О. Е. Майорова
Б. М. Маркевич: биобиблиографическая справка, Маркевич Болеслав Михайлович, Год: 1990
Время на прочтение: 6 минут(ы)
МАРКЕВИЧ, Болеслав Михайлович [1822, Петербург — 6(18).ХI.1884, там же] — прозаик, публицист, критик. По происхождению дворянин. Получил хорошее домашнее образование, проведя детские годы в Киеве и Волынской губ. В 1836 г., переселившись с родителями в Одессу, поступил в 5-й класс гимназии при Ришельевском лицее. В 1838 г. М. стал студентом юридического отделения лицея, хотя его, по собственному признанию, всегда ‘влекло единственно к чисто словесным наукам’ (Из прожитых дней // Полн. собр. соч.— Спб., 1885.— Т. 11.— С. 372): он с ранних лет сочинял стихи (Там же.— С. 342) и еще до окончания лицея (1841) помещал в ‘Одесском вестнике’ литературно-критические статьи и переводы с французского (см.: Михневич И. Сорокалетие Ришельевского лицея.— Одесса, 1857.— С. 192).
Службу М. начал в Петербурге, затем переехал в Москву (1S43), получив должность присутствующего в аукционной камере и чиновника особых поручений при военном генерал-губернаторе А. А. Закревском. В эти годы ему удалось попасть в аристократические салоны обеих столиц, снискав там немалый успех. Он ‘был замечательно красив’ (Панаева А. Я. (Головачева). Воспоминания.— М., 1972.— С. 99), умел развлечь общество, в особенности дамское, ‘своим умом, остротами, анекдотами и пением’ (Загоскин С. М. Воспоминания // Исторический вестник.— 1900.— No 7.— С. 50), обладал незаурядным драматическим талантом (его исполнение роли Чацкого на любительской сцене осталось в памяти многих мемуаристов), а ‘особый дар чтения’ (Валуев П. А. Дневник // Русская старина.— 1891.— No 8.— С. 288) открыл ему дорогу в императорский дворец: в интимном кружке государыни Марии Александровны М. не раз с успехом декламировал произведения писателей-современников. Со многими из них — с И. С. Тургеневым, Ф. И. Тютчевым, П. А. Вяземским, А. Н. Майковым, А. В. Сухово-Кобылиным, позднее с Ф. М. Достоевским, Н. С. Лесковым, Я. П. Полонским — он завязал личные контакты, а с А. К. Толстым поддерживал дружбу до конца жизни поэта.
М. успешно продвигался и по службе. Возвратившись в 1853 г. в Петербург, Он получил место в Государственной канцелярии (1854—1860), с 1863 г.— в министерстве внутренних дел (чиновник особых поручений при министре), с 1866 г.— в министерстве народного просвещения (чиновник особых поручений, затем — член особого комитета по рассмотрению книг для народного чтения и член совета министра). Тогда же М. был пожалован званием камергера, и постепенно его социальная роль существенно изменилась. Светский балагур, ловелас, актер-любитель уступил место влиятельному чиновнику, завоевавшему ‘значение в обществе’ (Скальковский К. Воспоминания молодости.— Спб., 1906.— С. 264) благодаря исключительной осведомленности во внутриполитических делах, обширным связям, постоянным контактам с верхушкой петербургской бюрократии, а главное — с М. Н. Катковым, чью политическую программу М. не только полностью разделял, называя себя его ‘учеником’ (Письма к М. Н. Каткову от 25 дек. 1864 г. // ОР ГБЛ.— Ф. 120.— Карт. 7.— Ед. хр. 28 — Л. 8 об.), но и всемерно поддерживал. Он часто выполнял роль посредника между Катковым и министрами (П. А. Валуевым, Д. А. Толстым), улаживал возникающие между ними недоразумения, служил для Каткова неиссякаемым источником сведений о закулисной жизни высшей бюрократии, императорского двора, петербургской знати. Частные письма М. к Каткову (избегавших из опасения перлюстрации обычной почтовой связи, иногда даже шифровавших информацию) с небольшими редакционными добавлениями и в извлечениях печатались нередко как анонимные корреспонденции в газете ‘Московские ведомости’. Для изданий Каткова М. писал и специально. В своих статьях, заметках, фельетонных циклах (‘Современные прогулки по Невскому проспекту’, 60 гг., ‘С берегов Невы’, 70—80 гг.) он полемизировал с либеральной и революционно-демократической прессой: критиковал известных государственных деятелей, противников Каткова, поддерживал националистические идеи редактора ‘Московских ведомостей’ и инспирированную им реформу образования, откликался на заметные явлений литературной жизни. Хотя М. выступал анонимно или под псевдонимами, современники не заблуждались обычно относительно его авторства, отзываясь о выступлениях М. то с иронией: ‘Око его проникает повсюду…’ — (Вседневная жизнь // Голос. — 1866. — No 279. — 9 окт.), то с негодованием: ‘юродствующий фискал’ (Московские заметки // Голос. — 1878. — No 280.— 10 окт.).
М.-прозаик — яркий пример особого типа литератора, и одаренного, и хорошо образованного, но безоговорочно подчинившего свое перо решению конкретных политических задач. ‘Обществу нужен практический совет, правдивый анализ’ (Письма М. к А. К. Толстому, П. К. Щебальскому и др.— Спб., 1888.— С. 219)—эта позиция определила своеобразие его романов, гладко написанных, занимательных, не чуждых духу аналитизма и психологизма (М. явно ориентировался на открытия И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого), но представляющих собой лишь иллюстрацию катковских идей. Так, самое известное произведение М.— романная трилогия ‘Четверть века назад’ (1878), ‘Перелом’ (1880—1881), ‘Бездна’ (1883—1884, роман не завершен) и по сей день сохраняет интерес благодаря выразительным картинам жизни старого барства, колоритным зарисовкам русского общества 60—80 гг. Но влияние Каткова сказывается здесь во всем — и в общей трактовке роли дворянства в России, и даже в мелочах: в угоду катковской англомании близкие автору герои получают английское по духу воспитание. А. К. Толстой, считавший роман М. ‘Марина из Алого Рога’ (1873) ‘очаровательным’, все же упрекал автора ‘в чрезмерном обилии чужих суждений: ‘Вы больше доверия должны питать к самому себе…’ (Толстой А. К. Собр. соч.: В 4 т.— М., 1964.— Т. 4.— С. 415, 417).
Литературной и общественной позицией М. обусловлена судьба его произведений, становившихся сразу после появления объектом идейных столкновений. На них обрушивалась либеральная и народническая критика, обвиняя М. в ‘заказных помыслах и чувствах’ (<Михайловский Н. К.> Дневник читателя // Северный вестник.— 1886.— No 10.— С. 167), а в защиту раздавались голоса из охранительного лагеря. Так, К. Н. Леонтьев поставил М. в один ряд с автором ‘Войны и мира’, рассматривая обоих как консервативно настроенных художников, великолепных ‘напоминателей забытого’ (Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство.— М., 1885.— Т. 2.— С. 215). Однако в далеких от общественной борьбы кругах романы М. пользовались колоссальным успехом. При жизни автора их переводили на иностранные языки и читали в самых разных слоях общества — от царской семьи до рядовых посетителей публичных библиотек, что не в последнюю очередь объяснялось обилием персонажей, ‘списанных с живых лиц’ (Буренин В. П. Литературные очерки // Новое время.— 1881.— No 1954.— 7 авг.) и легко узнававшихся современниками (А. А. Закревский, П. А. Валуев, М. Т. Лорис-Меликов, И. С. Тургенев и др.). ‘Вступив в литературу очень поздно, уже с седыми волосами, он принес с собою громадный жизненный опыт, массу типов, впечатлений и наблюдений <...>‘ (<Авсеенко В. Г.> Из литературных воспоминаний // Новое время.— 1900.— No 8710.— 25 мая). Насыщенные этим материалом произведения М. и по сей день сохраняют документальную ценность.
‘Чиновник-литератор’, как окрестили М. рецензенты, вызывал у большинства современников устойчиво ироническое отношение (не случайно он послужил прототипом нескольких сатирических персонажей, в том числе Ladislas’a в ‘Нови’ Тургенева), а в сознание следующих поколений он вошел как ‘старомодно-светский шаркун и враль’ (Амфитеатров А. В. Собр. соч.— Спб., 1914.— Т. XXII.— С. 334), ‘размазня’ и ‘московский франт’ (Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем. Сочинения.— М., 1987.— Т. 16.— С. 81). Репутация М. особенно пострадала в последние годы его жизни. В 1875 г. он способствовал в силу своего служебного положения переходу аренды ‘Санкт-Петербургских ведомостей’ от В. Ф. Корша, дававшего газете либеральное направление, к Ф. П. Баймакову, сформировавшему новую, консервативную по духу редакцию. При этом М. был обвинен в получении крупной взятки и, хотя он доказывал свою невиновность, утверждая, что деньги были получены им как будущим сотрудником газеты (недатированное письмо М. к Каткову // ОРЛ ГБЛ.— Ф. 120.— Ед. хр. 34.— Л. 119—125.— Копия), тем не менее вынужден был уйти со службы, для него закрылись страницы катковских изданий, и он уехал в Галич, где числился директором тюремного отделения. Лишь через два года М. вернулся в Петербург и, реабилитированный Катковым, полностью посвятил себя литературному труду. ‘Опять новеллы он кропает в ‘Вестник’, / В ‘Ведомостях московских’ сеет сор…’ (Буренин В. П. Стрелы. Стихотворения.— Спб., 1881.— С. 52). В 1879 г. М. оказался в центре нового скандала. Преклоняясь перед талантом Тургенева, М. неоднократно выступал, однако, с резкой критикой поздних произведений писателя (Русский вестник.— 1874.— No 5, Голос.— 1877.— 6 и 9 янв., 5, 17, 27 февр., 26 мая). Когда Тургенев напечатал свое предисловие к мемуарам эмигранта И. Я. Павловского, М. выступил в ‘Московских ведомостях’ со статьей ‘С берегов Невы’ (1879.— No 313.— 9 дек.), обвиняя Тургенева в заискивании и ‘кувырканьи’ перед ‘нигилистами’, в ‘зуде популярничанья’, что вызвало решительный отпор со стороны Тургенева (Письмо М. М. Стасюлевичу // Вестник Европы.— 1880.— No 3) и со стороны литераторов самой разной ориентации, в частности — Д. Д. Минаева: ‘Не дается боле слава / Бедной музе Болеслава, / И она, впадая в детство, / Избрала плохое средство / Отличиться перед россом / Обстоятельным доносом’ (Поэты ‘Искры’.— Л., 1955.— Т. 2.— С. 337).
Литературная деятельность М. была разнообразна. В молодости он писал романы и водевили, позднее выступал как литературный и театральный критик, автор повестей, новелл, мемуарных очерков. Но в историю литературы вошел лишь как тенденциозный беллетрист, сотрудник Каткова, враг Тургенева. Бурная жизнь писателя, широкий круг общения и небезынтересное творчество, вероятно, еще будут изучены как одно из характерных явлений литературной жизни прошлого века.
Соч.: Полн. собр. соч.: В 11 т.— Спб., 1885, Полн. собр. соч.: В 11 т.— М., 1912, Собрание материалов о направлении различных отраслей русской словесности за последнее десятилетие и отечественной журналистики за 1863 и 1864 гг.— Спб., 1865 (М. принадлежит обзор драматургии).
Лит.: <Флеров С. В.> Болеслав Михайлович Маркевич // Русский вестник.—1886.— No 3—4, Теплинский М. В. Н. А. Некрасов в апреле 1866 года // Русская литература.— 1972.— No 1.— С. 102—104, Батюто А. И. Антинигилистический роман 60—70-х гг. // История русской литературы. Расцвет реализма.— Л., 1982.— Т. 3, Хворостьянова Е. В. Эпиграмма Д. Д. Минаева на Б. М. Маркевича: Анализ одного стихотворения.— Л., 1985.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 2. М—Я. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990