Ходатайство Московскаго Земскаго собранія о признаніи прихода юридическимъ лицомъ
Ходатайство Московскаго Земскаго собранія о признаніи прихода юридическимъ лицомъ
‘Русъ’, 27-го декабря 1880 г.
Ходатайство Московского Земского собрания о признании прихода юридическим лицом, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1880
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Какъ благовстъ пронесется по Русской земл постановленіе Московскаго Губернскаго Земскаго Собранія 18 декабря истекающаго года. Во всей дятельности русскихъ земскихъ учрежденій, съ самаго ихъ основанія, не было до сихъ поръ, сколько припомнимъ, ни одного дйствія, равнаго по своему значенію. Оно проникаетъ въ самую сердцевину духовно-общественной жизни народа. Оно свяжетъ земство нравственными узами съ землею и подниметъ его значеніе въ народномъ мнніи несравненно, выше, чмъ устраненіе (впрочемъ также желательное) равныхъ вншнихъ преградъ, которыя еще противопоставляются размаху его дятельности какъ Хозяйственнаго Комитета. Это значитъ — копнуть заступомъ глубоко въ самую подпочву, это то, что Нмцы зовутъ ins Leben greifen. Мы разумемъ единогласное постановленіе Московскаго Губернскаго Земскаго Собранія: ‘ходатайствовать о томъ: а) чтобы приходы, въ смысл приходскихъ обществъ, были признаны за юридическія лица, б) чтобы было возстановлено древнее право приходовъ избирать людей честныхъ и достойныхъ въ должность священниковъ, настоятелей къ ихъ церквамъ и представлять о томъ заручныя прошенія мстному епископу, в) чтобы за приходомъ признано было право всякими, закономъ дозволенными средствами пріобртать и укрплять за собою имущества какъ движимыя, такъ и недвижимыя, г) чтобы имущество каждой приходской церкви было признано за неотъемлемую ея собственность и чтобъ оно находилось въ завдываніи мстнаго приходскаго общества, и д) чтобы въ этомъ смысл дарована была организація приходскимъ обществамъ какъ городскимъ такъ и сельскимъ, причемъ само собою разумется, что къ этимъ обществамъ не должны быть принудительно привлекаемы раскольники живущіе въ приход, хотя бы они оффиціально въ немъ и числились’.
Наше сочувствіе съ этимъ постановленіемъ понятно читателямъ ‘Руси.’ ‘Какъ въ дл нашего государственнаго и общественнаго строя наше одно спасеніе въ прилив земской стихіи, такъ и въ строеніи церковномъ нуженъ приливъ народной же церковной стихіи,’ сказали мы въ 3 No. Въ области церковной ячейкою органической жизни, наименьшею единицею представляется приходъ, и потому, повторимъ наши слова, ‘необходимо вызвать къ жизни и признать самоуправленіе и самостоятельность приходской общины — въ согласіи съ общимъ соборнымъ строеніемъ нашей церкви’… Думаемъ, что ходатайство земскаго собранія будетъ встрчено сочувственно и всми органами нашей печати. Впрочемъ, между нашими ‘либералами’ найдутся и такіе, которые, начитавшись въ равныхъ книжкахъ о властолюбіи духовенства, объ его значеніи, какъ цлой общественной, нравственно-господствующей стихіи, словомъ ‘о клерикализм’ въ Испаніи и во Франціи, и ‘о культурной борьб’ въ Германіи, сочтутъ непремннымъ долгомъ ‘почти’ передоваго человка выступить въ бой съ новою грозящею у насъ опасностью для ‘культуры’. Не безъ нкотораго даже наивнаго національнаго самодовольства, согртаго въ то же время нкоторымъ искреннимъ либеральнымъ жаромъ, они присосдятъ пожалуй къ ‘аграрному’ и ‘рабочему’ вопросамъ также и ‘клерикальный вопросъ въ Россіи’: точь въ точь какъ въ Европ!! Но этимъ господамъ, которыхъ странному національному самолюбію лестно можетъ быть и то, что въ Россіи водится даже ‘англійская болзнь’, мы противопоставимъ мнніе не иностранцевъ-вообще (каковыми могутъ быть сочтены вс русскіе западники, которые, вопреки увреніямъ г. Градовскаго, вовсе у насъ не перевелись, но только видоизмнились), а настоящаго иностранца, истиннаго сына ^своей страны, умнаго французскаго публициста Леруа-Боль (Leroy-Beaulieu). Въ своихъ замчательныхъ изслдованіяхъ русскаго общественнаго строя онъ былъ пораженъ совершеннымъ отсутствіемъ клерикализма какъ въ клир, такъ и въ народ. Въ Русскомъ народ, вмсто западнаго клерикализма, говоритъ онъ, живо ощущается присутствіе другаго начала — церковности, т. е. чувство и сознаніе принадлежности каждаго и всхъ къ общему церковному союзу: ни священникъ, ни епископъ (тмъ мене Синодъ) не заслоняютъ ни для кого изъ насъ (по его замчанію) высшаго понятія и представленія о церкви. Особенную жизненность этого начала, въ смысл дятельнаго отношенія врующаго къ церкви, какъ ея сына и члена, Леруа-Боль усматриваетъ у старообрядцевъ. Онъ не правъ, конечно, въ томъ смысл, что старообрядцы, не только безпоповцы, но и уставившіе самочинную іерархію, никакой правильной церкви не представляютъ и не приняты въ общеніе ни съ одной православною церковью. Но его отзывъ не лишенъ основанія въ томъ отношеніи, что у старообрядцевъ, не исключая и благословенныхъ, признанныхъ нашею церковью, дйствительно духъ церковный живе и дйственне, интересы церковные имъ ближе, обязанности,— а равно и право,— налагаемыя званіемъ члена церкви, сознаются ими сильне, не только вслдствіе долгой замкнутости и сплоченности ихъ религіозныхъ общинъ, но, главнымъ образомъ, вслдствіе живучихъ у нихъ, могущественныхъ преданій давней, еще цльной русской старины. Но и тамъ, гд эти преданія уже не властвуютъ съ прежнею силою,— во всемъ остальномъ русскомъ крещеномъ мір не клерикализмъ мертвитъ дятельность церковнаго начала, а вторженіе въ церковный внутренній строй враждебныхъ мертвящихъ началъ — казенщины, бюрократизма, чиновничества. Вотъ для борьбы-то съ этими мертвящими началами и благословляемъ мы возстановленіе самостоятельныхъ приходскихъ общинъ, видя въ нихъ залогъ воскрешенія — ‘духа жизни и жизни духа’.
Но устранимъ и другое возраженіе противъ ходатайства Московскаго Земства. Оно иметъ также въ своемъ основаніи совершенное неразумніе смысла церкви, какъ духовно-нравственнаго организма, какъ братскаго союза, какъ единства любви и вры, оно держится вообще извстнаго воззрнія на религію только какъ на ‘субъективное’, какое-то произвольное чувство, въ род личнаго вкуса, лишенное серьезнаго значенія въ общественной жизни. Но опасенія свои оно предъявляетъ уже въ другой форм. Именно выражается боязнь, чтобъ приходская община не упразднила и не замстила собою крестьянской общины и самоуправленія, и не обратилась сама въ нмецкій кирхшпиль. На это замтимъ, что приходская община существовала у насъ искони, также какъ и крестьянская община, и никогда он другъ друга не замщали и другъ съ другомъ не смшивались, хотя и жили дружно, въ дух единомъ. Впрочемъ нельзя сказать, чтобъ это опасеніе лишено было уже всякаго основанія, въ виду подражательныхъ наклонностей нашихъ высшихъ бюрократическихъ сферъ и вообще нкоторой путаницы въ господствующихъ у насъ понятіяхъ. Пожалуй и въ самомъ дл можетъ у кого-нибудь родиться мысль объ искусственномъ. совмщеніи у насъ сельской общины или волости съ приходомъ,— и притомъ въ такомъ вид, что не получится ни прихода, ни волости или общины, какъ живыхъ самостоятельныхъ единицъ. Но опасность такого искаженія именно и оговорена въ томъ предложеніи, которое послужило поводомъ къ постановленію Московскаго Губернскаго Земскаго Собранія. ‘Этимъ словомъ, сказалъ въ своей рчи Д. . Самаринъ, злоупотребляли въ послднее время. Недавно высказана была мысль пріурочить къ приходу волостной судъ’, и т. д. Само собою разумется, что обращать волостныя учрежденія въ приходскія, т. е. смшивать об функціи, налагать напр. на волостной судъ властію закона характеръ какого-то церковнаго суда, съ участіемъ священника, или наоборотъ заставлять приходское учрежденіе взыскивать подати, длить землю, вести бюрократическую переписку со властями, и т. п., это значило бы исказить и подкосить на первыхъ же порахъ жизненность чистаго церковнаго элемента. Съ другой стороны, если приходъ совпадаетъ съ предлами волостнаго или сельскаго общества, такъ это совпаданіе можетъ быть только на пользу и приходу и обществу, а для крестьянъ великимъ удобствомъ. Крестьянамъ разныхъ деревень не зачмъ было бы предпринимать особое путешествіе на общественный сходъ: сходясь вмст къ обдн, они могли бы, по окончаніи обдни, вершить и общественныя свои дла. Это отняло бы, напр., у волостнаго схода его настоящій, нсколько искусственный, принудительный характеръ, придало бы ему боле естественности и жизни, стало-быть правды и силы. Ибо гд органическая жизнь, тамъ и правда, гд правда, тамъ и сила. Тамъ и свобода. Общинный союзъ, съ подкладкой стариннаго, привычнаго, бытоваго и къ тому же духовно-нравственнаго, приходскаго союза, сталъ бы только отъ того сильне и плодотворне. И теперь территоріальные предлы многихъ сельскихъ общинъ, а мстами и предлы волости, совпадаютъ съ предлами прихода. Конечно, приходъ теперь не иметъ еще того значенія, которое предполагается ему дать, но какое бы значеніе ему ни дали, общинный міръ, какъ вка тому назадъ, такъ и теперь, судилъ и рядилъ бы всегда независимо отъ церковнаго причта, и никогда бы не дозволилъ ему вступаться въ свои мірскія дла. Да и причту, можно наврное поручиться, такого притязанія никогда и въ голову не входило.
Вообще, повторяемъ, нтъ ничего ошибочне предположенія, которое можетъ-быть витаетъ въ ум нкоторыхъ ‘представителей’ русской ‘національной интеллигенціи’, какъ они себя величаютъ, будто стихія церковная въ православной церкви вообще а въ русской въ особенности, таитъ въ себ начало антагонизма съ жизнью мірскою, земскою и даже государственною, и въ своихъ властолюбивыхъ захватахъ сдерживается только вншнею силою государства. Такого рода мнніе сихъ интеллигентовъ обличаетъ только, что они не разумютъ существеннаго духа православной церкви и смотрятъ на нее съ католической точки зрнія. Они дйствительно полагаютъ, что нужно и у насъ, какъ на Запад или вообще въ католическихъ странахъ, учредить особый modus vivendi, порядокъ сожительства общественнаго организма съ тмъ ‘необходимымъ зломъ’, которое выражается тамъ въ элемент клерикальномъ. Они именно забываютъ, что стихія церковности, объемлющая не одну іерархію, но и мірянъ или народъ, и есть именно самое сильное противодйствіе вредному преобладанію начала клерикальнаго, отвчая въ то же время требованіямъ самой истины, зиждущей церковь. Именно ее, эту стихію, и слдуетъ оживитъ въ народномъ сознаніи, въ которомъ она никогда и не угасала, но была лишь придавлена, стснена въ своихъ вншнихъ проявленіяхъ. Забываютъ, что на Святой Руси массы народа иначе и не называютъ себя, какъ ‘православные’ или какъ ‘христіане’ (крестьяне), т. е. живые члены церкви, живущіе и дйствующіе въ то же время въ союз общинномъ и земскомъ. Въ самой природ православной церковности нтъ никакихъ началъ, антагонизма и раздора между пастырями и паствой, между клиромъ и мірянами,— и если этотъ антагонизмъ, не какъ случайное, частное явленіе, а какъ начало, и вндряется, въ послднее время, такъ опять-таки благодаря вторженію иноземныхъ началъ при Петр Великомъ и его преемникахъ.
Намъ замтятъ, можетъ -быть, что Московское Земское Собраніе ходатайствуетъ о признаніи приходовъ ‘за юридическія лица’ и что таковое признаніе, вмст съ приходскою организаціею (еще ожидаемою и испрашиваемою), способно придать ямъ такое значеніе и силу, которыя перевсятъ, пожалуй, силу и значеніе крестьянскаго самоуправленія. Но признаніе юридическимъ лицомъ вовсе не сопряжено съ такого рода правами. Оно необходимо уже для того, чтобы приходъ могъ пріобртать на свое имя недвижимыя и движимыя имущества и укрплять ихъ за собою формальвши актами, которыхъ совершеніе въ противномъ случа не было бы и допущено нашимъ нотаріатомъ. Въ статьяхъ Д. . Самарина, напечатанныхъ когда-то въ ‘Дн’, и въ любопытной брошюр, изданной имъ въ 1867 г. подъ названіемъ ‘Приходъ’, разсказанъ интересный процессъ ‘Псковичей’ съ Синодомъ, окончившійся пораженіемъ первыхъ. Псковскіе посадники построили въ прежнія времена нсколько приходскихъ церквей въ Псков и для обезпеченія ихъ купили земли и даже населили ихъ крестьянами. Съ тхъ поръ этими вотчинами постоянно завдывали сами прихожане, выбирали для управленія прикащиковъ и старостъ, собирали доходы и содержали ими какъ причтъ, такъ и церкви. Они даже испросили себ отъ царской власти ‘жалованныя грамоты’ (въ 1596 г., а потомъ даже и въ 1700 г.), которыми право ‘Псковичей’ завдывать самостоятельно вотчинами ихъ приходскихъ церквей было подтверждено, съ подчиненіемъ впрочемъ ихъ приходорасходныхъ книгъ правительственному контролю. Но съ учрежденіемъ Си Синода началась и борьба между высшимъ духовенствомъ и ‘Псковичами’. Св. Синодъ устранилъ отъ управленія вотчинами прихожанъ и отобралъ вотчины въ вдніе и на содержаніе псковскаго Архіерейскаго дома ‘Псковичи’ — съ жалобою на Св. Синодъ въ Сенатъ. Сенатъ (въ 1730 г.) принялъ сторону ‘Псковичей’ и доказывалъ, что синодскія толкованія церковныхъ правилъ и устава ‘греческаго царя Мануила’, на которыхъ Синодъ основывалъ свои притязанія, не врны. Тмъ не мене окончательная побда осталась за Синодомъ. Сначала еще было допущено нкоторое участіе прихожанъ въ управленіи вотчинами и въ контрол суммъ даже при архіерейскомъ завдываніи,— но мало-по-малу и послдніе слды и участія ‘Псковичей’ и ихъ права были устранены, изглажены. При такой юридической безличности прихода, невозможна для него никакая вншняя, практическая дятельность. Та же безличность парализовала и учрежденіе новйшаго времени — Церковныя Попечительства. Очевидно, что право прихода, въ области длъ ‘міра сего’ — должно быть ограждено закономъ.!
Московское земство, въ изложеніи поводовъ къ ходатайству, указываетъ только на необходимость правильной организаціи для длъ благотворенія, умышленно устраняя всякія основанія не исключительно церковнаго характера. Оно поступило совершенно разумно. Необходимо прежде всего возсоздать самый приходъ, какъ церковную единицу, какъ клтчатку церковной органической жизни, отлагая въ сторону всякія постороннія соображенія, безъ искусственной и насильственной примси вншнихъ и чуждыхъ элементовъ. Тогда только и возсоздастся приходъ въ своей жизненной сил и правд. Но если однажды приходъ будетъ возстановленъ и заживетъ полною церковною жизнью, само собою сгруппируются около него, въ свободномъ, дружномъ, гармоническомъ союз, и другія функціи, другія отправленія мстной общественной или земской жизни,— какія она сама укажетъ.
Но вс вышеприведенныя возраженія противъ возстановленія приходскихъ единицъ и признанія ихъ юридическими лицами сами по себ безсильны, и не они помшаютъ успху ходатайства Московскаго земства. Если отъ кого можно ожидать нкоторой оппозиціи, такъ разв отъ той части духовенства, которая уже заразилась — не клерикализмомъ, нтъ! а духомъ и вкусомъ бюрократизма, казенщины и чиновничества. Мы даже думаемъ, что собственно такъ-называемое ‘блое духовенство’ не воздвигнетъ съ своей стороны никакихъ серьезныхъ препятствій, особенно же сельское, самое многочисленное. Въ сред столичнаго благо духовенства найдутся, быть можетъ, и оппоненты — подъ воздйствіемъ ‘новыхъ вяній’. Нтъ сомннія, что вредный духъ ‘корпорація’, который съ нкотораго времени сталъ довольно сильно развиваться въ нашемъ духовенств, долженъ значительно ослабть съ воскрешеніемъ церковной жизни въ приходахъ. Вс эти създы священниковъ для избранія благочинныхъ, для устроенія и обезпеченія духовныхъ училищъ — все это теперь носятъ исключительно сословный характеръ. Но едвали не вс предметы вденія этой духовной, хотябы и на ‘либеральномъ основаніи’ сложившейся корпораціи, подлежатъ вденію, наравн съ причтомъ, и прочихъ членовъ церкви — мірянъ, въ одинаковой съ нимъ степени заинтересованныхъ и въ избраніи добрыхъ благочинныхъ, и въ процвтаніи духовныхъ учебныхъ учрежденій. Впрочемъ, надобно сказать правду, все-таки наше блое духовенство, даже и столичное, такъ тсно связано съ нашею общественною и земскою жизнью, что конечно не станетъ слишкомъ сильно ревновать о сохраненіи той особенности, которою вздумали было ее надлить въ послднюю пору и которая уже привела къ такихъ печальнымъ столкновеніямъ между церковными старостами, прихожанами и священниками, какія мы видли и съ истинныхъ прискорбіемъ еще продолжаемъ видть здсь въ Москв. Нельзя же въ самомъ дл не уразумть, что правильное разршеніе трудной задачи объ обезпеченіи благо духовенства въ Россіи, вмст съ устраненіемъ тхъ формъ обезпеченія, которыми тяготятся и лучшіе священники и прихожане,— задачи, ради которой тысячи храмовъ закрыто и сотнямъ тысячъ людей затруднено посщеніе церковной службы,— что разршеніе этой задачи возможно только съ возрожденіемъ жизни приходовъ, какъ самостоятельныхъ юридически признанныхъ общинъ. Само собою понятно также, что т дла, гд необходимо совокупное дйствіе всхъ приходовъ какой-либо епархіи, могутъ и должны быть разсматриваемы и вершаемы на епархіальномъ създ или собор представителей всхъ приходовъ, какъ причта, такъ и мірянъ.
Ожидать ли противодйствія со стороны нашего высшаго духовнаго правительства? Да, конечно, если оно, забывъ инструкцію благочиннымъ, сочиненную митрополитомъ Платономъ и изданную Синодомъ въ 1806 г., но почему-то, безъ объясненій измненную въ новомъ изданіи (съ опущеніемъ, правилъ объ избраніи священниковъ прихожанами), будетъ упорно держаться точки зрнія, выразившейся въ Устав о Духовныхъ Консисторіяхъ. Да, если чуждаясь соборной стихіи, составляющей неотъемлемое свойство нашей церкви, а ‘прилпившись къ Западу’, не перестанетъ оно на отношенія пастырей къ паств смотрть съ ревнивой точки зрнія, какъ на отношенія начальниковъ къ подчиненнымъ. Не даромъ же въ вышеупомянутомъ новомъ изданіи Платоновской инструкціи благочиннымъ епископы переименованы уже въ епархіальныхъ начальниковъ. Но будемъ врить, что духъ истиннаго православія оснитъ и нашихъ церковныхъ сановниковъ, воздвигнувъ въ нихъ смиренныхъ пастырей Христова стада, т. e. съ низшей теперь чреды возведетъ ихъ на истинно-высшую, выше которой ничего и нтъ на земл.
Весь вопросъ теперь въ организаціи. Будетъ ли это ‘Церковное Попечительство’ въ новомъ исправленномъ изданіи или что другое — опасность, какъ и всегда у насъ, лежитъ въ приросшихъ къ намъ привычкахъ бюрократизма. Объ этой организаціи мы надемся еще не разъ побесдовать съ читателями на страницахъ нашей газеты…
Нтъ сомннія, что земства всей Россіи послдуютъ примру Московскаго Земскаго Собранія. Пусть же праздничнымъ благовстомъ, возвщающимъ духовную радость, понесется по Русской Земл это всеобщее земское ходатайство, способное обновить церковную жизнь и — чрезъ приливъ народной религіозной стихіи — упразднить мерзость запустнія, гнздящуюся въ мст свят…