Л. А—въ.
‘Встникъ Европы’, No 7, 1869
Lettres sur l’Instruction Publique on Russie, adresses il Monsieur le comte D. Tolsto, Полонский Леонид Александрович, Год: 1869
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Lettres sur l’Instruction Publique on Russie, adresses il Monsieur le comte D. Tolsto, ministre de l’Instruction Publique. Par D. K. Schdo-Ferroti.
Публицистъ, скрывающійся подъ псевдонимомъ Шедо-Ферроти, представляется намъ чмъ-то въ род Протея. Начавъ свою дятельность въ то время, когда наше современное общество начинало свою, онъ былъ первый русскій публицистъ за границею, котораго сочиненія (хотя и не вс) были допущены въ наши предлы. Время то, по лтосчисленію, еще не далеко, и молодое поколніе, съ тхъ поръ народившееся, еще ходитъ въ курточкахъ, тмъ не мене никто не станетъ спорить, что это было очень давно, такъ давно, какъ пятнадцатилтній возрастъ для двадцатипяти лтняго человка (сравненіе это, впрочемъ, врно не во всхъ отношеніяхъ). Молодой человкъ, положимъ въ двадцатипятилтнемъ возраст, не очень любитъ вспоминать про періодъ своихъ Fliege-Jahre, ему непріятно думать о тогдашнихъ своихъ увлеченіяхъ, хорошихъ и глупыхъ, все равно. Онъ еще краснетъ за т и за другія. Не такъ онъ будетъ относиться къ этому прошлому лтъ еще черезъ пятнадцать, когда самому ему стукнетъ сорокъ лтъ Тогда онъ полюбитъ свое юношество и не только простить себ увлеченія, если они истекали изъ чистаго источника, но, быть можетъ, поставитъ даже выше своей благопріобртенной житейской мудрости и гражданской сдержанности, нсколько-безсвязный, но смлый и прямодушный языкъ своей юности. Но этотъ періодъ еще не наступилъ.
Г. Шедо-Ферроти, это — одинъ изъ нашихъ гувернеровъ того давняго періода. Въ настоящее время онъ не можетъ разсчитывать на наше расположеніе, потому что мы преимущественно помнимъ о гувернер только то, что ему отдавалось преимущество передъ нашими товарищами, хотя послдніе, не будучи гувернерами, ни на какое вознагражденіе за свои дянія претензіи не имли и тмъ самымъ уже заслуживали снисходительности. Намъ пріятно вспомнить, что гувернеры къ намъ приставленные не были лишены нкотораго легкомыслія, что жертвы отъ нихъ ни накакой не видали, наконецъ, что будучи уже въ то время людьми практическими и неувлекающимися, они вс, что называется, ‘мелко плавали’.
Вотъ почему, встрчаясь съ новымъ урокомъ г. Шедо-Ферротя, мы впередъ предубждены противъ него, не хотимъ его заучивать и даже находимъ удовольствіе попрекнуть его непостоянствомъ въ цляхъ и перемнчивостью въ положеніи. Г. Шедо-Ферроти былъ допущенъ къ намъ гувернеромъ по части реформы административнымъ путемъ. Онъ первый прочелъ намъ въ печати лекціи о польз ‘сокращенія длопроизводства’, какъ основанія для всхъ дальнйшихъ реформъ. Въ то время онъ слылъ либераломъ, и сочиненіе его о безполезности табели о рангахъ считалось небезопаснымъ въ кругу лицъ пятаго класса. Но прогрессъ нашъ скоро обогналъ его, и онъ прослылъ, если не крпостникомъ, то во всякомъ случа ‘противовромъ’ (помнитъ ли еще кто-нибудь это выраженіе?). Такъ онъ и состоялъ на счету, пока — опять въ очень скоромъ времени — не былъ снова перечисленъ въ категорію небезопасныхъ, а по увренію нкоторыхъ органовъ — даже положительно опасныхъ и зловредныхъ враговъ отечества. Тмъ не мене сочиненія этого опаснаго заграничнаго публициста продолжали допускаться въ Россію. Затмъ, когда реформы дйствительныя уже провели глубокую борозду по общественной жизни, о г. Шедо-Ферроти забыли. А такъ какъ онъ самъ напоминалъ о себ, то за трудностью отвести для него новое мсто, его перевели въ категорію состоящихъ при архив нашихъ поршенныхъ длъ. Вотъ этимъ-то родомъ метаморфозъ и переходовъ изъ лагеря благонамренныхъ въ ряды опасныхъ и наоборотъ, мы и готовы въ настоящее время попрекнуть г. Шедо-Ферроти.
А между тмъ, странное дло! Какъ возьмешь бъ руки нсколько его брошюрокъ, отъ нихъ такъ и пахнетъ недавнею стариною. Вс его книжечки одинаково аккуратненькія, одинаково изсра-синенькія, одинаково изданы въ (одно время въ город Берлин, Unter den Linden, 2, и въ Лейпциг Knigsstrasse, 3. И французскій языкъ этихъ брошюрокъ все точно также убдительно доказываетъ полное знакомство автора съ самими витіеватыми оборотами французской рчи, какъ французскія депеши нкоторыхъ канцеляріи. А русскія слова, помщенныя въ подвальцахъ, подъ черточкою, все также удивляются, какимъ чудомъ ихъ братья rasnotchietz, tchinovniki и др. смотрятъ изъ бельэтажа французскаго текста. Да и содержаніе всхъ этихъ брошюрокъ, какъ пересмотришь ихъ не въ теченіи какихъ-нибудь тринадцати лтъ, а въ продолженіи часа времени — право, совершенно одинаково, изсрасиненькое, столь-же неизмнное по цвту, какъ и обложка.
Нужно отдать г. Шедо-Ферроти справедливость: онъ вовсе собственно, онъ и никогда опаснымъ небывалъ, и въ ‘орудіе интриги’ попалъ только по навтамъ той родной интриги, которая сама пользовалась столь-же исключительно-привилегированнымъ положеніемъ относительно цензуры внутренней, какъ этотъ публицистъ — относительно цензуры иностранной. Г. Шедо-Ферроти съ самаго начала былъ преподавателемъ той теоріи ‘постепенности’, надъ которой нкогда издвались, и къ которой нын ршительно пристали нкоторые изъ издвавшихся, назвавъ ее только другимъ именемъ. Такъ французы, которымъ самое слово gendarmes при Кард X было столь ненавистно, вполн одобрили la garde municipale при Людовик-Филипп. ‘Постепеновщину’ г. Шедо-Ферроти понималъ такъ, что началомъ всего должно быть ‘сокращеніе длопроизводства’, а затмъ по малости — по приблизительному разсчету лтъ черезъ двсти — придетъ и нчто уже гораздо боле крупное. Такъ онъ думалъ въ самомъ начал, такъ онъ думаетъ и въ конц, и предпослдняя книга его ‘Le Nihilisme en Russie’ несомннно о томъ свидтельствуетъ. Придетъ время и все будетъ, надо только имть терпніе — вотъ сущность какъ ‘постепеновщины’, такъ и замнявшей, по нисколько не измни вшей ее теоріи о необходимости ‘предварительныхъ успховъ въ гражданственности’, ‘предварительнаго возвышенія общаго уровня’ — какъ она еще называется.
Предшествующія размышленія невольно вызываются новою встрчею съ такимъ старымъ знакомымъ, какъ г. Шедо-Ферроти. Обращаясь затмъ собственно къ выше названной брошюр его, мы должны сказать, что въ ней развивается мысль, которая заслуживаетъ серьезнаго разсмотрнія и во всякомъ случа сочувствія. Г. Шедо-Ферроти, съ даромъ изложенія записного публициста, пишетъ г. министру народнаго просвщенія, какъ онъ (т. е господинъ Шедо-Ферроти), судя по газетнымъ статьямъ, полагалъ, что дло устройства народныхъ школъ и распространеніе образованія въ народ идстъ у насъ успшно, и что если въ огромномъ большинств селеній школъ еще нтъ, такъ это только потому, что ихъ ‘собираются завести въ скоромъ времени’ (qu’on est la veille d’n augmenter le nombre), какъ вдругъ онъ былъ разочарованъ къ этимъ отношеніи, когда ему попался одинъ изъ декабрьскихъ номеровъ ‘Московскихъ Вдомостей’, гд прямо такъ-таки и пишутъ, что первоначальныхъ учителей у насъ нтъ. Г. Шедо-Ферроти объявляетъ, что такъ-какъ ‘Моск. Вд.’ не могутъ быть заподозрны въ умышленномъ распространеніи извстій, посягающихъ на національное достоинство (каковъ дипломатъ!), ни въ преувеличеніи полутемныхъ красокъ на представляемыхъ ими картинахъ положенія страны (exagrer les teintes bistres).— то онъ обязанъ теперь врить, что народныхъ учителей у насъ въ самомъ дл нтъ.
Пусть г. Шедо-Ферроти успокоится: такое мнніе его вполн врно, хотя онъ могъ и не заимствовать его изъ ‘Московскихъ Вдомостей. ‘Со стороны этого публициста даже слишкомъ великодушно предполагать, будто у насъ и правда — неправда, пока она не напечатана въ ‘Моск. Вдомостяхъ.’ Какъ бы то ни было, г. Шедо-Ферроти, придя къ убжденію, что народныхъ учителей у насъ нтъ, съ свойственною ему энергіею тотчасъ сталъ соображать, какія бы принять мры? Естественно, ему пришла мысль обратиться съ результатами своихъ размышленій по этому предмету къ министру народнаго просвщенія, котораго боле чмъ кого-либо долженъ занимать этотъ первостепенной важности вопросъ. Если бы г. Шедо-Ферроти зналъ, что министерство народнаго просвщенія усиленно запиналось въ послднее время проектомъ о попомъ пересмотр курса преподаванія въ нашихъ гимназіяхъ и ршило этотъ вопросъ въ смысл, который признаютъ вполн удовлетворительнымъ тже ‘Московскія Вдомости’, то, по всей вроятности, брошюра его носила бы заглавіе: ‘О необходимости усилить классическое преподаваніе въ гимназіяхъ’, и, въ такомъ случа. разумется, имла бы другое содержаніе.
Но онъ этого не зналъ и написалъ письмо къ г. министру о необходимости имть достаточное число народныхъ учителей. И хорошо сдлалъ г. Шедо-Ферроти, потому что въ ныншнюю брошюру забралась мысль, надъ которою стоитъ призадуматься. Первоначальное народное обученіе онъ возлагаетъ на женщинъ. Доказывая, что самое большое вознагражденіе. какое только могутъ дать сельскимъ учителямъ, будетъ все-таки слишкомъ недостаточно для того, чтобы привлечь въ эту безъ исходную должность людей образованныхъ, и доказывая съ другой стороны безъисходность настоящаго положенія большинства сколько-нибудь образованныхъ, по нисколько не обезпеченныхъ женщинъ въ Россіи, онъ предлагаетъ призвать женщинъ въ народныя наставницы. Г. Шедо-Ферроти разсуждаетъ такъ: въ Россіи есть 113 тысячъ семействъ духовнаго званія (по числу священно-и церковнослужителей) и до 200 тысячъ человкъ служащихъ съ классными чинами. Это составляетъ многочисленный классъ людей грамотныхъ, очень значительная частъ котораго не можетъ дать своимъ дочерямъ какого-либо независимаго обезпеченія. Онъ, не безъ основанія, полагаетъ, что женщины этого класса охотно пошли бы въ наставницы, и что народъ принялъ бы ихъ сочувственно, особенно въ отношеніи обученія двочекъ, которыхъ женщинамъ родители доврять охотне, тмъ боле, что женщины обучали бы и такъ-называемымъ рукодльямъ: шитью и т. д., знакомство съ которыми очень мало распространено среди нашего сельскаго люда. Столь же основательно авторъ предпочитаетъ воспитательное вліяніе на народъ женщинъ, чмъ тхъ ‘разночинцевъ’, которыхъ онъ, однако, что-то ужъ черезчуръ боится, и видитъ въ этомъ залогъ важнаго измненія во всемъ взгляд народа на ‘бабу’, а затмъ и на положеніе ‘бабы’, существа, безправне и загнанне котораго, дйствительно, едва ли есть другое на свтъ, за исключеніемъ рабовъ.
Врный своему обыкновенію переходить отъ мысли къ полному административному проекту, съ подробностями, г. Шедо-Ферроти предлагаетъ учредить ‘Общину сестеръ-наставницъ‘, назначаетъ въ каждомъ губернскомъ, город ‘сестру попечительницу’ и предлагаетъ подвергать экзамену въ училищахъ кандидатокъ, которыя пожелаютъ вступить въ ‘Общину сестеръ-наставницъ’.
Онъ не ограничивается однимъ зачисленіемъ въ общину кандидатокъ, оказавшихся способными, а предлагаетъ еще учрежденіе нормальныхъ школъ для образованія наставницъ, съ платою или обязательнымъ срокомъ службы.
Не вдаваясь въ разсмотрніе подробностей этого проекта, въ которомъ г. Шедо-Ферроти выработалъ даже убжденіе въ необходимости обязательнаго для сестеръ-наставницъ мундира, скажемъ, что въ основной мысли его есть сторона дльная.