Именины госпожи Ворчалкиной, Екатерина Вторая, Год: 1772

Драматургия
Время на прочтение: 48 минут(ы)
Скачать в PDF

Екатерина II

Именины госпожи Ворчалкиной

Сочиненія императрицы Екатерины II.
Произведенія литературныя. Подъ редакціей Apс. И. Введенскаго.
С.-Петербургъ. Изданіе А. Ф. Маркса. 1893.

ИМЕНИНЫ ГОСПОЖИ ВОРЧАЛКИНОЙ

КОМЕДІЯ ВЪ ПЯТИ ДЙСТВІЯХЪ.

(Сочинена въ Ярославл).

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Ворчалкина.
Олимпиада |
} дочери Ворчалкиной.
Христина |
Парасковья, служанка Ворчалкиной.
Дремовъ.
Таларикинъ, Дремова племянникъ.
Спесовъ, судья.
Геркуловъ.
Гремухинъ.
Фирлюфюшковъ.
Некопейковъ, купецъ-банкрутъ.
Дворецкій Ворчалкиной.
Антипъ, слуга Гремухина.

Дйствіе въ дом г-жи Ворчалкиной

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Олимпіада, Парасковья.

Олимпіада. Отцпись ты отъ меня.
Парасковья. Да что вы такъ невеселы сегодня?
Олимпіада. Я не выспалась.
Парасковья. А кто вамъ мшалъ спать?
Олимпіада. Никто. Только я рано встала и не выспалась.
Парасковья. Однако, мн помнится, что вы все-таки опоздали съ матушкой къ обдн хать, а она сегодня именинница.
Олимпіада. Что-жъ длать, что опоздала. Это мое несчастье, я встала на разсвт, и ужасть, ужасть, какъ спшила одться.
Парасковья. Знать, у васъ солнце всходитъ позже, нежели у простыхъ людей. Однако, шутки въ сторону, въ которомъ бы, напримръ, часу вы встали?
Олимпіада. Не всть какъ рано… въ одиннадцать часовъ.
Парасковья. Да что-жъ вы по сю пору длали?
Олимпіада. Какой вопросъ! Я одвалась.
Парасковья. Неужто такъ медленно одвались?
Олимпіада. Какъ медленно? Я такъ спшила, что нельзя больше. Да кажется, скоро и поспла.
Парасковья (считая по пальцамъ). Одиннадцать, двнадцать, часъ, два, теперь въ исход третій, и впрямь скоро: вы не боле четырехъ часовъ только передъ зеркаломъ были!
Олимпіада. Не кушаетъ ли уже матушка?
Парасковья. Нтъ, еще обдать не сли: матушка васъ ждетъ, да къ тому жъ она такъ сегодня невесела, и такъ безпримрно гнвна, что попадитесь только къ ней не въ часъ, такъ и вамъ достанется.
Олимпіада. Этого-то я и боюсь. Однако, посмотри, пожалуй, Парасковья, каково у меня на голов убрано? Кажется, не высоко (на голов отмнно высоко убрано). Матушка не жалуетъ высокаго убора, но вдь ея именины сегодня, такъ хотлось получше нарядиться.
Парасковья. Нын кто говоритъ: получше нарядиться, тотъ разуметъ повыше. Изрядно!… Нарочито высоко… Да мы знаемъ, для кого вы такую вздернули башню.
Олимпіада. Для кого?— для праздника.
Парасковья. И для гостей. Также и Фирлюфюшковъ будетъ, то-то молодецъ! какъ славенъ безпримрно! Да и другихъ много будетъ.
Олимпіада. Да разв не одтой быть?
Парасковья. Я этого не говорю. Надобно таки чмъ-нибудь въ глаза кинуться. А мы желаемъ и всми, кто бы ни былъ, обожаемы быть… Однако, кто за многими зайцами гоняется, тотъ часто ни одного не поймаетъ, разв уже подъ старость, когда гоняться силы не будетъ, тогда, кто первый ни попадется, тотъ и нашъ.
Олимпіада. Что ты чрезъ это разумешь?
Парасковья. То, что когда мы молоды и хороши, тогда нершимы, и хочется, чтобъ вс женихи были наши, а когда пройдутъ лта, то прощай и выборъ! хоть за урода, только бъ выйти и имть мужа. Боюсь, чтобъ и ваша судьбина не была такова!
Олимпіада. Вздоръ!… (Между тмъ, вынувъ зеркальцо, смотрится). Не мало ли я нарумянена?
Парасковья. Довольно красно., да…
Олимпіада. Глаза у меня очень впали…
Парасковья. Слышите ли вы, что я вамъ говорю, сударыня?.. Для двушекъ одно есть драгоцнное время, то-есть то, когда сватаются за нее женихи. Ежели которая въ это время выбрать изъ многихъ почитателей не уметъ, или не хочетъ предлагаемою судьбою воспользоваться, то долго сидть ей въ двкахъ. Часто случается и то, что уже и выбирать не изъ кого. Это нравоученіе не моей выдумки. Одна барыня разумная третьяго-дни журила при мн дочь свою, которая нсколько вертопрашна, и, между прочимъ, это сказала. Да мн кажется, оно и правда, не надобно упускать времени. Сестрица ваша хоть васъ моложе, но въ этомъ случа поумне васъ. Она…
Олимпіада. О! перестань, скучно. Я знаю, что она глазетъ на Таларикина. Я знаю, что у нихъ великое маханье, только мн кажется, что онъ въ болванчики ей не годится.
Парасковья. И я вижу, что вамъ скучно, такъ перестанемъ объ этомъ говорить. Подите къ матушк: я вамъ сказывала, что она васъ ждетъ.
Олимпіада. Боюся… но что длать?… Пойду…

ЯВЛЕНІЕ II.

Парасковья (одна).

Чудной и это нравикъ. Хочется, чтобъ вс женихи были наши, какъ будто за всхъ вдругъ можно выйти, а одного выбрать не можетъ. Меньшая сестра тмъ и досадна, что будто принадлежащихъ намъ жениховъ отнимаетъ, для того она и дурна, для того она, по мннію нашему, худо и одвается, для того и зла, за то мы и терпть ее не можемъ. Да что больше…

ЯВЛЕНІЕ III.

Парасковья, Антипъ.

Антипъ. А! здравствуй, моя красавица!
Парасковья. Откуда тебя чортъ принесъ?
Антипъ. Изъ дому… Да что это за пріемъ? разв ты сердита сегодня? А мн казалось, что бъ теб надлежало, увидя меня, сказать: ‘здорово (женскимъ голосомъ ее передразниваетъ), голубчикъ, поцлуемся душа моя’. А я бъ какъ соколъ къ теб и прилетлъ! (въ самомъ дл къ ней подбгаетъ и хочетъ обнять, а она даетъ ему пощечину) да и поцловалъ бы!…
Парасковья (ударивъ по щек). Вотъ теб поцлуй!
Антипъ. Тяжеленька твоя рука! однако я милостивъ, прощаю теб. Я не сержусь и на господина, когда онъ меня бьетъ.
Парасковья. А по сю пору онъ бшенства-то съ тебя не сбилъ-таки.
Антипъ. Какой вздоръ! будто можно побоями человческій перемнить нравъ. Посмотри-тка ты: у Невждова всякій день то и дло, что людей порютъ батожьемъ, и за всякую бездлицу, равно какъ и за большую вину, кожу съ нихъ спускаютъ, a люди вс и воры, и пьяницы. Этимъ не передлаешь нашего брата. Напротивъ того, мой баринъ не таковъ лихъ, и рдко дерется, однако, глянь, какіе мы у него молодцы,— человкъ человка лучше, красиве, веселе и порядочне.
Парасковья. И ты себя можешь примромъ выставлять?
Антипъ. А какъ же? и вдомо. Вдь я тебя примрнымъ образомъ люблю.
Парасковья. Прочь, шалунъ, и съ любовью твоей!… Да скажи мн, пожалуй, зачмъ ты здсь шатаешься?
Антипъ. Мы съ бариномъ пріхали поздравить васъ съ именинницею… Но можно-ль знать, будутъ ли у васъ сегодня обдать, или нтъ?… Вдь ужъ не рано, а я еще не завтракалъ, хоть бы ты чарку вина мн поднесла.
Парасковья. Пьяница!… не бывать тому, чтобъ я вино подносить теб стала.
Антипъ. Я не пьяница, этимъ ты меня обидишь: я пью вино только для того, что люблю чистосердечіе. Ты вдь знаешь пословицу: что у тверезаго на ум, то у пьянаго на язык. Вотъ для чего я пью, разв ты не любишь правды?
Парасковья. Изрядная пороку своему очистка, не дурно придумалъ ты оправдаться. Но пусть это такъ, только вотъ этого я не знаю, зачмъ вы толь часто къ намъ здите?
Антипъ. Затмъ что госпожа Ворчалкина намъ нравится. Она, такъ какъ и мы, иметъ склонность поправлять ныншніе обычаи. Все, что гд длается, ей извстно, все у ней на памяти, знаетъ твердо и прошедшее, и настоящее время, и своими разговорами можетъ много помогать намъ ко охуленію того, что намъ не нравится, и къ возвышенію того, что мы придумать похотимъ. И чего-бъ наша нершимость сдлать намъ не дозволила, то она удобно вывести и довершить можетъ. Сверхъ того, находимъ мы всегда въ дом вашемъ людей умныхъ, людей знающихъ, людей, кои, подобно намъ, весь свтъ на словахъ перелить въ состояніи, людей мыслей высокихъ и съ острополезными выдумками, словомъ, людей, подобныхъ намъ… праздношатающихся. (Сіе произноситъ прибодрившись, голосомъ и видомъ важнымъ). Къ тому-жъ и высокія кудри молодыхъ твоихъ госпожъ не вовсе намъ… то-есть… господину моему Гремухину, противны. Онъ все высокое любитъ, и дивно, что въ высокіе чины его не производятъ. Къ тому-жъ и приданое ваше можетъ разуму нашему, на пользу общую устремленному, придать много новыхъ силъ, которыхъ мы: попрожившись, нсколько лишшлись. А я… я таскаюсь здсь для тебя, сударка моя, ты всю голову мою вскрутила..
Парасковья. Я этого, право, и не знала, но чуть ли будетъ вамъ обоимъ удача. Когда госпожи мои о твоемъ господин такого-жъ мннія, какъ я о теб, такъ скоро васъ чортъ отъ насъ возьметъ. Мы по крайней мр не вашимъ ноздрямъ духъ, да и замужства на ум у насъ нтъ.
Антипъ. Куда какъ ты спсива! да еще и къ чорту посылаешь. Мы в сами не послдніе люди, къ тому-жъ въ богатой женитьб намъ крайняя нужда. Въ голов у насъ много выдумокъ, да въ карман нтъ ни полушки…
Парасковья. Еще дьяволъ несетъ одного урода!

ЯВЛЕНІЕ IV.

Прежніе, Фирлюфюшковъ.

Фирлюфюшковъ. Не опоздалъ ли я? Госпожа Ворчалкина, я чаю, уже обдаетъ.
Парасковья. Нтъ еще. Только скоро за столъ сядутъ.
Фирлюфюшковъ. Сударушка, этотъ домъ сокровище, право: никогда въ немъ не опоздаешь. Какъ онъ милъ! ma foi, какъ онъ милъ! Какъ ни прідешь… все еще во-время.
Парасковья. Да гд вы такъ долго пробыли? Дла за вами, я думаю, не много, а теперь ужъ очень вдь поздо.
Фирлюфюшковъ. Belle demande! Гд я пробылъ? A ma toilette… голубка, ma toilette… Гд можно такъ рано инд быть! — Вчера посл ужина я всю ночь проигралъ въ карты. Легъ me coucher въ шестомъ часу aprХs minuit. Всталъ сегодня въ часъ, и теперь такая мигрена, и такъ въ носу грустно, что сказать не можно. Нтъ ли eau de luce повюхать? Боюсь… чтобъ отъ слабости не упасть… Поддержите меня…
Антипъ. Не изволите ли на стулъ ссть? Вотъ…
Фирлюфюшковъ. Ужъ мн сидть на стул! да въ такой еще слабости! по крайней мр подай мн хоть кресла.
Парасковья. Я чаю, изъ прихоти вы еще захотите канапе или кровати.
Фирлюфюшковъ. Это бы и не худо. Какъ не стыдно хозяйк этого дома, что нтъ у ней въ каждой комнат по крайней мр по одной chaise longue, здсь и обмереть съ благопристойностью нельзя. Ah! mon Dieu, quel temps et quelles gens!
Антипъ. Да на что обмирать? разв вы больны?
Парасковья. Разв карета васъ растрясла?
Антипъ. Такъ бы лучше здили вы верхомъ.
Фирлюфюшковъ (вскочивъ со стула). Мн, мн верхомъ здить? Я этого и вздумать не могу, (съ пренебреженіемъ) мн вчуж жалко и дивно, когда я и вижу кого верхомъ. Какъ могутъ люди азардовать свой животъ, повряя его скотин! cela est ignoble. Что до меня касается, я, и въ карет сидя, ни одного моста никогда не перезжаю, а перехожу, изъ предосторожности, пшкомъ.
Парасковья. Диво, что вы въ ныншнюю погоду и воздуха не боитесь, чтобъ лицо не обвтрило.
Фирлюфюшковъ. Бываетъ и то въ здшнемъ пакостномъ климат, но я къ ночи натираю лицо французскою помадою, и тмъ его лчу… Ah, diable… ха, ха, ха!.. ты двушка… ха, ха, ха! разумная… ха, ха, ха! да и у знающихъ барынь служишь… ха, ха, ха!.. а какъ одта, fi donc… ха, ха, ха! въ ныншній saison на теб батавія… да еще и не батавія… а самый легкій круазе, ха, ха, ха! уморишь, радость! возможно ли снести…
Парасковья. Что вамъ такъ это смшно? Мн что даютъ, то я и ношу. Вдь мы не дворяне, въ долгъ намъ никто не вритъ, знаютъ и купцы, что намъ платить нечмъ, не такъ какъ вы, сударь, богатые люди…
Фирлюфюшковъ. Ахъ, какъ ты, свтъ мой, глупа… Ты думаешь, что я плачу, забирая въ долгъ у купцовъ? Никогда, mon coeur, никогда. Я не плачивалъ, не плачу и никогда платить не намренъ. Былъ бы я, голубушка, одтъ, былъ бы я веселъ, а до тхъ дураковъ мн нужды нтъ, которые, по глупости своей, мн врятъ. Они могутъ и тмъ быть довольны, что втридорога на счетъ пишутъ. D’ailleurs, и въ фамиліи нашей того не водится, чтобъ платить долги. Я слдую въ этомъ похвальному отца моего примру: онъ никогда и никому не плачивалъ, да съ тмъ и умеръ. A dire la verit, многіе мепризабельные люди пропустили слухъ, будто мы по-уши въ долгу, jusqu’aux oreiiles, да и правительства длывали намъ угрозы, только не очень это страшно. Весь свтъ знаетъ, сколько они правосудны, на этакой вздоръ не очень я гляжу, и знаю, какъ въ случа поступить съ ними. Есть у меня молодцы, кои меня въ нужд не выдадутъ, они уже не одну и выемку отбили.
Антипъ. А сами бывали-ль вы притомъ?
Фирлюфюшковъ. Вотъ еще! стану ли я съ такою подлостью анканальироваться и жизнь свою рискировать. Довольно, я издали съ балкона смотрлъ.
(Въ то время, какъ Фирлюфюшковъ рчь сію оканчиваетъ, Парасковья отъ скуки зваетъ и уйти хочетъ).
Фирлюфюшковъ. Куда ты идешь?
Парасковья. Я? Я иду сказать барын, что вы пріхали. (Убгаетъ. Антипъ хочетъ также уйти).
Фирлюфюшковъ (взявъ Антипа за руку). А ты куда бжишь?
Антипъ. Кажется, мн здсь длать нечего, такъ я иду искать обда: я еще не лъ сегодня.
Фирлюфюшковъ. Останься на часъ здсь.
Антипъ. Да для какой нужды?
Фирлюфюшковъ. Для такой нужды, что я одинъ въ комнат остаться не магу.
Антипъ. Да вдь вы не маленькое дитя! Къ тому-жъ у васъ свои слуги есть, для чего вы ихъ съ собою не имете, коли всего боитесь?
Фирлюфюшковъ. Какъ бы то ни было, только ты останься. Я боюсь тамъ быть, гд никого людей нтъ.
Антипъ (увидя Некопейкова). Вотъ онъ съ вами побудетъ. (Бжитъ вонъ).

ЯВЛЕНІЕ V.

Фирлюфюшковъ, Некопейковъ.

(Некопейковъ низко кланяется).

Фирлюфюшковъ. Serviteur trХs-humble. Что это за преужасная у тебя бумажища?
Некопейковъ. Это бумага, государь мой, такая, отъ которой превеликое благополучіе цлой нашей имперіи зависитъ.
Фирлюфюшковъ (поетъ: ‘Васъ оставлю мста драгія!’— а потомъ). Нтъ, это скаредно, лучше французская! (Поетъ французскій куплетъ изъ оперы ‘Комикъ’, между тмъ Некопейковъ, не прерывая, продолжаетъ свою рчь).
Некопейковъ. Я столько примыслилъ доставить Россіи денегъ… да еще и серебряныхъ… что всякій, кому он понадобятся, имть будетъ только трудъ поднимать ихъ съ улицы, гд он валяться станутъ.
Фирлюфюшковъ (вслушавшись, что онъ о подъем говоритъ, перестаетъ птъ). Ахъ, какъ это хорошо! какъ это полезно! Слушай, дай мн теперь тысячи дв, три въ задатокъ, а тогда вмсто меня подойми съ улицы хоть пять, такъ ты и заплаченъ будешь, а я наклоняться не люблю… Да когда это будетъ?
Некопейковъ. Когда мой проектъ… вотъ этотъ… примется и апробуется.
Фирлюфюшковъ. Какія это пріятныя идеи! Morbleu, какъ это умно выдумано! Я тотчасъ же себ двнадцать новыхъ кафтановъ вдругъ сдлаю. Какъ ты на такія прекрасныя мысли попалъ?
Некопейковъ (Когда сей говоритъ, тогда Фирлюфюшковъ поетъ то по-русски: ‘Проходи несносное время!’ то по-французски). А вотъ, сударь, какъ. Я, между нами сказать, проторговался, по той причин, что я никогда не любливалъ ни письма, ни записокъ, а книгъ и вовсе не держалъ. Да и къ чему он? и отцы наши безъ нихъ живали и торговали. Мой отецъ и вкъ свой ихъ также не имлъ, да умеръ съ честью, это правда, что въ тюрьм, да то по нападкамъ купеческихъ старшинъ…
Фирлюфюшковъ. Я и самъ и книгъ, и письма терпть не могу. Это великое дурачество, кто къ нимъ привяжется.
Некопейковъ. Когда безсовстные заимодавцы товаръ мой и съ лавкою съ аукціона продали, то я, имя разумъ, принялся за выдумки…
Фирлюфюшковъ. Industrie! bon.
Некопейковъ. Вначал утаилъ я отъ кредиторовъ нсколько товаришка, надавалъ на имена моихъ пріятелей заднимъ числомъ векселей, такъ что по конкурсу большая часть капитала въ моихъ рукахъ осталась, хотя я и банкрутомъ, въ силу законовъ, объявился.
Фирлюфюшковъ. Bon.
Некопейковъ. Потомъ сталъ какъ остальные товары, такъ и деньги давать въ долгъ на векселя игрокамъ и приписывалъ съ рубля по пяти копекъ на недлю. Могъ бы я этимъ прожить честно, да проклятая полиція — о, кабы ее чортъ взялъ!— отобрала у меня векселя по просьб отцовъ тхъ малолтнихъ игроковъ, которые такъ щедро ихъ писать изволили.
Фирлюфюшковъ. А ты и не умлъ отъ полиціи отдлаться. Quelle bЙte!
Некопейковъ. Нтъ, никакъ было нельзя, боялся, чтобъ и другое кое-что не открылось… Потомъ, какъ изъ полиціи выпустили, и сталъ я свободенъ и безденеженъ, то принялся писать проекты. Вы не можете поврить, какъ чистъ и воленъ тогда умъ, когда пустъ карманъ и кошелекъ… Вотъ (указываетъ на бумагу), вотъ это лучшее изо всхъ моихъ сочиненій, да и преполезно. (Готовится читать). Проектъ…
Фирлюфюшковъ. Что ты, не читать ли хочешь? Я вдь теб сказалъ, что я чтенія не люблю, скажи, коли хочешь, на словахъ.
Некопейковъ. Я вамъ скажу, только это великому секрету подлежитъ. Надобно…

ЯВЛЕНІЕ VI.

Некопейковъ, Фирлюфюшковъ, Дремовъ, Таларикинъ.

Дремовъ (входя, Таларикину). Да чуть ли мы не опоздали. Вдь госпожа Ворчалкина, общавъ сегодня кончить наше дло, приказала намъ пріхать сюда въ три часа посл обда, а теперь уже и четыре пробило. Когда успемъ переговорить о твоей съ меньшою ея дочерью женитьб и о приданомъ, что она ей дать хочетъ?
Таларикинъ. Полно, будетъ ли сегодня время: она именинница и, по несчастію, я чаю, премножество къ ней гостей надетъ.
Дремовъ. Ежели она захочетъ говоритъ, то гости не помшаютъ: не одна вдь у нея комната… (Увидя Некопейкова) Ба!… ты здсь! а я, право, думалъ, что ты давно сидишь въ тюрьм!
Некопейковъ. По сихъ поръ Мать Пресвятая Богородица сохранила меня отъ того жилища.

ЯВЛЕНІЕ VII.

Ворчалкина, Дремовъ, Таларикинъ, Фирлюфюшковъ, Некопейковъ.

Ворчалкина. А! здравствуйте, государи мои. Добро пожаловать. Я рада, отъ сердца рада гостямъ, да и больше бы еще радовалась, если-бъ злые люди въ поко насъ оставляли.
Дремовъ. Какіе злые люди, и что вамъ они сдлали, сударыня?
Ворчалкина. Разв вы не слыхали ничего? новыя-то чудеса не дошли разв до васъ?
Дремовъ. Какія?… Я никакихъ не знаю.
Ворчалкина. О, батька мой! житья намъ, бднымъ старухамъ, нтъ, а ужъ о почтеніи и говорить нечего. Вотъ, сказываютъ, сдлана комедь намъ въ ругательство, да играютъ ее. Что длать!
Дремовъ. Вольно вдь вамъ брать на свои счетъ.
Ворчалкина. Да какъ не возьмешь? Сказываютъ, что сватья моя, да кума тутъ представлены, да таки точнёшенько тутъ описаны.
Фирлюфюшковъ. Очень живо, parbleu, очень живо. Я видлъ комедію, и точь въ точь он описаны. Какая была хохотня!
Ворчалкина (Дремову). Вотъ, батька, я не солгала: вс видли, какъ насъ потчуютъ.
Таларикинъ. Если вы о новой комедіи говорите, то и.я могу васъ объ ней увдомить. Я былъ, какъ ее представляли. Смялись очень много, для того что смшные изображены въ ней характеры. Но я не знаю, на кого бы тутъ мчено было. Сочинитель этой комедіи хотлъ вывесть на театръ три порока, и вывелъ въ образ трехъ женщинъ: одна была скупая, другая — взбалмочная встовщица, а третья — суеврка.
Ворчалкина. Знаю, батька мой, знаю, что и ты намъ много посмялся.
Таларикинъ. Я смялся, такъ какъ и вс, порокамъ, а отнюдь не приходило мн на умъ, чтобъ тутъ съ кмъ-нибудь было сходство, это донесено вамъ неправильно.
Фирлюфюшковъ. А я такъ по именамъ всхъ узналъ. (Ворчалкиной) И точно т, о коихъ вы говорите.
Ворчалкина. Такъ, мой свтъ, вс такъ сказываютъ.
Таларикинъ (иронически). Всякой судитъ по своему сердцу и чувствованіямъ. А я не ищу тутъ злого, гд его нтъ.
Дремовъ. Мн кажется, что когда-бъ тутъ были такія рчи, которыя кого-нибудь трогаютъ. то-бъ и играть не дозволили. Вдь за тмъ смотрятъ.
Ворчалкина. И… батюшка! свтъ нынче таковъ: всему дурному потачка есть. Кому смотрть? кому запретить? И сами т, кому-бъ не допускать-то надобно было, хохочутъ изо всей мочи, когда руганье другимъ слышатъ.
Фирлюфюшковъ. Я того и смотрю, какъ и меня на театръ выведутъ… Но если это сбудется, то morbleu! ma foi, (ногой топчетъ) достанется всмъ… Я… я, (принимаясь за шпагу) я формально просить стану!
Некопейковъ. А я вамъ и проектъ челобитной составлю, если изволишь, да напишу и приложеніе, какимъ образомъ таковые и симъ подобные непорядки исправить.
Дремовъ. Ну, какъ вздумается кому представить на театр безсчётнаго дурака, кто тогда станетъ въ этомъ зеркал находить себя? Я думаю, что тотъ напередъ будетъ долженъ признаться, что онъ сходенъ образцу… Однакожъ я объ закладъ ударюсь, что хоть въ свт и есть дураки, но, по самолюбію, никто на свой счетъ не возьметъ, а будетъ находить кого-нибудь другого.
Таларикинъ. Что объ этомъ говорить! Комедія представляетъ дурные нравы и осмхаетъ то, что смха достойно, а отнюдь лично не вредитъ никого. Потому, если-бъ я примтилъ въ ней себя самого представленна, и узналъ бы чрезъ то, что смшное во мн есть, то-бъ я старался исправиться и побдить мои пороки, не сердился бы я за это, но, напротивъ того, почиталъ бы себя обязаннымъ.
Ворчалкина. Хорошо вамъ такъ говорить, для того что васъ не трогаютъ, а намъ, бднымъ, спасибо! довольно достается. Что длать, вступиться некому, и…

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Т-жъ, Дворецкій.

Дворецкій (съ салфеткою въ рук, степенно и прилично его дородству…). Кушанье, государыня, поставлено.
Ворчалкина. Да для чего-жъ ты водки не подалъ? Какіе вы негодные люди!… таки ничего васъ научить не можно…
Дворецкій. Я несъ, государыня, водку, да Степанида, ваша дура… какъ будто съ цпи сорвалась и бжала за мною, кричивъ: дай водки! дай водки! царь жалуетъ, да псарь не жалуетъ… а между тмъ, набжавъ на меня, толкнула, да и подносъ и чарки изъ рукъ вышибла. Я приказалъ паки приготовить въ столовой водки, а самъ пришелъ о кушань донести, чтобъ на стол не простыло… Воля ваша, государыня, отъ дуры вашей житья не стало: она часъ-отъ-часу своевольне становится. Я вслдъ отвесть ее внизъ и часа на два въ чуланъ запереть.
Ворчалкина. Ты всегда съ дурою въ ссор. Чортъ не далъ вамъ смирья. А намъ безъ нея и скучно будетъ при стол: некому и поврать чего-нибудь.
Дремовъ (въ сторону). Довольно при большихъ столахъ и безъ дуры иногда бываетъ вралей! (Ворчалкиной) Вы изволите знать, сударыня, что я крайнюю до васъ имю нужду: не прикажите-ль, я ввечеру опять пріду?
Ворчалкина. Да разв не изволите у меня остаться и отобдать? Пожалуйте, милости прошу съ нами откушать.
Дремовъ. Мы ужъ обдали. Однако, если вамъ угодно, то мы посидимъ съ вами.
Ворчалкина. Ну, такъ пойдемте-жъ… (Отходятъ вс).

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Геркуловъ и Фирлюфюшковъ.

Геркуловъ. Послушай, Фирлюфюшковъ, долго ли этому быть, что я не могу отъ тебя получить своихъ денегъ?… Ты вдаешь, что игралъ я съ тобою честно, что ты проигралъ мн весьма много и что я на половин выигрыша съ тобою примирился. Ну, скажи мн, когда ты намренъ мн отдать?
Фирлюфюшковъ. Я право теб скоро заплачу, diable m’emporte, я скоро заплачу.
Геркуловъ. Да ужъ я много разъ эти слова слышалъ, а денегъ-то все-таки не вижу… Ты весьма безсовстно со мною поступаешь.
Фирлюфюшковъ. Это правда, только будь я бездльникъ, если чрезъ недлю теб не отдамъ.
Геркуловъ. Не одинъ уже разъ ты и бездльникомъ себя называлъ, и помнишь ли, какъ ты клялся, и ругалъ себя, увряя, что чрезъ три дня заплатишь, а тому уже, если я не ошибаюсь, боле трехъ мсяцовъ прошло.
Фирлюфюшковъ. Слушай, назови меня публично плутомъ, бестіею, сукинымъ сыномъ, если въ недлю я не заплачу теб.
Геркуловъ. Назову подлинно, только со всмъ тмъ словамъ твоимъ врить не могу.
Фирлюфюшковъ. Будь я проклятъ, будь я мошенникъ, если не заплачу. D’ailleurs, я теб сейчасъ дамъ письменное дозволеніе называть меня безчестнымъ человкомъ, если въ недлю съ тобою не расплачусь.
Геркуловъ. Новый родъ векселей! Дай мн его, а недля скоро пройти можетъ.
Фирлюфюшковъ. Я еще теб нчто скажу, только ты, пожалуй, никому не пересказывай: у меня скоро деньги будутъ, да и много. Некопейковъ, по совсти своей, общалъ мн довольно ихъ доставить. Ты вдь знаешь, что онъ безпримрно на выдумки остръ, у него уже и проектъ готовъ. Cela me donnera de l’or tout pur.
Геркуловъ. Врный и это человкъ!… Да что длать! Изрядно, я подожду часъ, въ который, конечно, дай мн письменное общаніе, и не солги, а если и въ этомъ обманешь, то увидишь, что съ тобою будетъ… Берегись… Поди, пиши.

ЯВЛЕНІЕ II.

Геркуловъ, а потомъ Спесовъ.

Геркуловъ. Пусть онъ дастъ это общаніе! Достанется ему посл. А буде и не дастъ, то еще сегодня ребра живого не будетъ…
Спесовъ. Какъ этотъ обдъ показался мн и длиненъ, и скученъ!
Геркуловъ. Поврю, потому что тутъ были такіе люди, которые вамъ не нравятся.
Спесовъ. Я отъ тебя, мой другъ, не потаю: не нравятся мн ни Дремовъ, ни Таларикинъ.
Геркуловъ. Правду сказать, и я ихъ не люблю: они много умничать изволятъ. Все имъ противно, всхъ презираютъ, иной у нихъ болтунъ, другой картежникъ, третій дуракъ, а на себя не взглянутъ. Словомъ, эти люди не на нашу руку…
Спесовъ. Да! они оба мн несносны. До тхъ поръ, пока они въ этотъ домъ възжи не были, до тхъ поръ никто мн здсь не прекословилъ, да моя природа то и заслуживаетъ, а они, эти господчики, какъ будто нарочно, никогда моего мннія не бываютъ, да что пуще всего, осмливаются противорчить мн и при госпож Ворчалкиной, и при дочеряхъ ея, — мн, забывъ то, что этакіе дворянчики у отца моего и дда и въ знакомцахъ живали….О! хочется мн ихъ отсел выжить! Что ихъ чортъ привязалъ здсь? зачмъ они сюда здятъ?
Геркуловъ. Зачмъ?… это дло извстное: Дремовъ старается женить Таларикина на Христин.
Спесовъ. На Христин! это дло нестаточное. Христина не такова подла. Она и другихъ жениховъ, получше природою, сыскать можетъ.
Геркуловъ. Это все правда, только мн кажется, что она отъ этого не прочь… Однако мать еще не согласна. Она продолжаетъ время, говоря, что Христина еще молода, и что она меньшой прежде большой дочери не выдаетъ, а у большой еще и жениха нтъ. Но это только отговорка, а въ самомъ дл, сказываютъ, будто матери-то не хочется съ приданымъ разстаться… Она любитъ дочерей, и желаетъ ихъ пристроить, только богатство любитъ еще больше ихъ.
Спесовъ. Ну, да ты женись на большой, а меньшая ужъ не будетъ безъ жениха.
Геркуловъ. А для чего-жъ бы не на меньшой мн жениться?
Спесовъ. Вотъ какой вопросъ! для чего? Куда какъ ты безтолковъ! Для того… что я самъ… я… можетъ быть, женюсь на меньшой, и время, кажется, мн открыть госпож Ворчалкиной: когда они сами не догадались, такъ быть такъ, начать говорить. Однако, я чаю, что она, узнавъ мое намреніе, не говорю я: снисхожденіе, конечно съ радостью его приметъ, и откажетъ Таларикину, а тмъ сдлаю два добра: и самъ женюсь на неубогой и нарочито знатной невст, и сихъ вредныхъ людей изъ дому этого выживу.
Геркуловъ. Это не дурно вздумано, женимся. Только я одного боюсь…
Спесовъ. Чего? Со мной, мой другъ, не загинешь.
Геркуловъ. Боюсь того, чтобъ долго насъ на словахъ не проманили. Я вамъ уже сказывалъ, что трудно матери съ приданымъ разставаться. Особливо вдругъ за двумя надобно отдать.
Спесовъ. Можетъ быть и то. Однако, я думаю, что таки и природа моя что-нибудь поможетъ, впрочемъ, что-жъ длать? вдь родители и по Уложенью вольны въ своихъ дтяхъ и приданомъ, а при сочиненіи стараго Уложенья все люди знатные были. Ддъ мой, будучи бояриномъ, тогда присутствовалъ, и вмсто его дьякъ руку приложилъ.
Геркуловъ. Каково вамъ покажется? Мн приходитъ на умъ маленькій способъ, отвдаемъ: авось либо онъ къ исполненію намренія нашего удастся.
Спесовъ. А какой?
Геркуловъ. Пропустимъ чрезъ кого-нибудь слухъ, что скоро выйдетъ отъ правительства запрещеніе десять лтъ не внчать свадебъ, и что въ это время, слдственно, никто ни замужъ выйти, ни жениться не можетъ. Госпожа Ворчалкина довольно вроятна, и всякому слуху, хотя-бъ этого нелпе былъ, тотчасъ повритъ, слдовательно въ этомъ не усомнится и, принявъ его за правду, поспшитъ выдать дочерей своихъ.
Спесовъ. Какъ этому статься? повритъ ли она такой басн?
Геркуловъ. Конечно, повритъ. Особливо когда и мы тоже подтвердимъ, вдь она знаетъ, что вы со многими знатными въ родн,
Спесовъ. Нестаточное дло…
Геркуловъ. Ну, да если она этому не повритъ, такъ мы другое что-нибудь выдумаемъ и пропустимъ новый какой-нибудь слухъ, или сыщемъ способъ обманомъ достигнуть до желанія.
Спесовъ. Изрядно. Я согласенъ и подкрплять всею природою моею буду… Ты весьма замысловатъ. Выдумки изъ твоей головы безъ запинки летятъ. Мы, знатной природы люди, не таковы прытки умомъ. Полно, и на что намъ разумъ! много такихъ и безъ насъ, которые должны думать, а мы судить только рождены, и потому, правду сказать, я боле пяти, шести слуховъ на своемъ роду не пропускивалъ, да и т были не очень удачны.
Геркуловъ. А!… мы конечно не одни: кто-нибудь подслушиваетъ.

(Осматриваются).

ЯВЛЕНІЕ III.

Т-жъ и Антипъ

(который входитъ во время ихъ разговора, и прилежно вс ихъ замыслы слушаетъ).

Геркуловъ (увидя Антипа). Ты… давно-ль ты здсь?
Антипъ. Недавно.
Геркуловъ. Да когда ты сюда вошелъ?
Антипъ. Въ этотъ домъ вошелъ поутру и все здсь былъ, только еще не обдалъ.
Геркуловъ. Что мн до этого нужды? не слыхалъ ли ты нашего разговора?
Антипъ. Слышалъ ли, не слышалъ ли, что и вамъ до этого нужды? Вдь вы говорили вслухъ…
Геркуловъ. Слдовательно мы все доброе говорили, а именно, хвалили госпожу Ворчалкину, ея умъ, ея постоянство, ея тонкость, что никто ее обмануть не можетъ… понимаешь ли?
Антипъ. Да на что-жъ вы это разсказываете?…
Спесовъ. На то, чтобъ ты въ глупой своей голов не вздумалъ чего другого…
Антипъ. Да разв вы другое говорили?..
Геркуловъ. Нтъ… только…
Спесовъ. О! пойдемъ отсел. Я съ этакою подлостью не люблю говорить. На что понапрасну тратить время. (Уходятъ).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Антипъ (одинъ). Дамъ я вамъ подлость! Даромъ что я не знатнаго роду, однако выдумки-то ваши я выведу наружу. Будетъ вамъ десятилтнее запрещеніе! Увидимъ, кто-то кого перехитритъ. Прежде всего я скажу объ этомъ Парасковь: она лукава и смышлена… А! да вотъ она.

ЯВЛЕНІЕ V.

Антипъ, Парасковья.

Парасковья. Что ты, одинъ здсь стоя, подъ носъ себ бормочешь?
Антипъ. Не бормочу, а гнваюсь, да и за дло..
Парасковья. Разв теб вина мало поднесли? Какой пьяница!
Антипъ. Скажи пожалуй, что я теб сдлалъ? за что ты меня всегда бранишь? Ну, голубушка, добро! не плюй въ колодезь, случится воды испить.
Парасковья. Великая мн до тебя нужда! Такой ты и человкъ, кому подтрунивать надобно!
Антипъ. Есть ли теб нужда, или нтъ, того я не знаю, только я знаю, что ты того не знаешь, что я знаю, и что теб знать надобно…
Парасковья. Вздоръ! къ чему этакъ важничаешь? что ты можешь знать, чего-бъ я не вдала?
Антипъ. Ты этого не вдаешь, что госпожу твою обмануть хотятъ, а я это вдаю.
Парасковья. Какъ обмануть?
Антипъ. Такъ, обманываютъ.
Парасковья. Да кто?
Антипъ. Господинъ Геркуловъ и господинъ Спесовъ съ высокою своею породою.
Парасковья. Да чмъ они обмануть ее хотятъ?
Антипъ. Разными вымыслами, разными слухами хотятъ ее принудить выдать дочерей, зная, что она легковрна.
Парасковья. А ты какъ это узналъ?
Антипъ. Вотъ какъ: (показываетъ ей уши и глаза) пришелъ… Да вотъ твоя госпожа. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ VI.

Ворчалкина, Дремовъ, Парасковья.

Ворчалкина. Парасковья, выйди на часъ.

(Парасковья уходитъ).

Дремовъ. Воистину, сударыня, я доношу вамъ правду, что Таларикинъ, хотя и молодъ, но нрава честнаго, постояннаго и къ тому никому не долженъ.
Ворчалкина. Это все хорошо, сударь, да то бда, что Олимпушка у меня большая. Не хочется, мой свтъ, ее обидть, выдавъ прежде меньшую сестру. Знаю я, что въ ныншнемъ вку на это не смотрятъ, однако я держусь старины, и порядка портить не люблю. Я и сама у матушки своей была пятая, и принуждена была ждать, пока вс большія сестры вышли, что длать! того порядокъ и старшинство того требуютъ.
Дремовъ. Я чаю, что вдь вамъ и не безъ скуки было?
Ворчалкина. Да чмъ пособишь! часто, бывало, и плачу… да какъ не выдаютъ, такъ не что сдлаешь вдь…
Дремовъ. Такъ теперь судите по себ, сударыня, и вообразивъ, коль несносно такое состояніе, примите мой совтъ и выдайте дочь вашу, если ей женихъ не противенъ, на что въ этакихъ случаяхъ мшкать? Мн кажется, что чмъ скоре этотъ товаръ съ рукъ сойдетъ, тмъ лучше для родителей. Я своихъ дочерей выдавалъ безъ разбору. Какъ скоро видлъ ровню и что женихъ невст нравенъ, такъ скоро и къ внцу. Послдуйте и вы мн. О! да вотъ и вс гости сюда идутъ… не дали намъ договорить…

ЯВЛЕНІЕ VII.

Ворчалкина, Дремовъ, Некопейковъ, Спеcовъ, Геркуловъ, Таларикинъ, Гремухинъ, Олимпіада, Христина и cлужители.

Гремухинъ. Не погнвайтесь, если мы вамъ помшали. Дло стало за споромъ. Дло невроятное, сколько-бъ они ни говорили, только я въ правд сомнваюсь.
Ворчалкина. А какой, батька мой, это споръ, и какія у васъ дла?
Гремухинъ. Господа эти (указывая на Спесова и на Дремова) хотятъ уврить, будто праведный носится слухъ, что скоро выйдетъ запрещеніе жениться и такое будто запрещеніе на цлыя десять лтъ. Какъ этому статься, чтобъ въ десять лтъ никто не женился?
Ворчалкина. Ахъ! какое это неустройство будетъ! Что, разв уже родъ человческій перевесть хотятъ? Охъ! охъ! потерпитъ ли этому Богъ!
Дремовъ. Вранье! несбыточный вздоръ! глупыя и нестаточныя бредни!
Ворчалкина. Такъ, батька мой, такъ. Вы не врите ничему. Вы станете обо всемъ спорить.
Дремовъ. По крайней мр объ этомъ, этотъ слухъ дуракъ какой-нибудь выдумалъ.
Геркуловъ. Нтъ, сударь, не дуракъ, а вс, вс говорятъ.
Спесовъ. И я слышалъ.
Некопейковъ. И я отъ нихъ же слышалъ.
Ворчалкина. Вотъ, какъ не врить! вс говорятъ. Ой, ой, ой, какія времена! какія нын чудеса длаются! до чего мы, бдныя, дожили! (Служителямъ). Стулья намъ подайте, а мн и столикъ съ картами. (Подаютъ стулья всмъ, а къ Ворчалкиной ставятъ столикъ съ картами, и она начинаетъ раскладывать и гадать на картахъ).
Спесовъ. Кто думаетъ жениться, тому-бъ я совтовалъ поспшать, некогда мшкать.
Ворчалкина. Ахъ, батька! у меня дв невсты на рукахъ: куда мн, бдной, съ ними дваться будетъ?
Таларикинъ. Ваши дочери, сударыня, таковы, что вамъ тужить объ нихъ не для чего. Он замужъ выйдутъ, и могутъ благополучвы и сами быть, и мужей своихъ счастливыми сдлать… А таковыя плевелы, сударыня, не заслуживаютъ никакого уваженія, и презрнія достойны.
Ворчалкина. Довольно уже, мой свтъ, видли мы всякой всячины, такъ и этому дивиться нечему, все статься можетъ. Видишь ты, каковъ нын свтъ-отъ развратенъ: подкидышковъ — что ужъ этого больше?— подкидышковъ подбираютъ, да кормятъ, да за ними ходятъ, какъ будто за благородными, такъ можно ли уже въ чемъ сомнваться?
Дремовъ. Перестанемъ, сударыня, о подкидышкахъ говорить. Сколько чрезъ сіе благое постановленіе почти погибншхъ душъ въ живыхъ остается! Но вы почто прежде времени печалитесь? Это слухъ пустой, и никогда тому не бывать.
Некопейковъ. Не изволите ли, милостивыя государыня и милостивые государи, для забавы послушать моихъ проектовъ, ихъ много у меня, да изъ множества не изволите ли выбрать любой? Вотъ имъ реестръ.
Дремовъ. Это реестръ только? великонекъ онъ! и реестра скоро не прочтешь.
Спесовъ. Что до меня, я проекты люблю, и сколько-бъ они обширны ни были, читаю ихъ всегда съ конца до конца, иногда годная одна въ нихъ строка можетъ подать намъ великія къ великимъ дламъ мысли.
Некопейковъ. Нтъ, тутъ не одна строка только годная, но и все, все, сударь, важно, полезно, нужно. Проекты мои таковы, что ни единаго слова выкинуть изъ нихъ не можно безъ нарушенія всей связи. Доказательства одно изъ другого вс текутъ. Все цлое, цлое все смотрть надобно.
Геркуловъ. Я слышалъ отъ Фирлюфюшкова, что будто ты ему премножество общалъ денегъ.
Гремухинъ. Скажи, пожалуй, какимъ бы то образомъ ты примыслилъ?
Ворчалкина. Пригодился бы этотъ проектъ и многимъ. Деньги всмъ надобны. Нын все дорого, что въ наше время бывало въ алтынъ, то нын и на гривну врядъ купишь.
Некопейковъ. Я надюсь въ скоромъ времени всмъ помочь и сдлать отечеству услугу, только надобно, напротивъ того, всмъ единодушно постараться, чтобъ скоре проектъ мой принятъ и въ дйство произведенъ былъ. Извольте только послушать, я вамъ его прочту. Вниманія, милости прошу, вниманія… (онъ вынимаетъ изъ-за пазухи превеликую тетрадь бумаги и, перевертывая листы, бормочетъ). ‘О учрежденіи почты на голубяхъ’, нтъ, не тотъ… ‘О употребленіи крысьихъ хвостовъ съ пользою’… н…
Дремовъ. Какъ! какъ… пожалуй…
Некопейковъ. ‘О употребленіи крысьихъ хвостовъ съ пользою’. Я представляю и доказываю, что можно употреблять ихъ съ пользою на корабляхъ, вмсто тонкихъ веревокъ.
Дремовъ. Да не будутъ ли они коротковаты? не говоря уже какова прочность.
Некопейковъ. Для длины надобно свивать ихъ съ пенькою, a прочность и изъ того видна, что хвостъ крысій вдесятеро противъ толстоты своей тягость держать можетъ. Случалось ли вамъ держать крысу за хвостъ? Она, вдь, гораздо толще своего хвоста, однако никогда не оторвется: какъ же это не прочно? Сверхъ того, городу Петербургу великую изъ сего предвижу я пользу. Промышленники ударятся въ ловъ крысъ, которыя чрезъ то гораздо уменьшатся и меньше пакостей въ домахъ длать станутъ. А вы знать изводите, что ихъ чрезъ мру умножилось. Я чаю, вы сами, прогуливаясь лтомъ въ сумерки, видали, что по улицамъ проходу отъ нихъ нтъ, такая пропасть ихъ везд бгаетъ… (Читаетъ дале, разбирая) ‘О дйствіи моремъ и сухимъ путемъ противу Зингорцевъ’… не тотъ… ‘Объ извоз зимою въ степныхъ мстахъ на куропаткахъ, гд ихъ много, а лошадей мало’… И это не то… ‘О построеніи секретнаго флота’… А! вотъ онъ… прошу прислушать…
Дремовъ. Секретнаго флота!… это нчто мудрено…
Некопейковъ. Нть, сударь, не мудрено, когда этакая (указываетъ на свою голову) голова за что примется. (Хочетъ читатъ). ‘О постро…
Христина. Да неужто ты хочешь его весь сегодня прочесть? и до завтрея это не окончать.
Некопейковъ. Инъ я на словахъ разскажу, если угодно… a справка близка и доказательства вс тутъ. Первое…
Ворчалкина. Да, батька ной, лучше на словахъ, мн на словахъ внятне, нежели въ чтеньи. И для того-то я лучше всякой книги люблю, чтобъ мн сказки сказывали… Да дура, правду молвить, и хорошо вретъ… забавно, право…
Некопейковъ. Во-первыхъ, надлежитъ съ крайнимъ секретомъ и поспшеніемъ построить дв тысячи кораблей… разумется, на казенный счетъ… (Когда Некопейковъ говоритъ, тогда Таларикинъ, сидя между двухъ сестеръ, съ ними тихо разговариваетъ). Во-вторыхъ, раздать оные корабли охочимъ людямъ, и всякому дозволить грузить на нихъ товаръ, какой кто хочетъ… разумется, товаръ забирать на кредитъ… Третіе: хать на тхъ корабляхъ на неизвстные острова.. которыхъ чрезвычайно на Океан много… и тамо промнять весь товаръ на черныя лисицы… которыхъ безсчетное тамо множество… Четвертое: привезши объявленныя лисицы сюда, отпустить ихъ за море на чистые серебряные и золотые слитки. Отъ сего преполезнаго торгу можно… я врно доказываю… можно получить отъ пятидесяти до семидесяти милліоновъ рублей чистаго барыша за всми расходами. Но пусть, чтобъ не ошибиться, то лучше сказать меньше, до сорока милліоновъ, конечно, истинной прибыли будетъ…
Геркуловъ. Изрядно. Какъ это пріятно! положилъ бы и я что-нибудь въ компанію, да жаль того, что теперь денегъ нтъ.
Некопейковъ. На что деньги? вдь я вамъ сказалъ, что все это на казенный счетъ и кредитъ, барышъ только въ компанію. Казна и тмъ довольна быть должна, что денегъ прибудетъ въ государств.
Ворчалкина. Пустыя, батька мой, это слова. Что за кредитъ! какой нынче кредитъ! Казна только что грабитъ, я съ нею никакого дла имть не хочу! и такъ я, бдная вдова, принуждена была за пятнадцать лтъ заплатить какую-то недоимку вмсто покойнаго мужа моего. Съ мертвыхъ дерутъ: теперь ли ужъ онъ умеръ, а какъ взяли, такъ взяли, нтъ, мой свтъ, никакого не хочу имть съ нею я дла.
Некопейковъ. Ну, если сей проектъ вамъ не угоденъ, то есть у меня и другіе, не меньше этого полезные, какъ напримръ, этотъ, чтобъ изъ Кяхты, на китайской границ, сдлать вольную и безпошлинную морскую гавань. Это очень прибыльно будетъ для торговли.
Олимпіада (сестр своей). Мочи моей нтъ, сестрица, эта безпримрно скучно, cela m’touffe!
Некопейковъ. Второе: чтобъ населить Киргизскую степь…
Дремовъ. Да вдь на то надобно деньги и люди, откуда при-кажешь ихъ взять?
Некопейковъ. Откуда? Все примышлено, все, сударь, придумано. Я стану просить, чтобъ правительство и тмъ и другимъ меня снабдило. Это его дло, а мое населить.
Олимпіада. Уйдемъ, сестрица, моего терпнья не стаетъ.
Христина. Боюсь, матушка прогнвается.
Некопейковъ. Еще придумалъ я, какъ поправить судебныя мста и господъ судей…
Спесовъ. Судей! Не съ ума-ль ты, мой дружокъ, сошелъ? Не въ свое дло ты мшаешься. Таковые люди, каковы мы, не требуютъ поправленья, да еще отъ кого?— отъ купца-банкрута… пфу! Мы сами людей поправляемъ…
Дремовъ. Дайте ему договорить. Сами же вы сказывали, что иногда одна строка въ проект много добраго сдлать можетъ, а это, чтобъ поправить судей, мн кажется, и не дурно.
Спесовъ. Что? разв вы нарочно предпріяли во всемъ мн прекословить и обо всемъ спорить со мною?
Дремовъ. Я? нтъ. Но мн только то кажется, что всякій воленъ сказать свое мнніе, эту свободу никто у человка не отнимаетъ. И такъ ни вы не имете причины сердиться на меня, что я съ вашимъ мнніемъ не согласенъ, ни я на васъ, что вы со мною не однхъ мыслей.
Спесовъ. Вы всегда хотите всмъ наставникомъ быть. Откуда этакая гордость? мн кажется она не кстати. Мы ни прежде, ни нын о род Дремовыхъ и не слыхали. Дремовъ, Дремовъ! куда какое знатное имя! мой ддушка право съ вашимъ ддушкомъ не считался.
Дремовъ. Зналъ бы ты самъ меня, какъ твой ддушка моего зналъ! а что я Дремовъ, отъ того не отрицаюся. Ддъ мой, показавъ отечеству услугу, пожалованъ за то дворянствомъ, и когда пришли спросить у государя, какое дать ему прозваніе? государь тогда дремать изволилъ — я въ томъ не виноватъ — и приказалъ назвать его Дремовымъ, и хоть это было сквозь сонъ, однако тмъ прозваніе мое не хуже твоего.
Ворчалкина. Полно, полно, свты мои, горячиться, покиньте этотъ споръ. Ко мн еще кое-то будутъ гости. Пойдемте отсел: тамъ, въ зал, свободне сидть. (Отходитъ).
Спесовъ. Не забуду я теб, господинъ Дремовъ, этого разговора. Разв родня моя мн не поможетъ… Вспомнишь меня и кто мой отецъ былъ.

ДЙСТВІЕ ТРЕТІЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Дремовъ (одинь). Какая пропасть нахала гостей! полна горница, такъ что и мста инымъ нтъ. Вс болтаютъ, никто не слушаетъ, а разума и не спрашивай, такъ что если-бъ всхъ ихъ можно было класть въ котелъ и сварить, то бы не выварилось и золотника здраваго разсудка.

ЯВЛЕНІЕ II.

Дремовъ, Таларикинъ.

Таларикинъ. Что вы оттуда ушли, дядюшка? неужто вы ухать хотите?
Дремовъ. И дйствительно ухалъ бы, если-бъ твое дло меня здсь не удерживало.
Таларикинъ. Сдлай милость, сударь, останься здсь еще нсколько времени. Парасковья сказала мн, что давешній о десятилтнемъ запрещеньи слухъ выдуманъ и пропущенъ Геркуловымъ и Спесовымъ.
Дремовъ. Да къ чему это имъ?
Таларикинъ. Чтобъ принудить госпожу Ворчалкину, которая легковрна, выдать поскорй за нихъ дочерей своихъ. Они теперь оба ушли съ нею въ особливый покой и тамо шепчутся. А я смертно боюсь, чтобы они ее не уловили, и чтобъ она не приняла ихъ стороны. Пожалуй, дядюшка, не оставьте меня въ такой крайности.
Дремовъ. Статочное ли это дло?
Таларикинъ. Меня увряютъ, что это такъ.
Дремовъ. Какіе это плуты! хотятъ ложными выдумками прожить въ свт! Да только не удастся имъ. — Вотъ, мой другъ, давно я теб говаривалъ, чтобъ ты не моталъ, не тягался-бъ съ тми, кто тебя богаче, а тянулъ бы ножки по одежк, не проживая въ годъ бол своего дохода, теперь возьми съ нихъ примръ: увидишь, что мотовство до всякихъ безчестныхъ длъ, до всякаго бездльства доводитъ, и можетъ до всякаго еще преступленія довести. Спесовъ и Геркуловъ промотались оба, оба жили не по своему достатку и тянулись съ тысячью рублями дохода за тми, кои по десяти тысячъ имютъ, а проживъ все, что отцы наживали, выдумываютъ всякіе непозволенные къ прокормленью своему способы. Ложь, плевелы, клевету и все дурное и все глупое за позволенное себ почитаютъ, лишь бы только тмъ достать себ богатство.
Таларикинъ. Я изъ воли вашеи никогда не выступалъ и не выступлю. Наставленія ваши почитаю свято и полагаю ихъ правиломъ во всхъ моихъ поступкахъ. Вы сами отдадите мн въ этомъ справедливость.
Дремовъ. Я и не жалуюсь на тебя, и за то люблю и радъ все для тебя длать.
Таларикинъ. Такъ пожалуйте, не тратя время, помогайте мн…
Дремовъ. Да я еще не знаю, согласна ли Христина выйти за тебя?
Таларикинъ. Я льщусь, что она препятствовать благополучію моему не будетъ… Да вотъ она! мы съ нею переговорить можемъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

Т-жъ, Христина,

Христина (Таларикину). Могу ли я откровенно при дядюшк вашемъ говорить?
Таларикинъ. Говорите, говорите, сударыня, онъ сердце мое знаетъ: я тайны отъ него никакія не имю.
Христина. Я пришла вамъ сказать, что матушка, позвавъ къ себ мою сестру, объявила ей, что два жениха ее и меня сватаютъ, что она намрена насъ выдать, что это люди похвальные и достойные, а наконецъ, когда сестра моя спросила ее, кто они таковы? то отвтствовала матушка, что Геркуловъ женихъ ея, a Спесовъ мой, а вы ничей, потому что она объ васъ вовсе умолчала.
Таларикинъ. О, Боже! что намъ длать?
Христина. Выслушайте дале. На это матушкино предложеніе сестрица моя, которая и часто съ нею бываетъ несогласна, отвчала коротко, что она отнюдь за Геркулова не пойдетъ, да и ни къ кому по сихъ поръ склонности не иметъ, слдовательно, и замужъ итти не намрена.
Дремовъ. Правда, давеча она мн ршительнаго отвта не дала, однако вовсе и не отказала, а потому я и не думать, чтобъ она такъ скоро на предложеніе сихъ людей склонилась. Но скажите мн, сударыня, матушка ваша говорила-ль съ вами, и сказала-ль вамъ точно самимъ, что она за Спесова выдать васъ хочетъ?
Христина. Нтъ, она со мною ни слова еще не говорила.
Таларикинъ. А если говорить она будетъ, то что отвтствуете вы ей?
Христина. То-жъ, что и сестра моя.
Дремовъ. То есть, что вы склонности не имете, а потому ни за кого нейдете.
Христина. Нтъ, сударь, я ей скажу… я скажу, что я ни малйшей склонности къ Спесову не имю… Притомъ,, я надюсь, что матушка со мною и говорить объ этомъ не станетъ, для того что она никогда намренія не имла выдать меня замужъ прежде большой моей сестры. Та ей отказала, слдовательно меня она и спрашивать не будетъ.
Дремовъ. Но если, сударыня, другой женихъ вамъ сыщется и станетъ у матушки вашей просить васъ, согласитесь ли вы, и не будетъ ли вамъ противно его исканіе?
Христина. Я еще молода, сударь, и сердце мое такъ въ семъ случа ново, что я прямо знать не могу, что я тогда восчувствую и предпріемлю.
Таларикинъ. Вы терзаете меня, вы мученіе мое умножить хотите. Для чего отрицаетесь вы объявить мнніе свое дяд своему? Онъ изъ прекрасныхъ устъ вашихъ желаетъ слышать, не станете ли вы противиться счастію моему, когда мы употребимъ исканіе наше, и когда воля матушки вашей намъ будетъ благосклонна?
Христина. Ея воля есть мн законъ. Старайтесь, ищите въ ней, а я соизволенію ея противорчить не буду.
Таларикинъ (ставъ на колна). Симъ любезнымъ взоромъ, симъ пріятнымъ словомъ ты жизнь мн, прекрасная Христина, даруешь. (Беретъ ея руку и цлуетъ). Докол буду живъ, доколь существо мое пребудетъ, ты одна и мною, и мыслями, и душою моею владть будешь, ты, плнивъ меня навсегда, не выйдешь никогда изъ сердца моего, и какъ дло наше ни кончится, я по смерть мою теб непремннымъ пребуду…

ЯВЛЕНІЕ IV.

Христина, Дремовъ, Таларикинъ, Ворчалкина.

Ворчалкина (входя). Какъ! что это? не обманываюсь ли я? Проклятая! что ты это длаешь! тогда, когда я выдаю тебя за другого, ты, безстыдная, негодная, позволяешь въ моемъ дом, въ мои именины, амуриться съ собой иному. Ты позволяешь стоять ему предъ собою на колнахъ и цловать руку! да еще кому? о комъ я слышать не хочу! А ты, старый хрычъ, сдой чортъ! прилично ли теб на это смотрть и быть свидтелемъ такихъ пакостей? Какъ теб не стыдно! умереть бы теб со стыда надобно. Какое лицо ты здсь представляешь? Прежде сего и выговаривать это стыдились. Да полно что нынче не только что выговорить не стыдно, да такъ уже во вс распутства опустились, что, и длая ихъ, не краснются.
Христина. Матушка, сударыня…
Ворчалкина. Поди вонъ, негодная! чтобъ я тебя никогда не видала: на глаза мои не кажись никогда. Завтражъ сошлю тебя въ деревню… Поди вонъ. (Христина уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ V.

Таларикинъ, Дремовъ, Ворчалкина.

Таларикинъ. Укротите гнвъ свой, сударыня. Виды обманчивы: дочь ваша ничмъ предъ вами невинна… Выслушайте… вы сами найдете, что ни малйшія нтъ ея вины… Я, я всему…
Ворчалкина. Ахъ, батька мой! разв я въ своемъ дом не вольна?.. разв дти-то не мои? Что мн до васъ? я-таки и слушать не хочу… Сама я видла… не погнвайтесь, не такъ скоро обмануть меня можно. Вдь-таки и мы что-нибудь да знаемъ…
Таларикинъ. Да послушайте, сударыня…
Ворчалкина. Не хочу, сударь, не хочу. Пожалуйте, оставьте мой домъ, да и впредь отъ посщенія насъ прошу удержаться. (Дремовъ мигаетъ Таларикину, чтобъ онъ вышелъ: тотъ уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ VI.

Дремовъ, Ворчалкина.

Дремовъ. Такъ, по крайней мр, выслушайте меня. Я…
Ворчалкина. Есть кого слушать, правду сказать! изрядный человкъ! Мн разв глазамъ своимъ не врить? Кругомъ вс виноваты, да еще оправдаться и обманывать хотятъ.
Дремовъ. Никто васъ не обманываетъ. Племянникъ мой на колнахъ предъ Христиною стоялъ, цловалъ ея руку, все это правда, вы видли и врьте своимъ глазамъ. Да только послушайте меня: я вамъ все это объясню и, конечно, ничего не солгу передъ вами. Вы сами знаете, что я ни лжи, ни неблагопристойности не люблю.
Ворчалкина. Посмотримъ, что ты мн скажешь.
Дремовъ. Почто это дйствіе толь страннымъ вамъ кажется? Вы знали прежде, что Таларикинъ дочь вашу смертельно любитъ, что онъ жениться на ней хочетъ, что я, я самъ вамъ о томъ говорилъ, вы мн вовсе не отказали, онъ у ногъ ея клялся всегда ее любить и хотя будетъ ея мужемъ, быть всегда любовникомъ, они были не одни: я при томъ былъ. Христина противъ воли…
Ворчалкина. Ахъ она мерзкая! да кто ей позволилъ слушать любовныя бредни! Знала-бъ она то, что у нея мать есть: что мать вольна, за кого хочетъ, за того и выдастъ, ей бы-то до внца ни съ однимъ холостымъ и говорить объ этомъ не надлежало. Меня покойные родители выдали за покойнаго моего мужа, да я его до церкви и отъ роду не видала, не только-бъ говорить съ нимъ.
Дремовъ. Этому разговору и увреніямъ ихъ причиною я, я хотлъ знать, нравится ли племянникъ мой вашей дочери. Я привелъ ихъ къ объясненію, и хотя стыдливость Христинина явила мн душевныя ея чувствованія, однакожъ она…
Ворчалкина. Что за чувствованія! что въ томъ, противенъ ли, нравенъ ли онъ ей или нтъ? она вдь моя дочь, и будетъ за тмъ, за кого я выдать ее хочу.
Дремовъ. Такъ точно она и отвчала, сказавъ мн, что хотя-бъ она кого и любила, но изъ воли вашей никогда не выступить.
Ворчалкина. Да, таки-такъ. Никогда и не бывать ей за твоимъ племянникомъ.
Дремовъ. Разв за Спесовымъ ей быть? Только поврьте мн, онъ племянника моего не лучше.
Ворчалкина. А почему, сударь, ты это знать изволишь, что я за Спесова выдать ее хочу?
Дремовъ. Потому, что это и вс знаютъ. Дло это сдлано съ намреніемъ. Васъ обманомъ къ тому приводятъ.
Ворчалкина. Какъ обманомъ? кто меня обманываетъ?

ЯВЛЕНІЕ VII.

Ворчалкина, Дремовъ, Антипъ бжитъ скоро черезъ театръ.

Ворчалкина. Ты куда такъ бжишь, какъ сумасшедшій?
Антипъ. Меня господинъ мой наскоро послалъ за лекаремъ и за докторомъ.
Дремовъ. Да разв кто ни на есть занемогъ?
Антипъ. Я самъ этого не видалъ, а сказываютъ, что какая-то барышня шла чрезъ комнату и вдругъ упала… въ обморокъ.
Ворчалкина. Тфу! проклятый! Я думала, что не всть что сдлалось. Да полно, нын все обморокомъ называютъ! а въ наше время называлось это черною немочью… Да кто это такова, которая упала?
Антипъ. Я уже сказалъ, что я не знаю.
Ворчалкина. На что лекарь и докторъ? это можетъ и такъ пройти, коли обморокъ, а не порча и не дурная болзнь. Не желала-бъ я, чтобъ господа лекари и докторы мой домишко узнали: въ ихъ знакомств такъ долго не проживешь, какъ я надюсь жить,
Дремовъ. Да не останавливайте его дол: можетъ быть, и крайняя въ лекар нужда. Скорою помощію врачей иногда и жизнь спасается. (Антипу) Поди скорй. (Уходитъ Антипъ).

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Ворчалкина, Дремовъ.

Ворчалкина. Вотъ еще! какія нын у васъ басни! Будто и смерть отогнать можно, какъ она придетъ. Нтъ, батька мой, не такъ она лекарямъ-то послушна. Какъ часъ воли Божіей придетъ, такъ тутъ докторы не помогутъ. Лучше отдаться Его вол, да и никогда не лечиться, я и сама отъ роду своего не лечилась, да вдь живу жъ.
Дремовъ. Чтобъ лекари и докторы всегда отъ смерти избавляли, это быть не можетъ, для того что они люди. Всегда и безъ нужды лечиться не надобно, однако надобно не забыть справедливой пословицы, что на Бога надйся, а самъ не плошай… Въ нкоторыхъ случаяхъ лекари и докторы необходимы.

ЯВЛЕНІЕ IX.

Т-жъ, Гремухинъ.

Гремухинъ (Вбжавъ). О, какъ мы вс тамо перепужались!
Ворчалкина. Отъ чего?
Гремухинъ. Какъ, разв вы не знаете? разв никто вамъ не сказалъ, что меньшая ваша дочь очень, очень занемогла?
Ворчалкина. Христина! ахъ!… Да что ей, батька мой, сдлалось?
Гремухинъ. Она въ великомъ смущеніи, поблднвъ и трясясь, шла чрезъ комнату, гд мы сидли, и не дошедъ до другихъ дверей, вдругъ упала на землю, такъ что и поддержать никто не усплъ. Мы вс бросились къ ней на помощь, подняли ее безъ памяти и, положивъ на постелю, послали по лекаря и доктора, я-таки своего человка и послалъ.
Ворчалкина. Ахъ! какая причина? что за диковинка? теперь была здоровёшенька. Отъ чего это ей сдлалось?
Дремовъ. Конечно отъ печали, вотъ плоды вашей строгости!
Ворчалкина. О, батька! отвяжись. Пойти было, посмотрть, что это такое.

ЯВЛЕНІЕ X.

Гремухинъ, Дремовъ.

Гремухинъ. Сколько жъ это приключеніе родило разговоровъ! иной несетъ то, иная другое. Вс длаютъ свои примечанія, свои разсужденія.
Дремовъ. Свтъ таковъ: свтъ болтливъ, праздныхъ людей много. Когда прямого дла нтъ, такъ и всякая бездлица удобна занять у людей праздныхъ время, и какъ нечего говорить, такъ говорятъ объ ней, пока другая, подобная ей, вновь родится и заступитъ мсто первой.
Гремухинъ. Пуще всего женщины: тотчасъ при этомъ несчастіи стали смигиваться, подбгать, присматривать, перешептываться и вслухъ толковать, задвая, будто ненарочно, честь. Иная плюетъ, иная крестится, иная жеманно улыбается, другая важничаетъ, иная съ язвительнымъ сожалніемъ приказываетъ разрзать шнурованье, а вс, прикрывшись опахалами, улыбаются, такъ что вчуж досадно, на нихъ глядя.
Дремовъ. Иной и нашъ братъ стоитъ бабъ. Многіе, знаю я, и мужчины изволятъ жаловать переговаривать, пересуждать, злорчить, празднословитъ и…

ЯВЛЕНІЕ XI.

Т-жъ, Некопейковъ.

Дремовъ. Да вотъ Некопейковъ, съ своими проектами. (Въ сторону) Лучше мн отсюда убраться! (Гремухину) Пойду и я, посмотрю, что тамо длается. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ XII.

Некопейковъ, Гремухинъ.

Гремухинъ. Что тамо происходитъ?
Некопейковъ. Все въ разстройк: досадно и смотрть. А человкамъ четыремъ, кои около меня сли, лишь усплъ только съ страницу прочесть большого моего проекта, какъ они меня покинули и туда же за другими побжали. Чортъ бы взялъ вс обмороки! Какъ, государственную пользу, государственную прибыль покидаютъ для того только, что одна двушка упала въ обморокъ! будто это мудрено! О! о! какъ втрены ныншніе люди!
Гремухинъ. Оставимъ это — оно до меня не принадлежитъ, скажи мн, Спесовъ тамо ли?
Некопейковъ. Тамъ же, и онъ-то съ Геркуловымъ больше всхъ другихъ суетятся. Хорошъ этотъ судья! Покинулъ меня и благо общее для того, чтобы подать помощь въ обморок двушк.
Гремухинъ. Да, эту бы должность могъ онъ и другимъ уступить. (Въ сторону) Однакожъ это ясно. Теперь я не сомнваюсь въ томъ, что подозрвалъ истинно: господинъ Спесовъ, конечно, предпріялъ жениться на Христин.
Некопейковъ. Что вы говорите? Не хотите ли вы прослушать моего проекта?
Гремухинъ. Нтъ, у меня не то теперь въ голов.
Некопейковъ (въ сторону). Чудо! у всхъ въ голов свое, a объ отечеств никто и не думаетъ. Ну! когда такъ, такъ я, пока они тамо съ больною возятся, выберу самое лучшее мое сочиненіе, которымъ скоре могу обратить къ предложеніямъ моимъ всхъ вниманіе. Изрядно…. я пойду…. и вс пересмотрю самъ.

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Гремухинъ (одинъ, подумавъ). Надобно мн постараться, надобно развдать гораздо побольше объ этомъ дл. Не шутка! какъ онъ изъ-подъ носу у меня вырветъ… А все мшканье мое тому причиною. Если бъ напрасно такъ долго я не мшкалъ и намреніе свое давно объявилъ бы, то бы теперь и думать не объ чемъ было. О нершимость, нершимость! все хотлося поболе узнать обстоятельства этого дома, все хотлося вывдать, сколько приданаго, сколько деревень, а отъ того-то произошло, что, по нершимости моей, лишаюсь теперь и невсты, и денегъ. Христина и съ приданымъ достанется, можетъ быть, Спесову, а мн останется только одна пустая ревность и зависть къ тому, кто меня счастливе будетъ…. Пойду, и постараюсь исправить мою ошибку, или съ досады удалюсь.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Антипъ (одинъ). Господинъ мой приказалъ мн здсь подождать себя: что-то у него есть въ голов! О, господинъ Гремухинъ, господинъ Гремухинъ! или какая-нибудь печаль въ твоей головушк, или какой-нибудь замыселъ. Ничего ты не говоришь сегодня…. а это совсмъ противу твоего обыкновенія… ходишь задумавшись, повсивъ носъ…. а ты привыкъ кричать и хохотать…. такъ тутъ кроется что-нибудь. Хочется мн вывдать изъ него, что этому причина?… да сегодня, я думаю, не удастся этого сдлать…. Я не любопытенъ…. только это меня мучитъ…. очень мн знать хочется…. А! да вотъ онъ.

ЯВЛЕНІЕ II.

Гремухинъ, Антипъ.

Антипъ. Я здсь, сударь, по вашему приказу, я докторовъ уже привелъ….
Гремухинъ. Я ихъ видлъ, но кажется, въ нихъ и нужды уже нтъ: Христина больше печальна, нежели больна, разв они ее скоро больною сдлаютъ. Ужъ начали предлинные писать рецепты.
Антипъ. Дивно, сударь, отъ чего она такъ вдругъ перемнилась? Давеча и здоровёхонька, и веселёхонька была, a по праздникамъ вдь не плачутъ.
Гремухинъ. То-то самое всхъ и удивляетъ. Давеча была здорова и весела, теперь печальна и будто больна, а никто не понимаетъ, что ей сдлалось. Я сколько ни старался у всхъ навдываться, и у двушекъ ея вывдывать, да никто или не хочетъ сказать, или не знаетъ. За тмъ-то веллъ я теб здсь подождать меня, чтобъ приказать, не можешь ли ты узнать какъ-нибудь и чрезъ кого-нибудь въ дом, что этому причина? отчего она такова стала?
Антипъ. Добро, сударь, я постараюсь, и, можетъ быть, скоро узнаемъ. Вдь и моя голова не пуста. Но, пожалуй…. если я смю спросить, вы сами отчего такъ пасмурны сегодня?
Гремухинъ. Я отъ тебя не потаю. Мн хочется жениться на Христин, да боюсь, не перебилъ ли Спесовъ у меня лавочки. Онъ въ Христину влюбленъ. Это я зналъ, а болзнь ея и больше глаза мои открыла.
Антипъ. Вы только теперь объ этомъ узнали, а не прежде?
Гремухинъ. Нтъ! да довольно и того.
Антипъ. А я такъ зналъ прежде. Не погнвайтесь, и больше вашего знаю. Давеча Спесовъ и Геркуловъ стояли оба тутъ, (показываетъ) я стоялъ здсь, они стояли ко мн спинами, a я стоялъ къ нимъ лицомъ, смотрлъ на нихъ ушами… нтъ слушалъ ушами, а глазами смотрлъ. Они говорили между собою то то, то сё, какъ бы обмануть госпожу Ворчалкину, и наконецъ, по многимъ разговорамъ, условились родить и пропустить слухъ о запрещеньи на десять лтъ жениться, чтобъ тмъ, испужавъ легковрную госпожу Ворчалкину, принудить ее выдать скорй дочерей своихъ замужъ: Христину за Спесова, а Олимпіаду за Геркулова. Притомъ слышалъ я, что они опасаются только Дремова и Таларикина, чтобъ они не помшали, ихъ какъ огня они боятся.
Гремухинъ. Какая глупая выдумка! Да обо мн не говорили они ничего? не боятся ли и меня?
Антипъ. Нтъ. Васъ они они презираютъ, или не помнятъ, или не опасаются, или считаютъ….
Гремухинъ. Полно…. Олимпіаду я бы и уступилъ имъ, если бъ только Христину получить могъ….
Антипъ. А для чего жъ бы это? не въ указъ вашей милости, я бъ совтывалъ вамъ лучше оставить Христину, и прилпиться къ Олимпіад.
Гремухинъ. Какая бы тому причина?
Антипъ. Та, сударь, что у Христины, за врно сказываютъ, и безъ васъ жениховъ много, со всми не перетягаешься, a у Олимпіады одинъ Геркуловъ, да и тотъ на приданомъ, а не на ней думаетъ жениться.
Гремухинъ. Олимпіада двушка изрядная…. только, правду сказать, съ сестрою своею сравняться не можетъ….
Антипъ (потрясши его за кафтанъ). Посмотри, сударь, въ свой карманъ, въ немъ, кром стараго пустого кошелька ничего нтъ, а съ такимъ сокровищемъ люди не столь разборчивы бываютъ.
Гремухинъ. Да вдь карманъ-отъ мой не всегда былъ пустъ и не всегда таковъ, какъ теперь, останется. Ты вдаешь, шалунъ, что я надежду имю поправить мое состояніе, да къ тому и разные уже способы имю.
Антипъ. Я знаю, что вы много способовъ имете. Все это, милостивый государь, хорошо, но способы т вс ваши мн знакомы! Они вдь, между нами сказано, основаны на такой же пустот, какъ и проекты господина Некопейкова, которые онъ повсюду носитъ, и нигд слушать ихъ не хотятъ. Поврьте мн сударь: я хоть глупъ, да вамъ усерденъ. Оставьте вс замыслы, которые подъ конецъ, можетъ быть, васъ съ голоду уморятъ, да не упускайте Олимпіады, когда можете уловить ее, а прочее все пустошь и вздоръ. Много и я на вку подобныхъ бредней слыхалъ, много и видалъ, какъ господа, ухватившись за проекты, чтобъ скоро разбогатть, закладываютъ деревни, а потомъ проектъ не удался, деревни пропали, а господинъ по-міру пошелъ. Вспомните лучше давешнія господина Дремова, за столомъ, слова: иной, говорилъ онъ, думаетъ сокровища всего свта захватить, да свое все потеряетъ, другой все поправлять хочетъ, а собой владть не уметъ, иной….
Гремухинъ. Долго ль теб болтать! мн ужъ скучно стало.
Антипъ. Мн кажется, что господинъ Дремовъ правду говорилъ, потому….
Гремухинъ. Перестань, я говорю.
Антипъ. А! вотъ идетъ Олимпіада! Употребите, сударь, въ пользу эту свиданье.

ЯВЛЕНІЕ III.

Гремухинъ, Олимпіада, Антипъ.

Гремухинъ. Есть ли надежда видть сегодня сестрицу вашу?
Олимпіада. Не думаю, сестрица ужасть, ужасть въ какомъ безпокойств!
Гремухинъ. Да что тому причина?
Олимпіада. Она не славно помахала и посадила себ въ голову вздоръ, а матушка не нашла въ томъ своего счета и заблагоразсудила повернуть сестрицыно желанье вверхъ дномъ. Отъ того родилась у нея ипоходрія: она плачетъ, глаза ввалились, и ужасть какъ она страшна! Ахъ! да какъ смшны Спесовъ и другіе, которые даютъ себ воздухи…. я не могу вспомнить безъ смху…. Ха, ха, ха! Какъ они, бдняжки, суетились! A propos, гд Фирлюфюшковъ? что его не видать?
Антипъ (Гремухину). Не забудьте моего совта.
Олимпіада. Ужъ воля его, какъ онъ мудренъ! il est si rare, нивсть какъ, да если это продолжится, то я скажу ему, что онъ чуть будетъ ли къ чему-нибудь ловокъ.
Гремухинъ. Сколько онъ счастливъ, сударыня, что вы объ немъ помните, и мысль ваша имъ всегда упражнена.
Олимпіада. Да вотъ онъ, fort propos!

ЯВЛЕНІЕ IV.

Гремухинъ, Олимпіада, Антипъ, Фирлюфюшковъ

(входитъ, поючи псню французскую).

Олимпіада. Ахъ! радость! куда какъ ты несносенъ! гд такъ изволилъ по сю пору шататься?
Фирлюфюшковъ. Ah, ma princesse! bon jour. Я здилъ гулять, взять немного воздуха. Вы знаете, что я умру, если долго въ одномъ мст останусь. Я ничего не люблю, что uniforme, одна только красота ваша навсегда поселилась въ мою голову. Oui, votre beaut est enracine dans mon coeur.
Олимпіада. Ха, ха, ха! куда какъ ты славенъ!.. (Гремухину) Мн кажется, онъ и впрямь вздумалъ меня любить! Ха, ха, ха! Какія чудеса! безпримрно!
Гремухинъ. Какія чудеса, сударыня? Не мудрено васъ полю-бить: вы достойны любви.
Олимпіада. Немудрено! А мн кажется мудрено. Да вамъ съ чего это немудренымъ представляется?
Гремухинъ. Это само по себ разумется: съ того, что вы прекрасны, что вы пріятны, что вы….
Фирлюфюшковъ (ухвативъ Гремухина за руку), Permettez, madame, представить вамъ mon rival. Мн-такъ сдается, что онъ въ васъ по-уши влюбленъ.
Олимпіада. Ха, ха, ха! нельзя статься. Вы оба ужасть какъ неславны.
Фирлюфюшковъ. Оба! вы шутите! vous badinez, madame! Нельзя статься, чтобъ я безприкладно не былъ славенъ для васъ. Я дв недли, deux semaines entiХres, всякой день зжу сюда и вамъ длаю мой cour,— будто я не славенъ? Я еще отъ роду ни въ какомъ дом такъ долго не бывалъ.
Олимпіада. Легкое ли дло! велика мн до тебя нужда!… Скучно… Гд Геркуловъ и Спесовъ?— Ужъ куда какъ они несносны. Воля ихъ, какъ заболтаются, такъ мочи нтъ. Я въ такой теперь дистракціи, что бъ отъ скуки чего-нибудь пола. (Къ Антипу) Послушай, мой дружокъ, скажи моей двушк, чтобъ она мн чего-нибудь принесла…. A propos, ха, ха, ха! Знаете ли вы, что Геркуловъ на мн вздумалъ жениться? Ахъ! какъ онъ не важенъ! чтобъ я пошла за него! Ужъ подлинно безпримрно бъ это было, чтобъ я пошла за такого дурака! Онъ весь свтъ передлать хочетъ, ха, ха, ха! какая пустошь въ голову его вселилась! c’est un fou!

ЯВЛЕНІЕ V.

Прежніе, Геркуловъ.

Олимпіада. А! здравствуй, душа моя, неважный! Куда какъ мн давеча досадилъ, я не знаю, какъ я жива? ужасть, какъ на тебя сердита, ужасть!…
Геркуловъ. Да за что такой гнвъ, сударыня?
Олимпіада. За что? это я знаю… и никогда не забуду. Уморишь…. ужъ подлинно, радость, уморишь. (Фирлюфюшкову, который съ тхъ поръ, какъ Геркуловъ вошелъ, въ великую пришелъ робость). Скажи ему, что я терпть его не могу.
Фирлюфюшковъ. Тотчаеъ! tout l’heure je dirai.
Олимпіада. Eh bien, mon ami! помогай мн. Не правда ли, что онъ такъ смшонъ…. безпримрно смшонъ…. Да что ты не говоришь ему ничего?
Фирлюфюшковъ (Геркулову). Очень смшонъ и не славенъ.
Геркуловъ. Слушай ты, молодчикъ! съ тобою инако я перевдаюсь.
Фирлюфюшковъ. Да какъ же мн ее не слушать? Cela sera impoli de ma part.
Геркуловъ. Зажми ротъ, я теб сказываю.
Олимпіада (Геркулову). Ахъ, радость! какъ ты бранчивъ…. боюсь! пожалуй, уйми свой гнвъ…. Прилично ли браниться съ ребенкомъ?
Фирлюфюшковъ (прячется за Олимпіаду). Ah, ma deesse! какое на васъ прелестное платье, quel gout!
Олимпіада (Гремухину). А вы чему изволите смяться? Полно важничать.
Гремухинъ. Я радуюсь, что Фирлюфюшковъ пользуется покровительствомъ вашимъ.

ЯВЛЕНІЕ VI.

Т-жъ, Парасковья.

Парасковья (Олимпіад). Матушка приказала васъ къ себ позвать. Она васъ ждать изволитъ.
Олимпіада. Тотчасъ. Господинъ Гремухинъ, не изволишь ли проводить меня? (Въ сторону) Я выправлю и этого: il est goche!
(Олимпіада съ Гремухинымъ и Парасковъя уходятъ: Фирлюфюшковь также уйти хочетъ, но Геркуловъ его останавливаетъ).

ЯВЛЕНІЕ VII.

Геркуловъ, Фирлюфюшковъ.

Геркуловъ. Постой, мой другъ, мн есть нуждица до тебя.
Фирлюфюшковъ. Да мн нтъ никакой, притомъ мн и недосугъ.
Геркуловъ (его держа). Недосугъ теб? Разв ты позабылъ, что ты мн позволлль, когда чрезъ часъ не дашь письма, называть тебя плутомъ, мошенникомъ, и….
Фирлюфюшковъ. Вдь это была только шутка между нами…. c’est un badinage.
Геркуловъ. Такъ ты, братъ, общаніями своими шутишь! Однако мн нтъ до скаредныхъ твоихъ обычаевъ нужды. Отдай мои деньги, отдай сейчасъ.
Фирлюфюшков. Гд мн теперь ихъ взять? со мною нтъ ни полушки, я завтра, или тотчасъ къ теб пришлю.
Геркуловъ. Нтъ, братъ! я вижу, что мн инако съ тобою раздлываться надобно.
Фирлюфюшковъ. Говори потише: люди вс услышатъ.
Геркуловъ. Что мн нужды до людей, хотя бъ и сама Олимпіада, эта покровительница твоя, при которой ты меня дурачить хотлъ, здсь была и слышала все. Я бол спускать теб не хочу: или деньги, или, вотъ, палка. (Беретъ палку).
Фирлюфюшковъ. Неужто за этакую бездлицу ты и драться станешь? Пусти меня.
Геркуловъ. Увидишь, какъ я самъ себ твой долгъ платить стану! (Бьетъ его палкою и приговариваетъ) Не обманывай честныхъ людей, держи данное свое слово, не дозволяй поступать съ собою какъ съ бездльникомъ, вотъ…. плутовъ бьютъ, обманщиковъ бьютъ, бездльниковъ бьютъ, мошенниковъ….
Фирлюфюшковъ (во все время кричитъ: ой! ой! ой! и наконецъ упадаетъ, а Геркуловъ, бивъ его сколько хотлъ, и переломивъ палку, уходитъ. Фирлюфюшковъ, лежитъ на земл). Ой! ой! караулъ! караулъ! бьютъ до смерти, ржутъ! (На крикъ его прибгаютъ Антипъ и Парасковья).

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Фирлюфюшковъ, Антипъ, Парасковья.

Фирлюфюшковъ (лежа). Ой! ой! я чуть живъ. Подоймите меня! Quel accident! (Антипъ и Парасковья его подымаютъ).
Парасковья. Что вамъ сдлалось, сударь?
Фирлюфюшковъ. Немножко поссорились мы съ Геркуловымъ, и какъ честные люди раздлались. C’est line petite rencontre, это ничего не значитъ.
Антипъ. Однакожъ вы очень блдны.
Фирлюфюшковъ. Да, да это… нтъ, ничего…. Мы управились такъ, какъ водится между нами, честными людьми.
Антипъ. Ба! да это что? (Подымая изломанную палку). Этотъ инструментъ и намъ, честнымъ людямъ, знакомъ. Моя спина иметъ честь его знать. Да не этимъ ли и вы другъ друга потчивали?
Фирлюфюшковъ. Шутишь!
Антипъ. Шутки на сторону! А крикъ нчто великъ здсь былъ!
Парасковья. Да не ранены ль вы? вы вдь на полу лежали?
Фирлюфюшковъ. Нтъ! je ne suis point biess, я, обороняючись, споткнулся и упалъ, и боюсь, не переломлено ли у меня отъ паденья ребро… Кости у меня очень нжны и гибки, какъ воскъ.
Парасковья. Прикажите себ кровь пустить. Лекарь еще не ушелъ.
Фирлюфюшковъ. Я крови видть не могу: у меня evanouissement сдлается, и ланцетъ для меня фатальный инструментъ.
Антипъ (показывая ему палку). А этого сокровища вы, видно, какъ и мы, не боитеся.

ЯВЛЕНІЕ IX.

Гремухинъ, Фирлюфюшковъ, Парасковья, Антипъ.

Гремухинъ. Антипъ, отпусти мою карету домой, и вели кучеру, чтобъ онъ въ двнадцатомъ часу опять пріхалъ, теперь очень холодно и ненастливо, лошади отъ того портятся. Я и такъ уже въ ныншнемъ году два цуга изъздилъ. А самъ ты, сказавъ это, здсь останься.
Антипъ. Слышу, сударь. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ X.

Гремухинъ, Фирлюфюшковъ, Парасковья.

Гремухинъ (Фирлюфюшкову). Что вы, неможете, что ли? Вы нчто коверкаетесь и морщитесь!
Фирлюфюшковъ. Ничего…. rien…. нтъ…. сударь…. это…. это только съ досады, j’enrage….
Гремухинъ. Съ какой досады?
Парасковья. Скажите лучше, отъ боли.
Гремухинъ. Съ досады?… отъ боли?… Что съ вами сдлалось? что здсь было?
Фирлюфюшковъ. Ничего…. rien du tout…. Мы только съ Геркуловымъ немножко поразмолвили.
Гремухинъ. О! я слыхалъ, какова съ нимъ размолвка.
Парасковья. Чего между друзьями не случится! и горшокъ съ горшкомъ иногда столкнется.
Гремухинъ. Только съ Геркуловымъ я не совтую столкнуться. Да скажи мн, пожалуй, что это такое?…
Фирлюфюшковъ. Adieu monsieur. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ XI.

Гремухинъ, Парасковья.

Парасковья. Я скажу вамъ то, что я видла. Мы съ Антипомъ были въ другой комнат, и услышали крикъ, какъ будто кого ржутъ, вбжали сюда, и нашли Фирлюфюшкова на полу лежащаго. Мы его насилу подняли, спрашивали его, что съ нимъ сдлалось, онъ сказать не хотлъ, однако Антипъ нашелъ возл переломленную палку, на которую Фирлюфюшковъ и взирать не смлъ, а признавался, что они съ Геркуловымъ имли маленькую ссору, изъ чего я заключаю, что господинъ Геркуловъ мышцею своею высокою учинилъ на хребт господина Фирлюфюшкова беззаконіе, и даже до сокрушенія палки его потчивалъ. Извольте спросить у Антипа, и онъ то же вамъ скажетъ.
Гремухинъ. Не стыдно ли, не срамъ ли это, дворянину допустить себя до того, что его палками бьютъ! разв у него рукъ не было?
Парасковья. Руки были, да он нжны, такъ какъ и сердце, въ которомъ смлости не бол, какъ у старой бабы. Если бъ женщины меня послушали, то бъ отогнали он отъ себя всхъ трусовъ палками. Чортъ ли въ нихъ! какіе это мужчины!
Гремухинъ. Это правда. Однако я никому не совтую съ Геркуловымъ связаться. Провались онъ!… (Въ сторону) А! вотъ Некопейковъ.

ЯВЛЕНІЕ XII.

Гремухинъ, Некопейковъ, Парасковья.

Некопейковъ (вбжавъ). Знаете ли вы, что новое?
Парасковья. А что такое?
Некопейковъ. Я шелъ сюда и встртился съ господиномъ Геркуловымъ, который сердитъ такъ, какъ левъ, и сказалъ мн, что палкою и руки, и ноги, и ребра господина Фирлюфюшкова переломалъ за то, что онъ, будучи ему нсколько долженъ, не заплатилъ денегъ и пустыми общаніями со дня на день проводилъ. До какого состоянія дошло наше государство! Всякой самъ управляется! Всякой думаетъ древнимъ правомъ мышцъ доставлять себ судъ и расправу! Мн неотмнно надобно сочинить проектъ къ отвращенію подобныхъ безпорядковъ, я и самъ долженъ, да какъ всякой будетъ самъ управляться, такъ нашей братьи и житья не будетъ. Вотъ еще какая причина! Дворянина за то бить, что онъ слова не сдержалъ… а какъ его сдержать, когда, изъ корыстолюбія къ деньгамъ, больше врютъ, нежели слову?
Парасковья (Гремухину). Ршилось наше сомнніе. (Некопейкову) Ну, господинъ Некопейковъ, ты очень остеръ и на выдумки собаку сълъ…. Потрудись-ка, и сдлай проектъ, какъ бы намъ, то есть бднымъ двушкамъ, не имя приданаго, находить жениховъ богатыхъ?
Некопейковъ. Подумаю, а подумавъ, чего придумать не можно? Надобна ко всему способность, а не имвъ способности, сколько кто голову ни ломай, все выйдетъ вздоръ, и такой человкъ всегда останется дуракомъ.
Парасковья. Да ты имешь ли самъ довольно способности?
Некопейковъ. Какой вопросъ! Мои дла доказываютъ. Благодарю Бога! я имю способность, люди-то только слпы, и правительство не хочетъ только пользоваться такимъ человкомъ, каковъ я. Изъ головы моей вышла этакая куча (указываетъ) выдумокъ, которыя вс на листахъ большой александрійской бумаги написаны, такъ можно ли столько написать, не имя мозгу?
Парасковья. Мн кажется, и безъ мозга можно стопъ двадцать бумаги намарать. Она не какъ Фирлюфюшкина спина, подъ перомъ кричать не станетъ. Правда, я малограмотна, и судить не могу, но есть ли, полно, и во всемъ свт столько ума, которымъ бы такую кучу бумаги (указываетъ, какъ и Некопейковъ, превеликую кучу, и выше себя) наполнить можно было?
Некопейковъ. Объ этомъ разсуждать ты не можешь. Я еще къ тому сочинилъ восемьдесятъ челобитенъ для себя и въ разныя судебныя мста подалъ, да только, по пристрастію и незнанію судей, большая часть возвращена мн съ надписьми: ‘недльныя’, а многія и теперь еще вовсе безъ ршенія остались, то за недосугомъ, сказываютъ, то будто по реестру не пришло до нихъ дло: а въ самомъ дл по нападкамъ и зависти къ разуму моему. Могу сказать и то, что вс эти челобитныя съ глубокимъ написаны размышленіемъ, и ни одной не было меньше шести листовъ вокругъ, и то мелкимъ письмомъ, а многія были вдвое длинне. Когда я пишу, такъ уже пишу!
Парасковья. Тфу! пропасть какая! Да какъ теб не скучно столько бдную бумагу марать чернилами?
Гремухинъ. Полно объ этомъ говорить. Пойдемте къ госпож Ворчалкиной и разскажемъ ей приключеніе господина Фирлюфюш-ова съ Геркуловымъ. Объ этомъ ей надобно знать: не очень и для ея дому это хорошо.

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Олимпіада, Христина.

Олимпіада. Ужасть, какъ бдный Фирлюфюшковъ жалокъ, сестрица. Онъ такъ былъ сегодня наряденъ, безпримрно, въ новомъ кафтан, а волосы никогда такъ къ лицу у него убраны не были, какъ сегодня. А Геркуловъ…. О! какъ онъ несносенъ! это самый зврь….
Христина. Сказываютъ, что Фирлюфюшковъ его обманулъ чмъ-то?
Олимпіада. Бдненькой агнецъ!… Онъ, право, не таковъ. О, какъ я этого грубіяна Геркулова терпть не могу! Воля матушкина, я ни изъ чего за него не пойду. Еще ему вздумается и меня суфлитировать…. Да и какая нужда замужъ итти?… Это дурачество никогда не поздно. Смшно мн…. ха, ха, ха! замужъ! На что? — и смотрть на это гадко…. Это impoli, мн кажется, иттить за одного, это слово въ слово какъ сказать всмъ другимъ адоратёрамъ, что вы недостойны этой чести, а я не хочу весь свтъ обидть.
Христина. Да разв весь свтъ въ тебя влюбленъ, сестрица?
Олимпіада. Не погнвайсь, такъ, кажется. Вс мн говорятъ, что я хороша, умна, прелестна: такъ, можно ли такъ обидть всхъ? Вдь они вс станутъ отъ меня бгать и пенять, что я ихъ презрла, а я одна быть не люблю: можно со скуки умереть, какъ никого адоратёровъ вокругъ не будетъ. Воля ихъ, я люблю быть въ людяхъ, и что больше вокругъ меня людей, тмъ веселе.
Христина. А я, сестрица, не твоего мннія. Мн кажется, что въ свт нтъ боле удовольствія, какъ быть съ любимымъ человкомъ, а любить кром одного не можно, слдовательно, съ однимъ и быть пріятно. Прочіе вс, сколько бы ихъ не было, будутъ въ тягость такому сердцу, которое ничмъ, кром любви своей, занято быть не можетъ. Чувствованія истинной страсти таковы, что, кром себя, ничего не вмщаютъ. Влюбленный прямо человкъ, кром любви своей, ничего не видитъ, ни ощущаетъ, и потому любить и быть любиму есть верхъ счастья человческаго.
Олимпіада. О, какъ это безпримрно высоко! ха, ха, ха! Пусть себ меня любятъ, до того мн нужды нтъ, а я ни вздыхать, ни стонать, ниже задуматься не хочу. Какъ это смшно! ха, ха, ха!
Христина. Поврь мн, сестрица, не будешь вкъ такова, придетъ и твой часъ, да, можетъ быть, и не во-время.

ЯВЛЕНІЕ II.

Олимпіада, Христина, Парасковья.

Парасковья. Сколько разъ вамъ матушка говорила, чтобъ вы изъ той комнаты, гд вс сидятъ, не выбгали, а вы-таки по своему длать изволите. Какъ она васъ хватится, то быть вамъ, конечно, обимъ браненымъ. И такъ, кажется, сегодня довольно взору было.
Олимпіада. Qu’importe! какая бда! Что, разв ужъ нельзя и на часъ вытти, чтобъ взять воздуха? Тамо задохнуться можно, я не могу тамо свободно дышать.

ЯВЛЕНІЕ III.

Олимпіада, Христина, Таларикинъ, Парасковья.

Таларикинъ (бжитъ къ Христин). Врить ли мн своимъ глазамъ! Ты жива, прекрасная Христина! ты здорова! А мн сказано было…. о! могу ли я переговорить!… мн сказано было, что уже прелестные глаза твои закрылися навки.
Христина. Кто это такъ хорошо выдумалъ?
Парасковья. Кто? Будто это удивительно! Слухъ всякій, какъ снжный шаръ, что дал катится, то бол прибываетъ и наконецъ, разсыпавшись, исчезнетъ, и какъ будто ничего не бывало…. Но долго ли вамъ здсь быть? подите отсел къ матушк. (Христин) Вы посл наговоритесь. (Таларикину) Извольте и вы до времени укрыться. Господинъ Дремовъ приказалъ по васъ послать, но теперь еще рано: онъ теперь говоритъ съ боярынею и, кажется, дло идетъ на ладъ.
Олимпіада. Пойдемъ, сестрица, и впрямь матушка sera fache.
Таларикинъ (Христин). Постойте, дайте мн хоть наглядться на себя.
Парасковья. Вздоръ! (Христин, которая останавливается) Какъ вамъ не стыдно! Подите, сударыня. (Таларикину, толкая его) Убирайтесь, убирайтесь и вы. (Они хотятъ въ разныя стороны выйти, и опять сходятся, а Парасковья ихъ разводитъ).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Парасковья (одна). Чудны влюбленные люди! едва ихъ можно растолкать, а какъ женятся, то и свести не можно. Тотчасъ разныя у нихъ кареты, и даже до того, что вмст и обдать, чрезъ три недли посл свадьбы, будетъ стыдно…. А! да вотъ еще человкъ, отъ котораго отбою нтъ…

ЯВЛЕНІЕ V.

Парасковья, Некопейковъ.

Парасковья. Скажи пожалуй, какой тебя демонъ привязалъ здсь? И что ты безъ выхода здсь шатаешься?
Некопейковъ. Я не шатаюсь, а здсь я для блага общаго, благополучіе отечества меня здсь привязываетъ. Гд боле людей, тутъ боле слушателей, да и способне мн тутъ внушить кое-кому полезность и изящность моихъ сочиненій.
Парасковья. Долго ли теб дурачиться? разв ты не видишь, что вс тобой гнушаются, тобою скучаютъ, отъ тебя бгаютъ, сочиненій твоихъ не слушаютъ. Да кто этакой вздоръ не заснувъ и слушать можетъ? И если и приказываютъ теб нкоторые читать, такъ это для того только, чтобъ тебя дурачить. Поврь мн, что никто съ тобою не согласится, кром такихъ же безтолковыхъ, каковъ ты самъ, да и тхъ весьма немного найдешь, для того что и сумасбродные любятъ свои собственныя только сумасбродства, а чужихъ отнюдь не жалуютъ.
Некопейковъ. Могла бы ты, голубушка, и повжливе говорить съ человкомъ, который единственно упражненъ высокими, для блаженства общаго, вымыслами.
Парасковья. Бдное бы состояніе наше было и несчастные бъ мы были люди, если бъ общее блаженство отъ твоей только безмозглой зависло головы, головы такой, которая и въ ветошномъ ряду порядочнаго торгу производить не умла.
Некопейковъ. Послушай ты, двушка! я вдь челобитную на тебя напишу, и какъ подамъ, такъ ты мн и безчестье заплатить изволишь.
Парасковья. Вотъ еще какія бредни! ха! ха! Изволь отсюда убираться, пошелъ вонъ. Барыня моя идетъ, она изволитъ за меня заступить, не очень я тебя боюсь, да авось-либо еще и господинъ судья Спесовъ меня не выдастъ: онъ также милостивъ ко мн.
Некопейковъ. Не надйся на него: даромъ что онъ хвастунъ, судья-то онъ рядъ длу. Дла слушаетъ во сн, а подписываетъ, какъ разбудятъ, не зная, что въ приговор написано, да что и развся уши слушаетъ, и того не понимаетъ, а туда жъ-таки съ другими подписываетъ.
Парасковья. Добро, вотъ я скажу Спесову, какъ ты его почитаешь и что про него говоришь.

ЯВЛЕШЕ VI.

Ворчалкина, Спесовъ, Гремухинъ, Дремовъ, Парасковья, Некопейковъ,

(увидя Спесова, въ другую сторону бжитъ съ театра).

Парасковья (удерживая Некопейксова). Куда бжишь, мудрецъ? постой, дай мн разсказать твои слова.
Некопейковъ (уходитъ). Мн недосугъ.
(Парасковья, выгоняя его, уходитъ).
Спесовъ (Ворчалкиной). Неужто, сударыня, вы врите, что непріятели мои на меня взводятъ, и что человкъ такой знатной природы, какъ я, можетъ сдлать такую подлость? Скажите мн, кто эти господа, которые осмлились на меня сказать, будто я таковой слухъ выдумалъ и пропустилъ?
Ворчалкина. На что тутъ господа? довольно, свидтель былъ очевидный, слуга господина Гремухина. Еакая ему причина на васъ клепать? да и смлъ ли бы онъ, если бы своими ушами не слыхалъ вашего съ Геркуловымъ разговора?
Спесовъ. Какъ, сударыня, вы хотите больше врить слуг, нежели мн, мн, который иметъ счастіе быть толь знатной природы? Видно, видно, сударыня, что злоди мои усилились и что…. Да я знаю, чьи эти выдумки. Господинъ…. (указывая на Дремова).
Гремухинъ. Нтъ, сударь, это не выдумка. Вс знаютъ о вашемъ съ Геркуловымъ условіи, чтобъ принудить госпожу Ворчалкину выдать скоре дочерей замужъ. Вы еще и то притомъ говорили, что если слухъ о десятилтнемъ запрещеніи не удастся, то бъ вымыслить другіе, равно несбыточные, и пропустить для устрашенія ея, почитая ее легковрною, непонятною…. И все это слышалъ мой человкъ, котораго вы и сами тогда жъ видли.
Ворчалкина. Я легковрна!… я непонятна!… Добро, сударь, добро. Я вамъ покажу, какъ я легковрна…. Этакой умница…. Благодарствую…. это за мою хлбъ-соль…. дурою меня почитать….
Гремухинъ. Сверхъ сего, сударыня, чтобъ вамъ бол доказать, что все это я сказываю весьма безпристрастно, то открою вамъ еще то, чего вы никогда не знали. Любя васъ и почитая, я не могу сокрыть отъ васъ истины. Я самъ, сударыня, отъ всего моего сердца желалъ называться зятемъ вашимъ, но, увидя въ томъ непреоборимыя со стороны дочери вашей препятства, принужденъ отрещись и почитать ее мн не суженою. Желаю ей быть счастливою съ человкомъ, который, можетъ быть, ей кажется меня достойне, и котораго, однако-жъ, не полагаю я въ число тхъ, кои непростительными коварствами ищутъ чрезъ обманы одной корысти, а не любви….
Ворчалкина. Ошиблись, ошиблись, батька мой, не такъ-то скоро меня обманутъ…. Пусть что ни думаютъ…. да я сама у себя…. Легковрна!… Добро….
Гремухинъ. Прошу терпнія, сударыня. Я уже почти все сказалъ, остается только объявить, что я отсел надолго удалюсь….

вмст.

Дремовъ. А куда, скажи пожалуй?
Ворчалкина. Куда ты дешь, батька мой? поживи съ нами.
Гремухинъ. Я получилъ отъ родителя моего сейчасъ письмо, въ которомъ приказываетъ онъ мн немедленно пріхать къ нему въ дальнія наши деревни, сказываетъ мн, что онъ чрезъ мру занемогъ и меня видть желаетъ. Я повинуюсь его вол: сего требуетъ долгъ, да и собственное мое желаніе. Живучи въ уединеніи, я стараться буду не токмо поправить мое, свтомъ разстроенное, состояніе, но и сдлать себя впредь годнымъ членомъ общества, гд я по сихъ поръ ничмъ бол не извстенъ, какъ моею нершимостью и втреностью.
Дремовъ. Весьма похвальное намреніе. Я желаю вамъ всякаго благополучія. Но чмъ неможетъ батюшка вашъ? Онъ мн всегда пріятель бывалъ.
Гремухинъ. Вотъ его письмо: изъ него сами увидите. (Даетъ письмо).
Дремовъ. Пожалуй. (Читаетъ:) ‘Другъ мой, Иванъ Филатьевичъ, здравствуй! буди надъ тобою наше родительское благословеніе….
Ворчалкина (задумавшись). Я легковрная! о, кабы ихъ пропасть взяла!…
Дремовъ (читаетъ:) ‘О себ доношу, что въ суетахъ моихъ еще живъ, только старая моя болзнь, животомъ, весьма расходилась, и никакой уже давно пользы нтъ, другой мсяцъ не встаю съ постели. Къ тому жъ, мой другъ, хлопотъ полонъ ротъ. Хлбъ дешевъ, травы хоть и хороши были прошлое лто, да подмокли, а солома плоха. Прізжай, мой другъ, самъ, да привези съ собою Антипку и срую суку — вдь не знаешь бды: щенята ея вс подохли, я чуть съ ума отъ этого не сошолъ, такая сдлалась причина. До болзни своей, пока она меня не свалила, таскался я на пол, хорошо-таки повеселили…. Муро-пгій кобель, сынъ Вихревъ, изрядно скакалъ, да сука чорная, Скасырка, потшила. Прізжай, мой другъ, поскоре, a впрочемъ остаюсь отецъ вашъ Филатей Гремухинъ’.
Гремухинъ. Это обязуетъ меня немедленно хать, и лошади ужъ у меня готовы. Прощайте, сударыня, желаю вамъ всякаго благополучія.
Ворчалкина. Что, ужъ вы дете, мой свтъ? Прощайте, прощайте, не забывайте васъ.
Гремухинъ (прощается съ Дремовымъ, и отходитъ).
Дремовъ. Прощайте, сударь, счастливый вамъ путь. Батюшк вашему прошу сказать мое почтеніе.

ЯВЛЕНІЕ VII.

Ворчалкина, Дремовъ, Спесовъ.

Ворчалкина. Легковрная! я легковрная! не могу этого забыть….
Дремовъ (Спесову). Ну, сударь, мои ли это происки? что вы ни слова не говорите?
Ворчалкина. Я старуха легковрная! обмануть меня хотли! Да небось, не удастся. Одного-то обманщика я уже за грубіянство и за буянство пускать въ домъ къ себ не велла. (Дремову) Подумай, батька, недовольно что меня обманывать, да еще и драться въ моемъ дом. Бднаго ребенка, какъ сказываютъ, прибилъ до полусмерти. Добро, сударь…. покажу я, какъ я легковрна. Жаль мн только того, что Олимпушка большая, а замужъ не хочетъ, а то бы я знала, за кого Христинушку выдать…. Да и при теб бы, сударь…. увидли бы вы, какъ я легковрна…. и какъ легко меня обмануть.
Спесовъ. Вольно людямъ говорить, вольно вамъ и думать. Только нашей природ это несвойственно, ни отецъ мой, ни ддъ, ни дядья такой подлости не длывали. Поврьте моей природ, что это выдумка не моя.
Ворчалкина. Такъ, мой батька, такъ! какъ не врить вашей природ! Да не забыли ль вы и того, что давеча, природою-то своей гордясь, за столомъ опрокинули солонку, да соль у меня просыпали. Вдь и эта примта не хороша. Я ужъ и чувствую, у меня смертельно голова болитъ…. Не изволишь ли и отъ этого также пртродою отолгаться? А я и людей своихъ больно за это приказываю бить, когда они виноваты, да не хотя повиниться, отговорками вздумаютъ отлыгаться и вину свою оправдать.
Дремовъ. И я того жъ правила держусь. Ничто такъ мн не досадно, какъ виноватый, который въ вин своей не хочетъ признаться. Это знакъ дурного сердца и нераскаянія, и что онъ намренъ и впредь то же длать. Такимъ упрямствомъ усугубляется вина въ моихъ глазахъ и сугубое заслуживаетъ наказаніе.

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Т-жъ, Олимпіада, Парасковья.

Олимпіада. Вс мн, матушка сударыня, сказываютъ, что вы сестрицу для того только выдать замужъ не хотите, что я большая, и если это одно препятствіе, такъ сдлайте мн милость, и на старшинство мое не глядите, я замужъ не хочу, и рада вкъ быть двкою и жить съ вами. Отдайте ее, да мн только одну общайте милость….
Ворчалкина. Какую? чего ты хочешь?
Олимпіада. Я во всемъ вашей вол покоряться готова, не выступлю никогда изъ должнаго послушанія, только позвольте мн всегда, когда я захочу, здить въ комедіи, на маскарады, на балы, гд бы они ни были: въ этомъ только мн дайте полную свободу и не прекословьте никогда, впрочемъ, я вкъ ни за кого не захочу, и съ вами не разстанусь.
Ворчалкина. Вотъ еще какая диковинка! какое желаніе! Да не раскаиваться бы посл!
Олимпіада. Если и раскаюсь, сударыня, такъ тогда на себя пенять стану, а впрочемъ, время не уйдетъ, я и тогда еще жениха себ сыщу. Теперь не хочу мшать сестрину счастію, если она такъ замужство почитаетъ, выдайте ее за господина Таларикина: они другъ въ друга смертельно влюблены, и умрутъ съ печали, если вы откажете.
Ворчалкина. Ну, добро…. быть такъ…. я ее отдамъ за него, и позабуду давешнюю досаду…. хоть она и горька мн….
Дремовъ. Примите жъ, сударыня, мое благодареніе, и позвольте послать за племянникомъ моимъ.
Парасковья. Извольте, я сбгаю. Онъ отсюда недалеко, я знаю, да и невсту я сыщу. (Парасковья уходитъ).
Ворчалкина. А вы, господинъ судья, господинъ знатной природы, Спесовъ, не изволите ль изъ дому моего удалиться, вы видите, что вы въ немъ лишній. Здсь все мелкіе дворяне, все равные, такъ пожалуй, батька мой, оставь насъ въ поко. Знайся съ буяномъ Геркуловымъ, котораго въ домъ къ себ также пускать я не велла, да если изволишь, съ господиномъ Фирлюфюшковымъ, который знатной же природы, хоть палками бить себя и позволяетъ. Скажи имъ обоимъ, что я всхъ васъ трехъ видть и терпть у себя, по многимъ причинамъ, не хочу, a первому прибавьте и то, что я хотя стара, хоть, по мннію вашему, легковрна, но не такъ скоро провесть меня можно!
Спесовъ. Къ чему эти пустыя слова? я и безъ того, въ разсужденіи знатности моей природы, хотлъ презирать васъ. всхъ. Прощайте…. Дойдетъ нужда до нашего роду, тогда спокаетесь.
(Уходитъ съ презрніемъ).
Дремовъ. Какая глупая гордость! Хвалиться родомъ — это называется хвалиться чужимъ, ворона всегда будетъ ворона, хотя бъ она и павлиновыми украсилась перьями.

ЯВЛЕНІЕ IX.

Таларикинъ, Ворчалкина, Олимпіада, Дремовъ.

Дремовъ (увидя Таларикина). Поди сюда, и благодари за милость госпожу Ворчалкину.
Ворчалкина. Полно, батька! Господинъ Таларикинъ, я больше желанію вашему не противлюсь и вручаю вамъ дочь мою Христину…. Да гд жъ невста?…
Таларикинъ (цлуя ея руку). Симъ возстановляете вы навкъ мое благополучіе. Во мн будете вы имть послушнаго, преданнаго сына и….
Дремовъ. Да вотъ и невста.

ЯВЛЕНІЕ X.

Таларикинъ, Ворчалкина, Олимпіада, Христина, Дремовъ, Парасковья.

Ворчалкина. Поди сюда, Христинушка. Вотъ теб женихъ: (отдавая ее Таларикину:) живите здорово да богато, да въ любви, да въ согласіи, такъ будете счастливы, a o приданомъ мы посл условимся. Только, господинъ Дремовъ, я вамъ сказывала, что много дать нын не могу.
Таларикинъ. Мн, кром прелестной дочери вашей, ничего не надобно, сударыня, я и своимъ доволенъ.
Ворчалкина. Если ты подлинно такъ думаешь, то спору у насъ не будетъ, и по возможности наградить….
Олимпіада. Посовтуйте объ этомъ, матушка сударыня, съ друзьями вашими. Госпожа Ханжахина недавно внучку выдала, поговорите съ нею и съ Встниковою: он вамъ присовтуютъ что дать, а я бъ желала, чтобъ сестра моя по крайней мр не меньше Ханжахиной внучки приданаго имла.
Ворчалкина. А мы съ чмъ останемся, подумай-ка….
Олимпіада. О, у насъ еще столько останется!
Таларикинъ. Я уже сказалъ, что мн ничего не надобно: ея прекрасные глаза (указывая на Христину) награждаютъ все. Но соотвтствуетъ ли твое сердце? скажи, любезная, скажи при всхъ, что ты меня любишь, умножь, соверши тмъ все счастіе мое.
Христина. Сердце мое теб довольно открылось, а соизволеніе матери моей утвердило мое счастіе.
Дремовъ. Что до приданаго касается, мы спорить ни въ чемъ не станемъ. Пойдемъ….

ЯВЛЕНІЕ XI.

Т 123,-жъ, Некопейковъ.

Дремовъ. Да этотъ безумецъ чего еще здсь хочетъ?
Ворчалкина. Онъ уже и мн почти надолъ. Не велю я и его пускать къ себ въ домъ.
Дремовъ. И лучше, меньше сплетокъ, какъ такіе побродяги меньше въ домъ ходятъ.
Некопейковъ. Я вижу, что вамъ сегодня недосугъ листа, другого прослушать, а право они забавны.
Ворчалкина. Поди, мой батька, теперь вонъ, не до тебя дло, я дочь сегодня выдаю, такъ недосужно.
Некопейковъ. Поздравляю. Да за кого? A я прикажу тотчасъ другу моему Стихоткачеву сдлать поздравительные стишки. То-то голова! на всякой случай вмигъ, какихъ хочешь, стиховъ тысячу напишетъ, и что всего лучше, всхъ хвалитъ, всмъ отдаетъ въ стишкахъ своихъ справедливость, напримръ, намнясь, сказалъ обо мн, что ни умне, ни замысловате меня птъ. Что можетъ быть справедливе? Между тмъ…. кмъ этотъ проектъ сочиненъ, что вы выдаете дочь?
Ворчалкина. О! чтобъ тебя пропасть взяла! Какой, батька, проектъ? поди, пожалуй, изъ дому моего вонъ.
Некопейковъ. Неужто вовсе, сударыня….
Ворчалкина. Вовсе ль, не вовсе ль, только исчезни ты теперь…. куда какъ надолъ! силъ не стало.
Парасковья. Не выгоняйте его вовсе, сударыня, какъ Степанида, дура ваша, умретъ, такъ онъ пригодится, и вмсто ея сказокъ, можетъ читать свои проекты. Вдь безъ дурака въ дом быть нельзя же.
Некопейковъ. Слушай ты, болтунья….
Дремовъ (Некопейкову). Ну, изволь пойти вонъ, коли честью не хотлъ, тфу, какой безстыдной! А мы, сударыня, пойдемъ теперь, сдлаемъ порядочный сговоръ: гостей много, родня вся здсь, звать не кого, и такъ полонъ дворъ.
Ворчалкина. Изрядно, батька, изрядно, такъ пойдемте жъ, дтки.

ЯВЛЕНІЕ ПОСЛДНЕЕ.

Парасковья (одна). Дло наше, кажется, кончилось. Дураки съ ихъ пороками прогнаны и наказаны, а добродтель награждена, что мн очень пріятно. Правда, госпожа Ворчалкина, не столько богата, какъ Ханжахина съ товарищи, но если снисхожденіе съ одной стороны сравняется съ усердіемъ другой, то приданымъ нашимъ и глаза, и уши довольны быть должны. Мы потчуемъ по пословиц: ‘чмъ богати тмъ и ради’….
1772.
Екатерина Вторая
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Расстроенная семья острожками и подозрениями, Екатерина Вторая, Год: 1786
  2. Горебогатырь Косометович, Екатерина Вторая, Год: 1788
  3. О время!, Екатерина Вторая, Год: 1772
  4. Смутник, Екатерина Вторая, Год: 1787
  5. Обольщенный, Екатерина Вторая, Год: 1785
  6. Начальное управление Олега, Екатерина Вторая, Год: 1786
  7. Путешествия Промотаева, Екатерина Вторая, Год: 1787
  8. Глупое пристрастие к пословицам, Екатерина Вторая, Год: 1787
Электронная библиотека