‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Запоздалый проектъ безболзненной ликвидаціи абсолютизма.
Запоздалый проектъ безболзненной ликвидаціи абсолютизма.
(18 янв. 1905. No 84).
Негоревъ.
Запоздалый проект безболезненной ликвидации абсолютизма, Иорданский Николай Иванович, Год: 1905
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Опубликованный Витте проектъ постепенной ликвидаціи гражданской обособленности крестьянства, которая до сихъ поръ считалась неприкосновеннымъ догматомъ русской внутренней политики, является характернымъ признакомъ полнаго разложенія священныхъ устоевъ россійскаго абсолютизма.
Сословная обособленность крестьянства создана, разумется, не самодержавіемъ, она выросла исторически на почв крпостной организаціи сельско-хозяйственнаго производства. Но съ паденіемъ крпостного права въ Россіи эта обособленность утратила свои экономическіе корни и превратилась въ политическій институтъ, заботливо поддерживаемый самодержавнымъ правительствомъ.
Коснющая во мрак безпримрнаго невжества, подавленная варварскою нищетою, проникнутая первобытною врою въ божеское всемогущество абсолютизма, крестьянская масса дйствительно обезпечивала правящимъ сферамъ увренность въ завтрашнемъ дн, и всхъ ранговъ хищники имли основаніе цлымъ рядомъ спеціальныхъ законовъ и учрежденій огораживать крестьянство отъ смшенія съ остальнымъ населеніемъ.
Подавленіе самыхъ элементарныхъ культурныхъ потребностей, лишеніе общегражданскихъ правъ, унизительное закрпощеніе личности, грубая регламентація семейныхъ отношеній и хозяйственной дятельности, тяжелая эксплоатація денежными и натуральными повинностями,— вс средства были пущены въ ходъ, чтобы сохранить въ неприкосновенности обособленность крестьянскаго сословія. Правительство создало изъ крестьянства своего рода гетто, члены котораго искусственно подгонялись подъ извстный низкій духовный уровень Всякій, кто, по тмъ или инымъ причинамъ, поднимался надъ нормальною чертою, выбрасывался изъ крестьянскаго сословія. Тщательно не допуская и выбрасывая вс инородные элементы, крестьянское гетто, однако, цпко держало въ роковыхъ границахъ рядовыхъ своихъ членовъ земельнымъ надломъ и паспортною системою. Выходъ изъ крестьянскаго общества и даже отлучка были поставлены въ зависимость отъ согласія и разршенія міра, сельскихъ властей, домохозяевъ и родителей.
Несмотря на всестороннее и полное развитіе, современная изоляція крестьянства казалась ненасытнымъ самодержавщикамъ еще недостаточной, и Плеве готовился увнчать зданіе реформой, которая окончательно обратила бы крестьянъ въ государственное рабство. Проектъ Плеве не имлъ никакого экономическаго оправданія. Онъ былъ лишенъ даже фискальнаго значенія. Въ своей новой записк Витте обстоятельно доказываетъ, что съ повышеніемъ цнности земли и съ отмною круговой поруки обособленность крестьянства потеряла всякій смыслъ съ точки зрнія фиска. Послдній идеологъ самодержавія, Плеве руководился только политическими мотивами.
‘Воспитанные въ неустанномъ упорномъ труд,— писалъ онъ,— привыкшіе къ исконной однообразной обстановк жизни, пріученные измнчивымъ успхомъ земледльческихъ работъ въ сознанію своей зависимости отъ вншнихъ силъ природы и, слдовательно, отъ началъ высшаго порядка,— крестьяне боле, чмъ представители какой другой части населенія, всегда стояли и стоятъ на сторон созидающихъ и положительныхъ основъ общественности и государственности и, такимъ образомъ, силою вещей являются оплотомъ исторической преемственности въ народной жизни противъ всякихъ разлагающихъ силъ и безпочвенныхъ теченій’.
И Плеве считалъ своимъ священнымъ долгомъ, въ эпоху всеобщей смуты, охранить послдній оплотъ самодержавія путемъ законодательнаго закрпленія общины, неотчуждаемости надльныхъ земель и особаго строя крестьянскаго управленія и суда.
Мечты Плеве не осуществились. Буржуазное общество рукою мужественнаго революціонера смело съ дороги своего развитія человка, въ полицейскомъ фанатизм пытавшагося насильственно создать издыхающему е строю’ ту классовую опору, которую онъ потерялъ въ процесс экономической эволюціи Россіи. Дальше Плеве идти было некуда.
Изоляція деревни не могла, конечно, остановить народно-хозяйственное развитіе, но она могла задержать ростъ производительныхъ силъ страны. Крестьянство, сдавленное тисками азіатскаго политическаго режима, на три четверти превратилось въ вчно голодную, доведенную до отчаянія массу, стихійное недовольство которой является постоянной угрозой существующему строю. Аграрный терроръ и кровавыя расправы съ агентами правительственной власти стали обычными проявленіями дйствительнаго настроенія деревни.
Боле счастливая экономически крестьянская буржуазія, озлобленная одинаковымъ политическимъ гнетомъ, скованная одною полицейскою цпью съ крестьянскимъ пролетаріатомъ, поневол сливается съ обидимъ крестьянскимъ потокомъ и занимаетъ въ немъ первое мсто. Сословная обособленность сплачиваетъ разнородные элементы современной деревни и присоединяетъ ихъ въ великому освободительному движенію, въ которомъ созрвшее буржуазное общество завоевываетъ новыя формы политической жизни.
Это движеніе становится съ каждымъ дномъ все глубже и шире. Историческая могила уже раскрывается передъ абсолютизмомъ. И послдній человкъ съ планомъ, оставшійся у него, спшитъ предотвратить катастрофу, предлагая безболзненно и мирно ликвидировать старый порядокъ и, прежде всего, сословную обособленность крестьянства.
Поддерживать доле систему крестьянскаго гетто значитъ, по мннію Витте, закрывать глаза на современныя нужды и потребности и жить воспоминаніями патріархальнаго прошлаго. Крестьяне — ‘живые люди, которымъ, какъ и всмъ намъ, дороги начала личной независимости, семейной самостоятельности домашняго очага’. Поэтому, Витте готовъ снять съ крестьянъ вс спеціальныя путы, которыми ихъ такъ долго связывали. По проекту, общинное землевладніе остается только въ качеств добровольнаго товарищескаго владнія землей и превращается въ частно-правовой союзъ, лишенный государственнаго значенія. Особые сословные суды съ ихъ обычнымъ правомъ уничтожаются, какъ и особое крестьянское управленіе. Семейные раздлы, выходъ изъ общины, отлучки изъ деревня, вообще вся личная жизнь крестьянина освобождается отъ правительственной регламентаціи. Крестьянинъ долженъ стать такимъ же гражданиномъ своей страны, какъ и вс остальные.
Витте не доводитъ до конца своего проекта, онъ оставляетъ нкоторыя сословныя особенности крестьянства, связанныя преимущественно съ владніемъ надльной землей, но эти исключенія не измняютъ основной идеи его плана: ввести крестьянство въ общія правовыя условія буржуазнаго общества.
По отношенію къ предшествующей политик правительства въ крестьянскомъ вопрос, планъ Витте несомннно представляетъ крупный шагъ впередъ, но онъ страдаетъ однимъ недостаткомъ, который отнимаетъ у него всякое значеніе: онъ неосуществимъ на почв полицейскаго самодержавія. Все зданіе русскаго государственнаго строя, отъ верховъ и до урядника, покоится на безправіи и темнот милліоновъ населенія, насильственно замкнутыхъ въ сословныя рамки. Освобожденіе крестьянъ отъ гнета спеціальной опеки, сліяніе ихъ съ остальными сословіями неизбжно влечетъ за собою преобразованіе всего государственнаго механизма. Витте понимаетъ послдствія предлагаемой имъ реформы. Онъ видитъ, что граждански полноправный крестьянинъ потребуетъ своей доли въ мстномъ управленьи, и предлагаетъ образовать мелкую земскую единицу для удовлетворенія хозяйственныхъ и культурныхъ нуждъ сельскаго населенія. Дятельность этой мелкой единицы должна быть подчинена надзору земскихъ начальниковъ, но, какъ органъ управленія, новыя земскія учрежденія непосредственно примыкаютъ къ уздному земству. Укрпленное, такимъ образомъ, земство получаетъ новое право ‘извстнаго контроля’ за дятельностью низшихъ агентовъ полицейской и податной службы, которая съ уничтоженіемъ такъ называемаго крестьянскаго самоуправленія переходитъ въ исключительное вдніе правительства. Если бы проектъ Витте могъ осуществиться, онъ далъ бы новыя силы либерально-демократическому движенію, издавна пріютившемуся въ земскомъ самоуправленіи. Равноправное крестьянство, объединенное мелкими земскими организаціями, составило бы прочную опору буржуазной оппозиціи, лишенной въ настоящее время легальныхъ формъ политическаго общенія съ народомъ. Вмст съ тмъ, подчиненіе общественному самоуправленію низшихъ органовъ администраціи нарушило бы стройную систему бюрократическаго всевластія и правительственной безотвтственности, являющихся основными чертами абсолютизма. Борьба народа съ деспотическимъ произволомъ правленія и управленія получила бы новые поводы и даже легальную опору въ контрол выборныхъ властей надъ дйствіями низшей администраціи.
Конечный результатъ освобожденія крестьянства и укрпленія земской организаціи, при такихъ условіяхъ, неизбжно долженъ быть формулированъ словами самого Витте въ его извстной записк о ‘Самодержавіи и земств’, ‘правильное и послдовательное развитіе всесословнаго представительства въ длахъ мстнаго управленія неизбжно приведетъ въ народному представительству въ сфер управленія центральнаго, а затмъ и къ властному участію народа въ законодательств и управленіи верховномъ’. Такой результатъ естественно не можетъ входить въ разсчеты русской самодержавной власти. По газетнымъ извстіямъ, проектъ Витте встртилъ упорное сопротивленіе въ высшихъ сферахъ, не смотря на всю его жалкую умренность. Но не имя никакого практическаго значенія, онъ остается знаменательнымъ свидтельствомъ колебаній и растерянности правительства, свойственныхъ предреволюціоннымъ періодамъ въ жмени народовъ, когда власть пытается спасти себя усвоеніемъ политическихъ программъ своихъ противниковъ. Такъ на вар великой французской революціи, когда въ душной атмосфер деспотическаго королевства уже повяло благодтельной грозой, наиболе догадливые министры Людовика XVI сдлали отчаянную попытку мирно и безболзненно вмстить буржуазное общество въ тсныя рамки стараго режима. Но безпорядочная и нершительная политика запоздалыхъ реформаторовъ только обострила назрвшія противорчія, и бурный революціонный потокъ однимъ порывомъ смелъ, какъ упорное сопротивленіе королевскаго двора, такъ и хитроумныя комбинаціи неудачливыхъ чиновниковъ, ликвидировавъ запутанныя дда обанкротившагося государственнаго строя. Однако исторія ничему не научаетъ тхъ, это обреченъ на гибель. На зар великой русской революціи Неккеръ русскаго двора повторяетъ безплодный опытъ французскихъ министровъ и тщетно пытается отдалить послдній часъ, предлагая постепенную ликвидацію священныхъ исконныхъ устоевъ русскаго ‘строя’. Выступленіе петербургскаго пролетаріата является достойнымъ отвтомъ на эти жалкія усилія.