Внутреннее обозрение - No 9, 1880, Гольцев Виктор Александрович, Год: 1880 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 24 минут(ы)

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Наше государственное хозяйство.— Упраздненіе III Отдленія и закрытіе Верховной Распорядительной Комиссіи.— Свобода печати и народное образованіе.— Фабричные порядки.— Проявленія невжества и зврства.— Подвиги администраціи.— Въ чемъ спасеніе.— Случай съ корреспондентомъ ‘Московскихъ Вдомостей.‘

Уже много разъ, и во внутреннемъ обозрніи Русской Мысли, и на страницахъ другихъ изданій, мы указывали на крайне разстроенное, весьма опасное состояніе государственнаго хозяйства въ Россіи. Опасность эта до настоящаго времени не только не уменьшается, но увеличивается чуть ли не съ каждымъ днемъ. Тягостныя испытанія, которыя переживаетъ наша сельско-хозяйственная промышленность, побуждаютъ насъ опять говорить о необходимости кореннаго измненія нашей финансовой системы. Слдующая таблица показываетъ ростъ государственныхъ доходовъ и расходовъ въ Россіи въ теченіе послднихъ двадцати пяти лтъ:

	Доходы:	Расходы:
	Ожидалось по росписи.	Поступило.	Назначено по росписи.	Произведено.
Рублей.
1855 года	206,860,000	264,119,453	263,300,000	525,969,770
1856 ‘	210,700,000	353,587,990	271,516,000	619,365,024
1857 ‘	226,678,000-	309,412,890	258,216,000	347,855,645
1858 ‘	232,566,000	358,360,038	246,606,000	363,356,475
1859 ‘	280,736,835	344,703,157	260,201,177	350,514,918
1860 ‘	282,630,238	386,916,431	298,307,388	438,239,223
1861 ‘	334,148,013	414,584,163	332,360,706	413,796,856
1862 ‘	295,861,839	291,288,888	306,619,739	313,504,953
1863 ‘	332,160,091	339,566,550	343,867,860	384,498,637
1864 ‘	353,525,670	360,419,106	395,912,628	406,207,624
1865 ‘	357,695,408	371,267,383	376,093,514	396,677,549
1866 ‘	362,553,128	352,695,836	376,137,060	413,298,012
1867 ‘	399,670,599	419,838,426	406,026,894	424,904,090
1868 ‘	425,965,688	421,560,460	429,481,851	441,282,999
1869 ‘	428,282,029	457,496,342	439,601,863	468,797,909
1870 ‘	449,029,483	480,558,832	458,836,213	485,482,086
1871 ‘	470,691,563	508,187,576	469,165,122	499,734,633
1872 ‘	487,772,476	523,057,196	482,388,255	523,077,475
1873 ‘	511,983,742	537,942,323	506,956,070	539,140,337
1874 ‘	531,052,894	557,733,591	519,885,074	543,317,034
1875 ‘	548,670,413	576,493,152	537,414,630	543,221,521
1876 ‘	556,744,519	559,262,692	550,658,349	573,107,058
1877 ‘	558,205,223	548,830,831	552,196,701	585,044,811
1878 ‘	558,249,008	625,972,735	579,744,716	600,510,612
1879 ‘	617,097,942	—	610,715,991	—
1880 ‘	650,878,643	—	644,682,709	—

Къ расходамъ послднихъ лтъ (1876—1878) слдуетъ присоединить издержки войны, общая сумма которыхъ далеко превышаетъ милліардъ рублей.

Эти цифры заставятъ призадуматься всякаго. Государственные расходы почти утроились въ четверть вка. Такъ какъ невозможно допустить, чтобы благосостояніе Россіи также утроилось за указанный промежутокъ времени, то, не смотря на паденіе цнности бумажнаго рубля, очевидно, что податная тяжесть стала необычайно велика. Правда, государство тратитъ деньги на народныя нужды, но въ числ производимыхъ имъ расходовъ первое мсто, къ сожалнію, продолжаютъ занимать расходы военные, которые поглощаютъ почти третью часть громаднаго бюджета, а второе мсто занимаютъ платежи по займамъ, внутреннимъ и въ особенности иностраннымъ. Мы не будемъ здсь касаться вопроса о томъ, дйствительно ли необходима для русскаго народа армія чуть ли не въ милліонъ человкъ, а замтимъ только, что, во всякомъ случа, по этой стать, расходовъ возможны весьма значительныя сокращенія. Но для осуществленія этихъ сокращеній требуется измненіе теперешняго порядка составленія государственнаго бюджета.

Недавно Молва сообщила слдующій случай: ‘По смт морскаго министерства на 1879 годъ (1-я часть прилож., вдомость No 1-й) назначенъ расходъ на выдачу столовыхъ денегъ 1,424 разнымъ чиновникамъ, по 96 рублей каждому. Умножая 1,424 на 96, получимъ итогъ общаго расхода по этой стать въ 136,704 руб. Въ вдомости же этотъ итогъ обозначенъ въ 236,704 руб., т. е. увеличенъ ровно на 100,000 рублей. Та же лишняя сотня тысячъ рублей послдовательно повторяется во всхъ послдующихъ итогахъ и послужила такимъ образомъ къ излишнему ассигнованію 100,000 руб. по смт моренаго министерства. Замчательно, что эта ошибка не замчена ни составителями смты въ министерств, ни государственнымъ контролемъ, ни министерствомъ финансовъ, чиновники которыхъ, конечно, разсматривали, соображали и давали заключеніи по этому предмету. Могутъ сказать, конечно, что описки и ошибки всегда возможны. Казна не могла понести отъ нея убытка, такъ какъ излишне ассигнованныя деньги не могли быть израсходованы (чиновники все-таки не получили боле 96 рублей столовыхъ). Но курьёзъ-то и заключается въ томъ, что излишне ассигнованные 100,009 руб. могли поступить въ число ‘остатковъ’, которыми чиновники министерства распоряжаются.’

Морское министерство поспшило представить возраженіе, съ которымъ, вроятно, обидвшись, обратилось не въ газету, подмтившую промахъ, а въ Голосъ. Утшительно во всякомъ случа, что печатное слово у насъ уже начинаетъ производить надлежащее давленіе. Вотъ возраженіе морскаго министерства:

‘Въ No 207-мъ газеты ‘Голосъ’ перепечатана замтка изъ rasera ‘Молва’ объ излишнемъ занесеніи въ морскую смту на 1879 годъ 100,000 руб. на выдачу столовыхъ денегъ разнымъ чиновникамъ. Именно, на 1,424 человка, показанныхъ въ смт, считая по 96 руб. на каждаго, приходилось 136,704 руб., испрошенъ же кредитъ въ 236,704 руб. Курьёзъ, но мннію составителя замтки, заключается въ томъ, что излишне ассигнованные 100,000 руб. могли поступить въ число остатковъ, которыми излюбленные чиновники министерства распоряжаются обыкновенно для вознагражденія, въ конц года, своихъ заслугъ передъ отечествомъ.

‘Указываемая ошибка, дйствительно, вкралась въ смту, но она на столько груба, что едва ли кто откажетъ въ объясненіи ея простою опискою, проскользнувшею при спшныхъ работахъ по изготовленію смтъ къ срочному представленію въ государственный совтъ, притомъ же она ни въ какомъ случа не могла остаться незамченною впослдствіи, если бъ даже авторъ замтки и не подлился своимъ открытіемъ съ обществомъ путемъ печати. Въ данномъ случа, по поводу простой цифирной ошибки, вовсе не важной по своимъ послдствіямъ, высказаны предположенія, обличающія лишь полное незнакомство съ условіями распоряженія смтными кредитами. Сумма въ 236,704 рубля, увеличенная по недосмотру, была назначена не для разныхъ чиновниковъ, а въ числ общаго кредита на денежное береговое довольствіе строевыхъ чиновъ, на которое ассигнуется ежегодно около 3,500,000 рублей. Никакими остатками изъ этого кредита, какъ бы они ни были незначительны, министерство распоряжаться по своему усмотрнію не можетъ и они остаются сполна въ государственномъ казначейств. Въ 1879 году, значительная часть остатковъ отъ ассигнованія на береговое довольствіе строевыхъ чиновъ, далеко превышавшая вышеуказанный излишекъ въ смтномъ назначеніи на этотъ предметъ, была обращена, съ разршенія государственнаго совта, на пополненіе недостатка въ другомъ кредит, испрошенномъ по смт въ несоотвтственномъ дйствительной надобности размр, а остальныя свободныя суммы поступили, съ заключеніемъ смты, въ государственный доходъ. Само собою разумется, что объ обращеніи вышеупомянутыхъ 100,000 на награды чиновникамъ не могло быть и рчи’. {Голосъ, No 211.} Молва, понятное дло, не удовлетворилась этими объясненіями. Мы, говоритъ газета, ршительно ничего не имли собственно противъ морского вдомства и полагали, что подобный случай не составляетъ исключенія и вполн возможенъ во всхъ вдомствахъ, не только у насъ, но и въ другихъ странахъ, находящихся въ одинаковыхъ съ нами условіяхъ.

Было бы излишне напоминать, продолжаетъ Молва, что неправильныя статьи исчисленія нежелательны даже при цвтущемъ финансовомъ и экономическомъ положеніи государства. ‘Тмъ боле не должны они имть мсто тамъ, гд каждая копйка на счету, гд положеніе таково, что самыя неотложныя потребности не удовлетворяются за недостаткомъ средствъ. Извстно, напримръ, что распространеніе судебной реформы на западныя губерніи откладывалось именно въ виду стснительнаго положенія государственнаго казначейства’. {Молва, No 212.}

Почтенная газета совершенно права, и мы были очень удивлены, когда прочли въ Голос статью, которая не видитъ въ данномъ случа ничего серьезнаго, а только безвредную для государственнаго казначейства ошибку. ‘Составленіе смты, говорить Голосъ,— всегда дло спшное и не можетъ быть не спшнымъ. Смты составляются въ центральныхъ управленіяхъ на основаніи свдній, доставляемыхъ управленіями мстными, изъ которыхъ многія находятся въ весьма отдаленномъ разстояніи отъ столицы. Слишкомъ ранній срокъ доставленія этихъ свдній назначенъ быть не можетъ, потому что, въ такомъ случа, данныя для составленія смтъ будутъ страдать устарлостью. Съ другой стороны, государственнымъ совтомъ для каждой смты назначенъ довольно ранній срокъ представленія. Вслдствіе этого, учрежденіямъ, какъ составляющимъ смты, такъ повряющимъ ихъ, приходится работать усиленно и очень спшно. Чиновникъ, работающій по 15-ти и боле часовъ въ сутки при составленіи и разсмотрніи смтъ,— вовсе не рдкость. Вслдствіе такой усиленной работы, ошибки и описки весьма возможны и дйствительно случаются. Обыкновенно, одному изъ участвующихъ въ размотрніи смтъ учрежденій удается во-время замтить ихъ и исправить. Но если она даже и останется въ смт, бда не велика, и именно настоящій случай всего лучше убждаетъ въ этомъ. Излишне попавшіе въ смту 100,000 руб. не израсходованы и не могли быть израсходованы. Ни одинъ распорядитель кредита не могъ, подъ страхомъ личной отвтственности, израсходовать сумму, попавшую въ роспись по описк и явно несоотвтствующую указанной въ смт потребности, такъ какъ, по дйствующимъ правиламъ, каждая выдача производится прямымъ кредиторамъ казны и должна сопровождаться оправдательными документами. Выдачи, несогласныя со штатомъ, были бы при поврк признаны неправильными, хотя бы он были произведены изъ разршеннаго кредита’. {Голосъ, No 213.}

Молва опять таки основательно возражаетъ, что 100,000 руб. получили во всякомъ случа другое назначеніе, что вовсе не безразлично въ государственномъ хозяйств. А мы замтимъ, что напрасно онъ утверждаетъ, будто составленіе смты дло спшное и не можетъ быть неспшнымъ. При бюрократическомъ способ составленія бюджета всегда такъ, дйствительно, и бываетъ, но въ Англіи и во Франціи, напримръ, составленіе смты есть дло срочное, а не спшное, и грубыя ошибки, врод подмченной Молвою, являются невозможностію. Къ тому же такихъ ошибокъ при ближайшемъ разсмотрніи нашлось бы не малое количество. Въ той же смт и въ томъ же параграф Молва замтила новую погршность: на удовлетвореніе шести полковниковъ столовыми деньгами назначено по триста рублей каждому. По обыкновенной ариметик это составитъ всего 1,800 рублей. Но вмсто этого итога въ приложеніи къ смт находимъ цифру въ 5,256 рублей. Разница, положимъ, незначительная — только на 3,456 рублей, но нельзя того же сказать о самой ‘ошибк’. Чиновникамъ, производившимъ умноженіе, пришлось тутъ уже споткнуться и ошибаться на каждой изъ четырехъ цыфръ, вмсто одной, .какъ въ прежде указанной ‘описк.’

Безсиліе одного административнаго контроля въ государственномъ хозяйств убдительно доказано и постоянно доказывается исторіей. Чмъ обширне и населенне государство, чмъ больше развивается оно въ экономическомъ и другихъ отношеніяхъ, тмъ мене удовлетворительнымъ становится составленіе и утвержденіе государственнаго бюджета негласнымъ, канцелярскимъ путемъ, и тмъ боле нуждается финансовое управленіе въ хорошо образованныхъ должностныхъ лицахъ. ‘Техническое и научное образованіе необходимы не только потому, что управленіе податными сборами предполагаетъ многостороннее знакомство съ правомъ, юридическихъ бытомъ, промышленнымъ производствомъ, ходомъ торговли и коммерческихъ оборотовъ, но и потому, что наука облагораживаетъ и возвышаетъ духъ и длаетъ его недоступнымъ для вліянія низкихъ побужденій’ {К. фонъ-Говъ: Налоги и государственные долги, 36 (переводъ H. X. Бунге, ныншняго товарища министра финансовъ).}.

Грубыя ошибки и деликатныя взятки {Подобныя тмъ, о которыхъ разсказывалъ въ Молв г. Полетика.} нельзя искоренить иначе, какъ полною отмною бюрократическаго строя, который уже достаточно показалъ свою неповоротливость и безсиліе въ дл преобразованія нашей податной системы. Подушная подать и соляной налогъ, изумительная величина питейнаго акциза и многое множество другихъ, не столь крупныхъ пороковъ русскаго .государственнаго хозяйства, давно осуждены и обществомъ, и печатью, давно признаны и самимъ правительствомъ. Въ начал августа въ печать проникло извстіе, опять подающее надежду на скорое наступленіе хоть одного изъ ‘счастливйшихъ’ дней. Голосъ сообщаетъ, изъ вполн достоврнаго, по словамъ газеты, источника слдующее:

23-го марта прошлаго года, по всеподданнйшему докладу министра финансовъ, Высочайше повелно было приступить въ обсужденію предположеній объ отмн сборовъ, взимаемыхъ въ пользу государственнаго казначейства по подушной систем, и къ изысканію, для замны ихъ, другихъ источниковъ государственныхъ доходовъ. Съ этою цлью тогда же образована была, подъ предсдательствомъ министра финансовъ, особая коммиссія изъ представителей разныхъ вдомствъ. Къ участію въ ея занятіяхъ приглашены, сверхъ того, петербургскій городской голова, предводитель дворянства и предсдатель земской управы Петербургской губерніи. Еще весною 1879 года, коммиссіей выработаны главныя основанія предстоящей отмны существующихъ подушныхъ податей, причемъ предположено замнить ихъ тремя новыми прямыми налогами: подоходнымъ, личнымъ и подворнымъ. Для разработки, на указанныхъ основаніяхъ, подробнаго проекта каждаго изъ этихъ налоговъ, коммиссіей выдлены изъ своей среды три редакціонные отдла, подъ предсдательствомъ Д. Ф. Кобеко (подоходный налогъ), П. П. Семенова (личный налогъ) и К. И. Домонтовича (подворный налогъ).

Вс три отдла окончили въ настоящее время свои занятія, и составленные ими проекты положеній о новыхъ налогахъ, которые должны замнить подушныя подати, поступятъ на разсмотрніе общей коммиссіи въ начал осени, когда вс члены ея, посл лтняго ваканціоннаго времени, съдутся въ Петербург. При этомъ министромъ финансовъ, предсдателемъ коммиссіи, приглашено будетъ къ участію въ ея занятіяхъ возможно большее число лицъ, знакомыхъ съ подлежащими обсужденію вопросами, согласно испрошенному имъ на то Высочайшему разршенію. Публиковать выработанные редакціонными отдлами проекты, до ихъ обсужденія и согласованія въ сред общей коммиссіи, признается министерствомъ, какъ мы слышали, неудобнымъ и несвоевременнымъ. Составленіе и мотивированная редакція этихъ проектовъ, особенно по подоходному налогу, потребовали громаднаго труда, несмотря на множество подготовительныхъ работъ, исполненныхъ ране существующей при министерств финансовъ особою коммиссіей для пересмотра системы податей и сборовъ.

Намъ не совсмъ понятно, почему неудобно и несвоевременно публиковать выработанные редакціонными отдлами проекты. Ученые спеціалисты и люди, практически знакомые съ дломъ, могли бы представить замчанія и соображенія, весьма полезныя для коммиссіи, трудъ которой былъ бы такимъ образомъ значительно облегченъ. Едва ли можно предположить, чтобы опубликованіе проектовъ сопровождалось какими либо вредными для государства и народа результатами. Но русскому общественному мннію приходится до настоящаго времени ограничиваться въ большинств случаевъ ретроспективными сожалніями, удивленіями или восторгами.

Въ числ правительственныхъ мръ, возбудившихъ особенное вниманіе и чрезвычайно радостныя надеждъ? общества, первое мсто занимаютъ именные Высочайшіе указы 6 августа. Въ указ правительствующему сенату сказано:

‘Именнымъ указомъ Нашимъ, даннымъ правительствующему сенату въ 12-й день февраля 1880 года, въ видахъ прекращенія покушеній дерзкихъ злоумышленниковъ поколебать въ Россіи государственный и общественный порядокъ, учреждена, на изложенныхъ въ упомянутомъ указ основаніяхъ, верховная распорядительная коммиссія по охраненію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія. При этомъ, для объединенія дйствій всхъ властей, главному начальнику означенной коммиссіи, члену государственнаго совта, нашему генералу-адъютанту, генералу-отъ-кавалеріи, графу Лорисъ-Меликову предоставлены чрезвычайныя права.

‘Слдя, со дня учрежденія верховной распорядительной коммиссіи, за мропріятіями главнаго начальника оной, Мы убдились, что ближайшая цль учрежденія коммиссіи — объединеніе дйствій всхъ властей для борьбы съ крамолою — на столько уже достигнута вполн согласными съ видами нашими распоряженіями генерала-адъютанта графа Лорисъ-Меликова, что дальнйшія указанія Наши по охраненію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія могутъ быть приводимы въ исполненіе въ общеустановленномъ закономъ^порядк, съ нкоторымъ лишь расширеніемъ круга вднія министра внутреннихъ длъ. Вслдствіе сего, а также съ цлью большаго на будущее время упроченія единства дйствій существующихъ органовъ исполнительной власти, Мы признали за благо:

1) Верховную распорядительную коммиссію закрыть, съ передачею длъ оной въ министерство внутреннихъ ддъ.

2) ІІІ-е отдленіе собственной Нашей канцеляріи упразднить, съ передачею длъ онаго въ вдніе министра внутреннихъ длъ, образовавъ особый, для завдыванія ими, въ состав министерства внутреннихъ длъ, департаментъ государственной полиціи, впредь до возможности полнаго сліянія высшаго завдыванія полиціей въ государств въ одно учрежденіе упомянутаго министерства.

3) Завдываніе корпусомъ жандармовъ возложить на министра внутреннихъ длъ, на правахъ шефа жандармовъ.

4) Министру внутреннихъ длъ предоставить завершеніе возбужденныхъ верховною распорядительною коммиссіей вопросовъ, съ правомъ приглашать для сего, въ особыя совщанія, членовъ закрываемой нын коммиссіи.

5) Генералъ-губернаторамъ и другимъ учрежденіямъ и начальствующимъ лицамъ, въ тхъ случаяхъ, когда они, по существующему, во исполненіе указа 12-го февраля сего года, порядку, обращались къ главному начальнику верховной распорядительной коммиссіи, относиться на будущее время къ министру внутреннихъ длъ, которому предоставить, впредь до особаго указанія Нашего, высшее направленіе всхъ слдственныхъ по государственнымъ преступленіямъ длъ, на тхъ же основаніяхъ, на коихъ таковое направленіе принадлежало главному начальнику верховной распорядительной коммиссіи.

6) Въ видахъ облегченія многотрудныхъ обязанностей министерства внутреннихъ длъ безъ нарушенія опредленнаго законами Россійской Имперіи значенія сего министерства, отдлить отъ онаго: а) присоединенные къ его составу, въ 1868 году, департаменты почтъ и телеграфовъ, съ образованіемъ изъ нихъ, на прежнемъ основаніи, особаго министерства почтъ и телеграфовъ, и б) департаментъ духовныхъ длъ иностранныхъ исповданій, завдываніе коимъ, на правахъ главноначальствующаго, поручается Нами вмст съ симъ особому лицу

и 7) Распоряженія по приведенію вышеизложеннаго въ исполненіе возложить на министровъ внутреннихъ длъ и почтъ и телеграфовъ, по принадлежности предметовъ и по надлежащемъ соглашеніи съ другими вдомствами, съ испрошеніемъ, въ потребныхъ [случаяхъ, Нашихъ указаній и разршеній.

Правительствующій сенатъ къ исполненію сего не оставитъ сдлать надлежащія распоряженія’.

Министромъ внутреннихъ длъ назначенъ графъ Лорисъ-Меликовъ, а для г. Макова создано новое министерство — почтъ, телеграфовъ и духовныхъ длъ иностранныхъ вроисповданій. Въ виду сильнаго развитія почтовыхъ и телеграфныхъ сношеній и ихъ великаго значенія для государства, учрежденіе этого послдняго министерства, по всей вроятности, принесетъ нкоторую пользу, хотя, думается намъ, было бы цлесообразне соединить его съ министерствомъ путей сообщенія, а не съ управленіемъ духовными длами иностранныхъ вроисповданій. Но для насъ, конечно, недоступны т мотивы, которые вызвали упомянутое соединеніе.

Голосъ говоритъ по поводу этихъ указовъ: ‘Эти новые акты мудрости Государя будутъ встрчены всею Россіей съ чувствомъ живйшей радости и самой глубокой признательности. Они говорятъ о высокомъ довріи самодержавной власти къ своему народу, о прекращеніи чрезвычайныхъ мръ къ возстановленію порядка въ государств, объ успокоеніи общества, взволнованнаго неслыханными досел, преступленіями. Они служатъ важнымъ ручательствомъ въ томъ, что не будетъ боле преградъ къ правильному развитію Россіи, къ шествію ея по пути, на которомъ цивилизованные народы только и могутъ найти прочный порядокъ внутри и вншнее могущество’.

Газета справедливо находитъ, что главная заслуга въ этой перемн нашей внутренней политики принадлежитъ бывшему начальнику верховной распорядительной коммиссіи. ‘Никогда не забудутъ возвращенные своимъ семьямъ и школ тысячи юношей, жестоко поплатившіеся за свои увлеченія, кому они обязаны возвращеніемъ изъ ссылки, смягченіемъ не въ мру суроваго наказанія, возможностью докончить свое образованіе, сдлаться добрыми гражданами, никогда не забудутъ потерявшіе было и вновь увидвшіе дтей своихъ отцы и матери, не забудетъ и все русское общество, кто былъ въ это печальное время душою и проводникомъ гуманности въ административныхъ мропріятіяхъ, кто употреблялъ вс усилія къ тому, чтобъ отдлить праваго отъ виноватаго, жертву минутнаго увлеченія отъ закоренлаго преступника’ {Голосъ, No 218.}. Голосъ полагаетъ, что Высочайшіе указы 6-го августа должны оставить глубокій слдъ въ нашей жизни, съ разныхъ сторонъ требующей обновленія. Прекращеніе дятельности верховной распорядительной коммиссіи означаетъ собою, что прошла пора временныхъ и чрезвычайныхъ мръ и вновь настало для Россіи время правильнаго государственнаго управленія, уничтоженіе III-го отдленія собственной канцеляріи Его Величества показываетъ, что административный произволъ отнын осужденъ въ своей сущности и личная безопасность всякаго честнаго гражданина становится неприкосновенною.

Энергическая и весьма умная статья Современныхъ Извстій говоритъ, что третье отдленіе создало политическихъ преступниковъ, и изъ нихъ выросли революціонеры. Задержки естественному развитію, презрніе къ законности, оскорбленія и притсненія свободномыслящимъ врноподданнымъ, въ отношеніяхъ Бенкендорфа къ Пушкину представляющія лишь слабое подобіе того, что совершалось съ другими мене извстными Престолу умами, должны были породить зло, котораго все безобразіе, всю чудовищность оплакиваютъ теперь честные граждане. Нигилизмъ есть дитя третьяго отдленія и системы, съ нимъ связанной и ему служащей отраженіемъ.

Не будемъ продолжать выдержекъ. Печать весьма сочувственно отнеслась къ уничтоженію третьяго отдленія. Явились было сомннія въ томъ, произошла ли вслдствіе указа 6-го августа дйствительная перемна въ русскихъ учрежденіяхъ. Не есть ли это переименованіе? спрашиваетъ Страна,упоминая о переименованіяхъ Преображенскаго Приказа въ Преображенскую канцелярію, этой канцеляріи въ канцелярію тайныхъ розыскныхъ длъ и т. д. {Страна, No 62.}. Послдняя была Петромъ III уничтожена навсегда, дла ея были обречены вчному забвенію. Но, не смотря на вс эти примры, Страна вритъ, е что на этотъ разъ тайная канцелярія, въ смысл основанія внутренней политики на тайномъ розыск, упраздняется навсегда‘. Газета говоритъ, что теперь очередь за свободою печати, й прежде всего за отмною всякихъ административныхъ взысканій, т. е. предостереженій, пріостановокъ, запрещеній и т. п.

Въ качеств курьёза приведемъ нсколько заключительныхъ строкъ изъ передовой статьи ‘Московскихъ Вдомостей’, которыя также выражаютъ сочувствіе упраздненію III отдленія. Московскія Вдомости замчаютъ: ‘Напрасно извстные органы нашей печати чураются этого упраздненнаго учрежденія: можно доказать, съ документами въ рукахъ, что духъ, который въ этихъ органахъ высказывается, жилъ и въ этомъ учрежденіи, что въ немъ откликались ихъ тенденціи и мннія….’

Намъ думается, что въ рукахъ издателя Московскихъ Вдомостей могутъ находиться документы, непосредственно касающіеся лишь его газеты, и нельзя не согласиться съ г. Катковымъ, даже не видвъ его документовъ, что въ упраздненномъ учрежденіи откликались нкоторыя изъ тенденцій и мнній Московскихъ Вдомостей, et vice versa.

Мы не придаемъ особенно важнаго значенія включенію III отдленія въ министерство внутреннихъ длъ. Несомннно, что власть управляющаго этимъ министерствомъ, благодаря указу 6 августа, весьма увеличилась. Но, по совершенно справедливому замчанію Русскаго Курьера, эта реформа можетъ доставить обществу только такія гарантіи, размръ которыхъ будетъ зависть, главнымъ образомъ, отъ того лица, въ распоряженіе котораго будутъ поставлены вс полицейскіе органы Имперіи. Разъ это лицо стоитъ на высот своей задачи, проникнуто современными идеями гражданственности, воодушевлено искреннимъ желаніемъ блага своей родин и снабжено всми необходимыми полномочіями,— оно можетъ, мало-по-малу, оживить новымъ духомъ весь нашъ административный строй и, согласивъ охрану общества съ уваженіемъ къ личной свобод, открыть новую эру нашей внутренней политики. При другомъ же лиц, мене способномъ къ занятію такого высокаго поста, раздляющемъ убжденія, не гармонирующія съ духомъ новйшей гражданственности, и преслдующемъ боле узкіе идеалы, результаты могутъ получиться далеко не столь благотворные и, не смотря на новыя формы, духъ и порядки могутъ остаться прежніе {Русскій Курьеръ, No 215.}.

Высшее управленіе русскимъ государствомъ прошло нсколько фазъ. Приказы XVII вка смнились петровскими коллегіями, наконецъ, явились министерства. Техническая часть въ административныхъ порядкахъ несомннно улучшалась, но нердко подобными улучшеніями все дло и ограничивалось. Кормленіе администраторовъ и судей на счетъ управляемыхъ и судимыхъ, оффиціально изгнанное съ самаго начала XVIII вка, перешедши нсколько метаморфозъ, дошло до нашихъ дней, и лишь въ ныншнее царствованіе, благодаря судебной реформ, отмн откуповъ к другимъ преобразованіямъ, сокращено до незначительныхъ размровъ и пріобрло характеръ случайности. Съ другой стороны, личное, территоріальное и вдомственное начало продолжали смшиваться даже и въ то время, когда Россія управлялась министерствами. Если въ старину была Новгородская четь, то и теперь мы имемъ административныя учрежденія, которыя вдаютъ вс дла въ одной области, если прежде приказъ какому-нибудь дьяку Варфоломю заняться опредленнымъ дломъ велъ, къ образованію приказа, какъ учрежденія, то аналогичныя явленія происходили и въ новйшее время. Русскую интеллигенцію многіе ученые и публицисты длаютъ отвтственною за такъ называемый петербургскій періодъ отечественной исторіи. Но тутъ очевидно дйствуетъ недоразумніе. Какая интеллигенція управляла Россіею въ упомянутое время? Ломоносовы, фонъ-Визины, Радищевы, Новиковы, Карамзины, Жуковскіе? Не Бироны ли и Аракчеевы?

Зарождавшейся, конечно, водъ западнымъ вліяніемъ (многіе предпочитаютъ византійское или татарское), народной русской мысли, потому что величайшій представитель русской интеллигенціи есть мужикъ Ломоносовъ, было тсно отъ администраторовъ, тсно отъ нмцевъ-конюховъ, отъ нмокъ-баронессъ. Русская мысль, какъ остроумно замтила Молва, зачислялась въ разрядъ бдствій, которыя удручаютъ россійскую Имперію, бороться съ которыми составляетъ насущную потребность для правительства: нашъ цензурный уставъ (законы о печати) помщенъ въ XIV т. Свода Законовъ, ‘въ ‘той, говоритъ, грозной и печальной книг, лаконически трактующей о всевозможныхъ бдствіяхъ человческаго общежитія, въ ихъ числ и о печати. Не претендуя сообщить новость, напомню только, что XIV томъ заключаетъ въ себ уставъ пресченія и предупрежденія преступленій и посвященъ ссыльнымъ, бглымъ, безпаспортнымъ, тюрьмамъ и печати, какъ бы сопоставляя ее съ каторжниками, бглыми, пожарами, голодомъ, чумою и подобными имъ роковыми и неизбжными ужасами общественнаго бытія’.

Новымъ духомъ повяло, говорятъ газеты. Новымъ духомъ повяло, радостно привтствуютъ другъ друга въ обществ. Съ печати снимается спала, ее хотятъ освободить отъ постояннаго и небезопаснаго сосдства съ каторгой и тюрьмой. Отъ души радуемся и мы, журналисты, ощущая меньшую тяжесть на своихъ плечахъ, мене острыхъ препятствій для своего языка. Но мы уже настаивали на той мысли, что въ государственномъ стро одна важная перемна влечетъ за собою рядъ другихъ, или остается на бумаг, какъ турецкая конституція. Вс учрежденія государства, вс факторы, которыми опредляется общественная жизнь, находятся между собою въ тсномъ соотвтствіи. Какъ уровень воды въ сообщающихся между собою сосудахъ стремится находиться на одной линіи, такъ и вс учрежденія и законы стремятся къ регулированію однимъ и тмъ же принципомъ.

Но, конечно, для укрпленія учрежденія, для надлежащаго роста закона, необходимо, чтобы сознаніе его пользы или настоятельной важности воспиталось у значительнаго числа гражданъ, если не у всхъ. Къ сожалнію, наше образованіе до послдняго времени отождествляло достоинство гражданина съ добродтелью Молчалива или геройствомъ Держиморды. Читатели помнятъ, вроятно, исторію съ г. Сигомъ, одесскимъ педагогомъ, исторію, которая вызвала такой дружный взрывъ негодованія нашей печати. Сиги, оказываются, водятся и въ другихъ мстахъ. Ялтинскій корреспондентъ Новаго Времени {Новое Время, No 1063.} разсказываетъ слдующій случай:

‘Недавно у насъ случился эпизодъ, хорошо обрисовывающій порядки мстной гимназіи и нравственную правоспособность лицъ, поставленныхъ во глав управленія. Засдалъ, видите ли, педагогическій совтъ ялтинской женской прогимназіи подъ предсдательствомъ инспектора мстной мужской прогимназіи — одного изъ стаи славной — доблестныхъ чеховъ, призванныхъ володть нами. Говорили на совт много — сказали мало, въ протоколъ не внесли ничего. Одна изъ учительницъ, почтенная личность, весьма уважаемая въ Ялт, дерзнула обратиться къ инспектору-съ просьбой позволить занести въ протоколъ ея мнніе о неправильно произведенномъ экзамен но ея предмету, но безъ нея. Инспекторъ отвтилъ кратко, но выразительно: не хочу!— Его попросили мотивировать свой отказъ боле законно.

— Да что съ вами толковать: вы неприличная женщина!…

Вс, разумется, были ошеломлены, тогда инспекторъ-чехъ, въ подтвержденіе неприличности учительницы, пояснилъ:

— Я разъ встртился на улиц съ вами и вы мн не поклонились! Господинъ, шедшій со мною, сказалъ даже: о, я бы проучилъ эту дуру!…

Представьте себ впечатлніе этой выходки. Недаромъ упрекаютъ учениковъ и ученицъ ялтинскихъ гимназій въ неумніи держать себя: чего же ждать отъ нихъ, если выписанные изъ Праги педагоги подаютъ имъ столь блистательные примры вжливости и уваженія къ женщин?! Ошеломленная учительница не ршилась отвчать бранью на брань,— она отвчала только напоминаніемъ, что здсь валъ засданія педагогическаго совта, предложила ему придти въ себя и поразмыслить о томъ, что онъ говоритъ, но увлекшійся инспекторъ закусилъ удила и, увлекаемый благоговйнымъ молчаніемъ слушателей, продолжалъ въ томъ же род. Начальница женской прогимназіи сіяла отъ удовольствія, внимая ему, ей давно хотлось выжить учительницу, мшавшую ей устраивать здсь свои дла. Оскорбленной женщин осталось одно — обратиться съ жалобой, куда слдуетъ. Храбрый инспекторъ, угнавъ объ этомъ, струсилъ. Является самъ къ обруганной имъ женщин, та его не принимаетъ, пишетъ извинительное письмо (доставленное намъ въ редакцію), на которое не получаетъ отвта. Видя, что такимъ путемъ ничего не подлаешь, инспекторъ кидается къ попечителю. Онъ представляетъ ему учительницу, какъ не соотвтствующую своему назначенію, проситъ ея отставки, которая, разумется, не заставляетъ себя долго ждать. Въ Ялт вс, начиная отъ властей и кончая ея временными жителями, глубоко возмущены этою несправедливостью, особенно родители воспитанницъ женской гимназіи, которые, такимъ образомъ, лишились одной изъ лучшихъ своихъ преподавательницъ.

Всего комичне письмо инспектора. Мы приводимъ изъ него нсколько перловъ: оскорбленіе нанесено имъ учительниц, видите ли, потому, что ‘событія послднихъ дней вывели (бднаго инспектора) изъ терпнія и совершенно разстроили. Онъ чувствуетъ себя очень плохо, хотя и не знаетъ причины этому. Онъ, видите ли, перенесъ въ свое время много непріятностей — и ‘вотъ слды перенесеннаго горя’. ‘Въ моихъ словахъ (дура, неприличная женщина) не было ничего преднамреннаго, нарочно подготовленнаго, это просто звуки, произнесенные въ какомъ-то забытьи. Тмъ боле досадно мн, что я повторялъ слова человка, которому при встрч я и руки не подалъ бы… Неужели вы захотите эксплуатировать мою ошибку? восклицаетъ инспекторъ дале. Зачмъ вы раздуваете искру въ огонь (все это подлинные перлы инспекторскаго краснорчія). Я аплодирую къ врожденной женщин мягкости и прошу поврить, что ваше согласіе на мое предложеніе — простить меня — сдлаетъ большую честь вашему уму и еще боле сердцу. Вы одержите побду надъ страстью вашей и моей (?1). Я все это длаю для того, что не хочу выносить сора изъ избы: я очень не люблю, чтобы обо мн говорили (еще бы!) и я одинаково смущаюсь, какъ хорошими, такъ и дурными отзывами (какой подумаешь застнчивый!). Кром того, я васъ спрашиваю: не совстно ли вамъ будетъ преднамренно, обдуманно, вполн сознательно прибавлять послднія капли въ чашу горечи, которую я выпилъ (безграматно — какъ же это прибавлять капли въ выпитую уже чашу?) — я говорю искренно и откровенно и honny soit qui mal у pense!

P. S. Всякая вражда есть только недоразумніе, сказалъ одинъ изъ ораторовъ на праздник Пушкина въ Москв!’

Послдній перлъ лучше всего!…

Впрочемъ, вс эти перлы и раскаянія не помшали устроить отставку оскорбленной имъ учительницы.

Послдній перлъ, дйствительно, крайне характеренъ. Батюшка, съ церковной каедры обзывавшій всхъ дворянъ нигилистами и злодями, ссылается на передовую статью Московскихъ Вдомостей, г. Булюбашъ, осужденный, какъ клеветникъ, обляется и превозносится юристами г. Каткова, педагогъ, совершившій отвратительный, глубоко безнравственный поступокъ, чтобъ увернуться отъ послдствій этого поступка, взываетъ, какъ г. Катковъ, что ‘всякая вражда есть только недоразумніе’! О, нтъ, господа Сиги! Ненавидть развратителей нашихъ дтей, презирать клеветниковъ и доносчиковъ — не христіанское, конечно, дло, но эта ненависть и презрніе кипятъ въ каждомъ честною человк, они являются роковыми послдствіями дяній и писаній господъ, о которыхъ мы упоминали. Вражда съ Булюбашами, Сигами и Раздеришиными составляетъ гражданскій долгъ, и когда вс образованные люди, большинство ихъ по крайней мр, будутъ исполнять этотъ долгъ, дятелямъ, похожимъ натри названныхъ,придется плохо. И скоро придется плохо.

Надо надяться, что правительство приметъ въ ближайшемъ будущемъ цлесообразныя мры и противъ другаго общественнаго зла, на которое уже давно указываетъ печать, бороться съ которымъ, на сколько это было въ его власти, принялось отчасти и земство. Я имю въ виду фабричные порядки, о которыхъ мн приходилось уже говорить на страницахъ внутренняго обозрнія ^Русской ‘. Нервно сгорла въ Петербург табачная фабрика Шапшала. Этотъ пожаръ служитъ новою ужасающею иллюстраціею недостатковъ нашего фабричнаго законодательства. Новое Время напечатало по этому поводу прекрасную передовую статью, которая дышетъ честнымъ негодованіемъ. Съ особеннымъ удовольствіемъ приводимъ выдержки изъ статьи газеты, къ которой Русская Мысль не иметъ основаній вообще относиться сочувственно. ‘Вы читали, говоритъ Новое Время, потрясающія душу подробности пожара на фабрик Шапшала. Не стихія губила, безсмысленная и безжалостная, а губилъ сообразительный человкъ, презрнный торгашъ, для котораго жизнь работницъ ничто въ сравненіи съ горстью табаку. Его душа не дрогнула передъ криками и отчаяніемъ не только взрослыхъ, но и дтей. Несчастныя дти, принужденныя размнивать дтскіе годы на ничтожный заработокъ, цлый день запертыя въ удушливой атмосфер, были лишены права спасать свою жизнь, единственное благо ихъ, можетъ быть, единственную ихъ собственность. Ихъ заперли, какъ зврей въ клтку, и въ ужас и отчаяніи они кидались въ окна и погибали. А презрнный и сообразительный торгашъ производилъ обыскъ у работницъ, чтобы ни одна щепоть табаку не ушла изъ фабрики, онъ преспокойно подвергалъ опасности человческія души, слышалъ крикъ и вопли дтей, видлъ испуганныя, молящія, помертвлыя лица, видлъ смятеніе, какое только можетъ быть въ толп въ нсколько сотъ человкъ, но все это было ничто передъ высшими соображеніями бездушнаго взрослаго человка. Двери держались на запор, въ нихъ стучали извн, пламя проникало въ помщеніе несчастныхъ работницъ, м первобытный способъ осады — бревно — наконецъ, выбило дверь и толпа ринулась, давя другъ друга въ страшномъ безпамятств….

Жизнь и здоровье рабочаго люда дешево цнятся на Руси. Г. Молчановъ сообщаетъ любопытныя свднія о томъ, какъ производятся извстныя металлическія издлія въ Павлов — Вормс. Вотъ, напримръ, описаніе процесса закалки металла на фабрик Завьялова. Въ сторонк, къ полю, стоитъ маленькій каменный домикъ, съ двумя высокими трубами. Въ низкой комнат, которая ‘иметъ до четырехъ саженъ въ длину и до двухъ въ ширину, сидятъ двое рабочихъ. Передъ каждымъ изъ нихъ стоитъ жаровня съ тлющимъ углемъ, ручные мха и высокій горшокъ съ масломъ. Рабочій беретъ лезвіе, раскаливаетъ его на жаровн и затмъ опускаетъ въ масло,— голубой, дымокъ смрада и гари взовьется въ тотъ же мигъ. ‘Я вошелъ въ эту кузницу, пишетъ г. Молчановъ, въ 10 часовъ утра и уже въ этотъ часъ не только внутренность ея, но и все зданіе было окутано цлымъ облакомъ этого смрада. Мой проводникъ не ршался даже вести меня сюда:

— Вонь ужасная-съ, терпть невозможно, пояснилъ онъ мн, нарочно ее и отнесли подальше, а то на все село смраду напуститъ….

— Работаете безъ смны? спрашиваю у закальщиковъ.

— Безъ смны.

— Ничего, попривыкли къ смраду-то?

— Привыкнешь! Какъ, пошабашишь, такъ не знаешь что тутъ длать — голову ли расшибить, али водки напиться…. вотъ теб и привыкли….

Эти рабочіе получаютъ до 1 ¹/₂ и 2-хъ рублей въ недлю. Вотъ, подите же — есть у завьяловской фабрики извстность завидная, барыши хорошіе, а для самой ужасной работы она построила такую клтушку, гд и безъ масляныхъ тучъ роимъ задохнуться отъ одной тсноты можно!’

Изобртательность рыцарей индустріи по истин удивительна, когда дло касается полученія барыша не съ помощію знанія и труда. Новороссійскій Телеграфъ {Новороссійскій Телеграфъ, No 1614.} передаетъ, что арендаторы одесской писчебумажной фабрики обратились къ мстному градоначальнику съ слдующимъ предложеніемъ: пусть градоначальникъ вызоветъ со стороны данъ-благотворительницъ организацію сбора исписанной и негодной бумаги, за которую арендаторы фабрики предлагаютъ по тридцати копекъ съ пуда. Эти деньги должны поступать на воспитаніе сиротъ, на призрніе стариковъ и тому подобныя благотворительныя цли. Объясненіе этой человколюбивой зати гг. фабрикантовъ заключается въ томъ, что они въ настоящее время платятъ за пудъ исписанной и негодной въ употребленію бумаги по два и по три рубля. Гешефтъ этотъ едва ли удастся, замчаетъ Новороссійскій Телеграфъ. Дйствительно, пріемъ слишкомъ уже грубъ.

Много еще невжественнаго и дикаго въ русскомъ обществ. Въ поневжскомъ узд былъ недавно такой случай. Въ деревн Шавдыняхъ, молдочанской волости, крестьяне поймали злоумышленника, покушавшагося украсть лошадей. Онъ былъ доставленъ въ уздное полицейское управленіе въ самомъ жалкомъ вид. Крестьяне сначала избили его до потери сознанія толстыми веревками, а потомъ разрзали животъ {Виленскій Встникъ, No 152.}. Близь Динабурга, четверо крестьянъ убили также крестьянина-конокрада камнями по голов. Въ Недлю пишутъ о слдующемъ случа съ сестрою милосердія въ миргородскомъ узд. ‘Пріхала она въ село дезинфецировать, а въ сел знали уже о ‘бунтахъ’, имвшихъ мсто по сосдству. Вваливаются въ ея комнату нсколько мужиковъ и начинаютъ ее допрашивать: ‘Що ты таке?’ желая этимъ вопросомъ выразить: что ты за птица такая, что лзешь къ намъ въ хаты и хочешь распоряжаться тамъ, гд въ самыя плохія для мужика времена уважалась его личность и его свобода. Сестра милосердія сердится и отвчаетъ, что. она — ‘человкъ’. По-малорусски ‘чоловікъ’ значитъ мужчина. Мужики изумлены, тревога ихъ усиливается, и они намрены освидтельствовать барыню, въ самомъ ли дл это мужчина. ‘Можетъ, у нея хвостъ есть, можетъ она шерстью обросла — кто ее знаетъ’. Сестра милосердія пугается и проситъ, чтобъ если ужъ свидтельствовать, то пусть свидтельствуютъ бабы. Крестьяне согласны: бабы такъ бабы, хотя и странно это, если прізжая объявила себя мужчиной. Освидтельствовали бабы и объявили собравшемуся селу, что прізжая женщина хвоста не иметъ, шерстью не обросла, вообще никакихъ признаковъ вдьмы не иметъ. Но встревоженные мужики не ршаются выпустить ее: если она пріхала не съ злымъ умысломъ, то зачмъ объявила себя мужчиной. Очевидно, что тутъ что-то не ладно. Ее ведутъ въ волостное правленіе (или въ такъ называемую сборную), но на дорог встрчается какая-то прозжая особа и спасаетъ бдную мученицу за цивилизацію и медицину, ее увозятъ въ Полтаву.’

Корреспондентъ Новостей сообщаетъ изъ Янова, что въ деревн Миканцахъ, не далеко отъ этого города, молнія зажгла хату. Побжали за водой, но крестьянинъ, на двор котораго былъ колодезь, не позволилъ черпать воду, потому что зажженное грозой должно безпрепятственно горть. Не одно крестьянство, конечно, отличается суевріемъ и невжествомъ: это общая болзнь русскаго государства. Фельетонистъ Курьера {Русскій Курьеръ, No 216.} искусно сгруппировалъ факты, когда невжество поддерживалось безтактностію и неразуміемъ представителей высшихъ классовъ, когда оно питалось пасущими и правящими. Мы приведемъ только одинъ случай, весьма характерный. Дло происходитъ въ Курской губерніи.

‘Въ одной изъ деревень, гд свирпствовалъ дифтеритъ, отрядъ Общества Краснаго Креста предполагалъ производить дезинфекцію домовъ. Предположеніе однако вызвало упорное сопротивленіе со стороны крестьянъ, между которыми особенною назойливостью отличался парень лтъ 25. Колодой крестьянинъ выдавалъ себя за пророка, способнаго вылчивать вс болзни и выгонять нечистыхъ. Толки его произвели между крестьянами большое волненіе и тогда урядникъ, чтобы дать возможность персоналу Краснаго Креста окончить свои занятія, задержалъ парня и отправилъ его къ становому. У того въ квартир начался допросъ. Парень Фроловъ вретъ, какъ Никашка въ ‘Горькой судьбин’:

‘Я могу теперича всхъ вдьмъ созвать. Скажу — и кончено. А нечистому…. этому супротивъ меня устоять никакъ невозможно,— слово такое знаю. Опять же я съ самаго младенчества оченно насчетъ его понимаю. Какъ я еще родился, сейчасъ же и говорю: ‘выгоните,— говорю,— этихъ бабъ: он — вдьмы’. Вотъ оно дло-то какое!… Только долженъ я вамъ, ваше благородіе, сказать, что за мой за этотъ даръ большое я испытаніе претерплъ…. въ воронежскомъ острог сколько времени высидлъ….’

Парень вретъ, а становой слушаетъ, затмъ онъ что-то намоталъ себ на усъ о медицинскихъ способностяхъ Фролова и послалъ его для экзамена къ земскому врачу. Врача не оказалось, тогда становой самъ произвелъ поврочное испытаніе чародя и, наконецъ, глубоко убжденный въ его чудодйственной сил, окончательно увровалъ. Онъ не только призналъ правдой все вранье Фролова, но поручилъ даже ловкому парню для лченія родную дочь, страдающую хроническимъ воспаленіемъ, и тотъ по своей бсовской наук принимается за изгнаніе ‘нечистаго’ изъ дочери сто благородія….’

Представители другой отрасли администраціи поступаютъ не мене прекрасно. Виленскій Встникъ сообщаетъ {Виленскій Встникъ, No 157.}, что ’24 іюля, подъ вечеръ, въ госпиталь св. Якова былъ привезенъ больной отставной солдатъ. Такъ какъ вс мста были заняты больными, то привезшему посовтовали обратиться въ госпиталь Савичъ. Привезшій отвчалъ, что туда онъ уже обращался, но что и тамъ вс мста заняты. Однако, это объясненіе ни къ чему не повело, и его оставили стоять во двор съ телжкою и больнымъ. Постоявъ нкоторое время и не видя около себя людей, привезшій оставилъ солдатика во двор госпиталя, а самъ ухалъ тишкомъ. Оставленнаго солдата скоро замтили и выпроводили за ворота госпиталя. Въ пятницу, утромъ, этотъ несчастный солдатъ найденъ мертвымъ на берегу Виліи, недалеко отъ госпиталя св. Якова. Полагаютъ, что онъ хотлъ напиться и потому спустился къ рк, гд и умеръ.’

Трудно ршить, что хуже: подобнаго ли рода бездйствіе власти, или такая дятельность, какую проявляетъ, напримръ, администрація тифлисскаго узда. Въ числ многихъ другихъ случаевъ, корреспондентъ Обзора {Обзоръ, No 544.} изъ Авчалъ разсказывалъ слдующій: ‘На дняхъ, писалъ корреспондентъ, въ Авчалахъ явился приставъ съ приказомъ отъ узднаго начальника погнать жителей на постройку колеснаго пути отъ станціи Авчалы до селенія Глдани. Проведеніе дорогъ — вещь безспорно очень хорошая — составляетъ обязанность всякаго мудраго и преданнаго длу правителя уздомъ, но только тогда, когда отъ этого есть какая-нибудь польза для мстности въ торговомъ, промышленномъ или, наконецъ, въ военномъ отношеніяхъ. Но такими ли соображеніями руководствовался, въ данномъ случа, нашъ уздный начальникъ?

Въ самомъ дл, изъ Авчалъ въ Глдани существуютъ и безъ того дв дороги, одна по оврагу подъ названіемъ, другая въ обходъ, черезъ глданскія поля и мсто называемое Дояни. Къ чему же было строить еще дорогу, заставлять жителей жертвовать дорогимъ для нихъ временемъ жнитва, покосовъ и обработки садовъ? Отвтить на это нетрудно, если читатель приметъ въ соображеніе, что въ сел Глдани иметъ лтнюю резиденцію нкій г. Акимовъ, членъ губернскаго по крестьянскимъ дламъ присутствія, умющій устраивать весьма вкусные обды и обдлывать весьма искуссныя дла. Этотъ г. Акимовъ, чтобы отправиться въ Тифлисъ, прізжаетъ изъ Глдани на Авчальскую станцію въ кабріолет, и понятно, что для этого недостаточна мизерная дорога по-оврагу или въ обходъ, а нужна прямая, хорошая….

Жители Авчалъ, не смотря на увренія пристава, что постройка этой дороги предписана губернаторомъ, сразу же пронюхали въ чемъ дло и убдились, что дорога Длается для акимовскаго кабріолета. Но что имъ было длать, приказано — и баста. Впрочемъ, г. Акимовъ или чины уздной власти сами, вроятно, догадались, что безъ выставленія особыхъ причинъ проведенія этой дороги какъ-то неловко, и вотъ, между крестьянами распущенъ нелпый слухъ, будто скоро къ г. Акимову въ гости подетъ на обдъ одна высокопоставленная особа, и что потому необходимо проложить хорошій путь.

Слухъ этотъ оказалъ должное вліяніе на наивныхъ крестьянъ и цль пристава и г. Акимова достигнута: для одного строится удобное сообщеніе къ станціи, для другаго къ вкуснымъ обдамъ…. А что за все это страдаютъ крестьяне съ ихъ женами и дтьми — до этого нтъ никому ни малйшаго дла.

Но авчальцевъ всего боле безпокоитъ то обстоятельство, что дорогу приходится проводить черезъ авчальское кладбище и придется перерывать и перекапывать могилы своихъ отцевъ, дтей и женъ. У авчальцевъ, какъ они сами утверждаютъ, никогда не хватило бы ршимости на подобное святотатство, если бы не было на то приказанія.

И все это длается въ самую пору сельскихъ работъ, когда каждый часъ приноситъ крестьянину обезпеченіе на цлый мсяцъ. При истребленіи саранчи, изнурившей авчальцевъ въ конецъ, крестьянамъ выдавали по крайности хлбъ, а тутъ они сами должны содержать себя при ныншней дороговизн.’

Много могли бы мы привести подобныхъ случаевъ, если бъ не боялись утомить ихъ печальнымъ однообразіемъ вниманіе читателей. Земля наша велика и обильна, да порядку въ ней нтъ, приходится намъ говорить и въ послдней четверти XIX вка. Страна находитъ, что учрежденіе урядниковъ, это необходимое и принесшее уже не мало пользы, по мннію газеты, учрежденіе, есть шагъ къ созданію въ уздахъ хотъ нкоторой безопасности жизни и имущества, дотол совершенно отсутствовавшей (?). Петербургская газета говорятъ въ настоящемъ случа пустяки. Никакой необходимости въ урядникахъ не было, да и до сей поры нтъ. Пользу они, дйствительно, принесли въ нкоторыхъ случаяхъ, но и вреда отъ нихъ было не мало, вслдствіе замашекъ урядниковъ уловлять духъ. Впрочемъ, объ этомъ толковать теперь не представляется надобности. Не урядники, конечно, смягчатъ нравы и создадутъ безопасность въ нашей деревн, какъ не полиція подыметъ благоустройство и благочиніе въ нашихъ городахъ. Наше спасеніе заключается въ широкомъ распространеніи образованія, въ развитіи уваженія къ личности, въ обезпеченіи учрежденіями и законами ея неприкосновенности. Необходимо, чтобы либералъ и консерваторъ чувствовали себя не рабами, а гражданами государства, чтобъ они могли честно поработать, по своему разумнію, дома и смло постоять за достоинство родины на чужбин. За-границей, гд прежде видали преимущественно нашихъ баръ и купчинъ, сорившихъ деньгами и учинявшихъ безобразія, гд привыкли слышать отъ крупныхъ и мелкихъ представителей русской дипломатіи пренебрежительные отзывы о нашемъ общественномъ мнніи и полныя ненависти выходки противъ славянъ, теперь начинаютъ замчать, что на Руси существуютъ люди получше. На дняхъ въ Московскихъ Вдомостяхъ {Московскія Вдомости, No 227.} г. Васильевъ (это, кажется, псевдонимъ) разсказалъ слдующее происшествіе. Городъ Льежъ (Бельгія) давалъ банкетъ иностраннымъ журналистамъ. Приводимъ подлинныя слова т. Васильева.

Во время банкета оркестръ. началъ исполнять національные гимны различныхъ странъ. Это была прекрасная мысль. Сначала заиграли англійскій гимнъ, и вс англичане немедленно поднялись на своихъ мстахъ. Затмъ послдовало Partant pour la Syrie, Марсельеза, голландскій гимнъ, прусскій гимнъ. Я съ нетерпніемъ ожидалъ скоро ли раздастся наше Боже, Царя храни!

Возл меня сидлъ комендантъ. Оркестръ былъ военный. Я обратился къ коменданту:

— Скоро ли будетъ русскій гимнъ?

— Comment donc, monsieur. Mais tout а l’heure.

Комендантъ бросилъ свою салфетку и побжалъ въ другую комнату, гд помщалась музыка. Возвращается чрезъ нсколько минутъ и говоритъ, что послали за нотами. По прошествіи другихъ пяти минутъ оказывается, что ноты заперты у ‘капельмейстерши’ и что ея нтъ дома.

Позвольте, какое мн дло было до того, гд находится эта почтенная дама! Мн нуженъ былъ нашъ гимнъ.

Мн предлагаютъ переговорить съ капельмейстеромъ. Иду къ нему. Тотъ въ совершенномъ отчаяніи:

— Monsieur, mais si j’avais pu prvoir….

О! вы не можете представить себ, какъ именно на чужбин крпнетъ и растетъ любовь и привязанность къ родин! Какъ? Играютъ національные гимны различныхъ странъ, собранныхъ на банкет, а я не услышу моего роднаго гимна? Это невозможно. Я объявляю, что немедленно оставляю банкетъ.

— Mais, monsieur, si vous le dsirez, nous allons immdiatement cesser d’excuter les hymnes nationaux.

Да, это нужно было сдлать, и оркестръ немедленно прекратилъ исполненіе дальнйшихъ гимновъ. Мн предложили какую-то очень мудреную комбинацію. Пусть я предложу тостъ, въ которомъ скажу: если вы, милостивые государи, не слыхали русскаго гимна за отсутствіемъ нотъ, то вы за то слышите теперь голосъ русскаго и т. д. Это выходило что-то совсмъ иное, нежели мн было нужно. Я объявилъ, что не стану предлагать никакого тоста, но что прошу trиs vivement г. бургомистра произнести слдующій тостъ:

‘Я предлагаю, милостивые государи, выпить за вс страны, народные гимны которыхъ, къ сожалнію, не могли быть исполнены за отсутствіемъ нотъ.

Не далеко отъ меня сидлъ какой-то господинъ. Ничего не говоря, онъ протягиваетъ мн свою карточку. Читаю: Диллонъ, корреспондентъ отъ Journal de St.-Ptersbourg. Чрезъ мгновеніе бургомистръ встаетъ и произноситъ желаемый тостъ. Буря рукоплесканій. Съ разныхъ сторонъ ко мн протягиваются бокалы, къ ‘русскому журналисту’, съ другаго конца стола подходятъ чокнуться представители внскихъ и берлинскихъ газетъ. Диллонъ такъ и сіяетъ. Сіяетъ и какой-то французскій корреспондентъ, который сидлъ напротивъ меня и все видлъ:

— Eh bien, monsieur, vous tes content? Tout est sauv, n’est-ce pas?

У насъ нтъ ни малйшей охоты иронизировать надъ патетическимъ тономъ г. Васильева. Наоборотъ, по нашему мннію, онъ поступилъ какъ добрый русскій, и за это ему искреннее спасибо. Но не поймутъ ли Московскія Вдомости (не поймутъ, конечно), что языкомъ г. Васильева не сметъ говорить ни г. Булюбашъ, ни г. Сигъ, что эти господа навлекаютъ позоръ на русское имя?

В. Г.

‘Русская Мысль’, No 9, 1880

OCR Бычков М. Н.

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Читайте также: