ЭДГАР АЛЛАН ПО
ЭДГАР АЛЛАН ПО
ЭННЕБЕЛЬ ЛИ
ЭННЕБЕЛЬ ЛИ
УЛАЛУМ
УЛАЛУМ
——
Ленора
Ленора
Стихотворения, По Эдгар Аллан, Год: 1908
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Давно, давно, тому уж много лет,
В приморском царстве там, вдали,
Жила она (о ней слыхали вы, иль нет?) —
По имени Эннебель Ли.
И дух ее одной мечтою был согрет:
Чтоб я ее, она меня любить могли!
Я был дитя, она была дитя
В приморском царстве том, вдали.
Таили мы любовь сильнее, чем любовь —
Я и моя Эннебель Ли!
В любви нам ангелы крылатые небес
Завидовать могли.
Вот почему тому уж много лет
В приморском царстве том, вдали,
Холодный вихрь из облаков обвеял
Прекрасную Эннебель Ли…
И знатный родственник пришел,
Ее далеко унесли
И там в гробнице схоронили,
В приморском царстве том, вдали…
И духи, менее блаженные, чем мы,
Завидовали нам среди земли,-
Вот почему (известно это всем)
В приморском царстве том, вдали,
Холодный вихрь из облаков ночных
Завеял и тем убил Эннебель Ли!
Любили мы сильней, чем любят те,
Кто старше нас, среди земли,
Разумней нас среди земли.
Ни ангелы в небесной высоте
Ни демоны в пучине не могли
Ни разу дух мой разлучить с душой
Красавицы Эннебель Ли.
Когда блеснет луна, навеет грезу сна
О чудной той Эннебель Ли,
И лишь блеснет звезда,- в ней вижу взор всегда
Прекрасной той Эннебель Ли.
В мечте, во тьме ночей, лежу я рядом с ней,
С ней, милой, милою невестою моей,
Там, на могиле, у волны, вдали,
На гробе, где шумит волна вдали…
Было небо и мрачно и серо,
Лист на дереве сух был и сер,
Лист на дереве вял был и сер,
То была октября атмосфера,
Мрак годов был темнее пещер,
Были сумрачны воды Обэра,
Было мрачно средь области Вэр.
Были влажны и сумрак Обэра
И тенями наполненный Вэр.
Там однажды в аллее Титана
В Кипарисах бродил я с Душой,-
В Кипарисах — с Психеей-Душой.
Было на сердце пламя вулкана,
Словно бурный поток огневой,
Словно лавы поток огневой,
Что клубится, катится до Йана,
До границ дальней оси земной,
До хребтов отдаленного Йана,
До холодной границы земной.
Наша речь не кипела без меры,
Был ряд мыслей безжизнен и сер,
Ряд мечтаний — коварен и сер.
Позабыв октября атмосферу,
Мы не знали, что сумрак так сер,-
В эту ночь из ночей так был сер,
Не заметили мрака Обэра,
Хоть и раньше бродили мы в Вэр,
Мы забыли и сырость Обэра
И тенями наполненный Вэр.
И когда уже ночь уходила
И на утро клонилась звезда,
И на утро смотрела звезда,-
Мы кончали прогулку… Светило
Родилося в тумане тогда.
Одиноко луна нам светила
Двоерогая — солнцу чужда, —
То Астарта в алмазах светила
Двоерогая — солнцу чужда!
— Ведь теплее луна, чем Диана, —
Сквозь эфир совершая полет,
В мире звезд совершая полет,
Ей заметней слеза средь тумана
На щеках, где червяк не умрет,
Пролетев звезды Льва-великана,
Озаряет нам путь в небосвод,
В тот забвения мир, в небосвод,
И промчась, назло Льву-великану,
Из очей нам сияние льет,
И сквозь логово Льва-великана
Нам любовь лучезарную льет!
Но, поднявши свой палец, Психея
Отвечала: ‘Коварна звезда!
Как страшна и бледна та звезда!
О, не медли! Пойдем же скорее,
О, бежим же, бежим же туда!..’
Прошептала и крылья, бледнея,
До земли опустила тогда,
Умирая шептала, бледнея,
Опустив книзу крылья тогда,
Опустив мрачно крылья тогда…
И сказал я: — Ведь это — мечтанье!
Понесемся в трепещущий свет,-
Погрузясь в кристаллический свет!
То Сивиллы и блеск и сиянье,
Красоты и надежды привет!
С небосклона сияет нам свет!
Можно смело поверить сиянью,
Пусть ведет нас,- опасности нет,
Можем смело поверить сиянью,-
Где ведет, там опасности нет,
Коль во мраке сияет привет!
Успокоив лобзаньем Психею,
Облегчил я от сумрачных дум,
Победил я волнение дум,
И к концу приближались мы с нею,
Где могильный был камень угрюм,
Легендарный был камень угрюм.
— Что за надпись, сестра? — так Психею
Я спросил: Дивный камень угрюм! —
И в ответ: ‘Улалум, Улалум!
Здесь погибший лежит Улалум!..’
На душе стало мрачно и серо,
Лист на дереве сух был и сер,
Лист на дереве вял был и сер…
Я вскричал: — Октября атмосфера
В год последний, во мраке пещер!-
И вошел я,- вошел я в пещеру,
Я отнес мою ношу в пещеру.
В эту ночь из ночей мою веру
Злобный дух искушал средь пещер.
И узнал я,- узнал мрак Обэра,
Влажный сумрак средь области Вэр,
И узнал я и сырость Обэра
И тенями наполненный Вэр!..
Оригинал здесь
Ах! Золотой бокал разбит,
и дух навеки т а м !
Пусть звон гудит,— тот дух летит
к Стигийским берегам!
Гюи д’Вэр, скорей слезу пролей,
теперь иль никогда,
Ленора спит, и мрак над ней.
любви твоей звезда!
И пусть звучит обрядный стон.
о, пойте песнь могил,
над прахом царским антифон,
поблекшей в цвете сил,
над дважды мертвой антифон,
погибшей в цвете сил!
За гордость вам была страшна,
богатством лишь мила,
когда же стала вдруг больна,
вы рады!.. — Умерла!
Но как же будет песен ряд,
и погребальный тот обряд
и реквием уныл,
когда у вас враждебный взгляд,
язык ваш вечно злобен был!
Как петь: ‘пришла невинной смерть, —
смерть, смерть во цвете сил!?
Peccavimus!.. Но бред долой,
субботний гимн звучит!
Несись торжественно к Творцу,
не чувствуя обид,
Леноры дух исчез, потух,
ушла надежда с ней!
Она тебя душой любя,
была б женой твоей…[1]
Перевод Л. Уманца, ограничившегося лишь половиною стихотворения Э. По, взят из Сытинского издания ‘Необыкновенных рассказов’ Э. По, приложенных к журналу ‘Вокруг Света’ 1908 г, в отдельном издании этот томик озаглавлен ‘Трагическое положение и другие рассказы’ (М. 1908. Ц. 15 коп.). Переведено также К. Бальмонтом. (Прим. Н. Новича из ‘Стихотворения Э. По в лучших русских переводах под ред. Н. Новича’ Изд. ‘Стелла’. 1911)
Оригинал здесь