Политические выступления парижских секций во время великой революции, Кареев Николай Иванович, Год: 1911 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 26 минут(ы)

Политическія выступленія парижскихъ секцій во время великой революціи.

(Памяти Николая едоровича Анненскаго).

Каждый, кто читалъ какую-нибудь, хотя бы и не очень подробную исторію революціи, не могъ не встртиться съ названіемъ ‘парижскія секціи’ и съ большимъ или меньшимъ количествомъ упоминаніи объ ихъ участіи въ событіяхъ этой бурной эпохи {Въ новомъ роман Анатоля Франса ‘Les dieux ont soif’, который имется и въ рус. пер., тоже очень часто упоминаются секціи, членомъ одной изъ которыхъ былъ, между прочимъ, и герой этого романа.}. Едва ли, однако, читатели разныхъ исторій революціи вынесли изъ своего чтенія сколько-нибудь ясное представленіе о томъ, что такое были эти секціи. Сами историки революціи, даже наиболе крупные, очень мало говорятъ о секціяхъ и совсмъ, обыкновенно, не входятъ въ ихъ внутреннюю жизнь. Между тмъ отъ сорока восьми парижскихъ секцій революціонной эпохи осталась масса бумагъ, разбросанныхъ по разнымъ парижскимъ архивамъ, дающимъ въ руки историку богатый матеріалъ по этому предмету.

Правда, матеріалъ этотъ уже давно печатается, но историковъ, къ нему обращавшихся, было до послдняго времени очень мало, да и т, которые имъ пользовались, большею частью приводили только выдержки изъ секціонныхъ документовъ по отдльнымъ вопросамъ, не указывая притомъ точно архивовъ, гд хранятся подлинники и не отмчая нумеровъ картоновъ, связокъ или регистровъ, въ которыхъ находили свои документы. Такъ поступали Бюшезъ и Ру, составители сорокатомной ‘Парламентской исторіи французской революціи’, предпринятой въ тридцатыхъ годахъ прошлаго вка, и совершенно то же самое приходится сказать о Мортимеръ-Терно, автор восьмитомной, оставшейся неоконченною, ‘Исторіи террора’, начатой въ шестидесятыхъ годахъ. Къ сожалнію, значительная часть матеріала, которымъ пользовались названные писатели, сгорла, во время усмиренія парижской коммуны 1871 г.: однихъ регистровъ, т. е. переплетенныхъ томовъ съ разнаго рода протоколами, погибло тогда около трехъ съ половиною сотенъ!

Какъ ни важно то, что было спасено для исторической науки Бюшезомъ и Мортимеръ-Терно, все таки ими ничего не было сдлано для освщенія внутренней жизни, организаціи и дятельности этихъ своеобразныхъ общественныхъ ‘коллективовъ’, носившихъ названіе парижскихъ секцій. Первый, кто предпринялъ изслдованіе вопроса о томъ, чмъ были и какъ жили парижскія секціи, былъ молодой, рано умершій французскій историкъ Э. Меллье, издавшій въ 1898 г. книгу ‘Парижскія секціи въ эпоху французской революціи’. Habent sua fata libelli: трудъ Меллье, не смотря на новизну своей темы, почему-то оставался мало извстнымъ, т. е. о немъ какъ-то совсмъ не писали, и вообще на него очень мало ссылались, повидимому, нкоторые новйшіе авторы работъ по французской революціи и не знали о его существованіи. Во всякомъ случа, только посл появленія книги Меллье мы впервые могли узнать о внутреннемъ устройств и дятельности секцій въ первой половин девяностыхъ годовъ XVIII вка.

Въ прошломъ, 1911 году вышелъ въ свтъ еще одинъ крупный трудъ (громадный томъ съ 1.236 стр.), посвященный исторіи секцій, но на этотъ разъ уже исторіи ихъ политическаго выступленія во второй половин 1792 г., когда во Франціи произошло крушеніе монархіи, въ которомъ секціи принимали самое живое участіе. Я говорю объ изслдованіи молодого французскаго ученаго Ф. Брэша (Ph. Braesch) ‘Коммуна 10 августа 1792 г.’.

Къ сожалнію, этотъ капитальный трудъ вышелъ въ свтъ, когда мною уже была напечатана почти вся статья ‘Парижскія секціи временъ французской революціи’ {Вошла въ составъ XVI тома.Историческаго Обозрнія’, издаваемаго Истор. Общ. при Спб. унив., и имется въ вид отдльной брошюры.}, для которой я имлъ возможность воспользоваться кое-какимъ неизданнымъ матеріаломъ, собраннымъ мною во время двухъ поздокъ въ Парижъ въ 1911 г. Книга Брэша дала бы для этой моей работы не мало интереснаго матеріала, но я могъ изъ нея воспользоваться очень немногимъ, только къ концу печатанія статьи и лишь для приложенныхъ къ ней плановъ Парижа съ его 48 секціями. Впрочемъ, надъ исторіей секцій я буду еще продолжать работать и, между прочимъ, уже имю въ распоряженіи и совсмъ свжій архивный матеріалъ собранный во время зимняго пребыванія въ Париж 1911—1912 г и теперь опубликованный {H. Каревъ. Неизданные документы парижскихъ секцій. 1912 г. (въ ‘Зап. Имп. Ак. Наукъ’ и отдльно).}.

Прибавлю, что боле къ детальному ознакомленію съ исторіей парижскихъ секцій я обратился, желая проврить рядъ мнній, высказанныхъ о нихъ П. А. Кропоткинымъ въ его книг ‘Великая французская революція’, съ которою я познакомилъ читателей ‘Русскаго Богатства’ въ большомъ критическомъ ея разбор, напечатанномъ въ 1910 г. Авторъ этой интересной книги приписываетъ секціямъ очень важное значеніе, какъ носительницамъ идеи коммунальной автономіи въ борьб съ централистическимъ ‘этатизмомъ’, и при томъ стремившимися, по его представленію, къ соціализаціи промышленности и обмна. Въ секціяхъ, по его мннію, была душа революціи, отнюдь не въ законодательныхъ собраніяхъ, не въ комитет общественнаго спасенія, не въ якобинскомъ клуб. Многое, высказанное Кропоткинымъ, иметъ подъ собою фактическую основу, но многое является результатомъ предвзятыхъ взглядовъ, недоразумній и увлеченій.

Продолжая заниматься исторіей секцій, какъ темою, и безъ того поставленною на очередь новйшей французской исторіографіей, въ настоящей стать я далеко не думалъ о какомъ-либо подведеніи итоговъ подъ тмъ, что уже сдлано въ исторической наук по вопросу о секціяхъ. Послднему я отчасти и посвятилъ упомянутую выше свою работу, имющую во многихъ отношеніяхъ чисто справочный характеръ. Цль настоящей статьи — датъ широкому кругу читателей общаго журнала нкоторое представленіе о политической роли парижскихъ секцій, при чемъ я буду позволять себ ссылаться на свою работу для тхъ изъ читателей, которые пожелали бы узнать о томъ или о другомъ больше, нежели я имю возможность говорить въ настоящей стать.

II.

Старый, дореволюціонный Парижъ длился въ церковномъ отношеніи на 47 приходовъ, въ полицейскомъ — на 20 кварталовъ, съ подраздленіемъ ихъ на коммиссарства, которыхъ было 48, а въ административно-хозяйственномъ — на 16 кварталовъ, оставшихся еще неизмнными съ XIV в., причемъ границы этого троякаго раздленія были страшно перепутаны. Нужно еще имть въ виду, что въ данномъ случа рчь идетъ лишь о тогдашней территоріи Парижа, заключенной во вторую линію бульваровъ {Monin. tat de Paris en 1789, стр. 26—27 и 501.}. Когда для выборовъ въ генеральные штаты 1789 г. пришлось создавать избирательные участки, то таковыми были сдланы такъ называемые дестрикты, остававшіеся офиціальнымъ дленіемъ Парижа въ первый годъ революціи.

Какъ извстно, съ лта 1789 г. по всей Франціи совершалось коммунальное движеніе. Въ эпоху полнаго крушенія стараго порядка, когда въ стран происходила стихійная анархія (‘l’anarchie spontane’ Тэна), одновременно начиналась и организаціонная работа снизу, именно въ отдльныхъ общинахъ, устанавливавшихъ у себя новые порядки и вступавшихъ потомъ въ сношенія между собою, федерировавшихся. Это коммунальное движеніе выразилось въ Париж, съ одной стороны, въ образованіи новаго общиннаго совта и національной гвардіи, съ другой, въ томъ, что и дистрикты почувствовали себя маленькими коммунами и стали стремиться къ автономіи {L. Foubert. L’ide autonomiste dans les districts de Paris en 1789 et 1790 (статья въ журнал Олара ‘La Rvolution Fransaie’ за 1895 г.). Кое-какіе факты той же категоріи см. въ книг В. М. Устинова ‘Ученіе о народномъ представительств’ (1912), т. 1, стр. 481 и слд.}. Въ начал лта 1790 г. учредительное собраніе замнило раздленіе Парижа на 60 дистриктовъ новымъ — на 48 секцій, но и въ этихъ новыхъ единицахъ, изъ которыхъ складывалась столичная коммуна Франціи, проявился тотъ же духъ независимости, проявилось стремленіе къ автономіи.

Изъ двадцати округовъ, на которые длится теперешній Парижъ, въ составъ тогдашняго входило лишь двнадцать, образовавшихся изъ соединенія въ каждомъ округ четырехъ секцій, созданныхъ въ 1790 г. {См. планъ Парижа, раздленнаго на секціи, въ приложеніяхъ къ моей работ ‘Парижскія секціи’ и объяснительный къ нимъ текстъ, стр. 85 и слд.}. Если не въ каждой изъ нихъ, то въ очень многихъ, былъ, такъ сказать, свой спеціальный составъ населенія, что отражалось, хотя далеко не всегда, на политическомъ настроеніи и поведеніи секцій {Тамъ же, стр. 91—93 и 99.}. Наиболе революціонными были, какъ извстно, секціи двухъ рабочихъ предмстій, Сентъ-Антуанскаго и СентъМарсельскаго, составлявшихъ восточную окраину тогдашняго Парижа. Въ особенности въ первомъ изъ нихъ, на правомъ берегу Сены, отличалась своимъ бурнымъ характеромъ секція, носившая названіе Quinze-Vingts, а во второмъ, на лвомъ берегу рки, секція Гобеленовъ, отсутствіе, въ тогдашнемъ Париж, моста между ними служило не малымъ препятствіемъ въ ихъ совмстныхъ выступленіяхъ. Въ исторіяхъ французской революціи эти секціи чаще всего и упоминаются. Въ своемъ капитальномъ труд Брэшъ для второй половины 1792 г. раздлилъ вс парижскія секціи на четыре категоріи: демократическія, умренно-демократическія, умренно-консервативныя и консервативныя {Его планъ Парижа я воспроизвелъ въ одномъ изъ плановъ, приложенныхъ къ моимъ ‘Парижскимъ секціямъ’.}, но онъ замчаетъ при этомъ, что, наприм., для мая 1793 г. карта Парняса получила бы другой видъ: настроеніе иныхъ секцій мнялось подъ вліяніемъ событій и перевса въ нихъ, въ разное время, тхъ или другихъ элементовъ населенія. Слдить за исторіей секцій бываетъ трудно иногда и по чисто вншней причин: нкоторыя изъ нихъ перемняли (и при томъ не одинъ разъ) свои названія, такъ что для 48 секціи я насчиталъ въ общей сложности вдвое больше (97) названій {Парижскія секціи, стр. 88—90.}. Если, напр., секція Quinze-Vingts такъ все время и называлась, то Гобелены переименовали себя въ Финистеръ, и т. п.

Новое раздленіе на секціи было дано Парижу декретомъ 21 мая — 27 іюня 1790 г. {Тамъ же, стр. 23—24.}. Этотъ декретъ носитъ на себ слды заботъ Національнаго собранія, чтобы отдльные кварталы столицы не считали себя самостоятельными единицами, а именно лишь отдленіями (sections) парижской общины (коммуны). Въ каждой секціи должны были существовать двоякаго рода собранія: первичныя для выборовъ (и только для выборовъ) и общія для обсужденія разнаго рода длъ, созывавшіяся по требованію извстнаго числа гражданъ. На практик, однако, это раздленіе не соблюдалось, и собранія принимали очень часто смшанный характеръ. Участвовать въ нихъ могли одни активные граждане, т. е. т парижане, достигшіе 25 лтъ и не находившіеся ни у кого въ услуженіи, которые платили прямой налогъ въ размр заработка за три дня. Такихъ гражданъ на весь Парижъ насчитывалось въ 1790 г. около 80 тысячъ, при чемъ въ нкоторыхъ секціяхъ не было ихъ и одной тысячи, а въ другихъ по дв тысячи и боле, до почти четырехъ въ одной секціи {См. тамъ же особую карту и текстъ къ ней на стр. 90—91.}. Когда избирательный цензъ былъ отмненъ, число членовъ секцій увеличилось вдвое.

Собранія секцій вели свои протоколы. Если бы вс протоколы всхъ секцій сохранились, мы имли бы громадный матеріалъ, который позволилъ бы намъ самымъ подробнымъ образомъ знать, что длалось въ секціяхъ за все время ихъ существованія, но многое неизвстно гд пропало, а остальное почти все погибло въ пожар въ 1871 г. Я уже упомянулъ о 340 регистрахъ сгорвшихъ въ это время, и то, что сохранилось, уже даетъ намъ понять, чего лишилась въ этихъ регистрахъ историческая наука {Брэшъ недавно издалъ протоколы общихъ собраній одной секціи (des Postes) съ дек. 1790 по сент. 1792 г. Изъ уцлвшихъ регистровъ большія извлеченія и напечатаны мною въ ‘Неизданныхъ документахъ’.}.

Внутренняя исторія секцій заключается въ томъ, что он все боле и боле, при томъ, такъ сказать, явочнымъ порядкомъ или захватнымъ правомъ расширяли кругъ своей дятельности, что прекрасно выяснено въ книг Меллье, который впервые познакомилъ насъ съ этимъ предметомъ {Ср. стр. 485 и слд. I тома книги В. М. Устинова.}. Исполнительнымъ органомъ въ каждой секціи и посредствующимъ звеномъ между нею и общиннымъ управленіемъ былъ такъ называемый гражданскій комитетъ, на который съ теченіемъ времени возлагалось все большее количество обязанностей {Парижскія секціи, 42 и слд.}, и рядомъ съ которымъ существовали другіе комитеты и комиссіи спеціальнаго характера {Тамъ же, стр. 53 и слд.}, по наибольшимъ значеніемъ пользовались такъ называемые комитеты для надзора, боле извстные подъ именемъ революціонныхъ комитетовъ {Тамъ же, стр. 44 и слд.}.

О послднихъ слдуетъ сказать нсколько словъ отдльно. Муниципальный законъ 1790 г., раздлившій Парижъ на 48 секцій, въ то же время передалъ общинному управленію исполненіе полицейскихъ обязанностей, частью попавшихъ въ руки гражданскихъ комитетовъ секцій. Осенью 1792 г., уже посл паденія монархіи, городское управленіе въ спеціально полицейскихъ цляхъ учредило въ секціяхъ особые комитеты, которые потомъ и прославились подъ названіемъ революціонныхъ. Это были органы сыска и охраны, составлявшіе списки неблагонадежныхъ (‘подозрительныхъ’), выдававшіе свидтельства о благонадежности (‘цертификаты цивизма’), производившіе обыски, выемки, аресты, отдававшіе подозрительныхъ подъ надзоръ, допрашивавшіе арестованныхъ и т. п. Секціонныя собранія, избиравшія комитеты, давали имъ неограниченныя полномочія, но мало-по-малу сами комитеты сдлались органами конвентскихъ комитетовъ общественнаго спасенія и общей безопасности. О начальной дятельности революціонныхъ комитетовъ съ осени 1792 до весны 1793 г. мы знаемъ сравнительно немного, но ихъ дятельность, главнымъ образомъ, и развернулась въ 1793—1794 годахъ, отъ которыхъ дошло до насъ не малое количество ихъ регистровъ. Я пересмотрлъ ихъ довольно много въ парижскомъ національномъ архив, гд они преимущественно и сохранились, снялъ нсколько копій съ отдльныхъ записей и даже въ вид образцовъ ихъ напечаталъ {Тамъ же, стр. 64 и слд.}. О господствовавшемъ въ дятельности этихъ комитетовъ произвол говорятъ не только такіе историки, какъ Тэнъ, но вмст съ тмъ, наприм., и Оларъ, и Кропоткинъ. Послдній изъ названныхъ писателей объясняетъ превращеніе революціонныхъ комитетовъ въ колеса государственнаго механизма тмъ, что ими руководили образованные буржуа или чиновники стараго режима {P. Kropotkinе, стр. 655—656, 680 и 684—685.}, но это еще нужно было бы доказать. Малая грамотность или даже совершенная безграмотность записей въ комитетскихъ протоколахъ {Въ напечатанныхъ мною въ ‘Парижскихъ секціяхъ’ документахъ.’ сохранилъ невозможную орографію подлинниковъ.}, говоритъ не въ пользу такого объясненія.

Среди секціонныхъ учрежденій нужно еще сказать особо о такъ называемыхъ секціонныхъ мастерскихъ {Парижскія секціи, стр. 56 и слд.}, давшихъ Кропоткину поводъ приписать секціямъ стремленіе къ соціализаціи производства. Существо дла заключалось въ слдующемъ. Секціи съ самаго начала своего существованія очень интересовались такъ называемыми благотворительными мастерскими, оказывавшими трудовую помощь населенію, составляли списки нуждающихся къ работ, рекомендовали лицъ, которыя могли бы завдовать дломъ, стремились даже принимать нкоторое участіе въ управленіи мастерскими. Въ іюн 1791 г. благотворительныя мастерскія были закрыты декретомъ Національнаго Собранія и боле не открывались, несмотря на настойчивыя просьбы секцій, которыя въ числ своихъ учрежденій также имли благотворительные комитеты для оказанія матеріальной помощи наиболе нуждающимся гражданамъ. Когда во второй половин 1792 г. началась война революціонной Франціи съ монархической Европой и военное вдомство стало длать заказы для обмундированія арміи, нкоторыя секціи воспользовались этимъ для доставки работы наиболе нуждающимся гражданамъ. Сама администрація пошла навстрчу желаніямъ секцій, предоставивъ имъ указывать на тхъ лицъ, которымъ слдовало бы раздавать работы по изготовленію платья, обуви и т. н. Слдующимъ шагомъ было вмшательство секцій во взаимныя отношенія между рабочими и предпринимателями-подрядчиками въ защиту интересовъ рабочихъ, а затмъ одна, по крайней мр, секція (а можетъ быть, и другія) сама выступила въ роли подрядчицы, взявъ раздачу обмундировочныхъ работъ на себя и устроивъ для этого свою закроечную мастерскую. Боле достоврно, что другія секціи ограничивались простымъ надзоромъ за частными предпринимателями. Комитетъ общественнаго спасенія былъ, однако, недоволенъ тмъ, какъ велось дло въ отдльныхъ мастерскихъ при той или другой форм вмшательства секцій въ раздачу работъ: работа производилась нердко очень дурно, доставка заказанныхъ вещей запаздывала, и уже лтомъ 1795 г. комитетъ общественнаго спасенія устранилъ секціи отъ всякаго участія въ этомъ дл. Конечно, сказаннаго недостаточно для того, чтобы имть право утверждать, будто секціи начали превращаться въ коллективныя производительницы. Организація секціями работъ для военныхъ надобностей и для пропитанія безработныхъ, при томъ, обыкновенно, при помощи предпринимателей, находившихся лишь подъ надзоромъ секцій, была чмъ-то очень далекимъ отъ коллективистскаго опыта, какъ дло представляется Кропоткину. Брэшъ даже находитъ, что ‘самыя смлыя экономическія идеи, возникавшія въ парижскихъ секціяхъ въ эпоху революціи, касались проблемы распредленія матеріальныхъ благъ, отнюдь не ихъ производства’ {Ph. Braesch. La commune du 10 aot 1792, стр. 866. Попытку соціализаціи торговли П. А. Кропоткинъ видитъ въ закон о максимум, истинный характеръ котораго выясненъ въ книг Е. В. Тарле ‘Рабочій классъ во Франціи въ эпоху революціи’. Отсылаю къ стать своей объ этой книг въ ‘Рус. Бог. за 1911 г.}.

Что секціи, какъ это особенно подчеркиваетъ Кропоткинъ, стремились къ независимости и къ расширенію своей компетенціи, въ этомъ нтъ никакого сомннія, но въ эпоху наибольшаго своего развитія имъ приходилось постоянно считаться съ двумя учрежденіями, которыя этому не могли не противодйствовать. Однимъ изъ нихъ было парижское городское управленіе, обыкновенно называемое Коммуною, другимъ былъ Національный Конвентъ. Секціи до извстной степени пользовались соперничествомъ, возникшимъ между этими властями, т. е. парижскимъ городскимъ, и общефранцузскимъ, національнымъ, представительствомъ, находя поддержку по временамъ то въ одной, то въ другой изъ обихъ этихъ властей, но, по существу дла, ни одна изъ нихъ не могла сочувствовать слишкомъ большой самостоятельности секцій.

Другое стремленіе, красною нитью проходящее черезъ всю внутреннюю исторію секцій, это было стремленіе столковаться между собою и дйствовать сообща. Въ тхъ протоколахъ секціонныхъ собраній, которыхъ мн пришлось перечитать не мало, то и дло идетъ рчь о появленіи, въ отдльныхъ засданіяхъ секцій, депутацій отъ другихъ секціонныхъ собраній съ разными заявленіями, предложеніями, проектами, и каждое, мало-мальски важное постановленіе, принятое одною секціею, немедленно сообщалось другимъ {Неизданные документы, passim.}. Изъ протоколовъ одной секціи можно даже узнавать, какія ршенія принимались другими по тмъ или инымъ важнымъ вопросамъ, составлявшимъ злобу дня. Мало того, секціи время отъ времени длали попытки создать себ центральный органъ въ вид собранія делегатовъ отъ отдльныхъ секцій {Парижскія секціи, стр. 29, 32, 34—35, 37 и др.}. Соединились или, по крайней мр, пытались объединиться и революціонные комитеты {Тамъ же, стр. 46—47.}.

Благодаря взаимодйствію, устанознавшемуся между секціями, ихъ дятельность часто принимала совершенно однородный характеръ. Объединенію ихъ стремленій и выступленій много способствовалъ и якобинскій клубъ. Рядомъ съ собраніями секцій, которыя существовали по закону, возникли въ секціяхъ еще такъ называемыя ‘народныя общества’ (socite’s populaires), съ самого же начала получившія характеръ филіальныхъ отдленій якобинскаго клуба. Это было время, когда вообще секціями овладли санкюлоты, являвшіеся нердко и въ собранія чужихъ секцій, когда это требовалось ихъ якобинскими вождями. Въ сентябр 1793 г. за посщеніе секціонныхъ собраній, — мра, которая должна была усилить демократичность ихъ состава,— было введено вознагражденіе въ размр сорока су (т.-е. двухъ франковъ) каждому нуждающемуся гражданину. Правда, у якобинцевъ въ дл общаго руководства политическимъ поведеніемъ секціи были конкуренты среди другихъ ‘лвыхъ’ партій, но въ общемъ главный успхъ имли якобинцы {Тамъ же стр. 40 и 55—56.}.

Наконецъ, не слдуетъ забывать, говоря о политическихъ выступленіяхъ секцій, что граждане были вооружены {Тамъ же, стр. 54.}. Еще лтомъ 1789 г., когда въ Париж возникла національная гвардія, она составилась изъ шестидесяти батальоновъ, по числу шестидесяти дистриктовъ, на которые раздлялся городъ, и эти батальоны даже назывались по своимъ дистриктамъ. Законъ 1790 г., давшій Парижу муниципальное устройство, уничтожилъ это соотвтствіе между отдльными батальонами національной гвардіи и городскими кварталами, къ великому неудовольствію секцій. Посл низверженія монархіи въ август 1792 г. он получили то, чего желали, когда имъ было разршено имть свою военную организацію, во глав которой стояли военные комитеты. Въ каждой секціи имлись свои роты, состоявшія изъ вооруженныхъ гражданъ, съ выборными капралами, сержантами, офицерами и командирами, и были даже свои пушки. Весною 1793 г., когда потребовалось увеличить военныя силы республики въ виду вншней войны и возстаній внутри государства, Конвентъ предоставилъ ‘цивизму парижскихъ секцій’ установленіе способа набора рекрутъ и даже самую ихъ вербовку. Для этой операціи нужны были деньги, собиравшіяся секціями путемъ добровольныхъ подписокъ или принудительнаго обложенія боле зажиточныхъ гражданъ {Тамъ же, стр. 39.}.

Сохранившіеся протоколы секціонныхъ собраній позволяютъ намъ отвтить и на вопросъ, насколько дятельно участвовало населеніе Парижа въ секціонной жизни. Уже давно историкамъ французской революціи сдлалось извстнымъ, что количество гражданъ, принимавшихъ участіе въ выборахъ, было очень незначительнымъ, но то же приходится сказать и о посщаемости секціонныхъ собраній. Временами он длались перманентными, происходили, случалось, по два раза въ день, а потому постоянно посщать ихъ могли или желали только немногіе. Революцію, какъ потомъ и контръ-революцію, длали, въ сущности, только меньшинства въ каждой секціи. Большинство везд состояло изъ абсентеистовъ и индифферентныхъ, склонившихся передъ побдителями.

А побдителями въ секціяхъ не всегда были одни и т же элементы: въ начал въ нихъ господствовали элементы революціонные, потомъ преобладаніе перешло къ умреннымъ и даже реакціоннымъ. Если секціи участвовали въ созданіи общаго хода событій, то и сами вмст съ тмъ испытывали на себ вліяніе хода событій, складывавшагося въ зависимости отъ великаго множества причинъ.

III.

Секціи въ Париж просуществовали около пяти лтъ, но крупную политическую роль играли въ теченіе мене продолжительнаго времени. Въ первые два года своего существованія, съ середины 1790 г. до середины 1792 г., парижскія секціи ничмъ себя особенно не заявили, и даже еще движете 20 іюня 1790 г., бывшее, такъ сказать, прелюдіей къ низверженію монархіи 10 августа того же года, не можетъ разсматриваться, какъ дло секцій. Брэшъ въ своей книг ‘Коммуна 10 августа 1792 г.’ прослживаетъ ихъ настроеніе между 20 іюня и 10 августа, какъ оно постепенно наростало въ революціонномъ направленіи, особенно посл третьей годовщины взятія Бастиліи. Боле или мене демократическимъ духомъ отличались въ іюн 1792 г. едва дв пятыхъ секцій, но къ началу августа особенно демократическихъ секцій уже было боле пяти восьмыхъ. Богъ съ какого времени, значитъ, начинаются политическія выступленія секцій. Низверженіе во Франціи королевской власти было первымъ ихъ крупнымъ дломъ. Посл этого ни одно сколько-нибудь значительное событіе французской революціи въ самомъ Париж не обходилось безъ ихъ участія. Послднимъ ихъ политическимъ выступленіемъ, но уже подъ знаменемъ умренныхъ идей, была попытка, направленная противъ Конвента посл составленія конституціи III года и потерпвшая самое ршительное пораженіе. Событіе это носитъ названіе по тогдашнему календарю ‘3 вандемьера’ III года, что при перевод на обыкновенный календарь (т. е. грегоріанскій) падаетъ на 5 октября 1795 г. Черезъ нсколько дней посл этого (17 вандемьера) Конвентъ навсегда запретилъ общія собранія секцій подъ страхомъ тяжкихъ каръ. Такимъ образомъ, изъ пяти съ четвертью лтъ, въ теченіе которыхъ парижскія секціи существовали, на долю ихъ политическихъ выступленій приходится около трехъ лтъ.

Вспомнимъ вкратц послдовательность событій въ эти три года, чтобы легче оріентироваться въ послдующемъ изложеніи.

Въ апрл 1792 г. Франціей была объявлена война Австріи, къ которой скоро присоединилась Пруссія. Война началась для французовъ очень неудачно, и въ то же время нація имла основаніе не доврять королю и двору, которые въ иностранныхъ войскахъ, двинутыхъ противъ Франціи, готовы были видть скоре своихъ союзниковъ, нежели непріятеля. Отказъ короля санкціонировать постановленіе Законодятельнаго Собранія объ образованіи подъ Парижемъ вооруженнаго лагеря изъ двадцати тысячи федератовъ послужилъ однимъ изъ поводовъ отставки жирондистскаго министерства, пользовавшагося популярностью, и отвтомъ парнасскаго населенія на это было возстаніе 20 іюня, когда народная толпа овладла королевскимъ дворцомъ и подвергла самого Людовика XVI ряду униженій.

Парижскія секціи не принимали участія въ подготовк этого движенія, бывшаго дломъ, главнымъ образомъ, клубовъ, но и не протестовали противъ того, что произошло. Во всякомъ случа, однако, съ этого момента въ нихъ началось большее, нежели прежде, броженіе. Въ самомъ Законодательномъ Собраніи Людовика XVI обвиняли чуть ли не въ прямой измн. 11 іюля оно провозгласило ‘отечество въ опасности’, торжественное объявленіе о чемъ на площадяхъ и улицахъ Парижа было совершено 22 числа этого же мсяца, въ промежутк же между этими двумя датами отпразднована была третья годовщина взятія Бастиліи. Все это только усиливало общее возбужденіе. Въ послднихъ числахъ іюля Парижъ сталъ наполняться ‘федератами’ изъ всхъ частей Франціи, являвшими на защиту революціи. Достаточно было при такомъ настроеніи одной искры, чтобы произвести взрывъ горючаго матеріала, и этою искрою сталъ, какъ извстно, манифестъ герцога Брауншвейгскаго, главнаго начальника австро-прусской арміи, угрожавшій всякими карами мятежному населенію Парижа.

Взрывъ произошелъ 10 августа, и въ немъ участвовала большая часть парижскихъ секцій, въ своихъ общихъ собраніяхъ уже обсуждавшихъ положеніе длъ, сносившихся между собою и принимавшихъ общія ршенія. Черезъ шесть недль посл паденія монархіи Національный Конвентъ, смнившій Законодательное Собраніе, провозгласилъ Францію республикой. Извстно, однако, что въ Конвент началась борьба между партіями жирондистовъ и монтаньяровъ, окончившаяся полнымъ пораженіемъ первыхъ и столь же полнымъ торжествомъ вторыхъ. Эта борьба не могла не отразиться и на внутренней жизни секцій, въ которыхъ все сильне длалось вліяніе якобинскаго клуба. 31 мая и 2 іюня 1793 г. произошли два возстанія, подготовленныя наиболе революціонными секціями, и результатомъ ихъ было исключеніе изъ Конвента цлаго ряда жирондистовъ, посл чего монтаньяры сдлались господами положенія въ Конвент. Это было второе крупное революціонное выступленіе парижскихъ секцій.

Перевороты 10 августа 1792 и 31 мая и 2 іюня 1793 г. придали секціямъ большую силу, и съ нею нельзя было не считаться. Новымъ внутреннимъ кризисомъ, исходъ котораго завислъ отъ поведенія секцій, было 9-ое термидора III года (27 іюля 1794 г.), когда совершилось паденіе Робеспьера, бывшее началомъ реакціи. Дло шло о томъ, кто возьметъ верхъ — общинный совтъ г. Парижа (‘Коммуна’) или Конвентъ, противъ котораго собирались повторить 31-ое мая, но на сей разъ секціи не поддержали предпріятія, хотя ихъ къ этому усиленно приглашали. Если бы секціи заступились за Робеспьера, тогда побда осталась бы на сторон Коммуны, и ходъ дальнйшихъ событій былъ бы иной.

Уже въ дл паденія жирондистовъ сыгралъ большую роль вопросъ о пропитаніи парижскаго населенія. Секціи требовали закона о максимум, т. е. таксаціи предметовъ потребленія, а жирондисты были главными противниками такой мры. Слдующими народными движеніями были жерминальское и преріальское III года (1 апр. и 20 мая 1795 г.), когда на Конвентъ было сдлано два нападенія съ требованіями ‘хлба и конституціи 1793 г.’ (12 жерминеля) и ‘хлба и возвращенія народныхъ правъ’ (1 преріаля). Въ подготовк обоихъ движеній и въ руководств ими тоже участвовали нкоторыя секціи, но оба возстанія были подавлены и послужили только поводами для принятія репрессивныхъ мръ противъ наиболе неспокойныхъ элементовъ населенія и противъ самихъ сакцій. Реакція была въ воздух еще съ 9 термидора, и первое преріаля было послднею революціонною попыткою парижскихъ секцій.

Въ самихъ секціяхъ въ это время начали брать верхъ боле умренные граждане, что не помшало, однако, секціямъ сдлать еще одну попытку возстанія противъ Конвента, когда послдній издавъ конституцію Ш (1795) года, потребовалъ, чтобы въ новый законодательный корпусъ было избрано дв трети членовъ непремнно изъ членовъ самого Конвента, и принялъ рядъ мръ противъ самихъ секцій. Это и было неудачное возстаніе 13 вандемьера.

Итакъ, въ сущности, насчитывается пять крупныхъ выступленій секцій: 10 августа 1792 г. и 31 мая — 1 іюня 1793 г., бывшія удачными, 1 апрля, 1 преріаля и 5 октября 1795 г., окончившіяся неудачно. Первыя два создали республику и якобинскую диктатуру, три послднія привели самыя секціи къ гибели. Эпоха торжества секцій отдляется отъ эпохи ихъ пораженія переворотомъ 9 термидора, исходъ котораго не можетъ быть хорошо понятъ безъ разсмотрнія поведенія парижскихъ секцій въ этотъ моментъ {Къ сожалнію, для ршенія вопроса объ отношеніи парижскихъ секцій къ вопросу о процесс и казни Людовика XVI имется очень мало данныхъ. Недавно вопросъ этотъ былъ разсмотрнъ въ стать г-жи Maтафтиной ‘Изъ исторіи общественнаго мннія во Франціи въ эпоху революціи’. напечатанной въ XVII том ‘Историческаго Обозрнія’, изд. Истор. общ. при Спб. унив. (1912).}.

Исторія перечисленныхъ событій разсказывалась неоднократно, но только въ сравнительно недавнее время стати изучать, какую роль въ нихъ играли секціи, хотя и не вс новйшіе историческіе труды объ этихъ событіяхъ одинаково интересуются участіемъ, какое въ нихъ принимали секціи {По революціи 10 авг. 1792 г. новйшіе труды: Pelletier. Histoire de la rvolution du 10 aot (1907).— Ph. Sagnac. La revolution du 10 aot 1792. La chute de la royaut (1909).— Ph. Braesch. La commune du dix aot 1792. Etude sur 1′ histoire de Paris du 20 jun au 2 dcembre 1792. (1911).— P. Lаcоmbe. La premi&egrave,re commune rvolutionnaire de Faris (1911). Впрочемъ, книга Лакомба ничего не говоритъ о самомъ 10 августа. О 9-омъ термидор: D’Hericaut. La rvolution de Thermidоr.— А. Savine et Fr. Bournaud. Je 9 Thermidor d’ apres les document d’archives et les mmoires (1907). O 13 вандемьера: Zivy. Le 13 vendmiaire an IV (1898).— Mac. La journe de vendmiare (въ журнал Олара ‘La Revolution Franaise).}.

IV.

Парижское населеніе впервые почувствовало себя господиномъ положенія посл 20 іюня 1792 г., что отразилось и на секціонныхъ собраніяхъ съ этого времени. Фактически раздленіе гражданъ на активныхъ и пассивныхъ исчезло, и полицейскій коммиссаръ одной изъ секцій доносилъ 21 іюня министру внутреннихъ длъ: ‘Граждане Парижа считаютъ себя на площади народомъ, populus, тмъ, что мы называемъ совокупностью гражданъ’. Къ сожалнію, мы обладаемъ лишь отрывочными свдніями о томъ, что происходило въ собраніи секцій въ начал двадцатыхъ чиселъ іюня. Мы знаемъ, однако, что въ нкоторыхъ говорились рчи на ту тему, что народъ одинъ суверененъ, что только онъ долженъ издавать законы, что въ королевской власти нтъ надобности и т. п. Къ этому же времени относится начало дятельныхъ сношеній между отдльными секціями и первыя заявленія о необходимости еще разъ идти на Тюйлери, гд имлъ пребываніе король. Брэшъ очень подробно, почти изо дня въ день, слдитъ за тмъ, какъ наростало революціонное настроеніе секцій, самовольно демократизировавшихся въ это время.

Наоборотъ, буржуазія подъ вліяніемъ того, что происходило, какъ говорится, поправла, чмъ воспользовались роялисты, составившіе такъ называемую ‘петицію двадцати тысячъ’ въ Національное Собраніе, въ которой требовали обуздать агитаторовъ и наказать попустителей. Съ своей стороны, дворъ сялъ среди имущихъ подозрнія относительно намреній агитаторовъ, къ имущимъ же нужно отнести и среднюю буржуазію, которая до этой минуты господствовала въ секціонныхъ собраніяхъ и батальонахъ національной гвардіи. Вожди демократическаго движенія, боявшіеся оттолкнуть отъ себя этотъ общественный классъ, старались успокоить народъ и не давать совершиться новымъ эксцессамъ. Не такъ-то, однако, было легко этого добиться.

25 іюня въ Національное Собраніе были принесены дв петиціи отъ наиболе, за все время революціи, демократически настроенныхъ секцій Парнаса: Quatre-Vingts (въ предмсть Сентъ-Антуанъ) и Gobelins (въ предмсть Сенъ-Мфрсо), гд было сосредоточено особенно много рабочихъ. Об петиціи заключали въ себ протесты противъ какихъ-бы то ни было репрессіи по поводу событія 20 іюня. ‘Побдители Бастиліи’ заявили, между прочимъ, что и разрушеніе Бастиліи было актомъ неконституціоннымъ, сопротивленіемъ королевской вол. Особенно рзкимъ характеромъ отличалась петиція первой изъ названныхъ секцій. Любопытно, однако, что она не имла еще республиканскаго характера, потому что протестовала она не столько противъ королевской власти, сколько противъ антидемократическихъ ‘заблужденій Учредительнаго Собранія’.

Брэшъ разсказываетъ въ своей книг съ мельчайшими подробностями, на цлой сотн страницъ, о томъ, что длалось въ Париж въ теченіе шести недль, отдляющихъ десятое августа отъ конца іюня, и что предпринималось со стороны обихъ сторонъ, между которыми произошла 10 августа ршительная битва. По вншности все оставалось спокойнымъ, но борьба шла во всю борьба между сторонниками status quo и лицами, имъ недовольными, и об стороны вербовали въ населеніи Парижа защитниковъ своихъ стремленій. Борьба была необычайно сложная, такъ какъ въ обоихъ лагеряхъ были разныя теченія. Сами секціи раздлились. Въ то время, какъ одн высказывались за событіе 20 іюня самымъ ршительнымъ образомъ, другія проявляли по этому вопросу извстную умренность, и, въ сущности, изъ 48 секцій до 7 іюля лишь семь съ большой ршительностью выступили съ защитою 20 іюня. Важне, впрочемъ, то, что ни въ одной секціи не было сдлано постановленія, которое осуждало бы это событіе въ то самое время, какъ противъ него высказался, вмст съ министерствомъ и властями Сенскаго департамента, самъ генеральный совтъ коммуны, хотя,— нужно прибавить,— въ нкоторыхъ секціяхъ отдльными лицами и длались попытки осужденія двадцатому іюня. Секціи были, очевидно, настроены противъ бывшихъ тогда у власти фельяновъ, сторонниковъ конституціи 1791 г. Когда 7-го іюля послдовало отршеніе отъ должности бывшаго очень популярнымъ въ населеніи Парижа Петіона, городского головы (мэра) столицы, за бездйствіе власти во время бунта 20 іюня, секціи, бывшія до того времени настроенными боле умренно, стали вы ступать съ большею рзкостью: Петіонъ какъ разъ пользовался теперь особымъ сочувствіемъ за то, что не хотлъ проливать народной крови. Брэшъ съ документальными данными въ рукахъ перечисляетъ отдльныя секціи, которыя посл 7 іюля перешли на сторону одобренія двадцатому іюня. По его словамъ, къ 14 іюля такихъ секцій было уже 27. Въ эти же дни въ секціяхъ, все чаще и чаще начинавшихъ сноситься между собою, возникла мысль и о необходимости сдлать свои собранія перманентными и обсуждать на нихъ вс вопросы, касающіеся общественнаго спасенія.

При двор все время посл 20 іюня готовились къ новому нападенію, и мры, принимавшіяся для защиты Тюйлери, только сяли новую тревогу въ населеніи столицы. Дворъ очень хлопоталъ о томъ, чтобы имть на своей сторон національную гвардію, бывшую въ распоряженіи активныхъ гражданъ секцій, и въ конц іюня въ національной гвардіи еще наблюдалось извстное сопротивленіе революціонному движенію въ народной масс, но, когда вншнія отношенія усилили въ населеніи опасенія относительно иностраннаго нашествія, настроеніе и національной гвардіи стало мняться. Секціямъ въ эти тревожные дни было особенно важно имть на своей сторон остальную Францію, а потому въ ихъ сред возникла мысль о прокламаціяхъ къ арміи и къ 83 департаментамъ, объяснявшихъ въ благопріятномъ для Парижа смысл событіе 20 іюня. Мало того, одна изъ секцій (des Lombards) взяла на себя иниціативу приглашенія въ Парижъ къ 14 іюля, празднику федераціи въ годовщину взятія Бастиліи, двадцати тысячъ федератовъ, несмотря на то, что на это Людовикъ XVI не далъ разршенія, пользуясь своимъ королевскимъ veto. Извстно, что федераты стали стекаться въ Парижъ, при чемъ секціи встрчали ихъ съ энтузіазмомъ и позаботились о томъ, чтобы эти гости парижанъ ни въ чемъ не нуждались. Съ своей стороны, якобинскій клубъ взялъ на себя заботу объяснить прибывшимъ, что ихъ роль вовсе не въ томъ, чтобы быть простыми фигурантами на торжеств: они должны были оставаться въ Париж, пока дло спасенія отечества не будетъ доведено до конца.

Праздникъ 14 іюля прошелъ спокойно, но несмотря на декретъ, предписывавшій федератамъ отправиться въ Суассонскій лагерь, они остались въ Париж.

Въ теченіе четырехъ недль между 14 іюля и 10 августа въ столиц Франціи господствующимъ настроеніемъ была боязнь иностраннаго нашествія. Еще 11 іюля Законодательное Собраніе провозгласило отечество въ опасности, что вызвало въ населеніи города большое патріотическое одушевленіе. Вскор на площадяхъ началась публичная запись добровольцевъ, которые должны были идти защищать отечество, и во глав этого дла сталъ Петіонъ, возвращенный на должность мэра Законодательнымъ Собраніемъ къ величайшей радости парижанъ. Декротъ о Петіон состоялся 13 іюля, а 15 послдовалъ другой, удалившій изъ Парнаса линейныя войска, тогда какъ федераты самовольно продолжали оставаться въ город {Впрочемъ, ихъ было не особенно много: 23 іюля Брэшъ насчитываетъ ихъ всего 3.673 (вмсто ожидавшихся 20 т.), но нкоторые все таки отправились въ Суассонъ. 10 августа ихъ осталось около тысячи, не считая 500 марсельцевъ и 300 брестцевъ, пришедшихъ посл 23 іюля.}, а въ національной гвардіи настроеніе длалось все боле тревожнымъ. Секціи приняли большое участіе въ оставшихся въ Парнас федератахъ. Секція Гобеленовъ пріютила у себя всхъ брестцевъ, въ количеств 300, и на память объ этомъ переименовала потомъ себя въ секцію Финистера (названіе департамента гд находится Брестъ), а секція французскаго театра пріютила 500 марсельцевъ, принявъ также новое названіе — Марсельской. Перемнила свое названіе — въ секцію Федератовъ — и секція Королевской площади, по такой же причин. Въ благодарность федераты своими адресами, петиціями и деклараціями поддерживали вс домогательства секцій, заходя въ своихъ требованіяхъ при этомъ гораздо дальше самихъ парижанъ. Въ сущности, именно федераты съ середины іюля шли во глав революціоннаго движенія, и первые они, давъ себ особую организацію, которая дйствовала подъ вліяніемъ якобинцевъ и кордельеровъ, заговорили объ отршеніи Людовика XVI отъ власти и о созыв Національнаго Конвента. Вдохновители федератовъ прямо называли ихъ депутатами отъ 83 департаментовъ, посланными народомъ для спасенія отечества. Иниціатива того, что произошло 10 августа, такимъ образомъ, принадлежала не секціямъ, а федератамъ. Ихъ петиціи противъ Людовика XVI начались съ 17 іюля. Не мудрено, что изъ-за федератовъ въ Париж шла глухая борьба: роялисты пытались разссорить ихъ съ національной гвардіей, конституціоналисты выставляли ихъ защитниками порядка и конституціи, якобинцы длали все, что только могли, чтобы отстранить отъ федератовъ вс подобныя вліянія, когда же роялисты увидли безплодность всхъ своихъ попытокъ, былъ пущенъ въ ходъ лозунгъ: ‘берегите свое имущество отъ федератовъ, это — разбойники’.

Буржуазія, однако, въ эти дни предпочитала идти за одно съ съ народомъ противъ вншняго врага, не желая быть заодно съ дворомъ, который подозрвался въ измн отечеству. Національная гвардія столицы прямо подчинилась патріотическому одушевленію федератовъ, которые были распредлены по ея батальонамъ. Даже въ тхъ секціяхъ, гд преобладала буржуазія, національная гвардія еще боле заражалась настроеніемъ федератовъ, тмъ боле, что объявленіе очечества въ опасности имло слдствіемъ включеніе въ составъ національной гвардіи всхъ гражданъ, способныхъ носить оружіе. Передъ десятымъ августа рдко кто уже дерзалъ въ національной гвардіи проявлять роядистическія чувства.

Объявленіе отечества въ опасности привело еще къ тому, что собранія секцій сдлались перманентными и доступными также для пассивныхъ гражданъ. 25 іюля Законодательное Собраніе издало декретъ, легализировавшій перманентность секцій, и 28 числа онъ былъ утвержденъ королемъ. Новый порядокъ вещей продолжался до 9 сентября 1793 г., когда Національный Конвентъ постановилъ, чтобы секціи собирались лишь два раза въ недлю. Въ теченіе боле, нежели года, на территоріи парижской коммуны дйствовало сорокъ восемь клубовъ, сдлавшихся, по выраженію Брэша, ‘истинными регуляторами парижской политики’. Немедленно же секціи, одна за другою, стали отмнять у себя различіе между активными и пассивными гражданами. Кром того, въ начал августа стало функціонировать особое бюро, въ которое доставлялись вс постановленія отдльныхъ секцій, и изъ котораго копіи съ нихъ раздавались другимъ секціямъ. Среди такихъ постановленій въ первыхъ числахъ августа обращаетъ на себя ‘arrt’ секціи Королевской Площади убрать вс королевскія статуи и замнить ихъ пирамидами въ честь свободы. Устройство указаннаго ‘bureau de correcpondance’ немало содйствовало объединенію дятельности секцій. Гораздо большее еще значеніе имла организація въ Ратуш центральнаго комитета секцій, въ которомъ принимались и общія для всхъ ршенія.

Главное, это было то, что длалось въ самихъ секціяхъ въ послднихъ числахъ іюля и первыхъ августа. Делегаты отдльныхъ секцій позаботились о томъ, чтобы въ каждой создать кадры будущихъ дятелей, которые захватятъ власть, когда для этого настанетъ время. Поводомъ для междусекціонныхъ совщаній послужилъ проектъ адреса, съ какимъ секціи должны были обратиться къ арміи по иниціатив одной секціи (March des Innocents). Адресъ, дйствительно, былъ составленъ и притомъ съ характеромъ діатрибы противъ короля. Изъ 48 секцій, которыя его разсматривали, противъ него высказались только шесть, воздержались отъ присоединенія три, такъ что въ большей части секцій (въ 39) адресъ имлъ успхъ.

Другой вопросъ, который ршали секціи въ своихъ собраніяхъ, былъ о низверженіи короля. Въ данномъ случа, первою объ этомъ заговорила секція Четырехъ Націй, подавшая свое заявленіе Законодательному Собранію 26 іюля, хотя и не поставивъ еще въ немъ точку надъ і. Нсколько ршительне, но безъ произнесенія слова ‘республика’, отъ имени федератовъ длали заявленіе въ томъ же смысл якобинцы и кордельеры. Мотивомъ всхъ было ‘отечество въ опасности’. Но все это были частичныя манифестаціи. 18 іюля общее собраніе секціи Фонтэль-де-Гренелдь первое подало мысль о необходимости выступленія всей коммуны, а 19 числа предложило соединиться всмъ 48 секціямъ для обсужденія мръ, какихъ требуетъ спасеніе отечества. 24 іюля, говоритъ Брэшъ, мысль о низложеніи Людовика XVI имла очень большой успхъ въ секціонныхъ собраніяхъ. Въ этомъ смысл говорились рчи, нкоторыя изъ которыхъ и публиковались. Единственная секція, которая не хотла требовать низложенія короля, была секція Тампля,— та самая, въ которой находилось, ‘по странной ироніи судьбы’, прибавляетъ Брэшъ, мсто будущаго заключенія Людовика XVI.

Выработкою адреса коммуны о низложеніи короля занималась коммиссія изъ секціонныхъ делегатовъ, засдавшая въ Ратуш между 26 іюля и 3 августа, а 28 числа сдлался извстнымъ въ Париж знаменитый манифестъ вождя австро-прусской арміи, герцога Брауншвейгскаго, заключавшій въ себ величайшія угрозы всмъ французамъ. Къ адресу о низложеніи примкнули 47 секцій, а изъ делегатовъ секцій, собиравшихся въ Ратуш, почти половина попала потомъ въ революціонный генеральный совтъ 10 августа.

Впрочемъ, изъ длиннаго перечня постановленій секцій, принимавшихся между 14 іюля и 10 августа,— перечня, занимающаго въ книг Брэша десять страницъ большого формата и очень мелкаго шрифта, явствуетъ,— что ршенія эти были часто противорчивы, и что не вс секціи были, въ общемъ, одинаково настроены. Составъ собраній мнялся, потому что была масса ‘абстенціонистовъ’, не посщавшихъ собраній, а иной разъ въ собранія являлись и члены другихъ секцій. Приходило иногда самое незначительное меньшинство, какая-нибудь сотня членовъ съ небольшимъ, когда въ секціи насчитывалась тысяча и больше гражданъ. Парижъ вело за собою незначительное меньшинство ярыхъ революціонеровъ противъ такого же меньшинства умренныхъ или реакціонеровъ, при равнодушіи или уклончивости большинства. Въ исторіи политическихъ выступленій секцій на всемъ ея протяженіи это необходимо имть въ виду, безъ этого нельзя себ объяснить, какъ послднія выступленія могли получить совсмъ иной характеръ, нежели имли первыя.

На основаніи постановленій, принимавшихся разными секціями передъ 10 августа, Брэшъ далъ въ своемъ труд ‘политическую карту Парижа наканун 10 августа’, на которой раздлилъ вс секціи на демократическія, умренно-демократическія, умренно-консервативныя и консервативныя {Эта карта воспроизведена мною въ приложеніи VI къ ‘Парижскимъ секціямъ’. Ею, по моему мннію, совершенно устраняется аналогичная карта, приложенная къ книг Саньяка и тоже воспроизведенная въ ‘Парижскихъ секціяхъ’ (прил. III), гд секціи боле грубо раздлены лишь на революціонныя и конституціонныя, смотря по тому, были или нтъ ихъ делегаты при образованіи революціонной коммуны 10 августа, причемъ нкоторыя секціи у Брэша и Саньяка попали въ разныя категоріи. Дло въ томъ, что по признаку, принятому Саньякомъ, нельзя судить о настроеніи секцій вообще и за все время, Брэшъ же сдлалъ свою классификацію на основаніи многихъ данныхъ. См. объ этомъ стр. 98—100 ‘Парижскихъ секцій’.}. Въ своихъ заключеніяхъ авторъ ‘Коммуны десятаго августа’ очень остороженъ и остерегается назвать, предваряя событія, секціи первой и второй категорій революціонными или антиконституціонными. Такихъ секцій онъ насчитываетъ 32, т. е. дв трети общаго числа, а среди нихъ различаетъ девять боле рьяныхъ и двадцать три, т. е. почти половину общаго числа, боле умренныхъ. На долю консервативныхъ секцій приходится, такимъ образомъ. 16. т. е. остальная треть, но изъ нихъ наиболе ршительными въ своемъ направленіи были лишь семь секцій {См. списокъ секціонныхъ постановленій, принимавшихся секціями между 22 іюня и вечеромъ 9 августа, стр. 166—169.}. Разумется, дло не обходилось безъ сильной внутренней борьбы въ самихъ секціяхъ, и въ нкоторыхъ случаяхъ были значительныя колебанія. Напр., въ секціи Термъ Юліана въ одинъ и тотъ же день сначала адресъ о низложеніи былъ отвергнутъ, а потомъ состоялось ршеніе въ пользу его принятія. Въ иныхъ мстахъ происходили и серьезные безпорядки. Брэшъ прибавляетъ ко всему сказанному, что политическій характеръ секцій, въ общемъ, соотвтствовалъ экономическому и соціальному положенію разныхъ кварталовъ Парижа, хотя въ частностяхъ и есть кое-какія аномаліи, трудно объяснимыя, по призна нію самого Брэша. Экономическія вліянія всего не объясняютъ, были и моральныя, какъ, напр., особенное вліяніе духовенства въ секціи Jardin des Plantes съ ея очень суеврнымъ населеніемъ. Впрочемъ, поздне и въ этой секціи верхъ взяли ультрадемократы, какъ это случалось и съ другими секціями. Нашъ историкъ поэтому и считаетъ нужнымъ оговориться, что политическая карта Парижа для 31 мая 1793 г. получилась бы уже совершенно иная, нежели та, которую онъ начертилъ для 10 августа 1792 г. Если нкоторыя секціи, подобно Jardin des Plantes, сдлавшейся революціонною и даже принявшей имя секціи Санкюлотовъ, измнились въ одну сторону, то были другія, измнившіяся въ обратномъ направленіи, т. е. изъ революціонныхъ сдлавшіяся консервативными. Въ эту эпоху жирондисты и якобинцы шли еще рука объ руку, но впослдствіи одн секціи стали на сторону первыхъ, другія — на сторону вторыхъ.

Движеніе, происшедшее 10 августа, уже давно ожидалось въ Париж, какъ нчто неминуемое. Всякая манифестація могла послужить началомъ взрыва. Извстіе о манифест герцога Брауншвейгскаго и приходъ марсельскаго батальона въ Парижъ (28 и 30 іюля) подлили масла въ огонь. Петіону стоило большого труда сдерживать народныя страсти, и если народъ не поднимался, то лишь въ ожиданіи, что не сегодня — завтра Людовикъ XVI будетъ низложенъ. Былъ даже назначенъ день — 5 августа. 31 іюля секція Моконсейль приняла знаменитое постановленіе, въ которомъ было сказано, что въ воскресенье, 5 августа, вся секція въ полномъ состав отправится въ Законодательное Собраніе и объявитъ ему, что она боле не признаетъ Людовика XVI, и при этомъ секція пригласила вс остальныя поступить такимъ же образомъ. Къ этому постановленію присоединился рядъ секцій {См. составленную мною карту, II приложеніе къ ‘Парижскимъ секціямъ’.}, изъ которыхъ наиболе революціонно настроенныя собирались идти вооруженными. Предполагалось вмст съ тмъ, что въ случа отказа со стороны Законодательнаго Собранія народъ прямо двинется на королевскій дворецъ. Петіонъ усплъ разослать по секціямъ приглашеніе не длать никакихъ необдуманныхъ шаговъ и ждать отвта Національнаго Собранія на гетицію коммуны въ ея 48 секціяхъ. Это подйствовало. Петиція соединенныхъ секцій, т. е, примкнувшихъ къ ‘arrt Mauconsceil’, была вручена, но общаго народнаго движенія не было.

Съ обихъ сторонъ тмъ не мене готовились къ ршительной борьб. Въ секціяхъ и среди федератовъ у многихъ были пики, но у тхъ, у кого были ружья, не было патроновъ. Въ городскомъ управленіи были лица, сочувствовавшія движенію, и благодаря имъ, изъ арсенала народу были выданы патроны, сабли и пистолеты, ружья и т. п. Не проходило дня, чтобы у Законодательнаго Собранія кто-нибудь не требовалъ отвта на вопросъ о низложеніи Людовика XVI, но Собраніе молчало по этому вопросу. Когда Петіонъ просилъ секціи сидть смирно, одна изъ нихъ, знаменитая секція ‘Quinze-Vingts’ въ предмсть Сентъ-Антуанъ, ‘сдлавшемъ и 14 іюля, и 20 іюня’, постановила ‘терпливо и спокойно до 11 ч. вечера ближайшаго четверга ждать ршенія Національнаго Собранія, но, если народу не будетъ оказано справедливости законодательнымъ корпусомъ въ четвергъ къ 11 часамъ в., въ полночь же раздастся набатъ съ барабаннымъ боемъ, и все мгновенно поднимется’. Когда предуказанный срокъ наступилъ, произошло возстаніе 10 августа.

Въ мой планъ не входитъ разсказывать событія этой ночи, которымъ Саньякъ недавно посвятилъ цлую книгу, и о которыхъ собрано много свдній въ труд Брэша. Авторъ ‘Коммуны 10 августа’ слдитъ отдльно за тмъ, что длалось, во-первыхъ, въ Тюйлери и около него, въ зал засданій Законодательнаго Собранія, во-вторыхъ, на улицахъ, въ-третьихъ, въ собраніяхъ секцій и, въ-четвертыхъ, въ Ратуш. Въ секціяхъ происходили собранія и обсуждался вопросъ, какъ быть и что длать, и отъ секцій посылались коммиссары въ Ратушу. Къ сожалнію, протоколы этихъ собраній сгорли въ 1871 г., и сохранились свднія, да и то недостаточно полныя, о томъ, что происходило лишь въ 8 секціяхъ. На основаніи этихъ данныхъ и другихъ отрывочныхъ извстій Брэшъ даетъ общій обзоръ преній, происходившихъ въ 48 секціяхъ въ ночь съ 9 на 10 августа. Онъ находитъ, что въ начал вечера къ ршенію секціи Quinz-Vingts примыкало только 13 секцій, но очень быстро это число дошло до 30. Изъ 48 секцій 41 еще до полуночи устроили свои собранія, изъ которыхъ почти вс продолжались и посл, хотя при очень небольшомъ количеств членовъ. Собранія эти были наводнены пассивными гражданами, ‘дломъ которыхъ, говоритъ Брэшъ, въ значительной мр и была революція 10 августа’. Правда, въ качеств участниковъ или зрителей они раньше допускались въ секціонныя собранія, но теперь впервые приняли дятельное участіе въ событіяхъ. Въ нкоторыхъ демократическихъ секціяхъ въ начал вечера, когда въ сбор были одни активные граждане, сначала господствовало настроеніе, враждебное какому бы то ни было революціонному выступленію. Во всякомъ случа, нельзя не отмтить того, что дв пятыхъ секцій не были представлены своими коммиссарами въ Ратуш передъ началомъ боя {См. въ ‘Парижскихъ секціяхъ’ карту III, воспроизводящую карту Саньяка, и объяснительный текстъ къ этой карт.}. Своими ршеніями секціи предвосхитили введеніе всеобщаго избирательнаго права, которое Законодательнымъ Собраніемъ было декретировано лишь на другой день. Съ другой стороны, он постановили повиноваться только своимъ коммиссарамъ въ Ратуш и замнить прежнихъ начальниковъ національной гвардіи своими вождями.

Если успху движенія 10 августа содйствовали, главнымъ образомъ, пассивные граждане, то тотъ же результатъ имло самоустраненіе въ этотъ день активныхъ гражданъ консервативнаго лагеря. Брэшъ разсматриваетъ, какія секціи послали своихъ представителей въ Ратушу, гд послдніе и захватили власть надъ городомъ въ свои руки. Это были вс ультра-демократическія секціи, во-первыхъ. Дале, изъ 23 умренно-демократическихъ секцій послали своихъ делегатовъ 15, относительно 4 мы ничего не знаемъ, о двухъ извстно, что он были на сторон движенія, и только дв секціи, очень рано (въ 10 ч.) закрывшія свои собранія 9 августа, были, повидимому, настроены не въ пользу движенія. Нкоторыя секціи вообще держались выжидательной политики и примкнули къ движенію, тогда лишь, когда побда была уже за нимъ. Удивительно, наконецъ, что въ числ секцій, представленныхъ въ Ратуш въ ночь съ 9 на 10 августа, оказались нкоторыя консервативныя секціи. Очевидно, въ нихъ появленіе пассивныхъ гражданъ сразу создало новое большинство. Мстами консерваторы просто удалились, но въ большинств случаевъ, должно быть, собранія рано закрывались или же собраній и вовсе не было.

Говоря о состав революціонной коммуны (т. е. общаго совта)

10 августа, Брэшъ поправляетъ ошибку Жореса, называющаго ее пролетарскою. На самомъ дл, изъ 206 ея членовъ, профессіи которыхъ намъ извстны, къ пролетаріату можно отнести только двоихъ: наиболе демократическими ея членами были ремесленники, лавочники и т. п. {Интересный вопросъ въ исторіи секцій 1792 г. представляетъ собога участіе нкоторыхъ изъ нихъ въ сентябрьскихъ убійствахъ. Оно, къ сожалнію, не подлежитъ сомннію, и новйшіе историки революціи его не отрицаютъ.}.

Таково было первое крупное политическое выступленіе парнасскихъ секцій, отразившееся, между прочимъ, и на ихъ собственной судьб. Революціонная коммуна, ими созданная, съ самаго же начала обнаружила стремленіе держать ихъ въ извстной зависимости отъ себя и контролировать ихъ дятельность,— какъ хотла господствовать и надъ Законодательнымъ Собраніемъ, доживавшимъ послдніе дни. Уже въ двадцатыхъ числахъ августа 1792 г. нкоторыя секціи начали протестовать противъ диктаторскихъ замашекъ созданной ими городской власти. Антагонизмъ между этимъ центральнымъ органомъ Парижа и секціями проходитъ красною нитью черезъ исторію ихъ взаимныхъ отношеній. Между прочимъ, и въ самомъ начал Конвента, съ которымъ Парижская Коммуна тоже вступила въ конфликтъ, секціи стояли въ оппозиціи противъ Коммуны и поддерживали національное представительство. Въ это время уже разыгрывалась борьба между жирондистами и монтаньярами, которой суждено было разршиться побдою вторыхъ при помощи новаго бурнаго выступленія секцій.

Н. Каревъ.

(Окончаніе слдуетъ).

‘Русское Богатство’, No 11, 1912

Политическія выступленія парижскихъ секцій во время великой революціи.

Читайте также: