Русскій писатель въ Венгріи, Александръ Васильевичъ Духновичъ.
Русскій писатель въ Венгріи, Александръ Васильевичъ Духновичъ.
Нилъ Поповъ.
‘Бесды въ обществ любителей Россійской словесности’. Выпускъ третій. Москва, 1871
Русский писатель в Венгрии, Александр Васильевич Духнович, Попов Нил Александрович, Год: 1871
Время на прочтение: 14 минут(ы)
Русская народность простирается гораздо дальше чмъ русская имперія, и если мы привыкли думать, что титулъ ‘государь всея великія, малыя и блыя Россія’ обнимаетъ собою вс русскія земли, то это лишь дипломатическое предубжденіе. Есть еще Русь — самая старая, искони принадлежавшая роду Рюриковичей,— Русь Червонная, входившая въ составъ владній еще Владиміра святаго. Эта Русь лежитъ по восточному склону Карпатскихъ горъ и, перейдя по наслдству къ польскимъ королямъ, вошла потомъ, посл паденія Польши, въ составъ Австрійской имперіи. Она-то составляла нкогда Галицко-Русское королевство, она-то извстна въ наше время упорною борьбой ея населенія за свою народность. Но и здсь еще не конецъ русскаго міра. За этою Русью существуетъ другая — Закарпатская, иначе Русь Угорская. Тамъ, на сверо-восточныхъ окраинахъ Венгерскаго королевства, живетъ до 600.000 человкъ русскаго происхожденія, греко-восточнаго исповданія, но уніатскаго обряда. Они насдаютъ 13 большихъ ‘столицъ’, или комитатовъ Венгріи и длятся между двумя уніатскими епархіями: мукачевскою и пряшевскою. Въ XIV столтіи они имли своего администратора въ лиц князя еодора Коріатовича, переселившагося изъ русско-литовскаго княжества въ 1331) году. Тогда Угорская Русь имла богатые монастыри, православвую іерархію и нкоторыя льготы какъ по церковному, такъ и по гражданскому управленію. Но въ ХУI вк обнаруживаются первыя попытки привлечь Карпато-Руссовъ къ уніи съ Римомъ, которая и утверждается тамъ нсколько ране своего появленія въ юго-западной Россіи. Съ тхъ поръ въ Угорской Руси начинаетъ преобладать латинское образованіе, а съ тридцатыхъ годовъ ныншняго столтія усиливается мадьяризяція всего края. Нкоторыя селенія еще въ прежніе вка забыли русскій языкъ, и къ удивленію Мадьяръ, среди нихъ появляется населеніе, говорящее на мадьярскомъ язык, но сохраняющее въ своихъ церквахъ богослуженіе на язык славянскомъ. Со стороны Карпято-Руссовъ начинается борьба за сохраненіе своей народности и эта борьба сосредоточивается въ шкодахъ, въ литератур и въ церкви.
Мало по малу появляются небольшія изданія на русскомъ язык, а въ послднее время и газеты. Объ одномъ изъ главныхъ дятелей въ этой борьб, объ одномъ изъ защитниковъ русской народности по ту сторону Карпатъ я намренъ говорить здсь.
Александръ Васильевичъ Духновичъ родился 24 апрля 1803 года подъ Бескидомъ, въ селеніи Топол, Земплинской столицы, отецъ его Василій Дмитріевичъ былъ священникомъ въ Топол, мать называлась Марья Ивановна, по фамиліи Берберова. Въ семь сохранялось преданіе, что родъ Духновичей вышелъ въ Венгрію изъ Москвы. Александру Духновичу это преданіе было передано его ддомъ въ 1816 году, когда Александръ лишился своего отца. Старикъ говорилъ своему внуку: ‘отецъ твой умеръ, а мн уже 70 лтъ, не зною, увижу ли тебя когда ты вернешься изъ училища, и я долженъ теперь передать теб, что отецъ и дядя мой завщали мн передать наслдникамъ касательно нашего рода. Предокъ нашъ происходилъ изъ Москвы и не назывался Духновичемъ онъ былъ изъ фамиліи Черкасскихъ. Когда царствовалъ Императоръ Петръ Великій, то во время отсутствія его изъ имперіи, насталъ тамъ бунтъ и мятежъ, которымъ предводила его сестра Софья. Зачинщиками бунта были стрльцы, и въ числ капитановъ ихъ былъ нашъ предокъ, Черкасскій. Мятежъ кончился несчастливо, царь Петръ побдилъ бунтовщиковъ и схваченныхъ наказывалъ смертію. Нашъ предокъ, спасъ свою жизнь бгствомъ и съ нсколькими товарищами, въ томъ числ съ Брыллою и Герберомъ, ушелъ чрезъ Польшу въ Угорщину и явился въ Тополу уже съ именемъ Духновича. Здсь онъ получилъ должность пвца при деревянной церкви, но отличаясь свдніями, обратилъ на себя вниманіе сосднихъ священниковъ, и т убдили его жениться и принять званіе іерея. Онъ женился на дочери однаго изъ этихъ священниковъ, отправился въ въ Мукачевскій монастырь, къ владык, и безъ всякаго препятствія посвященъ въ іереи, ему данъ былъ приходъ въ Топол и его потомки занимали посл него тоже мсто. Сынъ мой! не забывай Бога, молись Ему и люби свой русскій родъ, и хоть не будешь чрезъ то богатъ, но будешь счастливъ.’ Разсказъ весьма вроятный, ибо и посл являлись иногда въ Угорскую Русь выходцы изъ великой Россіи. Припомнимъ то чрезвычайно характеристическое извстіе, которое сообщено было въ засданіи Славянскаго Благотворительнаго комитета 9-го декабря 1868 года однимъ изъ его Карпато-Русскихъ кореспондентовъ. Говоря о русской жизни въ Ужгород, главномъ мст Мукачевской епархіи, онъ писалъ комитету: ‘мы такъ счастливы что можемъ слышать въ нашей кафедральной церкви, въ Ужгород, произведенія Бортнянскаго и Львова, и это по слдующему обстоятельству. Десятки лтъ тому назадъ пришелъ въ Ужгородъ Русскій изъ Россіи, вроятно эмигрантъ, называя себя Матезонскимъ. Бывшій епископъ Поповичъ далъ ему пріютъ, и онъ, будучи отличнымъ знатокомъ пнія и нотъ, взялся управлять хоромъ, состоявшимъ изъ молодежи семинарской и гимназіальной. Дло успло прекрасно: пніе въ русской церкви сталось извстно и люди за 80 верстъ приходили и приходятъ слушать русскую литургію. Матезонскій умеръ, во духъ его и теперь разливается каждое воскресенье въ хор, который онъ устроилъ.’ Но подобныя связи Карпато-Руссовъ съ Россіей были случайны. Напротивъ, Угорская Русь не такъ часто получала духовную помощь изъ Россіи, какъ сама высылала своихъ лучшихъ дятелей на русскую службу. Припомнимъ Орлая, Балудянскаго (Балутьявскаго), Венелина и имъ подобныхъ.
Карпато-Руссы нуждались въ людяхъ съ твердымъ характеромъ и душою преданною русской народности, такимъ былъ Духновичъ. Его краткая біографія можетъ дать нкоторое понятіе о томъ образ жизни, который выпадаетъ на долю Карпато-Русской интеллигенціи. Тамъ народное просвщеніе и народная жизнь находятся въ рукахъ и подъ защитою духовенства, ибо дворянство давно омадьярилось, и русской народности остались врными лишь нсколько мелкопомстныхъ землевладльцевъ. Духновичъ началъ учиться на сельмомъ году своей жизни, его посадили за букварь и учили по старой русской систем, по псалтырю и часослову. На девятомъ году его отправили въ Ужгородъ, гд онъ и учился до 1822 года. Слдующіе два года онъ учился философіи въ Кошицахъ, и оттуда, уже будучи посвященнымъ въ стихарь, переведенъ въ ужгородскую семинарію, гд и изучалъ богословію до 1827 года. Окончивъ свое образованіе, Духновичъ поступилъ въ епархіальную канцелярію города Пряшева по приглашенію тогдашняго епископа Григорія Тарковича и занимался тамъ подъ руководствомъ епископскаго секретаря и епархіальнаго нотаріуса Василія Поповича, впослдствіи замчательнйшаго между русскими епископами въ Венгріи, но за труды свои онъ ничего не получалъ, много терплъ отъ взыскательнаго Тарковича и наконецъ долженъ былъ оставить канцелярію и перейти въ домъ къ вице-жупану ужгородской столицы, Стефану Петроваю, въ качеств воспитателя его дтей. Пробывъ на этомъ мст около двухъ лтъ, Духновичъ снова поступилъ въ канцелярію епископа, затмъ въ 1833 году, назначенъ былъ приходскимъ священникомъ въ село Комлюши, а въ слдующемъ году переведенъ въ село Бловжи. Въ 1838 году, его сдлали нотаріусомъ ужгородской консисторіи, а въ 1843-мъ году Василій Поповичъ, бывшій тогда уже пряшевскимъ епископомъ, перезвалъ его къ себ и назначилъ протоіереемъ въ пряшевскій соборъ.
Уже съ тридцатыхъ годовъ Духновичъ сталъ заниматься литературою, на сколько это возможно Карпато-Руссу при тхъ бдныхъ средствахъ, какими владетъ его родина. Онъ писалъ много, и большая часть его сочиненій напечатана въ разныхъ сборникахъ, журналахъ и мсяцесловахъ. Первымъ трудомъ его былъ’ Букварь’ для школьныхъ дтей, нсколько разъ изданный, за тмъ молитвенникъ ‘Хлбъ души.’ Дале, ‘Короткій землеписъ’, ‘Литургическій катихизисъ,’ альманахъ: ‘Поздравленіе Русиновъ на 1851 и 1852 года’, драма:’Добродтель превышаетъ богатства,’ ‘Народная педагогія’, ‘Сокращенная грамматика письменнаго русскаго языка,’ и мсяцесловы на 1850, 1851, 1854 и 1857 года. Кром того онъ принималъ дятельное участіе въ ‘Встник’ во время редакторства И. . Головацкаго и ‘Церковной Газет’ И. Раковскаго.
Конечно васъ должно удивлять, почему въ числ изданій Духновича упоминаются даже и такія, какъ буквари и молитвенники. Но вотъ что было сказано въ газет, издававшейся въ Будин, ‘Церковный встникъ для Русиновъ австрійской державы’ (за 1858 г., No 3.): ‘При семъ не можемъ мы молчаніемъ пройти, что у насъ супруги и двицы нашихъ священниковъ предпочитаютъ молитися изъ молитвенниковъ мадьярскихъ, нежели изъ нашихъ русскихъ, не смотря на то что у насъ въ настоящую пору суть довольно хорошія изданія молитвенниковъ на вашемъ язык. Мы никакъ не можемъ простить красавицамъ нашимъ таковаго презрнія къ вашему языку и богопочитанію, а потому просимъ ихъ чтобы он, покинувъ сей обычай пользоватися мадьярскими или польскими молитвенниками, покупали себ русскіе молитвенники, изданные частію въ Галиціи, частію же въ Венгріи. Именно у насъ въ Венгріи заслуживаютъ всего вниманія молитвенныя книжки, изданныя нашимъ неутомимымъ длателемъ на нив словесности, его высокопреподобіемъ г. Александромъ Духновичемъ. Принявъ во вниманіе, что двицы нашихъ священниковъ въ ныншнихъ обстоятельствахъ нигд не могутъ получать воспитаніе, сообразное ихъ будущему званію, мы весьма нужнымъ считаемъ чтобы у насъ чмъ скоре учреждено было учебное заведеніе для двицъ нашихъ священниковъ,’ — желаніе до сихъ поръ неисполнившееся!
Карпато-Руссы долго не имли необходимыхъ средствъ и для воспитанія мальчиковъ. Дти духовныхъ лицъ учились въ двухъ семинаріяхъ, во тотъ кто желалъ получить боле энциклопедическое образованіе, долженъ былъ поступать въ ужгородскую гимназію, которая не была вполн русскою. Эта гимназія преобразована была въ 1775 году изъ іезуитскаго училища по вол Маріи-Терезіи, предъ которой ходатайствовалъ о томъ мукачевскій епископъ Андрей Бачинскій, соединявшій тогда въ своихъ рукахъ церковное управленіе всми Карпато-Руссами обихъ епархій. Бачинскій вообще былъ человкомъ, положившимъ начало возрожденію русской народности за Карпатами. Управленіе его продолжалось 37 лтъ, и такъ какъ онъ пользовался нкоторымъ вліяніемъ при двор, то и усплъ оказать большія услуги своему народу, въ 1783-мъ онъ уже вполн устроилъ зависвшую отъ него гимназію, во преподаваніе въ ней большею частію производилось на латинскомъ язык. При осиф И заведена была нмецкая система преподаванія, но посл его смерти снова возвратились въ латинскому языку и только въ нисшихъ классахъ преподавали немногія науки по русски, или по мадьярски. Духновичъ одинъ изъ первыхъ сталъ заботиться о распространеніи русскаго языка въ мстныхъ школахъ. Имя громадное вліяніе на своихъ соплеменниковъ, онъ безпрестанно склонялъ ихъ къ пожертвованіямъ на патріотическія цли и въ томъ числ на училища. Въ сороковыхъ годамъ уже не мало насчитывалось вельскихъ школъ въ Угорской Руси. Событія 1848 и 1849-годовъ еще сильне подняли народное чувство и сознаніе между Карпато-Руссами. Въ то время какъ остальные Славяне восточные, западные и южные боролись противъ Мадьяръ, прикрывавшихъ либеральными рчами весьма ясную попытку подчинить себ остальныя народности, въ то время какъ сосднія съ Угорскою Русью Словаки взялись за оружіе и обнародовали воззваніе къ этой Руси, а въ Галиціи уже дйствовала русская народная рада, Карпато-Руссамъ нельзя было оставаться безмолвными свидтелями совершавшихся кругомъ ихъ событій. Конечно, они не могли дйствовать наступательно противъ Мадьяръ: ихъ было не много и лучшіе патріоты принадлежали къ духовному званію, а сельское населеніе, длившееся на Верховинцевъ, Долинцевъ и словакизованныхъ Русиновъ, не умло еще сознавать свое единство, а тмъ мене понять родство съ остальными Славянами. Несмотря на то нсколько небольшихъ отрядовъ изъ Карпато-Руссовъ присоединились сперва къ Словакамъ, а потомъ къ нашимъ войскамъ. Тогда-то Духновичъ написалъ свой ‘Русскій маршъ.’ Становясь подъ знамена обще-славянской силы противъ Мадьяръ, Карпато-Руссы распвали со словъ Духновича:
Русски дти вамъ свтаетъ,
Ужъ зорничко всходитъ вамъ,
Слава мати васъ витаетъ
И зоветъ къ своимъ рядамъ,
Ноже хлопцы въ разъ
Поставайте въ Божій часъ.
Ноже хлопцы въ имя Боже
Станемъ храбри съ горы въ долъ,
Братня сила намъ поможе
Защищать Славы престолъ.
Ноже хлопцы въ разъ, и пр.
Но еще большее вниманіе чмъ на войну обратили въ это время Карпато-Русскіе патріоты на народное образованіе. Почти во всхъ школахъ своего края имъ удалось ввести русскій языкъ. Но для дальнйшаго успха этаго дла имъ, съ одной стороны, недоставало хорошихъ учебниковъ, съ другой, не только народъ, но и духовенство было слишкомъ бдно для того чтобы воспитывать на свои средства все молодое поколніе. Пришла съ разомъ удовлетворять обимъ потребностямъ, и Духновичъ не отстать въ этомъ отношеніи отъ другихъ. Дятельность его была тмъ полезне, что въ это время нмецкое вліяніе смнило собою мадьярское. Кром уже названныхъ мною учебниковъ, онъ издалъ сочиненія другихъ карпато-русскихъ писателей: 1),’ Маленькая Библія съ картинками, или изображеніе Ветхаго и Новаго Завта’ (ц. 6 кр.) 2), ‘Библіотека для дтей,’ соч. Петра Сановича (ц. 20 кр.) 3).’Проповди надгробныя и торжественныя,’ соч. г. Стефана Мустянонича, въ двухъ томахъ (ц. 2 гульд.), 4) ‘Исторія церковная,’ соч. Андрея Балудянскаго въ трехъ томахъ (ц. 3 гульд.). Но наибольшую услугу оказала его ‘Народная педагогія въ пользу училищъ и учителей сельскихъ’, изданная во Львов въ двухъ частяхъ. Въ первой части изложена была общая педагогія, въ которой авторъ указывалъ, какимъ образомъ должны поступать съ дтьми учителя и родители, во второй части, или спеціальной педагогіи, онъ излагалъ правила примненія теоріи къ отдльнымъ случаямъ. Какъ велико было значеніе этого изданія для Карпато-Руссовъ легко видть изъ рецензіи, помщенной въ ихъ ‘Церковной газет’ (Л* 46 за 1857 г.). Вотъ что сказано было въ этомъ отзыв о книг Духновича.
‘Кто незнаетъ сколь трудно написать хорошій учебникъ, долженствующій служить руководствомъ учителю и ученикамъ? Конечно, это задача одна изъ самыхъ труднйшихъ. Надъ ршеніемъ ея и до сихъ поръ трудятся ученые самыхъ просвщеннйшихъ народовъ и будутъ трудиться пока лишь будетъ существовать родъ человческій: ибо чтобы издаваемые учебники соотвтствовали цли своей, они должны соображаться съ условіями, зависящими отъ измняющагося во вся, кое время направленія умовъ человческихъ, отъ успвающаго развитія наукъ, отъ новыхъ открытій, обнаруживающихся въ области духовной и промышленной жизни. Не говоримъ о томъ, что они должны быть примняемы также и къ нравамъ, обычаямъ и степени образованія того народа, въ пользу котораго издаются. Намъ, начинающимъ только теперь размышлять о народномъ образованіи, не остается иное какъ взять въ образецъ учебники, находящіеся у иныхъ просвщенныхъ народовъ. Мы едва (ли) въ состояніи самостоятельно издать хорошіе учебники. А потому достохвальными считаемъ труды тхъ, которые стараются при пособіи учебниковъ, изданныхъ у иныхъ народовъ, споспшествовать потребностямъ нашего народнаго образованія. Изъ сихъ народовъ безъ сомннія всхъ ближе къ намъ Нмцы, не только потому что они въ отношеніи народнаго образованія превзошли почти вс народы, но и потому что государственное правленіе у насъ теперь нмецкое. Высочайше утвержденная система для учебныхъ заведеній. по необходимости заставляетъ насъ обратить вниманіе наше на существующіе нмецкіе учебники…. Но такъ какъ народъ Германскій по образованности своей далеко предупредилъ насъ, то само собою разумется, что не вс его учебники могутъ быть удобно употребляемы у народа нашего. Особенно сюда относятся сочиненія педагогическаго и методическаго направленія. Содержащіеся въ сихъ сочиненіяхъ примры, взятые изъ общежитія нмецкаго, по большей части не понятны для нашихъ сельскихъ дтей. Нмецкому мальчику уже издтства извстны разныя произведенія промышленности, фабрикъ, мануфактуръ, искуственные обороты торговли и средства общенія, между тмъ какъ нашъ сельскій мальчикъ не иметъ о нихъ ни какихъ понятій. А потому, чтобы упомянутые нмецкіе учебники могли быть употреблены съ пользою въ нашихъ сельскихъ училищахъ, должны быть переработываемы и приспособляемы къ степени образованія нашего народа. Между прочимъ мы думаемъ, что въ отношеніи семъ писатели наши могли бы воспользоваться также и учебниками, издаваемыми въ Россіи, гд сельскій народъ находится почти на той же степени образованіи, на которой нашъ. Притомъ же единоплеменность и единообразіе нравовъ много способствуютъ понятію и употребленію упомянутыхъ сочиненій. Но здсь представляется, намъ иная затруднительность. Именно полученіе книгъ изъ за границы соединено со многими препятствіями. Поэтому мы, и въ семъ отношеніи, принуждены прибгнуть къ учебникамъ, издаваемымъ въ нашей имперіи. На основаніи таковыхъ сочиненій и общеупотребляеныхъ въ нашихъ педагогическихъ институтахъ издана г. Александромъ Духновичемъ вышеприведенная ‘Педагогія’, содержащая въ себ общія правила воспитанія и общую методику. Не взирая на нкоторые недостатки, безъ которыхъ у насъ ничто не можетъ быть издано, потому что мы не успли еще присвоить себ чистоту и правильность русскаго языка, это сочиненіе въ настоящихъ обстоятельствахъ нашихъ соотвтствуютъ цли своей. А потому мы рекомендуемъ учителямъ и ученикамъ пріобрсть себ оное.’
Помогая Карпато-Русскимъ учителямъ, Духновичъ столь же усердно дйствовалъ въ тхъ случаяхъ, когда нужно было помогать ученикамъ. Онъ былъ однимъ изъ главныхъ дятелей при основаніи Воспитательнаго Общества оанна Крестителя, въ Пряшев. Цлію этого Общества призвана была помощь бднымъ ученикамъ пряшевской гимназіи, преимущественно ‘дтямъ честныхъ и трудолюбивыхъ Русскихъ.’ Помощь состоитъ въ томъ, что бднымъ гимназистамъ не только дается квартира со столомъ, но и учебныя пособія. Подобное же Общество, не отказывающееся впрочемъ и отъ литературныхъ предпріятій, было основано и въ Ужгород подъ именемъ Общества Василія Великаго. Съ самаго основанія пряшевскаго Общества предсдателемъ его распорядительнаго комитета былъ Духновичъ. Благодаря этимъ двумъ Обществамъ, Угорская Русь въ настоящее время иметъ свою интеллигенцію и опытныхъ учителей какъ въ среднихъ, такъ и низшихъ училищахъ. Об гимназіи, какъ ужгородская, такъ и пряшевская, возникшая поздне, состоятъ изъ 8 классовъ и, до введенія въ австрійскую государственную политику системы дуализма, преподаваніе въ нихъ было смшанное, большею частію нмецкое теперь мадъярскій языкъ взялъ перевсъ,— а между тмъ русскихъ учениковъ въ обихъ гимназіяхъ насчитывается боле 400 человкъ. Какъ членъ пряшевской консисторіи, Духновичъ много содйствовалъ устройству въ ней сельскихъ школъ. Въ послдніе годы своей жизни этотъ замчательный человкъ былъ твердымъ оплотомъ для народныхъ стремленій, усиливающихся въ этихъ далекихъ соплеменникахъ нашихъ съ каждымъ годомъ. Не приписывая исключительно Духновичу успхи, сдланныя русскою народностію по ту сторону Карпатъ, указывая за него, какъ на одного изъ мстныхъ дятелей, число которыхъ теперь умножилось, я считаю нелишнимъ сообщить здсь нсколько цифръ о состояніи обихъ Карпато-Русскихъ епархій. Мукачевская епархія, съ мстопребываніемъ епископа въ Ужгород, иметъ 44 соборныхъ храма, 372 главныхъ прихода и.1628 приписныхъ, 498 церквей и 5 монастырей. Русское населеніе, принадлежащее къ этой епархіи, достигло въ настоящее время до 400,000 душъ, а въ школахъ ея насчитывается до 25,000 учениковъ, т.-е. 16% всего населенія. Пряшевская епархія иметъ 18 соборовъ, 187 главныхъ приходовъ и 1012 приписныхъ, церквей же 294. Русское населеніе ея доходитъ до 170,000 душъ, а учениковъ въ ея школахъ боле 11,000, тотъ же самый процентъ относительно общаго населенія. Довольно большое число церквей указываетъ на. преобладаніе духовенства въ народ. Это сословіе является тамъ хранителемъ русской народности. Оно же дйствуетъ въ литератур и въ общественной жизни. Но не мшаетъ замтить здсь, что въ Угорской Руси духовенство не составляетъ замкнутаго сословія. Вотъ почему Духновичъ, принадлежавшій къ этому сословіи’, отличался въ литератур довольно многостороннимъ направленіемъ.
Большая часть его прозаическихъ сочиненій, какъ мы видли, иметъ ученое или учебное содержаніе. Кром того онъ издавалъ занимательныя книжки, доступныя по своей цн для простаго народа, въ томъ числ альманахи и первые на русскомъ язык въ Венгріи мсяцесловы. Ныншній ‘Карпато-Русскій Календарь,’ выходящій ежегодно въ Ужгород и всегда сообщающій нсколько статей о самой Угорской Руси, служитъ только продолженіемъ дла начатаго Духновичемъ. Но какъ прежде, такъ и теперь еще литературный языкъ Карпато-Руссовъ не опредлился. Ихъ мстное нарчіе никогда не было подъ вліяніемъ польскаго языка, и этимъ отличается отъ малорусскаго, употребляемаго въ Галиціи и на Украйн, вліяніе же мадьярскаго языка было ничтожное, и потому разговоръ Карпато-Руссовъ отличается весьма замтнымъ книжнымъ оттнкомъ, и наоборотъ, литературное произведеніе, касающееся высокихъ предметовъ, нердко испещрено простонародными выраженіями, нсколько грубыми для непривычнаго уха. Приведу три примра изъ сочиненій Духновича.
Вотъ отрывокъ изъ прозаической статьи подъ заглавіемъ ‘Жизнь’, который я привожу для того чтобы дать понятіе, какимъ языкомъ пишутъ Карпато-Русскіе литераторы:
‘Говорятъ, что жизнь состоитъ въ дятельности. Есть ли то такъ есть, тогда безработной и лнухи не живутъ. Жизнь человческая подобна есть отрокамъ въ огород гуляющимъ, коихъ одни работаютъ, другіе цвты Срываютъ, третьи полютъ, — иные поливаютъ,— иные раззоряютъ, разломываютъ, портятъ, а иные уныло смотрятъ на все и ничего не дйствуютъ. Весна жизни есть цвтъ скоро увядающій. Кто, подобно пчел, изъ цвта этого высосетъ сокъ, то примтить долженъ, что осень ране ему настанетъ. А кто цвтъ свой скрываетъ, тотъ никогда овощей не получитъ, которое дерево весною очень рано цвтетъ, то мало плода приноситъ, ибо ранній цвтъ обыкновенно померзаетъ. То самое случается съ рано разцвтыми отроками’….
‘Добродтель всегда съ заздростью ходятъ, никогда не безопасна бываетъ добродтель отъ преслдованій. Про то многозаслуженному человку непрестанно сражаться нужно съ худою заздростью, которая на всякое доброе дло напрягаетъ острыя свои стрлы. Нтъ злобы надъ злобою клеветнаго человка. Клеветникъ я въ самомъ солнц всегда пятно замчаетъ. Добродтель какъ благовонная роза терніемъ окружается. Тернія ей суть: заздрость и клевета, но она и посреди тхъ весело процвтаетъ. Счастливе есть человкъ, имя враговъ, паче не имющихъ, ибо воръ тамъ крадетъ, гд не пусто, такъ пустому глупцу никто не завидитъ его глупости и дурачества. Вопрошали меня украшенные ордрами (чинами) друзья, почему мн не пожаловано чина во время мятежа 1849, толико претерпвшему, и врностію къ государству отличившемуся. Отвчалъ я: мн вопросъ той честне нежели бы спросили меня: для чего пожалованъ я чиномъ.’
Изъ стихотворныхъ произведеній Духновича можно было бы указать на многія, но они большею частію разсыпаны по разнымъ сборникамъ и газетамъ и никогда не были собраны. Онъ пробовалъ свои авторскія силы во многихъ родахъ поэзіи. Такъ, къ одамъ можно отнести его стихотвореніе: ‘Надежда въ Bora’, а также два стихотворенія, имъ коихъ одно посвящено солнцу, другое мсяцу, у которыхъ онъ выпрашиваетъ милости для Русскаго народа. Онъ много написалъ басонъ, изъ нихъ замчательна по мысли ‘Противъ стыдящихся своей народности’. Изъ его сатиръ и юмористическихъ сочиненій особенно интересны ‘Критикъ’ и ‘Надгробное вепрю’. Онъ также любилъ писать думы, изъ коихъ лично къ нему относится дума на шестидесятилтній день, гд онъ между прочимъ стуетъ о протекшей молодости:
‘Юность моя веселая
Куда ея подла?
Якъ ласточка крылатая
Куда полетла?’
Но боле всего между стихотвореніями Духновича стали извстными на его родин подражанія народнымъ пснямъ и стихотворенія патріотическія. Для образца я приведу здсь одну изъ его простонародныхъ псенъ, изъ которой отчасти можно видть какой простотой и наивностью отличается обстановка домашней жизни Карпато-Руссовъ. Вотъ эта пснь:
Прійди ты до насъ
Хоть на малый часъ,
Хочешь вечеръ, хочешь рано,
Хочь убрано, хочь подрано, —
Прійди ты до насъ!
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ,
Ани вечеръ, ани рано,
На убрано, ни подрано,
Не пойду до васъ.
Прійди ты до насъ
Хоть на малый часъ,
Даме ты мясной сметанки
Навариме ты стеранки,—
Прійди же до насъ!
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ.
Не хочу вашу сметанку,
Не хочу вашу стеранку,
Бо то все вамъ квасъ.
Прійди ты до насъ
Хоть на малый часъ,
Даме ти сыра жентицы,
Избіемъ ты яечницы, —
Прійди же до насъ!
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ.
Не хочу вашу жентицу,
Ни сыра, ни яечницу,—
Не пойду до васъ.
Прійди ты до насъ
Хоть на малый часъ,
Навариме ти пироги
Съ сыромъ, масломъ о три роги, —
Прійди же до насъ!
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ.
Не хочу ваши пироги
Хоть бы были о сто роги, —
Не пойду ни разъ.
Прійди ты до насъ
Хоть на малый часъ,
Ради будутъ теб наши
Наварятъ ты съ медомъ каши, —
Ой приди сейчасъ!
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ.
Не хочу гостины ваши
Ани меду, ани каши, —
Не пойду до васъ.
Прійди ты до насъ
Хоть на малый часъ,
Даме ты доброй горлки
Вина, пива и медувки, —
Погостимся въ разъ.
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ.
Не хочу вашу горлку,
Вино, пиво, ни медувку
Не хочу ни разъ.
Прійди ты до насъ
Хоть на малый часъ,
Даме ты гружки, орхи,
Сливокъ, яблокъ и два мхи
Понесешь отъ насъ.
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ,
Бо у мене зубы лихи,
Я не кусаю орхи,—
Не пойду до васъ.
Прійди же до насъ,
Ой пожалуй васъ,
Напечеме ти баники,
Капустники, сыровники,—
Погостишься въ насъ.
Не пойду до васъ
Ни на малый часъ.
Не хочу я капустники,
Сыровники, маковники,
Не хочу отъ васъ.
Прійди же до насъ,
Ой послухай насъ,
Даме ти красну Оленку
Чернобрыву и бленьку,—
Прійди же сейчасъ!
Такъ лечу до васъ
И на вчный часъ.
Про мою милу Оленку,
Чернобрыву и бленьку
Пойду я сто разъ.
Наконецъ у Духновича есть стихотвореніе, извстное каждому Русскому, живущему въ Венгріи, оно составляетъ своего рода патріотическій катихизисъ Карпато-Руссовъ и называется народною русскою пснію. Вотъ оно:
Я Русинъ былъ, есмь и буду,
Я родился Русиномъ,
Честный родъ мой не забуду
Останусь его сыномъ.
Русинъ былъ рой отецъ, мати,
Русская вся родина,
Русины сестры и браты,
И широка дружина.
Великій мой родъ и главный,
Міру есть современный,
Духомъ и силою славный,
Врою неизмнный.
Я свтъ узрлъ подъ Бескидомъ,
Русскій воздухъ я сосалъ,
Я кормился русскимъ хлбомъ,
Русинъ мене колысалъ.
Коль первый разъ отворилъ ротъ,
Русское слово прорекъ,
На Азъ-Буц первый мой потъ
Съ молодого чела текъ.
Русскимъ потомъ я питанъ былъ,
Русскимъ иду расходомъ
Въ широкій свтъ, но не забылъ
Съ своимъ знатися родомъ.
И теперь кто питаетъ мя,
Кто любитъ, кто мя держитъ?
Одно русское племя
Годность мою содержитъ.
Про то теб, о роде мой,
Кленуся живымъ Богомъ,
За печальный трудъ и любовь,
Повинуюся долгомъ,
По всей жизни почесть праву
Мой духъ теб принесетъ,
Отъ всей души, силы славу
Духъ мой твою вознесетъ.
О я тебе не забуду!
Отъ всхъ сердечныхъ утробъ
Возлюблю тя, твоимъ буду,
Сыномъ, другомъ ажъ по гробъ.
Таковы были простая жизнь и неустанная дятельность одного изъ недавнихъ представителей русской народности, населяющей западный склонъ Карпатскихъ горъ. 18-го марта 4865 года Угорская Русь лишилась въ покойномъ Духнович одного изъ лучшихъ сыновъ своихъ. Въ первомъ же вышедшемъ по его смерти народномъ календар сказаны были о немъ слдующія теплыя слова: ‘Духновичъ?… кому изъ русскихъ сыновъ неизвстно имя сіе? Имя мужа, который изъ вковаго сна возбудилъ насъ къ дланію на родимой нив въ русской словесности! Онъ зажегъ свтильникъ и сталъ проводникомъ, пока и самъ не угасъ…. Имя Духновича не только что эпоху составляетъ въ литератур Угорскихъ Русиновъ, но безъ сомннія есть основателемъ развивающейся молодой еще словесности нашей. Посвятимте же памяти его нсколько минутъ, и размышляя о земной его жизни, примемъ назиданіе для самихъ себе.’
6-го апрля 1870 года.