Щастливъ нын тотъ, кто не желая протекать пространные пути свта, живетъ въ мирномъ удаленій отъ людей! щастливъ тотъ смертный, который не знаетъ, что длается за горизонтомъ, имъ обозряемомъ, и для котораго сосдняя деревня чужіе краи! Онъ не оставилъ ни своего сердца предметамъ любимымъ, съ которыми осужденъ быть вчно въ разлук, ни доброй славы своей мннію злыхъ людей. Онъ убжденъ въ томъ, что невинность и простота живутъ въ деревн, слава и почести въ чертогахъ, добродтель въ храмахъ. Онъ не видитъ въ своихъ садахъ ни плодовъ богатой Азіи, ни роскошныхъ кущей Америки, за то разсаживаетъ и разводитъ, у себя растнія, которыми увеселяетъ жену и дтей своихъ. Ему не нужны произведенія зодчества для украшенія сельскихъ видовъ. Дерево, подъ тнію коего отдыхалъ мужъ добродтельный, снабжаетъ его выспренними и трогательными воспоминаніями, лсный тополь приводитъ ему на память битвы Геркулеса, а листвія дубравъ внки Капитолійскіе.
Хлбопашество доставляетъ ему другія пріятнйшія сношенія съ жизнію человческую. По тни ржей своихъ онъ узнаетъ часы дня, по ихъ росту времена года, по ихъ жатвамъ считаетъ онъ быстролетящіе годы жизни своей. Онъ не страшится, какъ другіе въ городахъ живущіе, неврнаго супружества, или излишняго размноженія своего семейства. Его благородные труды всегда съ избыткомъ награждаются благодяніями Природы. Какъ скоро солнце достигнетъ знака двы, онъ собираетъ родныхъ, приглашаетъ друзей, сосдей, и на зар выходитъ съ ними съ серпомъ, или косою въ рукахъ на волнистыя нивы свои, позлащаемыя сплыми колосьями. Сердце его трепещетъ отъ радости, когда онъ видитъ постепенно умножающееся число сноповъ и пляшущихъ вокругъ нихъ дтей своихъ съ васильковыми внками на головахъ: ихъ игры напомнили ему игры первыхъ лтъ его жизни, напомнили ему честныхъ его родителей, которыхъ онъ надется нкогда увидть въ счастливйшемъ мір. Онъ не сомнвается въ бытіи Бога, когда обнимаетъ взоромъ обильную жатву на тучныхъ нивахъ своихъ, и при сладкихъ воспоминаніяхъ о подробностяхъ юныхъ лтъ, онъ благодаритъ Его за непрерывную цпь благодяній, которою Онъ связалъ на столь долгое время кратковременное общество людей.
Цвтущіе луга, величественныя и сладкошумящія дубравы, мшистые ручьи, дикія ущелины горъ каменистыхъ, навщаемыя одною томноворкующею горлицею, милыя пустыни, восхищающія сердца наши неизповдимымъ согласіемъ твореній въ видимомъ мір, блаженъ, кто можетъ снять завсу, покрывающую сокровенныя прелести ваши! Но стократно блаженне тотъ, кто можетъ спокойно наслаждаться ими на родныхъ нивахъ въ мирномъ наслдіи отцовъ своихъ.