‘Русская Мысль’, кн.XI, 1888
Граница. Роман. С. О. Ярошевского. Спб., 1888 г, Ярошевский Сергей Осипович, Год: 1888
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Граница. Романъ. С. О. Ярошевскаго. Спб., 1888 г. Цна 2 р. Авторъ взялся изобразить любопытную и мало затронутую въ нашей литератур среду — русскихъ журналистовъ. Задача эта очень нелегкая, и г. Ярошевскій съ нею не справился. Главная трудность заключается въ томъ, чтобы, при врности общей картины, при характерности выведенныхъ лицъ и обрисовки ихъ отношеній между собою и къ обществу, мнніемъ котораго они берутся руководить,— авторъ съумлъ бы не затрогивать ничьей личности, чтобы въ роман не было ни портретовъ, ни каррикатуръ. Повидимому, г. Ярошевскій не только не съумлъ этого сдлать, но даже и не хотлъ. По нкоторымъ даннымъ можно думать, что онъ имлъ въ виду совсмъ иную цль и желалъ именно изобразить своихъ знакомыхъ, да еще такъ, чтобы у всхъ, знающихъ ихъ, не оставалось никакого сомннія въ томъ, кого расписываетъ авторъ. Мы не разъ высказывались противъ такого писательскаго пріема. Обличеніе достойныхъ осужденія дяній можетъ имть мсто въ печати лишь при условіи прямаго и открытаго указанія обличаемаго лица съ обозначеніемъ его настоящаго имени, а если обличается журналъ, то слдуетъ назвать его дйствительное заглавіе, а не придуманное и умышленно настолько призрачное, что всмъ становится понятнымъ, въ кого мтитъ пишущій. Не разъ мы говорили, что такой пріемъ унижаетъ литературу и превращаетъ печатное слово въ орудіе сплетенъ, пускаемое въ ходъ изъ-за очень нехорошихъ побужденій. Въ такихъ случаяхъ обличеніе оказывается всегда много хуже того, что обличается. Съ этой стороны мы считаемъ романъ г. Ярошевскаго однимъ изъ самыхъ плохихъ произведеній нашей литературы, однимъ изъ самыхъ несимпатичныхъ. Если же не касаться этой его стороны и смотрть на него съ точки зрнія такого читателя, который не подозрваетъ, что ему преподнесено портретно-каррикатурное малеваніе, то романъ этотъ. должно признать весьма плохимъ и до крайности скучнымъ. Романъ, собственно, заключается въ нижеслдующемъ: нкто Китовъ, человкъ, очень умный, образованный, почти ученый, безукоризненно честный и увлекающійся идеалистъ, основываетъ большую газету Граница, подъ патронатомъ и отчасти на средства какого-то генерала. Само собою разумется, что направленіе Границы таково же, каковъ ея редакторъ. Но въ помощники-то онъ беретъ себ отъявленнйшаго негодяя, по доврчивости и неосторожности, хотя о негодяйств этого молодца онъ долженъ былъ знать во всхъ подробностяхъ. Этого мало, однимъ изъ главныхъ сотрудниковъ въ новую газету Китовъ приглашаетъ завдомаго мерзавца… Мы избгаемъ называть имена по причин, указанной выше. Мошенники обмошенничиваютъ Китова, помощникъ соблазняетъ его жену, беретъ крупный кушъ денегъ съ жида за то, чтобы газета Китова служила его грабительскимъ цлямъ. Жидъ думаетъ, что подкупилъ Китова, а Китовъ ничего не подозрваетъ, такъ какъ его помощникъ прикарманилъ деньги и ушелъ отъ него въ другую, враждебную газету, гд деньги берутся очень исправно самимъ редакторомъ за печатную поддержку всякихъ проходимцевъ. Эта соперничествующая газета пускаетъ въ ходъ сплетни съ тмъ, чтобы осрамить Китова и опозорить его жену. Жена Китова умираетъ отъ отчаянья. Китовъ, разбитый нравственно, прекращаетъ изданіе своей Границы и узжаетъ за границу. Враждебная газета торжествуетъ. Кончается вся исторія тмъ, что Китовъ женится на дочери генерала, бывшаго патрона его газеты.
Въ результат выходитъ, что ‘честная’ газета Китова погибла не потому, чтобы она не могла существовать, не потому, чтобы ее забила ‘не-честная’ соперничавшая съ нею газета,— напротивъ, Граница чуть не подорвала существованія соперницы, погибла же сама потому, что жена редактора сбжала отъ мужа къ какому-то прохвосту… Выходитъ сущій вздоръ, и Китовъ напоминаетъ собою щуку Крыловской басни, отправившуюся вмст съ котомъ ловить мышей, которыя и отгрызли ей хвостъ. Въ роман г. Ярошевскаго этотъ герой являетъ собою довольно жалкую и смшную фигуру, тогда какъ его противники, при всемъ своемъ негодяйств, оказываются во всемъ настолько же сильне его, насколько котъ способне щуки ловить мышей. Мы уже сказали, что романъ написанъ скучно, добавимъ, что растянутъ онъ необыкновено разными частностями, совсмъ не идущими къ длу, и самое изложеніе нельзя назвать грамотнымъ. Авторъ пишетъ, напримръ: ‘… особаго сорта дружба, которая не даетъ ни одному изъ сторонъ’… ‘Китову приходилось теперь бороться не съ литературными врагами, не съ ложью и неправдой, свившей себ такое прочное гнздо въ сред печатнаго слова, не съ легкомысліемъ и испорченнымъ вкусомъ публики, а съ нчто боле сильнымъ’. Авторъ пишетъ: ‘лаойоловская система’, а враждебную ему и его герою газету раздлываетъ въ такомъ род: ‘Характеризовать этотъ языкъ (составлявшій особенность означеннаго органа) очень трудно, но его, во всякомъ случа, нельзя сравнить съ музыкальными тонами. Въ многочисленныхъ рубрикахъ этой газеты, каждый день почти мняющихъ свои заголовки для вящей приманки публики, можно было находить образцы этого удивительнаго языка, который на новичка и провинціала дйствовалъ такъ же оглушительно, какъ запахъ, очень знакомый всякому столичному жителю, имющему неосторожность не затыкать себ носа при встрч съ извстнымъ обозомъ’. Тоны и аллюры нкоторыхъ газетъ дйствительно поражаютъ своимъ неприличіемъ, но обличающему ихъ г. Ярошевскому отнюдь не слдовало бы впадать въ беллетристическомъ произведеніи въ тотъ же непристойный тонъ, который желательно бы было совсмъ упразднить изъ печатнаго обихода.