Душа проснулась, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1893

Проза
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Скачать в PDF

Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪ

ПОЛНОЕ СОБРАНЕ СОЧИНЕНЙ
СЪ ПОРТРЕТОМЪ АВТОРА
И КРИТИКО-БОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ П. В. БЫКОВА

ТОМЪ ДВНАДЦАТЫЙ

ИЗДАНЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ. ПЕТРОГРАДЪ
1917

СВЯТОЧНЫЕ РАЗСКАЗЫ.

Душа проснулась.

Еще съ вечера честная братія маленькаго раскольничьяго скита, затерявшагося въ далекой и неприступной глуши Уральскихъ горъ, готовилась къ чуду, повторявшемуся изъ года въ годъ. Никто не зналъ объ этомъ чуд, кром братьевъ-иноковъ, и они готовились къ нему цлонощной молитвой.
— Братъ Касьянъ безпокоится,— сказалъ первымъ келарь Пафнутій.— Душа въ немъ начинаетъ просыпаться…
Скитъ назывался ‘На проталинк’, потому что стоялъ на угрв горнаго откоса, гд изъ горы выбивался холодный ключикъ, не замерзавшій зимой. Собственно говоря, это была небольшая, вросшая въ землю избушка, раздленная внутри на три упокоя: въ крайнемъ направо помщалась моленная, гд днемъ и ночью шла упорная раскольничья служба, въ крайнемъ налво устроена была келарня, а въ среднемъ братія работала и почивала. Всхъ иноковъ было только пять человкъ, да и т едва тянулись. Бдный былъ скитокъ, и мало кто изъ раскольничьихъ милостивцевъ и доброхотовъ зналъ его, чтобы послать инокамъ подаяніе. Случалось братіи и голодать, особенно лтомъ, когда въ скитъ нельзя было пройти ни конному ни пшему — не пускали болота. Что успвали запасти съ зимы, тмъ и были сыты до осени. Трудно приходилось братіи, и давно бы она разбрелась въ разныя стороны, если бы не братъ Касьянъ.
Послднимъ пришелъ въ скитъ братъ Касьянъ, и съ нимъ пришла въ скитъ великая милость Господня, подкрпившая пустынножителей. Больше всхъ полюбился ему келарь Пафнутій, и Касьянъ проживалъ всю зиму въ келарн. Онъ не выходилъ на общую молитву всю зиму, ни съ кмъ не говорилъ и молча сидлъ гд-нибудь въ уголк. Пищу принималъ рдко, и только изъ рукъ одного Пафнутія.
Итакъ, вс готовились къ чуду.
Стояла весенняя ночь, какая только бываетъ въ такой лсной глуши. Мохнатыя срыя ели пустили уже свои зеленыя лапки, почки на березахъ и осинахъ разбухли, изъ-подъ быстро тающаго снга выглянули желтыми глазками анемоны, кое-гд на проталинкахъ высыпала яркая зелень. Смшанный лсъ облегалъ кругомъ, скрывая подъ своей столтней снью тихую обитель.
Но этотъ лсъ оживалъ только ночью, начиная съ вечерней зари, когда начинала играть всякая птичка. О, это было великое чудо… Вся тварь ликовала. Пролетала съ теплаго моря перелетная птичка и хлопотала больше всхъ. Въ скиту всю ночь шла служба, слышалось тихое иноческое пніе, и лсъ плъ тысячью голосовъ, какъ живой.
А братъ Касьянъ лежалъ на своей лавочк въ келарн и слушалъ. Иногда онъ поднималъ голову и широко раскрытыми глазами смотрлъ въ окно.
— Братъ Касьянъ, близится часъ великой милости…— повторялъ келарь Пафнутій.— Пролилась вода съ горъ, налетла всякая пташка изъ-за теплаго моря, пора и теб воспрянуть!..
Братъ Касьянъ только вздрагивалъ и закрывалъ глаза. Исхудалъ онъ за зиму, въ чемъ душа держалась, и оставались живыми одни срые глаза…
Близилось утро. На восток по небу легли утреннія отбли. Гд-то незримо наливался ликующій утренній свтъ, а тьма исчезала. Меркли желтые огоньки скитскихъ свчъ, кончалась иноческая служба, поднималось весеннее солнце.
— Пора…— сказалъ келарь Пафнутій.
Вышла братія изъ моленной и столпилась у выхода. Пафнутій ушелъ въ келарню и вышелъ оттуда вмст съ братомъ Касьяномъ. Блденъ былъ Касьянъ и едва могъ держаться на ногахъ. Его подхватили подъ руки и повели по скитской троп къ ключику, у котораго земля прогрлась и зеленла весенней травкой. Касьян шелъ съ закрытыми глазами и открылъ ихъ только тогда, когда раздалось иноческое пніе. Онъ съ удивленіемъ посмотрлъ кругомъ, какъ проснувшійся отъ тяжелаго сна человкъ. На щек повисла слеза.
— Братъ Касьянъ, слышишь ли?
— Слышу… Былъ мертвъ и ожилъ.
Иноки плакали отъ умиленія, плакалъ и Касьянъ: къ нему вернулась жизнь. Онъ видлъ и слышалъ и могъ говорить и удивлялся. Неужели прошла цлая зима? Живая душа вернулась въ это изможденное тло, какъ перелетная птица въ старое гнздо. Братъ Касьянъ могъ теперь молиться и славить Бога.
Каждую весну повторялось это чудо, и все лто братъ Касьянъ оставался здоровымъ. Молился вмст съ другими, плъ и читалъ, работалъ, а съ первымъ снгомъ его душа засыпала на всю зиму. Что съ нимъ было въ это время — онъ никому не разсказывалъ.
Да, чудо свершилось, и братія шла въ келью, оставивъ Касьяна одного, чтобы онъ на вольномъ воздух могъ отойти. Не нужно было мшать…
Обыкновенно цлый день братъ Касьянъ проводилъ на молитв. Такъ было и теперь.
Вечерло. Отъ лса потянулись длинныя тни. Воздухъ похолодлъ. Солнце быстро клонилось на закатъ, а Касьянъ все еще стоялъ на молитв.
— Нужно его позвать,— сказали тюки келарю Пафнутію.
Келарь пошелъ на проталинку, а братъ Касьянъ лежитъ ничкомъ мертвый.
Душа проснулась въ послдній разъ, чтобы больше не засыпать…

——

Скитъ развалился. Братія разошлась. Осталась у горнаго ключика только одна могилка брата Касьяна. Каждую весну къ ней идутъ со всхъ сторонъ благочестивые люди, чтобы вспомнитъ о томъ, что вс мы — только короткіе гости да земл, что у всхъ спитъ душа, и что есть другая жизнь…
1893.
Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Последний эстетик, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1891
  2. Последнее искушение, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1895
  3. Нечто о бабьей притче, добром черте и потерянном душевном зеркале, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1891
  4. Отец на Новый год, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1883
  5. Последние огоньки, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1888
  6. Бабий грех, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1895
  7. В девятом часу, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1897
  8. Страшные дни, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1891
Электронная библиотека