Царицыно.
Царицыно.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l01-17.jpg)
С. Любецкій.
‘Нива’, NoNo 1—2, 1870
Царицыно, Любецкий Сергей Михайлович, Год: 1870
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Москва — ядро исторической жизни русскаго государства — колыбель истинно-государственной мысли, и вмст съ тлъ городъ воспоминаній,— и не только самъ городъ обиленъ ими, но и вс окрестныя мстности, кототорыя какъ бы дополняютъ проблы исторіи, наглядно и краснорчиво свидтельствуя о быт нашихъ предковъ. Во многихъ загородныхъ дачахъ, за любой изъ московскихъ заставъ, находятся еще неостылые слды широкой жизни русскихъ бояръ, поселявшихся близъ Москвы на жалованныхъ имъ царями земляхъ, за врную службу, жаль, что многія изъ этихъ дачъ нын забыты и стоятъ въ запустніи, подъ меланхоличною снію деревъ, со всей былою роскошью и богатствомъ, которымъ наполнены старинные, барскіе хоромы ихъ. Только со временъ Петра I бояре начали устроивать себ подмосковные пріюты для лтняго времени, а прежде живали они въ своихъ дальнихъ отчинахъ или въ самой Москв, въ своихъ обширныхъ хоромахъ, окруженныхъ тнистыми рощами и ягодными садами, заключавшими въ себ и полосатые огороды, и луга для снокоса, и пруды съ саженою рыбою и островками на нихъ, однимъ словомъ: тамъ было всякое приволье и угодье.
Къ числу жалованныхъ загородныхъ дачъ принадлежитъ и Царицыно, не только само оно, но и близлежащія урочища производятъ на душу особаго рода впечатлніе угрюмой красотой запустнія и роскошью природы, отчасти измненной искусствомъ: таковы Коломенское, въ которомъ, какъ полагаютъ, родился Великій Петръ и дочь его Елисавета, Цареборисово, памятникъ Бориса Годунова, Перервинской Николаевской монастырь {Онъ расположенъ недалеко отъ изгиба Москвы рки, на возвышенномъ, красивомъ мст, откуда видна туманная панорама Москвы, по древнему преданію и по самому знаменованію слова перерва, Москва рка текла прежде близь самаго монастыря, но прервалась и пошла другой дорогою. Неизвстно, кмъ основанъ монастырь, по преданіямъ видно, что онъ прежде назывался Никола старый, въ лтописяхъ упоминается только о находившемся близъ Москвы Николаевскомъ монастыр, въ который сосланъ былъ Грознымъ св. Филиппъ митрополитъ. До 20-хъ годовъ на Перерв находилась московская семинарія.}, противъ Коломенскаго и пр. Мстность, называемая Царицынымъ, подарена была молдавскому господарю князю Димитрію Кантемиру Петромъ I, въ числ богатыхъ помстьевъ и селъ, которыми наградилъ царь новаго слугу своего, за доблестную его службу. Князь Димитрій въ новомъ отечеств своемъ, въ Россіи, основалъ на этой дач лтнее мстопребываніе свое, построилъ на ней большіе брусяные хоромы {Они устроены были со всею причудливою барскою обстановкою: съ мыльнею (банею), медушами, (погребами), лазнями (подвалами) и пр.} и предался тамъ въ мир и въ тишин влеченію страсти своей къ наукамъ, за что онъ снискалъ любовь, дружбу и уваженіе монарха. Тамъ и сынъ его, Антіохъ, одинъ изъ первыхъ русскихъ поэтовъ, извстный остроумный сатирикъ, занявшій почетное мсто въ исторіи нашей литературы, получилъ первоначальное образованіе.
Императрица Екатерина II, бывъ въ Москв во время коронаціи своей (въ 1763 г.), среди празднествъ и торжествъ, посщала только ближнія окрестности ея, села: Покровское, Измайлово и Семеновское, въ 1767 году она прибыла въ Москву тоже къ знаменательному событію, тамъ ожидали ее депутаты изъ всхъ окраинъ Россіи, отъ Ледовитаго и Каспійскаго морей, камчадалы, вотяки, тунгусы, луговые народы и прочіе, созванные для объявленія уготованнаго имъ и всему государству блага, для засданій вмст съ вельможами, для уясненія и полученія новозданнаго Наказа, которымъ даны были всмъ званіямъ и состояніямъ разныя права и преимущества {Эти депутаты носили на груди своей особенныя вычеканенныя медали и имли особаго своего представителя, маршала.}. Кончивъ это важное занятіе, государыня, во время отдохновенія своего, отправилась наблюдательно осмотрть московскія окрестности. Сперва была она въ Коломенскомъ, потомъ похала въ Цареборисовку, любовалась тамъ неоглядною колыхающеюся зыбью обширнаго пруда съ прекрасно устроенною плотиною и небольшимъ, уютнымъ, скромнымъ дворцомъ, оттуда, за три версты, внезапно увидала она сіявшій въ солнечныхъ лучахъ далекій крестъ на церкви Кантемирова села, задвинутаго лсами, оно поразило ее своею мрачно-прекрасною декораціею — и въ душ ея возникла мысль: пріобрсти эту дачу, сдлаться московскою помщицею, имть здсь свое, Царское село и назвать его Царицынымъ.
Возвратясь въ Петербургъ, она поручила приближеннымъ своимъ уговорить наслдниковъ Кантемира — продать ей это село, на что и получила отъ нихъ полное согласіе.
На другой годъ покупки Царицына, Екатерина (въ 1775 г.) отправилась весною изъ Петербурга въ Москву праздновать славный міръ, заключенный Румянцевымъ съ турками при Кучукъ-Кайнарджи, пока длались приготовленія къ большимъ торжествамъ, она совершила пшеходное путешествіе въ Троицкую лавру, съ большою свитою, для поклоненія мощамъ Преп. Сергія {Это путешествіе представляло чудное зрлище: по совершеніи нсколькихъ верстъ пшкомъ, вс возвращались въ экипажахъ назадъ, гд ожидалъ ихъ роскошный обдъ, на другой день прізжали опять къ тому мсту, съ котораго воротились, чтобы слдовать дале.}. Возвратясь оттуда, она постила Коломенское, Всесвятское {Екатерина, до параднаго възда своего въ Москву, подобно императрицамъ Анн и Елисавет, останавливалась въ сел Всесвятскомъ и другаго помщенія со стороны Петербурга тогда еще не было. Петровскій подъздный дворецъ, по повелнію ея, началъ строиться въ 1776 г. архитекторомъ Козаковымъ, на мст его была большая поляна, засянная рпою.}, Воробьевы горы, на которыхъ также существовалъ деревянный дворецъ ея,— и потомъ вздумала посмотрть на свое новое хозяйство въ Царицын, гд приготовлялся для нея сельскій праздникъ и гд происходила постройка дворца еще по прежнему его плану. И вотъ, въ назначенный день, потянулся туда огромный поздъ приглашенныхъ гостей въ высокихъ, грузныхъ, разнообразныхъ каретахъ, по тогдашней мод, съ крыльцами по бокамъ, иныя изъ нихъ были съ зеркальными стнами, и стекла въ нихъ сверкали цльныя съ фацетами, иные экипажи уподоблялись вееру и были на низкихъ колесахъ, другіе баре и царедворцы двигались въ тяжелыхъ берлинахъ и въ осьмистекольныхъ раскидныхъ лойдо, въ которыхъ виднлись напудреныя головы именитыхъ особъ, не смотря на дальнюю и лтнюю поздку, гости разодты были, изъ приличія и уваженія къ царственной хозяйк, въ атласные и бархатные камзолы и кафтаны, унизанные блестками. Въ другихъ сквозныхъ каретахъ, запряженныхъ цугами, виднлись дамы,— роскошно одтыя въ глазетовыя длиннохвостыя робронты, въ пышныя полонезы съ прорзами на боку, въ фижмы или въ бочки, на подобіе распущенныхъ зонтовъ,— съ высокими флеровыми наколками на голов, съ пуклями, называемыми палисадниками и бесдками, съ символическими мушками на лиц.
Сзади каретъ стояли лакеи-гайдуки, одтые турками, альбанцами, сербами, черкесами, гусарами, егерями, и природные арапы въ пунцовыхъ чалмахъ. Карета императрицы запряжена была осьмерикомъ кровныхъ, статныхъ лошадей, головы которыхъ убраны были кокардами, на ремняхъ карсты сидли пажи, вокругъ же экипажа двигались тяжелые кирасиры въ блыхъ мундирахъ, на вороныхъ лошадяхъ, сверкая серебряными кирасами своими, а сзади галопировали легкіе уланы съ цвтными флюгерами на пикахъ {Екатерина рдко показывалась народу, но когда вызжала куда нибудь, то съ большою пышностію и съ конвоемъ, состоявшимъ большею частію изъ отрада кавалергардовъ-тлохраннтелей, замнившихъ лейбъ-компанцевъ императрицы Елисаветы.}. Усатые кучера и форрейторы, тоже напудреные, съ длинными косами и бичами, въ треугольныхъ шляпахъ, прыткіе скороходы (ихъ называли еще бгунами-скоробжками) въ шелковыхъ курткахъ, въ бархатныхъ шапочкахъ съ кистями и страусовыми перьями, съ наколкою лентъ на рукавахъ и на колнкахъ, подпиравшіеся длинными булавами и длавшіе широкіе, размашистые скачки, народъ, почти вовсю дорогу стоявшій шпалерами и восторженно кричавшій: ура!— все это зрлище производило необыкновенное впечатлніе.
Въ Царицын императрицу ожидалъ роскошный полдникъ, въ это время тамъ на лугахъ происходилъ снокосъ, представлявшій настоящій дивертисеманъ: множество мужиковъ, рослыхъ, красивыхъ парней, въ блыхъ косоворотыхъ рубахахъ съ красными ластовицами, въ поярковыхъ шляпахъ съ павлиньими перьями, дружно, подъ звуки закатной псни, размахивало свтлыми полосами косъ своихъ, а бабы и двки, въ цвтныхъ понявахъ и въ кумачныхъ сарафанахъ, въ кикахъ съ дробницами изъ стекляруса, сгребали сно. Государыня съ приближенными своими сидла на душистомъ сн и съ удовольствіемъ смотрла на это зрлище. По окончаніи работы, трудившимся приготовлено было обильное угощеніе, состоявшее изъ вина, густой бархатной браги, изъ груды калачей и витушекъ, изъ сусликовъ-пряниковъ съ позолотою, маковой избоины и разныхъ сочныхъ ягодъ. Тамъ приготовлены были для нихъ и высоко взмахивавшія, скрипучія колыхалки (качели), на которыхъ поселяне потшались съ гудками, самодльными дудками и свиристлками. Императрица со всею своею блестящею свитою прохаживалась по царицынскимъ садамъ, осматривая свое возникающее хозяйство, и уже поздно вечеромъ отправилась въ обратный путь въ Москву. По этой дорог стояли иллюминованныя версты и арки, и пылали смоляныя бочки, далеко отбрасывавшія зарево свое…
На прилагаемомъ рисунк изображенъ общій видъ царицынскаго дворца, моста и церкви, снятый съ натуры по нашему заказу, рисованный на дерев г. Шпакомъ выгравированный г. Вейерманомъ.
Императрица Екатерина любила въ зданіяхъ готическо-мавританскій стиль, вслдствіе этого, приказала она славному въ то время архитектору Бажанову представить себ планъ, для выстройки въ Царицын дворца. Бажановъ, согласуясь съ ея вкусомъ, представилъ ей планъ и фасадъ таковаго дворца, она нашла его прекраснымъ, только убавила въ фасад величину оконъ и ширину лстницъ. Вскор посл этого, какъ-будто по манію волшебнаго жезла, началъ выростать царицынскій дворецъ, и съ нимъ вся тамошняя мстность стала преобразовываться. Работа кипла, вмст съ дворцомъ созидались галлереи, оперный домъ, мосты, ворота, все каменной постройки, въ большихъ размрахъ, все въ готическомъ вкус, дивно прекрасной архитектуры, но зависть (эта, какъ говорятъ, косоокая мачиха талантовъ) не допустила достроиться дворцу по плану Бажанова, нкоторые приближенные къ императриц нашли въ немъ много недостатковъ, и вслдствіе этого дворецъ, близкій уже къ концу постройки, велно было сломать до основанія и на его мст построить, или лучше сказать: недостроитъ ныншній, представляющій какую-то странную смсь древнйшаго зодчества съ новымъ {Сохранился-ли планъ дворца, проэктированный Бажановымъ для потомства, не поглощенъ-ли и онъ временемъ?… жаль!…}… Какой-то неизвстный, подставной архитекторъ, преемникъ Бажанова, отступилъ отъ прежняго, мавританскаго готическаго стиля и воздвигъ какое-то неопредленное зданіе, боле похожее на громадную темницу или сказочный очарованный замокъ Черномора, описанный Пушкинымъ. Разница во вкусахъ и талант обоихъ архитекторовъ особенно замтна — если существующій дворецъ сравнить съ мостомъ и съ нкоторыми другими зданіями, оставленными въ прежнемъ вид, по плану Бажанова. Не только архитектору-спеціалисту, но и всякому человку, обладающему эстетическимъ вкусомъ, съ перваго взгляда легко отличить ихъ отъ нын-видимаго дворца, легко оцнить талантъ первоначальнаго зодчаго, признаннаго первокласснымъ въ Европ, проэктъ котораго для лстницы въ капитолій до сихъ поръ показываютъ въ Рим любознательнымъ путешественникамъ.
Есть преданіе, что фасадъ новаго дворца произвелъ непріятное впечатлніе на государыню, и потому онъ остался недостроеннымъ, вроятно потому она и охладла къ своему новому помстью.
При начал постройки прежняго дворца проведена была изъ Коломенскаго къ Царицыну прямая, широкая, укатанная дорога, обрамленная аллеею изъ березокъ (на дв версты) и окруженная непроницаемыми дебрями лсовъ: но по смерти Екатерины эту дорогу перестали поддерживать и такъ запустили, что по ней трудно было пробраться и пшеходу, вслдствіе разрушенія мостовъ, нкогда прочныхъ, твердыхъ и фигурно-красивыхъ,— и потому въ Царицыно стали здить изъ Москвы по старой каширской дорог, но она однообразна. Съ приближеніемъ къ Царыцину, является странная игра оптики: сквозь зеленую стку лсовъ виднются черныя, высокія башни съ таковыми же верхами и шпицами по бокамъ, но чмъ ближе подъзжаешь къ нему, тмъ мрачне, сурове и насупленне кажется оно: крыша дворца-замка, также черная и мрачная, представляется подобною крыш гробницы, окруженной католическими монахами, кармелитами, францисканами или капуцинами, безмолвно недвижно стоящими около нея, въ нахлобученныхъ на глаза шапкахъ, съ потухшими траурными факелами въ рукахъ. Но когда възжаешь въ самые предлы Царицына на растилающійся, пестрющій цвтами и зеленью лугъ, замняющій красный дворъ, когда вступаешь на этотъ волнистый, самородный бархатъ — декорація перемняется, являются новыя картины: разбросанные тамъ и сямъ домики, изящно планированные, сады въ англійскомъ вкус, съ широкими густолиственными аллеями. Но саду разбгаются лабиринтныя дорожки, и по нимъ, если угодно, можно прогуливаться не возвращаясь на слды свои, обширные, полноводные пруды съ перекатными волнами, на которыхъ колыхаются шлюбки, разноцвтные ботики и утлыя лодочки,— еще боле оживляютъ эту мстность. Вс пруды впадаютъ одинъ въ другой, проточная вода въ нихъ чиста и прозрачна, какъ хрусталь, потому что они соединены изъ двухъ бойкихъ, быстрыхъ рчекъ. Пруды называются: Орховскій, Лазаревскій, Верхній Хохловскій, Шапиловскій и Цареборисовскій, на двухъ послднихъ устроены мельницы, за ними опять журчатъ шумятъ непроглядныя рощи. Въ саду встрчается красивый каменный мостъ, соединяющій два берега, букетные островки, фигурныя купальни {Одна изъ нихъ, роскошная, выстроена на мст разобранныхъ Кантемировыхъ хоромъ.} въ вид затйливыхъ игрушечныхъ павильоновъ и уединенная галлерея, называемая храмомъ меланхоліи. Тамъ есть и другой садъ, фруктовый, съ прекрасными оранжереями (въ начал текущаго столтія въ немъ ежегодно продавалось фруктовъ на 8 тысячъ рублей). Зелень въ саду подобрана съ особымъ искусствомъ, въ одной изъ аллей есть скромная бесдка, называемая Кантемировою. Тамъ нсколько бесдокъ устроены въ такомъ вид, что прізжавшіе туда для гулянья могли располагаться въ нихъ даже нкоторымъ хозяйствомъ, при каждой изъ нихъ находилась небольшая кухня. Лучшая изъ бесдокъ въ Царицын есть Миловида, она стоитъ на гор и будто царствуетъ надъ всею тамошнею мстностію, сквозная арка ея, составляющая залу, украшена разными мраморными бюстами. Мпловидою назвала ее сама Екатерина, есть преданіе, что императрица смотрла отсюда на солнечный восходъ. Дйствительно, видъ изъ этой бесдки поразительно хорошъ: полноводные пруды, масса лсовъ, задвигающая своими зыбкими стнами всю окрестность, змйки-дорожки, вьющіяся по саду — все это представляетъ прекрасную панораму. Кром Миловиды, тамъ есть замчательныя, но устройству своему, бесдки: Хижина и Езопка, названныя такъ П. С. Балуевымъ, бывшимъ начальникомъ дворцовъ и садовъ въ Москв, въ начал текущаго столтія. Онъ далъ прозвища даже многимъ дорожкамъ и аллеямъ, напримръ: глухую аллею назвалъ онъ Нестеровой. Бесдка Езопка сдлана изъ березовыхъ бревенъ съ корою, весьма оригинально, иные, по внутренней темнот ея, называли ее разбойничимъ вертепомъ.
Все это устроивалось постепенно, при жизни Екатерины и посл царствованія ея.
Но смерти императрицы, до вступленія въ управленіе Царицынымъ П. С. Балуева, оно было въ забвеніи: пруды тамъ стали затягиваться тиною, дорожки поросли травою, бесдки мохомъ, все опустло и какъ бы пріуныло, но при этомъ новомъ начальник, оно опять явилось въ полномъ блеск оригинальной красоты своей {Въ начал текущаго столтія.}. П. С. живалъ въ Царицын лтомъ съ своимъ семействомъ и неоднократно угощалъ тамъ бывшаго главнокомандующаго Москвы Ал. Андр. Беклешова сельскимъ обдомъ и пріятною прогулкою, чтимый гость зжалъ отъ самаго дома, занимаемаго Балуевымъ, въ садъ, на разукрашенной шлюбк. Его сопровождали другія шлюбки съ музыкантами, псенниками и гребцами-молодцами {Тогда начальники Москвы живали лтомъ въ Петровскомъ дворц и въ Коломенскомъ.}. Тутъ живалъ и помощникъ Валуева, кн. Грузинскій. По праздникамъ туда съзжалось множество московскихъ жителей, особенно купцовъ, изъ замоскворцкихъ гнздъ своихъ, тамъ, въ разныхъ мстахъ сада, расположена была музыка. Тамъ появились опять дивертисеманы, но не искуственные, каковые бываютъ на театральныхъ подмосткахъ, а настоящіе — составленные изъ поселянъ обоего пола, собиравшихся туда въ свободные гулевые дни изъ всхъ окрестныхъ деревень. Крестьяне веселыми группами расхаживали по саду и пли раздольныя русскія псни, но не подъ фырканье ныншней гармоники: тогда лихой запвало, въ шапк, козыремъ вскинутой на одно ухо, выщипывалъ струнки на балалайк, съ посвистомъ, съ подтопываніемъ, съ присядкою и подсадкою. На тамошнихъ лугахъ составлялись и хороводы, но не такіе, какіе бываютъ нын въ подмосковныхъ деревняхъ, гд парни и игрицы только кружатся, чуть шевелясь на одномъ мст и поютъ горлодерныя псни, нтъ, прежніе старинные хороводы сопровождались соотвтствующими имъ играми, въ которыхъ есть своя идея, представляющая бытъ нашихъ поселянъ: ихъ радости и горе, ихъ красные и черные дни во всхъ періодахъ жизни….
Въ то время, славившійся своимъ кулинарнымъ искуствомъ, французъ Лекень, открылъ въ Царицын ресторацію, тамъ былъ и русскій трактиръ, помщавшійся въ одной изъ дворцовыхъ развалинъ.
Въ настоящее время Царицыно сблизилось, почти сплотилась съ Москвою, благодаря желзной дорог, современный бытъ его и обстановку можетъ видть всякій желающій и сравнить его съ историческимъ прошедшимъ. Иной вкъ, иные нравы….