‘Русская Мысль’, кн. I, 1886
История первобытной христианской проповеди (до IV века). Николая Барсова. Спб., 1885 г, Барсов Николай Иванович, Год: 1886
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Исторія первобытной христіанской проповди (до IV вка). Николая Барсова. Спб., 1885 г. Книга эта составлена изъ лекцій г. Барсова, читанныхъ имъ въ С.-Петербургской духовной академіи, переработанныхъ и упрощенныхъ авторомъ въ тхъ видахъ, чтобы сдлать чтеніе ихъ доступнымъ ‘въ обществ, которому въ настоящее время еще присущъ тотъ интересъ къ первобытному христіанству Вообще и въ частности къ первобытной проповди, который недавно возбужденъ былъ особенно дятельностью г. Пашкова, штундистскими и другими сектантскими движеніями*. Такое намреніе автора, заявленное имъ въ предисловіи, заслуживаетъ полнаго сочувствія и, надо отдать справедливость почтенному профессору, осуществлено имъ какъ нельзя лучше. Книга г. Барсова написана простымъ, яснымъ языкомъ, и, оставаясь ученымъ трудомъ, она совершенно доступна среднему читателю. Особеннаго вниманія заслуживаетъ въ ней ‘Введеніе’, въ которомъ авторъ ‘выясняетъ свою точку зрнія на задачи и методъ исторіи проповди, досел въ гомилетической литератур совершенно неизвстную, составляющую личное воззрніе’ его, г. Барсова. Въ этомъ ‘Введеніи’ авторъ говоритъ, между прочимъ: ‘По всемірной исторіи и исторіи отдльныхъ народовъ, такъ и въ исторіи частныхъ сторонъ жизни человчества и народовъ, существуютъ обширныя литературы. Но въ этой колоссальной исторической работ людей науки исторія развитія христіанскаго сознанія человчества, иначе исторія воздйствія христіанскаго ученія на жизнь людей, досел не получила должнаго значенія и развитія’… ‘Досел еще нтъ настоящей исторіи христіанской цивилизаціи, исторіи осуществленія и проявленія христіанскаго ученія въ жизни человческаго общества и государства, которая въ полной наглядной картин изобразила бы почти двухтысячелтній процессъ постепеннаго перерожденія человчества подъ вліяніемъ христіанства и правдиво указала въ современной жизни человчества все то, что дано ей христіанствомъ, что возникло подъ воздйствіемъ его въ области теоретическихъ идей, вншняго быта, установленій общественныхъ, гражданскихъ, государственныхъ и т. д…’ ‘Въ наук,— говоритъ авторъ дале,— слишкомъ рано появилось отрицательное отношеніе къ христіанству…’ Вслдствіе этого, а также ‘неправильнаго отождествленія учеными Запада христіанства съ римскимъ католицизмомъ’, наука какъ бы отвернулась отъ христіанства, явилось ‘извращеніе смысла’ нкоторыхъ крупныхъ фактовъ, ‘примнительно къ предвзятымъ идеямъ и теоріямъ, а нердко и полное невжество въ отношеніи къ необъятной области духовнаго творчества и словесной производительности христіанства…’ Все это совершенно врно, за исключеніемъ лишь мннія г. Барсова объ ошибочности отождествленія учеными христіанства съ римскимъ католицизмомъ, поведшаго за собою вышеуказанныя извращенія. Мы полагаемъ, что ‘неправильность отождествленія’ надлежитъ поставить на счетъ римской церкви ране, нежели ставить таковое въ вину ученымъ. Равнымъ образомъ, мы думаемъ, что римской церковной власти принадлежитъ иниціатива въ полномъ обособленіи такъ называемой ‘гражданской’ исторіи отъ церковной, касаться которой было всегда небезопасно для мірянина въ предлахъ духовной юрисдикціи Рима. Но времена эти миновали и, конечно, давно бы пора людямъ науки отршиться отъ устарлыхъ ‘отождествленій’ и безъ ‘предвзятыхъ идей и теорій’ отнестись въ христіанству, какъ въ величайшему фактору въ исторіи европейской цивилизаціи. ‘Нсколько больше,— пишетъ г.Барсовъ,— чмъ въ исторіи цивилизаціи обращается вниманія на словесные памятники въ исторіи всеобщей литературы…’, но и здсь ‘область христіанской литературы въ большинств случаевъ считаютъ не подлежащею изученію на тонъ основаніи, что это собственно область богословія’. Главные памятники христіанской письменности состоятъ изъ произведеній характера ‘учительнаго’, проповдническаго. И именно ‘въ памятникахъ церковнаго учительства,— какъ говоритъ авторъ,— со всею рельефностью отразилось’ то участіе, ‘какое церковь и ея ученіе непосредственно. и посредственно принимали въ поступательномъ движеніи человческой мысли и переустройств самой жизни’. Учительство и проповдничество составляютъ исключительное достояніе христіанства. ‘Всякая другая религія стремится быть мистеріей, окружаетъ себя обаяніемъ и привлекательностью таинственности. Одно христіанство есть всецлое откровеніе Божества міру и стремится дать все то знаніе Божества, его законовъ и велній, какое только возможно для людей…’ ‘Вс религіи дйствуютъ боле повелніемъ и устрашеніемъ, положительною властью вншняго закона и обаяніемъ вншняго культа. Одно христіанство обращается, прежде всего и главнйше, въ свободному человческому сознанію и ведетъ отъ духовнаго рабства къ свобод чадъ Божіихъ’ посредствомъ ‘учительнаго слова’. ‘Единственное средство его распространенія,— продолжаетъ авторъ,— учительное слово… а единственное средство воспріятія ученія — свободное врованіе въ него и разумное убжденіе въ его непререкаемой истинности. Это прежде всего должны знать т ревнители свободы, которые, останавливаясь ца случайныхъ явленіяхъ церковной исторіи, имвшихъ мсто въ т или другіе періоды ея, обвиняютъ церковь въ фанатизм, обскурантизм и т. п.’.
Исторію христіанскаго учительства авторъ начинаетъ превосходнымъ очеркомъ проповди самого исуса Христа. ‘По ученію Христа и по пониманію всхъ знавшихъ его, онъ былъ ничмъ инымъ, какъ общественнымъ Учителемъ — Равви, Раввуни. Къ этой дятельности онъ приготовлялся путемъ обыкновеннаго человческаго образованія’ (Василій Вел.). Его проповдь отличалась необычайною простотой и общедоступностью при объясненіи самыхъ возвышенныхъ предметовъ, и въ этомъ состоитъ, главнымъ образомъ, ‘тайна общенароднаго ученія’. Училъ и проповдывалъ исусъ Христосъ, между прочимъ, въ храм и синагогахъ. Апостолы и ученики его также нердко проповдывали слово Божіе въ синагогахъ. Это было въ обыча у евреевъ какъ во времена Спасителя, такъ и въ первые вка христіанства. Очевидно, что до христіанской проповди существовала проповдь еврейская, и эта послдняя продолжала существовать долго еще спустя, посл окончательнаго отдленія христіанства отъ старой религіи. Въ книг г. Барсова мы находимъ лишь вскользь сдланныя указанія на это обстоятельство, тогда какъ, по нашему мннію, исторія проповди христіанской должна бы начинаться очеркомъ предшествовавшаго ей еврейскаго учительства въ синагогахъ и въ самомъ ерусалимскомъ храм. Изъ вышеприведеннаго мннія автора можно предположить, что проповдь и учительство, обращающіяся ‘къ свободному человческому сознанію’, составляютъ исключительное достояніе христіанства, въ дйствительности же оказывается, что они,— учительство и проповдь всенародная — унаслдованы христіанствомъ отъ еврейства, величайшіе учителя котораго (Гамаліилъ), даже посл осужденія Христа, отстаивали свободу проповди его ученія. На запад, въ Рим и Галліи, еврейская проповдь и прозелитизмъ долго спустя шли не только параллельно съ христіанскою проповдью, но нердко сливались съ нею и перемшивались въ пониманіи противниковъ обихъ религій и въ сознаніи самихъ прозелитовъ. На это имются ясныя указанія въ проповдяхъ и посланіяхъ отцовъ церкви первыхъ вковъ, убждающихъ христіанъ окончательно порвать связь съ синагогой въ то время, когда синагога уже шла на значительныя уступки, какъ, напримръ, въ важномъ вопрос объ обрзаніи. Пропускъ въ книг г. Барсова всего, относящагося къ связи между учительствомъ по закону Моисееву и христіанскою проповдью, мы считаемъ весьма существеннымъ и несогласнымъ съ задачами, поставленными самимъ авторомъ. Что же касается исторіи постепеннаго развитія собственно христіанскаго учительства, то она изложена авторомъ со всею желательною полнотой и ясностью.