В. H. Топоров.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992
Комаровский В. А.: биографическая справка, Комаровский Василий Алексеевич, Год: 1994
Время на прочтение: 5 минут(ы)
КОМАРОВСКИЙ Василий Алексеевич [21.3(2.4).1881, Москва — 8(21).9 (встречающаяся в лит-ре дата смерти 28.10 ошибочна). 1914, Царское Село], поэт. Правнук Е. Ф. Комаровского. Отец, Ал. Ег., — д. стат. сов., шталмейстер имп. двора, граф. Мать, Ал-дра Вас. (урожд. Безобразова), — графиня.
Род Комаровских польск. происхождения, кровно и по свойству они были связаны с гр. Камаровскими (др. ветвь этого рода), Веневитиновыми (Соф. Вл.( сестра поэта, была замужем за дедом К. по отцу, К. хранил у себя письма Д. В. Веневитинова и впоследствии передал их для издания Н. О. Лернеру), гр. Соллогубами, кн. Гагариными, гр. Муравьевыми, гр. Виельгорскими и др. К. интересовался историей своего рода и особое внимание уделял деду: ‘…ист.-филос. и религ. искания были гл. пристрастием графа Егора Евграфовича, — но не вылились в законченном труде. Граф Егор Евграфович писал книгу <,…>, — род мистич. опыта философии истории — но так и не написал ее. В семье моей хранятся обширные черновые наброски, из них ‘Prologue’ приложен к статье М. А. Веневитинова’ (письмо Лернеру от 11 апр. 1907 — ГПБ, ф. 430, оп. 1, No 174). Эти духовные интересы были отчасти унаследованы Анной Ег. Комаровской, теткой поэта, к-рая была дружна с Ф. М. Достоевским в последнее десятилетие его жизни. Именно она была посредствующим эвеном между своим отцом и племянником. В письме к Лернеру от 4 апр. 1907 (там же, No 174) К. приводит со слов Анны Ег. рассказ деда о встрече в книжном магазине Meillet на Невском просп. с А. С. Пушкиным за неск. дней до его смерти, поэт просил Е. Е. Комаровского указать ему к.-и. книгу о дуэли.
В 1900 К. окончил Александров, лицей и поступил на юридич. ф-т Петерб. ун-та, через год перешел на ист.-филол. ф-т, откуда уволился в 1906. После смерти отца (1897) К. переехал из Петербурга в Царское Село, где жил у др. своей тетки, Любови Евграфов-ны, до самой смерти. Страдавший тяжелым наследств, недугом, он скончался в психиагрич. лечебнице во время буйного припадка (есть сведения о том, что это было самоубийство).
К. — автор единен’ кн. ‘Первая приставь. Стихи’ (СПб., 1913, рец.: Ел<,атом>,ский С. В. фон Штейн? — ‘Перм. вед.’, 1914, 4 мая). Неск стих, из вошедших в книгу были ранее опубл. под псевд. Incitatus (имя коня Калигулы) в ‘Лит. альманахе’ изд-ва ‘Аполлон’ (СПб., 1912). Ряд стих появился в печати после выходи книги, в осн. посмертно: ‘Ракша>,. (‘Аполлон’. 1914, No 6—7), ‘Лицо печальное твое осеребрило…’, ‘Как этот день сегодня странно тонок…’ и 7 др. стихотворений (‘Аполлон’, 1916, No 8), в ‘Звене’ (Париж, 1924, 26 мая) опубл. стих. ‘То летний жар, то солнца глаз пурпурный…’, неоконч. стихи ‘Июль был яростный и пыльно-бирюзовый…’ приведены Д. П. Святополком-Мирским, а позднее — С. К. Маковским (см. лит.).
В упомянутом ‘Лит. альманахе’ (1912) под тем же псевд. Incitatus был напечатан рассказ из др.-рим. жизни ‘Sabmtila’, представляющий собой весьма интересный опыт стилизации. Святополк-Мирский свидетельствует, что у К. были и др. прозаич. наброски, оставшиеся не только не напечатанными, но и утраченными: ‘Анекдот о Любви’, ‘Исторический роман’ (ок. 30 страниц), рукопись ром. ‘До Цусимы’ (по сведениям Р. Д. Тименчика, А. А. Ахматова в июле 1965 вспоминала о чтении этого романа автором в доме Кардовских), отд. заметки. К. был также составителем ‘Указателя к таблице гл. живописцев Европы с 1200 г. но 1800 г.’ (П., 1915), об интересе к живописи свидетельствуют его стихи и участие К. в выставках художников (репродукции его картин публиковались в ‘Аполлоне’).
Стихи К. ни при их появлении, ни позже не привлекли к себе внимания широкой аудитории, его известность и высокая репутация были достоянием узкого, условно ‘царскосельского’ круга. Критика уже в первые годы после смерти К. составила мнение о его поэзии, в дальнейшем почти не изменившееся. ‘В творч. потоке развития он был странным завитком в сторону, никуда не идущим. Но именно такая оригинальность… и есть утверждение абсолютной свободы, проявление какой-то божественной игры, избытка сил творч. эволюции… Вся его поэзия… совершенно вне эмоционального плана. Вся она в плане чистой игры’ (Святополк-Мирский), ‘Его поэзия блистательна и холодна. Должно быть, это самые блистательные и самые ледяные рус. стихи. ‘Парнас’ Брюсова перед ними детский лепет’ (Иванов, с. 158). Мнение об отсутствии у поэзии К. связей с лит. жизнью эпохи не может быть признано вполне справедливым. С течением времени обнаружилось, что акмеизм усвоил ряд важных уроков К., у Ахматовой и О. Э. Мандельштама обнаруживаются несомненные связи с его стихами — вплоть до текстуальных перекличек. В последние месяцы жизни К. между ним и Ахматовой установились отношения дружбы двух поэтов [ср. обмен стихотв. посланиями весной 1914: ‘Анне Ахматовой (Вечер и Четки)’ К. и ‘Ответ’ (‘Какие странные слова…’) Ахматовой]. Для Ахматовой он был одним из последних хранителей ‘царскосельской’ поэтич. мифологии. И сам образ К. в позднейших восп., иногда и не вполне достоверных, обнаруживает изв. склонность к мифологизации, к превращению в своего рода Genius loci Царскосельского парка. То, что именно акмеисты оказались наиб, чутки к поэзии К. (Н. С. Гумилёв был чуть ли не первым ее пропагандистом), отчасти было подготовлено знакомством с поэзией И. Ф. Анненского, с к-рой у К. немало общего, но отчасти обусловливалось и тем, что для акмеизма в его отталкивании от поэтики символизма был важен опыт К., к-рый не прошел мимо символизма, но, усвоив ряд его черт, ввел их в новый поэтич. контекст, оказавшийся привлекательным для акмеистов.
Поэтич. генеалогия К. довольно сложна и во всяком случае нетривиальна. Ни к каким школам и направлениям в узком смысле он не принадлежал и был достаточно изолирован от текущей лит. жизни. Но в более широкой перспективе определяющие лит. связи К. ясны: от наиболее близкого ему Анненского у К. не только характерная ‘нервность’, чувство трагического, синтезы ‘личного’ и ‘исторического’ и т. п., но и — тематически — вся ‘царскосельская’ антикизирующая линия. Темами ночи, бездны, безумия, связи человеческого с космически-первозданным К. близок к Ф. И. Тютчеву. Но эти особенности поэзии К. пропущены сквозь пушкинское классически-взвешенное и гармонизирующее начало (ср. особенно лиро-эпич. опыты в жанре ‘воспоминаний’, александрийский стих, ‘царскосельскую’ топику и т. п.). В формировании К. как поэта значит, роль сыграло и его знакомство с новой франц. поэзией — Ш. Бодлером, Ж. де Нервалем, С. Малларме и особенно А. де Ренье. К. перевел Бодлера (‘Путешествие’) и Дж. Китса (‘Ода к греч. вазе’), и в обоих случаях выбор отвечал душевным коллизиям рус. поэта. Для поэзии К. характерно стремление к гармонизации ‘противоположного’ — спокойных и размеренных классич. форм с внутр. трагизмом содержания (‘И горечи не превозмочь / — Ты по земле уже ходила — / И темным путником ко мне стучалась ночь, / Водою мертвою поила’), ист. и ‘объективного’ с биографическим, личным, ‘субъективным’, стройности и философичности с суггестивностью и прикосновенностью к иррациональному, эпического с лирическим, ‘чужого’ (античность, итальянское Возрождение и др.) со ‘своим ‘. К. — один из лучших в рус. поэзии мастеров сонета. В целом его поэтич. наследие мало известно и недостаточно изучено.
Изд.: Стихи. — В кн.: Ежов И., Шамурин Е., Рус. поэзия XX в., M., 192S (есть биогр. справка), Стихотворения и проза, Мюнхен, 1979.
Лит.: Гумилев Н. С, Письмо о рус. поэзии. — ‘Аполлон’, 1914, NoNo 1—2, с. 127—128, Святополк-Мирский Д., Памяти гр. К. — ‘Звено’, 1924, 22 сент., Иванов Г., Петерб. зимы, Н.-Й., 1952, Маковский С., На Парнасе ‘Серебряного века’, Мюнхен, 1962, с. 223—50 (перепечатка его ст. под назв. ‘Стихи и проза К.’ — ‘Мосты’, 1960, No4), Иваск Ю., Статуи Анненского и К. — В кн.: Комаровский В. А., Стих, и проза, Адамович Г. В., Письмо к У. Тьялзма. — Там же, Тjаlsma H. W., Count W. Komarovsky. Minor master of the Petersburg style. — Там же, Топоров В. Н., Две главы из истории рус. поэзии начала века: I — В. А. Комаровский. — ‘Russian Literature’, 1979, v. 7, [No] 3, May, Almanach de St. Petersbourg. Cour. monde et ville. St. Petersbourg, 1913—14, p. 288—89, Mirskii D. P., Contemporary Russian literature, 1881—1925, L., 1926, p. 237, Idem, Ahistory of Russian literature, L., 1949, p. 473. * Некрологи, 1914: HB, 23 окт. (П. Столпянский), ‘Аполлон’, No 6—7 (H. Пунин), КЛЭ, Масанов.
Архивы: ГПБ, ф.124, H 2098, 2099, ф. 430, оп. 1, No 174.