ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОРРЕСПОНДЕНЦІЯ
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОРРЕСПОНДЕНЦІЯ
I.
I.
II.
II.
Г. ДЕ-МОЛИНАРИ.
‘Русскій Встникъ’, No 11, 1874
Экономическая корреспонденция, Молинари Густав, Год: 1874
Время на прочтение: 27 минут(ы)
Не обвиняйте меня ни въ лности, ни въ равнодушіи, если я въ настоящее время адресую вамъ только чрезъ долгіе промежутки времени Экономическія корреспонденціи, изъ коихъ первая напечатана была въ Русскомъ Встник слишкомъ пятнадцать лтъ тому назадъ. Надо сознаться что этотъ продолжительный въ жизни человческой періодъ отнюдь не былъ благопріятенъ для экономической науки, и во Франціи боле чмъ гд-либо. Правда, во Франціи готова совершиться таможенная реформа, которую усилія Кобдена и его друзей уже осуществили въ Англіи, и въ другихъ странахъ свобода торговли также подвинулась нсколько впередъ. Но свобода торговли еще не вся политическая экономія: въ прочихъ же отношеніяхъ мы не двигались впередъ, а отступали назадъ. Взрывъ соціализма слдовавшій за паденіемъ имперіи, и прискорбно-кровавое безумство коммунистскаго мятежа 18го марта, ожививъ опасенія за собственность между классами владльческими и руководящими, мнніе коихъ всегда иметъ перевсъ въ окончательномъ результат, распространили здсь глубокое отвращеніе къ наукамъ и изслдованіямъ имющимъ цлію улучшеніе участи массъ. Это отвращеніе, конечно, мало сознательно и мало мотивировано. Ибо проблемы которыя экономисты и соціалисты возбуждали и обсуждали въ теченіе полувка остались еще безъ разршенія: положеніе массъ живущихъ исключительно плодами своего труда осталось неудовлетворительнымъ и ненадежнымъ, и примиреніе между трудомъ и капиталомъ еще не совершилось. Теперь боле чмъ когда-либо время заняться изслдованіемъ этихъ проблемъ, дабы предупредить революціонные и соціалистскіе взрывы которыми он угрожаютъ въ будущемъ. Но бда въ томъ что эти вопросы имли несчастіе примшаться къ политик и вслдствіе этого потерпть отъ ея колебаній. Въ послднія времена имперіи, напримръ, правительство и оппозиція оспаривали другъ у друга голоса рабочихъ классовъ, правительство отмняло законы о коалиціяхъ, учреждало множество вспомогательныхъ обществъ и богадлень, между тмъ какъ оппозиція покровительствовала кооперативнымъ ассоціаціямъ и народнымъ банкамъ. Наступила революція 4го сентября, ‘народъ’ появился снова на сцен, буржуазія опять встревожилась и для успокоенія своихъ опасеній видла только одно средство — силу меча. Она остается и теперь при томъ же настроеніи и повидимому опасенія ея улягутся только въ тотъ день когда и охраняющій ее временный мечъ замнится окончательнымъ, то-есть въ тотъ день когда имперія наслдуетъ септеннату. Когда успокоятся правящіе и землевладльческіе классы, тогда умы можетъ-быть снова обратятся къ изученію соціальныхъ проблемъ и великихъ экономическихъ вопросовъ. До тхъ же поръ люди которые не переставали съ горячностью изучать эти проблемы должны осудить себя на молчаніе или говорить затмъ только чтобъ ихъ услышали не прежде какъ по прошествіи десяти лтъ.
Этимъ объясняется нкотораго рода анемія, которою, по крайней мр во Франціи, страдаетъ экономическая наука. Ни одна замчательная научная личность не возникла въ эти послдніе годы, ни одинъ экономистъ который бы заслуживалъ вниманія по новости и оригинальности своихъ доктринъ не появился со времени Бастіа, умершаго двадцать четыре года тому назадъ, и незамтно никакого признака чтобъ этому бдственному безплодію могъ скоро наступить конецъ. Въ Академіи Нравственныхъ и Политическихъ Паукъ много занимаются исторіей, немного философіей, но очень рдко заходитъ рчь о политической экономіи. Политико-Экономическомъ Обществ, ежемсячныя бесды давно уже вращаются около предметовъ интереса ограниченнаго или второстепеннаго. Съ начала этого года, какъ и въ прошедшемъ году, Общество почти исключительно занималось двумя вопросами, а именно: средствами развить преподаваніе политической экономіи,— вопросомъ, конечно, весьма интереснымъ, но о которомъ не много можно сказать новаго,— и различными налогами, которые были предложены національному собранію для пополненія дефицитовъ причиненныхъ войной. Здсь также нельзя указать какого-нибудь взгляда оригинальнаго или такого который могъ бы перейти за предлы Франціи. Можно было бы даже указать въ ныншнихъ преніяхъ Политико-Экономическаго Общества многіе слды духа реакціи, господствующаго нын въ руководящихъ классахъ. Въ этомъ отношеніи я упомяну въ особенности о ‘бесд’ минувшаго іюня, касательно ‘спеціальныхъ городскихъ налоговъ’, какъ о знаменіи времени. Нсколько лтъ тому назадъ отмна городскихъ акцизовъ была однимъ изъ любимыхъ общихъ мстъ нашихъ экономистовъ, и то же можно было бы сказать о большей части нашихъ косвенныхъ налоговъ. Теперь не можетъ быть и рчи объ отмн акцизовъ, и даже пришлось увеличить косвенные налоги вообще. Въ Париж это оказалось недостаточнымъ, и столица, также какъ и само государство, не успла еще уравновсить своихъ расходовъ съ доходами. Вслдствіе этого принялись за изысканіе новыхъ налоговъ, такъ какъ прежніе оказались уже значительно тяжкими. Г. Леонъ Се, въ бытность свою префектомъ Сенскаго департамента, помня уроки своего дда, предложилъ спеціальныя пошлины на мощеніе, очищеніе и освщеніе улицъ,— пошлины назначаемыя на покрытіе этихъ необходимыхъ услугъ, и распредляемыя насколько возможно такимъ образомъ. чтобы каждый кварталъ или даже каждая улица была облагаема соразмрно съ расходами по ихъ мощенію, очищенію и освщенію. Очевидно, ни что не могло быть справедливе, не явно ли несправедливо производить огуломъ эти расходы, которые неравномрны и останутся таковыми’ если не длать различія между богатымъ кварталомъ, средоточіемъ торговой дятельности, и между кварталомъ бднымъ, населенномъ рабочими, и тяжесть ихъ возлагать на акцизъ, главный сборъ коего получается со статей общаго потребленія, и который поэтому падаетъ на мало достаточныя массы въ про порціи боле значительной, чмъ на богатые классы. Такимъ образомъ приходятъ къ двоякому неравенству — снабжать лучше всевозможными услугами кварталы обитаемые преимущественно достаточными классами и пропорціонально назначать имъ мене налоговъ, чмъ остальнымъ. Въ Англіи такую систему не потерпли бы ни одного дня, тамъ, какъ вамъ извстно, спеціальные налоги покрываютъ городскіе расходы, и хотя они по временамъ очень отяготительны и нердко достигаютъ трети и даже половины платы за наемъ, но никто не осмлился бы потребовать ихъ упраздненія для замны ихъ коммунизмомъ акцизовъ. Во Франціи дло идетъ иначе, и даже въ сред Политико-Экономическаго Общества нашлись профессора,— между прочими г. Ронделе, правда экономистъ школы Univers, — чтобъ обвинить въ коммунизм именно систему спеціальныхъ пошлинъ, предложенную г. Леономъ ее. ‘Принимать принципомъ муниципальнаго налога соразмрность оказываемыхъ услугъ, сказалъ г. Ронделе, значитъ идти противъ идей цивилизаціи и возвращаться въ дикое состояніе… Принципы нашего настоящаго общества требуютъ чтобы въ извстной мр вс члены были солидарны между собою… Правительство взимаетъ налогъ правильный и безъ всякаго особаго назначенія, потомъ распредляетъ его какъ можно лучше согласно съ интересами всхъ, не заботясь о дол которую каждый получаетъ въ выгодахъ этого распредленія… Возвращаться къ отдльнымъ налогамъ и расходамъ значитъ терять выгоды времени и цивилизаціи, весь прогрессъ организаціи народовъ въ дл финансовъ состоитъ въ томъ чтобы, не обращая вниманія на индивидуальныя обстоятельства, удовлетворять всмъ интересамъ общими доходами и расходами.’ Эта теорія, которая есть не что иное какъ теорія деспотизма и коммунизма, возбудила бы двадцать лтъ тому назадъ единодушный ропотъ въ ученомъ собраніи, нын же, напротивъ того, она встртила сочувствіе и вызвала мало возраженій. А между тмъ теорію Ронделе опровергнуть было бы не трудно. Стоило бы привести ее къ тмъ слдствіямъ какія изъ нея необходимо вытекаютъ, и обвиненіе въ коммунизм перемстилось бы. И въ самомъ дл, мы удовлетворяемъ большей части нашихъ потребностей посредствомъ статей или услугъ которыя мы покупаемъ сами и за которыя платимъ непосредственно. Если мы пожелаемъ выпить чашку кофе или стаканъ чаю, мы отправляемся въ заведеніе ad hoc, приказываемъ подать себ и платимъ за эту статью потребленія, если мы пожелаемъ одться, то отправляемся къ портному, счетъ котораго мы лотомъ уплачиваемъ сами, желаемъ ли имть помщеніе, мы выбираемъ квартиру или домъ, который и нанимаемъ по условленной цн, и уплачиваемъ ее сами. Положимъ что вздумаютъ утверждать что такая метода противна ‘идеямъ цивилизаціи’ и что безконечно лучше поручить правительству кормить, поить, одвать и размщать всхъ по квартирамъ, съ тмъ чтобы на всхъ налагать ‘правильный налогъ’ и распредлять этотъ налогъ какъ можно лучше въ интерес всхъ, не заботясь о дол которую каждый будетъ получать въ выгодахъ ‘распредленія’,— разв такимъ образомъ не организуется страшнйшій деспотизмъ, въ которомъ осуществится во всей ея грубости утопія коммунизма?
Между тмъ какъ нмецкіе экономисты имютъ теперь свои ежегодные конгрессы,— въ этомъ году они собирались въ Крефельд и обсуждали тамъ тщательнымъ образомъ вопросъ о банкахъ, — французскіе экономисты остаются дома и довольствуются ежемсячными бесдами Политико-Экономическаго Общества. Въ видахъ справедливости скажу, однако, что существуетъ политико-экономическій отдлъ во Французской Ассоціаціи для Споспшествованія Наукамъ, которая основана нсколько лтъ тому назадъ нкоторыми знаменитостями науки и которая собиралась въ прошедшемъ году въ Бордо, а въ ныншнемъ въ Лилл. Впрочемъ на первомъ план въ ней стоятъ науки физическія и естественныя, а политико-экономическій отдлъ занимаетъ самое скромное мсто. На собраніи этой Ассоціаціи въ Лилл отдлъ этотъ занимался главнымъ образомъ вопросами о желзныхъ дорогахъ, о распространеніи экономическихъ свдній, о пауперизм, постоянно усиливающемся въ город Лилл, и наконецъ даже ‘вопросомъ соціальнымъ’, весьма, впрочемъ, поверхностно.
Вопросъ о желзныхъ дорогахъ не безъ причины сильно занимаетъ промышленный и торговый міръ. Замчательное дло! Франція, хвалясь постоянно тмъ что она идетъ во глав цивилизаціи, высказываетъ крайнюю недоврчивость и крпко держится рутины когда идетъ рчь о совершеніи какого-либо прогресса. Нигд изобртатели не встрчаютъ такого дурнаго пріема, если даже и удостоятъ обратить на нихъ вниманіе! И вотъ почему множество французскихъ изобртеній, — даже паровая машина, первая мысль о которой принадлежитъ Папину, газовое освщеніе и льняная филатура, придуманныя Французами, — нашли себ сначала пріютъ за границей, а лотомъ уже возвратились во Францію. Всмъ извстно съ какимъ пренебреженіемъ встрчены были у насъ желзныя дороги, и нужно прочесть по этому предмету обсужденіе пресловутаго закона 11го іюня 1842 года, который былъ первою хартіей желзныхъ дорогъ, и который обсуждался спустя No лтъ посл открытія первой желзной дороги отъ Ливерпуля до Манчестера, и въ то время когда Англія, Соединенные Штаты и Бельгія были уже покрыты этими усовершенствованными путями сообщенія: у насъ толковали что это ‘дтскія игрушки’, потшныя дороги, которыми скоро утомится общественное легкомысліе, что во всякомъ случа изобртеніе это еще во младенчеств и что необходимо подождать чтобъ оно достигло зрлости, но избжаніе издержекъ и недочетовъ, неразлучныхъ съ преждевременными опытами. Нсколько позже, не лучшій пріемъ встртилъ электрическій телеграфъ: его упрекали главнымъ образомъ въ томъ что онъ ‘иностранный’ и иметъ притязаніе вытснить телеграфъ воздушный, изобртеніе чисто національное, ‘которому завидуетъ Европа’, присовокупляли къ этому, повторяя любимый афоризмъ, который къ счастію начинаетъ выходить изъ моды. Изъ всего этого оказалось что Франція дала себя опередить большей части государствъ относительно желзныхъ дорогъ и телеграфовъ, и что она даже до сихъ поръ не сравнялась съ ними въ этомъ отношеніи. На основаніи общей статистики желзныхъ дорогъ, находящейся у меня предъ глазами, въ 1872 году рельсовыхъ путей въ цломъ мір было 251.253 километра и распредлялись они слдующимъ образомъ: въ Европ 119.814 километровъ, въ Америк 118.123, въ Азіи 9.476, въ Австраліи 2.038, и въ Африк 1.802. Изъ 119.814 километровъ приходящихся на Европу, Франція иметъ только 18.572, между тмъ какъ Германія, напримръ, при населеніи почти равномъ, но конечно мене богатомъ, имла ихъ 22.918. Я не говорю уже объ Англіи и Бельгіи, которыя далеко ушли впередъ. За то какъ и поступила Франція? Для устройства эксплуатаціи своихъ желзныхъ дорогъ она приняла самую отсталую систему монополіи и такую которая должна была наиболе задерживать ихъ размноженіе. Она раздлила свою территорію на шесть большихъ полосъ, и каждую изъ нихъ отдала въ распоряженіе одной компаніи. Такимъ образомъ компанія Парижско-Ліонско-Средиземная владетъ (въ конц 1872) 4.826 километрами, Орлеанская компанія 4.075, Западная — 2.410, Восточная — 2.154, ЮЖная — 1.898, и наконецъ Сверная — 1.617, правда, есть еще нсколько мелкихъ компаній, которымъ эти могущественные соперники согласились предоставить нсколько клочковъ своего владнія, но он и въ счетъ нейдутъ. Конечно, монополія большихъ компаній не внесена въ законъ, но эта монополія пріобрла такое могущество, овладла вліяніями столь многочисленными и сильными что никакое правительство не осмлится коснуться ихъ. Къ тому же правительство, вслдствіе конвенцій заключенныхъ имъ съ компаніями, само заинтересовано въ поддержаніи ихъ монополіи. Такъ какъ главныя артеріи одн даютъ прочные барыши, то компаніи не заботятся о постройк второстепенныхъ линій, а съ другой стороны, он не желаютъ предоставить постройку ихъ кому бы то ни было кром себя. Отсюда возникаетъ хорошо извстная комбинація старой сти и новой сти, въ видахъ которой государство и компанія соединились, я ограничусь изложеніемъ ихъ общей экономіи.
Совокупность линій уступленныхъ каждой изъ шести большихъ компаній раздляется на дв отличныя части:
1) Старая сть, состоящая изъ линій основанныхъ сначала и самыхъ производительныхъ, доходъ съ которыхъ не только достаточенъ для уплаты по облигаціямъ и для доставленія извстнаго дивиденда на акціи, но еще для отчисленія нкоторой суммы на пополненіе недостатковъ новой сти.
2) Новая сть, въ составъ коей входятъ линіи умреннаго дохода, и чистый доходъ которой вообще недостаточенъ для покрытія процентовъ на капиталъ занятый для ихъ постройки.
Капиталъ второй сти весь состоитъ изъ облигацій, и государство гарантируетъ въ теченіи 50 лтъ проценты и погашеніе этихъ облигацій въ размр 4,65%. Такимъ образомъ, если частый доходъ новой сти ниже этого аннюитета, то государство обязуется пополнить эту разность, съ условіемъ однако чтобы чистый доходъ старой сти, въ случа превышенія опредленной цифры, былъ также употребляемъ на пополненіе этой разности.
Часть чистаго дохода старой сти, выше котораго избытокъ долженъ совмстно съ государствомъ покрывать дефицитъ новой сти, есть то что называютъ запасный доходъ, но этотъ такъ-называемый запасный доходъ отнюдь не гарантированъ, и въ случа если дйствительный доходъ старой сти оставался бы ни же нормы, то акціонеры подвергались бы всмъ послдствіямъ этого: такимъ образомъ въ 1870 году, вслдствіе войны, акціонеры получили на 30% мене. Государство гарантируетъ только аннюитетъ въ 4 фр. 65 сант. на капиталъ новой сти. Но такъ какъ этотъ капиталъ стоитъ всегда компаніямъ дороже гарантированнаго аннюитета, то остальное должно быть доставлено чистымъ доходомъ старой сти.
Итакъ, чистый доходъ первой сти распредляется на три части:
Первая посвящается на уплату излишка процентовъ на капиталъ занятый для второй сти надъ аннюитетомъ въ 4 фр. 65 сант., гарантированнымъ государствомъ на опредленный капиталъ,— излишка среднимъ числомъ простирающагося до 1 фр. 10 сант.
Вторая, состоящая изъ дивиденда, слдующаго къ распредленію между акціонерами.
Третья, наконецъ, которая начинается только выше условной цифры, иметъ цлью покрывать, совмстно съ государствомъ, дефицитъ новой сти, такъ какъ гарантія, конечно, не должна уплачиваться иначе какъ въ случа если эта,часть дохода будетъ недостаточна для пополненія аннюитета въ 4 фр. 65 сант.
Таковы главныя основанія комбинаціи двоякой сти, какъ ихъ излагаетъ очень хорошая книга О настоящемъ положеніи желзныхъ дорогъ (De Vtat actuel des chemins de fer) гг. Дю-Лена и Фуссе, и благодаря этой комбинаціи каждая большая компанія могла сама выполнить сть своихъ боковыхъ втвей въ пользу главной артеріи, питающей въ финансовомъ отношеніи второстепенныя артеріи, а въ торговомъ отношеніи питаемой ими. Плодотворность результатовъ такой комбики однако весьма ограниченная: компаніи не любятъ налагать на свой свой чистый доходъ повинности которыя могутъ имъ доставить лишь отдаленныя выгоды, съ другой стороны, само государство, слишкомъ отягченное, естественно колеблется увеличивать гарантіи процентовъ. Вотъ почему эта система, слишкомъ превознесенная, далеко не имла плодотворности системы laisser faire, то-есть полной свободы, принятой въ Англіи и въ Соединенныхъ Штатахъ, несмотря на неблаговоленіе встрчаемое на материк, она имла ту заслугу — едва ли не важнйшую изо всхъ — что произвела наибольшее изобиліе желзныхъ дорогъ, что, какъ бы ни различно смотрли на этотъ вопросъ, есть самое существенное дло для ‘публики потребительницы’. Итакъ населенія жаловались что они недостаточно снабжены желзными дорогами, несмотря на пожертвованія которыя длало государство для размноженія ихъ. И пожертвованія эти не ограничиваются гарантіей новой сти: существуетъ еще сверхъ того вспомогательный капиталъ, простирающійся до 14%, на всю сть. Такимъ образомъ среднимъ числомъ километръ во Франціи обходится въ 435.000 фр., изъ которыхъ І4% падаютъ на государство, а 86% на компаніи. Мн хорошо извстно что желзныя дороги суть значительный источникъ прямыхъ и косвенныхъ доходовъ для государства. Г. Деселиньи представилъ поразительное обозрніе ихъ въ засданіи 14го іюня 1874 года. ‘Совокупность общественныхъ услугъ оказанныхъ или безмездно или по уменьшенной цн желзно-дорожными компаніями, говорилъ онъ, доставили государству въ 1869 году барышъ оцненный въ 57 милліоновъ, совокупность повинностей (налоговъ всякаго рода) тяготвшихъ надъ желзными дорогами возвысилась до такой же суммы или еще на 57 милліоновъ. Итакъ государственному казначейству было обезпечено ежегодно боле 110 милліоновъ дохода, благодаря желзнымъ дорогамъ. Къ этому слдуетъ прибавить 30 милліоновъ на второй децимъ установленный въ 1872 году на путешественниковъ. Нын совокупность суммъ ежегодно поступающихъ въ государственное казначейство превосходитъ 150 милліоновъ, тогда какъ государство до сихъ поръ издержало около милліарда. Значитъ государство сдлало оборотъ доставляющій ему 15%. Да еще цифра эта далеко не полна, въ дйствительности сдланное имъ помщеніе приноситъ ему гораздо боле. Гораздо боле, говоримъ мы, потому что оно съ тмъ вмст доставляетъ ему выгоды получаемыя каждымъ правительствомъ отъ развитія богатства страны, отъ косвенныхъ налоговъ, поступающихъ гораздо въ большемъ количеств, отъ развитія промышленности, отъ совершенія прогресса всякаго рода.’ Совершенно врно. Но только слдуетъ узнать, не пріобрло ли бы правительство тхъ же выгодъ, еслибъ оно мене вмшивалось въ постройку желзныхъ дорогъ, еслибъ оно не создало монополіи шести большихъ компаній съ первою и второю стью, и предоставило бы боле свободы дйствія иниціатив частныхъ лицъ. Вотъ вопросъ который, конечно, заслуживалъ бы боле тщательнаго обсужденія, и можетъ-быть онъ подвергся бы оному еслибы печать во Франціи мене зависла отъ благосклонности какою надляютъ ее компаніи и еслибъ общественный духъ былъ боле направленъ къ серіознымъ обсужденіямъ. Достоврно только то что несмотря на субсидіи и гарантіи государства, Франція занимаетъ только шестое мсто въ ряду европейскихъ націй распредляемыхъ по развитію ихъ сти, принимая въ разчетъ ихъ территоріальное единство и число жителей, достоврно также то что населенія не перестаютъ жаловаться на недостаточность и дороговизну желзныхъ дорогъ, къ чему можно прибавить еще что французскія желзныя дороги принадлежатъ къ числу наимене комфортабельныхъ въ Европ. Въ 1865 году, правительство, подвигнутое этими жалобами, издало законъ объ умноженіи линій мстнаго интереса, поручая департаментамъ содйствовать ихъ исполненію, но примненіе этого закона встртило препятствія всякаго рода: большія компаніи стали ревниво слдить чтобы нсколько линій мстнаго интереса, соединясь вмст, не составили линіи общаго интереса, то-есть соперничествующей линіи, и такимъ образомъ монополія служитъ препятствіемъ развитію нашей промышленности желзныхъ дорогъ, какъ по самому свойству своему, она воздвигаетъ препятствія прогрессу всякой промышленности.
Такимъ образомъ на Лилльскомъ конгресс обсуждался этотъ вопросъ, столь интересный, но который такъ запутанъ нын, что крайне затруднительно, и можетъ-быть даже невозможно разршить его удовлетворительнымъ образомъ. Одинъ извстный бельгійскій экономистъ, г. Ад. Легарди де-Больё, предложилъ систему не лишенную оригинальности, хотя нельзя сказать чтобъ она была совершенно новая. Дло идетъ о предоставленіи существующихъ нын дорогъ государству, которое выкупило бы ихъ, какъ оно выкупило каналы, и запредоставило бы ихъ свободной эксплуатаціи за установленную плату. Предоставленіе свободной эксплуатаціи значитъ, что вс имли бы свободу пускать по желзнымъ дорогамъ локомотивы и вагоны, какъ вс имютъ право пускать лодки по ркамъ и каналамъ. Только мн кажется, г. Легарди де-Боле не принялъ въ соображеніе естественнаго различія существующаго между двумя способами передвиженія. Очевидно необходимо предварительное соглашеніе между всми кто будетъ пользоваться однимъ и тмъ же путемъ, подъ опасеніемъ обратить въ винегретъ путешественниковъ и товары, а такое соглашеніе возможно только между весьма малымъ числомъ эксплуатирующихъ, отдльныхъ лицъ и компаній, и это небольшое число эксплуатирующихъ не преминуло бы составить между собою коалицію по примру прежнихъ messageries на обыкновенныхъ дорогахъ. Конкурренція, если допустимъ ея матеріальную возможность, не преминула бы сдлаться призрачною, и публика ничего бы отъ того не выиграла Я сказалъ что эта система не отличается особенною новизной. И дйствительно такъ понимали эксплуатацію желзныхъ дорогъ при ихъ возникновеніи и даже постановили было чтобъ он были открыты для свободнаго движенія всмъ тмъ кто ложелали бы воспользоваться ими со взносомъ извстной платы, но опытъ не замедлилъ доказать что это свободное движеніе невозможно на практик, и отъ него отказались. Итакъ, вопросъ о наилучшей систем устройства эксплуатаціи желзныхъ дорогъ, съ точки зрнія общаго интереса, подлежитъ еще ршенію, но во всякомъ случа, я не думаю чтобы пальма первенства могла быть дана французской систем. Собственно говоря система эта скопирована съ системы омнибусовъ господствующей въ город Париж. Одной компаніи предоставлена была монополія движенія, съ наложеніемъ на нее обязательства устроить рядомъ съ главными и производительными артеріями ‘вторую цпь’ линій, изъ коихъ нкоторыя не покрываютъ своихъ расходовъ. Вслдствіе этого компанія не пріобртаетъ большихъ выгодъ, а публика пользуется довольно плохими услугами. Омнибусы тяжелы, и въ извстные часы ихъ ожидаютъ на каждой станціи громадные хоосты, такъ какъ компанія не считаетъ нужнымъ предоставлять въ эти часы для услугъ публики добавочныхъ экипажей. Съ другой стороны, такъ какъ монополія освобождаетъ ее это всякаго прогресса, то tramways (конныя желзныя дороги), которыя составляютъ прогрессъ, до сихъ поръ не могли быть введены въ Париж, тогда какъ он существуютъ въ Бельгіи и въ самой Франціи въ городахъ 3го и 4го класса. Въ виду настоятельныхъ требованій публики, компанію омнибусовъ побудили наконецъ выстроить нсколько линій tramways направляющихся изъ предмстій и примыкающихъ къ ея линіямъ омнибусовъ. Первая была открыта на дняхъ отъ заставы Звзды до Сюрена, но пройдетъ много времени прежде чмъ компанія ршится замнить внутри Парижа, на бульварахъ напримръ, вагонами желзной дороги свои омнибусы. И можетъ ли быть иначе? Монополія не прогрессивна по своей природ, что не мшаетъ ей, несмотря на столько революцій, и можетъ-быть и по причин этихъ революцій, господствовать безгранично надъ прекрасною Франціей.
Докладъ г. Гузе де-Лонуа о пауперизм города Лилля обратилъ снова вниманіе на этотъ вопросъ, всегда столь жгучій. Въ Лилл 24.000 человкъ содержатся населеніемъ во 170.000 жителей, и пропорція эта увеличилась въ послднія нсколько лтъ гораздо быстре чмъ населеніе. Съ другой стороны, замчается ужасающая смертность между дтьми перваго возраста. По словамъ доктора Гузе де-Лонуа, эта чрезвычайная смертность происходитъ отъ недостатка попеченій о дтяхъ въ первыя шесть недль ихъ существованія. Этотъ недостатокъ попеченій происходитъ, говоритъ онъ, отъ необходимости въ которую поставлены работницы, въ особенности матери-двицы, приниматься за работу тотчасъ же какъ только встанутъ съ постели, черезъ девять, и даже иногда черезъ пять дней посл родовъ. Т которыя отправляются рожать въ больницу, отсылаются оттуда по прошествіи девяти дней, и необходимость заставляетъ ихъ тотчасъ же возвращаться въ мастерскія. Тогда он оставляютъ своихъ дтей на попеченіе старухамъ, а т даютъ имъ пищу, которой желудокъ дтей не въ состояніи переварить. Когда мать возвращаемся посл 15тичасовой работы, то въ груди у нея не оказывается молока, ‘усталость длаетъ ее неспособною оказывать ребенку попеченія въ коихъ онъ нуждается. Можно ли придумать Сложеніе боле плачевное, и не составляетъ ли оно одну изъ тхъ дозорныхъ язвъ нашей цивилизаціи которою слдовало бы заняться прежде всего? Но образованные классы и не думаютъ объ этомъ,— у нихъ, во Франціи по крайней мр, много другихъ заботъ: они заняты главнымъ образомъ предохраненіемъ себя отъ вторженія ‘новыхъ соціальныхъ слоевъ можетъ-быть они не совсмъ неправы, но между тмъ невжество, нищета и деморализація увеличиваютъ число ихъ враговъ и готовятъ имъ новыя соціальныя потрясенія.
Наконецъ самый ‘соціальный вопросъ’ былъ затронутъ въ экономическомъ отдл Лилльскаго конгресса, человкомъ который былъ замшанъ въ рабочемъ движеніи этихъ послднихъ лтъ, г. Лимузеномъ, бывшимъ работникомъ, ораторомъ клубовъ и наконецъ репортеромъ конгресса, по порученію нкоторыхъ изъ нашихъ газетъ. Г. Лимузенъ редижируетъ также журналъ, выходящій разъ въ два мсяца, подъ заглавіемъ Bulletin du Mouvement Social, въ которомъ встрчается отголосокъ фурьеристскихъ идей, нын уже оставленныхъ и почти забытыхъ. Г. Лимузенъ прочелъ обширную записку о настоящемъ положеніи отношеній между рабочими и хозяевами и объ опасностяхъ которыми угрожаетъ обществу существующій между ними антогонизмъ. ‘Невозможно оспаривать, сказалъ онъ, что существуетъ нравственно-насильственное и опасное настроеніе между рабочими и хозяевами ихъ. И это нравственное настроеніе и есть если не самый ‘соціальный вопросъ’, то по крайней мр закваска придающая ему острый характеръ и долженствующая внушить намъ желаніе ршить его если не радикально, то по крайней мр настолько скоро какъ то возможно. Отъ группы людей которыхъ г. д’Одиффре-Пакье назвалъ ‘руководящими классами’ зависитъ чтобъ это ршеніе было мирное и какъ можно мене нарушало интересъ этихъ классовъ’. Восходя къ возникновенію соціальнаго вопроса, г. Лимузенъ находитъ его въ томъ способ коимъ совершено бы до примненіе въ сущности совершенно справедливаго закона политической экономіи о раздленіи труда и о спеціализаціи рабочихъ, бывшаго въ свою очередь послдствіемъ скопленія капиталовъ и превращенія ихъ въ могущественныя орудія труда. Эта промышленная организація привела къ водворенію между капиталистами употребляющими трудъ и между употребляемыми рабочими отношеній подобныхъ тмъ какія были нкогда между сеньйорами, крупными землевладльцами, и ихъ сервами или вассалами. Такимъ образомъ рабочій вопросъ выдвигался по мр того какъ промышленность сосредоточивалась въ нсколькихъ рукахъ и по мр того какъ съ одной стороны бывшій мелкій хозяинъ-ремесленникъ уступалъ мсто предпринимателю-капиталисту и съ другой стороны мелкія мастерскія замнны были большими мануфактурами. Между хозяевами и рабочими существовали нкогда отношенія боле частыя, боле прямыя, боле интимныя, различіе положенія было не такъ велико. Хозяинъ считалъ себя какъ бы старшимъ братомъ или отцомъ. Можетъ-быть онъ пользовался своимъ авторитетомъ боле причудливымъ образомъ, но онъ имлъ сознаніе своей отвтственности. Исторія преобразованія французской промышленности и въ особенности промышленности англійской показываетъ намъ разрывъ этихъ патріархальныхъ узъ. Слдуетъ ли изъ этого что необходимо возвратиться къ организаціи прошедшаго? Не таково мнніе г. Лимузена, но тмъ не мене заключеніе его записки намъ не кажется удовлетворительнымъ. Онъ видитъ средство противъ этого антагонизма въ размноженіи и развитіи вспомогательныхъ ассоціацій, и его записка воспроизводитъ статистику, впрочемъ хорошо извстную, этихъ ассоціацій въ Англіи, съ историческимъ изложеніемъ ихъ прогресса. Прогрессъ этотъ значителенъ, конечно, но не таковъ чтобы въ немъ можно было видть признакъ близкаго экономическаго и соціальнаго преобразованія. Прибавимъ что во Франціи прогрессъ этотъ ничтоженъ и что въ послдніе годы скоре замтно понятное движеніе. Большая часть ассоціацій кредитныхъ и иныхъ, основанныхъ съ 1863 года — время когда оппозиція начала принимать ихъ подъ свое покровительство въ видахъ чисто-политическихъ,— разошлись поглотивъ свой капиталъ, и я не знаю составились ли посл того какія-нибудь новыя, хотя сколько-нибудь значительныя. И затмъ, какъ бы ни размножались вспомогательныя ассоціаціи, опытъ свидтельствуетъ что он не могутъ развиваться не употребляя рабочихъ на жаловань, такъ что вопросъ о справедливой организаціи заработной платы иметъ мсто въ нихъ, какъ и въ обыкновенныхъ предпріятіяхъ. Я крпко спасаюсь, не во гнвъ будь сказано г. Лимузену, что ршеніе ‘соціальнаго вопроса’ заключается не въ этомъ.
Лучше ли усплъ найти это ршеніе конгрессъ хозяевъ и рабочихъ, собиравшійся въ послднее время въ Ліон по иниціатив и подъ покровительствомъ ‘католическихъ кружковъ’? не знаю, такъ какъ пренія этого конгресса не имли никакой гласности. Все что мы знаемъ о немъ дошло до насъ изъ нескромностей католическихъ газетъ, довольно впрочемъ неопредленныхъ. Достоврно только то что вотъ уже нсколько лтъ духовенство и клерикальныя знаменитости употребляютъ большія усилія чтобы привлечь къ себ рабочихъ, и что многіе даровитые члены конференціи — первое мсто между ними занималъ одинъ офицеръ, г. де-Манъ, происходящій отъ философа-атеиста Гельвеція,— посвятили себя этому длу пропаганды. Съ другой стороны, духовенство и монахи основали многочисленныя заведенія для помщенія сбереженій. Но допуская что эти похвальныя усилія имютъ чисто безкорыстную цль, что рчь идетъ просто о нравственномъ и матеріальномъ улучшеніи быта рабочихъ, защитники этого движенія имютъ повидимому довольно смутныя экономическія идеи, они охотно говорятъ о ‘патронат’ который былъ бы организованъ въ пользу рабочихъ классовъ классами руководящими вообще и хозяевами въ особенности. Но что бы такое былъ этотъ патронатъ, какія были бы его условія — вотъ о чемъ не говорятъ намъ, и вроятно не безъ причины. Впрочемъ, во Франціи по крайней мр, вліяніе духовенства и клерикальной партіи на рабочіе классы будетъ всегда крайне ограничено, ‘католическіе кружки’ могутъ навербовать нсколько тысячъ, можетъ-быть нсколько сотъ тысячъ рабочихъ, но масса, тенденціи коей республиканскія и соціалистскія, конечно ускользнетъ отъ нихъ, съ какою бы ревностью они ни производили свою пропаганду. Во всякомъ случа, не имя положительныхъ документовъ о Ліонскомъ конгресс, невозможно высказать ршительнаго мннія объ этомъ движеніи или приписать ему серіозное значеніе.
Вопросы затронутые въ собраніи Международнаго Института и на конгресс не мене международномъ, занимающемся изученіемъ вопросовъ народнаго права,— собраніе и конгрессъ происходили въ Женев въ начал сентября, — слишкомъ серіозны и слишкомъ сложны чтобъ ихъ касаться мимоходомъ. Они потребовали бы спеціальнаго труда, и самый этотъ трудъ будетъ имть серіозный интересъ только въ такомъ случа если изслдованія которыя Международный Институтъ поставилъ на очередь подвинутся нсколько боле. Было бы, напримръ, желательно чтобъ онъ изслдовалъ тщательне т три Вашингтонскія правила на которіія сослались какъ на истинныя аксіомы международнаго права при улаженіи дла объ Алабамъ. Дйствительно ли это аксіомы непререкаемыя? Если понятно что на нейтральнаго возлагаютъ обязательство ‘не дозволять чтобы воюющій пользовался его портами или его водами какъ базисомъ морскихъ операцій’, то мн кажется что многое можно возразить противъ другаго обязательства возлагаемаго на него Вашингтонскими правилами: ‘препятствовать на всемъ пространств своей юрисдикціи вооруженію и снаряженію корабля который, какъ онъ иметъ основаніе предполагать, назначенъ для крейсерства или для войны’. Тмъ боле можно оспаривать это правило что оно примнено было къ длу объ Алабам вслдствіе простаго доставленія остова военнаго корабля. Правило это могло имть смыслъ въ то время когда военныя суда строились исключительно на государственыхъ верфяхъ, но теперь, когда постройка всхъ судовъ большихъ и малыхъ, назначенныхъ для войны или для торговля, находится главнымъ образомъ въ рукахъ частныхъ лицъ, разв правило это не устарло? Раціонально ли препятствовать судостроителю продавать военное судно воюющей сторон, между тмъ какъ ружейнымъ и даже пушечнымъ заводчикамъ разршается вывозъ этихъ орудій разрушенія? Если ссылаются на свободу торговли въ пользу оружейника или пушечнаго заводчика, то почему же не сослаться на нее и въ пользу судостроителя? Если я указываю на эту аномалію, то для того только чтобы доказать какъ сложна и обширна задача Института Международнаго Права. Дло его будетъ продолжительно, и я прибавлю что изслдованія и размышленія ученыхъ въ ихъ рабочемъ кабинет будутъ боле содйствовать его движенію, чмъ рчи произнесенныя на конгресс или даже пренія въ собраніяхъ Международнаго Института.
По крайней мр на конгресс Ассоціаціи для Споспшествованія Международному Праву и въ собраніи Международнаго Института рчь шла о положительной наук. Напротивъ того, на конгресс Друзей мира и свободы, собиравшемся почта одновременномъ Женев, предметомъ обсужденія была чистая утопія: я говорю объ устройств Европейскихъ Соединенныхъ Штатовъ въ виду установленія непрерывнаго мира. Впрочемъ ревнители этого конгресса составляютъ весьма малую котерію, которая, увы! рдетъ съ каждымъ годомъ.
Въ ныншнемъ году ихъ собралось не боле двадцати, и вроятно никто не замтилъ бы ихъ микроскопическаго конгресса безъ трескучаго письма, адресованнаго имъ однимъ изъ главныхъ глашатаевъ демократіи, г. Викторомъ Гюго, отклонившимъ сдланное ему приглашеніе. Я упоминаю объ этомъ письм потому только что оно выражаетъ съ наивною гордостью и безсознательнымъ хвастовствомъ то мнніе нашихъ демократовъ-уравнителей что Франція создана изъ матеріала высшаго чмъ вс прочія націи и что ее нельзя коснуться не подвергая опасности человчество… ‘Со времени Парижскаго трактата, говоритъ г. Викторъ Гюго, началась безсонница міра. Міръ хорошо понимаетъ что дло идетъ о немъ. Міръ не можетъ допустить уменьшенія Франціи. Франція есть нчто въ род собственности человчества, она принадлежитъ всмъ, какъ нкогда Римъ, какъ нкогда Аины… Когда рана нанесена Франціи, то вся цивилизація истекаетъ кровью. Уменьшить Францію значитъ затмить свтъ. Противъ Франціи совершено было преступленіе. Короли заставили Францію вынести все количество убійствъ возможное противъ одного народа. Это злодяніе королей они же и должны искупить, и отсюда произойдетъ война, необходимо чтобы народы исправили его, и отсюда возникнетъ братство. Таковъ двоякій видъ будущаго.’ Говоря иначе, на понятномъ язык, необходимо чтобы демократическая Франція отмстила за пораженіе нанесенное Франціи императорской, и чтобъ она избавила вс прочіе народы отъ ига монархій, предварительно разбивъ послднія въ пухъ и прахъ. Тогда, но лишь тогда только, всеобщій миръ сдлается возможнымъ. Я долженъ сказать что ‘друзья мира и свободы’ не вполн раздляютъ мнніе бывшаго президента конгресса мира 1849 года о настоятельной необходимости этой войны возмездія и освобожденія. Отвтъ адресованный ими можно назвать относительно разумнымъ. Объявляя что по ихъ мннію возвращеніе провинцій которыя война насильственно отторгла у Франціи, законно и неизбжно, они полагаютъ что существуютъ иныя средства возмездія, кром завоеванія, и предлагаютъ себ вопросъ: ‘нельзя ли въ политическую практику націй ввести, съ вчными принципами нравственности и съ началами международнаго права, процедуру правосудія коею руководствуются люди въ цивилизованныхъ обществахъ?’ Они присовокупляютъ что если Цари жъ необходимъ, то изъ этого не слдуетъ чтобы Берлинъ былъ не нуженъ, и простираютъ свою дерзость до того что предлагаютъ ‘учителю’ такой вопросъ: ‘Осмлились ли бы мы, еслибы могли, стереть Германію съ карты Европы?’ Очевидно, эти друзья мира гораздо боле заслуживаютъ свое названіе, чмъ ‘учитель’ которому они отвчаютъ. Но не сильны и они. У меня предъ глазами ихъ ‘заявленіе принциповъ’. Я вижу въ нихъ что вс народы равны, что они принадлежатъ сами себ, что они не могутъ законно ни подъ какимъ предлогомъ распоряжаться другимъ народомъ, чрезъ присоединеніе, завоеваніе или какимъ бы то ни было способомъ, я вижу въ нихъ что всякій трактатъ имющій цлію какую-либо войну, кром оборонительной, не дйствителенъ, какъ противный общественному порядку и доброй нравственности. Все это, какъ говорилъ баснописецъ, ‘исходитъ изъ доброй натуры’, но согласно ли это съ практикой? Кто приведетъ въ дйствіе эти законы и правила? Кто возьмется принудить къ соблюденію ихъ непокорныя правительства? Въ этомъ отношеніи ‘друзья мира и свободы’ не даютъ никакихъ объясненій, какъ бы понимая что настоящая организація Европы отнюдь не поддается ихъ мечтамъ. Съ одной стороны, они оставляютъ твердую почву настоящихъ возможностей чтобы погрузиться въ туманъ будущаго. Съ другой стороны, подобно многимъ утопистамъ, когда рчь заходитъ о практик войны, они не признаютъ успховъ цивилизаціи и возвращаются къ варварскимъ способамъ прошедшаго. Такимъ образомъ, это заявленіе принциповъ гласитъ еще что ‘всякій народъ подвергающійся нашествію иметъ право для отраженія онаго воспользоваться всми средствами своей территоріи и всми коллективными и индивидуальными силами своихъ жителей’, ‘право это, присовокупляютъ они, не подчинено въ примненіи своемъ никакому условію, ни вншняго знака, ни военной организаціи’. Но къ чему же ведетъ право защиты употребляемое такимъ образомъ помимо всякой военной организаціи, и безъ всякаго знака отличающаго сражающагося отъ несражающагося? Оно ведетъ, какъ доказалъ опытъ, къ разбойничеству и убійству. А такъ какъ эта статья заявленія ‘друзей мира и свободы’ есть въ дйствительности одна практическая, такъ какъ вс остальныя посвящены вопросамъ объ организаціи находящейся еще въ состояніи утопіи, то что же мы въ прав заключить изъ этого? То что ‘друзья мира и свободы’ становятся волею-неволею пособниками самыхъ худшихъ враговъ мира, и т изъ ихъ совтовъ которые одни можно употребить въ дло, имли бы, еслибъ ихъ послушали, единственнымъ и неизбжнымъ результатомъ возвратить насъ, подъ предлогомъ прогресса, ко временамъ варварскаго веденія войны.
На конгресс въ Брюссел соціалистами обсуждался вопросъ о переустройств общества на основаніяхъ ‘коллективизма’ или ‘анархизма’. Брюссельскій конгрессъ созванъ былъ Интернаціоналкой, или лучше сказать тмъ что остается отъ этой пресловутой ассоціаціи, такъ какъ очевидно она пришла въ крайнее разстройство. Она даже не печатаетъ боле своихъ отчетовъ, что уже служитъ дурнымъ знакомъ, а изъ доклада секретаря федеральнаго бюро ассоціаціи оказывается что въ теченіе цлаго года бюро не получило ни одного письма и не написало ни одного, что естественно приводитъ и нулю статью почтовыхъ расходовъ. Между тмъ какъ на прежнихъ конгрессахъ было по крайней мр 50 или 60 делегатовъ различныхъ группъ, на этотъ разъ ихъ насчитали не боле 14ти. Ихъ было по одному изъ Германіи, Англіи, Испаніи и Швейцаріи. Собраніе происходило въ ‘шинк’, и мимоходомъ сказать, на камин красовался бюстъ короля Леопольда, который даже не потрудились завсить, какъ въ Италіи или въ Испаніи завшиваютъ бюсты Мадонны когда собираются длать что-либо непозволительное. Очередныя занятія конгресса заключались въ слдующихъ пунктахъ: 1) Пріемъ делегатовъ и поврка ихъ полномочій. 2) Кмъ и какимъ образомъ должны быть отправляемы общественныя услуги въ новой соціальной организаціи? 3) Каково должно быть политическое дйствіе рабочихъ классовъ? 4) Не желательно ли было бы чтобы конгрессъ адресовалъ манифестъ рабочимъ и всмъ ассоціаціямъ рабочихъ для объясненія свойства столкновеній возникавшихъ въ ндрахъ общества, и для опредленія существеннаго основанія на которомъ зиждется это общество? 5) Не было ли бы умстно избрать одинъ языкъ для сообщеній между федераціями? 6) Административные вопросы, назначеніе федеральнаго бюро на будущій годъ и мсто собранія будущаго конгресса.
Я привожу, впрочемъ, эту программу только для памяти, потому что она была выполнена очень плохо, и какъ слдовало ожидать, члены собранія, несмотря на всю ихъ малочисленность, не могли придти къ соглашенію ни по одной изъ статей. Такимъ образомъ проектъ манифеста, редижированный швейцарскимъ делегатомъ и поддерживаемый делегатомъ французскимъ,— проектъ заключавшій въ себ панегирикъ Парижской коммун,— былъ устраненъ вслдствіе критики онаго членами нмецкими и бельгійскими. Относительно однообразія языка соглашенія также не послдовало. Нмцы требовали нмецкаго языка, а французы, конечно, говорили въ пользу французскаго, дло окончилось выраженіемъ желанія, впрочемъ довольно благоразумнаго, рекомендующаго интернаціоналистамъ заняться изученіемъ иностранныхъ языковъ. Что касается будущаго конгресса,— относительно этого пункта могло послдовать соглашеніе, такъ какъ онъ не заключалъ въ себ никакого вопроса о принцип,— ршено было что онъ соберется въ швейцарской Юр, и что федерація Юры будетъ исполнять обязанности федеральнаго бюро въ промежутокъ между двумя конгрессами. Пренія представляли нкоторый интересъ только по вопросу объ организаціи общественныхъ услугъ и о политическомъ дйствіи рабочихъ классовъ. Предъ преніями различные делегаты представили доклады о положеніи Интернаціоналки въ ихъ странахъ. Эти доклады, несмотря на всевозможныя смягченія, свидтельствуютъ что пресловутая ассоціація находится въ полномъ разложеніи. Можетъ-быть въ Бельгіи она успла еще удержаться крпче, если врить бельгійскому делегату, молодому ткачу изъ Вервье, куда переведенъ былъ федеральный совтъ, на томъ основаніи что этотъ городъ заключаетъ въ себ боле революціонныхъ и соціалистскихъ элементовъ чмъ Брюссель. Вервье дйствительно сдлался однимъ изъ главныхъ промышленныхъ центровъ Бельгіи и рабочій классъ тамъ энергичне и подвижне чмъ гд-либо. Тамъ уже довольно давно издается газетка самаго краснаго оттнка, подъ страннымъ заглавіемъ Le Mirabeau. Докладчикъ сознался однако что стачка затянная тамъ Интернаціоналкой потерпла неудачу. Пріобртено было нсколько успховъ въ Гент и въ Антверпен, но найдено было нужнымъ воздержаться отъ публичной пропаганды путемъ митинговъ. Вотъ и все, а это не много.
Въ Швейцаріи положеніе еще мене удовлетворительно, и швейцарскій делегатъ, г. Швицгебель, представилъ тому причины оригинальнымъ образомъ. Швейцарія, сказалъ онъ, одна изъ странъ подающихъ наимене надежды съ точки зрнія соціалистской агитаціи. Зависитъ это отъ того что тамъ все еще существуетъ мелкая промышленность. Рабочіе большею частію занимаются у себя дома съ помощью двухъ-трехъ товарищей, они мелкіе буржуа. До тхъ поръ пока, крупная промышленность не замнитъ мелкихъ мастерскихъ большими мануфактурами, антагонизма интересовъ между рабочими и хозяиномъ не обнаружится настолько рзко чтобы возбудить войну между ними и нтъ надежды чтобы рабочіе пристали къ длу соціальной революціи. Этотъ простодушный разказъ, конечно, не смутилъ никого въ собраніи, и нельзя не сознаться что онъ заключаетъ въ себ долю истины, въ томъ смысл что крупная промышленность благопріятствуетъ развитію соціализма. Но значитъ ли это что слдуетъ держаться мелкой промышленности? Разумется, нтъ. Да еслибъ и пожелали этого, то такое желаніе было бы неисполнимо, потому что увеличеніе промышленности зависитъ, съ одной стороны, отъ усовершенствованія промышленныхъ орудій, а съ другой — отъ расширенія торговыхъ рынковъ,— два прогресса которые остановить и невозможно, и не желательно. Итакъ, приходится ожидагь осуществленія надеждъ г. Швицгебеля. Но отсюда не слдуетъ чтобы было запрещено противодйствовать соціализму, усиливаясь поставить отношенія предпринимателя и рабочаго въ условія все боле и боле правильныя. Англійскій делегатъ,— мимоходомъ замтить, Нмецъ, г. Эккаріусъ, котораго я уже встрчалъ на Лозаннскомъ конгресс въ 1867 году — особенно занималъ собраніе стачками земледльческихъ рабочихъ и выразилъ надежду что правительство отберетъ у крупныхъ собственниковъ ихъ владнія для передачи оныхъ въ руки рабочихъ ассоціацій. Онъ объявилъ еще что англійскіе рабочіе требуютъ всеобщей подачи голосовъ, дабы имть возможность отправить въ парламентъ большинство рабочихъ, которое составляло бы законы въ пользу рабочихъ, какъ ихъ составляютъ представители аристократіи и буржуазіи въ пользу дворянъ и бурима. Но позволительно спросить, дйствительно ли г. Эккаріусъ подучилъ свои полномочія отъ англійскихъ рабочихъ? Не безызвстно что Trade unions отказались поддерживать Иинтернаціоналку и что послдняя не могла пустить корней въ Англіи. Итакъ слова г. Эккаріуса представляютъ только личное мнніе, да и то мнніе Нмца. Другой Нмецъ, г. Бромъ, изъ Берлина, говорилъ отъ имени Германіи, не получивъ повидимому отъ нея ни какихъ полномочій, также какъ и г. Эккаріусъ отъ Англіи. Онъ не высокаго понятія о Германіи, какою ее сдлалъ князь Бисмаркъ. Она де гнилое дерево и ни къ чему не послужигъ расширять ея больныя втви, лучше все дерево повалить на землю. Безъ сомннія, мы еще далеки отъ этого блаженнаго дня. Несмотря на преслдованія какимъ подвергается соціализмъ — распущеніе его ассоціацій, заключеніе въ тюрьму его глашатаевъ и пр.,— онъ пріобрлъ де въ эти послдніе годы несомннный успхъ. На послднихъ выборахъ оказалось де 400.000 голосовъ въ пользу соціалистскихъ кандидатовъ. Если бъ избирательный возрастъ былъ пониженъ до 21 года, то ихъ набрался бы милліонъ. Партія издаетъ множество газетъ. У одной, изъ нихъ, Democrat Socialist, боле 20 000подпищиковъ. Между рабочими торжествуютъ доктрины Ласаля. Существенные пункты этихъ доктринъ слдующіе: 1) организація рабочихъ для борьбы, 2) организація всеобщей подачи голосовъ такимъ образомъ чтобы надлить рабочихъ политическою силой. Разъ когда они пріобртутъ эту силу, они объявятъ земли, фабрики и рабочіе инструменты коллективною собственностью. Въ окончательномъ результат это чистйшій коммунизмъ, боле или мене прикрытый новйшимъ названіемъ коллективизма. Надо замтить, однако, что на всхъ конгрессахъ Интернаціоналки Нмцы выказались въ этомъ отношеніи радикальне Англичанъ, Французовъ и Швейцарцевъ.
Французскій делегатъ, съ своей стороны, сказалъ немного, да и сказать ему было почти нечего, ибо пораженіе коммуны надолго разстроило нашу революціонно-соціалистскую партію. Онъ утверждалъ однако что во Франціи нын боле тайныхъ отдленій Интернаціоналки чмъ прежде было публичныхъ, но я ему не врю ни въ одномъ слов.
По увренію испанскаго делегата, Интернаціоналка значительно развивается въ его злополучной стран, несмотря на неудачу коммуналистскаго и соціалистскаго движенія. Тамъ не мене 193 федерацій дйствующихъ, заключающихъ въ себ 348 отдловъ и 129 федерацій формирующихся заключающихъ въ себ 283 отдла. Все это, несмотря де на преслдовала какимъ подвергается соціализмъ: 500 интернаціоналистовъ сидятъ въ настоящую минуту въ тюрьм и боле милліона принуждены были эмигрировать. Но признаюсь что эта испанская статистика мн кажется боле чмъ сомнительною, и во всякомъ случа я желалъ бы знать что заключаютъ въ себ кассы этихъ многочисленныхъ отдловъ и федерацій полуострова.
Что касается италіянскаго делегата, то онъ и не принимался за статистику, онъ присовокупилъ даже что италіянская Интернаціоналка вроятно избавитъ себя отъ присылки представителя на будущій конгрессъ. Почему? А потому что публичныя собранія противны де италіянскому генію. Италіянскій геній предпочитаетъ тайныя общества, сказать попросту, заговоры. Вслдствіе этого Интернаціоналка будетъ де дйствовать въ Италіи какъ обширный и безпощадный заговоръ противъ общества капиталистовъ, клерикаловъ и буржуа. ‘Сначала, читаемъ въ письм сообщенномъ конгрессу отъ имени Италіянской федераціи, Интернаціоналка внушала недовріе Италіянцамъ не по причин своей программы, но вслдствіе своей общественной организаціи. То была нелпая система обширнаго заговора организованнаго публично. Интриганы-буржуа могли вмшиваться въ нее, правительство могло производить свой надзоръ и наносить удары въ удобную минуту.’ Требуется тайная организація, и теперь существуетъ де обширный заговоръ соціалистскій и революціонный проникающій въ самые глубокіе слои италіянскаго пролетаріата. Благопріятнымъ результатомъ, утверждаетъ письмо, тайная организація большею частію обязана италіянскому правительству, которое преслдовало де Интернаціоналку и которое недавно еще упразднило все что оставалось отъ ея публичной организаціи. Программа, однако, осталась та же самая. Она была принята на первомъ конгресс въ Римини, и письмо резюмируетъ ее слдующемъ образомъ: ‘Мы составляемъ нын заговоръ въ Италіи для полнаго истребленія государства и всхъ его тлетворныхъ учрежденій, для уничтоженія всякаго авторитета, въ какой бы то форм ни было, для захвата возставшими массами всхъ орудій труда, машинъ и суровья, со включеніемъ земли и всего богатства…. Дйствія эти, которыя мы предлагаемъ не постановлять, но выполнять съ предусмотрительною быстротой, не провозглашать, а энергически примнить къ длу, резюмируются двумя словами: анархія и коллективизмъ. Письмо заключается такъ: ‘Эпоха конгрессовъ для насъ окончательно закрыта, и полномочіе обращаться къ вамъ съ нашимъ словомъ, какъ мы длаемъ теперь, едва ли можетъ возобновиться при другомъ подобномъ случа’. Этотъ обширный соціалистскій и революціонный заговоръ, конечно, далеко не такъ подвинулся впередъ какъ утверждаетъ письмо: это сть, въ которой связано лишь нсколько петель, но намъ извстенъ теперь образъ дйствій италіянскихъ интернаціоналистовъ, и свдніе это, столь простодушно высказанное, можетъ быть небезполезно.
За этими сообщеніями и докладами послдовали пренія, сначала ‘объ организаціи общественныхъ услугъ въ будущемъ обществ’. Говоря ‘пренія’, я ошибаюсь. Правда, они были возвщены, но едва затронуты, ихъ отложили до будущаго года, по выслушаніи чтенія длиннаго мемуара самаго умнаго и самаго образованнаго изъ бельгійскихъ коллективистовъ, г. Сезара де-Пепа. Мемуаръ этотъ заключаетъ въ себ изложеніе коллективистской системы, какъ ее понимаетъ Брюссельское отдленіе и даже большинство бельгійскихъ отдленій. Система эта отличается отъ системы анархистовъ тмъ что она сохраняетъ національность и государство. Она даже увеличиваетъ до чрезвычайности кругъ дйствій государства, врная въ этомъ отношеніи прежней коммунистической доктрин, отъ которой она происходитъ. Не мало, конечно, вещей и упраздняются брюссельскимъ націоналистомъ, упраздняются богослуженіе, армія, такъ какъ ‘соціальная революція должна положить конецъ войн’, общественная благотворительность, такъ какъ нищета не должна боле существовать, тюрьмы, такъ какъ равномрное образованіе и общее благосостояніе должно все боле и боле сокращать число дурныхъ людей, и эта послдніе должны поступать въ завдываніе врачебныхъ учрежденій, имющихъ назначеніемъ излчивать ихъ, удаляя ихъ изъ той среды въ которой ихъ патологическое состояніе могло бы ихъ сдлать опасными, наконецъ, упраздняются кредитныя учрежденія, банки и ломбарды, такъ какъ кредитъ сдлается безмезднымъ, опираясь на учрежденіямъ мны, по образцу пресловутаго народнаго банка покойнаго Прудона. Но если коллективизмъ лишаетъ такимъ образомъ государство нкоторыхъ изъ его принадлежностей,— и замтимъ мимоходомъ, на Снованіи чистой гипотезы, предполагая отмну войны, нищеты, преступленія и проч.,— то онъ предоставляетъ ему множество Другихъ. Вопервыхъ, онъ предоставляетъ ему заботу о безопасности (по правд сказать, дло совершенно излишнее, такъ какъ преступленіе исчезнетъ изъ возобновленнаго общества), битье монеты, контроль надъ мрами и всами, охраненіе гражданскихъ актовъ, статистику населенія, обученіе, гигіену, общественное здравіе и публичныя работы. Затмъ онъ присовокупляетъ къ этому — и эта прибавка не лишена важности, какъ увидимъ ниже,— постройку, содержаніе и наемъ домовъ общинами, общинные базары для продажи и мны продуктовъ, администрацію поземельной и промышленной собственности, такъ какъ земли и машины перестаютъ быть частнымъ владніемъ и становятся коллективною собственностью коммуны или федераціи коммунъ, составляющихъ государство… Но коммуна или государство не будутъ эксплуатировать сами поземельныя владнія или промышленныя мастерскія ими отчужденныя, они поручатъ ихъ эксплуатаціи рабочихъ ассоціацій, на условіяхъ еще имющихъ быть опредленными. Коллективисты въ род г. де-Пепа отвергаютъ всякое сходство между собою и коммунистами, но я спрашиваю васъ: если допустить что община или государство захватятъ такимъ образомъ земледліе, промышленность, торговлю, пути сообщенія, что же остается для свободной дятельности отдльныхъ лицъ? Это напоминаетъ мн какъ понималъ Робеспьеръ свободу хлбной торговли. ‘Необходимо, говорилъ онъ въ Конвент, обезпечить всмъ членамъ общества пользованіе долею земныхъ плодовъ необходимою для ихъ существованія, а собственникамъ и земледльцамъ цну ихъ промышленности, остальное же предоставить свободной торговл.’ Надо сознаться что не совсмъ легко дать себ отчетъ что было бы это ‘остальное’. Также представляется вопросъ, что бы могло въ коллективистскомъ обществ составлять сферу частной дятельности посл того какъ отъ нея были бы устранены вс выше исчисленныя услуги? Вотъ почему, что бы ни говорили коллективисты, они ни боле, ни мене какъ коммунисты. Сущность та же, если форма и различна. Что касается анархистовъ, заимствовавшихъ свое наименованіе у Прудона, то они не прочли никакого мемуара на конгресс и система ихъ остается неопредленною. Они желаютъ уничтожить національность и государства, положимъ такъ, но они поддерживаютъ общину и федерацію общинъ, какъ будто не понимая что это значитъ въ окончательномъ результат переустройство государства. Но, говоря вообще, системы для нихъ не имютъ важности: он тамъ въ вид вывсокъ для привлеченія простодушной толпы. Желаютъ эти шумные агитаторы, — исключая можетъ небольшаго числа искреннихъ фанатиковъ, — только низвергнуть все существующее или просто даже ‘потолковать о низверженіи’, затмъ въ случа катастрофы занять мсто тхъ кого оттолкнула революція, поставить новый соціальный слой на мсто прежняго ‘правящаго класса’. Но такъ какъ новый соціальный слой, къ которому принадлежатъ эти агитаторы, умомъ и свдніями всякаго рода ниже наимене образованнаго изъ нашихъ правящихъ классовъ, то чмъ же будетъ эта замна, если не шагомъ назадъ, возвращеніемъ къ варварству? Замтимъ что еслибъ они и желали, то не могли бы сдлать ничего инаго, ибо невозможно упразднить собственность, какъ невозможно упразднить правительства. Это также противно природ вещей, какъ и упраздненіе втра или дождя. За то путемъ революціи можно захватить чужую собственность и власть, а этимъ всегда и разршаются подъ конецъ на дл революціонныя и соціалистскія системы.
О второмъ вопрос: политическое дйствіе рабочихъ классовъ, препирались много, но также не могли придти къ соглашенію. Нмцы, также какъ Американцы и Англичане, сторонники вмшательства рабочихъ въ политическую борьбу. Необходимо требовать, говорятъ они, всеобщей подачи голосовъ и пользоваться ею для пріобртенія господства, которое какъ въ политик, такъ и на войн достается подъ конецъ густымъ баталіонамъ. Мы уже имемъ, сказалъ германскій делегатъ, десятерыхъ соціалистовъ въ рейхстаг, если мы будемъ все дятельне и дятельне принимать участіе въ выборахъ, то черезъ десять лтъ у насъ ихъ наберется сотня и подъ конецъ за нами останется большинство. Бельгійцы, Швейцарцы и Испанцы не раздляли этого мннія. Они не врятъ чтобы соціальное преобразованіе о которомъ они мечтаютъ могло быть достигнуто способомъ конституціоннымъ и парламентскимъ, и говоря откровенно, я полагаю что они правы. Предположимъ напримръ что во Франціи всеобщая подача голосовъ доставитъ намъ большинство коллективистовъ и анархистовъ, ужели можно ‘поврить что угрожаемые ими интересы предоставятъ такому большинству свободу дйствія? Ужели можно поврить чтобы поземельные собственники и промышленники благодушно допустили обобрать себя въ пользу коммуны и рабочихъ ассоціацій? Наврное нтъ, вс интересы угрожаемые коллективизмомъ и соціализмомъ соединятся, и не трудно будетъ найти доброжелательнаго генерала чтобы разогнать представительство коллективизма и соціализма. Вмшательство соціализма въ выборы не можетъ имть иныхъ результатовъ кром учрежденія, сохраненія или усиленія диктатуры. И это совершенно понятно. Предположимъ, напримръ, что общество зависитъ отъ произвола коллективистовъ и анархистовъ, только что засдавшихъ въ Брюссел, предположимъ что оно принуждено подчиниться ихъ экспериментамъ in anima vili. Не испытаетъ ли оно бдствія подобно тому которое нанесло бы ему нашествіе Туркменовъ? Не увидитъ ли оно что капиталы скроются, промышленность остановится, и населенія, лишенныя своихъ средствъ существованія, подвергнутся страданіямъ боле жестокимъ чмъ т которыя бы нанесло имъ нашествіе самыхъ свирпыхъ племенъ? Очень можетъ быть что бдствіе было бы временное, что коллективисты и даже анархисты, сдлавшись въ свою очередь собственниками, сумли бы возстановить соціальный порядокъ, какъ поступили революціонеры сдлавшіеся собственниками, благодаря конфискаціи національныхъ имуществъ и ассоціаціямъ, во бдствіе причиненное нашествіемъ Туркменовъ было бы также временное: разграбивъ цивилизованный міръ, они позаботились бы о сохраненіи плода своихъ грабежей и о защит его противъ новыхъ грабителей. Тогда, какъ бывало не разъ, цивилизація вступила бы снова въ свои права, но до тхъ поръ не иметъ ли она нкотораго основанія защищаться противъ вншнихъ и внутреннихъ Туркменовъ? Я далекъ отъ мысли вызывать какія-нибудь запретительныя мры противъ теоретизирующаго соціализма и его проявленій. Нтъ! всегда полезно заявлять во всеуслышаніе и гласно обсуждать всевозможная доктрины. Общество, каково оно теперь, конечно далеко отъ совершенства, и по всему вроятію общества будущаго будутъ также отличаться отъ нашего, какъ наше отличается отъ первобытныхъ обществъ. Существуетъ, долженъ существовать прогрессъ соціальный и политическій, какъ существуетъ прогрессъ промышленный, и точно также какъ нельзя было бы изобрсти локомотива, не предоставляя свободы изобртателямъ придумывать самыя странныя и непрактичныя вещи, невозможно владть учрежденіями превосходящими учрежденія ныншнія, если не предоставить полной свободы всмъ теоретическимъ комбинаціямъ, политическимъ и соціальнымъ, какъ бы он нелпы ни были. Пусть говорятъ коллективисты и анархисты — существованіе ихъ есть одно изъ условій политическаго и соціальнаго прогресса, какъ существованіе алхимиковъ и изобртателей вчнаго движенія было условіемъ прогресса химіи и механики. Пусть ихъ говорятъ сколько хотятъ, но когда они задумаютъ перейти отъ слова къ дйствію и къ проповданію революціи, мы обязаны сказать имъ: ни шагу дале!