Нмцы въ Африк и отзывы ихъ о ней *)
Нмцы въ Африк и отзывы ихъ о ней *)
——
——
В. К.
‘Русская Мысль’, NoNo 10, 12, 1884
Немцы в Африке и отзывы их о ней, Кареев Николай Иванович, Год: 1884
Время на прочтение: 92 минут(ы)
*) Матеріаломъ для этой статьи послужили: ‘Письма изъ западно-американскаго побережья’ Отто Лехла, ‘Отчеты’ берлинскому географическому обществу снаряженной имъ экспедиціи въ среднюю Африку, отчетъ оффиціальной экспедиціи германскаго экстраординарнаго посольства въ Абиссинію полковника Вольфа, ‘Письма’ германскому африканскому обществу изслдователя Флегеля и докладъ, читанный въ берлинскомъ географическомъ обществ членомъ этого общества Пихуелемъ-Лше.
Кто-то провозгласилъ недавно, что знаменитый нмецкій Draug nach Osten замнился нын Drang`омъ nach Afrika. Если это дйствительно такъ, то Африка является въ настоящую минуту однимъ изъ самыхъ интересныхъ пунктовъ земнаго шара. Дипломаты и публицисты по этому поводу могутъ задаться множествомъ глубокомысленнйшихъ и интереснйшихъ вопросовъ. Могутъ, напримръ, спросить себя и другъ друга: не сдлается ли въ скоромъ времени Африка яблокомъ раздора между европейскими державами? Не суждено ли ей играть въ конц XIX и начал XX столтія ту самую роль по отношенію къ Европ, какую сыграла Америка въ конц прошлаго и начал ныншняго вковъ? Но мы не будемъ останавливаться надъ политической стороною дла. Мы хотимъ только, въ виду несомнннаго интереса, возбуждаемаго нын Африкой, познакомить читателей съ положеніемъ длъ и состояніемъ туземнаго населенія въ этой недавно еще мало извстной части свта. Такъ какъ особенный интересъ ей придаетъ внезапно обнаружившееся стремленіе въ нее нмцевъ, то мы взяли въ качеств матеріаловъ отзывы именно нмецкихъ путешественниковъ, ихъ изслдованія различныхъ частей Африки и ихъ дятельность въ ней. Начнемъ съ показаній Отто Лехла, такъ какъ онъ, во-первыхъ, единственный путешественникъ изъ нмцевъ, изслдовавшій Африку исключительно какъ ученый, безъ всякихъ постороннихъ, торговыхъ или политическихъ цлей, во-вторыхъ, онъ началъ съ западной части африканскаго материка, что позволитъ поочередно, въ географическомъ порядк, обозрть, вмст съ различными путешественниками, вс до сихъ поръ еще остающіяся номинально свободными части его.
Отто Лехла прибылъ въ Африку изъ Нью-орка на американскомъ судн. Высадился онъ на мыс Мезурандо, не вдалек отъ главнаго города негритянской республики Монровіа (названной такъ по имени своего перваго президента Монро), и затмъ постепенно объхалъ весь восточный берегъ, перезжая поочередно изъ одного государства, изъ одной страны, изъ одного, чмъ-либо замчательнаго, города въ другіе. Далеко внутрь страны онъ не углублялся, не переходилъ границы цивилизаціи, если это торжественное слово примнимо къ ныншнему состоянію странъ и людей даже, и въ занятыхъ уже отчасти европейцами береговыхъ полосахъ Африки. Но то, что онъ видлъ, онъ изслдовалъ и изучилъ хорошо. Да и немудрено: онъ пробылъ тамъ три года, причемъ главное его вниманіе посвящено было туземцамъ, ихъ нравамъ, обычаямъ, образу жизни и занятіямъ.
Республика Монровіа, лежащая между 4 и 7о свер. шир., простирается на 75 геогр. миль съ запада на востокъ, вплоть до горъ Кондо. Ея обитатели — потомки тхъ краснокожихъ и негровъ, которые, не будучи въ состояніи превозмочь своего глубокаго отвращенія къ блымъ американцамъ, предпочли бросить Соединенные Штаты и переселиться на такъ называемый Перцовый берегъ Верхней Гвинеи. Квакеръ Гонкинсъ изъ Балтимора первый положилъ тамъ основаніе колоніи въ 1796 г. Поздне, въ 1817 г., одно религіозное американское общество ‘the American Colonisation Society’, воспользовалось этимъ, взяло дло въ свои руки и, разумется, тотчасъ же передлало республику, которую наименовало, въ колонію блыхъ. Чтобы привлечь побольше колонистовъ, общество предлагало желающимъ даровой проздъ, готовый домъ для жилища и 30 акровъ земли. Республика стала быстро расти и процвтала во всхъ отношеніяхъ, чему много содйствовало то, что богатые американскіе филантропы щедро одляли республиканское правительство большими суммами, позволявшими ему постоянно прикупать все новыя и новыя земли. Но процвтаніе это было чисто искусственное. Пока являлась значительная помощь изъ метрополіи, до тхъ поръ финансовое положеніе республики было если и не блистательно, то все же очень недурно и внушало самыя блестящія надежды. По какъ только помощь прекратилась, то дла пришли въ упадокъ и. ухудшаясь постоянно, привели, наконецъ, республику въ то состояніе анархіи, въ какомъ она находится нын. Все эмигрировавшее населеніе не превышаетъ 20,000 человкъ, но, кром него, въ стран живутъ еще первоначальные аборигены ея, различныя африканскія племена. Эти племена носятъ названіе басса, крусъ и крейбэнсъ (ихъ соплеменники есть и въ другихъ, сосднихъ странахъ) и представляютъ, въ физическомъ отношеніи, превосходнйшіе образцы неразслабленныхъ цивилизаціею первобытныхъ силачей, какихъ только можно себ представить. Какъ вс жители прибрежныхъ странъ, они страстно любятъ море и большую часть своего времени (молодые, по крайней, мр) проводятъ, на немъ. Это неутомимые и искуснйшіе рыболовы и мореходы. Не вдалек отъ берега постоянно можно видть сотни и тысячи ихъ маленькихъ, легкихъ лодочекъ, съ быстротою чаекъ шныряющихъ во вс стороны. Завидвъ корабль, входящій въ портъ, они тучами налетаютъ на него съ предложеніемъ своихъ услугъ. И каждый корабль, поддерживающій торговыя сношенія вдоль береговъ Африки, непремнно присоединяетъ къ своей команд изъ блыхъ матросовъ другую, въ такомъ же состав, изъ нег ровъ, которые помогаютъ первымъ въ исполненіи всхъ необходимыхъ маневровъ и въ установк парусовъ, но въ особенности въ нагрузк, совершаемой обыкновенно при помощи спеціально для этой цли сооружаемыхъ небольшихъ грузовыхъ судовъ. Такой наемъ обходится недорого: негры дешево цнитъ свой трудъ, никогда не требуя за него больше 4 долларовъ (al pari 6, а при ныншнемъ курс около 8 руб.) въ мсяцъ. А, между тмъ, они необходимы, потому что европейцы съ большимъ трудомъ переносятъ крайне нездоровый климатъ тхъ странъ, на корабляхъ почти всегда появляются лихорадки, матросы теряютъ силу, утрачиваютъ способность работать и ихъ обыкновенно стараются щадить сколько возможно. Впрочемъ, еслибъ и этого не было, то европейскимъ кораблямъ, все-таки, не обойтись бы безъ матросовъ изъ береговыхъ негровъ, такъ какъ они далеко превосходятъ блыхъ не только въ сил и выносливости, но и въ ловкости и проворств, которыя особенно необходимы при тамошнихъ опасныхъ бурунахъ, свирпствующихъ у всхъ береговъ, въ особенности же при устьяхъ ркъ. При неумніи матросовъ справляться съ этимъ мало свойственнымъ европейскимъ морямъ явленіемъ и при незнакомств ихъ съ мстностью, товары непремнно подвергались бы опасности погибнутъ до достиженія корабля. Часто случается, что яростно несущіяся волны ударяютъ лодку въ бокъ и поднимаютъ ее футовъ на 30 вверхъ, тогда, падая опять внизъ, она большею частью опрокидывается кверху дномъ. Обыкновенно это случается вблизи берега, потому что тутъ мелко, и ровно идущія на глубин волны разбиваются съ страшной силой и съ ревомъ, подобнымъ грому или пушечной пальб. Нужно быть очень привычнымъ къ этимъ условіямъ, чтобы не растеряться среди нихъ, тмъ боле, что прибрежныя мели эти кишатъ страшилищами тропическихъ морей — акулами. А въ этихъ мстностяхъ есть нчто еще боле страшное, при вид чего даже туземцы блднютъ, это именно знаменитыя ‘черныя зми’. Отвратительныя пресмыкающіяся эти, не находя себ пищи на берегу, уползаютъ въ воду ловить рыбу, и горе туземцу, который попадется подъ жало ядовитаго гада. Укушеніе его почти безусловно смертельно, по крайней мр, никто не запомнитъ случая излеченія. Негры часто вступаютъ въ борьбу съ акулами, но съ черной змей — никогда, отъ нея одно спасеніе: бгство. И если у берега, гд начинаются буруны и гд, поэтому, гребцамъ приходится выскакивать въ воду и руками поддерживать лодку, чтобы она не перекувырнулась,— если тогда они увидятъ за бортомъ черную змю, то безъ колебанія бросаются черезъ другой, хотя бы тамъ была цлая стая акулъ.
Какъ уже сказано, негры племени крусъ отличные рыболовы. Въ сбояхъ маленькихъ, узенькихъ гичкахъ, отъ 10 до 12 футовъ длиною и фута въ два шириною, съ небольшимъ парусомъ изъ древесной коры, человка по три въ гичк, они вызжаютъ въ открытое море иногда миль за 20 и боле отъ берега. Для управленія лодкой служитъ имъ своеобразной формы широкое, короткое весло, употребляемое ими смотря по надобности, то какъ весло, то какъ руль. Такія гички длаются ими, изъ крпкаго дерева, непремнно изъ одного куска, для чего цльный стволъ сначала хорошенько обжигаютъ, потомъ искусно выдалбливаютъ и обтесываютъ снаружи. Рыбу они ловятъ посредствомъ веревочныхъ удочекъ различной длины, или же ночью, при огн, убиваютъ рыбъ пиками. При этомъ рыбаки сидятъ обыкновенно на кормахъ гичекъ, свсивъ въ воду ноги, которыми ловко работаютъ, какъ веслами, двигая лодку, смотря по надобности, то взадъ, то впередъ. Часто случается, что прожорливыя акулы, не будучи въ состояніи преодолть своего апетита при вид такого лакомаго куска, выкусываютъ у рыбаковъ икры. По это ничуть не мшаетъ послднимъ, отъ природы привязаннымъ къ морю, на другой же день снова пускаться на его зеркальную поверхность и по цлымъ днямъ разъзжать по ней на своихъ утлыхъ суденышкахъ. Впрочемъ, туземцы вообще поразительно мало чувствительны къ боли. Разв ужь очень сильная болзнь и, притомъ, такая, которая лишаетъ человка сознанія, можетъ заставить ихъ лежать, а то они все на ногахъ, и валяться, а тмъ боле выказывать страданіе, считается у нихъ постыднымъ. Лехла увидлъ однажды, какъ одинъ рыбакъ тащилъ на спин своего товарища, всего искусаннаго акулой. Несчастный обливался кровью, но когда путешественникъ, движимый естественнымъ состраданіемъ, хотлъ помочь ему, онъ какъ нельзя спокойне, даже безъ измненія въ голос отвчалъ, что ему ничего не нужно, что онъ, отдохнувши тутъ на берегу,— самъ пойдетъ домой и попросилъ только дать ему покурить.
Образъ жизни крусовъ, какъ и всхъ вообще западно-африканскихъ береговыхъ негровъ, чрезвычайно простъ. Пищу они употребляютъ преимущественно растительную, главный питательный элементъ которой составляютъ мучнистые плоды: банановъ, платановъ, хлбнаго дерева и одно мстное корнеплодное растеніе, называемое кассадо. Оно представляетъ родъ довольно большихъ стволовъ, длиною и толщиною въ человческую руку. Вырытые изъ земли стволы эти очень сочны, но сокъ ихъ, видомъ и цвтомъ похожій на молоко, ядовитъ, такъ что прежде чмъ употреблять ахъ въ пищу, кассадо долго и тщательно толкутъ и моютъ. Немаловажную также роль играетъ въ пищ негровъ особеннаго вида мстная пальма, на которой растутъ очень вкусные, огромныхъ размровъ плоды, врод орховъ. Ихъ дятъ и сырыми, и вареными и, кром того, при вываривз ніи отъ нихъ получается чрезвычайное вкусное, оранжеваго цвта масло которое употребляется какъ приправа, въ вид соуса, ко всякой пищ какъ мучной, такъ и мясной. Собственно въ Либеріи разводится таки рисъ, по въ слишкомъ маломъ количеств сравнителено съ населеніемъ да, къ тому же, онъ и растетъ тамъ плохо, такъ какъ почва тамъ сухая а для риса требуется земля очень мягкая, жирная и сырая. Всевозможны фрукты: дыни, тыквы разнообразнйшихъ сортовъ, кокосовые орхи, финики, фиги, ананасы, апельсины, лимоны, томаты, макабы — мучнистый шишкообразные фрукты, вкусомъ очень похожіе на картофель, сливы-манго, представляющія нчто среднее между сливой и персикомъ, лсныя вишни и многое множество другихъ фруктовъ, которые трудно переименовать вс, наконецъ, медъ пріятнйшимъ образомъ разнообразятъ немножко черезъ-чуръ растительную пищу туземцевъ. Впрочемъ, негры только очень умренны въ своихъ потребностяхъ, но они вовсе не по принципу вегетаріанцы. Тамъ, гд условія мстности дозволяютъ охоту, они съ удовольствіемъ дятъ дичь и вообще не прочь покушать послаще. Только, для разумется, вкусъ у нихъ не развить, и они съ одинаковымъ наслажденіемъ подаютъ какъ нжное мясо лани, или дикой козы, такъ и жесткое, для европейскаго желудка почти вовсе непереваримое мясо слона или гипопотама. Крокодилы, неядовитыя зми, птицы, антилопы, кабаны, буйволы даже обезьяны,— все употребляется ими въ пищу при случа.
Пьютъ они преимущественно одну чистую воду, но любятъ полакомиться иногда и спиртными напитками, и въ такомъ случа предпочитаютъ самыя крпкіе: ромъ, джинъ, крпкую водку, промнивая ихъ на произведенія своей земли. Впрочемъ, любимымъ ихъ напиткомъ остается, все таки, собственнаго ихъ производства пальмовое вино. Съ ловкостью обезьянъ взлзаютъ на высокія пальмовыя деревья рабы и дти, вырзаютъ въ верхушк дыру величиною въ футъ и вставляютъ въ нее желобокъ который опускаютъ въ привязываемый къ втвямъ большой сосудъ. За тмъ около дерева зажигается костеръ. Дйствіе всего этого самое простое. Сладковатый сокъ пальмы поднимается отъ жара снизу вверхъ и стекаетъ по желобку въ сосудъ. Этотъ сокъ оставляютъ бродить дней 5 или 8, смотря по тому, кисле или слаще напитокъ желаютъ получить, и затмъ пальмовое вино готово. Вкусомъ оно очень похоже на шипучій лимонадъ, чрезвычайно освжаетъ въ жару и дйствуетъ благодтельно и лихорадкахъ и другихъ подобныхъ болзняхъ, свойственныхъ тропической климату. Къ крпкимъ напиткамъ его отнести никоимъ образомъ нельзя, но если его выпить очень много, то оно дйствуетъ подъ конецъ слеги опьяняющимъ образомъ.
Хотя цивилизація, въ лиц блыхъ, а съ ними и миссіонеры, уже нсколько десятковъ лтъ какъ проникли въ ихъ страну, но большинство негритянскихъ племенъ западной Африки до сихъ поръ остается преданнымъ своимъ языческимъ врованіямъ. Они не поклоняются ни свтиламъ небеснымъ, ни огню, но глубоко и непоколебима вруютъ въ существованіе сверхъестественной неземной силы, которой поклоняются въ образ своихъ идоловъ. Нкоторыя племена, живущія вдоль Бенинскаго залива, считаютъ змю за священное животное. Если кто-нибудь изъ негровъ умретъ отъ болзни или отъ другой такой же естественной причины, то часто бываетъ, что остальные негры вдругъ почему-либо припишутъ это несчастіе злоб того или другаго лица. Тогда образуется родъ суда изъ собранія старшинъ, которые производятъ обстоятельное предварительное дознаніе и, обсудивъ со всхъ сторонъ преступленіе, приговариваютъ предполагаемаго преступника къ испытанію ядомъ. Именно, ему повелвается выпить полный бокалъ сока одного мстнаго ядовитаго растенія, называемаго кассія. Рдко совершается эта исторія безъ злоупотребленій, которыя тмъ легче, что сокъ кассія не безусловно смертеленъ, а лишь въ извстныхъ дозахъ и при извстныхъ соединеніяхъ. Если жрецы или старшины желаютъ зла несчастному обвиняемому, то ядъ цриготовляется ими такъ, что черезъ два часа посл его пріема у паціента длается кровавая рвота, затмъ страшныя судороги и смерть. Если же, наоборотъ, обвиняемый человкъ богатый, вліятельный или просто пользуется расположеніемъ судей, они длаютъ невинную смсь, которая не производитъ тогда никакого вреднаго дйствія. Всмъ туземцамъ извстны эти злоупотребленія и, тмъ не мене, они глубоко вруютъ въ свой федфхьтокъ, какъ называется вся эта процедура суда и испытанія, считая его судомъ божіимъ. Главнйшая причина, почему христіанство такъ туго прививается среди западно-африканскихъ негровъ, заключается въ изстари укоренившемся у нихъ многоженств. По духу же и принципамъ своимъ, христіанство имъ очень симпатично. Какъ и у многихъ другихъ первобытныхъ народовъ, богатство и высота общественнаго положенія у туземцевъ западной Африки выражаются, главнымъ образомъ, въ обладаніи большимъ количествомъ женъ. Браки совершаются путемъ купли невсты, и негръ, желающій пользоваться уваженіемъ своихъ соплеменниковъ и пріобрсти вліяніе среди нихъ, долженъ непремнно покупать елико возможно больше представительницъ прекраснаго пола себ въ жены. На Бенинскомъ залив, напримръ, есть короли, имющіе до 500 женъ. Цна невстъ чисто условная. Она опредляется отчасти положеніемъ и состояніемъ родителей невсты, отчасти же имущественнымъ положеніемъ жениха-покупателя. Средней цифрой уплачивается отъ 80 до 150 долларовъ товарами, причемъ цна каждаго товара иметъ установленную таксу. Такъ, ружье цнится въ 6 дол., фунтъ табаку — 1 дол., боченокъ пороху — 4 дол., кусокъ матеріи — 2 дол. и т. д. Дешевле всего продаются невсты въ мстностяхъ, прилегающихъ къ экватору съ сверной и южной стороны. Тамъ можно купить ихъ не дороже 40 дол.
Большинство этихъ простыхъ, первобытныхъ народовъ очень гостепріимно и встрчаетъ путешественниковъ съ сердечнымъ радушіемъ. Особенно ярко выступаетъ это гостепріимство передъ наблюдателемъ при продолжительныхъ поздкахъ внутрь страны, когда приходится бывать въ такихъ селеніяхъ, въ которыхъ даже старйшіе изъ жителей во всю свою жизнь не видали ни одного благо. И вотъ тутъ-то надобно видть, какъ торжественно они принимаютъ невиданныхъ путниковъ, съ какимъ радушіемъ угощаютъ ихъ всмъ, что имютъ, а, накормивши и напоивши, стараются забавить ихъ танцами, пніемъ, игрою на струнныхъ инструментахъ, представляющихъ грубый видъ арфы, и на колокольчикахъ. Одежда у нихъ простая и, такъ сказать, сельски-скромная. Мужчины накладываютъ на плечи длинный кусокъ пстрой матеріи, драпирующій ихъ на подобіе тоги и спускающійся спереди почти до колнъ, женщины носятъ родъ коротенькой юбки безъ складокъ, подвязываемой вокругъ таліи. Туземцы не носятъ европейскаго платья даже и тогда, когда получаютъ его въ подарокъ. Ихъ собственная одежда для нихъ и пріятне, и удобне. Однако, упомянутымъ образомъ одваются только племена, живущія по самой береговой полос. Чмъ дальше внутрь материка, тмъ меньше негры прикрываютъ свое тло, и, наконецъ, встрчаются племена, обходящіяся совсмъ безъ всякой одежды. Наоборотъ, разныя блестящія украшенія, преимущественно кольца изъ слоновой кости, мди и латуни, которыя носятся на пальцахъ рукъ, у кисти и выше плечь, а также на ногахъ, и ожерелье и головные уборы изъ бусъ и мелкихъ раковинъ, любимыя вообще всми неграми, у континентальныхъ считаются необходимой принадлежностію, нельзя сказать — туалета, ибо таковаго вовсе не имется, но порядочнаго человка. Наиболе употребительное оружіе состоитъ, попрежнему, изъ лука, арбалеты и стрлъ, большею частью отравленныхъ, изъ шить и большихъ ножей, метательныхъ и поуже, употребляемыхъ, какъ кинжалы. Но ружья въ послдніе годы все боле и боле распространяются между неграми, которые поняли теперь вполн слишкомъ явное преимущество ихъ какъ на охот, такъ и въ особенности на войн.
Непріятное впечатлніе производитъ на европейца вншній видъ негровъ вышеупомянутаго племени крейбэнсовъ, такъ какъ они, неизвстно для чего, обтачиваютъ себ со всхъ сторонъ зубы такъ, чтобъ они имли форму маленькихъ, острыхъ, круглыхъ пикъ. Зубы у нихъ отъ природы прелестные, ровные, блые, точно изъ слоновой кости выточенные. Будучи же заострены, они придаютъ людямъ почти зврское выраженіе. По ученію большинства европейскихъ врачей, утверждающихъ, будто зубы неизбжно портятся, какъ скоро съ нихъ сошла глазурь, негры-крейбэнсы должны бы были постоянно страдать зубной болью и еще въ относительно молодыхъ годахъ оставаться совсмъ беззубыми. Однако, эти племена, воображаемой красоты ради обтачивающіе себ зубы, сохраняютъ ихъ до глубокой старости невредимыми и, притомъ, близны истинно поразительной. Правда, и то сказать: эта процедура заостренія продлывается въ раннемъ дтств, такъ что, можетъ быть, глазурь успваетъ образоваться вновь. Что у негровъ вообще превосходные, крпкіе и блые зубы, это фактъ общеизвстный. Но что мене извстно, такъ это то, что они свои зубы очень берегутъ, очень за ними ухаживаютъ: каждый разъ посл пріема пищи тщательно ихъ выполаскиваютъ, а по утрамъ трутъ снаружи и внутри мягкимъ корнемъ какого-то растенія, какъ европейцы щеткою.
Жилища чрезвычайно разнообразны, смотря по мстности и по имющемуся въ ней строительному матеріалу. Начиная отъ Либерійскаго, вдоль всхъ береговъ: Перцоваго, Слоноваго, Золотаго и Невольничьяго дома длаются, главнымъ образомъ, изъ рчной глины, а кроются соломой или травой. Отъ имющихъ 13,000 футовъ высоты Камеронскихъ горъ, восточне острова Фернандо По, вдоль береговъ Малимба, Батанга, Бата. Бенита, Клоби и Габонъ до на 10 широты лежащей португальской колоніи Бенгуэла жилища негровъ значительно опрятне и лучше построены. Внутреннія стны въ нихъ увшиваются красивыми пальмовыми листьями, какъ бы обоями, и крыши тоже длаются изъ искусно сложенныхъ широкихъ пальмовыхъ листьевъ, представляющихъ и защиту отъ дождя, и прохладу въ жару.
Главное занятіе и единственный источникъ пріобртенія туземцевъ заключается въ мновой торговл. Иностранные купцы везутъ сюда цлые корабли соли, пороху, ружей, табаку, рому, бусъ, глиняной и фарфоровой посуды, желзныхъ подлокъ, разныхъ невысокаго сорта матерій и т. п., а негры платятъ за все это пальмовымъ масломъ, зернами плодовъ и корнями пальмъ, слоновой костью, каучукомъ, чернымъ и прочими цвтными деревьями, а на Золотомъ берег также и золотымъ пескомъ. Лтъ 20 тому назадъ былъ, правда, еще и другаго рода мновой товаръ, именно невольники. Но этотъ постыдный торгъ, хотя находится и до нын въ-полномъ процвтаніи внутри материка, въ береговой полос уничтоженъ теперь совершенно, благодаря, главнымъ образомъ, неутомимымъ и энергическимъ усиліямъ Англіи. По крайней мр, ни одинъ корабль не сметъ больше пуститься въ море съ печальнымъ грузомъ Живаго товара, такъ какъ англійскіе военные корабли носятся кругомъ, какъ пчелы, а инструкціи капитановъ на этотъ счетъ такъ точны и положительны, что тутъ не можетъ быть ни разсужденій, ни смягченій. Смертная казнь черезъ повшеніе,— вотъ что ждетъ каждаго, кто будетъ пойманъ на мор и уличенъ въ этомъ гнусномъ, позорномъ промысл. Не слдуетъ думать, однако, чтобы рабство и торговля невольниками были введены въ Африк европейцами или американцами. Нтъ, и то и другое составляетъ совершенно самостоятельно выработавшееся мстное учрежденіе. Туземцы съ незапамятныхъ временъ имютъ обычай продавать за деньги или промнивать на товары своихъ военноплнныхъ, равно какъ и наиболе слабыхъ въ физическомъ отношеніи соплеменниковъ своихъ. Какъ уже сказано. внутри материка все это невозбранно продлывается и до сихъ поръ.
Языкъ негритянскій чрезвычайно своеобразенъ и замчательно, что вс племена, даже самыя крошечныя и живущія въ непосредственной блязі одинъ возл другаго, имютъ каждое свои лингвистическія особенности, слова и обороты рчи, которыхъ не встрчается въ язык другихъ племенъ. Отдльныя слова по большей части довольно благозвучны, но языкъ въ общемъ много портитъ обиліе какихъ-то запутанныхъ и какъ бы задавленныхъ горловыхъ звуковъ, свойственныхъ также и арабскому языку. Сказанное насчетъ своеобразныхъ особенностей въ язык каждаго племені вполн примнимо также и къ нравамъ ихъ. Непремнно у всхъ хоть что-нибудь да есть свое. Напримръ, у племени басса женщинъ продаютъ и выдаютъ замужъ еще въ дтскомъ возраст, тогда какъ у живущихъ всего въ 30 миляхъ отъ нихъ круговъ предпочитается и цнится выше женщина, уже достигшая извстныхъ лтъ, въ особенности же такая, у которой есть дти. Послднее обстоятельство уже само по себ представляетъ, такъ сказать, извстный капиталъ. Вообще же браки заключаются рано, съ европейской точки зрнія, просто въ дтств. Если только имущественной положеніе дозволяетъ это, то мальчика уже въ 14 лтъ женятъ на двочк лтъ 11. Такіе ранніе браки приняты въ особенности у племенъ, живущихъ по Бенинскому заливу и вблизи его, гд обиліе палки, обусловливаетъ большой экспортъ пальмовыхъ продуктовъ, и, какъ непосредственное слдствіе, зажиточность населенія. Продолжительность жизни негровъ такъ же различна, какъ и другихъ человческихъ расъ, хотя между ними вовсе не рдкость старики 80 и 90 лтъ, но -въ отношеніи производительности они далеко уступаютъ прочимъ. Это зависитъ, впрочемъ, не столько отъ физіологическихъ, сколько отъ окружающихъ физическихъ условій и условій быта. Надо замтить еще, что тамъ, куда еще не успла проникнуть иностранная торговля, состоящая, къ сожалнію, въ значительномъ большинств изъ рома и прочихъ спиртныхъ напитковъ самаго плохаго качества, тамъ, гд, слдовательно, не успло развиться пьянство, къ несчастію, легко прививающееся къ неграмъ и крайне разрушительно дйствующее на нихъ, тамъ производительность населенія несравненно выше. Вообще нужно сказать, что количество мужскаго пола къ женскому относится у негровъ какъ одинъ къ двумъ.
Хотя западно-африканскіе негры и не достигаютъ въ искусств татуированія такого совершенства, какъ, напримръ, тихо-океанскіе островитяне или жители Сіама, но и они татуируются, размалевывая себ, при помощи сажи я масла, лицо въ форм арабесокъ. Это длаютъ, правда, не вс, но большая часть племенъ. Въ мстностяхъ, прилегающихъ къ рк Нигеръ, и въ королевств Порто-Ново женщины для увеличенія своей прелести раскрашиваютъ себ вки и десны красновато-фіолетовой краской, что придаетъ имъ выраженіе зврской злобы и вообще чисто животный характеръ лицу. Нкоторыя племена Бенинскаго берега не выказываютъ вовсе такого дружелюбія къ блымъ, о какомъ говорилось выше. Напротивъ, если дло не касается торговли или возможности получить подарокъ, то они даже старательно уклоняются отъ всякихъ сношеній съ блыми, знакомства съ ними не заводятъ никогда, никогда ни за чмъ не зайдутъ къ винъ и терпть не могутъ принимать ахъ посщенія. Разумется, если блый, несмотря ни на что, все-таки, заберется къ нимъ, его примутъ, во такъ холодно, съ такой видимой неохотой, что гость едва ли захочетъ повторить посщеніе. Uo въ особенности ни въ какомъ случа и ни подъ вагамъ видомъ не дозволяется блымъ присутствовать при торжественныхъ религіозныхъ празднествахъ и пляскахъ. Церемоніи эти совершаются обыкновенно ночью, преисполнены самаго глубочайшаго, а подчасъ и грязнаго суеврія, и рдко обходятся безъ человческихъ жертвоприношеній. Горе блому, котораго бенинскіе негры поймаютъ на подглядываніи этихъ ихъ церемоній! Даже король Норто-Ново, лично очень благосклонный къ блымъ и не допускающій никакого оскорбленія ихъ въ своей стран, въ которой пользуется неограниченнымъ авторитетомъ, даже онъ не ршается взять на себя отвтственность за ихъ жизнь, еслибъ имъ вздумалось нарушить тайну религіозныхъ обрядовъ его подданныхъ. Понятно, что при такихъ условіяхъ невозможно познакомиться основательно съ этой стороной жизни негровъ, которые, разумется, и въ разсказахъ такъ же скудны на подробности, и вотъ почему такъ мало до сихъ поръ извстно о ихъ религіи и ея обрядахъ. Съ полной достоврностью ручаться за это нельзя, конечно, но все заставляетъ думать, что въ большей части племенъ человческія жертвоприношенія уже не совершаются боле. По крайней мр, нкоторыя изъ нихъ отличаются такимъ добродушіемъ и нравы въ нихъ настолько мягки вообще, что невозможно предположить ихъ способными на такое варварство. Но въ Порто-Ново, хотя цивилизація коснулась этого королевства даже боле, чмъ другихъ, нравы населенія сохранили всю свою первобытную суровую дикость, и тамъ эти жертвоприношенія въ полномъ ходу. Тамъ дикое суевріе бываетъ поводомъ злодянія ужасающей жестокости. Напримръ, не дале какъ въ ма 1882 г., въ жилищ короля, неизвстно вслдствіе какой причины, выпала рама одного окна, замчательнаго тмъ, что оно изнутри сверху до низу густо утыкано человческими костями, взятыми изъ труповъ принесенныхъ жертвъ. Спрошенные насчетъ значенія этого загадочнаго обстоятельства, жрецы объяснили, что боги разгнваны и умилостивятся лишь въ такомъ случа, если рама священнаго окна будетъ вымазана известкой, растворенной въ человческой крови. Вслдствіе этого объясненія 50 молодыхъ двушекъ были убиты и тогда объявили, что гнвъ боговъ прекратился. Въ томъ же самомъ королевств существуетъ слдующій странный обычай: если сгоритъ донъ какого-либо туземца, то вс обитатели этого дома поступаютъ въ собственность короля, на милость и немилость его, и либо приносятся въ жертву богамъ, либо продаются въ рабство. Исполненіе большей части жреческихъ обязанностей лежитъ на жрицахъ, которыми могутъ быть лишь молодыя непорочныя двушки, пользующіяся незапятнанной репутаціей, условно строгой нравственности. Когда эти жрицы проходахъ по улиц то, при крик ихъ ‘агха, агха!’, вс туземцы обязаны поспшно отступить подальше въ сторону, чтобы дать имъ дорогу. Иностранецъ же, если онъ, не зная тамошнихъ нравовъ, вздумаетъ заговорить съ одной этихъ святыхъ двъ или просто подойти къ ней, подвергается огромному денежному штрафу. Истинно съ трудомъ вришь глазамъ и ушамъ, и подумаешь, что подобные почти невроятные нравы и обычаи существуютъ въ королевств, правда, независимомъ, но отстоящемъ всего въ какихъ-нибудь пяти дняхъ зды отъ англійской колоніи Лагосъ. Необъяснимо, какъ могли они сохраниться тамъ. Правда, одинъ изъ бывшихъ въ послдніе годы губернаторовъ Лагоса, лордъ Гамильтонъ, узнавъ о какихъ-то, подобныхъ вышеописаннымъ, жестокостяхъ короля Порто-Ново произвелъ противъ его чернаго величества военную демонстрацію и наложилъ на него, въ вид наказанія, контрибуцію, посл чего договоромъ было постановлено, что отнын человческія жертвоприношенія отмняются навсегда. Но успхъ всего этого былъ кратковременный и обманчивый. Въ настоящее время въ Порто-Ново царствуетъ такая же дикость и такая же анархія, какъ и прежде. Королевство это почти со всхъ сторонъ окружено страшными болотами не мене нсколькихъ футъ глубиною, вокругъ которыхъ произрастаютъ цлые лса зловредныхъ деревьевъ, называемыхъ мангро, и масса ползучихъ и всякаго рода болотныхъ растеній. Все это вмст наполняетъ атмосферу отвратительными и крайне вредными испареніями, распространяющими лихорадки, а, въ то же время и длаетъ доступъ въ самую страну чрезвычайно затруднительнымъ, въ этомъ-то, кажется, и заключается главная причина, почему даже англійская колоніальная политика увидала себя вынужденной, посл нсколькихъ столько же дорого обошедшихся, сколько и безполезныхъ попытокъ, смотрть сквозь пальцы на все совершающееся въ Порто-Ново. Такой же, если не большей еще дикостью нравовъ отличается лежащее на западъ отъ Порто-Ново королевство Дагоме. Какъ населеніе, такъ и властелинъ этого негритянскаго государства хорошо извстны всему свту превосходящей всякое вроятіе жестокостью своихъ человческихъ жертвоприношеній. Полкъ лейбъ-гвардіи, состоящій изъ 5,000 такъ называемыхъ-амазонокъ, составляетъ ядро арміи этого чернаго деспота, который съ самаго воцаренія ведетъ непрерывную ожесточенную войну со всми своими сосдями и держитъ вс дороги въ постоянной осад. Вслдствіе этого цвтущая и не обширная торговля Лагоса сильно упала за послднія 10 лтъ. Въ 1865 году Англія вела войну съ этимъ чернымъ тираномъ, котораго принудила къ уплат громадной контрибуціи золотымъ пескомъ и пальмовымъ масломъ. Кром того, она заключила съ нимъ договоръ, которымъ онъ торжественно общалъ, въ доказательство дружбы своей къ королев англійской, отмнить и уничтожить навсегда въ своихъ владніяхъ торговлю невольниками, жертвоприношенія людьми и ограбленіе торговцевъ, причемъ было постановлено, что неисполненіе этого общанія будетъ считаться нарушеніемъ мира и имть своимъ послдствіемъ возобновленіе войны. Но, разумется, и тутъ дло измнилось только по вншности, да и то лишь отчасти. Не такъ открыто, съ мене, дерзкимъ. цинизмомъ, но длается все то же самое, что и прежде, особенно, что касается безчеловчныхъ религіозныхъ обрядовъ.
Каждаго путешественника поражаетъ изумленіемъ зрлище того, съ какими ничтожными матеріальными силами, съ какой горстью солдатъ и полицейскихъ чиновниковъ англійское колоніальное правительство справляется съ своей нелегкой задачей въ этихъ дикихъ странахъ, съ этимъ множествомъ совершенно первобытныхъ, варварскихъ народовъ, вдобавокъ говорящихъ на разныхъ языкахъ, исповдывающихъ разныя религіи. Войска и полиція, за исключеніемъ лишь высшихъ начальниковъ, вс составлены изъ негровъ. Только съ тонкимъ разсчетомъ, которымъ отмчена вся его вковая колоніальная политика, правительство имло предосторожность набирать этихъ негровъ не изъ среды мстныхъ жителей каждой колоніи, а изъ мстностей, какъ можно боле отдаленныхъ, миль за тысячу оттуда, всегда почти изъ воинственныхъ племенъ и непремнно такихъ, языкъ и нравы которыхъ рзко отличаются отъ тхъ, кмъ они призваны командовать. Такъ, напримръ, солдаты, составляющіе горнизоны и полицію Золотаго берега, взяты изъ магометанскихъ, далеко на сверъ оттуда расположенныхъ племенъ гассанъ,— племенъ, изстари враждебныхъ населяющимъ Золотой берегъ фандіямъ и ашантіямъ. Т и другіе чувствуютъ другъ къ другу непримиримую ненависть и отвращеніе, вслдствіе чего нетолько ни одинъ гассанъ не принимаетъ никогда ни малйшаго участія въ бунтахъ золотобережныхъ туземцевъ, но еще ожесточенно и съ такимъ наслажденіемъ подавляютъ ихъ, съ какимъ англійскія войска даже и не могли бы длать этого. Вообще же надо замтить, что вс эти солдаты пріучены (можетъ быть, слдовало бы сказать дрессированы) такъ, что они въ каждомъ бломъ, только потому, что онъ блый, видятъ начальника. При встрч на улиц, кто бы ни былъ блый: военный или гражданскій чиновникъ, или и вовсе не служащій, англичанинъ или иностранецъ, все равно, разъ онъ блый, негры-солдаты и полицейскіе обязаны отдавать ему честь. Такъ поступаетъ Англія въ своихъ собственныхъ колоніяхъ. Съ землями же и королевствами, еще сохранившими независимость, но заслуживающими особеннаго вниманія по количеству и качествамъ естественныхъ произведеній страны, она уметъ поддерживать самыя дружескія отношенія. Иногда силою, но большею частью ловкимъ дипломатическимъ образомъ дйствій ей удалось заключить со всми корольками и начальниками племенъ прибрежной полосы трактаты, обезпечивающіе безопасность торговли не только англійской, но и вообще европейской. Прочность этихъ трактатовъ и исполненіе ихъ черными владльцами гарантируются личными выгодами этихъ послднихъ, ибо Англія каждому изъ ніхъ выплачиваетъ ежегодно довольно значительную субсидію. Такимъ образомъ, преслдуя, конечно, во всемъ, прежде всего и даже исключительно, свои собственные интересы, ни въ чемъ не поступаясь ни спеціально англійскими торговыми выгодами, ни достоинствомъ блыхъ вообще. Англія съумла расположить къ себ какъ начальниковъ, такъ и населеніе западно-афри канскаго побережья. Нельзя отрицать, что имя англичанъ популярно тамъ. Даже въ тхъ мстностяхъ, гд они не имютъ преобладающаго политическаго вліянія, они имли искусство внушить туземцамъ и уваженіе, и страхъ, и, надо прибавить, даже любовь къ себ. У негровъ именно одно не мшаетъ другому, даже боле того: любовь до нкоторой степени обусловливается страхомъ. И въ семейной жизни ихъ, и въ общественно-политическихъ отношеніяхъ оба эти чувства всегда какъ-то идутъ у нихъ рука объ руку. Подмтили ли англичане это свойство туземцевъ, или ими руководилъ самимъ имъ въ такой высокой степени свойственный государственно-политическій инстинктъ, только они безспорно съумли заслужить дружеское и, какъ кажется, совершенно искреннее расположеніе туземцевъ. Негры всхъ племенъ твердо врятъ въ могущество Англіи, и есть полное основаніе думать, что они гораздо скоре примирятся съ мыслью о подчиненіи ей, чмъ какому-либо другому государству. Несомннно одно: каждому народу, который вздумалъ бы, въ свою очередь, эксплуатировать западную Африку не только въ торговомъ, но и въ политическомъ отношеніи, необходимо считаться съ вліяніемъ Англіи и англичанъ. Враждебное соперничество съ ними можетъ обойтись каждому очень дорого. Ибо и Англія, какъ государство, и англичане, какъ частные люди, могутъ всмъ надлать много хлопотъ, благодаря уже одному прочно утвердившемуся авторитету своему среди негровъ. Португальцы раньше ихъ проникли въ эту часть Африки и, однако же, не пользуются тамъ и десятой долей того вліянія, какъ англичане. Англичане какъ-то необыкновенно скоро пріобрлі опытъ въ обращеніи съ неграми, а эти послдніе привыкли, съ одной стороны. повиноваться имъ, а съ другой — ожидать отъ нихъ всякихъ благъ для себя. И немудрено: англичане дйствительно приносятъ пользу туземцамъ хотя бы уже тмъ однимъ, что значительно увеличиваютъ ихъ благосостояніе, развивая торговлю въ стран и внося въ нее вншнюю культуру въ форм устройства хорошихъ путей сообщенія и разведенія въ широкихъ размрахъ годныхъ для промышленности естественныхъ произведеній. Нельзя также сказать, чтобъ они оставляли совсмъ безъ вліянія то, что можно назвать внутренней культурой народа. Они стараются уничтожить рабство, варварскія жертвоприношенія, вносятъ элементъ человчности въ ихъ взаимныя отношенія, своимъ вліяніемъ на торговлю распираютъ кругъ ихъ потребностей, вносятъ новыя понятія въ ихъ сознаніе,— словомъ, способствуютъ умственному и нравственному поднятію негровъ. Но что можетъ быть важне всего, они длаютъ это безъ того моральнаго насилія, которое бываетъ подчасъ вредне, а для первобытныхъ народовъ несомннно гибельне, чмъ насиліе матеріальное. Англичане культивирующимъ образомъ вліяютъ на негровъ, но не усиливаются внезапно привить имъ совсмъ непосильную для нихъ европейскую культуру во всемъ ея объем, не заставляютъ ихъ на парахъ мчаться въ недоступные вертограды цивилизаціи, которые для этихъ бдныхъ пасынковъ природы оказались бы ничмъ инымъ, какъ долиной смерти. Безспорно, они при этомъ, можетъ быть, и не думаютъ вовсе о неграхъ и о ихъ польз, а поступаютъ такъ единственно ради своихъ личныхъ выгодъ. Но каковы бы ни были мотивы, а результаты таковы, какъ сказано. Покуда англичане на запад Африки не имютъ еще соперниковъ и вліяніе ихъ царитъ тамъ безраздльно. Нельзя сказать, чтобы ихъ колоніи, уже въ настоящее время приносили имъ значительныя выгоды. Но, принимая во вниманіе относительную юность этихъ колоній и то, что съ теченіемъ времени торговые пути все расширяются и проникаютъ дале внутрь материка, не подлежитъ сомннію, что торгово-политическое значеніе всхъ окружающихъ мстностей сильно поднимется противъ теперешняго, а сами колоніи будутъ расти и развиваться. Франція въ настоящее время длаетъ попытку повести и свою колоніальную политику въ томъ же направленіи, какъ англійская. Территоріальныя пріобртенія, сдланныя, для французской колоніи Габонъ, извстнымъ путешественникомъ де-Брацъ на югъ отъ линіи экватора, будутъ, какъ Отто Лихла узналъ достоврно на мст, распространены также и вдоль берега, простирающагося на сверъ отъ Габона. Каковъ будетъ успхъ французовъ, удастся ли имъ теперь сойтись съ туземцами, чего они, надо сознаться, подобно португальцамъ, досел сдлать не съумли, это покажетъ будущее.
Какъ ни первобытны и ни грубы еще негры, но въ нихъ есть одна превосходная черта, общая безусловно всмъ племенамъ и всми признаваемая, такъ сказать, основнымъ закономъ. Это — почтеніе къ родителямъ и уваженіе къ старшимъ. Отозваться дурно о родителяхъ Негра значитъ нанести ему самое тяжкое оскорбленіе, а слышать, какъ срамятъ его мать,— величайшій для него позоръ, смываемый лишь кровью обидчика. Впрочемъ, такіе случаи вообще рдки, потому что негры, даже въ минуты крайняго раздраженія, не позволяютъ себ затрогивать родителей того, съ кмъ они ссорятся. Нужны очень сильные поводы, чтобы вынудить ихъ къ такому поступку.
Томительно-скучно разговаривать о какомъ бы то ни было дл съ негромъ изъ бапуко, потому что вс племена, обитающія въ мстностяхъ, лежащихъ на 3 св. шир., имютъ обычай говорить не иначе, какъ параболами и уснащать свою рчь Образами и сравненіями. Прежде чмъ перейти къ длу, тамошній негръ часа два-три мучитъ своего собесдника разными ни къ чему ненужными подробностями своей личной и семейной жизни. Онъ при этомъ разскажетъ, сколько у него женъ, когда, гд и какъ онъ охотился и сражался, гд былъ и что видлъ и при всемъ этомъ нагородитъ кучу ни съ чмъ несообразныхъ небылицъ. Эти бапуко изстари извстны на всемъ западномъ берегу, какъ отличные и необыкновенно отважные мореходы. Жилища ихъ расположены большею частью на небольшой возвышенности, не вдалек отъ берега моря, а иныя и на самомъ берегу. И съ ранняго утра вс мужчины уходясь въ море на рыбную ловлю. На восход солнца можно видть чуть не все мужское населеніе, направляющееся къ берегу, съ своими легкими гичками на плечахъ. Въ этихъ мстностяхъ часто совершенно внезапно поднимается страшный втеръ, называемый тамъ торнадо. Втеръ этотъ, свирпствующій обыкновенно не доле нсколькихъ часовъ, неизмнно сопровождается бурей, ливнемъ и такимъ туманомъ, что, какъ говорится, ни эти не видать,— день превращается въ ночь. Рыбаки, которыхъ торнадо застигнетъ въ мор, теряютъ тогда землю изъ вида и не могутъ попасть на нее, покуда не прекратится зловщій втеръ. Случилось разъ, что одинъ бапукъ, застигнутый такимъ образомъ, вздумалъ попытаться, несмотря на вихрь и туманъ, пробраться-таки къ берегу, но въ темнот сбился съ пути и присталъ къ земл только по утру третьяго дня, только присталъ не къ материку, а къ острову Фернандо. По, отстоящему отъ бапуко, не боле не мене, какъ на 80 морскихъ миль. Одинъ въ маленькой лодченк и, притомъ, въ бурю, онъ совершилъ этотъ путь въ два дня. На такой подвигъ (а это не единственный въ своемъ род, Лехла приводитъ его потому только, что онъ случился при немъ) способенъ только негръ, да и то лишь изъ племени бапуко.
Аборигены острова Фернандо По, носящіе названіе буби, даже среди негровъ отличаются удивительно низкой степенью развитія. Вотъ этихъ можно, пожалуй, признать дйствительно и безнадежно дикими. Единственная способность, которая поражаетъ въ нихъ, это — изумительная, почти сверхъестественная память. Буби въ теченіе цлыхъ годовъ номнитъ, сколько и кому именно изъ живущихъ далеко внутри материка соплеменриковъ своихъ отпустилъ товару въ долгъ, и точно также въ состояніи, черезъ много лтъ, безошибочно передать самое незначительное происшествіе, котораго былъ свидтелемъ, и вс его малйшія подробности.
Кром религіозныхъ празднествъ, у негровъ бываютъ и общественныя увеселенія, такъ сказать, публичныя торжества, которыя на язык бапуковъ, а также и обитающаго на Камеронскомъ берегу племени дуаловъ, носятъ названіе плапта. На такія празднества собираются массами негры самыхъ отдаленныхъ племенъ, живущихъ въ дружескихъ отношеніяхъ между собою. Прізжаютъ они обыкновенно въ своихъ большихъ военныхъ лодкахъ, въ которыхъ помщается часто до 80 и боле гребцовъ, и поочередно посщаютъ другъ друга, отдавая визиты одни другимъ. Планты, въ сущности, ничто иное, какъ соединеніе нашихъ европейскихъ регатъ съ древними олимпійскими играми грековъ. Гонки происходятъ совсмъ такъ же, какъ въ Европ, съ тою же обстановкой, съ тми же условіями и единственнымъ добавленіемъ (да оно, впрочемъ, и въ Европ бываетъ) служитъ то, что, кром несмтной толпы зрителей, усевающихъ берегъ, таковые помщаются еще и въ масс лодокъ, выстроенныхъ въ нсколько рядовъ по об стороны того пути, по которому буквально съ быстротою стрлъ несутся участвующіе въ гонк. Вс эти зрители оглашаютъ воздухъ пніемъ и кликами привтствія, которые повторяются потомъ и тысячной толпой, стоящей на берегу. По окончаніи гонокъ, начинаются бгъ взапуски, борьба, метаніе стрлъ и копія и, наконецъ, хороводы, за которыми уже слдуетъ угощеніе гостей. При этомъ, точно также какъ въ древней Греціи и въ современной Европ, побдителямъ раздаются призы. Такія плапты длятся по нсколько дней подрядъ и во время ихъ никто изъ участвующихъ въ празднествахъ негровъ не работаетъ.
Береговые жители, занятые, главнымъ образомъ, на мор, часто ходятъ безоружные. Но подальше внутрь страны — никогда, и нердко случается, что изъ-за какой-нибудь пустячной размолвки одинъ туземецъ убиваетъ другаго. За то убійствъ съ цлый ограбленія и самоубійствъ не бываетъ вовсе. До послдняго времени существовалъ обычай кровавой мести. Ближайшій родственникъ убитаго обязанъ былъ, подъ страхомъ безчестья, отомстить за его смерть убійствомъ же. Этотъ обычай не вывелся еще и теперь. До въ послдніе годы онъ у многихъ племенъ значительно смягчился въ томъ отношеніи, что они допускаютъ третейскій судъ въ случаяхъ, требующихъ кровавой мести, и, смотря по ршенію судей, мщеніе можетъ быть устроено посредствомъ уплаты преступникомъ извстной суммы семейству убитаго. Мертвыхъ туземцы хоронятъ большею частью въ черт своей усадьбы, но только въ извстныхъ, строго опредленныхъ мстахъ.
Не слдуетъ думать, однако, основываясь на всемъ вышеизложенномъ, будто негры стоятъ на черезъ-чуръ низкой степени умственнаго развитія. Совсмъ напротивъ. Они очень способное племя и развиваются очень быстро. Въ окрестностяхъ англійскихъ колоній, въ особенности тамъ, гд эти колоніи уже давно существуютъ, среди западно-африканскихъ негровъ процвтаютъ весьма изрядно и торговля, и ремесла. Въ Сіер-Леон, напримръ, заведены обширныя образовательныя мастерскія: слесарныя, кузнечныя, машинныя, столярныя, каменныхъ работъ, въ которыхъ негры основательно обучаются всмъ этимъ ремесламъ, а, кончивъ ученіе, отправляются въ отдаленныя французскія и португальскія колоніи, гд и нанимаются, въ качеств пришлыхъ рабочихъ, за боле дорогую цну, чмъ какую могутъ подучить дома. Въ главныхъ мстечкахъ Золотаго берега, въ Ельмин, на мыс Коастъ и Акра есть очень много чрезвычайно искусныхъ золотыхъ длъ мастеровъ. Наблюдателю, желающему убдиться, съ какимъ вкусомъ работаютъ эти мастера, стоитъ побывать на свадьб какого-нибудь состоятельнаго туземца названныхъ мстностей. Свадебныя церемоніи и пиршества длятся обыкновенно около недли и гости являются на нихъ разукрашенными во вс свои драгоцнности. Массивныя золотыя запястья на рукахъ, у кистей и у плечъ, у щиколки и у колна, золотыя ожерелья съ фермуарами на ше, золотыя серьги и кольца на пальцахъ рукъ и ногъ, тяжелые золотые гребни и шпильки въ волосахъ, надваемые при этихъ случаяхъ туземцами, превосходятъ все, что можно найти въ этомъ род въ Африк вообще. Аборигены тамъ большею частью магометане самыхъ строгихъ правилъ. А обитающіе на Либерійскомъ берегу бассы изобрли даже своеобразныя письмена, въ которыхъ каждое слово обозначается особеннымъ знакомъ.
Одну изъ прелестнйшихъ, самыхъ здоровыхъ и плодоноснйшихъ мстностей на западно-африканскомъ побережь занимаетъ французский колонія, расположенная приблизительно въ 120 миляхъ отъ судоходной рки Габонъ, отъ которой и самая колонія получила свое названіе. Въ 1843 г. перешедшее во владніе французовъ, которые тогда же возвели его въ рангъ колоніи, мстечко это, постепенно падая, низошло, наконецъ, въ 1871 г., на степень простой угольной станціи. Но въ 1881 г. правительство снова пожаловало его въ колонію и теперь оно служить мстомъ, куда зазжаютъ, для возобновленія запасовъ угля и воды, французскія эскадры, направляющіяся въ южно-американскія во Для. Ввозныя пошлины тамъ съ смшаннаго груза взимаются въ размр отъ 10 до 12% стоимости онаго. Торговля очень оживлена и главнымъ путемъ ея служитъ протекающая нсколько южне Габона и вливающаяся въ Атлантическій океанъ рка Оговай. Управляетъ колоніей комендантъ-французъ, гарнизонъ состоитъ изъ 500 человкъ матросовъ, частью французовъ же, частью негровъ. Укрпленія незначительны, но ихъ теперь расширяютъ и улучшаютъ. Въ гавани постоянно стоятъ, на всякій случай, одинъ десантный корабль и дв канонирскія лодки. Образованіемъ подростающаго поколнія занимаются дв миссіи, одна французская, католическая, другая американская — пресвитеріанскаго исповданія, об исполняющія свое дло съ самымъ похвальнымъ рвеніемъ. Въ ихъ школахъ дти язычниковъ обучаются закону Божію, начальной ариметик, чтенію и письму. За это преподаваніе съ родителей учениковъ взимается плата, но французская миссія,— и въ этомъ ея большая заслуга и преимущество передъ американской,— сверхъ того, еще ввела въ своей школ практическое и даровое преподаваніе столярнаго, слесарнаго, кузнечнаго и сапожнаго ремеслъ. Но наиболе полезнымъ, въ торгово-промышленномъ и земледльческомъ отношеніи, дятелемъ французской колоніи является,— читатели, наврное, удивятся этому,— нмецъ, агентъ гамбургскаго торговаго дома Берманъ. Убжденный, что въ тамошней богатйшей, плодороднйшей почв должны приняться и сторицею вознаградить трудъ человка многія полезныя растенія, не встрчающіяся нын въ Африк, онъ началъ, въ широкихъ размрахъ торговаго предпріятія, то, что миссіонеры длали только въ вид маленькаго, такъ сказать, домашняго опыта. Именно, онъ купилъ у французскаго правительства нсколько сотъ гектаровъ двственнаго лса, расчистилъ его и засадилъ сотнями тысячъ отводковъ кофейнаго дерева, какао, риса, ванили и т. п. Въ настоящее время это уже плантаціи, на которыхъ работаетъ множество туземцевъ.
Въ противуположность другимъ частямъ свта, въ особенности Южной Америк, гд побережье отличается большей красотою мстоположенія, чмъ материкъ, западно-африканскіе берега производятъ на путешественника впечатлніе чрезвычайнаго однообразія. Благодаря бурунамъ, берегъ во многихъ мстахъ миль на 10, а иногда и на 20 покрытъ сплошь мелкимъ, непроходимымъ и безобразнымъ кустарникомъ монгро, а за нимъ возвышаются крайне монотонные и всегда закутанные голубоватымъ туманомъ гребни горъ. Если предпримешь экскурсію въ двственные лса, для чего и до сихъ поръ еще надо брать съ собою цлую толпу людей, дабы они прокладывали дорогу, то увидишь, что, при всей своей грандіозности, растительность въ нихъ далеко уступаетъ американской въ, роскоши и разнообразіи. Что касается, торговыхъ сношеній и пассажирскаго и почтоваго сообщенія между отдльными европейскими колоніями, то они поддерживаются вдоль западныхъ береговъ, прежде всего, двумя англійскими пароходными компаніями, владющими въ настоящее время не мене, чмъ сотнею большихъ пароходовъ, есть также и нсколько очень хорошихъ нмецкихъ пароходовъ, принадлежащихъ вышеупомянутому гамбургскому дому Берманъ.
Извстно, что берлинское ‘африканское общество’ поставило себ цлью и задачею изслдовать, главнымъ образомъ, бассейнъ рки Бонго, одной изъ величайшихъ въ свт. Съ этой цлью обществомъ снаряжено и отправлено нсколько экспедицій. Экспедиціи эти дйствовали съ различнымъ успхомъ, и хотя ни одной изъ нихъ не удалось изслдовать теченіе рки на всемъ ея протяженіи, но вс он проникали боле или мене глубоко внутрь страны, такъ что, по крайней мр, южная часть бассейна Конго была въ, значительной степени и открыта, и изслдована уже въ то время, когда возвратившійся изъ своего героическаго путешествія Стэнлей повдалъ европейскому міру невдомыя тайны всего протяженія Конго, пройденнаго имъ отъ верховьевъ до устья. Конго, по своей величин, занимаетъ второе мсто среди всхъ ркъ земнаго шара, обиліемъ водъ и протяженіемъ своимъ она уступаетъ только южно-американской Амазонской рк. Какъ только открыта была, наконецъ, страна, по которой протекаетъ этотъ грандіозный водный путь, какъ только европейцамъ удалось, преодолвъ и безчисленныя физическія препятствія, и враждебность туземцевъ, проникнуть въ эту-заповдную область, дотол для нихъ недоступную, берлинское географическое общество немедленно снарядило туда экспедицію, которой поручено было, между прочимъ, отправиться, прежде всего, къ одному изъ наиболе сильныхъ и богатыхъ африканскихъ царьковъ, королю Матаямбо. Этотъ король не былъ вполн незнакомцемъ для нмцевъ. Его уже раньше посщали и завели съ нимъ если еще не практическія сношенія, то знакомство два нмецкихъ путешественника, оба члены географическаго общества, доктора Поге и Бухнеръ. Первый изъ этихъ господъ, какъ дольше пробывшій въ Африк, лучше зналъ и тамошнія отношенія, и самого короля, вслдствіе чего общество и выбрало его начальникомъ экспедиціи, а въ помощники ему, въ качеств географа-спеціалиста, назначило лейтенанта Бисмана. Оба отправились въ путь въ ноябр 1880 г. и направились изъ Лоанга вверхъ по теченію Конго до Дондо, гд имъ предстояло сдлать необходимыя приготовленія къ дальнйшему путешествію. Дондо, по климату и условіямъ жизни, одинъ изъ самыхъ нездоровыхъ городовъ, какіе только существуютъ на свт, такъ что португальцы, прежде всхъ ознакомившіеся съ нимъ, назвали его ‘земнымъ адомъ’. До сихъ поръ путешествіе совершалось, если и не совсмъ по-.европейски, то все же боле или мене сноснымъ образомъ, по крайней мр, въ экипаж, хотя и не представлявшемъ особенныхъ удобствъ. Но чтобы двинуться дале, необходимо было подчиниться тмъ жалкимъ, вполн первобытнымъ способамъ передвиженіи, какіе приняты въ Африк. Способы же эти представляютъ единственный выборъ: или маршировать пшкомъ, или хать верхомъ на быкахъ, другихъ не существуетъ. Есть, впрочемъ, еще такъ называемая ‘типойя’. Это послднее туземное названіе обозначаетъ носилки первобытнйшаго образца, родъ ящика съ зонтикообразнымъ верхомъ и съ прикрпленными къ нему палками, за которыя два негра и несутъ его ловко и довольно быстро, не останавливаясь по нсколько часовъ подрядъ и не измняя обычной лег. кой рыси. Въ этомъ архаическомъ экипаж можетъ помщаться только одинъ человкъ и сидть въ немъ крайне неудобно, да и не безопасно. Все же стсненные въ свобод движеній, носильщики часто отстаютъ отъ каравана и легко могутъ, вмст съ пассажиромъ типойи, сдлаться жертвами дикихъ. Такой случай и произошелъ именно въ караван Поге, когда онъ уже возвращался назадъ. Одно племя людодовъ захватило отставшую подъ вечеръ типойю и убило обоихъ носильщиковъ, женщину же, негритянку, сидвшую въ типой, отпустили, такъ какъ она была больна.
Въ виду неудобствъ и опасности типойи, европейцы никогда не употребляютъ ее, хотя каждый караванъ непремнно запасается нсколькими экземплярами. Это необходимо на случай чьей-либо болзни. Запаслись этими этими экипажами въ Дондо и Поге съ Висманомъ, на этомъ и докончившіе несложныя приготовленія свои по отношенію къ перевозочнымъ средствамъ. За то имъ оставалось еще много дла по найму перевозчиковъ, опытныхъ факторовъ, служащихъ вожаками каравановъ, такихъ проводниковъ, которые умли бы обращаться съ огнестрльнымъ оружіемъ, наконецъ, по пріобртенію ружей и достаточнаго количества пороха. Все это заняло иного времени, такъ что путешественникамъ пришлось прожить въ негостепріимномъ ‘земномъ аду’ около двухъ мсяцевъ. Закупить необходимый запасъ пороху, недорогихъ бумажныхъ и шерстяныхъ тканей, различныхъ цвтныхъ бусъ и прочихъ товаровъ этого рода, служащихъ въ Африк средствами обмна, какъ бы ходячими монетами, на которыя покупаются произведенія страны, они предпочитали въ Маланг. Этотъ городъ стоитъ на границ цивилизаціи. Пользуясь своимъ положеніемъ послдняго, относительно цивилизованнаго пункта на крайнемъ рубеж варварства, Маланга завела у себя, по тамошнему, весьма обширную торговлю сказанными мновыми товарами, которые въ ней можно достать въ какомъ угодно количеств и за цну, почти не превышающую европейскую. Торговля эта приноситъ значительную выгоду и городу, и ведущимъ ее купцамъ, европейцамъ и арабамъ, такъ какъ каждому, отправляющемуся внутрь страны, приходится поневол закупать сразу очень большое количество товаровъ, которые служатъ ихъ одновременно средствомъ и существованія въ пути, и обороны. Первымъ потому, что только съ помощью этихъ товаровъ они могутъ пріобрсти необходимые жизненные припасы (деньги мало знакомы туземцамъ и они неохотно ихъ принимаютъ, да и то лишь въ форм очень мелкой монеты, называемой каури). Послднимъ потому, что подарками задабриваются старшины и покупается дружба и покровительство начальниковъ племенъ и разныхъ царьковъ, со многими изъ которыхъ вступать въ борьбу было бы весьма трудно, а подчасъ и совсмъ невозможно.
Пока Поге и Висманъ запасались всмъ необходимымъ въ Маланг, туда прибыли еще четыре нмецкіе путешественника, въ различныхъ направленіяхъ объзжавшіе Африку. Съ востока, сдлавъ огромный крюкъ, пріхалъ докторъ Бухнеръ, съ свера майоръ фонъ-Меховъ съ своими двумя спутниками, тоже нмцами. Вс они, конечно, увряли всхъ и даже другъ друга, будто путешествуютъ съ исключительно научными цлями. Но каждый изъ нихъ зналъ,— а теперь, по прошествіи четырехъ лтъ, и весь свтъ знаетъ,— что научныя изысканія, если и не служили умышленно выставляемыми ширмами, долженствующими скрытъ отъ глазъ любопытныхъ другія, настоящія цли, то во всякомъ случа являлись лишь дломъ второстепеннымъ. Истинная же цль для которой пославшіе ихъ снабдили ихъ богатыми средствами и могущественной поддержкой, заключалась въ искусномъ завязываніи дружескихъ сношеній и въ незамтномъ подготовленіи путей для вдвойн ршенной уже торговой и политической эксплуатаціи страны {Говоримъ вдвойн потому, что рзко обозначившееся теперь стремленіе нмцевъ въ Африку,— стремленіе, обнаружившее съ несомннной для всхъ ясностью начавшійся еще со времени образованія германскаго единства и усилившійся посл берлинскаго трактата антагонизмъ Германіи съ Англіею и приведшее къ такому, въ глазахъ многихъ и посейчасъ совершенно невроятному событію, какъ соглашеніе той же Германіи съ Франціею, это стремленіе дйствительно шло, да и теперь еще идетъ двумя параллельными путями: путемъ международной политики правительства и путемъ частной иниціативы. Началось это стремленіе давно и первыя проявленія его выразились несомннно въ частной иниціатив. Торгово-промышленный міръ потянулся въ Африку, частные торговые дома учредили тамъ въ разныхъ мстахъ конторы, потомъ образовалась группа крупныхъ торговцевъ, компаніей поведшихъ дла съ африканскими городами, и, наконецъ, цлое общество, поставившее своей задачей пріобртать тамъ землю и устраивать спеціально нмецкія колоніи. При этомъ ни отдльные торговые дома, ни группа ихъ, ни даже общество, принявшее названіе ‘африканскаго’, вначал не только не думали искать поддержки правительства, но даже, видимо, избгали ея. Раза два или три случалось, что нсколько членовъ предлагали просить, въ виду возникавшихъ трудностей, помощи правительства. Но другіе члены всми силами противились этому, небезосновательно доказывая, что бъ физическими затрудненіями частная предпріимчивость можетъ всегда справляться не хуже, а во многихъ отношеніяхъ и лучше правительственной, что же касается затрудненій политическихъ, то вмшательство правительства можетъ только увеличить ихъ, а, чего добраго, и создать тамъ, гд ихъ нтъ. И такъ какъ раздлявшихъ это послднее мнніе оказывалось каждый разъ значительное большинство, то вс предложенія этого рода и отклонялись. Нельзя сказать, чтобы правительство вовсе не думало въ это самое время о колоніальныхъ пріобртеніяхъ. Извстный, отвергнутый парламентомъ проектъ князя Бисмарка объ овладніи островомъ Самоа служитъ лучшимъ доказательствомъ противнаго. Но правительственные замыслы колоніальной политики развивались сами по себ, а движеніе торговаго міра само по себ. Оба эти теченія шли параллельно, но другъ съ другомъ не смшивались. Теперь они слились и представляются какъ бы чмъ-то органически единымъ и цльнымъ. Но такъ ли это на самомъ дл, прочно ли это сліяніе, это вопросъ, на который отвтить утвердительно покуда еще нельзя. Есть шансы и въ положительную, и въ отрицательную сторону. Въ положительную потому, что колонизаторское дло — дло трудное, особенно въ тхъ размрахъ и при томъ характер, какіе желаютъ придать ему нмцы. Можетъ статься, имъ и въ самомъ дл нельзя будетъ обойтись безъ могущественной поддержки сильнаго государства. Можетъ статься, хотя бы ужь потому, что нмцамъ неизбжно предстоитъ встртиться на избранномъ ими пути съ антагонизмомъ англичанъ. Шансы отрицательные т, что нмцы, превосходнйшіе въ мір колонисты, никогда не любили и не основывали колоній. Едва ли даже колоніальная политика въ томъ смысл, въ какомъ понимаютъ и практикуютъ ее англичане, не противорчитъ самому духу нмецкаго народа.}. Судьба свела нмцевъ-путешественниковъ въ Маланг надъ радъ передъ именинами императора Вильгельма. Соотечественники отпраздновали этотъ день настолько торжественно, насколько это позволяли условія мста, и на слдующее же утро разстались, отправясь снова каждый въ свою сторону. Поге и Висманъ направились въ Кимбунду, небольшую страну, населенную негритянскимъ племенемъ, нсколько боле цивилизованнымъ, чмъ другія. Цивилизація уже настолько проникла въ Кимбунду, что первобытная нагота изъ нея уже изгнана: все населеніе одвается, какъ само оно думаетъ и говоритъ, ‘по-европейски’. Правда, вся его ‘европейская’ одежда заключается пока въ однихъ лишь панталонахъ, скроенныхъ на европейскій ладъ, но для средне-африканскихъ негровъ и то уже много, и то представляетъ большой шагъ впередъ. Здсь путешественниковъ ждало неожиданное затрудненіе. Оказалось, что племя кимбунду находилось въ это самое время въ ожесточенной войн съ сосднимъ племенемъ и что продолжать путь въ заране начертанномъ направленіи нельзя. Пришлось уклоняться въ сторону, да, кром того, еще и съизнова составлять почти весь караванъ, такъ какъ прежде нанятые носильщики и проводники наотрзъ отказались идти въ незнакомыя имъ страны, по незнакомымъ дорогамъ. Все это заняло порядочно времени, но, наконецъ, посл немалыхъ хлопотъ, удалось добраться въ землю Кіокосъ, населенную нсколькими племенами, носящими одно общее названіе тоже отъ котораго и страна получила свое наименованіе. Впрочемъ, получила она его лишь въ устахъ европейцевъ, потому что туземцы стран собственно вовсе никакого отдльнаго, самостоятельнаго названія не даютъ. Они говорятъ ‘земля кимбунду’, ‘земля кіокосъ’, подразумвая подъ этимъ часть страны, населенной тмъ или другимъ племенемъ. Выраженіе, что страна Кіокосъ населена нсколькими племенами, слдуетъ понимать не въ этнографическомъ смысл,— ибо этнографически они вс принадлежатъ къ одному негритянскому племени въ обширномъ смысл, т.-е. къ одной рас,— а въ смысл политическомъ, если позволительно вообще употребить это слово въ примненіи къ такимъ условіямъ общежитія, какія существуютъ въ средней Африк. Въ сущности, тамъ нтъ еще ни строго обособившихся націй, ни народовъ въ томъ значеніи, какое мы привыкли придавать этимъ словамъ. Все населеніе, весьма немногочисленное сравнительно съ обширностью занимаемой имъ территоріи, разбито на небольшія группы или кланы, имющіе каждый своего начальника или старшину. Вотъ эти-то кланы и называются обыкновенно племенами.. Случается, что нсколько клановъ или племенъ съ своими старшинами подчиняются власти одного общаго, высшаго начальника, который тогда именуется королемъ. Хотя, какъ уже сказано, все населеніе принадлежитъ къ одной рас и національной обособленности не существуетъ, однако, между отдльными группами замчается боле или мене значительное этнографическое различіе, составляющее зачатокъ будущаго обособленія, если, конечно, этимъ племенамъ предстоитъ будущее, въ чемъ нельзя не усумниться, видя усиленное и для нихъ несомннно губительное стремленіе европейцевъ внести къ нимъ свою цивилизацію. Можетъ случиться, что они погибнутъ подъ наплывомъ непосильныхъ для нихъ благъ, какъ погибли краснокожіе въ Америк, какъ гибнутъ туземцы Австраліи и Сандвичевыхъ острововъ. Но еслибъ этого не случилось, африканскіе негры, развиваясь постепенно и самостоятельно, можетъ быть, составили бы нсколько многочисленныхъ и сильныхъ народовъ. Группы ихъ разнятся между собою какъ нравами, обычаями и религіозными врованіями, такъ и типомъ лица и сложенія и, наконецъ, языкомъ, и различія эти бываютъ очень рзки между племенами, живущими на большомъ разстояніи одно отъ другого. Въ особенности сильно различіе въ язык. Происходя несомннно отъ одного и того же корня, нарчія настолько уже обособились, что употребляющія его группы часто совсмъ не понимаютъ другъ друга. И тенденція языка къ раздробленію такъ велика, что говоръ каждаго мельчайшаго клана заключаетъ въ себ какія-нибудь особенности, которыхъ не замчается въ говор другихъ сосднихъ клановъ. Понятно, насколько это увеличиваетъ трудности сношенія иностранцевъ со всмъ этимъ населеніемъ. Еще боле невыгодно отзывается въ этомъ отношеніи взаимная враждебность племенъ. Они, можно сказать, находятся въ состояніи непрерывной войны между собою. Невозможно съ увренностью разсчитать свои дйствія даже за одну недлю впередъ, потому что война возникаетъ изъ-за всякихъ пустяковъ, а иногда и вовсе безъ всякаго предлога, просто изъ желанія подраться или отнять у сосдей случайно доставшуюся имъ добычу. Пріздъ европейцевъ или же арабовъ-торговцевъ съ ихъ караванами очень, часто служитъ поводомъ къ ожесточеннымъ войнамъ. Средне-африканскіе негры не очень-то любятъ блыхъ и вначал относились къ нимъ съ свирпой враждебностью. Но мало по-малу, видя ихъ все чаще среди себя, они стали привыкать къ ихъ посщеніямъ и даже съ удовольствіемъ встрчать ихъ, такъ какъ по опыту убдились, что каждое такое посщеніе иметъ своимъ неизмннымъ послдствіемъ торговыя сдлки, весьма, по мннію этихъ несчастныхъ дикарей, выгодныя для нихъ, и приноситъ нодарки, до которыхъ они очень падки. Теперь эти сдлка и въ особенности эти подарки стали яблокомъ раздора между племенами, такъ что европейцамъ часто приходится или силою, или же просто поспшнымъ бгствомъ спасаться отъ не въ мру усерднаго гостепріимства старшинъ, готовыхъ, изъ зависти и жадности, растерзать и дорогихъ гостей, и избранныхъ ими хозяевъ. Поге и его товарищу пришлось пережить въ земл кіокосовъ иного непріятныхъ часовъ именно изъ-за этой взаимной зависти клановъ, желавшихъ каждый присвоить исключительно себ, помимо другихъ соплеменниковъ своихъ, вс выгоды и торговли, и подарковъ. Дло не обошлось безъ борьбы, и только путемъ энергическихъ демонстрацій удалось путешественникамъ проложить себ путь и кое-какъ перейти черезъ завтную черту такъ называемыхъ Воротъ Калунды.
Калунда — страна относительно большая, имющая своего короля. Пройти черезъ нее чрезвычайно трудно, потому что король этотъ,— дикарь, надо полагать, весьма неглупый и догадливый,— любитъ европейскіе товары, но самихъ европейцевъ терпть не можетъ и пускать ихъ въ свою страну не желаетъ. Имъ отдано строжайшее повелніе всмъ калундскимъ начальникамъ, подъ страхомъ самыхъ жестокихъ казней, отнюдь не пропускать черезъ его владнія никакихъ иностранцевъ и даже не допускать ихъ вовсе и вступать туда, а если бы нкоторые успли какъ-нибудь пробраться, то таковыхъ, не причиняя имъ никакого вреда, немедленно направлять подъ конвоемъ въ резиденцію его, городъ Муатіамво. Тамъ онъ подвергаетъ этихъ несчастныхъ слдующей расправ: обираетъ ихъ до чиста, оставивъ только самую необходимую одежду, провожатыхъ ихъ забираетъ себ, въ качеств рабовъ, а самихъ иностранцевъ препровождаетъ, все подъ конвоемъ, къ ближайшему порту. При этомъ нужно замтить, что самъ король строго соблюдаетъ то правило, какое предписалъ своимъ подчиненнымъ, т.-е. никакого боле существеннаго вреда иностранцамъ не причиняетъ. 0хъ имущество конфискуется, правда, и дальнйшее путешествіе воспрещается, но жизнь и личность ихъ не подвергаются никогда ни опасности, ни оскорбленію. Они даже въ большей безопасности въ Муатіамво,чмъ среди, по наружности, дружественныхъ племенъ, гд ихъ легко могутъ убить ради корысти. Такіе примры бывали не разъ, но въ Муатіамво — никогда. Тамъ, благодаря строгимъ распоряженіямъ короля, никто не сметъ и подумать коснуться головы иностранца. Самъ онъ даже любитъ бесдовать съ ними, разспрашивать о жизни въ ‘стран блыхъ’, торговлю съ ними на границ ведетъ самъ очень охотно и подчиненныхъ своихъ поощряетъ къ тому, только пускать этихъ блыхъ въ свои владнія не позволяетъ. Но европейцы все же умютъ двигаться впередъ, не взирая ни на какія препятствія. Они умютъ, за невозможностью побороть ихъ силою, обходить эти препятствія, и средствомъ въ этомъ случа служитъ имъ золото, подкупъ. Посланные берлинскаго географическаго общества, заране предупрежденные обо всемъ, пустили въ ходъ это всемогущее средство и при его помощи успли-таки пробраться черезъ Калунду, безъ вдома ея владтеля. Страшныя казни, которыми онъ грозилъ ослушникамъ его воли, не подйствовали: корысть превозмогла страхъ. Путешественники продолжали свой путь безъ замедленій вплоть до тхъ поръ, пока имъ не пришлось переходить черезъ рку Басаи. Нужно замтить, что переходъ рки въ бродъ или при помощи мстныхъ утлыхъ плотовъ (до сооруженія мостовъ средне-африканскіе дикари, разумется, еще не додумались), при томъ багаж, живомъ и неодушевленномъ, съ какимъ совершаютъ свой путь караваны, представляетъ дло далеко не легкое и весьма мшкотное. Дикари обыкновенно пользуются этой вынужденной задержкой и неизбжной суетней, чтобы собирать дань съ каравановъ. Не миновали общей участи и Поге съ товарищемъ. Только что ихъ караванъ и сами они пустились черезъ рку, какъ явился посланный изъ Шокоса. съ угрожающимъ видомъ заявивши начальнику племени, которому принадлежалъ плотъ, что если онъ позволитъ европейцамъ перехать черезъ рку, то на него пойдутъ войною, а блыхъ встртятъ на той сторон ружейными выстрлами. Но пока шли переговоры, нмцы успли уже со всмъ караваномъ перехать рку и причалить къ берегу, такъ что, къ великому ихъ удовольствію, запоздавшему посланному пришлось примириться съ совершившимся фактомъ, измнить который было не въ его силахъ. Разумется, общаніе выстрловъ было пустой угрозой, тмъ мене страшной, что на, той сторон Касаи, куда вступили путешественники, начиналась уже земля тучиланговъ: перваго изъ группы племенъ балуба. Отнын имъ надолго не грозила боле никакая опасность, потому что эти тучиланги, какъ называетъ ихъ Висманъ, или тусселанги, какъ именуетъ Поге (сами они предпочтительно называютъ себя балу бы), народъ довольно мирный, дружественно, расположенный къ европейцамъ и, къ тому же, относительно культурныя. По крайней мр, у нихъ и въ нравахъ, и въ образ жизни замтны нкоторые слды начинающейся цивилизаціи. Они живутъ сравнительно опрятно, строятъ себ глинобитныя хижины, разводятъ питательныя растенія, обрабатывая для этого землю, и имютъ домашнихъ животныхъ. Послднихъ очень мало. Во всей средней Африк имются, въ-качеств таковыхъ, только козы, куры, да, мстами, между прочимъ, у тучиланговъ — голуби. Но въ этомъ, можетъ быть, боле виноватъ климатъ, чмъ туземцы. Наконецъ,— и это, конечно, убдительне всего говоритъ въ пользу культурности тучиланговъ,— у нихъ есть зачатки государственности, еще слабые, очень слабые, но все же есть. Пакъ и вс вообще африканскіе негры, тучиланги разбиты на кланы или племена, но большая часть этихъ племенъ соединилась подъ властью королей, самими ими избранныхъ изъ среды своихъ старшинъ. Такимъ образомъ, составилось два королевства, изъ которыхъ въ одномъ въ особенности, большемъ по размрамъ территоріи и по могуществу, учредилось нкоторое подобіе внутренняго государственнаго устройства. Объ управленіи въ европейскомъ смысл не можетъ быть, конечно, и рчи. Каждое племя живетъ и управляется внутри самого себя вполн самостоятельно, но есть уже общіе законы, обязательно признаваемые всми, каждое племя ежегодно уплачиваетъ королю извстную дань, заключающуюся въ опредленномъ количеств дичи, домашнихъ животныхъ и произведеній земли, и, наконецъ, вс начальная отдльныхъ племенъ, даже самыхъ отдаленныхъ, обязаны съзжаться въ извстные сроки къ королю для доклада ему о томъ, какъ идутъ дла въ ихъ краю, и для совщанія объ общихъ длахъ королевства. Тутъ ршаются вопросы мира или войны, опредляются условія торговыхъ сношеній и т. п. Къ сожалнію, и эти немногіе зачатки цивилизаціи грозятъ уничтожиться снова подъ разлагающимъ вліяніемъ двойной язвы, не такъ давно появившейся среди тучиланговъ. Эта язва — религіозная распря, вызванная у нкоторыхъ племенъ вошедшимъ въ обычай куреніемъ конопли. Дло дошло до того, что теперь всхъ вообще тучиланговъ приходится длить на курящихъ и некурящихъ коноплю. Какимъ образомъ куреніе этого, самого по себ чрезвычайно полезнаго, но въ качеств курева столь же зловреднаго растенія, ибо, при употребленіи такого рода, оно дйствуетъ не мене, если не боле одуряющимъ образомъ, чмъ опіумъ,— какимъ образомъ, говоримъ, куреніе его связалось съ религіозными вопросами, этого ни одинъ изъ путешественниковъ не объясняетъ. По всмъ вроятіямъ, они и сами немногое узнали на этотъ счетъ, потому что негры вообще неохотно говорятъ съ иностранцами о своихъ врованіяхъ. Но какъ бы то вы было, только конопля оказалась въ тсной связи съ религіей и сдлалась яблокомъ раздора между тучилангами. Они до того свирпо враждуютъ изъ-за этого вопроса, что, напримръ, два года тому назадъ курящіе истребили въ конецъ нсколько поселеній некурящихъ, выжгли и разрушили вс ихъ жилища, уничтожили майнаковыя ноля, вырубили плодовыя деревья, словомъ, опустошили въ конецъ цлую часть страны и перебили большую часть жителей. Теперь на мст мирныхъ поселеній видны лишь груды развалинъ да жалкіе древесные пни. Курящіе вообще относятся къ длу съ гораздо большимъ ожесточеніемъ, чмъ некурящіе, потому что послдніе являются новаторами, тогда какъ первые — строгіе старовры, блюдущіе завты и обряды предковъ. Въ своемъ ожесточеніи они доходятъ иногда до крайностей, по истин черезъ-чуръ смшныхъ и нелпыхъ даже для средне-африканскихъ негровъ. Такъ, властелинъ одного изъ двухъ упокянутыхъ королевствъ, именно большаго изъ нихъ, король Каламба Мукою, и самъ правоврный куритель конопли, вздумалъ, по совту и настоянію своей сестры Сангулы, совсмъ ужь фанатичной староврки, очистить свое королевство отъ всего, что въ немъ есть общаго съ ненавистными некурящими. Съ этою цлью онъ, тотчасъ по вступленіи на престолъ, въ 1874 г. повеллъ истребить вс плантаціи, всхъ домашнихъ животныхъ, кром голубей, перестроить въ своей резиденціи (тучиланги называютъ ее ‘городомъ’, хотя это простая деревушка, не имющая даже названія и потому наименованная Поге въ честь короля Мукенге) хижины на новый ладъ, наконецъ, даже вырубить вс пальмы вокругъ. Послднія провинились въ глазахъ его тмъ, что некурящіе длаютъ изъ ихъ сока вино (обычай, заимствованный отъ западно африканскихъ негровъ), тогда какъ врные старин курящіе допускаютъ лишь издревле употребляемый віокосами напитокъ врод пива, приготовляемый изъ мстнаго растенія, носящаго у нихъ названіе лирзы. Понятно, что вся эта нелпая затя привела лишь къ быстрому обдннію несчастныхъ подданныхъ и едва не сдлала голодную смерть обычнымъ явленіемъ среди нихъ. Хорошо еще, что природа одарила негровъ изумительными, чисто страусовскими желудками, которые перевариваютъ все, что угодно. Поге разсказываетъ, что на его глазахъ два дикаря съ наслажденіемъ уписывали брошенные имъ истасканные сапоги. Они разрзывали кожу на тонкіе ремешки и безъ дальнихъ церемоній препровождали ихъ въ рогъ, лишь слегка помявъ и потеревъ пальцами. Само собою разумется, что такіе лакомки надъ выборомъ мяса не задумываются: нжная козлятина, или вонючее, жесткое мясо хищныхъ зврей, вкусная птица и рыба, или змя и даже крокодилъ, для нихъ безразлично, все идетъ въ пищу, только бы попалось. Безразлична, притомъ же, и степень свжести мяса: они зачастую пожираютъ его въ такомъ состояніи испорченности, въ какомъ въ другихъ частяхъ свта не стали бы сть даже и собаки. Только благодаря этой чисто звриной способности своей, подвластные Мукенге тучиланги не умирали съ голода отъ его не по разуму усердныхъ заботъ о ихъ душевной чистот. Мясо, положимъ, не составляетъ необходимаго элемента въ пищ негровъ. Они большею частью гораздо охотне питаются плодами, которые подаютъ почти всегда въ сыромъ вид. Но такъ какъ Мукенге отмнилъ и употребленіе большей части плодовъ (понятно, что въ этомъ отношеніи не было большаго разнообразія между курящими и некурящими тучилангами, вс они съ незапамятныхъ временъ ли одно и то же), то оставалось питаться корнями, наскомыми да дичью. Такъ какъ уже зашла рчь о пищ, то скажемъ здсь же, кстати, что кулинарное искусство негровъ такъ же первобытно, какъ и они сами. Почти вся стряпня ихъ заключается въ грубомъ печеніи мяса при помощи разводимыхъ на открытомъ воздух костровъ. Особенно племена, не держащія домашнихъ животныхъ (до такой утонченности цивилизаціи не вс еще дошли), питаются истинно поразительнымъ для европейца способомъ, невольно заставляющимъ обращаться мыслью къ тмъ временамъ^ когда людямъ не было еще знакомо употребленіе огня. Плоды, какъ сказано, они дятъ преимущественно сырыми и той же чести удостоивается зачастую и мясо. Если передъ тмъ дикарямъ приходилось долго голодать, то, поймавъ дичь, они не церемониться съ нею долго, не теряютъ времени даже на печеніе ея, а прямо пожираютъ ее сырою и, притомъ, ужь совершенно по звриному: съ внутренностями, а подчасъ и съ кожей.
Однако, время вернуться къ нмецкимъ путешественникамъ, оставленнымъ нами при вход въ страну тучиланговъ. Какъ уже сказано, въ стран этой имются два, по тамошнему, довольно могущественные повелителя: Чингенге и вышеупомянутый Мукенге. Оба царьки эти выслали пословъ на встрчу каравану съ любезнымъ приглашеніемъ. Поге и его сотоварищей сдлать имъ честь постить ихъ, причемъ каждый присоединилъ къ этому приглашенію угрозу объявить войну другому, если дорогіе желанные гостя откажутся отъ его гостепріимства. Въ виду такого критическаго положенія, путешественники ршились раздлиться: Поге отправился къ Мукенге, какъ къ старшему, а Висмана послалъ къ совсмъ еще молодому Чингенге. Раздлили пополамъ и караванъ, разумется, потому что одному явиться въ гости къ мстному жителю нельзя: сейчасъ утратишь всякое къ себ уваженіе. Важность постителя соразмряется въ глазахъ туземцевъ съ количествомъ сопровождающей его свиты, а, что главне всего, это количество опредляетъ, много ли и хорошихъ ли подарковъ можно ждать отъ гостя. Свита двухъ нмцевъ, даже и раздленная, была достаточно велика, чтобы внушить глубочайшее уваженіе туземцамъ. Они толпами высыпали на встрчу путешественникамъ, глазли на нихъ съ величайшимъ любопытствомъ и удивленіемъ, однако же, издали и подойти близко не ршались. И не успли нмцы достигнуть мстопребыванія гостепріимныхъ царьковъ, какъ уже сдлались героями, Богъ всть почему, моментально сложившейся легенды. Дло въ томъ, что предшественники Мукенге и Чингенге, по имени Кассонго-Мунеме и Кабасу-Бабу, нсколько лтъ тому назадъ отправились на западный берегъ, къ кіокосамъ, и тамъ пропали. Прошли года, а объ нихъ не было ни слуху, ни духу. По всмъ вроятіямъ, ихъ убили и ограбили дорогой. Туземцы сами сознавали вроятность такого конца своихъ бывшихъ повелителей и не думали ждать ихъ возвращенія. Но, увидавши Поге и Висмана, они почему-то немедленно ршили, что это никто иной, какъ покойные Кассонго-Мунеме и Бабасу-Бабу. Инстинктивно сразу же признавая превосходство блыхъ (которые, замтимъ мимоходомъ, въ первый разъ появлялись въ этой мстности), бдные дикари съ смиреніемъ, по истин поразительнымъ, вообразили, будто этотъ видъ приняли преобразовавшіеся и просвтлвшіе за гробомъ вожди ихъ, ставшіе теперь могущественными князьями и пришедшіе посмотрть на свои прежнія владнія и на то, какъ идутъ дла въ нихъ. Понятно, что это наивное врованіе обезпечило путешественникамъ самый благопріятный пріемъ. Ихъ окружали такимъ почетомъ, такимъ повиновеніемъ, что, кажется, пожелай они только остаться тамъ неограниченными властелинами дикихъ, они могли бы сдлать это безъ всякаго труда. Никто, ни даже сами наслдники безвременно погибшихъ вождей не подумали бы сопротивляться. По крайней мр, Чингенге, если и не особенно радовался появленіе своего сверхъестественнаго гостя, а, можетъ быть, и даже вроятно, въ душ не раздлялъ вовсе вры своихъ подданныхъ, тмъ не мене, не осмлился показать этого. Онъ посадилъ Висмана на родъ высокаго стула, изображавшаго тронъ, а самъ слъ гораздо ниже его, такъ что приходился почти у его ногъ, и все время въ разговор называлъ его не иначе, какъ Бабасу-Бабу. Черезъ нсколько дней приплелась мать послдняго, старая негритянка, до которой тоже дошелъ, въ отдаленіи, гд она жила, слухъ о чудесномъ возвращеніи ея сына. Она, какъ и вс, ни мало не усумнилась въ его тождеств и приняла его преображеніе за очевидное доказательство его великихъ заслугъ на земл, Висманъ, само собою разумется, принялъ ее какъ нельзя привтливе. къ счастью для него, поцлуи не въ обыча у негровъ, такъ что онъ могъ ограничить вс свои ласки неожиданно объявившейся матери подаркомъ ей широкой цпи изъ бусъ. Она же, съ своей стороны, общала въ самомъ непродолжительномъ времени прислать ему вс оставшіяся посл него и свято сохраненныя ею богатства, состоявшія, какъ оказалось, Изъ 40 или 50 женщинъ и небольшаго количества слоновой кости. Висманъ поспшилъ, разумется, уврить ее, что съ этимъ дломъ нтъ надобности торопиться и просилъ оставить его сокровища, попрежнему, у себя, пока онъ самъ не пришлетъ за ними. Радушные хозяева окружали своихъ гостей всевозможными удобствами и удовольствіями, какія только могли доставить имъ, водили ихъ всюду, показывали имъ все, что только они желали видть. А такъ какъ путниковъ именно и интересовало знакомство съ мстностью и съ населеніемъ, то они, понятно, проводили время самымъ пріятнымъ для себя образомъ. Между прочимъ, имъ, какъ преображеннымъ загробной жизнью негритянскимъ вождямъ, дозволено было осмотрть во всхъ подробностяхъ не далеко оттуда лежащее озеро Мукамба, о которомъ многіе путешественники, между прочимъ, нмцы Шютъ и Бухнеръ, не разъ слыхали самые баснословные разсказы, но котораго никому не удавалось видть собственными глазами. По причинамъ, которыхъ не удалось открыть даже Поге и Висману, туземцы считаютъ это озеро священнымъ, соединяютъ съ нимъ массу суеврій и упорно скрываютъ его отъ глазъ постороннихъ. Названіе Мукамба обозначаетъ, на мстномъ нарчіи, птица падаетъ. Имъ выражается понятіе о величин озера, которое, по мннію туземцевъ, такъ обширно, что черезъ него не можетъ перелетть и птица, не упавши отъ утомленія въ воду. Кром того, они убждены, что на немъ невозможно плавать ни людямъ, ни какимъ-либо судамъ, ибо все, что касается поверхности священной воды, немедленно же, силою волнъ, выбрасывается на берегъ. Точно также и въ самой вод не могутъ, будто бы, жить никакія животныя: въ немъ нтъ ни очень часто встрчающихся здсь бегемотовъ, ни даже крокодиловъ, которыми кишмя кишатъ вс рки и озера средней Африки. Насколько возможно плаваніе по пресловутому озеру и есть ли въ немъ упомянутыя животныя, Поге и его товарищу удостовриться не удалось, но что касается басни объ обширности Мукамба, то фантастичность ея обнаружилась тотчасъ же, потому что Висманъ, верхомъ на вол, объхалъ его все кругомъ не боле какъ въ пять часовъ времени.
Однако, какъ ни пріятно было пребываніе среди поклоняющихся имъ дикарей, но путешественникамъ надо было подумывать о продолженіи пути. Сборы предстояли не малыя, не мало было и хлопотъ, потому что, съ одной стороны, прибывшіе съ ними провожатые и носильщики, соблазненные привольной жизнью у тучиланговъ, отказывались идти дале, предъявляя ни съ чмъ несообразныя требованія, съ другой же — мстные негры ни за что не соглашались замнить бунтовщиковъ, такъ какъ за владніями тучиланговъ начинались земли, обитаемыя людодами, съ которыми они ни за какія блага въ мір не хотли приходить въ соприкосновеніе. Пришлось, чтобъ заставить повиноваться бунтовщиковъ, прибгнуть къ энергическимъ мрамъ. Именно имъ было объявлено, что нежелающіе идти дале будутъ немилосердно брошены безъ всякихъ средствъ и могутъ сами возвращаться на родину, какъ знаютъ. Эта угроза испугала негровъ, которымъ предстояла, на обратномъ пути, перспектива или умереть съ голода, или попасть въ рабство. Однако, страхъ предъ людодами былъ такъ великъ въ нихъ, что даже эта перспектива не могла побороть его, какъ не соблазнило мстныхъ жителей и общаніе большихъ наградъ. Всего только тридцать смльчаковъ, считая тутъ и проводниковъ, и носильщиковъ, согласились сопутствовать нмцамъ. Этого количества, очевидно, было недостаточно для такого опаснаго пути, какой предстоялъ дале, и, пожалуй, путешественникамъ пришлось бы плохо, если бы Мукенге и Чингенге не поршили внезапно, что они сами пойдутъ провожать своихъ дорогихъ гостей. Только, къ величайшему ужасу послднихъ, это великодушное ршеніе чуть было не привело къ новому, еще горчайшему затрудненію. Провожать непремнно хотли оба, но только ни въ какомъ случа не вмст, а каждый въ одиночку, въ противномъ же случа считали своихъ священнымъ долгомъ и твердо ршились идти одинъ на другаго войной. Въ этомъ затрудненіи помогъ всмъ Висманъ. Боле практическій, а, можетъ быть, и потому, что не имлъ такихъ поводовъ вступать въ интимность съ своимъ хозяиномъ, какъ Поге, разсказывавшій Нукенге, главнымъ образомъ, о могуществ и превосходств нмцевъ надъ всми людьми въ подлунной, онъ не считалъ нужнымъ выводить дикарей изъ ихъ страннаго заблужденія насчетъ чудеснаго тождества своего съ Бабасу-Бабу и этимъ путемъ пріобрлъ сильное вліяніе на Чингенге. Онъ притворился весьма опечаленнымъ возникшимъ недоразуменіемъ, уврилъ молодаго вождя, что и ему, и товарищу его было бы несравненно пріятне путешествовать въ обществ его, Чингенге (въ дйствительности они давно поршили выбрать Нукенге, который казался имъ во всхъ отношеніяхъ надежне своего черезъ чуръ энергическаго соперника), но что долгъ повелваетъ ему, юнош, уступятъ въ этомъ случа престарлому Мукенге, который иметъ право на уваженіе и на преимущество уже потому, что онъ старшій. Какъ вс первобытные народы, негры питаютъ большое уваженіе къ старости, и Чингенге безъ особеннаго труда послушался Висмана. Понятно, Мукенге, которому, такимъ образомъ, досталась честь охранять блыхъ отъ могущихъ встртиться имъ опасностей, сдлалъ это не даромъ. Плата была, но обычаю, выговорена заране, но все же его предложеніе очень обрадовало путниковъ, Старикъ, вполн удовлетворенный и счастливый, присоединился къ каравану съ 200 человкъ мужчинъ и небольшимъ числомъ женщинъ. Въ числ послднихъ была и неизмнная спутница своего царственнаго брата, Сангула. Она даже являлась самымъ главнымъ лицомъ въ караван,— лицомъ, безъ участія котораго караванъ этотъ и вовсе, пожалуй, не составился бы. И это не. потому только, что всецло до тхъ, поръ подчинявшійся ея вліянію Мукенге (впослдствіи это измнилось, Поге съумлъ настолько овладть умомъ старика, что поборолъ это всемогущее вліяніе) ни за что ни самъ не пошелъ бы ни подданныхъ своихъ не пустилъ бы съ блыми, еслибы премудрая Сангула тому воспротивилась, но потому, главнымъ образомъ, что присутствіе этой необыкновенной женщины въ караван одно только и служило, въ глазахъ туземцевъ, гарантіей счастливаго окончанія путешествія. Дло въ томъ, что, помимо своей общепризнанной мудрости, Сангула пользовалась еще репутаціей святой женщины и угодной божеству благодтельной волшебницы. А такъ какъ такой вполн невжественный народъ, какъ негры, не можетъ, конечно, не быть суеврнымъ, то они никогда ничего не предпринимаютъ безъ совта добраго волшебника или волшебницы и безъ нихъ ни за что не тронутся въ дальній путь. По ихъ мннію, они тогда непремнно погибли бы вс. И такъ, благодаря Сангул, караванъ составился въ количеств 230 человкъ. Это составляло не особенно большую, конечно, но все же достаточную свиту, тмъ боле, что ею предводительствовалъ могущественный Мукенге. Нкоторое время путешествіе продолжалось спокойно, но потомъ опять начались было возмущенія проводниковъ. Страхъ людодовъ ршительно одолвалъ ихъ, хотя они и знали очень хорошо, что т еще далеко. Тогда, нечего длать, пришлось привести угрозы въ исполненіе: самыхъ несговорчивыхъ, которые, какъ было замчено, подбивали другихъ, бросали на дорог однихъ, не оставивъ имъ буквально никакихъ средствъ къ существованію, ни даже провіанта на одинъ день. Тяжело было нмцамъ ршиться на такую жестокую расправу, но иначе невозможно было поступить. Если они хотли достичь своей цли и не погибнуть сами въ пути, имъ надо было дйствовать энергически, надо было навести страхъ на дикарей, ладить съ которыми, въ такой дали отъ всякой помощи, не оставалось никакихъ иныхъ средствъ. Даже жадность къ подаркамъ, побуждающая ихъ наниматься на службу къ европейцамъ, здсь могла бы стать причиною гибели беззащитныхъ блыхъ, ибо несдерживаемые спасительнымъ страхомъ дикари легко могли бы, если не непремнно убить ихъ, то бросить однихъ на произволъ судьбы, унеся съ собою все ихъ имущество. И такъ, нмецкимъ путешественникамъ пришлось, скрпя сердце, употребить строгость и это подйствовало. Съ тхъ поръ и до самаго конца пути въ ихъ караван не происходило больше ни одного возмущенія. Скоро, впрочемъ, случилось обстоятельство, которое много помогло имъ тмъ, что подняло ослабвшій духъ ихъ спутниковъ и внушило имъ не только мужество, но даже гордость. Въ нсколькихъ миляхъ разстоянія за вышеупомянутымъ озеромъ Мукамба начинаются земля, населенныя тучилангами же, но другаго племени, не входящаго въ составъ ни одного изъ двухъ упомянутыхъ королевствъ и отличающагося отъ живущихъ но ту сторону озера своею воинственностью и еще большею дикостью. Мужчины въ этомъ племени по большей части вс рослые, крпкіе молодцы, раскрашенные вс такъ, что одинъ видъ ихъ внушаетъ невольный ужасъ, и превосходно вооруженные, т.-е. превосходно, разумется, по тамошнему, ибо все ихъ вооруженіе состоитъ изъ стрлъ и пикъ. Эти страшные дикари, къ несказанному ужасу носильщиковъ, тысячами собирались на ихъ пути и молча стояли на краю Дороги, съ видимымъ изумленіемъ, но и съ свирпостью устремивъ глаза на блыхъ, торжественно возсдавшихъ верхомъ на волахъ. Никогда невиданное зрлище, очевидно, поражало ихъ, но все показывало, что, когда пройдутъ первыя минуты удивленія, они не задумаются напасть на караванъ. Они уже стали было массами надвигаться на него, такъ что начали стснять его движеніе. Носильщики робли. Еще немного, и они, можетъ быть, побросали бы свои тюки и пустились бы въ бгство. Тогда Висманъ, спокойно глядя въ упоръ на толпу грозно надвигавшихся дикарей, выстрлилъ на воздухъ, и громко командовалъ своимъ людямъ: ‘стрляй’. Прежде чмъ усплъ раздаться залпъ, вся эта масса, такая страшная, грозная на видъ, пустилась въ разсыпную и мгновенно исчезла, Богъ всть куда, какъ туча комаровъ отъ порыва втра. Тучиланги-провожатые пришли въ неописанный восторгъ. Они, какъ дти, прыгали отъ радости и оглашали воздухъ смхомъ и криками при вид паническаго ужаса своихъ воинственныхъ сосдей, которыхъ сами порядкомъ трусили за нсколько минутъ передъ тмъ.
Для путешественниковъ это оказалось очень выгодно. Съ этой минуты всякій страхъ прошелъ у ихъ проводниковъ. Они даже настолько расхрабрились, что сочинили себ забаву, доказывающую, какъ они, въ сущности, остроумны и находчивы. Нмцы объяснили имъ, да они и сами прекрасно понимали, что порохъ есть драгоцнность, которую растрачивать по пустякамъ нельзя, а слдуетъ беречь на случай крайней надобности. Между тмъ, паническое бгство грозныхъ дикарей до того восхищало ихъ, что они никакъ не могли отказать себ въ удовольствіи попугать ихъ. И вотъ они придумали слдующій способъ: какъ только замтятъ, что снова начинаетъ собираться толпа, нсколько человкъ, помстившись такъ, чтобъ ихъ не было видно, изо всхъ силъ ударяютъ палкой въ растянутую на всу плотную соломенную циновку. Это производило звукъ, какъ дв капли воды похожій на выстрлъ, и эффектъ никогда не заставлялъ себя долго ждать, размалеванные дикари неизмнно бжали безъ оглядки, зачастую бросая въ бгств и стрлы, и луки свои. Проводники вскор такъ наловчились въ этой забав, что когда принимались колотить въ своя циновки, то издали казалось, что слышишь правильный батальный огонь. Разумется, объ остановк у воинственныхъ тучиланговъ и о ближайшемъ знакомств съ ними не могло быть и рчи.
Наконецъ, посл довольно продолжительнаго путешествія, караванъ достигъ рки Луби. Эта рка, большая и широкая, замчательна въ особенности тмъ, что служитъ какъ бы пограничной линіей, раздляющей два типа негритянской расы, рзко отличающіеся одинъ отъ другаго чертами лица и строеніемъ тла. По сю сторону рки (направляясь съ запада на востокъ) фигуры негровъ стройны, тонки и высоки, ноги и руки у нихъ вполн соразмрныя,, лица узкія и удлиненныя, губы полныя, но не безобразно толстыя, а взглядъ по большей части красивыхъ, блестящихъ глазъ привтливъ и добродушенъ. Если можно вообще, говоря о неграхъ, употребить слово красота, какъ мы, европейцы, понимаемъ красоту, то надо сказать, что негры по сю сторону Луби красивы. Тлосложеніемъ они, впрочемъ, и дйствительно красивы, даже съ европейской точки зрнія. Негры же, по ту сторону Луби, наоборотъ, безобразны. Они тоже высоки ростомъ и удивительной крпости сложенія и силы, но совершенно лишены стройности. Широкія плечи, могучая грудь и длинная, почти четырехъугольная, широкая спина скрадываютъ высоту роста, а сравнительно короткія, но толстыя ноги длаютъ всю фигypу неуклюжей. Лицо поразительно напоминаетъ бульдога. Тотъ же широкій, большой лобъ, т же страшно развитыя челюсти, тотъ же огромный подбородокъ, т же выкатившіеся глаза и, наконецъ, тоже свирпое выраженіе. Страшно толстыя губы довершаютъ типъ поразительнаго безобразія. Бассонги, первое изъ встрчающихся по ту сторону Луби племенъ, своимъ умственнымъ развитіемъ рзко выдляются среди всхъ остальныхъ негровъ. У нихъ, въ первый разъ съ тхъ поръ, какъ покинули Малангу, увидали наши путешественники слды не только своеобразной цивилизаціи, но и начинающейся культуры. Они нашли тутъ удобные, хорошо и съ очевиднымъ если не знаніемъ, то съ пониманіемъ законовъ архитектуры построенныя жилища, которыя всмъ своимъ складомъ и расположеніемъ свидтельствовали о стремленіи обитателей ихъ не только къ комфорту, но и къ красот. Бассонги живутъ уже не въ убогихъ, кое-какъ построенныхъ изъ переплетенныхъ древесныхъ втвей и сплошь покрытыхъ пальмовыми листьями хижинахъ, и не въ глиняныхъ избушкахъ, а въ большихъ, очень красивыхъ деревянныхъ домахъ. Дома эти раздлены внутри на нсколько просторныхъ покоевъ,— роскошь, совершенно неизвстная встрчавшимся дотол племенамъ,— и содержатся чрезвычайно опрятно. Расположеніе доновъ тоже показываетъ какъ давно уже установившуюся осдлость бассонговъ, такъ и прочно привившіеся у нихъ зачатки общественности. Зданія не набросаны какъ попало, безпорядочной кучей, въ которой лицевая сторона одного дома глядитъ на заднюю стну другаго, не вырастаютъ передъ путникомъ совершенно неожиданно, какъ грибы, въ такомъ мст, гд и въ голову не придетъ искать человческаго жилья, наконецъ, не прячутся, точно ежеминутно спасаясь отъ какой-то вчно гроэящей опасности. Они расположены длинными рядами, съ боле или мейе правильными промежутками между ними, и составляютъ собою большія, широкія улицы и мене широкіе поперечные переулки. По вншнему виду это совсмъ культурныя деревни, съ нкоторымъ даже отпечаткомъ городскаго характера. Наконецъ, цивилизація выражается здсь всего ярче въ культур земли и животныхъ. Изъ послднихъ бассонги держатъ не только стереотипныхъ куръ и козъ, встрчающихся, какъ сказано, у всхъ, за исключеніемъ немногихъ, совсмъ еще дикихъ племенъ, но и свиней, которыхъ, кром бассонговъ, нтъ ни у кого. Поля обработаны почти съ художественной тщательностью, плодовыя деревья и кустарники, аккуратно посаженные и окопанные, видимо, пользуются хорошимъ уходомъ и, сверхъ всего этого, разводятся цлые лса такихъ деревьевъ, которыя нужны бассонгамъ частью какъ средство пропитанія, частью какъ матеріалъ для торговли. Вс безъ исключенія деревни окружены, очевидно, искусственно разведенными и очень тщательно содержимыми рощами, пальмовыми (преимущественно масличныхъ пальмъ) и банановыми. Самыя улицы образуются широкими просками въ рощахъ, по обимъ сторонамъ которыхъ, т.-е. проскъ, и построены дома. Мстность для разведенія такихъ рощъ избрана, очевидно, вполн сознательно и цлесообразно. Въ мстахъ болотистыхъ и низменныхъ, которыя часто затапливаются разливомъ ркъ въ дождливое время года, ихъ совсмъ не встрчается. Он вс расположены на плоскихъ вершинахъ холмовъ и пригорковъ и имютъ обыкновенно отъ 1 до 2 нмецкихъ миль въ длину и отъ 400 до 800 метровъ въ ширину. Попадаются и боле обширныя, такъ что по деревн приходится идти непрерывно часа два и три, но рдко: большею частью рощи и расположенныя въ нихъ деревни не превышаютъ сказанныхъ размровъ. Почти всегда подножіе холмовъ, на которыхъ разведены рощи, со всхъ сторонъ окружено ручьями, очень глубокими, съ крутыми берегами, почва которыхъ состоитъ изъ глинистаго песчанника (въ этой стран вообще необыкновенное множество ручьевъ, которые до того безпорядочно текутъ въ разныхъ направленіяхъ, что очень трудно отыскать линію водораздла). И въ отношеніи пищи бассонги стоятъ несравненно выше прочихъ соплеменниковъ. У нихъ путешественники, давно уже лишенные этого удовольствія, отвели, наконецъ, душу незатйливо, но вкусно приготовленными кушаньями изъ свжей, хорошей провизіи, хотя отдаленно напомнившими имъ европейскую кухню. Между прочимъ, они нашли тутъ родъ каши изъ проса и маисъ, которые показались имъ настоящей амврозіей посл долгаго питанія непривычнымъ для европейца хлбомъ,— если можно такъ назвать употребляемое неграми толокно,— состряпаннымъ изъ получаемой, посредствомъ растиранія, муки изъ плодовъ банана, хлбнаго дерева и т. д.
Когда караванъ въ первый разъ проходилъ черезъ землю бассонговъ, населеніе, вроятно, изъ страха, дичилось путниковъ и не только не высыпало на дорогу толпами, какъ это длали почти вс другіе дикари, но прятались въ домахъ, двери которыхъ тщательно запирались. Но на возвратномъ пути, когда Поге халъ уже одинъ съ Мукенге, убдившись въ миролюбіи и въ дружественномъ настроеніи чужеземцевъ, бассонги встртили ихъ съ полнымъ довріемъ, причемъ, разумется, дали волю своему любопытству. При приближеніи каравана къ какой-либо деревн, вс жители, отъ мала до велика, выбгали на улицу и тутъ Поге могъ судить о количеств населенія. При бгломъ обзор трудно, конечно, опредлить точную цифру, но, судя по множеству близко одна отъ другой лежащихъ деревень и по масс жителей въ этихъ деревняхъ, Поге думаетъ, что густота населенія въ равнин между рками Луби и Лумами, гд именно и находится земля бассонговъ (тамъ есть и другія племена, далеко уступающія въ цивилизаціи бассонгамъ, но вс превосходящія, все-таки, кіокосовъ, воинственныхъ тучилангбвъ и пр.), равняется мене переполненнымъ населеніемъ частямъ. Красотою бассонги, какъ сказано, похвалиться не могутъ, но за то отличаются рдкими у негровъ осмысленностью и интеллигентностью выраженія лица. Оба нмецкіе путешественника единогласно превозносятъ культурность бассонговъ въ своихъ отчетахъ, а одинъ изъ нихъ говоритъ даже, что ему было тяжело, почти совстно смотрть на нихъ. ‘Глядя на эти прелестныя, чистенькія деревни, на этотъ коренастый, сильный, такой мирный, такой трудолюбивый народъ, уже успвшій выработать вполн самостоятельно зачатки собственной культуры, мн думалось, сообщаетъ Висманъ, благомъ ли явится для него европейская цивилизація? Нужна ли она ему? Что она ему принесетъ? По всмъ вроятіямъ, ничего, кром деморализаціи, страданія и, можетъ быть, смерть, ибо въ своемъ высокомъ развитіи она ему непосильна, онъ ее не усвоятъ и не выдержитъ…’
Однако, останавливаться надъ подобными мыслями и чувствами нмцамъ не приходилось. Они имъ вообще и по натур мало свойственны, да эти не за тмъ и пришли сюда. Надо было, пока обстоятельства и время года благопріятствовали, спшить дале. Отъ бассонговъ караванъ перешелъ въ область владній качичей, племени, физической силой и красотой не уступающаго бассонгамъ, но совсмъ дикаго. Оно-то именно и составляло предметъ того паническаго ужаса туземцевъ, который чуть было не помшалъ Поге и Висману продолжать свой путь, ибо эти качичи — людоды. Нечего и говорить, что они враждебно встртили чужестранцевъ. Первымъ дломъ они отказали имъ въ лодкахъ для перезда черезъ Лубилашъ, такъ что пришлось цлую недлю простоять на берегу и построятъ свои лодки. Затмъ еще одна недля ушла на возню съ караваномъ. Въ неграмъ вернулся весь ихъ страхъ передъ людодами и овладлъ ими настолько, что даже Мукенге собрался было возвращаться назадъ со всми своими людьми. Тогда путешественники прибгли къ средству, которое берегли до тхъ поръ, старательно скрывая его отъ туземцевъ, дабы оно не утратило своего эффекта для нихъ. Именно, они принялись каждую ночь устраивать фейерверки и пускать множество ракетъ. Разумется, несчастные дикари приняли это за сверхъестественныя явленія, вызванныя чарами волшебниковъ — блыхъ, и до того перепугались, что даже дюдоды-качичи стали какъ шелковые. Ихъ престарлый вождь, повергнутый, какъ и все его племя, въ смятеніе, близкое къ отчаянію, лично распоряжался спускомъ лодокъ для блыхъ и, кажется, готовъ бы былъ самъ перевозить ихъ, лишь бы эти страшные люди убрались поскоре изъ его владній. Съ проводниками легко справились, предложивъ имъ остаться, если угодно, безъ всякихъ средствъ у людодовъ, а Мукенге пригрозили пожаловаться Чингенге, который отплатитъ ему за оскорбленіе Кабасу-Бабу истребленіемъ всего его племени, или, по меньшей мр, опустошеніемъ страны. При другихъ условіяхъ Мукенге, можетъ быть, и не испугался бы этой угрозы, потому что если бы его блые друзья погибли, то, разумется, некому было бы жаловаться Чингенге, а самъ онъ едва ли вздумалъ бы требовать у Мукенге отчета объ ихъ участи. Разв только множество товаровъ, привезенныхъ Мукенге, обратили бы на себя его вниманіе, но такъ какъ старикъ вовсе не намревался грабить блыхъ, то и съ этой стороны нечего было опасаться. Опасность грозила иная. Узжая отъ мирныхъ тучиланговъ, Поге и Висманъ оставили въ мстопребываніи Мукенге одного изъ своихъ переводчиковъ, нмца хе по происхожденію, по имени Германа, и при немъ нсколькихъ людей, съ порученіемъ построить тамъ удобный домъ, приспособленный для продолжительнаго пребыванія. Домъ этотъ долженъ былъ служить ядромъ нмецкихъ станцій, устройство которыхъ въ различныхъ мстахъ, какія покажутся удобными для того, было поручено Поге берлинскимъ ‘африканскимъ обществомъ’. Когда онъ впервые завелъ объ этомъ рчь съ Мукенге, старикъ очень обрадовался, повривъ, какъ слову евангелія, тмъ общаніямъ безчисленныхъ выгодъ, какими не преминулъ ослпить его Поге. Онъ уже видлъ себя въ мечтахъ богатйшимъ и могущественнйшимъ изъ всхъ негритянскихъ королей (Поге общалъ ему, между прочимъ, что германскій императоръ подаритъ ему такое же ружье, какъ у него, и пришлетъ людей, которые обучатъ его подданныхъ отлично стрлять) и боялся только одного: какъ бы благодтель-блый не раздумалъ и не предпочелъ надлить своими благодяніями кого-нибудь другаго. Можетъ быть, это-то опасеніе и побудило его, главнымъ образомъ, такъ упорно стремиться самолично охранять драгоцннаго благодтеля, дабы не выпустить его изъ своихъ рукъ. По той же причин онъ съ восторгомъ принялъ всть объ оставленіи Германа и, передъ отъздомъ, повеллъ всмъ тучилангамъ оказывать ему всевозможное содйствіе. Теперь этотъ самый Германъ сдлался для Него грозой. Вернись Мукенге одинъ, безъ Поге, котораго Германъ долженъ былъ ждать у тучиланговъ, онъ не преминетъ спросить, гд его хозяинъ, и, не получивъ удовлетворительнаго отвта, натравитъ Чингенге на измнника Мукенге. Старикъ сообразилъ все это и подчинился. Такимъ образомъ, все обошлось благополучно и путешественникамъ удалось спокойно перебраться черезъ Лубилашъ, громадную, широкую и очень глубокую рку. Безъ приключеній и почти безъ остановокъ, такъ какъ необходимый дневной отдыхъ и ночевки нельзя считать за таковыя, прошли они всю страну до Ломани и уже собирались перебраться на другую сторону Конго, именуемую здсь туземцами Луолаба, какъ сильное наводненіе причинило новую задержку. Вблизи не было никакого поселенія, такъ что путники вынуждены были вновь приняться за постройку лодокъ и тутъ имъ пришлось порядкомъ потерпть отъ голода. Черезъ недлю, однако, дв лодки были готовы и весь караванъ постепенно перебрался на противуположный берегъ. Вступивъ туда, они очутились въ Ніянгв, гд Поге долженъ былъ, по порученію ‘африканскаго общества’, постараться завязать торговыя сношенія и учредить станцію общества, которое намревалось, по полученіи отчета, прислать туда своихъ агентовъ. Въ Ніянгв путешественники пробыли два мсяца, такъ какъ нужно было время, чтобы исполнить взятое на себя дло. Неизвстно, вызвало ли оно какія-нибудь затрудненія, или, наоборотъ, неожиданно-скорый успхъ потребовалъ того, только товарищи поршили разстаться тутъ. Висманъ ршился продолжать начатый путь до Занзибара, т.-е. выполнить до конца свою задачу: пройти все теченіе Бонго отъ Атлантическаго океана до Индійскаго, а Поге — вернуться въ страну Мукенге, къ ожидавшему его Герману.
Изъ всей массы спутниковъ двухъ нмцевъ только три человка согласились послдовать за Висманомъ. Сколько онъ ни упрашивалъ, какія выгоды ни сулилъ, никто не захотлъ ему сопутствовать. И немудрено: онъ общалъ имъ деньги и подарки, правда, но, въ то же время, звалъ въ опасный и далекій путь, на чужбину, въ невдомую сторону, а съ Поге каждый имлъ въ виду вернуться на родину, выгоды же получались и съ нимъ, хотя и не столь большія. Можно ли было колебаться въ выбор? Положеніе Висмана было бы боле чмъ затруднительно (смлый изслдователь ршился, все-таки, продолжать путь, хотя бы въ самомъ дл пришлось идти лишь вчетверомъ), если бы совершенно неожиданный случай не пришелъ къ нему на помощь. Въ то время, какъ онъ и Поге еще находились въ Ніянгв, туда прибылъ съ караваномъ одинъ арабъ, торговецъ, ведшій дла съ агентами ‘африканскаго общества’. Узнавъ о пребываніи въ город двухъ нмцевъ, онъ немедленно явился къ нимъ, познакомился и предложилъ имъ свои услуги. Виснанъ попросилъ, чтобы онъ далъ ему взаймы 20 изъ своихъ многочисленныхъ рабовъ, на что тотъ съ величайшей готовностью согласился. ще и въ другомъ случа любезный арабъ оказалъ услугу своимъ новымъ друзьямъ, только на этотъ разъ услугу трагическую, безъ которой нмцы отъ всей души предпочли бы обойтись. Именно.’ уже въ моментъ разставанья, путешественникамъ снова понадобились лодки для переправы, а достать ихъ оказалось невозможнымъ. Никто изъ туземцевъ не хотлъ, почему-то, наняться перевести ихъ, хотя прежде длали это очень охотно, и бдные путники стояли на берегу въ совершенно безпомощномъ состояніи. Вдругъ показалась большая лодка съ тремя гребцами, неграми. Ихъ окликнули, но они даже головы не повернули. Тогда арабъ, не долго думая, скомандовалъ своимъ людямъ: ‘пали!’ Раздался залпъ и вс три несчастные гребца упали разомъ, двое убитыми наповалъ, третій смертельно раненымъ. Рабы араба поймали лодку и тотъ, какъ ни въ чемъ не бывало, любезно предложилъ ее къ услугамъ нмцевъ. Ихъ опечалила эта кровавая сцена, первая, какую имъ случилось видть въ Африк. Но такова сила эгоизма въ людяхъ, такъ личный интересъ способенъ заглушить въ нихъ чувство справедливости, что Висманъ, человкъ, какъ по всему видно, вовсе не безсердечный, разсказывая эту сцену въ своемъ отчет географическому обществу, говорить: ‘Это совершенно своеобразный и, конечно, предосудительный способъ заставлять слушаться себя, но способъ, можетъ быть, необходимый въ тхъ странахъ. Иначе трудно добиться повиновенія’. Между тмъ, онъ самъ принудилъ негровъ повиноваться, не прибгая къ кровавой расправ, и едва ли это вообще трудно въ стран, гд бдные, невжественные люди принимаютъ еще фейерверкъ за сверхъестественное явленіе, а выстрлъ изъ ружья разсеваеть цлыя толпы. Дло въ томъ, что, какъ свидтельствуетъ Стэнлей, арабы, которые давно уже поселились мстами въ средней Африк и держатъ всю ея немногочисленную торговлю въ своихъ рукахъ, распоряжаются въ ней чисто какъ въ завоеванной земл и смотрятъ на негровъ, Какъ на животныхъ. Рабы сами на свер, во французскихъ колоніяхъ, они, внутри материка, являются самыми безжалостными и безпощадными рабовладльцами. Убить негра для нихъ то же, что подстрлить птицу. Они цнятъ ихъ только какъ товаръ, приносящій имъ хорошую прибыль при продаж, да еще какъ вьючныхъ животныхъ. Арабъ еще глубже южно американскаго плантатора прежнихъ временъ убжденъ, что негръ не человкъ, по крайней мр, не такой человкъ, какъ прочіе люди, и мысль, будто негры могутъ имть свои права, свое достоинство и пр., кажется ему не только дикой и смшной, но просто возмутительной. И никого въ мір не ненавидитъ такъ африканскій арабъ, какъ англичанъ, строго преслдующихъ торговлю неграми.
Разставшись съ Поге, Висманъ выступилъ въ путь съ своими тремя спутниками и съ 20 занятыми у араба рабами. На всю братію у нихъ имлось всего десять ружей. Висманъ не взялъ больше, разсчитывая, что на такое маленькое количество людей довольно и этого, тмъ боле, что на пути (они направлялись, прежде всего, къ Танганик) имъ встртится нсколько арабскихъ поселеній, гд, въ крайнемъ случа, можно достать еще оружія. Это путешествіе маленькимъ обществомъ вышло настолько же преисполнено всякаго рода непріятныхъ и опасныхъ приключеній, насколько прежнее было относительно спокойно. Прежде всего, рабы араба оказались чисто разбойничьей шайкой, съ которой ршительно не было никакого сладу. Несмотря на вс убжденія и даже на угрозы Висмана, они грабили всякаго встрчнаго, а въ одномъ арабскомъ поселеніи, называемомъ Кассанго, вступили въ формальное сраженіе съ тамошними рабами.
Несчастный нмецъ увидалъ, что съ такимъ конвоемъ ему ни за что не дойти до Танганики, и отправилъ къ хозяину рабовъ посланнаго съ письмомъ, въ которомъ излагалъ свое затруднительное положеніе. Тотъ отвчалъ, тоже письменно, что даритъ ему рабовъ и чтобъ онъ длалъ съ ними, что захочетъ. Неграмъ немедленно объявили о такой перемн въ ихъ положеніи, и, когда новый хозяинъ хорошенько пригрозилъ имъ, они подчинились. Довольно спокойно усплъ Висманъ добраться до Танганики, откуда онъ направился къ тамошнему королю, извстному, между прочимъ, изъ книги Стэнлея, Мирамбо. Дорога была недальняя и, какъ ожидалъ Висманъ по разсказамъ, спокойная, потому что приходилось проходить черезъ земли, населенныя первымъ въ этой сторон пастушескимъ народомъ. Но оказалось, что тутъ-то, у этихъ аркадскихъ пастушковъ, и ждали его настоящія опасности. Дло въ томъ, что незадолго до его прохода извстный арабъ Тибу-Тибъ, сопутствовавшій Стэнлею въ его путешествіи, ураганомъ прошелъ по этой земл, опустошилъ ее и увелъ много плнныхъ. Населеніе, весьма многочисленное и располагавшее нсколькими сотнями ружей, съ которыми хорошо умло управляться, было озлоблено на всхъ блднолицыхъ и искало случая отомстить имъ. Ни въ чемъ неповинному Висману не разъ приходилось оружіемъ прокладывать себ путь, а разъ онъ едва не сдлался козломъ отпущенія за подвиги Тибу-Тиба. Дикари окружили его ночью со всхъ сторонъ, сорвали его палатку и уже готовились съ гикомъ и воем пронзить его своими стрлами. Къ счастію, одинъ изъ двухъ переводчиковъ не потерялъ присутствія духа. онъ усплъ какъ-то пробраться къ начальнику шайки и объяснить ему, что этотъ блый — гость Мирамбо, который знаетъ о его прізд, ждетъ его, такъ какъ увдомлено о его отъзд изъ Танганики и, если онъ не прідетъ въ назначенное время, страшно отмститъ за его смерть. Это спасло Висмана, потому что имя Мирамбо внушаетъ всмъ въ восточной Африк такой же паническій ужасъ, какъ людоды въ средней. О поригахъ этого негритянскаго героя ходитъ тамъ множество легендъ, одна другой страшне и чудесне. Разсказываютъ, между прочимъ, будто онъ въ молодости былъ рабомъ-носильщикомъ у одного араба, отъ котораго бжалъ, потому что тотъ однажды ударилъ его. Скрывшись отъ хозяина, онъ составилъ шайку разбойниковъ и принялся грабить съ нею караваны. Въ настоящее время онъ король весьма большаго королевства и ежегодно увеличиваетъ свою территорію новыми завоеваніями. Стенлей, въ бытность свою въ восточной Африк, попробовалъ было силой воспротивиться въ чемъ-то Мирамбо, но долженъ былъ отступить, а тотъ, въ отместку, тотчасъ же разорилъ и уничтожилъ арабское населеніе Табору. Висманъ описываетъ его, какъ спокойнаго, серьезнаго человка, съ тихими манерами, который молча и внимательно выслушиваетъ все и нкоторое время обдумываетъ, прежде чмъ отвтить. Онъ высокъ ростомъ, сухощавъ и въ физіономіи его нтъ ршительно ничего, что бросалось бы въ глаза, за исключеніемъ только продольной жилы на лбу, которая надувается при малйшемъ неудовольствіи. Онъ принялъ Висмана чрезвычайно радушно, подарилъ ему двухъ откормленныхъ воловъ и дв бутылки шампанскаго (вроятно, добытыя при разграбленіи какого-нибудь каравана) и много разспрашивалъ объ его отечеств. Оказалось, что восточно-африканскій герой слышалъ уже о германскомъ император и его блистательныхъ военныхъ подвигахъ и, судя о европейскихъ отношеніяхъ по своимъ африканскимъ, полагалъ, что императоръ Вильгельмъ такой же грозный, могущественный властелинъ, какъ онъ, Мирамбо, и, подобно ему, постоянно ведетъ войны съ своими сосдями и покоряетъ ихъ земли. От пуская Висмана съ своими провожатыми до ближайшей французской миссіи онъ просилъ его передать императору его искреннее и нижайшее почтеніе, а вмст и просьбу прислать ему такую же винтовку, какъ у него, Висмана. Дальнйшій путь нмецкаго изслдователя совершился уже довольно быстро и безъ всякихъ приключеній, которыхъ, впрочемъ, тутъ и не могло уже быть, такъ какъ онъ находился теперь на береговой полос, гд встрчается много и арабскихъ, и европейскихъ поселеній (послднія — миссіонерскія). Онъ постилъ французскую, потомъ англійскую миссію и, наконецъ, попалъ въ Занзибаръ, въ одинъ давно уже основавшійся тамъ нмецкій торговый домъ. Ровно два года прошло съ тхъ поръ, какъ онъ вступилъ на африканскую землю со стороны Атлантическаго океана, и можно представить себ, съ какою великою радостью и съ какою гордостью увидалъ онъ разстилавшійся/ передъ его глазами величественный Индійскій океанъ. Не шутка пройти насквозь всю экваторіальную Африку, отъ одного океана до другаго. Тутъ есть чмъ гордиться!
Между тмъ, Поге возвращался съ Мукенге назадъ, въ новоучрежденную нмецкую станцію, наименованную имъ, какъ выше упомянуто, въ честь своего пріятеля, Мукенге. Поге сдлалъ это, во-первыхъ, потому, Что хотлъ доставить удовольствіе старику, во-вторыхъ,— и это, разумется, главное,— что мсто, избранное имъ, не иметъ другаго собственнаго названія. Въ средней Африк вообще не имютъ обычая давать имена мстностямъ, а тмъ мене поселеніямъ. Горы, рки и озера имютъ названія, но поселенія нтъ. Земля такого-то племени, селеніе такого-то начальника, короля или старшины,— вотъ и все, больше для негровъ не требуется, и европейцамъ самимъ приходится окрещивать мстности.
Возвратное путешествіе д-ра Поге было далеко не такъ спокойно и счастливо, какъ первое. Особенно ужаснаго съ нимъ и на этотъ разъ ничего не случилось,— упомянутое въ прошлой стать убійство дикими двухъ носильщиковъ было вообще единственнымъ несчастіемъ, Постившимъ караванъ за все время путешествія,— но мелкихъ непріятностей, докучливыхъ приключеній и задержекъ пришлось вынести немало. Главное же, страху натерплись путники много, а причиненная періодомъ дождей наводненія подвергли ихъ многимъ неудобствамъ. Обильнйшимъ источникомъ непріятныхъ столкновеній являлись для Поге суеврія дикарей и непривычное для нихъ зрлище человчнаго отношенія къ больнымъ. Излишне отмчать, что средне-африканскіе негры не имютъ, большею частью, никакого понятія объ обуви. Черные спутники Поге маршировали босикомъ, ничуть не смущаясь тмъ, что придется пройти поперегъ весь континентъ взадъ и впередъ. Понятно, что такой дальній, да еще совершенный, относительно говоря, почти безъ перерыва нуть не обошелся даромъ неграмъ, вообще мало привычнымъ къ отдаленнымъ путешествіямъ. Почти у всхъ у нихъ разболлись исцарапанныя, исколотыя, избитыя ноги, а у многихъ покрылись даже ранами, такъ что идти они совсмъ не могли. Этихъ несчастныхъ нельзя же было бросить на дорог и ихъ, по распоряженію Поге, несли въ типояхъ, благо караванъ запасся добрымъ количествомъ этихъ роскошныхъ экипажей. Вотъ это-то обстоятельство и смущало окрестныхъ дикарей. Они приходили въ ужасъ при вид несомыхъ раненыхъ, съ распухшими, покрытыми кровью и ранами ногами, и ни за что не хотли впускать къ себ въ деревню караванъ, увряя, что онъ несетъ къ нимъ заразу, потому ‘что блые, слишкомъ малочисленные, чтобы истребить всхъ черныхъ войною, поршили извсти ихъ болзнями. Большихъ трудовъ стоило убдить ихъ въ нелпости этого мннія и, разумется, удавалось это только при помощи подарковъ. Мстами, впрочемъ, и подарки не дйствовали, и караванъ долженъ былъ сворачивать съ пути и длать обходы, иногда весьма далекіе. Цлыхъ шесть недль лишнихъ пришлось оставаться въ дорог, а для каравана это значило очень много. Только изумительная дешевизна жизненныхъ припасовъ да дтская сговорчивость негровъ спасли людей отъ голода, а Поге отъ тяжелаго и небезопаснаго затрудненія остаться безъ средствъ на половин дороги, посреди дикарей. Говоря о дтской сговорчивости негровъ, мы говоримъ не о сговорчивости проводниковъ. Т не имли причинъ жаловаться на голодъ: у Поге былъ достаточный запасъ товаровъ, чтобы покупать имъ пищу, да они и не страдали бы отъ него, во всякомъ случа, по причинамъ, которыя объяснены будутъ ниже. Мы говоримъ о сговорчивости обитателей тхъ земель, черезъ которыя проходилъ караванъ. Гд караванъ вообще впускали въ деревню, тамъ все населеніе немедленно же высыпало къ нему на встрчу и окружало его, если онъ останавливался, бжало слдомъ, если онъ продолжалъ путь. Все это съ гикомъ, крикомъ, со смхомъ и съ пснями, веселыми — при дружественномъ настроеніи, задорливо-насмшливыми и вызывающими — при настроеніи враждебномъ. Ласку негръ выражаетъ неистовымъ хохотомъ, безцеремоннйшимъ разглядываніемъ и ощупываніемъ одежды, рукъ, даже лица пріятнаго ему существа, прыжками, хлопаньемъ въ ладоши и всякаго рода уморительными тлодвиженіями, злость — поддразниваніемъ, гримасами, высовываніемъ языка, показываніемъ кулака, наконецъ, бросаніемъ камешковъ, комковъ грязи или пригоршней пыли и т. п. А то бжитъ, бжитъ, все время выкрикивая разные бранные эпитеты, и вдругъ подскочитъ, рванетъ за одежду, на комъ таковая имется, или хлопнетъ по чемъ попало и пустится со всхъ ногъ въ сторону. Словомъ, совсмъ настоящія дти. По дтски же они и вороваты, по дтски и отдаютъ украденное, когда ихъ уличатъ въ воровств. Только не догляди провожатые, особенно въ суматох, напримръ, при переправ черезъ рку, непремнно стащутъ что-нибудь. Но чаще всего по ребячьи нахально грабягь отставшихъ носильщиковъ. Утомленные люди бредутъ подчасъ по одному на разстояніи нсколькихъ сотъ шаговъ и даже полуверсты отъ каравана, который и самъ растягивается версты на полторы, на дв. Ну, вотъ на такихъ отсталыхъ, зачастую, откуда ни возьмись, налетитъ дикарь, выхватитъ ношу и былъ таковъ. Продлываютъ они обыкновенно эти штуки въ равнинахъ, въ пол, гд можно безпрепятственно мчаться, какъ изъ лука стрла. Въ противуположность всмъ другимъ странамъ въ свт, въ средней Африк лсъ представляетъ для путниковъ относительно безопасное убжище. Караванъ всегда радуется чрезвычайно, завидвъ лсъ, и ночевать предпочитаетъ всегда въ лсу же, увренный, что тамъ его не обезпокоить ничье неожиданное нападеніе. Даже при серьезномъ, вооруженномъ нападеніи дикари останавливаются обыкновенно, разъ караванъ достигъ лса, а ужь о воровскихъ продлкахъ и говорить нечего. Длаютъ они это вовсе не изъ какого-нибудь особеннаго, напримръ, религіознаго уваженія къ лсу, а просто потому, что въ немъ бжать трудно: деревья мшаютъ и въ ползучихъ растеніяхъ ноги запутываются. За то, утащивъ что-нибудь, дикари наровятъ сами спрятаться съ похищенной добычей въ лсъ и нердко втаскиваютъ даже большіе, тяжелые тюки на деревья, по которымъ они лазятъ не хуже обезьянъ. Но если ихъ при этомъ накроютъ, они безпрекословно возвращаютъ украденную вещь, на половину съ досадливымъ, на половину съ пристыженнымъ видомъ. Чтобы получить украденное обратно, нтъ даже надобности поймать вора съ поличнымъ. Вороватые скоре по наивности, изъ ребячьей шаловливости и любопытства, чмъ по испорченности, негры средне-африканскіе,— береговыхъ сосдство европейскихъ колоній уже испортило,— не умютъ прятать концы въ воду. Опять-таки какъ дти, они, стащивъ что-нибудь, спшатъ похвастаться передъ всей деревней, все сейчасъ покажутъ всмъ, и стоитъ только пожаловаться старшин, одновременно подкупивъ его аршинами двумя ситцу, или горстью бусъ и напугать угрозой возмездія, чтобы немедленно получить назадъ потерянное. По крайней мр, Поге ни разу не случилось встртить ни отрицанія воровства, ни отказа возвратить похищенное. Дракъ и ссоръ изъ-за подобныхъ казусовъ тоже ни разу не происходило, хотя требовать возвращенія украденнаго хорди въ селеніе и довольно далеко отъ каравана не боле двухъ-трехъ человкъ. Такой ужь обычай у этихъ негровъ: укралъ — молодецъ, пойманъ — отдавай назадъ. Благодаря этому обычаю, или, врне сказать, свойству примитивно-наивныхъ дикарей, Поге не остался безъ средствъ. Иначе ему пришлось бы плохо, потому что обкрадывали его довольно часто и разъ утащили даже большой, и для него, разумется, самый драгоцнный, тюкъ со всми почти собранными имъ этнографическими предметами.
Но воровство, при сказанныхъ условіяхъ, хотя и доставляло каравану непріятныя минуты и причиняло докучные хлопоты, но все же по крайней мр, не подвергало его опасности. И съ нимъ случались приключенія гораздо похуже и разъ даже настолько серьезныя, что путникамъ пришлось, для предотвращенія дальнйшей опасности, перейти изъ обороны въ наступленіе. Случилось это по ту сторону рки Луби, въ земл довольно свирпаго племени нгонго, граничащей съ землею описанныхъ въ прошлый разъ бассонговъ. Земля нгонговъ не лежала собственно на пути каравана. Еслибъ не вышеупомянутый суеврный страхъ нкоторыхъ негровъ, вынуждавшій караванъ волей-неволей сворачивать съ прямой дороги, ему не было бы нужды забираться къ нгонгамъ, владнія которыхъ лежатъ въ сторон и, какъ бы по особенной заботливости матери-природы, со всхъ сторонъ окружены довольно высокими холмами, покрытыми двственнымъ лсомъ. Языкъ нгонговъ рзко разнится отъ языка сосднихъ бассонговъ и бытъ у нихъ совсмъ иной. Нельзя сказать, чтобъ у нихъ совсмъ отсутствовали признаки цивилизаціи. Культура земли, домашнимъ животныхъ и въ особенности плодовыхъ деревьевъ замтно процвтаетъ, хотя и мене, чмъ у бассонговъ. Но у нгонговъ нтъ столь поражающихъ въ бассонгахъ и ставящихъ ихъ высоко надъ прочими ихъ соплеменниками проявленій общественности. Напротивъ, у нгонговъ бросается въ глаза стремленіе къ обособленности, даже можно сказать къ уединенію каждой семьи. Поселенія ихъ состоятъ не изъ правильно расположенныхъ рядовъ домовъ, образующихъ одну или нсколько улицъ, а изъ тамъ и сямъ въ безпорядк и на далекомъ разстояніи одна отъ другой построенныхъ хижинъ. Каждая такая хижина обнесена дворомъ, при каждой есть свой садъ и огородъ, гд съ видимой тщательностью воздлываются растенія, употребляемыя въ пищу, но все это непремнно отдльно, вдали отъ сосдей. Вотъ это-то необщительное даже между собою племя и встртило нашихъ путниковъ очень недружелюбно. Послдніе, заране предупрежденные насчетъ характера нгонговъ, желая избжать столкновенія съ ними, старались какъ-нибудь обойти ихъ землю (кстати замтимъ здсь, что, по свидтельству всхъ цитируемыхъ ни мы нмецкихъ путешественниковъ, негры безусловно никогда не напала ютъ въ чужой земл. Если только они находятся въ войн съ сосднимъ племенемъ,— а въ такихъ случаяхъ нейтральныя лица, а тмъ боле иностранный караванъ, ни за что не пойдутъ, разумется, во владнія ни одной изъ воюющихъ сторонъ,— и не намрены объявлять ему войну, ни одинъ воинъ не перейдетъ пограничной черты. Какъ бы ни былъ ожесточенъ бой, на границ онъ прекращается, иначе это считается оскорбленіемъ сосдей и набгомъ, и сосди тогда обязательно признаютъ это за объявленіе войны). И такъ, караванъ Поге желалъ избжать нгонговъ. Для этого путники миновали даже мсто своей прежней стоянки, куда имъ ближе было бы пройти, и пошли было, кружнымъ путемъ, къ переправ черезъ небольшую рчку, впадающую въ Луби и составляющую границу между землями нгонговъ и бассонговъ. Они разсчитывали отдохнуть сутки на узкой, почитаемой нейтральною береговой полос, гд имъ обезпечено было полное спокойствіе, такъ какъ негры такъ же безусловно уважаютъ нейтральную, какъ и чужую землю. На ихъ несчастіе, полноводье преградило имъ путь. Извстный проводникамъ бродъ находился во владніяхъ нгонговъ и, чтобъ не углубляться въ неопредленную даль, Поге съ караваномъ пришлось-таки пересчь небольшой уголокъ этихъ владній. Надо полагать, нгонги давно уже изподтишка слдили за ними, потому что едва они вступили на негостепріимную землю, какъ на нихъ набросились цлыя тучи вооруженныхъ черныхъ демоновъ. Вспомоществуемые оглушительно визжавшими женщинами и дтьми, демоны эти и сами ревли, что было мочи, грозно напирая на непрошенныхъ гостей. Къ счастію, они не сразу приступили къ дйствію, такъ что, покуда они ревли и прыгали, караванъ усплъ ‘ткнуться къ одному мсту, а проводники съ тучилангами зарядили ружья. Поге никогда не позволялъ стрлять безъ крайней нужды, но на этотъ разъ одни угрожающія прицливанія, очевидно, не производили никакого дйствія, тмъ боле, что у многихъ нгонговъ и у самихъ были ружья, хотя они только размахивали ими, какъ дубинами, держа руками за дуло. Народъ это былъ похрабре всхъ, дотол виднныхъ Поге, потому что, въ первый разъ со времени его путешествія, за первымъ залпомъ не послдовало всеобщее бгство. Нсколько нгонговъ упало, но вся толпа только еще съ большимъ остервенніемъ бросилась на караванъ. Тогда выстрлили еще и еще, и бдные дикари не выдержали: бросились въ разсыпную. Полчаса спустя, только нсколько труповъ да десятка два раненыхъ свидтельствовали о разыгравшейся тутъ недавно кровавой сцер: нападающіе исчезли, какъ дымъ. Караванъ разбилъ палатки, развелъ костры и, зарывъ трупы, расположился на отдыхъ. При этомъ Поге отмчаетъ одно, поразившее его совершенно неожиданное для него обстоятельство, именно: мужество, хлоднокровіе и дисциплину, выказанныя его провожатыми тучилангами. Дикари, ничмъ не лучше нгонговъ, всего полгода тому назадъ сами бжавшіе отъ выстрла и чуть не бросившіе выгодное для нихъ дло проводовъ изъ страха передъ людодами, они теперь такъ храбро вели себя во время схватки и такъ невозмутимо спокойно посл, что не уступали закаленнымъ въ бояхъ и строгой военной дисциплин европейскимъ солдатамъ. Ихъ было счетомъ всего 200 воиновъ, вооруженныхъ ружьями не боле 50, передъ лицомъ боле 1 1/2 тысячнаго врага, и, тмъ не мене, ни одинъ не дрогнулъ, не произошло, ни малйшаго безпорядка, ни замшательства, даже излишней торопливости не было выказано. Стрлки спокойно выступили впередъ, вооруженные стрлами и копьями, размстились на нсколько шаговъ позади, вокругъ каравана, и вс стрляли хладнокровно, мрно, правильными залпами, по команд. Мало того, они погнались за бгущими и отняли оружіе у тхъ, кого удалось догнать. Посл сраженія такъ же хладнокровно занялись приготовленіями къ ночевк, весело поужинали и спокойно легли отдыхать, точно ничего особеннаго не случилось. Поге выражаетъ по этому случаю свою благодарность тучилангамъ (и есть за что: выкажи они хоть малйшую слабость, масса дикарей смяла бы ихъ моментально, и путешественнику не выйдти бы живымъ изъ земли нгонговъ) и свое чрезвычайное изумленіе ихъ стойкости, а, главное, обнаруженной ими способности къ быстрому развитію, которой онъ отъ нихъ никакъ не ожидалъ. И надо полагать, въ виду хорошо извстныхъ Поге замысловъ Германіи на африканскій континентъ, замысловъ, которымъ онъ посланъ былъ содйствовать по мр силъ,— надо полагать, говоримъ, что не очень-то пріятно было его нмецкому сердцу убдиться, что негры не только превосходный вьючный и рабочій скотъ, но еще и люди, способные очень быстро научиться постоять за себя, въ случа надобности, будь Африка континентъ, какъ вс континенты, эта способность негровъ выработаться въ отличныхъ солдатъ не представляла бы опасности для нмцевъ. Они задавили бы несчастныхъ дикарей своей колоссальной, съ каждымъ днемъ увеличивающейся эмиграціей. Но Африка самой благодтельной природой одарена дйствительнйшимъ въ мір средствомъ самозащиты, особенно противъ европейцевъ. Она ихъ губитъ своемъ смертоноснымъ климатомъ, разслабляющимъ физически и убивающимъ моральную энергію даже тхъ изъ нихъ, которые выносятъ болотную лихорадку разнообразнйшихъ формъ. Конечно, физическія препятствія въ наше время не непреодолимы. Болота могутъ быть осушены, рки углублены, двственные лса расчищены и ядовитыя растенія истреблены. Но, вдь, на это потребны десятки и сотни лтъ и, вмст, десятки, а, можетъ быть, и сотни милліардовъ. Кто ихъ дастъ, эти милліарды, и гд т поколнія, которыя захотли бы неустанно трудиться для отдаленныхъ потомковъ, съ полнымъ сознаніемъ безусловной невозможности получить отъ своихъ колоссальныхъ трудовъ какую бы то ни было выгоду для себя?
Никуда носильщики, женщины и простые воины улеглись соснуть посл ужина, начальники, т.-е. предводитель каравана, онъ же и первый переводчикъ Биссера, король тучилагновъ Каламба-Мукенге, его премудрая сестра Сангула и нсколько старшинъ, собрались на совтъ. Результатомъ совщанія было ршеніе наказать нгонговъ. Биссера явился къ Поге посломъ отъ Мукенге просить разршенія разрушить и сжечь ближайшее селеніе этого племени. Ноге сначала не хотлъ, находя, что нгонги и безъ того достаточно наказы потерею боле 30 человкъ. Но Мукенге объяснилъ ему и Биссера подтвердилъ, что съ этимъ народомъ шутить нельзя. Безпощадно жестокій самъ, онъ и въ другихъ уважаетъ только жестокость и безпощадность. Если его не наказать теперь примрно, онъ, во-первыхъ, возобновитъ нападеніе въ эту же ночь, а, во-вторыхъ, дастъ знать другимъ племенамъ и тогда путь сдлается опаснымъ, придется сражаться на каждомъ шагу. Наоборотъ, если теперь задать хорошую трепку нгонгамъ, которыхъ уважаютъ и боятся вс окрестныя племена, за исключеніемъ бассонговъ, то слухъ объ этомъ разнесется далеко и путешествовать можно будетъ спокойно. На эти доводы Поге вынужденъ былъ сдаться: десять минутъ спустя, лагерь согласился боевымъ крикомъ тучиланговъ и отрядъ ихъ (вс не пошли, такъ какъ Мукенге объявилъ, что для расправы съ трусишками нгонгами довольно и однихъ стрлковъ) выступилъ въ походъ. А черезъ часъ посл заката солнца, облака дыма, поднявшіяся за пригоркомъ, у подножія котораго расположился лагерь, показали, что дло негритянской справедливости кончено, расправа съ нгонгами совершилась. Вернувшіеся, когда совсмъ стемнло, тучиланги съ торжествомъ объявили, что отъ вражескаго поселенія остались одни обгорлые пни и что жители онаго — до 2,000 человкъ — бжали, какъ бараны, при одномъ приближеніи ихъ, 75 тучиланговъ. Въ вид трофеевъ представлены были въ лагерь куча плодовъ, изрядное количество пальмоваго вина, цлое стадо козъ и множество куръ, все это несомое и ведомое 16 плнными нгонгами. Тучиланги торжествовали. Ночь побдители провели спокойно, потому что отъ дневныхъ передрягъ устали и у нихъ явилась потребность отдохнуть и выспаться. Но поутру начались пляски, псни, наконецъ, банкетъ, состряпанный изъ принесенной провизіи. Разумется, въ этихъ торжествахъ прошелъ Цлый день. Но посл совершеннаго проводниками подвига нельзя было отказать имъ въ этомъ маленькомъ удовольствіи. Да и люди, въ самомъ дл, нуждались въ отдых, а то, благодаря ихъ чрезвычайной истомленности, караванъ представлялъ далеко не внушающій почтеніе видъ. Особенно женщины и ребятишки, изъ которыхъ онъ состоялъ почти на половину и которые отъ утомленія еле-еле передвигали изнуренныя ноги, придавали ему характеръ скоре просто нищенскаго сброда, чмъ внушительный видъ богатой свиты могущественнаго ‘инглича’ (это нелишенная знаменательности черта, которую необходимо отмтить, ибо она назидательна для прочихъ, стремящихся въ Африку европейцевъ: на всемъ континент туземцы называютъ блыхъ не-торговцевъ ‘ингличъ’, т.-е. англичанинъ. Торговецъ можетъ быть арабъ, можетъ быть австраліецъ или малаецъ, кто ни попало, словомъ, но просто блый, не занимающійся торговлей,— это ‘ингличъ’, иного названія африканскій, негръ не знаетъ и не признаетъ). Этотъ-то несчастный видъ каравана и былъ главною причиной недружелюбнаго на возвратномъ пути отношенія къ нему туземцевъ, тмъ боле, что большинство тучиланговъ пораспродало дорогой данныя каждому изъ нихъ ружья, такъ что и вооруженіемъ провожатыхъ караванъ отнюдь не импонировалъ. Караванъ за все время пути ни разу не преступилъ противъ несложныхъ законовъ и нехитрыхъ обычаевъ туземцевъ. Биссера слишкомъ зналъ все это, чтобы допустить хоть малйшее отступленіе съ чьей бы то ни было стороны, да и Мукенге, человкъ очень добросовстный, не нуждался въ сдерживающей власти, ибо онъ самъ строго присматривалъ за своими людьми. Что же касается Поге, то онъ, хотя, какъ истый нмецъ, и не разбрасывалъ товаровъ по пустому, но платилъ аккуратно за все, что бралъ у туземцевъ, и въ каждой новой ‘земл’ первымъ дломъ вступалъ черезъ Биссеру въ сношеніе съ старшинами, которыхъ щедро одлялъ ситцемъ, бусами и коурисами. Слдовательно, нападенія производились неграми единственно лишь изъ желанія поживиться тюками каравана, съ которымъ справиться казалось имъ легко.
И такъ, на другой день праздновалась побда и происходило генеральное веселье. Мужчины разсказывали о своихъ подвигахъ, къ общему несказанному удовольствію, представляли въ комическомъ вид какъ постыдное бгство свирпыхъ нгонговъ, такъ и военныя пляски ‘дикихъ’. Такъ и называли дикими’, чмъ ясно показывали, что въ Африк тоже ужь есть не только зачатки самостоятельной цивилизаціи, но и понятіе объ антитез цивилизаціи — дикости. Несомннными признаками послдней служатъ, въ глазахъ тучиланговъ, во-первыхъ, людодство, во вторыхъ, отсутствіе торговыхъ сношеній съ блыми, или, по крайней мр, съ кіокосами. Послдніе ведутъ оживленную торговлю съ европейскими колоніями и съ арабами, служа, между прочимъ, посредниками между ними и прочими, дальше въ глубь материка живущими племенами. Понятно, что они этимъ путемъ пріобрли какъ относительно большое благосостояніе, такъ и значительное вліяніе, ихъ уважаютъ не только за силу (племена, по тамошнему, весьма многочисленны и, не въ примръ прочимъ, держатся вмст: часто сообща ведутъ войны, ведутъ торговыя дла, если и не общія, то за одно и т. п., словомъ, въ нихъ проявляются несомннные зачатки будущихъ однородной націи и сильнаго государства), hq, и за образованность. Тучиданги стараются во всемъ подражать кіокосамъ, отъ одежды, обычай носить которую асреняли именно у нихъ, до обстановки жилищъ и музыкальныхъ инструментовъ включительно. Прежде они подражали имъ въ производств немногосложныхъ предметовъ, употребляемыхъ въ бдномъ обиход негровъ: посуды, украшеній, оружія и т. п., но со времени описанныхъ въ прошлой стать религіозныхъ распрей, раздлившихъ тучиланговъ на два враждебные лагеря и разорившихъ большинство этихъ племенъ, всякая промышленность исчезла среди нихъ. Единственное, что они еще производятъ теперь, это грубая матерія изъ пальмовыхъ листьевъ, изъ которыхъ длаются вс одежды какъ мужскія, такъ и женскія. Листья размачиваются, размочаливаются, потомъ мочала расчесывается, покуда получатся изъ нея тонкія волокна, крпкія, какъ самая лучшая англійская нитка. Изъ этихъ нитокъ и ткуть матерію, ткутъ, разумется, женщины, изъ которыхъ многія достигаютъ въ свомъ ремесл замчательнаго, при жалкомъ несовершенств орудій, искусства. Вотъ это и составляетъ единственный теперь предметъ производства тучиланговъ, народа, по свидтельству нмецкихъ путешественниковъ, чрезвычайно способнаго, но сильно опустившагося вслдствіе всеобщаго обдннія. Впрочемъ, это явленіе, очевидно, временное и надежда, что оно послужитъ имъ на пользу въ будущемъ. Въ народ есть даже стремленіе къ лучшему, къ высшему, онъ стыдится своего паденія. И Мукенге понялъ, наконецъ, всю пагубность своихъ прежнихъ распоряженій и старается, насколько возможно, скоре поправить сдланное зло. Его теперешній идеалъ — поставить свой народъ, при помощи учрежденной Поге нмецкой факторіи, на ту же высоту, на какой стоять кіокосы. Дальше этого онъ покуда и въ воображеніи своемъ не идетъ. Не идетъ и никто изъ тучиланговъ. Сравняться съ кюкосами — это общій идеалъ. Кто нравами, обычаями, одеждой не похожъ на кіокосовъ, друзей тучиланговъ по торговл, тотъ въ глазахъ послднихъ варваръ, предметъ ихъ отвращенія и презрнія, словомъ — ‘дикій’. Только что разбитые тучилангами нгонги не поддерживаютъ никакихъ сношеній съ кіокосами, вслдствіе чего натурально считаются дичайшими изъ дикихъ, тмъ боле, что надъ ними тяготетъ еще и подозрніе въ людодств. Поэтому-то каррикатурное изображеніе плясокъ дикихъ нгонговъ вызывало особенный восторгъ мнящихъ себя культурными тучиланговъ. Взрывы ихъ веселаго хохота далеко разносились по окрестности. Однако, за банкетомъ не все только хохотала, а, какъ слдуетъ истинно культурнымъ людямъ, говорили и рчи. Каждый начальникъ счелъ своимъ долгомъ сказать боле или мене длинное слово, которое присутствующіе выслушивали съ глубочайшимъ вниманіемъ. Оказалось, что рчи эти говорились не спроста. Посл одной изъ таковыхъ раздался оглушительно-восторженный воинственный крикъ и затмъ Мукенге прислалъ къ Поге (нмецъ, вообще съ плохо скрываемымъ отвращеніемъ даже говорящій о неграхъ, разумется, не принималъ участія въ общемъ торжеств) парламентера просить разршенія вновь напасть на нгонговъ, дабы окончательно истребить жилища всею племени и все его угнать въ ближайшій двственный лсъ, куда скрылись жители разореннаго ночью поселенія. На этотъ разъ Поге на отрзъ отказалъ въ требуемомъ разршеніи, которое, какъ онъ очень хорошо понималъ, вызывалось, главнымъ образомъ, желаніемъ пріобрсти еще козъ и куръ. Ему удалось убдить самого Мукенге въ неразсчетливости формальной войны, когда остается еще пройти полдороги, а пороху осталось не боле 5 фунтовъ. На слдующій день выступили въ дорогу, никого не безпокоя, и все дальнйшее путешествіе совершилось безъ всякихъ приключеній. Одинъ только разъ еще напали было на нихъ дикари, но это случилось по недоразумнію и обошлось благополучно. Кто-то въ лагер нечаянно выстрлилъ изъ ружья. Жители селенія, гд въ то время-находилась путники, приняли это за объявленіе войны, немедленно забарабанили сборъ въ оружію и съ воинственными криками бросились на караванъ. Но когда переводчикъ объяснилъ имъ, что никто войны объявлять и не думалъ, что выстрлили нечаянно, но ошибк, они успокоились и тотчасъ же натащили всякаго своего товара продавать каравану. Въ числ этого товара самое видное мсто занимали рабы, которыхъ старшины (такъ называлось негритянское племя) предлагали за небольшую чашку пороха любаго. Къ величайшей досад ихъ, Поге не купилъ ни одного. Скоро затмъ караванъ перешелъ большія рки Лулуа и Луби и, наконецъ, достигъ владній тучиланговъ, сначала ‘некурящихъ коноплю’, а потомъ и родственную Мукенге ‘славную землю священной конопли’. Путь былъ чрезвычайно утомителенъ, такъ какъ мстность холмистая и поминутно перескаемая безчисленнымъ множествомъ глубокихъ ручьевъ, съ правильно смняющими другъ друга полосами холмовъ, покрытыхъ двственнымъ лсомъ, и долинъ, желтыхъ отъ глинистой почвы (Поге говоритъ, что обозрваемая съ высоты равнина между рками Лулуа и Луби расположеніемъ цвтныхъ пятенъ, образуемыхъ темными лсами и свтлыми полями, какъ дв капли воды напоминаетъ гигантскую тигровую кожу). Дорога, хоть сколько-нибудь проходимая, все время узкой лентой вьется вдоль края овраговъ, а съ другой стороны зачастую тянутся совсмъ непроходимыя болота. Но путники отъ радости, что скоро будутъ дома, не замчали всхъ этихъ неудобствъ и шли бодро, весело, едва останавливаясь для кратковременнаго отдыха. Вотъ, наконецъ, и владнія Мукенге. Уже виднется ‘городъ’. Дошли до него подъ вечеръ, но ночевать въ городъ не пошли, а остановились въ пол, версты за полторы. Надо было приготовиться и вступить торжественно, какъ подобаетъ побдителямъ, предводительствуемымъ, къ тому же, самимъ королемъ. Съ ранняго утра началось генеральное мытье, раскрашиванье лицъ свжими красками и убранство въ лучшіе наряды. Къ несказанному изумленію Ноге, тучиланги, и проводники, и носильщики, разрядились во вс матеріи и бусы, которыя получали отъ него дорогою на пищу. Оказалось, что они не истратили ровно ничего и теперь прихотливйшимъ образомъ нацпляли на себя вс сбереженныя драгоцнности. Не зная еще хорошенько всхъ негритянскихъ обычаевъ (нижеслдующій отъ него, наврное, не безъ умысла скрывали до тхъ поръ), онъ въ первую минуту подумалъ было, что его проводники попросту крали припасы, которыми питались дорогой, и, post factum, испугался опасностей, которыми такое поведеніе грозило ему. Но дло объяснилось просто: у нкоторыхъ негритянскихъ племенъ считается воровствомъ, т.-е. преступленіемъ, подлежащимъ наказанію, только кража вещей изъ домовъ да домашнихъ животныхъ. Дичь же ловить можетъ всякій, хотя бы и въ расчищенныхъ лсахъ, а равно дозволяется каждому путнику пользоваться плодами какъ съ деревьевъ, такъ и съ полей и огородовъ. Брать съ собою въ запасъ запрещается, это ужь приравнивается къ воровству, но сть можетъ каждый, сколько угодно. Да не подумаетъ, однако, читатель, что этотъ обычай создался у негровъ въ силу какихъ-нибудь обыкновенныхъ наклонностей ихъ къ братскому длежу имуществомъ. Отнюдь нтъ: если и существуютъ у нихъ подобныя наклонности, то изъ разсказовъ Поге этого, во всякомъ случа, не видно. Упомянутый же обычай существуетъ не у всхъ, а только, какъ сказано, у нкоторыхъ племенъ и именно у тхъ, которыя находятся подъ сильнымъ вліяніемъ — можетъ быть, правильне было бы выразиться давленіемъ — арабовъ, и уважаютъ и боятся власти Бакуа-Лэнга. И пользоваться плодами можетъ не всякій путникъ вообще, между прочимъ, и негры, идущіе куда-либо по своимъ собственнымъ дламъ, а только члены каравановъ и, притомъ, такихъ, которые или сопровождаютъ благо или араба, или несутъ ихъ товары. Такимъ образомъ, этотъ обычай, въ сущности, представляетъ ничто иное, какъ одинъ изъ видовъ эксплуатаціи негровъ арабами. Понятно, что при такомъ обыча никто не считаетъ нужнымъ покупать то, что можно брать даромъ. А такъ какъ каравану Поге приходилось какъ разъ проходить черезъ земли такихъ наиболе эксплуатируемыхъ племенъ (они начинаются за ркою Лулуа, ближе къ востоку, гд арабскіе торговцы являются настоящими властелинами страны) и, кром того, негры вообще, какъ уже и было упомянуто, употребляютъ премущественно растительную пищу и не брезгаютъ наскомыми, то ясно, что полученные ими на пищу товары должны были составить чистую прибыль спутниковъ нмецкаго ‘инглича’.
Разрядившись въ пухъ и прахъ, настоящими каррикатурами, тучиланги двинулись въ путь церемоніальнымъ маршемъ. Впереди, безъ перерыва оглашая воздухъ радостными криками, скорой рысью бжали три знаменоносца. Они несли огромное, на громадномъ, разукрашенномъ древк, королевское знамя Каламбы-Мукенге. За ними при неумолкаемомъ, тоже радостномъ и громкомъ бо двухъ барабановъ, медленно двигался караванъ въ слдующемъ порядк: впереди всхъ Мукенге, за нимъ, въ нсколькихъ шагахъ разстоянія, барабанщики, потомъ Сангула съ старшинами, затмъ воины толпою и, наконецъ, Поге съ переводчиками и носильщиками, шествіе замыкали женщины и дти. Знаменоносцы, разумется, давно ужь добжали до города, между тмъ какъ караванъ не усплъ еще прошагать и половины пути, такъ что городъ имлъ достаточно времени приготовить не мене торжественную встрчу. Все населеніе поголовно высыпало встрчать дорогихъ путниковъ, и крикъ и гвалтъ тутъ поднялись такіе, что Поге думалъ, какъ самъ онъ говоритъ, что навки останется глухимъ на оба уха. Ликованіе продолжалось весь день, всю ночь и весь слдующій день. Казалось, тучиланги не могутъ придти въ себя отъ радости, что видятъ снова среди себя своего любимаго, стараго короля0 котораго многіе считали уже погибшимъ. Сложилась даже легенда, будто блый духъ увлекъ его съ собою въ ‘безпредльную воду’ (такимъ поэтически-образнымъ выраженіемъ называютъ негры море. У нихъ вообще много дтски-наивныхъ, но, вмст съ тмъ, чрезвычайно поэтичныхъ выраженій, которыми они, такъ сказать, живописуютъ свои понятія о разныхъ явленіяхъ природы, какъ, напр., солнце ложится спать и т. п.).
Но окончаніи празднествъ принялись за работу. Мукенге ревностно взялся за предположенное имъ дло экономическаго и нравственнаго поднятія своихъ подданныхъ, которымъ немедленно же повеллъ дятельно помогать нмцамъ въ обработк разведенныхъ ими, въ отсутствіи каравана, небольшихъ плантацій. Нсколько развитый постояннымъ, въ теченіе цлаго полугода, общеніемъ съ Поге и продолжительными бесдами съ Биссерой, онъ уразумлъ много такихъ недостатковъ въ нравахъ и обычаяхъ своего племени, которые прежде казались, ему самыми естественными, а иногда даже и похвальными поступками. Впрочемъ, Поге вообще съ меньшимъ презрніемъ говоритъ о тучилангахъ, чмъ о прочихъ неграхъ. Его поражаетъ безусловное отсутствіе въ нихъ понятія о приличіи, о нравственности, нескромность, переходящая въ полнйшее безстыдство, а также до безобразія страстное влеченіе ихъ къ торгашеству, доходящее до того, что отцы зачастую продаютъ не только женъ, но и дтей своихъ. Но помимо этихъ, надо замтить, боле или мене свойственныхъ всмъ негритянскимъ племенамъ недостатковъ, Поге признаетъ тучиланговъ народомъ не только способнымъ, но и честнымъ. Онъ даже рекомендуетъ своимъ соотечественникамъ, которые соберутся въ Африку, для поселенія ли въ ней, или просто для путешествія, обращаться именно къ нимъ и ихъ брать какъ въ провожатые, такъ и въ посредники при длахъ съ прочими племенами. Ибо, говоритъ онъ, на нихъ можно положиться, тогда какъ другимъ почти ни въ чемъ доврять нельзя. Особенно же выгодно для иностранцевъ то, что они не очень корыстолюбивы, и за малую даже для Африки цну добросовстно исполняютъ всякое порученіе. Ихъ же нмецкій путешественникъ рекомендуетъ и вниманію миссіонеровъ, такъ какъ тучиланги, по природной мягкости своего характера и по замченнымъ имъ нсколько отвлеченному направленію ума и поэтичности фантазіи, должны быть, какъ онъ думаетъ, особенно доступны христіанскому ученію. Его убдили въ этомъ, между прочимъ, и то вниманіе, съ которымъ они слушали передаваемые имъ черезъ переводчика разсказы изъ священной исторіи, и ихъ вопросы при этомъ, всегда мткіе и полные поэтическаго чувства.
Насчетъ климата показанія Поге находятся въ прямомъ противорчіи съ увреніями большинства всхъ прочихъ путешественниковъ, которые, какъ извстно, вс (за исключеніемъ, впрочемъ, нкоторыхъ нмцевъ въ послднее время) свидтельствуютъ, что климатъ этотъ не только вреденъ, но прямо смертоносенъ. Поге же увряетъ, что дло далеко не такъ страшно, что климатъ внутри континента вообще гораздо лучше и здорове, чмъ въ прибрежныхъ полосахъ, болотныя лихорадки встрчаются лишь въ долинахъ, а въ гористыхъ мстностяхъ и на высотахъ, даже незначительныхъ, ихъ совсмъ нтъ, и что европейцы потому, главнымъ образомъ, не выносить климата, что являются въ Африку съ своими обычаями и привычками жизни и, между прочимъ, употребляютъ много алкоголя, который тамъ представляетъ просто ядъ. Изъ его европейскихъ спутниковъ, не разъ повторяетъ Поге, ни одинъ не заболлъ и вообще онъ ни разу не видалъ даже среди туземцевъ ни одного случая тяжелой, а тмъ мене заразительной болзни. Еще немного и ревностный агентъ берлинскаго ‘африканскаго общества’ готовъ бы, кажется, уврять envers et contre tous, что климатъ африканскаго материка есть лучшій климатъ въ мір. ‘Однако, и онъ не можетъ скрыть того обстоятельства, что люди въ немъ, даже не будучи больны какою-нибудь опредленною болзнью, постепенно слабютъ, теряютъ силы и способность къ систематическому, тяжелому мускульному труду. Мы увидимъ ниже, изъ показаній другихъ нмцевъ, не разъ посщавшихъ Африку, что и сами туземцы такого труда не выдерживаютъ долго. Поработаютъ года два-три и больше не могутъ,— силъ не хватаетъ. Если же обстоятельства не позволяютъ имъ отказаться отъ работы, они начинаютъ чахнуть понемногу и скоро затмъ умираютъ, а еще чаще становятся совсмъ разслабленными. Если усиленный трудъ, каковымъ безспорно слдуетъ признать работы на плантаціяхъ, такъ дйствуетъ въ этомъ климат на туземцевъ, то какъ же долженъ онъ вліять на европейцевъ? Не потому ли спутники Поге и самъ онъ пользовались все время цвтущимъ здоровьемъ, что вовсе не работали и постоянно переводили съ мста на мсто, нигд не оставаясь подолгу, что, какъ извстно, при лихорадкахъ дйствуетъ всего лучше? Температура тамъ, по исчисленіямъ Поге, очень для экваторіальной страны умренная и ровная. По утру, при восход солнца, она достигаетъ 19—8РЦ., въ полдень 28—30, въ 2 часа пополудни 31—33, вечеромъ при солнечномъ закат 24—27, вообще же ни разу не возвышалась дале 34 и не падала ниже 18. Имя въ виду, что Поге пробылъ тамъ около 14 мсяцевъ и, слдовательно, могъ длать наблюденія во вс времена года, надо полагать, что климатъ Мукенге дйствительно можетъ быть лучше, чмъ въ другихъ мстахъ.
Въ то самое время, какъ Поге и Висманъ изслдовали бассейнъ Конго, ища, гд бы получше вндрить германскіе интересы, другой нмецкій путешественникъ осматривалъ и изучалъ другую, гораздо выше къ западу лежащую часть средней Африки. Это былъ Робертъ Флегель, съ замчательными открытіями котораго мы хотимъ познакомить читателей.
Въ начал нашей статьи мы уже упоминали, что, по существующему и до сихъ поръ мннію, въ Африк, въ особенности внутри материка, мало судоходныхъ ркъ, и тогда же замтили, что мнніе это распространено, можетъ быть, единственно вслдствіе малаго изслдованія этого материка и вообще недостаточнаго знакомства съ нимъ европейцевъ. То же предположеніе высказываетъ и Флегель, много лтъ проведшій въ Африк, изъ коихъ онъ большую часть посвятилъ исключительно изслдованію весьма значительной рки Бену или Чадды, впадающей въ Нигеръ приблизительно подъ 7 с. ш. и 24 в. д. Флегель не первый открылъ эту рку. Ему принадлежитъ только честь окончательнаго ея изслдованія и описанія, а также то, что ему первому удалось, наконецъ, возбудить къ ней интересъ цивилизованнаго міра. Но открылъ ее еще въ 1851 г. знаменитый путешественникъ Бартъ, поздка котораго по Судану произвела въ свое время не малую сенсацію въ Европ. Во время этого путешествія негры-проводники разсказывали Барту, что это рка очень большая, что на ней до самаго Нигера не встрчается ни пороговъ, ни водопадовъ и что въ ней даже въ величайшія жары и бездождіе вода бываетъ не мене 3—4 метровъ глубиною. Баргъ чрезвычайно заинтересовался этой ркой, но такъ какъ она выходила Изъ рамокъ предположеннаго имъ путешествія, для продленія котораго у него не было въ то время средствъ, то онъ и вернулся въ Европу, не изслдовавъ Бену. Однако, тутъ онъ сталъ пропагандировать свое открытіе, справедливо доказывая, что Бену необходимо изслдовать уже потому, что если разсказы негровъ справедливы, то съ нею открывается новый торговый путь въ среднюю Африку. Его пропагандой увлекся нкій Петерманъ, изъ Готы, который сталъ дятельно помогать Барту въ собираніи денегъ на новое путешествіе. А вскор затмъ обратило на нихъ вниманіе и англійское правительство, снарядившее, по соглашенію съ ними, пароходъ ‘Плеяду’ для изслдованія низовьевъ Нигера и неизвстной рки, о которой разсказывалъ Бартъ. Безъ особенныхъ затрудненій достигъ пароходъ впаденія Бену въ Нигеръ, лежащій всего на 37 метровъ выше уровня моря, и поднялся затмъ вверхъ по Бену до границы Адамавы. Судоходность рки была, такимъ образомъ, доказана и оставалось лишь изслдовать, такова ли она до самыхъ верховьевъ и откуда беретъ свое начало. Такъ же счастливо обошлась и вторая экспедиція, предпринятая подъ начальствомъ англичанина Бэйкивъ1857—58 гг. Эта экспедиція прошла еще дале по Бену и, убдившись въ справедливости слышаннаго Бартомъ отъ негровъ, поршила учредить правильное пароходное сообщеніе по новооткрытому пути. Дло быстро пошло на ладъ. Компанія, разсчитывавшая на значительныя выгоды, пріобрла въ собственность пароходъ и пустила его съ товарами къ Африк. Къ несчастію, пароходъ этотъ, отчасти по непредусмотрительности капитана, отчасти вслдствіе неблагопріятнаго стеченія обстоятельствъ, разбился не вдалек отъ Робы. Этотъ печальный случай, сильно подорвавшій состояніе, предпринимателей, остановилъ на время все дло, а затмъ его совсмъ оросили и, наконецъ, забыли. Посл того цлыхъ двадцать лтъ ни одно европейское судно не посщало Бену, двадцать лтъ эта великолпная, какъ бы самой природой предназначенная споспшествовать торговл и цивилизаціи рка оставалась въ безусловномъ пренебреженіи со стороны не только торговаго, но и ученаго европейскаго міра. Сначала ее обгали потому, что безпрерывныя войны между сокотскимъ султаномъ и независимыми языческими племенами, обитающими по южному берегу, рки, длали доступъ къ ней небезопаснымъ, а затмъ потому, что просто забыли о ней. Интересъ европейцевъ сосредоточился исключительно на озерахъ восточной Африки да на Конго. На самомъ Нигер постепенно развилась довольно оживленная торговля и англійскіе пароходы ежегодно, въ полноводье, отправлялись съ товарами вверхъ до Робы, у устьевъ Бену основалась англійская факторія Локойя, но самою Бену продолжали пренебрегать. Наконецъ, уже въ 1878 г. англійское миссіонерское общество ршилось снова произвести рекогносцировку по Бену, для чего и послало свой пароходъ ‘Генри Вэнъ’. Въ это время въ Логот, мст пребыванія общества, находился молодой купчикъ, нмецъ, которому страстно хотлось проникнуть въ среднюю Африку, но не было на то средствъ. Нкорые члены общества знали его и позволили хать на ‘Генри Вэн’. Этотъ молодой купчикъ и былъ Робертъ Флегель, пріобрвшій съ тхъ поръ почетную извстность, какъ одинъ изъ лучшихъ изслдователей и знатоковъ Африки. ‘Генри Вэнъ’ не встртилъ на своемъ пути никакихъ серьезныхъ препятствій и проплылъ вверхъ по Бену на цлыхъ 250 англійскихъ миль дале послдняго пункта, до какого достигала ‘Плеяда’. Такъ какъ это плаваніе совершалось въ періодъ бездождія, то еще дальше большому пароходу идти было нельзя. Но рка хотя и обмлла нсколько, но не настолько, чтобъ сдлаться совсмъ несудоходной. Будь спеціально для ея условій построенное небольшое паровое судно, оно имло бы полную возможность проплыть гораздо дале, а если бы еще ему можно было переждать до наступленія полноводья, то оно могло бы пройти всю рку до потоковъ. Береговые жители везд принимали экспедицію очень дружелюбно и выказали готовность, даже сильное желаніе немедленно же завязать торговыя сношенія. Только въ одномъ селеніи произошло маленькое столкновеніе, да и то по вин англичанъ. Пароходъ пришелъ въ это селеніе въ субботу вечеромъ, а на другой день поутру старшины явились, по обыкновенію, съ подарками и предложеніемъ купить у нихъ състные припасы. Но миссіонеры, врные своимъ національнымъ обычаямъ, даже тутъ, внутри Африки, не захотли отступить отъ древняго англійскаго уваженія къ воскресному дню и прогнали старшинъ. Туземцы сочли это объявленіемъ войны, и немного не доставало, чтобъ произошла схватка, которая сдлала бы дальнйшее путешествіе невозможнымъ. Благодаря распорядительности и такту переводчиковъ, все уладилось миролюбиво, такъ что не произошло даже и задержки. При каждой остановк Флегель углублялся внутрь страны-и самый дальній изъ посщенныхъ имъ пунктовъ находился уже недалеко отъ средины Конго. Еще 8 или 10 дней пшаго пути и онъ достигъ бы водораздла Конго. Но такъ какъ средствъ на возвратный путь безъ помощи парохода у него не было, то и пришлось поневол сообразоваться съ плаваніемъ ‘Генри Вэна’, который въ то время собирался уже въ обратный путь въ Логотъ, куда и прибылъ безъ всякихъ приключеній.
Миссіонерское общество общало ему, что въ 1880 г. пароходъ пойдетъ въ Бену и довезетъ его до Адамавы. Между тмъ, Флегель сдлалъ точное описаніе теченія Бену и послалъ его въ ежемсячный журналъ Петермава, который его тотчасъ же напечаталъ. Это сдлало его имя извстнымъ въ Германіи, и берлинское ‘африканское общество’ послало ему денежное вспомоществованіе. На его горе, какъ разъ въ это время, т.-е. въ 1880 г., отправлялась оффиціальная, полудипломатическая, полунаучная экспедиція въ Абиссинію, съ собственноручнымъ письмомъ и подарками императора Вильгельма абиссинскому негусу оаину, и кн. Бисмаркъ настоялъ, чтобы большая часть суммы, вотированной имперскимъ парламентомъ на изслдованіе Африки, отдана была этой экспедиціи. Такъ, разумется, и поступили, а на долю Флегели досталась бездлица, да и ту пришлось ждать очень долго. Точно преслдуемый судьбою, Флегель не дождался выполненія общанія англійскихъ миссіонеровъ. Они дали своему пароходу другое назначеніе и, такимъ образомъ, нмецкій путешественникъ лишенъ былъ главнаго средства продолжать свои изслдованія, такъ какъ о пріобртеніи собственнаго судна на высланную берлинскимъ обществомъ ничтожную сумму нечего было и думать. Однако, онъ не унывалъ и ршился, по африканскому обычаю, пшкомъ пройти тотъ путь, который ему не давалось совершить по-европейски, при помощи пара. Но, чтобы пройти дамаву, ему нужно было, прежде всего, разршеніе сойотскаго султана, который, посл завоеванія страны феллашами, лишь номинально оставался ея главою, тогда какъ проживавшій въ Уол намстникъ занималъ почти независимое положеніе. За этимъ разршеніемъ Флегель самъ отправился, зимою 1880—81 гг., вверхъ по Нигеру, но — такое ужь несчастіе преслдовало его — могъ дойти только до Гомбы (въ атлас Киперта она названа Комба), такъ какъ разбойничьи шайки, державшія въ то время въ страх всю страну, прекратили путь какъ по рк, такъ и по береги. Пришлось злополучному изслдователю сдлать огромный крюкъ, взявши влво, вдоль притока Нигера Гульби-Игныди, по которому онъ прошелъ до Кальги и только оттуда попалъ, наконецъ, кружнымъ путемъ въ Сокото. Тамъ его приняли очень дружественно, немедленно выдали требуемое разршеніе и, сверхъ того, снабдили рекомендательными письмами къ намстнику Уолы. Отсюда онъ, черезъ совершенно неизвстныя земли Джаури и Рупе, въ которыхъ до него не бывалъ еще ни одинъ европеецъ, вернулся въ Робу дожидаться высланныхъ изъ Берлина денегъ.
Въ начал марта 1882 г. Флегель получилъ, наконецъ, деньги и, снарядившись, какъ должно, выступилъ въ Сокото съ караваномъ одного арабскаго скупщика слоновой кости, который общалъ довести его до завтной цли, т.-е. до водораздла Бену. Но видно ужь несчастному на роду было написано встрчать препятствіе на каждомъ шагу. Въ дорог на караванъ напали негры, кажется, именно изъ-за присутствія въ немъ благо, и арабъ, позабывъ свои клятвы съ опасностью собственной жизни защищать его отъ всякихъ опасностей, бросилъ Флегеля на произволъ судьбы. Легко представить себ положеніе благо изслдователя, одного среди дикихъ. Но такова была въ немъ сила духа и страсти къ своему длу, что онъ и тутъ не сдался и продолжалъ-таки идти впередъ. Мужество ли это подйствовало на негровъ, или одинокій человкъ, хотя бы и блый, не казался имъ опаснымъ, только они оставили его спокойно продолжать путь и даже подружились съ нимъ, полюбили его, Наконецъ, черезъ полгода почти, въ конц августа, одно изъ его завтныхъ мечтаній осуществилось. Ему удалось открыть водораздлъ между рками Бену и впадающей въ озеро Чадъ Логоне или Швербевиль. Послдняя протекаетъ на сверъ отъ Нгаундере, лежащаго уже въ бассейн этой самой рки, т.-е. Логоне, на уровн 1,600 метровъ надъ моремъ. Уже это одно открытіе достаточно доказываетъ, какой важной услугой наук явилось неутомимое путешествіе Флегеля. Оно совершенно измняетъ карту изслдованной имъ мстности. По Киперту, знаменитому географу, карты котораго считаются лучшими въ свт, Нгаундере находится въ верхнемъ Фаро, почти на южной границ Адамавы, т.-е. почти въ противуположной сторон.
Не вншнія препятствія, а единственно лишь истощеніе средствъ заставило Флегеля вернуться назадъ посл своего замчательнаго открытія (его надули, не приславъ ему общанной добавочной суммы). За это.-то онъ, впрочемъ, не стовалъ на судьбу. Ему и самому хотлось вернуться, не съ тмъ, чтобы остановиться въ дл, съ такимъ нечеловческимъ терпніемъ и трудомъ совершаемомъ, а, наоборотъ, чтобъ теперь, съ точными данными въ рукахъ, добиться отъ до сихъ поръ сурово-равнодушнаго къ нему свта и вниманія, и помощи этому длу. Были у него, кром того, и другіе разсчеты: во-первыхъ, частыми путешествіями взадъ и впередъ пріучить туземцевъ видть блыхъ въ своей сред, во-вторыхъ, лично, а, слдовательно, и вполн врно доставить въ безопасное мсто свои записки, вычисленія и этнографическую коллекцію. Вроятно, чувство горькой обиды на берлинское ‘африканское общество’, съ такимъ невниманіемъ отнесшееся къ его трудамъ, было сильно въ душ бднаго Флегеля, до того сильно, что онъ не захотлъ даже обращаться къ нему еще разъ прямо, а сдлалъ это косвеннымъ путемъ, не прося его о помощи, а какъ бы предоставляя ему, въ свою очередь, просить его, Флегеля, и воспользоваться, если пожелаетъ, открытіями неблагодарно брошеннаго соотечественника, который потому только предоставляетъ это право обществу, что самъ нмецъ и хочетъ служить Германіи. Вернувшись въ Логотъ, онъ отправилъ въ Германію, въ тотъ же петермановскій журналъ, открытое письмо, обращенное къ ‘заграниц’, въ которомъ подробно излагалъ свое открытіе, свои дальнйшіе планы и выгоды, могущія произойти отъ нихъ для Германіи. Натурально, нмецкое общество, какъ бы призванное такимъ образомъ Фдегелемъ стоятъ судьею между нимъ и этимъ якобы ученымъ обществомъ, безучастно игнорирующимъ одного изъ ревностнйшихъ служителей науки,— нмецкое общество обратило вниманіе на странно обидное для нмецкаго самолюбія письмо природнаго нмца къ ‘заграниц’. Газеты заговорили разомъ, въ одинъ голосъ доказывая, что Германія обязана сдлать Бену, эту громадную рку, впервые открытую нмцемъ и нмцемъ же теперь подробно изслдованную, полезной для интересовъ нмецкаго народа, нмецкаго отечества. Появилось даже предложеніе. если ‘африканское общество’ не пожелаетъ выполнить свой прямой долгъ, собрать нужную для осуществленія плановъ Флегеля сумму путемъ общественной подписки. Планы эти слдующіе:
1) Изслдовать бассейны Бену и озера Чадъ вообще и въ частности отношеніе ихъ одинъ къ другому. При этомъ главной цлью должно служить выясненіе гипотезы Барта насчетъ связи Бену съ Чадомъ черезъ громадныя болота Тубури и Мао-Кеби, что необходимо для точнаго изученія земли Ганду-Сокото.
2) Изслдовать совершенно неизвстныя еще страны, лежащія на югъ отъ новооткрытаго водораздла, и прослдить рку, истоки которой находятся тамъ же, до Старо-Калабара, Габона или Конго.
Условія для такихъ изслдованій въ этой мстности и именно въ Адамав благопріятне, чмъ гд-либо. Въ стран этой, какъ указано еще Бартомъ, прекрасный, здоровый климатъ и богатыя средства къ жизни даже для европейцевъ. Температура въ главномъ город Уол и его окрестностяхъ въ август, сентябр и октябр мсяцахъ колеблется между 18 и 26 Ц. Господствующій классъ, принадлежащій къ племени фульбе, очень расположенъ къ европейцамъ и съ радостью вступитъ съ ними въ прежнія торговыя сношенія, чтобъ только избавиться отъ тяжело отзывающагося на интересахъ страны посредничества арабовъ. Эти послдніе, въ бытность тамъ Флегеля, чутьемъ пронюхавъ въ немъ опаснаго для ихъ эксплуатаціи врага, всячески старались возстановить противъ него туземцевъ, среди которыхъ распускали о немъ самыя гнусныя клеветы. Къ счастію, мене всего на свт любящіе ихъ туземцы плохо врили имъ, да и рекомендательное письмо сойотскаго султана много помогло, ему, такъ что недобросовстные подвохи арабовъ не причинили ему вреда. Вообще Флегель съумлъ, повидимому, понравиться неграмъ и самъ, въ прямую противуположность Поге, говоритъ о нихъ съ большой симпатіей. Это даже настолько замчательная черта, что мы позволимъ себ остановиться на ней. Мы имемъ передъ собой двухъ изслдователей: одного ученаго по профессіи, посланнаго ученымъ обществомъ не столько съ научными, сколько съ торгово-политическими цлями, другаго — по профессіи купца, добровольно посвятившаго себя служенію, главнымъ образомъ, наук, интересы которой всегда стояли у него впереди всего, выдвигаясь даже тогда, когда онъ до мелочей подробно распространялся о матеріальныхъ выгодахъ. Первый, располагавшій богатыми средствами, ознакомился съ указанной ему частью материка и съ населяющими его людьми, такъ сказать, съ птичьяго полета. Второй, бдствовавшій все время, самъ нуждавшійся, тщательно изучилъ и страны, по которымъ проходилъ, и населеніе, съ которымъ съ теченіе неблагопріятно складывавшихся обстоятельствъ вынудило его поневол сблизиться. И первый — ученый — проникся къ живому предмету своихъ изслдованій плохо скрываемымъ презрніемъ и очевидной антипатіею, второй — купецъ — наоборотъ, теплымъ чувствомъ симпатіи. Какія причины повліяли на такое діаметрально противуположное отношеніе обоихъ къ неграмъ? Рзкое различіе въ свойствахъ характера и цивилизаціи народовъ, виднныхъ двумя нмецкими изслдователями? Едва ли. Негры вс почти стоятъ приблизительно на одной степени раз витія, вс еще находятся въ совсмъ первобытномъ состояніи, почти дикари. У нихъ еще не успли даже выработаться вполн обособленныя, рельефно отличающіяся другъ отъ друга націи, можно сказать едва лишь намчены контуры такихъ націй. Къ тому же, страны, почти одновременно посщенныя Поге и Флегелемъ, не настолько далеки одн отъ другихъ, чтобы одинаково первобытное населеніе могло черезъ-чуръ рзко отличаться между собою. Можетъ быть, это происходитъ отъ различной степени ознакомленія съ неграми того и другаго, поверхностнаго со стороны Поге, глубокаго со стороны Флегеля? Конечно, это возможно и даже вроятно. Но все же не въ этомъ, кажется намъ, главная причина. Она, по нашему мннію, кроется въ радикальномъ различіи внутреннихъ побужденій, руководившихъ самими изслдователями, въ различіи цлей, которыя оба они преслдовали: цлей наживы у ученаго, возвышенно чистыхъ цлей науки у купца. Вотъ почему одинъ взглянулъ на негровъ съ точки зрнія кулака, другой — съ точки зрнія человка объективнаго и снисходительнаго къ невольнымъ недостаткамъ бдныхъ, невжественныхъ дикарей…
И такъ, Флегель сблизился съ неграми и заслужилъ ихъ расположеніе. Везд по пути онъ вступилъ въ пріятельскія отношенія съ начальниками и старшинами племенъ, которые вс взяли съ него слово вернуться опять и, съ своей стороны, общали вести торговлю съ его компаніей помимо всякихъ посредниковъ. Это обстоятельство и увренность, что собственные ихъ интересы не позволятъ начальникамъ измнить данному, слову, сильно укрпили надежды Флегеля и придали ему авторитетности. Вотъ что онъ пишетъ, между прочимъ, въ своемъ письм: ‘Осмливаясь утверждать, что ‘африканское общество’, внявъ моимъ предложеніямъ насчетъ направленія изслдованій неизвстныхъ внутреннихъ частей Африки, пріобртетъ тмъ себ и почетные лавры научные, и блестящіе успхи въ сфер практическихъ интересовъ, я говорилъ только истину, и опытъ, вынесенный мною изъ послдняго путешествія по Адамав, убдилъ меня воочію, что въ этомъ не было даже ни малйшаго преувеличенія. Съ самаго 1879 г. вс мои предложенія клонились къ тому, чтобы учредить въ Адамав нсколько нмецкихъ станцій и затмъ всю эту страну основательно изучить во всхъ направленіяхъ, между прочимъ, и съ точки зрнія практической полезности ея для торговли и даже для колонизаціи. Нын я могу только съ еще большей убдительностью повторить т же предложенія. То, что правленіе общества искало въ 1881 г., т. е. точку отправленія, опорный пунктъ сверне Лоанги, служилъ бы ключемъ къ области, лежащей дале, между Бену и Огавой, этотъ опорный пунктъ найденъ теперь, и я долженъ замтить, что найти еще лучшій будетъ не легко. Поэтому-то экспедиція въ бассейнъ Бену и сосредоточеніе всхъ нмецкихъ предпріятій въ Адамав теперь такъ же нужны и, пожалуй, еще нужне, чмъ въ свое время экспедиція въ Лоанго (вышеописанная экспедиція Поге и Висмана). Эта страна безусловно двственная и общающая громадныя выгоды во всхъ отношеніяхъ. Три главныя задачи должны члены ‘африканскаго общества’ поставить этой экспедиціи:
‘1) Подробное изслдованіе материка въ поперечномъ направленіи, отъ Адамавы на востокъ, или востоко-юго-востокъ, вплодь до открытой Швейнфуртомъ Уллы.
‘2) Такое и въ такомъ же, т.-е. въ поперечномъ, направленіи изслдованіе континента отъ Адамавы на юго-востокъ, въ сторону бассейна восточныхъ озеръ, между Викторіей-Ніанзой и Танганикомъ до Занзибара.
‘3) Путешествіе на югъ, прямо, черезъ всю средне-окандскую равнину, направляясь къ гобунскому берегу или даже къ Конго’.
Выполненіе этой послдней задачи Флегедь согласился взять на себя, присоединивъ къ ней ещ часть своей частной программы, именно: изслдованіе старо-калабарской долины до устьевъ Калабара.
Намъ неизвстно, какъ отнеслось нмецкое африканское общество къ повторенному. и на этотъ разъ фактически обоснованному предложенію Флегеля. Оно сдлано было въ прошломъ 1883 г. и съ тхъ поръ ничего не слышно ни о Флегел, ни о его предпріятіи. Можетъ быть, оно состоялось и находится теперь на пути къ успху, а, можетъ быть, судьба, нжная мать для негритянскихъ обитателей бассейна Бену и злая мачиха для Флегеля, и на этотъ разъ обманула его ожиданія. Впрочемъ, близость недавно присоединеннаго Германіей къ своимъ владніямъ въ рекомендуемой Флегелемъ Адамав какъ бы указываетъ, что голосъ его не остался голосомъ вопіющаго въ пустын и проектъ его одобренъ въ Берлин, если не правленіемъ ‘африканскаго общества’, то руководителями германской африканской политики. Какъ бы то ни было, но объ изслдованіяхъ Флегеля. нтъ никакихъ дальнйшихъ извстій и мы перейдемъ къ свидтельствамъ другихъ нмецкихъ путешественниковъ.
Прежде всего, посмотримъ, къ какимъ результатамъ пришла та экспедиція, которая, конечно, помимо своей воли, а, можетъ быть, и вдома, помшала ‘африканскому обществу’ снабдить Флегеля достаточнымъ для его цлей средствами. Экспедиція эта, какъ сказано, должна была отвезти письмо и подарки германскаго императора абиссинскому негусу и, въ то же время, изслдовать, по возможности, страну и опредлить, насколько она можетъ быть пригодна для германскихъ интересовъ, т.-е., по просту говоря, для сбыта нмецкихъ товаровъ я эмигрантовъ. Во глав экспедиціи стоялъ, въ качеств императорскаго посла, полковникъ Гергардъ Рольфъ, хорошо знавшій Абиссинію и тамошнія отношенія, съ которыми имлъ случай познакомиться, сопровождая англійскую армію, во время войны англичанъ противъ покойнаго негуса едора. Въ товарищи ему данъ былъ ученый членъ географическаго общества, д-ръ Штекеръ. Германскій императоръ не безъ повода оказалъ абиссинскому царю такую высочайшую и въ сношеніяхъ съ африканскими дикарями совсмъ не употребительную любезность, какъ отправка къ нему экстраординарнаго посольства съ собственноручнымъ письмомъ. Нтъ сомннія, что планъ завязать сношенія съ однимъ изъ могущественнйшихъ государствъ античнаго міра, древней Эфіопіею, которая и нын представляетъ немаловажную силу въ восточной Африк и, вдобавокъ, иметъ то неоцненное преимущество, что можетъ современемъ, въ случа надобности, послужить недурнымъ козыремъ противъ давно уже подбирающейся къ ней съ разныхъ сторонъ Англіи,— нтъ сомннія, говоримъ, что планъ вступить въ дружескія отношенія существовалъ давно, въ связи съ общимъ планомъ африканской политики. Но все же случай въ отправк посольства доставилъ императору Вильгельму самъ ‘негусъ-негести’ (т.-е., по-абиссински, царь царей). Онъ, т.-е. негусъ-негести, обратился къ императору съ просьбой о посредничеств между нимъ и египетскимъ хедивомъ, съ которымъ у нихъ происходила кровопролитная война. Эта просьба отнюдь не была тмъ, что обыкновенно подразумвается на дипломатическомъ язык подъ этимъ выраженіемъ: просьба о посредничеств. Негусъ вовсе не искалъ спасенія въ примиреніи, не просилъ замаскированной, мирной защиты противъ врага. Да онъ и не нуждался въ этомъ, потому что не египтяне его, а онъ египтянъ билъ не на животъ, а на смерть. Съ нелпымъ легкомысліемъ, безъ всякаго серьезнаго повода, чисто изъ тщеславія и личнаго каприза начатая война (дло происходило въ 1880 г., а началась война еще въ 1875, слдовательно, и то и другое еще при хедив Измаил) дорого обошлась Египту и quasi-цивилизованному Измаилу-паш пришлось дважды умолять варвара негуса о мир. Послдній, категорическій отвтъ, посланный ему негусомъ черезъ столь знаменитаго нын генерала Гордона, такъ характеренъ, что мы позволимъ себ привести его здсь цликомъ: ‘Какъ ты себя чувствуешь на этой недл? По милости Божіей я и мои солдаты въ вожделнномъ здравіи. Присланное тобою письмо я получилъ. Это ты для заключенія мира прислалъ ко мн передавшаго его человка? Ты меня ограбилъ, а потомъ дрался со мною безъ вдома королей, хотя не безпокойся: королямъ это будетъ извстно. А теперь теб хотлось бы тайно, какъ длается между разбойниками, заключить миръ. Какъ же ты можешь мириться, когда ты купцамъ и поселянамъ не даешь свободнаго прохода? Короли будутъ поставлены въ извстность насчетъ твоего и моего поведенія’. Какъ видятъ читатели, ничего энергичне и ршительне этого грубо-краснорчиваго посланія и выдумать нельзя. По изъ этого же посланія видно, какое своеобразное представленіе иметъ негусъ объ европейскихъ отношеніяхъ. ‘Короли’, обращеніемъ къ которымъ онъ такъ энергически угрожаетъ хедиву, представляются ему, очевидно, нкіимъ ареопагомъ верховныхъ судей, призванныхъ блюсти за, сохраненіемъ общаго мира, за добрыми нравами среди народовъ и честными отношеніями между властелинами оныхъ. Вотъ это-то представленіе о ‘короляхъ’ и побудило негуса отдать на разршеніе европейскихъ монарховъ свой кровавый споръ съ хедивомъ. Не защиты ихъ, а нравственнаго суда надъ собою и своимъ врагомъ искалъ благородный варваръ, гордый своимъ могуществомъ и правотою своего дла. Между прочими монархами онъ обратился и къ императору Вильгельму, который поспшилъ отвтить ему посольствомъ Рольфа.
Экспедиція пустилась въ путь въ ноябр мсяц. Пройдя Красное море во всю длину на пароход, она изъ Готумлу направилась сухимъ путемъ. Описывая свое путешествіе, Рольфъ, такъ сказать, съ первыхъ же шаговъ исправляетъ неправильность почти общераспространеннаго мннія, будто южная часть красноморскаго побережья представляетъ ‘пустыню’. Но его мннію, мстность, въ которой, какъ въ окресностяхъ Суакина, ‘ботаникъ можетъ собрать сотни растеній, цвтущихъ подъ мимозами или въ тни еврарбій’, ни въ какомъ случа не можетъ быть названа пустыней. Также не подходитъ это названіе и къ стран, въ которой, мстами, по крайней мр, населеніе занимается земледліемъ, распахивая, притомъ, землю’ плугомъ, и въ которой, какъ на берегахъ ркъ Токара и Осипа, встрчаются хлопчатныя плантаціи, прекрасно содержимыя и, видимо, процвтающія. Слдовательно, не будь другихъ препятствій,— а Рольфъ нашелъ ихъ порядочное количество, о чемъ честно и, по ныншнимъ временамъ, мужественно высказывается въ своей книг,— одна эта мнимая ‘пустыня’ не могла бы, какъ уврялъ нмецкій путешественникъ Браунъ, служить почти что’ непреодолимымъ препятствіемъ для нмецкой колонизаціи въ Абиссиніи. Не могло бы, понятно, составить таковаго и сочиненная тмъ же Брауномъ, неспособность туземнаго населенія къ земледлію. Но свидтельству Рольфа, оно не только способно къ нему, но и охотно имъ занимается, если не мшаютъ тому независящія отъ него препятствія политическаго свойства. Тамъ всегда можно найти сколько угодно рабочихъ-земледльцевъ и гораздо лучшихъ, чмъ въ западной Африк, гд на этотъ счетъ недостатокъ доходитъ до бдствія и дйствительно служить такимъ препятствіемъ, съ которымъ едва ли скоро справятся даже нмцы. По крайней мр, именно’ онъ понудилъ ихъ искать поддержки правительствъ и теперь уже, на первыхъ порахъ, ставитъ ихъ въ настолько тяжелое, почти отчаянное положеніе, что многіе начинаютъ серьезно подумывать о приглашеніи, въ качеств рабочихъ, китайскихъ кули. Если вспомнить примръ Америки, гд энергичное, работящее, богатое и свободное населеніе начинаетъ небезосновательно трепетать передъ усиливающимся потокомъ китайцевъ, и еще боле рельефный примръ Сандвичевыхъ острововъ, гд китайцы, явившіеся по началу въ вид нищихъ тружениковъ, готовыхъ работать безъ устали изъ-за одного хлба, мало-по-малу такъ забрали въ свои руки всю торговлю, и промышленность, что оттснили европейцевъ на задній планъ,— если вспомнить эти примры, то легко представить себ, каково должно’ быть положеніе нмецкихъ плантаторовъ въ Африк, какъ скоро они ршаются на такое, боле чмъ рискованное средство, какъ призывъ китайцевъ. Въ Абиссиніи такая опасность грозила бы нмцамъ, если бы… если бы не было другого препятствія. И это препятствіе — правомрное соперничество Англіи. Съ честной справедливостью и разумной умренностью, по истин поразительными въ полковник прусско-германскаго генеральнаго штаба, Рольфъ признаетъ, что Абиссинія есть достояніе Англіи, она ее давно намтила, почти держитъ ее въ рукахъ и нмцамъ туда лзть не слдуетъ. Абиссинія можетъ, хотя это и невроятно, сдлаться независимой современенъ, если ей удастся пробиться къ морю. Но нмецкой она стать не можетъ и пытаться превратить ее въ таковую не должно. И дйствительно, это значило бы вовлечь Германію въ такую страшную вражду съ Англіей, какой каждое государство и каждый народъ должны избгать.
Абиссинія — страна, богатая удивительными красотами природы и массами нетронутыхъ природныхъ сокровищъ. Дико-романтичныя ущелья смняются прелестными долинами, окаймленными высокими горами, вершины которыхъ часто теряются въ облакахъ. Цлыми часами дешь какъ бы по сплошному необозримому парку, состоящему изъ гигантскихъ кипарисовъ, тамариндовъ, дико растущихъ огромныхъ лимонныхъ деревьевъ съ блестящими темно-зелеными листьями, изъ цвтущихъ миртъ, вьющихся розъ и жасминовъ, дикихъ масличныхъ деревьевъ, громадныхъ алоэ и всюду зеленющей между ними роскошной травой. Чудно разрастаются и цвтутъ тамъ филодендроны, пальмы и гигантскіе чертополохи. Этой роскошной флор соотвтствуетъ такая же роскошная фауна. Только въ число этой фауны львы помщены не столько природой, сколько живой фантазіей нкоторыхъ путешественниковъ, потому что слдовъ льва не замчено въ Абиссиніи не только въ дйствительности, но даже и въ народныхъ преданіяхъ. Абиссинцы добываютъ и обрабатываютъ желзо и промываютъ золото изъ рчнаго песку, только мста нахожденія послдняго металла тщательно скрываются ими отъ иностранцевъ. Повидимому, у нихъ должны быть и извстныя уже имъ залежи каменнаго угля, но и это составляетъ строго хранимую тайну. Что эта страна и это населеніе могутъ и должны быть пріобщены къ европейской культур, къ которой какъ нельзя боле способны, это ясно, какъ день. Равно ясно и то, что расширеніе торговыхъ сношеній съ ними можетъ принести большую пользу европейской промышленности. Между тмъ, эти сношенія находятся, такъ сказать, еще въ зачатк. До сихъ поръ внутрь страны проникали, и то лишь изрдка, путешественники, но торговцы — никогда. Они привозятъ свои товары въ пограничныя мстности и дальше даже не пытаются двигаться. Конечно, ихъ останавливаетъ, главнымъ образомъ, нежеланіе самихъ абиссинцевъ пустить ихъ дале и опасность, которая неминуемо грозила бы, въ противномъ случа, не только имуществу, но и жизни ослушника. Но съ этимъ препятствіемъ давно можно бы справиться и въ Абиссиніи, какъ справились въ другихъ странахъ, старавшихся оградить себя отъ всякаго общенія съ чужестранцами: Такую пограничную торговлю ведутъ съ владніями негуса вс европейскія государства, за исключеніемъ лишь Германіи, которая никогда еще не имла тамъ ни одного представителя и не посылала ни одного тюка своего товара. Рольфъ выражаетъ по этому поводу сожалніе, замчая, что если устройство колоній въ Абиссиніи могло бы причинить Германіи вредъ, то на обыкновенную торговлю она иметъ такое же право, какъ и вс другіе, и этимъ правомъ нмецкимъ купцамъ слдовало бы пользоваться.
Ему пришлось искать негуса, который въ ту пору перенесъ свою резиденцію (онъ никогда не живетъ долго въ одномъ мст) въ округъ Дебра-Таборъ, въ городъ Сомару. Отъ Массуцы, расположенной на юго-западномъ берегу Краснаго моря, дорога пошла на западъ до Казена, а оттуда повернула на югъ и шла все южне до Сакоты. На этомъ пути экспедиціи пришлось проходить черезъ поле битвы при Гуда-Гуди, на которомъ даже въ то время, т. е. черезъ 6 лтъ, еще бллись бесчисленныя кости египтянъ, погибшихъ тутъ въ страшный для нихъ день 17 ноября 1875 г. Дорога была очень плоха и трудна, но, по крайней мр, въ жизненныхъ припасахъ недостатка не было. Посла императора германскаго встрчали везд съ величайшимъ почетомъ и всмъ начальникамъ вмнено было въ обязанность, а тми, разумется, строго на строго приказано населенію, везд въ изобиліи снабжать экспедицію провіантомъ. Но Рольфъ, понятно, платилъ за все очень щедро, такъ что люди несли и везли ему провизію очень охотно. Изъ Сакоты экспедиція снова должна была повернуть на юго -западъ, потомъ на западъ и, наконецъ, достигла резиденціи негуса негести. Этого послдняго Рольфъ выставляетъ въ очень выгодномъ свт. По его мннію, вс разсказы о невыразимой жестокости негуса оанна си. но преувеличены и преувеличены потому собственно, что его судятъ обыкновенно съ европейской точки зрнія, не принимая вовсе во вниманіе тамошнихъ отношеній и нравовъ. Если же имть ихъ въ виду, то негуса нельзя осуждать строго. Онъ, прежде всего, храбръ, уменъ и дальновиднъ. Мы сейчасъ приведемъ, со словъ Рольфа, разговоръ негуса съ однимъ миссіонеромъ, доказывающій его хитрый умъ и остроуміе, но надо предпослать этому разговору нсколько словъ объясненія.
Абиссинцы считаются христіанами и крещеніе принято ими уже очень давно. Но они принадлежатъ къ христіанской сект, получившей свое начало еще у коптовъ, въ IV вк. Они монобризиты, т.-е. признаютъ единое естество, Божеское, въ исус Христ. Кром того, у нихъ сохранилось много религіозныхъ еврейскихъ обычаевъ, напримръ, они употребляютъ обрзаніе. Къ нимъ то и дло являются миссіонеры. Прежніе цари допускали ихъ въ свое государство, но ныншній негусъ выслалъ всхъ, поселившихся уже тамъ, и новымъ миссіонерамъ воспретилъ въздъ. На границ, въ Массан, много лтъ существовала шведская миссія и она-то сдлала въ 1879 г. попытку склонить негуса къ отмн этого воспрещенія. Съ этой цлью быль къ нему посланъ одинъ миссіонеръ съ богатыми подарками. Негусъ принялъ его очень милостиво и повелъ съ нимъ слдующій разговоръ:
‘— Вы зачмъ же собственно пріхали сюда?
‘— Чтобы съ милостивйшаго соизволенія вашего величества проповдывать христіанское ученіе.
‘— Да, вдь, мы же и такъ христіане.
‘— Поэтому мы и намрены обращать не абиссинцевъ, а фальшей (евреевъ).
‘— А разв у васъ, въ Швеціи и вообще въ Европ, нтъ евреевъ.
‘— О, да. Но у насъ есть и многочисленное духовенство, которое старается ихъ обратить.
‘— Это хорошо. А скажите, какъ именно, какимъ путемъ вы сюда попали. черезъ какія земли прозжали?
‘— Черезъ Европу, потомъ черезъ Египетъ.
‘— А! Ну, а къ какой религіи принадлежать египтяне?
‘— Въ магометанской, ваше величество.
‘— Такъ, помилуйте, чего же вы думали? Оставайтесь лучше тамъ, обращайте египтянъ и турокъ, чмъ прізжать къ намъ въ Абиссинію, когда мы и безъ того христіане! Европейцамъ вообще гораздо лучше бы позаботиться о возвращеніи ерусалима христіанамъ да о борьб съ исламомъ, чмъ совершенно напрасно хлопотать объ Абиссиніи’.
Результатомъ этого разговора, въ моромъ, по замчанію Рольфа, его эфіопское величество выказавъ не только умъ и хитрость, но и природное умнье вести рчь чисто по сократовскому образцу, явилась высылка и шведскихъ миссіонеровъ.
И такъ, въ моментъ прибытія германскаго посольства негусъ жилъ въ Сомар. оаннъ, какъ сказано, вообще не иметъ опредленной резиденціи, а перезжаетъ изъ города въ городъ, когда и куда ему вздумается. Д тамъ, куда онъ перезжаетъ, вмст съ нимъ поселяются оживленіе, шумъ, говоръ людскихъ голосовъ, хлопотливая суетня и лязгъ оружія. Но стоитъ ему завтра подняться съ мста и ухать, какъ вс дома немедленно пустютъ, и тамъ, гд наканун еще кипла жизнь, воцаряются молчаніе и пустота. Дворецъ негуса, обширный и помстительный, кишлъ разнаго рода солдатами, высшими сановниками, низшими придворными чинами и безчисленнымъ множествомъ служителей, и весь этотъ разряженный въ мундиры людъ представлялъ довольно живописную картину, но, несмотря на то, дворецъ, по своей обстановк, все-таки, походилъ боле на жилище бдняка, чмъ на царственное обиталище ‘царя царей’. Однако, этикетъ въ немъ соблюдается не хуже китайскаго. Рольфу и его свит пришлось пройти чуть ли не черезъ десять разныхъ сановныхъ рукъ, прежде чмъ предстать передъ свтлыя очи царя. Сначала ихъ принялъ балата-гета, нчто врод гофмаршала, который повелъ ихъ къ другому какому-то сановнику, а этотъ, въ свою очередь, передалъ афа-негусти (т.-е., по-русски, ‘ротъ царя’, это названіе дается помянутому сановнику потому, что на его обязанности лежитъ передавать партіямъ и народу судебныя ршенія, приговоры и законы, постановляемые негусомъ) и т. д., и т. д. до десяти разъ. Наконецъ, пройдя черезъ вс эти мытарства, они попали-таки къ негусу. Зала, въ которой онъ далъ имъ первую аудіенцію, была увшана превосходными персидскими коврами и уставлена красивыми вазами, кувшинами, верами изъ чеканнаго золота и беребра, все это исключительно абиссинской работы. Въ глубин залы находилась эстрада, обитая голубымъ бархатомъ съ масскиной серебряной бахромой. На этой эстрад, помщаясь между двумя подушками изъ голубаго же бархата, сидлъ негусъ. Но об стороны отъ него стояли два прелестные мягкіе стула въ стил рококо, изъ благо дерева съ позолотой, обитые краснымъ штофомъ. Негусъ движеніемъ руки пригласилъ Рольфа и Штекера ссть на нихъ. На самомъ негус надтъ былъ маргефъ, родъ широкой и длинной шали изъ тончайшей шерсти, затканной съ обоихъ концовъ пестрой шелковой каймой въ 1/2 аршина ширины и удивительно яркихъ, со вкусомъ подобранныхъ цвтовъ. Эта шаль, въ которую онъ завернулся, какъ въ плащъ, покрывала негуса съ головы до ногъ, такъ что видны были только глаза и носъ повелителя Абиссинія. Сквозь тонкую ткань маргефа можно бы разсмотрть, что волоса у него заплетены были на особенный, употребляемый абиссинцами военный ладъ, и въ нихъ воткнута большая золотой шпилька, чудесной работы. Первая аудіенція длилась всего нсколько минутъ. Когда послы низко поклонились ему, негусъ привтствовалъ ихъ пожатіемъ руки и затмъ спросилъ о здоровь германскаго императора, императорской фамиліи, кн. Бисмарка и нмецкой арміи. Получивъ удовлетворительный отвтъ и давъ таковой же съ своей стороны (Рольфъ, разумется, почтительно поставилъ, отъ имени императора, т же вопросы), замтилъ, что послы, утомленные дорогой, вроятно, предпочтутъ отдохнуть теперь. Это былъ знакъ, что аудіенція кончена. На ней присутствовали только переводчикъ и будъюрусъ-лаути, т.-е. министръ финансовъ. Когда послы показались на порог дворца, въ честь ихъ раздались пушечные выстрлы. Собственноручное письмо и подарки императорскіе переданы были на другой день, въ торжественной аудіенціи. Это были превосходный мечъ, вышитый золотомъ бархатный бурнусъ, 40 метровъ нмецкаго сукна и зонтикъ, сдланный на заказъ въ магазин Герсона, въ Берлин.
Наибольшій эффектъ произвелъ зонтикъ. И немудрено: онъ представлялъ настоящее чудо искусства и, притомъ, чисто нмецкаго, оригинальнаго вкуса. Прежде всего, зонтикомъ собственно его можно назвать разв лишь по рутин, въ сущности же это была скоре небольшая палатка съ ручкой, такъ какъ, будучи распущено, замчательное произведеніе это представляло окружность въ два метра (2 арш. 12 верш.) въ діаметр. Сдлано оно было изъ зеленаго бархата, покрытаго густымъ золотымъ шитьемъ и подбитаго тяжелымъ атласомъ желтаго цвта, все это обшитое длиннй шей золотой бахромой, толстйшая ручка — изъ позолоченнаго серебра. Золотое шитье спасло зонтикъ-палатку, иначе негусъ непремнно обидлся бы на его цвтъ. Дло въ томъ, что зонтикъ, въ особенности шелковый, со всмъ не представляетъ въ Абиссиніи такого общераспространеннаго предмета, какъ у насъ. До 1831 г. подобная роскошь позволялась не иначе, какъ съ особеннаго высочайшаго разршенія. Теперь этого ужь не требуется и зонтики могутъ носить.вс, кто пожелаетъ, новъ ‘дномъ отношеніи негусъ сохранилъ привилегію, именно: ему одному только принадлежитъ право употреблять красный зонтикъ. Поэтому зеленый, да еще на желтой подклади! неизбжно возбудилъ бы его неудовольствіе, еслибъ не золото, придававшее зонтику видъ истинно царской палатки. Придворнымъ тоже розданы были, разумется, кое-какіе подарки, смотря по рангу, а также пожертвована нкоторая сумма на бдныхъ.
Собственноручное императорское письмо привело негуса въ восторгъ сколько содержаніемъ своимъ, столько же и вншнимъ видомъ. Оно лежало въ великолпно отдланномъ портфел изъ краснаго бархата на бломъ атлас, перевязанномъ лентой германскихъ цвтовъ, т.-е. черно-бло-красной, и самый конвертъ его былъ съ тисненымъ узоромъ съ золотомъ и серебромъ. ‘Это королевское посланіе!’ — воскликнулъ негусъ и затмъ долго съ видимымъ восхищеніемъ разсматривалъ его, такъ долго, что Рольфъ позволилъ себ, наконецъ, почтительно спросить, не угодно ли будетъ его величеству распечатать письмо, дабы онъ, посолъ, могъ прочитать ему оное. Между тмъ, негусъ замтилъ, что напрасной печати на конверт нтъ герба (сургучъ порастаялъ отъ жары, такъ, что оттискъ герба дйствительно почти совсмъ сгладился), и это тотчасъ же возбудило въ немъ свойственную всмъ варварамъ глубокую подозрительность. ‘Разв, у Германіи нтъ государственнаго герба, какъ у Англіи и Франціи?’ — спросилъ онъ посла. Вскрывъ, наконецъ, письмо, онъ просилъ Рольфа прочитать его ‘параграфъ за параграфомъ’. Только что тотъ принялся было за чтеніе, какъ царь царей остановилъ его и снова принялся разсматривать письмо, по всмъ вроятіямъ стараясь изучить количество и длину абзацовъ. При этомъ его поразили два крупными и затйливо-красивыми буквами написанныя слова: Вильгельмъ и оаннъ. Онъ тотчасъ же спросилъ, что это за слова и почему они такъ рзко отличаются отъ другихъ. Объясненіе Рольфа, что это имена императора и его, негуса, и потому прописаны крупне и красиве, очень ему понравилось. Очевидно, польщенный этимъ сопоставленіемъ себя съ германскимъ императоромъ, негусъ пріятно улыбнулся и замтилъ, что прежде и въ Абиссиніи такъ же длали. Затмъ онъ съ важностью объявилъ: ‘Вашъ императоръ дйствительно великій государь. Онъ негусъ-негести въ Германіи, какъ я въ Абиссиніи’ и сталъ распрашивать Рольфа о событіяхъ послднихъ лтъ, о которыхъ имлъ лишь весьма смутное понятіе. Когда Рольфъ подробно разскалъ ему исторію австро-прусской и франко-прусской войнъ, негусъ опять нашелъ въ ней много сходства съ новйшей исторіей Абиссиніи и его собственными подвигами. По его убжденію, въ Германіи, все произошло точь въ точь такъ, какъ въ Абиссиніи. Съ тхъ поръ, какъ онъ, негусъ оаннъ, вступилъ на престолъ своихъ предковъ, подавилъ внутреннее возмущеніе, онъ возстановилъ и снова объединилъ древнее Эфіопское государство. Одну только разницу находилъ онъ между собою и императоромъ Вильгельмомъ, именно, что его, негуса, происхожденіе и царскія права безъ всякаго сравненія древне. ‘Я,— сказалъ онъ,— вновь возвратилъ Абиссинію въ то состояніе, въ какомъ получилъ отъ своей матери, царицы савской, мой первый предокъ — славный царь Менелекъ, сынъ Соломона’.
Съ такой почти доисторической древностью, конечно, ни одинъ государь въ Европ соперничать не можетъ, что Рольфъ и замтилъ къ превеликому удовольствію негуса. Удостовривъ, такимъ образомъ, свое преимущество передъ всми ‘королями’ и, слдовательно, несомннность своего права на званіе ‘царя царей’, негусъ перешелъ къ разспросамъ объ относительномъ положеніи другихъ государствъ Европы, причемъ обнаружилъ чрезвычайную сбивчивость своихъ понятій на этотъ счетъ. Онъ былъ пораженъ извстіемъ, что величайшая, по объему, имперія въ мір есть Англія. ‘Какъ!— удивленно и нсколько недоврчиво воскликнулъ онъ, а не Греція?’ Богъ всть почему онъ воображалъ себ, будто, по могуществу и величин владній, европейскія державы стоятъ въ такомъ порядк: Греція, Россія, Турція, Франція, Англія и, наконецъ, Германія, къ которой онъ причислялъ также и Австрію. Объ остальныхъ государствахъ онъ даже и не слыхивалъ, за исключеніемъ лишь Швеціи, да и ту считалъ лежащей гд-то вн Европы. Узнавъ, что почему-то излюбленная имъ Греція вовсе не могущественное, а, напротивъ, маленькое государство, негусъ даже опечалился: такъ ему жаль было разстаться съ своей фантазіей, можетъ, быть, и стыдно обнаруженнаго имъ невжества. Какъ человкъ замчательнаго природнаго ума, онъ, разумется, сразу понялъ, какъ и выгодно ему и въ какомъ жалкомъ свт выставляетъ его это обстоятельство. Побесдовавъ еще малость о внутреннемъ стро Абиссиніи и европейскихъ державъ, негусъ ршился, наконецъ, прослушать письмо, посл чего Рольфъ вручилъ ему и подарки. На послдней, происходившей черезъ нсколько дней аудіенціи, негусъ просилъ его взять на себя роль посредника между Абиссиніей и Египтомъ. И когда тотъ выразилъ согласіе, если только императоръ разршитъ ему это, онъ его отпустилъ, предварительно вручивъ ему, въ свою очередь, множество богатыхъ подарковъ. Въ числ ихъ было, между прочимъ, нсколько довольно дорогихъ золотыхъ вещей, обращиковъ абиссинскаго ювелирнаго искусства, и тысячу старинныхъ золотыхъ дукатовъ, называемыхъ ‘талерами Маріи-Терезіи’. Послдній подарокъ, впрочемъ, Рольфъ отклонилъ, объяснивъ, что императорскому послу не приличествуетъ принимать деньги отъ чужаго государя.
На другой же день, прежде нежели Рольфъ усплъ выхать, негусъ, собравшись чуть не мгновенно, покинулъ Сомару. Нмцы были этимъ чрезвычайно обрадованы, такъ какъ имъ удалось, такимъ образомъ, увидать церемонію отъзда. Въ Абиссиніи существуетъ уставъ, опредляющій въ мельчайшихъ подробностяхъ вс правила и весь порядокъ какъ расположенія лагеря, такъ и марша. Уставу этому не боле, не мене, какъ полторы тысячи лтъ, такъ что, понятно, каждый абиссинецъ наизусть знаетъ вс его параграфы, въ неизмнномъ вид переходящіе отъ поколнія къ поколнію. Когда бы негусу ни вздумалось скомандовать: въ путь! гд бы онъ ни поршилъ остановиться, каждый сановникъ, каждый офицеръ и служитель знаютъ, гд именно, рядомъ съ кмъ, позади или впереди, справа или слва кого онъ долженъ находиться, кмъ командовать, или подъ чьимъ начальствомъ состоять, какъ скоро или медленно хать и гд и какъ остановиться. Впереди выступаетъ ситорацы, передовой борецъ царскаго войска, который при остановкахъ, располагается напротивъ палатки негуса, спереди оной, сзади всхъ слдуетъ балата-гета, въ лагер — за палаткой негуса, позади ея, будъюринъ шествуетъ непосредственно передъ негусомъ, въ лагер — справа отъ его палатки, агафри или оберцеремоніймейстеръ детъ передъ будъюриномъ, въ лагер же останавливается на крайнемъ пункт праваго крыла и т. д. Отъздъ и остановки разыгрываются быстро, методически безошибочно, какъ музыкальная пьеса хорошимъ оркестромъ. И замчательно: по увренію Рольфа, для знатоковъ библейской исторіи не можетъ подлежать никакому сомннію, что весь этотъ абиссинскій уставъ цликомъ заимствованъ изъ древнихъ еврейскихъ обычаевъ и основанъ на библейскихъ образцахъ. Вообще не только въ религіи (а это, конечно, всего значительне), но и въ правахъ, въ обычаяхъ, даже въ тип абиссинцевъ есть много чертъ, схожихъ съ еврейскими. Такъ, они не употребляютъ въ пищу ни свинины, которая у нихъ также запрещена церковнымъ закономъ, какъ и у евреевъ, ни нкоторыхъ сортовъ дичи, напримръ, зайца. Голубой шнурокъ, обязательно носимый каждымъ абиссинцемъ, тоже напоминаетъ 4 Кн. М., 15, 38. Какъ видно изъ вышеприведеннаго разговора негуса’, происхожденіе своихъ царей они ведутъ прямехонько отъ Соломона и, въ довершеніе всего, твердо и непоколебимо вруютъ, будто въ ихъ священномъ город Аксум находится, невидимая для глазъ недостойныхъ гршниковъ, скинія ветхаго завта, которую принесъ туда Мелекъ, сынъ Соломона и царицы савской, похитившій ее во время бгства своего изъ ерусалимскаго храма. Строеніе головы, овалъ лица и цвтъ кожи у абиссинцевъ совершенно одинаковы съ немногочисленнымъ племенемъ, обитающимъ въ Абиссиніи же, въ окрестностяхъ Гондара и, по общему признанію ученыхъ, составляющимъ несомннно осколокъ еврейскаго народа, хотя они я давно уже забыли еврейскій языкъ. Мнніе это подтверждается, между прочимъ, тмъ, что они признаютъ одинъ ветхій завтъ, согласно съ предписаніями котораго построенъ и до сихъ поръ весь ихъ быть, какъ общественный, такъ и домашній. Однако, талмудъ имъ совершенно неизвстенъ и о плненіи вавилонскомъ они тоже не имютъ понятія. Рольфъ высказываетъ мнніе, что эти феллаши вовсе не осколокъ еврейскаго народа, какъ принято полагать, а просто т же абиссинцы, только оставшіеся врными моисееву закону, тогда какъ масса народа приняла христіанство.
Хороша Абиссинія своей роскошной природой, но печальна, если ее разсматривать со стороны жизни людской. Разбросанные тамъ и сямъ оазисы прекрасно обработанной земли, цвтущихъ плантацій и достигающей извстной степени совершенства кустарной промышленности показываютъ, что культура могла бы тамъ отлично привиться и процвтать. Но этой культуры нтъ въ общемъ. Напротивъ, въ стран царятъ запустніе и бдность. Мстами встрчаются пространства въ десятки верстъ, совсмъ не заселенныя, деревни малочисленны и грязны, а города представляютъ ничто иное, какъ ряды низенькихъ, подчасъ убогихъ хижинъ съ остроконечными соломенными крышами. Только одинъ Гондаръ внезапно поражаетъ путешественника своимъ неожиданнымъ великолпіемъ и полуевропейскимъ характеромъ. Точно видніе волшебнаго сна, только еще сильне оттняющее грустную дйствительность, является онъ съ своими безчисленными дворцами, зубчатыми стнами съ бойницами, съ своими башнями и куполами церквей, потонувшими въ роскошной зелени садовъ. Вокругъ него все мрачно и пустынно. Вчныя волненія, господствующія въ стран, вчныя войны ея съ египтянами, съ одной стороны, съ галласами — съ другой не даютъ населенію успокоиться и заняться мирнымъ, производительнымъ трудомъ. Въ послднія’ десятилтія оно стало даже быстро уменьшаться въ числ. Этому способствуютъ какъ сказанныя войны, такъ и развивающіяся вслдствіе ихъ эпидемическія и иныя болзни, которыя въ Абиссиніи принято лечить не медикаментами, а чтеніемъ надъ больнымъ молитвъ, да возложеніемъ на него священникомъ рукъ.
Изъ всего, что Рольфъ тамъ видлъ и слышалъ, онъ вынесъ твердое убжденіе, что ныншнее положеніе Абиссиніи долго сохраняться не можетъ, и что близко уже время, когда окончательно долженъ ршиться вопросъ, быть ли ей самостоятельнымъ государствомъ, или, что гораздо вроятне, ‘подпасть подъ власть Англіи.