Турандот, принцесса Китайская, Шиллер Фридрих, Год: 1801 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 14 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Собраніе сочиненій Шиллера въ перевод русскихъ писателей. Подъ ред. С. А. Венгерова. Томъ III. С.-Пб., 1901.

Турандотъ, принцесса Китайская, сказочная трагикомедія въ 5 дйствіяхъ. Новый переводъ Анны Ганзенъ

0x01 graphic

Турандотъ, принцесса Китайская.

СКАЗОЧНАЯ ТРАГИКОМЕДЯ.

(Сюжетъ заимствованъ у Гоцци).

Дйствующія лица:

Алтоумъ, сказочный императоръ китайскій.

Турандотъ, его дочь.

Адельма, княжна татарская, невольница Турандотъ.

Зелима, прислужница Турандотъ.

Скирина, мать Зелимы.

Баракъ, мужъ Скирины, бывшій приближенный князя Калафа.

Калафъ, князь Астраханскій.

Тимуръ, изгнанный ханъ Астраханскій.

Измаилъ, приближенный князя Самаркандскаго.

Тарталія, министръ.

Панталонъ, канцлеръ.

Труффальдинъ, начальникъ евнуховъ.

Бригелла, начальникъ стражи

Ученые, засдающіе въ Диван.

Невольники и невольницы сераля.

0x01 graphic

ДЙСТВЕ ПЕРВОЕ.

Предмстье Пекина. На заднемъ план городскія ворота, надъ которыми симметрично, въ вид украшеній, вздымаются желзныя прутья съ воткнутыми на нихъ человческими головами въ чалмахъ.

ЯВЛЕНЕ I.

Калафъ, въ татарскомъ, нсколько фантастическомъ, одяніи, выходитъ изъ одного жилища. Изъ городскихъ же воротъ выходитъ Баракъ, въ персидскомъ од&#1123,яніи.

КАЛАФЪ.

Хвала богамъ! Судили и въ Пекин

Мн душу добрую найти!

БАРАКЪ (замчаетъ Калафа и въ изумленіи отступаетъ).

Что вижу!

Мой князь! Калафъ! Возможно-ль?живъ еще?

КАЛАФЪ (тоже узнаетъ еuj).

Баракъ!…

БАРАКЪ (бросаясь къ нему).

Мой господинъ!

КАЛАФЪ.

Тебя-ль я вижу?

БАРАКЪ.

Увидть васъ въ живыхъ! И здсь въ Пекин

КАЛАФЪ.

Молчи! Не выдавай меня! Но какъ,

Скажи, ты самъ попалъ сюда?

БАРАКЪ.

Велньемъ

Самихъ боговъ, я думаю, коль съ вами

Здсь встртиться пришлось! Въ тотъ день злосчастный,

Когда бжалъ народъ нашъ подъ напоромъ

Тифлисскаго тирана, вашъ Баракъ,

Израненный въ бою, бжалъ въ столицу

И тамъ узналъ, что ханъ Тимуръ и вы,

Мой князь, въ бою погибли… Я не въ силахъ

Вамъ описать отчаянье мое?

Отъ горя вн себя, я все-жъ пытался

Хоть ханшу, вашу мать, спасти. За нею

Я кинулся,— исчезла изъ дворца!

А врагъ вступалъ ужъ въ Астрахань, и мн

Къ спасенью путь одинъ остался — бгство.

Изъ края въ край три года я блуждалъ,

И вотъ, нашелъ пристанище въ Пекин,

Подъ именемъ Гассана, врной службой

Одной вдовы снискалъ расположенье,

Теперь я — мужъ ея. Она не знаетъ

Кто я таковъ, въ ея глазахъ я — персъ.

Въ сравненіи съ былымъ мой жребій жалокъ,

Но въ этотъ мигъ богачъ я и счастливецъ:

Тимура хана сынъ, питомецъ мой,

Самъ князь Калафъ, оплаканный, какъ мертвый,

Передо мной живой!.. Но, какъ вы живы,

Какъ очутились здсь?

КАЛАФЪ.

Не называй

По имени меня. Когда сраженье

Проиграно подъ Астраханью было

И царства мы лишились, во дворецъ

Я поспшилъ съ отцомъ, тамъ мы собрали

Что подъ руку попалось изъ сокровищъ

И вмст съ матерью моей бжали.

Переодтыми, въ крестьянскомъ плать,

Блуждали мы въ пустыняхъ, по горамъ…

Чего, чего не натерплись, боги!…

Разбойничья орда насъ у подножья

Кавказскихъ горъ ограбила и тмъ

Насъ обрекла на холодъ и на голодъ,

На вс страданья голой нищеты!

Несъ на плечахъ своихъ поочередно

Отца и мать я — дорогія ноши!…

Не разъ съ трудомъ удерживалъ отца,

Чтобъ не прескъ нить дней своихъ кинжаломъ,

И бодрость духа въ матери едва

Поддерживалъ, чтобъ скорбь не подкосила

Ея совсмъ. До города Яика

Мы добрались съ трудомъ и у мечети

Я скудное сбирать сталъ подаянье,

Чтобъ прокормить родителей моихъ.

Несчастье новое! Какъ вс тираны,

Исполненный боязни, ханъ Тифлисскій,

Нашъ лютый врагъ, не довряя слуху,

Что мертвы мы, преслдовать веллъ

Повсюду насъ. Увы! Ему подвластны

Вс мелкіе князья, и повелнье

Опередило насъ. Едва спаслись

Отъ зоркости приспшниковъ тирана

Поспшнымъ бгствомъ мы. О, кто-жъ посмлъ-бы

Дать царственнымъ изгнанникамъ пріютъ!…

БАРАКЪ.

Довольно, князь! Вы сердце мн пронзили!

Могущественный ханъ и такъ униженъ!

Но живъ-ли онъ еще и ханша?

КАЛАФЪ.

Живы!

И знай, Баракъ, себ не измняетъ

Великая душа и въ унижень!—

Мы кое-какъ дошли до Хорассана,

И тамъ въ садахъ у хана Кейкобада

Я за работу черную взялся,

Чтобъ съ голоду не умереть.— Однажды

Меня увидла княжна Адельма,

И чувство въ ней зажглося къ чужеземцу

Нжне, чмъ бываетъ состраданье.

Любовь зорка! Не врилось ей, чтобы

Я былъ рожденъ для столь ничтожной доли.

Увы! Какимъ злымъ рокомъ Кейкобадъ,

Отецъ ея, былъ увлеченъ, что вздумалъ

Войной идти на Алтоума, хана

Китайскаго? О томъ носились слухи

Въ народ странные… Одно я знаю:

Разбитъ былъ Кейкобадъ и истребленъ

Весь родъ его, утоплена Адельма

И семь сестеръ ея… А мы бжали!

Скитались долго мы и, наконецъ,

Пришли въ Берлу. Такъ заработкомъ скуднымъ

Носильщика кормилъ четыре года

Я мать съ отцомъ.

БАРАКЪ.

Не продолжайте, князь!

Теперь забыть пора вс т невзгоды.—

Васъ въ одяніи богатомъ вижу,—

Такъ, наконецъ, вамъ счастье улыбнулось?

КАЛАФЪ (съ горечью).

О, да! Оно мн улыбнулось. Слушай!

У хана улетлъ любимый кречетъ,

Его поймать мн удалось, я птицу

Доставилъ хану самъ, и онъ спросилъ,

Кто я таковъ. Ему себя я выдалъ

За бдняка-носильщика, который

Отца и мать трудомъ тяжелымъ кормитъ.

Онъ ихъ веллъ принять въ пріютъ для бдныхъ…

(Посл нкоторой паузы).

Да, да. Баракъ! твой ханъ Тимуръ и ханша

Въ пріют нищеты! И даже тамъ

Не въ безопасности,— въ тревог вчной!

Узнаютъ ихъ и — умертвятъ!

БАРАКЪ.

О, боги!

КАЛАФЪ.

Мн кошелекъ вотъ этотъ ханъ вручилъ,

Далъ мн оружіе, коня, одежду,

И я съ отцомъ и матерью простился.

Иду,— воскликнулъ я — судьбу пытать,

Иль смерть найду, иль возвращусь съ побдой!

Они меня хотли удержать,

Потомъ сопровождать.— Не дайте, боги,

Чтобъ страхъ и скорбь заставили и впрямь

Ихъ вслдъ за мной пойти!— И вотъ, какъ видишь,

Въ Пекин я, неузнанный никмъ,

За сотни миль отъ родины далекой!

Я поступить солдатомъ, въ войско хана

Китайскаго хочу, и, если счастье

Мн повезетъ, свою улучшу участь!

Не знаю я, какое празднество

Причиною наплыва чужестранцевъ,—

Я въ караванъ-сарай попасть не могъ,

Все занято. Въ той хижин убогой

Дала пріютъ мн женщина одна.

БАРАКЪ.

Моя жена.

КАЛАФЪ.

Ужель? Скажи спасибо

Своей судьб за добрую жену!

(Протягивая ему руку).

Теперь прощай. Я въ городъ направляюсь,

Хочу взглянуть, какое празднество

Въ Пекинъ толпы народныя сманило.

Затмъ пойду и хану поклонюсь.

Чтобъ взялъ меня къ себ на службу въ войско.

(Хочетъ идти, Баракъ удерживаетъ его).

БАРАКЪ.

Остановитесь, князь! Ужель вы въ силахъ

Свидтелемъ быть ужасовъ такихъ?

Мой благородный князь! Пекинъ — арена

Кровавыхъ длъ.

КАЛАФЪ.

Какъ такъ? Не понимаю!

БАРАКЪ.

Иль неизвстно вамъ, что Турандотъ,

Принцесса, дочь единственная хана,

Повергла въ скорбь и слезы всю страну?

КАЛАФЪ.

Да! кое что слыхалъ я въ Хорассан…

Народъ болталъ, что князь, сынъ Кейкобада,

Погибъ у васъ въ Пекин странной смертью,

Что оттого война и возгорлась,

Которая сгубила Кейкобада.

Но мало-ль что народъ болтаетъ глупый?

Кто поумнй — смется лишь. Итакъ,

Я отъ тебя разсказа жду.

БАРАКЪ.

Принцесса

Прославилась умомъ и красотою,

Которую не въ силахъ передать

Художники ни кистью, ни рзцомъ,

Хотя ея изображеній сотни.

Къ несчастію, такое отвращенье

Къ замужеству она питаетъ, что

Князья славнйшіе и ханы тщетно

Ея руки искали…

КАЛАФЪ.

Да, слыхалъ

И эту сказку я. А дальше что же?

БАРАКЪ.

Тутъ сказки нтъ. Отецъ ея не разъ,

Наслдника себ имть желая,

Хотлъ ее просватать, но упорно

Отказывала всмъ она. Увы!

Любовь отцовская не позволяла

Ему упрямицу принудить силой.

И сколько войнъ изъ-за нея онъ велъ!

За нимъ досель побда оставалась,

Но онъ старикъ уже, глядитъ въ могилу,

А на кого оставить тронъ и царство?

Однажды къ ней и приступилъ онъ строго:

Упрямица, ршись же выйти замужъ,

Иль выдумай такое средство, чтобы

Отъ вчныхъ войнъ избавлены мы были.

Я старъ уже, а сколько хановъ сильныхъ

По милости твоей враждуютъ съ нами!

Такъ укажи мн средство, чтобъ отнын

Не воевать намъ больше, и сама

Живи потомъ, какъ знаешь и какъ хочешь’.

Поражена отцовскими словами

И строгостью, пыталась извернуться

Упрямица, но тщетно, ни слезами,

Ни ласками не тронула отца,

Онъ на своемъ стоялъ. Тогда, подумай,

Что фурія потребовать ршилась!

КАЛАФЪ.

Слыхалъ и это я и посмялся

Надъ сказкою нелпою. Я слышалъ:

Она отца издать указъ просила,

Которымъ свататься къ ней разршалось

Всмъ ханамъ и князьямъ, съ однимъ, однако,

Условіемъ: въ присутствіи Дивана,

Придворныхъ всхъ и хана самого,

Три долженъ отгадать женихъ загадки,

Которыя предложитъ Турандотъ,

И если жениху удастся это,—

Съ рукою Турандотъ получитъ тронъ,

А если нтъ — его казнятъ. И клятвой

Скрпить указъ отца она просила…

Такъ доскажи конецъ мн этой сказки.

БАРАКЪ.

О, еслибы все это было сказкой!

Сначала ханъ принцесс отказалъ,

Потомъ змя склонить его сумла

Своими ласками и хитрой рчью.

Никто,— она твердила,— не дерзнетъ

На смерть идти, и будемъ мы спокойны,

А если кто, безумецъ, и ршится —

На самого себя пускай пеняетъ,

На хана же не будетъ нареканій,

Когда законъ онъ свято соблюдаетъ.

И слабый ханъ ей уступилъ и издалъ

Чудовищный законъ!

(Калафъ отрицательно качаетъ головой).

&nbsp, Да, да, мой князь!

Хотлъ бы я, чтобъ это сказкой было

И я сказать бы могъ: все это басни!

КАЛАФЪ.

Я не могу теб не врить, значитъ,

Такой законъ былъ изданъ, но безумцевъ

Вдь не нашлось, чтобъ головой играть?

БАРАКЪ (указывая на ворота).

&nbsp, Взгляните, князь! Вотъ головы несчастныхъ

Казненныхъ смльчаковъ. Не отгадали

Загадокъ Турандотъ, и ихъ казнили!

КАЛАФЪ.

Ужасный видъ! Находятся-жъ глупцы,

Что головы свои сложить готовы

Любви чудовища такого ради!

БАРАКЪ.

Не говорите такъ! Увидть стоитъ

Кому нибудь ея изображенье,—

Повсюду есть они,— и онъ всецло

Во власти чаръ волшебной красоты,

И, слпъ и глухъ къ опасности смертельной,

Идетъ на все, чтобъ ею овладть.

КАЛАФЪ.

Одни глупцы!…

БАРАКЪ.

О нтъ! Да вотъ сегодня

Должны казнить изъ Самарканда князя.

Умнй его не видлъ свтъ. Самъ ханъ

Въ отчаянь, но Турандотъ не тронуть.

(Слышенъ отдаленный грохотъ барабановъ).

Вы слышите? Такъ казнь уже свершилась.

Чтобъ зрлища ужаснаго избгнуть,

Я и ушелъ изъ города.

КАЛАФЪ.

Ужасно!

Неслыханно! И какъ могла природа

Такую женщину создать, какъ эта,

Которая смется надъ любовью,

Надъ человчностью!

БАРАКЪ.

Жена моя

Иметъ дочь, прислужницу принцессы.

О госпож ея прекрасной много

Мы отъ нея слыхали и дивились.

Лишь къ женихамъ принцесса такъ жестока,

А то добрй ея не сыщешь въ свт,

И гордость — грхъ единственный ея.

КАЛАФЪ.

О, въ адъ ее, исчадье преисподней,

Холодную, безчувственную тварь,

Которая одну себя лишь любитъ!

Да будь я ханъ, я сжегъ бы эту вдьму!

БАРАКЪ.

Вотъ князя другъ, несчастный Измаилъ!..

ЯВЛЕНЕ II.

Т же и Измаилъ.

ИЗМАИЛЪ (заливаясь слезами, протягиваетъ Бараку руку).

Его ужъ нтъ!… Зачмъ ударъ смертельный

Не на мою палъ голову!

БАРАКЪ.

Несчастный!

Но какъ же вы могли ему позволить

На гибель врную идти?

ИЗМАИЛЪ.

Ужели

Я заслужилъ упрекъ такой, о боги?

Остерегалъ, просилъ и заклиналъ

Его, какъ долгъ и дружба мн велли!

Не внялъ онъ мн, и рокъ его увлекъ!…

БАРАКЪ.

Утшьтесь-же!

ИЗМАИЛЪ.

О, никогда! Онъ умеръ,

И я былъ тутъ, при немъ въ послдній мигъ!

Его ‘прости’ мое пронзило сердце.

‘Не плачь!’ сказалъ онъ мн:, я умираю

Безъ сожалнія, охотно, если

Любимая моею быть не можетъ.

Пусть дорогой отецъ меня проститъ

За то, что съ нимъ я не прости ея. Знаю,

Не разршилъ бы онъ безумный шагъ.

Снеси-жъ ему ея изображенье,

Когда его увидитъ мой родитель,—

Меня проститъ!’ И онъ прижалъ къ губамъ

И поцлуями осыпалъ страстно

Проклятое ея изображенье!—

И въ смертный часъ не могъ онъ съ нимъ разстаться!—

Затмъ склонилъ колни, и — свершилось!..

Дрожу я весь и до сихъ поръ!.. Я видлъ,

Какъ брызнула фонтаномъ кровь, какъ тло

Упала тяжело, и дорогую

Мн голову палачъ высоко поднялъ.

(Въ гнв бросаетъ портретъ о земь).

Проклятое сто кратъ изображенье!

Лежи въ пыли! О, если бы съ тобой,

Я растоптать могъ и ее, тигрицу,

Иль къ хану моему на судъ представить!

Нтъ, не могу я въ Самаркандъ вернуться!

Въ пустыню скроюсь я отъ глазъ людскихъ

Оплакивать возлюбленнаго князя!

(Уходитъ).

ЯВЛЕНЕ III.

Калафъ и Баракъ.

БАРАКЪ (посл нкоторой паузы).

Вы слышали, мой князь?

КАЛАФЪ.

Я въ изумлень,

Въ смятеніи и ужас. Какъ можетъ

Бездушное изображенье всхъ

Такъ очаровывать?

(Хочетъ поднятъ портретъ).

БАРАКЪ (быстро удерживаетъ его).

Мой князь! О, боги!

Что длаете вы?

КАЛАФЪ (смясь).

Изображенье

Хочу поднять съ земли, хочу взглянуть

На эту красоту, что смертью дышитъ!

(Схватываетъ портретъ съ земли).

БАРАКЪ (не давая ему взглянуть на портретъ).

О, лучше бъ вы Медузу увидали,

Чмъ этотъ смертный ликъ. Прочь, прочь его!

Нельзя позволить вамъ!

КАЛАФЪ.

Ты неразуменъ!

Ну, пусть ты слабъ и за себя боишься,-

Я не боюсь. Досель не становился

Я женской прелести рабомъ, тмъ бол

Въ одно мгновеніе! Такъ неужели

Бездушныя черты сильнй быть могутъ

Чмъ красота живая?… Успокойся!

Не до игры любовной мн теперь!

(Хочетъ взглянуть на портретъ).

БАРАКЪ.

И все таки, мой князь! Остерегитесь

КАЛАФЪ (съ нетерпніемъ).

Довольно-же! Меня ты оскорбляешь!

(Отталкиваетъ его, смотритъ на портретъ и не можетъ придти въ себя отъ изумленія. Посл нкоторой паузы).

Что вижу я?

БАРАКЪ (въ отчаяніи ломаетъ руки).

&nbsp, О, горе мн! Несчастный!

КАЛАФЪ (порывисто схватывая его за руку).

Баракъ!

(Хочетъ продолжатъ, но, взглянувъ на портретъ, опять погружается въ восторженное созерцаніе).

БАРАКЪ (про себя).

Беру въ свидтели васъ, боги,—

Я ни при чемъ! Не могъ я помшать!

КАЛАФЪ.

Баракъ! Не можетъ быть, чтобъ этотъ дивный,

Небесный ликъ, лучистый, кроткій взоръ,

И нжныя черты принадлежали

Чудовищу безъ сердца, безъ души!

БАРАКЪ.

Несчастный князь! Что слышу я?.. Принцесса

Сама еще прекраснй во сто кратъ!

Безсильна кисть художника предъ нею.

Но и языкъ безсиленъ описать,

Какъ Турандотъ жестока, неприступна!

О, бросьте-же проклятый этотъ образъ!

Онъ въ сердце вамъ вливаетъ ядъ смертельный!

0x01 graphic

КАЛАФЪ.

Напрасно все! напрасно рчи тратишь!

Небесный ликъ! Зовущія уста!

Глаза, какъ у самой любви богини!

О, райское блаженство обладать

Сокровищемъ такимъ!

(Опять погружается въ созерцаніе портрета, затмъ вдругъ поворачивается къ Бараку и схватываетъ его за руку).

Баракъ, послушай!

Теперь иль никогда! Пора настала

Мн испытать судьбу. Къ чему влачить

Такую жизнь? Нтъ, иль однимъ ударомъ

Завоевать прекраснйшую въ свт

И съ нею тронъ, или покончить разомъ

Съ презрнною и ненавистной жизнью!—

Прекрасная картина! Будь залогомъ

Моихъ надеждъ и счастья моего!

Да, новая теб готова жертва,

Готовъ подвергнуться я испытанью,—

Будь геніемъ-хранителемъ моимъ!…

Баракъ! Вдь, прежде, чмъ умру, увижу

Воочію я этотъ дивный ликъ?

(Въ это время надъ воротами показывается ужасная личина палача, воздвигающаго при грохот барабановъ новую голову на желзномъ прут).

БАРАКЪ.

Глядите, князь Калафъ, и ужасайтесь

Вотъ голова несчастнйшаго князя

Глядитъ на васъ и васъ остерегаетъ!

Рука, ее срубившая, и васъ

Ждетъ, князь! Одумайтесь, молю! Загадокъ

Тигрицы этой вамъ не отгадать.

И вашу голову уже я вижу

Надъ воротами здсь, какъ грозный знакъ

Остерегающій другихъ!

КАЛАФЪ (смотритъ на голову князя Самаркандскаго задумчиво и съ состраданьемъ).

Несчастный!

Какой же темный духъ непобдимо

Влечетъ меня теб во слдъ, на гибель?

(Задумывается, затмъ оборачивается къ Бараку).

Не надо слезъ, Баракъ! Иль не оплакалъ

Ты ужъ давно, какъ мертваго, меня?

Ступай теперь! И никому не выдай,

Кто — я!.. Какъ знать? Преслдовать уставъ,

Судьба, быть можетъ, мн пошлетъ удачу,

Обрадуетъ отца и мать подъ старость!

А если нтъ, то что теряетъ съ жизнью

Такой бднякъ?.. Но, если отгадать

Удастся мн загадки, не забуду

Твоей любви ко мн, Баракъ!.. Прощай!

(Хочетъ идти, но Баракъ не пускаетъ его. Изъ дома въ это время выходитъ Скирина).

БАРАКЪ.

Нтъ, ни за что? Жена, ко мн! На помощь!

Не выпускай его! Твой гость несчастный

Идти отгадывать загадки хочетъ

Проклятой фуріи! Погибнетъ онъ!

ЯВЛЕНЕ IV.

Т же и Скирина.

CКИРИНА (заступая дорогу Калафу).

Что слышу я? О, горе! Вы, нашъ гость!..

Такъ молоды!.. Что-жъ васъ влечетъ на гибель?

КАЛАФЪ.

Вотъ этотъ ликъ божественный! Судьба

Съ нимъ связана моя!

(Показываетъ портретъ).

СКИРИНА.

О, горе, горе!

Какъ на глаза портретъ ему попался?

БАРАКЪ.

Несчастнымъ случаемъ.

КАЛАФЪ (становясь между ними).

&nbsp, Гассанъ! Скирина!

За вашъ пріемъ радушный оставляю

Вамъ своего коня. Да вотъ еще

Мой кошелекъ. Въ немъ все мое богатство.

Не нужно больше мн оно. Вернусь —

Такъ княземъ я, иль… не вернусь я вовсе!

Хотите вы, такъ принесите въ даръ

Богамъ хоть часть, да бднымъ отдлите,

Чтобъ вымолили мн они удачу!

Прощайте-же! Меня зоветъ судьба!

(Стремительно бросается въ городъ).

ЯВЛЕНЕ V.

Баракъ и Скирина.

БАРАКЪ (кидается за нимъ)

Мой господинъ! Мой бдный князь!… Напрасно!

Не слышитъ онъ!…

CКИРИНА (любопытно).

Твой господинъ? Такъ этотъ

Прекрасный юноша теб знакомъ?

О, кто-же онъ, скажи!

БАРАКЪ.

Не любопытствуй!

Одно скажу: такимъ умомъ высокимъ

Онъ одаренъ, что не совсмъ еще

Отчаялся я за него. Пойдемъ-же

И отдадимъ богамъ и бднымъ все,

Что онъ намъ далъ и что имемъ сами.

Молиться будемъ вс предъ алтарями,

Колни преклонивъ! И будетъ онъ

Намъ милосердіемъ боговъ спасенъ!..

(Уходитъ въ домъ).

0x01 graphic

ДЙСТВ&#1030,Е ВТОРОЕ.

Залъ Дивана съ двумя дверями, одн ведутъ въ покои хана, другія въ покои принцессы.

ЯВЛЕНЕ I.

Труфальдинъ, начальникъ евнуховъ, стоитъ съ важнымъ видомъ посреди зала и отдаетъ приказанія чернымъ рабамъ, которые убираютъ залъ. Немного спустя Бригелла.

ТРУФАЛЬДИНЪ.

Ну, шевелитесь, вы! Живй!.. Собраться

Готовъ диванъ.— Ковры сюда и троны!

Направо сядетъ ханъ, а здсь налво

Прекрасная принцесса, Турандотъ!

БРИГЕЛЛА (входитъ).

А, Труфальдинъ! Что тутъ у васъ творится?

Что за уборка здсь идетъ?

ТРУФАЛЬДИНЪ (не слушая).

Вонъ тамъ

Поставить восемь креселъ для ученыхъ.

Хоть не о чемъ имъ тутъ и препираться,

А для порядка все-жъ должны сидть

Да бороды съ ученымъ видомъ гладить!

БРИГЕЛЛА.

Ну, отвчай-же мн! Зачмъ все это?

ТРУФАЛЬДИНЪ.

Зачмъ? Затмъ, что ханъ, принцесса, восемь.

Ученыхъ мудрецовъ, министры, дворъ —

Вс соберутся здсь сейчасъ. Вдь новый

Смльчакъ женихъ явился! Надоло

Ему ходить, должно быть, съ головой!

БРИГЕЛЛА.

Нтъ трехъ часовъ, какъ одного казнили

И ужъ другой?

ТРУФАЛЬДИНЪ.

Да, да! Хвала богамъ!

Дла у насъ идутъ пока недурно!

БРИГЕЛЛА.

А ты еще шутить способенъ, извергъ!

Ты радъ чудовищной рзн?

ТРУФАЛЬДИНЪ.

Еще бы!

Мн всякій разъ, небось, перепадаетъ,

Какъ жениха на тотъ спровадятъ свтъ.

Едва корабль принцессы невредимо

Минуетъ брачную скалу, принцесса

Даетъ у насъ въ серал брачный пиръ!

Таковъ у насъ обычай! Такъ ведется!

Мы по числу головъ пиры считаемъ!

БРИГЕЛЛА.

Безбожные и низкіе разсчеты!

Твоя душа черна, какъ тло, евнухъ!

Недаромъ, ты не полный, человкъ…

У насъ, людей, то есть, у настоящихъ,

И сердце есть въ груди, чтобъ сострадать.

ТРУФАЛЬДИНЪ.

Еще чего! Кто проситъ этихъ принцевъ

Намъ головы свои нести? Никто!

Вольно-жъ имъ быть такими дураками!

На воротахъ Пекина ясно можно

Прочесть о томъ, что здсь ихъ ожидаетъ.

И вообще, головъ ни у кого

Не отнимаемъ мы! Сюда стремятся

Лишь т, что безъ головъ давно гуляютъ!

БРИГЕЛЛА.

Да, выдумка премилая, признаться!

Вамъ сватовствомъ оказываютъ честь,

А вы загадками благодарите,

И, если кто не сразу отгадаетъ,

Тмъ головы долой!

ТРУФАЛЬДИНЪ.

Не такъ, товарищъ!

Придумано у насъ — чего ужъ лучше!

Посвататься не хитрость! Всякій сможетъ!

И ремесла нтъ легче сватовства:

Прідешь женихомъ — на всемъ готовомъ

Живешь себ у будущаго тестя!

И младшіе сынки, князья поплоше,

Что вс владнія свои въ дорожномъ

Мшк съ собой таскаютъ, преисправно

Отказами живутъ! Да вотъ, у насъ,

Чмъ не гостиница была для разныхъ

Искателей невстъ и приключеній?

Наслдница единственная хана —

Приманка хоть куда! И самый худшій

Себя считалъ прекраснйшей достойнымъ.

Къ намъ всякій лзъ, какъ будто-бы у насъ

Комедія давалась даровая,

Пока на мысль принцесса не напала,

Какъ въ сутки домъ очистить отъ гостей.

На мст Турандотъ другая, врно,

Послала-бы поклонниковъ своихъ

Схватиться съ колдуномъ, ильсъ великаномъ,

Иль къ шаху въ Вавилонъ, чтобъ у него,

Когда за столъ онъ сядетъ кушать,— вырвать

Тихонечко три зуба коренныхъ,

Иль дерево поющее доставить

Ей приказала-бы, живую воду

Иль птицу, что уметъ говорить.

Такъ нтъ, такого ничего! Загадки

Пришлись по вкусу ей. Предложитъ три

Изысканныхъ вопроса и — довольно.

Тутъ никакихъ хлопотъ, возни, не надо

Изъ теплой комнаты ни шагу длать

И острый мечъ изъ ноженъ вынимать.

Зато — намъ острый умъ подать извольте!

Да, да, мой другъ! Она-то поняла,

Она нашла, какъ дураковъ отвадить!

БРИГЕЛЛА.

Но можно быть и рыцаремъ и мужемъ

Отличнйшимъ и все-жъ не раскусить

Колючей скорлупы загадокъ!

ТРУФАЛЬДИНЪ.

То-то

И хорошо, и честно поступаетъ

Принцесса Турандотъ, что женихамъ

Загадки задаетъ еще до свадьбы.

Вдь, посл-то куда-бы хуже вышло!

Теперь женихъ не отгадаетъ — разомъ

Съ него заботы вс снимаютъ съ плечъ.

А если мужъ загадокъ не осилитъ,

Которыя жена ему подноситъ,

Онъ навсегда запутался, пропалъ!

БРИГЕЛЛА.

Ты шутъ, съ тобой и говорить не стоитъ!

Ну пусть себ загадки задаетъ,

Коль остроуміемъ блеснуть ей лестно,

Но головы рубить неостроумнымъ

И недогадливымъ — безчеловчно!

Гд это слыхано: казнить людей

За то, что умъ у нихъ неповоротливъ!

ТРУФАЛЬДИНЪ.

Баранья голова! Иль можно было

Отдлаться отъ дураковъ, считавшихъ

За умниковъ себя, когда бъ все дло

Кончалось тмъ, что имъ при всемъ Диван

Сказали-бъ дурака? Да еслибъ знать,

Что цлъ останешься, кто сталъ-бы трусить?

Кто побоялся-бы однхъ загадокъ?

Он скорй приманкой-бы служили,

Чмъ пугаломъ. До нихъ вс люди падки.

И, если ужъ не ради Турандотъ

Съ ея богатствами, такъ шли-бы люди

Сюда однхъ ея загадокъ ради.

Въ конц концовъ, кому не любъ свой умъ

И краснорчіе гораздо больше

Красавицы первйшей!

БРИГЕЛЛА.

Но, скажи,

Какой-же прокъ изъ этой всей зати?

Лишь тотъ, что Турандотъ засядетъ въ двахъ.

Кто дорожитъ собой и кто не глупъ

Руки къ такой колючк не протянетъ!

ТРУФАЛЬДИНЪ.

А велика бда прожить безъ мужа!

(Издали доносятся звуки марша).

БРИГЕЛЛА.

Изволитъ ханъ идти!

ТРУФАЛЬДИНЪ (чернымъ).

Эй, вы, тамъ! Маршъ!

А я пойду мою принцессу встртить.

(Расходятся въ разныя стороны).

ЯВЛЕНЕ II.

Процессія солдатъ и музыкантовъ. Затмъ восемь ученыхъ, педантовъ по виду и одежд. За ними Панталонъ и Тарталія, оба характерно загримированные, и, наконецъ, самъ ханъ Алтоумъ въ китайскомъ одяніи. Панталонъ и Тарталія становятся напротивъ ханскаго трона, восемь ученыхъ въ глубин сцены и остальная свита вдоль стны, у которой стоитъ ханскій тронъ. При вход Алтоума вс падаютъ ницъ, стукаются лбами о-земь и остаются въ такомъ положеніи до тхъ поръ, пока ханъ не занимаетъ своего мста. Ученые садятся на приготовленныя для нихъ кресла. По знаку Панталона музыка смолкаетъ.

АЛТОУМЪ.

О, слуги врные! Когда-жъ настанетъ

Конецъ моимъ терзаніямъ и горю?

Едва схороненъ принцъ изъ Самарканда,

И осушить мы не успли слезъ,

Какъ новая уже готова жертва,

Опять мн острый ножъ пронзаетъ сердце!

О, дочь жестокая! Послали боги

Ее на горе мн! Я проклинаю

Тотъ день и часъ, когда я согласился

Издать законъ чудовищный и клятвой

Его скрпить! Но что въ томъ проку, если

Я не могу его нарушить, если

Неумолима дочь, неустрашимы

Искатели ея руки! Что длать?

Никто помочь не въ силахъ, дать совтъ!

ПАНТАЛОНЪ.

Какой-же тутъ совтъ, мой повелитель!

У насъ, въ земляхъ и странахъ христіанскихъ,—

Въ Венеціи родной моей, къ примру,—

Не издаютъ такихъ законовъ странныхъ…

И не бывало случаевъ такихъ,

Чтобы въ портретъ влюблялись люди страстно

И головы свои несли на плаху

Изъ-за такой красотки! Не родилось

У насъ и двушекъ такихъ кремней,

Которыя мужчинъ всхъ отвергаютъ.

Намъ ничего такого и не снилось!

Тамъ, у себя на родин живя,—

Пока меня оттуда поединокъ,

Какъ вамъ извстно, не изгналъ, и я,

Звздой счастливою веденъ, не прибылъ

Сюда, въ Пекинъ, гд нын честь имю

Быть ханскимъ канцлеромъ,— я о Кита

Такъ мало зналъ, что смшивалъ его

Я съ порошкомъ отъ лихорадки, хиной {По-нмецки Китай — China.}!

И до сихъ поръ дивлюсь я здшнимъ

Обычаямъ забавнымъ, страннымъ клятвамъ.

Диковиннымъ законамъ и нелпымъ

Мужчинамъ, женщинамъ… Ну, словомъ, если

Поразсказалъ-бы я о томъ въ Европ,

Вс на смхъ подняли-бъ меня, клянусь!

АЛТОУМЪ.

Тарталія! Ты постилъ безумца?

ТАРТАЛЯ.

Да, государь! Онъ помщенъ въ покояхъ,

Которые отводятъ чужестранцамъ.

Меня въ восторгъ привелъ лицомъ прекраснымъ

И царственной своей осанкой онъ.

Да, просто грхъ — такой цвтущій, юный,

Подъ топоромъ окончитъ жизнь свою!…

Подумаешь — такъ сердце защемитъ!…

Такой прекрасный князь!… Клянусь, не видлъ

Я никого прекрасне!

АЛТОУМЪ.

О, клятва

Постылая! Чудовищный законъ!…

Турандотъ, принцесса Китайская.

Дйствующія лица:

ДЙСТВЕ ПЕРВОЕ.

ДЙСТВ&#1030,Е ВТОРОЕ.

Читайте также: