Удобный случай.
Удобный случай.
Разсказъ Леона де-Тенсо.
I.
I.
Преданный вамъ Жоржъ’.
II.
II.
Искренно преданная вамъ Энидъ Вальтонъ’.
М.
‘Русская Мысль’, кн. XII, 1893
Удобный случай, Тенсо Леон, Год: 1893
Время на прочтение: 18 минут(ы)
Въ послднихъ числахъ мая, только что мы вышли изъ-за стола, я, моя жена и моя теща, удостаивающая обдать у насъ разъ въ недлю, какъ намъ подали письмо, пришедшее въ этотъ день изъ Америки.
— Всти отъ Жоржа,— проговорила моя жена, вскрывая конвертъ вынутою изъ волосъ шпилькой.
Жоржъ, племянникъ моей тещи, женился въ Филадельфіи на богатой наслдниц подъ условіемъ, что онъ никогда уже не покинетъ Америки. Мы считаемъ его человкомъ навсегда для насъ исчезнувшимъ и нами потеряннымъ, но всякій разъ, когда дло доходитъ до сравненія его богатства съ нашимъ весьма скромнымъ достаткомъ, мы невольно поддаемся чувству своего рода восхищенія Жоржемъ. Къ этому особенно склонна мадамъ де-Шанневиль, моя теща, и хотя сама дала за дочерью ничтожное приданое, никогда не пропускаетъ случая поставить мн на видъ ловкость кузена моей супруги, съумвшаго сдлать блестящую партію, чмъ порою порядочно-таки раздражаетъ меня.
— Ахъ, чортъ возьми!— не выдержалъ я однажды.— Если бы я задался цлью жениться непремнно на обладательниц милліоновъ, я не имлъ бы счастья называться вашимъ зятемъ.
Мн поручено было прочесть вслухъ письмо Жоржа въ то время, какъ моя жена разливала кофе. Съ тмъ лаконизмомъ, въ которомъ уже чувствовалось вліяніе его новаго отечества, кузенъ писалъ:
‘Энидъ отправляется въ Европу съ слдующимъ пакетботомъ, чтобы присутствовать на байрейтскихъ представленіямъ. До Парижа, гд она остановится на мсяцъ, она додетъ съ нашими хорошими знакомыми. Будьте добры, милая Антуанета, встртьте ее на вокзал Сенъ-Лазаръ и проводите до гостиницы, гд вы приготовите для нея помщеніе. А за симъ моя свояченица стснять васъ своею особой не будетъ. Она привыкла обходиться безъ посторонней помощи и, наврное, найдетъ сотни друзей. Единственное затрудненіе въ томъ, чтобы хорошо устроиться съ перваго раза, что и сдлается, благодаря вамъ, въ наилучшемъ вид. Когда вы отправитесь на станцію, держите въ рукахъ нумеръ Фигаро, чтобы Энидъ по этому могла васъ узнать. Мы вс здоровы и обнимаемъ васъ такъ же, какъ и вашу матушку. Жерому наши рукопожатія.
Порученіе не представляло собой ничего особенно труднаго. Въ Париж нтъ недостатка въ хорошихъ отеляхъ, и мы отлично знали, что Энидъ Вальтонъ, не задумываясь, можетъ тратить въ день на квартиру и столъ четыре или пять полуимперіаловъ. По письмамъ Жоржа, получаемымъ довольно рдко, намъ уже было извстно, что его своячениц двадцать четыре года, что собою она не хороша, но очень мила, обожаетъ шумъ, балы, флиртъ, всякія развлеченія и все, что ей полагается въ качеств американки. Она широко пользуется свободой, по скольку то дозволяютъ ея крупное состояніе, ея воспитаніе, обычаи ея родины и, въ особенности, независимое положеніе одинокой двушки. Словомъ, для любителей женщинъ такого сорта она должна быть очаровательнымъ въ своемъ род экземпляромъ.
Надо замтить, что сами мы принадлежимъ къ числу французовъ, держащихся старыхъ завтовъ. До того времени, когда я покинулъ родительскій домъ, чтобы вольноопредляющимся отбыть воинскую повинность, я отправлялся спать не иначе, какъ зайдя предварительно поцловать мою матушку,— привычка ршительно несовмстимая съ бурною жизнью. Что же касается моей жены, то я въ первый разъ говорилъ съ нею наедин лишь по выход изъ церкви. Мадамъ де-Шанневиль неотступно удручала насъ своимъ присутствіемъ во весь вечеръ, слдовавшій за совершеніемъ брака въ меріи. Я скажу даже, что надзоръ ея за нами никогда не былъ настолько подозрительнымъ, какъ въ это именно время, подъ тмъ предлогомъ, будто это особенно требуется ‘приличіями’, что дало мн поводъ заподозрить покойного господина де-Шанневиль въ серьезномъ отступленіи отъ ‘приличій’, при такихъ же точно обстоятельствахъ.
Моя теща ни словечка не проронила, когда мы читали письмо ея племянника. Мы съ женою обсуждали вопросъ о выбор отеля, наиболе подходящаго для Энидъ, принимая въ соображеніе и наши собственныя удобства. Отель Вашингтонъ, на бульвар Гаусмана, гд останавливаются самые богатые американцы, имлъ за собою очень серьезныя преимущества. Но одно важное неудобство побудило меня устранить его безъ всякихъ колебаній: онъ расположенъ рядомъ съ домомъ, въ которомъ я живу.
— Эта эмансипированная двица станетъ являться сюда по двадцати разъ на день,— сказалъ я жен.— Простись тогда съ тишиной и спокойствіемъ… Благодарю покорно! Лучше пристроимъ ее на порядочномъ разстояніи. Что вы скажете относительно отеля Континенталь, до котораго отъ насъ минутъ двадцать зды?
Ршеніе тотчасъ же состоялось въ пользу отеля Континенталь, причемъ теща не попыталась даже поставить на видъ преимущества Grand-Htel’я. Такое необычное воздержаніе отъ спора должно было бы побудить меня держаться на-сторож. Но я остался спокоенъ, убаюканный мнимою безопасностью. Мадамъ де-Шанневиль отбыла отъ насъ очень рано, вопреки своей привычк держать насъ на ногахъ до полночи. И этотъ день былъ однимъ изъ самыхъ пріятныхъ для меня праздниковъ за долгое время,— теща выбрала для обдовъ у насъ воскресенье на томъ основаніи, что ея кухарка выговорила себ право отлучаться изъ дому каждую недлю.
На слдующій день къ концу нашего завтрака мадамъ де-Шанневиль опять явилась, что совсмъ не согласуется съ установленнымъ modus vivendi. Въ обычной повседневной жизни мы не проявляемъ большого стремленія видаться часто. Въ первую минуту я подумалъ, что вотъ-вотъ сейчасъ произойдетъ сцена. На этотъ разъ я, однако, ошибся: вышло нчто похуже сцены.
— Во всю ночь я глазъ не сомкнула,— проговорила теща съ потеряннымъ видомъ, чуть не падая въ кресло.
Я въ первый разъ слышалъ жалобу на нездоровье этой почтенной дамы, способной своею несокрушимостью заткнуть за поясъ любого тирольскаго горца. Слегка взволнованный инстинктивною тревогой, я вжливо выразилъ ей мое участіе.
— Ничуть я не больна,— возразила она далеко не нжно.— Вамъ, по всей вроятности, неизвстно, что можно провести безсонную ночь подъ вліяніемъ заботы о чужомъ счастьи. Со вчерашняго вечера я только и длала, что думала о моемъ Жером… и о миссъ Вальтонъ.
Мамаша никогда не упускаетъ случая выставить Жерома де-Шанневиль примрнйшимъ изъ сыновей и изъ артиллерійскихъ поручиковъ. И на самомъ дл онъ никогда и ни въ чемъ не прекословилъ почтенной, но своенравной дам, носившей его младенцемъ подъ сердцемъ своимъ. Примрнымъ онъ былъ мальчикомъ въ улиц Почтъ, примрнымъ — въ Политехнической школ, примрнымъ — на высшихъ курсахъ, будетъ примрнымъ мужемъ, когда предержащая власть пріищетъ ему достойную подругу жизни. Предоставленный самому себ, онъ способенъ до старости сохранить во всей неприкосновенности младенческую чистоту безбрачія. Онъ не пьетъ кофе, не знаетъ вкуса вина, презираетъ табакъ. Въ обществ это самый вжливый, самый благовоспитанный, самый изящный изъ молодыхъ людей ныншняго времени. Мы находимся съ нимъ въ наилучшихъ отношеніяхъ. Я люблю его, очень цню его достоинства, очень уважаю, дивлюсь ему и не могу превозмочь нкотораго раздраженія, когда мы бываемъ вмст. Слишкомъ большое совершенство, какъ чрезмрно яркое солнце, непріятно дйствуетъ на мои глаза.
— Если не ошибаюсь,— сказалъ я,— вамъ было бы желательно сопричислить миссъ Вальтонъ къ артиллеріи, ее и ея милліоны?
— А почему бы и не такъ?— возразила теща, снимая перчатки, что всегда служило признакомъ предстоящаго жаркаго сраженія.— Ужь не разбираетъ ли васъ зависть къ богатству Жерома?
— На это, какъ вамъ извстно, я весьма способенъ, уважаемая моя теща. Только въ данную минуту мн это представляется нсколько преждевременнымъ. Пока я довольствуюсь лишь тмъ, что слегка забавляюсь, вспоминая, съ какимъ отвращеніемъ вы относились къ женитьб Жоржа. Слышали мы въ ту пору, какъ вы раздлывали американокъ вообще и Вальтоновъ въ частности.
— Жоржъ продалъ себя за ихъ деньги. Онъ бросилъ семью, покинулъ родину, друзей, переселился въ Филадельфію жить на хлбахъ у жены. Что-жь, по-вашему, того же я желаю для моего Жерома?
— Нтъ,— отвтилъ я.— Предположить это можетъ лишь тотъ, кто васъ совсмъ не знаетъ. Я непоколебимо убжденъ въ томъ, что миссъ Вальтонъ, какъ милости, будетъ просить позволенія наслаждаться гарнизонною жизнью въ Бурж. Если позволите мн быть уже вполн откровеннымъ, то я всегда полагалъ, что и во Францію-то она детъ исключительно ради этого.
Глаза мадамъ де-Шанневиль изо лба лзли отъ злости. Жаль, не было въ столовой ни одного дерева, такъ какъ я имю не мало основаній думать, что любезная моя теща вскарабкалась бы на него и затмъ почувствовала бы нкоторое облегченіе. Моя жена, не сказавшая еще ни слова, проговорила тихо:
— Какой вы несносный человкъ!
Въ дйствительности же, я, быть можетъ, подпустилъ только небольшую шпилечку. Не желая доводить дло до апоплексическаго удара, я имлъ неосторожность начать успокоивать тещу:
— Какъ бы то ни было,— обратился я къ ней,— не можете же вы предполагать, что я стану мшать Жерому жениться на миссъ Вальтонъ, если она почувствуетъ хоть малйшую къ тому склонность?
Мамаша и дочка пустились въ разговоры въ то время, какъ я курилъ сигаретку и любовался гримасами мадамъ де-Шанневиль: дымъ моего табака постоянно вызываетъ у нея покушенія чхнуть, чего ей никогда не удается исполнить. Антуанета обожаетъ своего брата, такъ и должно,— это ея святая обязанность, она восхищается имъ и иметъ на то неоспоримое право. Я слушалъ, какъ тутъ разрабатывался цлый планъ кампаніи съ такою легкостью и глубиной соображеній, которыя, поистин говоря, приводили меня въ восторгъ. Первый и капитальный пунктъ состоялъ въ томъ, чтобы съ минуты прізда Энидъ ее, такъ сказать, конфисковать, ибо на парижскихъ улицахъ нтъ недостатка въ холостыхъ молодцахъ, забитыхъ фортуной и всегда готовыхъ ринуться на богатую невсту, только что прибывшую изъ-за океана. Мои заговорщицы привели тому очень недавній и блестящій примръ: ловцы отправились подкарауливать жертву на набережной Гавра.
— Мы бы могли,— замтилъ я шутя, — перехватить миссъ Вальтонъ въ открытомъ мор, воспользовавшись паровою шлюпкой, которую высылаютъ брать депеши съ пакетботовъ.
Поршили, однако, ограничиться дебаркадеромъ Сенъ-Лазарской станціи. Мн поручено было въ тотъ же день занять помщеніе въ отел Вашингтонъ, чтобъ имть на глазахъ и подъ руками двицу, которая, съ Божьею помощью, должна сдлаться моею невсткой.
Съ краскою въ лиц я признаюсь въ томъ, насколько простъ я былъ, что не сообразилъ, какъ далеко должна была завести меня эта первая уступка. Въ тотъ же вечеръ я выбралъ прелестный номеръ, не торгуясь въ цн. Я люблю роскошь и комфортъ и, если себ въ нихъ отказываю изъ года въ годъ, то длаю это, вынужденный моимъ бюджетомъ. На слдующее утро моя жена и теща осмотрли нанятое помщеніе въ сопровожденіи маркиза де-ла-Перадъ.
Здсь я нахожу нужнымъ сдлать маленькое отступленіе и объяснить, что терпть я не могу этого Фернанда де-ла-Перада, что ничуть не мшаетъ ему вчно торчать у насъ въ дом. Маркизъ холостъ, довольствуется заявленіемъ, будто ему тридцать шесть лтъ, хотя иметъ несомннное право на значительно большее ихъ число. Во всякомъ раз, онъ былъ товарищемъ веселой жизни моего покойнаго тестя, по-королевски жуировавшаго до конца дней своихъ, какъ-то извстно Богу, да и мн тоже, такъ какъ часть приданаго Антуанеты ушла на ликвидацію оставленныхъ имъ въ наслдство долговъ.
Фернандъ,— подъ предлогомъ, что онъ разорился для господина де-Шанневиль, тогда какъ онъ, врне сказать, прокутился съ нимъ,— завладлъ довріемъ моей тещи, и она ничего теперь не длаетъ безъ его совта. Его нельзя, впрочемъ, назвать человкомъ окончательно замотавшимся въ общепринятомъ значеніи этого слова. Если онъ вынужденъ былъ забыть дорогу въ свой клубъ, то лишь потому, что не уплатилъ членскаго взноса. Число людей, у которыхъ онъ занималъ по пяти золотыхъ, безконечно, но онъ никогда не отпирался ни отъ одного изъ своихъ долговъ. Нравятся въ немъ мн дв вещи, но симпатіи моей ничуть не возбуждаютъ: я во всемъ Париж не знаю ни одного человка, который одвался бы лучше его и былъ бы забавне его. По-моему, въ его положеніи пристойне было бы острить мене усердно и носить жакетки мене щегольскія.
Онъ повсюду кричитъ, что умретъ холостякомъ, и никто въ этомъ не сомнвается, — вс говорятъ, что разстрлялъ онъ свои послдніе патроны, какой бы смыслъ кто ни придавалъ этому выраженію. Благодаря такой репутаціи, онъ уже никого не можетъ компрометировать. Появляйся онъ въ публик съ одною и тою же женщиной хоть двадцать дней сряду, никакой сплетни изъ этого не выйдетъ. По этой части онъ — вн конкурса. За то надъ нимъ подтруниваютъ, и самъ онъ не стсняется посмяться. Словомъ сказать, такого повсить не жаль. Перейдя зрлый возрастъ, онъ весьма кстати похудлъ, а потому и видъ иметъ довольно моложавый. Онъ здитъ верхомъ, катается на конькахъ, вытанцовываетъ котильоны, играетъ въ теннисъ, декламируетъ монологи, устраиваетъ благотворительные базары, домашніе спектакли, катанья за городъ, слыветъ за человка, всегда и везд настолько веселаго, что можетъ ‘мертваго разсмшить’. Не знаю, удавалось ли ему это когда-нибудь, но онъ несомннно продлываетъ почти такія же поразительныя, по нашему времени, чудеса — умудряется смшить живыхъ. Въ томъ не мало помогаетъ ему и его вншность: его всми признанное безобразіе забавно и, съ тмъ вмст, изящно. Но, при всемъ этомъ, ни разу въ жизни онъ не вызвалъ моей улыбки. Происходитъ же это, я полагаю, отъ того, что очень ужь имъ восхищается моя теща. Льщу себя надеждой, что меня поймутъ многіе изъ прочитавшихъ эту исповдь.
Ла-Перадъ удостоилъ одобрить сдланный мною выборъ помщенія для миссъ Вальтонъ, но все въ немъ перевернулъ вверхъ дномъ, переставилъ мебель, замнилъ мягкія кресла качалками, уставилъ столы вазами, самыхъ разнообразныхъ формъ, въ которыхъ къ прізду Энидъ красовались цлые снопы розъ, купленныхъ на мой счетъ, разумется. Нельзя мн было,— говорятъ,— поступить иначе, не нарушивши самыхъ элементарныхъ правилъ приличія и не подорвавши съ первой же минуты шансовъ моего шурина.
Когда скорый поздъ завизжалъ всми своими тормазами на Сенъ-Лазарской станціи, я и моя жена стояли уже на платформ съ поднятыми вверхъ нумерами Фигаро, точно собирались торговать газетами. Высокая молодая двушка, не красивая, но граціозная и необыкновенно стройная, направилась прямо къ намъ, подала намъ руку и спросила о нашемъ здоровь на совершенно чистомъ французскомъ язык. Можно было подумать, что мы вчера только разстались съ нею. Потомъ она заявила, что готова слдовать за нами, предоставивши своей горничной вдаться съ таможенными при осмотр багажа. Но служанка настолько же не понимала языка Расина, насколько Расинъ не понялъ бы ея говора, если бы вернудся къ намъ съ того свта.
— You stupid thing! Hou provoking!— проговорила американка, топая ногой.
Вдругъ, точно съ облаковъ свалился, предсталъ самою судьбой посланный намъ человкъ. Въ дв минуты времени онъ пожалъ мн руку, точно мы невзначай встртились, поздоровался съ моею женой, спросилъ, за чмъ мы очутились на вокзал, устроилъ свое представленіе миссъ Вальтонъ. Онъ говоритъ по-англійски, нашъ молодчина де-ла-Перадъ! Разспросивши, въ чемъ дло, онъ сказалъ:
— А я пріхалъ встртить одного пріятеля, который, вроятно, не попалъ въ этотъ поздъ. Позвольте, миссъ Вальтонъ, помочь вашей двушк. Позжайте отдохнуть… Да, кстати, вы гд остановитесь?
Дамы пошли впередъ, а онъ проговорилъ мн на ухо:
— Меня мадамъ де-Шанневиль выслала развдчикомъ. Вотъ… помчусь сообщить ей, что невстка у нея будетъ премиленькая!
Условлено было, что миссъ Вальтонъ обдаетъ въ этотъ день у насъ, за-просто, втроемъ. Но такъ она, миссъ Вальтонъ, была тронута услужливостью маркиза, такъ желала выразить ему свою благодарность, что оказалось необходимымъ телеграфировать ла-Пераду и просить его превратить тріо въ квартетъ. Надо признаться, что, благодаря ему, наша гостья хохотала весь вечеръ, рта не закрывая. Не желая погршить противъ правды, я считаю своею обязанностью сказать, что паразитъ нашъ явилъ себя тонкимъ дипломатомъ. Онъ до небесъ превозносилъ мою тещу. Онъ передавалъ умилительныя черты изъ дтства и юности Жерома, который, по его словамъ, у него на глазахъ родился. Посл этого институтка-француженка промечтала бы всю ночь о красивомъ артиллерист. Но Энидъ была не француженка и ужь совсмъ не институтка. На слдующій день, когда мы пришли къ ней завтракать, на ея цвтущемъ здоровомъ лиц не замтно было ни малйшаго слда безсонницы. Едва ли нужно добавлять, что она пригласила и маркиза. Фернандъ сказалъ ей что-то по-англійски и почти тотчасъ же она выразила желаніе быть представленной моей тещ. Я догадался, что такое желаніе подсказано ей нашимъ другомъ маркизомъ. Другъ неоцнимый!
Я не замедлилъ восчувствовать прискорбныя послдствія близости къ намъ отеля Вашингтонъ. Когда Энидъ не было у насъ, то она мыкалась по городу съ моею женой, сдлавшеюся неразлучнымъ ея другомъ, опять-таки ради заманчивой будущности Жерома. Сказать правду, лично я не могу пожаловаться на то, что он трепали мою особу. Обязанность быть ихъ провожатымъ всецло была возложена на Фернанда де-ла-Перада. Я не знаю, какъ ухитряется этотъ человкъ вчно имть въ карманахъ пачки билетовъ въ театры, на художественныя выставки и вообще во вс мста, почитаемыя любопытными.
Американка завтракала и обдала у насъ при малйшемъ къ тому повод, а по мннію моей жены, весьма неудобно было угощать супомъ и зеленью богатую наслдницу, привыкшую къ роскоши страны долларовъ,— особливо, когда дло идетъ о томъ, чтобы эту самую наслдницу усватать за брата. Просмотрвши счета нашей кухарки, всякій подумалъ бы, что не наслдницу только заполучили мы изъ Америки, а самое наслдство. Но, какъ бы то ни было, всегда полезно имть шуриномъ обладателя огромнаго состоянія. Къ тому же, надо ужь все договаривать: перспектива насладиться тмъ, какъ теща сцпится съ чистокровною американкой, могла меня заставить принести самыя тяжелыя жертвы.
Состоялось и представленіе жениха. Жеромъ де-Шанневиль явился къ намъ неожиданно, въ полной парадной форм, какъ разъ къ обду. Мундиръ онъ на себя напялилъ по совту мамаши, находившей сынка особенно красивымъ въ военныхъ доспхахъ. Сразу выяснилось, однако, что эффектъ совсмъ не удался. Миссъ Вальтонъ съ сокрушительною откровенностью балованнаго дитяти объяснила намъ, что на ея родин военные, въ низшихъ чинахъ, по крайней мр, находятся въ полномъ презрніи. Будь эта двушка склонна къ робости, она просто застыла бы отъ одного вида этого вытянутаго, холоднаго молодого человка, отъ его чопорной манеры, съ которою онъ черезъ-чуръ ужь почтительно приложился къ концамъ ея пальцевъ. Въ разговор произошелъ плачевный перерывъ ли въ первый разъ я въ теченіе долгой четверти часа не слыхалъ веселаго смха Энидъ. Я видлъ, съ какимъ изумленіемъ ея глаза останавливались на чистйшей вод, налитой въ стаканъ Жерома. У насъ за это время, съ начала до конца обда, пилось только шампанское, по американской мод.
Чтобы поправить дла шурина, я постарался навести разговоръ на музыку, въ томъ соображеніи, что Жеромъ замчательный піанистъ. А онъ, злодй, сразу такъ и выпалилъ жестокимъ нападеніемъ на Вагнера. Ла-Перадъ, державшій, само собою разумется, нашу руку, поспшилъ исправить столь огромный промахъ и заявилъ, что Вагнеръ одинъ изъ всхъ музыкантовъ, отъ самаго сотворенія міра, вполн овладлъ искусствомъ оркестровки.
Доподлинно зная, что маркизъ ршительно не способенъ отличить віолончели отъ тромбона, я такъ и ждалъ, что вотъ-вотъ мой шуринъ въ прахъ разразитъ противника. Но Шанневиль уметъ держать себя примрно, какъ примренъ онъ и во всемъ остальномъ. И въ данномъ случа онъ ограничился лишь тмъ, что поднялъ глаза къ небу въ то время, какъ взоры миссъ Вальтонъ съ новою симпатіей обратились въ сторону лже-вагнеріанца. Къ концу обда они договорились до полнаго согласія въ томъ, что великій Рихардъ сдлалъ одну ошибку: онъ продолжаетъ придавать слишкомъ большое значеніе человческому голосу въ опер.
— Остатокъ рутины!— вздохнулъ Фернандъ.— Продолжатель дла великаго Вагнера, боле смлый, чмъ онъ, совсмъ упразднитъ современемъ пвцовъ и пвицъ.
Отъ такого удара Жеромъ такъ никогда и не въ силахъ былъ оправиться. Онъ было попробовалъ, какъ я подсказалъ ему, затронуть вопросъ о лошадяхъ. Но лошадей у насъ подъ руками не оказалось и все дло поневол ограничилось чисто-теоретическими эффектами. За то у насъ имлось піанино. Несчастный имъ воспользовался затмъ, чтобы сыграть варіаціи на Волшебную флейту. Съ миссъ Вальтонъ чуть дурно не сдлалось отъ отвращенія.
Начало кампаніи, направленной противъ сердца миссъ Вальтонъ, оказалось мало удачнымъ. Правда, артиллерія не была сбита съ позиціи, но и она, съ своей стороны, ровно ничего не сдлала. Мы имли удовольствіе констатировать, что Жерому больше посчастливилось при второй стычк въ слдующее воскресенье. Мой шуринъ, видимо, не могъ противу стоять чарамъ молодой американки. Онъ далъ это и ей замтить, что было принято вполн благосклонно, такъ какъ на самомъ дл Шанневиль былъ очень красивъ собою. Только, по мр того, какъ росло его увлеченіе, онъ становился все почтительне, и выраженія его уваженія напоминали фрукты, застуженные въ морожениц, что продаются въ кондитерскихъ. Энидъ съ премилою готовностью подала первый сигналъ къ флирту. Но Жеромъ, французъ до мозга костей, не имлъ ни малйшаго представленія объ этомъ спеціально американскомъ искусств. Онъ вздыхалъ на виду у всхъ, кидалъ нжные взгляды, вмсто того, чтобъ уединиться и смяться съ миссъ Вальтонъ въ укромномъ уголк, нарочно для того устроенномъ многоопытнымъ маркизомъ за ширмочкой и пальмой.
Самъ ла-Перадъ не разъ попользовался этимъ пріютомъ въ то время, когда служебныя занятія удерживали Шанневиля въ Бурж. Съ Энидъ, въ этихъ исключительныхъ случаяхъ, маркизъ говорилъ по-англійски, и намъ совершенно неизвстнымъ оставалось, о чемъ идетъ между ними бесда. Но, по частымъ взрывамъ смха, не трудно было угадать, что американка забавляется отъ всей души.
Молодая чужеземка была вообще наивна безъ жеманства, и за это приходилось снисходительно смотрть на нкоторые недочеты въ ея воспитаніи и въ манер держать себя. Я припоминаю одну сценку, на которую кое-кто можетъ посмотрть, пожалуй, боле строго, чмъ я. Признаюсь, меня она очень позабавила, и не мшаетъ добавить, что наибольшее удовольствіе доставило мн искаженное, свирпое и отчаянное лицо моей тещи въ то время, какъ разыгрывалось это маленькое приключеніе. Миссъ Вальтонъ доставляла мн и другія радости въ томъ же род, и… я не изъ числа безпамятливыхъ на добро.
И такъ, мы только что вышли изъ-за стола,— у меня, разумется. Былъ тутъ Жеромъ де-Шанневиль, была и моя теща съ своимъ маркизомъ. Вслдствіе какой-то шутки Энидъ, ла-Перадъ и мой шуринъ подали свои бумажники молодой американк. На бумажник Жерома были только его иниціалы!.. О, такъ какъ фамилія Шанневилей старая и хорошая дворянская, но не титулованная. А на записной книжк маркиза красовалась корона такихъ размровъ, что въ нее хоть салфетку продвай. На нее-то и обратила вниманіе миссъ Вальтонъ.
Такія штуки пока еще мало извстны въ Заатлантической республик, но… поживемъ, увидимъ! Энидъ пришла въ восторгъ отъ изящества такого геральдическаго украшенія и отъ того, какъ эффектно оно на бль, такъ какъ ла-Перадъ, опьяненный успхомъ, предъявилъ намъ и свой носовой платокъ. Благодареніе Богу, по части блья онъ этимъ и ограничился, но затмъ пошли въ ходъ поочередно: его портмоне, часы, дно его шляпы, запонки въ рукавахъ, набалдашникъ трости. Появленіе каждой коронки вызывало крикъ восторга у миссъ Вальтонъ въ то время, какъ брови мадамъ де-Шанневиль сдвигались все больше и больше. Въ первый разъ я видлъ,— не безъ удовольствія,— какъ моя теща окончательно обозлилась на своего любимца. Быть можетъ, и на самомъ дл господинъ этотъ тянулъ веревочку въ свою сторону боле, чмъ то согласовалось съ интересами Жерома.
Тмъ временемъ Энидъ замтила, что лицо ‘старой лэди’ длается мраморнымъ отъ выступающихъ на немъ пятенъ, и предположила, будто осуждаютъ ея энтузіазмъ, черезъ-чуръ плебейскій.
— Мн это извинительно,— проговорила она очень мило.— Мн въ диковинку короны маркизовъ.
— И ла-Перадамъ такъ же точно, какъ вамъ, мадемуазель,— отвтила мадамъ де-Шанневиль презрительно.— Вотъ почему они такъ и носятся съ этимъ украшеньицемъ.
Слдуетъ пояснить, что первый изъ ла-Перадовъ получилъ титулъ, да и самую фамилію, лишь въ 1829 году, въ лиц дда нашего гостя, о чемъ весьма не любитъ вспоминать этотъ эх-молодой человкъ. Нашъ маркизъ ничего не отвтилъ, ибо отвтить ему было нечего, но по глазамъ его я видлъ, что не такъ-то скоро онъ проститъ царапину, нанесенную его самолюбію. Вечеръ закончился довольно холодно. Съ тхъ поръ мы стали много рже видать господина съ коронками, хотя настоящей ссоры между нами не произошло. Что же касается миссъ Вальтонъ, то она успла ознакомиться съ Парижемъ какъ нельзя лучше и уже не безпокоила мою жену просьбами сопутствовать ей, что нисколько не удивительно, когда рчь идетъ объ американк.
Прошла первая половина іюня. Мой шуринъ получилъ отпускъ и пользовался имъ, по мр силъ своихъ, стараясь окончательно покорить сердце Энидъ. Мадамъ де-Шанневиль была довольна.
— Дла Жерома идутъ на ладъ,— говорила она намъ часто.— Теперь надо только не пропустить удобнаго случая, чтобъ объясниться. Съ американками все зависитъ отъ удобнаго случая.
Насчетъ того, насколько ‘идутъ на ладъ’ дла Жерома, я былъ иного мннія, чмъ моя теща. Шло на ладъ, да не то, что было желательно,— я хочу сказать, что Жеромъ безъ памяти влюблялся въ молодую двушку. Онъ доходилъ до настоящаго обожанія, съ обычными поклоненіями, вздохами и самозабвеніемъ. Нтъ сомннія въ томъ, что онъ былъ бы образцовымъ влюбленнымъ для юной француженки временъ Мюссе. Но вопросъ заключался въ томъ, могъ ли онъ быть образцомъ молодого человка для американской двицы, выросшей на родин Эдиссона.
Само собою разумется, что я не преминулъ подлиться моими опасеніями съ почтенною тещей.
— Любезный зять, — отвтила она мн,— вы разсуждаете, какъ мужчина, то-есть какъ существо, не имющее никакого понятія о чувствахъ. Я готова согласиться съ вами, что чувство неизвстно въ отечеств миссъ Вальтонъ. Но сама-то она на то и женщина, чтобы быть тронутой истиннымъ чувствомъ, разъ она встрчаетъ его на своемъ пути.
Я не выдержалъ и возразилъ:
— Какъ! По вашему мннію, въ Америк не сантиментальны? Какое заблужденіе! Сантиментальны въ десять разъ больше, чмъ во Франціи. Но за то… какъ бы вамъ это выразить?… тамъ дремать не любятъ. А нашъ артиллеристъ необыкновенно медленно настраиваетъ свои батареи. Мн уже давно желательно было услыхать нсколько пушечныхъ выстрловъ.
Мадамъ де-Шанневиль опять вернулась къ тому, съ чего начала, и стала жаловаться на то, что не представляется удобнаго случая для Жерома.
— Съ этимъ нельзя согласиться,— возразилъ я.— Чего вамъ еще недостаетъ? Не дале, какъ вчера, я препроводилъ ихъ парочкой на Эйфелеву башню! Не прикажете ли мн устроить катанье на лодк, во время котораго миссъ Вальтонъ станетъ тонуть и очутится потомъ на берегу, безъ чувствъ, въ объятіяхъ вашего сына?
Теща выносить не могла моихъ ироническихъ фразъ и, обыкновенно, съ первой же преподнесенной порціи обращалась въ бгство, дрожа отъ злости. На этотъ разъ она отвтила съ спокойнымъ укоромъ:
— Быть можетъ, вы лучше поступили бы, еслибъ устроили хотя крошечный танцовальный вечерокъ, чтобы позабавить молодую двушку. Она не разъ говорила вамъ, что обожаетъ танцы, а вы знаете, Жеромъ вальсируетъ какъ очень немногіе. Вотъ какъ поступили бы вы, если бы на самомъ дл были расположены къ брату вашей жены. Но…
И за симъ — вздохъ, многозначительное покачиваніе головой, глаза, устремленные въ потолокъ, докончили не высказанную мысль. Не трудно было уразумть, что меня обвиняютъ въ самомъ постыдномъ эгоизм. Теща мастерски уметъ не договаривать! Надо испытать это на себ, чтобъ узнать, до какого нервнаго состоянія она можетъ довести человка. Едва сдерживая бшенство, я отвтилъ:
— Хорошо, сударыня! Танцовальный вечерокъ вамъ будетъ. Безъ этого до скончанія вка мы будемъ слышать, что никто иной, какъ я, помшалъ вашему сыну жениться на его американк, если она,— неровенъ грхъ,— не-растрогается его ‘истиннымъ чувствомъ’.
На этотъ разъ мадамъ де-Шанневиль мимо ушей пропустила иронію. Одно изъ могучихъ ея средствъ заключается въ томъ, что она придаетъ очень мало значенія форм, разъ добилась уступки по существу. Вечерокъ былъ ей общанъ, и ей дла не было до моихъ улыбокъ и минъ. Въ злосчастной наивности я представить себ не могъ, къ чему приведетъ меня данное мною общаніе.
Деликатность доведена была съ ихъ стороны до того, что со мною посовтовались относительно выбора дня. Потомъ все какъ будто мирно задремало въ обманчивомъ поко. Очнулся я совершенно внезапно, присутствуя въ одно прекрасное утро при вскрытіи увсистой пачки литографированныхъ пригласительныхъ билетовъ.
— Это что такое?— возопилъ я, сразу прозрвши истину.
Мадамъ де-Шанневиль сидла у насъ и ринулась въ бой, не давши дочери сказать ни слова.
— Надюсь, вы не забыли, что даете вечеръ. Вотъ изъ литографіи и принесли приглашенія.
— Начать съ того, — заговорилъ я, приготовляясь къ серьезному сраженію,— рчь шла о танцовальномъ вечерк, а не о вечер. Наши знакомые вообразятъ, что ихъ ждетъ ужинъ на маленькихъ столикахъ, при двадцати музыкантахъ, съ ворохомъ дорогихъ бездлушекъ для котильона, если вы разошлете литографированныя приглашенія, точно на балъ.
— О, Боже мой, что же это за человкъ!— сказала теща съ медовою улыбкой.— Будьте покойны. Таперъ съ двумя музыкантами, нсколько графиновъ оранжада, нсколько букетиковъ величиной въ кулакъ для танцующихъ дамъ,— вотъ все, что требуется отъ васъ. Такъ, вдь, Антуанета? Не угодно ли теб повторить это мужу. Надюсь, теб-то онъ повритъ.
— Это все, что требуется,— повторила Антуанета, какъ эхо,— Къ тому же, миссъ Вальтонъ узжаетъ на слдующій день посл вечера. Она сама намъ это сказала.
Моя жена не ошиблась въ своемъ предположеніи, что такое извстіе можетъ меня смягчить. Отбытіе миссъ Вальтонъ сулило возвратъ спокойствія въ нашей домашней жизни и возстановленіе равновсія въ бюджет.
— Ну, хорошо, — отвтилъ я, собираясь уходить.— Но посовтуйте Жерому ужь не промахнуться въ этотъ разъ. Не то онъ такъ и умретъ съ флеръ-д’оранжевою вточкой, если вздумаетъ разсчитывать, что я стану помогать ему очаровывать другую американку.
Въ теченіе нсколькихъ дней у насъ было тихо, какъ въ спокойныя времена. Даже Энидъ стала появляться рже, что, конечно, приводило Жерома въ отчаяніе. Если случалось ему упрекнуть молодую двушку,— самымъ деликатнымъ образомъ, разумется,— въ томъ, что не видно ее по цлымъ днямъ, она отвчала:
— Я не выхожу отъ Ворта. Этотъ противный человкъ страшно задерживаетъ мои платья. А вы знаете, я узжаю.
— Увы!— стоналъ артиллеристъ съ такими вздохами, отъ которыхъ тотчасъ же улетала его американка.
Такъ порывъ втра уноситъ лепестки розы.
Однажды я сказалъ шурину:
— Отчего вы не здите къ Ворту съ миссъ Вальтонъ?
— О!— ужаснулась моя теща и стыдливо покраснла.
— Ахъ, мой Богъ!— возразилъ я, пожимая плечами.— Вдь, я не требую, чтобы Жеромъ смотрлъ, какъ платья примриваютъ. Тамъ есть салоны, въ которыхъ дамы часами ждутъ своей очереди.
— Какъ вы хорошо освдомлены! Я не знала, что ваша жена заказываетъ туалеты у Ворта, — эхидно инсинуировала мадамъ де-Шанневиль.
— Я съ Жеромомъ говорю,— отвтилъ я хладнокровно.— Слушайте, другъ любезный, вамъ, поистин, необходимо прибодриться. А потому передъ знаменитымъ вечеромъ я приглашаю васъ на обдъ съ шампанскимъ безъ единой капли воды. Кой чортъ! На этотъ разъ нельзя уже пропускать случая. Я хочу, чтобы вы держали себя настоящимъ гусаромъ,— гусаромъ старой школы, разумется.
Съ утра нашего торжественнаго дня въ дом начался настоящій погромъ. Выносились ковры, натирались полы, дв фуры отъ Беллуара привезли стулья, пюпитры, эстраду. Два метръ-д’отеля устраивали нчто врод буфета въ моей столовой, бра съ безчисленными свчами появились на стнахъ, группы зеленыхъ растеній воздвигались, точно по мановенію волшебнаго жезла. Он красовались даже въ сняхъ и на лстниц. Оказывалось, что я даю не вечеринку съ танцами и даже не танцовальный вечеръ, а форменный балъ.
Человку всегда непріятно сознавать, что его обработали, а въ особенности, когда обработала его теща. Разозлился я невообразимо, а такъ какъ мадамъ де-Шанневиль налицо не было, чтобы задать ей, какъ слдовало,— на это ее не заманишь,— то я и накинулся на ея дочку, которая съ первыхъ же словъ ударилась въ слезы при цлой орд чужихъ людей. Вс они смотрли на меня съ выраженіемъ насмшки и негодованія, потомъ ихъ глаза обращались къ Антуанет. На всхъ губахъ я угадывалъ одну и ту же фразу:
— Вотъ дамочка, которой частенько приходится оплакивать тотъ день, въ который она отвтила ему ‘да’!
Но весь этотъ взрывъ злости не могъ уже ни къ чему привести. Я очутился передъ ‘совершившимся фактомъ’, излюбленнымъ дипломатами, и не было у меня Англіи, которая бы поддержала меня. Схватить шляпу, убжать въ клубъ, чтобы скрыть бшенство, приказать подать завтракъ,— вотъ все, что могъ я предпринять. Весь день я не показывался домой и пообдалъ съ однимъ пріятелемъ. Но, въ конц-концовъ, надо же было соблюсти приличія передъ обществомъ, и я вернулся переодться въ десятомъ часу.
Меня ждало письмо, принесенное нсколькими часами ране. Я прочелъ его, и вдругъ стны моей комнаты огласились раскатами хохота, неистоваго, дикаго, отвратительнаго, по всей вроятности. Потомъ, напвая про себя бравурныя аріи, я переодлся, ожидая съ нетерпніемъ влюбленнаго наступленія счастливой минуты. Къ десяти часамъ я уже шагалъ по моей пріемной не съ философски-покорнымъ видомъ хозяина, поджидающаго приглашенныхъ гостей, а съ кошачьями ухватками тигра, высматривающаго у источника газель, которая придетъ напиться. Газель… то была моя теща.
Явилась она, наконецъ, въ сопровожденіи сына, своего непреодолимаго Жерома. Съ улыбкой, весьма неожиданной, насколько я могъ судить по изумленію почтенной тещи, я предложилъ ей руку. Мы прошли вс три комнаты, залитыя яркимъ свтомъ. Моя жена была уже въ гостиной, восхитительная, въ совершенно новомъ туалет. Я затворилъ двери изъ опасенія, чтобы кто-нибудь не помшалъ предстоявшему мн наслажденію. Свидтели этой сцены посматривали на меня съ тревожнымъ любопытствомъ, предугадывая сенсаціонное сообщеніе. А я сталъ у камина и, не спуская глазъ съ моей тещи, въ осанк которой еще чувствовался вызовъ, импровизировалъ слдующую роль:
— Мадамъ, вамъ извстно, по какому поводу все мое существованіе перебудоражено за послднія шесть недль. Вы знаете, ради чего мой столъ уподобился Ротшильдовскому, ради чего я сорю деньгами въ театрахъ и въ модныхъ ресторанахъ. А тмъ паче вы знаете, несомннно, для чего я даю эту маленькую вечеринку, которая обойдется мн въ четыре тысячи франковъ. Все это — на тотъ конецъ, чтобы воспрепятствовать миссъ Вальтонъ и ея милліонамъ уплыть обратно въ Америку. Порадуйтесь же, сударыня, дло обдлано какъ нельзя удачне. Обворожительная американка станетъ очаровательною француженкой. Сейчасъ мы ее поздравимъ. Я только что получилъ отъ нея записку, которую и прошу васъ послушать, прежде чмъ гости не отвлекутъ насъ къ исполненію иныхъ обязанностей. Вотъ что пишетъ миссъ Вальтонъ:
‘Cher monsieur, вы были все время такъ хороши ко мн, вы и вс ваши, что вамъ первому я хочу сообщить о моей помолвк съ маркизомъ де-ла-Перадъ. Благоволите передать это вашему семейству. Вмст съ тмъ, мы просимъ васъ, мой женихъ и я, не оглашать этого теперь, по крайней мр, дабы мы могли быть у васъ на бал, что почитаемъ для себя истиннымъ праздникомъ.
Бдняга Жеромъ такъ поблднлъ, что мн стало жаль его отъ всей души. Что же касается моей тещи, то она совершенно растерялась и опшила въ первый разъ съ той поры, какъ я имю удовольствіе быть ея зятемъ. Но почти тотчасъ же въ глазахъ ея засверкалъ воинственный огонь славнйшихъ дней. Губы ея зашевелились, она уже открывала ротъ, чтобы заговорить. И Богу одному извстно, какія милыя вещи пришлось бы мн выслушать…
Но сама судьба ополчилась на нее: дв руки въ блыхъ нитяныхъ перчаткахъ растворили двери и громовой голосъ слуги выкрикнулъ:
— Миссъ Вальтонъ!… Господинъ маркизъ де-ла-Перадъ!