‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Итоги правительственной весны.
(23 декабря 1904 г., No 81).
Итоги правительственной весны.
(23 декабря 1904 г., No 81).
Ф. Данъ.
Итоги правительственной весны, Дан Федор Ильич, Год: 1904
Время на прочтение: 7 минут(ы)
‘Манифеста’ ждали долго, и услужливая молва широко разносила шагъ за шагомъ вс перипетіи того скорбнаго пути, который проходили ‘благія начинанія’. Сначала говорили, что ‘вырабатывается конституція’, потомъ — что Государственный Совтъ будетъ пополненъ членами выбранными земствами, наконецъ — и это была крайняя мра политическаго разума, какую обывательская мысль еще предполагала у самодержавнаго правительства — что будутъ ‘назначены’ новые члены въ Государственный Совтъ изъ числа ‘простыхъ’ смертныхъ.
Но какъ ‘режимъ’ всегда оказывалось и оказывается еще реакціонне и ослпленне, чмъ предполагаетъ самый пессимистическій обыватель. Въ ту минуту, когда исторія уже начинаетъ вырывать изъ-подъ ногъ россійскаго абсолютизма вс ‘основы’, на которыхъ онъ еще кое-какъ держался, онъ прежде всего заявляетъ о своемъ желаніи ‘непремнно’ сохранить ‘незыблемость основныхъ законовъ имперіи!’
Мы не станемъ теперь останавливаться на разбор тхъ ‘реформъ’, которыя общаетъ указъ. Какъ ни туманно выражены очертанія этихъ ‘реформъ’ въ указ, какъ заботливо онъ ни старается сохранить въ ‘принцип’ вс прерогативы деспотизма — до положенія объ усиленной охран включительно,— но достаточно ему попробовать хоть на шагъ двинуться въ сторону тхъ ‘предначертаній’, которыми съ трогательною наивностью пытается правительство положить преграду напору революціи, достаточно хоть на пядь подвинуться въ сторону правового раскрпощенія крестьянъ, установленія независимаго суда, самостоятельности мстнаго самоуправленія и пр. и пр., чтобы все зданіе абсолютизма рухнуло, какъ карточный домикъ. Совершенно очевидно, что ни одной изъ этихъ ‘реформъ’ не суждено быть осуществленной самодержавіемъ. И для современнаго настроенія умовъ, быть можетъ, наиболе характерно то презрніе, съ которымъ даже нкоторыя легальныя газеты проходятъ мимо правительственнаго реформаторства, не удостаивая ни единымъ словомъ вс т великія и богатыя милости, которыя сулятся ‘отечеству’ и которыя еще такъ недавно заставили бы радостно забиться многія либеральныя сердца.
Событія послдняго времени, видно, не совсмъ даромъ прошли даже для самыхъ расположенныхъ къ маниловщин лицъ.
Мы не будемъ сейчасъ доискиваться точнаго смысла и значенія той кучи ‘преобразованій’, которымъ суждено отцвсть, не расцвтши въ пасмурномъ климат самодержавной Россіи. Но стоитъ подчеркнуть, какъ, безсильное во всхъ своихъ реформаторскихъ потугахъ, самодержавное правительство становится совершенно безплоднымъ, лишь только задумаетъ излить свои благодянія на самый прогрессивный классъ нашего времени — на пролетаріатъ. Въ рабочемъ класс концентрируется максимумъ революціонной энергіи и рабочій же классъ стоить, какъ самый ярый врагъ, передъ абсолютизмомъ. Казалось бы, вс основанія для противника попытаться успокоятъ этотъ бурный элементъ максимумомъ возможныхъ для абсолютизма ‘уступокъ’. Но этотъ ‘максимумъ’ такъ минималенъ, что даже тхъ ‘льготъ’, которыя сулились пролетеріату въ блаженную эпоху зубатовщины, ‘режимъ’ общать уже не можетъ. И рожденный въ долгихъ мукахъ указъ 12 декабря ничего не предлагаетъ рабочимъ больше ‘государственнаго страхованія’, то есть не того, что требуетъ пролетаріатъ, имющій вс основанія не доврять страховымъ операціямъ полицейскихъ держимордъ и патентованныхъ казнокрадовъ, а того, что требуютъ фабриканты и заводчики, чувствующіе извстныя неудобства отъ закона о вознагражденіи за увчья и желающіе свалить съ себя на плечи самихъ рабочихъ и плательщиковъ налоговъ тягости ‘страхованія’. Общая рабочимъ только такую ‘льготу’, абсолютизмъ тмъ самымъ откровенно признаетъ, что онъ уже и самъ не мечтаетъ о возможности ‘примиренія’ своего съ пролетаріатомъ. И министерскій лакей Суворинъ откровенно поясняетъ въ своей стать объ указ, что ‘административные ссыльные, революціонеры и массы фабричныхъ рабочихъ’ во всякомъ случа не принадлежатъ къ той ‘благомыслящей части общества’, на сочувствіе которой можетъ разсчитывать существующій режимъ.
Правительственныя ‘реформы’! Правительство позаботилось обставить возвщеніе ихъ такъ, чтобы и самому слпому обывателю подчеркнуть тщету упованій на абсолютизмъ. Рядъ предостереженій и пріостановокъ газетъ, разносъ ‘дерзкихъ и безтактныхъ’ земствъ, безпримрное по своей циничной наглости и жестокости избіеніе демонстрантовъ — вотъ каковъ былъ канунъ ‘предначертаній’, общающихъ русскому народу ‘разумную’ свободу печати, ‘самостоятельность’ и ‘независимость’ земствъ, охрану ‘ неприкосновенности’ личности! А появившійся на слдующій же день посл указа наглый окрикъ ‘правительственнаго сообщенія’ показалъ съ достаточной степенью вразумительности ту обстановку, въ которой предполагается проводить правительственныя ‘реформы’, и т мры, которыми правительство думаетъ обезпечить себ ‘сочувствіе’. Указъ требуетъ ‘сочувствія благомыслящей части общества’. Сообщеніе откровенно поясняетъ, что земства и думы, и общества, и собранія, и молодежь, и печать, и частныя лица и дятели мстнаго самоуправленія, и даже ‘лица, состоящіе на государственной служб’ — все это относится въ разряду ‘неблагомыслящихъ’. Усваивая себ всю программу ‘Московскихъ Вдомостей’ по части искоренія ‘вольнаго духа’, правительство грозитъ расправой всей Россіи. Вся Россія ‘ослплена обманчивыми призраками’, только шайка придворныхъ бандитовъ знаетъ, чего требуютъ ‘насущныя нужды народныя!’ И инсинуируя насчетъ ‘пользы’ враговъ, правительство тмъ самымъ открыто пытается натравить на дятелей освободительнаго движеніи ‘народъ’, которому будто-бы ‘чуждо движеніе противъ существующаго порядка управленія’. Мы знаемъ, гд будетъ искать этотъ ‘народъ’ правительство: вчерашніе громилы кишиневскихъ евреевъ еще разъ могутъ сослужить службу длу отстаиванія ‘священныхъ завтовъ’. А въ Тамбов уже двинута въ доходъ противъ ‘неблагомыслящихъ’ шайка хулигановъ. Какъ ни чудовищенъ на первый взглядъ тамбовскій инцидентъ, но, въ сущности, можно было предвидть, что правительство такъ же мало остановиться передъ тмъ, чтобы натравить подкупленную чернь на православное ‘неблагомысліе’, какъ не остановилось оно передъ натравливаніемъ ея на ‘неблагомысліе’ еврейское. Совты Грингмутовъ, душегубскіе проекты Павловыхъ и Кузьминыхъ, ‘вандейскія’ предложенія Нилусовъ встртили въ высшихъ сферахъ то ‘довріе’, которое общано было ‘голосу общества’. И послднее правительственное сообщеніе есть не только угроза административными и судебными карами, и ея прямое поощреніе къ расправ съ ‘врагами’. Изъ каждой строчки его звучитъ призывъ: ‘бей либераловъ и соціалистовъ’, призывъ такъ сходный по своему истинному смыслу съ столь недавнимъ: ‘бей жидовъ’. Подонки образованнаго общества, въ лиц харьковскаго отдла ‘Русскаго Собранія’, въ своей ‘всеподданнйшей челобитной’, уже предлагаютъ свои услуги — ‘стать во глав общерусскаго всесословнаго движенія, отстаивающаго первенствующее положеніе православія и неприкосновенность самодержавія’, и грозятъ ‘однимъ мощнымъ потокомъ смыть плсень нашей общественной жизни’. Этимъ пресмыкающимся плсенью кажется все, что растетъ выше уровня того самодержавнаго болота, въ тин котораго они такъ привольно барахтаются.
Такъ мобилизуетъ свои силы правительство для предстоящей гражданской войны. Съ кишиневскими регаліями въ одной рук и лоскуткомъ бумаги, на которой блдными чернилами нацарапаны проекты ‘реформы’ — въ другой, выступаетъ оно въ походъ на защиту ‘незыблемыхъ основъ’.
Во имя ‘реформъ’ самодержавное правительство уже не можетъ собрать вокругъ себя внушительной силы, ни одинъ жизнеспособный классъ уже не можетъ, не отказываясь отъ насущныхъ интересовъ своихъ, стать подъ знамя абсолютизма. Но во имя ‘Кишинева’, подъ ‘священный стягъ’ могутъ собраться, наряду съ отбросами общества и народа, вс отмирающіе и жадно цпляющіеся за жизнь слои. И на это воинство будетъ возложена миссія — ‘охранять священные завты предковъ’.
Можно заране предвидть, что ‘предначертанія’ указа 12 декабря не составляютъ крайняго предла тхъ реформаторскихъ проектовъ, съ которыми попытается еще выступить прижатое къ стн правительство. Нтъ ничего невозможнаго ни въ томъ, что Комитетъ Министровъ, на который возложено проведеніе ‘реформъ’ въ жизнь, подниметъ вопросъ о привлеченіи къ своимъ ‘работамъ’ въ той или иной форм ‘дятелей, общественнымъ довріемъ облеченныхъ’, ни даже въ томъ, что будутъ предложены т или иныя ‘либеральныя’ преобразованія Государственнаго Совта. И если указъ врядъ ли соблазнитъ кого либо изъ малыхъ сихъ, таящихъ въ глубин сердца славянофильскія мечтанія объ ‘единенія царя съ народомъ’, то трудне поручиться за стойкость ‘умренныхъ’, когда правительство будетъ предлагать ‘обществу’ призрачное участіе въ законодательств, хотя бы это участіе было ничмъ инымъ, какъ помощью въ дл ‘укрывательства слдовъ преступленія’.
И на сей возможный случай нельзя не порадоваться, что при первомъ же шаг къ реформамъ ‘правительство такъ ясно’ оскаливаетъ свои волчьи зубы и замахивается надъ всми ‘неблагомыслящими’ полицейской нагайкой. Въ эпоху ‘весенняго’ опьяненія слишкомъ много лицъ, солидныхъ отцовъ и юркихъ дтей, связало себя такъ или иначе съ дломъ освобожденія Россіи. Слишкомъ много людей публично, своей подписью, засвидтельствовало свою ‘неблагонадежность и громко требовало уничтоженія самодержавія. Конечно, на политическую доблесть и стойкость огромной вереницы прошедшихъ передъ нами за послднее время отечественныхъ Мирабо возлагать большихъ надеждъ нельзя. По, если не политическій разумъ и не гражданскія добродтели, то чувство личнаго самосохраненія должно внушить всему атому люду пониманіе необходимости не подаваться на приманку пряника сомнительной сладости, предлагаемаго абсолютизмомъ. Привтливое киванье указа дополняется такими угрожающими жестами правительственнаго сообщенія, что безъ особой остроты разума любому Мирабо легко сообразить, какіе скорпіоны ждутъ его, если абсолютизмъ выйдетъ побдителемъ изъ возгорвшейся борьбы. Эта борьба зашла слишкомъ далеко, чтобы можно было ждать немедленной измны сколько-нибудь широкаго круга лицъ въ вопрос о томъ, ‘быть или не быть’ самодержавію.
Но та гражданская война, которую, съ беззастнчивостью испытаннаго авантюриста, провоцируетъ правительство, должна заставить широкіе круги либерально-демократическаго общества не остановиться въ самомъ начал этого пути. Исторія австрійской контръ-революціи, исторія муравьевскаго крестоваго похода въ Польш показываетъ, куда пойдетъ затравленное правительство. Сегодня, по его почину, тамбовскіе хулиганы избиваютъ земцевъ, завтра оно будетъ натравлять крестьянина на помщика, сраго рабочаго — на либеральнаго фабриканта, и въ этой гражданской войн оно не остановится передъ эксплуатаціей всхъ тхъ иллюзій, которыя въ первобытно-наивной форм, сливаясь съ архаическими идеалами варварской эпохи — православіемъ и самодержавіемъ, смутно бродятъ въ непросвтленной свтомъ политическаго сознанія душ народныхъ низовъ. Отклоняя мысль народа отъ политическаго переворота и, ради этой цли, разжигая вс грубые инстинкты и отрасти, эта гражданская война зальетъ пожаромъ и кровью деревни и города. Всероссійскій Кишиневъ — вотъ что сулить Россіи самодержавное правительство. А когда напуганные ‘высшіе’ классы покорно припадутъ къ стопамъ его, тогда придетъ чередъ народу кровью расплачиваться за разбивающіяся о суровую дйствительность иллюзіи, и освященный демагогическимъ крещеніемъ абсолютизмъ вознесется надъ побжденной Россіей.
Все это будетъ, если удадутся планы сторонниковъ стараго ‘режима’. Или, врне, все это могло бы быть, если бы эти планы могли удасться. Но они не могутъ удасться, потому что, въ лиц сознательнаго пролетаріата, выступаетъ на сцену исторической драмы тотъ народъ, которому чужды утопіи и иллюзіи, который не можетъ пойти на удочку роялистскихъ демагоговъ, который знаетъ, что только черезъ развалины абсолютизма онъ можетъ выйти на путь борьбы за соціальное освобожденіе. И эту твердую, увренную поступь въ борьб могъ дать пролетаріату только ростъ его классоваго сознанія, только его классовая организація. Въ той мр, въ какой соціалдемократіи удасться стать во глав освободительнаго движенія и подчинить своему вліянію вс освободительныя силы, ровно въ той мр становятся неосуществимыми кровожадные замыслы разбойниковъ роялизма, и т попытки разжиганія гражданской войны, къ которымъ они прибгнутъ падутъ на ихъ же голову.
Гражданская война подъ знаменемъ демагогіи и во имя цезаристскаго возрожденія абсолютизма, или демократическая революція — на этомъ распутья стоить теперь страна.
Рабочій классъ не заставитъ себя долго ждать, чуткое ухо слышитъ приближающійся мрный шагъ рабочей арміи, идущей на безпощадный бой съ абсолютизмомъ. Правительство тоже напрягаетъ вс свои силы, чтобы отстоять свои позиціи, и безъ бою не сдастся. А посреди этихъ двухъ непримиримыхъ силъ мечется до сихъ поръ въ нершительности либерально-демократическое общество. Чмъ ближе часъ грозной битвы, тмъ настоятельне для русской демократіи примкнутъ опредленно къ той или другой сторон. Самостоятельная роль либерализма, съ его легальными методами дйствія, сыграна. Онъ высказалъ все, что могъ сказать, и послдній политическій шагъ его земской организаціи можетъ, какъ это показалъ примръ Московскаго, Смоленскаго и Черниговскаго земствъ, состоять лишь въ самоуправлненіи. Надвигающаяся реакція съ ея безпощадною местью съ одной стороны, надвигающаяся революція съ ея ‘крайними’ демократическими лозунгами съ другой, какъ два жернова, перемалываютъ промежуточныя формы общественнаго движенія. За гражданскую войну, организованную абсолютизмомъ, со всмъ ея варварствомъ и со всми ея реакціонными результатами, или за революцію, стремящуюся воплотить въ жизнь наиболе совершенныя формы государственной демократіи — вотъ вопросъ, который надо ршить. Отказъ отъ всхъ политическихъ правъ въ пользу деспотизма, или отказъ отъ политическихъ привилегій въ пользу народа — вотъ между чмъ надо выбирать.
Преисполненный сознанія величія своей исторической миссіи, можетъ смотрть рабочій классъ въ лицо грядущимъ событіямъ. Несокрушимый оплотъ прогресса и культуры, он воздвигнетъ утесъ, о который разобьются волны реакціи. Насилію роялистскихъ громилъ онъ противопоставитъ силу борцовъ революціи, демагогическимъ натравливаніямъ — свтъ классоваго сознанія. И каждая капля той крови, которая прольется во имя революціи, будетъ живительной росой для ростковъ народной свободы. Теперь, когда правительственный отвть на конституціонное движеніе бросилъ лучъ свта на перспективы будущаго, теперь пролетаріатъ съ полнымъ правомъ можетъ сказать, обращаясь ко всмъ, кто хочетъ свободы: пора бросить всякую двусмысленность, пора открыто и безповоротно признать демократическіе лозунги народа! Всякое колебаніе, всякая попытка уклониться отъ послдовательнаго демократизма можетъ только облегчить замыслы абсолютистскихъ демагоговъ, отдать имъ всю страну на ‘потокъ и разграбленіе’. Кто хочетъ послдовательной борьбы съ деспотизмомъ, тотъ уже не можетъ не быть за демократическія требованія народа.