Финансовая оргия XVIII века, Булгаков Федор Ильич, Год: 1893 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Финансовая оргія XVIII вка *).

*) ‘Une aventure financi&egrave,re au XVIІІ si&egrave,cle. Law et son syst&egrave,me’. (Revue de famille, fvrier).

Людовикъ XIV, умирая, оставлялъ наслдникамъ своимъ крайне мудреную задачу. Вначал безумная расточительность, а затмъ внезапно наступившія превратности судьбы окончательно раззорили великаго короля. Достаточно привести одинъ эпизодъ изъ конца его царствованія, чтобы доказать, до какой крайности доведени были его министры. Задумавъ, посл Утрехтскаго мира, въ послдній разъ блеснуть передъ всми, Людовикъ XIV заказалъ празднества въ Фонтенебло. Контролеръ Демаре, у котораго вс кассы были пустехоньки, оказался въ превеликомъ затрудненіи. Но министру было извстно, что лакеи его тайкомъ перечитывали его бумаги и выдавали спекуляторамъ тайны его ршеній. Что же онъ придумалъ? Онъ выпустилъ на 30 милліоновъ билетовъ заемной кассы и вручилъ ихъ Самуилу Бернару, — вліятельнйшему изъ финансистовъ того времени. Затмъ онъ составилъ проектъ лотереи, имвшей цлью поднятъ курсъ этихъ билетовъ и удалился изъ кабинета, оставивъ рукопись свою на бюро. Ажіотеры получили немедленное увдомленіе, и эти процентныя бумаги, — въ виду предстоявшаго покровительства имъ со стороны министра, — стали раскупаться на расхватъ: въ нсколько дней курсъ ихъ съ 35% поднялся до 85%.

Воспользовавшись случаемъ, Бернаръ продалъ билеты, находившіеся у него въ залог, и вскор въ рукахъ министра оказалась сумма, даже превосходившая ту, которая требовалась на заказанныя празднества. Лотереи, разумется, не состоялось, мошенничество было разоблачено, и курсъ бумагъ упалъ до крайности. По словамъ Кошю, разсказывающаго этотъ анекдотъ (‘Law, son syst&egrave,me et son poque’, стр. 2), ‘капиталисты не замедлили, впрочемъ, отмстить за себя: послдній заемъ Людовика XIV былъ дисконтированъ по 400%.

За то и дефицитъ, при вступленіи на престолъ Людовика XV, оказался громаднымъ.

Въ теченіе четырнадцати предшествовавшихъ лтъ истрачено было въ общемъ итог 2 милліарда 870 милліоновъ, а доходовъ реализировано всего на 880 милліоновъ. Разница пополнялась займами. Государство состояло въ долгу 2 милліарда слишкомъ, сумма колоссальная для того времени. Часть этой суммы была обезпечена постоянными или пожизненными рентами, остальное заключалось въ государственныхъ бумагахъ. Послдняя часть долга (700 милліоновъ слишкомъ), которую предстояло выплатить въ короткіе сроки, давнымъ давно доставляла больныя заботы министрамъ финансовъ, сундуки которыхъ по прежнему оставались пусты. Притомъ же налоги выплачивались все съ большимъ затрудненіемъ. Извстно, что сельское населеніе, въ особенности за послдніе годы царствованія Людовика XIV, испытывало крайнюю безпросвтную нищету.

Такое положеніе становилось особенно опаснымъ, въ виду характера человка, правившаго тогда Франціей. Одаренный большимъ умомъ и высокими качествами, но въ то же время погрязшій въ порокахъ, бредившій наслажденіями, Регентъ боле всякаго другого страдалъ скудостью кошелька, которая во стократъ увеличивала затруднительность управленія и доводила дворъ до положенія, близкаго къ полному безденежью. Отъ природы склонный къ приключеніямъ, онъ мечталъ о какой-либо магической палочк, по мановенію которой потечетъ золото и вернутся времена процвтанія, обилія и радостей. Всякій проэктъ, щеголявшій подобными общаніями, долженъ былъ увлекать его, лишь бы онъ былъ задуманъ смло и съ виду логично.

Впрочемъ, такой проектъ явился не сразу, и регентъ поступилъ такъ, какъ и всякій другой поступилъ бы на его мст, т. е. началъ съ примненія традиціонныхъ мръ перемны правленія.

Въ виду того, что безчисленныя государственныя бумаги теряли по 75 проц., такъ что въ рукахъ послднихъ ихъ собственниковъ он цнились лишь въ четверть номинальной своей стоимости, — ршено было число ихъ сократить. Было сдлано распоряженіе, чтобы владльцы предъявили цнныя свои бумаги въ коммиссію, которой поручалось проревизовать ихъ. Результатъ этой ревизіи выразился такимъ образомъ, что въ оборот на 652 милліона различныхъ цнныхъ бумагъ возвращено было всего на 250 милліоновъ государственныхъ билетовъ однороднаго типа, по 4 проц. Это сокращало долгъ, но не пополняло казны, такъ что стсненное положеніе осталось почти неизмннымъ. Тогда вздумали поприжать ‘дльцовъ’. Дйствительно, считалось въ порядк вещей, чтобы всякое новое правительство начинало съ того, что заставляло вернуть неправильно захваченное предателями, обогатившимися въ предшествовавшее царствованіе. Предполагалось, что они ограбили народъ, короля, государство, и потому конфисковалось ихъ имущество, — чего же справедливе? Народъ одобрялъ это, не замчая, что въ итог поборы все таки оставались незаконными. И вотъ учреждена была ‘Судебная Палата’ и ея разслдованію подверглись 4.470 крупныхъ откупщиковъ казенныхъ доходовъ, банкировъ, арендаторовъ и подфермеровъ, наличность которыхъ считалась черезъ-чуръ значительной. Нкоторые были арестованы. Другимъ предписывалось, подъ страхомъ смерти, не отлучаться отъ мста своего жительства боле нежели на часъ. Сверхъ того, одновременно почтмейстерамъ запрещалось доставлять экипажи и лошадей кому бы то ни было. Наконецъ, доносчикамъ общалась премія, въ объем пятой части конфискованныхъ имуществъ, и подъ страхомъ смертной казни возбранялось злословить противъ этихъ молодцовъ. Нсколько несчастныхъ били казнены. Иные, охваченные страхомъ, сами покончили съ собой. Сперва народъ одобрялъ все это. Но парламентъ, не желая поступиться своими судебными привилегіями, возсталъ противъ постановленій ‘Судебной Палаты’. Нсколько случаевъ отвратительныхъ насилій возмутили общественное мнніе. Затмъ, въ виду боязни богачей длать затраты, пріостановились торговыя сдлки. Къ тому же и сами судьи оказались на подозрніи. Ходили слухи, что они давали себя подкупать, и приходилось подумать объ учрежденіи Чрезвычайной Палаты для производства суда надъ Судебной Палатой. Словомъ, черезъ годъ по открытіи ея дятельности, послдняя въ глазахъ общества стала не мене отвратительна, какъ нкогда была популярна. При вид такого всеобщаго осужденія, Регентъ кончилъ тмъ, что сдался на ходатайства, которыми его осаждали. Даровано было нсколько помилованій, плотина была прорвана. И вотъ тогда-то наступило царство взятки! Принцы, вельможи, придворные, великосвтскія дамы всхъ калибровъ, — всякій, кто только пользовался какимъ-нибудь вліяніемъ, продавалъ его подсудимымъ. Герцогини вступали съ ними въ переписку, общая за деньги оказать имъ свое содйствіе. Протекція предлагалась даже съ торгомъ. Одинъ знатный вельможа явился къ откупщику государственныхъ доходовъ съ предложеніемъ избавить его отъ подсудности за 300.000 ливровъ и получилъ такой отвтъ: ‘Признаться, графъ, вы запоздали: я сторговался уже съ графиней за 150.000 ливровъ’.

Въ конц концовъ, посл столькихъ скандаловъ, въ ма 1717 года оказалось не боле 70 милліоновъ. Изъ 4.470 подсудимыхъ около 3.000 избгли таксировки. Судебная Палата закрылась въ март 1717 года, сундуки оставались почти пустыми, а средства для ихъ пополненія все еще не были найдены.

Но во Франціи былъ Ло, и теперь насталъ его часъ.

Родомъ изъ Эдинбурга, сынъ золотыхъ длъ мастера, — профессія котораго, во многихъ отношеніяхъ походила на профессію биржевого маклера, — одаренный большими способностями къ математическимъ и отвлеченнымъ наукамъ, Джонъ Ло много путешествовалъ, велъ рискованную жизнь, занимаясь игрой, разгорячая въ постоянномъ азарт зеленаго поля свое слишкомъ пылкое воображеніе. Его біографы единогласно приписываютъ ему геніальность. Но самыя условія, при какихъ онъ согласился начать борьбу, неизбжно осуждали его на неудачу. Подъ давленіемъ этихъ условій, ловкость, даже если хотите, геніальность, которыя онъ проявилъ, не были, да и не могли бытъ ничмъ инымъ, какъ ловкостью и геніальностью дльца.

Система его резюмируется двумя предпріятіями. Съ одобренія Регента, онъ основалъ банкъ, выпускавшій билеты, принимавшій вклады, производившій учеты, открывавшій кредитъ крупнымъ предпріятіямъ. При разумномъ веденіи дла, банкъ этотъ имлъ успхъ, такъ какъ онъ давалъ торговл средства для производства операцій помощью монеты съ постоянной валютой. Банкъ установилъ единство постояннаго счета. Такимъ образомъ, кліенты его не страдали отъ печальныхъ послдствій безпрестанныхъ колебаній, какимъ королевская власть слишкомъ часто подвергала цнность денегъ. Но Ло не думалъ остановиться на этомъ. Подъ вліяніемъ этого перваго успха, окрыленный завоеваннымъ поклоненіемъ, онъ уговорилъ Регента дать свое согласіе на учрежденіе компаніи Миссисипи, преобразованной впослдствіи въ Западную компанію, а затмъ — въ компанію Индійскую.

Сперва предполагалось эксплоатировать Луизіану, т. е. цлый міръ и, конечно, это предпріятіе представляло широкіе горизонты. Колонизація, организованная съ достаточными рессурсами, не преминула бы, по истеченіи извстнаго срока, обезпечить себ большія выгоды. Но необходимо было выждать, а главное требовались большіе капиталы. Сгорая нетерпніемъ добиться успха, поставленный въ необходимость увлечь Регента, чтобы заручиться его поддержкой, Ло не задумался съ первыхъ же шаговъ своей дятельности лишить себя самыхъ важныхъ средствъ для дйствія.

Какъ уже выше замчено, государство боролось съ самыми жестокими финансовыми затрудненіями. Обезцненныя его бумаги составляли тяжкій и грозный текущій долгъ. Ло задумалъ избавить отъ него государство, изъять изъ обращенія значительнйшую часть этихъ накопившихся билетовъ и поднять остальные до номинальной стоимости. Съ этой цлью онъ предложилъ учредить компанію съ капиталомъ въ 100 милліоновъ, раздленнымъ на акціи по 500 франковъ, которыя оплачивались бы государственными бумагами. Онъ уврялъ, что не будетъ пользоваться этими собранными бумагами и удовольствуется, для успшнаго веденія своего предпріятія, — всего 4%, на которые давало бы право ихъ консолидированіе. Услуга, оказанная государству, была весьма значительная. Ло сдлался фаворитомъ Регента: банкъ его былъ переименованъ въ Королевскій банкъ. На оборотной сторон выпускавшихся имъ билетовъ, фигурировало нчто въ род патрона, усяннаго цвтами лиліи, съ короной на верху, поддерживавшейся двумя рогами изобилія, между которыми сверкало большое отверстое око. Оно это, по объясненію одного современника, выражало бдительность принца Регента. Индійская компанія осталась частнымъ обществомъ. Но Регентъ былъ собственникомъ значительнаго количества ея акцій и предсдательствовалъ на собраніяхъ ея акціонеровъ. Учредителю ея удалось заполучить для компаніи табачную монополію, а впослдствіи даже и аренду главныхъ имній.

Наконецъ, сдлавшись главнымъ управителемъ финансовъ, Ло могъ воспользоваться королевской властью для своего предпріятія, обратившагося дйствительно въ государственное дло.

Ло былъ подготовленъ на все заране. Соглашаясь на учрежденіе компаніи, не располагавшей капиталомъ для эксплоатаціи, — онъ обрекъ себя на всевозможныя случайности спекуляціи и игры. Колонизація Луизіаны не состоялась, за неимніемъ какихъ бы то ни было свободныхъ денегъ. Вс усилія клонились къ единственной цли, во что бы то ни стало поднять курсъ акцій, обморочивъ публику. Добившись повышенія курса, выпустили новыя акціи, затмъ еще другія. За акціями-‘матерями’ послдовали акціи ‘дочери’, затмъ ‘внучки’ и ‘пятисотенныя’. Въ виду недостатка звонкой монеты для оплаты этихъ бумагъ банкъ долженъ былъ выпускать бумаги безъ дисконтированія. Онъ ссужалъ подъ старыя бумаги, чтобы дать возможность купить новыя, и вскор очутился въ такомъ странномъ заколдованномъ кругу: выпуски акцій оправдывались выпусками банковыхъ билетовъ, бумаги эти мнялись одн на другія съ безумными преміями, а между тмъ ни т, ни другія не имли реальнаго значенія, ибо банковые билеты не гарантировались наличными, дйствительно соотвтственными имъ деньгами, акціи же не представляли никакого шанса на доходъ въ виду ихъ стоимости. Обманутый фальшивой теоріей кредита, убжденный въ томъ, что, увеличивая количество денегъ (металлическихъ или бумажныхъ), онъ обезпечивалъ общее благосостояніе, Ло, тмъ не мене, не отступалъ ни передъ какимъ средствомъ, чтобы поднятъ курсъ своихъ акцій, и вскор предпріятіе его представляло собой не что иное, какъ грандіозное мошенничество.

Необходимо было, чтобы общество увровало въ Луизіану, въ ея эксплоатацію и въ ея сокровища. Съ этой цлью торжественно отправлены были туда рабочіе, въ качеств колонистовъ. Эстампы изображали этихъ молодцовъ по прибытіи ихъ въ волшебную страну, полуодтыми, наслаждавшимися дарами двственной почвы, прелестями чуднаго климата, свободой жизни среди дикарей. Горы изобиловали тамъ золотомъ, серебромъ, мдью, свинцомъ, ртутью, причемъ наивные туземцы страны съ восторгомъ мняли эти драгоцнные матеріалы на безцнныя бездлушки, брошки, зеркала и т. п. Въ пространныхъ запискахъ вычислялось то количество шелку, какое могла бы дать торговл мастерская въ 10.000 женщинъ Наконецъ, доврившись какому-то фантазеру, компанія отправила цлую экспедицію на розыски за изумрудной скалой, которая, по слухамъ, существовала въ Арканзас. Наконецъ, въ Парижъ привезена была королева Миссури, въ сопровожденіи изъ десяти дикарей, которыхъ буквально засыпали подарками. Они исполняли свои танцы въ Thtre Italien, чмъ вызвали безумный восторгъ. Что касается королевы, то она отреклась отъ своей вры въ ‘Notre Dame’ и торжественно повнчалась съ сержантомъ, по имени Дюбуа, по этому случаю произведеннымъ въ офицеры. Впрочемъ, царствованіе Дюбуа I было непродолжительно, его царственная супруга, возвратившись на родину, воспользовалась своими привилегіями и казнила его.

Ло воздйствовалъ не только на народъ. Онъ входилъ въ милость также и при двор, но уже не шарлатанскими разсказами, а широкой щедростью, раздавая акціи и билеты. ‘Своими бумагами, — говоритъ Сенъ-Симонъ, — онъ держалъ въ рукахъ своихъ ключъ отъ финансовъ, которыми при случа осыпалъ тхъ, кто могъ служить ему поддержкой’. По его наставленіямъ, такіе большіе вельможи, какъ герцогъ Бурбонскій, реализировали около 60 милліоновъ барышей въ два года! На долю герцога Антедскаго пришлось 12 милліоновъ. Въ числ особенно обогатившихся значатся: маркизъ де-Лассе, маршалъ д’Эстре, герцогъ де-ля-Форсъ и т. д. Что касается Дюбуа, то его счета установить невозможно, ибо онъ бралъ изъ кассы сколько хотлъ. Онъ обратился въ недруга системы только тогда, когда, вслдствіе опустошенія кассы, источникъ изсякъ.

А между тмъ акціи все поднимались. Выпущенныя по 500, он вскор достигли 5.000 ливровъ, затмъ 10.000, затмъ 18.000 и наконецъ 20.000!

Что касается билетовъ, то они первенствовали. Золото и серебро находилось въ пренебреженіи. Двое господъ схватились за шпаги изъ-за того, что одинъ изъ нихъ хотлъ заплатить долгъ золотомъ, за который другой требовалъ бумагами.

Ло добился этого повышенія ловкимъ маневромъ, придумавъ на этотъ случай торговую сдлку съ преміей, которая въ настоящее время занимаетъ такое видное мсто на бирж, — онъ скупилъ по нарицательной цн выпускъ акцій шестимсячнаго срока съ преміей въ 30%, въ то время, какъ на этихъ акціяхъ теряли только половину номинальной ихъ стоимости. И повышеніе акцій не заставило себя ждать, а, поднявшись на эту первую ступеньку, не замедлило взойти и на остальныя. Поднявъ курсъ акцій, Ло выхлопоталъ разршеніе выпустить новыя, которыя продавались публик по 550 ливровъ, а при такомъ курс перепродажа ихъ немедленно приносила прибыль, утроивавшую основной фондъ. Дальнйшія его дйствія были въ томъ же дух. Вторые и третьи выпуски были сдланы по 1.000 и по 5.000 ливровъ, въ то время какъ на спекулятивномъ рынк эти бумаги шли по 10.000, 18.000 и даже по 20.000 ливровъ. Перспектива немедленной и крупной наживы одурачила публику, а такъ какъ для полученія новой акціи проситель долженъ былъ предъявить извстное количество старыхъ, то повышеніе распространялось на вс бумаги. ‘Матери’, ‘дочери’, ‘внучки’, новыя акціи, взаимно поддерживая другъ друга, подымались на высоты, вызывающія головокруженіе. Игра была въ полномъ разгар. Вскор вс оказались заинтересовавными въ ней. Вс спшили въ улицу Вивьеннъ, въ дверямъ банка, гд можно было получить бумаги изъ самаго источника, гд за нихъ платили 550, затмъ 1.000, потомъ 5.000 ливровъ, съ тмъ, чтобы немедленно сбыть ихъ на рынк ажіотажа. За нсколько дней впередъ собирался здсь безконечный хвостъ. Заполученіе драгоцнной бумаги находилось въ зависимости отъ физической силы и выносливости, такъ какъ приходилось выдерживать солнце и дождь, зной и холодъ, и нердко отважно работать локтями, чтобы продвинуться впередъ или, по крайней мр, не пятиться назадъ. И всякій разъ ршетки запирались слишкомъ рано, оставляя позади озадаченную и разгнванную публику, между тмъ какъ привиллегированные, раздливъ между собою львиную долю выпуска, поздравляли другъ друга и благословляли великаго финансиста. Дйствительно, публик предлагалось только то, что оставалось посл удовлетворенія вліятельныхъ особъ, а особъ этихъ было немало. Неслыханная вещь, — большинство европейскихъ государей содержали въ Париж уполномоченныхъ, для которыхъ они выпрашивали протекцію у Регента. Затмъ шли сильные вельможи и аристократки, вносившіе въ эту погоню за акціями совсмъ особую страстность. Наконецъ, слдовала толпа людей второго сорта, располагавшихъ небольшими средствами дйствія, или же умвшихъ замнить ихъ нахальствомъ либо хитростью.

Въ качеств распредлителя богатства, Ло буквально подвергался осад. Повсюду — въ коляск, въ его кабинетъ, въ его комнату, въ его салонъ пробирались челобитчики всякаго пола и званія, осаждая его карету, вышибая его окна, взламывая его двери, убивая его лакеевъ, добираясь до шкафовъ и вкатываясь чрезъ камины. Одна аристократка, желая говорить съ нимъ, похала въ карет мимо того дома, гд онъ обдалъ, и велла своему кучеру и лакеямъ кричать: ‘Пожаръ!’ Другая передъ его домомъ приказала опрокинуть свою коляску. Что же касается письменныхъ просьбъ, писемъ, челобитныхъ, въ стихахъ и въ проз, — о нихъ нечего и говорить: ихъ было безчисленное множество.

Заполучивъ акціи, счастливцы бросались въ улицу Quincampoix. Эту улицу Quincampoix называли тогда просто ‘La Rue’, подобно тому какъ нкогда порабощенный міръ называлъ Римъ ‘Городомъ’ (Urbs). Улица эта не представляла собою, впрочемъ, ничего, кром темнаго узкаго проулка въ 450 шаговъ длины и 5 ширины, окаймленнаго 90 домами, въ которыхъ солнце освщало лишь самые верхніе этажи. Такою описывали ее Дюкло и Дюгошанъ, такою существуетъ она и понын, между улицами Saint-Denis и Saint-Martin. Еще въ послдніе годы царствованія Людовива XIV, она сдлалась центромъ контрабандныхъ ажіотажей, нечистыхъ спекуляцій, совершавшихся на всевозможныя государственныя заемныя письма, выданныя суперинтендентами великаго короля. Въ ней обитали или, покрайней мр, имли свои бюро евреи, маклеры, банкиры, откупщики казенныхъ доходовъ. Здсь играли на повышеніе и пониженіе бумагъ.

Но при систем Ло въ одинъ часъ наживали не 2%, а цлые милліоны. Густая толпа народа ежедневно наводняла улицу Quincampoix, горланя, спша, кулаками прокладывая себ дорогу. По обоимъ концамъ улицы пришлось устроить барьеры, защищавшіеся конной охраной и остававшіеся открытыми только отъ 6 часовъ утра до 9 часовъ вечера. ‘Обладаніе малйшимъ уголкомъ въ этой привиллегированной оград считалось верхомъ счастья, причемъ корыстолюбіе размножило эти пріюты съ поразительнымъ искусствомъ. Каждый жилой уголокъ обращался въ небольшія конторы. При свт смрадныхъ лампъ можно было разглядть таковыя въ глубин лабиринтовъ погребовъ, а нкоторые банкиры, подобно хищнымъ птицамъ, приткнули свои будки на крышахъ.

Распредленный такимъ образомъ домъ представлялъ собою муравейникъ ажіотеровъ, оживленный непрерывнымъ движеніемъ во всхъ своихъ уголкахъ. Дома съ доходомъ въ 600 ливровъ приносили въ то время 100.000 ливровъ. Сдлки совершались на улиц, на открытомъ воздух, среди шума и гама. Курсъ мнялся такъ быстро, что нердко на двухъ концахъ улицы бывалъ неодинаковъ. Процентныя бумаги поспшно обмнивались на билеты. Одному аббату удалось безнаказанно выдать за акціи компаніи билеты на похороны. Фактъ этотъ вызвалъ много смху, причемъ нахальство покражи усугубляло смшную стороны этого куріоза издвательства.

Нкій горбунъ обогатился, преобразившись въ пюпитръ, одинъ солдатъ гигантскую свою спинную лопатку сдалъ въ наймы спекуляторамъ, находившимся на поискахъ за бюро. Бдняки честнымъ манеромъ добивались благосостоянія, ссужая публику карандашами, чернилами, перьями, бумагой.

Замчательная вещь, что парижане заглядывали въ улицу Quincampoix разв только изъ любопытства. Они стали увлекаться системой только тогда, когда она начала приходить въ упадокъ. За то иностранцы и провинція притекали туда массами. Въ Бордо, Марсел, Тур, Брюссел — общественныя кареты наняты были на много мсяцевъ впередъ, причемъ, желая нажиться, люди ажіотировали на цн за мста. ‘Въ Париж слишкомъ 300.000 жителей, — писала баварская принцесса,— пришлось устроить квартиры на чердакахъ и въ магазинахъ. Парижъ до такой степени загроможденъ экипажами, что ни по одной улиц нельзя прохать безъ затрудненія, не ранивъ или не опрокинувъ кого-нибудь’. Дйствительно, въ декабр 1719 года, въ моментъ апогея системы не 300.000, а 500,000 иностранцевъ или провинціаловъ наводняли Парижъ.

Состоянія составлялись въ нсколько дней. Новоиспеченные милліонеры, бывшіе лакеями наканун, важно раскатывали въ коляскахъ. Одинъ изъ нихъ никакъ не могъ такъ скоро сбросить съ себя прежнюю шкуру и иногда, по разсянности, взлзалъ на запятки своей кареты. Указываютъ слишкомъ сто лицъ, нажившихъ больше 20 милліоновъ. Нажива въ 30, 40, 50, 70 и даже 100 милліоновъ отнюдь не представлялась рдкостью.

Придворные пиры служили примромъ для сумасшедшей роскоши тхъ, кого называли ‘Миссиссипійцами’, роскоши — въ большинств случаевъ грубой, щеголявшей платьями, обшитыми галунами, брилліантами и драгоцнными каменьями, великолпной мебелью и гомерическими пиршествами. ‘Улица Saint-Honor, — говоритъ Дюгошанъ, — располагавшая въ былое время возможностью роскошно разодть всю Францію и ея сосдей, представлялась тогда словно истощенной. Въ ней не красовалось уже боле ни бархата, ни парчи. Начало зимы унесло все, что находилось тамъ въ магазинахъ’.

Нкій милліонеръ, пріятель того же автора, съумлъ удивить Парижъ самымъ изысканнымъ великолпіемъ. ‘Вся кухонная его посуда и даже ночные горшки были изъ серебра’. Потребленіе мяса было такъ велико, что въ 1720 году, во время поста, съдено было столько мяса, сколько никогда не потреблялось его даже во время карнавала. Наконецъ оперные сборы, составлявшіе обыкновенно 60.000 ливровъ въ годъ, въ періодъ 1719—1721 гг. достигли баснословной суммы 740.000 ливровъ. Парижъ пировалъ, а вся Франція развращалась. И тмъ не мене вс эти безумства давали торговл и промышленности благопріятный толчокъ. Капиталы росли, потребленіе увеличивалось непомрно, повсюду сооружались новые заводы, земледліе приносило барыши и французскія коммерческія суда снова забороздили моря. Благосостояніе оказалось дйствительностью, предсказанія Ло оправдывались.

Но процвтаніе это не могло быть продолжительнымъ. Банкъ преобразился въ Государственный 1-го января 1719 года, Восточная компанія — въ Индійскую въ ма того-же года, и съ слдующаго же мсяца началось бшеное повышеніе акцій, продолжавшееся до конца декабря. 1720-й годъ долженъ былъ явиться годомъ погрома.

Въ конц 1719 года акціи сразу поднялись до 12.000 ливровъ, достигая иногда до 18.000 и даже 20.000. Въ это время всего было выпущено 624.000 акцій. Что касается банковыхъ билетовъ, то число ‘оффиціальныхъ’выпусковъ ихъ доходило до 949 милліоновъ.

Но къ этой оффиціальной цифр слдуетъ прибавить еще свыше 50 милліоновъ поддльныхъ билетовъ, находившихся въ обращеніи, ибо подлогъ этотъ оставался безнаказаннымъ съ тхъ поръ, какъ алчность ажіотажа замнила скоропечатаніемъ слишкомъ медленное гравированіе. Сюда надо прибавить еще негласные выпуски государственные, общая сумма которыхъ оставалась неизвстною, и должна быть громадной.

Такимъ образомъ, положеніе съ виду блестящее, на дл было критическимъ. Въ этой невроятной игр бумагъ, мнявшихся одн на другія, и представлявшихъ реальное богатство лишь помимо какого бы то ни было отношенія къ номинальной ихъ стоимости или ихъ покупной цн, — катастрофу могло отсрочить одно только слпое довріе публики спекуляторовъ.

Стоило только стрястись какому-нибудь событію, которое образумило бы собственниковъ акцій или билетовъ, наиболе способныхъ къ размышленію, и тогда все это сооруженіе разлетлось бы, какъ карточный домъ.

И это событіе должно было неизбжно совершиться и, дйствительно, совершилось 30 декабря 1719 года.

Въ этотъ день собраніе акціонеровъ компаніи торжественно было созвано для выслушанія доклада Ло. Регентъ предсдательствовалъ съ тридцатью директорами, въ качеств его ассистентовъ, окруженный главными акціонерами, принцами, герцогами, буржуа и разбогатвшими финансистами или даже вчерашними лакеями, обратившимися въ милліонеровъ. Дло шло о томъ, чтобы распредлить дивидендъ на акціи съ 1 января 1720 г. Ло былъ прижатъ въ стн. Раздувая предполагаемые доходы до удвоиванія ихъ, онъ не могъ, однако, довести ихъ выше 91 милліона. И потому за каждой акціей предложилъ обезпечить дивидендъ въ 200 ливровъ, представлявшихъ 40 проц. номинальной ея стоимости. На первый взглядъ такой результатъ могъ показаться блестящимъ. Но 200 ливровъ на акцію, въ улиц Quincarapoix продававшуюся по 12.000 и 15.000 ливровъ, давало всего пустой доходъ въ 1¹/₂ проц. Нелпость повышенія ради единственной страсти въ ажіотажу обнаружилась съ полной очевидностью.

Эффектъ сказался, однако, не сейчасъ. Въ тотъ же вечеръ, подъ вліяніемъ подогртаго энтузіазма, цнныя бумаги поднялись до 18.000 ливровъ. Но разсудокъ не замедлилъ вступить въ свои права. Масса людей струсила, внезапно сообразивъ, что нажитые милліоны ихъ были лишь пустыми химерами. Тогда-то вс бросились, кто реализировать, кто покупать по безумнымъ цнамъ земли, дома, брилліанты, драгоцнности, въ особенности же вс старались перепродать свои акціи на банковые билеты и кинулись въ банкъ, съ требованіемъ золота и серебра. Самые знатные вельможи при двор, принцъ Конти, герцогъ Бурбонскій, подали примръ: первый немедленно отправилъ въ банкъ вс свои билеты и вывезъ оттуда взамнъ три фургона, нагруженные серебромъ, второй — заставилъ уплатить себ билетовъ на 25 милліоновъ. Иностранцы обезпечили себя раньше другихъ, въ теченіе нсколькихъ дней поддерживали они курсъ и продавали, затмъ потребовали выдачи изъ банка и увезли изъ Франціи на цлые милліоны золота и серебра.

Сперва Ло храбро выдерживалъ эту осаду: банкъ выплачивалъ при открытыхъ дверяхъ. Но зло шло crescendo, пришлось искать средствъ, чтобы какъ нибудь выпутаться изъ бды. Попробовали замедлить платежи: безконечные хвосты снова потянулись по улиц Вивьеннь. Затмъ, на сцену выступила королевская власть. Въ качеств суперинтендента, Ло объявилъ войну деньгамъ. Невроятная серія распоряженій и постановленій потрясла монетный режимъ. Поднятая сегодня цнность звонкой монеты была понижена на другой же день. Дло дошло даже до насилія. Послдовало распоряженіе не производить никакихъ платежей золотомъ свыше 300 ливровъ, изданы были законы противъ роскоши, воспрещавшіе носить брилліанты и золотыя парюры, наконецъ, постановленіемъ отъ 27 февраля воспрещалось ‘всякому лицу, какого бы то ни было званія, имть при себ деньгами свыше 600 ливровъ, подъ страхомъ конфискаціи и 10.000 ливровъ штрафа’. Въ тоже время Ло старался затормозить пониженіе акцій. Улица Quincampoix была закрыта, и спекуляторамъ пришлось перекочевать сперва на Вандомскую площадь, а затмъ въ Суассонскій отель, съ ними обращались, какъ съ людьми подозрительными, оцпляли карауломъ, но тмъ не мене они продолжали свой ажіотажъ. Указы и постановленія не принесли никакой пользы, разв только ускорили окончательный крахъ. Довріе исчезло. Никто не хотлъ покупать бумагъ. Предметы текущаго потребленія доходили до невообразимыхъ цнъ, если покупатель платилъ за нихъ билетами. Банкъ мнялъ ежедневно не боле одного билета въ 10 ливровъ на человка. Крайность становилась всеобщей. Продовольствіе Парижа подвергалось опасности, такъ какъ купцы предмстья стали грозить, что превратятъ свои сдлки, если имъ будутъ платить билетами. Пришлось выдавать еженедльно по 400.000 ливровъ для рынка Пуасси и 50.000 ливровъ для рынка дичи.

Въ то же время страшныя преступленія приводили въ трепетъ и безъ того ожесточившееся населеніе, отмчая трагическимъ ужасомъ этотъ злополучный періодъ. Совершенное графомъ де-Горнъ и двумя его соумышленниками убійство одного маклера-собственника акцій, котораго они заманили въ западню, съ цлью ограбленія и умерщвленія, было явленіемъ исключительнымъ разв только по положенію убійцы, состоявшаго въ родств съ самими видными аристократическими фамиліями Франціи и иностранныхъ державъ и даже съ самимъ Регентомъ. Подобныя преступленія творились повсюду. Какъ-то нашли лакея одного генералъ-лейтенанта, подъ Королевскимъ мостомъ, разрубленнаго на куски, въ другой разъ — изуродованный трупъ какой-то женщины, вытащенный изъ брошеннаго экипажа. Подозрніе не щадило никого. Обвиняли даже самого Регента, и не безъ правдоподобія, яко бы онъ закололъ кинжаломъ нсколькихъ памфлетистовъ, дкія эпиграммы которыхъ раздражили его до благо каленія.

Провинціи наводнились разбойниками. Несмотря на все это, Ло боролся еще. Возмущеніе, вызванное кровопролитной борьбой у дверей банка, не испугало дворъ, который ршился воспользоваться этимъ предлогомъ, чтобы удалить въ Понтуазъ парламентъ, не перестававшій ратовать противъ системы Ло. Но положеніе становилось безнадежнымъ. Вмст съ нищетой разросталась также и ненависть къ Ло и Регенту. Парижъ былъ заваленъ псенками, сатирами, аффишами, карикатурами печатными, гравированными, рукописными.

‘На этихъ дняхъ, — писалъ адвокатъ Барбье, — въ коляски бросали красиво написанныя записки, въ которыхъ говорилось: ‘спасайте короля, убивайте тирана, не безпокойтесь о стад’. По стнамъ расклеивались бумажки съ пасквилями на Ло и Регента’.

Почта разносила анонимныя угрозы, самые жестокіе памфлеты, — никто не могъ объяснить, какимъ образомъ — оказывались прибитыми къ дверямъ кабинета Регента. Ло нанесли публичное оскорбленіе: при появленіи его въ банк 12 ноября его обозвали воромъ и мошенникомъ. Волей-неволей приходилось признать себя побжденнымъ. Оставивъ вс свои богатства, Ло получилъ отъ Регента паспортъ и удалился въ Брюссель, сохранивъ за собою, по крайней мр, то достоинство, что ушелъ раззореннымъ изъ этой чудовищной оргіи Королевскій Банкъ былъ закрытъ, а Индійская компанія, лишенная дарованныхъ ей льготъ, снова превратилась въ частное общество. Вс состояніе подверглись ревизіи и сокращеніямъ. Уничтоженіе 522 милліоновъ билетовъ — на 1.700 милліоновъ понизило государственный долгъ. Наконецъ, учреждена была Королевская Палата для оцнки тхъ изъ миссиссипійцевъ, которые казались еще слишкомъ состоятельными. Ликвидація была продолжительна, затруднительна и послужила поводомъ къ новымъ преступленіямъ по должности, къ новымъ скандаламъ. Тмъ не мене она состоялась, и по успокоеніи волненія, — Регентъ могъ радоваться и удивляться, что онъ продолжаетъ еще находиться во глав правительства.

Но впечатлніе было глубокое и не стушевалось. Народъ страдалъ, средній классъ деморализировался, дворъ постыдно продалъ себя. Эти милліоны, которые сгребались пригоршнями, породили роскошь, развратъ, лихоимство. Всякія протекціи продавались съ публичнаго торга. При этомъ назывались имена первйшихъ людей королевства: герцогъ де-Ноайль, принцъ Конде, герцогъ Бурбонскій, герцогъ Субизскій и др. Сенъ-Симонъ составилъ безконечный списокъ розданныхъ пенсій, дарованныхъ наградъ, подложныхъ уплатъ, совершенныхъ по химерическимъ долгамъ. Впрочемъ, и самъ онъ получилъ 500.000 ливровъ слишкомъ. Всякій престижъ рухнулъ, царствованіе Людовика XV довершало свое дло и подготовляло Революцію.

. Булгаковъ.

‘Встникъ Иностранной Литературы’, No 4, 1893

OCR Бычков М. Н.

Финансовая оргія XVIII вка *).

Читайте также: