Макбет, Шекспир Вильям, Год: 1605 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 66 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

МАКБЕТЪ.

ТРАГЕДІЯ ШЕКСПИРА.

ПЕРЕВОДЪ СЪ АНГЛІЙСКАГО,
М. ЛИХОНИНА.

(1850).

МОСКВА.
ВЪ ТИПОГРАФІИ В. ГОТЬЕ,
1854.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА

ДУНКАНЪ — король шотландскій.

МАЛЬКОЛЬМЪ, ДОНАЛЬБЭНЪ, сыновья его.

МАКБЕТЪ, БАНКО, военачальники королевскаго войска.

МАКДУФЪ, ЛЕНОКСЪ, РОССЪ, АНГУСЪ, КЭТНЭСЪ, шотландскіе вельможи.

ФЛИНСЪ — сынъ Банко.

СИВАРДЪ — графъ Нортумберландскій, начальникъ англійскаго войска,

МОЛОДОЙ СИВАРДЪ — сынъ его.

СЕЙТОНЪ — чиновникъ при Макбета.

СЫНЪ МАКДУФА.

ДОКТОРЪ — англичанинъ.

ДОКТОРЪ — шотландецъ.

БОННЪ.

ПРИВРАТНИКЪ.

СТАРИКЪ.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Каммерфрау при лэди Макбетъ. Лорды, джентльмены, офицеры, воины, убійцы, слуги и встники. Тнь Банко и многія другія виднія.

Лишь въ конц IV акта дйствіе происходитъ въ Англіи, а въ остальныхъ — въ Шотландіи, и, преимущественно, въ Макбетовомъ замк.

ПРЕДИСЛОВІЕ ПЕРЕВОДЧИКА,

Предпринять переводъ Шекспирова ‘Макбета’.— была со стороны моей величайшая смлость, и тмъ боле, что я былъ уже знакомъ съ переводами въ стихахъ гг. Кронеберга и Вронченка,— хотя впрочемъ, не смотря на относительныя ихъ достоинства, ни одинъ изъ нихъ не совпадалъ съ моими понятіями о томъ, какъ должно передавать Шекспира. Вотъ что было поводомъ къ этому новому труду.

Не говоря уже о томъ, что считая необходимымъ условіемъ всякаго поэтическаго произведенія — переводъ метрическій,.— я передалъ и это сценическое твореніе (play) стихотворнымъ размромъ подлинника,.— я старался всего боле сохранить и самый метафоризмъ поэта, какъ онъ иногда ни казался страннымъ, разумется, кром тхъ выраженій, которыя зависятъ отъ самаго языка, но и въ семъ послднемъ случа позволялъ себ иногда сохранить его, когда онъ не противорчилъ духу языка русскаго, даже антитезы, игру словъ, старался передавать, по возможности, съ буквальною точностію, но если онъ уже были невыразимы, то замнялъ ихъ однозначительными (какъ-то, на прим., въ шутливо-юмористической рчи привратника) русскими поговорками и остротами, короче, старался выплачивать ту же сумму, но другою монетою, изъявленія же привтствій, вжливости, разумется, я передавалъ также соотвтственными имъ русскими выраженіями. Но за то, не смотря на подстрочный переводъ, для того, чтобы выразить вс оттнки мыслей поэта, по большой части, изъ одного стиха составлялъ полтора, а иногда и два, по неупотребительности въ русскомъ метр сокращенія слоговъ, столь позволительнаго въ язык англійскомъ, и чмъ такъ неумренно пользовался Шекспиръ, кром тхъ мстъ, гд требовалась, для выраженія быстроты дйствія, краткость, иногда же вставлялъ и шестистопный стихъ вмсто пятистопнаго, но римовалъ везд, гд встрчалъ риму въ подлинник, не соблюдая, однако же, въ такомъ случа точности буквальной, и не упускалъ даже изъ виду и внезапной перемны метра, употребляемой англійскимъ поэтомъ, и въ двухъ или трехъ мстахъ, не совсмъ сохранилъ мру подлинника.

Въ отношеніи же къ выговору собственныхъ именъ, придерживался англійскаго произношенія, хотя, впрочемъ, писалъ, по обще-принятому у насъ употребленію: Дунканъ вм. Донкэнъ, Макдуфъ вм. Макдофъ, и т. д., но что касается до самаго пятистопнаго, и, къ-несчастію, нын столь часто во зло употребляемаго ямба,— то я старался сохранить возможную чистоту, стараясь какъ можно меньше длать переносовъ, но заключать предложеніе въ одномъ стих, хотя въ безрименныхъ стихахъ и не наблюдалъ цезуры {При перевод пользовался я слдующимъ изданіемъ: The plays and poems of William Shakespeare, accurrately printed from the text of the corrected copies, left by the late Samuel Ionhson,George Steevens, Isaac Reed and Edmond Malone. Leipsic, 1833.}.

Вотъ требованія, какія имлъ переводчикъ, передавая столь великаго поэта, каковъ Шекспиръ: но не выше ли они были силъ его — вопросъ другой, ршеніе котораго предоставляетъ онъ людямъ талантливымъ и знающимъ дло.

ДЙCТВІЕ I.

СЦЕНА I.

Открытое мсто. Громъ и молнія. Входятъ три вдьмы.

1 ВДЬМА.

Когда жь намъ вновь сойдтись всмъ тремъ?

При гром ль, въ бурю ль, или подъ дождемъ!

2 ВДЬМА.

Какъ кутерьма свалитъ долой,

И будетъ выигранъ, или проигранъ бои.

3 ВДЬМА.

Все это сбудется до захожденья солнца.

1 ВДЬМА.

А мсто гд?

2 ВДЬМА.

Въ степи, вонъ тамъ:

Чтобы сойдтись съ Макбетомъ намъ.

1 ВДЬМА.

Граймалькинъ (1), я здсь какъ разъ!

ВС.

Паддокъ крикнулъ:.’я сей-часъ!’

Благо — зло, зло — благо намъ,

Раздалось сквозь мглы густой туманъ!

(Вдьмы исчезаютъ).

СЦЕНА II.

ПОЛЕ БЛИЗЪ ФОРБСА.

Слышенъ шумъ битвы. Входятъ: Кот. Дунканъ, Малькольмъ, Дональкэнъ, Леноксъ, со свитой, и встрчаютъ раненаго воина.

ДУНКАНЪ.

Кто этотъ человкъ? онъ весь въ крови

Въ такомъ онъ вид, что, кажись, онъ можетъ

Намъ сообщить извстія о бунт.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Фельдфебель, онъ, какъ добрый и отважный воинъ,

Меня отъ плна спасъ. Другъ храбрый, здравствуй!

Скажи царю, въ какомъ ты положень.

Оставилъ бой.

ВОИНЪ.

Въ сомнительномъ, какъ двухъ

Пловцовъ усталыхъ, жавшихся другъ къ другу,

Въ ущербъ искусству: Макдоннальдъ нещадный,

(Достойный цли быть бунтовщикомъ,

За-тмъ, что все презрнное въ природ

Надъ нимъ носилось), получилъ подмогу

Отъ островитянъ западныхъ, приславшихъ

Тяжелую и легкую пхоту (2),

Судьба жь, вражд проклятой улыбаясь,

Развратницей измннику предстала…

Но тщетно все, затмъ что храбрый Макбетъ

(Вполн достойный этого названья),

Презрвъ судьбу, мечемъ своимъ подъятымъ,

Отъ боя кровію дымившимся, себ,

Какъ мужества любимецъ, проложилъ

Свободный путь, въ лицо рабу взглянулъ,—

И не поздравствовавъ его, и не простяся съ нимъ,

Его тотъ-часъ же на-полы разнесъ,

И на зубцы твердынь главу его вознесъ.

ДУНКАНЪ.

О храбрый братъ! достойный мой вассалъ!

ВОИНЪ.

И какъ съ востока солнце хоть и блещетъ —

Грохочетъ громъ и гибнутъ корабли:

Такъ и родникъ, принесшій намъ отраду,

Бдой взбугрился… слушай, царь шотландскій:

Едва лишь Право, въ Мужество облекшись,

Принудило къ побгу быстрыхъ Керновъ,

Какъ вождь норвежскій, случай улучивъ,

Съ оружьемъ яркомъ, съ свжею подмогой —

Вновь началъ бой.

ДУНКАНЪ.

Что жь, ужаснуло это

Вождей моихъ — Макбета съ Банко?

ВОИНЪ.

Да,

Какъ воробьи орловъ, какъ зайцы льва!

По правд говоря, сказать я долженъ,

Что словно пушки, что съ сугубымъ громомъ,

Они, удвоивъ силы, на врага

Ударили — но съ тмъ ли, чтобъ купаться

Въ дымящейся крови, иль съ тмъ, чтобъ взгромоздить

Голгоу новую — не знаю, право….

Но я слабю, раны вопіютъ

О помощи….

ДУНКАНЪ.

Теб, какъ рчь твоя, идутъ и раны:

Въ нихъ дышеть честь, къ врачамъ его сведите.

(Воинъ, поддерживаемый прислужниками, уходитъ).
(Входитъ Россъ).

А это кто?

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Достойный Росса танъ.

ЛЕНОКСЪ.

Что за поспшность сквозь очей глядится!

Онъ смотритъ такъ, что, кажется, готовъ

Сказать о чемъ-то странномъ.

РОССЪ.

Да здравствуетъ король!

ДУНКАНЪ.

Откуда ты,

Достойный танъ?

РОССЪ.

Изъ Файфа, государь,

Гд знамена Норвежцевъ, вя въ неб,

Съ презрніемъ народъ нашъ разметали.

Норвежскій вождь съ несмтно-грозной ратью,

При помощи измнника безъ чести,

Кавдора тана, вновь рзню затялъ,

Доколь повитый доблестію Марсъ

Къ нему не вывелъ равнаго себ,

Копьемъ своимъ — измнничье копье,

Оружіемъ — оружія не встртилъ,

И гордаго тмъ не унизилъ духа,

И въ заключенье я скажу: побда —

Намъ выпала на долю.

ДУНКАНЪ.

Что за счастье!

РОССЪ.

Теперь же —

Свенонъ, король норвежскій, проситъ мира,

Но схоронить своихъ ему мы не позволимъ,

Пока при Кольмесъ-Инч (3) не заплатитъ

Онъ тысячи долларовъ въ нашу кассу.

ДУНКАНЪ.

Ужь боле Кавдорскій этотъ танъ

Надеждамъ нашимъ лучшимъ не измнитъ:

Иди, и объяви ему ты смерть,—

И съ первымъ званіемъ его поздравь Макбета.

РОССЪ.

Все это при себ велю исполнить.

ДУНКАНЪ.

Чего тотъ лишился, то доблестный Макбетъ обрлъ!

(Уходятъ).

СЦЕНА III.

СТЕПЬ.

Громъ и молнія. Входятъ три вдьмы.

1 ВДЬМА.

Гд ты была, сестра?

2 ВДЬМА.

Свиней колола,

3 ВДЬМА,

А ты, сестра?

1 ВДЬМА.

Да у одной морячки

Каштановъ было пропасть на колняхъ —

И ла ихъ она, и ла, ла, ла,

А я и говорю ей ‘дай-ка мн!’

Анъ что жь? моя карга и заорала:

‘Пошла прочь, вдьма!’.— Муженекъ ея

Съ хозяиномъ поплылъ на Тигръ въ Алеппо,

Такъ въ ршет туда жь я плыть ршилась,

Какъ крыса, что хвоста лишалась…

И поплыву, и поплыву, и поплыву!

2 ВДЬМА.

Я-бъ втерокъ теб на путь дала!

1 ВДЬМА.

Какъ ты любезна и мила!

3 ВДЬМА.

А я дала бъ теб другой,

1 ВДЬМА.

Вс прочіе есть у меня самой,

А ужь къ какимъ они приносятъ пристанямъ,

Или извстнымъ имъ странамъ —

На карт-то морской какъ на ладанк….

Какъ щепка жь у меня насохнетъ онъ,

И чтобъ ни днемъ, ни ночью сонъ

Его тяжелыхъ вкъ не оснилъ,

Но, чтобъ при порч-то онъ жилъ,

Девятью девять семь ночей

Онъ чахни, изнывая, худй.,.

Корабль-то, правда, утопить нельзя,

Но бурей-то его помыкаю ужь я!

Взгляни, что у меня!

1 ВДЬМА.

Ну, ну покажь,

1 ВДЬМА.

Мн моряка достался палецъ:

Плывя домой, погибъ въ волнахъ скиталецъ….

3 ВДЬМА,

Чу! барабанъ гремитъ —

Макбетъ къ намъ спшитъ.

ВС.

Судебъ — сестрицы (4), рука съ рукой,

Встницы на суш и бездн морской,

Ну, скоре жъ, идемте, идемте, идемъ:

Три на мой, три на твой, три на общій, нашъ пай,

Чтобъ составилось девять. Тише, ну, начинай —

Чаръ убійственный ядъ разольемъ!

(Входятъ Макбетъ и Банко).

МАКБЕТЪ.

Столь страшнаго и славнаго я дня

Еще не видывалъ!

БАНКО.

А далеко ль

Такъ называемый Форесъ?— А это кто,

Столь изможденныя и дикія на видъ,—

Он не схожи съ жительми земли,

А на земл? Живете ль вы? Иль можно ль,

Чтобъ человкъ отнесся къ вамъ съ вопросомъ?

Но кажется, вы поняли меня:

Вотъ, каждая изъ насъ костлявый палецъ

Къ губамъ своимъ изсохшимъ приложила.—

Кажись, вы женщины,.— а на бороды глядя,

Не смешь насъ за женщинъ принимать!

МАКБЕТЪ.

Ну, если можете, скажите: кто же вы?

1 ВДЬМА.

Будь здравъ, Макбетъ, будь здравъ Гламисскій танъ!

2 ВДЬМА.

Будь здравъ, Макбетъ, будь здравъ Кавдорскій танъ!

3 ВДЬМА.

Будь здравъ, Макбетъ, и будущій король!

БАНКО (обращаясь къ Макбету).

Какъ удивился ты, и словно ороблъ,

Услышавъ рчь ихъ, лестную для слуха.—

(снова обращаясь ка вдьмамъ).

Во имя истины, виднья ль вы,

Иль то, чмъ намъ вы кажетесь по виду?

Мой благородный другъ почтенъ былъ вами

И настоящей милостью монарха,

И въ будущемъ, столь славнымъ предсказаньемъ —

И новымъ титломъ, и надеждой царства,—

Онъ какъ бы весь восторгъ отъ вашей рчи,—

Чтожь ничего вы не сказали мн?

Когда временъ въ засянное поле

Прозрли вы, то и скажите мн:

Какахъ созретъ, или не созретъ

Плодовъ земныхъ мн жатва золотая?

Ни милостей я вашихъ не прошу,

И не боюсь я ненависти вашей!

1 ВДЬМА.

Да здравствуетъ!

2 ВДЬМА.

Да здравствуетъ!

3 ВДЬМА.

Да здравствуетъ!

1 ВДЬМА.

И мене и больше, чмъ Макбетъ!

2 ВДЬМА.

Не столь счастливъ, и счастливй его!

3 ВДЬМА.

Родишь царей, но самъ царемъ не будешь!

Да здравствуютъ Макбетъ и Банко!

1 ВДЬМА.

Да здравствуютъ Банко и Макбетъ!

МАКБЕТЪ.

Полу-вщуньи, стоите жь, мн вы больше

Должны сказать: извстно мн, что я

По смерти Сеннэля (5) Гламисскій танъ,

Но какъ же, Кавдорскій? Вдь живъ Кавдоръ,

Вассалъ счастливый? Королемъ же быть

Мн въ будущемъ не предстоитъ надежды,

Равно какъ и на Кавдорское танство.—

Откуда всти странныя такія

Вы получили? H зачмъ вы намъ

Здсь на степи дорогу заслонили,

Съ пророческимъ привтомъ? говорите жь,—

Я вамъ велю.

(Вдьмы исчезаютъ).

БАНКО.

Такъ знать и у земли,

Какъ у воды, есть пузыри свои —

Ну, вотъ какъ эти!— Но куда жь он

Исчезли?

МАКБЕТЪ.

Въ воздухъ: то, что намъ казалось

Тлеснымъ, словно какъ дыханье, втромъ

Развялось.— О! что-бъ имъ тутъ помедлить!—

И было-ль то, о чемъ съ тобой толкуемъ?

БАНКО.

Ужь не нались ли корней мы вредныхъ,

Которые разсудокъ въ плнъ берутъ?—

МАКБЕТЪ.

Такъ королями дти твои будутъ!

БАНКО.

А ты король!

МАКБЕТЪ.

И вмст — танъ Кавдорскій!

Не такъ ли?

БАНКО.

Съ этимъ совпадаютъ

И ихъ намеки, и слова.— Кто это?

(Входятъ Россъ и Ангусъ).

РОССЪ.

Макбетъ, король нашъ милостиво принялъ

Всть о твоихъ успхахъ, но когда

О личныхъ подвигахъ твоихъ, при бгств

Бунтовщиковъ, узналъ, то изумленье

Его вступило въ споръ съ самой хвалою,

И онъ не зналъ: ему ль почтить тебя,

Иль эту честь отдать твоимъ заслугамъ —

И замолчалъ — весь день, казалось, видлъ,

Какъ ты сражался средь Норвежцевъ храбрыхъ,

Ни собственныхъ дяній не страшась,

Ни страшныхъ смерти образовъ. Межъ тмъ,

Густой толпой, неслись за встью всти,

И каждая изъ нихъ несла хвалы

Теб великому оплоту царства —

И пали вс къ его стопамъ он.

АНГУСЪ.

Нашъ царственный властитель поручилъ намъ

Принесть теб его лишь благодарность,

И личнымъ съ нимъ свиданіемъ почтить —

А не наградой.

РОССЪ.

Но въ знакъ большей чести,

Поручено мн именемъ его,

Тебя пока наречь Кавдорскимъ таномъ,—

И въ силу титла новаго, будь здравъ,

Достойный танъ: оно твое!

БАНКО (въ сторону).

Ужели

И дьяволъ можетъ правду говорить?

МАКБЕТЪ.

Вдь живъ Кавдорскій танъ? Зачмъ же

Меня чужой одеждой облекаешь?

АНГУСЪ.

Кто таномъ былъ, еще покуда живъ:

Но жизнь влачитъ подъ тяжкимъ онъ судомъ,

И стоитъ быть ея лишенъ — за то ли,

Что, или былъ въ союз онъ съ Норвежцемъ,

Иль, прилпясь къ бунтовщикамъ, имъ тайно

Онъ помогалъ, или дружилъ, иль даже

Тмъ и другимъ стран готовилъ гибель,—

Не знаю, но — сознавшись, уличенный,

Онъ, какъ преступникъ уголовный, сверженъ.

МАКБЕТЪ (въ сторону).

Гламисъ и танъ Кавдорскій!… Ну,

А высшее-то впереди.

(Обращаясь къ Россу и Ангусу).

Благодарю

За трудъ.—

(Къ Банко).

Теб ль еще не быть въ надежд,

Что королями дти твои будутъ,

Когда обтъ ихъ мн въ Кавдорскомъ танств

Не мене и имъ обтомъ служитъ?

БАНКО.

Но врная надежда можетъ также

Въ теб возжечь порывъ — искать коровы,

Хоть ты и танъ Кавдорскій. Но вдь странно,

Что для того, чтобъ насъ увлечь ко злому,

Орудья тьмы намъ изрекаютъ правду,

И обольстивъ насъ честнымъ исполненьемъ,

Обманутъ насъ потомъ — но въ болй важномъ!—

Друзья, прошу на пару словъ.

(Отходятъ въ сторону).

МАКБЕТЪ.

Сбылися

Дв истины (6), удачныхъ два пролога,

Чреватыхъ третьей царственною темой!—

Благодарю васъ, господа.— Но то,

Что мн предсказано посредствомъ чаръ,

Не можетъ быть ко злу, равно не можетъ

Быть и ко благу: если бы ко злу,.—

То почему жь, польстивъ меня успхомъ,

Оно имло истину началомъ —

Я танъ Кавдорскій, если же ко благу —

То, что жь такимъ я поддаюсь внушеньямъ,

Которыхъ лишь одинъ ужасный образъ

Мн волосы на голов вздымаетъ,

И, вопреки природ, биться въ ребра

Велитъ спокойному дотол сердцу?

А настоящая боязнь гораздо меньше,

Чмъ страшныя мечты одна ужь мысль,

Мысль объ убійств — лишь одни мечтанья,—

Всю тишину души такъ сотрясаютъ,

Что подозрньемъ сдавлена вся жизнь,—

А только есть пока одно ничто!…

БАНКО (въ сторону).

О! какъ взволнованъ храбрый нашъ соратникъ!

МАКБЕТЪ (въ сторону).

Но если случай сдлалъ ужь царемъ —

То почему жь и не внчать внцомъ

Безъ моего содйствія?

БАНКО (съ сторону).

Все что-то

Онъ въ этихъ новыхъ почестяхъ убранства,

Какъ сами мы въ одеждахъ нашихъ странныхъ,

Которыя по насъ лишь потому,

Что имъ пособіемъ обычай служитъ.

МАКБЕТЪ (въ сторону).

Но будь, что будетъ: средь мрачнйшихъ дней

Полетъ часовъ ни тише, ни быстрй!

БАНКО.

Достойный Макбетъ, мы къ услугамъ Вашимъ.

МАКБЕТЪ.

Простите мн: въ моемъ ум смущенномъ

Давно-забытыя вращались мысли….

Радушные друзья, труды вс ваши

Мной внесены уже въ такую книгу,

Которой я листы перебирая,

Читаю ежедневно.— Такъ скорй же

Идемте къ королю. А вы, межъ тмъ,

Размыслите о томъ, что здсь случилось,.—

Но при досуг — между тмъ какъ время

Все это выяснитъ, тогда мы можемъ

Чистосердечно все открыть другъ другу….

БАНКО.

О! съ радостью!

МАКБЕТЪ.

И такъ, пока довольно.

Идемте же, друзья.

(Уходятъ).

СЦЕНА IV.

Форесъ. Комната въ дворц. Звукъ трубъ. Входятъ: Дунканъ,Малькольмъ, Дональбенъ, Леноксъ и свита.

ДУНКАНЪ.

Исполненъ ли

Нашъ приговоръ надъ Кандоромъ? А т,

Которымъ это поручилъ, пришли ли?

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Нтъ, государь, они не возвращались,

Но мн случилось встртиться съ однимъ,

Который былъ при смерти тана: онъ,

Какъ говорятъ, признался откровенно

Въ своей измн и просилъ прощенья

У Вашего Высочества (7), притомъ

Онъ искренно раскаялся во всемъ,

За-тмъ, что ничего не зналъ въ сей жизни

Столь важнаго — какъ разставанье съ нею —

И умеръ, будто изучалъ онъ въ смерти —

Искусство отъ себя отбросить то,

Что драгоцннйшимъ считалъ онъ въ мір —

Какъ бы какое-то негодное отрепье.

ДУНКАНЪ.

А такъ какъ нтъ еще такой науки,

Чтобъ по чертамъ лица читать всхъ мысли,

То я доврчиво и основалъ

На этомъ тан вс мои надежды!

(Обращаясь к] Макбету),

А! братъ достойнйшій!

(Входятъ: Макбетъ, Банко и Ангусъ).

На мн лежитъ

Неблагодарности тяжелый грхъ:

Ты такъ меня опередилъ, что и быстрйшій

Полетъ награды слабъ тебя нагнать!

О еслибъ меньше ты достоинъ былъ!

Чтобъ благодарности и платы мра —

Моими были, и, чтобъ заключить,

Скажу: мой больше долгъ, чмъ въ силахъ заплатить.

МАКБЕТЪ.

Но служба, врность, коимъ я обязанъ

Ихъ исполненьемъ — сами служатъ

Себ наградой, принимать нашъ долгъ —

На долю Вашего Высочества досталось,

А вашимъ всмъ обязанностямъ должно

При Вашемъ трон быть дтьми, рабами:

Они то длаютъ, что лишь должны,

Служа всегда лишь изъ любви и чести.—

ДУНКАНЪ,

Добро пожаловать — тебя я насадилъ,

И постараюсь, чтобъ вполн возросъ ты.—

И ты, достойный Банко, заслужилъ

Не мене, и пусть же вс узнаютъ,

Что сдлалъ я не менй для тебя:

Позволь мн и тебя туда жь включить,—

И упади на грудь мою.

БАНКО.

И если

Тамъ возрасту,— то жатва будетъ Ваша!

ДУНКАНЪ.

Избытокъ радости, на дл скудный,

желаетъ скрыть себя въ слезахъ страданья….

Сыны, мои родные, таны, вы

По званіямъ ближайшіе ко мн,

Узнайте вс, что облекаемъ властью

Мы сына старшаго — Малькольма,

И впредь его мы принцемъ Кумберландскимъ

Желаемъ называть, но эта честь

Не одного его да облекаетъ:

Но словно звзды, знаки благородства

На всхъ слугахъ его да возсіяютъ.—

Отсюда въ Инвернесъ,— а тамъ мы будемъ

Еще я ближе къ вамъ.

МАКБЕТЪ.

Вамъ, отдыхъ — трудъ,-

И необыченъ Вамъ: но встникомъ

Самъ буду я, и слухъ моей жены

Хочу обрадовать прибытьемъ Вашимъ.—

Такъ всеподданнйше прошу прощенья.

ДУНКАНЪ.

О мой достойный Кавдоръ!

МАКБЕТЪ (въ сторону).

Ну, такъ онъ —

Принцъ Кумберландъ, и заградилъ мн путь:

На немъ мн пасть — или его перешагнуть!….

О звзды, скройте огнь своихъ лучей,

Да свта блескъ ни тьмы души моей,

Ни глубины надеждъ не озаритъ!

Но къ преступленью руку глазъ манитъ:

Будь такъ! А то, что взоръ страшить должно,

Увидимъ мы, какъ будетъ свершено!

(Уходитъ).

ДУНКАНЪ.

По истин, достойный Банко, онъ

Такъ добръ, отваженъ, я въ хвалахъ ему —

Мн пресыщенье, настоящій пиръ!—

Такъ въ слдъ за нимъ! чтобъ насъ почтить привтомъ,

Его забота понеслась впередъ.—

Онъ несравненный родственникъ!…

(Раздается звукъ трубъ, они уходятъ)

СЦЕНА V.

Инвернесъ. Комната въ Макбетовомъ замк.
Входитъ Лэди Макбетъ, читая письмо.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

‘Он встртили меня въ день моей побды, и я, по достоврнншимъ донесеніямъ, узналъ, что бъ нихъ есть боле, чмъ человческое вдніе. Когда я сгоралъ желаніемъ разспросить ихъ еще ко-объ чемъ — он стали воздухомъ, и въ немъ исчезли. И межъ тмъ какъ я стоялъ въ изумленіи, дивясь этому чуду, явились ко мн посланные отъ короля, которые привтствовали меня именемъ Кавдорскаго тана — званіемъ, которымъ еще прежде здравствовали меня сестры-вщуньи, и привтствовали меня на будущее время словами: да здравствуешь тотъ, который нкогда будетъ королемъ!— о чемъ я и благоразсудилъ извстить тебя, дражайшая соучастница моего величія, да не лишишься ты подобающей теб радости, находясь въ невдніи объ общанномъ теб величіи..‘Сложи все сіе въ сердц своемъ, и прощай.’

Ты Гламисъ и Кавдоръ, и сбудется

То, что теб общано. Боюсь я

За сердце лишь твое: оно такъ полно

Млекомъ пріязни къ людямъ, что едва ли

Ршишься проложить кратчайшій путь!—

Желалъ бы ты величія, за-тмъ

Что есть въ теб порывы честолюбья:

Но чтобъ теб его достичь безъ зла,

Къ чему бы ты сильнй всего стремился,

Того желалъ бы ты, храня святыню:

Ты бъ не хотлъ хитрить, хоть и желалъ бы

То не по праву получить, теб бы,

Великій Гламисъ, нужно, чтобъ твердили:

Такъ поступай, когда того-то хочешь,

И ты скорй страшишься сдлать дло,

Чмъ пожелать его неисполненья.

Спши сюда, чтобъ можно было мн

Въ твой слухъ мою ршимость перелить

И мужества рчами покарать

То, что теб препятствуетъ достичь

До той короны золотой, которой

Тебя судьба и помощь силъ нездшнихъ

Уже заране внчали!— Что за всти

Вы принесли?—

(Входитъ слуга),

СЛУГА.

Сюда къ ночи прибудетъ

Король.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Ты говоришь какъ сумасшедшій!

Не съ нимъ ли господинъ твой?— А ужь онъ,

Будь это такъ, наврно извстилъ бы,

Чтобъ я была готова?

СЛУГА.

Какъ угодно,

А это правда: детъ и самъ танъ,

Но обогналъ его товарищъ мой:

Онъ задохнулся отъ зды, и только

Спшилъ, чтобъ передать извстье это.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Такъ позаботься же объ немъ: принесъ онъ

Извстья важныя,— и даже воронъ

Совсмъ охрипъ —

(Слуга уходитъ).

отъ карканья, почуя

Прибытіе Дункана въ замокъ мой…

Придите вы, явитесь вы, о духи,

Съ ужаснымъ замысломъ на души смертныхъ,

И пола моего меня лишите,

Отъ головы до ногъ меня исполнивъ,

Какъ переполненный Фіалъ, нещадной

Жестокостью, сгустите крось мою,

Чтобъ къ жалу совсти ей загражденъ былъ путь,

Чтобы природа, навстивъ меня

Раскаяньемъ, моихъ надеждъ жестокихъ

Не пошатнула, и не разорвала

Союза между нихъ и самымъ ддомъ!—

Жрецы злодйствъ, гд, существомъ незримымъ,

Въ природ бы вы зла ни поджидали,

Склонитеся къ моимъ вы женскимъ персямъ,

И желчью молоко въ нихъ замните!

Приди, ночь темная, и облекись

Въ густйшій адскій дымъ, чтобъ дерзкій ножь мой

Не увидалъ имъ нанесенныхъ ранъ,

Чтобъ небеса сквозь мрака пелену

Не возопили, проглянувъ:.’стой! стой!…’.—

Великій Гламисъ!

(Входитъ Макбетъ).

А! достойный Кавдоръ!

И боле великій ихъ обоихъ —

Привтомъ въ будущемъ. Письмомъ твоимъ

Перенеслась я вн предловъ тсныхъ

Невднья минуты настоящей,

И въ этотъ мигъ — ужь чувствую себя

Я въ будущемъ.

МАКБЕТЪ.

Безцнный другъ мой, къ ночи

Сюда Дунканъ прідетъ.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

А отсюда

Когда удетъ онъ?

МАКБЕТЪ-

Да завтра утромъ —

Какъ полагаетъ.

ЛЭДИ МАКБЕТЬ.

О, никогда

Свтило утра этого не узритъ!—

Лице твое, мой танъ, какъ книга: въ немъ

Смыслъ странный люди могутъ прочитать!

Чтобъ время провести, гляди какъ время:

Привтствуй всхъ очами, и рукой,

И языкомъ, кажись цвткомъ невиннымъ —

Съ змею скрытою подъ нимъ.— Онъ детъ —

Такъ позаботиться жь объ этомъ нужно,

А этой ночи важное столь дло

Одной лишь мн ты долженъ предоставить:

Она одна и можетъ даровать

Всмъ нашимъ и ночамъ, и днямъ —

И царственный полетъ, и власть!

МАКБЕТЪ.

Мы посл

Поговоримъ.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Гляди же веселе!

Кто спалъ съ лица, боязнь замтна въ томъ,

А въ прочемъ на меня ты положись во всемъ.

(Уходятъ).

СЦЕНА VI.

Т же самые. Предъ замкомъ.

Звукъ гобоевъ. Въ сопровожденіи, слугъ Макбета входятъ: Дунканъ, Малькольмъ, Довальбэнъ, Банко, Леноксъ, Макдуфъ, Россъ, Ангусъ и служители.

ДУНКАНЪ.

О, на какомъ прекрасномъ мст замокъ!

Какъ тонкимъ нашимъ чувствамъ здсь пріятенъ

И легокъ самый воздухъ!

БАНКО.

Гостья лта,

Жилица храмовъ, ласточка, притомъ,

Насъ милымъ гнздушкомъ нелживо увряетъ,

Что воздухъ неба здсь благоухаетъ:

Здсь нтъ карниза, Фриза, ни столба,

Ни уголка, гд эта бы пвунья

Себ висячей не свила постельки,

И колыбели для дтей: а гд

Он плодятся и живутъ,— всегда,

Какъ замчалъ я, воздухъ чистъ и нженъ!

(Входитъ лэди Макбетъ).

ДУНКАНЪ (обращаясь къ Лэди).

Вотъ и почтенная хозяйка наша!

Любовь, которая всегда за нами вслдъ,

Нердко къ намъ приводитъ и смущенье,

Но какъ любви, ему мы благодарны.

И въ этомъ вамъ урокъ (8).— какъ вы должны

Молить Творца, чтобъ наградилъ онъ насъ

За ваши вс о насъ труды,— а намъ

За хлопоты свои быть благодарны.—

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

О! будь услуги наши вдвое больше,

И разъ еще удвоены во всемъ,—

То и тогда бъ напрасно, по-пустому,

Мы, жалкіе, старались состязаться

Съ той безконечною великой честью,

Которой домъ нашъ удостоенъ Вашимъ

Величествомъ. Притомъ же, вс щедроты,

И прежнія, и коими недавно

Онъ вами былъ осыпанъ, такъ велики,

Что мы на вки богомольцы Ваши.

ДУНКАНЪ.

А гд жь танъ Кавдоръ? мы было-спшили

Ему во-слдъ, и съ тмъ чтобъ быть его

Провіантмейстеромъ: но скоръ въ зд онъ,

И велика его любовь, какъ шпоры

Его остры: при помощи ея-то

Онъ и пріхалъ прежде насъ домой.—

Прекрасная, вельможная хозяйка,

На эту ночь мы ваши гости.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Мы же,

Какъ Ваши слуги, и во всемъ, что наше,

Въ самихъ себ — отчетъ лишь отдаемъ,

И Вашему Высочеству лишь то,

Что Ваша собственность, мы возвращаемъ.

ДУНКАНЪ,

Подайте руку вашу и ведите

Къ хозяину меня. О! очень, очень

Его мы любимъ, и всегда готовы

И впредь его мы милостями взыскать.—

Такъ съ позволенья жь вашего, хозяйка.—

(Уходятъ).

СЦЕНА VII.

Т же самые. Зала во дворц. Раздается звукъ гобоевъ, и все освщено факелами. Ходятъ взадъ и впередъ оберъ-шенки и другіе служители съ блюдами и кушаньями, потомъ входитъ Макбетъ.

МАКБЕТЪ.

Ужъ если длать то, что должно длать,

То сдлать бы скорй — лишь бы убійство

Привлечь могло послдствіе его,

И этимъ въ сти уловить успхъ,

Но чтобъ за то, ударомъ этимъ было

Вполн вс кончено и свершено,—

……………………………………………………………….

……………………………………………………………….(*)

(*) But here, upon this bank and shoal of time,—

We’d jump the life to come.—

Но при такихъ поступкахъ ужь и здсь

Есть судъ надъ нами, если научаемъ

Мы замысламъ кровавымъ, то они

Наставнику жь въ заразу обратятся,

А правосудіе, безстрастное всегда,

Самими нами смшаннаго яда

Фіалъ — лишь къ нашимъ же устамъ подноситъ….

Онъ безопасенъ здсь вдвойн: во-первыхъ,

Я родственникъ и подданный его —

И оба противъ этого Поступка,

А во-вторыхъ, я, какъ хозяинъ, долженъ

Его убійц двери затворить,

Но самому ножа не подымать —

Притомъ, Дунканъ нашъ одаренъ природой

Душой столь нжной, и всегда такъ свято

Долгъ сана своего онъ исполнялъ,

Что доблести его возопіютъ,

Какъ Ангелы, вщанья трубнымъ гласомъ

Объ этомъ страшномъ, проклятомъ убійств,

И жалость въ нагот младенца

Новорожденнаго, затрубитъ, или словно

Какъ Херувимъ небесный, возсдая

На встникахъ эира, намъ незримыхъ,

О страшномъ этомъ дл прогремитъ

Передъ очами всхъ, и такъ, что слезы t

Потопятъ втеръ.— у меня нтъ шпоръ,

Чмъ бы колоть намреній бока:

Лишь честолюбіе-скакунъ: онъ самъ себя

Перескакалъ — и на другихъ падетъ.—

Ну, что же новаго?—

(Входитъ л. Макбетъ).

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Онъ ужь почти

Отъужиналъ.— А ты зачмъ же вышелъ

Изъ тхъ покоевъ?

МАКБЕТЪ.

Разв обо мн

Онъ спрашивалъ?

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

А разв ты не знаешь,

Что спрашивалъ?

МАКБЕТЪ.

Нтъ, въ этомъ дл дальше

Мы не пойдемъ. Недавно онъ меня

Почтилъ наградой, отъ всего жь народа

Я заслужилъ столь золотое мннье:

Его носить бы въ новомъ этомъ блеск,

А не слагать съ себя такъ скоро.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Какъ?

Такъ въ опьянень, знать, была надежда,

Въ которую ты прежде облекался?

Иль не заснула ли съ тхъ поръ она,

И пробудяся, съ ликомъ желтымъ, блднымъ,

Глядитъ на то, что длала свободно?—

Твоей любви теперь я цну знаю!—

Иль испугался быть одномъ и тмъ же

Въ отважности и дл, какимъ былъ ты

Въ надежд? И ужель, стяжать желая

То, что считаешь украшеньемъ жизни,

Ршишься въ мнньи о себ жить трусомъ,

И говорить:.’чего хочу — не смю,’.—

Какъ бдный котъ (9) въ извстной поговорк.

МАКБЕТЪ.

Молчи, пожалуй: что прилично мужу,

Все смю я, а тотъ, кто больше сметъ —

Уже не мужъ.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Но что за скотъ заставилъ

Тебя нарушить данное мн слово?

Когда жаждалъ что сдлать — ты былъ мужъ,

А быть и боле того, чмъ былъ,

Не значитъ ли — тмъ боле быть мужемь?

Когда не шло ни къ времени, ни къ мсту —

То ты желалъ обоихъ, но какъ сами

Они сошлись, то самое удобство

Ужь неспособнымъ длаетъ тебя?—

Сама кормила я, а знаешь ли:

Какъ нжно любимъ мы того младенца,

Котораго своей питаемъ грудью,—

Такъ лучше бъ я малютки своего,

Который на меня глядитъ съ улыбкой,

Отторгнувъ отъ сосцевъ безкостный ротикъ,

Ему я черепъ размозжила, еслибъ

Какъ ты клялася!

МАКБЕТЪ.

Ну, какъ не удастся?

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Намъ не удастся? лишь врнй направь

Ударъ отваги къ точк остановки (10),

И намъ тогда наврное удастся.

Когда Дунканъ уснетъ (а къ сну его

Усталость отъ пути скоре склонитъ),

То двухъ его постельничьихъ я такъ

Напиткомъ крпкимъ и виномъ умаю (11),

Что память, мозга стражъ, лишь станетъ дымомъ,

Вмстилище жь разсудка — лишь ретортой,

Когда жь они, упившись, въ свинскомъ сн,

Какъ мертвые лежатъ, чего же мы

Съ неохраняемымъ не сдлаемъ Дунканомъ?

Да и зачмъ бы не сложить вину

На опьянлыхъ стражей? Кто жь сочтетъ,

Что преступленье это излилось

Изъ родника столь славнаго?

МАКБЕТЪ.

Всегда же

Ты у меня лишь мальчиковъ рожай!

Отъ пылкости твоей неукротимой

И зараждаться лишь мужскому полу!—

Кто жь приметъ иначе, когда мы этихъ двухъ

Заснувшихъ стражей вымараемъ кровью,

И ихъ мечи употребимъ на это —

Какъ будто это сдлали они?

Л ЭДИ МАКБЕТЪ.

Кто жь приметъ иначе, когда подымемъ

Мы плачъ и вопль о смерти короля?

МАКБЕТЪ.

Ршился я, какъ съ тетивы стрлу,—

Чтобъ совершить ужасный сей поступокъ —

Пустилъ въ пособье вс земныя средства….

Быть такъ, а мы съ наружностью привтной

Межъ тмъ обманемъ время,— ну, а то,

Что знаетъ сердце лживое одно —

Будь подъ личиной лжи утаено!

(Уходятъ).

ДЙCТВІЕ I.

СЦЕНА I.

Дворъ во внутренности замка. Входятъ Банко, Флинсъ и слуга съ факеломъ.

БАНКО.

Который-то часъ ночи, сынъ?

ФЛИНСЪ.

Да мсяцъ

Уже зашелъ. Часовъ я не слыхалъ.

БАНКО.

А онъ заходитъ въ полночь.

ФЛИНСЪ.

Я такъ мыслю.

Что позже, батюшка.

БАНКО.

Возьми-ка мечъ мой.

О, какъ на неб стали экономны:

Вс свчи-то у нихъ погашены!—

Ну, такъ возми-жъ.— Смыкаются глаза,

И словно, какъ свинецъ на нихъ лежитъ,

А что-то все не снится.— Духи неба,

Во мн проклятыя смирите мысли,

Чтобы меня природа преклонила

Къ успокоенію!— Подай-ка мечъ мой,—

Входитъ Макбетъ и слуга съ факеломъ.

Кто это?

МАКБЕТЪ.

Другъ.

БАНКО.

Какъ, ты еще не спишь?

Король уже давно въ постел, онъ

Необычайно былъ всмъ такъ доволенъ,

Что множество наградъ послалъ въ людскія,

Жен-жъ твоей, почтивъ ее названьемъ

Привтливой хозяюшки своей,

Онъ поклонился этимъ бриліантомъ.

И заключилъ, что очень всмъ доволенъ.

МАКБЕТЪ.

Не бывъ готовы, лишь свое усердье

Мы недостаткамъ отдали въ рабыни:

Не то оно, свободно-бъ имъ служило.

БАНКО.

Все хорошо, да въ прошлую мн ночь

Вс снились эти три сестры-вщуньи:.—

Теб он и кой-какую правду

Сказали.

МАКБЕТЪ.

Я объ нихъ забылъ и думать.—

Но если мы въ услугу часъ улучимъ,

То мы объ этомъ дл перекинемъ

Два иль три слова — если только можешь

Мн время удлить.

БАНКО.

Готовъ служить Вамъ.

МАКБЕТЪ.

О, если-бъ ты къ согласію склонился!…

Случись вс такъ — то это принесло бы

Теб такую честь….

БАНКО

Я не стараясь

Ее умножить, не лишусь ея,—

Но совсть лишь моя была-бъ чиста

И свтелъ долгъ вассальства моего —

Вотъ, вс тутъ!

МАКБЕТЪ.

Такъ пока спокойной ночи.

БАНКО.

Благодарю, и Вамъ того-жъ желаю.

(Банко и Флинсъ уходятъ).

МАКБЕТЪ (слуг).

Поди, скажи своей ты госпож,

Какъ изготовленъ будетъ мой напитокъ,

Чтобъ позвонила мн. Самъ спать иди.

(Слуга уходитъ).

(Говоря самъ съ собой).

Кинжалъ ли то, что вижу предъ собою?

Къ моей рук лежитъ онъ рукоятью….

Дай мн схватить себя Тебя хоть нтъ,

Однако вижу я тебя… уже ли

Ты призракъ роковой неосязаемъ,

Но лишь для зрнья только осязаемъ?

Иль для одной лишь мысли ты кинжалъ,

Созданье лжи, которая родилась

Въ моемъ мозгу сгнетенномъ и горячемъ?…

Тебя, однако, вижу я: по воду,

Ты осязаемъ столько-жъ, какъ и тотъ,

Который обнажилъ…. меня ведешь ты —

И по тому же самому пути,

Которымъ я готовъ уже идти,

Ты мечь такой же, какъ и тотъ, который

Возьму съ собой!— Ужель мои глаза

Предъ чувствами другими лишь безумцы?

Иль какъ и прочіе, все такъ же здравы?

Но вижу я тебя, а лезвее

И рукоять твоя сочатся кровью,

Чего сперва и не было но здсь

И не бывало вовсе такой вещи:

То лишь одинъ мой замыселъ кровавый,

Который такъ очамъ моимъ сказался.—

Вотъ, надъ одною половиной міра

Теперь природа словно какъ мертва,

И грзы лживыя плетутъ обманы

Надъ сномъ, задернутымъ своей завсой,

И волшебство торжественно приноситъ

Гекат блдной жертвы, и изсохшій

Убійца, волкомъ — часовымъ своимъ,

Вой коего ему дозоромъ служитъ,

Испуганный,.— стопою потаенной,

Съ тарквиньевскимъ, къ татьб склоненнымъ шагомъ,

Скользитъ, какъ духъ, своихъ желаній къ цли….

Незыблемо-основанная твердь,

Наджна будь, подслушивать не думай

Моихъ шаговъ, въ какой бы путь ни шелъ я,—

Не то, отъ страха даже сами камни

Заговорятъ:.’куда?’ и часа ночи

Весь настоящій ужасъ, столь приличный

Пор коварной, на себя возьмутъ….

Но между тмъ какъ я грожу — онъ живъ:

Предъ пыломъ дла хладенъ словъ порывъ!

(Слышенъ звонъ колокольчика).

Иду — и свершено: то мн знакъ поданъ.—

Дунканъ, смотри, не вслушайся въ сей звонъ:

На небеса, иль въ адъ тебя зоветъ вдь онъ!

(Уходитъ).

СЦЕНА II.

Входить Л. Макбетъ.

Л. МАКБЕТЪ.

Что опьянило ихъ — мн дало бодрость,—

Что погасило ихъ — мн дало пламень!

Чу! тише! иль то крикъ совы?

Она, вщунъ судьбы, угрюмымъ зовомъ,

Знать, доброй ночи пожелала намъ…

Вотъ онъ пошелъ, отворены и двери.—

Служители-жъ, пресытясь, лишь смются

Надъ должностью своей однимъ храпньемъ:

Я имъ приравила-жь ихъ съ сывороткой пиво (12):

Въ нихъ смерть и бытіе въ борьб другъ съ другомъ,—

Пусть оживутъ они, или умрутъ.

МАКБЕТЪ (изъ другихъ покоевъ).

Кто тамъ? Что? га!

Л. МАКБЕТЪ.

Ахъ! какъ я испугалась!

Боюсь, чтобы они не пробудились,

Межъ тмъ какъ все не кончено: попытка

Безъ дла самаго, для насъ опасна….

Чу!— Я мечи ихъ тутъ же положила:

Какъ не ошарить ихъ ему…. О, еслибъ

Не такъ съ моимъ отцемъ былъ схожъ онъ сонный!

Сама бы все исполнила!… Супругъ мой!

(Входитъ Макбетъ).

МАКБЕТЪ.

Я сдлалъ дло:— не было ли слышно

Какого шума?

Л. МАКБЕТЪ.

Какъ же, слышно было,

Какъ филинъ вылъ, да стрекоталъ кузнечикъ,—

Не говорилъ ли ты?—

МАКБЕТЪ.

Когда?

Л. МАКБЕТЪ.

Теперь.

МАКБЕТЪ.

Какъ я сошелъ?

Л. МАКБЕТЪ.

Да….

МАКБЕТЪ.

Чу! не спитъ ли кто

Въ сосдней комнат?

Л. МАКБЕТЪ.

Тамъ Довальбэнъ.

МАКБЕТЪ.

Взглянуть такъ страшно!.(глядя на руки).

Л. МАКБЕТЪ.

Ахъ! какая глупость

Такъ говорить теб:.’взглянуть такъ страшно!’

МАКБЕТЪ.

Одинъ изъ нихъ въ просонь хохоталъ,

Другой же закричалъ:.’ай! ржутъ!’ такъ,.

Что тмъ они другъ друга разбудили,.—

А я стоялъ и слушалъ, но они,

Молитву сотворя, поверглись снова

Въ сонъ.

Л. МАКБЕТЪ.

Тутъ они лежали вмст.

МАКБЕТЪ.

Вотъ,

Одинъ вскричалъ:.‘Господь помилуй насъ’,

Другой:.’аминь’, какъ словно угадали’

Что я предъ ними, какъ палачъ, стою:

Но я, прислушавшись къ ихъ трепету, не тотъ

Сказать:.‘аминь’, когда они сказали:

‘Господь помилуй насъ!’

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Не такъ ужъ строго

Смотри на это!

МАКБЕТЪ.

Почему-жъ не могъ я

Произнести:.’аминь’.— когда нуждался

Я больше ихъ въ помиловань Божьемъ?..,

А у меня ‘аминь’ засло въ глотк!

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Въ длахъ такого рода вамъ не должно

Такъ размышлять — не то съ ума сойдешь!

МАКБЕТЪ.

Ма кажется, что такъ и слышу голосъ:

Не спи ужъ больше! Сонъ Макбетъ убилъ —

Невинный сонъ, кмъ всхъ заботъ мотокъ

Запутанный, распутываться можетъ,

Смерть ежедневной нашей, жизни, вашу

Отъ тяжкаго труда, бальзамъ душей, убитыъ,

Второй каналъ великой сей природы,

Главу, питатели на пир жизни….

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Что разумешь ты?

МАКБЕТЪ.

Во всемъ, вдь, дом

Такъ и раздался вопль:.‘не спи ужъ больше:

Сонь Гламисомъ убитъ, за тамъ и Кавдоръ

Ужъ спать не будетъ. Спать Макбетъ не будетъ!

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Кто-жъ такъ вопилъ?— За чмъ, достойный танъ,

Такъ распустилъ ты мужественный духъ свой,

И какъ безумный все объ этомъ мыслишь!…

Поди, возьми воды, да и отмой

Улики грязный слдъ отъ рукъ своихъ.

Зачмъ мечи ты эти взялъ оттуда?

Тамъ должно имъ лежать: поди, снеси ихъ,

И обмарай уснувшихъ стражей кровью.

МАКБЕТЪ.

Нтъ, и туда ужъ больше не пойду:

Мн и подумать страшно — что я сдлалъ,—

На это вновь я и взглянуть не смю!

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Безсильная ршимость!— Дай мечи мн:

Что спящій, что мертвецъ — одн картины:

Лишь взоръ младенческій боится чорта

Въ рисунк…. Если уже нужно было,

Чтобы и онъ своей облился кровью.

То и слугамъ его раззолочу я лица:

Пусть думаютъ, что это ихъ вина.

(Уходитъ. Слышенъ стукъ).

МАКБЕТЪ (одинъ).

Что тамъ за стукъ?… О, что это со мною,

Что всякій шумъ меня страшитъ?— Ахъ, что-за руки!

Он мн такъ глаза и вырываютъ….

О, весь великій океанъ Нептуна

Отмоетъ ли ужъ кровь отъ рукъ моихъ!…

Нтъ, но скорй руками мн возможно

Несмтныя моря вс обагрить,

Зеленый цвтъ ихъ — въ красный обратить!

(Снова входитъ Л. Макбетъ).

Л. МАКБЕТЪ.

И у меня такого жъ цвта руки:

Но блдносердой быть, какъ ты — стыжусь я!

(Снова стукъ).

У входа-къ полдню слышатся мн стукъ:

Уйдемъ къ себ,— и каплею воды

Себя отъ дла этого очистимъ.

Чего же легче?.— Ты совсмъ покинутъ

Своею твердостью (снова стукъ). Чу, стукъ сильне:

Наднь свой шлафорокъ, а то вдь случай

Насъ уличитъ, сказавъ, что не ложились….

Пожалуйста, такъ жалко не вдавайся

Въ свое раздумье!

МАКБЕТЪ.

Знать о дл этомъ —

О, лучше-бъ самаго себя не знать!—

О! разбуди своимъ Дункана стукомъ…

Ахъ! если-бъ могъ его ты пробудить!—

СЦЕНА III.

Входитъ Привратникъ.

(Стукъ продолжается).

ПРИВРАТНИКЪ.

Въ самомъ дл, тамъ кто-то стучится. Если бы человкъ былъ привратникомъ адскихъ вратъ, то онъ бы еще чаще повертывалъ ключъ..(Стукъ). Тукъ! тукъ! тукъ! Да кто тамъ, во имя Вельзевула? Да это мызникъ, который повсился, все надясь на урожай. Иди, но-время, да возьми съ собой побольше ручниковъ: здсь ты за это пропотешь (стукъ). Тукъ! тукъ! тукъ! Да кто тутъ, во имя дьявола!— Ну, право, это знать дву язычникъ, который могъ побожиться за всякаго противъ всякаго, который много плутовалъ…..{for God’s sake…}, да лишь двуязычіемъ не умлъ обмануть неба… О, войди, двуязычникъ!.(Стукъ). Тукъ! тукъ! тукъ! Да кто тугъ? Ну, право слово, сюда пришелъ Англійскій портной, за то что онъ укралъ отъ кройки штановъ у какого-то Француза: войди сюда, портной: здсь теб можно нагрть утюгъ (опятъ стукъ). Тукъ! Тукъ! Ни на минуту покою! Да кто ты такой?— Ну, да это мсто слишкомъ холодно для ада. Нтъ, ужъ не хочу больше быть чертовымъ привратникомъ: я думалъ, что впустилъ нсколько человкъ изо всхъ цеховъ, которые идутъ по дорожк, усыпанной скоросплками къ безпрерывнымъ потшнымъ огнямъ (стукъ).— Сейчасъ! сейчасъ!— Прошу васъ, поминайте привратника!—

Входятъ Макдуфъ и Леноксъ.

МАКДУФЪ.

Или было ужъ поздно, другъ, какъ ты легъ, что долго такъ заспался?

ПРИВРАТНИКЪ.

И правду, такъ, сударь, мы гуляли до вторыхъ птуховъ,.— а вдь вино-то, сударь, великій проводникъ къ тремъ вещамъ.

МАКДУФЪ.

Ну, что же это за три вещи, къ которымъ больше всего побуждаетъ вино?

ПРИВРАТНИКЪ.

Вотъ он, право слово, сударь: красно-фіолетовый носъ, сонъ, и ………………. ну, да притомъ оно возбуждаетъ, и не возбуждаетъ къ кое-какимъ желаніямъ — лишая возможности удовлетворить имъ {…..urine. Lechery, sir, it provokes und unprovokes: it provokes the disire, bul it takes away tlie performance….0}. И потому, пьянство играетъ роль двуязычника въ отношеніи къ нечистымъ мыслямъ: оно я производитъ ихъ, да и уничтожаетъ, и приманиваетъ ихъ, да и отманиваетъ, уговариваетъ на нихъ, да и лишаетъ бодрости духа, настаиваетъ на нихъ, да не устаиваетъ,— короче сказать: двуязычничаетъ съ ними во сн, и ободравъ и оболгавъ, покидаетъ ихъ.

МАКБЕТЪ.

Я полагаю, что въ прошлую ночь тебя оно и провело и ободрало?.(13)

ПРИВРАТНИКЪ.

И такъ-таки, сударь, вотъ самую-то глотку,.— да ужъ я и поквитался съ нимъ за это: думаю, что я ему не подъ силу,— правда, что оно меня иногда длало безъ ногъ, да и я старался самъ ему подставить ножку.

МАКДУФЪ.

А что проснулся ль господинъ твои?— Стукъ

Его, чай, разбудилъ? Вотъ и идетъ онъ.

(Входитъ Макбетъ).

ЛЕНОКСЪ.

Позвольте Васъ поздравить съ добрымъ утромъ.

МАКБЕТЪ.

И Васъ обоихъ съ тмъ же поздравляю.

МАКДУФЪ.

Что, всталъ Король, танъ Кавдоръ?

МАКБЕТЪ.

Нтъ еще.

МАКДУФЪ.

Онъ мн веллъ къ себ придти пораньше,

А я почти ужь часомъ опоздалъ.

МАКБЕТЪ.

Я Васъ къ нему сведу.

МАКДУФЪ.

Я очень знаю,

Что это Вамъ веселый самый трудъ,.—

Но все же трудъ.

МАКБЕТЪ.

Что въ наслажденье намъ,

То исцляетъ отъ труда.— Вотъ двери.

МАКДУФЪ.

Приму я смлость разбудить его,—

То личная обязанность моя.

(Уходитъ).

ЛЕНОКСЪ.

Король отсюда нынче-жъ вдь удетъ?

МАКБЕТЪ.

Да, долженъ бы: вдь самъ онъ такъ назначилъ.

ЛЕНОКСЪ.

А что за буря ночью-то была!

Гд мы легли, снесло вс трубы втромъ,

И говорятъ, что въ воздух и вопли,

И смерти стоны страшные носились:

Все предрекало въ грозныхъ голосахъ

О горькихъ распряхъ, мятежахъ и смутахъ,

Что народятся въ наше злое время,

А птица мрака на пролетъ всю ночь

Кричала, даже говорятъ иные,

Что вся земля была какъ въ лихорадк,

И вся тряслась!

МАКБЕТЪ.

Да, ночь была ненастна.

ЛЕНОКСЪ.

И сколько я, по молодости лтъ,

Могу припомнить — сверстницы, ей равной,

Еще не знаю.

МАКДУФЪ (входитъ снова).

О, ужасъ! ужасъ! Ни языкъ, ни сердце

Тебя не только что назвать, но даже

Постичь безсильны!

МАКБЕТЪ И ЛЕНОКСЪ.

Ну, да въ чемъ же дло?

МАКДУФЪ.

Раздоръ здсь сдлалъ образцовый Фокусъ:

Онъ святотатнымъ разломалъ убійствомъ

Господняго помазанника храмъ,

И изъ него жизнь зданія похитилъ!

МАКБЕТЪ.

Что говоришь ты? Жизнь?

ЛЕНОКСЪ.

Ужъ не Его ли

Величества?

МАКДУФЪ.

Такъ подойдите-жъ къ спальн,

Чтобъ зрнье погубить Горгоной новой,

Но не просите, чтобы разсказалъ я,.—

Взгляните, и потомъ самимъ себ

Разскажете.— Проспитесь! О, проснитесь!

(Макбетъ и Леноксъ уходятъ).

Ударь въ набатъ! убійство и измна!

Вы, Банко, Дональбэнъ, Малькольмъ, проснитесь,

И отряхните свой пуховый сонъ —

Подобье смерти — и на смерть взгляните,

Судьбы на грозный образъ полюбуйтесь!—

Скорй, скоре! эй, Малькольмъ! эй, Банко!

Вставайте будто изъ могилъ своихъ,

И словно духи, вс туда спшите,

Чтобъ въ этомъ ужас намъ быть опорой!…

(Бьютъ въ набатъ).

Входить лэди Макбетъ.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Что сдлалось, что грозный трубный гласъ

На совщанье спящихъ всхъ сзываетъ?

О! говорите! говорите!

МАКДУФЪ.

Леди,

Не Вамъ то слышать, что могу сказать я:

Едва слухъ женскій будетъ пораженъ

Тмъ, что скажу — то будетъ ужъ убійствомъ!…

О, Банко! Банко!

БАНКО.

(Входя).

Царственный властитель

Нашъ умерщвленъ!

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Увы! о, горе! какъ?

У насъ въ дому?

БАНКО.

Гд-бъ ни было ужасно!—

Любезный Дуфъ (14), прошу тебя, скажи

Себ на перекоръ,— скажи, что это все

Не такъ!

МАКБЕТЪ.

(Входя снова).

МАКБЕТЪ.

За часъ умри я передъ этимъ

И жилъ бы я въ блаженнйшее время:

А съ этого мгновенья въ жизни смертныхъ

Не можетъ ничего уже быть важнымъ:

Все лишь игрушки! Знаменитость, слала,

Краса величія — все съ нимъ мертво,—

Напитокъ жизни выпущенъ — и дрожжи

Лишь въ хвастовство у погреба остались!

Входятъ Малькольмъ и Дональбэнъ.

ДОНАЛЬБЭНЪ.

Что съ кмъ случилось?

МАКБЕТЪ.

Да съ самимъ тобою,

А самъ ты и не знаешь! Засоренъ

Родникъ, глава, источникъ вашей крови,—

Да, самый ключъ ея остановленъ…

Убитъ твой царственный родитель!

ДОНАЛЬБЭНЪ.

Кмъ?

ЛЕНОКСЪ.

Какъ кажется, то дло слугъ его:

На ихъ подушкахъ мы нашли мечи ихъ,

И не обтертые, они смутились,

И были вн себя,.— и никому

Нельзя бы было имъ доврить жизни!

МАКБЕТЪ.

О, какъ же каюсь я въ своемъ порыв:

Я ихъ убилъ!

МАКДУФЪ.

Зачмъ ты это сдлалъ?

МАКБЕТЪ.

Кто-жъ можетъ быть разсудливъ — и испуганъ,

Умренъ быть — и быть въ порыв страсти,

Быть честенъ — и неутраленъ въ то же время?

Никто! И вотъ, порывъ любви столь пылкой

Перескакалъ спокойный ной разсудокъ…

Лежалъ Дунканъ тутъ съ среброцвтнымъ ликомъ,

Струями крови золотой обвитый,

И раны пасть его зіяла словно

Какъ брешь въ природ, какъ обширный входъ

Въ развалины,.— а тутъ же и убійцы,

Въ ливре ало-ржавой ремесла,

Съ мечами ихъ — не какъ мужамъ прилично —

Покрытыми запекшеюся кровью,

Кто-жъ, у кого есть сердце для любви,

И въ этомъ сердц мужества на столько,

Чтобъ выразить ее — кто-жъ воздержался-бъ?

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Ахъ, помогите мн!

МАКДУФЪ,

На помощь къ лэди!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Къ чему-жь бы намъ удерживать языкъ,

Когда намъ ближе всхъ событье это!

ДОНАЛЬБЭНЪ.

Что говорить, когда за насъ судьба,

Сокрытая въ пещер огра, можетъ

Напасть и ухватить?— Оставимъ это:

Еще не забрались вдь наши слезы.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Ни наша скорбь еще не на ходу!

БАНКО.

На помощь къ лэди!

(Лэди Макбетъ уносятъ).

Но когда прикроемъ

Мы слабодушіи нашихъ наготу,

Которыя страдаютъ безъ покрова.

То вновь сойдемся, чтобъ переслдить

Кровавой этой драмы содержанье.

Страхъ и сомннья насъ теперь колеблютъ,

Теперь въ высокой Божьей я рук,

И подъ Ея покровомъ я вступаю

Еще съ неоглашеннымъ притязаньемъ,

Въ борьбу противъ измннической злобы,

МАКБЕТЪ.

О, такъ и я!

ВС.

О, такъ и вс мы!

МАКБЕТЪ.

Такъ вскор-жъ мы, какъ мужи,.’ршимся,

И въ зал вновь сойдемся.

ВС.

Вс мы рады!—

(Вс уходятъ, кром Малькольма и Дональбэоа).

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Что ты предпримешь? Нечего же намъ

Брататься съ ними: очень вдь легко,

Ту скорбь, которой не бывало въ сердц,

Выказывать коварному столь мужу.—

Я ду въ Англію.

ДОНАЛЬБЭНЪ.

А я намренъ

Въ Ирландію: чмъ боле несходны

Мы будемъ по судьб, тмъ безопаснй.

Гд мы теперь — тамъ и въ улыбк мужа

Блеститъ кинжалъ: чмъ ближе кто по крови,

Тмъ ближе къ крови.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Вдь не опустлъ

Еще его убійственный колчанъ,

И потому всего благонадежнй

Намъ уклониться, чтобъ онъ въ насъ не мтилъ,

Такъ на коней же, и не станемъ мы

Разнживать взаимно чувствъ прощаньемъ.

Все въ сторону,.— ручательствомъ то будь,

Что мы не ждемъ добра, коль тайно демъ въ путь!

(Уходятъ)

СЦЕНА IV.

Вн замка. Входятъ Россъ и Старикъ.

СТАРИКЪ.

За шестьдесятъ съ десяткомъ лтъ назадъ,

Припомню живо я, и злыя дни

И странныя событія видалъ я,

Но эдакой невзгодной ночи я

И отродясь не помню.

РОССЪ.

Ддушка,

Вишь, небеса за дйствія людскія

Прогнвались: съ высотъ своихъ кровавыхъ

Грозятъ земл: вотъ, по часамъ-го день,

А между тмъ, ночь мракомъ подавляетъ

По небесамъ вращающійся свточъ,

Не есть ли это превосходство ночи,

Иль дня позоръ, что въ сумрак зарыто

Лице земли, тогда какъ должно было,

Чтобъ животворный свтъ ее лобзалъ?

СТАРИКЪ.

Да, не естественно, какъ и то дло,

Что сдлано. Въ прошедшій вторникъ, соколъ,

Въ выси гордясь полетомъ, былъ настигнутъ

Совою-мышеловкой, и заклеванъ!

РОССЪ,

А кони-то Дункана (хоть и странно,

А было такъ) красивые такіе

И быстрые, красавцы {Minions.} въ ихъ пород.

Вдругъ стали дики, разломали стойла

И понеслись, враждуя съ послушаньемъ,

Какъ бы желая въ бой вступить съ людьми.

СТАРИКЪ.

Вишь, молвятъ, что они другъ друга съли.

РОССЪ

И было такъ, глазамъ моимъ на диво:

Самъ видлъ я,.— А вотъ и добрый Макдуфъ.

Входитъ Макдуфъ.

Ну, что творится въ мір?

МАКДУФЪ.

Разв Вы

Не видите?

РОССЪ.

Узнали-ль, кто виновникъ

Въ злодйств этомъ, больше, чмъ кровавомъ?

МАКДУФЪ.

Да т, которыхъ умертвилъ Макбетъ.

РОССЪ.

О страшный день! Чего-жъ имъ было ждать

Тутъ добраго?

МАКДУФЪ.

Подкуплены, знать, были:

—Малькольмъ и Дональбанъ, Дункана дти,

Ухали украдкой, ихъ теперь

Онъ оподозрилъ въ этомъ преступлень.—

РОССЪ.

Но честолюбіе неистовое это,

Которое подкапываетъ само

Свои вс средства къ жизни, не противно-ль

Самой природ?— Очень вроятно,

Что Королемъ назначенъ будетъ Макбетъ?

МАКДУФЪ

Онъ и провозглашенъ, и уже въ Скову

Отправился, чтобы надть корону.

РОССЪ.

А гд Дункановъ трусъ?

МАКДУФЪ.

Уже отправленъ

Въ Кольмъ-Килль (15), священный склепъ его всхъ предковъ —

Хранилище костей ихъ.

РОССЪ.

Ну, а въ Скону

Подешь ты?

МАКДУФЪ.

Нтъ, братъ, я поду въ Файфъ,

РОССЪ.

Ну хорошо, и я туда.

МАКДУФЪ.

Прекрасно.

О! дай-то Богъ, чтобы хоть тамъ у васъ

Все было по добру, да по здорову.

Прощай.— А старыя одежды, что носили,

Едва ль не лучше новыхъ насъ рядили!…

РОССЪ.

Прощай, старикъ!

СТАРИКЪ.

Благослови васъ Богъ,

И тхъ, кому Онъ далъ по благости своей,

Изъ зла творить добро, а изъ враговъ — друзей!—

ДЙCТВІЕ III.

СЦЕНА I.

Форесъ. Комната во дворецъ.

Входитъ Банко.

БАНКО (одинъ).

Вотъ ты и все: Король, Кавдоръ и Гламасъ,

Все, что вщуньи-сестры общали.—

Но я боюсь, что ты затялъ очень

Коварную игру…. А вдь он сказали,

И то, что Царскій санъ въ твоемъ потомств

Не устоитъ, что самъ я буду корнемъ

Родоначалія, отцемъ оныхъ Царей….

И если истина отъ нихъ приходитъ

(Что на теб, Макбетъ, кажись, сбылося),

То, если врно все съ тобой случилось,

Зачмъ бы ихъ предвстье и на мн

Не оправдалось, и не поселило

Во мн надежды?… Тсъ! пока, ни слова!—

Раздается звукъ трубъ, и входитъ Макбетъ въ царской одежд, Леди Макбетъ, въ сан королевы, Леноксъ, Россъ, Лорды, Лэди и свита.

МАКБЕТЪ.

Здсь главный гость нашъ.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Если-бъ онъ забыть былъ,

То пустота была-бъ на нашемъ пир,

И не было-бъ приличія ни въ чемъ.

МАКБЕТЪ.

Серъ, въ эту ночь у васъ почетный ужинъ,

И Васъ прошу пожаловать.

БАНКО.

О, Ваше

Высочество мн можетъ приказать:

Съ Его особой долгъ мой неразрывнымъ

Узломъ на вки связанъ.

МАКБЕТЪ.

По-полудни

Сего-дня Вы намрены вдь хать?

БАНКО.

Да, Государь.

МАКБЕТЪ.

А мы-было желали,

Чтобъ подали Вы нынче, въ засдань,

Намъ добрый свой совтъ (а онъ всегда

Бывалъ значителенъ и счастливъ), но —

Мы ужъ его до завтра хоть отложимъ.—

А что, далекъ Вашъ путь?

БАНКО.

Далекъ на столько,

Что время онъ займетъ отъ сей норы

До ужина,— и будь не борзъ мой конь,

То нужно-бъ было прихватить у ночи

Часокъ-другой и тьмы.

МАКБЕТЪ.

Не опоздайте-жъ

Вы къ пиру нашему.

БАНКО,

Нтъ, Государъ,

Не опоздаю.

МАКБЕТЪ.

Слухъ до насъ дошелъ,

Что наши кровные имютъ лены —

Въ Ирландіи и Англіи помстья.

И что они, въ своемъ отцеубійств

Не сознаваясь, слушателей всхъ

Молвою странныхъ выдумокъ проводятъ….

Но ужъ объ этомъ завтра, какъ вс вмст

Сойдемся мы, чтобъ о длахъ правленья

Поговорить,.— скорй спшите на конь.

Прощайте же — до возвращенья — ночью,—

А съ Вами детъ Флинсъ?—

БАНКО.

Да, государь:

Насъ обстоятельства зовутъ обоихъ.

МАКБЕТЪ.

Желаю я, чтобъ кони были быстры

И чтобъ надежна поступь ихъ была.—

Такъ до возврата Вашего. Слуга покорный.

Прощайте.—

(Банко уходить).

Располагай всякъ временемъ своимъ.

Кому какъ нужно, до семи часовъ^

И чтобъ пріятнй было вновь сойдтись,— t

То мы и сами до стола желаемъ

Одни остаться, ну, и такъ, покуда,

Господь будь съ вами.

(Лэди Макбетъ, Лорды, лэди вс уходить).

Эй, послушай, другъ,

Что, ждутъ тамъ люди нашихъ приказаній?

СЛУГА.

Ждутъ, Государь, за воротами замка.

МАКБЕТЪ.

Такъ проведи ихъ къ намъ.

(Слуга уходитъ).

Быть тмъ,

Что я, еще не важно: но быть тмъ

Безъ опасеній — что-нибудь да значитъ!—

А страхъ нашъ къ Банко глубоко вндренъ въ насъ,—

Й въ царственномъ характер -жъ его

Есть мощь, которой намъ страшиться можно,.—

И онъ дерзнетъ на многое, притомъ,

Съ неукротимымъ свойствомъ его духа,

Для руководства мужества его,

Въ немъ есть и мудрость дйствовать надежно….

Но больше некого мн и страшиться,

При немъ, мой геній не безъ укоризны,

Какъ Маркъ-Антоніевъ, какъ слышно, былъ

Предъ Цезарскимъ, Онъ укорялъ волшебницъ,

Какъ имя Короля он мн дали,

Прося себ сказать хоть что-нибудь,

И какъ провидицы, он его тогда

Отцемъ династіи царей провозгласили —

Мн-жъ на главу внецъ безплодный возложили

И скиптръ засохшій дали мн схватить,

Чтобъ, въ безпотомствеиной рук вращаясь,

Не могъ онъ быть въ наслдье отданъ сыну —

А если такъ, то неужель для Банки

Б голову ломалъ, и для него ли

Я простодушнаго убилъ Дункана,

Въ сосуд мира поселилъ раздоръ,—

Лишь для него и вчный мой клейнодъ (16)

Людей врагу всеобщему я предалъ,

Чтобъ только Королями сдлать ихъ,

Чтобъ смя Банко сдлать Королями?…

Такъ лучше-жъ выдь, судьба, ты на арену,

И вызови меня на смертный бой!—

Кто тамъ?

Входитъ слуга съ двумя убійцами.

Иди къ дверямъ, и жди,

Покуда позову.

(Слуга уходитъ).

Вчера вдь съ вами

Мы говорили?

1 УБІЙЦА.

Точно такъ, какъ было

То вашему Высочеству угодно.

МАКБЕТЪ.

Ну, чтожъ, размыслили-ль о томъ,

Что вамъ вчера сказалъ я? Знайте-жъ,

Что лишь одинъ онъ, въ прежнее-то время,

Все васъ судьбы подъ гнетомъ и держалъ,

А вы-то думали, что онъ сама невинность.

Вамъ это я въ послднемъ разговор

Все изложилъ, и показалъ: какъ были

Уличены, какъ подъ рукой своей

Онъ васъ держалъ, и какъ вы были взяты,

Орудія, и дйствовалъ кто ими,.—

Короче, все, ну такъ, что полу-скоть,

Или помшанный, сказалъ бы: ‘это

Все сдлалъ Банко!’.—

1 УБІЙЦА,

Да, объ этомъ насъ

Вы извстили.

МАКБЕТЪ.

А потомъ, и дальше

Я продолжалъ — и нынче это главный

Пунктъ нашего свиданья. Неужель

Терпнье въ васъ преобладаетъ такъ,

Что этилъ можете вы пренебречь?

Ужель вы добродтельны на столько,

Чтобы объ этомъ добромъ человк

Молиться, и желать тому успха,

Чья тяжкая рука, склонивъ васъ къ гробу,

На вкъ пустила нищими?

1 УБІЙЦА.

Властитель,

Мы мужи!

МАКБЕТЪ.

Да, вы числитесь по спискамъ

Вс за мужей, какъ идутъ за собакъ

Лягавыя, борзыя и дворняшки,

И пудели и водолазы, помсь

Отъ волка и собаки — вс он

Слывутъ подъ обидамъ прозвищемъ собакъ,

А въ росписяхъ бываютъ иногда

Отмчены словами: быстрый, тихій,

Поджарый несъ, сторожевой, ищейный —

Смотря но дару, коимъ ихъ благая

Природа надлила — и лишь этой

Особой кличкой каждая изъ нихъ

Отличена въ ихъ поголовномъ списк.

Такъ и съ людьми,— и если вы попали

Въ тотъ списокъ кличекъ, а не въ худшій,

И общій всмъ разрядъ мужчинъ, скажите —

И я вложу вамъ въ сердц мысль одну:

Ее исполнивъ, вы освободитесь

Отъ вашего врага, и васъ прицпимъ

Какъ дрегомъ къ сердцу и къ любви мы нашей…

Межъ тмъ какъ мы, иска еще онъ живъ,

Здоровьемъ хворы,.— съ смертію-жъ его,

Оно вполн окрпнетъ…

2 УБІЙЦА.

Государь,

Вотъ первый я, котораго пинки

И подлые судьбы удары такъ

Взбсили, что ужъ я и не забочусь

О томъ, что длаю — на зло же свту.

1 УБІЙЦА.

А я второй, который такъ усталъ

Отъ всхъ невзгодъ, такъ судьбой измыканъ,

Что жизнь свою готовъ поставить на конъ,

Чтобы ее улучшить, или вовсе

Ужъ отъ нея избавиться.

МАКБЕТЪ.

Вы оба

Вдь знаете, что Банко былъ вашъ врагъ.

2 УБІЙЦА.

Такъ точно. Государь

МАКБЕТЪ.

Онъ врагъ и мн,

И на такой дистанціи кровавой,

Что каждая его минута жизни,

На то, что есть въ глуби души моей,

Насильственно вторгаясь, наступаетъ.

Хотя бы мн, съ лицомъ открытымъ власти,

Его и можно было съ глазъ смести,

И оправдать мою на это волю,—

Но длать этого за тмъ не долженъ,

Что есть у насъ съ нимъ общіе друзья,

Любви которыхъ не хочу лишиться,—

Но сожалть о смерти лишь того,

Котораго я самъ бы Поразилъ.—

Вотъ почему я такъ и озабоченъ

О вашемъ мн содйствіи: оно

Мн въ этомъ дл, по причинамъ разнымъ,

И очень важнымъ, можетъ послужить

Отъ взоровъ чуждыхъ маской.

2 УБІЙЦА.

Мы исполнимъ,

Что приказалъ ты намъ.

1 УБІЙЦА.

Хотя-бъ и жизнь….

МАКБЕТЪ.

Вашъ образъ мыслей такъ сквозь васъ и свтитъ!—

Ужъ много-много, что чрезъ часъ я вамъ

Скажу, гд дожидаться: ознакомьтесь

Вполн съ искусствомъ высмотрть то время,

Во времени-жъ ту самую минуту,

За тмъ, что это должно сдлать ночью,

И отъ дворца не много такъ по-одаль,

А между тмъ, чтобъ мн-то было ясно….

Но пусть съ нимъ вмст же, Флинсъ, сынъ его,

Его сопутникъ — а его погибель

Мн столько же важна, какъ и отцова,

(Чтобъ ни прорхи, ни заштопки въ дл

Томъ не было!).— столь роковаго часа

Судьбу раздлитъ.— Такъ между собой

Вы поршитесь, удалясь въ сторонку,.—

А я сей-часъ вернусь.

2 УБІЙЦА.

Мы, Государь,

Ужъ поршили.

МАКБЕТЪ.

Хорошо-жъ, васъ прямо

Я и спрошу. Такъ ждите-жъ тамъ, вн замка.—

Все кончено.— О Банко, если духъ твой

На небеса направитъ свой полетъ,

То въ эту-жъ ночь крылами онъ взмахнетъ!

(Вс уходятъ).

СЦЕНА II.

Другая комната. Входятъ Лэди Макбетъ и слуга.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Ухалъ Банко отъ Двора?

СЛУГА.

Да, Государыня, но къ ночи онъ

Воротятся.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Скажи же Королю,

Что жду его: такъ не угодно-ль будетъ

Его Величеству пожаловать ко мн

На пару словъ.

СЛУГА.

Сей-часъ же доложу.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Нтъ ничего, все брошено безъ нужды,

Когда желанья наслажденій чужды:

Что рушимъ мы — тмъ безопаснй быть,

Чмъ руша все, въ сомннь счастья жить!…

(Входитъ Макбетъ).

Чтожъ, государь, за чмъ ты все одинъ

И съ мрачными сопутницами мыслей?

Къ чему вс думы? Имъ бы вмст съ тми,

Кто имъ предметомъ служитъ, должно

И умереть? О томъ, чему нельзя

Намъ пособить, что пользы размышлять?

Что сдлано — то сдлано.

МАКБЕТЪ.

Змю

Мы разрубили, но не умертвила:

Она, сростясь, сама собой вновь будетъ,.—

И нашей злоб жалкой вновь опасно,

Чтобъ отъ ея зубовъ не пострадать!…

Пусть лучше связь вещей всхъ разорвется,

И будутъ съ ними вс міры страдать,

Чмъ мы свой хлбъ сндать въ боязни будемъ,

И засыпать подъ гнетомъ сновъ ужасныхъ,

Насъ приводящихъ въ трепетъ еженочно,

Пусть лучше будемъ мы среди умершихъ,

Которыхъ мы, чтобы занять ихъ мсто,

Послали на покой, чмъ намъ лежать

Въ сей пытк умственной, горячк вчной’….

Дунканъ теперь въ могил: онъ,

Перенеся сей жизни лихорадку,

Спокойно спитъ: что худшаго ни есть

Въ измн, все исполнено ужъ ею:

Ни мечъ, ни ядъ, ни зло заботъ домашнихъ,

Ни самые угрозы чужеземцевъ,—

Ничто его ужъ боле не тронетъ!

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Ну полно же, о милый мой Властитель,

И проясни нахмуренные взоры,

И ночью, средь толпы гостей своихъ,

И веселъ будь, и ласковъ, и привтливъ!

МАКБЕТЪ.

Таковъ и буду я, мой милый другъ,

Такъ будь, прошу, и ты, и чаще

Припоминай о Банко, и о томъ,

Какъ всхъ онъ выше: это повторяй

И языкомъ, и взорами своими:

И такъ какъ мы еще не утвердились,

То и должны вс почести свои

Въ струяхъ похвалъ и лести омывать,

Изъ лицъ своихъ сердцамъ личины длать,

Чтобы прикрыть ихъ: каковы они!

На самомъ дл.—

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Лишь бы эту-то

Личину снялъ ты!

МАКБЕТЪ.

Милая жена,

Вдь скорпіонами душа моя полна!…

Ты знаешь Банко, Флинсъ еще вдь живы!

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Но въ нихъ съ природы очеркъ вдь не вченъ

МАКБЕТЪ.

Хоть ужъ и то отрадно, что на нихъ

Напасть намъ можно…. Будь же ты любезна:

И прежде нежели полтъ келейной

Летучей мыши сдлается слышенъ,

И прежде чмъ на зовъ Гекаты мрачной

Чешуе-крылаго жука средь зва ночи

Послышится сонливое жужжанье,.—

Ужасное событіе свершится.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Что-жъ будетъ сдлано?

МАКБЕТЪ.

О, будь дотол

Въ невднь невинна, милый другъ,

Пока съ восторгомъ дла не одобришь!—

Приди-жъ скорй, слпящая ты ночь,

Состраждущаго дня смежить взоръ нжный,

И кровожадною рукой незримой

Негоднымъ сдлай, разорвавъ въ куски,

Тотъ договоръ, отъ коего я блденъ…

Густетъ свтъ, крыломъ махнувъ ворона,

Летитъ въ коварный лсъ — за тмъ, что все

Благое дня склоняется къ дремот:.

А ночи силы темныя въ своемъ полет

Добычи ищутъ… Но словамъ моимъ

Дивишься ты,— о, подожди не много:

Все то, что зло отцомъ своимъ считаетъ,

Лишь зломъ однимъ и крпнетъ и мужаетъ!—

И такъ, прошу со мной.

СЦЕНА III.

Паркъ или перелсокъ, смежный съ воротами, ведущими къ дворцу.
Входятъ трое убійцъ.

1 УБІЙЦА.

А кто теб

Веллъ пристать къ намъ?

3 УБІЙЦА.

Макбетъ.

2 УБІЙЦА.

Но ему

Намъ нечего не доврятъ, коль скоро

Онъ намъ сказалъ, что длать мы должны,

И въ чемъ наказъ, и врно съ порученьемъ.

1 УБІЙЦА.

Ну, что-жъ, останься съ нами.— Западъ

Лучами дня еще чуть-чуть блистаетъ,

И путникъ запоздавъ, коня пришпорилъ,

Чтобъ за-свтло въ гостинницу поспть,—

А чай и тотъ, кого мы ждемъ, ужъ близко?

3 УБІЙЦА.

Я слышу конскій топотъ? Чу!

БАНКО (вдали).

Эй! эй!

Скоре факелы сюда несите!

2 УБІЙЦА.

Вдь это онъ, а прочіе, которыхъ

Наказу нтъ намъ ждать, ужъ во дворц.

1 УБІЙЦА.

А кони-то въ объздъ?

3 УБІЙЦА.

Почти на милю!

Онъ поступаетъ по примру прочихъ,

Которые отсюда и до самыхъ

Воротъ дворца, идутъ всегда пшкомъ,

(Входятъ Банко и Флинсъ, а впереди ихъ слуга съ факеломъ).

2 УБІЙЦА.

Огни! Огни!

3 УБІЙЦА.

Онъ это.

1 УБІЙЦА.

Подступайте-жъ!

БАНКО (смотря на небо).

Дождь будетъ ночью.

1 УБІЙЦА.

Пусть его идетъ!

(Нападаетъ на Банко).

БАНКО.

Измна! О, бги, мой добрый Флинсъ,

Бги! бги! ты за меня отмстишь!

О, рабъ!

(Умираетъ, но Флинсъ и слуги спасаются бгствомъ).

3 УБІЙЦА.

Кто вышибъ факелъ?

1 УБІЙЦА.

Разв то не дло?

3 УБІЙЦА.

Вотъ, здсь одинъ лежитъ, а сынъ ушелъ.

2 УБІЙЦА.

Что! вдь мы лучшей половины дла

Не сдлали?

1 УБІЙЦА.

Ну, это къ сторон:

Скорй скажи: что удалось намъ сдлать!

СЦЕНА IV.

Пріемная зала во дворц. Приготовленъ пиршественный столъ: Входятъ: Макбетъ, Лэди Макбетъ, Россъ, Леноксъ, Лорды и свита.

МАКБЕТЪ.

Вамъ по чинамъ мста извстны ваши,

И такъ, садитесь. Въ первый и послдній,

Сердечное — покорнйше прошу.

ЛОРДЫ.

Нижайше вс благодаримъ мы Ваше

Величество.

МАКБЕТЪ.

А самъ среди гостей

Ходить я буду, какъ хозяинъ скромный,

Хозяйка лишь на мсто свое сядетъ,

Но и ее со временемъ попросимъ

Радушнымъ васъ привтствіемъ почтить.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Я за себя прошу Васъ, Государь,

Сказать привтъ мой всмъ моимъ гостямъ,

За тмъ, что сердце говоритъ мое:

‘ Всхъ милости прошу’.—

(Подходитъ къ двери 4-й убійца).

МАКБЕТЪ.

Вс они къ теб

Летятъ на встрчу съ благодарнымъ сердцемъ.—

Мста равны — я по средин сяду.

Такъ будьте-жъ веселы, теперь вина

Мы обнесемъ кругомъ стола по стопк….

(Обращаясь къ убійц).

Кровь на лиц твоемъ!

УБІЙЦА.

То Банко кровь.

МАКБЕТЪ.

Теб-бъ быть лучше за дверьми, чмъ здсь.—

Ну что, угомоненъ?

УБІЙЦА.

Да, Государь,

Съ разрзанною глоткой: я ему

Такъ удружилъ.—

МАКБЕТЪ.

О, горлорзъ ты славный!

Хорошъ и тотъ, кто сдлалъ тоже съ Флинсомъ,.—

И если это все твое же дло,

Теб нтъ равнаго!

УБIЙЦА.

Государь, а Флинсъ-то —

Вдь убжалъ!

МАКБЕТЪ.

Вотъ, снова захиллъ я,

А былъ вполн здоровъ, какъ мраморъ твердъ,

Укоренился какъ скала, я былъ

Широкъ, всецлъ какъ всеобъявшій воздухъ:

Теперь же сжатъ, стсненъ и заключенъ

И связанъ дерзкой мнительностью, страхомъ…..

Но Банко уложенъ?…

УБІЙЦА.

О! Государь,

У мста: онъ во рву тамъ уложенъ —

На голов глубокихъ двадцать ранъ,

Изъ нихъ слабйшая смертельна.

МАКБЕТЪ.

Благодаренъ.—

Такъ взрослая змя лежитъ ужъ тамъ,

А червь уползъ, уползъ тотъ страшный гадъ —

А въ немъ природа породитъ намъ ядъ —

Со временемъ,.— теперь же безъ зубовъ онъ…

(Къ убійц).

Иди, а завтра вновь Мы васъ разспросимъ.

(Убійца уходитъ)

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Мой царственный властитель, Вы не пиръ

Даете: праздникъ, безъ привтствій ласки,

Не данъ, а заплаченъ: но пиръ давать —

Привтствія лишь значитъ расточатъ:

Накушаться-жъ всякъ лучше можетъ дома,

Приправой кушаньямъ — привтъ приличный:

Нашъ пиръ, чрезъ нихъ!

МАКБЕТЪ.

Напоминатель милый!—

Такъ будь же вмст съ аппетитомъ вашимъ

Прекрасное вареніе желудка!—

Да здравствуютъ же оба!

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Государь,

Вамъ не угодно ли приссть?

(Появляется духъ Банко, и садится на мст Макбета).

МАКБЕТЪ.

Конечно,

Честь края нашего была-бъ со сводомъ —

Присутствуй съ нами нашъ любезный Банко:

Но все же лучше мн его винить

Въ холодности, чмъ о какомъ несчасть

Его жалть.

РОССЪ.

Да, Государь, его

Отсутствіе кладетъ печать позора

На общанье…. Не угодно-ль будетъ

И Вашему Высочеству почтить насъ

Своею царственной бесдой?

МАКБЕТЪ.

Весь полонъ….

Но ужъ столъ

ЛЕНОКСЪ.

Вотъ, есть мсто, Государь:

Оно для Васъ оставлено.

МАКБЕТЪ,

Да гд же?

ЛЕНОКСЪ.

Здсь, Государь…. Но что-жъ такое, Ваше

Высочество, могло вдругъ такъ смутить Р

МАКБЕТЪ.

А кто изъ васъ, скажите, это сдлалъ?

ЛОРДЫ.

Что, Государь?

МАКБЕТЪ.

Но ты сказать не можешь,

Что это сдлалъ я!… не потрясай

Передо мной кровавыми кудрями!

РОССЪ.

Вставайте, лорды, поскорй: Его

Высочество вдругъ что-то занемогъ!

Л. МАКБЕТЪ.

О сэръ, и вы, достойные друзья,

Съ моимъ супругомъ часто такъ бываетъ:

Такъ съ нимъ бывало съ юности… прошу васъ

Садиться: минутный лишь припадокъ —

Какъ мысль мелькнувшая — пройдетъ онъ скоро,

И вы за нимъ не слишкомъ замчайте:

Его вы этимъ можете обидть —

И тмъ его недугъ лишь увеличить….

Такъ кушайте-жъ, и на него вниманья

Не обращайте, (къ Макбету) Мужъ ли ты?…

МАКБЕТЪ.

Конечно,

И очень храбрый, потому что смю

Смотрть на то, что испугало-бъ чорта!

Л. МАКБЕТЪ.

И подлинно, ужъ есть чего бояться!

Да это лишь портретъ твоей боязни:

То воздухомъ начертанный кинжалъ,

Которымъ ты, какъ говорилъ, къ Дункану

Былъ приведенъ!… А крики, содроганья

(Обманщики предъ настоящимъ страхомъ)

Годились бы, при зимнемъ огоньк,

Для женской сказки, одобренной бабкой!—

Да постыдись! Къ чему кривлянья эти?…

И что-жъ, вдь, наконецъ, ты стулъ лишь видишь!

МАКБЕТЪ.

Взгляни, прошу тебя — вотъ, вотъ, гляди…

Ну что ты скажешь?— Да, чмъ я разстроенъ?…

Но если можешь головой кивать мн,

То говори…. И если ужъ могилы

И склепы шлютъ назадъ намъ тхъ, кого

Хоронимъ мы,— то Коршуновы зобы

Служить намъ могутъ вмсто монументовъ!

(Духъ исчезаетъ).

Л. МАКБЕТЪ.

Иль ты въ безумь пересталъ быть мужемъ?

МАКБЕТЪ.

Вотъ какъ стою я — такъ его я видлъ!

Л. МАКБЕТЪ.

Стыдись!

МАКБЕТЪ.

И въ древности лилася кровь,

Доколь права, состраждущія людямъ,

Ее съ смиреннаго не смыли блага,

Съ тхъ поръ еще, ужасныя для слуха,

Свершалися убійства: но то были

Такія времена, что если мозгъ

Изъ головы былъ вышибенъ ударомъ,

То человкъ тогда-жъ и умиралъ,

И этимъ вс кончалось,.— а теперь —

Хотя бы было двадцать ранъ смертельныхъ

На головахъ ихъ, люди вновь встаютъ,

И насъ еще сгоняютъ съ вашихъ мстъ!…

Странне это, чмъ само убійство!

Л. МАКБЕТЪ.

Достойный мой супругъ, тебя вдь ждутъ

Твои вельможные друзья.

МАКБЕТЪ.

А я-было

И позабылъ Не очень-то заботьтесь

Вы обо мн, достойнйшіе гости:

Недугъ мой страненъ, но вполн ничтоженъ

Для тхъ, которые со мной короче,—

Такъ въ знакъ пріязни, за здоровье всхъ!—

Теперь я сяду — дайте-ка вина,

Да пополне лейте — вотъ мой тостъ —

На общей радости за всхъ моихъ гостей!

(Снова является духъ).

И за любезнаго намъ друга, Банко,

Котораго здсь нтъ.— О, будь онъ съ нами

Желанный нашъ — за перваго-бъ его,

Потомъ, за всхъ, желая всмъ всего!

ЛОРДЫ.

Всеподданнйше Вамъ того-жъ желаемъ!

МАКБЕТЪ.

Прочь! прочь! О, удались отъ глазъ моихъ!

И пусть земля тебя сокроетъ! кости

Твои безъ мозга, кровь твоя хладна,

Въ очахъ твоихъ, которыми блестишь ты,

Нтъ мысли!

Л. МАКБЕТЪ.

Вы, о добрые вельможи,

Считайте это вс обыкновеннымъ,

А не инымъ чмъ: этимъ лишены мы

Лишь радости минуты настоящей.

МАКБЕТЪ.

На что посметъ мужъ, и я посмю:

Явись свирпымъ Русскимъ ты медвдемъ

Иль носорогомъ, иль Гирканскимъ тигромъ —

Во всякомъ вид: только лишь не въ этомъ —

И нервы крпкіе мои не содрогнутся,

Иль снова оживи, и пусть я буду

Мечемъ твоимъ тобой въ пустыню вызванъ,

И если я, дрогнувъ, въ томъ воспротивлюсь,

То куклою двчонки назови….

Прочь тнь ужасная!

(Духъ исчезаетъ).

О, прочь отсюда

Ты, невещественный насмшки образъ…

Но, что-жъ, едва исчезъ онъ — вновь я мужъ….

Прошу васъ я, сидите!

Л. МАКБЕТЪ.

Государь,

Отсюда Вы веселье удалили,

И изумительнымъ своимъ недугомъ

Нарушили гостепріимный пиръ.

МАКБЕТЪ.

Но могутъ ли такого рода вещи,

Что прикрываютъ насъ какъ лтней тучей,

Не изумлять?… Вамъ странно, что такому

Я настроенью духа предался:

Мн-жъ кажется, явись такой вамъ призракъ,—

Едва-ли бы естественный румянецъ

Тогда остался на ланитахъ вашихъ,

Когда мои отъ страха поблднли!

РОССЪ.

Какой же призракъ, Государь?

Л. МАКБЕТЪ.

Прошу Васъ,

Не говорите съ нимъ: ему все хуже:

Его вопросъ вашъ въ бшенство привелъ.—

Такъ доброй ночи!— Уходя отсюда,

Порядка по чинамъ не соблюдайте,

А выдьте вмст вс.

ЛЕНОКСЪ.

Такъ доброй ночи

И лучшаго здоровья мы желаемъ

Его Величеству.

Л. МАКБЕТЪ.

Равно и всмъ вамъ,

Отъ сердца, доброй ночи!—

(Уходятъ Лорды и свита).

МАКБЕТЪ.

Кровь за кровь,

Кровь крови требуетъ, какъ говорятъ:

Извстно всмъ, что двигалися скалы,

И дерева вщали, какъ авгуры,

И узнавалася подробность дла,

Сороки, галки, камни выдавали

Глубокія вс тайны мужа крови….

А что, который-то часъ ночи?

Л. МАКБЕТЪ.

Да почти

Часъ, когда утро съ тьмой въ борьбу вступаетъ.

МАКБЕТЪ.

Что скажешь ты на это, что Макдуфъ

Къ намъ не хотлъ явиться, хоть его мы

Объ этомъ такъ усердно умоляли (17).

Л. МАКБЕТЪ.

А разв Вы за нимъ ужъ посылали?

МАКБЕТЪ.

Нтъ, слышалъ стороной, но я пошлю:

Изъ нихъ здсь нтъ ни одного, а въ дом

Есть у меня подкупленный слуга….

И завтра-жъ утромъ (непремнно рано)

Иду къ сестрамъ-вщуньямъ: мн он

Должны сказать побольше, потому

Что принужденъ чрезъ худшія орудья

Узнать, что худшаго ни есть, за тмъ.

Что передъ благомъ собственнымъ моимъ

Вс мн должно дорогу очищать:

Я уже въ кровь такъ далеко зашелъ,

Что если въ бродъ ее не перейдти,

То возвратиться съ своего пути

Мн столь же трудно, какъ идти впередъ….

Престранный бредъ мн въ голову идетъ,—

Но пусть! Такъ дло лучше затвать,

Чмъ намъ объ немъ вс только разсуждать!—

Л. МАКБЕТЪ.

Ты пропускаешь часъ, когда въ природ

Вс предано покою — время сна.

МАКБЕТЪ.

Пойдемъ же спать и мы.—

Пускай себ я странно измнилъ,

Виновникомъ вдь въ этомъ дл былъ

Лишь страхъ одинъ: онъ все лишь новичекъ:.—

А нашей юности еще не минулъ срокъ!—

СЦЕНА V.

Степь. Грохочетъ громъ и является Геката на встрчу тремъ вдьмамъ.

1 ВДЬМА.

Ну что, Геката? Ты глядишь сурово?

ГЕКАТА.

Не въ прав ль я, карги, и быть такою,

Когда вы дерзки, наглы предо мною?

Какъ было съ Макбетомъ дерзать

Вамъ шашни весть и хлопотать,

Прельщать его игрою чаръ,

Чтобъ смертный онъ нанесъ ударъ,

Меня-жъ, властительницу ихъ,

Источницу всхъ дйствій злыхъ,

Къ участью въ нихъ и не позвать,

Чтобъ славой ихъ мн увнчать?

И все то сдлали кому-жъ?

Кто духомъ слабъ, унылъ, не мужъ,

Золъ, гнвенъ, цлію-жъ всхъ длъ,

Въ виду не васъ, себя имлъ?

За это поплатился мн:

Странъ Ахеронскихъ въ глубин,

Съ блеснувшей первою зарей

Должны вы встртиться со мной:

Туда судьбу свою узнать,

Макбетъ къ намъ явится опять.—

Чтобъ былъ весь хламъ вашъ, чары словъ,

Весь адскій аппаратъ готовъ:

А я въ эиръ, и мракъ ночной

Для пагубъ, чаръ назначенъ мной.

И не наступитъ полдня часъ,

Чтобъ все вскипло здсь у васъ….

Но вотъ уже рога луны

Росою мглистою полны (18):

Ихъ выжавъ, я рукой словлю,

Потомъ, на землю вновь ступлю:

Роса, перегнанная мной

Чаръ дивныхъ опытной рукой,

Въ эирный газъ претворена,

Своею силою она

Вс отуманитъ чувства въ немъ,

И въ гибель повлечетъ потомъ,—

Тогда судьбу и смерти страхъ

Презрвъ, низринетъ онъ во прахъ,

И ложной мудростью прельщенъ,

Среди надеждъ задремлетъ онъ,

Любовь забудетъ, страхъ молвы:

Безпечность же — слыхали вы —

Смертельный врагъ для всхъ людей!

(За сценой раздается пнье).

‘Отсюда прочь! спши скорй’.(19)

Чу! Чу! зовутъ! То эльфикъ мой:

Повитый мглистой пеленой,

Онъ тамъ на облачк сидитъ,

Меня онъ ждетъ, къ себ манитъ!—

(Улетаетъ).

1 ВДЬМА.

Такъ поспшимъ же: скоро, вдь, вернется.—

СЦЕНА VI.

Форесъ. Комната во дворц.
Входитъ Леноксъ и другой придворный

ЛЕНОКСЪ.

Мой первый разговоръ былъ лишь намкъ

На ваше мннье: но оно ужъ дальше

Все можетъ пояснить, одно скажу я,

Все это что-то странно было: Макбетъ

О благодушномъ сожаллъ Дункан,—

Но онъ, тогда, конечно, былъ мертвецъ,—

А доблестный нашъ Банко халъ поздно —

Его, Вы можете сказать, когда угодно,

Флинсъ умертвилъ, затмъ что Флинсъ бжалъ….

Впередъ не должно здить слишкомъ поздно….

Да и кому же не придетъ на умъ:

Что за чудовища такія были

Малькольмъ и Дональбэнъ, когда они

Столь нжнаго душой отца убили?

Проклятое то дло!— Но за то,

Какъ и страдалъ душою нашъ Макбетъ!

Не кануло-ль въ благочестивомъ гнв

Двухъ у него предательскихъ слезинокъ —

Рабынь лишь пьянства и невольницъ сна?

Ну, что-жъ, не благородно-ль поступилъ онъ?

Конечно, а притомъ и какъ разумно!

Зачмъ, что слухъ одинъ, что мертвецу

И въ этомъ даже отказали — былъ бы

Обиденъ всякому, въ комъ есть лишь сердце-.—

Онъ такъ-то все, какъ я сказалъ, уладилъ,

И смю думать, что сыновъ Дункана

Имй онъ подъ ключемъ (чего однако,

По вол неба, сбыться не могло),

То ужъ узнали бы они, что значитъ

Убить отца, и съ Флинсомъ было-бъ то же….

Ни слова-жъ больше!— Слышалъ я, что будто

За кой-какія крупныя слова,

Да и за то, что преминулъ явиться

На пиръ Макбетовъ, Макдуфъ впалъ въ немилость (20).—

Сэръ, знаете-ль, гд поселился онъ?

ПРИДВОРНЫЙ.

Дункана сынъ, котораго тиранъ

Лишаетъ должнаго по праву сана,

Живетъ теперь при Англійскомъ Двор,

И Эдуардомъ набожнымъ онъ такъ

Обласканъ былъ и милостиво принятъ,

Что даже непріязнь къ нему судьбы

Благоговнія къ его лицу

Не уменьшила, а Макдуфъ похалъ

Благочестиваго монарха умолять,

Чтобы ему въ защиту возбудилъ онъ

Нортумберланда и на пол брани

Отважнаго Сиварда, для того,

Чтобъ, при пособіи сихъ двухъ мужей,

(И свыше помощь призовя на дло),

Могли мы снова пиршествамъ своимъ’

Доставить яства, а ночамъ — сонъ мирный,

А отъ празднествъ и радостныхъ попоекъ

Рабовъ до крови алчныхъ удалить,

Дать въ добровольной врности присягу,

И почести безъ лести принимать —

О чемъ теперь мы такъ скорбимъ душой!—

Король, узнавъ объ этомъ, прогнвился,

И кажется, готовъ напасть войною.—

ЛЕНОКСЪ.

А посылалъ къ Макдуфу?

ПРИДВОРНЫЙ.

Посылалъ,

Но на его ршительный отвтъ:

‘Не ду, сэръ’, нахмурившійся встникъ,

Спиною обратясь ко мн, ворчалъ,

Какъ словно говоря:.’когда-нибудь

‘Вспокается же тотъ, кто навязалъ мн

‘Отвтъ столь трудный!’.—

ЛЕНОКСЪ.

Это все, конечно,

Его должно бы сдлать осторожнымъ,

И положить такое разстоянье

Межъ нимъ и Макбетомъ, какое только

Ему возможно будетъ по разсудку.—

О, если-бъ кто изъ Ангеловъ святыхъ

Къ Двору Едварда прилетвъ, принесъ

Извстье это, прежде чмъ онъ будетъ!

Чтобъ благодатное вновь возвратилось время

Къ отчизн нашей, страждущей подъ этой

Проклятою рукой!

ПРИДВОРНЫЙ.

Да понесутся-жъ

Ему во слдъ моленья и мои!

(Уходятъ).

ДЙCТВІЕ IV.

СЦЕНА I.

Темное подземелье, по средин котораго кипитъ котелъ. Громъ. Входятъ три вдьмы.

1 ВДЬМА.

Трижды бурый котъ мяукнулъ.

2 ВДЬМА.

Ежъ иглистый разъ лишь крикнулъ.

3 ВДЬМА.

Гарпій крикъ: ‘пора! пора!’

1 ВДЬМА.

Вкругъ котла столпись, живй

Въ звъ его бросай скорй

Жабу, что подъ камнемъ спитъ.

Мсяцъ со днемъ тамъ струитъ

Жгучій ядъ: въ котл она

Прежде всхъ будь сварена.

ВС.

Хлопочи-жъ и трудъ удвой,

Огнь гори, котелъ запой!

2 ВДЬМА.

Пусть болотный змй, потомъ,

Кипятиться будетъ въ немъ,

Тамъ и ящерицы глазъ

Кинемъ мы въ него какъ разъ,

Лапъ лягушечьихъ бросай,

Шерсть съ летучей мыши дай,

И языкъ собаки злой,

Да ехидны зубъ двойной,

Жало пестрыхъ мдяницъ,

Крылья филина, изъ птицъ,

Ты-жъ, котелъ, тьмой адскихъ чаръ

Кипяти, вари, пей паръ.

ВС.

Хлопочи-жъ и трудъ удвой,

Огнь гори, котелъ запой!

3 ВДЬМА.

Чешую дракона дай,

Волчій зубъ за тмъ бросай,

Вдьмы мумію, за ней,

Злой акулы поскорй

Глотку и кишки туда-жъ,

Скрытый въ мрак мн подашь

Корень омега потомъ,

И съ кощунскимъ языкомъ,

Печень черную жида,

Овчій выкидышь туда

(При затмніи луны

Его рзать мы должны),

Турки носъ, а отъ Татаръ

Будутъ губы чорту въ даръ,

Перстъ малютки (если онъ

При рождень задушенъ).—

Изъ могилы его намъ

Пусть злодй достанетъ самъ….

Ну, напитокъ нашъ сваренъ:

Густъ, тягучъ же будетъ онъ!

Котелокъ же подсластимте —

Потрохъ тигра покрошимте!—

Входитъ Геката съ тремя другими вдьмами.

ГЕКАТА.

Спасибо за трудъ — и моя вамъ хвала,

Чтобъ каждой изъ васъ здсь и прибыль была!

Такъ вкругъ котла весь хоръ запой,

Сплетяся, какъ эльфы, рука съ рукой,

Да все въ немъ смсится волшебной игрой!

ПСНЯ.

Черные духи и блые,

Краснымъ и срымъ духамъ,

Вамъ говорю я: мшайте:

Можно-жъ смшать это вамъ!

2 ВДЬМА.

Что-то пальцы засвербли:

Кто-то къ злой спшитъ, знать, цли!—

Кто-бъ то ни былъ — настежъ двери!

Входитъ Макбетъ.

МАКБЕТЪ.

Ну, адскихъ тайнъ полуночныя вдьмы,

Что вы тутъ длали?

ВС.

Да такъ, кое-что,

Чему нтъ имени.

МАКБЕТЪ.

Я заклинаю васъ

Тмъ ремесломъ, въ которомъ упражнялись

(А въ немъ вдь вы, конечно, искусились),

Отвтъ мн дать, хотя бы даже втры

Вс распустивъ, летть имъ дали волю

На бой съ шпилями храмовъ, и хотя бы

Валы, взбугрясь, суда вс потопили,

И стройные колосья полегли,

Хотя-бъ деревья вс свалило бурей

И пали замки на головы стражей,

Хотя бы вс дворцы и пирамиды

До основаній главы преклонили,

Хотя-бъ сокровища смянъ природы

Вс вмст сгибли, пусть хотя бы даже

И разрушенье само захилло —

Отвтъ мн дайте вы на то, о чемъ

Я васъ спрошу.

1 ВДЬМА.

Ну, говори.

2 ВДЬМА.

Спроси!

3 ВДЬМА.

Отвтъ получишь.

1 ВДЬМА.

Напередъ скажи лишь,

Изъ нашихъ устъ отвтъ желаешь слышать,

Или отъ набольшихъ?

МАКБЕТЪ.

Ихъ созовите,

Хочу я видть ихъ.

1 ВДЬМА.

Въ кровь свиньи, что девять съла

Поросятъ, налей живй

Жира съ висльниковъ тла,—

И въ огонь все поскорй!

ВС.

Большіе, меньшіе, слетайтесь живе,

И намъ порадйте въ работ дружне!

Гремитъ громъ и появляется голова въ шлем (21)

МАКБЕТЪ.

Скажи мн ты, невдомая сила…

1 ВДЬМА.

Ему твои вс мысли ясны —

Его лишь слушай: рчи же опасны.

ВИДНІЕ.

Макбетъ, Макбетъ, ты берегись Макдуфа,

О, берегися Файфскаго ты тана!—

Пусти-жъ меня — довольно.

(Опускается въ землю).

МАКБЕТЪ.

Кто-бъ ты ни былъ,

Благодарю за добрый твой намекъ:

Имъ ты во мн, какъ звукомъ струнъ, боязнь

Вновь пробудилъ,— хоть слово бы еще…

1 ВДЬМА.

Не любитъ онъ, чтобъ имъ повелвали,

Но вотъ другой, и перваго сильнйшій.

Громъ и является Видніе вы вид окровавленнаго младенца (22).

ВИДНІЕ.

Макбетъ! Макбетъ! Макбетъ!

МАКБЕТЪ.

Будь у меня

Три уха, всми бы тебя я слышалъ.

ВИДНІЕ.

Будь кровожаденъ, смлъ, имй ршимость,

И силу мужа презирай съ улыбкой:

Никто, рожденный женщиной, не можетъ

Вредить Макбету.

(Опускается вы землю).

МАКБЕТЪ.

Такъ живи-жъ Макдуфъ!

Чего же мн теперь тебя бояться?

Но все-жъ себя вдвойн обезопасить,

И взять съ судьбы расписку я намренъ:

Ты жить не долженъ, чтобъ имлъ я право

Сказать боязни блдносердой: ‘ты

Сказала ложъ!’.— и спать на зло громамъ!—

А это что?

(Громъ и видніе коронованнаго съ деревомъ въ рук дитяти).

Оно передо мной

Встаетъ подобьемъ отпрыска царей,

На дтской голов его и ободъ

И верхъ властительскаго сана?

ВС.

Слушай,

Но самъ не говори.

ВИДНІЕ.

Будь духомъ — левъ

И гордъ, и вовсе отложи заботу

О томъ, кто, злобствуя, приходитъ въ ярость,

Ила о тхъ, кто въ заговоръ вступаетъ:

Макбетъ не будетъ побжденъ дотол,

Пока большой Бирнамскій лсъ, приблизясь

Къ высокому пригорку Дунсинана,

Не выступитъ къ нему, идя навстрчу….

(Опускается въ землю).

МАКБЕТЪ,

А этому во вки не бывать!

И кто же можетъ лсъ завербовать,

Велть деревьямъ, чтобъ они исторгли

Изъ ндръ земли съ ней сросшіеся корни’….

Прекрасное предвстье! хорошо-жъ!

Мятежная глава, не возставай же,

Пока Бирнамскій не возстанетъ лсъ!

И нашъ Макбетъ высоко-вознесенный

Природы лишь вассаломъ будетъ жить —

И времени да смертности уплатитъ

Свой жизни долгъ.— Теперь лишь отъ желанья

Узнать одно, мое забилось сердце:

Скажите мн (когда сказать на столько

Достанетъ вашихъ чаръ), потомки Банко

Здсь будетъ ли когда владть короной?

ВС.

Знать больше не желай!

МАКБЕТЪ.

Нтъ, я хочу,

Чтобъ мн сказали: получи-жъ отказъ я —

И вчное на васъ падетъ проклятье!

Скажите…. Что-жъ котелъ сталъ опускаться,

И что это въ немъ словно что звучитъ?

1 ВДЬМА.

Явитесь!

2 ВДЬМА.

Явитесь!

3 ВДЬМА.

Явитесь!

ВС.

Явитесь очамъ его, сердце смутите….

Слетвшись тнями, какъ тнь улетите!

Появляются восемь Королей, и проходятъ по порядку, послдній съ зеркаломъ въ рук, за ними слдуетъ Банко.

МАКБЕТЪ.

Ты съ тнью Банко очень схожъ — исчезни!

Твоя корона мн блки мозолитъ’,—

А волосы другаго, его брови

Золото-русые — такъ сходны съ первымъ,

И третій также на него похожъ….

Ахъ, грязныя карги! Зачмъ вамъ было

Показывать мн это?— И четвертый?

О! отклонитесь взоры! Иль сей рядъ

Протянется до преставленья свта?

Какъ, и еще? Вотъ и седьмой,.— но больше

Я не смотрю Но вотъ восьмой явился:

Несетъ онъ зеркало, въ которомъ мн

И многіе другіе показались:

Изъ нихъ иные, какъ я замчаю,

Несутъ въ рукахъ державы ужъ двойныя,

А скипетры тройные (23).— грозный видъ!—

Да, и притомъ, что вижу я, все правда,

За тмъ, что кровью запятненный Банко,

На нихъ, какъ на своихъ, мн улыбаясь,

Указываетъ…. Что же, не ужели

Все это такъ?

1 ВДЬМА.

Да, сэръ, все это такъ!

Но что-жъ Макбетъ-то нашъ отъ изумленья

Стоитъ какъ вкопанный! Такъ нуте-жъ, сестры,

Чтобъ гость нашъ просвтллъ душой,

Его потшимъ чаръ игрой:

Предъ нимъ я воздуха струю

Гармоньей звуковъ оживлю,

Вы подъ напвомъ неземнымъ,

Носитесь въ пляскахъ передъ нимъ,

Пусть скажетъ царь великій нашъ,

Что постилъ онъ вдьмъ шабашъ

Не даромъ, по что нами онъ

По долгу сердца угощенъ.

(Слышна музыка, Вдьмы пляшутъ и исчезаютъ).

МАКБЕТЪ.

Куда жъ он двалися? Исчезли?

О, пусть же этотъ часъ зловредный будетъ

Въ календар отмченъ, какъ проклятый!—

Эй, вы, кто тамъ, войдите!

(Входитъ Леноксъ).

Что угодно

Вамъ, Государь?

МАКБЕТЪ.

Сестеръ — вщуней видлъ?

ЛЕНОКСЪ.

Нтъ, Государь, я не видалъ.

МАКБЕТЪ.

Не мимо-ль

Тебя он прошли!

ЛЕНОКСЪ.

Нтъ, Государь, клянусь!

МАКБЕТЪ.

Будь воздухъ ядъ — служащій имъ конемъ!

И проклятъ тотъ, кто вритъ имъ во всемъ!—

Послышался мн лошадиный топотъ:

Кто проскакалъ?

ЛЕНОКСЪ.

Ихъ двое, или трое:

То, Государь, принесшіе отвтъ Вамъ,

Что Макдуфъ въ Англію бжалъ!

МАКБЕТЪ.

Ужели?

Онъ въ Англію бжалъ?

ЛЕНОКСЪ,

Да, Государь.

МАКБЕТЪ.

Мой страшный подвигъ время упредило:

Намъ быстрой цли не настичь иначе,

Какъ разв дло полетитъ съ ней вмст.

Такъ съ этого-жъ мгновенія, пусть будутъ

Ввкъ первенцами сердца моего

Лишь первенцы моей руки: впередъ

Внчать я стану замыслы длами,

И что замыслилъ — тотъ-часъ исполнять!

Такъ нападу жена Макдуфовъ замокъ —

Взявъ Файфъ, предамъ на острее меча

Его жену, дтей, и всхъ злосчастныхъ,

Кто только можетъ родъ его продлить,—

Но впредь не стану, какъ глупецъ, хвалиться,

А дло сдлаю, пока не охладится

Предположенья этого порывъ,—

Лишь прочь виднья!— Кто это такія!—

Но кто бы ни были, меня веди къ нимъ.—

СЦЕНА II.

Файфъ. Комната въ Макдуфовомъ замк.
Входятъ лэди Макдуфъ, сынъ ея и Россъ.

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Что сдлалъ онъ, что-бы могло заставить

Его бжать изъ родины?

РОССЪ.

Терпнье,

Сударыня, терпнье!

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

У него-то

Нтъ никакого! Бгство же его —

Безумство: если не на самомъ дл,

То по боязни, мы уже преступны!

РОССЪ.

О, Вы не знаете: то было-ль по разсудку,

Иль по боязни сдлано!

ЛЭДИ МАКДУФЪ

Хорошъ же

Разсудокъ! бросить и жену свою,

Покинуть и дтей, и домъ и постъ свой,

И гд же? Тамъ, откуда самъ бжалъ!

Онъ насъ не любитъ, чувствъ природныхъ нтъ въ немъ

Самомалйшая изъ птичекъ, королкъ —

И та своихъ малютокъ на гнзд

Отъ филина готова защищать….

А въ немъ все страхъ, любви же нтъ ни мало….

Какъ та ничтожна мудрость, гд побгъ

Стремится противъ нашего разсудка!

РОССЪ.

Любезная сестра, тебя прошу я,

Себя учи: а мужъ твой, врь мн,

Такъ благороденъ, мудръ и такъ уменъ,

Что лучше знаетъ и пору и время,.—

Но больше я не смю говорить,.—

О, злыя времена, когда и мы

Измнники, того не зная сами,

11 вримъ слухамъ, и боимся ихъ,

Не зная сами лишь: чего боимся,

И носимся на бурномъ грозномъ мор,

Колеблемы на влажномъ семъ пути….

Теперь съ тобой прощусь, но не надолго,

Й скоро я опять сюда вернуся….

Вдь все, дошедъ до низшей зла ступени,

Минуется, иль снова наконецъ

Пойдетъ вновь вверхъ, къ тому, чмъ прежде было!—

Ну такъ Господь съ тобой, дружокъ-сестрица!

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Вотъ у него и есть, кажись, отецъ,

А нтъ отца!

РОССЪ.

О что-же за глупецъ я!

Останься я здсь дольше — я въ опал,

И Вамъ не хорошо,.— ну такъ прощайте-жъ.—

(Уходитъ).

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Малютка, вдь отецъ твой умеръ!

Что-жъ будешь длать ты? чмъ будешь жить-то?

СЫНЪ.

Какъ птичка, маменька.

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Какъ? червячками

Да мушками?

СЫНЪ.

Я думаю, что тмъ,

Что гд достану, такъ какъ и он.

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

О птичка бдная! Такъ и не будешь

Бояться ты ни сти, ни силковъ,

Ни западней?

СЫНЪ.

Что-жъ, маменька, ихъ мн

Бояться? Ихъ для бдненькихъ-то птичекъ

Вдь и не ставятъ!… Что ни говори ты,

А папенька не умеръ.

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Нтъ, онъ умеръ.—

Ну, гд-жъ ты папеньку достанешь?

СЫНЪ.

Гд мн!—

А гд же ты себ достанешь мужа?

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Гд? А разв я не куплю ихъ на рынк хоть двадцать

СЫНЪ.

Такъ покупать ихъ будешь для того,

Чтобъ продавать?

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Хоть это ты сказалъ,

Какъ разумлъ, но, право, для тебя,

Не глупо очень!

СЫНЪ.

Что, маменька, мои папенька измнникъ?

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Да, сталъ измнникомъ.

СЫНЪ.

А кто-жъ измнникъ Р

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Да тотъ, кто клятву далъ, да и солгалъ.

СЫНЪ.

Такъ вс, которые такъ поступаютъ,

Измнники?

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Да, каждый, кто бы такъ ни поступилъ, измнникъ, и его должно повсить.

СЫНЪ.

Стало должно вшать

Всхъ тхъ, которые, давая клятву,

Солгали?

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Вшать всхъ!

СЫНЪ.

А кто же долженъ

Ихъ вшать!

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Какъ кто? Люди честные.

СЫНЪ.

Ну такъ и т, которые лгутъ, и т, которые даютъ клятву, глупцы, потому что такъ много лжецовъ и тхъ, которые даютъ клятву, что они могли бъ перебить, да и перевшать людей честныхъ.

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Ахъ, обезьянка бдная моя,

Да сохранитъ тебя Господь!— Ну гд же

Отца-то ты добудешь?

СЫНЪ.

Если бы онъ умеръ, то ты бы объ немъ плакала, а если ты не плачешь, то это добрый знакъ, что у меня будетъ скоро новый папенька.

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

О бдненькій болтунъ, какъ онъ лепечетъ!

Входитъ Встникъ.

ВСТНИКЪ.

Богъ въ помощь Вамъ, достойнйшая лэди,

Я неизвстенъ Вамъ, хотя вполн

Съ высокимъ саномъ Вашимъ я знакомъ.

Я думаю, что къ Вамъ близка опасность,

И еслибъ Вы принять совтъ хотла

Простаго человка, я сказалъ бы:

‘Не будьте здсь, куда ни есть, бгите,

И съ Вашими малютками’. Дикарь я,

Что этимъ, кажется, Васъ напугалъ,—

А сдлать хуже — дикая жестокость —

Которая и такъ ужъ къ Вамъ близка….

0 такъ, да сохранитъ Васъ само небо!

Но доле я не могу здсь медлить.

(Встникъ уходитъ)

ЛЭДИ МАКДУФЪ.

Куда-жъ бжать мн? Никому я зла

Не сдлала…. Но вспомнила теперь лишь.

Что въ мір я земномъ, гд длать зло

Не рдко только-что хвалы не стоитъ.

Добро же длать, иногда, напротивъ,

Считается безуміемъ опаснымъ!

И что же, наконецъ, усы! должна-ль я,

Прибгнувши къ защит чисто женской,

Сказать:.’Не сдлала я никакого зла!’.—

Но что это за люди?

(Входятъ убійцы).

УБІЙЦА.

Гд супругъ Вашъ?

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Надюсь я, въ такомъ священномъ мст,

Гд на тебя похожіе, его

Найти не могутъ.

УБІЙЦЫ.

Но вдь онъ измнникъ,

СЫНЪ.

Ты лжешь, косматоухой негодяй!

УБІЙЦЫ.

А! высидышь!.(Закалываетъ его) измнничье отродье!

СЫНЪ.

Убилъ меня онъ, маменька!… Прошу Васъ,

Спасайтеся!

(Умираетъ).
(Лэди Макдуфъ бжитъ съ крикомъ:.’ржутъ’, преслдуемая убійцами).

СЦЕНА III.

Англія. Комната въ королевскомъ дворц.
Входитъ Малькольмъ и Млкдуфъ.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Поищемъ же мы гд-нибудь съ тобой

Уединеннаго пріюта, гд бы

Могли сердца мы выплакать свои.

МАКДУФЪ.

Скорй схватить бы намъ мечъ смертоносный,

И какъ прилично всмъ благорожденнымъ,

Переступить чрезъ падшій край родной,

За тмъ, что съ каждымъ новымъ утромъ,

Все новыхъ вдовъ стенанья раздаются,

Все новые лишь плачутъ сироты,

И скорби новыя все ударяютъ въ небо,

Такъ что оно имъ откликаясь звукомъ,

Шотландіи какъ будто бы состраждетъ,

И эхомъ слоги скорби повторяетъ.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Чему я врю — жалуюсь на то,

И что я знаю, то тому и врю,

И что могу возстановить — возставлю,

Когда лишь время залучу къ пріязни,

Какъ ты сказалъ, быть можетъ, такъ и будетъ.

Тиранъ, отъ имени котораго у насъ

Языкъ опрыщивлъ, слылъ прежде честнымъ,

Его любилъ ты — онъ тебя не трогалъ.

Я молодъ, но черезъ меня ему

Ты подслужиться можешь: и разумно-жъ

Невиннаго, безпомощнаго агнца

Принесть на жертву примиренья богу,

Который раздраженъ….

МАКДУФЪ.

Я не предатель.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Но Макбеть-то предатель: а характеръ

И доблестный, и добрый можетъ очень

И уступить для пользы царской власти….

Но я прошу прощенья у тебя:

То, чмъ ты сталъ, я въ мысляхъ переставить

Никакъ не въ силахъ: Ангелы хоть свтлы,

Но самые же свтлые изъ нихъ

И пали, но хотя все, что растлнно,

И носитъ образъ красоты, однако

И красота иметъ тотъ же образъ —

МАКДУФЪ.

Лишился я моихъ надеждъ!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Быть можетъ,

Тамъ именно, гд я обрлъ сомннья.

За чмъ внезапно ты жену покинулъ,

И сына (эти два условья связи

И крпкіе узлы любви), имъ не сказавъ:

‘Прощайте.’ О, прошу, да не вмнишь ты

Мою ревнивость для себя въ безчестье,

А въ безопасность собственно мою.—

Но что-бъ ни думалъ я, ты правъ, быть можетъ!

МАКДУФЪ.

Такъ обливайся, обливайся-жъ кровью,

Несчастный край! великое тиранство,

Поставь себ надежный ты фундаментъ,

За тмъ, что благость срыть тебя но сметъ,

Носи свою неправедную власть,

По утвержденному за нею праву!—

Прощайте-жъ, сэръ, я не хочу прослыть

Такимъ, какъ Вы сочли меня, мерзавцемъ,

Хотя-бъ въ добычу дали мн всю землю,

Которая въ рукахъ Макбета, или

Востокъ богатый!

МАЛЬКОЛЬМЪ,

О, не оскорбляйтесь:

Я это говорилъ не потому,

Чтобы вполн я опасался Васъ:

Я думаю, что край нашъ. . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (*)

(*). . . . . . . . . . sinks beneath the yoke,

It weeps, it bleeds…

И каждый день вс свжія лишь язвы

Къ своимъ стариннымъ язвамъ прибавляетъ.

Я думаю, что поднялись бы руки

Для защищенья права моего:

Здсь Англія привтно предлагаетъ

Мн храбрыхъ тысячи на вспоможенье:

Но и со всмъ тмъ, если-бъ наступилъ я

Тирану на главу, иль несъ ее

Я на меч моемъ,.— все бдный край мой

Невзгодій больше бы имлъ, чмъ прежде,

Страдалъ бы больше и совсмъ иными

Путями шелъ, чмъ прежде — чрезъ того,

Кто одоллъ бы.

МАКДУФЪ.

Кто-жь бы это былъ?

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Я самъ: ко мн, я знаю, такъ привиты

Вс отрасли пороковъ, что когда бы

Раскрылъ я ихъ, то гнусный самъ Макбетъ

Казался бы столь чистъ и бдъ, какъ снгъ,

И эта бдная страна, его сравнивъ

Съ тмъ, что во мн есть безпредльно злаго,

Его сочла бы агнцемъ.

МАКДУФЪ.

Страшный адъ,

Средь легіоновъ аггеловъ, не можетъ

Представить духа бол проклятаго

Въ дяньяхъ злыхъ, который превзошелъ бы

Макбета!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Я готовъ его признать

За кровожаднаго и сластолюбца,

Скупца, обманщика и хитреца,

И злаго, лакомку на всякій грхъ,

Какой по имени назвать лишь можно:

За то моя ужъ сладострастность — бездна!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (*)

(*). . . . . . . . . . . your wives, your daughters,

Your matrons and your inaids, could not fill up

The cistern of my lust….

Мои желанья пересилятъ вс

Воздержныя препятствія, которымъ

Пришло-бъ на мысль моей перечить вол,.—

Такъ лучше властвуй Макбетъ, чмъ такой,

Какъ я!

МАКДУФЪ.

Конечно, эта чуждая границъ

Ненасытимость организма, то же

Тиранство, и оно не рдко было

Причиною безвременныхъ паденій

Счастливыхъ царствъ и многихъ государей:

Но не страшитесь на себя вы брать

Свои пороки — вамъ возможно будетъ

желаньямъ вашимъ полный дать разгулъ,

И по наружности лишь быть холоднымъ,

И оморочить время . . . . . . . . .

Я знаю, Вы ужъ не такой же коршунъ,

Чтобъ заклевать могли всхъ тхъ, которымъ

Желалось бы принесть себя на жертву

Величію: на это падкихъ много!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Но съ этимъ вмст возрасло въ моихъ

Наклонностяхъ, настроенныхъ на зло,

Столь ненасытное любостяжанье.

Что будь Король я —. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . .(*) пожелалъ бы

(*) I should cut off the nobles for their lands….

То драгоцнныхъ камней одного,

То домъ другаго, и чмъ больше-бъ было,

Тмъ больше, какъ какой приправой,

Все раздражалась бы моя лишь жадность,

Несправедливыя я заводилъ бы ссоры

И съ честными людьми и даже съ тми,

Кто преданъ мн, за тмъ чтобъ изъ богатства

Ихъ погубить!

МАКДУФЪ.

Ну, эта жадность глубже

Вндряется, и разростясь, въ земл

Пускаетъ больше гибельныхъ корней,

Чмъ однолтокъ-смя — сладострастье:

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (*)

(*) . . . . . . . . . . . . . . and it bas beeu

The sword of our slain kings…

Но этого Вамъ нечего бояться:

Въ Шотландіи на вс есть урожай:

Имъ ваши вс исполнятся желанья

Изъ вашего лишь личнаго стяжанья,

И съ прочими достоинствами взвсивъ,

Еще довольно сносными найдемъ ихъ.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Но у меня нтъ вовсе никакихъ!

Къ такимъ достоинствамъ, которыя приличны

Монарху, какъ то: правосудье, правда,

Умренность, неколебимость, благость,

Настойчивость, смиренье, милосердье,

Религіозность, мужество, терпнье

И сила духа — у меня нтъ вкуса:

За то ужъ каждый изъ моихъ пороковъ

Подраздленьями богатъ, и я

Разнообразенъ въ дйствіяхъ своихъ.—

О, нтъ! имй я власть — я превратилъ бы

И сладкое млеко согласья въ ядъ,

И возмутивъ всеобщій миръ, сгубилъ бы

Единомысліе на всей земл!

МАКДУФЪ.

О бдная Шотландія моя!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Скажи-жъ, ну можно-ль управлять такому?

А я таковъ, какимъ себя представилъ!

МАКДУФЪ.

Не управлять: онъ даже жить не долженъ!

О нація несчастная моя,

Когда-жъ ты вновь златые дни увидишь?

Ужъ не тогда-ль, какъ твоего престола

Законнйшая отрасль сомъ себ

Путь заградилъ и проклятымъ явился,

Позоря самъ свое происхожденье?—

Твой царственный отецъ — святой Король былъ,

А Королева, что тебя носила,

Была гораздо чаще на колнахъ,

Чмъ на ногахъ, въ теченьи цлой жизни,

И не жила, скорй все умирала!—

Прощайте же! Все то, что повторили

Вы злое о себ, меня изгнало

Изъ родины.— О сердце, здсь конецъ

Твоихъ надеждъ!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Макдуфъ, твой благородный пылъ,

Сынъ доблести, вполн съ души моей

Смелъ черныя мои предубжденья,

И съ врностью и честію твоей

Мои вс мысли снова примирилъ!—

Меня старался также демонъ-Макбетъ,

Такими же почти завлечь стями

Во власть свою: но скромныя мой разсудокъ

Доврчивой поспшности меня

Избавилъ но пусть самъ Всевышній будетъ

Посредникомъ межъ мною и тобой!—

И съ этихъ поръ — будь мн руководитель:

Теб вполн себя я поручаю,

И отвергаю личный мой позоръ,

И отклинаюсь я отъ всхъ пороковъ

И склонностей позорныхъ и постыдныхъ,

Которые самъ на себя я взвелъ —

Они вс чужды для души моей:

Еще досель я женщины не зналъ,

И никогда не нарушалъ я клятвы,

Едва-ль до своего когда былъ жаденъ,

И что бы ни было, назадъ не бралъ я слова,

Не видамъ сатан его собрата,

И столько правдой радуюсь, какъ жизнью,—

И если, прежде, ложь я утверждалъ,

То о самомъ себ, а то, что я

На самомъ дл, состоитъ къ услугамъ

Твоей, какъ и моей страны несчастной.—

Но прежде, чмъ сюда явился ты,

Старикъ нашъ Сивардъ уже десять тысячь

Воелюбивыхъ ратниковъ отправилъ,

Вполн вооруженныхъ: съ ними вмст

И мы съ тобою выступимъ теперь.—

И будь попытка доброй намъ удачи

Сходна съ правдивою размолвкой нашей:.—

Но что-жъ молчишь ты?

МАКДУФЪ.

Столько тутъ всего,

И добраго, и вмст съ тмъ худаго,

Что межъ собой ихъ трудно примирить мн.

(Входитъ Докторъ).

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Ну хорошо, поговоримъ мы посл.

(Обращаясь къ медику).

Прошу скажите: выйдетъ ли король?

ДОКТОРЪ.

О, какъ же, сэръ, здсь множество несчастныхъ,

Которые ждутъ отъ него цленья:

Попыткамъ же великаго искуства

Противится болзнь ихъ,— но едва

Онъ прикоснется къ нимъ (его рукамъ

Дана уже такая благодать).—

Она ихъ покидаетъ.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Очень Вамъ

Я благодаренъ, докторъ.

(Докторъ уходитъ).

МАКДУФЪ.

Но какую-жъ

Онъ разумлъ болзнь?

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Ее зовутъ

Лишь немочью, то подлинно чудесный

Даръ въ этомъ добромъ корол: его,

Съ тхъ поръ какъ здсь я въ Англіи живу,

Видалъ я самъ, употреблялъ онъ часто.—

Но какъ онъ это вымолилъ у неба —

Ему лишь одному извстно,.— только

Какъ на народъ, недугомъ этимъ страннымъ

Караемый (а человкъ тогда

Покрытъ бываетъ опухолью, гноемъ),

Едва посмотришь, то и жалко станетъ,

(А лкарямъ бда съ нимъ да и только!).—

Онъ золотыя на спину привсивъ

Чеканныя пластинки (24) имъ съ молитвой,

Вылчиваетъ ихъ, и говорятъ,

Что благодать цленія такого,

Передаетъ онъ и своимъ потомкамъ.—

Но вмст съ этимъ чуднымъ даромъ, онъ

Небесный даръ предвднья иметъ,.—

И многія, подобныя сему,

Благословенья неба опочіютъ

Надъ трономъ этимъ, и за то о немъ

Гласятъ, что онъ исполненъ благодати!

(Входитъ Россъ).

МАКДУФЪ.

Взгляните: кто идетъ сюда?

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Землякъ мой,

Но кто — еще не знаю.

МАКДУФЪ.

Милый братъ.

Добро пожаловать!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Теперь узналъ я.—

О, милосердый Боже, дай, чтобъ время,

Какъ чужеземцами вс стали мы,

Скорй прошло!

РОССЪ.

Воистнину такъ, сэръ!

МАКДУФЪ.

Ну, вс-ль въ Шотландіи, какъ прежде было?

РОССЪ.

Ахъ бдная страна! Она почти

Сама себя боится узнавать:

Ее нельзя и матерью назвать,

Скорй могилой нашей: тамъ лишь тотъ,

Кто ничего, и вовсе ничего,

Не знаетъ — будто какъ знакомъ съ улыбкой,

Тамъ вздохи, плачь и стоны, разская

Одинъ лишь воздухъ, только-что и слышны,

Но ихъ никто уже не замчаетъ,

Тамъ тяжкія страданія такъ сильны,

Что видъ имютъ новыхъ провоззрній (25),

Тамъ по умершемъ благовстъ услышавъ,

Едва-ль кто спроситъ:.’благовстъ по комъ?’

Тамъ люди добрые живутъ и умираютъ

Скоре чмъ на шляпахъ ихъ цвты,—

И умираютъ, прежде чмъ хворали!

МАКДУФЪ

О, что-за всти! хоть он и странны,

Но ужъ, конечно, очень справедливы!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

А нтъ ли новаго несчастья?

РОССЪ.

Какъ же,

Разсказчика о томъ, что совершилось

Въ часъ времени, освищутъ: тамъ чревата

Минутой новой каждая минута!

МАКДУФЪ.

Ну, что жена?

РОССЪ.

Да ничего, здорова.

МАКДУФЪ.

И дти вс?

РОССЪ.

Здоровы.

МЛКДУФЪ.

И тиранъ

Еще не разгромилъ ихъ мирной жизни?

РОССЪ.

Нтъ, вс они еще спокойны были,

Какъ ихъ покинулъ.

МАКДУФЪ.

Ну, да на слова

Не будь же скупъ: скажи же: какъ все тамъ

РОССЪ.

Когда сюда я поспшалъ съ встями,

Которыя нести мн было тяжко,

Носился слухъ, что многіе изъ честныхъ

И добрыхъ гражданъ выбыли оттуда,.—

Что достоврнй мн, тогда казалось

За тмъ, что зналъ я, что тирана войска

Готовы къ бою.— Помощи пора

Теперь приспла: бросьте взглядъ одинъ

Въ Шотландію — и создано ужъ войско,

И вы заставите сражаться женщинъ,

Чтобъ отклонить столь тяжкія бды.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Пусть ихъ утшатся, туда идемъ мы:

Привтной Англіей съ Сивардомъ добрымъ

Намъ десять тысячь воиновъ дано,

А полководца опытнй и лучше

У христіанъ еще и не бывало!

РОССЪ.

О, если-бъ я на это утшенье

Могъ тмъ же отвчать! Но у меня

Въ запас есть извстія такія,

Что ихъ провылъ бы въ воздух пустынномъ,

Чтобъ слуха вратъ отъ нихъ не запирать!

МАКДУФЪ.

Кого-жъ они касаются? До всхъ ли?

Иль то скорбь частная кого изъ насъ,

И близкая одной чьей-либо груди?

РОССЪ.

Конечно, всякій честный человкъ

Раздлитъ эту скорбь: но больше всхъ —

До Васъ она касается…

МАКДУФЪ.

Коль скоро

Она моя, ее не отнимайте

Вы у меня, но дайте же скоре!

РОССЪ.

Пусть мой языкъ не будетъ пораженъ

Презрньемъ слуха Вашего, который

Вмстятъ въ себя прискорбнйшіе звуки,

Какимъ когда-либо онъ былъ причастенъ!

МАКДУФЪ.

Догадываюсь я!

РОССЪ.

Вашъ замокъ взятъ,

Жена и дти варварски убиты,

Разсказывать: какъ это было — значитъ

Вступать въ натраву лани умерщвленной —

Вамъ смерти прибавлять.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

О Боже мой!—

(Обращаясь къ Россу).

За чмъ на брови ты надвинулъ шляпу?

Дай скорби словъ! Когда въ словахъ не выльешь

Страданіи, то они нашепчутъ столько,

Подъ грузомъ бдъ сгнетаемому сердцу,

Что разорвутъ его.

МАКДУФЪ.

И дти также?…

РОССЪ.

И дти, и жена, и слуги,— словомъ,

Вс, кто тутъ были.

МАКДУФЪ.

И я не былъ тамъ!—

Такъ и жена убита?

РОССЪ.

Я сказалъ.—

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Но ободрись! Пусть лучше намъ въ цленье

Мы обратимъ ужасное отмщенье:

Оно излчатъ сей ударъ смертельный.

МАКДУФЪ.

Нтъ у него дтей!— Такъ всхъ милашекъ!

Всхъ, вдь сказалъ ты?— Ахъ онъ адскій коршунъ!

Такъ всхъ? Какъ, всхъ-таки моихъ цыплятъ,

И съ ними матку, вдругъ однимъ налетомъ?

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Борись же съ скорбью, какъ прилично мужу.

МАКДУФЪ.

Такъ я и сдлаю: за то и долженъ

Я это чувствовать, какъ человкъ, нельзя же

Не вспомнить мн о томъ, что для меня

Всего дороже было…. Что-жъ, и Небо,

Все видя это, имъ не поборало?

О многогршный Макдуфъ, за тебя вдь

Они убиты! Какъ я ни ничтоженъ,

Лишь за мои, не ихъ же прегршенья,

На души ихъ ниспало умерщвленье!—

Господь ихъ упокой!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Такъ будь же это

Для твоего меча точильнымъ камнемъ!

Пустъ грусть твоя преобратится въ гнвъ!

Не разслабляй же сердца, но скоре

Ожесточай.

МАКДУФЪ.

О! я бы могъ глазами

Сыграть роль женщины, и хвастуна — словами….

Но, милосердый Боже, уничтожь

Пространство всякое межъ нимъ и мною,

И приведи Шотландіи врага

Лицомъ къ лицу со мной, поставьте.

Передо мною на длину меча,—

И если онъ избгнетъ отъ меня —

То да проститъ ему и само Небо!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Вотъ въ этой рчи отозвался мужъ!—

Идемъ же къ королю,— войска готовы,

И намъ осталось только съ нимъ проститься…

Макбетъ созрлъ уже для низверженья,

И Силы вышнія орудія готовятъ.—

Ты, другъ, себя какъ можешь, ободри:

О! дологъ ночи нутъ, не ждущей дня зари!

(Уходятъ).

ДЙCТВІЕ V.

СЦЕНА I.

Дунсинанъ. Комната въ замк.
Входитъ Докторъ и Каммерфрау.

ДОКТОРЪ.

Я дв ночи дежурилъ съ Вами, во не могъ замтить правды въ томъ, что Вы сказали.— Съ котораго же времени она стала ходить?

КАММЕРФРАУ.

Съ тхъ поръ, какъ Его Величество выступилъ съ походъ. Я сама видала, какъ она вставала съ постели, надвала на себя спальное платье, отпирала свой письменный столъ, брала бумагу, складывала ее, писала на ней, читала, посл чего, запечатывала, и снова ложилась въ постель, но все это она длала въ самомъ глубокомъ сн.

ДОКТОРЪ.

Большое разстройство въ организм! Въ одно и то же время пользоваться благодтельнымъ сномъ, и вс длать какъ бы на яву!— Но въ этой сонной раздражительности, кром ея ходьбы и другихъ длъ, приличныхъ бодрственному состоянію, не слыхали ли Вы иногда, чтобы она что-нибудь говорила?

КАММЕРФРАУ.

Какъ же, сэръ: но я Вамъ не повторю ея словъ.

ДОКТОРЪ.

Ну, мн-то можете, и даже очень необходимо, чтобы сказали.

КАММЕРФРАУ.

Ни Вамъ, и никому на свт, потому что нтъ свидтеля, который бы подтвердилъ слова мои.

(Входитъ Лэди Макбетъ со свчой).

Смотрите, вотъ идетъ она! Такъ она и всегда длаетъ, и клянусь жизнію, будучи погружена въ глубокій сонъ. Наблюдайте же за нею. Стойте же тише.

ДОКТОРЪ.

Да откуда-же она взяла свчу?

КАММЕРФРАУ.

Она подл нея и стояла: у нея всегда огонь,.— такъ она всегда приказываетъ.

ДОКТОРЪ.

Взгляните-ка, глаза-то у нея открыты.

КАММЕРФРАУ.

Да, но само-сознаніе-то закрыто.

ДОКТОРЪ.

Что это она длаетъ? Посмотрите, какъ она третъ руки.

КАММЕРФРАУ.

Это ея обычное дйствіе: ей все кажется, что будто она ихъ моетъ, я видала, что она это длала по четверти часа.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Но вотъ, здсь пятно!

ДОКТОРЪ.

Тсъ! она говоритъ, я буду вслушиваться: что-то она скажетъ, и постараюсь, какъ можно тверже удержать вс въ памяти.

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Да смойся же ты, проклятое пятно! Смойся, говорю я.— Одно, два…. Да ужъ пора приниматься за дло…. Адъ-то мраченъ!— Фи! сэръ, фи! и еще воинъ, а боишься!— Ну чего намъ бояться, чтобы кто не узналъ объ этомъ, когда никто на свт не можетъ вынудить у насъ признанія?— Но кто бы подумалъ, чтобы у старика-то было столько крови Р

ДОКТОРЪ.

Слышите ли?

Л. МЛКБЕТЪ.

Вдь у тана Файфскаго есть жена: гд-то она теперь?… Что, или ужъ этихъ рукъ никогда не отмоешь?… О, ни слова же объ этомъ, сэръ, ни слова же боле! Ты вс портишь этими содроганіями!

ДОКТОРЪ.

Ну вотъ, Вы узнали то, чего-бы не должны были знать!

КАММЕРФРАУ.

Я уврена, что она высказала то, чего бы не должна была высказывать: Господу одному извстно: что она такое узнала!

Л. МАКБЕТЪ.

Вс здсь только запахъ крови: вс благовонія Аравіи не сообщатъ пріятнаго запаха этой маленькой ручк! охъ! охъ! охъ!

ДОКТОРЪ.

Что-за вздохъ! у нея, врно, очень тяжело на сердц.

КАММЕРФРАУ.

Я не хотла бы носить въ груди такого сердца — ни за какія совершенства всего тла!

ДОКТОРЪ.

Хорошо, хорошо, хорошо…

КАММЕРФРАУ.

Дай Богъ, сэръ, чтобъ все такъ и было.

ДОКТОРЪ.

Эта болзнь вн моего искусства. Впрочемъ я знавалъ людей, которые ходили во сн — и непостыдно и мирно умирали на своихъ постеляхъ.

Л. МАКБЕТЪ.

Вымой свои руки, наднь свое спальное платье и не блднй такъ:— опять я говорю теб: Банко зарытъ — ему нельзя выйдти изъ могилы.

ДОКТОРЪ.

Такъ-то?

ЛЭДИ МАКБЕТЪ.

Въ постель, въ постель! Кто-то стучится у воротъ…. Такъ пойдемъ же, пойдемъ же, пойдемъ же, дай мн свою руку: что сдлано, того ужъ не передлаешь…. Въ постель, въ постель, въ постель!

(Уходитъ).

ДОКТОРЪ.

Такъ она теперь и на постель?

КАММЕРФРАУ.

Прямо.

ДОКТОРЪ.

Ужасные тайкомъ все ходятъ слухи:

Дла противныя природ вчно

Родятъ смущенья, чуждыя природ,

И души смрадныя глухимъ подушкамъ

Свои желаютъ тайны передать.

Служитель Церкви ей нужнй, чмъ медикъ….

О, Господи, прости всхъ гршныхъ насъ!…

Смотрите же за ней, и отстраняйте

Вы отъ нея лишь всякую досаду,—

Такъ не спускайте-жъ глазъ съ нея,.— И такъ,

Спокойной ночи!— Душу всю смутила

Она во мн и взоры изумила!—

Лишь мыслю я — а говорить не смю!

КАММЕРФРАУ.

Такъ доброй ночи, докторъ, вамъ желаю.

(Уходятъ).

СЦЕНА II.

Поле вблизи Дунсинана. Съ барабаннымъ боемъ и знаменами входятъ Ментесъ, Кэтнесъ, Ангусъ, Леноксъ и воины.

МЕНТЕСЪ.

Рать Англичанъ, ведомая Малькольмомъ,

Сивардомъ, дядею его, и добрымъ

Макдуфомъ, близко. Жажда мести жжетъ ихъ,

А поводъ къ брани, ихъ сердцамъ столь близкій,

Къ кровопролитію и злой тревог

Подвигъ бы даже самаго аскета.

АНГУСЪ.

Мы встртимъ ихъ вблизи Бирнамской рощи:

Тутъ имъ идти.

КЭТНЕСЪ.

Кто знаетъ: вмст ль съ братомъ

И Дональбэнъ?

ЛЕНОКСЪ.

Наврное, не съ нимъ:

Есть списокъ у меня мужей всей рати.

Тутъ сынъ Сиварда, много безбородыхъ

Тамъ юношей, которымъ этотъ случай

Способствовалъ къ тому, чтобъ показать,

Что ужъ они мужаютъ….

МЕНТЕСЪ.

Что Макбетъ?

КЭТНЕСЪ.

Обширный Дунсинанъ онъ укрпляетъ,

Иные говорятъ, что онъ помшенъ,

А т, кмъ меньше ненавидимъ онъ,

Безумьемъ доблести зовутъ все это.

Но врно то, что къ поясу порядка

Онъ своего разстроеннаго дла

Никакъ не можетъ пряжкой прикрпить.

АНГУСЪ.

Теперь онъ, врно, чувствуетъ, что липнетъ

Къ его рукамъ кровь тайно пролитая,

А мятежи — его ежеминутно

Лишь въ вроломномъ дл упрекаютъ,

И т, кмъ онъ повелваетъ, служатъ

По приказанью, а не изъ любви,

Теперь онъ чувствуетъ, что санъ его

Виситъ на немъ, какъ платье великана

На малоросломъ вор.

МЕНТЕСЪ.

Кто же станетъ

Въ немъ порицать, что чувствъ своихъ въ зараз

Во что-то онъ вперяя взоръ, трепещетъ,

Когда вс то, что въ немъ, себя винитъ

За то, что тутъ оно?

КЭТНЕСЪ.

И такъ, идемъ же,

Чтобы отдать свой долгъ повиновенья,

Кому мы имъ обязаны по праву,

Несть врачевство болзненному царству,

Чтобъ вмст съ нимъ для очищенья края,

Въ него излить до капли нашу кровь —

ЛЕНОКСЪ.

Иль сколько нужно, чтобы ей полить

Цвтъ царственный, а куколь — потопить —

Такъ будемте-жъ держать свой путь къ Бирнаму.—

(Уходитъ маршемъ).

СЦЕНАВ III.

Дунсинанъ. Комната въ замк.
Входятъ Макбетъ, Докторъ и свита.

МАКБЕТЪ.

Не длайте мн больше донесеній:

Пусть вс они бгутъ, но до тхъ поръ,

Пока не двинется Бирнамскій лсъ,

Меня боязнь не можетъ запятнать.

И кто-жъ такой мальчишка Малькольмъ? Разв

Онъ не рожденъ былъ женщиной? А духи,

Которымъ смертныхъ вс дда извстны,

Мн провщали такъ: ‘Макбетъ, не бойся:

Никто женой рожденный никогда

Не можетъ власти надъ тобой имть:’

Такъ вроломные бгите-жъ, таны,

И съ Англами, сынами Эпикура,

Мшайтеся: такой я вренъ мысли,

И сердце я въ груди ношу такое,

Что ни сомннья не гнетутъ меня,

Ни страхомъ вовсе не колеблюсь я.

Входитъ слуга.

Да будешь чортомъ-муриномъ ты проклятъ

Съ твоей творожной харей, негодяй!—

Гд добылъ ты такой гусиный взглядъ?

СЛУГА.

Здсь десять тысячъ….

МАКБЕТЪ.

Какъ? гусей, подлецъ?

СЛУГА.

Нтъ, государь, а воиновъ.

МАКБЕТЪ.

Поди и надери себ лицо,

И красной краской замалюй свой страхъ,

Лилейно-кровный малый!— Что-за войско,

Трусишко?. . . . . . . . . . . . . . . . .

Вдь щеки блдныя твои какъ полотно,

Совтники боязни…. Что-за войско?

Ну говори же, сыворотно-рожій….

СЛУГА.

Сэръ, войско Англичанъ — когда осмлюсь

Вамъ доложить.

МАКБЕТЪ.

Ну, прочь же съ мерзкой рожей’.—

Эй! Сейтонъ!… Духомъ я упалъ, увидвъ…

Эй, Сейтонъ! эй!— Ну, толчокъ таковъ,

Что иль придастъ мн духа, иль ужъ сломитъ….

Я жилъ довольно: жизненный мой путь

Засухой пораженъ: то листъ лишь желтый….

На то, чему-бъ сопровождать меня

Въ лтахъ преклонныхъ, какъ-то: честь, любовь,

Покорность, общество друзей — на это

Мн нтъ надежды, а на мсто ихъ —

Проклятья: ихъ хоть вслухъ и не твердятъ,

Но про себя глубоко ихъ таятъ,

Да уваженье на устахъ — лить звукъ…

Хоть сердце бдное и въ этомъ мн

Готово отказать, да лишь не сметъ….

Эй, Сейтонъ!

Входитъ Сейтонъ.

СЕЙТОНЪ.

Что, Монархъ вашъ милосердый,

Угодно Вамъ?

МАКБЕТЪ.

Еще какія всти?

СЕЙТОНЪ.

Все т-жъ, которыя Вамъ донесли: он

Вполн оправданы.

МАКБЕТЪ.

Сражаться-жъ стану,

Пока съ костей мн мяса не склюютъ!—

Давай же панцырь.

СЕЙТОНЪ.

Въ немъ еще нтъ нужды.

МАКБЕТЪ.

Но вс его надну я.— Пошлите-жъ

Побольше всадниковъ, чтобы страну

Всю окружить, а кто твердитъ о страх —

Повсить всхъ!— Давай же панцырь!— Докторъ,

Что паціентка Ваша?

ДОКТОРЪ.

Государь,

Она не такъ больна, какъ смущена

Густой толпой своихъ мечтаній лживыхъ,

Которыя ей не даютъ покоя.

МАКБЕТЪ.

Что-жъ, вылечи отъ этого ее,

Иль совладать съ больной душой не можешь?

Изъ памяти ея вынь корень грусти,

Изъ мозга вырви съ корнемъ вс смущенья,

Которыя на немъ напечатллись,

И сладостнымъ забвенья антидотомъ

Ей запертую грудь освободи

Отъ вещества опаснаго, которымъ

Она наполнена, и что у ней на сердц

Легло такъ тяжко!

ДОКТОРЪ.

Въ этомъ паціентъ

Самъ для себя врачомъ быть долженъ.

МАКБЕТЪ.

Брось же

Свои лекарства вс собакамъ: мн

Вы одного изъ нихъ не надо.— Ну же,

Надньте панцырь на меня, и дайте

Мн посохъ мой,— такъ вышлите-жъ ихъ, Сейтонъ.—

Вс таны отъ меня бжали, докторъ!—

Такъ поспшайте-жъ, сэръ!— А если, докторъ,

Ты можешь, разсмотрвъ мочу страны,

Узнать ея недугъ (26), и возвратить

Ее къ прямому прежнему здоровью,

То восхвалю тебя предъ самымъ эхомъ,

Которое Тебя восхвалитъ вновь.—

Ну отправляйся-жъ.— Ревенемъ ли,

Александрійскимъ листомъ, иль другимъ

Какимъ чистительнымъ, нельзя ль отсюда

Теб спровадить этихъ Англичанъ?…

Слыхалъ ли что объ нихъ?

ДОКТОРЪ.

Да, Государь,

И Ваши царскія приготовленья

Даютъ ужъ намъ возможность кое-что

О томъ прослышать.

МАКБЕТЪ.

Все за мной нести.—

Ни смерть, ни ядъ меня не ужаснетъ,

Пока Бирнамскій лсъ сюда не подойдетъ!

(Уходите).

ДОКТОРЪ.

Будь лишь далкъ отъ Дунсинана я —

Сюда впередъ барышъ не завлечетъ меня!

(Уходить).

СЦЕНА IV.

Поле близь Дунсинана. Въ виду лсъ.— Входятъ съ барабаннымъ боемъ и знаменами Малькольмъ, старикъ Сивардъ си сыномъ, Макдуфъ, Ментесъ, Кэтнесъ, Ангусъ, Леноксъ, Россъ, и за ними солдаты.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Надюсь я, о други, близка дни,

Что наши домы будутъ вс свободны!

МЕНТЕСЪ.

Въ томъ нтъ сомннья!

СИВАРДЪ.

Что-за лсъ предъ нами?

МЕНТЕСЪ.

Бирнамскій.— Пусть же каждый воинъ срубитъ

Себ по втк, и несетъ ее

Передъ собою: этимъ мы прикроемъ

Число солдатъ отъ нашего врага,

И вмст съ тмъ лазутчиковъ заставимъ

Впасть въ заблужденье въ отношеньи къ намъ.

СОЛДАТЪ.

Все будетъ сдлано.

СИВАРДЪ.

А сами мы

Другихъ встей не свдаемъ, какъ т,

Что самъ къ себ доврчивый Макбетъ,

Укрывшись въ замк Дунсинанскомъ, ждетъ,

Чтобъ обложили мы его блокадой.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Въ немъ вся его надежда, потому

Что тамъ, гд есть лишь выигрышъ какой,

Большой и малой мятежи ему

Все замышляютъ: служатъ вдь ему

Изъ одного лишь только принужденья,

Сердца же всхъ далеки отъ него’.

МАКДУФЪ.

И такъ, пусть правый судъ нашъ выжидаетъ

Событья врнаго, а мы межъ тмъ

Употребимъ все ратное искусство.

СИВАРДЪ.

Ужъ близокъ срокъ, который намъ своимъ

Ршеньемъ врнымъ дастъ узнать о томъ,

Что есть у насъ, и то, чего мы ждемъ:

Надежды въ насъ родятъ лишь рой мечтаній,

Успхъ же врный — часто вн гаданій,—

Къ нему-то встрчу полетимъ войною!—

СЦЕНА V.

Дунсинанъ. Дйствіе за стнами замка. Входятъ въ барабаннымъ боемъ и знаменами Макбетъ, Сейтонъ и солдаты.

МАКБЕТЪ.

Скорй на вншней сторон стнъ замка

Знамена вшайте, пусть лозунгъ будетъ:

‘Они, идутъ.’ А замокъ нашъ такъ крпокъ,

Что ихъ осаду осметъ съ презрньемъ,

Пускай ихъ тутъ стоятъ, покуда голодъ

И лихорадка всхъ ихъ не изгложетъ,

И еслибъ ихъ не подкрпляли наши,

То смло-бъ мы ихъ встртили грудь съ грудью,

И отразивъ, прогнали-бъ ихъ домой.—

Но что за шумъ?

(Въ замк послышался женскій крикъ).

СЕЙТОНЪ.

Да это, Государь,

Крикъ женщинъ.

МАКБЕТЪ.

Я почти и позабылъ

Боязни вкусъ. А было, впрочемъ, время,

Когда мои вс чувства холодли,

Услышавъ ночью крикъ, разсказъ ужасный

Мн волосы на голов вздымалъ,

Какъ словно въ нихъ была какая жизнь:

Но ужасами я вполн пресыщенъ,

И помысламъ убійственнымъ моимъ

Столь сродный страхъ, меня уже теперь

Безсиленъ привести въ оцпеннье!—

Да отъ чего же эти крики?

СЕЙТОНЪ.

Государь,

Скончалась Королева.

МАКБЕТЪ.

Лучше-бъ посл

Ей умереть: тогда-бы было время

Объ этомъ рчь вести.— А это завтра,

Все завтра, завтра тащится шажкомъ,

И со дня на день до послдней буквы,

Пока назначенный не минетъ срокъ,—

А эти посл завтра освщали

Лишь къ праху смерти путь однимъ глупцамъ…

Такъ догорай же, догорай ты, малый свточъ!…

Жизнь — тнь ходячая, актеръ лишь бдный,

Что гордо ходитъ но помосту сцены,

И убиваетъ часъ-другой,— потомъ,

О немъ и не слыхать! О! то лишь сказка,

Что идіотъ разсказываетъ вамъ

Въ неистовств и съ крикомъ,— а межъ тмъ,

Ничтожная!—

Входитъ Встникъ.

Ты, вдь, пришелъ за тмъ,

Чтобъ почесать языкъ — скорй же къ длу.—

ВСТНИКЪ.

О, милосердый Государь, осмлюсь

Я донести, что видлъ, говорю я,

Но какъ сказать, не знаю —

МАКБЕТЪ.

Говори же.

ВСТНИКЪ.

Я, стоя на часахъ на томъ холм,

Взглянулъ къ Бирнаму невзначай — и вотъ,

Мн показалось, что какъ будто лсъ

Пришелъ въ движеніе.

МАКБЕТЪ.

Ты лжецъ и рабъ!

(Даетъ ему пощечину).

ВСТНИКЪ.

Пусть понесу я гнвъ Вашъ, если это

Не такъ: на разстояніи трехъ миль,

Вы разглядите сами: какъ идетъ онъ —

То есть, какъ движется тотъ лсъ.

МАКБЕТЪ.

А если

Ты ложь сказалъ, то я тебя живаго

На первомъ дерев велю повсить,

Гд ты отъ голода изсохнешь, если-жъ

Твоя рчь правая, то мн нтъ нужды,

Хотя-бъ со мной ты сдлалъ точно то же:

Я облаченъ въ ршимость… Начинаю

Подозрвать двоякій смыслъ въ враг,

Который лжетъ, но очень сходно съ правдой.

Не бойся ничего дотоль, пока

Бирнамскій лсъ не выйдетъ къ Дунсинану —

Лсъ и идетъ на встрчу къ Дунсинану….

Оружіе! Оружіе!— и въ поле!

И если то, что сказано, случится,

Куда-жь бжать отсюда? гд укрыться?

Мн солнца свтъ наскучилъ! Пусть со мной

И образъ міра рушится земной!—

Такъ бей тревогу, втръ реви, низринь насъ въ прахъ,.—

Пусть хоть умремъ — но съ броней на плечахъ!

(Уходятъ).

СЦЕНА VI.

Равнина, предъ замкомъ. Входятъ съ барабаннымъ боемъ и знаменами Малькольмъ, старикъ Сивардъ, Макдуфъ и проч. съ воинами, несущими втви.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Теперь ужъ близко, такъ отбросьте-жъ прочь

Листвяные щитки, и въ вид томъ,

Въ какомъ вы есть, явитеся предъ ними.

Вы, мой достойный дядя, съ моимъ братомъ,

По праву благороднымъ сыномъ Вашимъ,

Намъ въ первой рати будете вождемъ,

А прочее исполнимъ мы съ Макдуфомъ,

Согласно съ нашей должностью.

СИВАРДЪ.

Прощайте-жъ,

Лишь повстрчать бы намъ Макбета въ ночь —

Пусть насъ побьютъ, коль драться намъ не въ мочь!

МАКДУФЪ.

Гремите-жъ трубы,— жизнь вдохните имъ —

Смертей а крови зычнымъ встовымъ!

(Уходятъ. Продолжсаютъ бить тревогу).

СЦЕНА VII

Т же самые. Другая сторона равнины.
Входитъ Макбетъ.

МАКБЕТЪ.

Я словно какъ къ столбу прикованъ ими,

Бжать нельзя, и какъ медвдь на травл,

Я долженъ отгрызаться.— Кто же тотъ,

Который не былъ женщиной рожденъ?…

Онъ лишь одинъ и можетъ быть мн страшенъ,

Но ужъ никто другой.

Входитъ молод. Сивардъ.

МОЛОД. СИВАРДЪ.

Какъ твое имя?

МАКБЕТЪ.

Ты ужаснешься, какъ его услышишь.

МОЛОД. СИВАРДЪ.

Нтъ, хоть назвалcя-бъ именемъ такимъ,

Какого жгуче нтъ въ самомъ ад!

МАКБЕТЪ.

Такъ имя-жъ мн — Макбетъ!

МОЛОД. СИВАРДЪ.

О и самъ дьяволъ

Не высказалъ бы слуху моему

Столь ненавистнаго прозванья!

МАКБЕТЪ.

Нтъ,

Но столь ужаснаго.—

МОЛОД. СИВАРДЪ.

Злодй презрнный,

Ты лжешь, и собственнымъ своимъ мечемъ

Я докажу теб, что ложь сказалъ ты.

(Они сражаются, и молодой Сивардъ убитъ).

МАКБЕТЪ.

Ты женщиной рожденъ,— мужей оружья

Такъ жалки мн, смюсь надъ ихъ мечами:

Не страшны мн рожденные женами!—

Барабанный бой. Входитъ Макдуфъ.

МАКДУФЪ.

Шумъ слышенъ съ этой стороны: Макбетъ,

Да покажи-жъ лицо свое, и если

Тебя убьютъ, но не моя рука

Тебя сразитъ, то призраки жены,

Дтей моихъ ко мн являться будутъ…

Нельзя мн съ кернами вступать въ сраженье:

Ихъ руки подняли свое оружье

Изъ подкупа,— и такъ, съ тобой, Макбетъ,—

Иль съ лезвеемъ, которымъ не сражался,

Мой долженъ мечь, не тронутый, въ ножны

Вложенъ быть снова.— Здсь ты долженъ быть:

Мн звонъ мечей, своей звучнйшей нотой,

О толъ, казалось, возвстилъ.— Судьба,

Его найдти мн помоги — и больше

Тебя я ни о чемъ просить не буду!

(Уходитъ. Снова барабанный бой).

Входятъ Малькольмъ и старикъ Сивардъ.

СИВАРДЪ.

Сюда, сэръ,— замокъ добровольно сдался,

Но только лишь съ обихъ тамъ сторонъ

Макбета шайка борется. Въ бою

Сражались бодро доблестные таны,

И этотъ день почти вполн мы можемъ

Назвать своимъ. О намъ уже не много

Осталось сдлать.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Встртились здсь мы

Съ врагомъ, который подл насъ сражался!

СИВАРДЪ.

Войдите же, сэръ, въ замокъ.

(Снова входитъ Макбетъ).

МАКБЕТЪ.

Для чего-жъ мн

Разыгрывать роль Римскаго шута,

И умирать на собственномъ меч?

Пока живыхъ я вижу, то не лучшель

Его удары устремить на нихъ….

(Снова входитъ Макдуфъ).

МАКДУФЪ.

Стой, адская собака, стой!

МАКБЕТЪ.

Тебя

Я боле, чмъ прочихъ избгалъ,

Такъ воротись же: на душ моей

И такъ ужъ много бремени лежитъ

Отъ крови, пролитой въ твоемъ семейств.

МАКДУФЪ.

Словъ не найду я: голосъ мой — въ меч…

О кровожаднйшій изъ негодяевъ,

Нтъ выраженій высказать: кто ты!

(Они сражаются).

МАКБЕТЪ.

Напрасенъ весь твой трудъ, ты легче можешь

Своимъ мечемъ отважнымъ врзать слдъ

Въ неуязвимомъ воздух, чмъ мн

Нанесть ударъ смертельный, и клинокъ твой

Пусть на удобо ранимые главы

Скорй падтъ: я заколдованъ въ жизни,

И одолть ее безсиленъ всякій,

Кто женщиной рожденъ.

МАКДУФЪ.

Такъ разуврься-жъ

Въ своихъ ты чарахъ, пусть же возвститъ

Служившій нкогда теб твой Геній,

Что былъ изъ чрева матери своей

Макдуфъ безвременно изъ бока вынутъ!

МАКБЕТЪ.

Будь проклятъ тотъ языкъ, который мн

Сказалъ о томъ, затмъ, что въ человк

Что лучшаго ни есть, во мн — дрогнуло,

И да никто врагамъ симъ ухищреннымъ,

Что нами такъ двусмысленно играютъ,

И взявъ отъ слуха нашего назадъ

Слова обта, о надежду нашу

Ихъ разбиваютъ — впредь никто не вритъ!—

Съ тобой, я не дерусь!

МАКДУФЪ.

Такъ сдайся, трусъ,

И жизнь влачи въ позоръ и въ притчу вка:

И какъ у насъ чудовищъ самыхъ рдкихъ,

На вывскахъ малюютъ живописцы,

И съ подписью внизу: здсь можно видть

Злодя — такъ тебя держать мы будемъ.

МАКБЕТЪ.

Нтъ, я не сдамся: не хочу у ногъ

Я юнаго Малькольма прахъ лобзать,

И быть приманкой для проклятій черни.—

Хоть къ Дунсинану лсъ пришелъ Бирнамскій,

Хоть съ нерожденнымъ женщиной, съ тобою,

Сражаться долженъ,— все однако-жъ я

Послднюю хочу попытку сдлать:

Передъ своею грудью я поставлю

Воинственный свой щитъ: ну, бей въ него,

Макдуфъ, и проклятъ пусть да будетъ тотъ,

Кто закричитъ: ‘остановись, довольно!’

(Они удаляются, сражаясь).
(Отступленіе. Тутъ снова входятъ съ барабаннымъ боемъ и знаменами Малькольмъ, стар. Сивардъ, Россъ, Леноксъ, Ангусъ, Кэтнесъ, Ментесъ и воины).

МАЛЬКОЛЬМЪ.

О если бы друзья, которыхъ нтъ здсь,

Явились невредимы!

СИВАРДЪ.

Вроятно *

Изъ нихъ иные пали, но однако,

Судя по тмъ, которыхъ еще вижу,

День этотъ славный за-дешево купленъ.

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Макдуфа нтъ, и доблестный вашъ сынъ

Не знаю, гд.

РОССЪ.

Сэръ, сынъ Вашъ заплатилъ

Долгъ воина: доколь былъ мужъ — онъ жилъ:

Явилъ онъ это храбростью своей,

Не уступивъ ни шагу на сражень,—

И палъ, какъ мужъ.—

СИВАРДЪ.

Такъ онъ убитъ?

РОССЪ.

Увы!

И унесенъ уже и съ поля битвы,

Вину страданій Вашихъ не возможно

Намъ никакой цною оцнить:

Ей нтъ оцнки!

СИВАРДЪ.

Былъ онъ прежде раненъ?

РОССЪ.

О, какъ же: въ лобъ.

СИВАРДЪ.

Что жъ, Божій воинъ былъ онъ!

Имй еще я столько сыновей,

Какъ на глав волосъ,— не пожелалъ бы имъ

Я лучшей смерти! Часъ его пробилъ!

МАЛЬКОЛЬМЪ.

Онъ большаго, чмъ состраданья, стоитъ —

И это-то ему я сохраню.

СИВАРДЪ.

Онъ большаго никакъ не заслужилъ —

Но славно палъ — и долгъ свой уплатилъ.

Господь же съ нимъ!— Но вотъ ужъ къ намъ спшатъ

Съ отрадой новой!

(Снова входитъ Макдуфъ, съ головой Макбета на пик).

МАКДУФЪ.

Да здравствуетъ Король!

Вдь ты нашъ Царь! Взгляни-ка, гд торчитъ

Проклятая-то хищника глава!

Свободенъ вкъ: тебя уже я вижу

Увитаго внцомъ жемчужнымъ царства,

Которое теб душой, со мною вмст

Несетъ привты, а съ его-то кликомъ

желалъ бы громко слить и свой я голосъ:

Да здравствуетъ Шотландіи Король!

ВС.

Будь здравъ Король Шотландіи!

МАЛЬКОЛЬМЪ,

Не много

Мы времени употребимъ на то,

Чтобъ отплатить за вашу всю любовь,

И подлиться тою же любовью.

Вы, таны, вс родные мн, съ сихъ поръ

Зовитесь графами — первйшимъ титломъ

Въ Шотландіи, въ знакъ почести вамъ даннымъ,

А прочее, что намъ осталось сдлать,

И что со временемъ насадитъ вновь —

Какъ-то: возвратъ на родину изъ ссылки

Друзей всхъ нашихъ, скрывшихся отъ сти,

Имъ разставляемой злодйствомъ зоркимъ,

Изобличеніе министровъ зврскихъ

Умершаго недавно мясника

И демону подобной Королевы

Которая, какъ мыслятъ, посягнула

На жизнь свою насильственной рукою,—

Все это, и все то, что мы признаемъ

Полезнымъ, впредь, при помощи небесной

Исполнимъ во-время и своемстно,

Такъ всхъ благодаря, васъ просимъ въ Скону

Намъ на главу надть царей корону!

КОНЕЦЪ.

(1) Это, вроятно, прозвище домоваго, изъ коихъ одинъ мяучитъ кошкой (Gray-malkin), а другой (Paddock) кричитъ какъ жаба.

(2) Галлоглэссовъ и Керновъ.

(3) Это небольшой островокъ, лежащій въ Единбургской губ, на немъ построено аббатство во имя св. Колумба, — Камденъ называетъ его Личъ Кольмонъ, или островомъ св. Колумба. Ныне онъ извстенъ подъ именемъ Инчъ-кома (Inchcomb),

(4) По объясненію комментаторовъ, это три Валкиріи, посылаемыя Одиномъ, на битву, Гуана, Рота и Скульда — встницы смерти и побды.

(5) Отецъ Макбета.

(6) Первое изъ нихъ (собственно говоря, не предсказаніе) есть то, что еще при жизни своего отца Макбетъ былъ таномъ Гламисскимъ, исполненіе же второго предсказанія мы видли.

(7) Въ подлинник: ‘Высочества (Highness).

(8) Это очень темное мсто: объясненіе комментатора показалось намъ не довольно вразумительно, и мы перевели не столько по его указанію, сколько по смыслу подлинника.

(9) Здсь намкъ на пословицу о кошк, которая любитъ рыбу, но боится замочить лапки: ‘catus amat pisces, sed nou vult tingere plantas.’

(10) Въ подлинникъ сказано: Sticking place — это выраженіе заимствовано изъ устройства какой-то машины (engine), которая останавливаетъ свое дйствіе, пока не направитъ своего удара на извстный предметъ.

(11) Въ подлинник: wassel, отъ извстнаго привтствія: was-haile и drink heil, при англ, попойкахъ, а оттуда и названіе напитка, состоящаго изъ яблоковъ, сахара и эля.

(12) Posset — смсь молока съ виномъ, или съ какой-либо кислотой, также пиво съ сывороткой.

(13) Здсь непереводимая игра словъ на слово lie, которое значитъ и ложь, обманъ, и въ то же время всякое вещество, которое пропитано чмъ-либо, какъ-то: щелочью, мыломъ и т. д., я тутъ принялъ его и въ значеніи алькоголя, тмъ боле, что слово throat (глотка) на это намекало.

(14) Duff — уменьшительное имя отъ Macduff.

(15) Или Кольмсъ-Киль — какъ у Шекспира: это знаменитый Іона, одинъ изъ западныхъ острововъ, который постилъ докторъ Джонсонъ. Теперь онъ называется Икольмъ-Киль: —Килль на Ирскомъ язык значитъ мсто погребенія.

(16) т.-е душу.

(17) Изъ исторіи извстно, что Макбетъ посылалъ за Макдуфомъ, прося его, чтобы онъ присмотрлъ за постройкой Дунсинанскаго замка, но онъ прислалъ лишь мастеровыхъ, а самъ не явился.

(18) Подъ выраженіемъ: мглистая роса, кажется, должно разумть virus lunare (лунный токъ) древнихъ, или пну, которая, какъ предполагали они, сообщаетъ, при содйствіи чаръ, травамъ извстныя свойства.

(19) Псня эта, какъ замчаетъ Тикъ, та же самая, которая находится въ Мидльтоновой драм ‘Колдунья’.

(20) Это, или новое обстоятельство, или противоречитъ замчанію Малона, которое мы привели выше (см. 17).

(21) Здсь въ прознаменовательномъ видніи, намекается на Макбетову голову, которую отсчетъ Макдуфъ.

(22) Здсь символически прознаменуется убитый впослдствіи малолтный сынъ Макдуфа.

(23) Этимъ поэтъ намекаетъ на короля Іакова I, который первый соединилъ подъ своею державою два острова и три королевства, и на то, что родоначальникомъ его дома былъ Банко.

(24) То была монета, называемая Ангелъ, и самая болзнь, именуемая Королевскою немочью (King’s evil).— зобы (crouelles, goitre), которые и французскіе короли излчали прикосновеніемъ правой руки съ крестообразно-сложенными пальцами — говоря: ‘le Roi le louche, Dieu le gurisse.’.(См. Кернеровъ Магиконъ, ч. II. тетр. 4).

(25) Здсь подъ словомъ extacy (экстазъ, восторгъ), авторъ разуметъ провоззрнія, т. е., что тогда каждый Шотландецъ, почти на врное предрекалъ смерть свою.

(26) Выраженіе: разсмотрть мочу — намекаетъ на медицинское мнніе того времени, что по урин можно узнать всякую болзнь.

МАКБЕТЪ.

ТРАГЕДІЯ ШЕКСПИРА.

ПРЕДИСЛОВІЕ ПЕРЕВОДЧИКА,

ДЙCТВІЕ I.

ДЙCТВІЕ I.

ДЙCТВІЕ III.

ДЙCТВІЕ IV.

ДЙCТВІЕ V.

Читайте также: