказалъ дльнаго и основательнаго въ музыкально-теоретическомъ отношеніи.

Ростиславъ.

Читайте также: