Именины в углах, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

H. А. Лейкинъ.

ШУТОЧНЫЯ СЦЕНЫ.
(Изданіе второе, дополненное).

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія (бывшая) А. М. Кетамина, у Обуховскаго моста, д. No 93.
1880.

ИМЯНИНЫ ВЪ УГЛАХЪ.
КАРТИНЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ.
ВЪ ОДНОМЪ ДЙСТВІИ.

Митревна, старуха, жила въ экономкахъ. Занимается отдачею жильцамъ угловъ.

Жильцы Митревны.

Филиппъ Михайлычъ, лакей безъ мста.

Будкинъ, былъ нкогда провинціальнымъ актеромъ.

Арефьичъ, старикъ, живетъ Богъ знаетъ чмъ.

Наталья Федоровна, племянница Митревны, генеральская горничная.

Андрей Филатычъ, военный писарь.

Митрофанъ Иванычъ, театральный сторожъ, кумъ Митревны.

Луша, горничная, живетъ въ одномъ дом съ Митревной.

Небольшая комната, окрашенная желтой краской. Прямо дверь, на лво окно. По стн стоитъ старинный комодъ, на комод посудный шкафчикъ съ стеклянными дверцами, въ которыя видны стоящіе на полкахъ чашки, стаканы и рюмки. На лво у стны старый клеенчатый диванъ съ валиками. Надъ диваномъ, на стн висятъ: фуражка, манишка и прилплены раскрашенныя картинки безъ рамокъ. Правый уголъ отгороженъ ширмами, оклеенными обоями, лвый — ситцевыми занавсками на веревк и шкафомъ. Посреди комнаты простой столъ, покрытый салфеткой, и нсколько ободранныхъ разнокалиберныхъ стульевъ. Вообще въ комнат тсно. При поднятіи занавса, Митревна, въ новомъ ситцевомъ плать и въ чепц, суетится у стола, выкладывая на тарелки изъ тюрюковъ: булки, пряники, пастилу и колбасу. Филиппъ Михайлычъ сидитъ на стул у открытаго окна и старается наиграть на труб псню ‘Кринолинъ, кринолинъ’, но изъ трубы выходятъ какіе-то дикіе звуки. За ширмами, на диван лежитъ полупьяный Будкинъ. Онъ по временамъ охаетъ и произноситъ: ‘Боже, очисти мя гршнаго!’

ЯВЛЕНІЕ I.

Митревна, Филиппъ и Будкинъ.

МИТРЕВНА.

О, Господи, оглушилъ совсмъ! Филиппъ Михайловичъ, да брось ты эту трубу! Ну, что она теб далась? Сибирь, просто Сибирь! Диви бы струментъ хорошій былъ, или бы выходило что, а то одно только безобразіе!

ФИЛИППЪ.

Нтъ, Матрена Митревна, вы этого не извольте говорить, я ужъ теперь эту самую псню наигрывать могу. Вотъ послушайте… (Трубитъ).

МИТРЕВНА.

Честью тебя просятъ, оставь! Ну, хоть для имянинъ моихъ брось! Вдь насъ съ квартиры сгонятъ. Давеча я къ обдн шла, такъ дворникъ и то говорилъ: кто это, говоритъ, у васъ на труб играетъ? Жильцы жалуются: покоя, говорятъ, нтъ. Онъ бы хоть окошко-то закрывалъ.

ФИЛИППЪ.

Жалуются? А вдь это за вчерашнее. Вчера я гляжу въ окошко и вижу, что по двору старуха чиновница плетется, вотъ что надъ нами-то живетъ. Съ кулькомъ,— надо статься изъ рынка. Захотлось мн ее попугать: высунулся изъ окошка, да какъ трубну на нее въ трубу,— она такъ и присла. Ругаться начала. Страсть какъ ругалась!

МИТРЕВНА.

Вотъ видишь, обругала, а теб все неймется.

ФИЛИППЪ.

Что-жъ что обругала? Брань на вороту не виснетъ. Собака лаетъ — втеръ носитъ.

МИТРЕВНА.

Ужъ по мн заводить инструментъ, такъ заводить хорошій, напримръ: гитару. По крайности слушать пріятно и чувствительно.

ФИЛИППЪ.

Гитару-то надо купить… А купить на какія деньги? Купило-то у насъ притупило. Труба даромъ досталась, баринъ подарилъ. Холостой былъ, такъ игралъ на ней, а какъ женился, такъ ему жена и запретила. Славно онъ игралъ! (Смотритъ въ окно и кричитъ): Лукерья Ивановна, куда это вы спшите? Въ лавочку?.. Гостинчика принесите… (летучій поц&#1123,луй).

МИТРЕВНА.

Вотъ ты тоже до женскаго пола охотникъ, двушекъ обижаешь, а это нехорошо.

ФИЛИППЪ.

Черезъ женскій полъ я, Матрена Митревна, истинно несчастный человкъ. Черезъ женскій полъ я мста лишился, да вотъ и вчера ходилъ наниматься въ полковниц,— такъ тоже черезъ женскій полъ не взяли. А мсто хорошее: десять рублей жалованья и горячее отсыпное. Выходитъ барыня, взглянула на меня, и говоритъ: ‘нтъ, говоритъ, ты мн не годишься, мн нужно человка постарше, потому у меня дв горничныя молодыя, а я въ своемъ дом разврата не терплю’… Да я, говорю, сударыня, на нихъ и вниманія обращать не буду. Что мн въ нихъ? Мн он словно трава. ‘Нтъ, ужъ это, говоритъ, вы завсегда такъ говорите, а потомъ и заведете шуры-муры’. Такъ и не взяла… (Молчаніе. Ложится на диванъ и начинаетъ плевать въ сторону).

МИТРЕВНА.

Ты опять плеваться! Ну, что это за манера у тебя? Видишь, полъ чистый.

ФИЛИППЪ.

Да ужъ это такъ, отъ скуки.

МИТРЕВНА.

Пошолъ бы прогуляться. День воскресный, на улиц народу много.

ФИЛИППЪ.

Не пойду. Что такъ зря-то болтаться?

МИТРЕВНА.

Ну, въ лавочку сходя, спроси: не слыхалъ-ли лавочникъ что о мст? Пріятелей просилъ бы.

ФИЛИППЪ.

Что-жъ каждый-то день по одному мсту болтаться? Вчера ходилъ, спрашивалъ. Теперь бы мн слдовало по настоящему поденно въ офиціантахъ ходить, да фракъ въ мыть!..

МИТРЕВНА.

Ужъ заложилъ? Ахъ ты какой!

ФИЛИППЪ.

Что-жъ мн длать-то? Сами же вы вчера за квартиру деньги просили.

МИТРЕВНА.

Какой же ты посл этого лакей? Лакей безъ фрака, что солдатъ безъ ружья.

БУДКИНЪ (показывается изъ-за ширмъ. Онъ въ рваномъ пальто, голова всклокочена).

Страсть какъ голова трещитъ! Митревна, Бога ради, сбгайте, принесите косушку.

МИТРЕВНА.

Ну, вотъ еще что выдумалъ. Стану я въ день своего ангела по кабакамъ шляться. Выпей вотъ, я теб рюмочку поднесу. Поздравь меня съ ангеломъ…

БУДКИНЪ.

Что рюмка! Еще хуже будетъ, только разбередишь себя. Сдлайте божескую милость.

МИТРЕВНА.

Не пойду я. Ступай самъ въ кабакъ, тамъ и выпьешь. Только уже пьяный сюда не являйся, потому у меня гости будутъ…

БУДКИНЪ.

Я бы и пошелъ, да боюсь, что тогда я противъ пропорціи выпью, а тогда я въ себ невластенъ, все пропить могу. Сходите!..

МИТРЕВНА.

Ни за что на свт!

БУДКИНЪ (помолчавъ).

Ну, такъ ужъ поднесите хоть рюмочку-то. (Митревна наливаетъ ему изъ полуштофа рюмку водки. Онъ пьетъ). Съ ангеломъ! (Вздыхаетъ). Боже, очисти мя гршнаго! (Уходитъ за ширмы)

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же к Арефьичъ.

АРЕФЬИЧЪ (входитъ. Онъ въ пальто, въ котиковой фуражк. На плеч у него холстинный мшокъ, въ рук вникъ).

Здравствуйте, матушка Митревна. Съ ангеломъ! Сто лтъ вамъ жить и не стариться! (Троекратно цлуется съ Митревной).

МИТРЕВНА.

Садись, Арефьичъ. Вдь, поди сморился… Гд побывалъ?

АРЕФЬИЧЪ (кладетъ въ уголъ мшокъ, вникъ и садится).

Все по благодтелямъ, все по благодтелямъ У Андріана Матвича былъ. Господи, какъ люди поднимаются! Еще казачкомъ его помню, махонькимъ мальчишкой уши ему диралъ, а нынче онъ у графа Басманова полнымъ дворецкимъ состоитъ. Всему дому воротила и хорошія деньги наживаетъ. Да… въ баньку съ нимъ ходили. Перцовкой я его натеръ. Самъ-то онъ толстъ, такъ не можетъ. Вотъ, Митревна, я и вничекъ принесъ, потому оно по хозяйству пригодится. Ужъ и благодать же въ бан была! Паръ легкій, вники душистые. Ахъ, у нашего барина покойника, дай Богъ царство небесное, эти бани-то были, такъ просто бда! Бывало сосднихъ помщиковъ созоветъ — и въ баню… Вина въ волю. На каменку пнникомъ поддаютъ. Сами перепьются, насъ перепоятъ, да изъ бани-то въ ‘адъ, какъ мать родила, выскочатъ да на лугу танцы и начнутъ танцовать. Прежніе-то господа веселые были, нынче уже не то! (Киваетъ головой на ширмы). Что сосдъ-то пьетъ?

МИТРЕВНА.

Пьетъ. Охъ, какъ пьетъ. Не приведи Богъ ка ь!

АРЕФЬИЧЪ.

Скверно. Вдь этакъ онъ пожалуй до неумытыхъ допьется.

МИТРЕВНА.

Ужъ допился, Арефьичь, допился… Вчера это я передъ всенощной прилегла соснуть, только вздремнула, вдругъ какъ онъ заоретъ во все горло. Я такъ съ постели горохомъ и скатилась. Подбгаю къ нему, а онъ стоитъ въ одномъ исподнемъ, руками машетъ и реветъ во все горло: уберите ихъ, уберите! Смотрю, никого нтъ. А это онъ до нихъ, не въ день ангела будь помянуты, допился.

АРЕФЬИЧЪ.

Да, пьянство это пуще всего на свт.

МИТРЕВНА.

А вотъ, Арефьичь, говорятъ, что у пьющаго человка подъ сердцемъ такая жаба сидитъ, которая этого самаго винища проситъ.

АРЕФЬИЧЪ.

Про жабу не слыхалъ, матушка, а что эти люди злыми людьми испорчены, такъ это врно. Ну-съ, былъ я еще у купца Подъдалова. Тоже нашего барина крестьяниномъ былъ, а теперь домъ, каменный выстроилъ. Добрйшій души человкъ. Рублишко мн далъ, да пальтишко старенькое подарилъ. (Достаетъ изъ мшка пальто). Новенькое, совсмъ новенькое.

ФИЛИППЪ (подходитъ и начинаетъ разсматривать пальто).

Да, новое! Тетка Агафья носила да до дыръ проносила!

АРЕФЬИЧЪ.

А ты, молодецъ, наживи прежде свое такое, да посл и говори.

ФИЛИППЪ.

Что-же, у насъ и почище бывали. Было время, мы и при часахъ съ цпочкой ходили. (Отходитъ и ложится на диванъ).

АРЕФЬИЧЪ.

Мало-ли что было! Было да сплыло! (Беретъ мшокъ, пальто, уноситъ ихъ за занавску и снова возвращается).

МИТРЕВНА.

А я гостей дожидаюсь, да что-то нейдутъ. Кумъ хотлъ быть, племянница Наташа, что у генеральши Потасканьевой въ горничныхъ живетъ, да еще кой-кто. Я теб, Арефьичъ, по секрету скажу: я вдь Наташу-то куму сватаю. Конечно, онъ вдовецъ, а все-таки мужчина въ самой пор и на коронной служб состоитъ. Онъ при театр сторожемъ служитъ. Жалованье жалованьемъ, а то они платье господское сохраняютъ и за это получаютъ. Ну, кто гривенникъ дастъ, кто пятіалтынный, смотришь — оно и наберется. Вдь курочка по зернышку клюетъ да сыта бываетъ. Онъ вотъ Наташу-то посмотрть придетъ, такъ можетъ быть и поршимъ сегодня.

АРЕФЬИЧЪ.

Дай Богъ! Дай Богъ!

МИТРЕВНА.

Конечно. Что-жъ мужчин такъ-то жить? Вдь одурешь.

АРЕФЬИЧЪ.

Истинно, матушка, одурешь. Вотъ хоть бы я. Первый-то разъ я женился сейчасъ посл француза. Ужъ я тогда былъ у нашего барина полнымъ офиціантомъ. А второй-то разъ я женился въ первую холеру: за сорокъ лтъ мн тогда было, а тоже не могъ безъ бабы жить.

МИТРЕВНА.

Такъ что-жъ что за сорокъ? Мужчина и въ пятьдесятъ лтъ еще въ самой пор для женитьбы. Вонъ я у статскаго генерала Лаканьева въ экономкахъ жила: пятидесяти годочковъ онъ, голубчикъ, душу Богу отдалъ… (Плачетъ).

БУДКИНЪ (за ширмами).

Боже, очисти мя гршнаго! (Выходитъ). Арефьичъ, сходи, купи мн косушечку.

МИТРЕВНА (Будкину).

Фу, какъ ты меня испугалъ, Иванъ Иванычъ. Что у тебя за голосъ? Словно въ пушку…

АРЕФЬИЧЪ.

Зачмъ? зачмъ? Знаешь, есть сказано: пей, да не опохмляйся. Хочешь, я тебя отъ этого запою вылечу. Я средство знаю. Пойдемъ-ка я теб скажу. (Уходитъ съ нимъ за ширмы).

ЯВЛЕНІЕ III.

Т же и Луша (вбгаетъ съ кофейникомъ въ рукахъ).

ФИЛИППЪ (увидавъ ее, вскакиваетъ съ дивана).

А, Лукерья Ивановна! Толстое почтеніе съ кисточкой, поклонъ съ набалдашникомъ. Что-жъ, гостинца принесли? Безъ гостинца не выпущу. (Загораживаетъ ей дорогу).

МИТРЕВНА.

Филиппъ Михайлычъ, постой, не балуйся! Здравствуй, Луша!

ЛУША (съ Митревной).

Здравствуйте, съ ангеломъ… Ужъ извините, что безъ даровъ. Жалованье еще не получали.

ФИЛИППЪ.

Лукерья Ивановна, что-жъ вы со мной-то не поцловались? Вдь мн обидно.

ЛУША.

Видишь, что выдумали! Нынче не Свтло Христово Воскресенье, чтобъ съ мужчинами цловаться.

ФИЛИППЪ

Что на свт прежестоко?

Прежестока есть любовь…

ЛУША.

Зачмъ пришла, то и забыла. Вдь я вамъ кофейникъ принесла. Вотъ возьмите. Теперь господа отпили кофей, такъ не хватятся. Только вы, Бога ради, потише, чтобъ не помять его.

МИТРЕВНА.

Ну вотъ! Пуще глаза беречь буду. У меня и свой есть, да малъ. Выпьютъ гости по чашечк, ну и весь. Садись, что такъ-то стоишь…

ЛУША.

Да нельзя, Матрена Митревна, бжать надо. Сейчасъ сама пришла отъ обдни, весь хвостъ у платья отшлепала. Не замой-ка — бда! Раскричится на весь домъ. Прощайте, ужо уберусь, такъ забгу. (Цлуется съ Митревной, хочетъ уходитъ и вновь возвращается). Слышали, Дарью-то вдь вчера отъ мста отказали, и два съ полтиной изъ жалованья вычли. У нихъ чайная ложка пропала.

МИТРЕВНА.

Скажи на милость! Ай, жалость какая! А я ее сегодня во сн видла.

ЛУША.

А водовозъ Иванъ, говорятъ, нашелъ эту ложку въ помойной ям и въ кабакъ заложилъ. Прощайте, заболталась. Пора!..

ФИЛИППЪ.

Лукерья Ивановна, я васъ не выпущу. Подарите поцлуйчикъ.

ЛУША.

Пустите! Какъ вамъ не стыдно? Меня изъ-за васъ ругать будутъ.

ФИЛИППЪ (растопыривъ руки).

Не пущу! (Въ дверяхъ показывается Митрофанъ Иванычъ, Луша, воспользовавшись этимъ случаемъ,убгаетъ. Филиппъ бжитъ за ней).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Будкинъ и Арефьичъ за ширмами, Митревна и Митрофанъ Иванычъ.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (входитъ. Онъ въ отставномъ военномъ сюртук съ нашивками. Въ рукахъ у него синій коленкоровый зонтикъ и узелокъ).

Здравствуйте, кумушка! Съ ангеломъ!.. съ имянинами!..

МИТРЕВНА.

Спсивъ, спсивъ, куманекъ! Ухъ я ждала, ждала, да и ждать перестала. (Троекратно цлуется съ нимъ).

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (достаетъ изъ узла байковый платокъ и подаетъ ей).

Вотъ вамъ, кумушка, платочекъ. Носите да насъ поминайте. Извините на малости…

МИТРЕВНА.

И, кумъ, ну къ чему это? Къ чему изъяниться? Ей-Богу, мн совстно.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Что за изъянъ! Вдь это не покупное, а посл жены покойницы.

МИТРЕВНА (разсматривая платокъ).

Ну, спасибо, коли такъ. Удружилъ. Ужъ я теб за это хорошую невсту высватаю. Садись, куманекъ. Съ дорожки-то винца?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Это можно… (Пьетъ),

МИТРЕВНА.

Ну, вотъ сегодня и Наташа будетъ. Посмотришь ее хорошенько. Понравится? такъ можетъ быть сегодня и поршимъ. Кумъ, да ты бы колбаской-то закусилъ… Она какъ есть хорошая двушка. Конечно свою родню не хорошо хвалить, да вдь ужъ правда-то сейчасъ видна. У ней теперича бличій салопъ, бурнусъ, дв шляпки, платьевъ штукъ шесть — и ситцевыя, и шерстяныя, и матерчатыя. Генеральша ей и свадьбу справитъ.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Высватаете, такъ благодаренъ буду. Потому, откровенно сказать, безъ женщины скучно.

МИТРЕВНА.

Что говорить, что говорить! Ужъ конечно одинъ сапогъ не пара! Да и ей пора замужъ. Что-жъ, въ самомъ дл, не все же по чужимъ людямъ слоняться. Надо когда-нибудь и о своемъ угл подумать. Ты, куманекъ, посиди тутъ, а я въ кухн кофей сварю. Арефьичъ, поди-ка сюда, потолкуй съ кумомъ.

АРЕФЬИЧЪ (изъ-за ширмъ).

Митрофану Иванычу! Съ имянинницей! (Митревна уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ V.

Т же, кром Митревны.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Ну что, старичекъ божій, какъ бродишь?

АРЕФЬИЧЪ.

Да ничего, брожу, пока Богъ грхи терпитъ. Вдь старое дерево долго скрипитъ.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

А гд-же у васъ еще жилецъ былъ? Черномазый такой…

АРЕФЬИЧЪ (указывая на ширмы).

А тамъ. Онъ сегодня не по себ что-то. Вотъ я его лечить хочу. (Тихо). Пьетъ запоемъ.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Отъ этого не вылечишь. У насъ сторожъ одинъ есть, такъ какъ запьетъ, такъ даже все изъ дома тащитъ. На прошлой недл у хозяйки кота стянулъ и пропилъ.

ЯВЛЕНІЕ VI.

Т же и Митревна.

МИТРЕВНА (входитъ).

Сейчасъ закипитъ. Побудь, Арефьичъ, въ кухн, да посмотри, чтобы кофей не ушолъ, а я съ кумомъ поговорю.

АРЕФЬИЧЪ.

Побуду, побуду, матушка. (Уходитъ).

МИТРЕВНА (доставая изъ шкафа чашки и ставя ихъ на столъ).

Кумъ, ты бы водочки-то… Оно хорошо. Бодре съ невстой говорить будешь. (Митрофанъ Иванычъ пьетъ).

БУДКИНЪ (за ширмами).

Боже, помилуй мя гршнаго!

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (кивая на ширмы).

Томитъ парня-то!

МИТРЕВНА.

И не говори, кумъ! Смучилъ онъ меня совсмъ

ЯВЛЕНІЕ VII.

Митревна, Митрофанъ Иванычъ, Будкинъ за ширмами, Наташа и Андрей Филатычъ.

НАТАША (входитъ въ сопровожденіи Андрея Филатыча).

Ухъ, какая у васъ лстница наказательная! Насилу поднялась. Здравствуйте, тетенька! Съ ангеломъ!..

МИТРЕВНА.

Здравствуй, Наташенька. (Цлуются. Митрофанъ Иванычъ встаетъ и кланяется Наташ).

НАТАША (беретъ отъ Андрея Филатыча пакетъ).

Вотъ вамъ подарочекъ, чашечку. Вы ужъ извините меня, тетенька, что я съ кавалеромъ. Я совсмъ не могу безъ провожатыхъ, да и нельзя… Нынче мужчины все такіе охальники, къ каждой двушк пристаютъ. Это знакомый мой — Андрей Филатычъ.

МИТРЕВНА.

Милости просимъ. Очень пріятно раздлить компанію.

НАТАША (садится).

Я забыла, что здсь такая грязная лстница, а то бы я черное платье надла.

МИТРЕВНА.

Наташа, да что-жъ ты въ бурнус-то? Вдь жарко. Да и шляпку-то скинь.

НАТАША (снимая бурнусъ).

Повсьте, только, чтобы не замарался, а шляпку я не сниму.

МИТРЕВНА.

Я вотъ его на диванъ положу, диванъ чистый. (Кладетъ на него бурнусъ).

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (откашлянувшись, обращается къ Наташ).

Изволили смориться?

НАТАША.

Да, жарко.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Теперича воды или холоднаго — ни-ни… а то сейчасъ болзнь… Бда ежели съ жару! Когда я въ полку былъ, такъ вотъ также я разъ лошадь…

НАТАША.

Что-жъ вы меня въ лошади приравниваете. Это даже неучтиво.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (конфузясь).

Нтъ, вы не того… Это я такъ, къ слову. Ужъ вы простите солдата. (Пьетъ водку).

МИТРЕВНА (Андрею Филатычу).

Послушайте, господинъ офицеръ, могу я васъ попросить выкушать водочки?

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ.

Откликаюсь на вашъ зовъ. Хотя я еще и не офицеръ, но состою на линіи офицеровъ. Это у васъ простая? Простую-то я рдко пью, но для васъ выпью. (Пьетъ).

МИТРЕВНА.

Ужъ извините. Хотла настоять чмъ нибудь, да забыла.

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Т же и Арефьичъ.

АРЕФЬИЧЪ (вбгаетъ съ кофейникомъ въ рукахъ).

Ну, матушка, бду надлалъ! Вдь кофей-то ушелъ. Такъ черезъ край, черезъ край…

МИТРЕВНА (взявъ отъ него кофейникъ, ставитъ на столъ).

Эхъ, Арефьичъ, ужъ кофея путемъ сварить не можешь!

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ (Арефьичу).

Вы бы дверь заперли, такъ онъ бы и не ушелъ…

НАТАША.

Ахъ, какой вы насмшникъ! ужасти! Въ васъ, какъ въ зм какой нибудь, такъ ядъ и сидитъ.

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ (Наташ).

Мой ядъ для васъ неопасенъ. Вы тигра и завсегда можете терзать мое бдное сердце.

НАТАША.

Шалунъ вы, ей-Богу, шалунъ!

МИТРЕВНА.

Вотъ, кумъ, и смотри, какъ молодые-то люди разговариваютъ. Любо дорого слушать!

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ (воспламеняясь отъ похвалы).

Наталья Федоровна, зачмъ вы такъ жестоки? Вы похитили мое сердце.

Милый ангелъ, какъ не стыдно

Сердце взять и не отдать?

НАТАША.

Коварный!

АРЕФЬИЧЪ.

Вотъ ужъ я этихъ разговоровъ на своемъ вку страсть сколько наслушался! Бывало служишь у господскаго стола и слушаешь, какъ барышни съ кавалерами разговоры ведутъ. Жоли, мерси, легарде, требье.

МИТРЕВНА.

Ну, гости дорогіе, кофейку. (Подаетъ гостямъ кофей). Наташа, пастилки-то, пряничковъ… Не будь спсива.

НАТАША.

Пастилы пожалуй съмъ, а пряниковъ я совсмъ не могу сть.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (Наташ).

Вотъ какъ нибудь къ намъ въ театръ милости просимъ. Я вдь при театр служу.

НАТАША.

Мерси. Я и такъ часто бываю.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

У насъ хорошо. Опера — это значитъ на счетъ пнія, а то и такъ, комедь бываетъ.

АРЕФЬИЧЪ (выпиваетъ рюмку водки).

А вдь я въ молодые годы у нашего барина покойника тоже и актеромъ былъ. Мы и живыя картины изображали, и балетъ. Бывало поставятъ меня съ ножомъ такъ (показываетъ), а двушку изъ нашихъ дворовыхъ какую ни на есть на колни поставятъ и косу ей распустятъ. Это значитъ будто я разбойникъ и убить ее хочу, а она проситъ, дескать не убивай.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Вотъ это такъ точно и у насъ.

АРЕФЬИЧЪ.

И въ это время ни пошевельнись, ни глазомъ не моргни, а то бда! У насъ на это строго было, сейчасъ отстегаютъ. Да, у насъ хорошія актрисы были. Вотъ хоть бы моя сестра двоюродная, Даша, дай Богъ царство небесное. Такъ та все могла: танецъ ли гишпанскій, живую-ли картину, пніе или комедь,— на все мастерица! Плохо только кончила, голубушка… Заскли…

МИТРЕВНА.

Ахъ, грхъ какой! Неужто до смерти заскли?

АРЕФЬИЧЪ.

До смерти. Какъ сейчасъ помню, былъ это Александровъ день. Были имянины барина. Гости были. Пиръ горой и вечеромъ театръ — представленіе. Господа подпили и захотли живыя картины въ натур видть. Ну, Дашу на Венеру и назначили, потому что она изъ себя красавица была — статная, коса до колнъ. Велли ей раздваться — она не хочетъ. Сказали барину. Тотъ прибжалъ — пна у рта. Ругается, а Даша все на своемъ стоитъ. Не хочешь? говоритъ. Не хочу… На конюшню! Выскли. Спрашиваетъ опять: изобразишь? Нтъ. Еще! Да такъ, голубушка, и покончила. (Молчаніе. На двор слышенъ возгласъ: мороженое хороше! Сливочное хороше!).

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ (Наташ).

Мороженымъ прохладиться не желаете-ли?

НАТАША.

Пожалуй!

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ.

Такъ я сейчасъ. Хозяюшка, позвольте стаканчикъ. (Беретъ стаканъ и убгаетъ).

ЯВЛЕНІЕ IX.

Т же, кром Андрея Филатыча.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Можетъ статься и врутъ, а только говорятъ, что молоко на это мороженое изъ больницъ покупаютъ.

НАТАША.

Фу, какія вы гадости говорите! Посл этого я и сть не могу.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Отчегоже-съ? Отъ слова вдь ничего не сдлается. (Молчаніе. Пьетъ водку). Вотъ что, кума: теперь мы объ этомъ самомъ дл, насчетъ женитьбы поговоримъ. (Киваетъ на Арефьича). При немъ ничего, можно. При старыхъ людяхъ еще законне.

МИТРЕВНА.

Что ты, кумъ! Да такъ вдругъ нельзя. Гд-же это видано?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (ршительно махнувъ рукой).

Солдату все можно. Отбарабанилъ зорю да и шабашъ! Вотъ что, Наталья Федоровна, вы меня извините, у меня складу этого въ рчахъ нтъ… Тетенька ваша вамъ, я думаю, уже говорила насчетъ этого сватовства…

НАТАША.

Насчетъ какого сватовства?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Конечно, мы теперь при большихъ капиталахъ не состоимъ, но все-таки можемъ… Теперича жалованье жалованьемъ, а то за одежду сбираемъ. Трубка у насъ зрительная есть — трубку на подержаніе отдаемъ. А что до дому касается, такъ намъ и заводиться не надо. У насъ все заведете отъ первой жены цло. Два самовара, перина и все эдакое… Тоже и Божіе милосердіе… Одно въ серебр.

МИТРЕВНА.

Это такъ. Это у него все есть. Ты, кумъ, говорилъ, что у тебя билетъ ломбардный есть съ собой, такъ покажи!..

НАТАША.

Что-же вамъ угодно? Это даже довольно странно, что вы про свое состояніе разсказываете. Мн генеральша на новый годъ пять золотыхъ подарила, да я ничего не говорю.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Нтъ, это ничего. Это даже лучше, ежели напередъ скажешь. Вотъ что, Наталья Федоровна: конечно мы, такъ сказать, въ лтахъ уже немолодыхъ, дв кампаніи выдержали… Вы насъ не обезсудьте… Конечно, я солдатъ и тамъ всякаго образованія не понимаю, но все-таки…

НАТАША.

Тетенька, что-же это такое? Я все въ толкъ взять не могу.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

А то, что ежели непротивенъ, такъ насчетъ законнаго брака.

НАТАША.

Вы на мн жениться хотите?!.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Да-съ, какъ по писанію… По закону. Нешто вамъ тетенька не говорила?

НАТАША.

Съ чего вы это выдумали? Тетенька, когда вы мн объ этомъ говорили?

МИТРЕВНА.

Наташа, я теб не говорила? Да побойся ты Бога! Что-жъ ты меня передъ кумомъ подлячкой ставишь!

НАТАША.

Такъ мало ли вы мн кого сватали! Правда, вы мн говорили про какого-то смотрителя при театр, а вдь это солдатъ. Нтъ, я за солдата замужъ не пойду. Да за меня два военныхъ офицера и чиновникъ сватались, да и то я не пошла, а тутъ вдругъ за солдата!

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (теряясь).

Это такъ-съ, это дйствительно… (Митревн). Кума, что-жъ ты мн набрехала? Вдь ты меня теперь передъ ними въ конфузъ ввела.

МИТРЕВНА.

Видитъ Богъ, кумъ, что я тутъ ровно ни причемъ.

НАТАША.

Тетенька, мн домой пора, прощайте!

МИТРЕВНА.

Дакуда-жъ ты? Постой… погоди…

ЯВЛЕНІЕ X.

Т же и Андрей Филатычъ.

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ (со стаканомъ мороженаго).

Пожалуйте. Самый ледъ. (Подаетъ Наташ стаканъ).

НАТАША.

Я не буду сть мороженаго. Собирайтесь, мы идемъ.

АНДРЕЙ ФИЛАТЫЧЪ.

Что это значитъ? Обидли васъ? (Смотритъ на всхъ вызывающимъ взглядомъ).

НАТАША (одваясь).

Ничего. Собирайтесь. Прощайте, тетенька!

МИТРЕВНА.

Прощай! Да что же это? Какъ теб не стыдно… Посидла бы…

НАТАША (уходя въ сопровожденіи Андрея Филатыча).

Вотъ еще что вздумали! Мн солдата сватать. (Въ дверяхъ встрчается съ Филиппомъ и презрительно смотритъ на него). Что за знакомые у ней! Господи!

ЯВЛЕНІЕ XI.

Митревна, Митрофанъ Иванычъ, Филиппъ Михайлычъ, Арефьичъ и Будкинъ за ширмами.

ФИЛИППЪ.

Митревна, нтъ ли у васъ щеточки сюртукъ почистить? Сейчасъ на мсто иду наниматься. Дворникъ рекомендовалъ.

МИТРЕВНА (сердито).

Какая у меня щеточка? откуда?

ФИЛИППЪ (беретъ вникъ и чиститъ на себ платье).

Ахъ, ежели бы взяли меня! Мсто, говорятъ, хорошее. Говорятъ, что хорошо съ собой для счастья куриную ногу брать. Митревна, нтъ ли у васъ куриной ноги?

МИТРЕВНА.

Ну, тебя съ куриной ногой! надолъ!

АРЕФЬИЧЪ.

Вотъ кстати о куриныхъ-то ногахъ. Пойду-ка я, матушка Митревна, посмотрю, что ваши курочки на двор длаютъ. (Уходитъ вмст съ Филиппомъ Михайлычемъ).

ЯВЛЕНІЕ XII.

Митревна, Митрофанъ Иванычъ и Будкинъ за ширмами.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (поднимается съ мста и кланяется).

Ну, кума, спасибо! Разодолжила ты меня. Угостила, нечего сказать! Пятый десятокъ живу, дв компаніи выдержалъ, а первый разъ въ жизни меня двчонка съ позиціи сбила.

МИТРЕВНА.

Кумъ, да что же я то? Чмъ же я-то тутъ виновата? Вдь она прежде согласна была. Ахъ, я сирота несчастная, беззащитная! (Плачетъ).

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Нтъ, ты баламута, вотъ что ты… Теб скучно, коли человкъ въ спокойствіи.

МИТРЕВНА.

Ахъ, кумъ, что-же длать-то? Ну, съ одной дло не сошлось, такъ съ другой сойдется. Другую высватаю. Вдь Питеръ-то не клиномъ сошелся. Ужъ эти генеральскія завсегда носъ подымаютъ! Да вотъ, постой, и сейчасъ невста есть. И недалеко ходить: надъ нами у чиновника горничная есть, Лушой звать. Славная двушка, смирная! Ужъ эта не обидитъ. Плюнь мн въ глаза, ежели что-нибудь случится. Хочешь, сейчасъ сбгаю и позову ее сюда кофей пить. Тутъ и посмотришь.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (почесавъ затылокъ).

Ну, ужъ тащи! За одно смотрть-то…

МИТРЕВНА.

Такъ ты посиди тутъ, а я живымъ манеромъ сбгаю и приведу ее. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Митрофанъ Иванычъ и Будкинъ.

БУДКИНЪ (выходитъ изъ за ширмъ съ чашкою въ рукахъ и подходитъ къ столу).

Ушла стрекоза-то? Вы, кавалеръ, ни гу-гу! Что видите, то молчокъ! Я вотъ только въ чайную чашечку себ водочки отолью. Смерть томитъ! (Беретъ полуштофъ).

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Да ужъ все вытекло и высохло. Хоть и пожать ежели, такъ и то ничего не выжмешь.

БУДКИНЪ.

Эхъ, жалко! Ну, да ничего, я изъ четвертной. Вотъ тутъ въ шкапу стоитъ. (Подходитъ къ шкафу и трогаетъ дверцу). Заперла. Ахъ, какая хитрая женщина! (Помолчавъ садится за столъ противъ Митрофана Иваныча). Откровенно вамъ сказать, я вдь запоемъ… Меня вотъ старичекъ лечитъ, да лекарство-то такое, что боюсь: лошадиная пна…

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Это скверно, потому это этимъ малодушествомъ занимается, такъ того отъ дла отшибаетъ. Вы по какой части?

БУДКИНЪ.

Былъ актеромъ, да оставилъ, потому что теперь трагедій совсмъ не даютъ, а я трагикъ. Теперь я въ пвчихъ состою.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Такъ. Мы тоже театральные. При театр служимъ.

БУДКИНЪ.

У васъ больше опера или драматическое?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Больше насчетъ пнія.

БУДКИНЪ.

Я вотъ тоже въ оперу поступить хочу. Вдь у меня басъ громадный. Мн за мой басъ одинъ купецъ часы золотые подарилъ, да не умлъ я ихъ беречь-то только… Послушайте-ка мой голосъ. (Поетъ). До-фа-ла-до! А то у меня и октава.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Голосъ звучный. Вотъ тоже у нашего эскадроннаго голосъ былъ — труба!

БУДКИНЪ.

У васъ тутъ сватовство было.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Да, только ничего я отъ этого сватовства кром обиды не получилъ.

БУДКИНЪ.

То-то и есть. Человкъ вы пожилой, нашивки имете, а съ такой бабой связываетесь. Вдь это такая баба, что десятерыхъ проведетъ.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Кто-же ее зналъ, что она такая. Пристала ко мн: женись да женись, я теб хорошую невсту высватаю,— я и поврилъ. Вотъ она, хорошая-то невста! Только въ конфузъ меня ввела и остался я словно не солоно хлебалъ. Вдь вотъ у меня нравъ какой: ежели меня кто обидитъ, такъ я спервоначалу ничего не могу сдлать, а потомъ на меня злоба и найдетъ. Будь-ка эта невста теперь здсь, такъ я показалъ бы… такъ отчиталъ, что до новыхъ вниковъ не забыла-бы… Да и кум досталось бы. (Помолчавъ). Ахъ, ты!.. Бсъ ее задави! Меня, солдата, смла обидть!.. И за все за это я еще кум байковый платокъ подарилъ.

БУДКИНЪ.

Подарилъ? Ахъ ты какой!

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Да вдь какъ-же?… Сухая ложка ротъ деретъ. Нужно было подмазать.

БУДКИНЪ.

Такъ дарилъ бы потомъ, когда дло уладилось. Гд платокъ-то?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

А вотъ онъ на стул.

БУДКИНЪ (разсматривая платокъ).

Платокъ хорошій. Вотъ что, кавалеръ: отыми у ней этотъ платокъ, а я теб его продамъ нашимъ пвческимъ жонамъ. Идетъ?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Да какъ же дареное обратно брать?..

БУДКИНЪ.

Ничего, отыми, потому она баба вниманія нестоющая, да и сватовство разошлось.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Такъ-то такъ, только погоди… Вонъ она мн еще кого-то хочетъ посватать. Пошла за ней. Ежели и эта меня обидитъ, такъ ужъ я имъ обимъ покажу себя. Достанется на орхи! (Помолчавъ). И въ самомъ дл, на какой прахъ я ей платокъ подарилъ? Платокъ стоитъ восемь рублевъ.

БУДКИНЪ.

А я теб, кавалеръ, какъ опытный человкъ, посовтую: не женись. Вольнымъ казакомъ лучше жить. Жена есть зло паче змія и василиска. Вся пакость отъ жены. Я самъ былъ женатъ, отъ жены запилъ и вотъ по сію пору пью. Кого она теб сватаетъ?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

А бсъ ее задави! Какую-то двчонку сверху.

БУДКИНЪ.

Постой, не Лукерью-ли?..

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

А ну ее!.. Кажись, что такъ. Лушкой зовутъ…

БУДКИНЪ.

Кавалеръ, дорога теб жизнь?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

А что?

БУДКИНЪ.

Дорога, такъ не женись на ней. Она дрянь. Видалъ здсь лакея, жильца хозяйкина?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Видалъ. Давича онъ мн на встрчу попался. За какой-то двчонкой бжалъ и ее облапивалъ.

БУДКИНЪ.

Такъ вотъ эта Лукерья съ нимъ связавшись. Да это за ней онъ и гнался.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Врешь?! Такъ какъ-же она мн ее сметъ сватать! Ахъ, она, чтобъ ей сдохнуть! Ну, теперь отыму платокъ. Ты не врешь?

БУДКИНЪ.

Ну, вотъ еще… Нешто мн есть корысть? Это врно. Она съ этимъ Филипкой вс вечера у насъ на лстниц торчитъ.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Ахъ, ты тварь! Придетъ она сюда, такъ я ей покажу кузькину мать!

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Т же, Митревна и Луша.

МИТРЕВНА (Луш).

Войдя, войди, Луша! Ничего, не бойся… Тутъ все свои: кумъ да Иванъ Иванычъ…

ЛУША.

Ей-Богу, я такая грязная. Въ гости такъ не ходятъ. Ужъ извините.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Ничего-съ. Что за наряды! Не передъ женихомъ.

МИТРЕВНА.

Садись, Луша. Кофейку?..

ЛУША.

Право мн совстно. Вдь я прямо отъ работы. Въ чемъ гладила, въ томъ и есть.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Ну, такъ что-жъ что отъ работы? Передо мной рядиться нечего. Рядитесь лучше передъ своимъ Филиппомъ. Дло-то врне будетъ.

ЛУША.

Митревна, Митревна, что-же это такое? На то разв вы меня звали, чтобъ разными мужчинами попрекать?

МИТРЕВНА.

Кумъ, что съ тобой? Что это ты двушку обижаешь!

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Да, обидишь васъ, какъ-же… Нтъ, вы сами всякаго обидите. (Луш). Умница, коли вы сюда жениха пришли смотрть, такъ лучше за добра-ума уходите, потому здсь жениховъ нтъ.

ЛУША.

Матрена Митревна, какъ я обо всемъ этомъ понимать должна? Что-жъ вы надо мной насмшки длаете! Это даже очень стыдно. Куда вы меня привели? Вы думаете, что ужъ ежели я двушка бдная, такъ меня и обижать можно? Ошибаетесь.

МИТРЕВНА.

Ахъ, срамъ какой! Луша, видитъ Богъ — я тутъ ни въ чемъ невиновата.

ЛУША.

Я къ вамъ всей душой, кофейникъ вамъ принесла, а вы вотъ какъ за добро платите. Когда такъ, такъ давайте мой кофейникъ! Идти лучше… Здсь, чего добраго и прибьютъ, такъ ничего не возьмешь! (Беретъ со стола кофейникъ и уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ XV.

Митревна, Митрофанъ Иванычъ и Будкинъ.

МИТРЕВНА (наступая на Митрофана Иваныча).

Кумъ, да ты здсь что дебоширишь? Блены обълся, что-ли?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Ну, ужъ это наше дло, а издвку я надъ собой не позволю! Кого ты мн сватаешь? Одна мн конфузъ сдлала, а другая съ воздахторомъ вожжается? Нтъ, за это не только что теб платокъ дарить, а я бы съ тебя самой шубы собольей не взялъ. Подай платокъ назадъ.

МИТРЕВНА.

Ну, ужъ это дудки! Даренаго назадъ не берутъ.

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Не отдашь, такъ я силой возьму. (Вырываетъ у ней платокъ, она не выпускаетъ).

МИТРЕВНА (сквозь слезы).

Что-жъ это такое? Грабить ты меня хочешь сироту беззащитную? Ой, батюшки, растормошилъ совсмъ! Иванъ Иванычъ, да что-же ты-то пнемъ стоишь?

БУДКИНЪ.

Мое дло сторона. Небось, какъ за косушкой сходить, такъ не пошла.

МИТРЕВНА (все еще не выпуская платка изъ рукъ).

Кумъ, да есть-ли у тебя стыдъ-то въ глазахъ?

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ (замахиваясь на нее кулакомъ).

Пусти, а то зашибу!

МИТРЕВНА (выпускаетъ изъ рукъ платокъ).

Ахъ, убьетъ, убьетъ, разбойникъ! (Плачетъ и садится на стулъ). Теперь я понимаю, чьи это зати!.. Это все твои зати, Иванъ Иванычъ. Это ты его набаламутилъ. Когда такъ — съзжай съ квартиры! Сейчасъ-же съзжай! Чтобъ и духу твоего здсь не было!

МИТРОФАНЪ ИВАНЫЧЪ.

Ну, кума, прощенья просимъ! Счастливо оставаться! (Будкину). Пойдемъ вмст! Угощу по дорог. (Будкинъ хватаетъ фуражку и уходитъ съ Митрофаномъ Иванычемъ).

ЗАНАВСЪ.

Читайте также: