Петербургский Фигаро, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 35 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

H. А. Лейкинъ.

ШУТОЧНЫЯ СЦЕНЫ.
(Изданіе второе, дополненное).

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія (бывшая) А. М. Кетамина, у Обуховскаго моста, д. No 93.
1880.

ПЕТЕРБУРГСКІЙ ФИГАРО.

ШУТОЧНЫЯ СЦЕНЫ СЪ КУПЛЕТАМИ *)
ВЪ ТРЕХЪ ДЙСТВІЯХЪ.

Куплеты для этой пьесы были на писаны покойнымъ Г. Н. Жулевымъ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Савелій Ивановичъ Птицынъ, содержатель парикмахерской въ какомъ-то переулк, вдовый старикъ.

Лиза, дочь его, молодая двушка.

Власъ, молодой парень. Иванъ, пожилой человкъ. подмастерья Птицина.

Киндюшка, мальчикъ въ парикмахерской.

Трифонъ Маркелычъ Подстегинъ, мелочной лавочникъ.,

Захаръ Гаврилычъ Ледоколовъ, отставной чиновникъ, мужчина въ лтахъ.

Данило Кузьмичъ, богатый крестьянинъ, содержатель постоялаго двора и трактира въ деревн.

Василиса, дочь его.

Панкратьевна, тетка Власа, нкогда жила въ услуженіи въ Петербург.

Антонъ Макаровъ, торговецъ пріхавшій изъ узднаго города съ возомъ краснаго товару на ярмарку.

Даша, Алена, подруги Василисы.

Петръ, молодой парень.

Почетный гость.

Гость во фрак.

Офиціантъ.

Музыкантъ

Парни, двушки и дти.

Дйствія происходятъ: 1-е и 3-е въ Петербург, 2-е въ деревн.

Дйствіе первое.

ВЪ ПАРИКМАХЕРСКОЙ.

Театръ представляетъ небогатую парикмахерскую. На право стеклянная входная дверь съ колокольчикомъ, и окно на половину завшанное кисеею, прямо дверь въ комнату хозяина, на лво два зеркала съ креслами и столами, уставленными парикмахерскими принадлежностями. На стн картины, часы съ кукушкой и промысловое свидтельство въ рамк. Въ углу деревянные болваны съ надтыми на нихъ париками. При поднятіи занавса Иванъ завиваетъ парикъ на болван, Киндюшка расчесываетъ косу.

ЯВЛЕНІЕ I.

Иванъ, Киндюшка и потомъ Подстегинъ.

Иванъ (завивая парикъ).

Вотъ теб! Чуть даже буклю не отдалилъ. Теперь совсмъ баранъ бараномъ будетъ! И что это за глупость парики носить? Я такъ бы радъ былъ, коли ежели облыслъ, по крайности въ баню ходить не надо и голова чиста. А то вонъ какая копна! Помадиться бы надо, да хозяинъ жалуется, что много помады идетъ. (Ерошитъ свои волоса). А стричься лнь, да и скучно. И по чужой-то голов ножницами щелкать, такъ индо одурь возметъ. Прошлый разъ вонъ одинъ баринъ пришелъ а-ла-рюсъ отстричься, а я его на-голо обкорналъ. Еще въ претензію вломился! Гд тутъ нашему брату разбирать: кому а-ла-рюсъ, кому подъ гребенку. Сейчасъ спутаешься. (Глядитъ въ входную дверь). Ну, кого-то опять чортъ несетъ! Покою нтъ. (Входитъ Подстегинъ, Онъ подъ хмлькомъ, одтъ въ франтоватый длиннополый сертукъ. Сапоги бутылками и жилетка бархатная травками. Мальчикъ снимаетъ съ него пальто).

ПОДСТЕГИНЪ.

Кто здсь главный-то мастеръ? Мн-бы маленько вихры подвить.

ИВАНЪ.

Можно. Садитесь.

ПОДСТЕГИНЪ (подбочениваясь и не смотря на Ивана).

Да ты съумешь-ли? Ты что-то и на цирюльника-то не похожъ. Совсмъ портняжное лицо!

ИВАНЪ.

Не безпокойся, ты еще подъ столъ пшкомъ бгалъ, а уже я генераловъ брилъ и стригъ.

ПОДСТЕГИНЪ (садится въ кресло).

Ну, ну, накаливай. Подбрить не надо?

ИВАНЪ.

Можно и побрить. (Хочетъ ему стричь бороду).

ПОДСТЕГИНЪ.

Ты это что-же?

ИВАНЪ.

Бороду брить велли, такъ вотъ спервоначалу подстричь ее хочу.

ПОДСТЕГИНЪ.

Да у тебя понятіе-то съ измалтства отшибло, что-ли? Я говорю на счетъ подбритія затылка, а ты бороду… Я теб за бороду-то такой карусель учиню, что чихать начнешь, даромъ, что ты косматый!

ИВАНЪ.

Затылка? Да куда вамъ борода-то? Вдь борода хороша у кого настоящая, а это нешто борода? Просто окомелокъ. Смахнулъ ее, да и шабашъ!

ПОДСТЕГИНЪ.

Нтъ, ужъ ты это лучше себ голову обрй! Вотъ что. Зови настоящаго цирюльника! Гд онъ? Тутъ у васъ молодой былъ. Власомъ прозывался.

ИВАНЪ (Киндюшк).

Что-же, зови! (Отходитъ отъ Подстегина).

КИНДЮШКА (кричитъ).

Въ залъ! (Входитъ Власъ изъ среднихъ дверей).

ЯВЛЕНІЕ II.

Тже и Власъ.

ВЛАСЪ.

А! Трифону Меркелычу почтете! Подвить прикажете?

ПОДСТЕГИНЪ.

Да, маленко по модному. А то вотъ этотъ, блаженный, чуть было бороду у меня не окорналъ. Да еще свои прокламаціи въ разсужденіе вводитъ.

ВЛАСЪ.

Это онъ у насъ отъ мрачности, ну и на ухо тугъ. Тоже на счетъ виннаго малодушества любитъ. Мы его больше для пьявокъ держимъ. Тоже кому зубъ вырвать, кровь бросить. (Мальчику). Щипцы второй номеръ! Куда это собраться изволили?

ПОДСТЕГИНЪ.

На сговоръ, братецъ. Табачникъ тутъ у насъ одинъ женится. Невста ничего, только на счетъ приданаго жидко: рогатаго скота птухъ да курица и мдной посуды солдатская пуговица.

ВЛАСЪ.

Что-же вы сегодня: танцовальное обхожденіе производить будете? (Завиваетъ Подстегина).

ПОДСТЕГИНЪ.

Какое братецъ! И радъ бы душою, да все не могу научиться. Рублевъ пятнадцать учителю переплатилъ за кадриль, а дальше третьей фигуры нейдетъ, да и что ты хочешь! А ужъ что на вино денегъ вышло, такъ страсть! И хорошій учитель, кажись, а вотъ не можетъ обучить! Изъ актеровъ онъ. Чертей представляетъ. Придешь это къ нему, а онъ сейчасъ: ‘ну, говоритъ, господинъ купецъ, посылай за водкой да закуской, потому безъ веселья танцовать нельзя’. Какъ-же ты, говорю, у себя въ театр то танцуешь? ‘Тамъ, говоритъ, извстно, дло подневольное, иной разъ и плачешь да скачешь’. Пошлемъ. И начнетъ это онъ мн ноги выворачивать, ‘па’ по ихнему. Ну, просто еле стоять могу. Ты, говорю, меня поскорй кадрили-то обучи, такъ я теб четвертную отвалю… ‘Погоди, говоритъ, сразу нельзя’. И вдь дивное дло: ‘па’ протанцуемъ, а какъ начнемъ посл ‘па’ эту самую кадриль, смотришь къ третьей фигур либо я, либо онъ пьянъ. Цлый мсяцъ къ нему ходилъ. Бился, бился, такъ и бросилъ, потому ежели-бы еще нсколько дней, такъ до зелена змія-бы допился.

ВДАСЪ.

А вдь мудрости никакой… Даже вонъ собакъ обучаютъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

А ты умешь?

ВЛАСЪ.

Сколько угодно. Я даже и польку могу… Я самоучкой у Марцинкевича на балахъ учился, а то въ Елдорад.

ПОДСТЕГИНЪ.

Врешь? Неушто самоучкой?

ВЛАСЪ.

Сейчасъ на мст умереть. Изъ какихъ доходовъ намъ деньги-то учителю платить?

ПОДСТЕГИНЪ.

А ну-ко покажи, какъ ты это?

ВЛАСЪ.

Помилуйте, да здсь-то неловко.

ПОДСТЕГИНЪ.

Полно, никого нтъ. Сади! Двугривенный на чай дамъ…

ВЛАСЪ.

Нельзя-съ. Да къ тому-же и дамы нтъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

Жарь одинъ! Два двугривенныхъ жертвую! Я, братъ, сегодня загулялъ.

ВЛАСЪ.

Разв вотъ съ болваномъ. (Мальчику). Киндюшка! Станько у двери да по карауль, чтобъ хозяинъ не вошелъ. (Беретъ болванъ и длаетъ съ нимъ туръ польки. Во время танцевъ Иванъ плюетъ и уходитъ въ среднюю дверь).

ПОДСТЕГИНЪ.

Чудесно, чудесно! Только зачмъ-же ты ногой лягаешься?

ВЛАСЪ.

А это на военный манеръ, съ отлягиваньемъ. Чтобъ заднія пары не очень напирали. (Мальчику). Щипцы!

ПОДСТЕГИНЪ.

Женихъ! Совсмъ женихъ! Даже всякая образованная пойдетъ! Ну, а когда же твоя свадьба? Вдь ты хотлъ на хозяйской дочери жениться?

ВЛАСЪ.

Хотлъ-то, хотлъ, Трифонъ Маркелычъ, только теперь маленькая закавычка вышла. Не съ ея стороны,— она, всей душой и даже бисерный кошелекъ мн связала. Отецъ ея тоже согласенъ и отдаетъ за ней въ приданое вотъ эту парикмахерскую. Да что парикмахерская, Трифонъ Маркелычъ! Денегъ хочется, и денегъ-то у него нтъ. Это-то вотъ и есть заковычка. Поняли?

ПОДСТЕГИНЪ.

Еще-бы не понять, голова. Женитьба, само собой, дло торговое. Иному вдь всего одинъ разъ въ жизни придется жениться-то, такъ значитъ, надо не плошать и выискивать свою выгоду. Ужъ воли женитьбой капитала не пріобртешь, такъ посл надо только на себя надяться. Я вотъ три года невстъ смотрю, штукъ шестьдесятъ ихъ пересмотрлъ, и съ деньгами, а все кажется мало, потому положилъ себ за правило окромя тряпокъ, мебели и фортепьянъ меньше двадцати пяти тысячъ чистагану не брать. И найду, не будь я посл этого Подстегинъ, коли не найду! Всю Ямскую, всю Калашникову пристань на счетъ невстъ высмотрю, въ Коломню сунусь, всхъ свахъ на ноги подыму, а 25 тысячъ возьму!

ВЛАСЪ.

Эдакъ вотъ и я разсуждаю, такъ какъ же мн на хозяйской-то дочк жениться? Конечно, нравится она мн и очень нравится, двушка хорошая, скромная, хозяйка, я ее знаю съ малолтства, да чтожъ длать, когда за ней денегъ нтъ? Деньги великое дло! Къ тому же и соблазнъ у меня есть. Послушайте-ко какое письмо я получилъ изъ деревни отъ тетки. Каменнаго человка и того соблазнитъ. Прочесть, что-ли?

ПОДСТЕГИНЪ.

Читай, читай!

ВЛАСЪ (вынимаетъ изъ кармана письмо и читаетъ).

‘Коварный антригантъ вы и, можно сказать, даже мерзавецъ’. Ахъ, нтъ, это не то. Это тутъ отъ одной горничной. Маленькая непріятность вышла.

ПОДСТЕГИНЪ.

Ага! видно на цугундеръ тянетъ?

ВЛАСЪ (доставая второе письмо).

Вотъ оно (пробгаетъ). Тутъ разные поклоны и теткины благословенія… ‘Чалая корова пала… а Прохоръ все жену свою учитъ.’ Ну, это можно и въ сторону! Вотъ она гд настоящая-то суть. ‘И прізжай ты, нашъ племянникъ дорогой, къ намъ ныншнимъ лтомъ погостить, а также и кофейную мельницу привези, что общалъ, а я теб и невсту богатую нашла… Помнишь, Данилу Кузьмича, что у насъ постоялый дворъ и трактиръ держитъ, такъ его дочку. Это у насъ по селу первый богачъ. У него и покосы, и домъ полукаменный, а денегъ и куры не клюютъ. На Троицынъ день онъ былъ у меня и лъ аладьи и я говорила ему о теб и онъ помнитъ тебя, какъ ты къ намъ прізжалъ и дочку свою отдать за тебя не прочь. Только поторопись и прізжай къ Петрову дню, такъ какъ у насъ храмовой престолъ, а то купцы на ярмарку надутъ и тогда, чего добраго, онъ съ купцами по рукамъ ударитъ, потому дочка уже въ настоящей пор и ты своего счастія лишиться можешь. И привези ты ему какого ни на есть угощенія питерскаго да помодне, а мн капель отъ живота и мази камфарной. Прощай, мой дорогой. Остаюсь тетка твоя Агафья Панкратьева, а по безграмотству ея и, личной просьб письмо сіе писалъ и руку приложилъ отставной горнистъ Климентій Уваровъ и тоже поклонъ свой шлетъ’. Ну что, каково? Тутъ поневол призадумаешься!

ПОДСТЕГИНЪ.

Дура голова, тутъ и думать нечего, а просто позжай! Сегодня-же позжай! Петровъ день у насъ не за горами, а проклажаться будешь, тогда купцы изъ-подъ носу кусокъ утащатъ.

ВЛАСЪ.

Ну, а какъ-же съ здшней-то невстой?

ПОДСТЕГИНЪ.

Объяснись съ ней: дескать такъ, молъ, и такъ… Чего церемониться? Дло торговое. Тамъ деньги, а здсь ничего… Вдь вы не обручены?

ВЛАСЪ,

Не обручены-то, не обручены, а только все-таки кругомъ огласка, вс знаютъ. Мн стыдно будетъ ей и въ глаза-то глядть, а не токмо что говорить. Тоже, сами посудите, съ малолтства вмст росли.

ПОДСТЕГИНЪ.

Э, братъ, стыдъ не дымъ, глаза не стъ, а когда стыдъ-то раздавали такъ можетъ тебя и дома не было. Ну, вотъ получай на чай да за завивку, да и прощай! Полно, не тужи! Сади съ моей легкой руки, такъ человкомъ будешь! (раскланивается и уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ III-е.

ВЛАСЪ (одинъ).

Ахъ, и хороша хозяйская дочка да безприданница! А вдь тамъ 20 тысячъ. Вчера вотъ въ сумерки пришла она сюда: ужъ она щебетала щебетала! ‘Будущимъ лтомъ откроемъ, говоритъ, на Черной рчк временную парикмахерскую… и будетъ у насъ даровая дача. Станемъ ходить гулять по островамъ. Ты, говоритъ, обучишь меня шиньоны длать, парики, и буду я теб за подмастерья отвчать’. Теперь манишку мн полотняную въ подарокъ вышиваетъ… Да еще бы для меня-то не вышить!..

No 1.

Съ изумительнымъ талантомъ,

A la дьябль, a la англесъ,

Я хохлы взбиваю франтамъ

Разсупе-деликатесъ…

* * *

Заговариваю зубы —

И стригу до сей поры

То классическіе чубы,

То реальные вихры…

* * *

Остроумно и пріятно

Съ гостемъ я всегда шучу,

И въ добавокъ аккуратно

Въ цехъ вс подати плачу.

* * *

А вдь множество моншеровъ

Въ Петербург есть такихъ,

Что стригутъ акціонеровъ

И не платятъ цеховыхъ!

Эхъ, скверно! Какъ тутъ быть? Загадать разв на пальцахъ? (гадаетъ). Э, да что тутъ! И гадать не стоитъ! Тамъ двадцать тысячъ, а съ этими деньгами можно, и лежа на боку, быть сытымъ. Купить себ пятипроцентныхъ билетовъ и ждать выигрыша. А вдругъ 200,000 выиграешь? Вдь тогда можно себ такой домина съ зеркальными стеклами выстроить, что вс даже ахать начнутъ! Живыхъ львовъ на подъзд въ клткахъ поставлю, арапа въ лакеи возьму, французенку въ рыжемъ парик заведу, органъ съ барабанами у себ въ зал поставлю, сдлаюсь директоромъ какого нибудь банка, поступлю членомъ въ дтскій пріютъ, и буду каждый день по Невскому въ трехуголк да въ мундир на рысакахъ кататься. Ршено! ду въ деревню, сегодня-же ду и женюсь тамъ. А хозяйскую дочку по боку! Да вотъ, кажется, и она! Надо сейчасъ ей конецъ положить. Смлй, Власъ Михайлычъ! (Входитъ Лиза).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Власъ и Лиза.

ЛИЗА.

Власъ Михайлычъ, вы здсь?

ВЛАСЪ.

Былъ да весь вышелъ. Вдь видите, что здсь, такъ зачмъ же спрашивать!

ЛИЗА.

Я вамъ пришла новую шляпку показать, что мн сегодня тятенька купилъ. Это визитная, на другой день посл свадьбы визиты длать. Ну что, идетъ она ко мн, хороша?

ВЛАСЪ.

Ничего тутъ нтъ хорошаго! Треухъ какой-то и больше ничего! (Отворачивается отъ нея).

ЛИЗА.

Что съ вами? Ужь не случилось-ли чего, что вы такой скучный?

ВЛАСЪ.

Вашъ птухъ нашего кота забодалъ, такъ вотъ хоронить сбираюсь.

ЛИЗА.

Зачмъ вы такъ со мной разговариваете? Что это значитъ?

ВЛАСЪ.

Заяцъ скачетъ, и больше ничего, Лизавета Савельевна! (Про себя). Ревности припустить что ли? (Помолчавъ). Мн нужно съ вами конецъ положить. Позвольте узнать, къ какому это офицеру вы давеча въ окошко кланялись?

ЛИЗА.

Офицеру? И не думала! Вы сами знаете, что я цлый день просидла въ той комнат, а тамъ даже и окошко-то въ стну выходитъ.

ВЛАСЪ.

Нтъ-съ, кланялись и даже ручкой длали.

ЛИЗА.

Богъ съ вами Власъ Михайлычъ! И что это съ вами сдлалось? Прежде вы никогда меня не обижали. (Плачетъ).

ВЛАСЪ.

Мало того, что кланялись,— цдулку ему передали — вотъ что! Посл этого я долженъ вамъ сказать, что жениться я на васъ не могу, и чтобы разсять мои ревности, сегодня-же въ деревню ду. Извольте получить бисерный кошелекъ, что вы мн на память подарили. Мн не нужно сувенира отъ измнницы! Довольно! Тамъ и вашъ двугривенный лежитъ. Прощайте, коварная, и будьте счастливы съ другимъ! (хочетъ идти въ среднюю дверь и встрчается съ Птицынымъ).

ЯВЛЕНІЕ V-е.

Т же и Птицынъ.

ПТИЦЫНЪ (увидя плачущую Лизу).

Лиза, о чемъ это ты? Что за слезы! (Власу) Ты ее обидлъ что-ли?

ВЛАСЪ.

Не обидлъ-съ, а просто сказалъ, что жениться на нихъ не могу.

ЛИЗА.

Нтъ, мало того: онъ говоритъ, что я офицеру какому-то въ окошко кланяюсь, ручкой ему длаю, письма передаю. Тятенька, видитъ Богъ, это напраслина!

ПТИЦЫНЪ.

Да какъ ты смлъ?

ВЛАСЪ.

А зачмъ отъ этого стараго чиновника Ледоколова, что къ намъ бриться каждый день ходитъ, конфеты принимаете? Мало того, даже ручку ему цловать даете. Это штуки съ вашей стороны! Ну и будьте съ нимъ счастливы!

ПТИЦЫНЪ.

Да что ты блены обълся, что-ли? Захаръ Гаврилычъ Ледоколовъ знаетъ ее съ дтства, даже на рукахъ няньчилъ…. Къ тому-же онъ пожилой человкъ. Нтъ, ты мн скажи, про какого ты офицера ей говорилъ?

ВЛАСЪ.

Знамо какіе офицеры бываютъ, съ саблями.

ПТИЦЫНЪ.

Ну, говори, какой это офицеръ? Говори, коли теб совсть не зазритъ. Говори, вдь ты двушку-то теперь оконфузилъ.

ВЛАСЪ (помолчавъ).

Виноватъ-съ, это я такъ. А только я на Лизавет Савельевн жениться не могу, потому она безприданница, а мн сватаютъ невсту съ приданымъ.

ПТИЦЫНЪ.

Какъ безприданница? А парикмахерское заведеніе, которое я за ней отдаю, а мебель, а зеркала, а полторы тысячи пьявокъ и вс инструменты для кровопусканія и выдергиванія зубовъ, а театральные парики, а салопъ лисій, что ей отъ покойницы матери остался?

ВЛАСЪ.

Что лисій салопъ! За него и пятидесяти рублей не дадутъ, а мн въ деревн сватаютъ невсту съ двадцатью тысячами чистогану. Я, Савелій Ивановичъ, сегодня и въ деревню ду…

ПТИЦЫНЪ.

Полно врать-то, кто за тебя за дурака дастъ 20 тысячъ!

ВЛАСЪ.

Анъ вотъ даютъ-же. Не безпокойтесь, въ деревн Питерскіе цнятся!

ПТИЦЫНЪ.

Да нтъ, этого быть не можетъ! Я тебя такъ не оставлю! Я всмъ сказалъ, что ты женишься на Лиз, огласка сдлана, наконецъ ты самъ про нее Богъ знаетъ что разглашаешь! Нтъ, такъ двушку конфузить нельзя! Что скажутъ наши сосди? Да въ одной мелочной лавочк сплетенъ не оберешься!

ЛИЗА.

Оставьте, папенька! Насильно милъ не будешь.

No 2.

ЛИЗА (плача).

За что, за что я такъ ужасно

Осрамлена на цлый вкъ!…

ПТИЦЫНЪ (мрачно).

О ты, что въ горести напрасно

На Бога ропщешь, человкъ!

ЛИЗА.

Коварный Власъ, о злой предатель,

Какимъ ты вышелъ наглецомъ!…

ПТИЦЫНЪ.

Что за коммисія, Создатель,

Быть взрослой дочери отцомъ!…

Нтъ, Лиза, такъ оставить нельзя! Подумаютъ Богъ знаетъ что! Кто тебя посл этого за себя возьметъ?

ЯВЛЕНІЕ VI-е.

Т же и Иванъ.

ИВАНЪ (показываясь въ дверяхъ).

Я возьму. Я, хозяинъ, весь вашъ и ихъ разговоръ за дверью слышалъ. Я возьму Лизавету Савельевну.

ВЛАСЪ.

Ты? Ахъ ты обезьяна арапская! Да твоей-ли рож!…

ИВАНЪ.

Ты чего же это ругаешься? Ты тоже не очень… Я вдь не хозяинъ, я такъ смажу, что у меня за версту отлетишь.

ВЛАСЪ.

А ну-ко, ткни!

ПТИЦЫНЪ.

Оставьте, оставьте, что вы! что за драка! (становится въ средину).

ИВАНЪ.

Коли самъ не берешь, такъ другимъ не мшай, а то какъ собака на сн: ни себ, ни людямъ. Да и чмъ я хуже его? Я даже еще лучше. По крайней мр я не вертопрахъ, а на настоящей точк. Я все фельдшерское дло знаю: я и кровь пустить, я и зубъ выдернуть, пьявки приставить, ну и по театральному длу. Савелій Иванычъ и Лизавета Савельевна, поршите вы меня…

ВЛАСЪ (хохочетъ).

Вотъ дуракъ-то! Вотъ насмшилъ-то! Ахъ ты богадльня! Да теб ли глухому тетереву жениться?

ПТИЦЫНЪ.

Нтъ, Иванъ, оставь ты это! Ты человкъ хорошій, но посуди самъ, какой ты женихъ? Ты вдь это такъ, съ горяча… Я это вижу. Вдь ты почти мн ровесникъ. Мы съ тобой теперь зазубренныя бритвы и больше ничего!

ВЛАСЪ.

Хуже! Зазубренную бритву отточить можно, а его и не отточишь.

ИВАНЪ.

Эхъ, видно не судьба! Пятьдесятъ лтъ на свт живу, первый разъ въ жизни ршился посвататься, и то не выгорло! (машетъ рукой и отходитъ).

ПТИЦЫНЪ.

Ахъ, грхъ какой! Ну, что ты тутъ будешь длать?

ЛИЗА.

Папенька успокойтесь (цлуетъ его). Ну, что же длать? Насильно милъ не будешь. Прощайте Власъ Михайлычъ, будьте счастливы! (У ходитъ въ среднюю дверь. Иванъ идетъ за ней).

ВЛАСЪ.

Прощайте, хозяинъ, теперь въ рынокъ за покупками, а тамъ и на машину. Впрочемъ, я сюда забгу! (уходитъ въ среднюю дверь).

ЯВЛЕНІЕ VII-е.

ПТИЦЫНЪ (одинъ).

Эхъ, сбили парня! Это врно! А хорошій парень, тихій, непьющій, а главное дло работящій! И ловкій по нашему длу: съ каждымъ постителемъ знаетъ какъ обойтись. А жаль, Лизанька, была бы съ нимъ счастлива! Денегъ хочетъ. Эхъ, какъ нынче эта корысть всхъ зала! И женихъ выгодный. Отъ военной повинности годами ушелъ, а это по ныншнему штука не послдняя. Эхъ, кабы да деньги! Дать бы ему сотъ пять въ руки, такъ онъ бы и о двадцати тысячной невст забылъ. Да гд возьмешь-то ихъ? Не по ныншнимъ дламъ и деньги-то имть. Вотъ прежде, въ старину особъ статья. Каждый брился, каждый завивался, а нынче вс бороды отростили, завивка изъ моды вышла. Прежде хоть на женскихъ локонахъ да на шиньонахъ брали, а нынче и шиньоны пошли блинъ блиномъ. Нацпила себ на затылокъ войлочную шишку, да такъ съ ней полгода и бгаетъ. А ужъ про фельдшерское ремесло и говорить нечего. Прежде бывало купцу скучно, или дома его разозлили — сейчасъ кровь жильную бросать. Разъ по десяти въ годъ иной бросалъ!… А теперь что? Кровь бросить хочется — сходи къ доктору, да возьми записку. Невста наровитъ у француза чесаться. Для дерганья зубовъ на каждомъ перекрестк завелись жиды-дантисты, да и т-то не дергаютъ, а только вставляютъ да чинятъ, потому у ныншней публики и зубовъ-то собственныхъ нтъ, а все вставные. Разв вотъ только театральные парики выгодны, потому актеровъ любителей этихъ расплодилось видимо невидимо. Да что любители! И такъ берутъ. У меня одинъ купецъ беретъ парики, чтобы людей пугать. Наднетъ парикъ комическій, вымажетъ рожу, да и подетъ по знакомымъ. Позвонится въ колокольчикъ, горничная отворитъ, а онъ на нее рычать… Та испугается, закричитъ, а ему и любо! Выпьетъ у знакомыхъ водки да и домой — жену да домашнихъ пугать. Хорошія деньги за парики платитъ. Только ужъ дайте ему и парикъ! Такой чудной, какихъ и на свт-то не бываетъ. (Входитъ Ледоколовъ съ коробкой. Онъ въ вицмундир и съ пряжкой за 25 лтъ).

ЯВЛЕНІЕ VIII-е.

Птицынъ и Ледоколовъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Савелію Ивановичу почтеніе! Какъ живете можете? (снимаетъ съ себя шинель). Одолжайтесь, одолжайтесь скорй, почтеннйшій (угощаетъ его табакомъ. Оба нюхаютъ). Самый свжій, только новую четверку откупорилъ. А вотъ и дочк вашей, наилюбезнйшей Лизавет Савельевн полфунтика конфектъ.

ПТИЦЫНЪ.

Напрасно вы ее такъ балуете, Захаръ Гаврилычъ! Ну, зачмъ изъяниться?

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Что за изъянъ! Сегодня пенсіонъ получалъ, ну и зашелъ и купилъ полфунтика. Вдь молоденькія-то любятъ полакомиться. Имъ сладкое также пріятно, какъ нашему брату нюхательное зеліе. Да гд же она? Или нтъ, лучше потомъ, а сначала побриться (садится). Ну, какъ дла? Гд у васъ Власъ-то?

ПТИЦЫНЪ.

Плохи дла, Захаръ Гаврилычъ, очень плохи, да и Власа нтъ. Отошелъ отъ меня и въ деревню сегодня детъ, такъ пошелъ теперь закупки закупать.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Какъ отказался? А невста-то, а Лизавета Савельевна? Вдь вы за него хотли свою дочку отдать?

ПТИЦЫНЪ.

Хотть-то хотлъ, да что-жъ длать-то, коли онъ самъ не хочетъ. ‘Не хочу, говоритъ, жениться на безприданниц’. Въ деревн ему какую-то богатую сватаютъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ (вскакивая).

Ахъ, онъ разбойникъ! Да какъ онъ сметъ отъ такого ангела отказываться? Да онъ мизинца своей невсты не стоитъ! Эдакое счастіе дураку привалило, а онъ на-поди! Давайте я на него отъ вашего имени къ мировому подамъ! По крайности протыри и убытки взыщемъ! Да нтъ этого мало! Я его въ тюрьму!

ПТИЦЫНЪ.

Эхъ, Захаръ Гаврилычъ! Насильно милъ не будешь. Богъ съ нимъ! Ему за это въ жизни заплатится. Садитесь-ко, лучше я васъ побрю.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Не могу, не могу! У меня и руки, и ноги дрожатъ и даже подбородокъ! Ахъ, онъ щелкоперъ! Ахъ, онъ бритвенная мазилка! Извините, Савелій Иванычъ, я и самъ не знаю, что говорю! Къ мировому! Къ мировому его!… У моей кумы такой-же былъ случай и она выиграла дло. По сил статьи 217… Нтъ, не 217. Ахъ, Боже мой, какъ она статья-то?

ПТИЦЫНЪ.

Богъ съ нимъ! Можетъ быть все это и въ лучшему для моей Лизаньки.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ахъ, какъ она статья-то? Эка память! 276-я? Нтъ, не 276… Впрочемъ, у кумы совсмъ другое дло. Тамъ женихъ взялъ шинель съ воротникомъ нмецкаго бобра и заложилъ ее, а также выманилъ серебряные часы и самоваръ подъ видомъ якобы отдачи въ починку.

ПТИЦЫНЪ.

Ну, вотъ видите-ли!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Кром того, привелъ въ гости пріятелей, а т дв серебряныя ложки украли.

ПТИЦЫНЪ.

А ужъ это и совсмъ не похоже на наше дло.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Знаешь что, Савелій Иванычъ, оно можетъ быть и дйствительно къ лучшему, что Власъ-то отказался. Почемъ знать, можетъ быть и гораздо повыгодне для нея женихъ найдется. Не вертопрахъ какой нибудь, который мечется, какъ кошка угорлая, а человкъ степенный, солидный, украшенный регаліей за безпорочную службу и имющій даже нкоторый достатокъ (Охорашивается передъ зеркаломъ).

ПТИЦЫНЪ.

Нтъ, Захаръ Гаврилычъ, гд ужь намъ!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Охъ, не закаявайся! А что ежели я дйствительно знаю такого человка? Человкъ этотъ давно бы уже посватался, но все боялся отказа. Сядемъ, Савелій Иванычъ, и поговоримъ толкомъ.

ПТИЦЫНЪ.

Отчего не ссть? Ссть можно (садятся).

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Савелій Иванычъ, ты меня знаешь уже боле десяти лтъ. Скажи мн прямо, безъ обиняковъ, отдалъ бы ты за меня свою дочь?

ПТИЦЫНЪ.

То-есть вы это въ настоящее, или шутите? Вдь этимъ шутить грхъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Въ настоящее. Ну, слушай: теперь, когда Власъ отказался отъ твоей дочери, я прошу у тебя ея руки. Коли не противенъ, я весь тутъ… Ну, ршай! Надюсь, что я получше парикмахерскаго подмастерья.

ПТИЦЫНЪ.

Эхъ, Захаръ Гаврилычъ, такъ вы меня вдругъ озадачили, что я вамъ и сказать ничего не могу. Я-то бы и всей душой, да вдь это дло Лизанькино, нужно прежде у нея спросить.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ну, такъ спроси ея согласія.

ПТИЦЫНЪ.

Да сегодня-то неловко, она такъ опечалена, а вы повремените денекъ другой, я ее подготовлю, а потомъ и спрошу. Что же касается до меня самого, то я согласенъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ну, и благодарю. Помни, что у меня домикъ деревянненькій, пенсія и все домашнее обзаведеніе отъ первой жены. А ей, въ вид свадебнаго подарка, подарю два пятипроцентныхъ билета съ выигрышами (въ среднихъ дверяхъ показывается Власъ, одтый по дорожному. Киндюшка несетъ за нимъ два мшка).

ЯВЛЕНІЕ ІХ-е.

Птицынъ, Ледоколовъ и Власъ.

ВЛАСЪ.

Прощайте, Савелій Ивановичъ! Съ Лизаветой Савельевной я уже простился и сейчасъ ду! Всего искупилъ (увидя Ледоколова). А! Захаръ Гаврилычъ, и вы здсь? Здравствуйте и прощайте!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Не подступайся ко мн, коварный сребролюбецъ!

ВЛАСЪ.

А съ вами, хозяинъ, позвольте ужь какъ слдуетъ — поцловаться.

ПТИЦЫНЪ.

Откуда эту шляпу досталъ?

ВЛАСЪ.

Эту? Я купилъ.

ПТИЦЫНЪ.

Что-жъ, прощай! Дай Богъ теб счастливо! (цлуются).

ВЛАСЪ.

Ну-съ, теперь въ деревню, у сиволапаго мужика денежки загребать. Ужь и зададимъ-же мы тамъ шику съ перцемъ!

No 3.

Безприданница невста,

Не имя тысячъ ста,

Тоже, что женихъ безъ мста,

Что сорока безъ хвоста!

Откровенно объявляю-съ,

Что я врагъ такихъ невстъ,

И въ пустыню удаляюсь

Отъ прекрасныхъ этихъ мстъ.

ЗАНАВСЪ.

Дйствіе второе.

ВЪ ДЕРЕВН.

Театръ представляетъ сельскую улицу. Направо около избы наложены бревна для постройки новаго сруба, налво деревянный домъ съ крыльцомъ, надъ крыльцомъ вывска: ‘Трактиръ свиданіе друзей’. Вечеретъ. При поднятіи занавса двушки и парни играютъ въ горлки. Двушки, кто въ сарафанахъ, кто въ ситцевыхъ и шерстяныхъ платьяхъ. Вдали мальчишки играютъ въ бабки.

ЯВЛЕНІЕ 1-е.

Василиса, Антонъ, Даша, Алена, Петръ, парни, двушки и дти.

ДАША.

Гори, гори ясно, чтобы не погасло, взглянь на небо,— птичка летитъ! (задняя пара, состоящая изъ Василисы и Антона бжитъ, Алена, которая горела, ихъ догоняетъ и ловитъ Василису).

АЛЕНА.

Ну, наконецъ-то и ты попалась! Теб, Василиса, горть, становись!

ВАСИЛИСА.

Охъ, устала, двушки! Довольно! И то вс ноги обтрепали. Сядемте лучше на бревна.

ДВУШКИ.

Конечно, сядемте, что зря-то бгать! (садятся на бревна).

АНТОНЪ (наигрывая на гармоніи, поетъ).

Куманечекъ, побывай у меня,

Душа-радость побывай у меня,

Побывай, бывай, бывай у меня… (2).

Я-бы радъ побывать у тебя

У тебя-ли, кума, улица грязна,

Ахъ грязна, грязна, грязна, грязна, грязна.

Ребята! Чего зваете! Давайте изъ женскаго сословія масло жать! (парни садятся по концамъ бревенъ и тснятъ двушекъ, т визжатъ и хохочутъ).

ВАСИЛИСА.

Что это за безобразіи! Ужъ коли пришли на гулянье, такъ играйте путемъ!

АНТОНЪ.

Разсердилась! (подходитъ къ Василис). Василиса Даниловна, удостойте взглядомъ, подарите улыбкой!… О, прежестокая! и не смотритъ… Василиса Даниловна, позвольте къ вамъ подслужиться двумя фунтиками пряничковъ! Подлитесь съ двушками, (достаетъ изъ кармановъ и подаетъ ей два тюрика. Василиса беретъ). Ну, дло на миръ пошло, а то у меня гршнаго сердце дрожало точно овечій хвостъ!

ДАША.

Что же нашъ прізжій, питерскій, на гулянье нейдетъ?

АНТОНЪ.

Это цирульникъ-то? Онъ теперь у волостнаго писаря сидитъ. Надо полагать, отъ скуки кровь ему жильную бросаетъ.

ПЕТРЪ.

А хорошо, кабы онъ побольше ему крови-то выпустилъ, по крайности онъ бы поменьше надъ женой своей тиранствовалъ, а то у тетки Ульяны синяки съ лица не сходятъ.

ВАСИЛИСА.

Я давеча видла его, двушки. Чудной такой. Голова кудластая, а одежа куцая.

АНТОНЪ.

Это нарочно, чтобъ отъ долговъ бгать. Срамъ-пальто называется. Вотъ коли мы при своихъ капиталахъ, такъ въ длиннополой одеж ходимъ. Вонъ и денежки звнятъ (гремитъ мдными).

ВАСИЛИСА.

Сегодня тятеньку къ себ на пирогъ звалъ. Вдь онъ у тетки остановился. Ну, тятенька былъ. ‘Прихожу, говоритъ, а онъ себ калеными щипцами волосы ерошитъ’.

ДАША.

Зачмъ-же это?

АНТОНЪ.

Чтобъ кудласте быть, на это петербургская мода есть.

ДАША.

Что-жъ, хорошее угощеніе было?

ВАСИЛИСА.

Какое хорошее! Тятенька даже въ обиду вошелъ. Сначала былъ пирогъ, а потомъ вдругъ подаетъ какого-то большаго заморскаго рака и сталъ на немъ эту скорлупу молоткомъ разбивать. ‘Это, говоритъ, у насъ завсегда господа въ Питер дятъ, и стоитъ, говоритъ, этотъ ракъ десять рублей’. А тятенька смерть этихъ раковъ не любитъ! Ну и разсердился. ‘Это, говоритъ, его наврно по злоб на меня писарь подучилъ’. Патретъ мн свой прислалъ съ тятенькой и дв сахарныя конфеты съ розонами.

АНТОНЪ.

Вотъ какая ерыга! Ужъ не думаетъ ли онъ насчетъ сватовства? Мы тоже за эти фокусы бока-то отломаемъ! Срамъ-то пальто еще короче сдлаемъ.

ВАСИЛИСА.

Ахъ, двушки, вотъ онъ на помин-то легокъ. Идетъ, идетъ!

АНТОНЪ.

Туда-же съ зонтикомъ, на хорошую-то погоду глядя. Это, надо полагать, дли того, ‘дескать, знай нашихъ, у насъ тоже и зонтикъ есть’ (Легкая суматоха. Изъ-за кулисъ показывается Власъ. Одтъ онъ пестро и въ срой пуховой шляп. На носу пенсне. За нимъ слдуетъ Панкратьевна).

ЯВЛЕНІЕ ІІ-е.

Т же, Власъ и Панкратьевна.

ПАНКРАТЪЕВНА (отводя Власа на авансцену противъ двушекъ и парней, указываетъ на Василису).

Вотъ эта-то Василиса, Данилы Кузьмина дочка и есть. Ты ужъ смотри развернись во всю! Да смотри говори всмъ, что ты не подмастерье, а самъ хозяинъ. Я такъ и старику сказывала.

ВЛАСЪ.

Ну, вотъ еще! Учи тутъ!

ПАНКРАТЬЕВНА.

Вонъ это, что съ Василисой-то рядомъ сидитъ — Антонъ Макарычъ, купеческій сынъ. Три мельницы у насъ на рк снимаетъ.

ВЛАСЪ.

Важное кушанье! Все-таки купецъ, а мы насчетъ обращенія завсегда выше его! Погоди, мы ему носъ-то утремъ! Мы этими купцами-то какъ въ Питер помыкаемъ? Приходитъ, напримръ, къ намъ въ заведеніе стричься: ‘мн, говоритъ, а ля рюссъ’, а ты возьмешь да на зло ему а лангле и выстрижешь, да еще на затылк проборную дорогу выведешь. А то такъ какую ни на есть плшину на темени выстрижешь: ‘дескать, на, щеголяй!’… Купецъ! Купцы намъ вовсе не страшны. Я разъ на одного сердитъ былъ, такъ здоровый зубъ ему вмсто больнаго выдернулъ.

ПАНКРАТЬЕВНА.

Ну, ладно. Такъ оставайся теперь, а я побгу къ старику, Данил Кузьмичу, да его умасливать начну. Только ужъ и ты меня, парень, своими милостями не забудь, когда я теб это дло обдлаю. Подари шубу бличью, шелкомъ крытую. Подаришь?

ВЛАСЪ.

Ну, вотъ еще! Есть о чемъ разговаривать! Изъ живыхъ блокъ сошью.

ПАНКРАТЬЕВНА.

Постой, я тебя къ компаніи подведу (беретъ его за руку) Двушки и парни! Это вотъ нашъ питерскій, примите его въ свою компанію.

ВЛАСЪ (вырывая у ней свою руку).

Тетенька, да что ты, въ ум-ли? Я и самъ могу. Что ты меня конфузишь! (раскланивается съ двушками).

ДВУШКИ.

Милости прошу къ нашему шалашу! Садитесь, такъ гость будете.

ВЛАСЪ.

Мерси. Ужъ и такъ все сидли, лучше постоимъ.

АНТОНЪ.

Наше вамъ-съ… Толстое почтеніе съ кисточкой, поклонъ съ наболдашничкомъ. Позвольте съ вами знакомство сдлать. (двушки смются).

ВЛАСЪ.

Можно (подаетъ ему, нехотя, два пальца).

АНТОНЪ.

На подножный кормъ пріхать изволили?

ВЛАСЪ.

Мы этихъ словъ не понимаемъ.

ПАНКРАТЬЕВНА.

Такъ я пойду, Власушка, прощай!

ВЛАСЪ.

Съ Богомъ.

ПАНКРАТЬЕВНА.

Я еще забгу сюда-то! А ужъ вы его парни не обижайте! (Власъ бросаетъ на нее строгій взглядъ). Ну, прощай, прощай!

ЯВЛЕНІЕ ІІІ-Е.

Т же, кром Панкратьевны.

АНТОНЪ.

Отъ заботъ разсяться сюда пріхали?

ВЛАСЪ.

Собственно для того, чтобы проминажъ на легкомъ воздух длать.

АНТОНЪ.

Да, конечно, это слдуетъ, потому у васъ дла все головныя. Вы вдь насчетъ ‘постричь, побрить, усъ поправить, молодцомъ во всю стать поставить?’

ВЛАСЪ.

Дураковъ стригу.

АНТОНЪ.

А сами-то поумнли? (двушки фыркаютъ).

ВЛАСЪ (обращаясь къ Василис).

Изволили мой сувениръ и призентъ получить? Насчетъ патрета и прочаго?…

ВАСИЛИСА.

Да, тятенька мн передалъ. Благодарю васъ.

ВЛАСЪ.

Помилуйте, это намъ наплевать. Я вамъ везъ даже стекляннаго лебедя съ духами, да на дорог разбилъ. Пятнадцать рублей стоитъ.

ВАСИЛИСА.

Зачмъ-же вы изъянились?

ВЛАСЪ.

Чтобы душистое къ душистому предоставить.

АНТОНЪ.

Охъ, какія телячьи нжности!

ВЛАСЪ.

А по вашему вмсто нжностей поругаться что-ль? Барышни, что-жъ вы не поете?

ДАША (подруг).

Смотри-ка, барышнями насъ величаетъ, сейчасъ видно питерскаго.

ВАСИЛИСА.

Мы ужъ пли и досыта наплись. Спойте теперь вы что нибудь.

АНТОНЪ.

Вотъ и чудесно! А я на гармоніи подъиграю.

ВЛАСЪ.

Нтъ, ужъ эту гармонію вы для себя приберегите, потому мы къ мужицкому струменту не привыкли.

АНТОНЪ.

А то къ какому же? Къ ножницамъ или къ бритв?

ВЛАСЪ.

Само собой фортепьяны, либо арфа… Мы даже и гитару пренебрегаемъ, потому мы въ Петербург все по клубамъ промежъ аристократовъ… Одинъ день въ Нмецкомъ, другой въ Приказчичьемъ….

ВАСИЛИСА.

Ужъ у насъ этихъ музыкъ нтъ. Коли такъ, разскажите что нибудь о своемъ жить-быть питерскомъ.

ВЛАСЪ.

Это можемъ, а для васъ даже съ превеликимъ удовольствіемъ всхъ своихъ чувствъ. Наше житье совсмъ аристократическое, лучше офицерскаго, и даже ужъ на что адвокаты форсятъ, а и ихъ житье супротивъ нашего не выстоитъ. Встанешь это часовъ въ десять и сейчасъ крикнешь: мальчикъ, огня и чаю! Ну, наднешь халатъ, пьешь чай и читаешь газеты, а молодцы у меня въ парикмахерской завиваютъ, брютъ, стригутъ, духи, помаду, мыло и галстуки продаютъ. Часовъ въ 12 выдешь это самъ такъ для виду въ парикмахерскую, выругаешь молодцовъ, побрешь или завьешь какого нибудь генерала, князя или графа. Ну, онъ сейчасъ это хозяину пятіалтынный, а мн 5 рублей на чай.

ВАСИЛИСА,

А вы разв не сами хозяева?

ВЛАСЪ.

Ну да, то-есть мн, хозяину, пятіалтынный и 5 руб. на чай. Меньше никогда не даютъ. Сейчасъ это насчетъ политичнаго разговору. ‘А что, Власъ Михайлычъ, какъ Наполеонъ нынче? А что тебя въ благородномъ собраніи не видать? Видлъ-ли ты, Власъ Михайлычъ, въ балаган французскую двицу съ бородой?’ Отвтишь имъ само собой учтивостью и подешь по Невскому на лихач кататься. Въ пять, въ шесть трактировъ задешь, гд водки выпьешь и мороженнымъ закусишь, гд огурецъ съшь и мараскиномъ запьешь, а вечеромъ въ клубъ или въ театръ Буффъ, возьмешь для компаніи француженку въ желтомъ парик…

ПЕТРЪ.

Зачмъ же теб француженка? Нешто ты по-французски умешь?

ВЛАСЪ.

А то какъ-же? Вс слова знаю: жоли, мерси, бонжуръ, требье, пардонъ, адье, гутъ моргенъ. У насъ безъ этого нельзя. Ну, возьмешь француженку въ желтомъ парик и подешь съ ней ужинать къ татарамъ.

ПЕТРЪ.

Какъ къ татарамъ?

ВЛАСЪ.

А такой у насъ татарскій трактиръ есть, самый модный и за все тамъ въ тридорога берутъ.

ПЕТРЪ.

Да вдь тамъ, пожалуй, кониной накормятъ?

ВЛАСЪ.

Еще хуже иногда, чмъ кониной, а только это въ самой мод. Талъ даже птичьи гнзда дятъ, устрицъ, черепахъ, лягушекъ.

ДВУШКИ.

Ахъ, гадость какая!

ВЛАСЪ.

Гадость не гадость, а коли хочешь жить по мод, такъ шь! У насъ иной и плачетъ да стъ. Ну потомъ домой, а на утро опять тоже самое. А купцовъ, мщанъ и простыхъ чиновниковъ такъ у насъ огуломъ чешутъ, машиной. Посадятъ человкъ десять подъ большую щетку, въ род валька, да и ну чесать. Только стонъ стоитъ да затылки трещатъ!

АНТОНЪ.

Ну, это ты врешь.

ВЛАСЪ.

Прізжай въ Петербургъ, такъ вычешу, что и своихъ не узнаешь!

ПЕТРЪ.

А правда, что у васъ по улицамъ желзная дорога бгаетъ?

ВЛАСЪ.

Что желзная дорога! Въ воздушныхъ шарахъ летаютъ.

ВАСИЛИСА.

Неужто и вы летали?

ВЛАСЪ.

Леталъ, семь разъ леталъ. Одинъ разъ съ Песковъ на Васильевскій островъ, а другой разъ въ Кронштадтъ. У насъ одинъ парикмахеръ кругомъ свта летть собирается.

ВАСИЛИСА.

Какіе вы безстрашные!

ВЛАСЪ.

Ничего-съ. Въ шар еще безопасне, чмъ на желзной дорог. Тамъ ежели лопнетъ шаръ, такъ ужъ совсмъ теб карачунъ, а желзная дорога такъ тебя обезножитъ, что на всю жизнь несчастнымъ сдлаетъ. Вдь шаръ это та-же машина и больше ничего. Надулъ его кислотой, завелъ машину и полетлъ! У насъ теперь на все машины: машины прядутъ и жнутъ,машины музыку играютъ, машинами воришки часы изъ кармана таскаютъ. Да что у насъ, въ Питер, одинъ казначей цлый сундукъ машиной отъ сорока тысячъ охолостилъ и на этой-же машин улетлъ въ городъ Америку! Ну, барышни, теперь я все кончилъ и чередъ за вами! Спойте что нибудь.

ВАСИЛИСА.

А вотъ мы сейчасъ хороводъ будемъ водить, такъ и споемъ. Давайте, двушки, хороводъ водить!

ДВУШКИ.

Давайте, давайте, что такъ зря-то сидть!

АНТОНЪ (играетъ на гармоніи, приплясываетъ и поетъ).

Ужъ, въ моей походной лавочк

Перстенечки есть, булавочки,

Много ситцу полосатаго

И помада есть Мусатова,

Для старухъ есть притиранія —

Приходи за ними ране!

* * *

Познакомившись съ Анфисами,

Въ долгъ даю товары съ крысами,

Познакомившись съ Татьянами —

Дамъ товару съ тараканами,

Я торговецъ добрый, ласковый —

Знай мн денежки вытаскивай!

ВАСИЛИСА.

Полно вамъ прибаутки-то заводить, становитесь въ хороводъ. Становитесь и вы, Власъ Михайлычъ!

ВЛАСЪ.

Нтъ, мы этимъ не занимаемся. Вотъ ежели-бы французскую кадриль, либо польку…

ДВУШКИ.

Ну, а этого мы неумемъ! Не взыщите! (Становятся въ хороводъ и поютъ: ‘Во пол березанька стояла’. Посл нсколькихъ куплетовъ ребятки перебгаютъ сцену и кричатъ: ‘Медвдя ведутъ, медвдя ведутъ!’ Двушки и парни бросаютъ хороводъ и бгутъ за ними. Власъ остается одинъ).

ЯВЛЕНІЕ IV-е.

ВЛАСЪ (одинъ).

Медвдя побжали смотрть! Эка невидаль! Вотъ необразованіе-то! А деревенская невста ничего, во вкус. Жаль только, что никакой полировки и образованія. Ну, да мы вышколимъ, дай только до ея денежекъ добраться. Отецъ-то ея только что-то очень сухъ ко мн. Я было звонить о себ давеча началъ, такъ онъ меня съ перваго же раза обрзалъ. Нтъ, это кремень и мужикъ съ разсудкомъ, этого на кривой не объдешь! Неужто дло не выгоритъ и тетка меня надула? Нтъ, шалишь! Кто петербургскаго цирульника надуетъ, тотъ трехъ дней не проживетъ. Главное дло — надо смле дйствовать. Да вонъ и старикъ идетъ. Что тутъ долго-то медлить! Брякну ему прямо зачмъ я пріхалъ, да и длу конецъ. (Изъ-за кулисъ показывается Данило Кузьминъ, онъ въ синемъ суконномъ кафтан, въ картуз и съ палкой).

ЯВЛЕНІЕ V-е.

Власъ и Данило Кузьмичъ.

ВЛАСЪ.

Данил Кузьмичу почтеніе! Куда это собраться изволилъ?

ДАНИЛО.

А вотъ тутъ по одному длу на мельницу сходить надо, да ребятъ кстати подрядить, Покосикъ тутъ у меня одинъ снятъ.

ВЛАСЪ.

Доброе дло, доброе дло! Богъ труды любитъ. А у меня, Данило Кузьмичъ, до тебя тоже одно дльцо есть. Коли досужно, такъ присядемъ, да поговоримъ.

ДАНИЛО.

Для дла всегда досужно, а вотъ для бездлья такъ ужъ не прогнвайся! Ну, какое же твое дло? Ужъ не цирульню ли у насъ въ сел собираешься открыть?

ВЛАСЪ (про себя).

Далась имъ эта цирульня! (вслухъ). Нтъ, зачмъ цирульню, у меня и въ Петербург дла такъ отлично идутъ, что собираюсь даже домишко свой строить, только вотъ прежде хочу жениться, чтобъ капиталъ къ капиталу привинтить. Тогда такой домина возведу, что вс петербургскіе домовладльцы отъ зависти расчихаются! А жильцамъ такъ вздохнуть не дамъ и каждый мсяцъ буду на квартиры надбавлять. Знаешь, Данило Кузьмичъ, зачмъ я сюда пріхалъ?

ДАНИЛО.

Почемъ-же мн знать-то! Говори, такъ узнаю.

ВЛАСЪ.

Неужто ты все еще не догадываешься? А еще хитрымъ и умнымъ мужикомъ считаешься!

ДАНИЛО.

Это точно, глупостей не надлаемъ, потому ужъ на свт пожили и тоже разные виды видали, а впрочемъ, пословица говорится: ‘На всякаго мудреца довольно простоты’.

ВЛАСЪ.

У тебя, Данило Кузьмичъ, ужъ дочка невста и даже въ настоящей пор.

ДАНИЛО.

Знаю, и даже ей жениха хорошаго пріискиваю.

ВЛАСЪ.

Ну и что же, есть на примт?

ДАНИЛО.

Есть. Какъ не быть!

ВЛАСЪ.

И нравится теб?

ДАНИЛО.

Нравится. Да позволь спросить, теб это зачмъ же знать-то?

ВЛАСЪ.

Э, да что тутъ огороды-то городить, да проселкомъ ходить! Слушай, Данило Кузьмичъ, вдь я пріхалъ жениться на твоей дочк, Василис Даниловн.

ДАНИЛО.

Не слыхалъ, не слыхалъ.

ВЛАСЪ.

Какъ не слыхалъ? Да разв тетка моя, Панкратьевна, ничего теб не говорила?

ДАНИЛО.

Говорить-то говорила, только мало-ли что баба болтаетъ! Неужто ей всему врить?

ВЛАСЪ.

Ну, такъ знай же, что это она говорила съ моего согласія и я согласенъ жениться… Теперь только условимся въ приданомъ. Сколько за ней даешь? Но предупреждаю, мало я не возьму. Да и къ чему теб скупиться? Ты мужикъ богатый, вдовый, дочка у тебя одна. Умрешь, такъ вдь все ей же останется.

ДАНИЛО.

Это точно, что ей. А то кому-же?

ВЛАСЪ.

Ну, вотъ видишь-ли. А вдь въ Питер не то, что здсь. Во-первыхъ, нужно лисій салопъ, во-вторыхъ салопъ бличій, три платья шелковыхъ, три шерстяныхъ, да три ситцевыхъ, блья по дв дюжины, ну, я согласенъ взять и по одной! Видишь, какой я уступчивый. Серебра столоваго по дюжин. Само собой голубой халатъ, золотую ермолку съ кисточкой, да денегъ тысячъ этакъ…

ДАНИЛО.

Позволь, позволь! Я не знаю къ чему теб роспись-то высчитывать? Мы еще въ самомъ главномъ не условились. Ты вотъ говоришь, что согласенъ жениться на Василисушк, но это еще вовсе ничего не составляетъ. Ты-то можетъ быть и согласенъ, да я-то не согласенъ отдать ее за тебя.

ВЛАСЪ.

Какъ! Что ты врешь?

ДАНИЛО.

Зачмъ намъ врать! Насъ къ этому никто не принуждаетъ. Нтъ, Власъ Михайлычъ, мы люди простые, такъ дочк моей надо жениха не модника питерскаго, а парня основательнаго, торговаго, купеческаго, который бы на моихъ глазахъ дло длалъ, и такого жениха я ей нашелъ.

ВЛАСЪ.

Такъ какъ же ты смлъ меня изъ Петербурга выписывать? Знаешь, что тамъ выходила за меня купеческая вдова съ каменнымъ домомъ и торговыми банями, и я черезъ это теперь богатой невсты лишился.

ДАНИЛО.

Полно врать! Кто тебя выписывалъ?

ВЛАСЪ.

Нтъ, стой! Я теб и письмо теткино покажу, гд она пишетъ, что ты не прочь выдать за меня свою дочку…

ДАНИЛО.

Мало-ли что баба мелетъ, а ты не врь! Языкъ-то вдь безъ костей (при послднихъ словахъ показывается Панкратьевна).

ЯВЛЕНІЕ VI.

Т же и Панкратьевна.

ПАНКРАТЬЕВНА (не разобравъ въ чемъ дло, говоритъ за одинъ духъ, скороговоркой).

Нтъ, Данило Кузьмичъ, онъ не мелетъ, а правду говоритъ, истинную правду. Всего у него вдоволь, дв палихмахтерскія, тридцать человкъ подмастерьевъ, шуба енотовая, шуба хорьковая, шуба барашковая, шесть паръ сапоговъ лаковыхъ, серебра одного полъ пуда, Божьяго милосердія видимо не видимо, а ужъ одежи и не оберешься! Штаны травкой, штаны въ клточку, штаны бланжевыя, штаны синія, и спинжаки, и сюртуки, и жилеты и, кром того, билеты такіе есть, на которые можно выиграть и двсти тысячъ, и домъ каменный. Это врно! Съ мста не сойти, врно! Коли съ собой Власушка, такъ покажи. Да ежели я вру, такъ пусть мн посл этого…

ДАНИЛО.

Ха, ха, ха! Постой, постой! Чего ты это тараторишь-то, не узнавши въ чемъ дло?

ПАНКРАТЬЕВНА.

Какъ чего? Ты не вришь его богачеству?

ДАНИЛО.

Врю, врю! Только пусть это при немъ и останется!

ВЛАСЪ.

Ну, тетенька, спасибо! Нечего сказать, удружила ты мн, сюда меня выписавши! Да я такого конфуза отродясь не видывалъ! Вдругъ образованный кавалеръ со всми своими благородными чувствами сватается къ деревенщин и хочетъ ее сдлать модною дамой, а ему отказываютъ! По настоящему на все на это мн плюнуть бы слдовало и хать въ заграничный Парижъ для разсянія, но я, Данило Кузьмичъ, не въ тебя. Я даю теб четверть часа одуматься. И такъ подумай на свобод, а я тмъ временемъ пойду въ трактиръ мараскиномъ прохладиться!… Тетенька переговори съ нимъ по настоящему! (Уходитъ въ трактиръ. Изъ трактира доносится чья-то псня и звуки органа).

ЯВЛЕНІЕ VII.

Данило Кузьмичъ и Панкратьевна

ДАНИЛО.

Баламута ты и больше ничего! А еще кума ты мн считаешься! Что ты тамъ ему въ письм наплела? Когда я за него Василису отдать общалъ? Нешто можно такъ за человка зря отдавать, не знавши, какой онъ такой, и есть-ли у него достатки? И вдь какой прыткій! Только пріхалъ и сейчасъ свататься! Да вдь такъ и лзетъ, такъ и заносится, словно царевичъ какой! Ужъ коли-бы и въ самомъ дл жениться задумалъ, такъ нужно-бы прежде сватовъ заслать…

ПАНКРАТЬЕВНА.

Что-жъ, Данило Кузьмичъ, мы это можемъ и даже завтра-же сдлаемъ.

ДАНИЛО.

Не требуется, у меня ужъ есть женихъ.

ПАНКРАТЬЕВНА.

Врно Антонъ Макаровъ?

ДАНИЛО.

Ну, ужъ это наше дло!

ПАНКРАТЬЕВНА.

Ахъ грхи какіе! Такъ какъ-же я теперь-то буду?..

ДАНИЛО.

Ты въ убытк не будешь, не бойся! Вдь теб только магарычъ съ него сорвать хотлось, такъ тебя-то мы удовлетворить сможемъ. Забги завтра ко мн: я теб покойницынъ лисій шугай подарю.

ПАНКРАТЬЕВНА.

Вотъ за это, кумъ, спасибо! (Цлуетъ его въ плечо). Да и въ самомъ дл, изъ чего я-то хлопочу? Что онъ мн? Двоюродный племянникъ и больше ничего. Хоть-бы рублишко когда изъ Питера выслалъ, а то и того нтъ! (Входитъ Василиса).

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Данило Кузьмичъ, Панкратьева и Василиса.

ВАСИЛИСА.

А я къ теб, тятенька! Ты дома ужинать-то сегодня будешь? Стряпуха спрашиваетъ, не пора-ли пирогъ въ печку сажать?

ДАНИЛО.

Дома, дома. Только куда торопиться съ пирогомъ, успется еще. А ты вотъ лучше сядь-ко со мной, а то смотри какъ убгалась!

ВАСИЛИСА (садится на бревна).

Мы, тятенька, медвдя ученаго смотрли, а Антонъ Макарычъ мн сахарное сердце подарилъ.

ДАНИЛО.

Погоди, скоро ми теб и всего Антона Макарыча, подаримъ. Хочешь?

ВАСИЛИСА.

Мн, тятенька, стыдно.

(Изъ дверей трактира показывается Власъ, замтно выпивши).

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тже и Власъ.

ВЛАСЪ (стоя на крыльц).

Ну, ужъ трактиръ, нечего сказать! Вдругъ бутербродовъ съ свжей икрой нтъ и по буфету тараканы ползаютъ! Какъ только пріду въ Питеръ, непремнно въ газетахъ пропечатаю! Ну, что, старикъ, надумался? (Увидя Василису). Ахъ, пардонъ! Еще разъ банжуръ съ почтеніемъ. Команъ ву порте ву на Васильевскомъ острову! При дочк-то можно объ этомъ дл говорить?

ДАНИЛО.

Еще бы не можно, воли это дло ее касающееся. Знаешь, что дочка, вотъ этотъ Питерскій модникъ къ теб сватается. Пошла бы ты за него?

ВАСИЛИСА.

Ахъ, что вы, тятенька, ни за что на свт!

ВЛАСЪ.

Необразованіе!

ДАНИЛО.

А коли необразованіе, такъ и отчаливай отъ насъ! Убирайся къ своимъ образованнымъ.

ВЛАСЪ.

Что?! Такъ ты и въ самомъ дл артачиться задумалъ? Нтъ, я такъ не оставлю! Коли выписалъ, я съ тебя потери и убытки взыщу! Да еще за оскорбленіе! Я тебя засужу! Въ тюрьм у меня сгніешь!

ДАНИЛО.

Нтъ, братъ, не засудишь!

ВЛАСЪ.

Анъ засужу! У меня самъ мировой судья пріятель. Еще передъ отъздомъ его брилъ.

ДАНИЛО.

Полно врать! Не собаку-ли брилъ-то вмсто мироваго! Глаза-то нальешь, такъ и не вдь что покажется!

ВЛАСЪ.

Что? Ахъ ты сиволдай необразованный! Да какъ ты смлъ? Да я сейчасъ протоколъ составлю! Сотскаго! Писаря сюда! Протоколъ! Протоколъ!

ДАНИЛО.

Эй, Власъ, не буянь. Вдь мн стоитъ только парней кликнуть, да одно слово сказать, такъ они то съ тобой сдлаютъ, что и своихъ узнавать перестанешь.

ВЛАСЪ.

Что мн твои парни? Сотскаго сюда! Писаря! Протоколъ! Оскорбленіе словомъ и дйствіемъ! Караулъ!

ПАНКРАТЬЕВНА.

Да уймись ты, Власушка!

ВЛАСЪ.

Брысь, обманщица! Подъ лавку! Караулъ! (На крикъ сходятся парни, двушки и ребятишки).

ЯВЛЕНІЕ X.

Вс дйствующія лица.

ГОЛОСЪ ПАРНЕЙ.

Кто здсь кричитъ? А, это Питерскій! Что это такое? Въ чемъ дло? Батюшки, да онъ пьянъ пьянешенекъ! (Окружаютъ его).

ВЛАСЪ.

Протоколъ! Протоколъ! Знать ничего не хочу!

АНТОНЪ.

Данило Кузьмичъ, чего это онъ разбунтовался?

ДАНИЛО.

Да вотъ! Вздумалъ свататься къ моей дочк, я ему отказалъ, а онъ и бунтуетъ.

АНТОНЪ.

Ахъ онъ брадобрей собачій! Да какъ ты смлъ?

ВЛАСЪ.

Ты тоже не очень напирай! Мы аршинниковъ-то на своемъ вку видали.

АНТОНЪ.

Ребята, проучимте-ко его хорошенько. Что онъ куражится?

ПАРНИ.

Проучимте! Для чего не, проучить. (Длаютъ къ нему движеніе).

ДАНИЛО.

Оставьте его молодцы! Пусть онъ насъ сначала позабавитъ, а потомъ и самъ угомонится.

ВЛАСЪ.

Молчать деревенщина!

No
ФИНАЛЪ ВТОРАГО ДЙСТВІЯ.
(Попури).
(На мотивъ: ‘Вотъ мчится тройка удалая’).

АНТОНЪ.

Власъ, у тебя потерянъ разумъ

И еле движется языкъ…

ВЛАСЪ (пьяня окончательно).

‘Ура, на трехъ ударимъ разомъ

Не даромъ-же трехгранный штыкъ’!

АНТОНЪ.

Эхъ, надо весть себя степенно,

А ты болтаешь, какъ шальной…

ВЛАСЪ.

‘Умолкни чернь не просвщенна

И презираемая мной! ‘

АНТОНЪ.

(На мотивъ: ‘Ты поди моя коровушка домой’).

Что шумишь-то, полосатый шелопай.

По чугунк въ Петербургъ отъ насъ ступай

Да и брй козлу тамъ бороду

Ни къ селу ты здсь, ни къ городу!

* * *

Такъ прощай, прощай, кургузая душа

За тебя никто не дастъ здсь ни гроша!..

Не товарищъ конный пшему,—

Узжай отсел къ лшему!..

ЗАНАВСЪ.

Дйствіе третье.

НА БАЛ У КУХМИСТЕРА.

Комната у кухмистера мелкой руки. На стн портреты и литографіи. Диванъ, нсколько стульевъ. На право накрытъ столъ съ закуской. Двери среднія отворены и въ нихъ слышна музыка, между которой рзко выдается труба. При поднятіи занавса офиціантъ прибираетъ закуску.

ЯВЛЕНІЕ I.

Офиціантъ и потомъ Иванъ.

ОФИЦІАНТЪ.

Ну, ужъ гости! Нечего сказать! Кто съ бугорковъ, кто съ горокъ! Сибирка да сюртукъ. Этакимъ гостямъ и служить-то непріятно! Нтъ, вотъ когда я служилъ у графини Караванской… (Входитъ Иванъ. Офиціантъ смотритъ на него презрительно).

ИВАНЪ.

Прически тоже у дамъ, надо полагать не парикмахеръ, а поваръ какой-нибудь чесалъ! Вмсто локонъ какіе-то лошадиные хвосты понавшаны!.. Тьфу! (Увидвъ закуску). А! Ужъ закуска накрыта! Значитъ можно и того… (Подходитъ къ столу. Офиціанту). Нацди-ко, землякъ, рюмочку бленькой…

ОФИЦІАНТЪ.

Нельзя-съ, дожидайтесь своего термину.

ИВАНЪ.

Какъ нельзя? Я такой же гость, какъ и вс.

ОФИЦІАНТЪ.

Знаю, а только обождать надо. Еще почетнаго гостя не подводили.

ИВАНЪ.

Что мн твой почетный гость! Я самъ у моего хозяина почетный подмастерье, всему длу воротила! Онъ за меня и дочку-то свою хотлъ отдать. (Хочетъ налить рюмку).

ОФИЦІАНТЪ.

Не трошь, теб говорятъ!

ИВАНЪ.

А погоди, вотъ я самому жениху, Захару Гаврилычу, нажалуюсь.

ОФИЦІАНТЪ.

Жалуйся, не больно-то испугались! Важное кушанье!

ИВАНЪ (помолчавъ).

Ну, такъ выпьемъ вмст! Теперь можно, никого нтъ.

ОФИЦІАНТЪ.

То-то, давно-бы такъ! Пожалуй выпьемъ! А только закуску не вороши, потому фасонъ у селедки испортишь. (Наливаетъ рюмки).

ИВАНЪ (пьетъ).

А селедкой-то закусить было-бы важно! Знаешь что? Вынемъ изъ середины по кусочку, а потомъ и сдвинемъ ее, будто цлая…

ОФИЦІАНТЪ.

Ну, ужъ что съ тобой длать? шь! (закусываютъ). Это у васъ женихъ-то? Изъ какихъ?

ИВАНЪ.

Изъ отставныхъ чиновниковъ. Въ Управ Благочинія служилъ, да вотъ на старости лтъ задумалъ жениться и чужой вкъ засть.

ОФИЦІАНТЪ.

Чинъ-то какой на немъ?

ИВАНЪ.

Не высокій. Не много побольше вахтера.

ОФИЦІАНТЪ.

А туда же сговоръ длаетъ! Когда свадьба-то?

ИВАНЪ.

Въ будущее воскресенье. Ну, спасибо! (Подаетъ ему руку). Пойду, посмотрю нельзя-ли въ картишки сыграть. (Идетъ).

ОФИЦІАНТЪ.

Слышите! Какъ васъ? А вы ужо лучше къ намъ на кухню приходите! Я тамъ приготовлю бутылочку померанцовой. Опять вмст выпьемъ!

ИВАНЪ.

Ладно, зайду! (Уходитъ въ боковую дверь. Изъ средней двери входятъ Птицынъ и Ледоколовъ).

ЯВЛЕНІЕ II.

Офиціантъ, Птицынъ и Ледоколовъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ну что, будущій тестюшка, какъ теб нравятся балъ? Видишь, ничего не жалю, угощеніе сдлалъ хорошее. А не дорого взялъ съ меня этотъ кухмистеръ, ей-ей, не дорого. Ты посуди: закуска, шоколадъ, чай, мороженое, сласти, ужинъ изъ трехъ блюдъ — за все по два рубля съ персоны! Ну помщеніе, музыка хорошая…

ПТИЦЫНЪ.

Спасибо, спасибо вамъ, Захаръ Гаврилычъ! Только главное, дочку-то мою берегите. Вдь она у меня балованная, вдь я съ ней и разставаться-то даже не хотлъ, въ домъ жениха взять думалъ. Да вотъ исторія съ Власомъ-то.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Полно, полно, Савелій Иванычъ! Да я на нее дышать буду! Пожилые-то женихи вдь всегда лучше… Молодой-то втренникъ кутить иногда убжитъ, а ужъ солидный-то человкъ всегда дома около жены сидитъ. Да… А откровенно теб сказать, не думалъ я ужъ боле на своемъ вку жениться. Да вотъ линія вышла. Даже дико какъ-то, ей-Богу!

ПТИЦЫНЪ.

Главное дло, любите ее, Захаръ Гаврилычъ, и не прекословьте ей. Вдь она хозяйка хорошая, она у меня всмъ домомъ заправляла. (Слезливо). А вотъ теперь остался я сиротой. Эхъ, Власъ, грхъ теб!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ну, полно! Не поминай объ этой безчувственной твари. Плюнь на него. А лучше вотъ выпьемъ! (Офиціанту). Эй, любезнйшій, готова закуска?

ОФИЦІАНТЪ.

Готова-то готова, только погодите, надо съ почетнаго гостя начинать. Пусть онъ прежде приступитъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Какъ ты смешь мн такъ говорить! Я самъ здсь хозяинъ, я и угощенье заказывалъ! Грубіянъ!

ОФИЦІАНТЪ.

Мн что, мн пожалуй… Только я васъ порядку учу. Сами же вы просили хозяина, чтобъ все было, какъ въ графскихъ домахъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Погруби еще у меня! Выпьемъ, Савелій Иванычъ, не бойся его! Выпьемъ по пріятельски.

ПТИЦЫНЪ.

Знаете что, Захаръ Гаврилычъ? Мн думается въ самомъ дл надо прежде съ полковника начать. Вдь ужъ это такъ везд длается. Ну и мы съ нимъ выпьемъ. (Изъ боковыхъ дверей выходитъ Подстегинъ. Офиціантъ уходитъ въ средніе двери).

ЯВЛЕНІЕ III.

Птицынъ, Ледоколовъ, Подстегинъ, а потомъ Почетный гость.

ПОДСТЕГИНЪ.

Ну, гости, нечего сказать! Сейчасъ какой-то лодырь проигралъ мн въ стуколку пять цлковыхъ, выскочилъ изъ за стола и по черной лстниц удралъ!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Почемъ играли-то?

ПОДСТЕГИНЪ.

Тридцать копекъ аршинъ.

ПТИЦЫНЪ.

Такъ пригласимъ полковника-то, вонъ Трифонъ Маркелычъ и приведетъ его.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Пожалуй!

ПТИЦЫНЪ.

Приведи-ко къ намъ сюда изъ зала полковника. Онъ тамъ у насъ въ углу посаженъ! Закусить его пригласи.

ПОДСТЕГИНЪ.

Это хижину-то убогу? Можно. (Уходитъ въ зало).

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Что это за купецъ?

ПТИЦЫНЪ.

Нашъ мелочной лавочникъ, мы у него товары забираемъ. Нельзя не пригласить. Тоже иногда и на книжку беремъ.

ПОДСТЕГИНЪ (вводитъ подъ руку древняго отставнаго полковника. Тотъ еле передвигаетъ ноги).

Тише, ваше-ство, не запнитесь!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Пожалуйте! Закусить съ нами не угодно-ли? (почетный гость шамкаетъ что-то губами). Вдь онъ ничего не слышитъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

Чуть было не умеръ въ дорог. Вотъ бы уха-то вышла. На сговор и вдругъ покойникъ! (Подводитъ его къ закуск).

ЛЕДОКОЛОВЪ.

А ты, купецъ, не смйся, а доживи-ко прежде до его лтъ-то. Онъ, можетъ статься, уже сорокъ годовъ въ отставк. Водочки что-ли? (Гость опятъ шамкаетъ).

ПТИЦЫНЪ.

Наливайте всмъ по водочк. Спервоначалу это лучше. (Пьютъ).

ПОДСТЕГИНЪ.

Чтожъ, и я съ вами рюмочку засобачу. Съ благимъ начинаніемъ! Дай Богъ доброму сговору быть. (Пьетъ). Эхъ-ма! Зажгло! Что-жъ, древность-то обратно въ архивъ представить прикажете?

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Да, да, отведи его, братецъ, обратно въ залу и посади на диванъ. Тамъ ему лучше.

ПОДСТЕГИНЪ (почетному гостю).

Пожалуйте, господинъ, алонъ марширъ! Вишь ты, песокъ сыплется, а туда же по гостямъ бродитъ! (беретъ его подъ руку и уводитъ).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Ледоколовъ, Птицынъ и Музыкантъ.

МУЗЫКАНТЪ.

Господинъ женихъ, прикажите въ оркестръ водки подать. Кухмистеръ не даетъ. Онъ говоритъ, что будто вы запретили. Ей Богу такъ невозможно играть. Сами знаете, какова работа. Труба совсмъ амбушуръ потеряла, у контробаса руки не двигаются.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Мн водки не жаль, да вдь напьетесь. Вотъ я тоже замтилъ, что у васъ сначала вечера флейта въ оркестр была, а теперь куда-то сбжала

МУЗЫКАНТЪ.

Соснуть легъ. Умаялся. Никакого свисту не выходило. Вдь вс ночи до пяти часовъ работаемъ. Вы не безпокойтесь, флейта часамъ къ двумъ отоспится и будетъ въ порядк, а пока ее контробасъ замнитъ. Ужъ прикажите, ваше благородіе, графинчикъ подать, мы вамъ за это за ужиномъ Персидскій маршъ сыграемъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Вы капельмейстеръ сами-то?

МУЗЫКАНТЪ.

Капельмейстеръ и первая скрипка.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ну такъ велите отъ моего имени подать. Да тамъ на васъ жалоба. Дамы жалуются, что труба въ антрактахъ все ругается.

МУЗЫКАНТЪ.

Это онъ такъ-съ, отъ веселости характера, а то онъ смирный. Будьте покойны, драки никакой не будетъ. Благодарю покорно. (Уходитъ. Изъ среднихъ дверей входитъ Подстегинъ).

ЯВЛЕНІЕ V.

Птицынъ, Ледоколовъ, Подстегинъ, а за нимъ Офиціантъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

Усадилъ. Гд это вы эдакаго гостя выкопали?

ЛЕДОКОЛОВЪ.

А вотъ, Савелій Ивановичъ, пригласилъ.

ПТИЦЫНЪ.

И не думалъ!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Какъ, разв это не съ твоей стороны?

ПТИЦИНЪ.

Нтъ, я думалъ, что онъ съ вашей.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Нтъ и не съ моей. Кто же это его пригласилъ? Да врно ты, ты шутишь?

ПТИЦИНЪ.

Ей-Богу же не я. Врно самъ пришелъ.

ОФИЦІАНТЪ (поправляя закуску).

Это отъ кухмистера полагается для почету! (уходитъ въ боковую дверь).

ПТИЦЫНЪ.

А, такъ, такъ, такъ, ну, пущай его, все таки украшеніе!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Еще-бы мущина видный. (Подстегину). Вотъ, господинъ купецъ, коли ты жениться будешь, такъ и у тебя такой же гость будетъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

Оченно трудно. Потому намъ видно ужъ весь свой вкъ холостымъ бгать! Вотъ ужъ три года я себ ищу невсту съ двадцатью тысячами и найтить не могу.

ПТИЦЫНЪ.

А ты спусти цну-то маленько, вотъ и найдешь.

ПОДСТЕГИНЪ.

Нельзя-съ, покойникъ тятенька завщалъ меньше ни копйки не брать.

ПТИЦЫНЪ.

Да вдь тятенька у тебя умеръ, теперь твоя воля.

ПОДСТЕГИНЪ.

Мало ли что моя, а все таки нельзя-съ, они мн и по сейчасъ во сн являются и ежели я изъ ихъ воли выступать задумываю, сейчасъ на меня наказательное насланіе насылаютъ. Въ прошломъ году понравилась мн двушка съ семнадцатью тысячами. Ну, думаю, куда ни шло, женюсь. Только это по рукамъ съ ея отцомъ ударили, въ ту же ночь у меня лавку на пятьсотъ рублевъ обокрали. Другой разъ понравилась съ девятьнадцатью — прицлился — пожаръ въ мелочной лавк, и на 700 руб. муки сгорло! Нельзя — препона! (Слышенъ ритурнель кадрили. Изъ дверей выбгаетъ гость во фрак).

ЯВЛЕНІЕ VI.

Т же и Гость во фрак, потомъ Киндюшка.

ГОСТЬ (къ Подстегину).

Позвольте васъ просить визави на кадриль. У меня дама для васъ есть.

ПОДСТЕГИНЪ.

Коли до третьей фигуры — извольте, отломаемъ въ лучшемъ вид, а дальше не могу.

ГОСТЬ.

То есть, какъ-же это такъ, до третьей?

ПОДСТЕГИНЪ.

А такъ-же, что я до третьей фигуры только учился. Дальше учитель не могъ меня выучить. Желаете?

ГОСТЬ.

Нтъ, ужъ это не ловко. (Убгаетъ въ среднюю дверь).

ПОДСТЕГИНЪ.

Господа хозяева, а что можно ужо, какъ я въ подпитіи буду, въ присядку пройтись? Хоть въ этой комнат, что-ли? Я и музыкантамъ на чай дамъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Сдлай милость! (изъ боковыхъ дверей входитъ Киндюшка).

ПТИЦЫНЪ (увидя Киндюшку).

Ты здсь пострленокъ, чего шляешься? Вдь теб приказано въ женской уборной быть и на счетъ шпилекъ, булавокъ и поправки дамъ орудовать.

КИНДЮШКА.

Я, хозяинъ, по длу. Власъ изъ деревни пріхалъ и сюда пришелъ, такъ въ комнаты войти просится.

ПТИЦЫНЪ.

Какъ пріхалъ? Куда пріхалъ? Врешь!

КИНДЮШКА.

Сейчасъ только съ машины… завернулъ къ намъ домой, да и сюда.

ПТИЦЫНЪ.

Женатый?

КИНДЮШКА.

Этого ужъ я не знаю.

ПОДСТЕГИНЪ.

Вотъ уха-то! Ну, какъ бы не вышло чего. Видно у него въ деревн дло-то не выгорло.

ПТИЦЫНЪ.

Ахъ грхъ какой. (Ледоколову).Впустить его сюда, что-ли?

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Да лучше бы не впускать. А впрочемъ, что-же такое, вдь не озорникъ же онъ, въ самомъ дл. Впустите.

ПОДСТЕГИНЪ.

Веди, веди его сюда!

КИНДЮШКА.

Да вотъ онъ-съ (пропускаетъ Власа и уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ VII.

Ледоколовъ, Птицинъ, Подстегинъ и Власъ.

ВЛАСЪ.

Здравствуйте, Савелій Иванычъ! Все-ли вы въ добромъ здоровь? Захару Гаврилычу! А, Трифонъ Маркелычъ! (цлуется съ нимъ). Какими судьбами?

ПОДСТЕГИНЪ.

Да вотъ на сговоръ пришелъ.

ВЛАСЪ.

Доброе дло. (Птицыну), Лизавету Савельевну выдаете?

ПТИЦЫНЪ.

Да, за добраго и почтеннаго Захара Гаврилыча! Ну, а какъ твое дло, что же ты женился на богатой-то невст?

ПОДСТЕГИНЪ.

Нтъ, нтъ! Это и по лицу видно! На потретную бумажку парей держу, что холостъ, совсмъ холостое лицо. Что, братъ, не выгорло? Не унывай, другую найдемъ!

ВЛАСЪ.

Нтъ, не то что, чтобы оно не выгорло, а просто я имъ не потрафилъ, а они мн не уважили,— вотъ и все. Да и невста совсмъ какъ есть необразованная тетеха и никакой цивилизаціи не понимаетъ. Отецъ ея было и всей душой, да я то опомнился: нтъ, думаю, отчаливайте!

ЛЕДОКОЛОВЪ.

А по шеямъ не было? (показываетъ кулакомъ).

ВЛАСЪ.

Что вы, Захаръ Гаврилычъ, помилуйте!

ПТИЦЫНЪ.

Что-жъ ты теперь на мсто пріхалъ?

ВЛАСЪ.

Коли милость ваша, Савелій Ивановичъ будетъ, такъ возьмите. Что-жъ, вдь я къ вамъ привыкъ… Съ малолтства у васъ.

ПТИЦЫНЪ.

Ну, ладно, для сегодняшняго радостнаго дня, я тебя прощаю и беру.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

И я прощаю. Будь моимъ гостемъ и угощайся наравн съ другими.

ВЛАСЪ.

Много вамъ благодаренъ! (отходитъ къ Подстегину).

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ну, что-жъ, пойдемъ къ невст. Охъ, и женихъ же я! Ни одной кадрильки съ невстой не протанцовалъ. Да гд мн! Я и въ молодости-то не мастакъ былъ. (Птицынъ и Ледоколовъ уходятъ въ среднюю дверь).

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Власъ и Подстегинъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

Главное дло не робй и вали! Смлость города беретъ. Поналяжешь хорошенько, такъ здшнюю-то невсту и отбить у чиновника можешь. Отецъ-то не очень имъ доволенъ и все о теб вспоминаетъ.

ВЛАСЪ.

О! Неужто? А ужъ я думалъ — совсмъ капутъ!

ПОДСТЕГИНЪ.

Какое! Это онъ такъ сгоряча дочь-то за него сговорилъ, да и тотъ-то, кажись, съ горяча женится. Ну, что-жъ, хватимъ еще по одной собачк забалую да и въ зало! Танцуй, пляши, такъ модностью возьмешь! (пьютъ). Ужъ коли у этакаго жениха не отбить, такъ у кого-же?

ВЛАСЪ.

А что, разв и въ самомъ дл попробовать?

ПОДСТЕГИНЪ.

Сади, и длу конецъ! Ну, пойдемъ въ залу (беретъ его подъ руку и ведетъ). А вонъ и невста сюда съ кавалеромъ идетъ! Ну, я тебя одного оставлю, можетъ и переговоришь съ ней. (Уходитъ въ боковую дверь. Въ среднихъ дверяхъ показывается Лиза, подъ руку съ гостемъ во фрак).

ЯВЛЕНІЕ IX.

Власъ, Лиза и Гость во фрак.

ЛИЗА.

Я здсь посижу, а вы принесите мн пожалуйста чего-нибудь напиться, лимонаду… или нтъ, лучше воды.

ГОСТЬ ВО ФРАК.

Это оршату изъ ушату — хорошо, извольте! (Убгаетъ).

ЛИЗА (увидя Власа).

Власъ Михайловичъ, какими судьбами?

ВЛАСЪ.

Здравствуйте, Лизавета Савельевна! Только сейчасъ пріхалъ-съ, узналъ о вашемъ дл и прямо сюда. Позвольте васъ поздравить съ женихомъ, желаю вамъ всякаго счастія!

ЛИЗА.

А вы женились?

ВЛАСЪ.

Нтъ-съ, не могъ-съ. Всю дорогу пока на чугунк халъ, объ васъ думалъ. Въ деревн каждую ночь вы мн во сн снились.

ЛИЗА.

Это значитъ, богатая-то невста вамъ носъ натянула?

ВЛАСЪ.

Что вы, помилуйте! Они тамъ всей душой… Сейчасъ это мн перстень брилліантовый дарить задумали, но я прочь.— Какъ взглянулъ я на эту необразованность, да сравнилъ съ вами, такъ врите, меня по сердцу словно ножемъ… Ужъ очень, Лизавета Савельевна, моя любовь къ вамъ велика!

ЛИЗА.

Оно и видно! Полноте насмшничать-то! Хоть-бы постыдились.

ВЛАСЪ.

Нтъ, это врно-съ. Ужъ я ругалъ, ругалъ себя! Врите ли, ежели-бы мужской націи у меня сродственники были такъ попросилъ бы ихъ высчь меня за мое безобразіе и безчувственность къ вамъ.

ЛИЗА.

Врите больше! Языкъ-то безъ костей. А я выхожу замужъ за чиновника, все-таки буду чиновница, ваше благородіе, а не парикмахерша. Женихъ мн два пятипроцентныхъ билета съ выигрышами подарилъ.

ВЛАСЪ.

Лизавета Савельевна, оттрепите меня за волосья, все-таки мн легче будетъ.

ЛИЗА.

Не стоитъ рукъ марать. Да еще пожалуй на меня къ мировому подадите. Дай, молъ, съ чиновницы за безчестье сорву.

ВЛАСЪ.

Грхъ вамъ, Лизавета Савельевна, такъ издваться надъ моимъ истерзаннымъ сердцемъ! Любовь моя къ вамъ безгранична и можетъ свести меня въ холодную могилу.

ЛИЗА.

Скажите, какія нжности!

ГОСТЬ ВО ФРАК (вбгая съ питьемъ на поднос).

Вотъ пожалуйте! Даже и настоящій оршадъ нашелся.

ЛИЗА.

Мерси (пьетъ и отдаетъ ему стаканъ. Въ среднихъ дверяхъ показывается Ледоколовъ. Гость во фрак уноситъ стаканъ).

ЯВЛЕНІЕ X.

Власъ, Лиза и Ледоколовъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Я ищу по всмъ комнатамъ, гд моя невста, а она, изволите видть, вонъ гд сидитъ! Ну, что, ангелъ мой, весело вамъ? Видите, какой я для васъ балъ устроилъ.

ВЛАСЪ.

Какъ же, великое веселье за старика замужъ выходить.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Что?

ВЛАСЪ.

Ничего, я самъ съ собой. Закуска, говорю, очень прекрасная, такъ хочу выпить.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

То-то!

ВЛАСЪ.

За ваше здоровье, Лизавета Савельевна.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Пей, пей, да казнись, глядючи на нее, какой ты невсты лишился! А вотъ я ее обойму да поцлую! А ты гляди, да облизывайся и ништо теб дураку! (обнимаетъ Лизу и цлуетъ. Та плачетъ). О чемъ это? О чемъ это, вы Лизанька, плачете?

ЛИЗА.

Оставьте меня, Захаръ Гаврилычъ, у меня что-то голова болитъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Это, надо полагать отъ танцевъ. Это бываетъ.

ЛИЗА.

Нтъ, не отъ танцевъ, а такъ…. (рыдаетъ).

ВЛАСЪ (про себя).

Браво! Подйствовало! (подбгаетъ къ средней двери). Савелій Иванычъ! Савелій Иванычъ, пожалуйте сюда! Съ Лизаветой Савельевной дурно! (входитъ Птицынъ).

ЯВЛЕНІЕ XI.

Т же и Птицынъ.

ПТИЦЫНЪ.

Какъ! Что? Лиза, что съ тобой? (Власу). Это врно все ты надлалъ?

ВЛАСЪ.

Даже и пальцемъ не тронулъ!…

ПТИЦЫНЪ.

Лизанька, голубушка, объ чемъ ты?

ВЛАСЪ.

Какъ объ чемъ? Нешто ей пріятно выходить за старика, когда около нея молодой есть.

ПТИЦЫНЪ.

Да какъ ты смешь это говорить посл твоего поступка. Молчи лучше!

ЛИЗА.

Нтъ, тятенька, не врьте ему, это онъ вретъ! (рыдаетъ еще боле).

ПТИЦЫНЪ (плача).

Лиза, Лизанька, за Власа ты что ли хочешь? Не нравится теб Захаръ Гаврилычъ?

ЛЕДОКОЛОВЪ (тоже слезливымъ голосомъ).

Не знаю, право, ужъ чмъ, чмъ я ей угодить не старался! И ласками-то, и подарками-то. Корову и попугая общался купить.

ПТИЦЫНЪ (отводя Ледоколова).

Захаръ Гаврилычъ, какъ тутъ быть? Дло-то вдь плохо.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Охъ плохо, плохо! Самъ вижу Савелій Ивановичъ, что плохо. Какое ужъ тутъ семейное счастіе!

ПТИЦЫНЪ.

Это Власъ! Это онъ, каналья! Видно придется ее за него выдать и вс ваши расходы на себя принять.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Что-жъ, я ей не врагъ, длай какъ хочешь! Я самъ знаю, что я женихъ не интересный! Вдь тогда я только съ горяча къ ней посватался! Только смотри, благонадеженъ-ли онъ будетъ-то? Опять-бы не отвильнулъ.

ПТИЦЫНЪ.

Э, полноте! Онъ втренный, но добрый парень.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Умываю руки! Твоя воля!

ПТИЦЫНЪ.

Ну, Власъ, проси у своей прежней невсты прощенія, такъ можетъ быть дло-то и поправить можно.

ВЛАСЪ.

Это я съ превеликимъ удовольствіемъ, даже на колняхъ могу.

(Мотивъ: ‘Матушка голубушка’).

Лиза, съ горя-горюшка

Отъ суровыхъ фразъ

Ошаллъ какъ корюшка

Злополучный Власъ.

* * *

Ахъ, любовь безтактная

Сердце жжетъ мое,—

Пиво мальцъ-экстрактное

Не зальетъ ее.

(Становится на колни передъ Лизой).

Лизавета Савельевна, простите меня дурака, пса лягаваго, втренную флюгарку!

ЛИЗА (сквозь слезы).

Не стоите вы этого!

ПТИЦЫНЪ.

Что-жъ, Лиза, полно теб ломаться-то! Говори толкомъ: пойдешь ты за него или нтъ?

ЛИЗА.

А вдругъ ему опять богатую невсту посватаютъ и онъ опять отъ меня сбжитъ?

ВЛАСЪ.

Лизавета Савельевна, что вы! Да будь я посл этаго!… Да что бы мн!… Ахъ, Господи! Да какъ вамъ не грхъ!

ЛИЗА.

Хорошо, я согласна, только смотрите-же… (подаетъ ему руку).

ПТИЦЫНЪ.

Вотъ и отлично! (цлуетъ Власа и Лизу).

ЛЕДОКОЛОВЪ.

Ну, какъ гора съ плечъ! А что, вдовцомъ-то вдь, право, спокойне! Ну, Лизанька, поздравляю васъ! Билеты, что я вамъ подарилъ, пусть будутъ вашимъ приданымъ, ибо даренаго назадъ не берутъ. Только смотрите, жениху въ руки не давайте, а въ сундучокъ, въ сундучокъ…

ЛИЗА.

Благодарю васъ, Захаръ Гаврилычъ. Вы истинно добрый человкъ! (цлуетъ его. Въ среднія двери вбгаетъ Подстегинъ, за нимъ Иванъ).

ЯВЛЕНІЕ XII.

Птицынъ, Ледоколовъ, Власъ, Лиза, Подстеганъ и Иванъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

Господинъ женихъ, ваше благородіе, пожалуйте, тамъ за картами драка вышла.

ИВАНЪ.

Два стула изломали.

ЛЕДОКОЛОВЪ (указывая на Власа).

Вотъ кто женихъ, а не я!

ИВАНЪ.

Тьфу ты, окаянный пролазъ! (плюетъ).

ПОДСТЕГИНЪ.

Какъ? Обварганилъ дло? Ну, молодецъ! Значитъ нужно выпить за твое здоровье! (наливаетъ рюмку). Эй, музыканты, тушъ! Рубль на чай жертвую! (Слышенъ тушъ. Вс кричатъ ура).

(Танцуютъ кадриль, 1-ю фигуру и въ конц фигуры занавсъ опускается).

Читайте также: