‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Либеральныя измны.
Либеральныя измны.
(24 сент. 1905 г. No 111).
Л. Мартовъ.
Либеральные измены, Мартов Юлий Осипович, Год: 1905
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Цлый рядъ фактовъ, происшедшихъ за послднее время, свидтельствуетъ о глубокомъ деморализованномъ состояніи, въ которомъ нын находится либеральная оппозиція.
Положеніе о Государственной Дум не означало еще практическаго шага на пути къ миру между бюрократіей и либерализмомъ, но оно, несомннно, знаменовало собой готовность потолковать о такого рода шагахъ. Портсмутскій миръ, позорно заканчивающій позорную войну, еще не означаетъ укрпленія позиціи абсолютизма, но этотъ миръ свидтельствуетъ о намреніи собрать вс свои силы для борьбы съ революціей.
Буржуазный либерализмъ въ западно-европейскихъ странахъ быстро начиналъ измнять народу, какъ только, хотя бы слегка, прикасался къ государственной власти. Буржуазный либерализмъ русскій отличается тмъ, что совершаетъ измнническія дянія на счетъ будущаго, довольствуясь однимъ раздраженіемъ обонянія, предвкушеніемъ будущаго насыщенія. Недаромъ, этотъ либерализмъ любитъ щеголять своимъ ‘идеализмомъ’.
Буржуазный либерализмъ въ теченіе послднихъ мсяцевъ объявилъ бойкотъ бюрократіи въ цломъ ряд поприщъ, въ которыхъ бюрократія предлагала ему совмстныя дйствія подъ своей опекой. Необходимость бойкота вызывалась резоннымъ опасеніемъ, что сотрудничества на этихъ поприщахъ скомпрометируетъ либерализмъ, сдлавъ его пособникомъ и попустителемъ бюрократіи. Въ настоящее же время замчается возвращеніе видныхъ группъ буржуазіи на покинутыя позиція, формально приводящее ихъ къ положенію союзниковъ абсолютизма.
Либеральные промышленники, отказавшіеся въ свое время участвовать въ комиссіи Коковцева по рабочему вопросу, теперь обращаются къ тому же Коковцеву съ жалобой на отсутствіе ‘мропріятій’ по рабочему вопросу и выслушиваютъ отъ него насмшливое напоминаніе, что пріостановка работъ комиссіи произошла по желанію самихъ представителей промышленности, считавшихъ ея засданія безполезными. Министръ финансовъ при этомъ заявляетъ, что онъ, съ своей стороны, готовъ возобновить совмстную работу, прерванную отказомъ фабрикантовъ.
А рядомъ съ этой поздкой столичныхъ промышленниковъ въ Каноссу, ихъ бакинскіе товарищи, нсколько разъ торжественно общавшіе бакинскому пролетаріату поддержку его политическихъ требованій, нын, посл грандіознаго избіенія армянъ, подмняютъ своя прежнія требованія объ организаціи милиціи, объ удаленіи полицейскихъ устроителей погромовъ, о введеніи свободъ организацій — требованіемъ высылки ‘неблагонадежныхъ’, усиленія военнаго гарнизона и… ‘субсидіи’ изъ народныхъ денегъ на возмщеніе убытковъ, вызванныхъ разгуломъ царскихъ башибузуковъ.
Прибавимъ къ этому, что та же армянская буржуазія, которая царитъ въ Баку, въ другомъ мст — въ Асхабад,— обсуждая, вмст съ магометанскими обоими конкуррентами, вопросъ о предотвращеніи въ западной области національной рзни, начинаетъ съ ходатайства передъ властями о выселеніи неблагонадежныхъ политически элементовъ обоихъ народовъ.
Во что говорить объ ‘армяшкахъ’ всероссійскаго купечества! Мра ихъ гражданскаго мужества никогда не считалась чрезвычайной. Обратимъ же свой взоръ къ буржуазіи землевладльческой, къ центральной групп отечественныхъ либераловъ.
Такъ называемая ‘общеземская’ организація ршила дло помощи голодающимъ крестьянамъ вести совмстно съ бюрократическимъ ‘Краснымъ Крестомъ’.
Бойкотъ — и всесторонній бойкотъ — Краснаго Креста сталъ однимъ изъ лозунговъ либерализма и демократіи, какъ протестъ противъ постояннаго стремленія бюрократіи связать по рукамъ я ногамъ всякую общественную самодятельность въ сфер ‘филантропій’. Отказъ отъ этого бойкота со стороны земскихъ либераловъ означаетъ важную уступку, сдланную ими самодержавію. Какими же соображеніями вызвана эта уступка? Ужъ не тмъ ли разсчетомъ, что совмстная съ Краснымъ Крестомъ организація этого дла позволитъ поправить дда ‘стсненныхъ’ землевладльцевъ на мстахъ?.
Но характерне и знаменательне всхъ этихъ маленькихъ и грязненькихъ измнъ та, которую практикуютъ теперь по всей линіи гг. профессора. Съ поразительнымъ единодушіемъ они перебжали на сторону реакціи, какъ только почуяли запахъ чечевичной похлебки ‘автономіи’, пожалованной имъ ‘временными правилами’ 27 августа.
Революціонное студенчество очень единодушно пошло по пути, на который мы указывали, по пути замны пассивнаго бойкота высшихъ учебныхъ заведеніи открытымъ пріобщеніемъ ихъ къ народному революціонному движенію. Резолюціи студентовъ Петербурга, Москвы, Кіева и Томска одинаково провозглашаютъ необходимость вновь раскрыть двери высшихъ учебныхъ заведеній съ цлью превращенія послднихъ въ ‘революціонныя трибуны’.
Бойкотъ учебныхъ заведеній сыгралъ ту положительную роль, которую онъ, вообще, могъ выполнить. Студенчество произвело внушительную демонстрацію и внесло свою долю въ дло дезорганизаціи правительственнаго механизма. Профессорскія корпораціи были вынуждены примкнуть къ студенческому движенію. Дальнйшее революціонизирующее дйствіе бойкота не предвидлось: правительство и общество приспособились къ такому явленію, какъ закрытіе учебныхъ заведеній. Естественно поэтому, что студенчество охотно сняло бойкотъ, чтобы той же политической цли добиваться новыми средствами, соотвтствующими тому росту революціоннаго движенія, который отмчаетъ собой протекшій годъ.
Студенческая забастовка была вызвана всей совокупностью политическаго безправія, тяготющаго надъ Россіей, послднимъ же толчкомъ, распространявшимъ ее на вс высшія учебныя заведенія, была бойня 9-го января. Присоединившись въ то время къ студенческой забастовк, профессора выдвигали, мотивируя ее, т же самыя соображенія объ общемъ политическомъ положеніи и о невозможности ‘спокойныхъ’ занятій въ разгар гражданской войны.
Въ настоящее время, какъ только профессорамъ общано внутреннее самоуправленіе ихъ коллегіи, они заговорили инымъ языкомъ
Лейбъ-органъ профессорскаго ‘сословія’ ‘Русс. Вдомости’ въ No отъ 7-го сентября заявляетъ:
‘Боли большинство студенчества выскажется въ пользу занятій, и высшія учебныя заведенія начнутъ функціонировать, то поддержаніе правильнаго хода учебной жизни будетъ существенно обусловливаться готовностью самихъ студентовъ тому содйствовать’. Расписывая дале т идиллическія отношенія, которыя, благодаря ‘автономіи’, воцарятся между студентами и профессорами, какъ старшими и младшими членами академической корпораціи, профессорскій органъ приглашаетъ студентовъ свободно высказывать свои пожеланія профессорамъ. ‘Но при всхъ этихъ пожеланіяхъ и заявленіяхъ необходимо считаться съ основными задачами и условіями дятельности высшихъ учебныхъ заведеній и умть разумно согласовать желательное съ возможнымъ. Въ академическихъ стнахъ можетъ, вапримръ, быть осуществлена широкая свобода собраній, но при условіи, что это будутъ собранія студенческія, университетъ не можетъ и не долженъ быть мстомъ для^ митинговъ. Студенты въ цломъ и въ лиц своихъ лучшихъ представителей должны сознать, что каковы бы ни были политическія убжденія въ ихъ сред, они нравственно обязаны, находясь въ стнахъ своего учебнаго заведенія, имть въ виду, прежде всего, интересы общіе для всей корпораціи, не допуская такихъ коллективныхъ стремленій и проявленій, которыя грозятъ подвергнуть риску существованіе университета (курс., нашъ). Юношеская способность къ увлеченію должна умряться разумнымъ мышленіемъ… Академическая корпорація, профессора и студенты должны общими усиліями поддерживать и укрплять этотъ корпоративный духъ, ограждать отъ постороннихъ вліяній достоинство университета, и осуществлять въ немъ принципы свободы и правопорядка’.
Благоуханіе полицейскаго участка, которымъ отдаетъ отъ всей пошлой тирады, ясне всего покажетъ студенчеству, какого рода ‘старшихъ братьевъ’ оно встртитъ, вернувшись въ университетъ, въ лиц своихъ просвщенныхъ наставниковъ. Продажныя твари, неуспвшія еще смыть позора тхъ дней, когда он отдавали, по приказу Боголпова, студентовъ въ солдаты, теперь спшатъ отречься отъ политическихъ обязательствъ, данныхъ ими студенчеству полгода назадъ, спшатъ за льготы, полученныя ихъ группой, продать то самое студенчество, которое своей кровью, своими жертвами завоевало имъ нкоторую свободу отъ полицейскаго вмшательства въ ихъ корпоративныя дла. Они спшатъ расписаться въ томъ, что принимаютъ новую ‘реформу’ въ томъ самомъ смысл, въ какомъ ее затяла бюрократія: они берутъ, за круговой отвтственностью, на себя то дло обузданія революціоннаго студенчества, которымъ до сихъ поръ занималось полицейское вдомство. Вчера еще они говорили, что свободный университетъ возможенъ только въ свободномъ государств, сегодня они берутся доказывать, что освобожденный отъ нкоторыхъ формъ полицейскаго порабощенія университетъ долженъ жить въ сторон отъ общегосударственной жизни, ограждая себя отъ всякихъ ‘постороннихъ вліяній’. Вчера еще они протестовали противъ недопущенія евреевъ и ‘неблагонадежныхъ’ въ высшія школы, сегодня они требуютъ отъ студентовъ, чтобы они не впускали въ аудиторіи никого изъ ‘постороннихъ’ (распоряженіе ‘автономной’ московской профессорской коллегіи). Вчера они на засданіяхъ своихъ корпорацій, вопреки закону, занимались составленіемъ политическихъ резолюцій, сегодня они требуютъ, чтобы студенты, согласно закону, не занимались на собраніяхъ своей корпораціи такими вопросами, за которые начальство можетъ разсердиться на университетъ.
Во глав этого похода профессоровъ поспшилъ стать Максимъ Ковалевскій, обратившійся съ воззваніемъ въ студентамъ о прекращеніи ‘безпорядковъ’. Г-нъ М. Ковалевскій давно уже показалъ, что онъ, даже находясь въ опал, уметъ заботиться о своей карьер. Въ открытомъ имъ въ Париж ‘вольномъ’ университет онъ съ усердіемъ, достойнымъ лучшаго дла, исправлялъ функціи полицейскаго наблюдателя in partibus infidelium за благонадежностью студенчества и за тмъ, чтобы оно, своимъ поведеніемъ не огорчало пооольокой полиціи въ Париж, а въ начал русско-японской войны онъ счелъ удобнымъ поправить свою собственную репутацію ‘неблагонадежнаго’ шовинистическимъ выступленіемъ въ печати противъ Японіи. Теперь, наканун выступленія своей кандидатуры въ Думу, этотъ безпринципный карьеристъ вылзаетъ въ роли ‘умиротворителя’ студентовъ, рядомъ съ гг. Гольцовымъ и Каревымъ, которые изо всхъ силъ стараются доказать, что не ‘шкурныя’ соображенія диктуютъ профессорамъ ихъ позорное поведеніе. О, конечно, не шкурныя въ томъ смысл, чтобы эти господа, предавъ студентовъ, въ самомъ дл, получили отъ правительства значительныя выгоды! Нтъ! Когда они осуществятъ это предательство, бюрократія на ихъ шкур покажетъ имъ, что они измнили слишкомъ рано…
Въ No 76 ‘Освобожденія’ нкій ‘членъ академическаго союза’ ‘принципіально протестуетъ’ противъ тактики, которую мы предложили студентамъ. Осуществленіе ея, говоритъ профессоръ ‘въ окончательномъ счет ведетъ къ разгрому высшаго образованія не хуже мропріятій храбраго генерала’ (Глазова). Это, замтьте, заявляетъ человкъ, который нсколькими строками выше утверждаетъ, что, хотя большинство профессоровъ являются ‘политиками по-невол’, но общая позиція этого большинства состоитъ въ признаніи неотложной необходимости коренной реформы существующаго строя’, какъ необходимаго условія самаго функціонированія высшихъ учебныхъ заведеній. Но, если безъ коренной политической ‘реформы’, функціонированіе является какъ бы фиктивнымъ, то что значитъ это безпокойство по поводу могущаго, якобы, послдовать ‘разгрома’ высшей школы? Видимое противорчіе вполн разршается заявленіемъ профессора, что академическій союзъ ‘долженъ отстаивать интересы и существованіе высшаго образованія, какъ отъ посягательствъ полицейскаго самодержавія, такъ и отъ увлеченія боевой революціонной пропаганды‘ (курс. нашъ). Спасибо за откровенность! Пусть студенчество вникнетъ въ эти слова и, со своей точки зрнія, оцнитъ ныншнюю позицію профессоровъ. Когда то они и ихъ либеральные сотоварищи въ пресс разъясняли студентамъ, что борьба правительства и реакціонеровъ противъ студенческой ‘политики’ есть то же проявленіе опредленныхъ политическихъ интересовъ, и именно интересовъ реакціонныхъ, эта формула ‘чисто академическіе интересы’ прикрывала стремленіе обратить университеты въ оплотъ полицейскаго порядка. Теперь студенты могутъ видть, что и новйшіе лозунги профессорскаго либерализма являются проведеніемъ опредленной партійной политики, политики умреннаго либерализма, озабоченнаго борьбой противъ ‘боевой революціонной пропаганды’. На первыхъ своихъ сходкахъ студенчество высказалось противъ умренно-‘либеральной’ политики, оно съуметъ, мы уврены, отбить всякія репрессіи со стороны измнниковъ профессорскаго либерализма.
Впрочемъ, прежде чмъ приступить къ репрессіямъ, профессора пробуютъ ‘попугать’ студентовъ… собственной забастовкой. Въ Петербургскомъ Политехникум они объявили, что выйдутъ въ отставку (см. ‘Наша Жизнь’ отъ 13 сентября), если студенты примутъ проектированную ими резолюцію о предоставленіи студенческихъ аудиторій для народныхъ митинговъ. Несмотря на угрозу, студенты приняли резолюцію, хотя и съ ненужнымъ смягченіемъ (предоставленіе подъ митинги не аудиторіи, а зданія общежитія), но, по существу, столь-же непріятную профессорамъ. Тмъ не мене послдніе не поспшили исполнить свою угрозу.
Борьба студенчества противъ вооруженныхъ ‘автономіей’ профессоровъ — укротителей революціоннаго движенія становится абсолютно необходимой, если студенчество не желаетъ содйствовать одной изъ либеральныхъ группъ въ совершеніи теперь же измны освободительному движенію. Бороться съ этими тенденціями, значитъ, держаться той программы дйствій, которая большинствомъ студентовъ принята при возобновленіи занятій,— вплоть до образованія упомянутыхъ въ резолюціи петербургскихъ студентовъ ‘академическихъ легіоновъ’ для революціонной борьбы въ рядахъ народа. И для успха этой борьбы необходимо, чтобы революціонная часть студентовъ тсно примкнула къ организованному пролетаріату и его политической партіи — соціалдемократіи.
Расхожденіе между профессорами и студентами и аналогичные факты, сопровождающіе т явленія предательства другихъ группъ, о которыхъ говорено выше (расхожденіе бакинскихъ инженеровъ съ нефтепромышленниками, протестъ союза врачей противъ соединенія земцевъ съ Краснымъ Крестомъ), являются симптомомъ подготовляющагося формальнаго раскола въ либерально-демократической оппозиціи {Кстати сказать, какъ видитъ читатель, ршающимъ моментомъ въ этомъ раздленіи является не вопросъ ‘бойкотъ или не бойкотъ’? по отношенію къ правительственнымъ ‘реформамъ’, а вопросъ: приспособленіе къ ‘реформамъ’ или революціонная борьба при помощи тхъ ‘уступокъ’, которыя бюрократіи приходится допускать при дарованія реформъ?}, раскола, связаннаго съ положеніемъ о Государственной Дум и съ прекращеніемъ войны, ослабившими надежды либерализма на быструю капитуляцію бюрократіи. Ошибаются, конечно, т, кто, подобно ‘Пролетарію’ или ‘Сыну Отечества’, пытаются изобразить ‘Положеніе 6-го авгуcта’, какъ побду умренной буржуазіи надъ народомъ, какъ результатъ сдлки между ней и абсолютизмомъ. На самомъ дл, 6-го августа побждена именно умренная буржуазія, которой самодержавіе отказало въ минимальныхъ политическихъ уступкахъ. Но врно то, что указъ 6 августа, въ связи съ прекращеніемъ войны, создалъ новое политическое положеніе, толкающее радикальные элементы ‘общества’ къ боле активной тактик, а его умренные элементы — къ реализаціи врожденныхъ имъ способностей къ ‘преждевременнымъ’ измнамъ. Дло пролетаріата позаботиться, чтобы новое положеніе принесло самодержавію новые и смертельные удары.