По поводу двадцатипятилтія Женевской конвенціи (1864—1889).
По поводу двадцатипятилтія Женевской конвенціи (1864—1889).
I.
II.
III.
Гр. Л. Камаровскій.
‘Русская Мысль’, кн.VII, 1889
По поводу двадцатипятилетия Женевской конвенции (1864-1889), Камаровский Леонид Алексеевич, Год: 1889
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Въ август настоящаго года исполнится двадцать пять лтъ со дня подписанія европейскими государствами Женевской конвенціи, — этого благороднйшаго изъ всхъ международныхъ актовъ, открывающаго новую эру въ современномъ прав войны. За это время его существованія не мало было голосовъ, ему враждебныхъ, особенно среди военныхъ и тхъ, которые преклоняются только предъ ‘военными’ интересами, а, съ другой стороны, опытъ послднихъ войнъ указалъ и на нкоторые его недостатки, объ устраненіи которыхъ надо дйствительно позаботиться, но все это, касаясь тхъ или иныхъ деталей женевской конвенціи, не въ состояніи подорвать ни основнаго ея принципа, ни многочисленныхъ и плодотворныхъ, вытекающихъ изъ нея, послдствій.
Чтобы убдиться въ этомъ, достаточно вникнуть, прежде всего, въ причины ея возникновенія. Великій филантропъ Женевы, такъ много сдлавшій для осуществленія конвенціи и для распространенія въ обществ ея идей, Густавъ Муанье, недавно представилъ объ этомъ французской академіи нравственныхъ и политическихъ наукъ любопытный докладъ {Gustave Moynier: ‘Lea causes du succè,s de la Croix-Rouge’, въ отчетахъ академіи за 1888 г.}. Будучи какъ бы примненіемъ и расширеніемъ заповди Христа о любви къ врагамъ, женевская конвенція является ничмъ инымъ, какъ продуктомъ всего современнаго общественнаго строя и новйшихъ военныхъ порядковъ въ частности.
Можно найти не мало соглашеній между воевавшими объ облегченіи участи раненыхъ и въ вка, предшествовавшіе нашему {Ихъ насчитываетъ между европейскими государствами, съ конца XVI до начала ныншняго столтія, около 300.}, но это были соглашенія частныя и временныя, не переживавшія отдльныхъ войнъ и лишенныя какой-либо прочной организаціи. Пока въ Европ общественный строй, въ періодъ абсолютизма, покоился на сословной розни, глубоко отчуждавшей другъ отъ друга отдльныя общественныя группы, и пока, съ другой стороны, государства въ своей вншней политик держались однхъ традицій макіавеллизма, естественно не могла возникнуть и женевская конвенція. Но съ половины прошлаго столтія повяло новымъ духомъ, благодаря отчасти Руссо, энциклопедистамъ и экономистамъ. Они стали энергично распространять идеи о братств и взаимной солидарности народовъ. На этихъ принципахъ современной этики покоится все дло ‘Краснаго Креста’. Глубокое преобразованіе совершается одновременно и въ военномъ стро. Солдаты прежнихъ армій, даже въ мирное время, не безъ основанія считались врагами остальнаго населенія. Своими насиліями и грабежами они отвращали отъ себя всякое сочувствіе. Введеніе общей воинской повинности измняетъ все дло, тмъ боле, что Европа переживаетъ, со второй половины настоящаго столтія, цлый рядъ войнъ. Теперь каждая почти семья иметъ членовъ въ рядахъ арміи. Непрестанныя усовершенствованія въ орудіяхъ истребленія длаютъ войны, при всей ять краткости, несравненно убійственне и боле тяжкими для раненыхъ, чмъ прежде, а телеграфъ и періодическая печать, столь разросшаяся въ наши дни, быстро разносятъ повсюду свднія о жертвахъ войны, вызывая къ нимъ сочувствіе.
Таковы реальныя данныя, а не фантазіи утопистовъ, которыя призвали къ жизни женевскую конвенцію и оберегаемыя ею учрежденія ‘Краснаго Креста’. Достойно вниманія, что, въ то же самое время, однородныя условія повели и за Атлантическимъ океаномъ къ совершенно сходнымъ явленіямъ. Въ 1863 г. Полевая инструкція Либера войскамъ С. Штатовъ длала первую смлую попытку выразить обычаи войны въ форм закона, а Санитарная коммиссія стремилась въ обширныхъ размрахъ оказать помощь жертвамъ тогдашней междоусобной брани.
По содержанію десять статей женевскаго акта касаются слдующихъ четырехъ пунктовъ: раненые и больные воины должны быть принимаемы и пользуемы, къ какому бы народу они ни принадлежали. Въ этихъ видахъ установляется особая, усиленная охрана (нейтралитетъ) для лицъ и вещей, предназначаемыхъ для этого ухода. Особые флагъ и знаки (нарукавники для врачей и санитаровъ) отмчаютъ все, связанное съ этимъ святымъ дломъ. Что можетъ быть проще этихъ немногихъ статей? Но, чтобы судить, какъ должно, о значеніи извстныхъ принциповъ, надо ознакомиться съ ихъ проведеніемъ въ жизнь и съ тми практическими послдствіями, которыя они на нее оказали.
Въ этомъ отношеніи, съ точки зрнія не буквы, а духа женевской конвенціи, мы, прежде всего, видимъ, что она чужда какой бы то ни было исключительности религіозной или политической. Подписанная вначал делегатами девяти европейскихъ правительствъ, она въ настоящее время принята 29 государствами {Именно: всми (19) въ Европ, шестью въ Америк (С. Штата, Аргент. респ., Перу, Боливія, Чили, Сальвадоръ), тремя въ Азіи (Турція, Персія и Японія) и однимъ въ Африк (Конго). См. Archives Diplom. 1889, Janv., р. 19, Fevr., р. 247.}. Каждая война увеличивала число приступавщихъ къ ней сторонъ. Между ними мы видимъ не только большинство странъ христіанскихъ, но и дв державы магометанскія и даже одну языческую. Будь присоединеніе послднихъ пока только номинальнымъ (какъ это показалъ, къ сожалнію, примръ Турціи въ 1877 г.), но, все-таки, въ этомъ нельзя не видть признанія за нкоторыми международными нормами міроваго, универсальнаго характера, по природ присущаго и женевской конвенціи. Въ этомъ отношеніи она является какъ бы первою блестящею предвозвстницей и прототипомъ будущаго.
Въ качеств международнаго договора, женевская конвенція и связанныя съ нею учрежденія призваны дйствовать по отношенію къ войнамъ вншнимъ, т.-е. тмъ, которыя ведутъ между собою государства, но, по природ и по духу ‘Краснаго Креста’, онъ долженъ, какъ справедливо говоритъ Муанье, распространять свою помощь и на жертвы войнъ внутреннихъ, т.-е. междоусобныхъ. Чуждаясь, по возможности, политическихъ симпатій или антипатій, служители его обязаны помогать страждущимъ отъ войны, гд бы ни потребовалась ихъ помощь. ‘Преграды антагонизма между государствами,— замчаетъ Муанье, — постепенно устраняются. Любовь къ ближнему, опираясь на идею братства людей, уже не заботится боле о границахъ географическихъ, политическихъ или религіозныхъ и высшимъ проявленіемъ этого служитъ ‘Красный Крестъ’. Послдователи его не довольствуются служеніемъ согражданамъ и даже иностранцамъ, но считаютъ долгомъ жертвовать собою даже для своихъ враговъ’ {Назв. брошюра, стр. 11.}. Золотыя слова, которыя должно часто приводить себ на умъ, особенно въ наши дни обостренія національной вражды почти во всхъ странахъ и когда многіе писатели, увлекшись національною идеей, доводятъ ее иногда до безучастія или непріязни къ остальному человчеству.
Между обстоятельствами, вызвавшими женевскую конвенцію, мы не упомянули о главномъ: о крайне плохомъ оффиціальномъ положеніи санитарнаго и врачебнаго дла въ европейскихъ арміяхъ до ея появленія. Не было достаточно людей, которые могли бы ухаживать за ранеными, не существовало необходимыхъ для этого денежныхъ и иныхъ матеріальныхъ средствъ.
Дюнанъ въ своемъ сочиненіи Souvenir de Solfrino (1859), — подавшемъ боле всего толчокъ къ движенію, которое привело къ женевской конвенціи, — какъ очевидецъ сольферинской битвы, изображаетъ въ яркихъ краскахъ несчастное положеніе раненыхъ, умиравшихъ тысячами, только вслдствіе крайне недостаточнаго за ними ухода и отсутствія врачебной помощи. Имъ приходилось часы, а то и дни Переносить вс мученія отъ голода и жажды, отъ стужи и зноя, не говоря уже объ ихъ ранахъ. Женевская конвенція, хотя сама ни единымъ словомъ не упоминаетъ объ обществахъ ‘Краснаго Креста’, боле всего, однако, на дл содйствовала ихъ возникновенію и быстрому повсюду распространенію, благодаря, между прочимъ, той косвенной охран, которую она для нихъ установила. Рядомъ съ оффиціальнымъ и военнымъ врачебнымъ персоналомъ теперь возникаютъ, подъ снію женевскаго знака, многочисленныя частныя общества, которыя, чтобы выполнить свою задачу вспомоществованія раненымъ и больнымъ, подготовляютъ во время мира нужный для этого громадный матеріальный и личный составъ. Общества ‘Краснаго Креста’ {Недавно международный комитетъ ‘Краснаго Креста’ въ Женев издалъ обзоръ ихъ дятельности за истекшее двадцатипятилтіе: Memorial des vingt cinq premiè,res annes de la Croix-Rouge. 1863—1888. Отчеты присланы центральными комитетами отдльныхъ странъ. Къ нимъ составляетъ введеніе вышеназванная брошюра Муанье. Ср. еще: Maxime Ducamp: ‘La Croix-Rouge de France’.1889.} большею частью частныя и національныя въ томъ смысл, что они, прежде всего, должны работать на пользу своихъ соотечественниковъ. Но если средства и обстоятельства имъ дозволяютъ, они призваны, какъ замчено, не отказывать въ содйствіи тмъ, кто истинно въ томъ нуждается. Въ виду такой, общей имъ всмъ цли, необходимо и установленіе между ними извстной солидарности и общей организаціи. Существующій въ Женев международной комитетъ ‘Краснаго Креста’, предсдательствуемый Муанье, хотя и пользуется нкоторымъ нравственнымъ авторитетомъ въ другихъ странахъ и является какъ бы связью между отдльными національными комитетами или обществами того же рода, но современенъ надо будетъ преобразовать его въ настоящее международное учрежденіе (или бюро) съ делегатами отъ всхъ государствъ, присоединившихся къ женевской конвенціи. Цлью его должны быть — контролъ и однообразное направленіе (когда нужно, и цлесообразное распредленіе) всего дла помощи. Это не подорвало бы самостоятельности національныхъ комитетовъ, но высшею организаціей связало бы ихъ въ одно прочное и живое цлое.
Этою стороной — вмняя нейтральнымъ правительствамъ и гражданамъ какъ бы въ правило спшить къ воюющимъ съ своею помощью — женевская конвенція содйствуетъ укрпленію между народами идей общеніи и солидарности. Помощь нейтральныхъ, краснорчиво проявившаяся въ послднихъ войнахъ, стала возможною благодаря особенно телеграфу и желзнымъ дорогамъ, быстро сообщающимъ обо всемъ и быстро передвигающимъ лица и вещи. Она можетъ имть только благотворное значеніе, еся она оказывается вн собственно политическихъ интересовъ, а лишь по мотивамъ человколюбія. Но если нейтральные являются съ этимъ содйствіемъ, они, съ другой стороны, призваны и наблюдать за исполненіемъ воюющими женевскихъ постановленій. Такимъ образомъ расширяется и на основаніи возможно твердыхъ и однообразныхъ нормъ регулируется дло вспоможенія больнымъ и раненымъ воинамъ. Въ немъ, очевидно, равно заинтересованы какъ воюющіе, такъ и нейтральные, какъ военныя сословія, такъ и все мирное населеніе. Ревниво его оберегая, должно слдить за всми указаніями опыта, чтобы длать въ немъ т улучшенія и расширенія, которыя представляются необходимыми. Задача очень деликатная и трудная, браться за которую можно только среди мира и посл тщательныхъ всестороннихъ къ ней приготовленій. Но однимъ правительствамъ она не подъ силу, а для этого имъ нужно содйствіе самихъ обществъ вспоможенія, этихъ прямыхъ органовъ женевской конвенціи {Такъ формулируютъ этотъ вопросъ Законы сухопутной войны, изд. Институтомъ въ ст. 76—78. Неопредленне говоритъ объ этомъ вторая женевская конвенція 1868 г.: ‘Взятые непріятелемъ раненые, если бы даже они были признаны способными къ служб, должна быть, посл ихъ выздоровленія или, если можно, ране, отсылаема въ ихъ страну, но подъ условіемъ не браться боле за оружіе во время войны’ (ст. 6).}.
Во глав реформы женевскаго дла должно быть поставлено исправленіе и дополненіе самой конвенціи. Относительно ея текста нельзя не согласиться съ Блунчли въ томъ, что онъ носить боле характеръ работы филантроповъ и врачей, а не юристовъ. Нкоторыя ея статьи требуютъ боле точной и измненной редакціи, конечно, не въ ущербъ, какъ мы уже говорили, ея основному принципу. Не мене важны дополненія ихъ тми новыми постановленіями, которыя либо прямо изъ нихъ вытекаютъ, какъ дальнйшіе естественные выводы, либо стоятъ съ ними, по предмету, во внутреннемъ сродств.
Укажемъ на главнйшіе пункты.
Строгая логика конвенціи требуетъ распространенія нейтрализаціи съ лазаретовъ и лицъ врачебнаго вдомства на самихъ больныхъ и раненыхъ. Послднимъ должно быть предоставлено право, по излеченіи, возвращаться въ отечество. Это право, само по себ весьма гуманное, съ военной точки зрнія, можетъ быть даруемо только лицамъ, неспособнымъ къ продолженію военной службы. Что же касается остальныхъ, то оно можетъ простираться только на тхъ, которые формально обязуются впредь не принимать никакого активнаго участія въ данной войн. Давать же подобныя обязательства они могутъ лишь съ дозволенія отечественныхъ законовъ, съ согласія противника, въ руки котораго они впали, и по убжденію собственной ихъ совсти {Какъ извстно, въ 1870 г. изъ Страсбурга, во время его осада, благодаря стараніямъ Швейцаріи, многимъ старикамъ, женщинамъ, дтямъ и больнымъ было дозволено укрыться на ея территоріи.}.
Въ силу того же принципа, вывозъ больныхъ и раненыхъ изъ городовъ осаждаемыхъ долженъ быть объявленъ свободнымъ и совершаться въ поздахъ нейтральныхъ или, по крайней мр, въ вагонахъ нейтрализованныхъ, подъ контролемъ воюющихъ. Непріятель, держащій городъ въ осад, будетъ обыкновенно противиться такому вызду, ибо вслдствіе него увеличится сила сопротивленія осажденнаго, но примры предпочтенія военнымъ требованіямъ интересовъ человколюбія встрчаются въ новйшихъ войнахъ {Съ 1864 г. эти общества посылали своихъ представителей на четыре международныя конвенціи: въ Париж (1867), Берлин (1869), Женев (1884) и Карлсруэ (1887).}.
Не мене важны были бы постановленія объ охран полей сраженія отъ грабителей различнаго рода и о погребеніи мертвыхъ. Воюющимъ часто некогда это длать или они относятся къ этому небрежно. Вторая дипломатическая конференція въ Женев 1868 г. въ принцип одобрила принятіе подобныхъ мръ, а законы сухопутной войны, изданные Институтомъ Международнаго права, въ ст. 19 и 20 спеціально говорятъ объ охран и погребеніи убитыхъ.
Было бы хорошо распространить нейтрализацію на нкоторыя для раненыхъ воиновъ особенно признаваемыя цлебными лечебныя станціи для того, чтобы дать имъ возможность и во время войны лечиться {Постановленіе этого рода рекомендовано правительствамъ берлинскою конференціею 1869 г. (созванною обществами вспомоществованія).}. Собственно военные интересы отъ этого мало пострадаютъ, а во имя страждущаго человчества слдовало бы хотя главные лечебные пункты въ Европ признать навсегда замиренными и недоступными для военныхъ операцій. Это было бы только расширеніемъ нейтралитета самихъ лазаретовъ и госпиталей, а также ст. 17 Брюссельской деклараціи, предписывающей, даже во время бомбардированія, ‘щадить, насколько возможно, зданія, посвященныя религіи, наукамъ, искусствамъ и человколюбію (госпитали и другіе пункты, назначаемые для сбора больныхъ и раненыхъ)’.
Общества ‘Краснаго Креста’ заслуживаютъ упоминанія въ самой конвенціи и полученія отъ нея прямой, формальной, т.-е. везд равной юридической охраны {О нихъ упоминается въ ст. 18 Второй женевской конвенціи 1868 г.}. На этотъ проблъ указала еще частная парижская конференція въ 1867 г. Право ношенія отличительныхъ знаковъ конвенціи требуетъ подчиненія боле строгому контролю. Поэтому нельзя не одобрить назначенія международнымъ комитетомъ въ Женев преміи въ 500 франковъ за лучшее сочиненіе о мрахъ предупрежденія и пресченія злоупотребленій именемъ и знакомъ ‘Краснаго Креста’ {Условія этого конкурса напечатана въ Bevue de Droit intern. 1889, р. 109.}.
Конвенція установляетъ различіе между движимымъ имуществомъ лазаретовъ, признаваемымъ неприкосновеннымъ, и имуществомъ госпиталей, которое подчиняется дйствію законовъ войны, т.-е. становится собственностью побдителя. Одинаковая природа того и другаго имущества (движимое) и одинаковое ихъ назначеніе — служить врачебнымъ цлямъ — требуютъ и равной ихъ неприкосновенности. Аргументъ, выставляемый противъ этого и состоящій въ томъ, что имущество госпиталей, какъ учрежденій прочныхъ, боле цнно и важно для воюющихъ,— этотъ доводъ теряетъ свою силу, если вспомнить, что учрежденія ‘Краснаго Креста’ равно открыты для воюющихъ во время войны и призваны оказывать помощь везд, когда они только въ состояніи это сдлать.
Необходимо установить юридическую санкцію взысканій за нарушеніе конвенціи. Эта санкція, по существу дла, двоякая: уголовные законы отдльныхъ государствъ призваны, прежде всего, оберегать ея постановленія отъ чызъ бы то ни было посягательствъ. Затмъ нейтральнымъ правительствамъ или обществамъ (лучше всего делегатамъ международнаго комитета въ Женев) слдовало бы поручить надзоръ за соблюденіемъ конвенціи воюющими. По возможности слдуя за арміями, эти лица констатировали бы факты и ходатайствовали передъ властями государства,которому принадлежатъ нарушители, объ устраненіи всякихъ, ими удостовренныхъ нарушеній конвенціи. Въ случа отказа въ правосудіи уже со стороны виновнаго правительства или непрекращающихся о томъ пререканій, особая международная инстанція должна бы разсматривать и ршать эти споры. Въ качеств такой инстанціи Муанье рекомендовалъ прежде международный третейскій судъ. Поздне онъ высказался за установленіе для этого нкоего суда чести (jury d’honneur). Первая мысль намъ кажется врне въ виду особенно того, что третейскимъ судамъ вообще слдовало бы предоставить разсмотрніе всхъ споровъ, возникающихъ изъ нарушенія нейтралитета и которые не удастся уладить дипломатіи.
Боле всего, въ видахъ практической дйствительности конвенціи, необходимо распространять знакомство съ нею во всхъ слояхъ населенія. Особенно каждый рядовой долженъ бы твердо ее знать, для чего носить съ собою по экземпляру ея, съ краткимъ общепонятнымъ толкованіемъ. Вообще эту же мру слдовало бы практиковать относительно обычаевъ и законовъ войны, изложенныхъ сообразно съ Брюсельскою деклараціей 1874 г. или съ указомъ правительствующаго сената отъ 12 мая 1877 г. {Документы эти, равно и об женевскія конвенціи 1864 и 68 г. (для морской война) напечатана бар. Таубе въ перевод его соч. Гефтера: ‘Европейское международное право’ (1880 г.)} Нормы военнаго права должны быть знакомы для солдатъ, но и для большинства мирнаго населенія, ибо он въ равной степени касаются правъ и обязанностей тхъ и другихъ.
Наконецъ, постановленія женевской конвенціи должны быть распространены и на морскія войны, въ дух договора 1868 г., не утвержденнаго правительствами Европы.
Таковы, въ немногихъ словахъ, главныя добавленія къ занимающему насъ акту. Конечно, и они не исчерпываютъ дла, но всякія законодательныя нормы, чтобы оставаться жизнеспособными, нуждаются въ своевременныхъ просмотрахъ и исправленіяхъ, согласно съ указаніями самой жизни, вчно измняющейся и нарождающей новыя потребности.
Мы хорошо понимаемъ, что добавленія, о которыхъ мы говоримъ, не Могутъ быть сдланы вс за одинъ разъ, ни выражены, быть можетъ, Въ какомъ-либо одномъ акт, но правительства, подписавшія женевскую конвенцію, приняли на себя какъ бы нравственную обязанность объ ея дальнйшемъ усовершенствованіи, въ дух ея основнаго принципа.
Женевская конвенція важна для насъ не только по своему содержанію, но и какъ первый опытъ кодификаціи военнаго права со стороны европейскихъ правительствъ. За нею, по почину русскаго правительства, послдовала въ 1868 г. Петербургская конференція о разрывныхъ пуляхъ, а въ 1874 г., также благодаря стараніямъ Россіи, конференція въ Брюссел, выработавшая извстную декларацію о законахъ и обычаяхъ войны {Почти всей Европы, за исключеніемъ Португаліи и славянскихъ земель.}. Къ сожалнію, послдняя не получила утвержденія правительствъ, но, отличаясь тщательною редакціей и благородными идеями, она не прошла безслдно. Начала, ею высказанныя, легли съ тхъ поръ въ основаніе научныхъ обработокъ права войны и воспроизводятся въ различныхъ позднйшихъ законодательныхъ актахъ и правительственныхъ распоряженіяхъ. Спеціально Россія подтвердила обязательность ихъ для своихъ войскъ въ вышеупомянутомъ указ сената 1877 г.
Мы полагаемъ, что пора было бы правительствамъ придать этой примчательной деклараціи окончательную и обязательную форму. Мотивы, побудившіе ихъ послать своихъ делегатовъ въ Брюссель, существуютъ у теперь въ полной сил. Они весьма хорошо резюмированы въ заключительномъ протокол самой брюссельской конференціи: ‘Еще въ 1868 г., по поводу Петербургской конвенціи, было единодушно высказано то мнніе, что развитіе цивилизаціи должно вліять, насколько возможно, на уменьшеніе бдствій, приносимыхъ войною, и что единственною законною ц лью государствъ во время войны можетъ бытъ стремленіе къ ослабленію непріятеля безъ причиненія ему ненужныхъ страданій. Конференція, проникнутая тою же идеей, пришла къ убжденію, что необходимо сдлать еще шагъ дале и попытаться боле точно опредлить обычаи и законы войны въ видахъ указанія, съ общаго согласія, извстныхъ предловъ, ограничивающихъ суровости войны. Подчиненная такимъ условіямъ, война повлечетъ за собою мене бдствій и предотвратитъ усиленіе жестокостей, порождаемыхъ отсутствіемъ твердыхъ правилъ, случайностями и страстями, которыя возбуждаются борьбой, указаннымъ же путемъ война можетъ успшне достичь своей конечной цли, т.-е. возстановленія между воюющими добрыхъ отношеній и мира боле прочнаго и продолжительнаго.
‘Конференція представляетъ на благоусмотрніе правительствъ свой трудъ, какъ добросовстное изслдованіе, могущее послужить къ развитію постановленій женевской конвенціи 1864 г. и Петербургской деклараціи 1868 г. Въ заключеніе она считаетъ нужнымъ высказать свое убжденіе, что, во всякомъ случа, ея пренія бросили свтъ на эти важные вопросы, разршеніе которыхъ, еслибъ оно состоялось посредствомъ общаго соглашенія, составило бы дйствительное преуспяніе для человчества’.
Нельзя допустить мысли, чтобы правительства тринадцати, государствъ {И эти документы напечатаны у бар. Таубе въ названномъ перевод.}, посылавшія своихъ уполномоченныхъ въ Брюссель, не были одушевлены искреннимъ и серьезныхъ желаніемъ совершить эту реформу военнаго права, неотложность которой они сами признали. Въ то время дло это встртило себ преграды частью въ его новизн и трудности, частью же въ политическомъ антагонизм между нкоторыми державами, обострившемся вслдствіе событій, которыя затмъ послдовали на Балканскомъ полуостров.
Нын эти препятствія въ значительной Части устранены: научная критика, съ одной стороны, успла разъяснить и сгладить многія воззрнія на права и обязанности воюющихъ, рзко между собою сталкивавшіяся въ Брюссел, съ другой стороны, вс правительства въ Европ, судя по ихъ оффиціальнымъ заявленіямъ, одушевлены горячею любовью къ миру и врою въ нкоторую его обезпеченность, ибо, повторяютъ они на вс лады, никто не помышляетъ о нападеніяхъ или завоеваніяхъ {Ср. объ этомъ заявленія, наприм., германскаго императора Вильгельма II при вступленіи его на престолъ, рчь Гобле 14 ноября 1888 г. во французской палат депутатовъ и вообще интересную статью Роленъ-Жекмена о политическомъ положеніи Европы въ 1888 г. (назв. Revue 1889 г., р. 77—103).}, а вс только и заботятся объ охран принадлежащихъ имъ правъ и интересовъ. Этой же высокой цли — поддержанію между народами согласія и права — содйствуетъ и кодификація международныхъ нормъ, относящихся до войны, — дло, могущее подвигаться впередъ только во время мира. Указанныя нами выше исправленія женевской конвенціи составляютъ только часть обширной программы этой кодификаціи и правительства, которыя принялись бы хотя за частичное ея выполненіе, тмъ боле всего почтили бы тотъ славный актъ, двадцатипятилтіе котораго празднуется въ ныншнемъ году.