Инородцы Сибири и их вымирание, Ядринцев Николай Михайлович, Год: 1883 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 51 минут(ы)

Инородцы Сибири и ихъ вымираніе *).

*) Извлеченія изъ настоящаго труда были читаны мной въ засданіи Императорскаго Географическаго Общества въ декабр 1881 года. Рефератъ мой возбудилъ нкоторыя пренія по вопросу о вымираніи инородцевъ, причемъ были высказаны мннія, что низшія инородческія расы при столкновеніи съ высшими обречены на вымираніе и что причины этого вымиранія лежатъ въ упорств и неспособности инородцевъ перейти къ высшей культур. Считая положеніе это далеко не доказаннымъ, мы представляемъ сводъ данныхъ, указывающихъ на дйствительныя причины вымиранія инородческихъ племенъ.

Сибирь была когда-то колоніей инородческой по преимуществу. Заселенная нын русскимъ населеніемъ, она измнила свой характеръ, тмъ не мене инородческій вопросъ въ Сибири продолжаетъ занимать видное мсто. Изслдованіе быта и современнаго положенія сибирскихъ инородцевъ представляетъ особенный интересъ и вызывается многими жизненными вопросами. Въ отношеніи этнографическомъ и антропологическомъ азіатскія народности представляютъ богатый матеріалъ для изученія исторіи азіатскихъ племенъ и тхъ передвиженій, которыя когда-то совершались на континент Азіи, наполняли Европу и имли міровое значеніе. Часть сибирскихъ инородцевъ, оттсненная на Сверъ, сохраняетъ племенныя черты южнаго происхожденія и поддерживаетъ долго связь съ народами средней и внутренней Азіи. Въ ихъ миологіи и міросозерцаніи скрываются любопытные остатки древняго міра и врованій, бывшіе когда-то общимъ достояніемъ всего древняго человчества, а культура и бытъ ихъ сохраняютъ памятники многихъ переходныхъ стадій, связывающихъ первобытное хозяйство дикарей съ позднйшимъ развитіемъ культуры {Въ этомъ мы убдились самостоятельнымъ изслдованіемъ алтайскихъ народовъ, сохраняющихъ вс формы и типы жизни отъ звроловнаго и кочевого до осдлаго.}. Во-вторыхъ, изученіе сибирскихъ инородцевъ иметъ важное этнологическое значеніе въ смысл изслдованія расъ, борьбы ихъ между собою, ассимиляціи и поглощенія инородцевъ русскою народностью, могущаго пролить свтъ на многія черты и особенности русской исторіи. Затмъ интересно различное вліяніе крови, врованій, культуръ и народностей другъ на друга и являющіяся отъ этого послдствія. Въ-третьихъ, жизнь инородцевъ и современное ихъ положеніе возбуждаютъ сами но себ многіе вопросы. Жалкій бытъ этихъ инородцевъ и уменьшеніе ихъ въ числ, давно замчаемое, заставляютъ обратить вниманіе на причины этого и на окружающую обстановку. Самый фактъ убыли или прибыли инородцевъ подлежитъ боле точному опредленію и констатированію въ виду недостатка данныхъ по этому предмету. Такъ, между прочимъ, на конгресс оріенталистовъ въ 1876 г. на поставленный секціей вопросъ о причинахъ прекращенія выселеній изъ Азіи съ завоеваніемъ Сибири русскими, а также убыли или прибыли Инородческаго населенія, признана была несостоятельность этого вопроса, потому что ясныхъ доказательствъ плодовитости или уменьшенія инородцевъ до сихъ поръ нтъ. Тмъ не мене желательно, конечно, было бы уясненіе подобнаго факта. Точно также важно услдить, какіе фазисы перешла жизнь инородцевъ со времени пришествія русскихъ, какія культурныя вліянія перешли въ ихъ жизнь, какую способность и воспріимчивость обнаруживали эти племена и, наконецъ, какіе вопросы выдвигаются современною ихъ жизнью. Есть нкоторыя данныя, показывающія, что жизнь и отношеніе между русскими и инородцами на почв Сибири осложнились какъ въ сфер административно-законодательной, такъ и на почв жизни, въ области экономическихъ и соціальныхъ отношеній. Вопросы эти подлежатъ разршенію, а многія насущныя нужды удовлетворенію. Отъ разршенія этихъ вопросовъ и выясненія отношеній будутъ зависть боле правильныя и нормальныя условія совмстнаго существованія какъ русскихъ, такъ и инородцевъ въ будущей жизни и исторіи Сибири.

Вотъ почему мы посвящаемъ настоящее изслдованіе современному положенію инородческихъ племенъ Западной Сибири въ связи съ условіями ихъ существованія и тми вопросами, которые рождаются при образованіи ихъ быта.

Древнйшими и первыми аборигенами, съ которыми встртились русскіе въ Сибири, были татары, находящіеся и нын въ различныхъ округахъ Западной Сибири.

Русскіе застали татаръ по Тур, Тоболу, Ишиму и около Туринска. Около Тюмени было у нихъ городище Ченги-Тура, около Тобольска — Искеръ, Этихъ, Юрты Корочи, Бегишевcкіе, Сузге-Тура и многіе другіе. Дале жили тарскіе татары, барабинскіе (по роду Бараба), близъ Томска эуштинскіе, чудскіе и др.

Съ пришествіемъ русскихъ значительная часть татарскаго населенія осталась въ Сибири близъ прежнихъ мстъ, но была окружена русскими поселеніями такъ, что это татарское населеніе является нын какъ бы вкрапленнымъ и со всхъ сторонъ замкнуто русскимъ. Оно состоитъ по своему составу изъ бухарцевъ, потомковъ татаръ сибирскихъ и отчасти потомковъ переселенцевъ изъ Казани. Въ настоящее время они перемшались и носятъ одинъ характеръ {Въ Томской губерніи въ число татаръ входятъ также потомки телеутовъ.}. По послднимъ исчисленіямъ 1878 г., бухарцевъ въ Тобольской губерніи находилось 8.727 и въ Томской — 152, татаръ въ Тобольской губерніи — 29.153 и въ Томской — 14.517, а всего въ Западной Сибири — 43.670 д. Они находятся въ округахъ: Тобольскомъ, Тюменскомъ, Тарскомъ, Ялуторовскомъ и въ Томской губерніи въ округахъ: Томскомъ, Барнаульскомъ, Каинскомъ и Маріинскомъ. Въ Кузнецкомъ и Бійскомъ округахъ существуютъ еще кочевые черневые татары, но они составляютъ особое алтайское племя, о которомъ мы скажемъ въ своемъ мст. Пропорціонально съ русскимъ населеніемъ тобольскіе и томскіе татары составляютъ ничтожный процентъ, а именно: въ Тобольской губерніи татаръ приходится 5,15% и бухарцевъ 1,54 на 7 округовъ, гд расположены инородцы, и въ Томской губерніи 1,37% татаръ и 0,01 бухарцевъ. Обратимъ вниканіе на судьбу этого населенія. Весьма долго посл завоеванія русскихъ татары и бухарцы играли довольно видную роль въ Сибири {Бухарцы, какъ видно изъ нкоторыхъ фамилій, приводимыхъ Фишеромъ, пришла еще съ Кучуможъ. Кучумъ вызвалъ муллъ, и бухарскіе караваны ходили уже въ Сибирь, доказательствомъ чего служатъ походъ Ермака для отысканія этого каравана.}. Они были посредниками въ сношеніяхъ съ другими инородцами, по вроисповданію и культур они служили про*водниками магометанства, полученнаго изъ Бухары, и единственными представителями торговли. Магометанство, какъ извстно, принесено было въ Сибирь Кучумомъ и съ тхъ поръ распространялось послдовательно до прошлаго столтія среди остальныхъ тюрковъ, такъ что магометанъ оказывается нын 37.822 на 74.220 человкъ инородцевъ Тобольской губерніи, а въ Томской губерніи 9.504 на 63.034 человкъ {Также бухарцы и татары были распространителями магометанства и среди 800.000 киргизъ.}. Татары и бухары были господствующимъ торговымъ сословіемъ въ Сибири и вскор начали снабжать бухарскими и китайскими произведеніями не только инородческую Сибирь, но и русскихъ. Почти до конца прошлаго столтія продолжались сношенія Сибири съ Джунгаріей и только съ паденіемъ Джунгаріи этотъ торгъ палъ. Можно сказать, что онъ питалъ Сибирь мануфактурою съ юга, когда она не проторила еще путей на западъ. Бухарскіе сарты и сибирскіе татары, будучи ихъ агентами и повренными, выказали такія способности къ торговл, что чуть не захватили всю русскую торговлю, что вызвало жалобы и доносы русскихъ торговцевъ, подобно тому, какъ нын слышатся въ Россіи жалобы на нмцевъ и англичанъ {О распространеніи бухарской торговли въ Сибири см. статью Потанина о джунгарской торговл въ Чтен. Моск. Общ. древностей и исторіи.}, а затмъ рядъ запретительныхъ мръ. Вплоть до императрицы Екатерины правительство отлично понимало культурную важность бухарскаго торга и покровительствовало бухарскимъ купцамъ въ Сибири. Уже при заселеніи Тары вышелъ указъ допускать бухарскіе караваны въ Тару, Тюмень и Тобольскъ. Указъ 1596 г. предписывалъ не брать пошлинъ въ городахъ съ бухарскихъ купцовъ. Все это поощряло бухарскихъ гостей къ переселенію въ Сибирь. Права ихъ закрплены были указомъ 3 ноября 1645 года и 17 сентября 1687 г., и они считаютъ себя вызванными правительствомъ. Съ царя Алекся Михайловича бухарцамъ въ Сибири давались различныя привилегіи, а рескриптомъ императрицы Екатерины -й 9 декабря 1787 г. повелно: ‘оставить бухарцевъ на томъ самомъ основаніи, на которомъ они были до открытія помстничества, дозволяя имъ изъ своего общества составить въ городахъ словесные суды, впредь до устроенія за умноженіемъ ихъ числа и буде пожелаютъ собственной для нихъ ратуши’. Это свидтельствуетъ, что бухарцы считались почетнымъ и зажиточнымъ сословіемъ Сибири,— дйствительно, сохранились преданія объ ихъ богатств и значеніи въ сибирскихъ городахъ. Татары точно также были зажиточнымъ сословіемъ: имъ принадлежали многія угодья, и правительство при императриц Екатерин обезпечивало за ними земли крпостными актами. Татары кром того были единственнымъ осдлымъ слоемъ среди инородцевъ. Каковъ же жребій былъ этого прочнаго и осдлаго класса?

Съ паденіемъ бухарскаго торга ослабло значеніе и благосостояніе этого сословія. По положенію 1822 г. бухарцы и татары были зачислены въ окладъ осдлыхъ инородцевъ и, такъ сказать, причислены къ земледльческому классу. Но изъ нихъ сформированы волостныя инородческія общества, и татарскіе, тюменскіе и ялуторовскіе бухарцы обложены полнымъ окладомъ. Съ 1850 г. бухарцы въ большинств остались жить въ городахъ и пригородныхъ селеніяхъ, но они, какъ и татары, нын разбросаны по различнымъ селеніямъ. Бухарцы были обложены особой подымною податью, полагая на дымъ 3 души, по 2 р. 86 к. и оброчною по 2 р. 29 к. Татары обложены подушной и оброчною податью наравн съ государственными крестьянами {Неравномрность этой подати обнаружена была ясачной коммиссіей. До 1824 г. инородцы платили по 1 р. 50 к. съ души и посл этого подать возвышена была до 11 р. По описанію 1824—25 гг., подать была по 6 р. 8 к. съ-тобольскихъ инородцевъ. Но всего они несли по 20 р. съ души. Къ 1832 г. ‘поэтому на нихъ состояло недоимки 624.648 р.}. Съ прекращеніемъ торговыхъ промысловъ и обращеніемъ въ поселянъ бытъ осдлыхъ татаръ и бухарцевъ замчательно сталъ падать и въ настоящее время представляетъ крайне печальное явленіе. Самымъ лучшимъ доказательствомъ служитъ положеніе этого населенія и количество недоимокъ, накопившихся на татарахъ Тобольской и Томской губерній въ послднее время. Въ 1875 году эти недоимки равнялись:

По Тобольскому округу — 318.860 р. 45 к.

‘ Тюменскому ‘ — 27.812 ‘ 54 ‘

‘ Ялуторовскому ‘ — 59.042 ‘ 99 ‘

‘ Тарскому ‘ — 74.518 ‘ 38 ‘

Всего 480.234 р. 36 к.

По Томской губерніи въ 1875 году на осдлыхъ татарахъ Томскаго и Каинскаго округовъ въ недоимк окладныхъ сборовъ было 37.578 руб. 36 ³/₄ коп. На основаніи Высочайше утвержденнаго Положенія комитета министровъ 18 апрля 1875 года, по бдности и несостоятельности этого населенія, сложено было 35.409 руб.

Изъ журнала главнаго управленія Западной Сибири 1879 г. 10 и 20 ноября, за No 154, и представленія министру Двора 20 ноября 1879 года (No 1.115) рисуется настоящій бытъ этихъ инородцевъ. Скота во владніи инородцевъ считается по Тобольскому округу 272 лошади, 3.055 рогатаго скота и 1.707 мелкаго, среднимъ числомъ по одной лошади на 2,3 души, по одной коров на дв души и одной овц на 3,6 души. По Тюменскому — лошадей 212, рогатаго скота 221 и мелкаго 109, или одна лошадь на 3,8 души, по одной коров на 3,5 души и по одной овц на 7,5 души. По Ялуторовскому — лошадей 902, рогатаго скота 750 и мелкаго 1.251, или по одной лошади на 2,3 души, по одной коров на три души, по одной овц на 1,7 души. По Тарскому — 1.763 лошади, 1.363 рогатаго скота и 765 мелкаго, или по одной лошади на 1,7 души, по одной коров на 2,2 души и по одной овц на 3,9 души {Въ Нердинской волости, Тюменскаго округа, при 230 дльныхъ работникахъ считается всего 12 лошадей, что составляетъ одну лошадь на 19 душъ.}. Хлба инородцы засваютъ отъ одной до четырехъ десятинъ, урожай въ большинств случаевъ незначительный — отъ самъ 2 до самъ 5 и мене, если только не случается никакихъ бдствій, врод того, какъ въ Кречеминской волости, Тюменскаго округа, въ которой изъ числа 40 десятинъ, засваемыхъ съ 1877 года озимымъ хлбомъ, съ 35 десятинъ снято было 10 четвертей при посв 40 четвертей. Скудность урожаевъ доказывается и тмъ, что въ Сенгульской волости съ засянныхъ 1.000 десятинъ разнымъ хлбомъ получено было 8.172 четверти, тогда какъ на годовую пропорцію необходимо было 6.515 четвертей на продовольствіе и 1.825 четвертей на посвъ. Слдовательно, урожай далъ на 168 четвертей мене потребнаго.

Оброчная плата, взимаемая за отдачу въ аренду рыболовныхъ угодій, принадлежащихъ инородцевъ, по распоряженію земскаго начальства, въ большинств случаевъ обращается сполна въ казну на пополненіе считающихся недоимокъ.

Тобольскій губернскій совтъ, разсмотрвъ представленныя командированными чиновниками удостовренія, нашелъ, что при настоящемъ экономическомъ состояніи инородцевъ Тобольской губерніи одновременное взысканіе съ нихъ всей числящейся за ними недоимки представляется совершенно невозможнымъ.

Разсматривая въ частности бытъ этихъ инородцевъ по другимъ даннымъ, сосредоточивавшимся въ нашихъ рукахъ, мы видимъ только подробности того же безутшнаго положенія. Волости татаръ и селенія раскиданы среди русскихъ волостей и административное ихъ дленіе крайне запутано: инородческая волость живетъ нердко въ 10—12 русскихъ волостяхъ, но тамъ, гд находились ея земли, инородцевъ нтъ, въ иныхъ татарскихъ юртахъ зато живутъ представители 4—5 волостей, иные городовые инородцы совсмъ не имютъ земель, хотя числятся сельскими жителями. Права на землю ими были или утеряны, или перешли къ русскимъ. Тюменскій исправникъ недавно доносилъ, что инородцы запродаютъ свои угодья русскимъ, и не успетъ еще срокъ выйти, какъ запродаютъ другимъ лицамъ лтъ на 20—30 за ничтожную сумму 2—3 рубля {‘Журналъ тобольскаго губернскаго совта’ 1876 года, 283.}.

Когда инородцы принялись доказывать свои древнія права, крпостныя права, то ихъ акты не получали признанія и пропадали въ канцеляріяхъ, а между тмъ поземельный вопросъ былъ причиною всхъ безпорядковъ и началомъ обдннія. Татарскія деревни оказались раскиданными среди русскихъ, русскія — между татарскихъ, волости и жители разбиты, такъ что въ административномъ отношеніи дло запутано до послдней степени. Чтобы распутать его, въ послднее время явилось предположеніе присоединить татарскія деревни, а стало-быть и татарскія общества къ русскимъ волостямъ. Но такой опытъ ршительно не удался и не могъ удасться, такъ какъ магометанское населеніе, до извстной степени фанатическое, не могло слиться съ русской общиной, мало того, оно находилось въ антагонизм съ русскимъ населеніемъ на экономической почв за захваты угодій. Поэтому нкоторые опыты обнаружили плачевные результаты. Присоединеніе въ 1864 году инородцевъ Эсколбинской волости, Тобольской губерніи, къ Байкаловской и Корочинской окончилось накопленіемъ недоимокъ на инородцахъ въ первой волости 1.084 р., а во второй 2.125 руб. Затмъ за причисленными къ Куглевcкой волости 84 душами съ 221 руб. 55 коп. недоимка возросла до 2.412 руб. 93коп., что подало поводъ къ приговору русскихъ крестьянъ отчислить ихъ (донесеніе тобольскаго исправника 24 марта 1876 года). Такимъ образомъ административный вопросъ этихъ инородцевъ находится запутаннымъ до послдней степени.

Татарскія деревни немноголюдны и отличаются бдностью и неопрятностью, какъ говорятъ описанія. Дйствительно, они имютъ весьма убогое хозяйство, почему принято ихъ считать лнивыми. Хозяйственныя условія характеризуются слдующими, напримръ, данными: на 3.336 ревизскихъ душъ бухарской волости только 668 домовъ, 1.035 человкъ вовсе не имютъ скота и 587 душъ имли по одной скотин,— условія, при которыхъ невозможно никакое хозяйство. Земледліемъ занимались 370 домохозяевъ, причемъ 246 имли отъ 2 до 5 десятинъ и 101 по одной десятин, но кром того 1.344 души не занимались земледліемъ. Годовой податной окладъ ихъ равнялся 2.750 руб., а недоимки было 28.078 руб. 52 ³/₄ коп., причемъ на каждую ревизскую душу приходилось по 32 руб., а на взрослаго работника по 68 руб. 33 коп. Въ Городовой татарской волости на 2.075 ревизскихъ душъ только 385 домовъ, 875 душъ не имютъ лошадей и 716 не занимаются земледліемъ, годовой окладъ равенъ 4.817 руб., а недоимокъ — 38.757 руб., такъ что на взрослаго работника падало 67 руб. 20 ¹/₂ коп. (653 д.).

Въ подобномъ же положеніи находятся волости оброчныхъ чувальщиковъ, прежнихъ казанскихъ переселенцевъ татаръ, за которыми недоимки было 26.085 руб. на 906 ревизск. душъ, волости Бабасинская, Истецкая, Порогайская, Надцниская, Вегайская и Уватская, въ которыхъ 53.972 руб. недоимки на 2.157 душъ.

Причины обдннія и разоренія тобольскихъ татаръ усматриваются въ уменьшеніи звроловства и рыболовства (‘Дло о недоимкахъ съ инородцевъ’ и ‘Журналъ тобольск. губ. совта’), кром того въ преслдующихъ инородцевъ съ 1860 года по нскольку лтъ сряду неурожаяхъ и послдовавшихъ за ними голодахъ. По оффиціальнымъ дознаніямъ, въ это время хлбъ принуждены были покупать но 1 руб. 20 коп. за пудъ, бднйшіе же изъ инородцевъ, не имя средствъ купить хлба, нанимались изъ-за одного пропитанія въ работу, вмсто платы получая отъ 3 до 5 фунт. муки въ день. Правительство не только должно было раздать хлбъ изъ магазиновъ, но даже безвозвратное денежное пособіе по 1 руб. на человка. Это послднее пособіе отпущено было тарскимъ инородцамъ еще въ 1877 году.

Дальнйшею причиной были падежи скота. Подобные падежи въ Сибири опустошаютъ цлыя мстности, почему многіе инородцы остались безъ рабочаго скота.

Четвертая причина, удостовренная, это — лсные пожары, при которыхъ сгорло много лса и кедровника, составляющаго для инородцевъ предметъ промысла и источникъ дохода отъ сбора орховъ. Вс эти періодически продолжающіяся до настоящаго времени бдствія, по удостовренію оффиціальнаго документа, довели инородцевъ до того, что матеріальное ихъ состояніе находится боле чмъ въ жалкомъ положеніи и многіе изъ нихъ не имютъ одежды и средствъ пропитать семью (‘Журналъ главн. управл. Зап. Сибири’ 1879 г., 10—20 ноября, No 154).

Вмсто настоятельнаго изслдованія причинъ этихъ бдствій, лежащихъ, безъ сомннія, въ переход лучшихъ угодій въ русскому населенію, и вмсто помощи обднвшему населенію, къ сожалнію, въ Сибири не всегда принимались соотвтствующія мры, и съ обднвшихъ инородцевъ слдовало еще боле суровое взысканіе накопившихся недоимокъ. Такъ, по отзыву того же ‘Журнала главнаго управлен. Запад. Сибири’, взысканіе недоимокъ еще боле ухудшило бытъ инородцевъ въ Бабасинской волости, гд одна лошадь приходится на 3 души и одна корова на 4. Въ этой волости было продано въ 1875 году скота ни пополненіе недоимки боле чмъ на 300 руб.

Несмотря на то, что татарское населеніе отличается, по описаніямъ, крпкимъ сложеніемъ и принадлежитъ къ породистой татарской рас, въ нкоторыхъ волостяхъ замчалась убыль населенія и перевсъ смертности надъ рожденіями, на что обращалъ вниманіе начальства тобольскій исправникъ Дзерожинскій въ 1875 году, указывая на волости Бабасинскую и Уватскую. Дйствительно, по спискамъ ревизскаго населенія и позднйшимъ исчисленіямъ, нельзя не убдиться, что прибыль населенія весьма медленна, когда въ однхъ волостяхъ она возросла съ 3.406 д., по послднимъ ревизіямъ, на 4.525 къ 1878 году, въ другихъ, какъ Бухарской, на 3.336 душъ увеличилась только на 357 д., или Городовой татарской съ 2.057 населеніе увеличилось въ 25 лтъ только на 100 чел., въ Уватской на 2.157 душъ прибавилось 40 д. и т. д. По спискамъ населенныхъ мстъ показывалось въ Тобольскомъ округ въ 1868 году татаръ и бухарцевъ 15.740 душъ, по свдніямъ же 1878 г., доставленнымъ въ главное управленіе Западной Сибири, ихъ всего 14.784 {По вдомости, пріобртенной отъ тобольскаго исправника, число ревизскихъ душъ было 15.437, а въ 1878 году, по семейнымъ спискамъ, 17.635, но прибыль въ 2.000 падаетъ не на вс волости равномрно,— у нкоторыхъ 4ылъ застой и уменьшеніе.}. Въ Тюменскомъ округ въ 1868 году было 9.083, а нын 9.099, т. е. населеніе почти не прибыло.

Собравъ свднія объ осдлыхъ инородцахъ Тобольской губерніи съ 1824 года, мы имемъ слдующую картину:

Въ 1824 году осдлыхъ инородцевъ 30.619

‘ 1835 ‘ ‘ 33.032

‘ 1851 ‘ ‘ 40.470

‘ 1868 ‘ ‘ 37.153

‘ 1878 ‘ ‘ 37.880

Такимъ образомъ противъ 1868 года число осдлыхъ инородцевъ увеличилось весьма слабо, а противъ 1851 года положительно уменьшилось. Остается прибавить, что положеніе томскихъ, каинскихъ и Маріинскихъ татаръ находится въ подобныхъ же условіяхъ {Шашковъ: ‘Сибирскіе инородцы въ XIX столтіи’. Истор. этюды.}. Барабинскіе или каинскіе татары еще недавно жили богато, но затмъ посл того, какъ они были оттснены русскими отъ рыболовныхъ угодій озеръ Чановъ, стснены въ земляхъ, а также записаны въ осдлые, бытъ ихъ началъ ухудшаться {‘Описаніе Каинской Барабы’, Вагина. Томскія Губ. Вд. ‘Бытъ барабинскихъ татаръ’, кн. Кострова.}.

Въ 1875 году за ними считалась недоимка въ 35.241 руб.,которая по бдности была сложена, но затмъ къ 1878 г. вновь, возросла до 15.000 руб. Населеніе барабинцевъ въ 1849 году простиралось до 4.915 д., а въ 1858 г. только до 4.419 душъ. Въ 1868 году считалось инородцевъ въ Каинскомъ округ 4.454 души, т. е. населеніе не возросло, а въ 1875 году показывалось уже 2.225 душъ мужского пола.

Мы видли донесенія волостныхъ правленій, указывающія, что въ 1877 г. по Х-й ревизіи въ шести каинскихъ инородныхъ управахъ числилось инородцевъ 2.183 души, а въ 1877 году за всми измненіями 1.849 душъ. Въ спискахъ населенныхъ мстъ 1868 года, Звринскаго, отмчено, что Маріинскіе татары уменьшились на 884 чел. противъ прежнихъ лтъ.

Несмотря на то, что въ 1868 году ихъ считалось 2.439 д.’ въ 1878 году, по доставленнымъ свдніямъ, ихъ числится ужо только 1.870. Такое уменьшеніе осдлаго инородческаго населенія заслуживаетъ особаго вниманія, населеніе это, бывшее до извстной степени культурнымъ и зажиточнымъ, совершенно потерпло, какъ видно, крушеніе въ экономическомъ быт.

Дале на свер Сибири расположены финскія племена. Сдревняго времени они занимали здсь обширныя пространства и примыкали къ тюрской народности, отчасти находясь въ зависимости отъ нея и подъ ея вліяніемъ. Финскія народности, какъ вогулы, остяки и самоды, были подчинены вслдъ за татарами и съ гораздо меньшимъ сопротивленіемъ,— раса эта была слабйшей и находилась на низшей степени культуры. Инородцевъ финскаго племени въ Западной Сибири гораздо мене, чмъ тюрковъ, а именно до 43.467 душъ по послднимъ собраннымъ нами свдніямъ. Они расположены преимущественно въ сверной части Тобольскаго округа, въ Туринскомъ, Березовскомъ, Сургутскомъи въ Нарымскомъ или Тагаурскомъ участк Томскаго округа. Только въ Сургутскомъ и Березовскомъ округахъ они преобладаютъ числомъ надъ русскими, а именно 28.999 остяковъ и самодовъ на 6.857 русскихъ, въ Тобольскомъ они составляютъ 3% и въ Томскомъ округ 3,92%, хотя собственно на Нарымскій участокъ приходится гораздо больше.

Къ финскимъ племенамъ относятся вогулы, расположеные въ тобольскомъ (2.158 д.), Туринскомъ (3.913) и частъ смшанныхъ съ остяками въ Березовскомъ (ляпинскіе остяки). Обитая на востокъ отъ Средняго Урала, между 59 и 64 градусами сверной широты, они проживаютъ въ лсахъ и болотахъ и занимаются охотой, рыболовствомъ и промысломъ орха, ведя жизнь промысловую и половину года кочевую. Подобно остякамъ, они стоятъ на весьма низкомъ уровн быта. Докторъ Адьквистъ, опредлившій и изслдовавшій эту народность, а также рисующій бытъ ея, называетъ вагуловъ по образу жизни ‘осдлыми охотниками’. Побочными промыслами части изъ нихъ на юг являются кое-какое земледліе и скотоводство, а на свер, около Лозвы, рыболовство и оленеводство. Въ настоящее время у вогуловъ Тобольской губерніи проникаетъ осдлость и 4 управы считаются осдлыми. Управы эти носятъ названія:

	Домовъ.	Жителей.	Лошад.	Рогат.	и мел. скотъ
Куртумовская	46	222	115	190	320
Верхне-Таборинская.	77	405	200	174	225
Нижне-Таборинская.	33	182	93	70	192
Кошукская	454	963	534	768	790

Земли подъ снокосомъ и хлбомъ у нихъ находится 9.087 десятинъ, посвы однако не велики:

Въ Куртумовской озимаго 53 дес. яроваго 51 ¹/₂ дес.

‘ Верхне-Таборинск.’ 98 ‘ 68 ¹/₄ ‘

‘ Нижне-Таборинск. ‘ 42 ‘ ‘ 29 ¹/₂ ‘

‘ Кошукской ‘ 371 ‘ ‘ 212 ‘

Хлбопашество является только для немногихъ подспорьемъ, главный же промыселъ — звроловство. 2.141 д. вогуловъ въ семи волостяхъ и 77 паулахъ или поселкахъ считаются совершенными кочующими звроловами и обладаютъ весьма небольшимъ количествомъ рогатаго и мелкаго скота. Бытъ этихъ инородцевъ Альквистъ описываетъ слдующимъ образомъ: Не много на свт жильевъ, которыя были бы по своей вншности такъ просты, какъ вогульскіе поселки или паулы. Они всегда ставятся на возвышенномъ мст около рки или около соединенія двухъ ркъ, такъ какъ рыболовный промыселъ у устьевъ ркъ всегда прибыльне. Каждый паулъ состоитъ изъ двухъ или трехъ юртъ, пять уже много. Юрты, или по-фински, бываютъ зимнія и лтнія. Первыя построены изъ бревенъ, проконопачены мхомъ и покрыты крышей изъ древесной коры и планокъ, он бываютъ рдко длинне трехъ саженъ. Въ одномъ изъ угловъ, около двери, складывается изъ глины, сбитой съ травой, печь (чувалъ), имющая сходство съ каминомъ, и на ночь отверстіе въ крыш для дыма закрывается берестой. Посл того, какъ погасаетъ огонь, печь не даетъ тепла, такъ какъ она слишкомъ мала и сложена изъ дурного матеріала, ночью въ этихъ юртахъ порядочно зябнутъ, и единственное средство противустать холоду — ложиться какъ можно ближе другъ къ другу. Дневной свтъ въ ихъ жилища проникаетъ черезъ окно, въ которое вставлено рдко стекло, чаще же рыбья кожа или бумага. По стнамъ юрты устроены лавки для спанья, похожія на татарскія, и покрыты берестой, покрывающія ихъ шкуры отличаются обиліемъ блохъ. Лтняя юрта состоитъ изъ берестянаго шалаша. Огонь въ лтнихъ юртахъ горитъ по средин. Юрта эта не иметъ пола. Южные вогулы не строятъ уже лтнихъ юртъ, а живутъ въ бревенчатыхъ зимовкахъ, которыя отличаются тмъ, что въ нихъ около очага вмазанъ котелъ. Южные вогулы также начинаютъ ставить русскіе срубы. Домашняя утварь и принадлежности хозяйства у народа, такимъ образомъ живущаго, не могутъ быть разнообразны. Собака и ружье — самыя цнныя вещи у вогула, топоръ, большой ножъ и огниво — вотъ все, что онъ иметъ. Кром посуды, въ которой варится пища, вся посуда берестяная, даже ложки и дтскія люльки. Одежда вогуловъ — у тхъ, которые живутъ близъ русскихъ — та же, но ‘хуже и боле изорванная’, говоритъ путешественникъ. У сверныхъ вогуловъ на Сосв одеждой служитъ малица или изъ оленьихъ шкуръ, или изъ крестьянскаго сукна. Шапокъ обитатели Сосвы не знаютъ. Лтомъ длинные и густые волосы, заплетенные на дв босы, составляютъ единственную защиту головы, а зимой лицо и голова накрываются мшкомъ изъ оленьей шкуры. Нижнее платье шьется изъ холста или дубленыхъ оленьихъ кожъ. Одежда женщинъ напоминаетъ татарскую. На пальцахъ какъ мужчины, такъ и женщины носятъ мдныя кольца, а вогульскія женщины татуируютъ себ руки и ноги. Такимъ образомъ обстановка этого племени почти дикарская. Относительно пищи вогулъ не избалованъ: ею служитъ лсная птица и рыба — лтомъ свжая, а зимой сушеная. Мясо оленей и лосей дятъ рдко и только богатые. Для южныхъ вогуловъ соль и хлбъ сдлались потребностью, но сосвинскіе считаютъ ихъ предметомъ роскоши и вогулъ, возвращающійся отъ русскихъ, привозитъ хлбъ вмсто конфектъ. Вогулъ можетъ долгое время пребывать безъ пищи и на охот цлыя недли онъ питается сырою рыбой и свжимъ мясомъ, но если вогулъ начнетъ сть, то стъ много: онъ можетъ състь пять тетеревъ, выхлебать всю. похлебку, гд он варились, и състь еще много сушеной рыбы.

По тлосложенію вогулы средняго роста, лицо круглое съ немного выступающими скулами, какъ у всхъ финновъ, носъ широкій, но не плоскій, цвтъ волосъ темно-русый, но встрчаются многіе и съ свтлыми волосами, глаза открытые и круглые, но часто болятъ вслдствіе жизни въ дымовыхъ юртахъ.

По характеру вогулъ — тихое и добродушное дитя природы. Онъ не иметъ печальнаго вида, болтаетъ и смется, въ рчи его есть оттнокъ доброжелательства, но у вогуловъ, живущихъ въ сосдств съ русскими, откровенность характера и добродушіе боле или мене исчезли. Не будучи мстительнымъ, вогулъ легко раздражается, а въ пьяномъ вид становится даже бшенымъ, къ счастью, онъ приходитъ въ это состояніе только раза два въ годъ, когда отправляется въ городъ. Большой недостатокъ въ характер вогула составляетъ лность. Къ ручному труду этотъ народъ мало способенъ и работникамъ-вогуламъ платятъ въ половину меньше русскихъ. Религіозное сознаніе вогуловъ заключается въ шаманизм, хотя вогулы считаются обращенными въ христіанство съ 1714 и 1722 годовъ Филоеемъ Лищинскимъ. Вогулы и досел крестятся, но о христіанской религіи все-таки понятія не иметъ и по-прежнему преданы религіи своихъ предковъ — язычеству. Обращеніе въ христіанство состояло только въ насильственномъ разрушеніи ихъ идоловъ, что не мшаетъ имъ и досел приносить жертвы своимъ божествамъ, присягать на врность на морд медвдя и т. д. Русское вліяніе проникаетъ медленно, только нкоторые говорятъ по-русски, а русская культура, соприкасаясь съ этими дикарями, дйствуетъ не всегда благопріятно. Вотъ что разсказываетъ объ экономическихъ сношеніяхъ и торговл д-ръ Альквистъ: ‘Въ торговл зырянъ и русскихъ съ здшними вогулами существуетъ система кредата, которая для сихъ послднихъ только разорительна. Купецъ от- J пускаетъ товаръ свой покупателю въ долгъ до слдующей охоты, причемъ, конечно, на товаръ свой назначаетъ большую цну, чмъ при наличной плат мхами, при уплат же долга онъ старается по возможности уменьшить цну на товаръ должника. Вслдствіе того послдній затягиваетъ уплату долга и охотне продаетъ товаръ другимъ, чмъ своему кредитору. Чтобы покрыть убытки отъ такой несвоевременной уплаты, а равно и отъ утраты должной суммы вслдствіе смерти должника, купецъ при слдующемъ окредитованіи долженъ наложить на свой товаръ еще большую цну, часто вдвое. Исходомъ такой торговли въ кредитъ для многихъ вогуловъ и остяковъ бываетъ то, что сильно задолжавшій при неблагопріятной охот или самъ долженъ поступить въ работники къ своему кредитору, или, если у него есть сынъ, послать сына, что часто обращается въ пожизненную кабалу, въ которой вогулъ и остякъ отчуждаются отъ своего племени и народа’.

Наибольшее число вогуловъ — въ Тобольской губерніи (6.400 чел.). Альквистъ говоритъ: ‘Причины такого слабаго населенія — суровость климата, образъ жизни, уменьшеніе пушного звря, происходящее отъ того общее обднніе и, наконецъ, высокая плата, требуемая за обрядъ внчанія, вслдствіе чего многіе изъ вогуловъ не женятся. Въ то же время къ причинамъ слабаго умноженія относятся заразительныя болзни, изъ которыхъ оспа и сифились причинили большія опустошенія между вогулами’. Въ сосдств съ русскими, говоритъ тотъ же авторъ, число ихъ уменьшается и потому еще, что многіе вогулы идутъ въ работники въ русскимъ, т.-е. ассимилируются. Вообще мстные чиновники жаловались, что число какъ вогуловъ, такъ и остяковъ ежегодно уменьшается {Майковъ: ‘О древней культур западныхъ финновъ по сочиненію д-ра Августа Альквиста’. 1877 г., стр. 93.}.

По свдніямъ г. Maліева, производившаго т же изслдованія, уменьшеніе падаетъ не столько на осдлыхъ, сколько на кочевыхъ вогуловъ (отчетъ его, стр. 19). Изъ списковъ ясачной номмиссіи видно, что въ пяти волостяхъ Туринскаго округа въ 1763 г. считалось 555 чел. муж. пола, а въ 1816 г. 467,— 88 чел., въ пяти другихъ волостяхъ въ 1816 г. было инородцевъ обоего пола 850 чел., а въ 1830 г. 740 чел.,— убыло 110 чел. (‘Сибирскіе инородцы въ XIX ст.’, Шашкова).

Изъ сравненія послднихъ статистическихъ данныхъ въ Сибири мы можемъ удостоврить слдующее. Въ 1838 году въ Тобольскомъ и Туринскомъ округахъ вогуловъ было 4.527 д., а въ 1859 году, по спискамъ населенныхъ мстъ, вогуловъ въ Тобольскомъ округ числилось 1.158 и въ Туринскомъ 3.286 д. обоего пола, то-есть 4.444 д. обоего пола, противъ 1838 года мене. Въ 1875 году, по свдніямъ исправниковъ, вогуловъ въ Тобольскомъ округ было 2.158 и въ Туринскомъ 3.913, д., при этомъ на Туринскій округъ падаетъ весьма незначительная прибыль, принимая вс неблагопріятныя условія, дйствующія на слабую натуру дикаря {Уменьшеніе вогуловъ засвидтельствовалъ Гоземейстеръ въ своихъ статистическихъ изслдованіяхъ. Обжорство ихъ (не наоборотъ ли?), частыя лишенія, неопрятность, пьянство и развратъ — причины общаго тщедушія этого народа, большой смертности и малаго плодородія женщинъ. Съ 8-й по 9-ю ревизію коренныхъ вогуловъ убыло на 50%.}.

Остальныя финскія племена, какъ остяки и смшивающіеся съ ними самоды (послдніе по происхожденію причисляются къ боле южнымъ племенамъ), раскидываются но всему сверу Сибири между 57 и 73 градус. сверной широты, они блуждаютъ также въ пустыняхъ между Иртышемъ и Обью и населяютъ Березовскій, часть Тобольскаго округа и Нарымскій участокъ Томской губерніи. Остяковъ считается нын въ Западной Сибири 26.564 души и самодовъ 10.832 души. Племена эти принадлежатъ въ древнйшимъ обитателямъ Сибири, которыхъ застали уже русскіе, но они никогда не стояли на высот культуры. Этому способствовали суровый климатъ и скудная природа, господствующіе въ сверной Сибири, гд обитаютъ финскія племена. Земледліе начинается около Туры и Южной Сосвы подъ 60 град. Нын попытка производится даже подъ 61 град. въ дер. Массов, но это уже послдняя грань,— дале тянется лсная полоса, перемежающаяся огромными болотами и водораздлами, а затмъ — сверная тундра, гд досел не проложено тропъ. Непроходимыя топи лтомъ и снга зимой препятствуютъ сообщенію, сами путешественники проникаютъ сюда весьма рдко. Между Иртышемъ и Обью, между 57 и 61 град., находятся водораздлъ и сплошное болотистое и лсное пространство, извстное подъ именемъ Васюганскихъ болотъ. Гигантскія кочки, лса и безконечныя болота, кишащія миріадами москитовъ, наполняютъ эту мстность. Проздъ здсь возможенъ только зимою. Точно также недосягаемо лтомъ пространство на востокъ отъ Оби, между Сургутомъ и Нарымомъ. Въ послднее время постилъ эти мста только топографъ Хондожевскій, описывающій непривтную тундру. Мстами здсь тянутся хвойные лса, гд водятся дикіе оленя, остальное же мсто — голая пустыня, заносимая зимою буранами и снгами. Среди этой негостепріимной природы живущіе дикари не могли основать высшей культуры и призваны питаться промыслами свера: охотой, рыболовствомъ и оленеводствомъ. Они вчно блуждаютъ за оленями по прибрежью Свернаго океана и охотятся въ лсахъ, а лтомъ, перерзывая тундры, стремятся къ ркамъ. Жизнь ихъ среди суроваго климата и при слабомъ обезпеченіи представляетъ весьма незавидное существованіе. Кастренъ, финскій ученый, первый изучавшій эти племена, задумывается глубоко надъ ихъ судьбою. ‘Я дышалъ тмъ воздухомъ,— пишетъ онъ въ Обдорск,— который вдохнулъ первыя искры жизни въ грудь отцовъ нашихъ и досел поддерживаетъ существованіе многихъ нашихъ жалкихъ братьевъ. Они закинуты частью на холодныя вершины Урала, частью къ еще боле холоднымъ берегамъ Ледовитаго моря, и духъ ихъ закованъ въ цди боле тяжкія, чмъ ледъ, сковавшій природу въ настоящемъ ихъ отечеств. Цпи эти — грубость, невжество и дикость’.

Еще боле печальной должна показаться судьба самодовъ, когда-то южнаго племени, оттсненнаго судьбой исторіи на далекій сверъ. Южное монголо-татарское происхожденіе ихъ обнаруживается и въ черноволосомъ, смугломъ тип, и въ боле смломъ и пылкомъ, чмъ у финновъ, характер.

Самоды боле группируются около береговъ Ледовитаго океана. Чисто самодская волость въ Обдорскомъ участк заключаетъ 2.666 душъ. Нкоторое расовое преимущество ихъ обнаруживается вліяніемъ на остяковъ, передачею имъ своего типа, языка я привычекъ, наконецъ способностями на почв экономической борьбы,— остятцкія стада переходятъ къ нимъ. Самоды, говоритъ г. Хондожевскій, превосходятъ остяковъ ростомъ, силой и расторопностью, они плохо говорили по-остяцки, тогда какъ остяки хорошо знали ихъ языкъ. Въ псняхъ самодовъ прославляется охота и борьба съ медвдемъ одинъ на одинъ, тогда какъ остяки охотятся на него по нскольку человкъ вмст. Вастренъ еще ране засвидтельствовалъ, что самоды первенствуютъ надъ остяками. Мы можемъ добавить, что, на основаніи статистическихъ данныхъ, число самодовъ увеличивается значительно, тогда какъ остяковъ скоре уменьшается. Слитіе и вліяніе этихъ народностей вводитъ нердко въ заблужденіе и жителей, и администрацію, заставляя принимать однихъ за другихъ. На свер слово остяки примняется часто въ самодамъ и вогуламъ. Коренное различіе то, что самоды по занятіямъ преимущественно оленеводы. 06дорскіе остяки, по характеристик Вастрена, раздляются на рыбаковъ и оленеводовъ, первые живутъ на ркахъ, особенно по Оби и Иртышу, а послдніе кочуютъ часть года по тундрамъ въ постоянномъ сношеніи съ самодами. Оленеводы слдуютъ за своими оленями, потому что сама природа въ теплое время влечетъ оленя къ морскимъ берегамъ, такъ какъ его теплая шкура требуетъ боле холодной атмосферы и его не мучаютъ здсь комары.

На берегу моря остяки занимаются морскими промыслами: бьютъ тюленей и блыхъ медвдей. При наступленіи зимы, кочующіе по берегамъ остяки и самоды начинаютъ уходить къ югу въ лсныя страны, чтобы заняться охотой и найти себ убжище отъ бурь. Эти перекочовки происходятъ медленно, большихъ переходовъ остяки не длаютъ и по нскольку дней живутъ на одномъ мст. Каждый родъ идетъ самостоятельно. Такимъ образомъ по извстнымъ направленіямъ перерзывается тундра и къ концу декабря инородческое населеніе сходится на обдорскую ярмарку и здсь же доставляетъ ясакъ и подать начальству.

Такой образъ жизни, слдуя за стадами, ведутъ бродячіе инородцы или кочующіе. По недостаточности изученія быта, у насъ самоды признаны бродячими, а остяки поставлены въ высшую категорію кочевыхъ, тогда какъ часть того или другого племени живетъ одинаковыми промыслами, а по степени ихъ благосостоянія чуть ли оленеводы не лучше живутъ ныншнихъ остяковъ. Чмъ дале къ югу и чмъ ближе къ ркамъ, остяки становятся преимущественно осдлыми рыболовами, проводящими все лто около ркъ въ деревняхъ и только временно, зимой, отправляющимися на охоту. Кочующій житель преимущественно живетъ въ чум. Чумъ — не что иное какъ обширный шалашъ изъ 18 кольевъ, обтягиваемый лтомъ пологомъ изъ бересты, вываренной въ кипятк, а зимой — оленьими шкурами въ два ряда, шерстью наружу Шалашъ этотъ подвижной. Имущество возится на нартахъ — особыхъ саняхъ, запряженныхъ оленями.

Кочевники имютъ одежду исключительно изъ шкуръ оленя. Вс они отличаются неопрятностью и необыкновенною терпливостью въ холоду. Остяки-рыболовы уже имютъ хижины или зимовки, въ которыхъ существуютъ, какъ у вогуловъ, глинобитные чувалы. Жилище это у тобольскихъ остяковъ взято отъ татаръ, которые имли на нихъ цивилизующее вліяніе. Только часть года остяки ходятъ на промыслы, отлучаясь временно отъ постоянныхъ жилищъ. Кром того на Оби и въ Нары искомъ округ остяки начинаютъ у русскихъ заимствовать избы. Лсники-остяки точно также могутъ быть названы полу осдлыми охотниками, какъ вогулы. Кром охоты, остяки занимаются и кедровымъ промысломъ, т. е. сборомъ орховъ. Жизнь и пропитаніе среди непривтныхъ тундръ и непроходимыхъ лсовъ подвержена многимъ случайностямъ. Падежи стадъ, неуловъ звря, голодъ, болзни, понятно, часто причиняютъ лишенія и бдствія дикарю.

Чмъ ознаменовалась жизнь этихъ племенъ до пришествія русскихъ и какъ они влачили здсь свое существованіе, трудно сказать. Завоеваніе и столковеніе съ новымъ и боле могущественнымъ племенемъ должны были, естественно, нсколько измнить и осложнить жизнь дикарей. Измненіе это совершилось, къ сожалнію, не къ лучшему. Опытъ доказалъ,— говоритъ Бастренъ,— что почти везд въ полярныхъ странахъ дикари, исключительно преданные рыболовству, не могутъ достичь благосостоянія, а обыкновенно живутъ въ величайшей бдности. Но жизнь ихъ еще боле ухудшается подъ вліяніемъ случайныхъ обстоятельствъ, а именно отъ нравственной слабости дикихъ племенъ противиться искушенію крпкихъ напитковъ, доставляемыхъ чужеродными переселенцами. Въ этихъ же обстоятельствахъ заключается главная причина бдности и остяковъ-рыболововъ. По отзыву большинства изслдователей, бывшихъ на свер, современный бытъ остяковъ представляется крайне жалкимъ и безпомощнымъ. Судьба ихъ, посл столкновенія съ русскою народностью, не только не улучшилась, но ухудшилась. Досел принято объяснять это ухудшеніе быта неспособностью самихъ инородцевъ оградить себя, какимъ-то фатальнымъ назначеніемъ уступать дорогу жизни боле сильнымъ племенамъ, причемъ одни должны увеличиваться въ числ, а другіе уменьшаться, и затмъ — боле сильнымъ вліяніемъ на инородцевъ эпидемій и болзней, боле губительнымъ, чмъ на русскихъ.

Мы оставимъ эти принятыя мннія пока въ сторон, чтобы взглянуть на существующіе способы пропитанія и картину жизни инородцевъ. Главными средствами пропитанія сверныхъ инородцевъ были съиздавна промыслы, состоявшіе преимущественно въ охот и рыболовств.

Весьма давно уже слышатся отзывы, что дичь и зврь уменьшились въ Сибири и звроловный промыселъ не обезпечиваетъ дикаря. Явленіе это весьма печальное и объясняющееся тми измненіями въ природ и жизни Сибири, которыя совершились въ послднія три столтія. Прежде всего, конечно, въ Сибири прибавилось населенія отъ движенія русскихъ, значительная часть пространствъ отошла къ осдлому населенію и занята культурой. Районъ звроловный и инородческій долженъ былъ сократиться, а инородцы перейти на новыя угодья, въ мста, гд, можетъ-быть, зврь уже попадается не въ прежнемъ обиліи. Затмъ произошло уменьшеніе, или, такъ-сказать, вытравленіе звря. Убыль звря до пришествія русскихъ не могла быть значительной, такъ какъ промыселъ звря производился только для удовлетворенія скромныхъ жизненныхъ потребностей мстнаго населенія. Съ приходомъ русскихъ начинается двойная охота за цннымъ звремъ колониста-промышленника и инородца. Въ Сибири до половины прошлаго столтія разсыпаны были повсюду русскія промышленныя артели. Дале, подъ вліяніемъ русскихъ, со стороны инородца начинается боле азартное преслдованіе звря, какъ вслдствіе дани и контрибуціи, на нихъ наложенной русскими, такъ и въ видахъ торговыхъ. Не забудемъ, что Сибирь съ самаго начала стала не только для Московскаго государства, но и для Европы поставщицей лучшихъ мховъ. Наконецъ, способы пріобртенія звря облегчаются при помощи ружья и пороха, вошедшаго къ инородцамъ, и стало-быть истребленіе идетъ быстре. Все это обнаружилось уменьшеніемъ добычи. Къ этому надо присоединить, что съ пришествіемъ русскихъ начали горть лса и тайги, гд обиталъ зврь. Замченное уменьшеніе и обднніе звря заставляло звролова инородца съ каждымъ годомъ увеличивать свои розыски, рядомъ съ этимъ возрастало его напряженіе силъ, истощеніе, а отдаленныя отлучки отъ семей подвергали послднихъ боле бдственнымъ случайностямъ к несчастьямъ. Все это способствовало, что звроловный бытъ не давалъ уже прежняго обезпеченія и требовалъ больше усилій инородца, причемъ въ этой борьб съ обстоятельствами онъ только изнемогалъ. Во-вторыхъ, звроловъ, бывшій раньше самостоятельнымъ, поставленъ нын въ зависимость отъ рынка и торговли. Объ этой торговл мы скажемъ ниже. Не находя обезпеченія въ звроловств, остякъ длается рыболовомъ. Для этого у него существуютъ обширныя рки и огромные запасы рыбы, которыми онъ могъ вполн обезпечить себя. Рыба не могла такъ уменьшаться, какъ зврь, хотя истребленія и опустошенія и въ этой области, внесенныя русскими промышленниками, также не разъ обращали на себя вниманіе. Запруживая заливы и курьи, куда входитъ рыба, русскіе заколами передушаютъ массу рыбы. Русскіе захватываютъ рыбу у устьевъ, уничтожаютъ икру и т. д. {Неразсчетливое истребленіе рабы на свер вызвало въ послднее время при генералъ-губернатор Казваков рядъ административныхъ предписаній, не разъ это и прежде вызывало запрещенія, но они являлась безсильными предъ монополіей и вліяніемъ тобольскихъ торговцевъ.}. Когда-то инородцы были полными хозяевами всхъ рыбныхъ промысловъ. Рку Обь они считаютъ божествомъ. Но съ пришествіемъ русскихъ остяки понемногу оттснились и лишились рыболовныхъ угодій или, такъ-называемыхъ, песковъ. Съ начала ныншняго вка русскіе рыбопромышленники начали захватывать инородческія рыболовныя мста, вылавливать въ нихъ рыбу и разорять остяковъ. Вс угодья и пески переходили къ русскимъ путемъ или захвата, или аренды, или, наконецъ, за долговыя обязательства. Въ 1816 г. остякамъ Березовскаго округа русскіе платили за песокъ въ лто по 10 руб., а арендаторы выручали на 200—300 рублей рыбы. Въ 1848 г. березовскіе остяки отдавали въ аренду 150 песковъ за 6.050 р., арендаторы же добывали на этихъ пескахъ 99.530 руб. Аренда уплачивалась товарами и продуктами, причемъ инородцевъ обыкновенно обманывали. Независимо отъ этого, арендаторы вовлекали хозяевъ въ долги, а длаясь должникомъ арендатора, остякъ отдаетъ въ аренду песокъ и на слдующій годъ. Такимъ образомъ рыболовное угодье переходитъ совершенно въ собственность арендатора. Если нельзя пріобрсти всей рыбалки, русскіе старались пріобрсти пай у остяковъ и, понемногу входя въ компанію, овладвали всми паями, благодаря недостоврнымъ начетамъ на инородца. Такъ ряполовскіе и цигалинскіе остяки давали пай въ своихъ рыболовныхъ угодьяіъ ряполовскинъ крестьянамъ. Въ 1823 г. они лишили цигалинскихъ остяковъ ихъ пая, а въ 1825 г. та хе участь постигла и ряполовскихъ остяковъ. Крестьяне., овладвъ угодьями, передали ихъ въ аренду купцу. Нын хозяевами пес-, ковъ являются тобольскіе торговцы и прасолы Ц, истребляютъ рыбу въ огромномъ количеств самымъ хищническимъ образомъ, противъ чего боролась не разъ мстная администрація, но совершенно безуспшно.

Сдлавшись владльцами угодій, русскіе обратили хозяевъ отравы и угодій въ работниковъ, причемъ наемъ и расплата совершаются при самыхъ ненормальныхъ условіяхъ. Уже Кастренъ упоминаетъ, что русскіе переселенцы въ Березовскомъ и Обдорскомъ округахъ ввели ‘пагубную систему кредита’, пріюхотя остяковъ въ разнымъ произведеніямъ. Оттого долги остяковъ сдлались неоплатными и, надо полагать, говоритъ Качггренъ, съ каждымъ годомъ будутъ возрастать, потому что число потребностей увеличивается, тогда какъ энергія и силы у остяковъ ослабваютъ. Самое главное, въ чемъ нуждается нын остякъ, это — хлбъ, къ которому вкусъ развили въ немъ русскіе, остякъ не можетъ остаться безъ хлба, который ему доставляется купцами на невроятныхъ условіяхъ. Не будучи въ состояніи выплатить за товаръ, инородецъ впадаетъ въ неоплатные долги и кабалу. Эти кабальныя отношенія слдующимъ образомъ характеризуются однимъ изслдователемъ. ‘Такъ, множество березовскихъ остяковъ и самодовъ обязаны жизнью своимъ кредиторамъ-кабалителямъ. Остякъ не можетъ обойтись безъ хлба, который продаетъ ему купецъ. Остякъ покупаетъ хлбъ въ долгъ и обязуется заплатить въ слдующемъ году рыбою. Вошедши въ долгъ, онъ находится уже въ полной власти купца, который кладетъ произвольную цну какъ на свой товаръ, такъ и на товаръ остяка. Эти спекулянты изъ Обдорска, Березова и Тобольска цлое лто разгуливаютъ по Оби на своихъ судахъ, покупаютъ рыбу и солятъ на мст лососей и осетровъ, а потомъ отвозятъ ихъ въ свои магазины, построенные по берегамъ рки. Продавъ съ отличнымъ барышомъ привезенную муку, купцы возвращаются домой съ большимъ грузомъ рыбы и съ радостною надеждой такъ же выгодно торговать съ инородцами и на будущій годъ. Такъ ведется торговля не одной мукой, а всми товарами, необходимыми для инородца’.

Указывая на т грубые и неразвитые элементы русскаго населенія, которые соприкасаются съ остяками, Кастренъ восклицаетъ: ‘Чего впрочемъ ждать отъ людей, которые отказались отъ всхъ радостей, и наслажденій образованной жизни для того, чтобы всякими неправдами наживаться на счетъ простодушныхъ и легковрныхъ инородцевъ?’

Докторъ Соколовъ, изслдовавшій болзни Березовскаго округа въ 1867 г., свидтельствуетъ о тхъ же ненормальныхъ условіяхъ обмна и снабженія сверныхъ инородцевъ продуктами. ‘Русскіе торговцы снабжаютъ остяковъ товарами въ долгъ до ярмарки слдующаго года, и это продолжается изъ года въ годъ, такъ что инородцы закабалены не только за себя, но и за дтей. Хлбъ обыкновенно заготовляется въ Обдорск и Березов* мука привозится часто затхлая, хлбъ печется и сваливается, въ вид полньевъ, въ сараи. Что это за хдбъ, можно себ представить! Привычка къ хлбу, при отсутствіи его и высокой цн, поднимаемой торговцами, ведетъ естественно за собой бдствія. Точно также торговля пользуется для своей цли и виномъ, несмотря на запрещенія, деморализуя и обирая инородцевъ. Привычка наживаться на счетъ инородца среди русскихъ промышленниковъ вошла въ поговорку. На вопросъ тобольскаго губернатора въ Саморов, сел, гд крестьяне обираютъ остяковъ, промышленникъ отвтилъ губернатору: ‘Благодаря Господу Богу, остяками живемъ, хорошо насъ кормятъ!’

Экономическое положеніе остяковъ въ послднее время засвидтельствовано путешественникомъ И. С. Поляковымъ: ‘Въ низовьяхъ Оби существуетъ село Шаркалинское, почти исключительно населенное Новицкими, предокъ которыхъ, Григорій Новицкій, въ первой четверти XVIII вка былъ поставленъ наблюдать за исполненіемъ христіанскихъ обязанностей между новокрещенными остяками и убитъ ими при ревностномъ исполненіи своихъ обязанностей. Эти Новицкіе кормятъ остяковъ, одваютъ и обуваютъ, вносятъ за нихъ ясакъ и подати на огромномъ протяженіи отъ Кандинска и Шеркаловъ далеко до Березова* за то на сотню верстъ они арендуютъ у инородцевъ большую часть песковъ или рыбныхъ ловель. При этомъ ставятся остякамъ слдующія условія: за пудъ хлба, стоющій на Оби отъ 30 до 35 к., берутъ 10 блокъ, на блку 2 ф. соли, 1 ф. табаку — 5 блокъ и т. д. Такимъ образомъ пудъ хлба приходится остяку, считая блку, среднее, въ 12 к., 1 р. 20 к., а блка придетъ Новицкимъ въ 4 к., вмсто 12 н., пудъ соли обойдется остякамъ въ 2 р. 40 к., а стоитъ она 80 к., табакъ, стоющій 5к., обходится остяку въ 60 к., 100 мдныхъ колецъ стоитъ въ Ирбити 50 к., а Новицкіе берутъ за 5 колецъ по блк, или 12 к., за одну сальную свчку — блку и т. д. Съ инородческихъ песковъ Новицкіе нагружаютъ до трехъ большихъ павозковъ всякаго рода рыбы, за обыкновенную, существующую по р. Оби, низкую арендную плату, между тмъ какъ остякъ, прикормленный ими, надленный хлбомъ, состоящій кругомъ въ долгахъ, не иметъ права ни отдавать песковъ, ни пушного товара въ какія-либо другія руки’. Такимъ образомъ, благодаря лишеніямъ угодьевъ и промысловъ, а также экономической зависимости въ торговл, инородческое населеніе должно было превратиться въ сплошной пролетаріатъ, который находится въ тяжкой зависимости отъ торговцевъ и хозяевъ.

На рыбалкахъ у тобольскихъ промышленниковъ исключительно работники — остяки, а въ Нарымскомъ кра множество инородцевъ вовсе бросили звропромышленность и поступили въ работы въ купцамъ, мщанамъ и крестьянамъ. Жизнь въ этихъ работникахъ для инородцевъ, оторванныхъ отъ семьи, въ самой жалкой обстановк, безжалостномъ труд и скудномъ вознагражденіи большею частью товаромъ и виномъ, служитъ нравственною порчей и гибелью. Они являются апатичными и относящимися тупо и безучастно къ собственной гибели. Плата такому работнику бываетъ 15—20 рублей въ лто, причемъ часто наниматель взноситъ за него ясакъ, повинности* а для инородца достаточно, если прикроютъ его наготу. Обднвшіе остяки понемногу стягиваются и ищутъ работы на судахъ, коноводкахъ, пароходахъ и даже на пріискахъ, гд погибаютъ и матеріально, и нравственно. Ихъ можно видть въ городахъ и пристаняхъ въ несчастныхъ рубищахъ или выпрашивающихъ милостыни, или валяющихся около кабаковъ. Одинъ изъ свидтелей такъ описываетъ сцены, встрчающіяся на Оби: ‘Я и прежде много слышалъ,— говоритъ одинъ наблюдатель,— о положенія остяковъ, но только теперь вполн убдился въ справедливости разсказовъ объ ихъ жалкомъ положеніи. Едва ли можетъ быть что-либо ужасне, отвратительне того, что совершается (а вдь я видлъ только частичку!) здсь, до чего забиты эти несчастные, всми забытыя человческія существа — остяки! Представьте себ кучку людей больныхъ (мужчины, женщины, дти, особенно дти, за самымъ ничтожнымъ исключеніемъ, покрыты коростой), оборванныхъ, съ блдными, безсмысленными, тупыми лицами. Все это хлопочетъ, невинно хитритъ, добивается, чтобы приторговать лишнюю каплю отвратительной водки. За неполную бутылку несчастные остяки платятъ, по большой связк стерлядей, фунтовъ въ 30 всомъ. Посмотрли бы вы, какъ надъ ними глумятся! Все это, повторяю, частичка того, что совершается надъ ними по Оби и въ тундр! А еще находятси люди, которые говорятъ о вымираніи инородческихъ племенъ, какъ о факт неизбжномъ. Но вотъ вамъ на выдержку четыре типа разныхъ возрастовъ,— типа съ натуры, безъ малйшаго преувеличенія. Первый — старуха 70-ти лтъ, съ изнеможеннымъ, морщинистымъ лицомъ, большими глазами, полуголодная, а можетъ-быть и совсмъ голодная (по-русски не говоритъ), безъ блья, ноги голыя выше колнъ, тло едва прикрыто оборванной сермяженкой, опоясана пеньковой веревкой, на голов у нея, вмсто платка, грязная холщовая тряпка. Второй — мужчина (беру лучшій, по благосостоянію, экземпляръ) 30-ти лтъ, босой, штаны холщовые, грубые, грязные до колнъ, рубаха черная, грязная, и на голов платокъ, онъ вымнялъ на рыбу бутылку водки и съ жадностью потягивалъ изъ горлышка. Третій и четвертый типы — мать съ ребенкомъ. Женщина 25-ти лтъ, больная, въ грязной сорочк, грязное, блдное лицо, руки въ болячкахъ. Ребенокъ, ‘Михалка’, 10 мсяцевъ, закутанъ въ грязную, грубаго холста, пеленку и скрученъ пеньковою бичевкой. Когда его развязали, ребенокъ высунулъ руки,— пальцы и кисти покрывали грязь и короста’ (Сибирь, 1878 г., No 38).

Объ енисейскихъ остякахъ академикъ Миддендорфъ говоритъ слдующее: ‘Во всей Сибири я не видлъ такихъ жалкихъ кочевниковъ, какъ остяковъ у Бахтинскаго поселенія. Въ лохмотьяхъ, дрожа отъ холода, они приходили ко мн жаловаться, что имъ отпускаютъ слишкомъ мало хлба изъ казенныхъ магазиновъ и тмъ лишаютъ ихъ возможности отправляться въ боле лсистыя мстности для добыванія мховъ и пищи. Одинъ изъ нихъ съ большимъ трудомъ, и только благодаря поддержк со стороны поселенцевъ, перенесъ голодный тифъ и страдалъ еще болью въ икрахъ. Мн разсказывали, что умирали не только отдльныя лица, но даже цлые чумы. Одинъ остякъ, обратившійся во мн за милостыней, оставилъ въ чум семь душъ, получивъ, правда, въ январ 10 пудовъ муки, но въ феврал только 70 фунт., потому что задолжалъ казн боле 300 рублей ассиги., а убилъ въ теченіе зимы всего 20 блокъ. Повторялась старинная исторія о постепенной гибели этихъ народовъ. Они погибали отъ соприкосновенія съ развитіемъ культуры, въ особенности съ наплывомъ золотыхъ пріисковъ и неизбжнаго съ ними разгула. Казна, въ теченіе многихъ лтъ слишкомъ великодушно поддерживавшая ихъ изъ своихъ запасныхъ магазиновъ, этимъ деморализовала ихъ. О возврат займа не могло быть и рчи. Затмъ насталъ періодъ, обнаружившій, что большая часть запасовъ все-таки растрачена въ видахъ обогащенія чиновниковъ. Когда, наконецъ, бднякамъ, съ каждымъ годомъ все боле должавшимъ (у нкоторыхъ долгъ простирался до 1.000 р.), превратили выдачу продовольствія, то они стали умирать съ голоду. А отмтилъ у себя въ дневник, что при такихъ данныхъ, по моему мннію, нельзя требовать отъ государства иной помощи, какъ распредленія дтей между русскими поселенцами’ {‘Путешествіе за сверъ и востокъ Сибири’, ч. 11, отд. 14, стр. 659—660.}.

Приведемъ еще отзывъ о васюганскихъ инородцахъ: ‘Васюганскіе инородцы, обремененные большею частью большими семействами, не могли поступить въ постоянныя работы къ нарымскому купечеству. Они занимаются промысломъ блки, но не въ состояніи ходить въ отдаленныя, обильныя звремъ, мста, они охотятся только въ окрестностяхъ своихъ зимнихъ юртъ, забирая съ собой на охоту все свое семейство, которое питается тогда блкой, кротами, колонками и олениной. Представьте себ,— пишетъ очевидецъ,— это несчастное семейство, которое должно жить подъ открытымъ небомъ, вырывъ подъ густымъ деревомъ яму въ снгу и устлавъ ее втвями хвойнаго дерева. Эти бдняки въ своихъ рубищахъ кое-какъ отогрваютъ у костра свои закоченвшіе члены. Женщины въ это же время часто разршаются отъ беременности. Несчастная мать, не имя никакого пріюта и для прочихъ своихъ дтей, должна согрвать новорожденнаго на своей холодной груди и кормить его на открытомъ воздух, имющемъ градусовъ 45 мороза’.

Дурныя условія жизни сверныхъ инородцевъ и недостатокъ пропитанія переходятъ періодически въ повальные голода, не всегда даже доносящіеся до слуха русскаго общества. Инородцы, несмотря на то, что привыкаютъ употреблять хлбъ, не всегда встрчаютъ обезпеченіе продовольствія, торговцамъ даже выгодне эта нужда въ хлб, промыслы при ихъ паденіи не обезпечиваютъ инородца, поэтому голода повторяются все чаще. До Сперанскаго и посл него голода не разъ опустошали инородческое населеніе. Такъ извстенъ туруханскій голодъ въ 1814— 1816 гг., когда встрчалось въ тундр людодство. Въ 1827 году въ ркахъ Нарымскаго края отъ чрезвычайно сильныхъ морозовъ вымерла рыба, насталъ голодъ. Остяки,— по словамъ тогдашняго министра внутреннихъ длъ,— находились въ самомъ бдственномъ положеніи и только-что не умирали отъ голода. Въ Нарымскомъ округ не рдкость,— сообщалъ очевидецъ Осиповъ въ 1865 году,— что остяки выходятъ, ловятъ плывущую дохлую падаль и питаются ею (Шашковъ: ‘Полож. инородцевъ въ XIX ст.’, стр. 273). О людодств вслдствіе голода у тунгусовъ опубликовано въ 1847 году въ Сверной Почт 18-го января. Въ 1862 году голодъ постигъ инородцевъ Березовскаго округа, гд остяки ли кротовъ и варили ихъ въ котлахъ. По оффиціальнымъ донесеніямъ, дошли слухи о 20 человкахъ умершихъ съ голоду. Купцы этого края сбывали,— по словамъ доктора Соколова,— въ это время затхлую муку. Это была мука со всякимъ соромъ, пылью, мышинымъ пометомъ, это,— по словамъ медицинскаго эксперта,— содйствовало развитію тифа среди инородцевъ {‘Медико-топограф. матеріалы болзни Березовскаго округа’.}. Лтомъ 1878 года доносились слухи о голод, постигшемъ инородцевъ въ Нарымскомъ округ. Голода эти стали нердкостью, такъ что на нихъ мало обращаютъ вниманія. Для обезпеченія развившейся потребности у инородцевъ въ хлб и спасенія ихъ отъ безпощадной эксплуатаціи, были созданы въ Нарымскомъ и Березовскомъ округахъ, какъ и въ Туруханскомъ, казенные магазины, изъ которыхъ долженъ былъ выдаваться хлбъ. Но казенная продажа хлба обнаружила огромные недостатки, кончившіеся наживою вахтеровъ и мстнаго чиновничества. За розданный хлбъ накоплялись только недоимки, въ Березовскомъ кра въ 1850 году было хлбной недоимки за кочевыми инородцами 12.947 рублей и въ 1852 году 17.000 руб. По послднимъ отчетамъ генералъ-губернатора Западной Сибири, въ 1874 году для инородцевъ западной Сибири было 25 казенныхъ магазиновъ, гд находилось хлба 116.500 пуд., а въ 1875 году показано 79.000 п. По оффиціальнымъ свдніямъ 1878 года, въ Тобольской губерніи для инородцевъ находилось 18 магазиновъ съ 48.021 п., а въ Томской — 6 съ 12.000 пуд., то-есть однимъ магазиномъ мене, и хлба всего 60.021 п. Такимъ образомъ запасы продовольствія скоре уменьшаются. Понятно, что эти запасы не могли гарантировать отъ голодовъ. Точно также дурныя матеріальныя условія и лишенія дикарей представляютъ готовую почву для развитія болзней. Тифъ, лихорадки, оспа и сифилисъ постоянно господствуютъ среди инородцевъ. Объ опустошительномъ дйствіи ихъ можно судить по тому, что въ 1855 году въ обдорскомъ отдленіи отъ кроваваго тифа умерло въ теченіе трехъ мсяцевъ 1.270 чел. изъ 1.852 больныхъ, а въ Кандинской волости 53 изъ 64 больныхъ. Точно также губительное вліяніе среди инородцевъ причиняетъ занесенный русскими промышленниками сифилисъ {Объ этой болзни — нечистомъ недуг, который гнилостью сндаетъ уста, носъ, ноги и многимъ все тло, упоминаетъ спутникъ Филоея Лещинскаго, Новицкій, въ начал XVIII ст.}. Еще въ 1826 году инспекторъ тобольской врачебной управы, докторъ Альбертъ, первый высказалъ мнніе, что господствующая между березовскими остяками болзнь есть венерическая. Въ тридцатыхъ годахъ лкарь Блявскій, здившій въ Березовскій округъ для изслдованія сифилиса, нашелъ большинство инородцевъ зараженными. Докторъ Соколовъ въ 1867 году удостовряетъ, что сифилисъ является осложненнымъ скорбутомъ, ревматизмомъ. Томскій акушеръ Докучаевъ, изслдовавъ болзни нарымскихъ остяковъ, подтверждалъ то же {То же подтверждаетъ ‘Очеркъ санитарнаго состоянія Западной Сибири’. Изд. военно-медицинскаго начальства. 1880 г., стр. 56, 58 и 86.}. Упомянутые медики пришли въ убжденію, что заразительныя болзни инородцевъ — послдствія ихъ несчастнаго быта и суровой обстановки, и врнйшее средство для прекращенія ихъ будетъ лежать въ улучшеніи образа жизни. Понятно, что при такихъ условіяхъ приращеніе инородческаго кочевого населенія не могло быть благопріятнымъ.

Перейдемъ въ статистическимъ выводамъ о численности населенія. Прежде всего среди кочевыхъ инородцевъ, остяковъ и самодовъ, обращаетъ на себя вниманіе непропорціональность между полами. Такъ въ Березовскомъ округ съ 1816 г. по 1828 г. мужское населеніе увеличилось, а женское уменьшилось. По ясачнымъ книгамъ и имющимся статистическимъ свдніямъ, по переписямъ въ 1824, 1835, 1855, 1859 и, наконецъ, 1875 годовъ замчается то же преобладаніе мужского пола {Въ 1824 году на 11.382 души му’, пода кочевого населенія Тобол. губерніи 10.802 жен. пола, въ 1835 г. на 11.049 бродячаго м. п. 8.637 и. п., въ 1951 г. на 13.158 м. п. 10 875 и. п., въ 1859 г. на 11 527 остяковъ м. п. 10.627 и. и- и -самодовъ на 2.573 м. п. 2.132 и. п. Въ 1875 году въ Березовскомъ округ на 5.047 м. п. 4.571 и. н. Въ Сургутскомъ округ на 3.132 м. п. 2.791 и. п. То же самое замтно и въ Нарымскомъ округ, гд въ 1678 г. на 2.253 м. п. остяковъ означено 1.958 и. п. Такое повтореніе цифръ не объясняется одною случайностью и несовершенствомъ статистики.}. Такое ненормальное отношеніе между полами иметъ, вроятно, весьма важныя физіологическія причины и можетъ объясняться отчасти тягостнымъ положеніемъ женщинъ у остяковъ и вліяніемъ климата Безъ сомннія, оно весьма мало благопріятно для приращенія Относительно вообще прироста населенія переписи даютъ слдующіе результаты:

Въ Березовскомъ округ остяковъ и самодовъ: Въ 1763 году считалось 8.303 м. п.

‘ 1816 ‘ 10.793’ ‘ 21.001 о. п.

‘ 1828 ‘ 10.993 ‘ ‘ 19.652 ‘ ‘

‘ 1850 ‘ 10.879 ‘ ‘ 10.634 ж. п. 21.513 ‘

‘ 1858 ‘ ‘ 21.734’ ‘

‘ 1859 году по спискамъ населенныхъ мстахъ Звринскаго 18.820 о. п.

‘ 1875 году по свдніямъ исправника 11.934 м. п., 11.142 и. п., 23.076 о. п.

Въ 1-й періодъ, въ 53 года, населеніе остяковъ увеличивается на 2.431 человкъ, во 2-й періодъ оно уменьшается на 1.609 въ женскомъ населеніи, въ 3-й періодъ уменьшилось на 127 человкъ мужское населеніе и съ 1850 года до 1875 года возросло весьма. Вообще же въ 118 лтъ мужское населеніе, по показаніямъ оффиціальной статистики, увеличилось лишь на 3.631 чел. Но есть свидтельства, что въ нкоторыхъ волостяхъ произошла убыль. Сравнивая мужское ревизское и окладное населеніе по спискамъ 1828 года, изслдованіямъ Березовскаго округа Абрамова и оффиціальнымъ донесеніямъ 1878 года, мы видимъ въ Березовскомъ округ въ волостяхъ:

	Въ 1828 г.	Въ 1850 г. Абрамова.	1878 г.
Котской (Кандинской) остяковъ въ	1.545	1.773	1.390
Подгородной ‘	‘ 229	221	216
Липинской ‘	‘ 880	882	756
Куновотской ‘	я 947	938	946

Убыль очевидна. То же повторяется среди остяковъ сургутскаго населенія въ волостяхъ: Порчинской, гд населенія въ 1823 году было 162, а нын 127, въ Салтыковской, въ Мало-Юганской, въ Салымской и Семіярской населеніе тоже уменьшилось *).

	1828 года.	Абрамова.	1878 года.
Въ Салымской	131	168	153
‘ Семіярской	46	61	38

(‘Описаніе Березовскаго округа’, Абрамова)}

То же замчается и въ Томской губерніи.

Въ Томскомъ округ съ Нарымскимъ краемъ въ 1816 году инородцевъ обоего пола было 10.135, а въ 1832 году — 9.724, т. е. въ 16 лтъ убыло 411 человкъ. По спискамъ населенныхъ мстъ Тойской губерніи Звринскаго, въ 1869 году въ Томскомъ округ находилось самодовъ и остяковъ 7.611 д., а по оффиціальнымъ свдніямъ 1878 года — 7.127 д. Уменьшеніе кочевого населенія свидтельствуется въ добавокъ податными окладными списками.

По исчисленіямъ 1834 года, ясакъ накладывался въ Томскомъ округ на 4.965 д. кочевыхъ инородцевъ, а въ 1842 г. на 2.608 душъ. По свдніямъ казенной палаты, въ 1878 году податныхъ ясачныхъ душъ въ Томскомъ округ и Нарымскомъ участк считалось 2.134 д.

Такимъ образомъ среди остяковъ и самодовъ замчается, во-первыхъ, весьма низкій уровень культуры сообразно ихъ кочевому и бродячему образу жизни, и только часть изъ нихъ живетъ полуосдло, въ качеств рыболововъ и охотниковъ, въ хижинахъ по Оби и въ Нарымскомъ округ. Во-вторыхъ, бытъ ихъ ухудшается и замтно общее паденіе промысловъ, вслдствіе чего уменьшаются средства пропитанія, являются бдствія. Третьимъ результатомъ мы видимъ уменьшеніе и вымираніе сверныхъ дикарей. Развитіе потребностей дикаря, создающееся сближеніемъ съ русскими, далеко не идетъ соотвтственно съ удовлетвореніемъ ихъ, а торговая эксплуатація создала ему зависимость, отражающуюся весьма печально на судьб инородца.

Если обстоятельства не улучшатся, то можно опасаться, что эти инородцы исчезнутъ и сверъ обезлюдится.

На ряду съ татарами и финнами Западной Сибири заслуживаетъ вниманія многочисленная алтайская народность. Число алтайскихъ инородцевъ, по новйшимъ свдніямъ, равняется 51.064 душъ, причемъ они раздляются: на телеутовъ въ числ 5.731 душъ, расположенныхъ въ телеутскихъ управахъ Кузнецкаго и Томскаго округовъ, а также въ кумынскихъ управахъ Томской, Кузнецкой и Барнаульской и 225 д. въ Бійскомъ округ (потомки этихъ телеутовъ въ большинств выродились и смшались съ русскими), дале черневыхъ татаръ, составляющихъ 23.594 д., и 17.018 д. алтайскихъ калмыковъ и теленгитовъ {Въ этимъ же инородцамъ должны быть отнесены потомки алтайцевъ, смшавшіеся съ русскими въ 4 осдлыхъ управахъ Бійскаго округа и составляющіе 4.661 д.}. Вс они расположены въ Томской губерніи, въ Томскомъ, Барнаульскомъ, Бійскомъ и Кузнецкомъ округахъ. Часть этихъ инородцевъ приняла христіанство и смшивается съ русскими, другая восприняла магометанство и живетъ, подобно другимъ татарамъ, въ Томскомъ округ и, наконецъ, большая часть остается язычниками и населяетъ Бійскій и Кузнецкій округи. Маріинскіе татары также могутъ быть причтены къ родственнымъ племенамъ алтайцевъ. Часть алтайскихъ тюрковъ весьма давно подчинилась русскимъ. Такъ, телеуты съ княземъ Абакомъ приняли подданство въ 1607 году и затмъ были покорены кузнецкіе татары въ 1618 году. Въ 1633 году русскіе заложили Бійскъ я въ томъ же году была предпринята экспедиція для покоренія телесовъ на берегу Телецкаго озера, подъ начальствомъ Собинскаго. Алтайскія народности однако весьма долго были поддерживаемы калмыками, киргизами и саянцами, вели борьбу съ русскими, нарушали договоры и нападали на русскія крпости. Калмыковъ на юг поддерживалъ могущественный Ойротскій союзъ и Джунгарія. Съ распаденія его въ 1740 г. южные калмыцкіе роды, или бироты, также просили принять ихъ въ подданство, но теленгиты на Чу и Аргут, извстные подъ именемъ урянхайцевъ, однако еще долго оставались двоеданцами, внося подать и китайскому, и нашему правительству, и только въ 1865 году окончательно приняли присягу, составивъ нын дв чуйскихъ волости. Горные калмыки или теленгиты присоединились въ половин XVIII стол., въ числ 12 зайсанствъ, и до сихъ поръ сохраняютъ память о своихъ поколніяхъ. Инородцы однако весьма долго жили отчужденно. Алтай весьма туго заселялся, такъ какъ бійская линія была продолжительное время запретною гранью, за которую русская колонизація не должна была проникать. На границ Кузнецкой и Бійской линій расположены были казачьи станицы, которыя, имя военный характеръ, смотрли на инородческое населеніе какъ на непріятельское, поэтому культурное вліяніе и сближеніе съ русскими было слабо, а инородцы жили изолированною жизнью, несмотря на то, что обложены были ясакомъ и съ ними велась изрдка торговля зазжими купцами. Восточная часть Кузнецкаго и Бійскаго округомъ отъ Телецкаго озера на сверъ, по рр. Лебедю, Мрас и Кондом, до сихъ поръ весьма мало доступна русскимъ, такъ какъ покрыта лсами и весьма трудна для сообщенія, инородцы живутъ здсь, по-прежнему, полудикою жизнью. Наиболе подались культурному вліянію и сближенію кузнецкіе инородцы, извстные подъ именемъ телеутовъ и черневыхъ татаръ. Въ Кузнецкомъ округ считается наибольшее число осдлыхъ. Эти осдлые инородцы составляетъ 12 инородныхъ управъ съ 24 улусами. Улусы и деревни инородцевъ расположены между крестьянскими волостями, поэтому здсь весьма быстро идетъ обрусніе и заимствованіе отъ русскихъ. Кузнецкихъ осдлыхъ татаръ считается 3.640 душъ муж. пола и 3.726 жен., изъ нихъ шаманистовъ только около ¹/₃ части, остальные же вс — православные, причемъ обращеніе произошло просто, благодаря жизни около русскихъ. Вс эти инородцы живутъ домами, хорошо говорятъ по-русски и занимаются земледліемъ. Типы ихъ, одежда ихъ скоре напоминаютъ финновъ и чухонцевъ. Около Кузнецка есть уже весьма зажиточныя татарскія селенія и даже богачи изъ татаръ, усвоившіе русскій комфортъ. Свои состоянія они пріобрли благодаря торговл и посредничеству съ отдаленными и боле чуждыми инородцами лсовъ. Въ накопленіи этихъ богатствъ однако участвовала значительная доля торговой эксплуатаціи своихъ собратій. Въ Кузнецкомъ округ эти торговые татары, крещенные и некрещенные, замняютъ русскихъ торговцевъ, какъ и въ осдлыхъ селеніяхъ Бійскаго округа, не уступая по жадности и безцеремонности наживы самымъ отчаяннымъ кулакамъ, поэтому культурныя черты, пріобртенныя этими инородцами, досел не -служатъ въ пользу собратій. На алтайскихъ племенахъ можно видть, какъ подъ вліяніемъ различныхъ условій проявляла себя одна и та же раса, а также — какъ эти условія отражались на ея быт.

Алтайскіе инородцы, распространившись отъ Алтая до Иртыша и дале, были подчинены магометанскому и русскому вліянію на свер, тогда какъ монгольское и китайское отразилось на нихъ съ юга, точно такъ же на нихъ отразилось и физіологическое вліяніе соприкасавшихся съ ними племенъ. Принадлежа по типу и физическимъ свойствамъ къ довольно сильной и красивой рас, напоминающей кавказскую, это населеніе выражаетъ различные типы культуры, начиная отъ кочевниковъ и номадовъ и кончая не только полу осдлымъ состояніемъ, но и совершенно осдлымъ и земледльческимъ бытомъ при полномъ слитіи и смшеніи съ русскими. Въ нкоторыхъ случаяхъ метисація, смшеніе съ русскимъ населеніемъ и переходъ къ высшей культур при нормальныхъ условіяхъ отразились на этихъ народностяхъ весьма благопріятно. Такой образецъ перехода къ высшей культур и обруснію представляютъ, напримръ, инородцы выродившейся Бумышской управы, Барнаульскаго округа, Быстрянской управы, Бійскаго округа, и нкоторые кузнецкіе инородцы.

Мы имли возможность видть ныншнее положеніе кумышскихъ инородцевъ второй половины управы въ Барнаульскомъ округ и могли убдиться, что это населеніе нисколько не уступаетъ русскому, оно совершенно слилось съ нимъ, сформировалось въ цльный типъ и окончательно утеряло инородческія черты, собственно оно остается инородческимъ только по названію. Наростаніе и развитіе благосостоянія его представляютъ замчательные успхи, какъ можно видть изъ слдующаго. Указомъ императрицы Екатерины II въ 1764 г., какъ видно изъ дарственной запаси, крещеннымъ телеутамъ Бумышской управы, въ числ 6 семей, дозволено было переселиться на рр. Бурлу и Барасукъ. Занимаясь сначала охотой, они основали скоро деревню Хабары и начали смшиваться съ русскими. Въ начал ныншняго столтія эти фамиліи инородцевъ уже составляли 4 деревни съ 26 семьями, изъ 6 первоначальныхъ, и 201 д. мужского населенія. Но ревизіи 1816 года въ 4-хъ деревняхъ считалось 70 семей и 482 д. об. п. По X ревизіи 1858 г. здсь было уже 104 семьи и 6 деревень съ 1.022 душами-населенія, въ 1880 г. было 7 деревень {Деревни эти: Хабары, Котемная, Осиновая, Половниская, Ново-УстьКурыівская и Велеранинъ логъ.} съ 1.236 д. нас. Приростъ замчательный. Надо замтить, что въ числ этихъ душъ сохраняются вс первоначальныя фамиліи инородцевъ, а именно: Холкины, Мальцевы, Малышевы, Пискуновы, Миловановы и прибывшіе посл инородцы Сыгаковы, Балагановы, Пареновы, Мурашкины и Балачиковы. Такимъ образомъ 10 родоначальниковъ съ семьями народили 7 деревень съ 1.236 д. населенія. Въ тхъ же деревняхъ проживаетъ нын независимо отъ инородцевъ до 406 д. государственныхъ крестьянъ, 78 мщанъ, купцовъ и солдатъ. Инородцы Кумышской управы — крупное и здоровое населеніе съ преобладающимъ русскимъ типомъ. Вс они занимаются земледліемъ и скотоводствомъ, засвая jo 2.027 дес. земли. Дома щеголеватыя, населеніе зажиточное, въ сел. Хабарахъ — ярмарка, гд покупается до 15.000 руб. привозной мануфактуры. Нын основана школа, гд учатся до 12 мальчиковъ. Благосостоянію этого населенія способствовало свободное распоряженіе землями, браки съ русскими, усвоеніе высшей культуры, богатые урожаи, отсутствіе рекрутской повинности и льготное положеніе инородцевъ съ половиннымъ крестьянскимъ окладомъ. Поэтому это населеніе, чувствуя досел благодтельныя послдствія своего льготнаго положенія, какъ они выражаются, ‘благословляютъ матушку Екатерину’, давшую имъ дарственную грамоту на земли и льготныя права. Несмотря на то, что земли ихъ не считаются боле ихъ собственностью, а отошли къ кабинетскимъ, но достигнутая этимъ населеніемъ степень благосостоянія, а также свобода пользованіи окружающими землями не уронили ихъ быта. Образчики подобной же зажиточности и развитія населенія мы находимъ также въ Бійскомъ округ въ 4-хъ осдлыхъ управахъ, гд считается нын 4.661 д. осдлыхъ инородцевъ, до 4.700 лошадей, 5.296 коровъ, 8.207 овецъ, они засваютъ нсколько тысячъ пудовъ хлба и занимаются пчеловодствомъ.

Такіе результаты осдлости однако не везд. Бытъ другихъ осдлыхъ инородцевъ гораздо ниже. Это зависитъ какъ отъ ограниченія свободы располагать угодьями, отнятія этихъ угодій русскими, такъ и отъ способа перехода къ осдлому быту и земледльческой культур. Другой характеръ представляютъ, напримръ, осдлыя деревни алтайской архивной миссіи новокрещенныхъ инородцевъ. Переходъ этотъ совершается у нихъ искуственно и нсколько принудительно, такъ какъ крещенный инородецъ долженъ жить обязательно осдло. Но для кочевника и звролова, безъ всякой подготовки и привычки, такой образъ жизни весьма труденъ. Бросая свой промыселъ, онъ бднетъ и далеко не усвоиваетъ земледльческаго труда. Переходъ этотъ для инородца является сразу почти непреодолимымъ и тмъ трудне онъ для номада, который не привыкъ къ физическимъ усиліямъ. Свойство его промысловъ — отсутствіе упражненій физической силы — создаетъ особый организмъ, неспособный къ большимъ напряженіямъ мускуловъ и продолжительной дятельности, словомъ, переходъ къ земледльческой культур ему является непосильнымъ, а разсчеты земледльческаго хозяйства — непонятными. Мы не говоримъ уже, что онъ не воспиталъ никакихъ техническихъ знаній, доступныхъ крестьянину. Точно также новокрещенный не можетъ примириться сразу и съ осдлымъ жилищемъ. Органическая потребность воздуха и привычка передвиженія не позволяютъ ему примириться съ избой. Отъ этого нововрещенные не могутъ сразу жить въ избахъ, даже даваемыя имъ избы отъ миссіи запущены и грязны, а живутъ они въ большинств въ ‘кереге’ и берестяныхъ шалашахъ. Привыкши въ кочевомъ и лсномъ быт къ самому первобытному земледлію и обработк ячменя, они не идутъ дале и земледліе ихъ является крайне ничтожнымъ. Въ самомъ главномъ миссіонерскомъ селеніи встрчаются бднйшія хижины и шалаши. Вотъ одна изъ нихъ. Длина и ширина избы въ 2 сажени, безъ сней, съ одною дверью и двумя маленькими окнами (одно выбито и заложено грязной подушкой), покривившаяся печь, дв скамейки самой грубой работы и такой же миніатюрный столъ, самой грубйшей работы кровать и на ней въ двухъ рваныхъ шубенкахъ валяется грязный ребенокъ. Въ маленькомъ шкафик, прибитомъ къ стн, ничтожное количество плохой посуды, горшокъ и чаши. На полу 4 грязныхъ, непокрытыхъ крынки съ молокомъ, ухватъ, два ведра, два маленькихъ сундучка, оборванный, безъ наметки, хомутъ. На стнахъ деревянные и бумажные образа. Вотъ обстановка новокрещеннаго, причемъ, какъ они выражались, дома у нихъ были ‘казенные’, миссіонерскіе. Во всей деревн никто не засвалъ боле 10 дес., а между тмъ это были привольнйшія для земледлія мста. Остальные миссіонерскіе пункты представляютъ собраніе шалашей въ большинств и крайне ограниченнаго числа хижинъ, при этомъ надо замтить, что хижины эти построены на подобіе зимовокъ. Большинство крещенныхъ инородцевъ не знаютъ русскаго языка. Изъ 58 миссіонерскихъ пунктовъ только Улала, Небезень, Ангудай и Уймонъ заслуживаютъ вниманія, но и то потому, что сюда проникло отчасти осдлое русское населеніе. Новокрещенныхъ осдлыхъ инородцевъ поэтому считается на огромномъ пространств 130.000 кв. м. всего 1.843 ч., остальные же остаются при кочевомъ образ жизни. И это почти при 50-лтней дятельности миссіи! Начало первымъ селеніямъ миссіи положено не мстными крещенными инородцами, но пришедшими у же осдлыми телеутами изъ Бачата, Кузнецкаго округа. По отзыву всхъ путешественниковъ, несмотря на нкоторые обращики культуры въ главномъ селеніи Улал, въ общемъ бытъ новокрещенныхъ алтайцевъ крайне жаловъ и бденъ. Значительная часть лучшихъ земель инородцевъ притомъ, къ сожалнію, монополизируется миссіей для своихъ спеціальныхъ учрежденій. Такъ, наприм., близъ Улалы, на р. Найм, миссія испросила для женской монастыр. общины 6.500 дес. лучшей земли, а на Чулышман взяла также подъ монастырь, который еще и не выстроенъ, пространство въ 30 верстъ въ длину, единственное удобное для земледлія мсто. Все это далеко не служитъ въ выгодамъ инородцевъ, даже новокрещенныхъ. Изъ этого видно, что завоеваніе культуры и осдлости среди инородцевъ гораздо боле сдлало успховъ, гд инородческое населеніе соприкасалось съ плотною массой русскаго крестьянства, но при единственномъ условіи, когда угодья инородцевъ, какъ источникъ вязни, не отходили совершенно къ русскимъ.

Дальнйшіе представители алтайской народности ведутъ полудикарскій образъ жизни въ лсахъ и горныхъ мстностяхъ Бійскаго и Кузнецкаго округовъ. Поэтому они считаются кочевымъ населеніемъ. къ такимъ принадлежатъ черневые татары Кузнецкаго и Бійскаго округовъ. Въ Кузнецкомъ округ они составляютъ 23 волости съ 6.739 д. муж. пола и 6.510 жен., т. е. 13.249 душъ населенія. Къ 1880 г. въ Бійскомъ округ въ 7 волостяхъ считается 2.937 д. м. п. и 2.854 s. Вс они живутъ въ гористой и лсной мстности, кузнецкіе инородцы преимущественно по рр. Мрас и Кондом, а бійскіе — по рр. Лебедю, Біи и ея южнымъ притокамъ до прибрежій Телецкаго озера. Инородцы эти далеко не вс принадлежатъ къ кочевникамъ и звроловамъ. Самый бытъ лсныхъ кочевниковъ нсколько особенный и относится ближе къ осдлому, чмъ къ кочевому, поэтому переходъ къ полной осдлости здсь совершается скоре. Считающіеся кочевыми, инородцы и нын живутъ уже улусами и деревнями, только временно отлучаясь на промыслы. Занятія ихъ: охота на звря, добыча дикихъ пчелъ, добываніе кедровыхъ орховъ, рыболовство, а также и хлбопашество, причемъ сосднія съ русскими деревни уже усвоили русское хлбопашество, а боле отдаленныя первобытнымъ способомъ обрабатываютъ ячмень. Нын среди кузнецкихъ инородцевъ въ сосдств русскихъ распространяются и другіе промыслы.

Жилище черневыхъ татаръ составляютъ первобытныя зимовки, срубы и избы {Бытъ звролововъ и рыболововъ крайне бденъ. Они часто голодаютъ, потому что состоятъ въ зависимости отъ торговцевъ, снабжающихъ ихъ мукой и припасами.}. Вообще жизнь, бытъ и культура этого населенія весьма мало изслдованы, но они, какъ мы убдились при личномъ изслдованіи, представляютъ весьма много интереснаго, какъ населеніе, имющее вс задатки къ осдлости. По типу черневые татары, какъ кузнецкіе, такъ и бійскіе, весьма отличаются отъ алтайцевъ и теленгитовъ и причисляются къ финскимъ народностямъ, когда-то смшавшихся съ алтайскими тюрками, но типъ ихъ еще достаточно не выясненъ. При своихъ изслдованіяхъ въ Алта, мы убдились также, что типъ черневыхъ татаръ весьма отличается отъ алтайцевъ и что это совершенно особое племя, а по своимъ способностямъ и культур они стоятъ гораздо выше номадовъ, нкоторые изъ нихъ, кром первобытнаго земледлія и умнья длать зимовки съ глинобитными печами — чувалами, обладаютъ еще выдлкой холста, шьютъ льняную одежду, умютъ длать невода и т. д., у нихъ сохраняется и кузнечное мастерство. Предки этихъ породъ, жившіе около Кузнецка, весьма давно уже славились выдлкой металлической посуды, чему способствовало богатство рудъ въ Кузнецкомъ Алатау. Этими металлическими издліями, по историческимъ свдніямъ, кузнецкіе татары платили даже дань китайскому правительству и монголамъ. Древніе памятники открываютъ намъ въ этихъ мстахъ замчательное искусство въ выдлк оружія. Все это показываетъ, какую роль играли когда-то эти народности въ культурномъ отношеніи до-историческаго періода. Способности такого племени, конечно, могли бы лучше развернуться въ сосдств съ русскимъ населеніемъ. Дйствительно, въ Кузнецкомъ округ это населеніе показало замчательную воспріимчивость къ культур. На востокъ и на югъ въ глухихъ мстахъ вліяніе это однако досел не проявлялось и черневые татары живутъ прежнею жизнію, по которой можно изучить первобытную культуру. Несмотря однако на отчужденность въ лсахъ, они составляютъ притягательную силу для спекуляторовъ и торговцевъ, поэтому экономическое тяготніе, русская торговля и вліяніе сосднихъ инородцевъ не могли не коснуться ихъ строя жизни. Торговцы изъ русскихъ и кузнецкихъ осдлыхъ татаръ зазжаютъ въ Чернь и стараются эксплуатировать дикарей всми способами, выжимая и пріобртая отъ нихъ предметы охоты и промысловъ. Какъ кн. Костровъ, такъ и миссіонеръ о. Вербицкій свидтельствуютъ объ обманахъ и эксплуатаціи, которымъ подвергаются алтайскіе инородцы (‘Алтайцы’ Вербицкаго и ‘Обычное право алтайскихъ инородцевъ’ кн. Кострова).

Точно на такихъ же условіяхъ задатка и огромнаго взысканія процентовъ за долгъ производится и торговля орхомъ. Цна орха безъ полученія денегъ впередъ 1 руб. и 1 руб. 10 коп. въ ближайшихъ мстахъ за пудовку, съ полученіемъ же денегъ впередъ цна за пудовку опредляется въ 50—60 коп. Всякій недоборъ, или неисполненіе подряда, накладываетъ обязательство доставить продукта вдвое или по рыночной цн, бывшей на ярмарк, т. е. со всми барышами, которые беретъ купецъ. Такія взысканія длаютъ неоплатнымъ должникомъ инородца.

Какъ охотно длаются предложенія дикарю товара, насколько соблазняютъ имъ его и охотно навязываютъ, настолько же безпощадно является взысканіе долга впослдствіи, когда купецъ или торгашъ является и исполнителемъ взысканія, и беретъ съ инородца, что хочетъ. Въ этомъ состоитъ все искусство торговли. Наивность дикаря, его доврчивость, обольщеніе блестящими бездлушками и произвольныя цны, благодаря монополіи въ глухихъ мстахъ, благопріятствуютъ выгод представителя торговли и невыгод покупателя. При этомъ надо принять во вниманіе грубость и жадность торговца, а съ другой стороны беззащитность и невжество дикаря. При такихъ условіяхъ обмнъ продуктовъ и самая торговля превращаются въ наглое хищничество. Торговля и спекуляція съ дикарями являются самымъ соблазнительнымъ занятіемъ окружающаго осдлаго населенія, потому въ торговлю съ дикаремъ кинулись и русскіе зажиточные крестьяне, и кузнецкіе осдлые инородцы, нажившіе богатства. Быстрое обогащеніе однихъ ведетъ въ обдннію другихъ, и эта эксплуатація отражается тмъ бдственне, чмъ бдне и ниже по развитію дикарь. Постоянно возрастающія потребности дикаря, благодаря соблазнамъ торговли и ознакомленію съ новыми произведеніями, обусловливаютъ его зависимость. Торговля и сношеніе съ русскими не создали пока въ лсахъ культуры, не придали силы дикарямъ, но, оставивъ ихъ при прежнемъ положеніи, создали въ дикар потребности, которыя удовлетворить онъ не можетъ при своихъ силахъ, и оплачиваніе этихъ потребностей, при возвышающейся все боле цн на продукты, поглощаетъ все его имущество и заставляетъ его истощать свои силы. Разъ онъ не въ состояніи оплатить торговцу чрезмрныя его требованія за продукты необходимости, онъ обрекается на нужду, голодъ и вымираніе. Понятно, что, при такихъ условіяхъ, развитіе культуры, основывающееся на увеличеніи благосостоянія, является невозможнымъ, и бытъ дикаря отодвигается еще въ худшее положеніе, чмъ онъ жилъ до сихъ поръ. Такія явленія обдннія и истощенія дикарей тмъ печальне, что по своему развитію и культур они стояли весьма близко къ переходу на высшую степень хозяйства, но здсь, при столкновеніи съ русскими, мы не можемъ не замтить совершенно обратнаго отступленія инородца въ развитіи и изъ черневого первобытнаго земледльца и рыболова превращенія въ дйствительнаго звролова и кочующаго пролетарія. Т же явленія, какія мы видимъ въ Кузнецкомъ округ, повторяются и въ Бійскомъ. При этомъ мста глухія и отдаленныя мене подвергаются эксплуатаціи, а инородческія волости, столкнувшіяся вплоть съ русскимъ населеніемъ, испытываютъ боле настойчивое и усиленное давленіе, отражающееся и на отнятіи угодьевъ.

Изслдуя быть черневыхъ инородцевъ Бійскаго округа, мы прежде всего столкнулись съ жизнію кумандинцевъ, живущихъ по лвую и правую стороны р. Біи. Это населеніе, родственное черновымъ татарамъ, до сихъ поръ этнографами принималось за телеутовъ. На самомъ дл кумандинцы представляютъ наиболе развитое и чистое по типу населеніе изъ всхъ алтайскихъ инородцевъ. Оно давно оставило кочевой образъ жизни. Гельмерсенъ въ 1842 году встртилъ здсь уже хижины и населеніе, напоминавшія ему Финляндію. Нын здсь находится нсколько ауловъ, которые походятъ на осдлыя деревни, зимовки превратились въ избы, вс занимаются земледліемъ, причемъ первобытная мотыга (обылъ) замняется сохою. На 438 рев. душъ здсь приходится 1.124 головъ лошадей, 959 коровъ и 687 овецъ. Населеніе числомъ въ 2.634 д. усвоиваетъ совершенно русскій образъ жизни. Такимъ образомъ все благопріятствовало переходу этого населенія въ осдлости самымъ естественнымъ путемъ и оно легко могло быть записано уже въ число осдлыхъ волостей. Къ сожалнію, отсутствіе размежеванія и надловъ повело къ вторженію русскихъ деревень сосднихъ волостей на инородческія земли и отнятію лучшихъ угодій у инородцевъ-земледльцевъ. По крайней мр мы встртили такую запутанность въ поземельномъ владніи одной такой волости, какую встртить трудно. До трехъ русскихъ волостей вторглись и построились на земляхъ этой кочевой волости, сюда же являются переселенцы изъ Россіи и такимъ образомъ осдлое инородческое населеніе поставлено въ самое безвыходное положеніе и легко можетъ превратиться въ кочевое.

Бытъ остальныхъ черневыхъ татаръ Бійскаго округа, живущихъ въ боле глухихъ мстахъ и едва проходимой черни, представляетъ боле первобытную культуру. Они принадлежатъ скоре въ полукочевымъ лсникамъ, звроловамъ, скотоводство ихъ ничтожно, бытъ бдне, они боле дикари, чмъ кумандинцы, и, вслдствіе отчужденности отъ русскихъ, поддались боле вліянію южныхъ кочевниковъ алтайцевъ, заимствуя ихъ костюмъ и привычки. На нихъ даже боле отразилась китайская и монгольская культура: такъ, они носятъ косы, китайскія шапочки и получаютъ нкоторыя произведенія изъ Монголіи. Тмъ не мене, по топографическимъ условіямъ и образу жизни, они боле кочевниковъ способны къ переходу къ осдлому образу жизни {Они также сютъ ячмень и имютъ уголья, благопріятныя для земледлія, какъ, напримръ, на рр. Сары-Какш, Шил, Найм.}. Эта естественная наклонность однако задерживается пугливостью и опасеніемъ русскаго населенія, которое своими поступками произвело здсь самое неблагопріятное впечатлніе. Вторгшіеся въ Чернь пасечники начали отнимать у лсниковъ лучшія земли, нужныя имъ для земледлія.

Южныя алтайскія племена относятся боле къ номадамъ и скотоводамъ, чему способствуетъ самый характеръ мстности, альпійскія луга, травянистые склоны горъ, долины ркъ и альпійскія плоскія возвышенности. Инородцы эти носятъ различныя названія по мстностямъ: телесы, теленгиты, алтайскіе калмыки, элготы или айроты и чуйскіе теленгиты или уренхайцы. Послднее названіе имъ придается неосновательно, такъ какъ подъ именемъ уренхайцевъ извстны жители Саянскихъ горъ и часть ангорскихъ племенъ, живущихъ около оз. Косогола. Собственно алтайскіе калмыки, несмотря на различныя названія, имютъ весьма много общаго и могутъ быть названы ‘горными калмыками’, какъ ихъ называетъ Риттеръ. Они имютъ нсколько поколній или сюоковъ, вс говорятъ, по изслдованіямъ В. П. Радлова, твердо-татарскимъ языкомъ. Изъ нарчій теленгитскій языкъ ближе всего къ кайбальскому, монгольское вліяніе мало замтно и только обогатило языкъ въ лексикологическомъ отношеніи’, исламъ не проникъ въ теленгитамъ и потому языкъ ихъ остается безъ примсей персидскаго и арабскаго. Грамотности и своей письменности теленгиты не имютъ. Типъ теленгитовъ боле носитъ отпечатокъ монгольской расы: сдавленный лобъ, узкіе глаза, выдающіяся скулы, широкій сплюснутый носъ, вздутыя губы, рдкая борода, но типы эти не везд одинаковы. Въ общемъ эта народность не подвергалась еще точнымъ антропологическимъ опредленіямъ.

По образу жизни, какъ мы сказали, они принадлежатъ къ горнымъ кочевникамъ, причемъ значительно отличаются отъ кочевниковъ степей, перекочовки ихъ мене значительны и, такъ-сказать, замкнуты горами,— они перекочовываютъ изъ долинъ на сосднія горы и обратно. Жилищами ихъ, въ противоположность лсникамъ, по преимуществу служатъ шалаши или каменныя кибитки, а средствами пропитанія — по преимуществу скотоводство, хотя у нихъ существуетъ также первобытное земледліе и они занимаются охотой. Бытъ ихъ можно назвать переходною ступенью отъ степныхъ номадовъ къ лснымъ кочевникамъ. Въ то время, когда у черневыхъ татаръ приходится скота на сто душъ — лошадей по 150, коровъ по 110 и овецъ по 100, у алтайцевъ — по 300 головъ лошадей, 200 рог. скота и 430 овецъ. У лсниковъ, преимущественно, коровы и лошади, у алтайцевъ, кром того, еще богатое звроловство.

Кочевья теленгитовъ были когда-то гораздо значительне. Они занимали долины Бухтармы, Нарыма и Курчума, въ прошломъ столтіи они ежегодно появлялись на лвомъ берегу Иртыша противъ Усть-Баменногорска, точно также они занимали часть Кулундинской степи и располагались около Колыванскаго завода. Внутренній Алтай съ его плодоносными долинами принадлежалъ имъ всецло. Площадь инородческаго района еще недавно простиралась въ 109.000 квадр. вер., но съ начала ныншняго столтія кочевья алтайцевъ все боле ограничиваются и они оттсняются все дале. Русская колонизація проникла съ свера далеко за Бійскую линію, основавъ въ сверныхъ предгорьяхъ нсколько волостей, гд нын 50.000 русскаго населенія. Поэтому съ свера кочевья калмыковъ сильно урзаны. Точно также Бійскій округъ русскимъ населеніемъ началъ заниматься съ запада и юга, русское населеніе тянется по Чарышу, Бухтарма совсмъ занята русскими и вообще въ Бійскомъ округ 22 русскихъ волости съ 190.475 д. населенія.

Районъ калмыцкій при этомъ довольно значительно съузился: калмыки занимаютъ пространство еще по Урсулу, Кану, Чарышу, по Чу и по правую сторону Катуни, небольшая часть живетъ по Улагану. Высокіе хребты и лсная полоса, начинающаяся за Катунью къ Телецкому озеру, не позволяетъ занять имъ другія пространства. Поэтому кочевья алтайскихъ теленгитовъ, обрзанныя кругомъ, замкнули населеніе въ самое незначительное, сравнительно съ прежнимъ, протяженіе, которое съузилось, можетъ-быть, въ десять разъ противъ прежняго. Мало того, и въ средину Алтая, то-есть въ кочевой калмыцкій районъ, такъ или иначе вторгается русское населеніе. Крестьяне группируются около миссіонерскихъ становъ, несмотря на запрещенія. Подзаводскія селенія и рудники обладаютъ полнымъ правомъ располагаться гд угодно. Бухтарминская и Уймонская инородныя управы, состоящія изъ бывшихъ бглыхъ русскихъ крестьянъ, находятся какъ разъ около калмыцкихъ земель и занимаются промыслами на калмыцкихъ земляхъ. Купцы арендуютъ земли для заимокъ и, наконецъ, съ свера наступаютъ на калмыковъ пасечники. Все это вызываетъ нын жалобы у калмыковъ на стсненіе въ пастбищахъ. И дйствительно, если на долю калмыковъ и остаются еще земли, то будущее и настоящее нисколько имъ не обезпечиваютъ ихъ и лучшія угодья безпрестанно захватываются. Захваты начались весьма давно.

Наши колонисты не разъ отнимали у инородцевъ лучшія мста для скотоводства и звроловства, отгоняли цлые табуны ихъ скота, грабили и сожигали ихъ юрты. ‘Оные ясачные,— писалъ въ 1814 году начальникъ Томсной губерніи сибирскому генералъ-губернатору,— у коихъ отобраны земли горными крестьянами, требуютъ особеннаго вниманія, ибо нельзя безъ сожалнія смотрть, видя, какую бдность нын терпятъ кочующіе вумандинцы, къ которымъ съ 1801 по 1802 годъ вдираются крестьяне и захватываютъ ихъ земли. Теперь много кочуетъ семействъ безъ всякихъ юртъ, въ полушалашахъ, при разложенномъ огн, полу нагіе и питаются по большей части кореньями саремы’.

Въ 1832 году калмыки первой, второй, пятой, шестой и седьмой дючинъ просили избавить ихъ отъ притсненій заводскихъ крестьянъ и осдлыхъ инородцевъ, самовольно поселившихся на земляхъ, принадлежащихъ упомянутымъ дючинамъ. Ясачная коммиссія, разсмотрвъ эту жалобу, нашла, что просьба калмыковъ вполн справедлива. Крестьяне заводскаго вдомства и люди другихъ сословій самовольно селились на ихъ земляхъ. Нкоторые изъ этихъ колонистовъ имли тамъ только временныя заведенія для хлбопашества, пчеловодства и скотоводства, другіе же заводили цлыя деревни. Сосдство тхъ и другихъ съ калмыками вредно дйствовало на промышленность послднихъ. Колонисты вылавливали въ инородческихъ угодьяхъ зврей, рыбу, предупреждали калмыковъ въ сбор ягодъ, орховъ и дикаго меда. Мало того, колонисты разоряли инородцевъ своимъ воровствомъ и грабежами. Такъ, напримръ, въ сентябр 1829 года одинъ калмыкъ былъ ограбленъ на 1.800 руб. и затмъ убитъ. Подобныя преступленія были вовсе неизвстны калмыкамъ до приближенія къ ихъ кочевьямъ русскихъ колоній. Ясачная коммиссія нашла, что ‘выманивать у калмыковъ добычу разными средствами за безцнокъ сдлалось уже обыкновеннымъ между поселенцами. Но есть еще другія средства отнимать у нихъ собственность, это — штрафы за потоптанные калмыцкими стадами посвы крестьянъ. Штрафы эти калмыки считаютъ несправедливыми, потому что крестьяне не имютъ права производить хлбопашество на самыхъ ихъ пастбищахъ. Извстно, что скотоводство у калмыковъ весьма обширно и пастбища ихъ не могутъ быть опредлены въ точности, ибо стада ихъ, въ теченіе всего года оставаясь на подножномъ корму, необходимо должны постоянно переходить на новыя, изобильныя кормомъ, мста. Слдовательно, подобныя заведенія крестьянъ на калмыцкихъ земляхъ есть не что иное, какъ новыя врныя средства къ насильственнымъ поборамъ съ этихъ беззащитныхъ дикарей’ {Кн. Костровъ: ‘Юридическій бытъ алтайскихъ инородцевъ’. ‘Сибирскіе инородцы въ XIX стол.’. Историческ. этюды, т. II, стр. 251 и 252.}.

Къ этому надо прибавить, что русская торговля вторглась къ кочевникамъ и самымъ безцеремоннымъ образомъ распоряжается ихъ стадами и имуществомъ. Торговля эта началась съ начала ныншняго столтія и понемногу пріобрла вліяніе. Торговля эта производится скотомъ. Въ настоящее время въ Алта закупается скотъ для золотыхъ пріисковъ, гонится въ Томскую, Енисейскую губерніи и даже въ Иркутскъ чрезъ Монголію. Явившіеся въ Алтай русскіе торговцы, пользуясь простодушіемъ кочевниковъ, употребляли въ первое время самые безцеремонные способы обмана. За долги они отгоняли цлыя стада инородцевъ, совершали всевозможныя насилія, грабежи и даже убійства. Обманы и начеты до сихъ поръ практикуются, а для ввозимыхъ товаровъ и произведеній не существуетъ никакой справедливой и опредленной цны. Когда-то алтайскіе калмыки и чуйскіе теленгиты пользовались китайскою мануфактурой. Богатые одвались въ китайскій шелкъ, носили монгольскій поясъ, огниво, ножъ. Чуйскія женщины, по словамъ Радлова, одвались въ платья, вышитыя серебромъ, косы украшали серебряными монетами и серебряными пуговицами. Объхавъ Алтай, мы сами имли возможность убдиться, что китайская даба и матеріи, а также трубки, китайскія мдныя пряжки и монгольскія сдла, огнива и посуда, какъ и другіе предметы роскоши, боле распространены среди алтайцевъ, чмъ русскія произведенія, и цнятся дороже. Въ чемъ же заключалось культирующее вліяніе русской торговли? Оно почти не замтно, а между тмъ въ Алта уже слышатся жалобы на разореніе. Обднніе и упадокъ скотоводства свидтельствуются всми путешественниками, посщающими Алтай. Между теленгитами были не очень давно владльцы, обладавшіе огромными табунами. Радловъ въ долин Урсула встртилъ теленгита, имвшаго 6.000 головъ скота. На Чу было скотоводство еще обширне, здсь встрчались богачи, имвшіе де 8.000 лошадей, 1.000 головъ рогатаго скота и 2.000 верблюдовъ. Люди, путешествовавшіе нсколько лтъ назадъ, увряли Радлова, что прежде теленгиты, владвшіе 50—100 лошадей, считались бдными, и это понятно при скотоводческомъ хозяйств,гд средства пропитанія должны пріобртаться съ значительнаго количества скота. Нын обднніе, по словалъ уважаемаго ученаго, нсколько лтъ посщавшаго Алтай, идетъ такъ быстро, что онъ въ послднее время не узнавалъ тхъ мстностей, которыя посщалъ еще въ 1860 и 1865 годахъ. Скота на дорог нигд не было видно, даже прекрасная Урсульская долина была пуста, а гд и попадался скотъ, то, на вопросъ путешественника: ‘чей онъ?’ — получался отвтъ: ‘купеческій’. Переходъ скота изъ рукъ прежнихъ владльцевъ совершается при помощи слдующей операціи. Торговецъ даетъ задатки и покупаетъ молодой скотъ, оставляя его у продавца для прокормленія. Если онъ купитъ 80 годовалыхъ телятъ, которыхъ оставитъ у продавца, то черезъ три года онъ получаетъ 80 штукъ взрослаго скота. Барыши являются огромные, но этого мало: торговецъ переводитъ вс счеты на скотъ, причемъ неуплата долга растетъ вдвое, такъ какъ неотданный теленокъ черезъ три года равняется быку. Оттого сформировалась пословица: ‘отдалъ торбана, получилъ быка’. Благодаря монополіи торговцевъ въ глухомъ Алта и безнаказанности злоупотребленій, скотъ началъ переходить въ руки русскихъ, основавшихъ здсь заимки и нанявшихъ тхъ же обднвшихъ калмыковъ пасти скотъ. Многіе новокрещенные инородцы явились прикащиками и помощниками купцамъ. ‘Современный характеръ торговли скотомъ въ Алта заключаетъ въ себ и то еще зло,— говоритъ одинъ авторъ,— что, обративъ теленгитовъ въ должниковъ, онъ предоставляетъ купцу выбирать лучшія головы въ стадахъ должника, что должно понижать породу скота въ Алта’ {Примчаніе въ IV т. ‘Риттероваго землевладнія въ Азія’, стр. 389.}. Прохавъ сами по калмыцкому району, по Улагану и Чу, мы сами убдились, что прежнихъ стадъ уже не видно у алтайцевъ даже въ глухихъ мстахъ. Самые богатые изъ теленгитовъ имютъ до 2.000 лошадей, до 1.000 головъ рогатаго скота и 3.000 барановъ. Таково богатство, напримръ, чуйскихъ теленгитовъ, которые прежде не могли сосчитать стадъ. Въ 4-мъ отчет, по моему разсчету, оказалось изъ 667 юртъ только 15 состоятельныхъ калмыковъ. Вмсто этого заводится обширное скотоводство русскими богатыми торговцами, крестьянами и даже проворными торгующими новокрещенными, какъ Яковъ Хабаровъ въ Ангуда, имющій до 1.000 лошадей, которыхъ онъ пріобрталъ обманами, захватомъ и плутовскою торговлей. Множество обширныхъ хозяйствъ раскинуто нын въ Алта. Рядомъ съ разореніемъ калмыковъ, среди нихъ появился пролетаріатъ, лишившійся скота, похожій на киргизскихъ джатаковъ. Наконецъ, въ послднее время развилось въ Алта конокрадство, какъ результагь, съ одной стороны, нищеты и бездомности, а съ другой — по наущенію русскихъ спекуляторовъ, привыкшихъ пріобртать чужой скотъ, не заботясь о его принадлежности. Между тмъ до этого въ Алта никогда не было привычки воровать скотъ и они были лишены этой особенности кочевыхъ народовъ, какъ, напримръ, киргизъ, у коихъ существовала традиціонная баранта.

——

Такова судьба прекраснаго, плодоноснаго и царственнаго Алтая, лучшаго уголка въ Сибири по климату и роскошной флор. Что ожидать ему въ будущемъ, если обднніе продлится и не придутъ на помощь ему настоящій культурныя и просвтительныя вліянія, и откуда ждать ихъ? Мы видимъ, что южные алтайцы, какъ кочевники и скотоводы, стоятъ на гораздо низшей степени развитія, чмъ сверные, они мене расположены къ осдлости, боле дики, являются боле отчужденными и замкнутыми, поэтому для ихъ развитія потребуется боле усилій и умнья. Наконецъ, надо обратить вниманіе, что они весьма долго жили подъ китайскимъ и монгольскимъ владычествомъ, весьма мало ознакомились еще съ русскими обычаями и пріемами, а потому расположить ихъ весьма важно. Съ присоединенімъ алтайскихъ дючинъ, правительство и русскіе государи стремились именно къ этой цли. Алтайскіе зайсанги сохраняютъ до сихъ поръ свидтельство этого благоволенія и весьма дорожатъ имъ. Къ сожалнію, мстные администраторы и уздныя власти не усвоили этихъ началъ и политики. На присоединенныхъ теленгитовъ смотрли какъ на покоренныхъ, а не какъ отдавшихся въ подданство. Казаки и уздныя власти оказывали имъ всевозможныя притсненія и длали съ нихъ поборы. Еще во время путешествія Чихачева, имя ‘казакъ’ наводило ужасъ на запуганныхъ теленгитовъ. По поводу начетовъ ясака на нихъ, они подавали жалобы въ ясачныя коммиссіи. Множество засдателей и исправниковъ нажилось въ Алта. Самовластіе и произволъ сибирскаго чиновничества въ отдаленномъ Алта проявлялись боле, чмъ въ другихъ мстахъ. Про управленіе на Алта сложилась псня:

‘Какъ на Чую завалится,

Никого онъ не боится’.

Самоуправленіе, предоставленное уставомъ Сперанскаго, и родовые начальники, оставленные инородцамъ, далеко не облегчили ихъ положенія, такъ какъ уздная полиція стремилась напротивъ парализовать всякую самобытность инородцевъ и внесла безусловное распоряженіе участью инородца. Зайсанги и родовые начальники, пробовавшіе защитить свои роды, почувствовали свое безсиліе въ борьб и кончили тмъ, что соединились съ засдателями для обиранія своихъ подчиненныхъ. Самыя алтайскія дючины мстнымъ начальствомъ передланы на манеръ волостей, гд сталъ руководить общественными длами волостной писарь, часто пройдоха или пьяница. Поэтому инородцы кром своекорыстія и злоупотребленій ничего не видли отъ такого порядка волостнаго и засдательскаго правленія. Поборовъ, длаемыхъ съ нихъ, они не могли усчитать. Злоупотребленія при сбор ясака являются громадныя. Несмотря на то, что сборы съ инородцевъ превосходили назначенные, что у нихъ безпрестанно браковали ясакъ и заставляли вносить лучшіе мха, въ кабинетъ Его Величества никогда не доходили собранные, благодаря злоупотребленіямъ чиновниковъ. Когда изъ Петербурга являлось указаніе, что мха доставляются худшаго качества, чиновники начинали переписку, какъ будто не зная причины этого, и еще боле начинали налегать на неповинныхъ и обобранныхъ инородцевъ, прикрываясь строгими требованіями начальства. До послдняго времени, при неурожа звря, инородцы лучшіе мха, какъ соболя, покупаютъ у купцовъ, что увеличиваетъ взносъ. При этихъ сборахъ, волость складывается на проздъ зайсанга, подарки при пріем ясака и т. д., почему поборы представляютъ полный произволъ и не подлежатъ никакому контролю. Усиленные же сборы съ бднаго кочевого населенія, конечно, отражаются еще тяжеле на его незавидномъ быт. Въ послднее время инородцы облагаются и другими повинностями. Въ поборамъ должно присоединить грубое обхожденіе земскихъ властей съ инородцами, жестокія наказанія, обусловленныя грубымъ и низкимъ нравственнымъ уровнемъ полицейскихъ властей, непонимающихъ никакихъ человческихъ внушеній, кром нагайки. Еще въ 1880 г., во время проведенія дороги на Чую и на Абай, Алтай былъ свидтелемъ возмутительныхъ кровавыхъ сценъ, производимыхъ ретивыми полицейскими властями. Изъ этого видно, что надъ ‘алтайскими инородцами скопилось весьма много неблагопріятныхъ условій, угрожающихъ ихъ будущему существованію. Настоящее просвтительное вліяніе еще не коснулось этихъ инородцевъ, какъ и всхъ прочихъ. Это дало поводъ произнести слдующій приговоръ ученому составителю дополненій къ Риттеровой Азіи: ‘Ни купецъ и ни миссіонеръ не послужили досел въ Алта къ распространенію осдлости и культуры’, гораздо боле сдлало крестьянство своимъ вліяніемъ, хотя столкновенія и съ крестьянами не дешево обходилось инородцамъ. Въ конц концовъ получилось, что сверные, барнаульскіе и кузнецкіе, инородцы въ большинств сдлались осдлыми и даже православными безъ всякихъ насильственныхъ и обязательныхъ мръ Такъ изъ 20.624 кузнецкихъ инородцевъ до 14.600 совершенно осдлые, да и остальные полуосдлы. Изъ 7.375 вполн осдлыхъ только 7^s часть язычниковъ, а изъ остальныхъ 7* приняли православіе. Наоборотъ, въ Бійскомъ округ изъ 27.475 инородцевъ только до 8.000 можетъ быть признано осдлыми, а 4.666 потомковъ инородцевъ въ осдлыхъ управахъ, до 2.000 чери. татаръ и 1.800 новокрещенныхъ. Миссіей въ 50 лтъ крещено едва 5.000 человкъ.

Замчательное размноженіе населенія, какъ мы сказали, происходитъ въ волостяхъ смшанныхъ, какъ, наприм., Бумышской управ, Быстрянской и т. д. Кром того вообще прибыль осдлыхъ инородцевъ Бузнецкаго округа замтне, чмъ Бійскаго: въ 1868 г. по спискамъ населенныхъ мстъ ихъ считалось 6.995, а нын боле чмъ вдвое, но кочевое населеніе уменьшилось. На все инородческое населеніе съ 1868 по 1880 годъ прибыль не очень значительна, а именно вмсто 18.839 д.— 20.624. Если мы выдлимъ приростъ осдлыхъ управъ, то на долю дикарей придется весьма ничтожный приростъ.

Въ Бійскомъ округ осдлыхъ инородцевъ въ 1868 г. считалось 4.978 д., нын въ 4-хъ осдлыхъ управахъ, исключая Бухтарминскую, находится 4.666 душъ, если прибавимъ къ этому 1.000 чел. вновь присоединенныхъ новокрещенныхъ, то осдлое населеніе все-таки увеличилось очень немного. Въ общемъ на Бійскій округъ съ 25.502 д. въ 1868 г. при самомъ тщательномъ разсчет въ 1881 г. оно достигло только 27.475 душъ. Прибыль весьма ничтожная сравнительно съ крестьянскимъ населеніемъ Сибири, увеличивающимся на привольныхъ мстахъ.

Въ общемъ число кочевниковъ теленгитовъ увеличивалось по мр ихъ присоединенія къ Россіи. До 1763 г., по переписи Щербачева, считалось въ 5 принявшихъ подданство дючинахъ 417 д. м. h., а въ 1763 г. оказалось при переписи 475 д.

Въ 1804 г.— 1.203 м. п.

‘ 1816’ — 2.556 ‘ ‘ и 2.233 ж. п.— 4.789

‘ 1823’ — 2.277 * *

‘ 1836 ‘ — 6.085 ‘ ‘ и 5.354 ж. п. Всего 11.439

Въ 1866 г. по спискамъ населенныхъ мстъ всхъ кочевыхъ съ черневыми было 18.620 д.

Въ 1875 г. съ двумя чуйскими 15.655 ‘

‘ 1880 ‘ 17.016 ‘

До сихъ поръ распложенію и жизни южныхъ кочевниковъ благопріятствовали обширныя свободныя угодья, прекрасный климатъ Алтая, богатое скотоводство. У кочевниковъ теленгитовъ и калмыковъ считается нын въ 9 дючинахъ 51.751 лошади, 35.539 коровъ и 70.960 овецъ, кром того они обладаютъ верблюдами и сорлыками, монгольскими быками. Но, какъ видимъ, условія для этой первобытной кочевой жизни сильно измнились. Несмотря на то, что алтайскій кочевникъ ни на шагъ не подвинулся въ культур, несмотря на то, что по привычкамъ и натур онъ остается номадомъ, нерасположеннымъ измнять быта, средства къ жизни его все боле съуживаются, ограничиваются, а съ уменьшеніемъ пастбищъ уменьшается и скотоводство, между тмъ, подъ вліяніемъ сближенія и экономическаго обмна, бытъ его уже тронутъ и потребности его не могутъ не развиваться. Поэтому для населенія этого наступаетъ тяжелый экономическій кризисъ, который и начинаетъ уже переживаться имъ. Кризисъ этотъ тмъ опасне, что прежде, чмъ населеніе перейдетъ къ лучшей жизни, онъ можетъ подорвать его производительныя силы и отразиться на немъ весьма болзненно.

——

Въ заключеніе настоящаго очерка мы должны признаться, что изъ всхъ добытыхъ нами фактовъ мы не можемъ никоимъ образомъ вывести заключеніе о неизбжности вымиранія инородцевъ. Причины вымиранія лежатъ далеко не въ свойствахъ самой расы, но въ чисто вншнихъ обстоятельствахъ, неблагопріятно вліяющихъ вообще на человческую жизнь. При нормальныхъ условіяхъ т же инородческія племена существуютъ и размножаются, какъ доказываютъ наблюденія. Поэтому вопросъ о дальнйшемъ существованіи и будущности инородческихъ племенъ мы въ прав считать открытымъ.

Н. Ядринцевъ.

‘Русская Мысль’, No 3, 1883

Инородцы Сибири и ихъ вымираніе *).

Читайте также: