Дон Кихот Ламанчский. Том первый, Сервантес Мигель Де, Год: 1858 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ДОНЪ КИХОТЪ ЛАМАНЧСКІЙ.

СОЧИНЕНІЯ

МИГЕЛЯ СЕРВАНТЕСА САВЕДРЫ,
ПЕРЕВЕДЕННОЕ СЪ ИСПАНСКАГО
КОНСТАНТИНОМЪ МАСАЛЬСКИМЪ.

ТОМЪ ПЕРВЫЙ.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ,
ВЪ ТИПОГРАФІИ ИЗДАТЕЛЯ А. ПЛЮШАРА.
1858.

0x01 graphic

О ЖИЗНИ И ТВОРЕНІЯХЪ СЕРВАНТЕСА.

Можно сказать вообще, что исторія жизни писателя, какъ и художника, ограничивается исторіею твореній, которыя его пережили, что эти творенія — его дянія, и что весь человкъ виднъ въ писател. О Сервантес нельзя однакожъ сказать этого. Сдлавшись знаменитымъ человкомъ прежде, нежели сдлался знаменитымъ авторомъ, онъ совершилъ нсколько великихъ длъ до сочиненія безсмертной книги. Описаніе его жизни было бы любопытно даже и тогда, когда бы онъ не пріобрлъ славы писателя, жизнь его занимательна и поучительна не мене его твореній.

Не оцненный при жизни и даже долгое время посл смерти, Сервантесъ не имлъ біографовъ-современниковъ, которые, какъ то было съ другими писателями, обращая вниманіе на знаменитаго человка, собирали бы съ благоговніемъ малйшія подробности славной его жизни. Удивленному потомству надлежало употребить вс усилія, чтобы съ помощію преданій и подлинныхъ актовъ, догадокъ и врныхъ свдній, составить неполное описаніе жизни долговчной и богатой произшествіями. Для полнаго описанія многое недостаточно, многое сомнительно, но того, что до нын извстно за достоврное или за вроятное, довольно, чтобы изобразить судьбу одного изъ величайшихъ геніевъ, которыми гордится человчество.

До сихъ поръ еще неизвстно, гд похороненъ Сервантесъ, и долгое время не знали, гд онъ родился. Восемь городовъ спорили о чести быть мстомъ его рожденія: Мадридъ, Севилья, Толедо, Люцена, Эсквивіасъ, Альказаръ де Санъ-Хуанъ, Консуегра и Алькала де Энаресъ. Онъ родился въ этомъ послднемъ город, и былъ крещенъ въ приходской церкви Св. Маріи 9 Октября 1547. Предки его, родомъ изъ Галиціи, поселились потомъ въ Кастиліи, и, не принадлежа къ титулованному дворянству, считались по крайней мр въ числ дворянъ, извстныхъ подъ названіемъ гидальго. Съ тринадцатаго столтія имя Сервантесовъ упоминалось съ честію въ лтописяхъ Испаніи. Воины съ этимъ именемъ были извстны во время завоеваній Фердинанда Святаго, при взятіи Баезы и Севильи. Имъ досталась часть земель, которыя раздавались въ то время, когда населяли христіанами мста, покинутыя Маврами. Другіе изъ Сервантесовъ находились въ числ завоевателей Новаго Свта и тамъ поселились. Въ первые годы шестнадцатаго вка Хуанъ Сервантесъ былъ Коррехидоромъ въ Осун. Сынъ его, Родриго Сервантесъ, женился около 1540 года на Донь Леонор де Кортинасъ, дворянк изъ городка Барахаса, и прижилъ съ нею, сначала, двухъ дочерей, Андрею и Луизу, а потомъ двухъ сыновей, Родриго и Мигуеля (Михаила). Этотъ послдній былъ младшій въ семейств, бдномъ, но почтенномъ.

О юности Сервантеса мало подробныхъ свдній. Вроятно, что, родясь въ город, гд былъ университетъ и куда съзжались учиться молодые люди изъ Мадрида, отъ котораго до Алькалы только четыре мили, Сервантесъ первое время учился въ этомъ университет. Изъ постороннихъ свдній и изъ собственныхъ его сочиненій извстно, что онъ съ самыхъ юныхъ лтъ имлъ склонилть къ наукамъ, а чтеніе любилъ до такой степени, что даже на улиц подбиралъ исписанные клочки бумаги. Склонность къ поэзіи и къ театру возбудилась въ немъ, представленіями извстнаго Лопе де Руеда, странствующаго комедіанта и основателя испанскаго театра. Еще до одиннадцати лтъ отъ роду Сервантесъ любилъ смотрть на эти представленія въ Сеговіи и Мадрид.

Молодой Мигуель, достигнувъ юношескихъ Лтъ, отправился въ Саламанку, гд провелъ два года, въ числ студентовъ славнаго университета этого города. Извстно, что онъ жилъ въ улиц Мавровъ (de los Могов.) Тамъ узналъ онъ нравы студентовъ, которые такъ хорошо изобразилъ въ нкоторыхъ изъ своихъ твореній, между прочимъ во второй части Донъ Кихота и въ двухъ лучшихъ своихъ повстяхъ: Лиценціатъ Видріера и Мнимая тетка (la Тіа fingida). Въ послдствіи Сервантесъ находился въ училищ довольно извстнаго ученаго, Хуана Лопеца де Гоіоса. Этому директору коллегіи поручено было Мадридскимъ городовымъ начальствомъ сочинить аллегорическія надписи и девизы для украшенія памятника королевы Елисаветы Валуа, поставленнаго посл пышныхъ ея похоронъ 24 Октября 1568 въ церкви de las Descal zas Reales. Гоіосъ взялъ къ себ для этого въ помощники нкоторыхъ изъ лучшихъ учениковъ своихъ, и ставитъ Сервантеса въ числ первыхъ. Въ описаніи, которое этотъ ученый издалъ о болзни, смерти и похоронахъ королевы, онъ выдаетъ, за сочиненія Сервантеса, котораго называетъ дорогимъ и любезнымъ своимъ ученикомъ, первую эпитафію, составленную въ форм сонета, четыре redondillas (четверостишія), copia castellana (стансы съ перебитыми римами), и наконецъ элегію въ терцетахъ, сочиненную отъ имени всего класса учениковъ и посвященную кардиналу Донъ Діего де Эспиноза, президенту Кастильскаго совта и главному инквизитору.

Эти первые опыты были приняты съ одобреніемъ, и вроятно въ это же время Сервантесъ, поощренный успхомъ, написалъ небольшую пастушескую поэму Filena, нсколько сонетовъ и романсовъ, и наконецъ rimas, собраніе смшанныхъ стихотвореній. Объ этихъ сочиненіяхъ Сервантесъ при конц жизни упомянулъ въ своемъ Путешествіи на Парнассъ (Viage al Parnaso), но изъ нихъ, кром воспоминанія, ничего не сохранилось.

Въ это самое время, во дворц Филиппа II разыгрывалась та кровавая и таинственная драма, которой двоякую развязку составила смерть инфанта Донъ Карлоса и королевы Елисаветы, пережившей его только двумя мсяцами. Папа Пій V отправилъ немедленно въ Мадридъ своего нунція, чтобы изъявить королю испанскому свое сожалніе, въ надежд посредствомъ этого посольства, внушеннаго этикетомъ, вынудить у Филиппа уступку нкоторыхъ церковныхъ правъ въ Италіянскихъ его владніяхъ. Нунцій былъ римскій прелатъ, по имени Джуліо Аквавива, сынъ герцога Атрійскаго, получившій по возвращеніи изъ Италіи кардинальскую шляпу. Посольство не могло понравиться Филиппу, который издалъ повелніе, чтобы никто не говорилъ ему о смерти сына, и который при всей своей набожности не длалъ никакихъ уступокъ Римскому Двору. Эти причины ускорили отъздъ легата изъ Мадрида. Онъ получилъ свои паспорты 2 Декабря 1568, спустя два мсяца по прізд, съ повелніемъ возвратиться прямо въ Италію чрезъ Валенсію и Барселону. Такъ какъ Сервантесъ самъ говоритъ, что онъ въ Рим служилъ у кардинала Аквавивы въ качеств camarero {Поиспански camarero значить камергеръ или камердинеръ.}, то вроятно, что римскій нунцій, которому молодой Мигуель представленъ былъ въ числ поэтовъ, писавшихъ на смерть королевы, полюбилъ его, и, тронутый его бдностію и раждающимися дарованіями, ршился принять его въ свое семейство. Такъ называли знатные господа того времени свою прислугу. Впрочемъ этотъ обычай былъ общій. Множество испанскихъ дворянъ вступало тогда, не думая унизить себя, въ услуженіе къ римскимъ духовнымъ сановникамъ, или для того, чтобы даромъ създить въ Италію, или чтобы получить выгодныя духовныя мста съ помощію своихъ покровителей.

Безъ сомннія въ эту поздку, провожая въ Римъ новаго своего господина, Сервантесъ побывалъ какъ въ Валенціи и Барселон, о которыхъ часто отзывается съ похвалою въ своихъ сочиненіяхъ, такъ и въ южной Франціи, которую описалъ въ Галате. Ни въ какую другую эпоху своей жизни онъ не могъ быть въ этихъ мстахъ.

Не смотря на пріятную праздность въ дом римскаго прелата, и еще большую пріятность имть досугъ для занятій поэзіею, Сервантесъ недолго пробылъ въ услуженіи. Въ слдующемъ 1569 году онъ записался въ испанское войско, занимавшее часть Италіи. Молодымъ, бднымъ дворянамъ предстояли только два поприща: военное и духовное. Сервантесъ избралъ, первое. Записаться въ солдаты значило тогда не то, что нын. Солдатское званіе составляло тогда первый военный чинъ, изъ котораго можно было перейти прямо въ прапорщики (alferez), или даже въ капитаны. Потому-то не всякому можно было вступить въ солдаты, на это надобно было имть родъ права, и въ Испаніи говорили: asentar plaza de soldado (опредлиться на мсто солдата).

Тогда было самое благопріятное время для людей съ такою дутою, какъ Сервантес. Пламя раздора, тогда вспыхнувшее, готовило борьбу христіанства съ исламизмомъ. Селимъ II, нарушивъ трактаты, среди мира овладлъ островомъ Кипромъ, который принадлежалъ Венеціанцамъ. Послдніе просили помощи у Папы Пія V, который немедленно свои галеры и испанскія соединилъ съ венеціянскими и поручилъ предводительству Марка Литонія Колоны. Соединенный флотъ, въ начал лта 1570 года, отплылъ въ моря Леванта, чтобы остановить успхи общаго врага. Но несогласіе между союзными предводителями и нершительность ихъ содлали эту кампанію безуспшною. Турки взяли Никосію приступомъ и завоевали весь островъ. Христіанскія эскадры, разлученныя бурями, принуждены были возвратиться въ т гавани, изъ которыхъ вышли. Между сорока девятью испанскими галерами, которыя соединились съ папскими, состоявшими подъ начальствомъ Іоанна Андрея Доріа, находилось двадцать галеръ неаполитанской эскадры, предводимыхъ Маркизомъ Санта-Круцомъ. Экипажъ ихъ былъ усиленъ пятью тысячами испанскихъ солдатъ, между которыми находилась рота храбраго капитана Діего де Урбина, отдленная отъ полка (tertio) Мигуеля Монкады. Въ эту самую роту завербовался Сервантесъ и сдлалъ тогда первый шагъ на военномъ поприщ.

Между тмъ, какъ онъ зимовалъ съ флотомъ въ Неапол, военныя приготовленія дятельно производились тремя южными морскими державами Европы, и дипломатическіе переговоры полагали основаніе союзу между ними. Наконецъ, 20 Мая 1571, подписанъ былъ извстный трактатъ между Папою, королемъ испанскимъ и Венеціянскою республикою. Въ этомъ трактат союзныя державы назначали главнымъ предводителемъ соединенныхъ силъ побочнаго сына Карла V, Донъ Хуана Австрійскаго, который тогда прославился, въ начал своего военнаго поприща, усмиреніемъ продолжительнаго бунта Морисковъ {Мориски — потомки Мавровъ и Арабовъ, оставшіеся въ Испаніи посл взятія Гренады и обращенные силою въ Католическую вру.} въ Гренад.

Донъ Хуанъ поспшно соединилъ въ Барселон старыя войска, испытанныя имъ въ воин, которую онъ велъ въ горахъ Алпухарраскихъ, и помстивъ между ними отличные полки Дона Мигуеля де Монкады и Дона Лопе де Фигуероа, отправился немедленно моремъ въ Италію, и 26 Іюня прибылъ на Генуэзскій рейдъ, съ сорока семью галерами. По распредленіи войскъ и экипажей ію разнымъ судамъ эскадра отплыла въ Мессину, куда собирался весь союзный флотъ. Въ слдствіе этого распредленія къ войскамъ на галерахъ Іоанна Андрея Доріа, состоявшимъ тогда въ испанской служб, прибавлены были дв новыя роты ветерановъ полка Монкады: рота Урбины и рота Родриго де Мора. Сервантесъ послдовалъ за своимъ капитаномъ на галер: Маркеза, которою командовалъ Францеско Санто Піетро.

Союзный флотъ, подавъ помощь Корфу и преслдовавъ нсколько времени флотъ непріятельскій, открылъ его 7 Октября утромъ при вход въ Лепантскій заливъ. Крыло Барбариго вступило въ сраженіе вскор посл полудня, бой распространился немедленно по всей линіи и къ вечеру кончился самою блистательною, а вмст и самою безполезною побдою изъ всхъ, упоминаемыхъ въ лтописяхъ новйшаго времени.

Сервантесъ въ это время былъ боленъ перемежающеюся лихорадкою. Предъ началомъ сраженія капитанъ и товарищи убждали его удалиться въ трюмъ галеры, но достойный потомокъ покорителей Севильи, хотя и ослабвшій отъ болзни, не послушался совта, внушеннаго робостью, и просилъ капитана назначить ему самое опасное мсто. Его поставили къ шлюбк съ двнадцатью отборными солдатами. Галера его, Маркеза, была одна изъ тхъ, которыя наиболе отличились въ этотъ день. Она взяла на абордажъ главную александрійскую галеру, на которой убили до пяти сотъ Турокъ съ ихъ предводителемъ и взяли султанскій штандартъ египетскаго флота. Во время схватки Сервантесъ былъ раненъ, изъ ружья, два раза въ грудь и разъ въ лвую руку, которую раздробило, и онъ остался калкою на всю жизнь. Гордясь по справедливости участіемъ въ этомъ достопамятномъ сраженіи, Сервантесъ никогда не жаллъ о потер руки, и часто повторялъ, что радуется, купивъ этою цною славу принадлежать къ воинамъ лепантскимъ. Въ доказательство своей храбрости, которую ставилъ гораздо выше ума, онъ любилъ показывать свои раны и говорилъ, что онъ получилъ ихъ при самомъ блистательномъ дл изъ тхъ, какія встрчались въ настоящемъ и прошедшихъ вкахъ, и какія могутъ встртиться въ будущихъ, что раны, полученныя въ сраженіи, должны служить для другихъ путеводными звздами на неб чести.

Донъ Хуанъ хотлъ было въ довершеніе побды овладть. замками Лепантскимъ и Санта-Маврскимъ, и блокировать Турокъ въ Дарданеллахъ, но позднее время года, недостатокъ въ състныхъ припасахъ, множество раненыхъ и больныхъ, и наконецъ настоятельное повелніе брата его, Филиппа, заставили его-возвратиться въ Мессину, куда онъ прибылъ 31 Октября. Войска распредлены были по разнымъ мстамъ на зимнія квартиры, и полкъ Монкады расположился въ южной части Сициліи. Что касается до Сервантеса, то онъ, какъ больной и притомъ раненый, не могъ оставить Мессины и пробылъ тамъ около шести мсяцевъ, въ тамошнихъ госпиталяхъ. Донъ Хуанъ Австрійскій, который удостоилъ его особеннаго вниманія, когда на другой день посл сраженія осматривалъ войско, не забылъ его и въ этомъ печальномъ убжищъ. Изъ бумагъ того времени видно, что Сервантесу назначаемы были изъ интендантства флота (pagaduria) нсколько разъ небольшія денежныя выдачи, а именно 15 и 27 Января, 9 и 17 Марта 1572. Наконецъ, когда онъ выздоровлъ, приказомъ генералиссимуса отъ 17 Апрля, даннымъ войсковымъ казначеямъ (oficiales de cuenta y razon), назначено было большое жалованье, три ефимка въ мсяцъ, солдату Сервантесу, который перешелъ въ роту полка Фигероа.

Кампанія, которая слдовала за Лепантскою, далеко не имла тхъ великихъ послдствій, какихъ отъ нея ожидали. Пій V, душа союза, умеръ, Венеціяне, увлекаемые выгодами Левантской торговли, уже охладли, Испанія почти одна противу поставлена была Туркамъ тогда, какъ послдніе, — будучи поддерживаемы диверсіею, которую Франція предприняла въ пользу ихъ противу короля католическаго, въ годъ Вароломеевской ночи, угрожая Испанской Фландріи,— г прилежно готовились къ войн и въ свою очередь угрожали берегамъ Сициліи. Между тмъ Маркъ-Антоній Колона отплылъ 6 Іюня въ Архипелагъ съ частію союзнаго флота, и между прочимъ съ тридцатью шестью галерами Маркиза Санта-Круца, на которыхъ находилась и рота полка Фигероа, въ которую поступилъ Сервантесъ. Донъ Хуанъ отправился 9 Августа съ остальною частію флота, но об эскадры потеряли много времени, отыскивая одна другую. Потомъ, соединясь въ Сентябр, он упустили, по недостатку въ лоцманахъ, случай напасть съ успхомъ на турецкій флотъ, котораго силы были по неосторожности раздлены, такъ, что одна часть стояла въ Наварин, другая въ Модон. Посл тщетнаго покушенія взять приступомъ Наваринскій замокъ, Донъ Хуанъ принужденъ былъ посадить войска обратно на суда и возвратиться въ начал Ноября въ Мессинскій портъ. Сервантесъ въ повсти о Плнномъ Капитан пространно описываетъ эту неудачную кампанію 1572 года, въ которой самъ участвовалъ.

Между тмъ Филиппъ II не отступалъ отъ своего намренія. Онъ хотлъ къ слдующей весн соединить до трехъ сотъ галеръ въ Корфу и нанести оттоманской морской сил ударъ, отъ котораго бы она не оправилась. Но Венеціяце, которые вели тайные переговоры съ Селимомъ при посредств Франціи, заключили съ нимъ миръ въ Март 1573. Это неожиданное отпаденіе разстроило союзъ и заставило отказаться отъ всякихъ предпріятій противъ Турціи. Чтобъ занять силы, собранныя Испаніей’, ршились сдлать высадку въ Алжир, или въ Тунис. Филиппъ и Донъ Хуанъ избрали для того послднее мсто, но король желалъ только свергнуть съ престола Турка Алухъ-Али, возвести на него вновь Мавра Мулей-Могаммеда и срыть крпости, содержаніе которыхъ обходилось очень дорого, между тмъ принцъ, братъ его, которому онъ отказывалъ въ титул Инфанта Испанскаго, хотлъ сдлаться королемъ въ этой стран, въ которой Испанцы со временъ Карла V владли крпостью Голеттою.

Сначала все шло хорошо. Высадивъ войска въ Толетт, Донъ Хуанъ послалъ маркиза Санта-Круца съ отборными ротами занять Тунисъ, оставленный турецкимъ гарнизономъ и почти всми жителями. Но Филиппъ, сколько опасаясь намреній принца, искателя приключеній, столько же сердясь на него за непослушаніе, послалъ къ нему повелніе немедленно возвратиться въ Ломбардію. Донъ Хуанъ отправился, оставивъ слабые гарнизоны въ Толетт и крпости, которую Турки взяли приступомъ въ конц того же года.

Сервантесъ, вступивъ въ Тунисъ съ маркизомъ СантаКруцомъ, въ рядахъ славнаго полка Фигероа, отъ ружей котораго, говоритъ историкъ Ванъ-деръ-Гаменъ, дрожала земля, возвратился съ флотомъ въ Палерму. Оттуда опять отправился Сервантесъ въ море подъ начальствомъ герцога де Сеса, который тщетно покушался подать помощь Голетт, потомъ на зимнія квартиры въ Сардинію, и возвратился въ Италію на галерахъ Марселя Доріа. Тогда получилъ онъ отъ Донъ Хуана Австрійскаго, который пріхалъ въ Неаполь въ Іюн 1575 года, дозволеніе возвратиться въ Испанію, изъ которой семь лтъ былъ въ отсутствіи.

Благодаря этимъ походамъ, Сервантесъ обозрлъ всю Италію. Онъ былъ во Флоренціи, Венеціи, Рим, Неапол, Палерм, и посщалъ въ Болоньи коллегію, основанную для Испанцевъ кардиналомъ Альборноцомъ. Онъ узналъ языкъ и глубоко изучилъ литературу италіянскую, по которой до него образовались Босканъ, Гарсиласо, Гуртадо де Мендоза, и которую въ его время изучали Меса, Вируесъ, Мира де Амескуа и братья Леонардо де Аргенсола. Это изученіе имло вліяніе на послдующіе его литературные труды и вообще на его слогъ, въ которомъ нкоторые изъ его современниковъ, послдователи секты анти-петраркистовъ, замтили много явныхъ италіянизмовъ.

Сервантесъ, которому тогда было двадцать восемь лтъ, изувченный, ослабленный трудами трехъ походовъ и оставленный въ званіи простаго солдата, ршился возвратиться на родину, въ свое семейство. Впрочемъ, будучи извстенъ двору, онъ могъ надяться, что блистательныя его заслуги будутъ вознаграждены. Донъ Хуанъ Австрійскій, кром отпуска, снабдилъ его письмами къ королю, своему брату, въ которыхъ, превознося похвалами раненаго при Лепант, просилъ убдительно Филиппа назначить его командиромъ одной изъ ротъ, которыя составлялись въ Испаніи, для отсылки въ Италію или Фландрію. Вице-король Сициліи, Донъ Карлосъ Аррагонскій, герцогъ де Сеса, поручалъ также милости короля и министровъ солдата, дотол невознагражденнаго, который снискалъ уваженіе товарищей и начальниковъ своею храбростью, умомъ, примрнымъ поведеніемъ.

Снабженный такими важными свидтельствами, съ которыми можно было ожидать отъ поздки счастливаго успха, Сервантесъ слъ въ Неапол на испанскую галеру el Sol (Солнце), со старшимъ братомъ своимъ, Родриго., такимъ же солдатомъ, какъ и онъ самъ, съ артиллерійскимъ генераломъ Перо-ДіецоМъ Карильо де Кесада, бывшимъ Голеттскимъ губернаторомъ, и со многими другими высшими воинскими чиновниками, которые также возвращались въ отечество. Но его ожидали новыя испытанія, и для него не настало еще время покоя. Двадцать шестаго Сентября 1575 года галера el Sol была окружена алжирскою эскадрою подъ начальствомъ Арнаута (Албанца) Мами, который пріобрлъ прозваніе Капитана моря. На испанскую галеру напали три турецкія судна и между ними гальотъ о двадцати двухъ гребецкихъ лавкахъ, подъ начальствомъ Дали-Мами, греческаго ренегата, прозваннаго Хромымъ. Посл упорнаго и неравнаго сраженія, въ которомъ Сервантесъ оказалъ обычную храбрость, галера, принужденная спустить флагъ, была отведена съ торжествомъ въ Алжиръ, гд плнныхъ раздлили побдители между собою. Сервантесъ достался на долю того самаго Дали-Мами, который овладлъ христіанскимъ кораблемъ.

Мами былъ столько же скупъ, сколько жестокъ’ Увидвъ у Сервантеса письма къ королю отъ Донъ Хуапа Австрійскаго и герцога де Сеса, онъ счелъ своего плнника за самаго знатнаго испанскаго дворянина. Поэтому, чтобы скоре получить за него богатый выкупъ, онъ наложилъ-на него цпи, содержалъ въ тсной невол и заставилъ его испытывать разнаго рода лишенія и муки. Варварійскіе корсары поступали такъ со всми знатными плнниками, которые попадались имъ въ руки. Они обходились съ ними, какъ нельзя хуже, по крайней мр въ первое время плна, съ тою цлію, чтобы заставить ихъ отпасть отъ вры, или просить своихъ родственниковъ и друзей внести за нихъ богатый выкупъ.

Въ этомъ бореніи съ безпрерывными мученіями Сервантесъ явилъ рдкое геройство, которое безъ сомннія выше храбрости: геройство терпнія, ‘это другаго рода мужество,’ какъ говоритъ Солисъ, ‘которое такъ же дитя сердца, какъ и первое.’ Далекій отъ уступчивости, отъ покорности, Сервантесъ принялъ намреніе, которое потомъ неоднократно покушался исполнить, намреніе освободиться изъ плна смлостью и хитростью. Вмст съ собою онъ желалъ освободить и всхъ своихъ товарищей, надъ которыми скоро его возвысило превосходство ума и характера, такъ, что онъ сталъ душею и руководителемъ ихъ общества. Имена нкоторыхъ изъ нихъ извстны. Это были: капитанъ Донъ Франциско де Менесесъ, прапорщики Ріосъ и Кастаньеда, сержантъ Наваррете, нкто Донъ Бельтранъ дель Сальто-и-Кастильа и другой дворянинъ, по имени Осоріо. По словамъ Патера Гаедо, (historia de Argei), первымъ ихъ намреніемъ было пробраться, слдуя примрамъ прежнихъ плнниковъ, въ Оранъ, принадлежавшій тогда Испаніи. Имъ удалось даже выйти изъ Алжира подъ руководствомъ одного тамошняго Мавра, который былъ подкупленъ Сервантесомъ. Но на другой день Мавръ ушелъ отъ нихъ, и имъ осталось только возвратиться къ владльцамъ своимъ и подвергнуться наказанію за покушеніе-къ бгству. Сервантесъ былъ признанъ главою заговора.

Нкоторые изъ его товарищей, и между прочими прапорщикъ Гавріилъ де Кастаньеда, были выкуплены въ половин 1576 года. Этотъ Кастаньеда взялся отвезти къ родителямъ Сервантеса письма, въ которыхъ оба брата описывали свое горестное положеніе. Родриго Сервантесъ, отецъ ихъ, частію продалъ, частію заложилъ небольшое, принадлежавшее сыновьямъ, и свое собственное значительное имніе, даже приданое двухъ незамужнихъ дочерей своихъ, и такимъ образомъ обрекъ все свое семейство на бдность. Къ несчастію усилія эти были тщетны. Сервантесъ, получивъ деньги, вырученныя продажею и займомъ, хотлъ было договариваться съ владльцемъ своимъ, Дали-Мами, но ренегатъ цнилъ своего плнника слишкомъ высоко, чтобы уступить его за малую цну. Онъ потребовалъ огромнаго выкупа, такъ, что Сервантесъ долженъ былъ отказаться отъ надежды искупить свою свободу. Онъ великодушно пожертвовалъ своею половиною денегъ на выкупъ брата, котораго цнили дешевле. Тотъ былъ выкупленъ въ Август 1577 года. Отъзжая, Родриго общался немедленно снарядить въ Валенсіи или на Балеарскихъ островахъ вооруженный фрегатъ, который бы, прихавъ къ берегу Африки на условленномъ мст, могъ освободить его брата и другихъ христіанъ. Въ этомъ намреніи онъ взялъ отъ нсколькихъ знатныхъ плнниковъ убдительныя письма къ вице-королямъ приморскихъ областей.

Эти мры состояли въ связи съ давнишнимъ планомъ Сервантеса. Въ трехъ миляхъ отъ Алжира, къ востоку, находился садъ, или загородный домъ Каидъ Гасса на, греческаго ренегата. Одинъ изъ его невольниковъ, по имени Хуанъ, уроженецъ наваррскій, вырылъ тайно въ этомъ саду, который онъ обработывалъ, подземелье. Туда, слдуя наставленіямъ Сервантеса, начали съ исхода февраля 1577 убгать и скрываться разные христіанскіе невольники. Число ихъ, при отъзд Родриго, возрасло до четырнадцати или пятнадцати. Сервантесъ, не выходя изъ дома, управлялъ этою подземною республикою, снабжалъ ее всмъ нужнымъ и пекся объ ея безопасности. Можно было бы усомниться въ истин этого событія, указывающаго всю изобртательность его ума, еслибъ оно не подтверждалось множествомъ свидтельствъ и доказательствъ. Главными помощниками его въ этомъ дл были садовникъ Хуанъ, который сторожилъ садъ и не дозволялъ никому къ нему приближаться, и еще другой невольникъ, прозванный золотильщикомъ (el dorador), который, отпавши отъ Христіанской вры въ молодыхъ лтахъ, обратился опять къ Христіанству, когда пришелъ въ совершенный возрастъ. Этому поручено было носить състные припасы въ пещеру, изъ которой никто не выходилъ иначе, какъ при темнот ночи. Сервантесъ, разсчитавъ время, въ которое надлежало прибыть фрегату, отправленному его братомъ, убжалъ и самъ изъ острога Дали-Мами, и 20 Сентяг бря, простясь съ другомъ своимъ, докторомъ Антоніо де Соза, который по болзни не могъ.за нимъ слдовать, скрылся въ подземелье, къ товарищамъ.

Разсчетъ его былъ вренъ. Въ Валенсіи, или на остров Маіорк, успли снарядить ‘регатъ, начальникомъ котораго назначили испанца, по имени Віана, недавно выкупленннаго изъ неволи, человка дятельнаго, неустрашимаго и знавшаго хорошо берега варварійскіе. Этотъ фрегатъ прибылъ на видъ Алжира 28 Сентября и, продержавшись въ открытомъ мор цлый день, приблизился ночью къ условленному мсту довольно близкому отъ сада, чтобъ извстить скрывавшихся невольниковъ о своемъ прибытіи и принять ихъ немедленно на бортъ. Къ несчастію рыбаки, возвращаясь съ моря, узнали христіанскій фрегатъ, не смотря на темноту, подняли тревогу и собрали столько народу, что Віана принужденъ былъ возвратиться въ открыто? море. Спустя нсколько времени онъ ршился вторично пристать къ берегу, но покушеніе его имло несчастныя послдствія. Мавры сторожили фрегатъ, напали на него во время высадки, забрали въ плнъ весь экипажъ и такимъ образомъ разрушили планъ бгства.

До того времени Сервантесъ и товарищи его, въ надежд близкаго избавленія, терпливо переносили вс лишенія, страданія и самыя болзни, открывшіяся между ними отъ долговременнаго пребыванія, въ сыромъ и мрачномъ ихъ жилищ, но вскор лишились они и самой надежды. На другой день по взятіи фрегата золотильщикъ, этотъ обратившійся ренегатъ, къ которому Сервантесъ имлъ полное довріе, отпалъ снова отъ Христіанства, явился къ Алжирскому Дею Гассанъ-Аг и открылъ убжище невольниковъ, которыхъ Віана хотлъ освободить. Дей, обрадованный этимъ извстіемъ, которое по обычаю страны давало ему право присвоить себ Христіанъ, какъ бглыхъ невольниковъ, послалъ начальника своихъ тлохранителей, съ отрядомъ турецкихъ солдатъ, захватить бглецовъ и укрывавшаго Ихъ садовника. Солдаты, путеводимдо доносителемъ, спустились неожиданно, съ саблями въ ркахъ, въ подземелье. Между тмъ, какъ они вязали Христіанъ, Сервантесъ возвысилъ голосъ и съ благородною твердостью сказалъ, что никто изъ несчастныхъ его товарищей не виноватъ, что онъ. одинъ уговаривалъ ихъ къ бгству и скрывалъ, и одинъ долженъ понести и наказаніе, какъ зачинщикъ заговора. Удивленные такимъ великодушнымъ признаніемъ, которое должно было на одного Сервантеса обратить весь гнвъ жестокаго Гассанъ-Аги, Туркипослали къ повелителю своему гонца съ извстіемъ обо всемъ произшедшемъ. Дей приказалъ привести всхъ плнниковъ въ свой особенный острогъ и начальника Ихъ представить къ нему лично. Сервантесъ, обремененный цпями, препровожденъ былъ изъ подземелья во дворецъ Дея, пшкомъ, подвергаясь на пути оскорбленіямъ возмутившейся черни.

Дей допрашивалъ его нсколько разъ. Онъ употреблялъ самыя лестныя общанія и самыя ужасныя угрозы, чтобы заставить его открыть своихъ сообщниковъ, но Сервантесъ, не поддаваясь мы искушеніямъ, ни угрозамъ, продолжалъ обвинять одного себя. Дей, утомленный его твердостью, и вроятно тронутый его великодушіемъ, удовольствовался тмъ, что веллъ содержать его въ цпяхъ, въ острог.

Камдъ-Гассанъ, владлецъ сада, въ которомъ случилось это произшествіе, прибжалъ къ Дею просить, чтобы вс бглецы были примрно наказаны, и, начавъ съ невольника своего, садовника Хуана, онъ повсилъ его собственноручно. Та же участь постигла бы и Сервантеса съ товарищами, еслибъ скупость Дея не удержала на этотъ разъ его обычной жестокости. Къ тому же большая часть владльцевъ потребовала обратно своихъ невольниковъ, такъ, что и санъ Сервантесъ попалъ къ прежнему своему господину Дали-Мами. Но вскор Дей, потому ли что считалъ Сервантеса человкомъ опаснымъ, или надялся получить за него богатый выкупъ, вскор купилъ его за пятьсотъ ефимковъ.

Этотъ Гассанъ-Ага, родомъ изъ Венеціи, котораго настоящее имя Андрета, былъ одинъ изъ самыхъ свирпыхъ разбойниковъ. То, что разсказываетъ Патеръ Гаедо о жестокостяхъ его правленія, превосходитъ всякое вроятіе и заставляетъ содрогаться отъ ужаса. Онъ равно былъ страшенъ, какъ Мусульманамъ, своимъ подданнымъ, такъ и Христіанскимъ невольникамъ, которыхъ число доходило почти до двухъ тысячъ. Сервантесъ говорятъ объ этомъ въ повсти о плнномъ капитан: ‘Ничто насъ такъ не терзало, какъ быть свидтелями неслыханныхъ жестокостей, которымъ владлецъ мой подвергалъ Христіанъ. Всякой день онъ приказывалъ кого нибудь изъ нихъ вшать. Одного сажали на колъ, другому обрубали уши, и все за такую малость или лучше сказать до того безъ причины, что сами Турки признавались, что онъ длалъ зло просто изъ желанія его длать, побуждаемый природною своею наклонностію истреблять людей’.

Сервантесъ былъ купленъ Гассанъ-Агою въ конц 1577 года. Несмотря на тсное свое заключеніе и на опасность, какая угрожала ему при всякомъ покушеніи къ бгству, онъ не переставалъ приводить въ дйствіе вс средства, какія представляли ему обстоятельства,— или какія самъ вымышлялъ. Въ 1578 году онъ нашелъ средство послать Мавра въ Оранъ съ писмами къ тамошнему губернатору Донъ Мартину де Кордова, но посланный былъ задержанъ на дорог и приведенъ съ писмами къ Дею. Гассанъ-Ага веллъ посадить посланнаго на колъ, а Сервантесу дать дв тысячи ударовъ кнутомъ. Нсколько человкъ изъ свиты Дея, съ которыми Сервантесъ усплъ подружиться, заступились за него, и неумолимый Гассанъ простилъ его и на этотъ разъ: снисхожденіе тмъ боле удивительное, что въ то же время этотъ варваръ уморилъ въ своемъ присутствіи, подъ палками, трехъ испанскихъ невольниковъ у которые покушались бжать тмъ же путемъ, но были схвачены и приведены обратно въ острогъ туземцами.

Столько неудачъ и несчастій не могли поколебалъ твердости Сервантесу, который, непрестанно думалъ о средствахъ, какъ бы освободить себя и близкихъ пріятелей своихъ. Около Сентября 1579 года познакомился онъ съ испанскимъ ренегатомъ, родомъ изъ Гренады, гд онъ былъ лиценціатомъ. Онъ прозывался Хиронъ, а обратившись къ исламизму, принялъ имя Абдъ-ель-Раменъ. Этотъ ренегатъ изъявлялъ раскаяніе и желаніе возвратиться въ отечество, чтобы примириться съ церковью. Сервантесъ, по сношенію съ нимъ, составилъ новый планъ бгства. Оба они обратились къ двумъ поселившимся въ Алжир Валенсійскимъ купцамъ’ Онофрію Екзарку и Балтазару де Торресу, которые вступили въ заговоръ, и первый изъ нихъ пожертвовалъ до 1500 дублоновъ на покупку вооруженнаго фрегата о двнадцати гребецкихъ лавкахъ, который былъ и купленъ Абдъ-ель-Раменомъ,— подъ предлогомъ употребленія его для крейсерства. Экипажъ былъ набранъ, и многіе изъ знатныхъ невольниковъ, извщенные Сервантесомъ, ждали только знака къ отъзду, но Докторъ Хуанъ Бланко де Пацъ, Доминиканскій монахъ, прельстясь наградою, измнилъ имъ и донесъ Дею о намреніи своихъ соотечественниковъ.

Гассанъ-Ага разсудилъ сначала притвориться, и хотлъ, схвативъ невольниковъ на самомъ дл, пріобрсти право на присвоеніе ихъ въ собственность, какъ людей, приговоренныхъ къ смерти. Не смотря на то, слухъ о сдланномъ донесеніи разнесся, и до Валенсійскихъ Купцовъ дошло, что Дею извстенъ заговоръ, въ которомъ они участвуютъ. Опасаясь за свое имущество и за жизнь, Онофрій Екзархъ хотлъ удалить Сервантеса, чтобы бы онъ въ пытк не сдлалъ противу него показанія. Онъ общалъ выкупить его, за какую бы то цну ни было, и посл того тотчасъ отправитъ въ Испанію, но Сервантесъ былъ неспособенъ бжать въ такое время, когда бдствіе могло обратиться на его товарищей, отвергъ эти предложенія и увривъ купца, что никакія мученія, ни самая смерть не заставятъ его выдать кого бы то ни было.

Въ это время, въ ожиданіи отплытія фрегата, Сервантесъ уже бжалъ и скрывался въ дом.— одного изъ своихъ сослуживцевъ, Прапорщика Діего Кастельяно. Вскор обнародованъ былъ указъ Дея, который требовалъ выдачи невольника своего Сервантеса и угрожалъ укрывающимъ его смертію. Сервантесъ по обычному своему великодушію, избавилъ своего друга отъ та

ДОНЪ КИХОТЪ ЛАМАНЧСКІЙ.

О ЖИЗНИ И ТВОРЕНІЯХЪ СЕРВАНТЕСА.

Читайте также: