Письма к Л. Я. Гуревич, Сергеев-Ценский Сергей Николаевич, Год: 1913 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 13 минут(ы)

С. Н. Сергеев-Ценский

Письма к Л. Я. Гуревич

Публикация З. И. Власовой

Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1975 год

Л., ‘Наука’, 1977

Дореволюционный период творчества С. Н. Сергеева-Ценского все более привлекает внимание исследователей.¹ Однако литературные взгляды писателя остаются малоизученными. Публикуемые письма к Л. Я. Гуревич помогают раскрытию литературной позиции писателя, отраженной также и в других его письмах.²

Любовь Яковлевна Гуревич (1866—1940) возглавляла в 1891—1898 гг. вместе с А. Л. Волынским (Флексером) журнал ‘Северный вестник’, в котором публиковались произведения старшего поколения символистов и статьи о ‘новых веяниях’ в искусстве и литературе. В дальнейшем Гуревич стала известным литературным и театральным критиком. Ее статьи печатались в ‘Мире божьем’, ‘Русской мысли’, ‘Образовании’, ‘Северных записках’, ‘Слове’, ‘Речи’ и других изданиях. Она выступала и как беллетрист (‘Седок’ и другие рассказы. СПб., 1904, ‘Плоскогорье’. Роман. СПб., 1897). Ранние произведения Ценского, испытавшие влияние модернизма и импрессионизма, были в поле зрения Л. Гуревич.

В 1910-е годы критики, в том числе и Гуревич, отметили начало перелома в творчестве Ценского. ‘Этот писатель за последние годы многое преодолел в себе, — писала Гуревич. — Он в значительной степени отделался от той истерической развинченности, которая отражалась и на языке его, загроможденном дикими, произвольными, иногда отвратительно безвкусными метафорами’, в произведениях последних лет, по ее мнению, ‘писательская душа его посветлела, муть как бы отстоялась’.³ В обзоре литературы за 1912 г. Гуревич, снова отметив рост ‘изобразительной стороны таланта’ и ‘незаурядное лирическое дарование’ Сергеева-Ценского, пришла к выводу, что ‘эволюция, проделанная писателем за эти годы, огромна и чрезвычайно поучительна’.⁴ Когда Ценский, живший в Алуште, приехал в конце 1912 г. в Петербург, Гуревич послала ему оттиск своей статьи и письмо. В это время вышел из печати сборник ее статей ‘Литература и эстетика’. Появление его отметили многие журналы, привлек он и внимание Ценского. Интерес автора книги к психологии художественного творчества, к эстетическим воззрениям начала века был вызван раздумьями о путях развития современных литературных направлений — реализма и символизма. А. Г. Горнфельд в рецензии на книгу с одобрением отметил ‘значительную эволюцию, проделанную бывшим редактором ‘Северного вестника’ за двадцать лет после выхода первого декадентского журнала’, и указал на серьезную работу ее над своими воззрениями.⁵Гуревич и теперь с сочувствием относилась к символистам, отмечая их заслуги в истории литературы нового времени, но вместе с тем уже критически говорила о символизме как направлении в целом.

Эстетическая позиция Гуревич была близка Ценскому, отстаивавшему в тот период свою писательскую независимость. Он отрицал воздействие на себя как литературных влияний, так и политических идей и партий.⁶В 1912 г., отвечая на анкету ‘Что такое красота в современной жизни’, Ценский заявил: ‘Я скажу, что ядро ее всецело базируется на искусстве’.⁷Однако теоретические заявления не всегда совпадали с художественной практикой писателя. Приверженность к концепции ‘чистого’ и ‘самодеятельного’ искусства, как и протест против общественного и ‘идеологического’ характера его (‘Если писатель действительно художник, то он пишет только для себя’⁸), все более вытеснялись в творчестве Ценского показом социальных процессов в народной жизни. В 1910-е годы появляются произведения, свидетельствующие о социальной чуткости художника (‘Движения’, ‘Печаль полей’, ‘Медвежонок’), хотя он продолжал отстаивать свои литературные воззрения. ‘Деятельная жизнь порой смущает писателя присутствующим в ней понятием ‘программы’, узкой цели’, — замечает В. А. Келдыш, анализируя этот период творческой деятельности Ценского.⁹

Противоречивость литературной позиции писателя — свидетельство трудного процесса становления его как художника-реалиста. В письмах к Л. Гуревич он отстаивает право писателя на поиски собственного пути и сохранение творческой индивидуальности. Ценский отметил цельность позиции автора ‘Литературы и эстетики’, но тут же возразил против ее стремления выявить общие художественные каноны. Он приходит к мысли, что у каждого большого художника ‘был свой канон’, что старые эстетические принципы становятся тесными для выполнения новых задач, которые ставит перед писателем его эпоха.

Письма к Л. Гуревич отражают также отношение Ценского к критике. Несогласие с трактовкой его произведений, жалобы на односторонность критических оценок встречаются и в других высказываниях писателя. Так, в 1913 г. он пишет В. С. Миролюбову: ‘Не везет страшно. Вот я выпустил уже шесть томов, а ко мне все еще относятся с иронической улыбкой’.¹⁰В 1914 г., обращаясь к В. П. Кранихфельду с просьбой прислать оттиск его статьи ‘Поэт красочных пятен. С. Н. Сергеев-Ценский’,¹¹ Ценский писал: ‘Ваша статья была и есть дорога мне <.. .> она первая статья обо мне, более-менее обстоятельная и сочувственная, и я Вам за нее вообще благодарен’.¹² Позднее в письме к М. Горькому Ценский говорил, что критика мешала ему, хотя в свое время он весьма пристально следил за ней.¹³

Публикуемые письма хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР в фонде Л. Я. Гуревич (ф. 89, No 20081).

¹ См.: Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века. М., 1975, с. 156—162, Плукш П. С. Н. Сергеев-Ценский — писатель, человек. М., 1975, и др.

² См. письма Сергеева-Ценского к В. С. Миролюбову и Е. А. Колтоновской (Русская литература, 1971, No 1, с. 143—160) и письмо Ценского к Л. Андрееву (там же, 1976, No 1, с. 203—207).

³ Гуревич Л. Заметки о современной литературе. — Русская мысль, 1910, No 5, отд. II, с. 170.

⁴ Гуревич Л. Художественная литература. — Ежегодник газеты ‘Речь’ на 1912 год. СПб., 1913, с. 390.

⁵ Русское богатство, 1912, No 9, отд. III, с. 212—213.

⁶ См.: О ‘Береговом’. (Беседа с Ценским). — Лебедь, 1908, No 1, с. 32—34.

⁷ Черное и белое. Литературно-художественный журнал, 1912, No 2, с. 8.

⁸ Лебедь, 1908, No 1, с. 34.

⁹ Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века, с. 161.

¹⁰ Русская литература, 1971, No 1, с. 152.

¹¹ Современный мир, 1910, июль, с. 108—129.

¹² ИРЛИ, ф. 528, оп. 1, No 325.

¹³ Письмо Ценского к М. Горькому см. в кн.: Сергеев-Ценский С. Н. Повести и рассказы <...> Письма. Симферополь, 1963, с. 756.

1

Многоуважаемая Любовь Яковлевна.

Очень обрадовали меня присылкой оттиска. Содержательную (и очень удачно расположенную) статью Вашу в ‘Ежегоднике’ я читал несколько ранее и искренно благодарен Вам за внимание лестное.¹

Был бы рад познакомиться с Вами, но в Петербурге я пробуду, к сожалению, еще день-два, не больше, а потом поеду к себе на дачу в Алушту (Крым).

Насчет рассказа в ‘Русск<ую> Молву’ — право, не знаю, напишется ли маленький в скором времени.² Хочу поработать над большими вещами, с очень большим количеством действующих лиц (мерещится до трехсот человек на пространстве листов в шестьдесят). Печатать это придется кусками, но все-таки не меньше двух листов в куске, — не для газеты. Если в Крыму напишется что-нибудь маленькое, непременно пришлю Вам.

Может быть, у Вас найдется лишний экземпляр Вашей книги ‘Лит<ература> и эст<етика>‘? (мой крымский адрес просто: г. Алушта Тавр<ической> губ<ернии>), а я послал бы Вам в обмен VI-й том свой, который скоро выйдет в ‘Книгоиздат<ельстве> писателей’ (собрал разную мелочь в додачу к ‘Приставу Дерябину’ и ‘Медвежонку’).³

Всего Вам доброго!

С. Сергеев-Ценский.

Уезжая, подпишусь на ‘Р<усскую> Молву’ и буду читать в Крыму Ваши заметки.

С<анкт>-П<етербург>. 19 янв<аря 19> 13 г.

Отвечаю с запозданием не по своей вине: письмо и оттиск посланы были по старому адресу на Васильевский, откуда я съехал с месяц назад.

¹ Речь идет об оттиске статьи Л. Гуревич ‘Художественная литература’ из ‘Ежегодника газеты ‘Речь’ на 1912 год’ (СПб., 1913), вышедшего в январе.

² ‘Русская молва’ (СПб., 1912—1913) — еженедельная газета, в которой Л. Гуревич вела литературно-театральный отдел.

³ Речь идет об издании: Сергеев-Ценский С. Н. Собр. соч., т. 6. М., ‘Кн-во писателей в Москве’, 1913. Повесть ‘Пристав Дерябин’ впервые напечатана в ‘Литературно-художественном альманахе изд-ва ‘Шиповник» (кн. 14, СПб., 1911), рассказ ‘Медвежонок’ — в ‘Сборнике первом’ ‘Издательского товарищества писателей’ (СПб., 1912).

2

4 апр<еля 1913>.

Многоуважаемая Любовь Яковлевна.

Большое спасибо за книгу.¹ Я прочитал ее всю и, если бы Вы позволили, по поводу ее мог бы написать Вам то, что передумалось (не по поводу мелочей, а по поводу Вашего канона искусства, ибо нет ничего интереснее для художника, как говорить об искусстве).

Очень жалею я, что письмо с предложением участвовать в пасхальном номере ‘Рус<ской> Молвы’ я получил очень поздно и к пасх<альному> номеру не могу успеть. Но, может быть, возможно будет поместить небольшой рассказ ‘Свадьба’ (или ‘Таинство брака’)² на Красную Горку?³ (Как раз это роковой день для многих и многих). В рассказике будет строк 500—600 — то есть ‘цена’ его равна 250—300 р<убля>м (мой обычный гонорар — 500 р. за лист, а в печ<атном> листе, как известно, тысяча строк газетных).

Если гонорар этот не слишком тяжел для ‘Р<усской> Молвы’, — то напишите, и я пришлю (предупреждаю, впрочем, что рассказик относится к категории бытовых и глубин, разрешающих бездн, ‘теней века сего’ в нем вообще нет).⁴

Буду ждать ответа. Всего доброго!

С истинным уважением

С. Сергеев-Ценский.

¹ Речь идет о книге Л. Гуревич ‘Литература и эстетика’ (М., 1912).

² Рассказ под названием ‘Таинство брака’ опубликован позднее в ‘Красной ниве’ (1926, No 12).

³ ‘Красная горка’ — народное название первого воскресенья после пасхи (называлось также ‘Фомино воскресенье’). В этот день было принято устраивать свадьбы.

⁴ Намек на роман Д. А. Абельдяева ‘Тень века сего. (Записки Абашева)’, напечатанный в ‘Русской мысли’ (1912, No 6—42).

3

1 мая <19>13 г. Алушта.

Многоуважаемая Любовь Яковлевна.

Ваше письмо пришло в мое отсутствие, — вот почему я отвечаю поздно. Признаюсь, тем, что Вы пишете о моем этом письме, Вы уж меня смутили. О, конечно, я Вам ничего нового не скажу и не хотел сказать. Ваша книга — очень цельная книга, — это первое впечатление.¹ Вы ее прочно сделали и вполне серьезно обосновали. Канон искусства для Вас был вполне ясен, когда Вы приступали к оценке того или иного явления. Такие статьи, как ‘От стиля к быту’ или ‘Заветы Толстого’, положительно великолепны.² И если я хотел что-то сказать, то имел в виду только этот Ваш канон. Мне, признаться, брюлловское ‘Чуть-чуть’ больше говорит, чем вся книга Толстого.³ ‘Чуть-чуть’ — это несравненно более вместительный канон, чем толстовский, сказать о ‘Семке’ и ‘Федьке’ то, что сказал Толстой,⁴ можно только из упрямого баловства, и что бы ни говорил Толстой о Ницше и Шекспире, первый отнюдь не ‘только ловкий немецкий фельетонист’, и второй… тоже достаточно талантлив,⁵ гораздо талантливее ‘крестьянина Семенова’⁶ и ‘поручика Куприна’.⁷

Вы пишете в письме о ‘камнях’, которые Вам встретились и которые Вы только обошли, а не взорвали.⁸

Ох, не прокрустово ли ложе каждый точный канон искусства, и что Вы будете делать с Достоевским, раз Вы идете от Толстого? А вот Достоевский умел восторгаться ‘Анной Карениной’ и писать ‘Братьев Карамазовых’…⁹ потому, должно быть, что Достоевский ‘искал’ восторга, т. е. был поэт¹⁰ (Толстой никогда не был поэтом, он ‘утвердил’ все, что хотел ‘преобразить’ Достоевский: брак, хозяйственность, евангелие, ‘портки’ и прочее). А Тургенев называл ‘Преступление и наказание’ — ‘холерными коликами’.¹¹ Должно быть, у каждого крупного художника свой канон, и то, что будет выведено за скобки, как коэффициент, окажется какою-нибудь нерастворимой штуковиной, отнюдь не служащей ответом на вопрос: что такое искусство? Я лично считаю, что художник должен о себе забыть, когда пишет, и, исходя из этого взгляда, когда я писал ‘Бабаева’, например, я о себе забыл, а помнил только то, что действует, и говорит, и жизнеощущает некий поручик Бабаев, истерического склада субъект.¹²Критика много смеялась над моей ‘истерической развинченностью’, — так я был понят. Когда же я написал ‘Медвежонка’, в котором действует здоровяк полк<овник> Алпатов, критика отметила, что я ‘отделался от истерической развинченности’.¹³Уверяю Вас, что если мне вздумается вывести снова больного субъекта, обо мне напишут, что я снова развинтился, а ведь вот поди же, ‘подавал надежды’! В чем же дело? Только в приеме, в претворении писательской личности не только в общие, но и в мельчайшие черты основного героя, не только говорить его языком и передать его мироощущения, но мироощущение его передать так, чтобы вас за него ругательски обругали, если он гадок, послали бы в лечебницу, если он болен, неумеренно расхвалили бы вдруг, если он ‘хорош’, сочли бы поляком или уроженцем юго-запада, если он — Антон Антонович из ‘Движений’,¹⁴сочли бы неисправимым ‘поэтом бесплодия’, если вы написали ‘Печаль полей’, ¹⁵ сочли бы поэтом плодовитости, если вы написали ‘Недра’,¹⁶ покосились бы на вас за ‘Пристава Дерябина’ (‘не нововременец ли?’¹⁷), признали бы вас эсером за ‘Сад’¹⁸… и так далее (я не о ‘себе’ говорю это, но беру ‘себя’ для примера не ‘достижения’, а ‘намерения достигнуть’).

Основной камень, который нужно взорвать критику, — это предвзятый взгляд на писателя русского как на проповедника по преимуществу.¹⁹ Конечно, к этому взгляду приучили классики сороковых и далее годов, ибо все они проповедовали, но теперь, когда у нас, слава богу, есть парламент,²⁰ нужно бы эмансипировать не только женщин, но и беллетристику, тоже ‘женщину слабую и беззащитную’. Я поясню это на примере. Вы в статье о ‘Деревне’ и ‘Движениях’ писали о ‘Движениях’, еще не зная конца, и спрашивали, почему повесть названа ‘Движения’.²¹ Вам казалось, что А<нтон> А<нтонович> говорит слишком много. Я же, когда писал, хотел речью А<нтона> А<нтоновича> передать ритм движения, а ‘двигались’ у меня (конечно, вместе с А<нтоном> А<нтоновичем>) три цвета: зеленый, голубой, желтый. (Желтый — беспокойный, солнечный — жизнь, зеленый — цвет елей и сосен, мертвых деревьев — смерть, голубой — цвет неба, рок, недреманное око судьбы). Так же точно во всех моих вещах есть те или иные побочные задачи, которые отмечают иногда только беллетристы, а критика, занятая уловлением интеллигентских идей, весьма по заслугам меня возненавидела. Но, скажите, пожалуйста, откуда у Толстого появилась вдруг в частном письме фраза: ‘белый запах цветущих горных лугов’ (из Вашей книги) ? ²² Ах, он, декадент несносный! А вот его профессора беллетристики Семка и Федька никак не могут различить синего от зеленого. Мне кажется, не нужно ограничивать художественные средства приемами классиков, и, думаю я, что то время, в которое мы с Вами живем, — довольно интересное время. Вопрос, который приходит в голову: был ли бы Достоевский Дост<оевским> и Толстой Толстым в наше время? Ответ, который напрашивается: ни в коем случае, теперь ни Толстым, ни Достоевским быть нельзя (а вот Пушкиным можно всегда²³).

Мне очень понравилось в Вашей книге то, что- она — ‘Литература и эстетика’. Но отчего у Вас нет ни одного чисто эстетического разбора? Как хорошо было бы, если бы Вы написали образцовый эстетический разбор какого-нибудь рассказа (из совр<еменных> авторов). [Напр<имер>, если бы Вы убедили меня, что Бунин действительно художник, а не любитель всяких ‘портков’, то есть что для него записная книжка не все, а что есть у него способность фильтровать свои записные книжки и соподчинять детали не только по наклону его личной антипатии или симпатии, но и по требованию художественного образа или идеи]. {Квадратные скобки принадлежат автору.}

Ну вот, я расплылся и ничего не сказал. Должно быть, в письме это трудно выразить. Всего Вам доброго!

Ваш С. Сергеев-Ценский.

PS. Вы нас с Бунин<ым> напрасно соединили: Бунин меня не выносит (считая ‘декадентом’), — да между нами и действительно нет ничего общего.²⁴

PPS. Два слова о Шмелеве.²⁵ Вы вместе с другими упрекнули его в ‘обзоре’ в многословии, в излишней детализации, тогда как это столь же присущая ему черта, как то, что он блондин.²⁶Отнимите у него эту черту, и не будет Шмелева. Вот, например, неудобство канона ‘краткости’. Не забывайте, что все со-врем<енные> значительные беллетристы пока еще молодежь. Мож<ет> б<ыть>, у каждого из них есть или будет свой канон.

¹ Ценский имеет в виду книгу Л. Гуревич ‘Литература и эстетика’.

² В статье Л. Гуревич ‘От быта к стилю’ (у Ценского ошибочно переставлены слова в названии) дана оценка литературных направлений начала XX в. В статье ‘Художественные заветы Толстого’ рассмотрены взгляды на художественное творчество и отношение Толстого к эстетическим критериям, которые он ставил в связь с нравственными принципами писателей.

³ В статье о Толстом Гуревич цитирует ‘тонкое и остроумное’ замечание К. Брюллова в разговоре с одним из учеников: ‘Искусство начинается там, где начинается чуть-чуть’ (Литература и эстетика, с. 207).

⁴ Семка и Федька — ученики Толстого из яснополянской школы (см. его статью ‘Кому у кого учиться писать: крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят’: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. VIII. М., 1936, с. 301).

⁵ Известны отрицательные высказывания Л. Толстого о творчестве Шекспира (статья ‘О Шекспире и драме’) и философии Ницше. Ценский, видимо, имеет в виду отзыв о Ницше в статье ‘Что такое религия и в чем сущность ее’: ‘Являются бессвязные, самым пошлым образом бьющие на эффект писания одержимого манией величия, бойкого, но ограниченного и ненормального немца. Писания эти ни по таланту, ни по основательности не имеют никакого права на внимание публики’ (Т о л-стойЛ. Н. Полн. собр. соч., т. 35, с. 184).

⁶ Семенов С. Т. (1868—1922) — крестьянин, писатель-самоучка, первый рассказ которого ‘Два брата’ напечатан по рекомендации Толстого издательством ‘Посредник’. Ценский имеет в виду предисловие Толстого к ‘Крестьянским рассказам’ Семенова (М., 1894), в котором подчеркиваются значительность содержания, простота формы и искренность тона.

⁷ Замечание о Куприне вызвано, по-видимому, известными Ценскому одобрительными отзывами Толстого о творчестве Куприна. Об этих отзывах говорится в письмах А. П. Чехова, П. А. Сергеенко, в дневниках А. Б. Гольденвейзера и С. П. Маковицкого. В журнале ‘Серый волк’ была помещена карикатура, изображавшая Толстого и Куприна в форме поручика, с подписью: ‘Нынешние писатели все что-то крутят. Один только офицер Куприн возьмет кусочек жизни и напишет…’ (1908, No 12). Об отношении Толстого к творчеству Куприна также см.: Опульская Л. Д. Толстой и русские писатели конца XIX—начала XX века. — Литературное наследство, т. 69, кн. 1. М., 1961, с. 116—119. Куприн — ‘первый живой и говорящий писатель’, увиденный Ценским. В 1906 г. он специально приехал в Алушту, чтобы пригласить Ценского напечатать свои произведения в журнале ‘Мир божий’. См.: Сергеев-Ценский С. Н. Собр. соч., т. 3, с. 565—567, 654—656).

⁸ В ответе Ценского и, видимо, в письме Л. Гуревич перефразировано популярное в те годы изречение Ницше: ‘Все пограничные камни сами взлетят на воздух…’ (Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. Пер. с нем. Ю. М. Антоновского. СПб., 1907, с. 211).

⁹ Достоевский в ‘Дневнике писателя за 1877 год’ (СПб., 1907, с. 229— 234) дал высокую оценку роману Толстого в главе »Анна Каренина’ как факт особого значения’. Сам он писал в то время ‘Братьев Карамазовых’ (роман опубликован в ‘Русском вестнике’ в 1879—1880 гг.).

¹⁰ Ценский высоко ценил творчество Достоевского. Е. Колтоновская отмечала влияние последнего на роман ‘Бабаев’ (Русская мысль, 1913, No 12, отд. II, с. 96).

¹¹ Тургенев писал И. Борисову 12 октября 1886 г.: ‘А ‘Преступление и наказание’ Достоевского я отказался читать: это что-то вроде продолжительной колики — в холерное время помилуй бог!’ (Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем. Письма, т. 6. М.—Л., 1963, с. 109).

¹² Роман ‘Бабаев’ вошел в 3-й том ‘Собрания сочинений’ С. Н. Ценского (СПб., ‘Шиповник’, 1910).

¹³ Цитата из статьи Л. Гуревич ‘Заметки о современной литературе’ (‘Без мерил’) (Русская мысль, 1910, No 5, отд. II, с. 146).

¹⁴ Повесть Ценского ‘Движения’ опубликована в ‘Современном мире’ (1910, No 1—3, 6).

¹⁵ Повесть ‘Печаль полей’ опубликована в ‘Литературно-художественном альманахе изд-ва ‘Шиповник» (кн. 9, СПб., 1909). ‘Поэтом бесплодия’ назвал Ценского К. И. Чуковский, см.: Чуковский К. И. Критические рассказы, кн. 1. СПб., 1911, с. 73—88.

¹⁶ Рассказ ‘Недра’ опубликован в ‘Северных записках’ (1913, No 1).

¹⁷ Т. е. не сотрудник ли реакционной газеты ‘Новое время’.

¹⁸ Повесть ‘Сад’ опубликована в ‘Вопросах жизни’ (1905, No 10, 11).

¹⁹ Позднее Ценский писал Горькому, что Толстой и Гоголь ‘раскололись на художников и проповедников’, и это он рассматривал ‘как печальнейший факт в истории русской литературы после насильственных смертей Пушкина и Лермонтова’ (Сергеев-Ценский С. Н. Собр. соч., т. 3, с. 584).

²⁰ Так Ценский иронически называет Государственную думу.

²¹ В статье Л. Гуревич ‘Без мерил’ дана критическая оценка ‘Деревни’ Бунина и повести Ценского ‘Движения’, последняя часть которой вышла в ‘Современном мире’ (1910, No 6) почти одновременно со статьей Гуревич.

²² В статье ‘Художественные заветы Толстого’ Л. Гуревич (Литература и эстетика, с. 179) привела цитату из ‘Путевых заметок по Швейцарии. Дневник 1857 года’: ‘Вдруг нас поразил необыкновенный, счастливый, белый весенний запах…’ (Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 5, с. 197).

²³ Пушкин с детских лет был любимым поэтом Ценского. Позднее Ценский много работал над воплощением отдельных периодов жизни Пушкина в своем художественном творчестве.

²⁴ Критические оценки Буниным произведений Ценского в печати нам неизвестны. 14 мая 1913 г. он писал М. Горькому: ‘На ‘Среде’ я два раза сделал скандал — изругал последними словами Серафимовича, начавшего писать Ю la Ценский что ли…’ (Горьковские чтения. 1958—1959. М., 1961, с. 72). Это, видимо, стало известно Ценскому.

²⁵ Шмелев И. С. (1873—1950) — автор ряда остросоциальных рассказов и повестей (‘Человек из ресторана’, ‘Распад’, ‘Гражданин Уклейкин’ и др.).

²⁶ В статье ‘Художественная литература’ Гуревич писала о Шмелеве: ‘У него есть тонкая наблюдательность и уменье изображать <.. .> Главным же его недостатком являются многословие и расплывчатость письма’ (Ежегодник газеты ‘Речь’ на 1912 год, с. 892).

4

Крым, г. Алушта. 26 декабря 1913.

Многоуважаемая Любовь Яковлевна.

Ваше милое письмо меня даже переконфузило! Что Вы не ответили мне весною, я понял так, что и отвечать-то не на что было: я не сказал Вам ничего такого, на что действительно можно бы было ответить, — просто не сказалось как-то, потому, должно быть, что предмет очень обширен. А что о деловой стороне Вашего тогдашнего письма я не упомянул, — это вполне понятно: я думал, что, указывая мне цифру гонорара — 300 р., Вы и сами заканчиваете на этом деловые разговоры. Гонорарный вопрос — дело очень щекотливое. Несомненно, раз писатель продает, вынужден продавать, никак не может не продавать того, что напишет, — он уже ремесленник цеха писателей, но писать ‘много и хорошо’ — задача невыполнимая для того, кто хочет остаться хоть чуть самостоятельным в темах и способе обработки тем. Значит, приходится писать немного, а это в свою очередь значит, что получать за написанное нужно столько, чтобы хватило хоть ‘на холст и краски’, говоря языком художников.

Спасибо за хлопоты, если можно назвать хлопотами переговоры со Струве.¹ Но то, что ‘Накл<онная> Елена’ делится на три книжки, — не в пользу этого рассказа: хоть бы уж на две.² Здесь экономические соображения пересилили эстетические.

Вы пишете о Бутягиной, но я ведь не прочитаю ее вещи в 12-й книжке за неимением ‘Рус<ской> Мысли’.³ Может быть, возможно будет мне прислать эту книжку, тогда я разберусь в рассказе ‘Вечернее’ и Вам напишу.⁴

А что касается молодых сил, то, право, не знаю: я очень уж далеко стою от всякой молодежи и от людей прочих возрастов. В ‘Заветах’ помню некоего Замятина, но по одной его вещи не берусь судить, станет ли он писателем.⁵

Так как письмо мое придет к Вам почти под Новый год, то — с Новым годом! Желаю всяких сил и здоровья.

Душевно Ваш С. Сергеев-Ценский.

¹ Струве П. Б. (1870—1944) — участник сб. ‘Вехи’, с 1910 г. редактировал журнал ‘Русская мысль’.

² Повесть ‘Наклонная Елена’ опубликована в ‘Русской мысли’ (1914, No 1-3).

³ Повесть А. М. Бутягиной ‘Вечернее’ опубликована в ‘Русской мысли’ (1913, No 12).

⁴ С 1913 г. Л. Гуревич вела литературный отдел в журнале ‘Русская мысль’, ранее она выступала в нем как критик.

⁶ Повесть Е. И. Замятина ‘Уездное’ напечатана в ‘Заветах’ (1913, No 5).

С. Н. Сергеев-Ценский

Письма к Л. Я. Гуревич

1

2

3

4

Читайте также: