СОЧИНЕНІЯ Г. П. ДАНИЛЕВСКАГО.
Изданіе седьмое, посмертное, въ девяти томахъ, съ портретомъ автора.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія М. М. Стасюлевича, Вас. Остр., 5 л., 28.
1893.
ГРИГОРІЙ ЕДОРОВИЧЪ КВИТКА-ОСНОВЬЯНЕНКО.
(1778—1843 г.).
Родословная Г. . Квитки.— Его дтство.— Служба военная и гражданская.— Поступленіе въ монастырь.— Возвращеніе къ свтской жизни.— Литературные труды.— Музыкальныя и театральныя занятія.— Милиція.— Танцовальный клубъ.— Харьковскій театръ.— М. С. Щепкинъ.— Женитьба и семейная жизнь.— Харьковскіе журналы.— Участіе въ ‘Встник Европы’.— Литературная извстность.— Успхъ ‘Малороссійскихъ повстей’.— Участіе въ ‘Современник’ и ‘Отечественныхъ Запискахъ’.— Знакомство съ Жуковскимъ и Гребенкой.— Болзнь и смерть Основьяненка.
Григорій едоровичъ Квитка родился въ 1778 году, 18-го ноября’
Мсторожденіе его — подгородное харьковское село Основа, принадлежавшее издавна фамиліи Донецъ-Захаржевскихъ, а потомъ перешедшее во владніе фамиліи Квитокъ. Отъ имени этого села, о которомъ я скажу подробне въ своемъ мст, произошелъ (въ 1834 году, впервые) псевдонимъ Основьяненко.
Родъ Квитокъ — одинъ изъ замчательнйшихъ въ исторіи Слободской Украйны. Основьяненко, въ своей стать о Харьков и его исторіи, выводитъ его нсколько романтически изъ Приднпровской Украйны, заставляя маленькаго героя-сироту, красиваго, какъ цвточекъ, по-малороссійски квитка, посл долгихъ похожденій, попасть на берега трехъ степныхъ рчекъ, гд въ то время возникалъ городокъ Харьковъ.
Въ лтописяхъ слободскихъ полковъ имя Квитокъ встрчается впервые около 1666 года. Въ 1703 году полковникомъ Харьковскаго полка былъ Григорій Семеновичъ Квитка, праддъ нашего писателя, который неусыпно заботился объ укрпленіи Харькова отъ набговъ татаръ, строилъ въ немъ новыя зданія, помщалъ толпы переселенцевъ, которые тогда стекались подъ знамена слободскихъ полковъ.
Сынъ этого харьковскаго полковника, Иванъ Григорьевичъ Квитка, ддъ писателя, въ 1743 году, 22-го ноября, граматою Императрицы Елисаветы Петровны, посланною на его имя въ Изюмскій Слободскій полкъ, пожалованъ въ званіе полковника этого полка.
Изюмскій полковникъ Иванъ Григорьевичъ Квитка скончался въ 1751 году, 14-го февраля. Сынъ его, Ѳ,едоръ Ивановичъ Квитка, былъ отцомъ Григорія едоровича Квитки-Основьяненко.
У едора Ивановича Квитки и жены его, Марьи Васильевны Шидловской, очень образованной, но гордой, самолюбивой и суровой женщины, были еще другія дти. Старшій сынъ, Андрей едоровичъ, былъ до конца жизни, въ теченіе двухъ царствованій, Александра I и Николая, въ числ первыхъ харьковскихъ общественныхъ дятелей, такъ какъ около двадцати-пяти лтъ сряду онъ былъ по выбору губернскимъ предводителемъ харьковскаго дворянства. Въ окрестностяхъ и въ город иначе его не называли, какъ ‘Андрей едоровичъ’, и всякъ уже зналъ при этомъ имени, о комъ идетъ рчь. Онъ принималъ въ снов Императора Александра, смоляныя бочки горли на всемъ разстояніи дороги отъ Харькова до сновы. Императоръ, войдя въ великолпный домъ Основы, съ оранжереями, богатою мебелью, огромными зеркалами и мраморными статуями, спросилъ съ улыбкой: Не во дворц ли я? Три сестры Квитки, по замужеств, были: Марья едоровна Зарудная, въ дом которой, на Екатеринославской улиц, противъ Дмитріевской церкви, невдалек отъ ныншней станціи Азовской, Полтавской и Курской желзныхъ дорогъ, впослдствіи жилъ Квптка-Основьяненко, Елизавета едоровна Смирницкая и Прасковья едоровна Еулавинская. Отецъ сновьяненка скоро умеръ, мать еще жила въ начал двадцатыхъ годовъ. Братъ его, Андрей едоровичъ, скончался вскор по смерти Григорія едоровича`(1843 года). Послдній съ первыхъ дней жизни оказался ребенкомъ тощимъ и слабымъ. Скоро показались въ немъ признаки сильной золотухи. Эта болзнь такъ развилась въ малютк, что онъ потерялъ зрніе и до пятилтняго возраста оставался слпымъ. Исцленіе его произошло во время поздки его съ матерью въ сосдній Озерянскій монастырь на богомолье. Этотъ случай оставилъ глубокіе слды въ душ ребенка и впослдствіи, вмст съ другими событіями, въ особенности же вслдствіе семейныхъ примровъ, вызвалъ довольно замчательное событіе въ жизни сновьяненка, именно, поступленіе его, на двадцать третьемъ году, въ монастырь.
Харьковъ, обстроенный при Императриц Екатерин II-й, представлялъ общество совершенно-патріархальное, въ дух старосвтскихъ украинскихъ преданій. Университетъ еще не былъ открытъ. О литератур не было и помину. Помщики сосднихъ и дальнихъ деревень прізжали въ губернскій городъ на торги и на ярмарки запасаться привозными съ свера и юга товарами, другіе здили по дламъ службы, или по тяжебнымъ дламъ, которыхъ было въ то время, на словамъ Наржнаго, безъ числа. Высшее ученое мсто въ Харьков былъ ‘Духовный Коллегіумъ’, имвшій очень ограниченный кругъ дйствія. Въ Харьков и окрестныхъ уздахъ, незадолго до рожденія Г. . Квитки, появилось лицо, которому было суждено оставить глубокій слдъ въ умахъ современниковъ. Это былъ оригинальный и причудливый философъ, которому я посвятилъ отдльную статью. По его духовнымъ наставленіямъ, многіе возлагали на себя монастырскій обтъ.
Сковорода появлялся во многихъ домахъ въ Харьков. Онъ бывалъ, между прочимъ, и въ дом Квитокъ. Молва о Сковород затронула мысли ребенка. Двнадцати лтъ уже онъ открыто пожелалъ оставить свтъ для монастырскихъ стнъ. Въ семейной жизни Квитокъ были также преданія, способствовавшія этому направленію. Въ книг: Историко-статистическое описаніе харьковской епархіи, Москва, 1852 года (на стр. 11-й), сдлана выписка изъ ‘Фамильной лтописи Квитокъ’, гд говорится, что сестра извстнаго Іосифа Горленкова, блгородскаго епископа, въ прошломъ вк, была замужемъ за ддомъ Основьяненка, изюмскимъ полковникомъ Иваномъ Григорьевичемъ Квиткою. Изъ этой же выписки, между прочимъ, видно, какъ горячо любилъ своихъ родственниковъ этотъ высоко-чтимый окрестными жителями епископъ. Здсь упоминается, что онъ стоялъ на Основ, съ іюня но августъ 1851 года. На Основьяненко имлъ сильное вліяніе еще другой примръ: посвященіе въ монашескій санъ друга его отца, артиллеріи поручика Блевцова, бывшаго, подъ именемъ Палладія, настоятелемъ Курскаго монастыря. Но главный примръ былъ пребываніе въ монастыр роднаго его дяди, іеродіакона Наркиза, бывшаго потомъ настоятелемъ Куряжскаго монастыря, куда поступилъ и Основьяненко.
Такіе преданія и примры наполняли жизнь тихой семьи въ Основ, когда ребенокъ, исцленный отъ разстройства зрнія, на пятилтнемъ возраст сталъ присматриваться и прислушиваться къ окружающему. Жизнь его текла невесело. Учился онъ кое-какъ, или почти совсмъ не учился. Объ этомъ онъ говоритъ въ любопытномъ, неизданномъ письм къ П. А. Плетневу, отъ 15-го марта 1839 года, изъ Основы, слдующее: ‘Я и родился въ то время, когда образованіе не шло далеко, да и мсто не доставляло къ тому удобствъ, притомъ же, болзни съ дтства, желаніе не быть въ свт, а быть можетъ, и безпечность, и лность, свойственныя тогдашнему возрасту,— все это было причиною, что я не радлъ о будущемъ и уклонился даже отъ того, что было подъ рукою и чему могъ бы научиться. Выучась ставить каракульки, я положилъ, что умя и такъ писать, для меня довольно, въ дальнйшія премудрости не пускался и о именительныхъ, родительныхъ и прочихъ, какъ-то: о глаголахъ, междометіяхъ,— не могъ слышать терпливо! Съ таковыми познаніями писатели ‘не бываютъ’—. Молодость, страсти, обстоятельства, служба заставляли писать, но какъ? Я въ это не входилъ. Еже ни сохъ, писахъ!..’
Склонный къ молитв и уединенію, Основьяненко на двнадцатомъ году изъявилъ непремнное желаніе поступить въ монастырь. Однакожъ, до четырнадцатилтняго возраста, по неотступной просьб отца и матери, оставался въ дом родителей, въ Основ. По совту врачей, для укрпленія здоровья и разсянія, онъ былъ опредленъ, въ 1794 году, 11-го декабря, вахмистромъ въ лейбъ-гвардіи конный полкъ, но уже черезъ годъ, 1795 года, по слабости здоровья (а можетъ быть, и по особымъ соображеніямъ родныхъ малороссійскаго барченка, выросшаго подъ теплымъ родительскимъ кровомъ), онъ перечислился въ гражданскую службу, гд и состоялъ, по 13 октября 1796 года, не у длъ, при департамент герольдіи. Надъ этимъ онъ впослдствіи самъ трунилъ, придумавъ для одного изъ своихъ псевдонимовъ подпись: Аверьянъ Любопытный, состоящій не у длъ коллежскій протоколистъ, имѣ,ющій хожденіе по тяжебнымъ дламъ и по денежнымъ взысканіямъ. Шестнадцати лтъ онъ снова перешелъ въ военную службу и опредлился ротмистромъ въ сверскій карабинерный полкъ. Указомъ императора Павла I, отъ 5 января 1795 года, онъ опредленъ въ харьковскій кирасирскій полкъ, уже въ чин ротмистра, причемъ также велно ему явиться въ этотъ полкъ къ сроку. Это было въ 1797 году. Жизнь дома, среди воспоминаній печальнаго и болзненнаго дтства, опять возъимла на него сильное вліяніе. Примры семейства и тогдашняго времени увлекли его душу, и безъ того настроенную къ уединенію. Онъ достигъ желанной цли и на двадцать-третьемъ году, посл женитьбы старшаго брата, поступилъ въ Куряжскій монастырь послушникомъ, гд и оставался, съ промежутками (когда переселялся гостить въ Основу), около четырехъ лтъ.
Старожилы харьковскіе до сихъ поръ помнятъ, какъ Основьяненко, въ черномъ, смиренномъ наряд, здилъ, стоя на запяткахъ, за каретою преосвященнаго. Срокъ испытанія прошелъ, по какъ ни желалъ молодой послушникъ остаться въ монастыр, какъ онъ ни боролся съ просьбами отца и матери, здоровье не позволяло ему принять постриженіе, и онъ возвратился въ домъ родителей. Основьяненко, стянувшій грудь свою ремнемъ послушника и отростившій бороду, въ самомъ разгар юности и страстей, не могъ долго противиться просьбамъ отца. Отецъ его началъ видимо ослабвать и близиться къ гробу. Основьяненко, слдуя его убжденіямъ, снова отдалъ свои силы свту, трудамъ и заботамъ на пользу ближнихъ, на пользу родины и родной литературы. Подъ конецъ своего пребыванія въ монастыр, онъ бралъ на себя самыя трудныя работы: ходилъ, между прочимъ, за монастырскими лошадьми, а лошадей онъ боялся всю жизнь. Силы постоянно измняли ему. Однажды онъ повезъ на пар воловъ продавать въ Харьковъ сдланныя на монастырскомъ рабочемъ двор бочки. Была осень, и страшная грязь наполняла харьковскія улицы. На рыночной площади возъ покачнулся и заслъ по оси въ грязь. Напрасно Основьяненко хлопоталъ надъ нимъ, мальчишки сбжались кругомъ, узнали молодаго человка и стали кричать: ‘Квитка, Квитка!..’ Онъ махнулъ рукою, бросилъ возъ на улиц и возвратился на Основу. Съ той поры онъ уже не думалъ объ удаленіи отъ свта. Но впечатлнія долгой жизни въ монастыр, въ прекрасной, живописной мстности, въ уединеніи и молитв, остались надолго въ душ Основьяненка и всю жизнь отзывались въ лучшихъ его сочиненіяхъ. Сюда относятся большая часть элегическихъ повстей Основьяненка, гд добрыя, свжія, полныя любви личности его простонародныхъ героевъ и героинь согрты этою простодушною, прямою религіозностью,— каковы его знаменитыя повсти: Маруся, Божія дти, Сердечная Оксана и Таннуся. Кром отдльныхъ мстъ въ повстяхъ, у него есть и статьи чисто церковно-историческаго содержанія, каковы: Краткое содержаніе жизни преосвященнаго Іосафа Блгородскаго, и разсказъ: О святой мучениц Александр-цариц.
По выход изъ монастыря, Основьяненко мало-по-малу опять приглядлся къ свту. Сперва, впрочемъ, онъ собою во многомъ напоминалъ отшельника: ходилъ въ Основ съ церковными ключами, благовстилъ къ обдн по праздникамъ и большую часть времени проводилъ въ молитв. До конца жизни въ его комнат стоялъ аналой съ молитвенникомъ и постоянно теплилась лампадка. Здоровье его совершенно поправилось. Онъ окрпъ и,— хотя вскор, приготовляя домашній фейерверкъ, отъ взрыва пороха, опалилъ себ лицо и глаза, отчего остался на всю жизнь съ синеватыми пятнами на лбу и потерялъ лвый глазъ,— началъ появляться въ обществ, котораго въ начал, по возвращеніи въ свтъ, дичился. Играя на флейт, онъ просиживалъ тогда по цлымъ ночамъ въ тни сада, въ Основ.
Наконецъ молодость взяла свое. Врожденная его землякамъ веселость явилась и въ немъ. Это двойственное направленіе образовало въ немъ смсь наивнаго и веселаго комизма съ строгою, высоко-религіозною нравственностью. Онъ недолго оставался празднымъ. Въ промежуткахъ 1804 и 1806 года, онъ занимался музыкою и игралъ у себя на домашнемъ театр, причемъ обыкновенно выбиралъ себ роли самыя веселыя и трудныя. Раздавшаяся всть о народномъ ополченіи окончательно вызвала его изъ бездйствія, онъ тогда уже подвергся сатир одного бойкаго пересмшника, кольнувшаго его за непостоянство характера довольно злою эпиграммою. Въ 1806 году онъ снова, и уже въ послдній разъ, опредлился въ военную службу, по провіантской коммиссіи, въ милицію Харьковской губерніи, и оставался здсь годъ. Въ 1807 году онъ вышелъ въ отставку.
Харьковъ въ это время совершенно преобразился. Причиною тому было основаніе высшаго учебнаго заведенія, которое оживило и освтило цлый край. Въ 1805 году, 18-го января, въ Харьков открытъ университетъ. Были въ Харьков еще частные пансіоны. Вс они были заведены прусскими или французскими эмигрантами и только доставляли способъ наживаться учредителямъ. А теперь сыновья помщиковъ, посл долгихъ домашнихъ проводовъ и домашнихъ слезъ, стали снаряжаться въ дорогу и наполнили мало-по-малу харьковскія аудиторіи. Какъ студенты, такъ и профессора надвали мундиры только въ большіе праздники. На лекціи являлись въ чемъ попало. Желтые фраки и синія брюки, голубые сюртуки и чудовищные жилеты, фуражки необыкновенныхъ цвтовъ и размровъ, палки и трубки въ карманахъ,— все это являлось въ аудиторіи.
Съ первыхъ же годовъ университетъ обогатился замчательными профессорами, которые положили основаніе литературной дятельности въ Харьков изданіемъ разомъ нсколькихъ журналовъ и газеты, при университетской типографіи, заведенной Каразинымъ, гд потомъ печатались почти вс малороссійскія книги. Въ этихъ журналахъ участвовали вс писавшіе тогда профессора. Тутъ же явился впервые и Основьяненко, подъ собственнымъ именемъ Квитки.
Харьковское начальство старалось исподволь доставить городу развлеченія. Былъ заведенъ ‘дворянскій клубъ’ въ дом Черкесова, потомъ въ дом Заруднаго. Его содержатель, бывшій фехтовальный учитель при университет, Лс-Дюкъ, одинъ изъ наполеоновскихъ гвардейцевъ 1812 года, бился изъ всхъ силъ о поддержаніи веселостей этого собранія. Танцовали тутъ до упаду, и главную роль въ экоссезахъ, полонезахъ и la grecque играла студенческая молодежь. Здсь же началъ появляться, уже какъ свтскій человкъ, и Основьяненко. Сперва онъ былъ простымъ гостемъ, потомъ однимъ изъ членовъ-распоряднтелей и, наконецъ, директоромъ танцовальнаго клуба. Вообще, гд возникало что-нибудь новое и нужно было дать толчокъ, являлся Основьяненко. Такъ, вскор онъ далъ прочное значеніе харьковскому театру, поздне основалъ институтъ для двицъ, а въ промежуткахъ своихъ хлопотъ о театр и объ институт сталъ издавать первый харьковскій журналъ.
Выйдя въ отставку, въ 1807 году, онъ оставался въ бездйствіи до 1812 года, когда въ Харьков возникъ правильный и постоянный городской театръ. Онъ помщался тогда на площади, противъ ныншняго дворянскаго собранія, директоромъ театра вскор явился Основьяненко. Имя обыкновеніе горячо и страстно браться за всякое дло, онъ до того увлекся театромъ, что чуть даже не женился на одной изъ его актрисъ, извстной тогдашней красавиц и львиц Преженковской, но былъ остановленъ своею матерью. Въ 1841 году онъ напечаталъ любопытную ‘Исторію харьковскаго театра отъ старинныхъ временъ’. Еще въ 1780 году въ Харьков давались представленія, нчто въ род балетовъ, отставнымъ петербургскаго театра дансёромъ Иваницкимъ. Потомъ, на временныхъ подмосткахъ, красовалась какая-то ‘маляривна’ и ‘Лизка’. Здсь, у антрепренёра Штейна, явился впервые робкій, застнчивый дебютантъ изъ Курской губерніи, игравшій до того времени въ Полтав, имя котораго было Щепкинъ… Онъ появлялся въ драмахъ и трагедіяхъ, гд игралъ роли принцевъ и графовъ. Основьяненко однажды за кулисами поймалъ его и сказалъ ему: ‘Эхъ, братъ, Щепкинъ! играй въ комедіяхъ: изъ твоихъ фижмъ и министерства постоянно выглядываютъ мольеровскіе Жокрисы!’ Эти слова были многозначительны для будущности великаго комика. М. С. Щепкинъ мн говорилъ, между прочимъ, что въ драм ‘Желзная маска’ онъ исподволь въ Харьков съигралъ вс роли, отъ часоваго, лакея, офицера и до герцоговъ. По словамъ знаменитаго артиста, Квитка способствовалъ тому, что опера Котляревскаго ‘Наталка-Полтавка’ поставлена впервые въ Харьков. Она, безъ цензуры, сперва была дана въ Полтав, по личному разршенію Г. Г. Репнина. ІЦепкинъ хотлъ ее дать въ свой бенефисъ въ Харьков. Квитка сказалъ ему: ‘Назначьте какую-нибудь старинную пьесу, а передъ самымъ днемъ бенефиса сошлитесь на нездоровье какого-нибудь актера и просите оффиціально дать, за поспшностью, Наталку-Полтавку,— пьесу, уже разршенную для Полтавы’. Пьеса была дана…
Основьяненко бросилъ званіе директора театра, по случаю занятій по институту, но любовь къ сцен осталась въ немъ навсегда и выказалась впослдствіи не одинъ разъ въ его трудахъ для сцены. Штейнъ содержалъ театръ съ 1816 по 1827 годъ, когда передалъ его Млатковскому. Млатковскій былъ послднею знаменитостью въ числ старинныхъ харьковскихъ антрепренёровъ.
Въ 1811 году Каразинъ учредилъ ‘Филотехническое Общество’. Успхъ этого общества вызвалъ мысль основать ‘Благотворительное Общество’, нчто въ род петербургскаго ‘Общества Посщенія Бдныхъ’. Какъ успшны были занятія этого общества, видно изъ того, что уже на первыхъ порахъ оно положило основать и основало на свой счетъ ‘Институтъ для образованія бднйшихъ благородныхъ двицъ’. Первая мысль объ учрежденіи этого института принадлежала Основьяненк, который былъ въ то же время ревностнйшимъ членомъ и правителемъ длъ ‘Благотворительнаго Общества’ и даже свое литературное или печатное поприще началъ статьею въ ‘Украинскомъ Встник’ 1816 года объ этомъ институт. Общество Благотворенія, направляемое въ своихъ дйствіяхъ вліяніемъ Основьянеика, собрало значительную сумму общихъ приношеній,— и институтъ для двицъ былъ открытъ въ 1812 году, черезъ семь лтъ посл открытія университета и черезъ годъ по открытіи Филотехническаго Общества. Актъ на открытіе института подписанъ въ одинъ день съ актомъ объ ополченіи, 27-го іюля 1812 года. На Квитку было возложено открыть институтъ 10-го сентября, что онъ и исполнилъ въ то время, какъ непріятель занималъ Москву… Основьяненк было вврено главное управленіе длами института, на который онъ ‘принесъ въ жертву почти все достояніе свое’. Вскор, по ходатайству Основьянеика, императрица Марія еодоровна приняла Харьковскій институтъ подъ свое покровительство. Это было въ 1818 г.
Оставаясь въ званіи правителя длъ Общества Благотворенія, Г. . Квитка оказалъ краю услугу, которой одной достаточно было бы для сохраненія памяти о немъ. Однимъ изъ попеченій общества было доставленіе воспитанія юношеству бдныхъ семействъ…
Дти мужскаго пола были опредляемы на иждивеніе общества, въ пансіонъ при губернской гимназіи, для воспитанія же двицъ ни въ Харьковской, гіи въ сосднихъ губерніяхъ не существовало еще тогда общественныхъ учебныхъ заведеній. Квитк принадлежитъ первая мысль объ учрежденіи такого заведенія въ Харьков, его же заботливости, трудамъ и жертвамъ принадлежитъ и осуществленіе этой мысли. По его старанію открытъ институтъ, гд должны были получать воспитаніе изъ каждаго узда Харьковской губерніи по дв двицы благороднаго происхожденія, изъ бднйшихъ семействъ, чтобы потомъ, въ свою очередь, быть наставницами и учительницами дочерей достаточныхъ помщиковъ. Скоро туда были помщаемы и дочери помщиковъ, на ихъ собственномъ иждивеніи и на счетъ казны императрицы Маріи еодоровны.
Когда институтъ, но представленію Квитки, уже избраннаго въ 1817 году предводителемъ дворянства Харьковскаго узда, поступилъ въ число казенныхъ заведеній, учредителю его поручено составить ‘Совтъ’ для управленія институтомъ. Въ январ 1818 года Основьяненко, по выборамъ, учрежденъ членомъ институтскаго совта и оставался въ этой должности до мая 1821 года. Въ 1816 году Основьяненко сочинилъ ‘Кадриль’ для встрчи возвращавшихся въ Харьковъ изъ Парижа войскъ.
Позже, его же стараніями открыты въ Харьков: кадетскій корпусъ, переведенный потомъ въ Полтаву, и публичная библіотека при университет. Основьяненко въ нкоторыхъ изъ своихъ неизданныхъ писемъ, въ 1839 году, съ восторгомъ вспоминаетъ объ этомъ времени и о заслуженномъ своемъ торжеств. Харьковскій институтъ имлъ еще особенно благое значеніе для Квитки. Черезъ институтъ онъ узналъ одну изъ достойншихъ его классныхъ дамъ, на которой вскор и женился. Свадьб предшествовала самая страстная любовь. Въ 1818 году, изъ Петербурга пріхала въ Харьковъ на мсто классной дамы одна изъ пепиньерокъ екатерининскаго института. Тогда Основьяненк было уже подъ сорокъ лтъ. Черезъ два года по прізд въ Харьковъ, около 1821 года, классная дама вышла замужъ за Основьяненко и осчастливила его, по собственнымъ его словамъ, на всю жизнь. Это была почтенная Анна Григорьевна, которой имя такъ часто встрчается въ ‘посвященіяхъ повстей’ ея мужа, которая принимала участіе во всхъ заботахъ и трудахъ Квитки, леляла его жизнь, выслушивала и поправляла его сочиненія, смотрла на его литературную судьбу, какъ на свою собственную, на его сочиненія, какъ на что-то сверхъестественное, и когда не стало на свт ея стараго друга, она бросила свтъ и ‘съ нетерпніемъ ждала минуты, когда могла за нимъ сойти въ могилу’.
Анна Григорьевна, въ письмахъ къ П. А. Плетневу, 1839 года, между прочимъ, пишетъ: ‘Я — Вульфъ, первая, выпущенная въ
1817 году и на другой же годъ изъ пепиньерокъ отправленная, по вол императрицы Маріи еодоровны, въ Харьковскій институтъ, гд, находясь два года, вышла замужъ за основателя и члена сего же заведенія, нын извстнаго Грицька Основьяненка… Вы справедливо сказали, что я счастлива, ибо какое благо въ мір можетъ сравниться съ тмъ неоцненнымъ сокровищемъ, которое я имю въ моемъ муж-друг! О, какъ вы хорошо разгадали эту рдкую душу! Вышедши замужъ, я не переставала мечтать о Петербург и часто просила моего мужа найти какую-нибудь должность и перехать туда, но онъ, любя свою родину и привязанъ будучи къ своимъ роднымъ, никакъ на то не ршался!’
Во время женитьбы, Квитка жилъ у своей матери, въ ея дом на Екатеринославской улиц, невдалек отъ Холодной горы, противъ Дмитріевской церкви. Институтъ былъ тогда тоже близко, тотчасъ за церковью, и Основьяненко со службы шелъ къ матери прямо черезъ калитку институтскаго сада. Его помщеніе заключалось въ двухъ комнатахъ: большой, въ три окна, во дворъ, и маленькой спальн, въ одно окно, выходившее въ садъ.
Домъ, гд онъ жилъ, принадлежалъ Кундиной. Въ этой квартир три первые мсяца онъ провелъ и женатый, туда ему носили, между прочимъ, отъ матери, жившей по сосдству, въ дом своей дочери, чай, а обдалъ онъ съ матерью. Мать Квитки была въ числ директрисъ института. Основьяненко во время обда шутилъ, разсказывалъ объ институт и шалуньяхъ-институткахъ, онъ тогда носилъ темный сюртукъ, съ многочисленными, мелкими складками на таль, чунарку, какъ ее называли.
Въ дом жены губернскаго прокурора Любовниковой, которую до сихъ поръ съ почтеніемъ вспоминаютъ бывшіе тогда харьковскіе студенты, стали собираться по вечерамъ для чтенія. Эти первые ‘литературные вечера’ собирали цвтъ тогдашняго харьковскаго ученаго и литературнаго свта, профессоровъ, студентовъ и всякихъ дилетантовъ,— словомъ, все мыслящее общество маленькаго городка, гд было тогда не боле двнадцати тысячъ жителей. Здсь сталъ появляться, со своими малороссійскими анекдотами, игрою на флейт и пьесами для фортепьяно, своего сочиненія, и Квитка.
За вечерами Любовниковой открылись литературныя чтенія у Гонорскаго, молодаго адъюнкта русской словесности. Основьяненко, появляясь здсь, уже не сидлъ молча, а позволялъ себ разсуждать о тогдашней русской литератур. Читалось, однако, тогда мало. Книги привозились въ Харьковъ, до 1805 года, московскими книгопродавцами, во время ярмарокъ. Павловскій, въ 1818 году, издалъ: ‘Грамматику малороссійскаго нарчія’, гд помстилъ цлый разсказъ по-украински, отрывокъ изъ исторіи нкоего малороссіянина. Въ это же почти время раздались въ печати и первые звуки художественно-литературнаго украинскаго языка: то былъ извстный авторъ ‘Энеиды, вывороченной на изнанку’, Котляревскій. Въ ‘перелицованной Энеид’, писанной въ 1798, 1808 и 1809 годахъ и изданной вполн уже въ 1842 году, господствуетъ чистый малороссійскій языкъ ‘pnritatis legitimae’, какимъ впослдствіи писалъ рдкій изъ южно-русскихъ писателей, не исключая и Квитки, писавшаго на смшанномъ харьковскомъ нарчіи. Вслдъ за ‘Энеидою’ Котляревскій написалъ дв оперетки: ‘Наталка-Полтавка’ и ‘Москаль-Чаривннкъ’, об изданныя только въ 1838—1841 годахъ. Между Котляревскимъ и собирателями украинской старины является въ одно время съ Основьяненкомъ Гулакъ-Артемовскій, авторъ пьесъ: ‘Твардовскій’, ‘Тюхтій та Чванько’, ‘Солопій та Хивря, або горохъ при дорози’, и переводъ изъ Горація, названнаго имъ ‘Гараською’…
Украинскія сочиненія печатать было негд. При всемъ желаніи постителей вечеровъ у Любовниковой и Гонорскаго, изданіе собственно харьковскаго журнала долго не осуществлялось. Наконецъ, журналъ — гордость маленькаго городка — въ начал 1816 года вышелъ, и Основьяненко въ немъ, съ первыхъ же нумеровъ, является прямо однимъ изъ издателей.
Журналъ, который сталъ выходить при харьковской типографіи, назывался ‘Украинскій Встникъ’. Онъ выходилъ въ шестнадцатую долю листа, въ 1816, 1817 и 1818 годахъ, и составляетъ теперь для самихъ библіомановъ библіографическую рдкость. Редакторами его были иломаитскій и Гонорскій. Въ конц четвертой и послдней части этого журнала за первый годъ, при извстіи объ изданіи его въ слдующемъ году, во глав этихъ двухъ издателей подписался и Основьяненко настоящимъ сбоимъ именемъ: Григорій Квитка.
Подъ редакціею Основьяненка и двухъ другихъ издателей ‘Украинскій Встникъ’ тотчасъ сталъ на твердую ногу.
Основьяненко печаталъ здсь, за подписью Григорія Квитки, отчеты о благотворительномъ обществ и объ институт и статьи юмористическія, производившія въ Харьков фуроръ, подъ псевдонимомъ алалея Ловинухина. Но недолго блаженствовали издатели на лаврахъ… Въ Харьков основался другой журналъ — совершенная противоположность ‘Украинскому Встнику’, журналъ, подъ названіемъ ‘Харьковскій Демокритъ, тысяча первый журналъ’, издаваемый Масловичемъ. Издатели ‘Украинскаго Встника’, преклонивъ оружіе, сами стали въ ряды сотрудниковъ веселаго ‘Демокрита’ и его редактора. Между прочимъ, Основьяненко появился здсь съ стихотвореніями, подъ которыми везд стоитъ полная его подпись Григорій Квитка. Эти стихотворенія ‘Воззваніе къ женщинамъ’ и искусные ‘Двойные акростихи’ любопытны тмъ боле, что ихъ писалъ будущій веселый авторъ украинскихъ повстей и писалъ почти на сороковомъ году жизни.
‘Харьковскій Демокритъ’ прекратился въ начал своемъ (въ 1816 году), ‘Украинскій Встникъ’ пересталъ выходить въ начал 1820 года. Въ промежутокъ же этого времени выходили, при той же университетской типографіи (18і7 по 1823 г.): ‘Харьковскія извстія, листы въ четырехъ отдленіяхъ’. Это былъ родъ газеты, гд помщались внутреннія происшествія, заграничныя новости, смсь и объявленія. Въ 1824, 1825 и 1826 годахъ выходилъ еще въ Харьков, при университет: ‘Украинскій Журналъ’, изданіе А. Склабовскаго. Здсь уже господствовала строгая наука, въ настоящемъ смысл этого слова. Основьяненко здсь не участвовалъ.
Женившись, по прекращеніи ‘Украинскаго Встника’, Квитка перенесъ свои труды въ ‘Встникъ Европы’, журналъ, издававшійся въ Москв Каченовскимъ. Здсь онъ участвовалъ съ 1820 по 1824 годъ, продолжая печатать юмористическія письма, подъ псевдонимомъ алалея Повинухина и подъ другими псевдонимами, главное лицо, къ которому обращались эти письма, былъ Лужнгщкій Старецъ.
Въ No 5-мъ ‘Встника Европы’, за мартъ, явился Основьяненко съ статьей ‘Письма къ Лужницкому Старцу’, за подписью ‘Аверьянъ Любопытный, состоящій не у длъ коллежскій протоколистъ, имющій хожденіе по тяжебнымъ дламъ и по денежнымъ взысканіямъ’. Въ 1822 г. въ ‘Встник Европы’ ‘Письма къ Лужницкому Старцу’ наконецъ являются прямо уже съ подписью алалея Повинухина. Здсь, между прочимъ, болтливый авторъ описываетъ свою судьбу съ Евдокіей Григорьевной, въ имени которой нельзя не узнать Анны Григорьевны, а обитаемый имъ городъ называетъ Хар… Наконецъ, въ томъ же году, въ ‘Встник Европы’ помщены пять ‘Малороссійскихъ анекдотовъ’, перемшанныхъ съ малороссійскими фразами, анекдотовъ безъ подписи.
Съ той поры начинается новая эра въ жизни Основьяненка, вызвавшая появленіе его комедій и повстей около 1830 года. Въ это время Квитка достигаетъ литературной извстности, которая вызываетъ противъ него на родин рядъ сплетень, перешедшихъ въ стихотворные пасквили. Даже основатель харьковскаго университета Каразинъ не удержался отъ написанія на Квитку сатиры, которая начиналась словами:
Былъ монахомъ, былъ актеромъ,
Былъ поэтомъ, былъ танцоромъ!
Другое четверостишіе неизвстнаго автора говорило слдующее:
Не надивлюся я, Создатель,
Какой у насъ мудреный вкъ,
Актеръ, поэтъ и засдатель —
Одинъ и тотъ же человкъ!
Эти эпиграммы сильно дйствовали на Квитку, особенно въ глухой, провинціальной сред.
Въ 1832 году Квитка напечаталъ впервые подъ псевдонимомъ Основьяненки повсть ‘Харьковская Ганнуся’— въ ‘Телескоп’, въ перевод на русскій языкъ М. П. Погодина. _
Въ 1827 году онъ написалъ комедію ‘Прізжій изъ столицы, или суматоха въ уздномъ город’ (напечатанную въ 1840 году). Эта комедія впослдствіи оказалась очень близкою, по вншности, съ ‘Ревизоромъ’ Гоголя, опубликованнымъ ране, но написаннымъ поздне комедіи Квитки. Я въ свое время прослдилъ это сходство по рукописи Квитки, процензированной московскимъ цензоромъ, извстнымъ С. Т. Аксаковымъ, въ 1828 году. Ознакомясь съ ‘Ревизоромъ’ и зная близость С. Т. Аксакова къ Гоголю, Квитка пришелъ въ неописанное смущеніе. Дйствіе въ ‘Прізжемъ изъ столицы’ Квитки происходитъ, какъ и въ ‘Ревизор’, въ уздномъ город, въ дом городничаго, куда тотчасъ переводятъ мнимаго ревизора, послдній, какъ и Хлестаковъ, мальчишка, неокончившій ученія и ненадежный по служб. Другія лица — по вншности — тоже напоминаютъ героевъ ‘Ревизора’ —судья Спалкинъ, отъ слова спать, и почтовый экспедиторъ (Печаталкинъ), который, какъ и у Гоголя, въ конц развязываетъ всю пьесу, и смотритель уздныхъ училищъ (Ученосвтовъ), и частный приставъ (Шаринъ), напоминающій Держиморду, и, наконецъ, дв пріятныя дамы, сестра городничаго Трусилкина, и племянница его, которыя также влюбляются въ ‘милашку ревизора’. Здсь также вся кутерьма происходитъ отъ темнаго и сбивчиваго извстія изъ губернскаго города, чиновники также представляются ревизору, и тотъ у нихъ занимаетъ деньги, отъ 27 р. 80 к. асс. до 500 р. асс., куша, взятаго у городничаго. Здсь также, какъ и у Гоголя, дамы толкуютъ о храм изящества и о томъ, какъ печально изъ столицы вкуса быть брошену въ такую уединенную даль! Наконецъ, при развязк, также происходитъ нмая сцена, причемъ всхъ, какъ громомъ, поражаютъ слова частнаго пристава о новомъ, настоящемъ, какъ видно, ревизор: Вотъ бумага отъ губернатора, съ жандармомъ присланная!
Хотя покойный С. Т. Аксаковъ, на мой вопросъ, писалъ мн, что ‘Ревизоръ’ не могъ быть созданъ подъ вліяніемъ комедіи Квитки, такъ какъ Гоголь писалъ его, не зная о существованіи ‘Прізжаго’,— но нельзя не придти къ мысли, что вншній планъ, рамки ‘Ревизора’ могли быть даны Гоголю его другомъ, С. Т. Аксаковымъ, который, въ качеств цензора, прочелъ пьесу Квитки еще въ 1828 году. Это не умаляетъ крупныхъ достоинствъ ‘Ревизора’.
Съ 1817 года Квитка былъ избранъ въ дворянскіе предводители Харьковскаго узда и пробылъ въ этомъ званіи четыре трехлтія, по 1829 г. Въ это время онъ написалъ другую комедію ‘Дворянскіе выборы’, затмъ ‘Шельменко — волостной писарь’, которая имла на Украйн колоссальный успхъ. Въ 1832 году Квитка былъ избранъ совстнымъ судьею въ Харьков и оставался въ этой должности девять лтъ, до 1840 года.
Въ 1884 году явились два тома извстныхъ ‘Малороссійскихъ повстей, разсказанныхъ Гринько Основьяненкомъ’. Успхъ этихъ повстей превзошелъ ожиданія издателей и сразу упрочилъ въ Россіи знаменитость украинскаго писателя. Петербургскіе и московскіе журналы стали наперерывъ искать его сотрудничества. Жуковскій, въ проздъ черезъ Харьковъ, отыскалъ Основьяненка, ободрилъ его и совтовалъ — писать и писать боле, выбирая сюжеты изъ мстной украинской жизни, и привезъ переводъ нсколькихъ его повстей въ подарокъ ‘Современнику’, издававшемуся тогда И. А. Плетневымъ. По поводу этого завязалась у Основьяненка обширная переписка съ Плетневымъ, которая длилась до смерти Квитки (до 1843 года). Основьяненко напечаталъ въ ‘Современник’ рядъ повстей, отрывковъ изъ романовъ, разсказовъ, очерковъ и воспоминаній и переводы на русскій языкъ почти всхъ своихъ малороссійскихъ повстей. Съ 1839 года онъ сотрудничалъ въ ‘Отечественныхъ Запискахъ’, гд напечаталъ половину извстнаго своего (и лучшаго) романа ‘Панъ Халявскій’ и историческую монографію ‘Головатый’, ‘Преданія о Гаркуш’, ‘Татарскіе набги на Харьковъ’, ‘Двнадцатый годъ въ провинціи’ и пр.
Въ 1840 г. Квитка былъ избранъ въ предсдатели Харьковской палаты уголовнаго суда, на третьемъ году исполненія этой послдней должности онъ умеръ.
Послдніе годы жизни Квитка провелъ въ той же тихой, семейной сред, гд за нимъ, какъ за ребенкомъ, ухаживала его Анна Григорьевна. Это была безспорно умная, образованная, хотя и некрасивая женщина, малосообщительная съ посторонними и нравомъ строгая пуританка. Отправивъ утромъ мужа на службу, она чопорно одвалась и въ уединеніи домика Основы ожидала его къ обду. Основьяненко любилъ покушать, особенно своихъ національныхъ блюдъ, кислыхъ пироговъ, галушекъ, блиновъ, варениковъ. Хозяйствомъ заниматься онъ не любилъ. Посл обда обыкновенно отправлялся въ свой кабинетъ, и тогда наставали для него лучшіе часы въ жизни. Онъ писалъ, нетревожимый никмъ, писалъ на своемъ родномъ, украинскомъ нарчіи, или хоть и по-русски — но о своей родной, дорогой, ничмъ незамнимой Украйн…
Свои произведенія онъ обыкновенно прежде всего прочитывалъ своей жен, довряя ей слпо во всемъ, даже въ своихъ литературныхъ длахъ.
Къ Квитк изрдка зазжали городскіе гости, прізжіе изъ столицъ. Его особенно порадовало знакомство съ молодымъ тогда писателемъ, тоже украинцемъ, Гребенкой.
Въ город онъ дружбы ни съ кмъ не велъ. Чтеніе столичныхъ книгъ и газетъ замняло ему живыхъ людей. Тяжелый на подъемъ, онъ не любилъ движенія и мало гулялъ. Въ поздки на службу онъ обыкновенно бесдовалъ съ старымъ кучеромъ Лукьяномъ, отъ котораго заимствовалъ сюжеты большинства своихъ разсказовъ.
Основьяненко страстно любилъ дтей, любилъ имъ разсказывать сказки, вмшивался въ ихъ игры и былъ кумиромъ дтей. Отъ монашества же осталась въ немъ любовь къ церкви, духовная ученость, почему онъ любилъ бывать въ обществ духовныхъ, самъ плъ на клирос и руководилъ сельскимъ хоромъ своего брата. Неимніе собственныхъ дтей набрасывало грустный оттнокъ на тихую супружескую жизнь кроткихъ и уединенныхъ ‘Филемона и Бавкиды’.
Покойный Погодинъ говорилъ мн, что Гоголь перенесъ нкоторыя ихъ черты въ своихъ ‘Старосвтскихъ помщиковъ’, слыша о Квиткахъ въ свои прозды черезъ Харьковъ,— а кто тогда не зналъ не только въ Харьков, но и въ родной Гоголя Полтав о славномъ, гремвшемъ на Украйн автор ‘Маруси’, ‘Пана Халявскаго’ и ‘Шельменко, волостнаго писаря’.
Основьяненко во всю жизнь дале Харькова и его окрестностей ничего не видлъ. Въ раннемъ дтств его возили почему-то въ Москву, этого онъ самъ не помнилъ.
Встрча съ Гребенкой произошла такъ. Гребенка, проздомъ черезъ Харьковъ, нанялъ извозчика и веллъ ему его везти въ Основу. Тащась по невылазному песку, онъ разговорился съ извозчикомъ и былъ плненъ тмъ, что извозчикъ былъ знакомъ не только съ Квиткой, но и съ произведеніями послдняго.
Подъ окномъ домика, гд жилъ Основьяненко, Гребенка увидлъ старика за книгой и спросилъ:
— А чи дома панъ Основьяненко?
— А чи не Гребиночка?— спросилъ прерывающимся голосомъ изъ окна Квитка, узнавши Гребенку по портрету.
Съ той поры Гребенка сталъ ревностнымъ ходатаемъ Квитки въ его литературныхъ длахъ въ Петербург, гд въ 1841 году вышелъ большой романъ Квитки ‘Похожденія Столбикова’. Вскор нкто Фишеръ затялъ въ Петербург изданіе ‘Полнаго собранія сочиненій Основьяненко’. Это изданіе остановилось и принесло старику-автору одни огорченія. Квитка разсчитывалъ изъ первыхъ доходовъ отъ изданія сдлать жен сюрпризъ: выписать ей изъ Петербурга новую лисью, крытую бархатомъ, шубу. Сюрпризъ разлетлся мыльнымъ пузыремъ, и Квитка потомъ самъ съ горечью трунилъ надъ своею попыткой — продать кожу съ неубитаго медвдя.
Огорченія боле и боле скоплялись въ душ старика. Окружающее мстное общество съ недовріемъ и даже съ ненавистью смотрло на писателя-земляка, котораго произведеніями наполнялись журналы. Всякъ узнавалъ себя въ его забавныхъ очеркахъ. А тутъ поднялъ войну противъ Квитки извстный тогдашній критикъ, ненавистникъ украинской литературы, польскій писатель баронъ Брамбеусъ (Сенковскій). Его язвительныя выходки противъ украинскаго ‘жарта’ (юмора) Основьяненка имли вліяніе на позднйшіе отзывы русской критики. Послдняя справедливо преклонялась предъ геніемъ Гоголя, но несправедливо игнорировала поэтическое, скромное дарованіе его земляка Квитки. Извстному профессору петербургскаго университета, академику Изм. Ив. Срезневскому, почитатели Квитки обязаны тмъ, что И. И. Срезневскій, перейдя изъ харьковскаго университета въ петербургскій, первый возвысилъ голосъ съ каедры за Основьяненка и первый указалъ на его несомннное, крупное дарованіе и на воспитательное, для цлаго поколнія южно-русскихъ современниковъ Квитки, вліяніе его произведеній.
Въ 1842 году, за годъ до смерти, Квитка, издавъ замчательную брошюру по-украински ‘Листы до любезныхъ земляковъ’, написалъ на малороссійскомъ язык ‘Краткую священную исторію’ и ‘Краткій (для простонародья) сводъ уголовныхъ законовъ’.
Къ нравственнымъ огорченіямъ вскор присоединилась серьезная болзнь. Г. . Квитка простудился, получилъ воспаленіе легкихъ и 8-го августа 1848 года скончался на рукахъ любимой жены, въ Харьков, въ дом Краснокутскаго, за Лопанью, на базар, противъ церкви Благовщенія и ныншней харьковской 2-й гимназіи.
Основьяненко жилъ шестьдесятъ-четыре года безъ трехъ мсяцевъ. Черезъ девять лтъ посл него умерла его жена, Анна Григорьевна (81-го января 1852 г.). Оба они похоронены въ Харьков, на кладбищ Холодной горы, подъ которой нын расположена станція трехъ здсь сходящихся желзныхъ дорогъ. Могила Г. . Квитки находится на краю обрыва, съ котораго виденъ весь Харьковъ. На его могил стоитъ блый мраморный памятникъ.
Черезъ два года посл смерти Квитки, Копенгагенское общество сверныхъ антикваріевъ прислало на его имя дипломъ, не зная, что Квитки давно нтъ на свт.
Боле извстны и считаются въ Украйн въ числ любимыхъ произведеній Квитки его повсти: ‘Солдатскій портретъ’, ‘Маруся’, ‘Божьи дти’, ‘Конотопская вдьма’, ‘Козырь Дивка’, ‘Харьковская Ганнуся’, ‘Мертвецкій великъ-день (Пасха)’, ‘Перекати поле’, ‘Сердечная Оксана’, ‘Подбрёхачъ’ и ‘Щира любовь’, романъ ‘Панъ Халявскій’, комедіи: ‘Сватанье на Гончаровк’ и ‘Шельменко — волостной писарь’. Его историческія монографіи также имютъ немало достоинствъ. Сюда относятся: ‘Основаніе Слободскихъ полковъ’, ‘Головатый’, ‘О Харьков и уздныхъ городахъ Харьковской губерніи’, ‘Украинцы’, ‘Исторія театра въ Харьков’, ‘Преданія о Гаркуш’, ‘Татарскіе набги’, ‘Двнадцатый годъ въ провинціи’, и проч.
Кружокъ почитателей Г. . Квитки, празднуя въ 1878 году, въ Харьков, память о столтіи со дня его рожденія, предпринялъ изданіе полнаго собранія его сочиненій и собралъ по подписк сумму, необходимую для устройства Квиткинской школы, въ память любимйшаго и достойнйшаго изъ украинскихъ писателей.
1855 г.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
