‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Земская дерзость и пролетарская безтактность.
(15 декабря 1904 года, No 80).
Земская дерзость и пролетарская безтактность.
(15 декабря 1904 года, No 80).
Л. Мартовъ.
Земская дерзость и пролетарская безтактность, Мартов Юлий Осипович, Год: 1904
Время на прочтение: 7 минут(ы)
То, что такъ страстно призывали ‘Моск. Вд.’, наконецъ, свершилось. ‘Съ высоты престола’ достаточно внятно сказано ‘довольно’ расходившемуся либеральному ‘обществу’. Резолюця на доклад о Черниговской земской челобитной объявляетъ домогательства земцевъ ‘дерзкими и безтактными’, и она, по своему, права, если принять во внимане, что либеральная оппозиця, приглашая самодержаве самоупраздниться, ничмъ не грозитъ ему въ случа его отказа. Не подкрпленныя просьбы естественно производятъ впечатлне ‘неслыханной дерзости’. Такимъ подкрпленемъ могъ бы быть отказъ отъ соучастя въ расход общественныхъ денегъ на ведене войны, какъ и вообще отказъ отъ выдачи денегъ правительству, какъ общая стачка земскихъ органовъ самоуправленя. Еслибъ бюрократя думала, что земская оппозиця стоитъ наканун такихъ дйствй, она не пускалась бы на такя шутки. Но нсколькихъ явныхъ признаковъ безхарактерности буржуазной оппозици было достаточно для того, чтобы бюрократя сообразила, что, по существу дла, она иметъ передъ собой, въ лиц земцевъ, челобитчиковъ, а не людей, властно требующихъ и готовыхъ постоять за свои требованя. Она приказала городскимъ гласнымъ Саратова и Петербурга не обсуждать вопроса о реформ,— и они повиновались, не ршились выйти изъ предловъ полицейской ‘легальности’, не собрались вопреки запрещеню, не пошли на явное его нарушене. Это обстоятельство показало, что либеральная оппозиця пошла въ аттаку, не ршивъ заране не отдавать безъ боя разъ уступленныхъ ей позицй. Ей дали нкоторый просторъ для печати — она не протестовала, когда, въ наказане за ея ‘злоупотребленя’, ее вернули въ ‘первобытное состояне’. Ей позволили собираться — но она разошлась, когда позволене било взято назадъ. Ршительности и радикализму рчей не соотвтствовала революцонность поступковъ. И самодержавное правительство констатировало, что выступать съ заявленями, не имя твердой воли заставятъ себя выслушать, значитъ совершать ‘дерзость’ и ‘безтактность’.
Отвтъ Черниговскому земству заканчиваетъ собой ‘весну’ въ правительственныхъ сферахъ. Закрыте ‘Сына Отечества’, запрещене обсуждать въ земскихъ собраняхъ ‘общегосударственные вопросы’, варварскя избеня демонстрантовъ на улицахъ Петербурга и Москвы — все это показываетъ, что бюрократя собралась съ силами и готовится съ новой ршительной схватк съ внутренними врагами. Но рядомъ ‘ъ голой репрессей, она собирается еще пустить въ ходъ новый премъ ‘зубатовской политики’ — по крайней мр, за эту зубатовскую политику борется въ настоящее время Святополкъ съ Побдоносцевыми, Муравьевыми К. Конституцонному движеню попытаются противопоставить вытащенную изъ либерально-народническаго архива идею сотрудничества ‘земщины’ и самодержавя. По мр того, какъ выяснилось растущее недовольство придворной парти размрами, которые приняло конституцонное движене, и по мр того, какъ голоса революцонныхъ элементовъ все отчетливе стали слышаться въ хор общественнаго протеста,— въ самомъ оппозицонномъ лагер все явственне намчались признаки близкаго разложеня. Кличъ: ‘Учредительное Собране!’ раздавшйся на многихъ митингахъ и поддержанный революцонной ‘улицей’, не преминулъ вызвать самое жгучее безпокойство на правомъ фланг ‘общества’. И, вмст съ поворотомъ Святополка въ сторону усиленныхъ репрессй, въ печати начинается походъ противъ конституцоналистовъ — подъ знаменемъ новой ‘земской реформы’. Создане совщательнаго ‘центральнаго земства’ или приглашене земскихъ людей въ (совщательный) Государственный Совтъ — такова приманка, которую шарлатаны ‘Нов. Врем.’ выбрасываютъ оппозицонной буржуази, въ противовсъ ‘правовому порядку’. Около ‘верху’ въ настоящее время ведется борьба между слпыми доктринерами реакци и сторонниками того плана ‘прирученя’ буржуазной оппозиця.
Если реакци будетъ нанесенъ въ ближайшемъ будущемъ еще одинъ сильный ударъ, то, несомннно, духъ Зубатова окажется побдителемъ надъ духомъ Плеве, и ‘центральное земство’, въ томъ или другомъ вид, будетъ пожаловано. Если земцы не пожелаютъ отречься отъ программы, выработанной на ноябрьскомъ създ, они должны будутъ отвтить категорическимъ отказомъ принять участе въ этой политической комеди. Пойдутъ ли они на такое революцонное дйстве или предпочтутъ оппортюнистическую тактику сдлокъ,— это будетъ всего мене, конечно, зависть отъ ихъ собственной политической проницательности. Важную роль сыграетъ давлене общественной среды, не послднюю, въ томъ числ, давлене демократической интелигенци. Но демократическая интелигенця, сама по себ, представляетъ весьма невнушительную силу, и она должна будетъ въ этомъ убдиться, какъ только ея союзъ съ земской буржуазей станетъ стснителенъ для послдней. Чтобы ея вляне на земство могло укрпляться въ моментъ, когда съ земствомъ заигрываютъ справа, для этого надо, чтобы на лицо было сильное революцонное движене слва, со стороны народныхъ массъ. Только примыкая къ сознательнымъ народнымъ массамъ, демократическая интелигенця можетъ сама противостоять напору ‘земскаго благоразумя’. А это значитъ, что удача или неудача новаго зубатовскаго эксперимента будетъ не въ послдней степени зависть отъ отношеня демократи къ революцонному выступленю пролетарата. Для того, чтобы земскй либерализмъ не могъ измнить конституцоналистской демократи, надо, чтобы эта послдняя не измняла пролетарату.
Объ этомъ умстно напомнить теперь, когда наши демократы дали намъ нкоторый матералъ для сужденя о томъ, насколько отчетливо понимаютъ они свои задачи. Въ ряд случаевъ, какъ извстно, сознательные русске пролетари вмшались въ манифестаци либерально-демократическихъ слоевъ ‘общества’, чтобы предложить взывающимъ о необходимости всеобщаго ‘единеня’ конституцоналистамъ ту платформу, которая могла бы позволить народнымъ массамъ видть въ буржуазной оппозици хотя бы временнаго союзника. Какой же премъ встртили при этомъ пролетари? Въ Харьков (въ Юридическомъ Обществ) ихъ ораторъ былъ встрченъ криками ‘долой’ и т. д., и въ этихъ безчинствахъ принимали активное участе не только ‘сторонники порядка’,— партизаны проф. Гредескула,— но и только что ополчавшеся противъ этого самаго профессора радикалы, которые, однако, охотно пользовались поддержкой пролетаревъ, когда проваливали телеграмму кн. Святополку. Когда имъ не удалось заставить замолчать соцалдемократическаго оратора, они пытались позорно бжать съ открытаго имъ ‘народнаго митинга’, и харьковскимъ рабочимъ пришлось по-просту затворить выходныя двери, чтобы заставить гг. ‘демократовъ’ выслушать свою резолюцю. Въ Одесс, на банкет въ ‘Благородномъ собрани’, столь же враждебный премъ встртилъ нашего товарища, когда онъ явился для формулировки желаня ‘тысячъ демонстрирующихъ на улиц пролетаревъ’. Позорные крики: ‘вонъ’, ‘не надо’ и т. д. дали понять представителю одесскихъ рабочихъ, что гг. демократы, ничего не имя противъ того, чтобы русске пролетари сражались на улицахъ съ полицей, готовы прйти въ бшенство, когда они вторгаются въ т святилища, гд либералы и демократы формулируютъ для правительства и Европы ‘нужды населеня’.
‘Пусть вс элементы устраиваютъ свои собраня и демонстраци,— говоритъ ‘Освобождене’ (No 61) по поводу харьковскихъ событй, но пусть одна демонстраця не мшаетъ другой. Необходимо, чтобы вс, кто чувствуетъ потребность въ живомъ общени на почв современныхъ жгучихъ вопросовъ, устраивали свои собраня и такимъ образомъ фактически осуществляли право собранй. Такой способъ — боле правильный и боле революцонный, чмъ тотъ, къ которому прибгли харьковске демонстранты’.
Слдовательно, пусть рабоче устраиваютъ ‘свои собраня’ подъ градомъ казацкихъ нагаекъ на составляющихъ общую собственность городскихъ улицахъ и предоставятъ имющей возможность легально собираться демократи проводить ея собственныя собраня. Это — очень откровенно сказано,— до цинизма откровенно для человка, который только что передъ этимъ объяснилъ, что демонстранты-рабоче явились въ юридическое общество ‘просто потому’, что это общество могло устроить публичное собране, а они не могли (курс. нашъ) говорить передъ публикой, они вынуждены были (курс. нашъ) вторгнуться въ чужое собране’. Кажется ясно? Но авторъ до такой степени огорченъ тмъ, что ‘демонстранты помшали членамъ юридическаго общества произвести ихъ собственную демонстрацю — голосоване и отправку телеграммы мин. внутр. длъ’, что совершенно сбивается съ своей аргументаци и задаетъ демонстрантамъ пустопорожнй вопросъ: ‘какъ дйствовать, чтобы добиться свободы собранй?’, на каковой вопросъ и отвчаетъ вышеуказанными словами, смыслъ которыхъ: дайте намъ собираться съ разршеня властей, а для себя обходитесь безъ разршеня. Но для харьковскихъ рабочихъ дло вовсе не шло о вопрос, какъ имъ добиться для себя права собранй. Ихъ занималъ другой воиросъ: какъ добиться для всей страны широкой демократической свободы? И для борьбы за эту свободы они сочли нужнымъ явиться въ чужое для нихъ собране, чтобы попытаться увлечь его за собой на боле революцонный путь, чтобы предложитъ его членамъ присоединиться къ пролетарской революцонной демонстраци, чтобы предложить имъ оставить, какъ второстепенный, вопросъ о Святополк, и требовать, вмст съ рабочими, созыва Учредительнаго Собраня. И, въ виду такой цли, величайшей наглостью и езуитивмомъ отдаютъ слова ‘Освобожденя’: ‘т, кто негодуетъ на то, что правительство нарушаетъ права ученыхъ обществъ и свободу изъ сужденй, не должны сами,— хотя бы съ самыми благими намренями,— поступать подобнымъ же образомъ’. Обвинять въ ‘свободномъ’ орган сознательныхъ пролетаревъ въ посягательств на свободу и права гражданъ и отождествлять ихъ поведене съ поведенемъ полици, значитъ вторить ‘Гражданину’, который тоже, вдь, увряетъ, что сторонники свободы отнимаютъ свободу слова у всхъ несогласно-мыслящихъ {Въ примчани авторъ цитируетъ корреспонденцю ‘Искры’, которая признаетъ, что демонстраця въ Харьков была ‘организована весьма неудачно’, и пользуется этимъ признанемъ, чтобы противопоставить его словамъ передовой статьи въ ‘Искр’, гд сказано, что эта демонстраця ‘показываетъ, въ какомъ направлени намъ слдуетъ дйствовать’. Очевидно’ почтеннйшй авторъ, что направлене, въ которомъ намъ слдуетъ дйствовать, есть именно то направлене, которое вы осуждаете, какъ ‘посягательство на свободу ученыхъ обществъ’, и что, дйствуя въ этомъ направлени, соцалдемократы могутъ въ тоже время, при лучшей организованности, совладать съ тмъ ‘несвоевременнымъ безпорядкомъ’, о которомъ говорилъ нашъ корреспондентъ и который привелъ къ тому, что собране было ‘просто сорвано’. Этотъ безпорядокъ и шумъ объясняются прежде всего и больше всего политической невоспитанностью ‘массовой’ интеллигентской публики (въ томъ числ и членовъ самого Общества), съ которою не удалось справиться организованному отряду харьковскихъ пролетаревъ.}.
Русске пролетари ни на минуту не будутъ сбиты съ толку гнилыми разсужденями демократическаго органа, поставившаго себ цлью придавать ‘благовидный характеръ навянному самыми заскорузлыми предразсудками и самой обывательской трусостью негодованю радикальной интеллигенци на попытки пролетарата принять участе въ манифестацяхъ противъ деспотизма. Они только посмются, когда прочтутъ дале въ стать ‘Освобожденя’ слдующя слова по поводу предстоящихъ земскихъ собранй:
‘Попытки… обращенй къ земскимъ собранямъ и городскихъ думамъ будутъ несомннно имть крупное политическое значене. Въ такомъ смысл будутъ и уже начали дйствовать между прочимъ и революцонныя организаци. Ихъ попытки прйти въ соприкосновене съ общественными собранями будутъ имть, однако, положительное политическое значене лишь при услови полнаго соблюденя правъ и свободы сужденй этихъ собранй’. Интересно было бы знать, входитъ ли въ число ‘правъ’ общественныхъ собранй ‘право’ подчиняться министерскому запрещеню говорить объ ‘общегосударственныхъ вопросахъ’, ‘право’ пускать (какъ сдлалъ предсд. Тамб. губ. собр.) публику ‘по билетамъ’, ‘право’ засдать подъ охраной полици, ‘право’ ‘представителей населеня’ не желать слушать являющихся къ нимъ ‘демонстрантовъ’? Достаточно поставить эти вопросы, чтобы увидть вою нелпость разговоровъ о ‘свобод сужденй’, соблюдать которую должны пролетари. Одно изъ двухъ: либо общественныя собраня хотятъ имть дйствительную свободу сужденй, въ которой имъ отказываетъ правительство, и тогда они заинтересованы въ томъ, чтобы стать подъ охрану населеня. Либо они пуще огня боятся этого населеня, и тогда они заране отказываются отъ воякой ‘свободы сужденй’, дабы сохранить за собою святое ‘право’ — бормотать въ предлахъ, дозволенныхъ начальствомъ.
‘Передъ могущественнымъ народнымъ возстанемъ’, говорить ‘Освобождене’, конечно, должны были бы смолкнуть и стушеваться существующя общественныя собраня и учрежденя, но демонстраци тхъ силъ, которыми располагаютъ въ настоящее время русске революцонеры, легко могутъ, принявъ извстное направлене, разстроить земскя собраня, стать же на мсто ихъ и вмсто нихъ говорить съ правительствомъ, дйствуя, какъ народъ, они, конечно, не могутъ‘ (курс. нашъ).
Въ этихъ строкахъ вопросъ поставленъ совершенно правильно и демократамъ слдуетъ задуматься надъ заключающейся въ немъ дилеммой. Кто будетъ ‘говорить съ правительствомъ’, ‘какъ народъ’ — земская ли буржуазя или самъ народъ? Тотъ, кто уже убдился въ томъ, что для земской буржуази роль представителя грядущей революця не по силамъ, будетъ только привтствовать попытки самого народа формулировать свои нужды. Тотъ, кто въ этомъ убдился, легко увидитъ въ этихъ попыткахъ начало ‘могущественнаго народнаго возстаня’, передъ которымъ должны стушеваться слабыя организаци имущихъ классовъ. И только тотъ ‘демократъ’, который еще не ршилъ для себя самого, съ кмъ намренъ онъ идти въ ногу: съ ‘лойяльной’ ли земской оппозицей или съ революцоннымъ народомъ? только тотъ удовлетворится двусмысленными разсужденями ‘Освобожденя’.
Ршить этотъ вопросъ необходимо всмъ демократамъ тмъ скоре, тмъ рельефне становится перспектива той сдлки, которую правительство Святополка желало бы предложить земской оппозици. Дйствительные демократы и ршительные конституцоналисты заинтересованы въ томъ, чтобы эта сдлка, имющая своей цлью разстроить ряды ихъ арми, не удалась. Но она будетъ разбита тмъ врне, чмъ скоре должны будутъ ‘смолкнуть и стушеваться’ передъ требованями народа сомнительные элементы земскаго либерализма. И плохую услугу длу демократи и конституцоннаго движеня окажутъ т, кто, расшаркиваясь передъ ‘могущественнымъ народнымъ возстанемъ’, скрупулезно подсчитываютъ силы, которыми ‘располагаютъ русске революцонеры’ — на близорукй глазъ.
‘Всеобщей мобилизаци’ ‘могущественнаго народнаго возстаня’ естественно предшествуютъ ‘частныя мобилизаци’ передовыхъ пролетарскихъ отрядовъ. Кто не уметъ оцнить политическаго значеня выступленя этихъ отрядовъ, тотъ будетъ застигнутъ врасплохъ и началомъ дйствительнаго возстаня. И нтъ для демократи другого способа содйствовать скорому наступленю этого начала, какъ поддерживая революцонные попытки передовыхъ пролетаревъ.
Съ помощью буржуазной демократи или противъ нея, сознательный пролетарй долженъ длать свое революцонное дло и нести во вс ‘общественныя собраня и учрежденя’ свои политическя требованя, передъ которыми, какъ передъ требованями народа, должны ‘смолкнуть и стушеваться’ узке корпоративные интересы маленькихъ группъ оппозицонной буржуази, идуще въ разрзъ съ интересами освободительнаго движеня въ цломъ.
Пролетаратъ долженъ выступать достаточно ‘безтактно’ — въ смысл Петра Струве — для того, чтобы земскя требованя конституци перестали казаться ‘дерзкими’.