Первое пушешествіе въ Парижъ.
Первое пушешествіе въ Парижъ.
Разсказъ Жюль Симона
Перев. съ французскаго Ад. Острогорской.
‘Юный Читатель’, No 6, 1904
Первое пушешествие в Париж, Симон Жюль, Год: 1870
Время на прочтение: 12 минут(ы)
Въ небольшомъ французскомъ город Лоріан, въ Бретани помщалась нкогда на Гаванской улиц булочная, принадлежавшая господину Коласу. Она славилась своими удивительными пирожными. Были тамъ и превкусныя миндальныя пирожныя, и пирожныя, начиненныя чудеснымъ вареньемъ изъ смородины и крыжовника. Стоили они по одному су, но лучшаго вы ничего не могли получить за ваши деньги! Коласъ былъ знаменитъ среди юнаго населенія города своими пирожными, а среди боле пожилыхъ согражданъ — своимъ путешествіемъ въ Парижъ. Когда Коласъ сватался къ Филомен… вы должны знать, что имя госпожи Коласъ было Филомена, такъ ее вс и звали, никто никогда не говорилъ иначе, какъ ‘Филомена и господинъ Коласъ’. Такое непочтительное отношеніе къ ней происходило, быть можетъ, оттого, что публика ужъ слишкомъ привыкла къ ней, видя ее почти всегда, въ бломъ передник и нарукавникахъ, за открытымъ окномъ, откуда она весь день подавала своимъ покупателямъ, стоявшимъ на улиц, пирожныя, обсыпанныя блоснжной сахарной пудрой. Дло въ томъ, что большинство покупателей ея были школьники. Подумайте только, что бы это было, если бы она вздумала пускать ихъ всхъ въ булочную! Каждый день, въ 10 ч. утра и въ 4 пополудни они наводняли бы булочную такъ, что повернуться въ ней было бы негд. Нтъ, Филомена предпочитала подавать свой товаръ черезъ окошко, это было для нея гораздо удобне, а ея неприхотливымъ покупателямъ это было безразлично — пирожныя отъ этого нисколько не теряли во вкус. По правд сказать, Филомена была простая уличная торговка, между тмъ какъ господинъ Коласъ считался заступающимъ мсто судьи въ коммерческомъ суд.— Итакъ, когда Коласъ сватался къ Филомен, онъ общалъ ей вмсто свадебнаго подарка поздку въ Парижъ. Онъ не имлъ въ виду, конечно, путешествія, которое предпринимаютъ сейчасъ же посл внчанія, нтъ, они совершатъ эту поздку гораздо поздне, когда нибудь, когда у нихъ наберется для этого достаточно сбереженій.
— Это правда?— спросила Филомена.
— Клянусь вамъ,— отвтилъ Коласъ.— Даже если бы мн для этого пришлось днемъ и ночью безъ отдыха длать пирожныя, я васъ повезу въ Парижъ. Это ршено.
Такое соблазнительное общаніе побдило послднія колебанія Филомены, она вышла замужъ за Коласа.
Когда они поженились, у нихъ ничего не было. Все имущество Коласа заключалось въ чрезвычайно скудной и скромной обстановк: кровать, столъ и четыре стула въ передней комнат, служившей магазиномъ. Прибавьте къ этому печь, скалку для тста и дв формы для различнаго рода печенья. Вотъ и все. Нельзя сказать, чтобы это было много.
Въ Лоріан не много нашлось бы людей, побывавшихъ въ Париж. Легче было совершить путешествіе въ Шандернагоръ или Пондимери {Города въ Вестъ-Индіи.}, чмъ въ Парижъ. Лоріанцы знали одного человка, который совершилъ путешествіе въ Китай, но ни ему, ни кому либо другому въ город не приходило въ голову считать это чмнибудь особеннымъ. Другое дло, если бы ему удалось побывать въ Париж, тогда весь городъ относился бы къ нему, какъ къ выдающемуся человку, онъ-бы задавалъ тонъ въ город, каждое его слово имло бы особенный всъ, такъ сказать, ловилось-бы на лету его слушателями, между тмъ, какъ его едва слушали, когда онъ разсказывалъ о Мадагаскар {Островъ у береговъ Африки.} или о мыс Доброй Надежды {Южная оконечность Африки.}. Ну, что такое мысъ Доброй Надежды? То-ли дло Парижъ!
Въ т времена — господинъ и госпожа Коласъ совершили свое путешествіе въ 1812 году — еще не знали тхъ способовъ сообщенія, какія существуютъ теперь. О желзныхъ дорогахъ и помину не было. Перезды съ мста на мсто совершались на лошадяхъ въ тяжелыхъ, неуклюжихъ дилижансахъ или въ частныхъ, боле или мене удобныхъ и изящныхъ, экипажахъ и повозкахъ. На перездъ изъ одного города въ другой, который теперь совершается въ нсколько часовъ, тогда требовалось много дней, потому что на ночь всегда длали остановки. Никому и въ голову не приходило путешествовать ночью. Мало-ли что можетъ случиться ночью! У васъ можетъ сломаться или опрокинуться экипажъ, вы можете подвергнуться нападенію стаи волковъ, наконецъ, разбойники могутъ напасть на васъ и ограбить, а то и убить. Нтъ, гораздо спокойне остановиться для ночлега въ гостинницахъ. При такихъ условіяхъ на перездъ изъ Лоріана въ Парижъ требовалось не мене восьми дней.
Коласъ занялся вычисленіями: восемь дней до Парижа, восемь дней пребыванія въ Париж, восемь дней для обратнаго путешествія, итого двадцать четыре дня. Какую кучу денегъ это должно стоить! По три франка съ человка перездъ отъ Лоріана до Ванна въ заднемъ отдленіи дилижанса, шесть франковъ отъ Ванна до Ренна и двадцать четыре франка отъ Ренна до Парижа. Итого на двоихъ перездъ туда и обратно обойдется въ сто тридцать два франка, не считая ‘чаевъ’ ямщикамъ и кондукторамъ.
Наши будущіе путешественники не мене тщательно изслдовали вопросъ о гостинницахъ въ дорог и въ самомъ Париж. Что касается расходовъ въ пути, то они могли ихъ вычислить: имъ было извстно, во что приблизительно обходятся обдъ, ужинъ и ночлегъ въ гостинниц на одного человка. Но за то ихъ представленія о расходахъ, сопряженныхъ съ пребываніемъ въ Париж, отличались большой туманностью, а справки, которыя они наводили объ этомъ предмет, гд только можно было, не могли разсять этотъ туманъ. Голова у нихъ шла кругомъ, когда они думали, во что имъ обойдутся эти двадцать четыре дня, особенно, если имть въ виду неизбжное уменьшеніе приходовъ въ Лоріан во время ихъ отсутствія. Впрочемъ, они не падали духомъ, и ршеніе ихъ оставалось непоколебимымъ.
Изъ года въ годъ они во всхъ подробностяхъ обсуждали планъ своего будущаго путешествія. Въ конц концовъ они сдлались предметомъ шутокъ для всего города. Проходя мимо окошка Филомены, знакомые спрашивали ее:
— Ну что, гд вы теперь?
Всегда веселая, Филомена нисколько не обижалась и добродушно отвчала:
— Въ Мант, мы понемногу подвигаемся впередъ.
А нкоторое время спустя она говорила:
— Мы дохали, теперь остается пуститься въ обратный путь.
Они радовались, какъ дти, всякій разъ, когда придумывали какое нибудь сокращеніе расходовъ. Такъ имъ пришло въ голову однажды, что имъ совершенно достаточно будетъ разъ въ день обдать въ гостинниц, ужинъ-же можно будетъ замнить хлбомъ и сыромъ.
— Но ты, Филомена, по утрамъ, конечно, должна имть свою чашку кофе съ молокомъ — говорилъ Коласъ.
— Низачто въ мір, ты шутишь?— возмущалась Филомена.
Каждое сокращеніе расходовъ приближало ихъ къ осуществленію ихъ мечты, ради которой они отказывали себ во всякой, самой скромной, роскоши, съ любовью откладывая каждый грошъ.
У господина Коласа была повозка, очень удобная и прочная, онъ здилъ на ней въ сосдніе городки на ярмарки, куда отвозилъ произведенія своей булочной. Повозку эту везла славная кобыла, которую онъ называлъ Колеттой и которую очень любилъ. Въ одинъ прекрасный день ему пришло на умъ, что все путешествіе до самого Парижа можно совершить въ собственной повозк.
— Это обойдется гораздо дешевле, намъ придется тратить деньги только въ гостинницахъ,— сказалъ онъ жен.
— Но вдь Колетта не сдлаетъ ста сорока миль въ десять дней.
— Ни даже въ пятнадцать! Что жъ, мы удлинимъ наше путешествіе. Бда невелика.
— Покинуть домъ на цлыхъ шесть недль!— ужаснулась Филомена,
— Но вдь это единственный разъ въ жизни!
— Ладно! Шесть недль, такъ шесть недль!
— И подумай, мы все время будемъ, какъ у себя дома, въ нашей собственной повозк и съ нашей Колеттой.
— Да, и я возьму съ собой большую корзину провизіи.
— А по пятницамъ мы будемъ сть лукъ и крутыя яйца.
Глядя на нихъ, можно было подумать, что видишь передъ собою дтей, а между тмъ Филомен шелъ уже сорокъ пятый годъ, хотя никто бы не далъ ей столько, постоянно хорошее расположеніе духа и доброта, разлитая по ея лицу, придавали ей чрезвычайно моложавый видъ.
Господинъ Коласъ взялъ къ себ на воспитаніе сына своего брата, котораго звали Кола, собственно его полное имя было, разумется, Кола Коласъ, но въ отличіе отъ дяди его называли просто Кола. Господинъ Коласъ далъ своему племяннику самое тщательное воспитаніе, благодаря чему Кола въ совершенств умлъ приготовлять пирожныя и меренги.
— Онъ никогда не сравнится со мною въ искусств приготовленія пирожковъ,— говорилъ господинъ Коласъ, но это было съ его стороны одно хвастовство: мальчикъ былъ, что называется, въ полномъ смысл слова хорошій пирожникъ.
Къ тому же онъ былъ аккуратенъ и опрятенъ, какъ молодая двушка, честенъ и зналъ счетоводство, на него безъ всякихъ опасеній можно было оставить домъ въ теченіе шести недль. Все равно, со временемъ заведеніе должно было перейти къ нему, такъ какъ у Коласа и Филомены не было дтей.
Наконецъ, насталъ великій день. Еще за два дня до того былъ составленъ полный инвентарь магазина, а наканун отъзда наши путешественники отстояли въ церкви спеціально заказанную Филоменой обдню и затмъ обошли съ прощальными визитами своихъ друзей и знакомыхъ. Въ понедльникъ рано утромъ Колетта, предварительно тщательно вымытая и вычищенная, была запряжена въ повозку, сверкавшую чистотой, корзины и пакеты были аккуратно привязаны на своихъ мстахъ. Обнявъ и облобызавъ Кола трижды или четырежды, Коласъ съ Филоменой, наконецъ, услись, и повозка медленно тронулась. Не разъ Коласъ оглядывался назадъ, пока они прозжали по тихимъ и пустыннымъ въ этотъ ранній часъ утра улицамъ, и лишь, выхавъ изъ города на большую дорогу, онъ ршительно пустилъ Колетту рысью.
Все шло хорошо въ продолженіе первыхъ дней путешествія и не слишкомъ плохо въ теченіе послднихъ дней. Остановка въ Ванн доставила Филомен рядъ наслажденій. Она побывала во всхъ Ваннскихъ церквахъ, а въ собор св. Петра въ первый разъ въ жизни услыхала органъ. Реннъ понравился ей гораздо меньше. Она ршила, что Реннскій соборъ значительно уступаетъ собору въ Ванн. Правда, она любовалась въ Ренн зданіемъ суда, но настоящимъ знатокомъ, въ сущности, она была только по части церквей, и въ ея глазахъ только тотъ городъ могъ считаться царемъ надъ всми городами, въ которомъ находились самыя красивыя церкви. Она не упускала случая разспрашивать всхъ встрчавшихся ей въ пути свдущихъ людей о Парижскихъ церквахъ. О, тамъ ихъ было видимо невидимо. Особенно ей расхвалили соборъ Парижской Богоматери, впрочемъ, въ Париж было, можетъ быть, сорокъ другихъ церквей, одна красиве другой! Но вотъ чего не хватало Парижу, такъ это моря. Сена, конечно, тоже хороша, но моря она замнить не можетъ ни въ какомъ случа.
Таковы были свднія, почерпнутыя Филоменой о Париж. Что касается Коласа, то у него было одно желаніе: увидать на Марсовомъ пол смотръ войскамъ въ присутствіи самого императора.
Дни шли за днями. Но когда двое людей, уже далеко не первой молодости и не особенно впечатлительные, давно къ тому же знающіе другъ друга, проводятъ двадцать дней подрядъ съ глазу на глазъ, то это какъ будто ужъ слишкомъ много и слегка надодаетъ, вс темы для разговоровъ съ теченіемъ времени исчерпываются. Какъ ни пріятна мысль, что видишь свтъ, но въ конц концовъ ничто такъ не похоже на норманскую равнину какъ другая норманская равнина, особенно, когда имешь обыкновеніе разсматривать природу только съ точки зрнія ея способности производить хлба или фруктовыя деревья. Желая щадить силы Колетты, Коласъ все чаще и чаще длалъ остановки, но бдное животное, несмотря на это, имло порядкомъ таки истощенный видъ. Каждое утро, запрягая лошадь, Коласъ спрашивалъ себя, не слдуетъ ли дать ей два или три дня полнаго отдыха. Но Филомена съ легкимъ вздохомъ замчала, что остановиться на два или три дня въ маленькомъ мстечк, церковь котораго, по сравненію съ другими виднными ею церквями, иметъ видъ сарая, значитъ, обречь себя на смертельную скуку — и наши путешественники медленно и уныло тащились дальше. Колетта плелась, повсивъ уши, Филомена пыталась заснуть или звала такъ, что, казалось, вотъ-вотъ вывихнетъ себ челюсти, Коласъ, не переставая, насвистывалъ всю дорогу, чтобы хоть такимъ образомъ поддержать въ себ исчезающую бодрость. Онъ поминутно то слзалъ съ повозки, чтобы ‘дать отойти своимъ онмвшимъ членамъ’, то опять садился, чтобы ‘отдохнуть’, то снова слзалъ, трепалъ Колетту по ше и замчалъ, что она въ поту.
— Она точно стала тише ходить,— говорилъ онъ.
Онъ дулъ ей въ поздри и протягивалъ ей кусокъ хлба, отъ своего собственнаго ужина. У него самого, впрочемъ, совсмъ не было больше аппетита. Изо дня въ день черствый хлбъ и холодное мясо — не особенно вкусная да для пирожника, привыкшаго къ лакомымъ кускамъ,
На одной изъ ближайшихъ къ Версалю {Версаль — въ окрестностяхъ Парижа, резиденція многихъ французскихъ королей, извстенъ своими красивыми и богатыми дворцами и парками.} остановокъ имъ сказали, чтобы они обратили вниманіе на великолпный Версальскій дворецъ.
— А церкви?— спросила Филомена.
— О, церкви тамъ самыя обыкновенныя.
Однако Версаль имъ совсмъ не понравился. Чтобы дать передохнуть Колетт, они остановились на какой-то улиц, гд были одни только дровяные дворы, да харчевни для извощиковъ.
— Да что они нашли въ Версал? ничего тутъ нтъ особеннаго,— ршилъ Коласъ.
На мощеной дорог ихъ трясло немилосердно.
— Они здсь даже не умютъ мостить какъ слдуетъ,— сказала Филомена,— Пріхали бы они въ Доріанъ, посмотрли бы, что такое хорошая мостовая.
Давно уже они перестали здороваться съ встрчавшимися на дорог прохожими, какъ это принято въ Бретани, имъ обыкновенно не отвчали на привтствіе. Это равнодушіе глубоко оскорбляло ихъ.
— Какіе дикари! точно мы не такіе же христіане, какъ они!
Начиная съ Севра, имъ стали встрчаться повозки огородниковъ, возвращавшихся съ базара. Коласу стоило не малаго труда подвигаться впередъ, не задвая поминутно кого нибудь.
— Осторожно! смотри по сторонамъ!— говорила Филомена.
— Я и то смотрю,— отвчалъ Коласъ.
— Гляди налво, вонъ детъ двухколесная телжка.
— А справа цлый возъ!
— А какъ у насъ въ Лоріан тихо да спокойно на улицахъ! просто благодать! Иди себ прямо и впередъ не гляди. То-то Колетта была бы рада быть дома! Ей, бдной, не сладко во всхъ этихъ хлвахъ.
— Да и намъ тоже, въ ихъ гостинницахъ. Они понятія не имютъ, что такое хорошій пуховикъ. У меня вс бока точно переломаны.
Филомена перенеслась мыслью въ свою лавочку, гд служанка возсдала на ея мст за прилавкомъ.
Скоро и каникулы кончатся, школы вновь откроются. Что то подумаютъ школьники, не видя ея за окномъ? Въ конц концовъ, вдь не вчно же будетъ продолжаться это путешествіе.
— Послушай-ка, Коласъ, разв ужъ намъ такъ необходимо оставаться въ Париж цлыхъ восемь дней?
— Только ради Колетты, въ сущности.
— Да вдь она отдыхала теперь цлыхъ два дня.
— Ну, пожалуй, съ нея хватитъ и четырехъ дней въ Париж.
— А можетъ быть и двухъ?
— Въ два дня теб не поспть осмотрть вс церкви.
— Да я ихъ столько перевидала ужъ! Вотъ разв ради тебя. Вдь, можетъ быть, въ эти два дня какъ разъ и не будетъ смотра.
— А можетъ быть, императора и нтъ теперь въ Париж!
— Мальчишка въ трактир сказалъ мн вчера, что онъ въ Москв. А что, это очень далеко?
— Эй, вы тамъ! не звайте! того и гляди заднете!— раздался чей-то сердитый голосъ.
— Вы никакъ хотите переломать мн колесо?— крикнулъ какой-то человкъ, тащившій тачку.
— Прошу открыть сундуки,— произнесъ таможенный чиновникъ.
— Что такое? что это все значитъ?— воскликнула Филомена.
— Это Парижъ, мы възжаемъ въ Парижъ!— отвтилъ Коласъ.
— Такъ это — Парижъ!— съ разочарованіемъ въ голос проговорила Филомена, оглядывая первые виднвшіеся за заставой домики предмстья.— Да это совсмъ не красиво.
— Скорй, скорй, ваши корзины!— торопили таможенные чиновники и, схвативъ одну изъ корзинъ Филомены, довольно безцеремонно стащили ее на землю, рискуя сломать.— Вашъ ключъ!
— Да вотъ я сейчасъ поищу его.
— Поторопитесь, пожалуйста!
— Я не могу его найти.
Чиновникъ схватываетъ желзный клинъ и молотокъ и готовится взломать замокъ.
— Да подождите же немного, чортъ возьми,— восклицаетъ Коласъ, который начинаетъ терять свое хладнокровіе.
— Тогда убирайтесь съ дороги, не задерживайте другихъ.
— О, намъ больше ничего и не нужно.
И Коласъ взмахиваетъ кнутомъ, собираясь прохать впередъ.
— Подождите, голубчикъ, не торопитесь! Вы хотите прохать, не давъ осмотрть своихъ вещей? Да знаете ли вы, что я могу велть отвести васъ на гауптвахту Ступайте назадъ и ждите своей очереди.
— А долго придется ждать?
— Да съ часъ,— отвтилъ чиновникъ, видя, съ кмъ онъ иметъ дло.
Коласъ отъхалъ назадъ и сталъ позади цлаго ряда повозокъ, безпрестанно подъзжавшихъ къ застав, пока онъ велъ свои переговоры съ таможеннымъ чиновникомъ. Медленно подвигалась впередъ линія повозокъ, казалось, конца ей не будетъ. Часъ, о которомъ говорилъ таможенный чиновникъ, представлялся Коласу цлой вчностью. Настроеніе духа Филомены становилось все боле мрачнымъ.
— Если бы я могла предвидть все это,— говорила она,— я бы ни за что не ухала изъ Лоріана!
— Да, нигд не можетъ быть такъ хорошо, какъ дома,— сказалъ Коласъ.
— Скажите, пожалуйста, сударыня,— обратилась Филомена къ женщин, сидвшей позади ея на самомъ верху повозки, нагруженной связками блья,— вы хорошо знаете Парижъ?
— Знаю-ли я Парижъ? какъ свои пять пальцевъ. Я вдь стираю блье на парижанъ.
— Тамъ всюду столько народу и столько телгъ?
— О, въ томъ квартал, гд я бываю, вдвое больше.
— А соборъ Парижской Богоматери, онъ и въ самомъ дл такъ красивъ, какъ говорятъ о немъ?
— Соборъ Богоматери? Не знаю такого.
— Богъ съ вами! Вы каждый день бываете въ Париж и не знаете собора Богоматери!
— Ну нтъ, ужъ не каждый день, я бываю два раза въ недлю, по средамъ и субботамъ. А впрочемъ, прощайте, я иду раньше васъ, потому что вы не двигаетесь съ мста.— Вотъ странные люди, продолжала она про себя, пробравшись со своей телгой впередъ, можно подумать, что они приросли къ этому мсту.
— Знаешь, что я думаю, Филомена?— обратился Коласъ къ своей жен.
— Да что съ тебя достаточно знакомства съ Парижемъ.
— Ты угадала!
— И я думаю также,— продолжала Филомена.— И еще я думаю, что намъ было бы гораздо лучше въ Лоріан, въ задней комнатк нашей булочной, гд мы спокойно сидли бы теперь съ нашимъ милымъ толстымъ дурачиной Кола и вс вмст подъдали бы жареныя сардинки и вкусные гречневые блины.
— Въ конц концовъ, мы вдь сами себ господа, и никто не можетъ намъ помшать ухать отсюда. Чиновники, которые тамъ роются въ чужихъ вещахъ и все скалятъ зубы, глядя на насъ, не имютъ никакого права тронуть наши вещи, если мы повернемъ въ Версаль.
— А оттуда въ Ваннъ.
— А оттуда въ Лоріанъ.
— А ихъ мы оставимъ съ носомъ.
— И черезъ двадцать дней мы будемъ у себя дома. Вотъ ужъ мсяцъ почти, какъ мы ухали изъ дома.
— Я не могу понять теперь, чего намъ вздумалось затять всю эту возню только для того, чтобы увидать эти жалкіе домишки.
— Говорятъ, что такихъ домовъ тамъ тысячи!
— Ну, и что съ того, когда они вс похожи одинъ на другой!
— Филомена! такъ ршено?
— Ршено.
— Ура! домой, въ Гаванскую улицу! Ну, Колетта, трогай, милая!
Колетта поворачивается задомъ къ Парижу. Филомена длаетъ презрительную гримасу по его направленію. Коласъ, въ припадк мальчишеской веселости, показываетъ ему кукишъ, приставляя об руки къ носу.
— Ей-Богу,— говоритъ онъ,— никогда въ жизни я не былъ такъ радъ.
Съ каждой станціей, приближающей ихъ къ Лоріану, радость ихъ увеличивается. Сохранивъ еще довольно большой запасъ денегъ, они теперь путешествуютъ, можно сказать, съ роскошью. Въ Ренн они останавливаются въ гостинниц, гд обыкновенно останавливаются только фермеры и зажиточные горожане. Они длаютъ частыя и продолжительныя остановки, чтобы дать отдохнуть Коллет, причемъ Филомена пользуется случаемъ побывать снова въ церквяхъ и поблагодарить различныхъ святыхъ за ихъ покровительство во время путешествія.
Наконецъ они въ Лоріан! Они чрезвычайно счастливы оттого, что снова очутились у себя дома, и еще боле счастливы оттого, что совершили таки свое знаменитое путешествіе.
— Я далъ себ слово совершить поздку въ Парижъ, и я сдержалъ его,— говоритъ Коласъ, похлопывая себя по бедрамъ съ видомъ героя, восхваляющаго свои собственные подвиги.
Въ тотъ же вечеръ онъ началъ повствованіе о своихъ приключеніяхъ, которое кончится, безъ сомннія, только вмст съ его жизнью. Сколько чудесъ онъ перевидалъ, сколько достопримчательностей — это прямо невозможно себ представить! А Филомена видла еще гораздо больше чудеснаго! Не думайте, пожалуйста, что они это все выдумываютъ. Нтъ, они разсказываютъ только то, что видли на самомъ дл. Конечно, нельзя отрицать, что теперь все виднное представляется имъ въ нсколько иномъ свт. Кола слушаетъ ихъ, развсивъ уши. Онъ теперь преисполненъ совершенно исключительнаго уваженія къ своимъ знаменитымъ родственникамъ. Это не какіе-нибудь провинціалы, они видли Парижъ! или, по крайней мр, одну изъ его заставъ. Уваженіе это раздляется всми окружающими. Жители Лоріана удивляются, что такая важная особа, вообще, еще снисходитъ до того, чтобы длать для простыхъ смертныхъ пирожки. Правда, со времени своего возвращенія изъ путешествія онъ изготовляетъ ихъ еще съ большимъ совершенствомъ, чмъ раньше. Все-таки, люди, побывавшіе въ Париж, вносятъ во все, что они ни длаютъ, что-то такое, до чего никогда не дойти простому провинціалу.
Такова исторія этой семьи, состоявшей изъ Филомены, Кола, Коласа и Колетты. Все это произошло очень давно, въ доброе старое время. Они были, такъ сказать, піонерами, впервые попытавшимися войти въ сношенія съ обширнымъ, далекимъ свтомъ. Въ настоящее время вс жители Лоріана, конечно, побывали на Эйфелевой башн {Знаменитая башня въ Париж, построенная инженеромъ Эйфелемъ къ всемірной выставк въ 1889 году.}.